Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Глава 1. Поступок как предмет теоретического анализа

1.1 Феномен поступка и его оснований в античной философии

1.2 Философия поступка М.М. Бахтина. Поступок как ответственное «вхождение» человека в единое бытие

1.3 Основные научно-психологические подходы к поступку как единице анализа личности

Выводы по первой главе

Глава 2. Психологические условия реализации поступка

2.1 Моральная оценка поступка и линии поведения

2.2 Структура поступка. Мотивы и мотивация

2.3 Начало личности - поступок

Выводы по второй главе

Заключение

Список используемой литературы

Введение

Человек - единственный вид, который стремится вникнуть в сущность самого себя, понять основы своего существования. Различные области научного знания постоянно уточняли, что есть человек, индивид, личность их сущность и обосновывали направления и методы развития своих теоретических и практических исканий. В зависимости от мировоззренческой установки в разных научных трудах утверждались различные личностные качества, характеризующие человеческую сущность: разум, воля, вера, высшие нравственные чувства и т. д. Но, в любом случае, сущность человека как личности приоткрывается тогда, когда мы пытаемся понять те формы активности, которые реализуют потенции нашего разума, воли, веры и пр. Есть ли какой-то общий «механизм», позволяющий осуществиться идеям, возможностям, намерениям? Средствами, каких человеческих усилий рождаются мысли, решительные действия, проявляются осознанные чувства и переживания? На наш взгляд, осуществление человеком личностных потенциальных возможностей в реальную действительность связано с его способностью совершать поступки.

Актуальность исследования. Интерес к осмыслению феномена поступка как предмета научного исследования продиктован следующей ситуацией: понятие «поступок» используется многими мыслителями при раскрытии представлений о воле, свободе, выборе, ответственности, нравственности и пр., проблема поступка встречается как сопутствующая в темах, посвященных поиску смысла существования человека, но ни содержание данного понятия, ни способы данности феномена поступка не эксплицируются в данных сюжетах. Категория поступка, утвердившись в смежных областях знаний - этике, психологии, праве, указывает на следующие свои значения: нравственная «клеточка» поведения; действие, предполагающее социальную, нравственную и личностную ответственность; действие, выражающее сложную структуру отношений; форма проявления свободы воли; акт целостной модификации личности; личностная форма поведения на основе самосознания; творческий акт выбора целей и средств. Таким образом, актуальность осмысления категории поступка отражает не только интерес научных областей знаний (философии, психологии, педагогики) к теме поступка, но и заботу о методологическом основании данной категории, в частности для психологии, где проблема осмысления категории поступка и пути исследования его роли и значимости в аспекте становления личности остается открытой.

Современные социокультурные условия предъявляют особые требования к человеку как функции, востребуют его отдельные качества, способности (Г.Л. Тульчинский, М. Эпштейн). Образ жизни современного человека не способствует актам осознания того, что и как он делает относительно собственной природы (А.Н. Павленко). Активность людей чаще подчиняется навязанному средствами массовой информации «стилю» поведения, а не истинным образу и подобию самого себя (Н.Н. Андреева, Ж. Эллюль). Выстоять под этим напором, сохранить способность к саморазвитию и раскрыть собственный потенциал можно, только проявляя определенные усилия - «мужество быть» (П. Тиллих). Эти усилия в условиях современности требуют от человека поступка.

Степень разработанности проблемы

Анализ философской литературы по теме исследования показал, что вплоть до XX века проблема поступка не тематизировалась как самостоятельная, но поднималась в рамках проблемы этики Аристотелем, при обосновании путей духовного восхождения А. Августином, при доказательстве свободы и спонтанности, присущих человеку, М. Монтенем.

Впервые тема поступка как самостоятельная категория освещена в феноменологии М.М. Бахтина. Автор указал на целостность поступка, раскрывающуюся в единстве персонального и смыслового моментов, в единстве свойств поступка (аксиологичности, ответственности, событийности, единственности), в единстве сил, порождающих поступок (сознания и эмоционально-волевого тона).

В отечественной психологии с позиции субъектно-деятельностного подхода поступок рассматривается как осознанная единица поведения, выражающая отношение субъекта к другим людям (C.JI. Рубинштейн), как действие, реализующее двойственность отношений к цели и чему-то еще (А.Н. Леонтьев). В рамках культурно-исторического подхода поступок характеризуется как целостный акт, порожденный целостным сознанием, выходящим за рамки обыденного, как акт модификации и развития личности (В.П. Зинченко, В.И. Слободчиков).

Объект исследования - феномен поступка как единство его сущностных форм.

Предмет исследования - психологические условия реализации поступка как единицы анализа личности.

Цель исследования состоит в осмыслении феномена поступка и прояснении условий реализации поступка в становлении личности.

Исходя из указанной цели исследования, были поставлены следующие задачи:

1. Изложить понимание категории поступка в античных философских трудах.

2. Рассмотреть понимание категории поступка, сложившееся в трудах М.М. Бахтина.

3.Отразить понимание категории поступка, сложившиеся в психологических теориях личности.

4. Выявить условия реализации поступка в аспекте его моральной оценки и линии поведения.

5. Определить структуру поступка и его содержание.

6. Осмыслить поступок как единицу анализа личности.

Гипотеза: поступок как единица анализа личности в единстве мотива, результата и условий выражает отношение человека к другим людям, поставленной задаче, существующим социальным нормам, ценностям и подвергается общественной оценке.

Теоретико-методологической основой исследования послужили философские труды о социальной обусловленности и общественной сущности личности (Аристотель, Сократ, Платон); фундаментальные психологические положения о единстве личности и деятельности, о возможностях формирования и развития личности (А. Асмолов, В.П. Зинченко, А.Н. Леонтьев, А.А. Леонтьев, В.Н. Мясищев и др.); субъектно-деятельностный подход к пониманию единицы анализа личности (C.JI. Рубинштейн); положения о целостности поступка, раскрывающиеся в единстве персонального и смыслового составляющих (М.М. Бахтин).

Методы исследования. Теоретический: изучение, анализ и обобщение философской, психологической литературы по исследуемой проблеме.

Теоретическая значимость исследования: с позиций системно-деятельностного подхода проведено теоретическое обобщение философских, психологических трудов о поступке как единице анализа личности; раскрыты представления в философии и психологии о поступке, и его структуре.

Практическая значимость: полученные результаты исследования могут служить основой для дальнейшей выпускной квалификационной работы.

Гипотеза: целостное понимание процесса развития личности будет обеспечиваться при условии выделения поступка в качестве единицы анализа.

Структура работы: исследование состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы, включающий в себя 50 источников.

Глава 1. Поступок как предмет теоретического анализа

1.1 Феномен поступка и его оснований в античной философии

Если мы обратимся к истории общества, то увидим, что первоначально человек был «вписан» в природу, являлся ее неотъемлемой частью. Он жил по предписаниям, которые выработала за многие столетия в отношении к природе и другим людям, родовая община. Это были обычаи, обряды, различные магические ритуалы. Они жестко детерминировали поведение человека в каждой конкретной ситуации. Критерий «правильности» поступка был один - ссылка на авторитет отцов и дедов: «Так делали наши предки», «таков обычай»… Иное поведение же оценивалось как неправильное, оно просто казалось невозможным.

Из цепочки природных причин родоплеменных связей и отношений объясняли поведение человека почти все «досократики», в частности Демокрит.

В свою очередь, Сократ разрывает указанную цепь и, как будто, извлекает человека из мира природных связей и зависимостей. Это в определенной степени было обусловлено «новой» жизнью, жизнью античного полиса, где человек становился гражданином - существом общественным, активным, пытающимся самостоятельно решать вопросы общественной и государственной важности. Он приобщался к различным искусствам, науке, участвовал в спорах, думал, размышлял.

Если верить Платону, особенно его ранним диалогам, то Сократ таким критерием выделения человека из мира природы считал его способности к самостоятельному выбору решения и поступка, подчеркивая, что поведение его определяется не столько внешними причинами, сколько внутренними целями. Философ убежден, что каждый совершает поступки, руководствуясь своими представлениями о том, что для него «наилучшее» и как это наилучшее соотносится с должным.

В данном контексте мы обнаруживаем противоположность взглядов Сократа и его современника Протагора - главы софистов. Именно софисты взялись учить юношей тому, как выяснить мотивы своего поведения. Прежде всего, говорили они, надо выяснить скрытые причины собственных действий, придав им статус осознанных целей. В этом одно из условий личного успеха. Таким образом, смысл человеческой жизни, согласно Протагору, заключается в ясном выражении и успешном удовлетворении личных желаний и потребностей. Хотя, отмечал он, есть еще одна причина для анализа индивидом своих поступков. Ведь человек живет не в одиночестве, а значит, каждый эгоистический поступок должен быть оправдан в глазах других людей, будь то сородичи или сограждане. Вот почему софисты учат юношей не только ставить ясные цели, но и защищать свои интересы, собственную правоту во всех возможных обстоятельствах. Суть такой процедуры чаще всего заключалась в том, чтобы выдать частный интерес за общий, доказывая при помощи софистических приемов, что из моего эгоистического поступка следует общественная польза.

В свою очередь, поиски Сократа были направлены на то, чтобы найти в индивиде такую побудительную силу, которую уже не нужно будет выдавать за общее и необходимое основание поступков. Сократ, как и софисты, настаивает на процедуре самопознания, но видит в ней способ выявления в многообразных этических понятиях и оценках твердого базиса, закономерной основы человеческих поступков, которая способна заменить человеку вековые традиции.

Такую субстанцию Сократ обнаруживает в благе, в осуществлении блага как цели человеческих стремлений. Благом чаще всего у него выступает добро. То есть, согласно Сократу, человек вынужден вступить на путь самопознания, чтобы внутри себя открыть высший смысл существования, который не сводится ни к преходящим телесным радостям (удовольствию), ни к эгоистической пользе. При этом древнее требование, ставшие руководящим принципом учения и всей жизни Сократа «Познай самого себя!» приобретает характер сложной системы приемов, известной как «сократический диалог» - особый «путь следования» (от греч. - метод), достижения истины. Вместе с собеседниками Сократ пытается дойти до понимания того, что такое благо, мужество, доблесть, умеренность и добродетели, без которых человека нельзя считать человеком. И выбор поступка, заключает он, зависит от того, какими добродетелями обладает человек. Добродетель же понимается как добрая привычка, внутреннее стремление к добру. Противоположное же качество - порок - лежит в основе дурных поступков, в стремлении ко, злу. Иначе говоря, Сократ ищет смысл самой добродетели «как таковой».

Размышляя, Сократ подводит своих слушателей к выводу о том, что в основе человеческих поступков лежат добродетели, и главной из них является знание. К такому же заключению он приходит, обсуждая смысл «рассудительности», которой греки обозначали «особую сдержанную цельность ума»[16,с.673].

Итак, высшая добродетель, лежащая, по Сократу, в основе поступков, это - знание, на основе которого человек научается различать Добро и Зло. Причем, зная смысл такой добродетели, как мужество, человек по убеждению философа, будет во всех отдельных случаях вести себя мужественно. Но и это не все. Зная суть Добра и Зла, тот же человек будет полностью добродетелен и станет проявлять добродетель во всех возможных поступках.

Нетрудно заметить, что знание добродетели у Сократа совпадает с самой добродетелью, то есть нравственным поступком. Нравственность, поясняет он, невозможна без понятия, то есть уяснения смысла об ее основах, а, овладев понятием, человек не может поступать безнравственно. В таком сближении и даже отождествлении знания и поступка в нравственной сфере заключается суть позиции Сократа, которую часто определяют как этический интеллектуализм. Не отрицая роли удовольствия и страдания в поведении человека, Сократ опровергал распространенное тогда мнение о власти удовольствия и страдания как об источнике дурных поступков.

Критикуя такую позицию, древнегреческий философ опирается на понятие «выбор», использование которого считает большим достижением. В самом деле, если Добро и Зло основные этические категории и, если в соответствии с этим центральным вопросом морали и морального поступка ставится вопрос о выборе, то, по Сократу, роль знания здесь приобретает первостепенное значение. Он убежден, что в поведении человека «нет ничего сильнее знания, оно всегда и во всем пересиливает и удовольствие, и все прочее» [16,с.247]. На этом основании, полагает Сократ, «те, кто ошибается в выборе между удовольствием и страданием, то есть между благом и злом, ошибаются по недостатку знания», точнее, по «величайшему неведению» [16,с.277]. Из этого следует, что основой дурных поступков выступает невежество, а хороших - знание.

Правильный выбор поступка, таким образом, предполагает, с одной стороны, глубокое самопознание, а с другой - не в меньшей мере знание нравственных и правовых норм и вообще всех общественных установок. В соответствии с этим, считает Сократ, необходимо, чтобы люди подвергали «испытанию», проверке, как самих себя, так и все принятые в обществе нормы. В качестве же мерила существующих обычаев и общественных порядков он брал идеал подлинной нравственности, возникающий из подлинного знания - мудрости.

В свою очередь, развернутый анализ поступка предпринимает Аристотель в работах «Никомахова этика» и «Большая этика». Соглашаясь с Сократом в том, что в основе поступка лежит добродетель, а целью его является стремление к благу, он по-иному трактует и то, и другое. Сократ, а еще более Платон понимают благо «само по себе» как высшую добродетель, к которой должен стремиться человек. Благо в таком понимании не имеет никакого отношения к поведению человека, замечает Аристотель. Благом же Аристотель называет «либо то, что является лучшим для каждого сущего, то есть нечто по самой своей природе достойное избрания, либо то, что делает благими другие, причастные ему вещи. А если мы говорим о высшем благе, то это должно быть высшее для нас» [1,с.299].

Другими словами, любой поступок, по убеждению философа, всегда стремится к определенному благу, а не к какому-то единому благу «самому по себе», высшим же благом и конечной целью становится достижение счастья человеком. «Поскольку высшее благо - это счастье, и оно - цель, а совершенная цель - в деятельности, то, живя добродетелью, поступая добродетельно, мы можем быть счастливы и обладать высшим счастьем» [1,с.303].

Не принимает Аристотель и сократовских рассуждений о добродетели, обвиняя его в этическом интеллектуализме, когда добродетель и знание о ней, нравственность и наука мыслятся как одно и то же. Критикуя Сократа, он предлагает свою классификацию наук и среди них различает теоретические и практические, последние - этика и политика есть науки о человеческом поведении.

Цель практической науки не столько теоретические знания, сколько их осуществление определенным образом. Знание, по Аристотелю, не является необходимым и достаточным условием человеческих поступков, хотя, его важность несомненна. Так, общеизвестно, что человек, нередко ведая о лучшем, выбирает худшее; зная о дурных последствиях своих поступков, не удерживается от соблазна и страстей, проявляя тем самым слабоволие и невоздержанность. Этот парадокс, по мнению Аристотеля, обусловлен тем, что Сократ «упразднил из поступка страсть и нрав» [1,с.297].

Мало того, по Аристотелю в добродетели и добродетельном поступке знание, которое как бы «внешне» по отношению к человеку, делает его невластным над собой, а поэтому и не несущим ответственности за свои поступки.

В этических воззрениях Аристотеля мы находим более глубокий и адекватный действительному положению дел, взгляд на добродетельный поступок. Если Сократ, - пишет философ, - «полагал, что добродетели суть качества, разума (ибо они всезнание), мы полагаем, что они сопряжены с разумом», но во многом зависят от чувств и характера личности. Для обретения добродетели, которая лежит в основании поступка, требуется также моральная устойчивость, нравственная принципиальность и, если можно так выразиться, эмоционально-волевая убежденность. «Ведь кто живет по страсти, пожалуй, и слушать не станет рассуждения разума, которые отвращают его от страстей». «Надо, - подчеркивает автор «Никомаховой этики», - чтобы заранее был в наличии нрав, как бы подходящий для добродетели, любящий прекрасное и отвергающий постыдное» [1,с.288].

Добродетель оказывается тесно связанной не только с разумом и даже не столько, сколько с движением души: гневом, страхом, ненавистью, вожделением, завистью, жалостью, чему обычно сопутствуют огорчение или удовольствие. «Ради наслаждения мы идем на дурные поступки, скорбь же (страдание) удерживает нас от хороших». «И вообще, - заключает Аристотель, - невозможно приобрести ни добродетели, ни порока, не испытав скорби или наслаждения» [1,с.305].

Отсюда следует, что добродетельный поступок есть способность поступать наилучшим образом во всем, что касается удовольствия и страдания. Мерилом, наших поступков, убежден Аристотель, всегда выступает наслаждение (удовольствие) или скорбь (страдание).

Контролирующим и руководящим началом поступка Аристотель определяет волю человека. Если раньше, согласно древним традициям, благочестия, благодетельным считался поступок, освященный волею Богов, а Сократ и следом за ним Платон, выражая эту форму, заменяли волю Богов безусловным нравственным началом, то Аристотель пошел дальше, рассмотрев поступок в плане человеческой воли и тем самым наметил идею ответственности человека за свою судьбу и поступки.

Волю, он понимает не просто как стремление или хотение, а как осуществление намерения, выбор наилучшего, с одной стороны, и средств достижения цели, с другой. Выбор как важный момент поступка имеет место там и тогда, где и «когда совершается действие, и совершается так, что от нас зависит делать дело или не делать дело, делать его одним способом или другим» [1,с.314]. Правильный выбор (а Аристотель впервые формулирует понятие «свободного выбора») это сознательный выбор поступка, и именно он, по Аристотелю, сопряжен с рассуждениями (знаниями) и размышлениями. Это - проайретон - «нечто избранное перед другими вещами», «о чем принято решение» [1,с.101], играет важную роль в поведении человека.

С позиции свободного выбора Аристотель излагает свое учение о «внутренней мере». В поступках, - пишет он, - бывают избыток, недостаток и середина. Поступать правильно, можно лишь одним способом - сознательно избирая и обладая серединой. Серединой же является то, что равно удалено от обоих краев - от избытка и недостатка, которые есть два вида зла и питают порочные поступки. Особенность добродетели как раз в том и состоит, что она находит эту середину: «ничего слишком…». И Аристотель с этой позиции исследует совершенно конкретные поступки и добродетели. Например, великодушие он противопоставляет, с одной стороны, как избытку, с другой, - малодушию как недостатку. Мужественный поступок считает серединой между безрассудной отвагой и трусостью, щедрость - середина между расточительством и скупостью. Дружба, будучи добродетелью, находится между себялюбием и самоотречением. А справедливость - это середина между двумя несправедливостями: нарушением закона и неодинаковым отношением к равным [1,с.86]. Но далее Аристотель делает важное пояснение: «… все это, когда следует в должных обстоятельствах, относительно должного предмета, ради должных целей и должным образом» [1,с.86]. То есть как добродетель, так и соответствующий ей поступок осуществляются в совершенно конкретных условиях бытия человека.

Аристотель разделяет поступки на произвольные и непроизвольные. К первым он относит те, источник которых находится в самом деятеле, причем знающем те частые обстоятельства, при которых поступок имеет место [1,с.98]. Непроизвольные же поступки определяются как подневольные, то есть их источник лежит во вне, при этом «действующее или страдающее лицо не является пособником, то есть намеренно не способствует действию этого источника» [1,с.95].

Таким образом, Аристотель внес существенный вклад в понимание человеческого поведения, находящего свое выражение в многочисленных поступках. Сделал он это, как и Сократ, в рамках классической, субстанциальной онтологии, стремящейся найти и описать устойчивое состояние человеческого существования, одним из них является поступок как момент бытия, и античные философы стремились по-своему определить его, выявить сущность, правильность и неправильность и т.д. Кроме того, Аристотель, во-первых, предпринял попытку преодолеть рассмотрение поступка с точки зрения сократовского интеллектуализма, считая его абстрактным, оторванным от жизни, он анализирует конкретные поступки и лежащие в их основе добродетели. Во-вторых, поступок у Аристотеля - не только и даже не столько знание. Он связан с чувствами, переживаниями людей, главное из которых удовольствие и страдание. Аристотель вводит понятие «свободного выбора», благодаря которому человек может выбирать наилучшее. В поступке таковым является середина, избыток же и недостаток становятся основой проступка и преступления. В-третьих, Аристотель предпринимает попытку классифицировать поступки (нравственные - ненравственные, произвольные - непроизвольные, добродетельные - порочные). И хотя в основном это касается области нравственности, у него много примеров поступков в других областях деятельности, что снимает иллюзию поступка только как происходящего в сфере нравственности (например, действия врача, полководца, строителя и т.д.). И, в-четвертых, намечается структура поступка, где выделяются и особо рассматриваются правильный выбор цели, средств ее достижения, сам процесс овладения добродетелью. Конечной же целью любого поступка Аристотель называет достижение определенного, вполне конкретного блага, а через него и высшего блага для человека - его счастья.

1.2 Философия поступка М.М. Бахтина

Поступок как ответственное «вхождение» человека в единое бытие

Иной, чем в классической онтологии, подход к поступку осуществляет известный русский ученый, философ, литературовед, теоретик искусства М.М.Бахтин (1895-1975гг), к собственно философским трактатам, которого относится ранняя работа, написанная в начале 1920 года «К философии поступка». Остро прочувствовав и глубоко осознав, кризис человека в XX столетии, его овеществление [6,с.58], М.М. Бахтин выступает с программой построения «первой философии» нового типа.

По сравнению с Аристотелем, М.М. Бахтин рассматривает «первую философию» как онтологию человеческого бытия, которая призвана преодолеть дихотомию жизни и культуры через поступок, индивидуально-ответственное поступление, где только, и может быть преодолена дурная неслиянность и невзаимопроникновенность культуры и жизни» [5,с.12]. И далее он поясняет: «вся жизнь человека в целом может быть рассмотрена как некоторый сложный поступок: Я поступаю своей жизнью, каждый отдельный акт и переживание есть момент моей жизни - поступление» [5,с.12].

М.М. Бахтин в «Философии поступка» отстаивает понимание бытия не как «бытия вообще», то есть безотносительно к человеку, а как совершающегося в человеке и для человека. Онтология человека при этом определяется взаимоотношением между «единственностью наличного бытия» и «целым бытием». На смену homo-sapiens приходит человек поступающий, выявляется онтологическая не случайность всякого поступка [6,с.58]. Сам же человеческий поступок оказывается не чем-то извне данным, ставшим, а фактором, формулирующим бытие, специфическим проявлением человеческой жизни.

На этот, новый подход к бытию и месту в нем поступка обращает внимание и В.И. Стрельцова [7]. «В классической философии, - пишет она, - поступок рассматривался только в его неизменности, как некоторое понятие, абстрактное и лишенное жизни. В современной философии преобладает мнение по поводу того, что поступок не существует как таковой, поступок всегда «поступают», совершают, т.е. поступок неотделим от человека, от субъекта, который его осуществляет».

Категория поступка становится ключевой в системе новой онтологии и «первой философии» М.М. Бахтина. При этом он мыслится как форма непосредственной включенности индивида в бытие, как со-бытие. Под поступком философ понимает любой ответственный способ отношения к бытию в плане его воплощения. Это и «поступок-мысль, и поступок чувство, и поступок-дело» [5,с.50]. Бытие в таком случае предстает как «мир человеческого действия», «мир поступков», а поступок - как единственное доказательство того, что человек существует, что он «укоренен в бытии» и своим сознанием, и своими переживаниями, и характером своих действий.

Отстаивая новое понимание бытия, где задано «ответственное единство мышления и поступка», М.М. Бахтин вводит и новые категории, скорее, это категории - образы, первым из которых является «поступающее мышление» или «участное мышление». Человек, «участно мыслящий, - формулирует свой главный тезис автор «Философии поступка», - не отделяет своего поступка от его продукта». «Я есть», и я причастен бытию единственным и неповторимым образом. Я занимаю единственное, неповторимое, незаменимое для других место. То, что мною может быть совершенно, никем и никогда совершенно быть не может [5,с.41]. И далее «Единственное мое (нетеоретическое) Я причастно к единственному бытию: Я есть в нем» [5,с.42].

В категориях теоретически безучастного сознания, заключает полемику с рационалистами М.М. Бахтин, - бытие - событие неопределяемое, но лишь в категориях действительного причащения, то есть поступка, в категориях участно-действительного переживания» [5,с.20]. Поступок, таким образом, есть присутствие, бытийственная причастность человека ко всему происходящему в мире.

Для осознания активной причастности человека бытию со своего единственного места М.М. Бахтин вводит еще один образ - понятие - «не-алиби в бытии». Если «алиби» есть попытка доказать свою непричастность к чему-либо, то «не-алиби в бытии» лишает человека нравственного права на «алиби», то есть на уклонение от той единственной ответственности, которой является реализация его неповторимого места «в бытии, от неповторимого поступления, каковым является вся его жизнь». «Пафос моей маленькой жизни и бесконечного мира, - пишет М.М. Бахтин, - пафос моего участного «не-алиби в бытии» есть ответственное расширение контекста действительно признанных ценностей с моего единственного места» [5,с.49]. Т.е. поступок выступает как осуществленность этого не-алиби в бытии, как нераздельное утверждение себя в нем, как способ бытия человека в мире с другими.

В связи с этим ведущую роль в бахтиновской философии поступка выполняет понятие «ответственность». Сам философ рассматривает ответственность как имманентное (то есть неотделимое от человека) свойство и главную характеристику нравственного человека. «Быть ответственным» означает способность «отвечать за себя», совершать поступки на основе признания своего не-алиби в бытии. Принять на себя ответственность за свое бытие всегда имеет в виду другого (других). И этот другой является не только соучастником, но и потенциальным свидетелем такого самоудостоверения личности. Ответственность по М.М.Бахтину, это всегда «испытание человека в человеке»: может или нет человек в бытии друг с другом «отвечать за себя»? Человеческое бытие испытывает себя на свои собственные возможности.

Поступок поэтому не может быть какой-то отвлеченной схемой. В его архитектонике М.М. Бахтин выделяет такие конкретные (и общие для всех поступков) компоненты, как: Я-для-себя, другой-для-меня и я-для-другого; все ценности действительной жизни и культуры, расположенные вокруг этих архитектонических точек действительного мира поступка: научные, этические, политические и, наконец, религиозные [5,с.52]. Этим и обозначается место собственной позиции человека в мире, нравственно смысловое направление его поступка, персональная участность, характеризующаяся непосредственной сознательной включенностью в события, нравственной вменяемостью, свободно взятой на себя личной ответственностью.

Акцентируя внимание на поступке как ответственном способе бытия, позволяющем занять единственное место в мире, М.М. Бахтин рассматривает другие человеческие действия. Например, политический акт или религиозный обряд, где человек выступает не в собственной единственности, а как представитель специального действия, когда он уполномочен быть кем-то. Здесь тоже возможны поступки, если я не отрекаюсь от своей персональной ответственности и участности. «Действительное признание - утверждение целого, которому я буду представительствовать, есть мой персонально ответственный акт… Само мое представительство и уполномоченность ее учитывают» [5,с.50].

Если же происходит отрыв от единственного контекста, потеря при специализации единственной персональной ответственности, что, замечает М.М. Бахтин, часто имеет место в политической деятельности, поступки начинают разлагаться, «в последнем случае мы имеем не поступок, а техническое действие» [5,с.53], ибо оно не укоренено в единственном единстве. Здесь нет причастности к единому бытию единственным образом. В то время как в поступке ответственное не растворяется в специальном действии, которое я уполномочен совершить. В связи с этим М.М. Бахтин четко выделяет два способа бытия человека в мире - ответственный и безответственный. Первый, как мы уже уяснили, - поступок, второй философ называет «самозванством» [5,с.50] и поясняет: «Пытаясь понимать свою жизнь как скрытое представительство и каждый свой акт как ритуальность, мы становимся самозванцами» [5,с.50]. Самозванство, таким образом, есть такой способ бытия, при котором действия человека не удостоверяются персональной ответственностью, то есть они не основаны на признании своего не-алиби в бытии. Они не являются личностно ориентированными, индивидуальными и свободно совершаемыми.

Комментируя условия возможности осуществления самозванного, то есть не собственного, способа бытия, М.М. Бахтин пишет: «Я прячется в другое и других, хочет быть только другим для других, войти до конца в мир других как другой, сбросить с себя бремя ответственности в мире Я (я-для-себя)». Таким образом, в ответственном поступке личность самоутверждает себя, в самозванном же действии происходит самоотчуждение личности.

1.3 Основные научно-психологические подходы к поступку как единице анализа личности

Ряд психологов (С.Л. Рубинштейн, А.В. Петровский, А.Н. Леонтьев) понимают под поступком действие, которое выражает отношение человека к другим людям, поставленной задаче, существующим социальным нормам, ценностям и поэтому, как правило, подвергающееся общественной оценке. Так, С.Л. Рубинштейн называет поступком действие, в котором выражена позиция, сознательное отношение человека к другим людям, к нормам общественной морали. В.Г. Асеев указывает, что поступок - это всегда действие, оцениваемое в широком социальном контексте, действие, имеющее определенный социальный смысл. А.В. Петровский отмечает: "Поступок - это действие, которое получает или должно, или может получить серьезную общественную оценку". А.Н. Леонтьев пишет, что поступок - это действие "… судьба которого определяется не из наличной ситуации».

Другая позиция (С.Г.Якобсон) предполагает понимание поступка как нравственного действия. При таком подходе понятие "поступок" вводится для обозначения действий, направленных на сознательную реализацию нравственных императивов, достижение идеалов, соблюдение социальных норм, творческое воплощение моральных ценностей.

Еще одна точка зрения на поступок предложена П.А. Мясоедом. Автор предлагая свою классификацию форм активности, отмечает: "… поведение, скорее, присуще организму с его выраженным стремлением к приспособлению, деятельность соизмерима с индивидом как объектом и субъектом общественных отношений, а поступок - с личностью, утверждающей свою самобытность выходом за наличные ограничения". С точки зрения П.А.Мясоеда, поступок является "борьбой человека с миром", "самодетерминированной активностью, проявлением стремления индивида к свободе вопреки обстоятельствам жизни". Таким образом, П.А. Мясоед рассматривает поступок как особого рода активность, присущую личности. Авторы (Б.С. Братусь, В.В.Петухов, В.В. Столин) указывают, что личность начинается с поступка. Л.И. Божович пишет: "Единицей исследования личности как целостной иерархической системы должен стать поступок». Понятие поступка отлично как от понятия действия (не обязательно включающего в себе внутреннюю мотивацию), так и от слишком широкого понятия деятельности. Совершение поступка, с точки зрения Л.И. Божович, всегда сопровождается борьбой мотивов и принятием решения личностью в пользу одного из них.

Наконец, еще один взгляд на понятие "поступок" содержится в работе современного психолога А.П. Вардомацкого. Автор, основываясь на концепции уровневого строения установок А.Г. Асмолова, выдвигает гипотезу об иерархическом строении поступка. При таком подходе поступок можно рассматривать как деятельность, в которой человек выражает нравственное отношение к миру и которая разворачивается одновременно в трех "плоскостях" - смысловой, целевой и операциональной - и опосредуется, соответственно, смысловыми, целевыми и операциональными установками.

Вместе с тем, А.Д. Леонтьев в работе «К психологии поступка» отмечает, что в последние годы понятие поступка вновь стало привлекать внимание психологов-теоретиков (Петухов, Столин, 1989; Зинченко, 1997; Соколова, 1999). Ранее, в 1940-е гг., понятие поступка пытались вписать в свои концептуальные системы А.Н. Леонтьев (1994) и С.Л. Рубинштейн (2001). Леонтьев А.Д подчеркивает, что взгляды всех перечисленных авторов объединяет ряд черт: они придают большое значение понятию поступка и ценностно нагружают его; они определяют поступок через соотнесение с действием как его более «высокую» разновидность и/или через соотнесение с личностью как ее сущностное проявление; ни у одного из них понятие поступка, при всей его значимости, не оказало заметного влияния на дальнейшие исследования.

В связи со сказанным, ученый иллюстрирует разлом между философским и психологическим мышлением и приводит эпизод из биографии Уильяма Джеймса известного и как философа, и как психолога. Леонтьев А.Д. писал, что в критической ситуации Джеймс «поставил на свободу» и «выиграл свою ставку». Иначе говоря, Джеймс смог разрешить свою экзистенциальную проблему через принятие неоднозначности и риска. В связи с чем, А.Д. Леонтьев делает вывод, что детальный анализ понятия поступка с опорой на философские работы открывает путь к пересмотру традиционной психологической парадигмы и введению в психологию идеи сознательного выбора и ответственности.

В связи со сказанным следует отметить, что признаки, через которые психологи вводят и описывают понятие поступка, разнятся, хотя и образуют гармоничное сочетание. А.Н. Леонтьев определяет поступок как действие над порогом ситуативной необходимости, «действие, судьба которого определяется не из наличной ситуации» [12, с. 182]. Е.Е. Соколова (1999) подчеркивает обязательную полимотивированность поступка, вследствие которой его совершение выступает разрешением мотивационного конфликта. С.Л. Рубинштейн видит главное отличие поступка в осознанном характере проявляемого в нем отношения [18,с. 23]. Для В.В. Петухова и В.В. Столина [19, с. 29] квалифицирующим признаком выступает неопределенность ситуации и рискованность поступка, неявность его следствий. Наконец, В.П. Зинченко соотносит поступок с целостной, «собранной» личностью. Все эти характеристики складываются в понимание поступка как действия, не обусловленного данными в ситуации побудительными силами и причинами, а, напротив, трансцендирующего влияние ситуации благодаря активной роли «участного сознания» (М.М. Бахтин); В.П. Зинченко отмечает, что поступки могут прерывать деятельность. Вместе с тем, они не случайны, напротив, поступок служит особым моментом проявления личности [8, с. 73]. Вся совокупность указанных признаков хорошо согласуется с философским пониманием специфической причинности, лежащей в основе того, что мы называем поступком. М.М. Бахтин пишет: «Только признание моей единственной причастности с моего единственного места дает действительный центр исхождения поступка и делает неслучайным начало, здесь существенно нужна инициатива поступка, моя активность становится существенной, долженствующей активностью» [2000, с. 41]. С этим перекликается и философский анализ К. Войтылы: «Личность (или любое конкретное человеческое «я») может считать поступок результатом своей причинности, и в этом смысле -- своим свойством, а также... полем своей ответственности [8, с. 138]. Поступку К.Войтыла противопоставляет понятие uczynnienie, неудачно переведенное в цитируемом издании как «активация»; под «учинением» понимается действие, происходящее само по себе, без сознательной причинности. Оба автора при этом теснейшим образом связывают понятие поступка с понятием ответственности как осознанной личностной причинности. Таким образом, поступок предстает как действие, не вписывающееся в традиционные схемы психологической причинности, но требующее признание иного рода причинности, опирающейся на ответственность, смысл и возможности. «Все содержательно-смысловое...-- все это только возможности, которые могут стать действительностью только в поступке на основе признания единственной причастности моей» [5, с. 41]. Таким образом, в настоящее время психологи вводят понятие "поступок" для обозначения:

- сознательных действий, в которых человек выражает свое отношение к другим людям и миру в целом и обладающих социальной значимостью;

- нравственных действий, т.е. действий, направленных на творческое воплощение существующих ценностей в индивидуальной деятельности, достижение нравственных идеалов, соблюдение нравственных императивов и т.д.;

- деятельности, в которой человек выражает свое нравственное отношение к миру;

- особой личностной активности человека, не сводимой к реализации отдельных действий или деятельности

Выводы по 1 главе

Анализ феноменологии поступка позволяет сделать важные выводы мировоззренческого и методологического характера. И первый из них вытекает уже из размышлений древнегреческих философов. Сократа и Аристотеля, в частности о том, что поступок - это сама жизнь, он может быть правильным или неправильным. Важной задачей для них стало отыскание основания, мерила его «правильности». Когда-то таковым являлась традиция, авторитет предков, позже - воля богов. Сократ, Аристотель заменили волю богов безусловным нравственным началом, положив в основу поступка добродетели, главным из которых выступало благо. Поступок трактовался как способность человека во всем поступать наилучшим образом. Мало того, Аристотель рассматривает поступок в плане человеческой воли, сознательного выбора наилучшего. Тем самым он замечает, что человек ответственен за свои поступки и свою судьбу.

Идея ответственности становится ключевой в новой онтологии, которую разрабатывает отечественный мыслитель М.М.Бахтин. Бытие у него - это человеческое бытие или мир поступков. Поступок - со-бытие, единственное доказательство того, что человек существует, что он «укоренен» в бытии и своим сознанием, и своими переживаниями, и характером своих действий. Человек причастен бытию единственным и неповторимым образом. Бытийственная причастность человека ко всему происходящему в мире делает его персонально ответственным за свои поступки, а значит, и за бытие в целом.

Рассмотрение человеческого поступка как ответственного «вхождения» в бытие обязывает нас по-иному взглянуть на решение острейших глобальных проблем современности, экологических, освоения космоса и мирового океана, предотвращение войн, борьбы с терроризмом и человеконенавистничеством во всех его проявлениях.

В современной психологической науке понятие "поступок" вводится для обозначения:

- сознательных действий, в которых человек выражает свое отношение к другим людям и миру в целом и обладающих социальной значимостью;

- нравственных действий, т.е. действий, направленных на творческое воплощение существующих ценностей в индивидуальной деятельности, достижение нравственных идеалов, соблюдение нравственных императивов и т.д.;

- деятельности, в которой человек выражает свое нравственное отношение к миру;

- особой личностной активности человека, не сводимой к реализации отдельных действий или деятельности.

Глава 2. Психологические условия реализации поступка

Как известно, в психологии, педагогике в структуре поступка выделяют следующие элементы и их взаимосвязь: мотив, результат, а также условия, при которых мотив переходит в результат (А. Асмолов, А.Д Леонтьев и др). Мотив всегда субъективен, результат - объективен, условия же могут быть и субъективными, и объективными. В целом поступок есть единство объективного и субъективного в поведении.

Ближайшие результаты поступка большей частью наблюдаемы, лежат на поверхности. Сложнее с выявлением истинного мотива. Психологически он может представляться в виде комплекса побуждений, сложно переплетенных между собою. Часто сам деятель затрудняется определить мотив своего поступка: "Сам не знаю, почему это сделал". Возникает необходимость отыскания первичного или доминирующего мотива (В.Г.Асеев). Часто мотив поступка смешивают с близкими, но иными понятиями: причиной, побуждением, стимулом, намерением (умыслом). Побуждение - любая причина (внутренняя, внешняя) поступка. Оно всегда предшествует по времени действию и его результату. Внешнее побуждение (принуждение, уговоры, ссылка на авторитет, обещание награды и т.п.) обычно называют стимулом. Поэтому выражение "материальные стимулы" корректно, но "моральные стимулы" некорректно, так как моральные побуждения - всегда внутренние (А.П. Вардамацкий). Намерения (умыслы) - хотя и внутренний элемент сознания, но не мотив поступка. Намерение - образ того действия, которое собираются совершить. Намерение нередко не совпадает с мотивом. Так, кто-то намерен взять слово на собрании, мотивы при этом могут быть разными: желание доказать истину, свести счеты с противником, а может быть - просто покрасоваться перед публикой, прослыть златоустом, записным оратором. Намерение предшествует поступку, мотив же может выдвигаться и после, скажем для оправдания уже совершенного поступка, его обоснования. Например, кто-то полез в драку по присущей ему агрессивности характера, на суде же "мотивирует" свое неприглядное поведение апелляцией к более высокому морально-правовому принципу "права на самооборону", на "защиту своей чести и достоинства". Еще Гегель убедительно доказывал, что мотив всегда внутреннее, субъективное побуждение, и притом осознанное побуждение (Гегель). Этим мотив коренным образом отличается от всех других побуждений: внешних причин и обстоятельств, инстинктивных психических реакций. Процесс осознания и выбора мотива, а также его обоснования для себя или перед другими принято называть мотивацией. Анализ мотивации может привести к осознанию главного, доминирующего побуждения - исходного или первичного. Многие психологи и этики (Асеев В.Г., Киркегор С.) считают, что в основе всех мотивов у людей лежат их осознанные потребности и интересы. В структуре поступка, важное значение имеют условия его совершения, как внешние объективные ("социальный фон", на котором совершается поступок), так и внутренние субъективные (черты характера, состояние психики, тип мировоззрения и т.п.). В зависимости от конкретных обстоятельств могут существенно меняться характер ожидания от человека той или иной "линии поведения", а также мера ответственности за нее.

Известно, что всякий поступок представляет собой целостное явление, в котором в неразрывном единстве существуют субъективно-личностные (мотивы) и объективно-значимые (результаты) элементы (Леонтьев А.Н., Асмолов А.). Поступок с равным основанием можно понять как субъективно мотивированный результат и как объективно реализованный мотив. К. Маркс говорил, что заявление может быть выражением высокого или низкого образа мыслей, но только поступки доказывают, насколько серьезно было заявление. Это вовсе не означает, что классики марксизма-ленинизма игнорировали субъективные мотивы, они их, несомненно, принимали во внимание. Но исходя, прежде всего, из общественной значимости поступков, авторы подчеркивали именно социальную значимость последствий, а также детерминирующих поведение социальных факторов. Мотивы лишь опосредуют связь между социальной действительностью и поступками людей. В статье «Слова и дела» В. И. Ленин предостерегал против ошибочной тенденции оценивать лозунги той или иной партии или группы по провозглашаемым мотивам. Дело не в намерениях и мотивах, а в той объективной обстановке, которая определяет значение лозунгов, тактики, направления действий данной партии или группы. Иначе говоря, для адекватной оценки отдельного поступка или линии поведения важно не просто квалифицировать мотивы и результаты с точки зрения моральной ценности, вне связи их друг с другом, а выявить конкретное соотношение этих ценностей и проанализировать те внешние условия, при которых данные мотивы переходят в данные результаты.

Общеизвестно, что при любых обстоятельствах ценен поступок, стимулированный высоким мотивом и приведший к ценному результату, например высокая производительность труда работника, мотивированная чувством долга. И напротив, безусловно антиценен поступок, имеющий отрицательный результат по причине низменного мотива (скажем, преступный акт, совершенный из корысти). В этих крайних случаях отчетливо видно, как полезный или вредный результат совпадает с ценностью или антиценностью поступка в целом. Между этими полюсами ценного и антиценного в поведении располагается подавляющее большинство поступков, которые можно квалифицировать как относительно ценные или относительно неценные. Таков, например, поступок хотя и побужденный положительным мотивом, но приведший к плохому результату по причине, допустим, нерешительности, неумения преодолеть препятствия. Они (нерешительность и т.п.) выступая причиной действий, несовместимых с нормами морали, приводят тем самым к «порче» поступков в целом (Вардомацкий А.П.).

Все это равным образом относится к такому поступку, который хотя и имеет благополучные последствия, но субъективно мотивирован отрицательными, эгоистичными побуждениями. Поведение работника, который выполняет план только ради заработка, премии и т. п., не может быть признано высокоморальным, хотя его нельзя назвать и безусловно безнравственным. По этим причинам некоторые авторы (Вардомацкий А.П.) предлагают различать в структуре поступка не один, а два его результата: предметный (собственно, результат в его материальном выражении) и результат моральный, т. е. моральную ценность поступка в целом. В этом предложении есть основания, поскольку указанные результаты могут не совпадать. Действительно, полезный результат, как отмечалось, может быть следствием поступка, не безусловно ценного с моральной точки зрения; или один и тот же результат (предметный, материальный) может произойти из поступков неодинаковой степени ценности по шкале морального критерия. Следовательно, если рассматривать поступок с точки зрения соотношения ценности его мотива и результата, то их нужно брать в единстве. В ином случае оценка поступка неизбежно окажется односторонней и ошибочной.

В соответствии со сказанным рассмотрим отдельные типы взаимосвязи в поступках теперь уже трех компонентов: мотивов, результатов и внешних условий перехода мотива в результат.

С полным основанием можно назвать высокоценным, героическим деяние, положительный результат которого обусловлен высоким мотивом вопреки неблагоприятным внешним условиям (Вардомацкий А.П.). Как правило, такой поступок бывает сопряжен с преодолением серьезных препятствий, требует самоотверженности, чаще всего в экстраординарной ситуации (при стихийном бедствии, на войне и т. п.). И напротив, безусловно, безнравствен, а в крайних формах преступен поступок, который привел к наихудшим последствиям исключительно из-за низменных побуждений совершившего его человека при наличии всех необходимых условий для получения ценного результата. Это -- поведение человека, способного испортить дело, когда для его благополучного исхода имеются вполне благоприятные условия. Очевидно, и тут можно выделить последовательно поступки промежуточной ценности. Таков поступок, стимулированный положительным мотивом, но приведший к отрицательному результату по причине неблагоприятного стечения обстоятельств. Хотя личной вины человека тут нет, так как он не сумел преодолеть трудности, тем не менее, такой поступок нельзя признать, безусловно, ценным. Еще ниже ценность поступка хотя и с благоприятным результатом, но полученным лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств и вопреки низменным мотивам действовавшего субъекта.