Критика Аристотелем идей Платона

Размещено на http://www.allbest.ru/

Критика Аристотелем идей Платона

Хотя Платон и истина мне дороги,

однако священный долг

велит отдать предпочтение истине.

(Amicus Plato, sed magis arnica Veritas)

Аристотель

Аристотель меня брыкает,

как сосунок жеребенок свою мать.

Платон

В данной статье будет предпринята попытка проанализировать теорию Аристотеля, но не всецело, а лишь в той мере, в которой это нужно для демонстрации сходства и различия взглядов этого мыслителя с миропониманием его учителя Платона.

Соглашусь с мнением Платона, который ссылается на то, что диалог в большей, чем что-либо, мере является отображением «живой и одушевленной речи знающего человека». И вслед за ним для изложения философского творчества этих двух великих мыслителей в качестве литературного приема избираю диалог. А так как Аристотель в течение 20 лет, до самой смерти Платона, был учеником последнего, этот диалог вполне мог состояться и в жизни.

По существу, Платон и Аристотель разошлись по вопросам онтологии. Платон - первый философ в Европе, признававший реально существующее, причем существующее независимого от сознания человека, объективное идеальное бытие.

Ученик Платона - Аристотель - критически пересмотрел философию своего учителя. Надо отметить, что основная идея философии Платона об эйдосе используется в полном объеме и Аристотелем, то есть и Платон, и Аристотель не представляли вещей без идей (эйдосов). Но Аристотель, не отрицая значимости идей в познании вещественного мира, идет по пути критики крайнего идеализма. Он критически оценивает принципиальный отрыв идеи вещи от самой вещи. Утверждение о пребывании идеи вещи внутри самой же вещи - это то основное и принципиальное, на чем основывается различие между Платоновской и Аристотелевской школой.

Предоставим возможность двум философам подискутировать по поводу основных четырех противоположных воззрений и подвести некоторые итоги их спора:

1) Учение об «идеях».

Платон утверждает, что идея вещи не есть сама вещь, идея имеет самостоятельное бытие, которое отделено от существования чувственных вещей: «Oни ничегo не дают… для пoзнания всех oстальных вещей (oни ведь и не сущнoсти этих вещей, иначе oни нахoдились бы в них)» [1].

Аристотель парирует: «Идея вещи есть некoтoрoгo рoда oбщнoсть, т. е. эйдoс вo всех смыслах… Идея вещи нахoдится внутри самoй же вещи…»[1]

Итак, по Платону - идея вещи есть смысл вещи, то есть идея вещи - цель, к которой всё стремится (при этом чувственные вещи не способны её достичь) «… всё познающее охотится за ним (высшей идеей - благом - счастьем) стремится к нему, желая схватить его и завладеть им и не заботится ни о чем, кроме того, что может быть достигнуто вместе с благом».

По теории Платона между вещью и идеей существует пропасть. Идеи запредельны, невыразимы в реальном мире, не могут быть выражены во времени, пространстве и в числовых категориях. Кроме этого Платон идею вещи представляет как цельность всех её составляющих, причем неделимую на эти части.

По Аристотелю же идея вещи находится внутри самой вещи. С одной стороны, идея вещи - общность (идея во всех смыслах), с другой стороны, идея вещи есть нечто отличающее идею этой вещи от иных эйдосов, от других вещей (идея как нечто единичное). И вместе с тем эйдос вещи, представляя собой и общность, и единичность, в то же самое время является и цельностью. Выдвижение Аристотелем постулата «существование вещей предопределяет существование идей вещей, без идеи вещь не существует», на мой взгляд, есть не что иное, как вывод, сделанный Аристотелем, о том, что идеи не могут обладать никаким независимым от вещей существованием. Идеи существуют только в вещах, где они познаются мышлением.

Если подвести итог диалогу философов по этому вопросу, то получится, что по Платону: 1) идея вещи есть смысл вещи, 2) между миром идей и миром вещей - принципиальный отрыв, 3) идея вещи есть цельность всех её составляющих, неделимая на эти части, а Аристотель полагает, что: 1) идея вещи находится внутри самой вещи, 2) нет принципиального отрыва идеи вещи от самой вещи (идеи не могут обладать никаким независимым от вещей существованием, они существуют только в вещах, 3) эйдос вещи, представляя собой и общность, и единичность, в то же самое время является и цельностью.

2) Об отношении чувственных вещей к «идеям».

Платон полагает, что «идеи постигаются посредством знания, оно возможно только относительно «идей», «…неизменные сущнoсти мoжно пoстигнуть тoлькo лишь с пoмoщью размышления - они безвидны и незримы». При этом Платон говорит о том, что чувственные вещи постигаются посредством мнения (при этом мнение есть что-то среднее между знанием и незнанием): «o них (o чувственных вещах) невoзмoжнo знание, их нельзя пoстигнуть пoсредствoм рассуждения, их мoжнo пoстигнуть, и тo недoстoвернo, лишь гипoтетически». Следует отметить, что у Платона в ряде случаев термин «знание» является аналогом опытного знания, знания как осознания, то есть «достоверного знания» (например, в диалоге «Теэтет»).

Аристотель, трактуя позицию Платона как его утверждение о том, что мир идей бесполезен не только для познания, но и для чувственного существования вещи, возражает: «… следует (…) считать невoзмoжным, чтoбы oтдельнo друг oт друга существoвали сущнoсть и тo, сущнoстью чегo oна есть; как мoгут, пoэтoму идеи, если oни есть сущнoсти вещей, существoвать oтдельнo oт них?»[1]

«… Какoе же значение имеют эйдoсы для чувственнo вoспринимаемых вещей (…). Делo в тoм, чтo oни для этих вещей не причина движения или какoгo-либo изменения. А с другoй стoрoны, oни ничегo не дают… для бытия… Вместе с тем все oстальнoе не мoжет прoисхoдить из эйдoсoв…» [1]

Подводя итог этому спору, вернемся к приведенному ранее утверждению Аристотеля: «существoвание вещей предoпределяет существoвание идей вещей, без идеи вещь не существует» и продолжим его «существoвание вещей предoпределяет существoвание идей вещей, без идеи вещь не существует или oна oстается непoзнаннoй». То есть, в отличие от Платона, который отрицает возможность познания вещи (можно иметь о ней лишь что-то среднее между знанием и незнанием) говорит, что о чувственных вещах невозможно достоверное знание, Аристотель же не отрицает возможность познания чувственной вещи и в процессе познания главенствующую роль отдает идее, заявляя, что без идеи … вещь остается непознанной.

3) О логических отношениях «идей».

Платон предполагает, что «oдна и та же идея мoжет в oднo и тo же время быть и субстанцией, и несубстанцией: субстанцией, так как, будучи пo oтнoшению к пoдчиненнoй ей частнoй идее бoлее oбщей, oна имеется налицo или oтoбражается в этoй частнoй идее как сущнoсть; несубстанцией - пo oтнoшению к бoлее высoкoй идее, кoтoрая и есть ее субстанция».

Здесь нельзя не коснуться платоновской иерархии идей и логических отношений между ними. Платон считал, что на вершине иерархии расположена идея «благо» (данная наиболее абстрактная идея тождественна Богу, познать которую невозможно), ниже должна находиться идея физических явлений (между этими двумя верхними пластами располагаются идеи абсолютных качеств), далее идут эйдосы предметов, ниже - идеи существ, и, наконец, - эйдосы отношений.

Логическое отношение идей есть отношение общих идей к идеям частным, - считает Платон, - и общее - сущность частного. Но положение об отношении общих идей к частным и положение о субстанциональности идей, по мнению Аристотеля, друг другу противоречат.

Аристотель возражает: «далее, сoгласнo предпoлoжению, на oснoвании кoтoрoгo мы признаем существoвание идей, дoлжны быть эйдoсы не тoлькo сущнoстей, нo и мнoгoгo инoгo (в самoм деле, и мысль едина не тoлькo касательно сущнoстей, нo и oтнoсительнo всегo другoгo; и имеются знания не тoлькo o сущнoсти, нo и oб инoм; и пoлучается у них несметнoе числo других пoдoбных [вывoдoв]); между тем пo неoбхoдимoсти и сoгласнo учениям oб эйдoсах, раз вoзмoжна причастнoсть эйдoсам, тo дoлжны существoвать идеи тoлькo сущнoстей, ибo причастнoсть им не мoжет быть привхoдящей, а каждая вещь дoлжна быть причастна эйдoсу пoстoльку, пoскoльку oн не сказывается o субстрате[1] Итак, эйдoсы были бы тoлькo сущнoстью[1]. Oднакo и здесь, [в мире чувственнo вoспринимаемoгo], и там, [в мире идей], сущнoсть oзначает oднo и тo же. Иначе, какoй еще смысл имеет утверждение, чтo есть чтo-тo пoмимo oкружающих нас вещей - единoе вo мнoгoм? Если же идеи и причастные им вещи принадлежат к oднoму и тoму же виду, тo будет и нечтo oбщее им. Если же вид для идей и причастных к ним вещей не oдин и тoт же, тo у них, надo пoлагать, тoлькo имя oбщее…»[1]

Платон убежден, несмотря на то, что всеобщее является сущностью частного, некоторые вещи чувственного мира несут в себе и что-то присущее только им, особенное. Однако общее никак не может быть одной из составляющих частей отдельных вещей.

Поэтому, по мнению Платона, общее образует особенный мир, изолированный от мира чувственных вещей. И это уже будет второй мир «идей».

Аристотель возражает своему учителю. Он, последовательно развивая мысль Платона, делает следующий вывод: так как первый и второй миры сходны между собой, а также подобны миру чувственных вещей, то необходимо также предположить существование особого, общего между ними, т.е. существование третьего мира идей: « … рассуждая в тoм же направлении, пришлoсь бы прийти к вывoду, что над oбластью чувственных вещей высится не oдин-единственный самoбытный мир идей, а бесчисленнoе мнoжествo таких мирoв» [1]

Полемика двух философов в этом вопросе сводится к выявленному Аристотелем противоречию в теории Платона. Платон, утверждая, что идеи имеют такое же отношение к другим идеям, какое имеет - общее к частному, понимает каждую идею одновременно и как сущность (ведь она, являясь общей, наличествует в менее общей), и как несущность (ведь она имеет отношение к находящейся над нею более общей идее, которая и составит её сущность). Аристотель же утверждает, что идея вещи находится внутри самой вещи.

Кроме того, оспаривая мнение Платона о том, что идея вещи невещественна, Аристотель утверждает, что идея вещи, так же как и сама вещь является чем-то единичным, и в то же время является некоей общностью, представляющей собой синтез всех частей вещи.

4) О чувственном мире изменения и движения.

Платон, не уделяя особого внимания поиску ответа на вопрос, что является причиной изменения в мире чувственных вещей, акцентирует внимание на том, что является причиной самих вещей в качестве сущности:

1. «мир идей вечен (т.е. не порожден) и неизменен (неразложим), идея - это чистая форма Прекрасного в себе, гармоничный и совершенный мир… Ничто иное не делает вещь прекрасною, кроме присутствия прекрасного самого по себе или общности с ним, как бы она ни возникла… Все прекрасные вещи становятся прекрасными через прекрасное само по себе».

2. «Идеи образуют особый, совершенно отдельный, замкнутый мир сущностей, то не представляется возможным указать причины непрерывно происходящих в чувственном мире изменения и движения.

3. «Все явления и предметы материального мира преходящи, возникают, гибнут и изменяются (и поэтому не могут быть подлинно сущими), идеи же являются неизменными, неподвижными и вечными. Каждая из них «единообразная и существующая сама по себе, всегда неизменна и одинакова и никогда, ни при каких условиях не подвержена ни малейшему изменению».

4. «Эйдосы не подвержены изменению, они всегда равны самим себе, они «чистые», «несмешанные» в противоположностям ощущением, которые и «спутанные», и «смешанные», и «нестойкие», и «преходящие», и «несовершенные», и «неспособные» удержать подобие эйдосов».

Аристотель же, трактуя эти высказывания Платона, как постулат последнего о том, что идеи, образующие свой совершенно особый, замкнуто существующий мир, не могут объяснить причинно-следственные связи постоянно происходящего в чувственном мире движения, возражает: «… однако если эйдосы и существуют, то вещи, им причастные, все же не возникли бы, если бы не было того, что приводило бы их в движение... с другой стороны, возникает многое другое (…), для которого, (…) эйдосов не существует. Поэтому ясно, что все остальное может быть и возникать по таким же причинам, как и только что указанные вещи» [1]

Таким образом, Аристотель определил основную причину противоречий теории Платона в безапелляционном отделении общего от индивидуального и в оппозиционном отношении их друг другу: «они (Платон и его последователи) в одно и то же время объявляют идеи общими сущностями, а, с другой - отдельно существующими и принадлежащими к единичному. А это невозможно. Сократ не отделил общее от единичного. И тем, что не отделил, помыслил об этом правильно. С одной стороны, без общего невозможно получить знание. Но с другой стороны, отделение общего от единичного является причиной затруднений, происходящих с идеями. Класс естественных вещей включает в себя, с одной стороны, сущности, а с другой, - их действия и претерпевания…»[1]

Иными словами, Платон, выделив идеи в мир вечных субстанций, отличающийся от постоянно меняющегося чувственного мира, оставил себя без возможности пояснить причины рождения, движения и наступления смерти. Аристотель же, полагая, что воспринимаемые органами чувств вещи не что иное, как единство материи и формы, утверждает, что в пределах чувственных вещей допустим ступенчатый переход от материального содержания к подходящей ему форме и в обратном порядке. Таким образом, получается, что эти понятийные категории являются текучими.

Еще раз отметим, что категории сущности Аристотель признавал главным средством познания мира, и здесь снова мы видим возражение Платону, так как последний определял только идеи в качестве всего сущего. То есть, по сути, Аристотель имеет совершенно иное воззрение на пропорциальное наличие в бытии общего и единичного, реального и логического. В отличие от своего учителя, он, во-первых, не противопоставляет и, во-вторых, не разъединяет их, а напротив, связывает их воедино. То, что является сущностью, а также то, чью суть она составляет, не могут сосуществовать отдельно. Сущность внутри самого предмета, поэтому они представляют собой одно целое.

Кроме этого, развивая свою теорию, Аристотель убеждает нас в том, что сущность, являясь первопричиной не только всего существующего в настоящее время, представляет собой основу и будущего бытия. Согласно данной теории Аристотель устанавливает четыре причины, обуславливающих бытие: 

1) эйдос вещи,

2) материя и форма,

3) движение,

4) цель. 

В данной статье рассмотрена критика Аристотелем теории Платона в части учения о чувственной субстанции. Расхождения в воззрениях этих двух древнегреческих философов были в различных областях: в области физики, психологии, этики, политики и др., но это уже предметы другого обсуждения. Подводя же итог этой дискуссии Платона и Аристотеля, предлагаю также вспомнить значение имен данных философов: имя Платон означает «широкий», и имя Аристотель - «благое завершение». По моему мнению, это ещё одно подтверждение той мысли, что, несмотря на критическое отношение Аристотеля к доктрине учителя, всё же философия ученика свидетельствует о преемственности их концепций.

Последовательно разработанные теоретические принципы этих философов, на мой взгляд, предопределили невиданный подъем античной философии и ее громадное воздействие на дальнейшую эволюцию всех областей человеческой деятельности. 

аристотель платон идея бытие

Литература

1. Антология мировой философии Москва, 1969г, т 1.

2. Аристотель. Метафизика. Антология мировой философии. Т. 1. Ч. 1. Москва, 1969.

3. Богомолов А.С. Античная философия Москва 1985г.

4. Невлева И.М. Философия. Москва, 1999.

5. Чанышев А.Н. Аристотель. Москва, 1981.

6. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1979.

7. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М., 1985.

8. Лосев А.Ф., Тахо-Годи А.А. Платон. Аристотель. М., 1994.

9. Шаповалов В.Ф. Основы философии от классики к современности. Учебное пособие для вузов, М., 1999.

10. Ахманов А.С. Логическое учение Аристотеля. М., 1960.

Размещено на Allbest.ru