Монадология Лейбница

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования

«Санкт-Петербургский Государственный Экономический Университет»

Кафедра Философии

Реферат

по дисциплине «Философия»

на тему: «Монадология Лейбница»

Выполнила студентка

Шатилова Ольга Сергеевна

Санкт-Петербург

Содержание

1. Философия в эпоху Просвещения

1.1 Биография Г.В. Лейбница

2. Идеализм Лейбница

2. Учение о монадах

2.1 Субстанция как монада

2.2 Классификация монад

3. Характеристика монады

3.1 Общие свойства

3.2 О живых телах

3.3 О предустановленной гармонии

3.4 О множественности субстанций

3.5 О Боге как монаде

Заключение

Список литературы

1. Философия в эпоху Просвещения

Философские миросозерцания, господствующие в течение 18 века вплоть до его конца, в двояком смысле носят название философии Просвещения и, вместе с тем, являются выражением духа своего времени. Они желают быть просвещенными, пытаясь искать объяснения проблем бытия на ясных, понятных основаниях; они стремятся просвещать, желая распространить познание того, что полезно и достойно изучения, с целью вспомоществовать образованию и благоденствию общества.

Если в эпоху Возрождения принималось, что наш разум безграничен в своих возможностях в познании мира, то в 18 столетии с разумом стали связывать не только успехи в познании, но и надежды на благоприятное для человека переустройство как природы, так и общества. Для многих мыслителей 18 века научный прогресс начинает выступать как необходимое условие успешного продвижения общества по пути к человеческой свободе, к счастью людей, к общественному благополучию.

Столетие Просвещения в своей духовной и особенно философской жизни является главным образом эпохой наслаждения. Пользуясь полнотой умственной свободы, завоеванной Возрождением, и неограниченно распоряжаясь великими принципами мысли, выработанными 16 и 17 веками, обогащенная сокровищами нового знания, которое без труда распространялось по пути твердо установленных методов, эпоха эта наслаждалась гордым сознанием своего превосходства и своего внутреннего содержания. Отуманенная величием собственного мышления, философия этого столетия считала возможным смотреть на результаты, добытые более ранними временами, как на слабые предвидения ее собственного совершенства, и, с другой стороны, считала себя достаточно сильной, чтобы желать управлять реальным миром согласно своим собственным идеям. То, что она сама прибавила к великим мыслям, полученным ею в наследство, состояло главным образом в их энергичной и прямолинейной разработке, силу которой общие принципы, постепенно разветвляясь, проникали в самые отдаленные уголки научного исследования, и кроме того, в остроумной, перешедшей в национальные литературы, формулировке этих воззрений.

Этот преобладающий характер наслаждения нигде не выступал так живо и осязательно, как в движении немецкого Просвещения. Последнее обусловливалось уже тем, что немецкая нация не принимала участия в выработке великих принципов научного мышления, происходившей в 17 веке. Поэтому сначала она ограничилась одним лишь восприниманием эмпиризма и рационализма и только в лице Лейбница впервые предприняла попытку соединить обе великие противоположности, над чем и работала в продолжении всего 18 века. Таким образом, Лейбниц сделался умом, господствующим над немецким Просвещением; но своеобразная форма, в которой его учение появилось на свет, изначально вела к тому, что идейное содержание немецкого Просвещения было обусловлено, главным образом, знакомством сначала с французской, а затем все более и с английской литературой. Поэтому издавна начало новейшей немецкой философии приурочивается к появлению философии Лейбница, и это её появление, действительно, имеет такое значение, что способно затмить все предшествующее концу 17 века.

1.1 Биография Г.В. Лейбница

Готфрид Вильгельм Лейбниц родился 21 июня (1 июля) 1646 г., то есть полвека спустя после появления на свет Ренэ Декарта и четырнадцатью годами позже Спинозы и Локка. Он был сыном профессора морали Лейпцигского университета, рано лишился отца, а когда стал студентом - и матери. Готфриду было пятнадцать лет, когда в 1661 г. после нескольких лет активного самообразования он поступил на юридический факультет Лейпцигского университета. В 1666 г. он окончил его, проучившись, кроме того, один семестр в Йене у знаменитого энтузиаста математического метода познания Э. Вейгеля. Но университетские власти родного города отказали Лейбницу в ученой степени доктора права, отклонив его диссертацию. Зато он блестяще доказал право на докторскую степень в том же году в Альторфе, городе близ Нюрнберга. Лейбниц отказался от предложенной ему в Альторфе университетской карьеры: она сковала бы развитие его оригинальной мысли. С 1668 г. Лейбниц служил при дворе майнцского курфюрста, исполняя в высшей степени полезные для своего духовного развития функции юриста, дипломата и историографа.

В 1672 г. он был послан в Париж, где провел четыре насыщенных творчеством года, хотя в это время прервались его связи с Майнцом. В столице Франции ему удалось лично и через переписку завязать контакты с такими титанами науки, как Ферма, Гюйгенс, Папен, и с такими видными философами, как Мальбранш и Арно. Все интересует Лейбница - и тайны бесконечности, над которыми ломал голову Паскаль, и автоматическое регулирование машин, использованное в паровом котле Папена, и субстанциальная структура мира. Начиная с 1676 г. и до конца жизни Лейбниц в течение сорока лет находился на службе при Брауншвейг-Люнебургском герцогском дворе. Светлым пятном в его жизни были философские беседы с герцогиней Софией и с прусской королевой Софией-Шарлоттой во время поездок в Берлин. Став в 1673 г. членом Лондонского Королевского общества, он сам заложил основу нескольких академий наук и обществ по изучению языка и истории. Он стал первым президентом Прусской академии наук в 1700 г. и был инициатором создания аналогичных учреждений в Вене и Петербурге. Трижды встречался он с Петром 1, который приглашал его в Россию. В записке о будущей Петербургской академии наук немецкий просветитель подчеркивал необходимость ее ориентации на практические нужды обширной и во многом еще неустроенной страны.

При странных обстоятельствах Лейбниц скончался 14 декабря 1716 года: прописанное ему лекарство от подагрических приступов, которыми он страдал, лишь приблизило конец, и вскоре после приема снадобья последовала мучительная смерть. Целый месяц тело философа лежало в церковном подвале без погребения. Лютеранские пасторы, почти открыто называвшие Лейбница «безбожником», ставили под сомнение саму возможность захоронения его на христианском кладбище. Когда в конце концов скромный кортеж направился к могиле, за гробом шло только несколько человек, почти все из них случайные лица, а от двора не присутствовал никто. И один из немногих свидетелей церемонии, понимавший подлинное значение того, что произошло (Д. Кер), заметил: «Этот человек составлял славу Германии, а его похоронили как разбойника». Только Парижская академия торжественно почтила память Лейбница.

2. Идеализм Лейбница

В самом себе носит человек весь мир, и если он понимает себя, то он постиг также и все. Этот субъективный идеализм выступает в этом периоде развития философии ещё форме смелых утверждений и фантастических умозрений, переплетаясь с различными историческими преобразованными и измененными почти до неузнаваемости отрывками неоплатоновского предания; но он же составляет и основную черту всей немецкой философии. Он лежит в основании монадологии, при посредстве которой Лейбниц господствовал над 18 веком.

Таким образом, философия Лейбница есть идеализм. Основная идея её такова: душа не есть особая и конечная субстанция, помимо которой существует ещё другая, ей противоположная, материальная субстанция; душа есть единая и единственная субстанция. Она составляет всю истину, существенность и действительность: ведь только деятельное бытие есть действительное, подлинное бытие; но всякая деятельность есть душевная деятельность, понятие деятельности и есть понятие души, и наоборот. Материя есть не что иное, как приостановка, предел деятельности. Материя есть лишь выражение множественности душ; она утверждает только, что существует не одна-единственная душа, не одна субстанция, по бесчисленное количество душ; в самом деле, материя есть отличие конечной субстанции от бесконечной, и в качестве такового она является источником множественности. Радостью своего бытия ты обязан лишь источнику твоих страданий: ограниченности твоего существа, твоей деятельности. Только на темном фоне материи светятся монады в виде бесчисленных звезд; устрани материю, и они исчезнут, это только единый свет неограниченной субстанции.

Исходным пунктом философии Лейбница служил взгляд Декарта о качественной противоположности между материей и духом (душой и телом), вследствие чего прямое воздействие их друг на друга оказывалось невозможным. Лейбниц выступил против декартовского дуализма материи и духа, отстаивая первенство второго над первой. По учению Лейбница, материя в своей сущности, в последних элементах, из которых она сложена, неотличима от духа.

Главная же особенность духа состоит в том, что он есть деятельная живая сила. Декарт, как известно, считал главным отличительным признаком материи протяжение. Однако, по философии Лейбница, протяженность предмета означает, в первую очередь то, что он занимая определённую область пространства, вытесняет всё врывающееся в его границы. Воспринимать протяжение материального тела - значит, воспринимать его сопротивление тому, что пытается в него проникнуть. Сопротивление же неизбежно предполагает наличие силы, деятельности, стремления.

Таким образом, Лейбниц считает, что саму идею материальности и протяжения мы познаём лишь благодаря идее силы. Вторая является первичной по отношению к первой. Многие (в том числе и Декарт) неправомерно признают материю качественно противоположной духу и силе субстанцией. Однако, на деле она - не что иное, как разновидность силы. По философии Лейбница, материи, как протяжения, собственно, и не существует, она не более чем кажущееся явление.

2. Учение о монадах

2.1 Субстанция как монада

Когда Декарт объявляет сущностью субстанции независимость ее существования от других субстанций, то это, конечно, в полном смысле слова относится только к бесконечной субстанции, к Божеству; а к конечным субстанциям, напротив, только в том смысле, что они для своего существования не нуждаются друг в друге. Именно с этого пункта удобнее всего обозревать учение Лейбница.

«Монадология» Лейбница - метафизически-философская концепция положившая в основу идею о «контингентности мира» состоящего из множества самостоятельно действующих единиц - «монад», единство которых обеспечивается через внешнюю причину в виде божественной "предустановленной гармонии". Исторической заслугой Лейбница оказалось придание субъективности вид объективности, а объективности характерных черт субъективности.

Субстанция (лат. Substantia - сущность) - философский термин, обозначающий первооснову всего существующего, которая обуславливает возникновение и исчезновение конкретных вещей и явлений, а сама ни от чего не зависит, являясь причиной самой себя.

В своем произведении «Монадология» Лейбниц объявил материальные явления проявлением неделимых, простых духовных единиц - монад. Неделимая монада не имеет протяженности и не находится в пространстве, так как пространство бесконечно делимо. Монада - это нематериальный, духовный центр деятельной силы.

«1. Монада, о которой мы будем здесь говорить, есть не что иное, как простая субстанция, которая входит в состав сложных; простая, значит, не имеющая частей. 2. И необходимо должны существовать простые субстанции, потому что существуют сложные; либо сложная субстанция есть не что иное, как собрание, или агрегат, простых. 3. А где нет частей, там нет ни протяжения, ни фигуры и невозможна делимость. Эти-то монады и суть истинные атомы природы, одним словом, элементы вещей. 4. Нечего также бояться и разложения монады, и никак нельзя вообразить себе способа, каким субстанция могла бы естественным путем погибнуть. 5. По той же причине нельзя представить себе, как может простая субстанция получить начало естественным путем, ибо она не может образоваться путем сложения».

Субстанция есть существо, способное к действию. Она может быть простой или сложной. Простая субстанция - это такая, которая не имеет частей. Субстанция сложная есть собрание субстанций простых, или монад. Монада - слово греческое, обозначающее единицу, или то, что едино. Субстанции сложные, или тела, суть множества; субстанции простые, жизни, души, духи суть единицы. Простые субстанции необходимо должны быть повсюду, ибо без субстанций простых не было бы и сложных; и, следовательно, вся природа полна жизни.

При всей своей индивидуальности субстанции родственны друг другу не только в том, что все они духовны, но и в том, что они вечны и «просты», т.е. неделимы. В этом смысле, а также в том, что пространственные различия для них вообще не существенны, они представляют собой «точки» - точки не математические или физические, а «мегафизические». Это не минимальные элементы геометрических структур и не вещественные атомы или корпускулы, но «атомы истинные», подобные тем своего рода неделимым «атомам» в пневматологии и юриспруденции, которыми оказываются в этих науках человеческие души и личности. Согласно этой «философии точек», как обозначил Лейбниц свое мировоззрение в письме герцогу Иоганну Фридриху в 1671 г., геометрические и физические точки суть лишь «точки зрения» и вообще только явления, а «точки» духовные - это сущности. Физические «точки», по Лейбницу, в принципе всегда сложны, то есть реально и познавательно расчленимы, делимы на их составляющие, так что в телесной природе не существует никаких окончательных, далее неделимых элементов.

Он не только характеризует субстанции, ссылаясь на данные микроскопии как «живые точки», но и считает их своего рода метафизическими дифференциалами, некими актуально бесконечно малыми сущностями. При строгом употреблении всех этих терминов возникает логический тупик, ибо конечная бесконечность невозможна, как и любое ей аналогичное понятие. Это признает и сам Лейбниц: «Ничего подобного не существует. Такое понятие внутренне противоречиво...».Но при употреблении иносказательном нет более подходящего обозначения для субстанций. Им не свойственна протяженность, и в этом смысле они суть точки, то есть как бы пространственные «ничто», но, будучи субстанциями, они полны содержания и неисчерпаемы, и в этом смысле они суть бесконечно содержательные «нечто».

Равнодействующей этих двух философских параметров и будет понятие философской бесконечно малой сущности, которая в то же время отличается и противоположным качеством - бесконечно большой содержательностью. Все же это понятие, как ни подчеркивать его иносказательность, ведет концепцию Лейбница к неизбежным в ней формально логическим противоречиям. В философии Лейбниц во многих случаях рассуждает по поводу субстанций и их интеграции так, как если бы все они действительно были некими бесконечно малыми, а в то же время индивидуально и строго фиксируемыми и конечными объектами.

Это окутывает «метафизические точки» покровом мистики и таинственности. Будучи метафизическими точками или «живыми нулями», субстанции Лейбница с не меньшим правом могут быть названы и метафизическими индивидуальностями, т. е. монадами как философ стал их называть с 1696 г. Термин «монада» уже употреблялся и раньше, например, в сочинениях Д. Бруно. Сам Лейбниц называл свои субстанции-монады также и по-другому: «энтелехии», «субстанциальные формы», «формальные атомы» и «подлинные атомы», применяя, таким образом, выражения Аристотеля и Демокрита.

2.2 Классификация монад

Самые низшие монады Лейбниц называет «голыми (nues)»: они составляют главным образом неорганическую природу, и их нельзя назвать ни мертвыми, поскольку смерти нет, ни живущими той жизнью, которой живут сознающие души. Эти монады «спят без сновидений», и они составляют камни, землю, траву и т.п.

Между так называемой неживой природой и живой существует непрерывная связь через цепочку посредствующих звеньев, т.е. промежуточных существ. Здесь вступает в силу принцип непрерывности метода Лейбница. Ступени перехода есть и внутри органической природы - между растениями и животными людьми.

Второй класс монад отличается тем, что его элементы обладают ощущениями и созерцаниями (восприятиями, перцепциями). Самым неразвитым представителем это класса свойственны пассивные, т.е. подсознательные и полусознательные, смутные созерцания. Излюбленными примерами таковых служат у Лейбница едва слышный для нас шорох, издаваемый падающей песчинкой, и слабый шум прибрежных волн. Но это значит, что смутные перцепции, по Лейбницу, имеются не только у низших, но и у развитых монад (душ). Основной состав второго класса - это животные; их деятельность по преимуществу страдательна, пассивна; самосознание им не свойственно.

Третий класс монад образуют души людей. Это духи-активные, сознания, обладающие памятью, способностью к рассуждению. Усредненный элемент третьего класса был для Лейбница той моделью, по которой он формировал учение о монадах вообще.

Четвертый класс - Бог.

Итак, монады при всем безграничном их качественном разнообразии, составляют всеобщую последовательность, систему. Развитие монад низшего класса имеет целью достижение состояния монад более развитых, животных, а развитие последних устремлено к состоянию духов.

У монад, стоящих на самой низкой ступени, все представления смутны, у монад, стоящих на средней ступени, одни из представлений-смутны, другие - ясны, и, наконец, у монад, стоящих на самой высшей ступени их ряда, весь мир представляется вполне ясно.

3. Характеристика монады

3.1 Общие свойства

Итак, мир состоит из особых, не разложимых на составные части монад. Этих монад в бесконечной вселенной должно быть также бесконечное множество, ибо нигде в природе, утверждает Лейбниц, нет пустоты и разрывов. При этом каждая монада уникальна, индивидуальна, неповторима. Нельзя найти две одинаковые монады, так же как невозможно отыскать два одинаковых листа на дереве. Эта ярко выраженная индивидуальность каждой монады дополняется еще и тем, что в каждой из них заключена вся бесконечность и разнообразие вселенной -- любая из них, говорит Лейбниц, является «постоянным живым зеркалом вселенной». Всякая монада представляет собой микрокосм, в полной мере содержащий в себе взаимосвязь всех вещей и событий мироздания. «Заглянув» в любую из монад, мы смогли бы увидеть прошлое и будущее в их истинном виде, без разделения на пространство и время, понять и осознать истинный смысл мировой истории. Помимо этого, каждая монада обязательно наделена качествами восприятия и стремления, что делает ее подвижной, деятельной, активной.

Монады, не имея частей, не могут подлежать ни образованию, ни разрушению. Естественным образом они не могут ни возникать, ни уничтожаться и, следовательно, имеют такую же длительность, как и универсум, подлежащий изменению, но никоим образом не разрушению. Они не могут иметь фигур, иначе они должны были бы иметь части. Поэтому монада сама по себе в данный момент может отличаться от другой монады только внутренними качествами и действиями, которые не могут быть ничем иным, как ее восприятиями, или перцепциями (perceptions) (т.е. представлениями (representations) в простом сложного или внешнего), и ее стремлениями (appetitions) (т.е. влечениями от одного представления к другому), составляющими принципы изменений. Простота субстанции не препятствует множественности модификаций, которые должны совместно существовать в той же самой простой субстанции и состоять в разнообразии отношений к внешним вещам. Точно так же в центре, или точке, как она ни проста, находится бесконечное множество углов, образованных линиями, в ней встречающимися.

«8. Однако монады необходимо должны обладать какими-нибудь свойствами, иначе они не были бы существами. И если бы простые субстанции нисколько не различались друг от друга по своим свойствам, то не было бы средств заметить какое бы то ни было изменение в вещах, потому что все, что заключается в сложном, может исходить лишь из его простых составных частей, а монады, не имея свойств, были бы неразличимы одна от другой, тем более что по количеству они ничем не различаются; и, следовательно, если предположить, что все наполнено, то каждое место постоянно получало бы в движении только эквивалент того, что оно до того имело, и одно состояние вещей было бы неотличимо от другого.

9. Точно так же каждая монада необходимо должна быть отлична от другой. Ибо никогда не бывает в природе двух существ, которые были бы совершенно одно как другое и в которых нельзя было бы найти различия внутреннего или же основанного на внутреннем определении».

Здесь мы обнаруживаем диалектику единства и многообразия реального мира, но эта диалектика в данном случае достигается дорогой ценой - ценой идеализма, поскольку все субстанции роднит между собой, по Лейбницу, общая их духовная природа. Поэтому различия между субстанциями оказываются не пространственно-временными и механически-количественными, а духовно-психическими и органически-качественными. Метод Лейбница распространяет индивидуализацию и автономность по всему миру, до самых отдаленных его уголков. Подобно различным человеческим личностям субстанции индивидуальны и неповторимы, каждая из них обладает своеобразием, на свой маневр развивается и изменяется, хотя развитие их всех происходит в конечном счете в едином направлении.

Монады вечны и неуничтожимы, они не могут возникнуть или погибнуть естественным путем. Они не изменяются и под внешним воздействием. Всякая отдельная монада - это единство души и тела. Внешним выражением духовной сущности монады является число.

Деятельность, движение - свойство монады. Природу, считает Лейбниц, нельзя объяснить одними законами механики, необходимо ввести также понятие цели. Ибо каждая монада есть сразу и основание всех своих действий и их цель. Душа - это цель тела, то, к чему оно стремится. Взаимодействие души и тела монады - это Богом «предустановленная гармония».

Монады не возникают, ибо возникновение субстанций из ничего было бы чудом, а телесное возникновение как соединение ранее существовавших частей не присуще, субстанциям. Они и не гибнут, ибо погибать могут только сложные тела, распадаясь на свои составные элементы. Субстанция не может умереть, то есть монады «бессмертны» и в этом подобны духам. В любом уголке Вселенной бьет ключом жизнь, нигде и никогда не умолкает хор ее голосов. Но в чем же состоит жизнь монад? Всякая жизнь есть деятельность, и субстанции не могут бездействовать, с другой стороны, только субстанции могут обладать деятельностью. Мoнадам чужда пассивность, они чрезвычайно активны, одни более в потенции, другие актуально, и можно даже сказать, что именно активное стремление составляет их сущность. Каждая из них есть постоянный и беспрерывный поток перемен, в котором изменение реальности и сознания, движения и развития совпадают. Монады - это силы, и поскольку они духовны, а в то же время суть «точки», то они представляют собой центры сосредоточения сил равнокачественных, но всегда идеальных. Перед нами плюралистически-идеалистическая концепция активно действующих субстанций. Субстанция Лейбница - это, по выражению Л. Фейербаха, не только многоцветный, «многогранный кристалл», но и принцип деятельности, почти не ведающей покоя. Этот принцип приобрел у философа даже этическую окраску, что неудивительно ввиду его идеализма: в вечном «беспокойстве» монад заключается их счастье, хотя к смутной стадии этого беспокойства неизбежно примешано едва заметное страдание. Однако «...счастье заключается в наиболее гармоничном состоянии ума».

Путь к этой гармонии идет, таким образом, через активность, деятельность, борьбу, преодолевающую чувство хишенности, неудовлетворенности, страдания и своими результатами устраняющуюего. Принцип активного стремления у Лейбница распространен на всю природу - в этом его естественнонаучное значение. Последнее, самое замечательное в динамической трактовке монад. Маркс в письме Энгельсу от 10 мая 1870г. заметил: «Ты знаешь, как я восхищаюсь Лейбницем».

Монады рассматривались и описывались Лейбницем по аналогии с человеческими «я». Их жизнь заключается не только в деятельности, но и в сознании. Так, личность, изменяясь на протяжении всей жизни человека, остается именно данной личностью, сохраняющей сознание непрерывности своего существования во времени. «Движение» каждой монады есть ее духовное изменение, развитие.

«10. Я принимаю также за бесспорную истину, что всякое сотворенное бытие -- а следовательно, и сотворенная монада -- подвержено изменению и даже что это изменение в каждой монаде беспрерывно.

11. Из сейчас сказанного следует, что естественные изменения монад исходят из внутреннего принципа, так как внешняя причина не может иметь влияния внутри монады.

12. Но кроме начала изменения необходимо должно существовать многоразличие того, что изменяется, которое производит, так сказать, видовую определенность и разнообразие простых субстанций.

13. Это многоразличие должно обнимать многое в едином или простом. Ибо так как естественное изменение совершается постепенно, то кое-что при этом изменяется, а кое-что остается в прежнем положении; и, следовательно, в простой субстанции необходимо должна существовать множественность состояний и отношений, хотя частей она не имеет.

14. Преходящее состояние, которое обнимает и представляет собой множество в едином или в простой субстанции, есть не что иное, как то, что называется восприятием (перцепцией), которое нужно отличать от апперцепции, или сознания, как это будет выяснено в следующем изложении. И здесь картезианцы сделали большую ошибку, считая за ничто несознаваемые восприятия. Это же заставило их думать, будто одни лишь духи бывают монадами и что нет вовсе душ животных или других энтелехий; поэтому же они, разделив ходячие мнения, смешали продолжительный обморок со смертью в строгом смысле. А это заставило их впасть в схоластический предрассудок, будто душа может совершенно отделиться от тела, и даже укрепило направленные в другую сторону умы во мнении о смертности душ.

15. Деятельность внутреннего принципа, которая производит изменение или переходит от одного восприятия к другому, может быть названа стремлением. Правда, стремление не всегда может вполне достигнуть цельного восприятия, к которому оно стремится, но в известной мере оно всегда добивается этого и приходит к новым восприятиям».

По Лейбницу, наша душа-единственное во Вселенной, что мы в состоянии непосредственно и в собственном смысле познать. Все же, что мы высказываем о других вещах, основывается на наших представлениях о них. Таким образом, в действительности весь мир для нас заключается в наших представлениях, и о сущности вещей мы можем судить только по аналогии с нашей собственной душой.

Отсюда вытекает общая метафизическая предпосылка, что мир представляет вообще собою царство существ, подобных душе, монад; каждая из этих монад сама по себе должна мыслиться абсолютно самостоятельной ,так что ни в какую из них не может проникнуть что-либо извне, однако, вследствие того, что мы должны предположить мир как гармоническое целое, они находятся по своим внутренним свойствам в некоторых отношениях друг к другу. Эти внутренние свойства, мы, в свою очередь, можем себе представить только аналогичными тем, которые мы воспринимаем в нашей собственной душе, а именно, как способность представления и стремление - два основных свойства нашего душевного бытия.

Порядок расположения монад также не может быть иным, чем тот, который мы открываем в нашей собственной душевной жизни и который состоит в постепенном переходе представлений от наименее ясных к наиболее ясным. По мнению Лейбница, мы поэтому вынуждены признать существенным моментом мировой гармонии, собственно законом, регулирующим самую гармонию, два принципа: первый гласит, что все вещи в мире аналогичны друг другу, второй, что все различия непрерывно переходят друг в друга. По этим двум основным законам непрерывности и аналогии мир понимается как последовательный ряд бесконечно многих сил.

Каждая из этих сил, каждая монада не только абсолютно самостоятельная единица, но также абсолютно простая сущность: если бы монада была сложною, то она необходимо, в свою очередь, распадалась бы на простые силы, или сущности. Поэтому монады образуют систему ступеней, которая через бесконечно малые различия между последовательными членами поднимается до бесконечно больших различий; эти различия проявляются также у отдельных монад в различной степени ясности их направлений. Так как ,однако, монады ,по образному выражению Лейбница, «не имеют сосем окон», и так как из одной ничего не может перейти в другую, то совокупность представлений, которые могут возникнуть не только в отдельной монаде ,но и вообще во вселенной, заложена в каждой монаде с самого начала. Поэтому каждая монада есть «микрокосм» в истинном смысле этого слова: мир во всей совокупности заключен в ней, и различие отдельных монад друг от друга состоит только в различной степени ясности их представлений.

К отрицательным свойствам монад Лейбниц относил: неделимость, неуничтожимость, нематериальность, неаффицируемость, неповторимость.

К положительным свойствам монад Лейбниц относил: саморазвитие, психическую активность, состоящую в восприятии и стремлении.

3.2 О живых телах

Весь мир, каждый его фрагмент, каждый мельчайший элемент на самом деле одухотворен, одушевлен, хотя нам это далеко не всегда видно. Во всяком, на первый взгляд неживом, объекте находится не видимый глазу живой мир, наполненный не прекращающимся ни на мгновение биением божественной жизни. Следовательно, в мире нет места ни рождению, ни смерти, а существуют только такие понятия, как появление и исчезновение, прирост и снижение, развитие и регресс.

Всеобщая совокупность монад похожа и на республику: ведь подобно душам людей каждая из них - обособленный мир, обладающий своим содержанием, в которое не может внедриться никакое духовное содержание извне и из которого не может ничто «просочиться» вовне.. Монады не могут воздействовать ни на что вовне себя и сами не подвержены никакому внешнему влиянию - в этой самодостаточности их совершенство, а в их самоограниченности гарантия того, что мир представляет собой не хаос, а систему.

Лейбниц мечтал как о гармоничной координации монад, так и об их субординации, образующей систему управления. Но все это недостижимо, поскольку противоречит самозамкнутости монад, а объяснение Лейбница, что одни монады охотно подчиняются другим, если близки их взгляды на мир, крайне искусственно. Если монады самозамкнуты, то невозможна не только их организация в систему руководства и подчинения, но и диалог, а значит, и коллективная работа ученых в академиях, о которой так горячо мечтал великий просветитель.

3.3 О предустановленной гармонии

Над решением этой проблемы Лейбниц работал довольно долго, пока наконец не нашел остроумный и эффектный выход. Всю видимую гармоничность и целесообразность мира он попытался объяснить с помощью, так называемой предустановленной гармонии, которую добрый и разумный Бог создал специально для мира физической природы. Причем для большей наглядности и убедительности Лейбниц использовал в качестве примера недавнее изобретение того времени -- маятниковые часы.

Душа является не просто «мыслящей сущностью», но «энтелехией живого тела»; поэтому душа животного также родственна человеческой, но только представляет собой предшествующую ей ступень в развитии, ибо и вообще «одушевленное бытие» не является по монадологии специфическим атрибутом какой-нибудь субстанции. С этой точки зрения и при помощи принципа непрерывности, Лейбниц разрешает проблему взаимодействия души и тела. В бесконечном последовательном ряду монад монады тела-те, которые ближе всего стоят к принадлежащей им душе, т.е. к их центральной монаде. Что совершается в душе, то должно в силу закона непрерывности происходить также и в монадах тела, хотя в более смутном виде, и наоборот. Поэтому взаимоотношение души и тела представляет собой только частный случай мировой гармонии: оно вместе с мировой гармонией - необходимый результат непрерывной постепенности существ и их внутренних состояний.

Мысль о гармонии не в меньшей степени господствует и в теологии Лейбница. Понятие Бога, по его учению, с двух точек зрения, господствующих вообще в его системе, дает законченность гармонии: с точки зрения непрерывности, по которому Бог является «монадой монад», высшей из монад, в которой бесконечно ясной форме представляется все то, что происходит в других; и с точки зрения закона аналогии, по которому Бог - центральная монада мира, господствующая духовная сила Вселенной аналогично тому, как индивидуальная монада - центральная монада своего тела. Обе точки зрения, по мнению Лейбница, порождают идею внемирового Бога, однако теснейшим образом связанного с миром. На основании этой идеи он потом заменяет понятие мировой гармонии понятием предустановленной гармонии, по которому мировой порядок установлен Богом, и потому частные взаимодействия души и тела предначертаны Им.

философский просвещение лейбниц монада

3.4 О множественности субстанций

Учению Спинозы о единой субстанции, модусами которой являются все единичные вещи и существа, Готфрид Вильгельм Лейбниц противопоставил учение о множественности субстанций. Деятельность монад, по Лейбницу, выражается в непрерывной смене внутренних состояний, которую мы можем наблюдать, созерцая жизнь собственной души. И в самом деле, наделяя монады влечением и восприятием, Лейбниц мыслит их по аналогии с человеческой душой.

По мысли Лейбница, из одной-единственной субстанции неповторимое многообразие вещей и качеств бесконечной Вселенной произойти не может, так что принцип качественного многообразия должен быть введен в субстанцию. Бесспорно, философ был прав, считая, что в самой природе бытия должна быть налицо многокачественность. Лейбниц был прав, критикуя Спинозу за то, что его учение о свойствах субстанции не только не дает возможности осуществить обоснованный переход к неисчерпаемому многообразию мира модусов, но даже препятствует ему, но Лейбниц был не прав, полагая, что такому выведению препятствует то, что Спиноза исходит из понятия одной субстанции, утверждая, что субстанций бесконечно много,. Лейбниц смешивал две различные проблемы - философскою (субстанциального) и естественнонаучную (физического, структурно-дискретного) многообразия вещей. Отсюда ошибочность его требования, чтобы существовало беспредельное множество субстанций. Правда, он достигает единства и упорядоченности субстанций, утверждая наличие среди них строгой и всеобъемлющей иерархии, так что они составляют систему. Поскольку между субстанциями Лейбница имеется качественное родство, они составляют своего рода семейство.

3.5 О Боге как монаде

Несмотря на многие, почти божественные свойства монад, единственно простой и первичной монадой является сам Бог. Он никогда не начинался и никем не был сотворен; Он и есть подлинное основание всех вещей, всего мира. Все остальное бесчисленное множество монад произведено Богом путем собственных «беспрерывных излучений». Поэтому никакая монада не может погибнуть или исчезнуть сама собой -- они все бессмертны в той степени, в которой это необходимо Богу. Все это в полной мере соответствует христианским представлениям о Боге как справедливом судье мира и человеческих поступков.

Бог Лейбница - это не только абсолютное знание как совокупность всех вечных истин в их единстве, обобщении и интуитивном постижении и не только абсолютная мощь, но и всеобщая связь, принцип и полнота единства всех связей действительности. Как абсолютная истина и максимальное совершенство он остается для людей чем-то потенциальным: люди через познание и деятельность все более приобщаются к абсолютному, но никогда не смогут достигнуть его уровня. Но в качестве принципа единства и всеобщей природной связи «бог» всегда присутствует в нас и вокруг нас в полноте своей актуальности.

«48. В Боге заключается могущество, которое есть источник всего, потом знание, которое содержит в себе все разнообразие идей, и, наконец, воля, которая производит изменения или создания сообразно началу наилучшего. И это соответствует тому, что в сотворенных монадах составляет субъект, или основание, способность восприятия и способность стремления. Но в Боге эти атрибуты безусловно бесконечны или совершенны, а в монадах сотворенных, или в энтелехиях (perfectihabies), как перевел это слово Ермолай Варвар, -- это лишь подражания в той мере, в какой монады имеют совершенства».

Бог должен быть един, мудр и всемогущ. Един «виду всеобщей взаимности гармонии, особенно когда тела получают движение не каждое порознь от своего собственного невещественного существа, но взаимно друг от друга». Мудр «ввиду красоты вещей». Всемогущ «ввиду повиновения вещей его маноению». Такое невещественное существо и будет «Разумом, управляющим вселенной, т.е. Богом».

Далее Лейбниц противопоставляет мышление (как нечто делимое) движению (которое делимо на части) и делает не очень обоснованный даже при самых скромных требованиях к логике вывод, что мышлению, мыслящей сущности, должны быть свойственны и другие качества, противоположные качествам движения: неподвижность, неразложимость, неразрешимость и это, разумеется, доказывает, что душа бессмертна. Бог Лейбница-обезличенный бог, необходимое звено в философской системе - там, где Лейбниц такую систему строит.

Заключение

Лейбниц -- один из самых всеобъемлющих гениев за всю историю человечества. Великий философ, он в то же время знаменитый математик, физик, историк, богослов, юрист и дипломат.

Лейбниц остается величественной фигурой и его величие сейчас заметнее, нежели когда-либо раньше. Его философские гипотезы, хотя и фантастичны, но очень ясны и могут быть точно выражены. Я считаю, что его монады все еще могут быть полезны как предполагаемые возможные пути видимого восприятия, хотя их нельзя рассматривать как лишенные окон.

Одной из вершин философского наследия Лейбница является учение об индивидуальной монаде как концентрированном мире, как зеркале единой и бесконечной Вселенной.

В противовес теории Декарта и Спинозы Лейбниц выдвинул теорию о монадах (или о множественности субстанций). Основные положения данной теории (монадологии) следующие:

* весь мир состоит из огромного количества субстанций, имеющих не дуалистическую (двойственную, как у Декарта и Спинозы), а единую природу;

* данные субстанции называются монадами;

* монада проста, неделима, не имеет протяжения, не является материально-вещественным образованием;

* монада обладает четырьмя качествами: стремлением, влечением, восприятием, представлением;

* по своей сути монада -- это деятельность, единое, непрерывно меняющее свое состояние;

* в силу непрерывности своего существования монада осознает себя;

* монады абсолютно замкнуты и независимы друг от друга (по мнению Лейбница: "не имеют окон, через которые что-либо могло бы войти туда и оттуда выйти").

Все существующие монады Лейбниц делит на четыре класса: "голые монады" -- лежат в основе неорганической природы (камней, земли, полезных ископаемых); монады животных -- обладают ощущениями, но неразвитым самосознанием; монады человека (души) -- обладают сознанием, памятью, уникальной способностью разума мыслить; высшая монада -- Бог. Чем выше класс монады, тем больше ее разумность и степень свободы.

Монада - это не материальная единица бытия, а духовная субстанция, она - самостоятельная единица, способная к активности. Монада в своих первичных качествах является деятельной, нигде в мире нет пассивных вещей. Монады находятся между собой в состоянии предустановленной гармонии. Это понятие у Лейбница должно объяснить существующие в мире взаимосвязь и согласованность.

Развитие каждой монады уже изначально находится в соответствии с развитием других монад, и это соответствие предустановлено Богом. Это определяет гармонию в явлениях и гармонию между сущностью и явлениями.

Как таковые монады обладают простотой и не изменяются в своей определенности, они не зависят друг от друга. Каждая монада в то же время представляет собой свой особый мир, в котором отражается весь мировой порядок, все другие монады и весь мир.

Монады обладают качествами, которые отличают одну монаду от другой; двух монад, абсолютно тождественных, не существует. Лейбниц различает монады в зависимости от степени развития. Так как монады - духовные образования, не обладающие физическими характеристиками, мы не можем постигать их чувствами, а постигаем только разумом. В философии Лейбница впервые в эпоху Нового времени была выдвинута идея универсальности развития. Согласно Лейбницу, каждая монада - источник развития и движения, так как обладает активной силой. Понимая мир целостно, Лейбниц стремился подчеркнуть динамичный характер всего мира. Монады, действующие целесообразно, образуют такой мир, который постоянно развивается ко все более совершенным образованиям. Это постоянное совершенствование мира достигает своего пика в познающем человеческом духе.

Каждая из них живет более или менее интенсивной жизнью, которую можно объяснить опять-таки по аналогии с психической жизнью людей: ощущения, созерцания, представления, самосознание - вот её ступени. Монады как бы двулики: стремление и восприятие - это две стороны их жизни. Саморазвитие каждой монады - это теологический переход её ко всё более высоким ступеням сознания, что совпадает с прогрессом её познания.

Монады Лейбница однородны в смысле обладания личностью и волей, однако не одинаковы. Каждая из них отличается одна от другой степенью совершенства своей внутренней деятельности. Монады представляют последовательную лестницу неодинаково развитых существ (градацию совершенств). Одни из них развиты выше, другие ниже. Низшие лежат в основе низших, а высшие - высших явлений действительного, телесного и духовного, мира. Человеческое тело есть собрание монад, которые к монадам души относятся как низшие к высшим.

Лейбниц оказался перед той же проблемой, что в свое время и Декарт, пытавшийся объяснить взаимодействие материального человеческого тела с его нематериальным духом, сознанием. Когда я мысленно приказываю телу, к примеру, поднять руку, оно тотчас выполняет приказ. И такое удивительное согласование мы наблюдаем постоянно и повсюду.

Итак, монады при всем безграничном их качественном разнообразии, составляют всеобщую последовательность, систему. Развитие монад низшего класса имеет целью достижение состояния монад более развитых, животных, а развитие последних устремлено к состоянию духов. Но и у высших, духовных монад, т.е. людей, наблюдается та же картина - их сознательной жизни, ориентированной на развитие научного и философского мышления, предшествуют довольно примитивные состояния, как в детстве, так и на начальных стадиях познания ими любого объекта, поскольку оно начинается с пассивной чувствительности. В монаде более высокого ранга всегда присутствуют низшие состояния.

В свете этого учения Лейбница получает новое осмысление теория Аристотеля о трех уровнях души - растительном, животном и разумном, то есть мыслящем. Рациональное содержание этой теории в том, что высшие функции организма не могут осуществляться иначе как на основе низших функций, то есть первые зависят от последних.

Список литературы

1) Виндельбанд В. История новой философии в ее связи с общей культурой и отдельными науками: В 2 т. Т. 1. - М.:ТЕРРА-Книжный клуб; КАНОН-ресс-Ц, 2000. - 640 с.

2) Вундт В. Введение в философию-3-е изд. - М.: Добросовет,КДУ, 2006. - 356 с.

3) Нарский И.С. Готфрид Лейбниц. М.: «Мысль», 1992. - 240 С.

4) Лейбниц Г.В. Сочинения в четырех томах. Том 1. М.: «Мысль», 1984. - 636 с.

5) Погребысский И.Б. Готфрид Вильгельм Лейбниц. - М.: Наука, 2012. - 320с.

6) Фейербах Л. История философии. Собрание произведений в 3-х томах, Т. 2, - М., «Мысль», 1997. - 480 с.

7) Ягодинский И.И. Неизданное сочинение Лейбница «Исповедь философа», Казань, 2012. - 112 с.

Размещено на Allbest.ru