Наблюдаемое в России с начала 2000-х годов увеличение реальных доходов населения, прирост "популяции" сверхбогатых россиян не способствовали благоденствию российского общества в целом. Более того, на фоне обозначенных тенденций разрыв в уровне доходов не только не сокращался, но в ряде случаев продолжал расти, достигая иногда критических отметок. Так, по данным Росстата, разница в доходах между 10% самых богатых и 10% самых бедных россиян увеличилась в период с 2000 по 2006 годы с 13,9 до 15,3 раз. В 2009 г. указанные доходы различались в 16,7 раза, что (впервые за последние 15 лет) оказалось ниже показателей предыдущего года. В I квартале 2010 г. дифференциация населения России по уровню доходов составила 15 раз. Правда, в Москве коэффициент неравенства средних доходов "богатых" и "бедных" приближается к 50: по мнению директора Центра социально- экономических измерений РАН А.Ю. Шевякова, таких показателей нет даже в странах Латинской Америки.

Несмотря на то, что, согласно сообщениям госстатистики, доля россиян, имеющих неприлично низкие доходы, сокращается, тогда как доля относящихся к лицам с "повышенными доходами" растет, наиболее бедные россияне живут стабильно плохо. Так, в январе-марте 2010 г. на долю 10% наименее обеспеченного населения страны приходилось лишь 2% от общей суммы денежных доходов жителей РФ. К слову сказать, и подавляющее большинство входящих в "пул" 10% обладателей 30-процентной доли общей суммы доходов, нельзя назвать богатыми людьми. По мнению председателя комиссии Общественной палаты РФ по экономическому развитию и поддержке предпринимательства, главного редактора журнала "Эксперт" В.А. Фадеева, их следовало бы отнести к контингенту людей, которые живут достаточно сносно и могут позволить себе некие существенные траты, но не более.

Гораздо раньше, в относительно благополучный период, когда мировой финансово-экономический кризис не превратился еще из виртуального, проявляющегося скорее в тревожных и панических настроениях российских граждан, в реальный, влекущий за собой прямые и косвенные негативные последствия, социологи, опираясь на данные социологических замеров, заявляли, что разница в доходах на душу населения между 10% самых бедных и 10% самых богатых составляла в России до 30 раз в среднем по стране (и до ста и более раз в мегаполисах). Результатом ничем не ограниченной дифференциации доходов стали фундаментальные потери и, в частности, резкое падение качественного потенциала российского населения, проявляющееся, например, в стабильно отмечаемых с начала 1990-х годов тенденциях снижения показателей индекса развития человеческого потенциала (ИРЧП), составившего в 2009 г. 0,817 (71-е место в мире). Для сравнения: ИРЧП в СССР составлял 0.920 (26-е место в мире). Таким образом, не только историческое прошлое, но и настоящее нашей страны предопределяет интерес российских обществоведов к крайне актуальной и значимой проблеме социальных неравенств.

Несмотря на то, что в последние годы социальная политика российского государства начала приобретать более осмысленный, адресный и долгосрочный характер, использовать значительно большие материальные ресурсы, а национальные проекты стали охватывать не только оборонно-технические отрасли, но и важнейшие области социальной сферы (образование, здравоохранение, жилье), преодолеть глубину явно не оправданных социальных неравенств, возникших за годы реформ, пока не удается.

Обращает на себя внимание и то, что сама проблема социальных неравенств остается на периферии публичной политики. Складывается впечатление, что государство и общество стесняются обсуждать ее широко и многогласно. В лучшем случае проблематика неравенств становится предметом дискуссий в экспертной среде, в основном среди экономистов, социологов, политологов. А между тем, позиция общества по такому ключевому вопросу как социальные неравенства в пореформенной России должна быть обязательно выяснена и публично политически артикулирована.

Сравнительный анализ показывает, что наиболее благоприятной, с точки зрения населения, ситуация в стране была в 2008 г. - тогда 44% россиян оценивали ее как нормальную, и лишь 6% - как катастрофическую. Кризис 2009 г. значительно изменил эту картину: всего за один год доля тех, кто считал ситуацию нормальной, сократилась более чем в три раза (с 44 до 13% в 2008 и 2009 гг. соответственно), при этом более чем в два раза выросла доля тех, кто оценивал ее катастрофическую (14% в 2009 г. против 6% в 2008 г.). Весной 2010 г. оценки немного улучшились, хотя при этом они продолжают резко отличаться от оценок, характерных для докризисного периода. Так, например, нормальной текущую ситуацию считают сегодня 13% опрошенных против уже упоминавшихся 44%, зафиксированных в 2008 г.

Вместе с тем, и в наши дни, несмотря на явные и значительные достижения, страна продолжает жить в контексте массы нерешенных социальных проблем. К числу таковых, несомненно, относятся: крайне неравномерное распределение собственности и доходов между различными слоями и группами населения; невиданный для индустриальных стран и не сокращающийся (несмотря на стабильную тенденцию уменьшения численности населения с доходами ниже величины прожиточного минимума и безработных, а также восстановительный подъем уровня производства) разрыв между бедностью и богатством; появление значительного слоя так называемых "новых бедных", активно пополняемого группами "социального риска" (в том числе неполными и многодетными семьями).

Согласно данным исследований ИС РАН, в настоящее время за чертой и на грани бедности, а также в состоянии малообеспеченности живут более половины россиян, характеризуемых - несмотря на отмеченный выше имевший место в последние годы рост текущих доходов всех групп российского населения - скромной имущественной обеспеченностью; нехваткой ресурсов, способных компенсировать неожиданное ухудшение материального положения; отсутствием возможностей для развития столь важного в современных условиях человеческого капитала, а то и удовлетворения базовых потребностей в питании, одежде, жилье.

Несмотря на определенные позитивные количественные изменения, произошедшие за последние годы в жизни малообеспеченных россиян и выразившиеся в некотором росте доходов, более позитивных оценках отдельных аспектов собственной жизни и увеличении числа имеющихся в наличии товаров длительного пользования, три четверти нуждающихся и более половины собственно малообеспеченных российских граждан не сумели добиться за последние годы каких-либо качественно значимых изменений в своей жизни (см. рис. 1).

Очевидно, что чаще всего улучшение затрагивало материальное положение малообеспеченных россиян, изменение которого, в сущности, не способствовало качественной трансформации их жизни в целом. Все это свидетельствует о консервации положения вышеупомянутых слоев населения на уровне, не превышающем "относительно стабильного выживания": по реально значимым для поддержания уровня жизни параметрам их положение в последние годы ухудшилось, а использование необходимых для человеческого капитала социальных услуг сократилось.

Опасения социологов вызывает не столько численность бедных (которая, тем не менее, представляется нам серьезным вызовом государственной социально-экономической политике), сколько причины попадания в бедность (прежде всего, неадекватная государственная социальная политика и специфика российского рынка труда), под воздействием которых в современной России в ситуации бедности оказываются не только экономически неактивные члены общества, не способные - в силу тех или иных объективных обстоятельств (например, возраста или состояния здоровья) - обеспечить себе нормальный уровень доходов и, как следствие, приемлемый уровень жизни.

Рис. 1. Чего удалось добиться за период 2006-2008 гг. малообеспеченным и нуждающимся россиянам, %

Бедность, хотя и в разных масштабах, затрагивает многих россиян, независимо от их возраста и места проживания, превращается в проблему социальной исключенности, демонстрирует тенденцию к консервации.

Глубина и разнообразие представленных в современной России социальных неравенств заставляют задуматься, какие из них воспринимаются населением наиболее болезненно, отторгаются им в первую очередь. Результаты, полученные специалистами ИС РАН, демонстрируют, что наиболее резкое массовое недовольство россиян связано с чрезмерной глубиной неравенств в распределении собственности и доходов. Несправедливыми неравенства в этих областях считают 74 и 86% опрошенных соответственно.

Решающую роль в определении позиции российских граждан в вопросе о справедливости этих и других неравенств играют не столько их личные интересы, сколько общие представления о справедливости, являющиеся социокультурной нормой, характерной для российского общества на нынешнем этапе его развития. Это говорит о том, что в современной России массовые реакции на социальные неравенства исходят из базовых ценностно-мировоззренческих позиций россиян, приобретая в результате характер недовольства сложившимися в стране за годы реформ социально-экономическими отношениями, включая, в первую очередь, практики распределения собственности и доходов (см. рис. 2).

Рис. 2.Представления россиян о справедливости (2008 г., в %)

При этом протест с индивидуального уровня переходит на макроуровень, превращаясь из недовольства собственным положением в недовольство новой системой общественных отношений в целом.

Далее, по степени нелегитимности, следуют неравенства в сфере медицинского обслуживания, справедливость которых признают лишь 33% россиян. При этом, что вполне естественно, наиболее болезненно данный тип неравенств воспринимается пенсионерами, половина которых считает его несправедливым.

Если говорить об остальных видах неравенств, то они носят для россиян легитимный характер. Это относится к справедливости неравенств в размерах пенсии с учетом прошлого заработка, неравенству жилищных условий и возможностей дать детям лучшее образование. Таким образом, можно считать, что россияне достаточно толерантны к большинству "бытовых" социальных неравенств за исключением неравенств в оказании медицинской помощи.

В целом, проблема легитимизации социальных неравенств в современной России и преодоления недовольства россиян сложившейся в стране ситуацией заключается не столько в повышении зарплат бюджетникам или пенсий пенсионерам, сколько в общем изменении правил "игры", сближении этих правил с краеугольными для российского национального самосознания представлениями о справедливости, согласно которым основанием легитимности различий в получаемых благах, является, с точки зрения наших соотечественников, именно, труд, справедливое распределение по труду, а не близость к власти или умение "оказаться в нужном месте в нужное время".

Означает ли это, что российские граждане являются упорными противниками частной собственности? Нет, не означает. Достаточно отметить, что около 90% россиян соглашаются с тем, что право иметь частную собственность должно быть неотъемлемым правом любого человека. Таким образом, проблема заключается не в негативном отношении россиян к частной собственности вообще, а именно в нелигитимности ее распределения в обществе, когда все создававшиеся трудом многих поколений национальные богатства и "от бога данные" природные ресурсы буквально в одночасье оказались сосредоточены в руках немногочисленной группы крупных собственников.

Как установили исследования, одним из важнейших проявлений социальных неравенств в повседневной жизни россиян выступает недвижимость. Около 60% населения страны не имеют одновременно ни недвижимости, помимо жилья, где проживают (к тому же в большинстве случаев весьма низкого качества), ни сбережений (причем каждый второй из них имеет различного рода долги). Отсюда понятно, что у большинства российских граждан практически отсутствуют сегодня какие-либо экономические ресурсы, и неравенство их уровня жизни определяется в основном особенностями их текущих доходов и расходов.

Вместе с тем, социальные неравенства, существующие в пореформенном российском обществе, не сводятся исключительно к неравенству доходов, но проявляются и в разном качестве отдельных аспектов жизни: физическом и социально-психологическом состоянии россиян, открывающихся для них возможностях, степени доступности стратегий адаптации и улучшения своего положения, в восприятии жизни в целом. При этом к разряду важнейших факторов, опосредующих типичные для современной России социальные неравенства, относятся: проживание в разных типах поселений, возрастная дискриминация, а также различия в уровне образования (которое является не только фактором нагнетания, но одновременно и областью проявления социальных неравенств).

В начале XXI века российское государство, пережившее шок либеральных преобразований, оказалось в ситуации "стабильной неопределенности", а российское общество - в состоянии напряженных ожиданий будущего. Особенность социальных изменений, в процессе которых Россия находилась и находится на протяжении последних лет, состоит в том, что они связаны и в высокой степени опосредованы системным переходом от одного общественно-экономического устройства к другому. Таким образом, фактически мы столкнулись с иным явлением, нежели перемены в отдельно взятых сферах общественной жизни. А именно с комплексом всех мыслимых и немыслимых видов и типов социальных изменений, обусловленных взаимодействием многочисленных и разнокачественных факторов.

Не отрицая очевидных проблем, мы видим, что современная Россия "... уже не то полупарализованное полугосударство, каким была еще десять лет назад". В последние годы ценой неимоверных усилий ей удалось, наконец, встать на траекторию последовательного и устойчивого развития. И определенная недостаточность в работе социальных систем общества, приводящая к тому, что в настоящий момент времени многие из них скорее воспроизводят сложившийся в стране уклад жизни, текущую модель, нежели развивают ее, не отменяет того факта, что все они работают.

Однако на этом - вполне плодотворном пути - встречаются и серьезные проблемы, к разряду которых относится и дискутируемое нами разрастание социальных неравенств. Высокий уровень последних, усугубленный падением ИРЧП, подрывает социальный капитал российского общества в целом, формирует устойчивую "культуру неравенства", характеризующуюся повышенными показателями агрессивности и низкой сплоченности.

Пагубные последствия социального неравенства накладываются на быстро трансформирующееся российское общество, и без того разделенное по целому ряду идеологических и социальных показателей.

Неудивительно в связи с этим, что исследования последнего времени фиксируют рост недовольства россиян ситуацией в стране. Более того, впервые за последнее десятилетие недовольство это растет на фоне сравнительно благоприятной экономической ситуации, повышения (хотя и не очень значительного) реальных доходов населения. Это говорит о том, что значительную часть общества уже не устраивает социально-экономическая модель, которая предполагает стабильность без развития, без конвертации экономического роста в улучшение качества жизни большинства граждан.

Думается, что выходом из этого состояния могло бы стать развитие системы социального партнерства, механизмов корпоративной социальной ответственности, формирование адекватной реалиям текущего момента и практикам бытования отдельных российских граждан и представленных в российском обществе социальных групп модели социальной политики - модели, эклектичной, определяемой на стыке либеральной и патерналистской альтернатив, представляющей сложный социальный механизм, соединяющий в себе свободные рыночные силы и социальный компромисс. Немаловажно и то, что в основу подобной модели должны быть заложены специфика национального менталитета, четкое понимание особенностей повседневной жизни и социального самочувствия россиян как основных акторов ("движущих сил") общественного развития.

Заключение