Феномен русского нигилизма

Размещено на http://www.allbest.ru/

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность выбранной темы связана с тем, что такое явление как нигилизм присутствует в обществе постоянно, меняется лишь количество носителей данного мироощущения, степень категоричности его проявления.

В российском общественном сознании понятие «нигилизм» было весьма расхожим, особенно со второй половины XIX века. Оно предполагало отрицание всех устоявшихся ценностей и традиций, полное неприятие существующего не только без реальной замены его на нечто новое, но даже без провозглашения новых ценностей, нового миропорядка, предполагающего новый импульс развития. В западной литературе весьма часто все революционные учения и движения, имевшие место в это время в России называют нигилистическими.

В философской литературе нигилизм часто трактуется как одна из основных тенденций западноевропейской культуры и как проявление определённого социокультурного инстинкта смерти, и в то же время как выражение совершенно необходимого для культуры элемента критичности, доведённого до своей крайности, когда вера в разум привела к крайне критическому отношению к возможностям самого разума.

Говоря о нигилизме, нужно иметь в виду, что он представляет собой не только мировоззренческо-теоретическое явление, но и определённую форму поведения, определённое мироощущение, психологическое состояние. Как форма поведения, нигилизм часто проявляется в юношеском возрасте, когда самоутверждение вступающего в жизнь молодого человека происходит через отрицание принятых норм поведения и ценностей. Такого рода нигилизм существует с незапамятных времён. Но при этом надо иметь в виду, что отрицание всего без каких-либо попыток представить себе возможность улучшения мира, в своих крайних проявлениях может довести человека до саморазрушения, к нарушению связи человека с человеческой общностью. Акцентируя всё внимание человека на неприятии бытия, его абсурдности, его абсурдности, нигилизм может крайне усложнить возможности ориентации человека в мире. Опыт XX века с его двумя мировыми войнами, тоталитарными режимами, угрозой ядерной войны, экологическими катастрофами привёл к тому, что, порой человек отказывается понять, воспринять все эти ужасы. К этому можно добавить то, что он нередко стоит перед необходимостью радикального отказа от привычных норм и традиций. И тогда влияние нигилизма оказывается возможным, оно охватывает массы людей и имеет выраженные социальные последствия, оказывается переплетённым с политикой.

Как мироощущение, как форма поведения нигилизм особенно характерен для кризисных периодов общественной жизни, общественного сознания.

При этом спектр нигилистического восприятия мира весьма широк - от общего сомнения во всём до откровенного цинизма.

Трактуя нигилизм как составную часть общеевропейской культуры, нужно обратить внимание на то, что в разных странах он проявил себя по-разному. В Германии - в философии, в России же он нашёл широкое распространение в социально-политической сфере и связанной с ней идеологии.

Не останавливаясь на особенностях исторического развития России, которые способствовали столь большому влиянию нигилизма, приходится признать сам факт такого влияния. В России нигилизм оказался связан с революционно-демократическим, разночинным движением, со всеми формами социализма, так как он исходил из отрицания охранительной идеологии самодержавия, традиционных устоев морали и быта.

Русские нигилисты - В.Г. Белинский, Н.А. Добролюбов, Н.Г. Чернышевский, Д.И. Писарев, были просветителями, противостоявшими, идеалистам сороковых годов XIX века. В силу максималистического характера русского народа и само русское просветительство оборачивается зачастую нигилизмом.

Русский нигилизм - это выражение потребностей жизни, устремленной в будущее, как они поняты русской радикальной мыслью. Разрушение старого неотделимо в русском нигилизме от поисков новой науки и нового искусства, нового человека, нового общества.

Понятия и феномен нигилизма тесно связана с философией Ницше. Нигилизм для Ницше - это не один из многих типов умонастроения, а характеристика ведущей тенденции в европейской философской культуре. Суть нигилизма Ницше это утрата веры в сверхчувственное основание бытия. «Бог умер» - вот формула нигилизма. Нигилизм, по мнению Ницше, это некое «промежуточное» состояние, оно может быть выражением и силы, и слабости человека и общества. В своём внешнем проявлении нигилизм есть следующее: «высшие ценности теряют свою ценность». Нет истины, нет морали, нет Бога. Но нигилизм можно истолковывать двояко. Нигилизм «слабых» - это упадок и разложение. Радикальный нигилизм, нигилизм «сильных» - это путь абсолютного авторства: созидания новой морали, нового человека. Необходимо, говорил Ницше, встать на путь «переоценки ценностей». Переоценка ценностей, по мнению Ницше, должна осуществляться на пути формирования новых ценностных потребностей. Основой новых ценностных ориентиров должна стать воля к власти. Воля к власти есть абсолютное превозмогание, она не имеет цели. Поэтому разрушительная программа Ницше не предполагала ликвидацию ценностей вообще, скорее, Ницше предлагал максимальное сближение цели и ценности. Ценности - это условие стимулирования и поддержания воли к власти, это «полезные ценности».

Философские воззрения Ницше сыграли значительную роль в истории русской мысли рубежа XIX - XX веков. Его взгляды оказали влияние на таких мыслителей как Мережковский, Соловьёв, Шестов и ещё многих других.

В данной работе нами рассматриваются взгляды Писарева как одного из крупнейших теоретиков революционного нигилизма шестидесятых годов XIX века, обозначившего свои идеи как «реализм». Также мы рассматриваем взгляды некоторых русских мыслителей, на которых философский нигилизм Ницше оказал значительное влияние.

Целью данной дипломной работы является изучение феномена русского нигилизма и различных его сторон.

Для достижения поставленной в работе цели нами решались следующие задачи:

· рассмотреть, что понималось под нигилизмом в России в шестидесятые годы XIX века.

· рассмотреть взгляды Д.И. Писарева как одного из важнейших теоретиков революционного нигилизма в России.

· Проанализировать влияние Ф.Ницше на взгляды различных мыслителей России XIX - начала XX века.

Объектом работы является понятие нигилизм как философское и социально-политическое явление. Предметом выступает нигилизм как общественная мысль в России начиная с шестидесятых годов XIX - рубежа XX веков.

Данная проблема широко разработана в исследованиях отечественных авторов. Нами же за основу были взяты следующие работы.

Первоисточники:

Писарев, Д.И. Базаров. - Литературная критика в 3-х томах. Т.1. М., 1965.

Писарев, Д.И. Идеализм Платона. - Собрание сочинений в 4-х томах, т.1. М., 1955.

Писарев, Д.И. Схоластика XIX века. - Собрание сочинений в 4-х томах, т.1. М., 1955.

Мережковский, Д.С. Толстой и Достоевский. - Полное собрание сочинений в 17-ти томах, т.8. М., 1913.

Ницше, Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей. - М.: REFL-book, 1994.

Ницше, Ф. Так говорил Заратустра. Ф. Ницше. - М.: Интербук, 1990.

Соловьёв, В.С. Оправдание добра. - М.: Мысль, 1988.

Тихомиров, Н.Д. Ницше и Достоевский. Черты из нравственного мировоззрения того и другого. - СПб.: 1995.

Франк, С.Л. Ф.Ницше и этика «любви к дальнему».- Сочинения, М., 1990.

Франк, С.Л. Этика нигилизма. - Сочинения, М., 1990

Хайдеггер, М. Европейский нигилизм. - М.: Художественная литература, 1987.

Хомяков, А.С. Несколько слов о «Философическом письме». - М.: Мысль, 1968.

Чернышевский, Н.Г. Безденежье. - Полное собрание сочинений в 10-ти томах. Т.10. М., 1951.

Шестов, Л.И. Апофеоз беспочвенности. - СПб, 1987.

А также исследования:

Антонова, Г.Н. Герцен и русская критика 50 - 60-х годов XIX века. - Издательство Саратовского университета, 1989.

Волынский, Л.Л. Русские критики. - СПб.: 1961.

Голубев, А.Н. К вопросу о формировании материалистических взглядов Д.И. Писарева. - Научные доклады высшей школы. Философские науки. М.,1964

Демидова, Н.В. Писарев и нигилизм 60-х годов. - М.: Мысль, 1969.

Демидова, Н.В. Писарев. - М.: Мысль, 1969

Кузнецов, Ф.Ф. Нигилисты? Д.И. Писарев и журнал «Русское слово». - М.: Художественная литература, 1983.

Новиков, А.И. Нигилизм и нигилисты. Опыт критической характеристики. - СПб.: Лениздат, 1972.

ГЛАВА 1. КОНЦЕПЦИЯ Д.И. ПИСАРЕВА КАК ОТРАЖЕНИЕ ФИЛОСОФИИ РЕВОЛЮЦИОННОГО НИГИЛИЗМА 60-Х ГОДОВ XIX ВЕКА.

1.1. О понятии нигилизм

Нигилизм (от лат. nihil -ничто? ничего) - учение, центральным постулатом которого является полное отрицание традиций, норм, правил, общественных устоев, авторитетов. Нигилизм - сложное социально-историческое явление, имеющее много разновидностей. Существует нигилизм социально-политический, связанный с отрицанием общественно-политического строя. Такой нигилизм проявляет себя в революционном движении; сторонники его склоняются к анархизму.

Существует этический нигилизм, отрицающий общечеловеческую мораль, существование добра вообще. Такой нигилизм переходит в пессимизм. Можно говорить и об этическом пессимизме, отрицающим художественные каноны, само понятие прекрасного.

Нигилизм может быть познавательным, декларирующим недостижимость истины. Познавательный скептицизм граничит с агностицизмом.

Наконец, можно говорить о нигилизме как философской позиции, в рамках которой отрицается наличие абсолютных устоев существования, смысловой направленности жизни.

Термин «нигилизм» давно вошёл в культурный обиход. В Средние века существовало еретическое учение нигилизм, преданное анафеме папой Александром III в 1179 году. Учение это, ложно приписанное схоласту Петру Ломбарду отрицало человеческое естество Христа.

Как пишет Хайдеггер, первое философское применение слова «нигилизм» идет, по-видимому, от Г. Якоби: в его открытом письме к Фихте очень часто встречалось слово «ничто». Там говорится: «Поверьте, мой дорогой Фихте, меня нисколько не расстроит, если вы или кто бы то ни было назовёте химеризмом учение, противопоставленное мною идеализму, который я уличаю в нигилизме…». [32, с. 134] Представитель философии романтизма Жан Поль называл «нигилизмом» романтическую поэзию. Для датского философа Кьеркегора эстетическая точка зрения, точка зрения иронии и игры являлась выражением нигилизма.

В русской литературе слово «нигилизм» было впервые употреблено Н.И. Надеждиным в статье «Сонмище нигилистов» (в журнале «Вестник Европы» за 1829 год). Когда ему приходилось давать отповедь - не без сарказма - литературным оппонентам, пренебрегающим классическими традициями, он нередко пользовался латинским «nihil». В 1858 году вышла книга казанского профессора В.В. Берви «Психологический сравнительный взгляд на начало и конец жизни». В ней также упоминается слово «нигилизм», но как синоним скептицизма.

Критик и публицист Н.А. Добролюбов осмеял книжку Берви, подхватив это слово -- но оно не стало популярным до тех пор, пока И.С. Тургенев в романе «Отцы и дети» (1862 год) не назвал нигилистом Базарова. Но никто из людей 1860-х годов официально его не принял. Д.И. Писарев, который в ряде статей признал в Базарове воплощение идеалов и взглядов нового поколения, называл себя «мыслящим реалистом».

Еще с середины ХIХ века термин «нигилизм» входит, так сказать, на законном основании в лексику русского литературного языка. Так, в «Полном словаре иностранных слов, вошедших в состав русского языка» (Санкт-Петербург, 1861 год) слову «нигилизм» дается такое определение: «Учение скептиков, не допускающее существование чего бы то ни было». В «Толковом словаре живого великорусского языка» Владимира Даля сказано, что оно обозначает «безобразное и безнравственное ученье, отвергающее все, чего нельзя ощупать».

Многие исследователи считают, что термин «нигилизм» занял прочное место в европейской культуре благодаря И.С. Тургеневу и его роману «Отцы и дети».

Нигилизм как российский культурно-исторический феномен связан с движением русской радикальной общественной мысли шестидесятых (Н.Г. Чернышевский, Д.И. Писарев). Русский нигилизм включал в себя и критически-разрушительное отношение к современному обществу, и программу радикальных реформ. Утилитаризм как составная часть нигилизма стремился заменить абстрактные понятия добра и зла учением о пользе как основном критерии морали. Другим пунктом радикального умонастроения было «разрушение эстетики», борьба с «чистым» искусством, превращение искусства в «приговор» действительности. Наконец, нигилизм в области науки и философии выражался в отрицании всего, что находилось за пределами чувственного опыта, в отрицании всякой метафизики. Ф.М. Достоевский в «Объяснительном слове» к речи о Пушкине сблизил нигилиста как «отрицательный тип» с «лишним» человеком, «в родную почву и в родные силы не верующего» и от этого страдающего. Писарев, яркий представитель русского нигилизма, писал: «Надо эмансипировать личность от тех разнообразных стеснений, которые на неё налагает робость собственной мысли, авторитет предания, стремление к общему идеалу и весь тот отживший хлам, который мешает живому человеку дышать».

Таким образом, во второй половине XIX века нигилистами в Российской империи стали называть молодых людей, которые хотели изменить существовавший в стране государственный и общественный строй, отрицали религию, проповедовали материализм и атеизм, а также не признавали господствовавшие нормы морали (выступали за свободную любовь и т. п.). В частности, так называли революционеров-народников. Слово имело явную негативную коннотацию. Нигилисты изображались как лохматые, нечёсаные, грязные мужчины и женщины, утратившие всякую женственность девицы.

Н.Я. Данилевский: «Все различие между нашим нигилизмом и нигилизмом заграничным, западным заключается единственно в том, что там он самобытен, а у нас подражателен, и потому имеет некоторое оправдание, будучи одним из неизбежных результатов исторической жизни Европы, а наш висит на воздухе и... есть явление смешное, карикатурное» [8, с. 51]

К концу 1860-х и началу 1870-х гг. слово «нигилист» почти исчезло из русской полемической литературы, но стало употребляться в западноевропейской литературе как обозначение русского революционного движения; его приняли и некоторые русские эмигранты, писавшие на иностранных языках о русском революционном движении. В 1884 году была издана повесть Софьи Ковалевской «Нигилистка».

Русский нигилизм - это не синоним простого неверия, «усталости культуры», её разложения. Русский нигилизм - это своеобразный синтез позитивизма, индивидуализма и социально-этического или социально-эстетического утопизма. Русский нигилизм - это выражение потребностей жизни, устремленной в будущее, как они поняты русской радикальной мыслью. Разрушение старого неотделимо в русском нигилизме от поисков новой науки и нового искусства, нового человека, нового общества. Можно провести определённые аналогии между разрушительным пафосом русского нигилизма и «переоценкой ценностей» ницшеанской философии. Недаром чешский мыслитель и политический деятель Т. Масарик называл Писарева «русским Ницше».

С именем Ницше и связана судьба понятия нигилизма на Западе. Нигилизм для Ницше - это не один из многих типов умонастроения, а характеристика ведущей тенденции в европейской философской культуре. Суть нигилизма, с точки зрения Ницше, это утрата веры в сверхчувственное основание бытия. «Бог умер» - вот формула нигилизма Ницше.

Сегодня социальный нигилизм выражается в самых различных ипостасях: неприятие определенными слоями общества курса реформ, нового уклада жизни и новых («рыночных») ценностей, недовольство переменами, социальные протесы против «шоковых» методов осуществляемых преобразований; несогласие с теми или иными политическими решениями и акциями, неприязнь или даже вражда по отношению к государственным институтам и структурам власти, их лидерам; отрицание не свойственных российскому менталитету западных образцов поведения, нравственных ориентиров; противодействие официальным лозунгам и установкам; «левый» и «правый» экстремизм, национализм, взаимный поиск «врагов».

1.2. «Идеализм Платона» как выражение взглядов Д.И. Писарева

Одной из значимых фигур русской мысли эпохи шестидесятых годов XIX века был Д.И. Писарев, видный представитель радикальных кругов этого периода, типичный шестидесятник-прогрессист. Вся жизнь и деятельность Писарева представляют собой очень яркое отражение сложного этапа в революционно-демократической идеологии в шестидесятые годы, связанного сначала с огромным подъёмом, а затем со спадом революционной волны и усилением реакции после реформы 1861 года.

И сама личность Писарева и политическая острота его убеждений, выраженных в оригинальной форме нигилизма и реализма, своеобразное разрешение им многих вопросов истории, философии, морали и искусства вызывали большой интерес в прошлом и продолжают вызывать его до настоящего времени.

Писарев полно и глубоко осознал особенности периода после первой революционной ситуации. Именно он с наибольшей ясностью выразил необходимость преодоления всяких иллюзий в революционной борьбе - и переоценки активности народа в определённые исторические периоды, и слепой веры в акты одиночного героизма, и упрощенных расчётов на силу, взрыв, немедленного уничтожения отживших политических и социальных сил. Писарев подчёркивал, что не следует наивно полагать, будто бы «кровопролитие» само по себе или устранение непосредственного препятствия для развития общества, например, «живого препятствия», явилось бы достаточным условием этого развития. Он показывает, что разумные и честные люди группируют единомышленников, организуют, дисциплинируют и воодушевляют своих будущих сподвижников.

Необходимым средством в борьбе против существующего строя, против разнообразных форм ложного сознания, будь то пассивность и безгласность или произвольные необоснованные акты внешней активности, оказывался трезвый, непредвзятый взгляд на мир, взгляд, лишённый ложного пиетета, слепой, нерассуждающей веры, скованности условными ограничениями. Утверждение такого взгляда, развитие и поддержка подлинной внутренней свободы мысли предполагали формирование критического склада ума, безбоязненной оценки всего отрицательного в жизни и мысли.

Именно эту чрезвычайно существенную в ту годы идеологическую функцию и выполнял революционный нигилизм. Как уже было отмечено, черты резко критического взгляда на мир, решительного и бескомпромиссного отрицания устаревших форм жизни складывались на протяжении нескольких лет с конца шестидесятых годов XIX века. Писарев дал теоретическое обоснование этим взглядам, и его концепция нигилизма впоследствии стала элементом более общей теории реализма как особого типа мировоззрения.

Нигилизм Писарева подчас встречал непонимание протест со стороны не только защитников господствующего строя (что вполне естественно), но и многих выразителей революционно-демократических идей. Так, на страницах «Современника» после ареста Чернышевского, в середине шестидесятых годов, о нигилизме Писарева можно было встретить резкие, часто несправедливые суждения Антоновича, Елисеева и других. Всё это давало возможность противникам революционной демократии со злорадством говорить о «расколе в нигилистах».

Статьи Писарева, посвящённые защите нигилизма, действительно были крайне резкими, совершенно бескомпромиссными в своём отрицании. Утилитарный подход к искусству, горячая убеждённость в необходимости для всех мыслящих людей усвоить в первую очередь и главным образом достижения естественных наук и тому подобное приводили Писарева к выводам, неприемлемым не только для консерваторов, но я для многих представителей революционной демократии. Поэтому нигилизм Писарева подчас рассматривался как нечто совершенно необычное, более того, как явление, порывающее с прежними традициями освободительной борьбы и прогрессивной мысли.

На деле такого разрыва не существовало. Нигилизм Писарева был преемственно связан с революционной мыслью прошлых лет и органически формировался в процессе становления философских и социологических воззрений современного ему молодого поколения разночинцев.

Нигилистическая концепция Писарева складывалась в течение его короткой, но насыщенной жизни. Вряд ли можно нигилизм Писарева, переросший в реализм и ставший составным его элементом, рассматривать как цельное и законченное, теоретически оформленное образование. Это скорее стиль мышления, более того - мироощущение, готовность пересмотреть и отвергнуть любые освящённые временем и традицией понятия и оценки, а также социальные, нравственные и эстетические явления, если они препятствуют прогрессивному развитию общества и каждой человеческой личности. Отрицательное отношение, готовность решительно отвергнуть распространялись Писаревым и на те явления, которые хотя и не были активным препятствием на пути прогресса, но и не согласовывались с понятием непосредственной пользы, утилитаризма, решением наиболее насущных социальных проблем.

Понимание нигилизма не как законченной системы, а как принципа оценки, угла зрения, мироощущения отнюдь не означает, что нигилизм не имел своей внутренней логики.

Рассмотрим один из аспектов нигилистических идей - область истории философии.

Вполне обоснованно Писарев начинает с утверждения нигилизма в сфере философии. Он отрицает незыблемость каких-либо авторитетов в этой области. В одной из ранних своих работ «Идеализм Платона» Писарев не столько даёт оценку великим мыслителям античной Греции - Сократу и Платону, как это обычно утверждается, сколько провозглашает принцип безбоязненного критического, а если необходимо, то и отрицательного отношения к любым философским авторитетам.

Прежде всего, Писарев высказывает своё отношение к исторической литературе, в частности к обзору философской деятельности Сократа и Платона, составленному Целлером. Критик точно вскрывает коренные методологические пороки этого обзора, действительные противоречия между скрупулёзным и детальным охватом эмпирического материала и полной пассивностью самого немецкого историка, выступающего не как критик и объективный судья, а только как регистратор. Писарев справедливо замечает, что «ослеплённые блеском имени, имеющего за себя двухтысячелетний авторитет, исследователи, особенно немцы, проходя перед этими личностями. Обезоруживают свою критику, скромно потупляют взоры и ограничиваются в отношении к ним ролью почтительного и аккуратного передатчика». [23, с. 31]

Писарев остроумно вскрывает своеобразные штампы традиционной историографии философии, её попытки извлечь непосредственную «воспитательную» пользу из освещения истории античной философии. Он подмечает вытекающую из такой предпосылки тенденциозность: покровительственное отношение к элеатам, Гераклиту и Демокриту, негодование, вызываемое софистами, умиление перед личностью Сократа, «поклонение в пояс» Платону, отрицание Эпикура, насмешки над скептиками. Так принято, иронически комментирует Писарев, так требуют интересы нравственности… Писарев же требует ввести дух критического анализа, плодотворного сомнения и безбоязненного отрицания и в сферу историко-философской науки. Из столкновения мнений рождается истина, подчёркивает он и поясняет, что изложение философских систем должно быть объективным, что, конечно, не следует сравнивать Платона с современными обскурантами и тем более ставить ему в вину их идеи. Но, признавая Платона сыном своего народа и своей эпохи, замечает Писарев, мы не можем относиться с почтением и бесстрастной вежливостью к его нравственным и политическим теориям. Писарев характеризует те идеологические явления и образования, которая традиционная историко-философская наука связывает с именем Платона: отрицание опытного права и провозглашение права на безраздельное господство чистой идеи, недоверие к естественной природной сущности человека, к личности и превращение человека в шестерню в государственном механизме.

Решительное выступление Писарева против некритического отношения к философским авторитетам, против подмены научного, объективного анализа почтительными ссылками было открытым вызовом официальной науке. Статья «Идеализм Платона», публикацией которой Писарев дебютировал в «Русском слове», положила начало отчётливому теоретическому выражение им принципов революционного нигилизма не просто в декларативной форме, а в приложении к конкретным областям социальной и духовной жизни. Эта статья была воспринята противниками подлинного прогресса как открытое выражение нигилизма, понимаемого как отрицание философии и всех нравственных ценностей вообще.

Что касается содержания статьи, то эта первая из писательских нигилистических статей с очевидностью свидетельствует о том, что русский революционный нигилизм не был явлением противоестественным, чуждым процессу развития духовной культуры. Кроме того, статья говорила и об органической связи нигилистических идей с широким кругом проблем, занимавших отечественную мысль. С самого начала нигилизм в России выступал не как занесённое на русскую почву «европейское поветрие», а как закономерный момент в развитии русской философской и социальной теории.

Критика Писаревым историко-философской работы Целлера свидетельствовала о методологической зрелости молодого русского философа. Не столько против Платона как такового выступал он, а прежде всего против ложного поклонения древнегреческому мыслителю.

Выступление Писарева поэтому отнюдь не означало отрицания философских традиций как таковых. Статья «Идеализм Платона» была одним из первых этапов на пути решения исторической задачи нигилизма 0 преодоления иллюзорных представлений, выработки трезвого и научного взгляда на мир. «Идеализм тяготеет над обществом, - писал Писарев, - и сковывая индивидуальные силы, препятствует разумному и всестороннему развитию». [23, с. 43]

Точно так же резкая критика книги Целлера отнюдь не была и отрицанием достижений науки. Не историко-философскую науку отрицает Писарев, а характерный для многих её представителей эмпиризм, прикрывавший внешней научностью произвольные построения и выводы. В этом отрицании Писарев следовал традициям русской революционной демократии, продолжал и развивал идеи Чернышевского и Добролюбова.

Отрицание чистого эмпиризма, критика лишённой философского смысла фактографии прочно утверждалась в трудах революционных демократов - историков общественной мысли. Чернышевский в «Очерках гоголевского периода русской литературы», раскрывая закономерности истории русской философии 30 - 40-х годов XIX века, также как и Белинский и Герцен, подчёркивал, что необходимо вскрывать основание, а не довольствоваться частностями. Но особенно основательно против эмпиризма выступал Добролюбов; его характеристики произведений историков общественной мысли, написанных с позиции «библиографизма», давали верную методологическую установку, предупреждали против господства эмпиризма. «Современна критика, - пишет Добролюбов, - занимается фактами, она собирает факты, - а что её за дело до выводов. Выводы делайте сами…» [16, с. 24]

Таким образом, в русской революционно-демократической мысли складывалась устойчивая линия противодействия эмпиризму и отказу от познания закономерностей.

В русле этой плодотворной традиции русской философии складывалась и нигилистическая позиция Писарева. Программным её выражением явилась также и работа «Схоластика XIX века». Она была направлена против всякой «умозрительной философии», которую он представлял себе в виде культурного фундамента дореформенной эпохи. Очерчивая контуры новой, пореформенной демократической контркультуры, Писарев указывает на «канонику материализма» как на самое важное ее основание. Эта «каноника» «свежего и здорового материализма» основывается, с его точки зрения, прежде всего на сенсуализме, ибо «очевидность есть лучшее ручательство действительности». В «Схоластике XIX века» впервые была выражена нигилистическая позиция Писарева по отношению к философии. Но здесь им не было раскрыто собственное понимание философского знания, поскольку оно, по сути дела, отождествлялось с опытным, научным знанием, с той лишь разницей, что за философией признавалась особая социально-критическая функция. Диапазон проблем затронутых в статье, несравненно шире, чем в предшествующих статьях мыслителя. Писарев прямо формулирует задачи современной ему журналистики, которая, как и прежде, была основным выразителем идей русской общественной мысли. Она, отмечает Писарев, должна быть обращена к думающей публике, должна разбить её предрассудки и помочь ей выработать разумное миросозерцание, показать, что преступно «витать мыслью в радужных сферах фантазии» [24, с. 56] Характерно, что здесь задача отрицания («разбить предрассудки») и задача позитивная («выработать миросозерцание») выступают в единстве.

Писарев вполне осознанно противопоставляет материалистическое мировоззрение идеалистическому, он поддерживает позицию Чернышевского в его полемике с религиозно-идеалистическими философами, «схоластами XIX века». Писарев отнюдь не обходит проблем социальных и политических. Его внимание к вопросам личности, нравственности не было формой ухода от политики. Наоборот, обращение Писарева к этим проблемам расширяло сферу действия революционно демократической идеологии.

Писарев, как и Чернышевский, отвергает всякий нейтралитет в период острых социальных конфликтов, тем самым выступая против либерализма с его «политической умеренностью». Он провозглашает необходимость подлинной демократизации культуры. Но это требование Писарев обосновывает с позиции утилитаризма. Он очень логично развивал свои взгляды, выступая против того, что на языке современной социологии именуется статусным присвоении культуры. Но в полемическом запале теоретик революционного нигилизма высказал немало весьма спорных, а иногда и вовсе неверных суждений о многих явлениях искусства, в частности поэзии Пушкина. Неверен был его исходный принцип, ведь непосредственная польза не может быть критерием оценки произведения искусства. Но, как совершенно справедливо говорил Писарев, «есть такие гениальные ошибки, которые оказывают возбудительное влияние на умы целых поколений; сначала увлекаются ими, потом к ним становятся в критические отношения; это увлечение и эта критика долгое время служат школою для человечества, причиной умственной борьбы, поводом к развитию сил, руководящим и окрашивающим началом в исторических движениях и переворотах». [24, с. 61]

1.3. «Мыслящий реалист». Писарев о Базарове

Важной вехой в идейном развитии Писарева явилась его статья «Базаров», опубликованная незадолго до его ареста и посвящённая роману Тургенева «Отцы и дети», вызвавшему такую реакцию общественности, какую, по утверждению Тимирязева, очевидца тех событий, не вызывало ни одно из произведений того времени. Полемика была похожа на ожесточённую схватку, где каждый считал своим долгом отстоять или отделать Базарова. Охотников отделать было подавляющее большинство. Утверждалось, что образ главного героя будто бы «нехарактерен» для эпохи шестидесятых годов и взят Тургеневым не из русского общества, а вывезен контрабандой из-за границы. В России же такой тип мог быть разве что в «эмбрионе». Утверждалось также, что образ Базарова - это карикатура на молодое поколение и что этим образом Тургенев погрешил против жизненной правды. Не только явно реакционная, но и прогрессивная критика ошибочно дала отрицательный отзыв на этот роман, не поняв его. От имени «современника» выступил Антонович, который говорил, что смысл романа сводится к тому, что «молодое поколение удалилось от истины, блуждает по дебрям заблуждения и лжи, которая убивает в нём всякую поэзию, приводит его к человеконенавидению, отчаянию и бездействию или к деятельности, но бессмысленной и разрушительной». [2, с. 18] Большая часть общественности склонялась к точке зрения Антоновича.

Среди этого шума одиноко, но смело и внушительно прозвучал голос Писарева. Он занял совершенно иную позицию по отношению к образу тургеневского героя, дав своеобразное толкование образа Базарова с позиций реализма. По его мнению, Тургенев представил в романе глубоко жизненный тип, дал правдивый и яркий образ представителя молодого поколения, метко уловил тенденцию его развития и выявил живую связь с основным направлением новых стремлений эпохи. Писарев подчёркивал, что в романе воплощена «поразительная верность идеи», которой увлечена передовая молодёжь, но у Тургенева не хватило материала, чтобы полнее обрисовать своего героя, носителя этой идеи, поэтому сторона отрицания оказалась несколько выпяченной.

Для Писарева было очень важно отстоять Базарова, так как вместе с ним он отстаивал, разъяснял и защищал свою идею реализма. Для Писарева «выйти на битву за Базарова, именем Базарова под флагом реалистического радикализма значило… сразиться за святыню своих пылких идейных влечений и страстей». [3, с. 49] Нигилиствующий реалист Базаров для Писарева был не только носителем, но и воинствующим проповедником его теории отрицания.

Писареву был очень хорошо понятен реалист Базаров, с которым он живёт одними мыслями и чувствами. Это были родные братья «по духу, по жизни, по борьбе…». Писаревское отрицание, положенное в основу реализма и основанное, с одной стороны, на широких социальных обобщениях, а с другой стороны, подготовленное всем ходом его личной жизни, осознанием необходимости безжалостно отвергнуть всю систему старых понятий и авторитетов, сходно с базаровским нигилизмом.

В Базаровых Писарев видел «мыслящих реалистов», представителей нового поколения, у которых ещё не хватает сил, чтобы изменить существующий порядок, но которые не могут ужиться с окружающими условиями и отрицают всё, что связано с существующими общественными устоями. Несмотря на перегибы в отрицании, они стоят «неизмеримо выше отрицаемого». Нигилизм их является не только отличительной чертой, но и их достоинством. Писарев утверждал, что именно Базарову, этому представителю «разрушительной силы настоящего» принадлежит будущее. Из людей, подобных ему, чуждых пессимизма, вечно молодых, деятельных, волевых, твёрдо верящих в правоту своих убеждений, не трусящих даже перед смертью, умеющих слить воедино мысль и дело, при соответствующих обстоятельствах могут выработаться великие исторические деятели.

И.С.Тургенев подчёркивал, что только Писарев в то время сумел тонко проанализировать образ Базарова и дать ему интерпретацию, соответствующую замыслу автора. В одном из писем он писал: «Мелькнула мысль нового романа. Вот она: есть романтики реализма… Они тоскуют о реальном и стремятся к нему, как прежние романтики к идеалу. - Они ищут в реальном не поэзии - эта им смешна - но нечто великое и значительное».[] Эти люди выступают в роли проповедников и пророков, и их появление в России, по мнению Тургенева, полезно и необходимо.

Итак, нигилист Базаров является воплощением идей Писарева. Но его программа, где делается ставка на практическую и научную деятельность, отличается от прежней программы нигилизма, в которой предписывалось бить направо и налево. Базаров даётся Писаревым как личность, пробуждённая к деятельности естественными науками, как человек настоящего приближающий своим общеполезным трудом будущее. Не истощать свои силы в бесплодной борьбе, пока ещё нет условий для победы, а трудиться. Опираясь на естественные науки, и способствовать приближению перестройки общества на новых началах. Но в тоже время Базаров не мирно настроенный практик, а потенциальный революционер. Таким образом, Базаров - это «мыслящий реалист», который несёт идею отрицания в новой исторической обстановке.

Идейные противники Писарева расценивали тот факт, что Писарев всё чаще употреблял при характеристике своего направления термин «реализм», а не «нигилизм», как крах, как публичное раскаяние и отступление, свёртывание программы зарвавшихся в своём отрицании нигилистов. Они обращали внимание на то, что Писарев, как лидер этого направления, верно подметил в нигилистическом лагере признаки быстрого разложения и подменил «умирающий нигилизм» реализмом, что означало, по их мнению, сведение его политической роли к микроскопическим размерам и переход к проблемам исключительно морального порядка.

На самом же деле всё это было далеко не так, хотя изменения и в названии писаревского направления, и отчасти, в его программе действительно произошли. Что касается замены названия «нигилизм» «реализмом», то сам Писарев это объясняет таким образом. Нигилизм, вступивший с очень резко сформулированной программой коренной ломки старых социальных устоев, давал повод врагам облекать его идеи в карикатурные формы, что не могло не сказаться отрицательно на их успехе. Необходимо было, не отказываясь от самой идеи, несколько изменить название, то есть заменить слишком броское слово «нигилизм» другим, менее вызывающим, но отражающим суть течения. Писарев считал, что именно «реализм» и есть то слово, которое сочетает в себе всё необходимое. Этот термин, по мнению Писарева, исчерпывает весь смысл нигилистического направления, и в то же время он никого не пугает, не раздражает. Это слово тихое, кроткое и глубокое. Термин раскрывает обе стороны взглядов нигилистов основывающихся только на реальном в природе и обществе.

Причина же определенного изменения в программе нигилизма была более глубокой. Дело в том, что в это время в России произошли существенные изменения: наметился спад революционной ситуации и усилилась реакция. Хотя недовольные результатом реформы крестьяне продолжали выступать в последующие годы, было ясно, что движение в целом идет на убыль: в России не созрели еще ни объективные, ни субъективные условия для победы революции. Надежды Чернышевского на успешную революцию не осуществились. Перед представителями передовой общественности в изменившейся социально-политической обстановке встала проблема поисков новых путей для решения социального вопроса. Но выдающиеся деятели революционной демократии по разным обстоятельствам выбыли из строя. В расцвете лет умер Добролюбов, был арестован и сослан в Сибирь Чернышевский, Герцен в эти годы уже не пользовался былой популярностью. Своеобразие и сложность обстановки увеличивали ответственность Писарева за решение проблемы путей общественного преобразования России. Писарев обращается к критическому пересмотру теоретического наследия и приходит к выводу, что различные теории общественного переустройства, как прошлые, так и настоящие, представляют собой лишь красиво нарисованный идеал, непригодный в данных исторических условиях России. Он утверждает, что в жизни имеются вещи, возможные по законам природы, но неисполнимые при данных условиях места и времени. Поэтому можно выдвигать теории невероятного размаха, утешаться блестящими перспективами, а действительная жизнь, ограниченная внешними обстоятельствами и материальными трудностями, «будет по-прежнему тащиться по своей колее». Необходимо реально подходить к оценке явлений жизни. А отсюда вывод: поскольку в России еще не созрели условия для победы революции, то нужно изменить прежнюю, не имевшую успеха тактику непосредственного призыва к революции и, не отказываясь в принципе от революции, заменить одну тактику другой, реально осуществимой в данных исторических условиях. Вот в этом и состоит суть изменения в политической программе нигилизма. Но это не было принципиальным отходом от революции, а, следовательно, и от нигилизма как революционного отрицания. Реализм, предлагавший программу длительной и основательной подготовки масс к революционному переустройству общества. Тоже был отрицанием (только в другой форме) существующего общественно-политического уклада и всего, что с ним связано. Эту мысль о разнице и сходстве нигилизма и реализма метко выразил один из тогдашних авторов, сказав, что нигилизм- это» лобовая атака» самодержавия, а реализм - это его «длительная осада». И не зря «Русский вестник» называл писаревский реализм «красным реализмом», исходящим из недр «чистокровного красного нигилизма». родство между которыми не вызывает никаких сомнений. К 1863 г. Реализм во взглядах Писарева утвердился окончательно. В 1864 г. он уже говорит о реализме как об основе своих воззрений, заявляя о начале нового и «совершенно самостоятельного» течения мысли. И хотя сам термин «реализм» имел хождение и до шестидесятых годов, однако реализм Писарева, как подчеркивали современники, во многом не был похож на направления ранее носившие это имя. Поэтому даже противники Писарева признавали оригинальность его учения. «Этим реализмом, - говорил Немировский, - проникнут каждый мыслящий человек, и только ум, сдерживаемый и опутываемый преданием, верованиями, симпатиями, не прозревает всей глубины и истинности такого направления». [25, с. 127] Писарев, определяя провозглашенный им реализм, говорил: «сущность нашего правления заключает в себе две главные стороны, которые тесно связаны между собою, но которые, однако, не могут быть рассматриваемы отдельно и обозначаемы различными терминами. Первая сторона состоит из наших взглядов на природу: тут мы принимаем в соображение только действительно существующие, реальные, видимые и осязаемые явления или свойства предметов. Вторая сторона состоит из наших взглядов на общественную жизнь: тут мы принимаем в соображение только действительно существующие, реальные, видимые и осязаемые потребности человеческого организма». [24, с. 115] Разъясняя реальное направление детальнее, Писарев подчеркивал, что оно исходит из необходимости разрешить целый ряд животрепещущих проблем современности,. обусловливается окружающей жизнью, заимствуя из нее все то, что» находится в самой неразрывной связи с действительными потребностями» общества, что «несомненно важно, необходимо, действенно». Реализм, по Писареву, - это связь с жизнью в широком понимании этого слова, глубокое понимание гуманности и свободы, полезность как разумное наслаждение жизнью и способность приносить пользу самому себе и народу. И наконец, трезвый анализ существующего, критика и умственный прогресс - вот основные наметки тенденций писаревского реализма, ведущие в конечном итоге к решению проблемы «голодных и раздетых». Последовательное проведение реалистических принципов в социологии, политике, философии, этике и эстетике и составляет в совокупности «теорию реализма», являющуюся как бы костяком мировоззрения Писарева.

Спустя столетие нетрудно увидеть ошибки того или иного мыслителя. В этом нам помогает общественно-историческая практика, подтвердившая или опровергнувшая его убеждения. Но, руководствуясь той же исторической точкой зрения, мы не можем не признать правоты основной линии борьбы Писарева

Нигилизм Писарева служил средством пробуждения в людях творческого начала, активности, остроты мышления, духа критицизма, столь необходимых в России. Где не только официальная идеология, но и многие оппозиционные течения воспевали патриархальность, терпение покорность как якобы имманентные доблести народа.

И в этом вопросе нигилизм Писарева был закономерным продолжением и своеобразной модификацией целого ряда тенденций, уже пробивавшихся в русской философской мысли.

Таким образом, писаревский нигилизм точно укладывался в рамки переходной эпохи шестидесятых годов и главной своей целью ставил отрицание миросозерцания предыдущего поколения «идеалистов сороковых годов». Этот нигилизм не следует смешивать с анархизмом как в индивидуалистической его разновидности, распространенной главным образом на Западе, так и с народническим коммунистическим анархизмом, ставшим влиятельным в России уже после смерти Писарева, в семидесятые годы.

ГЛАВА 2. ВЛИЯНИЕ ИДЕЙ Ф.НИЦШЕ НА РУССКИХ МЫСЛИТЕЛЕЙ КОНЦА XIX - НАЧАЛА XX ВЕКА

2.1 Общие положения философии Ф. Ницше

Проблемы нигилизма, представленные в сочинениях Ницше привлекали пристальное внимание представителей русской общественной мысли конца XIX - начала XX века. Хотя в увлечении ницшеанством и присутствовал элемент моды, однако многие из его идей были созвучны идеям и построениям некоторых влиятельных представителей русской философии и социологии того времени. Это относится, прежде всего, к проблеме нигилизма, занимающей одно из центральных мест в философской концепции Ницше. Отношение Ницше к нигилизму было противоречивым. Он одним из первых приветствовал нигилизм как разрушение отживших идеалов, отрицание сложившихся ценностей, к которым Ницше относит, прежде всего, ненавистные ему традиционные ценности: христианство, революцию, отмену рабства, равенство прав, филантропию, миролюбие, справедливость, истину. Разрушительную силу отрицания Ницше направлял против буржуазно-либерального мировоззрения, против иллюзий, порождённых просветительским оптимизмом и европейскими буржуазными революциями, против христианства и его морали терпения. Эта мораль, по мнению Ницше, навязана обществу «нищими духом и телом», самой характерно чертой которых является недостаток жизнеспособности. Свои слабости эти люди возвели в добродетель. Требования братства, равенства, прав и обязанностей, по глубокому убеждению Ницше, в корне противоречит сущности жизни, основанной на выживании сильнейших. Социалистические идеалы, полагал Ницше, вырастают из той же ненавистной христианской морали и так же, как она, должны быть отвергнуты. Нужна решительная переоценка веками складывающихся ценностей, иначе человечество погибнет.

Нигилизм как первый этап такой переоценки необходим, но только отрицанием устаревших ценностей ограничиться нельзя. Следующий шаг - создание принципиально нового мировоззрения и мироощущения, преодолевающего разрыв между «бытием и смыслом», между миром нравственности и идейности и миром реальным, между добром и злом как двумя противоположностями. Ницше противопоставляет одностороннему, по его мнению, рационалистическому и аналитическому восприятию мира, связанному лишь с наукой, принципиально другое его постижение, основанное на целостном его восприятии мира как жизни, как выражения воли, находящейся в процессе вечного чистого движения. Он пытается преодолеть нигилизм, восстановить цельность бытия, единство бытия и сознания, утраченные со времён Сократа, представить человека как природное органическое существо, а интеллект его - лишь как служебное средство для удобного рассмотрения мира, лишённого в действительности причинности, закономерности, последовательности.

Нигилистическое отношение Ницше к разуму, науке, морали, традиционной религии своеобразно отражало тенденцию буржуазной философии к возрастающему сомнению в возможностях науки, постановку вопроса о её «кризисе». В содержание «кризиса» вкладывалась констатация несоответствия между прогрессом научно-техническим и духовным, растущая специализация, дробление знаний, при котором частности приобретают самодовлеющее значение, заслоняя общий смысл и нравственную ценность знания.

Хотя сочинения Ницше широко распространились в России лишь в последнее десятилетие XIX века, однако нельзя сказать, чтобы круг идей, высказанных им был здесь чем-то абсолютно новым и неизвестным. Восприятие этих идей в России было определённым образом подготовлено некоторыми тенденциями в самой русской философии, в некоторых её идеалистических течениях. Усвоение и тем более распространение в той или иной национальной философии идей, перенесённых из других условий, никогда не является механическим процессом чисто внешней искусственной трансплантации, пересадки, а всегда определяется внутренними органическими тенденциями философского развития.

Конечно, в форме, тождественной ницшеанству, круг нигилистических идей, развитых Ницше, не мог сформироваться в России. При отсутствии развитых капиталистических отношений не могло быть столь интенсивного утилитарного развития науки, какое имело место на Западе. Следовательно, осознание внутренних противоречий развития науки, «кризиса науки» не могло быть таким же острым, как в условиях западноевропейских стран. Если же критика науки и осуществлялась, то она, в отличие от Ницше, сопровождалось утверждением ценности религии.

Что касается ницшеанского отрицания просветительских идеалов, идей равенства и демократии, утвердившихся в Европе после буржуазных революций, то в России эти проблемы воспринимались по-иному, часто отстранённо. В то же время наиболее значительные русские писатели и мыслители, чутко и остро воспринимавшие современность и ближайшее будущее России, осознавали и оценивали, хотя часто и с противоположных позиций, всю противоречивость буржуазной морали.

Но эта оценка, как правило, не имела ничего общего с принципиальным моральным релятивизмом столь характерным для ницшеанства.

Если говорить о крайних выводах ницшеанского нигилизма о «смерти бога», то они не могли быть выражены в явной форме, ибо таких высказываний не пропустила бы ни государственная, ни церковная цензура. Они могли быть выдержаны либо в бесцензурной зарубежной русской печати, либо в специфической художественной форме, например, в форме монолога Ивана Карамазова.

Однако и при учёте всех этих обстоятельств можно констатировать, что многие идеи, объединяемые ницшеанской концепцией нигилизма и его преодоления, имели хождение в русской философии уже начиная с тридцатых годов XIX века, задолго до Ницше.

Таковы, например, многие из идей основоположников славянофильства А. Хомякова и в особенности И. Киреевского. Так, Киреевский критикует отвлечённый рационализм и аналитичность западноевропейского мышления, нашедшие своё отражение не только в особенностях католицизма, но и в светских формах - в науке. Рационализму Киреевский противопоставляет цельное, «живое» познание, не ограничивающееся сухим анализом, а включающее в себя человеческую оценку явлений, прежде всего нравственную и эстетическую их характеристику. Киреевский говорит о глубочайшем кризисе не только буржуазного сознания (отождествляемого им вообще с западноевропейским), но и самого буржуазного общества с его духом меркантилизма.

Неославянофилы середины XIX века подхватили и развили эти идеи. Так, Аполлон Григорьев, отвергая рационализм, теоретическую критику, утверждает идею бессознательности творчества, органического единства, цельности мысли и жизни. Он пишет о «народных организмах», предвосхищая идеи не только Данилевского, но и Ницше и Шпенглера. Н.Данилевский, один из ведущих социологов неославянофильства, не только воспринимает идеи Григорьева и Страхова об органической цельности жизни, но и яростно критикует европейскую цивилизацию, находящуюся, по его мнению, как и по убеждению Ницше, накануне неизбежного заката. Основными чертами западной цивилизации Данилевский считает материализм, нигилизм, либерализм, рассматривая эти явления, как глубоко «чуждые» и даже «вредные» для естественного, органического развития. Высшим же типом такого развития он считает идущую на смену европейской славянскую цивилизацию.