Концепция современности Э. Гидденса
Теория структурации: понятие, элементы. Стратификационная модель деятеля. Характер логической связи между деятельностью и властью. Сущность понятий "структура", "система" и "дуальность (двойственность) структуры". Критика структурализма и функционализма.
| Рубрика | Социология и обществознание |
| Вид | реферат |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 08.06.2013 |
| Размер файла | 162,3 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
[Введите текст]
Министерство образования и науки Российской федерации
ФГБОУ ВПО «Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского»
Реферат
на тему «Концепция современности Э. Гидденса»
Ярославль
2013 г.
Содержание
Ведение
Глава 1. Теория структурации
Глава 2. Элементы теории структурации
2.1 Деятель и деятельность
2.2 Деятельность и власть
2.3 Структура и структурация
2.4 Время, тело, взаимодействия
Глава 3. Критика структурализма и функционализма
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Энтони Гидденс, профессор Кембриджского университета, член Совета его Королевского колледжа, является одним из наиболее известных и авторитетных современных социологов. Многочисленные работы ученого свидетельствуют о его широких научных интересах в области социальной теории. В первую очередь следует отметить его труды, связанные с интерпретацией классической социологической теории: "Капитализм и современная социальная теория" (1971), "Политика и социология в учении Макса Вебера" (1972), "Э. Дюркгейм" (1978). Главным направлением в творчестве Гидденса на протяжении многих лет была и остается разработка теорий социального действия, социальной организации, социальной структуры и социальных институтов. Проблемам этих теорий были посвящены такие его работы, как "Новые правила социологического метода" (1976), "Изучение социальной и политической теории" (1977), "Центральные проблемы социальной теории" (1979), "Контуры и критика в социальной теории" (1983), "Конституирование общества: очерк теории структурации" (1984).
В 1980-х гг. Гидденс начал интенсивную критику теоретической ограниченности исторического материализма ("Современная критика исторического материализма", 1981). В последние полтора десятилетия английский социолог ратует за интеграцию социологии с другими науками, разрабатывающими проблемы государства и права, социальных конфликтов и глобализации, модернизма и постмодернизма (начало этим объединительным идеям было положено в книге "Национальное государство и насилие", 1985). Большое внимание он уделяет анализу понятия современности и ее актуальных проблем ("Последствия современности", 1990; "Современность и самоидентичность", 1991).
Главным концептуальным достижением Гидденса стала теория структурации. Ее основные положения изложены в работе 1984 г. "Конституирование общества: очерк теории структурации"*96и развиты в последующих трудах конца 1980-х-1990-х гг. В этой теории ученый ставит задачу преодолеть ограниченность предшествующей ортодоксальной социологии. Последняя объясняла человеческое действие внешними социальными причинами (например, по Дюркгейму, та или иная структура общества является внешней по отношению к индивиду и принуждает его к определенному поведению). Между тем природу действия необходимо понимать, считает Гидденс, на основании знания подлинных внутренних побуждений самого действия, его структуры, которая является не только "принуждающим", но и "внутренним" фактором, дающим индивиду определенные возможности. Действие рассматривается ученым сквозь призму его рекурсивного характера, т.е. как воспроизводство условий, которые делают возможной деятельность социальных агентов. При этом действие характеризуется как непрерывный процесс мышления и поведения, как duree (французский термин, означающий процесс, длящийся во времени).
По мнению социолога, и объективно, и субъективно структура и действие не могут существовать отдельно друг от друга. В то же время в социологической науке их изучение оказалось разобщенным. Анализ взаимосвязи структуры и действия стал центральной задачей теории структурации. Она оказалась направленной на осмысление процесса воспроизводства социальных систем через совокупность социальных практик, взаимодействующих структур и действий в пространстве и времени.
Эта теория призвана, считает Гидденс, преодолеть разногласия, существующие между, с одной стороны, функционализмом и структурализмом, с другой - различными формами интерпретативной социологии. Если в первых двух приоритет в объяснении общества и человеческого поведения отдан трактовке понятия структуры и при этом они склонны к объективизму, то интерпретативные концепции обнаруживают заметное стремление к преимущественному анализу действий и значений, подчеркивая при этом доминанту субъективного.
С учетом сформулированной цели теории структурации - преодолеть указанные выше разногласия - предметом социальных наук, по Гидденсу, является анализ социальных практик, упорядоченных в пространстве и во времени. Поскольку социальная деятельность оказывается повторяющейся и постоянно воспроизводится социальными агентами (действующими субъектами), постольку сами практики становятся преемственными, что предполагает их рефлексивность. На этом положении базируется теория структурации.
Глава 1. Теория структурации
Теория структурации и сопряженные с ней концепции социальных институтов, социальной и системной интеграции ориентированы на изучение механизмов социальных изменений современности. Понятие "структурация" используется Гидденсом для того, чтобы акцентировать структурообразующую роль классовых отношений при формировании групп и установлении групповой принадлежности. В основании теории лежит посылка, что социальные институты не только определяют действия индивидов, но и воспроизводятся посредством рефлексивных действий. Рефлексивность означает и осознание этой закономерности, и возможность определенных агентов инициировать социальные изменения.
Ключевые понятия теории структурации - понятия "социальная структура", "социальная система". Гидденс определяет структуру как генеративные (порождающие) правила и средства (ресурсы), организованные как имманентные свойства социальных систем и благодаря которым в них обеспечивается связность времени и пространства. Согласно такому подходу, социальные структуры существуют исключительно как "структурирующие свойства", которыми определяются базовые характеристики социальных систем или коллективных образований; они представляют собой виртуальный порядок элементов и характеризуются отсутствием субъекта. Структурирующее влияние этих свойств складывается из двух аспектов. Во-первых, это оформление образцов, правил взаимодействия агентов (patterning of interaction), во-вторых, - конституирование временной протяженности взаимодействия. Таким образом, структурирующие свойства обусловливают существование более или менее одинаковых социальных практик во времени и пространстве и придают им "систематическую" форму.
Социальные системы состоят из практик, организованных как взаимозависимость субъекта действия и группы. Это взаимодействие размещено во времени и пространстве, поэтому социальные системы можно интерпретировать как структурные "поля", где агенты занимают определенные позиции по отношению друг к другу. Социальная позиция агента определяется как его социальная идентичность, которая влечет за собой круг прерогатив и обязательств, то есть - ролевые предписания, связанные с данной позицией. Таким образом, социальные системы обладают "структурными свойствами" и представляют собой "структурированную целостность". Социальная система - это воспроизводящаяся социальная практика, которой присущи отрегулированные отношения взаимозависимости между индивидами и группами, то есть - организованное социальное взаимодействие. Социальные системы существуют синтагматически - в пространстве и времени в виде реальных отношений людей или коллективов. Они обладают структурными свойствами, но сами структурами не являются.
Понятия структуры и системы связаны с понятиями правил и ресурсов - структурных составляющих социальных систем. Гидденс не принимает разделения правил на конститутивные и регулятивные (санкционирующие). Правила предполагают "методические процедуры" социального взаимодействия, поскольку пересекаются с практиками. Правила относятся, с одной стороны, к производству значений, с другой - к санкционированию способов социального поведения. Оба этих аспекта присущи любым социальным правилам. Гидденс различает знание правил (вернее, их практическое использование) и знание того, как их формулировать. Правила вторгаются в рутинные практики, но рутинная практика как таковая сама по себе правилом не является. Знание того, как действовать, не предполагает способности формулировать правила; хорошо говорить на родном языке может даже тот, кто не способен объяснить генеративные принципы этого языка.
В социальной теории часто происходит смешение смыслов "следования правилу" и "интерпретации правила". Гидденс соглашается тем, как эта проблема разрабатывалась в исследованиях повседневной типизации4. Практическое знание, основанное на типизации, не охватывает всех ситуаций, с которыми сталкивается или может столкнуться агент. Оно обеспечивает его общую способность реагировать и влиять на неопределенно большой диапазон социальных ситуаций. Следование правилу не зависит от умения формулировать правило, которому подчиняется действие. Большинство правил схватываются агентами только внутренне: они обучаются "техникам делания". Дискурсивное выражение правила является его интерпретацией, которая изначально предполагает расхождение с правилом. В силу этого дискурсивное формулирование может изменять и форму применения правила. Например, законы - формальная кодификация социальных правил, имеющая градацию наказаний. Наказания - это форма применения правила, но не первоначального, а кодифицированного. Согласно теории Гидденса, управляемая правилами деятельность - не просто использование фиксированных правил дляпроизводства чего-то нового, это способ воспроизводства самих правил и средство их модификации. Структурирующие качества правил можно наблюдать в процессах формирования, поддержания, прекращения и реформирования ситуаций.
Правила непосредственно соотносятся с ресурсами, которыми обусловливаются формы доминирования и власти. В социальной и политической теории интерес к концепциям власти традиционен. Гидденс указывает на две основополагающие интерпретации этого понятия. Первая - веберовская: власть как способность действующего индивида достигать желаемого, несмотря на возможное сопротивление, противодействие со стороны окружения. Вторая - парсонсианская: власть как свойство социальной общности, вторичное по отношению к нормативному характеру социальной жизни. Развивая концепции "дуальности структуры", Гидденс предлагает понимать ресурсы как "основания" (bases) и "средства осуществления" (vehicles) власти. Выделяется два типа ресурсов. Аллокативные ресурсы относятся к формам управления объектами, товарами и другими материальными явлениями. Авторитативные ресурсы (полномочия) относятся к преобразовательным возможностям, управлению людьми, агентами. Власть порождается определенными формами господства, базирующимися на асимметрии ресурсов, одновременно с вовлечением правил в социальную практику Разновидности практики располагаются внутри взаимопересекающихся наборов правил и ресурсов, которые выражают собой характерные черты той или иной социальной тотальности.
Дуальность структуры - третье понятие, из которого складывается теория структурации. Гидденс говорит о способности структурных свойств социальных систем выступать как в качестве средства, так и в качестве результата практики, которая и конституирует социальные системы. "Изучать структурирование социальной системы значит изучать, каким образом эта система, применяя порождающие правила и ресурсы и подвергаясь влиянию непреднамеренных результатов, производится и воспроизводится во взаимодействии <агентов>", - пишет Гидденс. Дуальность структуры, таким образом, проистекает из принципиально самовоспроизводящегося характера социальной жизни и выражается во взаимной зависимости структуры и субъекта действия.
В соответствии с концепцией дуальности, правила и ресурсы, которыми индивиды руководствуются при взаимодействии, одновременно являются не только средствами воспроизводства социального действия и социальной системы, но и они сами реконституируются посредством этого взаимодействия. Таким образом, структура представляет собойобраз действия, с помощью которого через установление отношений, связей между конкретным контекстом и некоей тотальностью социальное воспроизводится в своей целостности (вернее - во внутренней связности). Эти отношения отличаются от функционалистского понимания связи частей и целого в социальных системах: "Структура есть способ, посредством которого отношение между моментом и целостностью выражается в социальном воспроизводстве".
Ориентируясь на концептуализацию трех базовых компонентов своей теории, Гидденс определяет понятие "структурации" как процесс организации и воспроизводства системы общественных отношений, сопутствующий социальному взаимодействию и происходящий благодаря применению агентами порождающих систему правил и ресурсов. Структура не тождественна принуждению, она как ограничивает действие, так и создает возможности для его осуществления. Задача социальной теории, по мнению Гидденса, заключается в изучении условий организации социальных систем, которые управляют связями между созданием возможностей и их ограничением: "Каждое действие - производство чего-то нового, новое действие; но в то же время каждое действие существует в его продолженности из прошлого, предоставляющего средства для его начала. Таким образом, структуру не следует понимать в качестве препятствия на пути действия; она - всегда присутствующее значимое условие производства любого действия, в том числе и фундаментальных социальных изменений, которые, как любые другие действия, происходят во времени".
Правила и ресурсы одновременно являются не только средствами воспроизводства социального действия и социальной системы, но и сами реконституируются посредством этого взаимодействия. Таким образом, структура представляет собой образ действия, с помощью которого воспроизводится социальное - через установление отношений, связей между конкретным моментом и некоей тотальностью. Эти отношения отличаются от функционалистского понимания связи частей и целого в социальных системах. "Структура есть способ, посредством которого отношение между моментом и целостностью выражается в социальном воспроизводстве", - пишет Гидденс.
В концепции Гидденса структурные свойства социальных систем отражают "диалектику присутствия и отсутствия в пространстве и времени", которая связывает простейшие формы социального действия со структурными свойствами социума. Гидденс проводит аналогию с высказыванием. Этот пространственно-временной акт происходит в условиях фактического отсутствия синтаксических правил языка. Однако высказывание возможно благодаря правилам, конституирующим язык как тотальность. Такая связь между конкретным моментом и тотальностью "заключает в себе диалектику присутствия и отсутствия, связывающую мельчайшие и тривиальные формы социального действия со структурными свойствами всего общества".
Глава 2. Элементы теории структурации
2.1 Деятель и деятельность
Стратификационная модель деятеля может быть представлена следующим образом (рис. 1). Рефлексивный мониторинг деятельности является рутинной функцией повседневной жизни и предполагает контроль не только собственного поведения, но и действий окружающих.
Рис. 1
Иными словами, акторы не только непрерывно отслеживают течение собственной деятельности и ожидают аналогичного поведения от других; они также регулярно контролируют социальные и физические факторы своего окружения Рационализация подразумевает, что акторы - в установленном порядке и, как правило, без излишней суеты - поддерживают целостное «теоретическое представление» о мотивах собственных действий. Наличие подобных представлений не следует приравнивать к дискурсивному перечислению причин конкретных поведенческих проявлений, равно как и к способности определять эти причины на основе умозаключений. Вместе с тем компетентные деятели предполагают, что окружающие их акторы, как правило, способны в случае необходимости объяснить большинство из того, что они делают, и именно эта способность является основным показателем компетентности, используемым в повседневной практике. Излюбленные философские вопросы относительно побуждений и мотивов тех или иных действий волнуют обычно лишь неискушенных и не имеющих достаточного опыта акторов в тех случаях, когда отдельные поступки приводят их в сильное замешательство, или тогда, когда имеется своего рода «провал » или пробел в знаниях, который на самом деле может носить преднамеренный характер. В обычной ситуации мы, как правило, не спрашиваем у другого человека, почему он или она занимается той или иной деятельностью, традиционной для группы или культуры, к которым они принадлежат. Аналогичным образом мы не требуем объяснений и в том случае, когда имеет место непреднамеренное отклонение от принципов или правил поведения, за которое деятель едва ли несет ответственность, речь идет о реакциях-восклицаниях (смотри, например, обсуждение междометия «Ой » далее) или обмолвках. Однако если Фрейд прав, эти явления имеют под собой рационально-логическое обоснование, хотя и редко осознаваемое как самими нарушителями установленного порядка, так и теми, кто был свидетелем их поступков.
Следует различать понятия рефлексивного мониторинга и рационализации действия и его мотивации. Если причины относятся к основаниям тех или иных действий, то мотивы следует считать желаниями или потребностями, побуждающими совершать их. Вместе с тем в отличие от рефлексивного мониторинга и рационализации мотивация не связана напрямую со связностью и последовательностью действий. Она касается скорее потенциальных возможностей деятельности, нежели традиционного, привычного для деятеля образа действий. Мотивы имеют прямое отношение к действию только в относительно необычных или нестандартных условиях, в ситуациях, которые некоторым образом нарушают привычный (рутинный) ход событий. Главным образом они представляют собой всеобъемлющие планы или программы - «проекты» (терминология А. Шюца) - в рамках которых разыгрываются конкретные поведенческие сценарии. Многие из наших обыденных поступков не являются мотивированными напрямую.
Тогда как искушенные и опытные акторы практически всегда способны дать обоснованный отчет о целях и причинах своего поведения, они зачастую не могут с такой же легкостью описать его мотивы. Несмотря на то что далее мы обозначим ряд критических замечаний, касающихся интерпретации Фрейдом природы и сущности бессознательного, следует все же признать: подсознательная мотивация есть существенная особенность и характерная черта человеческого поведения. Понятие практического сознания представляет фундамент теории структурации. Оно есть та особенность или свойство социального деятеля или субъекта, которое было практически упущено структурализмом. Однако сходное положение вещей наблюдается и в других направлениях объективистской мысли. Если говорить о социологических традициях, то здесь подробное и тщательное рассмотрение свойств и сущности практического сознания характерно только для феноменологии и этнометодологии. В действительности именно эти научные школы наряду с обыденной философией возместили недостаток внимания к вышеупомянутым вопросам, свойственный ортодоксальным социальным теориям. Различия, существующие между дискурсивным и практическим сознанием, не являются непоколебимыми и не поддаются никакому влиянию, граница между ними изменяется под воздействием различных аспектов социализации и образованности деятеля. Таким образом, между дискурсивным и практическим сознанием не существует преград; речь идет лишь о несовпадениях между тем, что может быть сказано, и тем, что обычно делается. Однако между дискурсивным сознанием и бессознательным - барьеры все же существуют; и, как правило, они относятся к области вытеснения в подсознательное.
Рис. 2
2.2 Деятельность и власть
Каков характер логической связи, существующей между деятельностью и властью? Несмотря на то что подобный вопрос подразумевает множество различных аспектов, основная тенденция в этой области прослеживается достаточно четко. Для того, чтобы «поступать вопреки »(быть деятелем, обладающим рефлексивным знанием, достаточным для того, чтобы суметь изменить свое положение в мире. - Пер.), необходимо обладать способностью вмешиваться (или не вмешиваться) в происходящие события, оказывать влияние на те или иные процессы или обстоятельства. Для того чтобы быть деятелем, необходимо реализовывать способность к использованию (постоянно, в повседневной жизни) всего спектра власти, включая и воздействие на использование власти другими. Деятельность зависит от способности индивида «вносить изменения» в ранее существовавшее положение дел или ход событий. Деятель перестает быть деятелем, если он или она теряют способность «преобразовывать», т. е. реализовывать определенный вид власти. Проблеме того, что может считаться деятельностью, посвящено множество интересных социальных исследований - где власть индивида ограничивается сферой поддающихся влиянию обстоятельств. Тем не менее,условия социальной ограниченности (или принуждения), в которых у индивидов «нет права выбора », не означают исчезновение деятельности как таковой. «Отсутствие свободы выбора » не подразумевает замены действия реакцией (имеющей место, когда человек моргает в ответ на быстрое движение около его глаз). Это может показаться настолько очевидным, что не требует специального рассмотрения. Однако ряд весьма известных социально-теоретических школ, связанных главным образом с объективизмом и «структурной социологией », не признают подобного различия. Они полагают, что социальные принуждения действуют подобно естественным силам природы, а потому «отсутствие свободы выбора» равноценно непреодолимому и неподдающемуся осмыслению механическому давлению, принуждающему действовать строго определенным образом.
Интерпретируя изложенные выше наблюдения по-другому, мы заявляем, что деятельность логически подразумевает власть, понимаемую как способность к преобразованиям. В этом - наиболее универсальном своем значении - власть логически предшествует и превосходит субъективность, порядок рефлексивного мониторинга поведения. На наш взгляд, последнее стоит подчеркнуть особо, ибо понятия власти, используемые в общественных науках, имеюттенденцию отражать дуализм субъекта и объекта, о котором мы упоминали выше. Так, «власть » зачастую определяется с позиций намерения или воли, как способность достигать желаемых и предопределенных результатов. Другие авторы (такие, например, как Парсонс и Фуко), напротив, рассматривают ее, прежде всего, как свойство общества или социальной общности.
Ресурсы (рассматриваемые через призму сигнификации и легитимации) представляют собой структуральные свойства социальных систем, возникающие и воспроизводимые в процессе человеческой деятельности, в ходе социального взаимодействия. По сути своей, власть не связана с удовлетворением частных интересов. В этой концепции использование власти характерно не только для отдельных типов поведения, но для. всей деятельности в целом, при этом сама власть не является ресурсом. Ресурсы - это средства, с помощью которых осуществляется власть как рутинная составляющая поведения в процессе социального воспроизводства. Не стоит воспринимать структуры власти или доминирования, являющиеся неотъемлемым элементом социальных институтов, как некие подавленные и притесненные, «податливые тела», функционирующие подобно автоматам, предложенным объективистской социальной наукой. Власть в рамках социальных систем, которые характеризуются некой протяженностью во времени и пространстве, предполагает регулярные отношения автономии и зависимости между индивидуальными акторами или коллективами в контексте социального взаимодействия. Однако все формы зависимости предполагают некоторые ресурсы, посредством которых «подчиненные » могут влиять на действия «подчиняющих ». Эта закономерность называется социальных систем «диалектикой контроля».
2.3 Структура и структурация
Рассмотрим ключевые понятия, составляющие ядро теории структурации: «структура», «система» и «дуальность (двойственность) структуры». Нет сомнений, что первое из них - структура (или «социальная структура») - весьма популярно среди сторонников функционализма и обязано своим названием традициям «структурализма ». Однако ни той, ни другой теории так и не удалось дать этому понятию определение, которое отвечало бы требованиям социально-научной теории. Приверженцы функционализма и их критики уделяли основное внимание понятию «функция », подчас вовсе игнорируя представления о «структуре »; таким образом, последний термин использовался, как правило, в общепринятом значении. Вместе с тем мы прекрасно осведомлены о том, что, как правило, понимают под «структурой » функционалисты, а фактически и подавляющее большинство обществоведов-аналитиков, которые рассматривают ее как своего рода «моделирование» социальных отношений и явлений. Зачастую структура представляется в терминах визуальных образов, сродни скелету или строению организма, или каркасу здания. Этот подход и соответствующие ему понятия тесно взаимосвязаны с дуализмом субъекта и социального объекта: «структура» выступает здесь как нечто «внешнее » по отношению к человеческой деятельности, является источником, порождающим ограничения свободной инициативы независимого субъекта. Представления о структуре, возникшие в рамках структурализма и постструктурализма, кажутся более интересными. Здесь, говоря о структуре, следует понимать не модель тех или иных социальных отношений и явлений, а точку пересечения наличия и отсутствия; таким образом, основополагающие принципы ее выводятся, исходя из поверхностных проявлений.
На первый взгляд вышеизложенные представления о структуре не имеют ничего общего, однако, на самом деле каждое из них относится к существенным аспектам структурирования социальных отношений - аспектам, которые в теории структурации постигаются посредством дифференцированного подхода к понятиям «структура»и «система ». Анализируя социальные отношения, мы должны учитывать как синтагматический аспект проблемы - моделирование социальных отношений в пространстве и во времени, включая воспроизводство ситуативных практик, так и ее парадигматическое «измерение », затрагивающее виртуальное упорядочение «способов структурирования », периодически участвующих в процессе подобного воспроизводства. Структурализму свойственна некоторая неопределенность в вопросе, относятся ли структуры к матрице допустимых в пределах установленной совокупности преобразований, или они суть правила (принципы) превращений, управляющие этой матрицей. Мы полагаем, что структура, по крайней мере в элементарном своем значении, представляет собой «генеративные» (порождающие) правила (и ресурсы). Вместе с тем, некорректно называть ее «правилами преобразования», ибо все правила, по сути своей, носят трансформирующий характер. Таким образом, в контексте социального анализа структура существует в виде структурирующих свойств социальных систем, благодаря которым в них обеспечивается «связность » времени и пространства, свойств, способствующих воспроизводству более или менее одинаковых социальных практик во времени и пространстве, что придает им «систематическую» форму. Структура представляет собой «виртуальный порядок» отношений преобразования: социальные системы, как воспроизводимые социальные практики, обладают не «структурами», но «структуральными свойствами», а структура, как образец социальных отношений, существующий в определенное время и в определенном пространстве, проявляется посредством подобных практик и как память фиксирует направление поведения компетентных субъектов деятельности. Это не мешает нам представлять структуральные свойства в виде иерархически организованной в пространстве и во времени протяженности практик, которые они рекурсивно формируют.
структурализм функционализм власть деятель
2.4 Время, тело, взаимодействия
Завершая наше краткое вступление, вернемся к теме времени и истории. Как конечность Dasein и «бесконечность возникновения бытия из небытия» время является, пожалуй, наиболее загадочной характеристикой человеческого опыта. Философ, предпринявший попытку разобраться с этой проблемой самым фундаментальным образом, стал М. Хайдеггер, вынужденный использовать терминологию, пугающую своей неопределенностью. Однако время, или формирование опыта в пространстве - времени, является банальной и очевидной особенностью повседневной жизни людей. Сущность ставящего в тупик и сбивающего с толку характера времени объясняется отчасти отсутствием «соответствия» между нашим беспроблемным овладением непрерывным потоком поведения в пространстве и времени и трудностью его восприятия с философских позиций. Мы не претендуем на объяснение и разрешение этого вопроса - «проблемы Святого Августина». Однако основным интересом социальной теории является, с нашей точки зрения - «проблема порядка», представляемая нами, иначе, чем Парсонсом - объяснение того, как ограничения индивидуального «присутствия» преодлеваются посредством «растягивания»(stretching) социальных отношений в пространстве и времени.
Можно сказать, что протяженность повседневной жизни проявляется аналогично тому, что Леви-Стросс называет «обратимое время». Является ли время «как таковое» обратимым или нет, события и рутина повседневной жизни не связаны с ним односторонним потоком движения. Понятия «социальное воспроизводство», «рекурсивность» и т. п. отражают повторяющийся характер повседневной жизни, общепринятые практики которой формируются в терминах пересечения преходящих (но непрерывно возвращающихся) дней и времен года.
Повседневная жизнь обладает продолжительностью, течением (или потоком), однако никуда не ведет; само прилагательное «повседневный» и его синонимы указывают на то, что время конституируется многократной повторяемостью. Жизнь индивида, напротив, не только конечна, но и необратима - «существование во имя смерти». «Это смерть, умирать и знать это. Это Черная Вдова, смерть» (Lowell). В данном случае время представляет собой продолжительность существования тела, границу или рубеж присутствия, отличные от «испарения» времени-пространства, свойственного протяженности повседневной деятельности. Нашижизни «прекращаются» в необратимом времени, уходят со смертью организма. Тот факт, что мы говорим о «жизненном цикле», подразумевает наличие повторяющихся элементов и здесь. Однако в действительности жизненный цикл представляет собой понятие, относящееся к преемственности поколений и, таким образом, к третьему измерению темпоральности, обозначенному выше. Это «надиндивидуальная» протяженность долговременного существования институтов, длительная протяженность институционального времени.
Обратимое время институтов является одновременно условием и следствием практик, организованных в непрерывной последовательности повседневной жизни, основной формой существования дуальности структуры. Однако, как мы уже упоминали выше, некорректно утверждать, что рутинные практики обыденной жизни представляют собой «фундамент», на котором во времени и пространстве возводится здание институциональных форм социетальной организации. Скорее, каждая из них участвует в создании другой, а все вместе они формируют действующую личность. Все социальные системы, независимо от того, насколько они могущественны или обширны, одновременно выражают и отображаются в рутине повседневной социальной жизни, опосредуя физические и сенсорные свойства человеческого тела.
Эти рассуждения весьма значимы для понимания взглядов, изложенных в настоящей книге. Тело представляется нам «локусом» (ключевой точкой) действующей самости, однако, последняя не является только расширением физических свойств и характеристик организма как его «носителя». Построение теории самости предполагает обращение к понятию мотивации (или мы будем это утверждать) и соотнесение мотивации со взаимосвязями между бессознательными и осознанными качествами деятеля. «Самость» не может быть понята вне контекста «истории», рассматриваемой в данном случае как временность (темпоральность) человеческих практик, выраженная во взаимной интерполяции трех обозначенных нами измерений.
Ранее нами было введено в обращение понятие соприсутствия, относящееся к социальной интеграции. Изучение взаимодействия в ситуации соприсутствия является сущностным элементом «заключения в скобки» времени и пространства - условия и результата социальных связей людей. «Системность » достигается здесь главным образом за счет рутинного рефлексивного мониторинга поведения, закрепленного в общественном сознании. Отношения в условиях соприсутствия состоят из того, что Гофман к месту называет взаимодействиями, исчезающими во времени и пространстве. Никто не анализировал взаимодействия так тщательно как Гофман, а посему в ходе нашего повествования мы будем не раз ссылаться на его работы. Значимость исследований Гофмана в немалой степени обусловлена его вниманием к временному и пространственному упорядочению социальной деятельности. Он является одним из немногих социологов, рассматривающих пространственно-временные отношения в качестве основы производства и воспроизводства социальной жизни, вместо того, чтобы трактовать их как некие «границы » социальной деятельности, которые вполне можно оставить «на откуп » «специалистам » - географам и историкам. Вместе с тем, ученые, работающие в номинально обособленной предметной области географии, внесли свой независимый вклад. Так, мы не только предполагаем, что временная география Хагерстранда (с соответствующими критическими исправлениями) предлагает формы анализа значимости теории структурации, но и считаем, что некоторые вовлеченные в рассмотрения идеи прямо дополняют представления Гофмана.
Как упоминалось ранее, отношения с теми, кто физически отсутствует, предполагает социальные механизмы, отличные от тех, что работают в ситуации соприсутствия. Здесь мы сталкиваемся с рядом основополагающих вопросов, касающихся структурирования институтов. Они представляют собой «боковую ветвь» - особенно в современном мире наших дней, подверженном масштабной экспансии пространственно-временного дистанцирования социальной деятельности. Однако одновременно привлекают внимание к проблеме «истории», поскольку категория «отсутствующие другие » включает и ушедшие поколения, чье «время » может значительно отличаться от времени тех, кто подвергается определенному воздействию последствий собственных действий. Эти вопросы будут рассмотрены нами в заключительных главах.
Глава 3. Критика структурализма и функционализма
Базовой аналогией для функционалистской парадигмы было сравнение общества с живым организмом, где "структура" соотносилась с анатомией, а "функция" - с физиологией. Применительно к социальной проблематике понятие "структуры" соотносилось с "образцами" общественных отношений и выступало в качестве описательного концепта; понятие "функции" обозначало фактическую работу этих образцов в качестве систем и несло объяснительную нагрузку.
Структурализм возник как подход, пытавшийся применить структурно-лингвистические модели для объяснения культурных феноменов. Центральными для развития этого направления стали идеи Ф. де Сосюра: разделение языка и речи, объяснение знака через связь обозначаемого и обозначающего, дуалистический принцип синхронии и диахронии. В структурализме для разведения "структуры" и "функции" использовалась другая аналогия: код и сообщение, язык и речь. Понятие "структуры" несло большую объяснительную нагрузку, поскольку связывалось с понятием трансформации и изменения.
Гидденс указывает на ряд общих для обеих парадигм положений, использование которых для изучения социального является не вполне адекватным. Во-первых, в структурализме и функционализме подчеркиваются методологическое значение принципа разделения синхронии и диахронии. Применительно к анализу социальных систем дуальность этих понятий была зафиксирована в терминах "статика" и "динамика". Принцип различения языка и речи и принцип разделения синхронии - диахронии связаны: язык может быть подвергнут синхронному анализу, а изучение речи возможно только диахронически.
Гидденс высказывает замечание, что понятие "динамики" при таком подходе интерпретируется скорее как функционирование, а не как изменение. Вместе с тем, полагает он, средства, с помощью которых воспроизводятся и существуют лингвистические или социальные системы одновременно содержат в себе и источники трансформации . Поэтому, не изучая изменения, которые претерпевала и претерпевает система, невозможно адекватно понять ее суть и природу.
Определенным шагом вперед в том, что касается рассматриваемой проблемы, стала, по мнению Гидденса, книга "Философские исследования" Л. Витгенштейна. Витгенштейн обратил снимание на то, что язык сосуществует с тем, о чем нельзя сказать; он зависит от нелингвистического, связанного с обыденным, повседневным, "с практикой, которая содержит формы жизни". Следовательно, он неизбежно адаптируется к ней: социальное пространство выступает источником значения лингвистических терминов, а сам язык оказывается дифференцированным по социальным практикам. Поэтому, познание языка не может быть отделено от познания мира и социальной практики.
Во-вторых, оба подхода отдают предпочтение социальной структуре, подразумевая дуализм субъекта и объекта и полагая ее "внешней" по отношению к субъекту. Таким образом, утверждается ее доминирование по отношению и к действию, и к субъекту действия. В структурализме структура концептуализировалась как пересечение "присутствующего" и "отсутствующего", когда необходимо различать коды, лежащие в основании поверхностных значений. Однако, по мнению Гидденса, между системным уровнем языка и индивидуальной речью оказалось пропущенным важное звено: "теория компетентного говорящего, носителя языка" .
Как считает Гидденс, важной задачей социальной теории становится адекватное понимание проблемы человеческой активности и создание теории действующего субъекта, которая избегала бы крайностей. Так, например, в интерпретирующей социологии постулируется первенство субъекта, а понятие "смысла" человеческого действия является основным при объяснении поведения индивидов. "Предметом социальных наук, в соответствии с теорией структурации, является не опыт индивидуального актора и не существование какой-либо формы социетальной тотальности, а социальные практики, упорядоченные в пространстве и во времени. Социальная деятельность... является повторяющейся. Это означает, что она не создается социальными акторами, а лишь постоянно воспроизводится ими, причем теми же самыми средствами, которыми они реализуют себя как акторы". Признание тесной связи понятий "действие" и "структура", по мнению Гидденса, лишь подчеркивает необходимость переосмысления как этих терминов, так и других понятий, связанных с каждым из них по отдельности. Вместе с тем, Гидденс не отвергает традиционное использование термина "структура" для указания на некие общие институциональные черты общества или ряда обществ, например "классовая структура общества" и т.д.
Третий элемент критики структурализма и функционализма связан с тем, что из-за значительного сходства содержаний, понятия "структуры" и "системы" зачастую просто переходят одно в другое или же замещают друг друга. Все попытки развести эти два понятия представляются Гидденсу не вполне удачными. Ф. де Соссюр, сравнивая язык с шахматами, подразумевал под "системой" набор установленных зависимостей между элементами языка, а "структуру" соотносил с тем, что остается относительно устойчивым при различных преобразованиях системы. Однако, замечает Гидденс, поскольку одно понятие определялось через характеристику другого, "понятие "структуры", введенное Л. Ельмслевом и Пражским кружком, не стало концептом, дополняющим понятие "системы", а привело к замене первого на второе".
В функционализме различение структуры и системы основано на разведении двух других понятий: "структура" и "функция". Но и функционалистская трактовка, как считает Гидденс, не обладает достаточной дифференцирующей способностью для изучения социального . Структуру организма действительно можно изучать независимо от его физиологии, например, на умершем организме, сохраняющем на некоторое время свои формообразования. Однако, эта аналогия теряет свою адекватность при изучении социальных систем: последние перестают существовать, прекратив функционировать; они выживают только в качестве воспроизводимых во времени систем.
Заключение
Концепция Гидденса основывается на признании современного общества посттрадиционным, порывающим с принципами индустриализма и возводящим человека на новую ступень личной свободы. Он полагает, что фудаментальной характеристикой, отличающей общество «модерна», т.е. современное общество, от «домодерновой» эпохи является внутренне присущая «модерну» рефлексивность поведения человека. Именно эта характеристика современного общественного устройства, по мнению Гидденса, может быть положена в основу построения социологической теорией. Рефлексивность является определяющей характеристикой любой чел деятельности. Люди «имеют в виду» мотивы того, что они делают, в качестве неотъемлемого элемента своих поступков. Человеческое действие включает в себя не цепи совокупных взаимодействий и причин, а постоянный и никогда не ослабевающий контроль за поведением и его контекстами. Рефлексноть современной общественной жизни обусловлена тем, что социальная практика постоянно проверяется и преобразуется в свете поступающей информации и таким образом существенно меняет свой характер. Новым инструментом социологического познания в условиях общества модерна должна стать «теория структурации». Основным понятием теории структурации, определяющим субъекта действия, является понятие социального агента (агент - участник соц действия). Стратификационная модель агента включает 3уровня: 1 мотивация действия 2 рационализация действия 3 рефлексивный мониторинг действия.
Стратификационная модель является абстрактным описанием любого действующего субъекта. Структурные свойства социальной системы делают возможным действия людей и являются результатом этих действий. Второй базисный пункт теории структурации исходит из того, что социальное окружение, в котором мы существуем, состоит не просто из какого-то беспорядочного набора событий и действий. В поведении людей, во взаимоотношениях, в которые они вступают, наблюдаются регулярности. С этими регулярностями и связана идея социальной структуры.
Третий исходный пункт теории структурации базируется на утверждении: власть - всепроникающее явление социальной жизни, органично связанное с социальным неравенством. Эта связь обусловлена тем, что обладание властью дает возможность аккумулировать имеющие ценность ресурсы, такие, как собственность и богатство, противостоящие бедности, а обладание собственностью и богатством, в свою очередь, являются средством приобретения власти. Поэтому структуры и систему власти необходимо рассматривать в тесной взаимосвязи с процессом социальной стратификации. Такое понимание исходных принципов теории структурации приводит Гидденса к утверждению о необходимости переориентации социолог теории на онтологизацию продуктов человеческого действия. Для современных индустриальных и постиндустриальных обществ характерна классовая стратификация: высший класс (предприниматели, промышленники, управленцы); сред класс (специалисты); раб класс; крестьяне. Социальное пространство в условиях современного общества претерпевает трансформации, детерминированные глобализацией: «…лишь недавно стало возможным говорить о формировании социальных связей, охвативших всю планету. Мир стал единой социальной системой в результате усиления отношения взаимозависимости, затронувших сегодня практически каждого чел».
Список использованной литературы
1. Гидденс Э. Последствия модерна / Реф. Н.Л. Поляковой // Современная теоретическая социология: Энтони Гидденс. Реферативный сборник / Под ред. Ю.А. Кимелева. Серия "Социология". М.: ИНИОН РАН, 1995.
2. Гидденс Э. Девять тезисов о будущем социологии / Пер. с англ. Е.В. Якимовой // THESIS. Т. 1. Вып. 1. 1993.
3. Гидденс Э. Модерн и самоидентичность / Реф. Е.В. Якимовой // Современная теоретическая социология: Энтони Гидденс. Реферативный сборник / Под ред. Ю.А. Кимелева. Серия "Социология". М.: ИНИОН РАН, 1995.
4. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис: Пер. с англ. / Под ред. А.В. Толстых. М.: Прогресс, 1996.
5. Волков В.В. "Следование правилу" как социологическая проблема. // Социологический журнал. 1998. N 3/4.
Размещено на Allbest.ru
Подобные документы
Значение наследия Э. Гидденса для социологии. Понятие дуальности структуры. Анализ возможности применения основных положений теории структурации как теоретической схемы эмпирических исследований социальных процессов, имеющих место в современном обществе.
курсовая работа [57,9 K], добавлен 18.01.2015Концепция современности: теория структурации, социальные практики как предмет исследования, структура. Главная теорема теории структурации, понятие об агентах, практическом сознании, порядке. Агентно–структурная политическая реальность современности.
курсовая работа [39,3 K], добавлен 09.07.2012Интегральная теория Э. Гидденса как синтез объективистской и субъективистской парадигм в социологии. Структуралистский конструктивизм П. Бурдье. Концепция габитуса и поля: сущность и содержание, структура и элементы. Капитал и его основные разновидности.
контрольная работа [28,9 K], добавлен 26.02.2014Подходы к определению и природе социальных институтов. Институциональный подход, социальный институт в теории Парсонса. Бурдье и его теория "структурирующих структур". "Теория структурации" Гидденса. Теория "коммуникативного действия" Хабермаса.
контрольная работа [47,1 K], добавлен 10.10.2013Социология как наука об обществе. Понятие "социальная система" в трудах древних мыслителей. Элементы социальной структуры общества. Значение элементов, их место в структуре, существенные связи. Типы социальной общности. Концепции социальной структуры.
реферат [23,0 K], добавлен 13.02.2010Понятие, предмет и основные причины конфликта, его структура и сценарии. Сущность теорий социального конфликта Г. Спенсера и У. Самнера. Концепция функционализма американского социолога Т. Парсонса. Диалектическая "общая теория конфликта" К. Боулдинга.
реферат [23,9 K], добавлен 17.01.2013Общие характеристики творчества Николаса Лумана. Становление лумановского функционализма. Понятие общества по Н. Луману. Теория общества как системы. Основные этапы развития системного анализа в социологии. Проблема человека в концепции Никласа Лумана.
курсовая работа [20,8 K], добавлен 28.12.2010Понятие и основные признаки постмодернизма в социологии. Формирование современности как понятия и явления. Изучение биографии Ф. Джеймисона - американского литературного критика и теоретика марксизма, его умеренная постмодернистская социальная теория.
дипломная работа [612,9 K], добавлен 23.12.2013Воздействие общественных проблем и кризисов на развитие социологии. Функции, выполняемые современной российской социологией. Сущность социальной концепции функционализма. Современные представители марксизма (Альтюссер). Цели и задачи структурализма.
контрольная работа [22,3 K], добавлен 02.03.2015Изучение проблемы социальной справедливости. Тенденции трансформации социальной структуры. Стратификационная модель современного российского общества. Составляющие дезинтеграционного процесса: маргинализация, аномия, социальная мобильность и миграция.
курсовая работа [32,3 K], добавлен 10.10.2013
