Анализ технологий информационного противостояния на примере Грузино-Осетинского конфликта: политологический аспект

Размещено на http://www.allbest.ru/

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение высшего

профессионального образования

«КУБАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Кафедра политологии и политического управления

Дипломная работа

Анализ технологий информационного противостояния на примере Грузино-Осетинского конфликта: политологический аспект

Работу выполнил Иванов Андрей Юрьевич

Факультет управления и психологии

Специальность 030201 Политология ЗФО

Нормоконтролер преподаватель, к.полит.н. ФИО

Должность, учен. степень Подпись Дата

Краснодар 2015

Содержание

Введение

1. Теоретико-методологические основы изучения информационного противостояния в политических конфликтах

1.1 Политический конфликт: основные концептуальные подходы

1.2 Концепции «информационной войны» в отечественной и зарубежной политологии

2. Грузино-Осетинский конфликт: технологии информационного противостояния.

2.1 Технологии и инструменты информационного противостояния: политологический аспект

2.2 Опыт использования средств и методов информационной войны в конфликте в Южной Осетии

Заключение

Список литературы

Введение

Актуальность темы. Глобализация и информатизация современного общества вызывает необходимость более пристального внимания к происходящим информационным процессам. Информационные потоки беспрепятственно проникают на территории государств и влияют на политическую, экономическую, социальную и культурную жизнь населения. То есть, наблюдается процесс повсеместного глобального распространения информации и развития общемирового информационного пространства.

Наряду с преимуществами глобальной информатизации (доступность знаний, расширение возможностей коммуникации), все чаще возникают новые проблемы. В первую очередь, это относится к обеспечению информационной безопасности и возникновению информационного противостояния. Такие проблемы образуются не только по причине развития глобальной информатизации, также расширение единого мирового информационного пространства превращает его в еще один источник противоборства. Отдельные акторы, используя свое информационное преимущество, осуществляют противоборство с менее сильными соперниками.

Необходимость и актуальность исследования такой темы вызвана тем, что межгосударственные и межнациональные конфликты в настоящее время, все чаще протекают в информационном поле. Основная масса межгосударственных конфликтов переходит от открыто-вооруженной стадии к скрытно-информационной. Следствием этого является увеличение психологического давления на население, что негативно сказывается на психическом здоровье людей.

Постепенно, с развитием информационных технологий, новое электронное пространство формируется наряду с географическим. Традиционные противостояния внешнеполитических интересов государств и отдельных социальных групп в современном мире происходят как в физическом, так и в новом - виртуальном плане. Так, условно «мирные» институты, такие как средства массовой коммуникации могут выступать проводниками различных идеологий и инструментом воздействия в «информационных» конфликтах нового поколения. Возникают новые термины: «информационное противостояние», «информационные войны», «информационная безопасность», «информационное противоборство» и пр..

Степень научной разработанности темы исследования. Для выполнения работы потребовалось ознакомиться с общей теорией конфликтологии, и политической конфликтологии в частности. Изучением политических конфликтов занимаются такие ученые как Л.А. Козер, А. Раппопорт, Р. Дарендорф, М. Дойч, Г. Зиммель, Р.Макк и Р.Снайдер и другие. Из российских ученых проблемой политических конфликтов занимаются Д.П. Фельдман, А.Г. Здравомыслов, А.Г. Большов, А.В. Глухов, А.В. Дмитриев, А.К. Зайцев, Ю.Г. Запрудский. Ученые кубанской политологической школы, в частности В.М. Юрченко, А.И. Кольба и другие, также уделяет значительное внимание изучению политических конфликтов и региональной безопасности.

Современные научные теории об информационном противостоянии и являются результатом комплекса исследований политологов, конфликтологов, философов, психологов, правоведов, историков, социологов, специалистов по анализу средств массовой информации и многих других ученых, занимающихся исследованиями в смежных отраслях науки. В основу изучения темы работы легли заключения выработанные зарубежными учеными с начала XX века. В первую очередь, такими исследованиями являются работы таких социологов, как П. Лазарсфельд и Г. Лассуэл о влиянии средств массовой коммуникации на общественное мнение.

В современную жизнь понятие «информационной войны» вошло сравнительно недавно, в научных теориях активно упоминаться стало только в последнее десятилетие XX века: в середине 1970-х, в разгар противостояния социалистических и капиталистических лагерей, Томас Рон, ученый физик, ввел термин «информационная война», научно обосновав, что именно информация является самым слабым звеном любой армии. Теоретическое определение концепта «информационной войны», в основном, было наиболее популярным в «военном» контексте, что вызвало слегка односторонний взгляд на проблему. Главная отличительная особенность современных психотехнологий - они действуют на психику, минуя сознание. Из-за этого население лишается возможности принимать взвешенные, логически обоснованные решения, а значит, теряет свободу воли. В соответствии доминирующему в этой среде определению, информационной войной можно назвать совокупность действий типа «подрыв - защита» средств связи и передачи информации, дезорганизацию населения противника во время военных конфликтов. Принимая во внимание, что воздействие на аудиторию через СМИ происходит не только во время вооруженных конфликтов, что информация люди получают ежедневно, можно утверждать, что данное понятие «информационной войны» не рассматривает аспекты, связанные с гуманитарной частью информационного воздействия.

Феномен «психологической войны», смежная проблема, отраженная в работах Н. И. Живейнова и Д. А. Волкогонова, среди концептуальных теоретических работ, затрагивает проблемы осмысления «информационной войны» как одного из возможных способов противостояния. Так же в этом контексте необходимо обратить внимание на работы П. Вирильо и А. Зиновьева. Интересны и работы И. Дзялошинского, А. Каптерева и Д. Фролова о международном информационном обмене.

А. С. Панарин и С. Г. Кара-Мурза внесли большой вклад в оценку роли, места и положения России в информационном пространстве. С конца ХХ века, со стороны отечественных ученых (Н. Волковский, В. Прокофьев, В. Лисичкин, Л. Шелепин, А. Мухин) проблематика информационных войн привлекает более пристальное внимание. Создается базис для разработки концепций, описывающих данный феномен.

В настоящее время, рядом ученых (Г. Почепцов, С. Расторгуев, И. Н. Панарин, И. Михальченко, Я. Мальцева) вырабатываются концепции и подходы к пониманию природы процессов, происходящих в ходе информационного противостояния.

В последние годы состоялись защиты ряда диссертационных исследований, посвящены проблемам информационных войн: А.Б. Губарев, И.А. Михальченко.

Объектом исследования является информационное измерение современных политических конфликтов.

Предмет исследования - технологии информационного противостояния в политических конфликтах (на примере Грузино-Осетинского конфликта).

Цель работы - выявить и описать методы и механизмы, используемые субъектами политического конфликта в информационной сфере.

Для реализации цели необходимо решить следующие задачи:

- описать основные концептуальные подходы к определению понятия «политический конфликт»;

- уточнить терминологию, описывающую феномен информационной войны и информационного противостояния;

- рассмотреть наиболее распространенные концепции «информационной войны», их содержание и особенности

- создать модель информационного противостояния;

- рассмотреть технологии и инструменты информационного противостояния в политологическом ракурсе;

- выявить средства и методы информационного противостояния, используемые в конфликте в Южной Осетии летом 2008 года.

Теоретико-методологическая основа исследования. Коммуникативный подход, в основе которого теория коммуникации Г. Лассуэла, предложившего модель коммуникационного процесса (кто передает сообщение, по какому каналу, что передает, кому передает, с каким эффектом) и теория коммуникативного действия Ю. Хабермаса (формирование у индивидов нормативных ориентаций через общение и обоснование суждений) стали теоретической основой работы.

Методологическую основу составляют системный и структурно-функциональный методы. Благодаря использованию системного подхода, стало возможным описать объект как системное целое с точки зрения его структуры, функций, целей и элементов. Применение структурно-функционального подхода дало возможность рассмотреть структуру информационного противостояния, выявить основные компоненты и создать модель изучаемого явления.

Основными эмпирическими методами стали моделирование (сконструирована модель информационного противостояния), анализ документов. На основании информации о ходе конфликта в Южной Осетии были проанализированы применяемые сторонами методы, проведен тщательный мониторинг информационных сообщений.

Практическая значимость результатов исследования. Результаты проведённого исследования могут быть использованы как дополнительные материалы в процессе преподавания дисциплин социально-гуманитарного направления. Анализ, проведенный в этой работе, может послужить в качестве теоретической и методологической основы для дальнейших исследований политических, идеологических и социальных аспектов обнаружения, возникновения и осуществления информационной агрессии. Выводы, представленные в работе, могут принести практическую пользу при оценке и прогнозировании политической и идеологической ситуации в международном информационном пространстве.

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка.

информационный война конфликт политический

1. Теоретико-методологические основы изучения информационного противостояния в политических конфликтах

1.1 Политический конфликт: основные концептуальные подходы

Категория «противостояния» неразрывно связана с понятием «конфликт», поэтому для раскрытия темы дипломной работы необходимо начинать именно с описания «конфликта» и концептуальных подходов к его определению.

На протяжении многих лет ученые и мыслители занимаются определением понятия «конфликт», выявлением его характеристик, субъектов и причин возникновения. Первые включения представлений о конфликтах в систему философских знаний можно найти в концепциях античных мыслителей: Аристотеля, Гераклита, Платона, Эпикура и других Агеева, Л. Г. Конфликтология: краткий теоретический курс: монография / Л. Г. Агеева. - Ульяновск: УлГТУ, 2009.. Античные философы не используют категорию «конфликт» как таковую, но в их трудах можно встретить рассуждения о борьбе, общественном неравенстве, насилии, что тесно связано с конфликтами в современном понимании этого слова.

Еще в античности существовала теория о том, что конфликты изначально свойственны человеческому обществу и без конфликтов невозможно существование и эффективное развитие человечества. Гераклит Эфесский (544-483 до н.э.) видел источники конфликтов в универсальных свойствах мира. Он отмечал: «Война - отец всех вещей, а мир - их мать… Все сущее сложено в гармонию через противообращенность. Все происходит через борьбу» Там же. Эту идею разделял и другой философ-материалист древности Эпикур (341-270 до н.э.), который, однако, считал, что негативные последствия конфликтов в конечном итоге вынудят людей жить в мире. Идея антагонизма общества разделяется и многими другими учеными, о чем речь пойдет ниже.

Аристотель (384-322 до н.э.) рассматривал конфликты, исходя из своих взглядов на природу человека и общества. Он считал, что источниками конфликтов являются имущественное неравенство людей и неравенство в распределении почестей. Когда правители заботятся, прежде всего, о своем благе, а не о благе общества, это приводит к политическим конфликтам. Решение подобных конфликтов лежит в справедливом распределении благ и почестей.

Исследователи, целенаправленно занимающиеся проблемой конфликтов, дают различные определения «конфликта» и, в частности, «политического конфликта». Сегодня концептуализация понятия «конфликт» является одной из центральных теоретических проблем. Все чаще мнение исследователей сводится к тому, что невозможно дать полное целостное определение конфликту, настолько это обширное и разностороннее понятие. Авторитетный в этой области ученый А. Рапопорт пришел утверждает, что «создание общей теории конфликта маловероятно, если вообще возможно, ибо само понятие «конфликт» отражает существование значительно отличающихся явлений, к тому же подчиняющихся совершенно разным принципам» Rapoport A. Conflict in Man Made Environment. - Baltimore, 1974.

Понятие конфликт имеет множество определений, приведем ниже наиболее распространенные и, на наш взгляд, полные.

Представители различных направлений конфликтологической парадигмы интерпретируют понятие социального конфликта как столкновение двух или более субъектов социального взаимодействия. К. Маркс считал, что социальный конфликт проявляется в виде антагонистической классовой борьбы, кульминацией которой является социальная революция. Л. Козер представлял конфликт одним из видов социального взаимодействия, во время которого возникает «борьба за ценности и притязания на статус, власть и ресурсы, в ходе которой оппоненты нейтрализуют, наносят ущерб или устраняют своих соперников». Автор выделял позитивные функции конфликта, их стабилизирующую роль, потенциал согласования противоположных требований сторон и нахождения компромисса. Козер Л.А. Функции социального конфликта// Американская социологическая мысль. - М., 1996. http://www.philsci.univ.kiev.ua/biblio/kozer.html Акцент на позитивных функциях конфликта делал и М. Дойч. К ним он относил предотвращение стагнации, выявление и решение проблем, и тем самым улучшение и развитие системы, совершенствование структуры участвующих в конфликте сторон, нормотворчество Дойч М. Разрешение конфликтов (Конструктивные и деструктивные процессы) / Хрестоматия по конфликтологии. http://polbu.ru/konflictology_hrestomatia/ch04_i.html.

По мнению Р. Дарендорфа социальный конфликт можно охарактеризовать как различные по интенсивности виды столкновений между конфликтующими группами, когда классовую борьбу можно отнести к одному из видов противоборства.

Социальный конфликт является открытым противоборством, противостоянием двух и более субъектов (сторон) социального взаимодействия, причинами чего могут быть несовместимые потребности, интересы и ценности.

Основой конфликта являются субъективно-объективные противоречия. Однако в конфликт перерастает не всякое противоречие. По своему содержанию понятие противоречия шире понятия конфликта. Основными детерминирующими факторами социального развития являются социальные противоречия. Они «проникают» во все сферы социальных отношений и, в большинстве своем, не перерастают в конфликт. Для того чтобы фактически существующие или же периодически возникающие противоречия развились в социальный конфликт, необходимо, чтобы взаимодействующие субъекты осознали, что какое-то определенное противоречие является препятствием для достижения ими жизненно важных интересов. По мнению К. Боулдинга, конфликт возникает, когда «созревшие» противоречия осознаются сторонами как несовместимые и каждая из сторон стремится завладеть позицией, исключающей намерения другой стороны. Поэтому конфликтные противоречия носят субъективно-объективный характер.

Объективными считаются противоречия, которые реально существуют в обществе независимо от воли и желания субъектов. Например, противоречия между трудом и капиталом, между управляющими и управляемыми, противоречия «отцов» и «детей» и т. д.

Кроме объективно существующих (возникающих) противоречий в воображении субъекта могут возникнуть мнимые противоречия, когда объективных причин для конфликта нет, но субъект осознает (воспринимает) ситуацию как конфликтную. В этом случае можно говорить о субъективно-субъективных противоречиях. Возможна и иная ситуация, когда реально существуют конфликтные противоречия, но субъект считает, что достаточных причин для конфликта нет.

Противоречия могут существовать довольно длительный период времени и не перерастать в конфликт. Поэтому необходимо иметь в виду, что в основе конфликта лежат лишь те противоречия, причиной которых являются несовместимые интересы, потребности и ценности. Такие противоречия, как правило, порождают открытую борьбу сторон, противоборство.

Причинами конфликта могут быть самые разные проблемы, например конфликт по поводу материальных ресурсов, по поводу ценностей и важнейших жизненных установок, по поводу властных полномочий (проблемы доминирования), по поводу статусно-ролевых различий в социальной структуре, по поводу личностных (в том числе эмоционально-психологиче- ских) различий и т. д. Таким образом, конфликты охватывают все сферы жизнедеятельности людей, всю совокупность социальных отношений, социального взаимодействия. Конфликт по сути является одним из видов социального взаимодействия, субъектами и участниками которого выступают отдельные индивиды, большие и малые социальные группы и организации. Однако конфликтное взаимодействие предполагает противоборство сторон, т. е. действия субъектов, направленные друг против друга.

Форма столкновений -- насильственная или ненасильственная -- зависит от множества факторов, в том числе и от того, имеются ли реальные условия и возможности (механизмы) ненасильственного разрешения конфликта, какие цели преследуют субъекты противоборства, какими установками «руководствуются» конфликтующие стороны и т. д.

Немецкий социолог Г. Зиммель, как и античные философы, считал, что конфликт в обществе неизбежен, является имманентным свойством бытия, главным двигателем истории и прогресса Кольба А.И. Политические аспекты управления региональными конфликтами: теория и методология: монография. Краснодар: КубГУ. 2011.. Он также отмечал положительные последствия конфликтов, которые приводят к сохранению и стабилизации системы. В качестве источников конфликтов Зиммель называет противоречие интересов, природную враждебность и агрессивность человека. В этом он солидарен с З. Фрейдом, К. Лоренцом и другими. В работах Зиммеля мы находим и рассуждения о стремлении к миру как основной причины завершения конфликта. Для него стремление к миру - столь же имманентное свойство, как и агрессивность.

Р. Макк и Р. Снайдер дали одно из наиболее полных определений конфликта через перечисление его важнейших признаков Юрченко В.М. Политика как фактор региональной конфликтности. Краснодар, 1997. Они сформулировали восемь основных признаков конфликта, считая особенно важными, первые пять.

Первым признаком конфликтного взаимодействия Р. Макк и Р. Снайдер называют наличие не менее двух сторон. Этими сторонами могут быть индивиды, группы, государства и другие социальные общности. Они считают, что, зачастую, в конфликте участвуют именно две противоположные стороны, вокруг которых группируются различные акторы. Второй признак- «позиционный дефицит» и «дефицит источников». Под «позиционным дефицитом» понимается возможность исполнения одной роли или функции двумя субъектами, что вынуждает стороны вступать в отношения состязательности. «Дефицитом источников» называют ограниченность и недостаточность каких-либо ценностей, когда два субъекта не могут в полной мере удовлетворить свои притязания. Третий признак-стремление соперников получить желаемое за счет друг друга: каждая из сторон старается ликвидировать либо контролировать другую. Четвертым признаком, свидетельствующим о наличии конфликта, авторы называют ситуацию, когда действия субъектов направлены на достижение несовместимых и взаимоисключающих целей либо ценностей. Пятым признаком Р.Макк и Р.Снайдер считают властную составляющую конфликта.Стороны всегда стремятся достигнуть, изменить или сохранить свои общественные позиции, способности контролировать и направлять поведение противника.

Другие три признака нельзя назвать настолько значимыми, но их определение также представляет определенную ценность для более глубокого понимания конфликта. Так, авторы отмечают, что конфликтные отношения лежат в основе общественных процессов и играют важную социальную роль, конфликтный процесс представляет временную тенденцию к нарушению взаимоотношений между сторонами.Конфликтные отношения не разрушают систему, а скорее способствуют изменению социальных норм и ориентаций Mack, R.W., Snyder, R.C. The analysis of social conflict - toward an overview and synthesis, Journal of Conflict Resolution, 1957.

Д.П. Фельдман в работе «Политология конфликта» Фельдман Д.М. Конфликты в мировой политике. М., 1997. отмечает, что сфера политики - это область не только постоянной, но и повышенной по сравнению со многими другими сферами общественной жизни конфликтности. Её источник кроется в самой природе политических отношений как отношений власти, т.е. господства и подчинения, отношений, основанных на преобладании одних людей и их интересов над другими, что зачастую ведет к противоречиям и противоборствам.

Политический конфликт является разновидностью социального конфликта, отсюда на него распространяются все признаки и характеристики конфликта, которые мы обозначили выше.

Е.Е. Шаттмайдер также исследовал происхождение политического конфликта. Он считал, что политические элиты определяют, какой конфликт окажется в центре внимания в зависимости от избранной стратегии. Шаттмайдер утверждал: «Для того, чтобы понять природу партийного конфликта, необходимо проанализировать роль разногласий, используемых партиями в их борьбе за превосходство. Поскольку формулирование разногласий - ключевой инструмент в борьбе за власть, партия, которая смогла их четко обозначить по преобладающим вопросам, имеет все шансы стать правящей» Юрченко В.М. Политика как фактор региональной конфликтности. Краснодар, 1997. В данном отрывке Е.Е. Шаттмайдер уже отметил роль формирования информационной повестки дня и конфликтного потенциала для достижения власти и превосходства.

Многие существующие определения политического конфликта рассматривают его как состояние политических отношений, в котором участники стремятся достичь несовместимых целей. Однако, по мнению американского ученого Т.Павлака, политика как таковая является ничем иным, как конфликтом. Политическому конфликту свойственны и отличительные особенности.: «Конфликт проявляется во многих сочетаниях и формах, включая драматические состязания на высокие общественные посты, грандиозные конституционные баталии по поводу фундаментальных принципов, а также горькие по поводу противоречивых политических вопросов, касающихся земных проблем, возникающих в ежедневной жизни государства» Там же.

Рассмотрим ряд определений политического конфликта отечественных политологов и социологов.

Так, по мнению А.Г. Здравомыслова, «политический конфликт есть постоянно действующая форма борьбы за власть в данном конкретном обществе» Здравомыслов А. Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве. -- М.: Аспект-пресс, 1997 (Переиздание -- M., 1999).. Д.П. Зеркин определяет политический конфликт как «борьбу одних субъектов с другими за влияние в системе политических отношений…, за все то, что составляет власть и политическое господство» Зеркин Д.П. Объективные законы общественного развития и политики - Москва : Мысль, 1982 -Ростов 1996. В определении Е.М. Бабосова «политический конфликт представляет собой проявление и результат конкурентного взаимодействия двух и более сторон (индивидов, их групп, общностей, государств), оспаривающих друг у друга распределение и удержание властных ресурсов, полномочий и благ».

В.Л. Калашников и С.Б. Лугвин считают, что «политический конфликт это столкновение и противоборство политических субъектов, обусловленное противоположностью их политических интересов, целей и взглядов» С.Б.Лугвин ,Б.Я.Кочетов. Традиционное общество и патрисиональная бюрократия / Вестник Московского университета. Серия 12,Политические науки. - 2005. -.

По мнению В.П. Пугачева, конфликт предполагает направленные друг против друга действия сторон, обусловленные несовместимыми противоречиями, взаимоисключающими целями. При этом «политические конфликты всегда затрагивают вопросы приобретения, формирования, использования и удержания власти» Пугачев В.П. Управление свободой: Комкнига Москва, 2005.

Авторы книги «Политическая конфликтология» Б.В.Коваленко, А.И.Пирогов, О.А. Рыжков предлагают следующее определение политического конфликта: «Содержание политического конфликта составляет специфические политические отношения двух и более сторон, проявляющиеся в их практических действиях - столкновениях с применением определенных средств и методов (в разных формах своего проявления) для воплощения в жизнь целей, направленных на реализацию коренных политических интересов субъектов и разрешение существующего социально-политического противоречия» Голубев В.И., Пирогов А.И. Политология и политическая жизнь России. М.: МПУ, 1999..

Можно сделать вывод, что политический конфликт представляет собой столкновение (противоборство) двух и более субъектов политики по поводу власти и властных полномочий.

Понятие «власти» становится ключевым при определении политического конфликта. Она понимается нами как способность и возможность осуществлять свою волю, контролировать объект и управлять его поведением. Основными причинами возникновения политических конфликтов можно назвать несовместимые политические интересы субъектов политики, их стремление захватить (удержать) политическую власть, расширить свои властные полномочия, оказать давление на власть с целью разрешения возникших политических противоречий.

Г.И. Козыревым в статье «Об особенностях политического конфликта» Козырев Г.И. Об особенностях политического конфликта// Вестн. Моск. Ун-та. Сер.12. Политические науки. 2007.№4. выделил некоторые существенные характеристики этого процесса. Первой автор выделяет такую особенность политического конфликта как публичность и открытый характер проявления противоборства сторон. Реальная политика - это сфера разрешения противоречий между большими социальными группами. Политический конфликт предполагает апелляцию к широкой общественности и социальным группам. Кроме того, привлечение повышенного внимания к решаемым проблемам придает субъектам конфликта дополнительную значимость и способствует накоплению ими политического капитала.

«Политический конфликт непосредственно или опосредованно затрагивает интересы больших групп, слоев, классов, общества в целом. Поэтому субъекты политического конфликта (политические организации, институты элиты и отдельные лидеры) всегда выступают от имени определенной социальной общности» Козырев Г.И. Об особенностях политического конфликта// Вестн.Моск.Ун-та. Сер.12. Политические науки. 2007.№4.- отмечает Г.И. Козырев

Интегральным объектом в политическом конфликте является политическая власть. В качестве предмета политического конфликта могут выступать те или иные властные полномочия, способы и результаты реализации власти. Причинами политических конфликтов могут быть различного рода противоречия, возникающие как в политической сфере, так и в других сферах общества, но трансформировавшиеся в политическое противоборство по поводу власти.

Г.И. Козырев обращает внимание на идеологический характер мотивации конфликта. Политический конфликт в большинстве своем имеет определенные идеологические основания. Политическая идеология представляет собой духовное образование, специально предназначенное для целевой и идейной ориентации политического поведения граждан, выполняет функции организации, идентификации и мобилизации субъектов и участников политического конфликта, как правило, воплощается в программу непосредственной политической борьбы со своими специфическими целями, задачами и способами захвата власти.

Институциональная организованность субъектов политического конфликта является его важной чертой. Чтобы реально претендовать на власть и властные полномочия в обществе или на международной арене, субъект политического конфликта должен быть организованно оформленным - представлять собой общественную организацию, политическую партию, государственный институт или являться лигитимным представителем этих огранов.

«Символическая» идентификация: идеологические символы, которые используются как способ и средство самоидентификации и противопоставление сторон в политическом конфликте, играет ведущую роль в организации и мобилизации масс в политическом конфликте.

Конфликт взаимных намерений сторон свойственен для политического конфликта. Например, если на обычном рынке конкурируют и «конфликтуют» реальные товары и услуги, то в политическом - предлагаемая продукция (идеи, лозунги, программы, заявления), которые, как правило, носят символический характер. Конкурирующие и конфликтующие стороны предлагают «товары» и «услуги», которые не поддаются адекватной оценке, их нельзя взвесить или попробовать на вкус, на первый план выходит не качество самого товара, а эффективность его рекламирования- PR-технологии, политический маркетинг. Например, первая чеченская война (1994-1996) во многом была проиграна федеральными войсками из-за плохо организованной PR-кампании.

Отличительной чертой политического конфликта является так же то, что применение насилия считается законным только со стороны правящего режима. В режимных политических конфликтах оппозиционная сторона может игнорировать существующие правила политической борьбы, требовать их изменения, действовать «незаконными» методами, подстрекать широкие слои населения к массовым выступлениям и неповиновению властям. В этой борьбе «законность» и «незаконность» носят взаимопереходящий характер: «незаконные» действия оппозиции в случае ее победы приобретают законность, а «законные» действия потерпевшей поражение правящей элиты становятся «незаконными». Ярким примером манипулирования «законностью» может служить революция 1917 г. в России.

Политические лидеры играют важную роль в политическом конфликте. Политическое противостояние, как правило, трансформируется и в противостояние политических лидеров, а сами лидеры нередко становятся символами политического движения и гарантами выполнения данных обещаний. В условиях политического рынка, когда приходится оперировать символической продукцией, от личностных качеств и популярности политического лидера во многом зависит исход политического конфликта. Поэтому противники стремятся любыми (законными и незаконными) способами дискредитировать не столько идеи и программы оппонента, сколько носителя и гаранта этих идей - «поражать не только идеи, но и саму личность противника».

Важнейшим условием урегулирования и разрешения политического конфликта является его иституализация, в этом он схож с юридическим конфликтом. И если для урегулирования юридического конфликта (юридической составляющей политического конфликта) необходимо привлечение узкого круга юристов-профессионалов, то противоборствующие стороны политического конфликта стремятся вовлечь в конфликт максимально возможное число «непосвященных» среди населения. Здесь, по сути, речь идет о соотношении таких понятий (категорий) и явлений, как «законность» и «легитимность»: первое апеллирует к юридическим нормам права; второе - к социальной (политической) справедливости.

Согласно исторически сложившейся практике, при разработке теории политического конфликта и в практическом ее применении необходимо учитывать «местные» и «временные» особенности. Различные страны отличаются друг от друга в выборе политических режимов, по-разному совершают революции и разными путями идут к решению своих политических конфликтов, сообразно особенностям местной политической культуры и сложившимся, на данный момент, социально-этическим нормам поведения.

Политический конфликт отличается своей масштабностью и возможностью трагических последствий. Широкомасштабный политический конфликт способен разрушить и социальную структуру общества и ввергнуть страну в пучину «смутного времени», что не раз случалось в истории России. Мировые войны приводят к гибели десятков миллионов людей, колоссальным разрушениям и материальным затратам. Наличие ядерного оружия и других средств массового уничтожения в случае их применения может привести к глобальной мировой катастрофе.

1.2 Концепции «информационной войны» в отечественной и зарубежной политологии

«Информационное противостояние» неразрывно связано с понятием «информационная война».

Происхождение такого явления, как информационная война, можно отнести к древности, хотя для современного обыденного сознания - это прежде всего компьютерные вирусы и воровство новых технологий. Информационная война парадоксальна: она ведется с помощью манипулирования знаниями, охватывает СМИ, влияет на образование и разрушает традиционные “старые” культуры. Эта война ведется в режиме “все против всех”, в ней не бывает союзников, побежденный теряет свои позиции навсегда. Небольшая группа людей, владеющих приемами ведения сражений, может идеологически или психологически поработить социальные группы или целые страны. При сверхмалом сроке реализации военных действий, а это занимает иногда доли секунды, нет возможности немедленно противодействовать агрессии.

Впервые вопросы информационной войны были подняты не в СССР, а в западных странах, в особенности в Японии и США, поскольку они в большей степени почувствовали проблемы, возникающие при вторжении в их информационные системы. Чем сильнее развита в стране культура применения ресурсов (средств связи, систем управления гражданскими и стратегическими объектами), структуры в области информации, тем она более она подвержена уязвимости. Понятия “информационной агрессии”, “информационной войны” и, как следствие, “информационной безопасности” в России появились недавно. В публикациях отечественной прессы время от времени возникали примеры явной агрессии с помощью передаваемых сообщений, направленной против конкретных личностей, групп лиц, партий и стран. (Отнесем к таким проявлениям известные примеры манипулирования знаниями и информацией - от первых послереволюционных пропагандистских кампаний (“дела” Л.Д. Троцкого, Н.И. Бухарина, затем послевоенное “ленинградское дело” и пр.) до сравнительно недавних кампаний советских СМИ, направленных против так называемых диссидентов. Внутренняя информационная агрессия не оставалась одинокой: СССР, а затем Россия подвергались подобной агрессии извне, со стороны средств массовой информации других государств. Однако долгое время эти примеры никто не пытался обобщить и дать имя явлению, присутствующему в нашей жизни.

В теории политологии еще не выработано целостное понятие «информационной войны», но многие авторы дают определение этому концепту, определяют формы и методы информационной войны. В данном разделе мы рассмотрим теории американских, китайских и российских авторов, теории которых выступают основными для изучения данного вопроса.

Мартин Либики признан одним из первых теоретиков «информационной войны». В написанной им работе «Что такое информационная война?» Libicki M.C. What is Information Warfare? - Washington, 1995, впервые опубликованной Национальным институтом обороны США в 1995 году, само понятие «информационной войны» не дано. Однако понятно, что автор понимает «информационную войну» как информационные воздействия в ходе ведения войны в обычном понимании. М. Либики описывает формы информационной войны, среди которых семь основных и двадцать дополнительных. Перечислим и опишем основные формы Губарев А.Б. «Информационные войны как объект политологического исследования», диссертация Уссурийск , 2005:

Командно-управленческая война (Command-and-control) - ведение действий, направленных на потерю связи командования противника с исполнителем. К методам, в зависимости от ситуации, можно отнести как уничтожение линий связи, так и меры по усилению конфронтации между вышестоящим и нижестоящим составом противника.

Разведывательная война - сбор информации о секретах противника и дезинформирование, а также защита собственной информации.

Электронная война - действия, направленные против электронных коммуникаций врага: радиосвязи, радаров, компьютерных сетей. Ее важный раздел - криптография. Шифровка-расшифровка электронной информации.

Психологическая война стоит в одном ряду с пропагандистскими методами, направленными на массовое сознание. Автор выделяет четыре составляющие психологической войны: подрыв гражданского духа, деморализация вооруженных сил, дезориентация командования и, как наиболее масштабное проявление, война культур (Kulturkampf).

Хакерская война - диверсионные действия в компьютерных сетях, направленные против гражданских объектов, а также защита от таких действий. Автор считал, что хакерам необходимо будет выполнять следующие функции: вывести из строя компьютерные сети противника, заставить работать с перебоями, вводить ошибки в пересылку данных, организовать хищение электронной информации и тайный мониторинг сетей. Оружие хакеров по Либики - вирусы, "троянские кони", "логические бомбы", сниферы ("нюхалки", "следилки").

Экономическая информационная война - подразделяется, в свою очередь, на две формы - информационная блокада и информационный империализм. Под блокадой подразумевается перекрытие каналов электронной коммерции - по аналогии с обычной торговлей. Информационно-экономический империализм - часть общей политики экономического империализма, который, по мнению Либики, неотделим от ведения войны.

Кибер-война представляется одной из форм сетевой войны будущего. Кибер-война должна наносить ущерб не только информации противника, но и его материальной инфраструктуре, а также живой силе. Одной из составляющих кибер-войны являются семантические атаки («атаки на смысл»). Отличие семантической атаки от хакерской в том, что хакер заставляет систему работать неправильно. При семантической же атаке система функционирует четко, но вследствие того, что на «вход» системы были поданы неверные данные, она выдает результаты, не адекватные данной ситуации. Другая составляющая - это симуляционная война. Она ведется людьми на электронном поле боя без участия живой силы. К этому может относиться бой двух самолетов-беспилотников, управляемых с земли.

Вышеназванные формы информационной войны могут применяться только в развитых странах, например, экономическая информационная блокада, хакерская и кибер-война. С переходом все большего количества стран в информационное общество, широкое применение информационных технологий и глобализация делают эту теорию все более универсальной, и мы уже можем наблюдать проявление форм информационной войны, выделенных автором, на практике.

Созданием и развитием концепции «информационной войны» в американской традиции преимущественно занимаются военные аналитики. Одним из них является Ричард Шафрански, который рассматривает информационную войну в контексте вооруженного столкновения как вооруженные действия, направленные против любой части системы знаний или предположений врага Szafranski R. Theory of Information Warfare: Preparing for 2020. Washington, 1995. «Противник» - это любой, кто противоречит целям лидера. К противнику, внутреннему (предатель) или внешнему («образ врага», «не мы»), применяются методы информационной войны (включая пропаганду, ложь, террористические акты и слухи) с целью заставить его быть более лояльным к целям лидера. На стратегическом уровне цель информационной войны - повлиять на решение противника и, как следствие, на его поведение таким образом, чтобы он не знал, что на него воздействовали. Успешная информационная кампания, проведенная на оперативном уровне, должна поддерживать стратегические цели, влияя на возможность врага принимать решения.

Ричард Шафрански заявляет, что чем более зависим противник от информационных систем при принятии решений, тем более он уязвим к вражескому манипулированию этими системами. В государствах или группах с высоким уровнем развития техники набор целей для атак очень богат: телекоммуникации и телефония, космические спутники, автоматизированные средства ведения финансовой, банковской и коммерческой деятельности, энергосистемы, и весь набор оборудования и программ, на основе которых объект получает информацию. Чем выше технологические возможности государства, тем более оно уязвимо в информационной войне. Эта уязвимость будет возрастать по мере увеличения размеров сетей или числа и объемов транзакций.

По мере того как растет зависимость от информационных систем, вооруженные конфликты, организуемые террористами, религиозными экстремистами, враждебными бизнесменами против информационных систем будут составлять серьезную угрозу. Информационное оружие в их руках может быть направлено на энергосистемы или средства связи, обслуживающие конечную цель. Одновременные атаки могут иметь стратегический эффект, повлияв на решения и волю лидеров.

Китай также является одним из лидеров в теоретическом обосновании информационной войны. Огромные достижения в информационных технологиях, как по темпам инноваций, так и по количеству усовершенствований показывает, что Китай хорошо выбрал позиции, чтобы воспользоваться информационной революцией. Китайский военный аналитик Ван Пуфэн, широко известный как основатель китайской концепции информационной войны, дает общее определение этому концепту. «Информационная война является продуктом эпохи информации, когда в сражении в большей степени используется информационные технологии и информационное оружие. Образуется «сетевизация» поля боя и появляется новая модель для окончательной борьбы времени и пространства. В центре - борьба за контроль над информационным полем боя, с тем, чтобы оказать воздействие и ли принять решение о победе или поражении» Arquilla J., Karnel S. Welcome to the revolution in Chinese Military Affairs// Defense Analysis. 1997 - №3, December.

Другое определение содержит более конкретное понимание информационной войны в китайской традиции. «Информационная война - операции битвы в среде высокотехнологичного поля боя, в которой обе стороны используют информационно-технологические средства, оборудование или системы в конкуренции за власть для достижения права осуществления контроля и использования информации. Информационная война - борьба, нацеленная на захват инициативы на поле боя, цифровые устройства выступают как основная боевая сила, а все виды информационного вооружения и системы как главные средства. Целью информационной войны является захват, управление и использование информации как главной субстанции» Губарев А.Б. «Информационные войны как объект политологического исследования», диссертация Уссурийск , 2005.

Ссылаясь на большое количество китайских первоисточников, М. Пилсбури доказывает, что «целью Информационной войны по китайской литературе является информационное господство» Pillsbury M. China's Military Faces the Future - Washington DC, 1999 . Подобно американскому понятию «информационного превосходства» китайские аналитики обосновывают необходимость разрушения у противника процесса принятия решения, оказывая воздействие на способность противника получать, обрабатывать, передавать и использовать информацию. Паралич системы информации и процесса принятия решений должен, в свою очередь, уничтожить волю соперника к сопротивлению и борьбе. Некоторые аналитики доказывают, что эффективная информационная атака могла бы полностью сорвать военные операции противника и, следовательно, предотвратить потребность в прямой военной конфронтации.

Некоторым китайским концепциям свойственен аналитический подход к войне, согласно которому информационное превосходство предоставляет потенциальную возможность принудить противника к капитуляции, не переходя к прямому вооруженному столкновению. Информационная война проявляется как нацеленное на противника психологическое запугивание до бросания мечей.

Китайские дискуссии по вопросам информационной войны сконцентрировались на стратегии подрыва у противника возможностей командования и управления, что схоже с американскими концепциями. Однако на китайских авторов оказала влияние китайская стратегическая традиция. Периодически повторяющееся понятие нападения на стратегические установки противника без фактического участия в борьбе отражает несмываемый отпечаток философии Сунь-Цзы Сунь Цзы. Трактаты о военном искусстве - М., 2003 и демонстрирует китайские попытки рассмотрения информационной войны в пределах знакомого стратегического каркаса. Интересны также рассуждения китайского мыслителя и полководца о тайных сторонах войны, которые чем-то напоминают основы ведения информационного противоборства: «Война - это путь обмана. Поэтому, если ты и можешь что-нибудь, показывай противнику, будто не можешь; если ты и пользуешься чем-нибудь, показывай ему, будто ты этим не пользуешься; хотя бы ты и был близко, показывай, будто ты далеко; хотя бы ты и был далеко, показывай, будто ты близко; заманивай его выгодой…» Сунь Цзы. Трактаты о военном искусстве - М., 2003

Российские ученые также обращаются к изучению теории информационных войн. Так, одним из первых российских ученых, кто создал целостную концепцию информационных войн, является С.П.Расторгуев Расторгуев С.П. Информационная война. - М., 1998. Для построения умозаключений С.П.Расторгуев использует точно выверенный понятийный аппарат. Базовое понятие, используемое им, - «информационная система». Из всего многообразия систем автор наиболее часто обращается к функционированию информационных самообучающихся систем (ИСС) - тех, которые претерпевают изменения при информационном воздействии. Человек, народ, государство представляют классические информационные самообучающиеся системы. Анализируя существующее положение вещей, он говорит о том, что наряду с защитой информации от внешних деструктивных угроз в современный период развития высоких коммуникационных технологий и методик психологического развития в обществе возникает проблема защиты информационной системы от избыточного объема «некачественной» информации. Это связано с тем, что при получении информации информационная система перерабатывает ее по собственному алгоритму, при этом изменяя себя. Если на вход такой системы подать информацию, приводящую к ущербу для системы, то в результате можно добиться полного или частичного ее уничтожения Расторгуев С.П. Информационная война. - М., 1998.

Исходя из вышеизложенного, С.П.Расторгуев определяет «информационную войну» как явные и скрытые целенаправленные и информационные воздействия систем друг на друга с целью получения определенного выигрыша в материальной сфере. Информационная война ведется посредством информационного оружия, под которым понимается подача на вход ИСС последовательности данных, активизирующей заложенные в системе определенные алгоритмы или их генерацию. Действуя таким образом, можно активизировать алгоритмы саморазрушения или самоуничтожения.

Автор разрабатывает систему показателей, по которым можно судить о результатах информационной войны. Считаем, что весьма важно иметь представление о желаемом результате при ведении любого вида противоборства, чтобы оценивать эффективность собственных действий. Кроме того, когда есть возможность оценить результат, появляется эффект обратной связи, необходимый для корректировки поведения системы в целом. С.П. Расторгуев выделяет следующие показатели Расторгуев С.П. Информационная война. - М., 1998:

- включение части структуры пораженной системы в структуру системы победителя (что для обычной войны соответствует вывозу наукоемкого производства, полезных ископаемых, кадрового потенциала и т.п.);

- полное разрушение той части структуры, которая отвечает за безопасность системы от внешних угроз (ликвидация армии);

- полное разрушение той части структуры, которая ответственна за восстановление элементов и структур подсистемы безопасности (разрушение наукоемкого производства, образования);

- разрушение и уничтожение той части структуры, которая не может быть использована победителем в собственных целях;

- сокращение функциональных возможностей побежденной системы за счет сокращения ее информационной емкости (аннексия части территории, уничтожение части населения).

Из обобщенных данных всех перечисленных показателей автор выводит понятие «степени поражения информационным оружием», которая определяется размером ущерба, понесенного враждебной ИСС.

Информационное оружие, как и обычное, дает максимальный эффект только тогда, когда оно применяется в отношении наиболее уязвимых частей ИСС, к которым относятся подсистемы особо чувствительные к входной информации - системы принятия решений и управления. Для возможности оценить эффективность информационного оружия введено понятие информационной мишени. Информационная мишень - это множество элементов информационной системы, принадлежащих или способных принадлежать сфере управления и имеющих потенциальные ресурсы для перепрограммирования на достижение целей, чуждых данной системе.

Заставить противника изменить свое поведение можно с помощью внешних и внутренних, явных и скрытых информационных угроз. Причины внешних угроз в случае целенаправленной информационной войны скрыты в борьбе конкурирующих информационных систем за общие ресурсы, обеспечивающие системе допустимый режим существования. Причины внутренних угроз - в появлении внутри системы множества элементов, подструктур, для которых привычный режим функционирования стал в силу ряда обстоятельств недопустимым. Скрытые угрозы представляют собой неосознаваемые системой в режиме реального времени входные данные, угрожающие ее безопасности. В информационной войне приоритет отдается скрытым угрозам, так как именно они позволяют взращивать внутренние угрозы и целенаправленно управлять системы извне Расторгуев С.П. Философия информационной войны. - М., 2002.

Итак, если учесть, что базовым понятием и условием существования информационной войны является информационное пространство, которое всегда динамично и не имеет четко выраженных границ, то каждый индивид и любая социальная группа имеет практически неограниченный потенциал в сфере информационного взаимодействия, в частности - развитие собственных качеств, созидания и т.п. То же можно сказать и о возможных негативных последствиях негативного потенциала. Таким образом, каждая информационная самообучающаяся система, во-первых, имеет свои сильные и слабые стороны с точки зрения накопленного потенциала. Во-вторых, как следствие, позиция одной ИСС по отношению к другим не является постоянной и может меняться с течением времени, что делает возможным превращение одних ИСС из субъекта информационного влияния в объект и наоборот.