политический государственный национальный детерминизм

На следующем этапе, начиная с XIX столетия, «пальма первенства» в развитии географического детерминизма постепенно переходит к немецким ученым, среди которых прежде всего следует назвать Г. Гегеля, К. Риттера и А. Гумбольдта, предложивших несколько оригинальных геополитических идей. Немецкие философы выступают уже с критикой вульгарного географического детерминизма, более зрело и взвешенно подходя к интерпретации природных факторов и их влияния на политическую историю.

Особого внимания заслуживают оригинальные геополитические идеи Г. Гегеля (1770-1831). Гегель оставил глубокое исследование философии истории с точки зрения развития национального духа и политического строя разных народов. Именно это позволило великому немецкому философу впервые в истории политической мысли осуществить концептуальный геополитический анализ современной ему картины мира. При этом Гегель не просто представил интересное описание пространственных отношений между государствами, цивилизациями и народами, известными европейцам к середине XIX в., но - что особенно важно- разработал методологию такого анализа, который сегодня мы не можем не назвать геополитическим.

Гегелевская геополитическая карта мира естественным путем разделяется на Старый и Новый Свет. Такое деление было для него актуальным, не только потому (как это обычно принято утверждать), что Америка и Австралия стали известны значительно позднее остальных частей света. Для Гегеля Америка и Австралия были новы не только относительно, но и по существу: по всему их физическому и духовному характеру. Особого внимания заслуживал тот факт, что архипелаг между Южной Америкой и Азией обнаруживал, по мнению философа, физическую незрелость: «характер большей части этих островов таков, что они являются лишь как бы земляным покровом для скал, выступающих из бездонной глубины и носящих характер чего-то поздно возникшего». Следы незрелости находил он и в Австралии: «...ведь если мы проникнем из английских владений в глубь страны, то мы найдем огромные потоки, которые, еще не прорыв себе русла, оканчиваются в болотистых равнинах». Интересно, что относительно Америки и ее культуры он делал не менее безапелляционные выводы: «Америка всегда была и все еще продолжает быть бессильной в физическом и духовном отношениях».

В концепции Гегеля незрелость природного мира накладывает решающий отпечаток на духовный мир народов, населяющих эти «физически незрелые» местности, что, в свою очередь, определяет место народов на карте политической истории. Поэтому Америку -- главную страну Нового Света, он не видел на карте всемирной истории XIX в., но пророчески указывал, что именно этой стране суждено стать центром «всемирно-исторического значения», объясняя это опять-таки преимущественно психологическими и географическими факторами: «в эту страну стремятся все те, кому наскучил исторический музей старой Европы. Говорят, что Наполеон сказал: эта старая Европа наводит на меня скуку».

Гегель предложил разделить на три геополитических ареала Старый Свет -- арену всемирной истории. Его методология основана на характерных географических различиях:

1) безводное плоскогорие с его обширными степями и равнинами; страны плоскогорий, как правило, прочно замкнуты в себе, но способны давать импульсы исторического развития и территориальной экспансии;

2) низменности, переходные страны, прорезанные и орошаемые большими реками; здесь образуются центры культуры, обладающие уже значительными притяжениями (мы бы сегодня назвали их цивилизациями);

3) прибрежные страны, непосредственно прилегающие к морю; они должны выражать и сохранять мировую связь. Таким образом, именно география в гегелевской концепции служит ключом к пониманию исторической роли народов разных территорий.

Представляет интерес гегелевский анализ всех трех географических ареалов с точки зрения их роли в политической истории. Весьма скептически он охарактеризовал народы плоскогорий: в пустынях Аравии, в монгольских степях, в Южной Америке на берегах Ориноко и в Парагвае почва неплодородна, люди беспечны и не собирают запасов на зиму, ведут патриархальную жизнь, и богатство их заключается лишь в животных, которые странствуют вместе с кочевниками. Он пессимистически оценивал историческую миссию кочевников, не видел в кочевническом элементе генератор политической энергии, способный всколыхнуть и вдохнуть жизнь в деятельность мирных земледельцев равнин. Более того, Гегель указывал на разрушительный и бессмысленный характер набегов кочевников: «они все растаптывают, а затем исчезают, как сбегает опустошительный горный поток, так как в нем нет подлинного жизненного начала».

Совсем в другом ракурсе Гегель рассматривал судьбу народов долин, орошаемых большими реками. В Китае, Индии, Египте создавались большие царства и формировались крупные империи. Имперский характер этих народов Гегель объяснял тем, что земледельцы, населяющие равнины, способны к регулярному кропотливому труду, заинтересованы в поземельной собственности и развитии правовых отношений. Это закономерно делает государство центральным политическим институтом, который жители поддерживают и развивают во всех отношениях, в том числе и в территориальном.

Особая миссия у морских народов, которые Гегель характеризует с явной симпатией: если низменность прикрепляет человека к земле, благодаря чему он становится зависимым в бесконечном множестве отношений, то море выводит его из этих ограниченных сфер, В воображении человека море связано с чем-то неопределенным, неограниченным и бесконечным, и когда человек ощущает себя в этой бесконечной стихии, то это внушает ему стремление выйти за пределы, раскрепоститься. Революционного импульса волевых устремлений за пределы земной ограниченности недостает величественным азиатским государствам, хотя сами они часто граничат с морем; для них море является лишь прекращением земли.

Существенный вклад в развитие идей географического детерминизма внес современник Гегеля К. Риттер (1779-1858). В его работах была обоснована концепция иерархического деления мира в контексте единого глобального пространства. Геополитическую карту мира Риттер разделил на континентальную (сухопутную) и морскую (водную) части. Границу между ними он определил в виде большого полукруга, проходящего через Перу в Южной Америке и через южную часть Азии. Тем самым он одним из первых обосновал идею противостояния государств Суши и Моря в геополитике, которая стала определяющей в XX в. Именно у Риттера немецкие геополитики почерпнули все свои основные континентальные конструкции, впоследствии на его труды часто ссылался Ратцель - основатель немецкой геополитической школы.

Вслед за Гегелем в рамках континентальной полусферы на геополитической карте мира Риттер выделял Старый и Новый Свет. Но его аргументация в пользу такого деления несколько отличалась от гегелевской. Для Риттера особое значение имела разница в климатических особенностях Старого и Нового Света: у первого -- заметное климатическое однообразие, тогда как у второго -- значительные климатические различия. Он усмотрел в этом существенное влияние на характеры населяющих континентальные страны народов: на особенности менталитета, морали, отношение к труду и стереотипы психологического восприятия. Все это позволило Риттеру объяснить геополитическое единство старой Европы и существенные противоречия между странами Нового Света, апеллируя к географическим особенностям в рамках континентальной дихотомии, что сделало его геополитическую модель достаточно целостной Миньяр-Белоручев К. В. Мировая геополитика. -- М.: «Проспект-АП», 2006 - С.132.

Однако особое значение для формирования европейской геополитики имели идеи немецкого географа Дж. Готтмана, сформулированные им в его блестящей работе «Политика государств и их география». Он ввел в оборот термин «иконография пространства», обратив внимание на то, что автономные пространства цивилизации и культуры образуют все наблюдаемые организованные в пространстве формы политической, общественной и частной жизни.

В понятие «иконография пространства» Готтман включал и различные пространственные картины мира, и отдельные представления, возникшие как результат влияния религий, традиций, исторического прошлого, разных социальных моделей, характерных для определенных территорий с особой неповторимой культурой. Мифы и образы ушедших столетий, легенды и саги, табу и символы культуры, топографически локализованные в определенном пространстве, так или иначе, формируют его иконографию.

Готтман писал о «циркуляции иконографии» - динамическом влиянии территориальных культур друг на друга в течение времени. В определенном смысле циркуляция иконографии представляет собой пространственное измерение геополитики. Впоследствии это позволило известному немецкому геополитику К. Шмитту остроумно заметить, что на место знаменитой теории «циркуляции элит» В. Парето в современной геополитике выходит не менее важная теория циркуляции иконографии.

2.Основные парадигмальные этапы развития геополитики

На заре становления геополитики как науки, в начале прошлого столетия, геополитический анализ начинался с рассмотрения национальных государств. Во многом это объяснялось тем, что вплоть до недавнего времени две мощные силы -- национализм и индустриализм -- действовали сообща, созидая и разрушая национальные государства. Национально-государственный ракурс в решении геополитических проблем вполне оправдан с позиций общественного самосознания, считающего свое общество замкнутым универсумом, космосом в себе самом -- самостоятельным субъектом геополитических отношений.

Геополитики рассматривают национальное государство как политическую целостность, созданную национальной или многонациональной общностью на определенной территории, где с помощью политической элиты, монополизирующей власть, поддерживается определенный порядок, включая законное право на применение насилия. Действительно, каждое национальное государство оказывает всестороннее влияние на жизнь общества и с этой точки зрения может рассматривать себя даже как геополитический центр, с которым должен считаться остальной мир. При этом все национальные государства - от самых малых до самых крупных - отстаивают суверенное право организовывать свою жизнь самостоятельно, и эти претензии распространяются не только на политическую и экономическую сферы, но и на область международных отношений Панченко, М. Неклассические парадигмы изучения миропорядка //Власть. - 2009. - №4. - С. 125.

Национально-государственная парадигма во многом не утратила своего значения до сих пор: национальные государства по-прежнему находятся в центре геополитического анализа. Однако с течением времени в геополитике все более важное значение стали приобретать другие факторы геополитического анализа. Интересно, что преодоление национально-государственной парадигмы в геополитике произошло не умозрительно-теоретическим способом, а практически-политическим путем. Это произошло в 1917 г., когда мир узнал о появлении на геополитической карте нового государства - Советской России, поставившей перед собой невиданную по масштабам геополитическую цель - осуществление «всемирно-исторической миссии рабочего класса» - построение коммунизма на всей планете. Постепенно марксистско-ленинская идеология становится основой политического и геополитического объединения лагеря «мировой системы социализма», выдвинувшего специфический лозунг: отправить «старый буржуазный мир» «на свалку мировой истории».

2.2 Идеологический этап развития геополитики