Размещено на http://www.allbest.ru/

Казахский Национальный Университет имени аль-Фараби

Факультет Востоковедения

Тема: Отношение индийцев к природе как этнопсихологическое явление

Автор: Руденко Елена

Курс: 4-й (отделение Хинди)

Руководитель: ст. преподаватель

Кабакова М.П.

Алматы, 2003

Введение

«История исследования проблем экологического кризиса насчитывает уже почти сто лет, но лишь недавно пришло осознание того, что экологический кризис - это во многом мировоззренческий, философско-идеологический кризис, что решение экологических проблем в глобальном масштабе невозможно без изменения господствующего в настоящее время антропоцентрического общественного экологического сознания, ставящего во главу угла человека и его интересы в ущерб интересам окружающей его природы» [11].

Эти слова С.В. Лурье как нельзя лучше отражают современное «моральное» состояние экологических проблем, причем данная «мораль» господствует практически во всем мире, за исключением ряда стран третьего мира. Именно третьего мира - автор имеет в виду некоторые, так сказать, недостаточно развитые страны Азии и Африки. Ведь нынешняя обеспокоенность экологическим проблемами, присутствующая в развитых странах, объясняется отнюдь не любовью к природе, а всего лишь опасением людей за свое собственное будущее. Мало кого в этих странах волнует сама природа как таковая. А среди тех стран, где экологические проблемы означают проблемы не только людей, но и самой природы, следует особо выделить Индию. На протяжении тысячелетий складывалось у индийского этноса гуманное восприятие природы, максимально положительное отношение к ней. Не только в «золотые эпохи», но и в эпохи самых тяжелейших кризисов не забывают индийцы о том, что человек всегда был, есть и будет частью природы. Не забывают, что все материальные блага не компенсируют тот моральный и физический ущерб, который наносит человеку та природа, которой человек сам нанес ущерб. В нынешнее время индийцы продолжают проявлять к состоянию природы такое же беспокойство, какое проявляли до нашей эры. Чем это все объясняется? А объясняется это тем, что на какой-то стадии формирования индийского этноса (не просто этногенеза, а именно идеологического формирования) у него каким-то образом сложились концепции гуманного отношения к окружающей среде. И эти концепции, подкрепляемые различными этнопсихологическими факторами, стали столь прочными, что сохранились до настоящего времени.

Индийцы, как известно, вообще народ «консервативный», свято придерживающийся норм и соблюдающий традиции, сложившиеся в незапамятные времена (вспомним ту же кастовую систему, систему замкнутых сельских общин и т.п.). В этом, конечно, нет ничего хорошего - многие индийцы и сами понимают, что сейчас подобная приверженность традициям рассматривается как показатель отсталости. Однако не все элементы этой «отсталости» могут считаться отрицательными. Гуманное отношение к природе относится как раз к положительным элементам. Конечно, нельзя сказать, что у Индии вообще нет экологических проблем. Это невозможно хотя бы по причине огромного населения этой страны. Однако, не вдаваясь по данному поводу в подробности, можно только сказать, что если бы у всех «прогрессивных» этносов было такое же экологическое сознание, какое присутствует у индийцев, окружающая среда была бы намного здоровее, а списки исчезнувших или находящихся под угрозой исчезновения представителей дикой природы - короче.

Целью данной работы является описание и анализ отношения индийцев к природе как этнопсихологического явления. (На наш взгляд, данная развернутая формулировка, в отличие от просто «экологического сознания», лучше отражает поставленную цель). Задачами (или задачей) работы является поэтапное рассмотрение различных элементов этнопсихологии и соответствующих им аспектов отношения к природе индийского этноса.

Хочется сразу отметить, что рамки работы позволяют упомянуть лишь некоторые положения как исторических, так и традиционных, религиозно-философских и иных факторов, определивших отношение индийцев к природе. Охватить их все просто не представляется возможным. Кроме того, в данной работе под индийцами понимаются в основном индийцы не мусульмане и не христиане, ибо ислам проник в Индию не так давно, христианство - еще позже, и элементы национальной психологии, порожденные этими религиями, в среде подавляющего большинства индийцев (примерно 90%) практически не проявляются.

При достаточном количестве литературы об «экологической стороне» рассматриваемого вопроса, в литературе по этнопсихологии ему уделяется крайне мало внимания. Пожалуй, единственным пособием, отражающим и экологический, и этнопсихологический аспект, является электронный учебник С.В. Лурье. Были использованы и иные учебные пособия по этнопсихологии (в частности, учебник В.Г. Крысько), а также книги и статьи, содержащие информацию о «духовной» стороне экологии в Индии.

Отношение индийцев к природе как этнопсихологическое явление

Традиции гуманного отношения к природе практически у всех живущих на земле народов уходят в глубь веков. На начальной стадии развития человеческого общества они были связаны с осознанием человеком себя как части природы, с верой в тотемы (животных-предков), в одушевленность всех живых существ, существующих в природе. «На начальном этапе социогенеза люди еще не отделяли себя от природы, они мыслили себя частью единой Природы. Это было обусловлено тем, что первобытный человек максимально зависел от нее: она постоянно “присутствовала” в каждой его мысли, в каждом его действии. Вопрос взаимоотношений с окружающей природой был вопросом физического выживания человеческого рода. Образ жизни не позволял ни встать над ней, ни игнорировать ее. Это и определяло первую характерную черту экологического сознания в архаическую эпоху - высокую степень психологической включенности человека в мир природы…такое восприятие природы являлось не следствием некоего “инстинктивного чувства единства” с ней, а было обусловлено особенностями самого мышления человека той эпохи» [11]. (Кстати, по мнению автора, «инстинктивное чувство единства» с природой в уже осознанной форме возникает на самых ранних стадиях человеческой цивилизации).

Таким образом, на начальном этапе положительное или, во всяком случае, не враждебное, отношение к окружающему миру для всех этносов было и «этнической нормой», и «этнической установкой», и «национальным стереотипом», и фактором, создающим «этническую комфортность».

По мере цивилизационного развития человеческого общества отношение к природе изменялось - благоговейный страх перед ней перешел во враждебное отношение (человек осознанно боролся с природой «за выживание»), затем - в потребительское (полностью отличное от «прагматического» в архаическую эпоху) отношение к природе, которое присутствует и по сей день. В этой связи отношение к природе индийцев представляется чем-то вроде пережитка, отзвука тех времен, когда гармония внутри человеческого общества возникала из гармонии этого общества с природой. Конечно, индийцев нельзя сравнивать с теми племенами, до сих пор существующими на нашей планете, которые поклоняются природе из страха перед ней. Отношение к природе индийцев носит вполне современный характер - они активно используют природу, не испытывая перед ней, как и подавляющее большинство других этносов, никакого страха. Но у них не существует того равнодушия к природе, каким характеризуется современная цивилизация. У них, например, нет той бессознательной жестокости, брезгливости, отвращения и иных отрицательных чувств к животным, которые характерны для многих из нас. Они продолжают поклоняться богам в образе животных, почитая при этом соответствующих животных, и это нисколько не влияет на технический прогресс в Индии. «Сегодня, на пороге ХXI века, в сознании индийского народа, как и прежде, живы укоренившиеся традиции тесного общения с окружающей природой» [8, с.5]. В Конституции Индии сказано: «Государство будет стремиться сохранять и улучшать окружающую среду и охранять леса и животный мир страны. Долгом каждого гражданина Индии является…защищать и улучшать природу, в том числе леса, озера, реки и животный мир и иметь сострадание к живым существам» [9, Art. 48A, 51A-g]. (Позиция, в юридическом порядке закрепляющая обязанность граждан быть сострадательными к живому, присутствует только в индийском Основном Законе).

Все эти явления можно объяснить лишь необыкновенно устойчивыми этническими факторами, сложившимися в древности, на которые дальнейший ход истории оказал весьма незначительное влияние.

«Природа издревле вошла неотъемлемой частью в сознание индийцев. Множество нитей связывало человека с окружающей средой» [8, с.1]. На самой ранней стадии формирования индийского этноса складывался весь тот набор этнопсихологических аспектов, определивших отношение индийцев к окружающему миру. При этом трудно выделить какие-либо конкретные причины того, почему это «складывание» происходило именно таким путем. Если взять в качестве одной из основных причин географический аспект (которого придерживались Гиппократ, а затем Монтескье, Надеждин, отчасти Гегель и др.), то получится некоторое противоречие. Необыкновенное изобилие индийской природы у индоариев, пришедших из не столь богатых природными благами центральноазиатстких степей, могло вызвать чувство вседозволенности. То есть у них попросту могло возникнуть впечатление нескончаемости природных богатств и они могли начать нещадно распоряжаться природой, а не вырабатывать гуманные концепции отношения к ней. (Вряд ли можно ссылаться и на то, что индоарии принесли «экологическую бережливость» с собой - из тех самых степей. За многочисленными родственниками индоариев - иранскими племенами, славянами, германцами, а также, как сейчас принято считать, и тюрками, подобного абсолютно положительного отношения к природе не наблюдалось. Также и «южные лень и медлительность» не дают полного объяснения - реализация «любви к природе» зачастую происходила весьма активно). Правда, если учесть, что все-таки «черты национальной психологии представляют собой выкристаллизованный отпечаток материальной среды на духовном облике людей, живущих в данной среде» [3, с.22], а природное изобилие и весьма благоприятные природные условия Индии оставляют отпечаток скорее положительный (например, нет необходимости бороться за выживание в суровых природных условиях), то географическим фактором отчасти можно объяснить отсутствие у индийского этноса жёсткости и жестокости.

В языке или мифах также трудно найти какое-либо четкое объяснение. Это правда, что древние племена первоначально почитали своих богов не в человеческом, а в животном образе (например, двугорбого верблюда арии соотносили с Индрой, коня - с Митрой). Индоиранцы разработали также специальные ритуалы для «сохранения природной гармонии». Однако остальные арийские племена довольно скоро забыли об этом. Кроме того, большинство истинно экологических мифологических, а затем и религиозных воззрений сложилось у индоариев именно в Индии.

Таким образом, ответить на вопрос о зарождении отношения индийского этноса к природе довольно сложно. Может быть, в какой-то степени за это ответственна сильнейшая «этноисторическая» память, позволившая индийскому этносу сохранить природные концепции, объективно возникшие в незапамятные времена.

Однако индийцы сумели эти концепции не только сохранить, но и развить. Помимо этого, они сумели оказать воздействие (как однонаправленное влияние активного этноса на пассивный [5, с.121]) на те этнические образования, которые уже обитали на территории Индийского субконтинента. Вот за это уже смело можно признавать ответственными основные этнопсихологические факторы.

«Национальная психология - это компонент общественного сознания, имеющий свою материальную базу, конкретных носителей и отражающая то общее, что есть у представителей этнической общности в мировосприятии, устойчивых формах поведения, чертах психологического облика, реакциях, речи и языке, отношении к другим людям и природе» [5, с. ]. У индийского этноса общим в мировосприятии всегда была гармония - в природе, в обществе, во внутреннем мире… Причем все эти виды гармонии тесно переплетались, а нарушение гармонии в природе и во внутреннем мире могло грозить нарушением гармонии в обществе. Черты психологического облика индийцев характеризуются мягкостью, незлобивостью. Иногда говорят, что человек - это единственное из живых существ, которое может убить не по причине острой нужды (например, голода), а просто так, из злости. К национальной психологии индийцев это практически не применимо. Во многом, конечно, этому способствуют их религии, о чем будет говориться ниже. В связи с этим и традиционное отношение индийцев друг к другу можно охарактеризовать как «безразлично-положительное», но никоим образом не отрицательное. Ну а их отношение к природе, конечно же, скорее положительное. Еще одной чертой психического облика индийского этноса является умение довольствоваться малым и отсутствие жадности. Поэтому большинством индийцев природа рассматривалась как средство выживания, а не как объект корыстных устремлений. В связи с этим следует отметить, что «известны случаи, когда дикие животные находили защиту у людей, как например, антилопа гарна…Стада этого редчайшего животного можно встретить…в штатах Раджастхан и Харьяна, вблизи поселений общины бишнои, члены которой скорее предпочтут голодать, чем оставить гарну без корма» [8, с.2].

Одним из важнейших компонентов национальной психологии является национальный характер - «компонент психического склада нации, который определяется как система отношений конкретной исторической общности к различным сторонам окружающей действительности, закрепившаяся и проявляющаяся в устойчивых стереотипах мышления, эмоционального реагирования и поведения в целом» [2,]. Отношение индийцев к окружающей действительности (не только к природе) и реагирование на нее заключается в том, чтобы воспринимать эту действительность как данность. Все попытки должны сводиться к тому, чтобы сохранить существующий порядок, но ни в коем случае не к тому, чтобы его изменить, так как даже незначительное изменение может вызвать непредсказуемые и далеко не всегда положительные последствия. Конечно, это опять-таки можно связать с «малоинициативным» характером индийцев, а также с религиозными установками, сложившимися в глубокой древности. Несмотря на раннее развитие в Индии наук, древние индийцы не могли знать об экологических цепочках, экологических нишах и иных подобных явлениях. Просто их мировосприятие совпало с тем, что есть на самом деле. А «правильное» отношение к окружающей среде порождало положительное воздействие этой среды на сам этнос и, следовательно, все больше укрепляло именно такой национальный характер.

Другим компонентом национальной психологии является национальный темперамент, предопределяющий эмоционально-экспрессивную специфику поведения и поступков людей в различных этносах. (Для целей работы сюда же можно отнести и мотивационно-фоновые особенности, хотя они и относятся к динамической стороне национальной психологии). Индийский темперамент можно охарактеризовать как «спокойный». То есть проявлять свои эмоции не воспрещается, однако с древности большим достоинством считалось умение подавлять свой гнев и вообще все отрицательные эмоции. Индийская религиозно-философская система полна самых разных наставлений по поводу того, зачем и как это следует делать (классический пример - медитация). Неприемлемо делать это за счет окружающих. Поэтому большинство индийцев и до сих пор плохо представляют себе, как это можно швырнуть камень в птицу, пнуть собаку, сломать ветку и т. п. только для того, чтобы «успокоиться и разрядиться».

Завершая рассмотрение основных элементов национальной психологии, можно кратко сказать об эмоционально-волевых особенностях индийского этноса. Волевыми людьми индийцев назвать нельзя, однако в том, что касается традиций и религии, их воля весьма сильна. Индийцы (как, кстати, и многие другие народы, для которых религия имеет огромное значение и которые боятся не столько земного, сколько «небесного» наказания) исполнят все традиционные предписания даже в том случае, если за этим никто не следит, если они не будут ничем поощрены и даже в том случае, если они понесут от этого убытки. Поэтому они без колебаний исполняют и традиционные положения, касающиеся гуманного отношения к природе.

Таким образом, несмотря на страдания физической, «телесной оболочки», морально индийцы будут чувствовать себя хорошо, будут испытывать комфортность, в том числе и этническую - т.е. «подверженность индивидов, групп людей влиянию национальных традиций, форм поведения, проявляющихся в усвоении национальных установок и стереотипов без внутреннего сопротивления и достаточного осмысливания» [5, c.119]. Если принять во внимание тот факт, что некоторым сословиям индийского общества вообще запрещалось знакомиться со священными текстами, и, кроме того, изучением и комментированием священных текстов занимались в основном представители немногочисленного духовного сословия, то положение об усвоении и реализации установок и стереотипов без достаточного осмысливания для индийского общества является необыкновенно актуальным. Нормы и положения исполнялись всеми без исключения и, в то же время, никто не интересовался тем, насколько это необходимо. Поэтому сопротивления этим нормам и положениям, в том числе и экологическим, никто из индийцев не оказывал в силу все тех же объективных законов этнопсихологии.

«Этническая норма - требование к личности со стороны этноса в целом; образец этнических суждений и предписание поведения, целесообразного и обязательного с точки зрения этноса» [5, c.123].

Особенностью не просто всего индийского общества, а именно индийского этноса, всегда являлась варно-кастовая система. И о гармонии в природе могли заботиться только брахманы - представители высшей из четырех варн (иногда «варну» смешивают с «кастой», но это неверно), прерогативой которых являлось обеспечение реализации духовных потребностей общества. Только брахманы могли во время ритуальных церемоний произносить священные мантры (заклинания), обеспечивающие сохранение природной гармонии. А общественно-политическая власть брахманов обеспечивала то, что представители остальных трех варн не имели права усомниться в необходимости сохранения этой гармонии. Ибо если бы они усомнились в ней, то функции, а, следовательно, и полномочия брахманов были бы резко ограничены. Поэтому брахманы всеми имеющимися у них в распоряжении средствами старались сохранить у людей осознание насущной важности природной гармонии, что неизбежно вело к почитанию природы всеми индийцами. Вместе с тем, «все этнические нормы могут быть эффективны лишь в случае того, что они соответствуют психологии народа» [5, c.124]. Но ведь идея о природной гармонии и благополучии природы была выработана, естественно, не брахманами, а всем этносом в качестве этнической нормы. Брахманы же просто подвели под эту этническую норму нормы религиозные и социально-политические. Поэтому если ряд иных положений, провозглашенных представителями высшей варны и вызывали отрицательную реакцию со стороны остальных индийцев, то положение о бережном отношении к природе вызывало у них полное единодушие.

Ограничить полномочия индуистских брахманов пытались такие религии, как джайнизм и буддизм, возникшие в VI в. до н.э. Однако в самих этих религиях экологическое сознание было «обострено до предела». И знаменитый индийский император Ашока, правивший в III в. до н.э. и бывший, если так можно выразиться, «ортодоксальным буддистом», сыграл огромную роль в дальнейшем воспитании у индийцев бережного отношения к природе. Уже в свое время он полностью признавал необходимость увязки потребностей общества с мерами по охране природы, в том числе и на законодательном уровне. В его первом письменном декрете, посвященном этому вопросу (257-256 гг. до н.э.), была изложена концепция охраны всех аспектов природы. Существовали специальные положения о запрете убийств животных во время увеселительных церемоний и празднеств; о посадках лекарственных растений, в том числе и для нужд животных; о ветеринарии и лечении представителей дикой фауны; о создании полностью охраняемых территорий и т.д. Особое же внимание в императорских эдиктах уделялось охране лесов (в частности, были установлены пределы импорта из Индии древесины). Выполнение всех этих мер строго контролировалось (а их несоблюдение не менее строго каралось, вплоть до смертной казни). Все, в том числе и природоохранные, эдикты Ашоки выбивались на огромных каменных плитах (и даже на скалах, как, например, Гирнарский эдикт) и выставлялись на «всеобщее обозрение», так что ни один нарушитель природоохранного законодательства не мог сослаться на «незнание закона» [4]. (Кстати, и в настоящее время индийское природоохранное законодательство является весьма строгим. Например, Даже курьезным выглядит для нас такое положение индийского Закона, согласно которому тюремному заключению сроком до шести месяцев, либо штрафу, либо и тому и другому может подвергнуться лицо,…дразнившее или досаждавшее животному в зоопарке! [10, Sub-sec. 69.3. to Sec. 51]).

В связи с этим хочется особо остановиться на следующем положении. «Наличие среди этнических норм всевозможных табу, запретов, санкций отражает, среди прочих моментов, тот факт, что далеко не все члены общества хотят овладеть существующими нормами поведения, а некоторые нарушают их, поэтому существенной проблемой является обеспечение различными институтами этноса трансформации социальных норм в сознание индивида, то есть их превращения из сугубо внешних регуляторов поведения в ставшие внутренне осознанными ориентирами детерминанты поступков и действий» [5, c.124]. По мнению автора, это утверждение, несомненно, является правильным, однако применимо оно в основном к отношениям между индивидами в обществе. Примером такого табу может стать запрет на убийство людей. Да, действительно, если бы подобного табу не существовало, жить было бы намного сложнее, ибо всегда есть люди, которые по тем или иным причинам желают нарушить эту этническую норму, и не нарушают ее во многом потому, что им это не дают сделать те самые детерминанты поступков и действий. Однако возьмем классическое индийское табу - запрет на убийство коровы. В Индии, во-первых, климатические условия не требуют употребления большого количества мясных продуктов, а во-вторых, растительных продуктов там, особенно в древности, когда возник этот запрет, в избытке хватало всем, поэтому вряд ли кому-то не хотелось овладеть этой нормой поведения и кто-то сознательно желал убить корову. Кроме того, данное табу распространялось на представителей трех высших варн; представители же низшей варны и неприкасаемые имели право убивать коров и употреблять говядину. Однако и они этого практически не делали, хотя никакие санкции им за это не грозили. Поэтому данное табу, как и почти все остальные табу, касающиеся отношения к животным и природе в целом, объясняется не противодействием этнической норме, а скорее такому проявлению этой нормы, как верования. Дело в том, что индийцы всегда относились и относятся к корове как к матери (а для запрещения убийства именно матери вряд ли необходимо вводить табу). Ну а истоки подобного отношения к корове можно искать еще глубже - например, в огромной важности этого домашнего животного в хозяйстве и т. д. (хотя, допустим, у кочевников никогда не существовало табу на убийство не менее важного для них животного - лошади). Точно такое же табу существовало на вырубку священного для буддистов дерева Ашваттхи. Однако тот, кто все-таки срубил это дерево, не подвергался никакому наказанию. Просто под сенью этого дерева предавался медитациям Будда и именно чувство уважения к нему служило и до сих пор служит мощным стимулом сохранения данного вида растений.

Вообще же индийское общество идеологически всегда было довольно стабильным, а в таком обществе человек «чрезвычайно редко выступал против установленных правил и норм, что, благодаря вписанности человека в свою общность, обеспечивало ему чувство гармонии с окружающим» [5, c.123].

«К конкретным проявлениям этнических норм, к которым восходят все иные нормы, можно отнести традиции, обычаи, верования, этнические принципы…Особую роль в закреплении и проявлении национальной психологии играют традиции…Важнейшие факторы формирования традиций - это потребности, запросы людей и ситуация их реализации» [5, c.123-124]. Данное положение хорошо аргументирует сохранение у современных индийцев сложившихся в древности представлений об отношении к природе. На каком-то этапе развития этноса и общества, на основе определенных материально-духовных потребностей и запросов и в определенных условиях их реализации сложился набор «экологических концепций». И хотя с течением времени (а это минимум два с половиной тысячелетия) как потребности и запросы, так и ситуация их реализации под влиянием различных (в основном внешних) факторов изменились, но сложившиеся когда-то традиции оказались так сильны, что не подверглись значительным изменениям. Очевидно, именно поэтому, например, в тяжелые годы после обретения независимости, когда Индия только развивала свои собственные, отвечающие современным условиям, промышленность и сельское хозяйство, она, в то же время, выделяла все больше и больше своих площадей под создание особо охраняемых природных территорий и расходовала значительные средства на реализацию различных природоохранных программ. После окончания британского владычества народные массы находились, пожалуй, в не менее бедственном положении, чем природа, однако заявления индийскому правительству вроде «вам животные дороже людей» делали скорее иностранцы, а не сами индийцы.

Говоря о таком проявлении этнических норм, как верования, следует рассмотреть не только верования как таковые, но также и сложившиеся на их основе религиозные системы. Ибо «этнос, создающий религиозное течение, отражает в нем свою психологию;…психология религии может быть определена как часть этнической психологии;…именно посредством нее [религии] этническая группа передает составляющим ее индивидам часть своей индивидуальности» [2, с.219-221]. Как известно, все возникшие на Индийском субконтиненте религии, за исключением распространившегося далеко за его пределы буддизма, нигде, кроме самой Индии, не встречаются и поэтому ассоциируются только с индийским этносом. Сами же индийцы, в особенности индуисты, составляющие в среднем 85 % населения страны, практически не разделяют понятия национальности и религии.

Итак, краткие примеры верований, включенных затем в необъятную систему индуизма, можно дать следующим образом. «Своеобразное восприятие окружающего мира воплотилось в традиционных мифах и легендах. В краю, где бродит тигр, он стал символом величия, волшебства и таинственности…Колдун приводил себя в состояние экстаза, воображая себя оседлавшим тигра…В индийском эпосе и религиозных верованиях важную роль играют и другие животные…Мангуста появляется в «Махабхарате» в качестве учителя мудрости…Олени постоянно сопровождают Шиву…Дикий кабан именуется Небесным боровом…Боги разъезжали по вселенной на различных животных…Баньян на протяжении столетий символизировал размышление, созерцание, одухотворенность… Великие индийские реки - Ганг, Джамна и Нарбада - олицетворяют богинь индийского пантеона». [8, с. 1-2]. Данный список можно продолжать бесконечно. Говоря же об основных особенностях верований индийского народа, можно отметить, что, во-первых, о чем не раз уже упоминалось, данные верования в малоизмененном, а где-то и вовсе неизменном виде сохранились до наших дней и, во-вторых, у индийцев нет животных, наделенных какими-либо отрицательными человеческими чертами. Если даже в каком-нибудь фольклорном или религиозном произведении животное встретится как отрицательный персонаж, то и положительным персонажем, скорее всего, будет животное того же вида.

Что же касается религий, то возникшие в Индии в VI в. до н. э. джайнизм и буддизм с концепцией ахимсы (защиты всего живого и ненасилия) как одной из центральных концепций в обоих учениях, способствовали развитию «экологического мышления» на более совершенном этапе религиозно-философских представлений. Например, строгость соблюдения принципа непричинения зла всему живому в джайнизме была абсолютной. До сих пор поражают правило ношения ткани, прикрывающей рот и нос, чтобы никакое мелкое насекомое случайно не залетело в их полость и не погибло; правило процеживания воды через тончайшее ситечко, дабы во время утоления жажды не был проглочен никакой обитатель водоема; правило подметания дороги перед собой мягчайшей метелкой, чтобы не наступить на ползущее насекомое и т.п. Как в джайнизме, так и в буддизме все природные объекты понимаются как одушевленные существа и равноправные спутники человека на пути к достижению мокши (освобождения) и нирваны (слияния с абсолютом). В настоящее время в Дели существует самая большая в мире больница для пернатых, в основном диких, городских и перелетных птиц. Содержится она адептами джайнизма [1, с. 45].

Параллельно этим двум религиозным системам на основе брахманизма и других древнейших религий на рубеже эр сформировался индуизм, внутри которого также складывались концепции положительного отношения к природе. Эти концепции носили как косвенный (все различия в мире иллюзорны, есть только одна абсолютная реальность - Брахман, а человек и природа - это ее частные неразделимые проявления, следовательно, причинять вред природе означает причинять вред самому себе), так и прямой характер. Так, во время своего пребывания в Индии автор была свидетелем не только известного факта о коровах, разгуливающих по улицам городов, но и того, что на этих улицах стоят специальные ванны, ежедневно наполняемые питьевой водой для коров, а также того, что на столбах каменных заборов стоят наполненные водой мисочки для птиц. В наши дни реальную и весьма ощутимую пользу приносят основанные на религии экологические движения (например, направленное на охрану гималайских лесов Движение Чипко, опыт которого заимствуется во всем мире).

Следует все-таки сказать несколько слов и об исламе. Проникавшие в Индию с Х в. иностранцы - арабы, афганцы, а затем моголы практически ничем не ухудшили ни существовавшее состояние окружающей среды, ни экологическое мышление индийцев. Ибо ислам, принеся с собой концепции антропоцентризма и господства человека как высшего существа над всей остальной природой, принес также и концепции ответственности его перед будущими поколениями, а главное, перед самим Создателем, за это самое господство. Аллах «породил все виды существ в надлежащем равновесии», «он [человек] является только распорядителем на земле, а не собственником или пользователем, не распределителем или руководителем» [6].

Только британское господство в Индии негативно повлияло как на само состояние природы, так и на отношение к ней индийцев. Однако «психологические изменения» затронули только самую верхушку индийского общества, да и то, как показывает дальнейший ход истории, не закрепились даже у этой верхушки.

В данной работе упоминался термин «экологическое сознание/ мышление». Хочется поподробнее остановиться на данном положении, используя определение и параметры, предложенные С.В. Лурье [11].

Под «экологическим сознанием» традиционно понимается совокупность экологических представлений о взаимосвязях в системе «человек-природа» и в самой природе, существующего отношения к природе, а также соответствующих стратегий и технологий взаимодействия с ней. Именно сложившийся тип экологического сознания определяет поведение людей по отношению к природе.

Экологическое сознание в целом наиболее адекватно может быть охарактеризовано по трем параметрам.

1) Психологическая «противопоставленность-включенность». Человек мыслится как стоящий вне и над природой или же как составная часть Природы.

Из всего вышеизложенного, очевидно, становится понятным тот факт, что индийцы мыслят себя составной частью природы. Причем подобное «самоосознание» не является чем-то вроде «примитивных тотемных верований» отсталых племен - наоборот, оно носит весьма прогрессивный характер и вовсе не противоречит самым современным взглядам этноса на окружающий мир. Так, индийские поэты ХХ в. Р. Тагор, В. Сатьянараяна, Шри Шри разрабатывали вполне серьезные литературно-философские концепции единения людей и растений. «Отзвуками древних мифов о духовном родстве деревьев и людей звучат слова Тагора: “Вечное товарищество, которое великое братство деревьев предлагало людям…”» [7 с. 69].

2) «Объектное-субъектное» восприятие природы. Человек воспринимает природу как лишенный всякой самоценности объект воздействия или же как равноправный субъект взаимодействия.

Оба эти вида восприятия не отражают традиционных взглядов индийцев на природу. Для них человек, который живет «на этом свете», вне природы лишен всякой ценности. Это только «там», где человек слился с Абсолютом и вышел из цепи перерождений, можно говорить о том, что он достиг того желанного состояния безграничного единения с природой. Ибо и он, и природа слились в этом Абсолюте, где уже нет ни объекта, ни субъекта. (Данная религиозно-философская концепция у подавляющего большинства индийцев до сих пор не вызывает никаких сомнений и, как и прежде, является частью мировоззрения).

3) «Прагматический-непрагматический» характер взаимодействия. Взаимодействие с природой служит для удовлетворения только прагматических (пищевых, технологических и т. п.) потребностей человека, когда она воспринимается лишь как материальная ценность, или также для удовлетворения его непрагматических, духовных потребностей, когда такое взаимодействие становится самоценным.

В рамках упоминавшейся выше системы варно-кастового деления индийского общества еще одним аспектом принижения высшими варнами и кастами низших являлось то, что высшие отводили низшим способность взаимодействовать с природой только на «прагматическом уровне» (разумеется, это не означает, что низшие слои так и поступали). Своей же прерогативой высшие слои считали умение духовного восприятия природы. Причем это духовное восприятие отнюдь не сводилось к простому любованию, получению эстетического наслаждения. Оно носило сложный философский характер и «по-настоящему» было доступно очень немногим. Кстати, при знакомстве с европейцами индийцы, особенно из высших варн, с некоторым снисхождением относились к «белым людям», способным воспринимать природу только прямолинейно и прагматически и не умеющим получать от нее всю полноту удовлетворения духовных потребностей.

Подводя итог всему вышесказанному, хочется отметить, что в целом аспект «экологической этнопсихологии» в настоящее время является не менее важным (и незаслуженно поставленным на самый задний план), чем, например, аспект теории этнопсихологии, аспект разрешения конфликтных ситуаций и т.п. Ибо ни один этнос не может существовать вне природы, но, к сожалению, в современном мире не так уж много этносов (именно этносов, а не отдельных индивидов) это полностью осознают. И, как, к примеру, опыт решения межэтнических конфликтов в одной стране или регионе может быть полезен для других стран или регионов, точно также положительное «экологическое сознание» одного этноса может быть передано другим этносам - конечно, не как элемент национальной психологии - это и невозможно, - а хотя бы в качестве информации, которую следует принять во внимание.

Заключение

Итак, описав и проанализировав отношение индийцев к природе как этнопсихологическое явление, мы увидели, что во многих общих, теоретических элементах этнопсихологии - национальном характере, национальном темпераменте, этнических нормах, собственно экологическом сознании - можно найти объяснение этому отношению. Историю зарождения данного конкретного экологического сознания выявить довольно трудно, так как при практически одинаковых исходных положениях психологии этносов на этапе их возникновения и становления в древности, результаты, видимые в наши дни, весьма различны. Ну а по мере исторического развития этого сознания и, в целом, отношения индийского этноса к природе оно, закрепляясь в традициях, верованиях, религии, каждый раз переходило на более новый, прогрессивный этап и при этом не изменяло своей основной идеи. Это отношение осталось положительным, гуманным. Народные верования и религии закрепили его еще сильнее, административный аппарат функционировал в этом отношении, полностью сообразуясь с национальной психологией.

Одним из важных последствий этого явления стало то, что в настоящее время Индия в вопросах охраны окружающей среды ориентируется прежде всего не на мировой стандарт, а на свою индивидуальную специфику, на свой собственный материальный и духовный опыт, который, будучи неотъемлемой частью этнической психологии индийцев, оказывается эффективнее любых мировых стандартов.

Использованная литература

Азия и Африка сегодня. 1997, № 7.

Баронин А.С. Этническая психология. Киев, 2000.

Джандильдин Н. Природа национальной психологии. Алма-Ата, 1971.

Индия Перспективы. 1997, № 9.

Крысько В.Г. Этническая психология. М., 2002.

Мировые религии: природоохранная этика.//Экологический курьер, № 16, 2002.

Петруничева З. Братья Зеленых Деревьев.//Азия и Африка сегодня. 1996, № 2.

Тхапар, В. Знакомьтесь: Индия. Животный мир. М., 1987.

The Constitution of India. Delhi, 2002.

The Wild Life (Protection) Act, 1972 (№ 53 of 1972).

http://ethnopsyhology.narod.ru

Размещено на Allbest.ru