Сравнительный анализ направлений этнический политики в национальных республиках России на примере Мордовии и Татарстана

Размещено на http://www.allbest.ru/

Контрольная работа

Сравнительный анализ направлений этнический политики в национальных республиках России на примере Мордовии и Татарстана



Содержание

Введение

1. Татарстан. Структурный уровень

2. Татарстан. Уровень акторов

3. Мордовия. Уровень структур

4. Мордовия. Уровень акторов

Литература



Введение

Исследователи, описывающие причины проявившегося национализма в 1990-х гг., практически едины во мнении по поводу того, что Татарстан обладал огромным сепаратистским потенциалом. Это доказывают эмпирические данные, которые приводят, например, Д. Трейсман, Э. Джулиано.

Во-первых, в Республике Татарстан в одной из первых после распада Советского Союза был проведен референдум о независимости территории, принята Декларация о суверенитете, Конституция, Закон о языке, наделивший татарский государственным статусом. Более того, некоторое время Татарстана не выплачивал налоги Центру, бойкотировал выборы федерального уровня и т.д. Затем особые права и статус Татарстана были закреплены в двухстороннем соглашении с Б. Ельциным.

«Этничность» в данный период времени была одним из главных инструментов в борьбе с Москвой за расширение автономии.

В то же время Мордовия, исходя из вышеперечисленных исследований, обладала наименьшим индексом сепаратизма. Единственное, что было сделано в начале 1990-х гг. - принята декларации о суверенитете республики. Между тем, само население региона не особо выступала за это, не было, например, демонстраций, связанных с борьбой за независимость от центральной власти.

Таким образом, мы видим, что в начале 1990-х гг. в одной из республик сложился порядок, при котором «этничность» являлась политическим ресурсом для местных элит, а в другой данное измерение было слабо актуализировано властными структурами.

Отсюда будет актуальным рассмотрение того, как на данный момент проходит этническая политика в данных регионах. Предварительно и с учетом выводов предыдущего раздела, мы можем, обозначить две стратегии касательно этнической политики. С одной стороны, в случае с Татарстаном, конструирование «этничности» является важнейшим элементом региональной политики, при этом идентичность поддерживается сразу через несколько «каналов». В случае с Мордовией, «этничность» слабо поддерживается и существуют лишь базовые механизмы ее сохранения.

Обратимся к официальным республиканских документам, которые дают описание статусов «титульных этнических групп».

В Конституции Татарстана от 1992 г. в разделе об основах Конституционного строя субъект определен, как «Демократическое правовое государство, объединенное с Российской Федерацией». Вместе с тем, статья 57 регион гарантирует «сохранение и защиту интеллектуального и художественного наследия, сохранение и развитие культуры татарского народа, национальных культур представителей других народов, проживающих на территории Республики Татарстан».

Также, из предыдущего раздела мы знаем, что татарский язык наделен статусом государственного. Вдобавок, обязательное требование к кандидату в Президенты республики - это владение двумя государственными языками.

Следующий важный документ, который определяет характер политики в отношении этнических групп в Татарстане является «Концепция государственной национальной политики Республики Татарстан» от 2013 г. В данном документе выделяются особенности современного состояния межнациональных отношений в республике: «необходимость всестороннего развития татарского народа и укрепления Республики Татарстан как исторически сложившейся формы его государственности и обеспечения равных условий жизнедеятельности представителям всех народов, проживающих в Республике Татарстан». Таким образом, мы видим, что все же в приоритете у регионального руководства, если верить документу, оказывается именно построение государственности, базирующейся на сохранении и развитии «татарской» идентичности, хотя наряду с этим, говориться об обеспечении равноправия всех проживающих «этнических групп» в республике.

Рассмотрим аналогичные официальные документы в Республике Мордовия. Конституция от 1995 г. также наряду с русским наделяет мордовский (мокшанский, эрзянский) язык статусом государственного. Статус же самого региона определен как «Республика (государство) - равноправный субъект Российской Федерации».

В Концепции национальных отношений Мордовии процесс становления государственности описывается через участия в нем всех национальностей, проживающих на данной территории. Дальнейшее динамичное развитие субъекта возможно только при соблюдении принципа «единство в многообразии». Более того, будущее национальных отношений, в первую очередь зависит «от самочувствия, позиции и исторической ответственности русского народа, от своевременного разрешения его проблем и учета им интересов мордовского и других народов». Что касается, «мордовского этноса» ставиться задача по позиционированию республики, как этнокультурного Центра для всего мордовского народа, также гарантируется развитие и сохранение мордовского (мокшанского, эрзянского) языков.

Также как, в Татарстане, так и в Мордовии существует исполнительная структура, призванная решать проблемы «этничности».

Уже на уровне официальных документов мы видим различия, как минимум в статусе титульной группы. Вместе с тем мы видим и формальные сходства (Таблица 1).

мордовия татарстан политика этнический

Таблица 1. Сравнение «формальных» статусов и документов республик.

	Татарстан	Мордовия
Статус Республики в соответствии с Конституцией	«Демократическое правовое государство, объединенное с Российской Федерацией»	«Республика (государство) - равноправный субъект Российской Федерации».
Статус «родных языков»	Государственный	Государственный
Наличие специального института	Министерство национальной политики	Совет при Президенте республики по национальным и конфессиональным отношениям
Официально утвержденная политическая стратегия в отношении «титульного этноса»	«всестороннее развитие татарского народа», «Республика Татарстан как исторически сложившаяся форма государственности» для татар	«единство в многообразии», зависимость мордовского народа от «самочувствия и позиций русского народа»

С точки зрения экономических характеристик данные регионы являются разными. Ведь, как мы знаем, для российских национальных республик является доказательным мнение о том, что «национализм» 1990-х возник именно в среде богатых регионов, что мотивировало их расширять свою самостоятельность и автономно распоряжаться внутренним бюджетом.

Стоит, хотя бы, взглянуть на уровень валового регионального продукта на душу населения. В Татарстане рост ВРП на душу населения фактически в два раза превышает ВРП Мордовии (Диаграмма 1).

Диаграмма 1. Сравнение ВРП Мордовии и Татарстан . Сост. по данным сборников «Регионы России».

Вместе с тем, Татарстан прочно занимает высокие позиции в рейтингах социально-экономического положения регионов и уже долгое время причисляется к регионам-донорам, которые в наименьшей степени зависимы от бюджетных распределений из Центра. К слову, одной из причин, которая чаще всего выделяется в исследованиях, связанных с пассивностью Мордовии за увеличение своих позиций в 1990-х гг. является риск потери федеральных субсидий.

Поняв разницу с точки зрения официальных документов определении этической политики, а также существенную разницу в уровне экономического развития, теперь же, видеться целесообразным сравнить две республики на уровне структур и акторов.



1. Татарстан. Структурный уровень

Языковая и культурная политики

В Татарстане два государственных языка являются обязательными для изучения в школах, есть отдельные языковое направления подготовки в университетах, собственное национальное телевидение и кинопроизводство. Наряду с этим в рассматриваемом регионе самый большой среди республик уровень книгоиздания на родном языке.

Основным механизмом, который уже долгое время обеспечивает политику в области языка выступают региональная целевая программа, которая на данный момент именуется как «Сохранение, изучение и развитие государственных языков Республики Татарстан и других языков в Республике Татарстан на 2014-2020 гг.»

Исследование, проводившиеся в Татарстане с середины 2000- х гг. показывают, что даже несмотря на активную языковую политику и непрерывное финансирование, направленное на реализацию Целевой республиканской программы по сохранению татарского языка, предпочтительнее в публичной среде все равно остается русский язык. Д. Горенбург анализируя языковую политику в Татарстане с начала 1990-х выделяет несколько направлений такой деятельности: а) расширение использование татарского языка в сфере образования, б) публичной сфере, в) в личном общении, г) в экономике и предпринимательстве.

Так, в конце 1980-х гг.- начале 1990-х знание татарского языка было преимущество распространено в среде сельского населения. Даже при условии его знания условными татарами в городской среде; они все равно использовали русский, как и в личном, так и в деловом общении. Затем, за период с 1990 до 2001 процент татарских учащихся, изучающих предметы на татарском языке увеличился с 24 до практически 50. Несмотря на такой рост, татарское руководство все равно не было удовлетворенно, так как отсутствовали профессиональные кадры, которые могли бы качественно обучать языку. Как следствие началось внедрение татарского языка в высшее образование. Некоторые университеты имели право вводить собственные вступительные испытания на татарском, при этом, например, не только в педагогической или лингвистической сферах, но и даже на технических направлениях. Однако, так или иначе все равно предпочтительнее оставался русский. Во-первых, как мы уже говорили, это было мотивировано прагматическими целями, если индивид понимал, что татарский нужен при получении каких-либо дивидендов, то он изучал его. Экономическая сфера также продолжала зависеть от русского языка.

Как считает, Горенбург программы вряд ли помогут, когда статус русского языка априори выше и является более используемым.

Уже новые исследования в данной области, которые также были направлены на понимание того как татарский изучается «русские» приводят подобные выводы. Так иначе, в среде, например, молодого населения в личном и бытовом общении доминирует именно русский язык. А в среде условно русского населения татарский также не является популярным.

В Татарстане также действует еще одна важная целевая программа «Сохранение национальной идентичности татарского народа (2014-2016 годы). В данном программном документе подчеркивается статус Республики Татарстан как «как исторического, духовного и этнокультурного центра всего татарского народа». Между тем, в программе говорится и о тех факторах, которые влияют на низкую мотивацию изучения языка. В первую очередь, это недостаточность престижа языка и востребованность в дальнейшей работе.

Национальный телеканал «Новый век» ведет вещание на двух государственных языках республики. При этом, как заявляется на информационном ресурсе телеканала, зритель имеет возможность смотреть, как и социально-политические программы, кино отечественного и регионального производства (национальное), а также сериалы, дублированные на татарском.

Региональная элита

Вместе с тем, региональную элиту, а точнее ту часть, которую удалось исследовать, можно условно определить через численное преобладание представителей «татарской этнической группы», но, это не говорит о фактической дискриминации других «этносов».

Исследования, связанные с рекрутированием элит Татарстана, говорят нам о том, что, в первую очередь, власть Татарстана по факту очень устойчива.

Так первый Президент республики Минтимер Шаймиев занимал свой пост практически 20 лет, а на данный момент является государственным советником региона.

Например, Сергеев С.А. также и многие исследователи отмечает, что татарская элита моноэтнична, но такой порядок, обусловлен тем фактом, что в момент формирование элиты перестройки она оказалось во многом определена выходцами из сел, которые, как, если верить классическим исследования национализма 1990-х, во-первых, обладали значительной степенью этнической аффиляции, а, во-вторых, хорошо владели родным языком.

Вместе с тем, политика в Татарстане носит также клановый характер. На момент правления Президента Шаймиева к власти близко находились его семья, друзья семьи, а также социально близкие люди, мигрирующие из сел. Ключевым же фактором, как говорит А. Сергеев была лояльность к Шаймиеву. Действующей Президент Татарстана - Минниханов также при Шаймиееве имел свой клан, дружественный бывшему главе республики. Минниханов сам занимал должность премьер-министра, а его два брата стали начальником Управления ГИБДД МВД Республики Татарстан, а также главой одного их Муниципальных образований.

Вместе с тем, Шаймиев еще в середине 1990-х пресек все притязания на власть альтернативных группировок, в том числе и этнонационалистских. Шаймиев, как известно, изначально сам не поддерживал националистское движение. Только после попытки штурма в 1991 г здания Верховного Совета республике пришлось активизировать действия, чтобы достичь автономии от Центра.

На данный момент вообще не приходится говорить о существовании какого-либо активной националистической сила, которая могла бы прийти к власти. Существующая же политическая элита несмотря на свою закостенелость является своеобразным гарантом политического и социального порядка в республике.

Также сильная Президентская власть и фактическая зависимость, как исполнительной, так и законодательных ветвей власти от воли главы республики, делают их зависимыми от стратегии инкумбента. Во-первых, глава региона прямо влияет на формирование плана работ по законотворчеству, во-вторых, глава республики сам имеет право создание законов, а также право отклонять законопроекты.

Переписи населения

Еще раз подчеркнем тот факт, что в момент переписи по факту в Татарстане больше актуализируются не «этнические» расколы, а скорее «религиозные» - проблема татар-кряшен. Однако, мы не ставили своей задачей исследовать религиозное измерение. Вместе с тем, политика власти по данному вопросу сводиться к призывам «сохранения единства».

2. Татарстан. Уровень акторов

Характеризуя общественные национально-культурные организации в рассматриваемом регионах, которые, например, поднимают вопросы защиты «татарского этноса» и учета его религиозных особенностей, по сути, сильно подконтрольны исполнительной власти региона. Это и крупная организация “Ассамблея народов Татарстана”, «Федеральная национально-культурная автономия татар» (о них указано в одной из региональных целевых программ, как важнейших организаций в процессе сохранения идентичности), а также “Татарстан Новый век”, которую возглавляет один из спикеров Парламента республики. Так же в 2013 г. Был создан специальный Совет при Президенте республики по национальным и конфессиональным отношениям. Таким образом, общественные национальные организации, существующие в Татарстане по сути во многом подконтрольны власти, активно с ней сотрудничают и служат дополнительными рычагами при конструировании этничности, так как, например, проводят совместные мероприятия, конференции и т.д.

Вместе с тем, нельзя говорить о том, что, в Татарстане не существует альтернативных организаций, отстаивающих иное мнение на этносоциальный порядок. Как мы уже говорилось, местные сфере средства массовой информации окрестили современное состояние языковой сферы, как «этнолингвистический конфликт».

Первый массовый митинг прошел в 2011 г. в Казани. Затем в ноябре 2013 года состоялось массовое шествие под лозунгом «За русский язык», организаторами которого выступило «Общество русской культуры». Февраль 2014 г. ознаменовался чередой одиночных пикетов в столице республики. Основные требования данных акций протеста свелись к несогласию с обязательным изучением татарского языка, а также сокращением часов русского языка, преподаваемого в школе. В сентябре 2015 г., все то же “Общество русской культуры Татарстана” организовало очередной митинг с аналогичными требованиями. Протестующие также характеризовали региональную политику, как «порождающей русофобию и антироссийские настроения». В резолюции мероприятия было указано, что “не должно быть никаких региональных образовательных монополий”. В данном случае мы можем также говорить, что дискурс относительно дискриминации русского населения также является конструируемым. Опять же, есть как минимум один агент, который формирует повестку, содержание которой сводиться «к притеснению русских» и «навязыванию татарского языка».



3. Мордовия. Уровень структур

Языковая и культурная политики

Касательно Мордовии мы можем говорить лишь о факультативном характере изучения «родного языка» в школах, хотя, все же какие-то минимальные попытки именно его обязательного изучения принимались (2004 г.), но этого не отражено в главных официальных документах республики.

В 1995 г. Процесс принятия регионального закона был осложнен рядом причин. Во-первых, наделение «мордовского» языка статусом государственного автоматически обозначало преподавание его в школах. В то же время, населения республики практически не использовало «родной язык» в повседневной жизни, а, следовательно, не видело целесообразности в данном механизме. Во-вторых, отсутствие единого литературного мордовского языка также осложняло данный вопрос. Закон все же был принят, чем формально гарантировалась сохранность мордовского языка.

Нам не удалось найти каких-либо данных о развитии массовой культуры и т.д.

Региональная элита

Мордовия также традиционно считается регионом, где представители политической элиты не особо сменяемы. В 1991 г. на президентских выборах в республике победу одержал член партии «Демократическая Россия» - В. Гуслянников. Его политики и точку зрения на возникшие в тот момент идеи этнического возрождения мордвы описывают, как реакционную. Гуслянников по большей части игнорировал те национальные движения, которые существовали в регионе. Вместе с тем, долгое время у власти он не смог находиться, он не обладал полнотой административных ресурсов, которые бы могли обеспечить статус-кво. Намного более значительные позиции в республике занимали бывшие члены КПСС, поэтому Н. Меркушину (бывший второй секретарь Обкома) довольно быстро удалось занять главный республиканский пост. Меркушин также не уделял особого внимания «этническому вопросу», так как для него первостепенным было удержать власть, а не задавать поле для роста этнических идентичностей. На тот момент одним из главных политических контрагентов было национальное движение «Мострова», ставящая перед собой цели возрождения «мордовского этноса», а также законодательное закрепление эксклюзивных прав. Подконтрольными были, как и ветви политической власти, так и все средства массовой информации, а заявления национального движения - игнорировались. При этом глава региона определял себя как мордва-мокша. Региональная элита на тот момент также была обусловлена представителями бывших партийных служащих. Меркушину удалось достаточно долго продержаться у власти с 1995 по 2012 гг. Новый же глава республики Волков В. также находиться у власти достаточно давно - с 1995 г. он являлся председателем Правительства республики.

Между тем, Мордовия стала одной из немногих в нашем анализе, где удалось найти данные о всех составах законодательного органов республики начиная с 1990-х гг. Более того, в официальном информационном ресурсе мы также можем обнаружить сведения об «этнической принадлежности» депутатов (первые три созыва). Здесь для нас явилось принципиальным - указывается ли, например, разделение на эрзю и мокшу в данных списках. Как оказалось, данного разделения депутаты не указывали, либо же при размещении официальной информации это не являлось важным.

Можно резюмировать, что мордовская политическая элита так же, как и татарская, начиная еще с 1990-х гг. являлась закрытой, а, следовательно, и характер проводимой этнической политики особо не менялся (наследовался) и в некоторых случаях представлялся, как некая трудность для обеспечения стабильности регионального режима.

Переписи населения. Накануне переписей возникает проблемное измерение, связанное с разделением «мордвы» на «эрзю» и «мокшу». Дискурс вокруг разделение проявляется благодаря деятельности общественного движения - «Фонд спасения эрзянского языка», о котором более подробно мы расскажем в следующем разделе (уровень акторов).

4. Мордовия. Уровень акторов

В республике есть как минимум один действующий политический антрепренёр, делающий попытки актуализации разделения на мокшу и эрзю - «Фонд спасения эрзянского языка». Как удалось понять из официальных документов, позиции власти по данному вопросу сводится к понимаю «эрзя» и «мокша», как лингвистических особенностей мордовского языка, это же подчеркивают и

Указанная организация периодически делает заявления о том, что разделение (мокша и эрзя) является первоначально этническим, а, следовательно, и региональная политика должна строиться именно на учете прав двух отдельных этнических групп. Стоит также сказать, что подобного рода антрепренёры появились в республике еще в конце 80-х гг. XX века. Самым значимым из них на момент распада Советского Союза, а также «парада суверенитета» была организация «Мострова». Ее деятельность, с точки зрения ряда исследователей, не стала значительной, так как в определённый момент в среде руководства данного объединения, как раз и произошел раскол, по поводу взглядов на то, что можно назвать «мордовским этносом». Вместе с тем, эта организация не стала популярна и среди населения, как минимум, из-за недостаточной информационной программы, а также восприятия их населением как маргиналов. После раскола организации стало утверждаться, что мордовский этнос - это «миф», а также мокша и эрзя являются двумя независимыми народами, а, следовательно, их права должны быть закреплены раздельно и выразиться в создании двух автономных округов. После распада данной организации появился ряд других, по сути, маргинальных общественных движений, отстаивающих аналогичные позиции и характеризующиеся как радикальные. Сложно сказать, что именно повлияло на раскол «Мостровы», полярные взгляды лидеров на «этнос», или все же какие-то иные причины, вследствие которых бывшие участники движения начали искать «инструмент» для противостояния друг другу. Однако, здесь опять можно заметить, что попытки сделать «этнические» разделения значимыми по большей части обусловлены именно политическими причинами.

Если взглянуть на данные двух российских переписей мы также поймем, что подобное разделение остается актуальным, но также мы увидим весомое уменьшение тех, кто идентифицирует себя с мокшей и эрзей.

Диаграмма 2. Количество население республики Мордовия, указавших принадлежность к «эрзя» и «мокша» Сост. поданным переписей населения 2002 и 2010.

Теперь же попытаемся сравнить два исследованных случая.

Изначально мы обосновывали две стратегии власти относительно этнической политики в регионах Татарстан и Мордовия. С одной стороны, это конструирование и поддержание этнической идентичности, как основополагающих для развития государственности (Татарстан). С другой стороны, понимание «титульной этнической группы», как единого целого с некоторыми лингвистическими особенностями и нивелирование вопросов об «этнических» истоках такого дробления.

Таким образом, этническая политика Татарстана, направленная, что называется, на всестороннее развитие «татарского» народа действительно имеет место быть. Но, все же, в данном случае, мы не можем брать за основу бытующий дискурс 90-х относительно, например, притеснения «русского» населения и националистских (сепаратистских) настроений. Также, говоря о характере региональной власти и ее представителей, необходимо сделать одно важное замечание: сложившуюся конфигурацию элиты, обусловленную значительным представительством «татар» нельзя всецело наделять этническим смыслом. Правильнее будет сказать, что такого рода порядок явился результатом целого ряда социальных и политических факторов: начиная от порядка формирования элиты в 1990-х, а также характера политического процесса, который определен жестким президентским контролем, что, кстати, закреплено законодательно, и желанием сохранить существующий статус. С большой долей уверенности в таком ключе можно рассуждать о первом Президенте Татарстана - М. Шаймиеве. Отсюда, мы не можем говорить о каком-либо националистском содержании политики в отношении этнических групп в Татарстане. Вместе с тем, сложно определить с какой целью проходит подобное конструирование «татарской идентичности», которая должна обеспечить государственность территории. В данном случае, некорректно также отмечать противостоянии центральной власти, как это было в 1990-х. Логичнее указать на попытки обеспечить позиции территории как независимого, самодостаточно и важного игрока политического процесса и экономического процесса, где «титульная этническая группа» выступает как базис большой степени независимости.

Дискурс относительно притеснения «русского» населения также является конструируемым. Так, например, организация практически всех, так называемых митингов «за русский язык» принадлежит одному конкретному политическому антрепренёру - Обществу сохранения русской культуры.

Между тем, Мордовия, представляется тем регионам, где формирование и поддержание этничности проходит фактически на минимальном уровне. Позиция относительно существующего разделения «эрзя - мокша» особо не актуализируется, а сводится самой властью к объяснению через лингвистические особенности. По сути, сохранение «единства мордовского этноса» и отсутствие активной деятельности по «реконструкции» указанных разделений также является выгодной стратегий, так как, по сути, при попытках структурирования отдельных этнических идентичностей могут возникнуть притязания на обеспечение прав. Между тем, причины игнорирования данного вопроса связаны с политическими причинами. Политика президента Меркушина, находившегося у власти 17 лет изначально была продиктована тем, что «национальное возрождение» является своеобразным препятствием для сохранения своего статуса. Национальные организации, существовавшие в регионе, были в оппозиции действующему на тот момент Президенту. Убрав от власти демократическое движение, он также не видел смысла в наделении особым актуализации и этнического измерения, при этом определяя себя как этнический мордвин-мокша. Затем данная политика приняла инерционный характер. Вместе с тем, национальное движение, сначала - «Мострова», а затем и националистические эрзянские организации, не пользовались особой популярностью у населения и воспринимались, как нелепые и маргинальные, поэтому игнорирование их властью - было вполне безопасной стратегией. Вместе с тем, в Татарстане подобные движение Шаймиеев игнорировать не смог, так как они были тесно ассоциированы с радикальным исламизмом, что не только угрожало положению президента, а также положению самого региона (Таблица 2).



Таблица 2. Сравнение уровня структур и уровня акторов республик Мордовия и Татарстан.

	Татарстан	Мордовия
Уровень структур
Языковая и культурные политики	Региональные целевые программы и их интенсивное финансирование; Татарский язык - обязательный для изучения в школах абсолютно для всего населения Специальные направления подготовки в университетах Национальный телеканал, собственное кинопроизводство.	Региональные программы только общего характера, связанные с урегулированием межэтнических отношений
Региональные элиты	«Закрытые», отмечается клановость и большое представительство «татар»	«Закрытые».
Структуризация во время переписи	Больше актуализируется религиозное измерение	Попытки политического контрагента сделать значимым разделение на «эрзю» и «мокшу»
Уровень акторов	Лояльные организации/ оппозиционные по «этническому вопросу»	Лояльные организации/ оппозиционные по «этническому вопросу»



Литература

Осипов А. Г.Что такое этническая дискриминация и что с ней можно сделать?// Центр “Сова”, М. 2012.

Осипов А. Г.Этничность и равенство в России; особенности восприятия// Центр “Сова”, М. 2012.

Осипов А. Эссенциалитстские представления об этничности в системе преподавания правовых дисциплин. // Расизм в языке образования, под ред. Воронкова В., Карпенко О., Осипова А. СПб.: Алетея. 2008. С. 140-169.

Осипов А.Г. Механизмы институционализации этничности// Сообщество как политический феномен. М.: РОССПЭН, 2008. С. 188-206.

Паин Э.А. Динамика этнополитической ситуации в современной России// Полития. 2004. №2. 27-51.

Петров Н. Россия в 2014: скатывание в воронку // Pro et contra.2014. № 3-4. С.57-72.

Ратленд П. Присутствие отсутствия: об этнической политике в России// ПОЛИС. №2. 2011. С. 172-189.

Роговов К. Гипотеза третьего цикла // Pro et contra. 2010, № 4-5. С.6-22.

Соколовский С.В. Перспективы развития концепции этнонациональной политики в Российской Федерации. 2004.

Тишков В.А. Понимание нациемтроительсва в России в мировом контексте [электронный ресурс]. URL: http://valerytishkov.ru/cntnt/novye_publikacii/va_tishkov.html.

Этнологический мониторинг переписи населения 2010. Под. ред. В.В. Степанова. М. 2011.

Этнокультурный облик России. Перепись 2002 года. Под ред. В.В. Степанова, В.А. Тишкова. М. 2007.

Трофимова И.Н. Центральное управление и самоуправление национальных территорий в России: исторический опыт и современные проблемы // Политическая наука. 2011. № 1. С. 191-203.

Ф. Барт, Этнические группы и границы, 2006.

Юдина Т.Н. Теория и методология этносоциального исследования // Социальная политика и социология. М., 2010. С. 273-291.

Размещено на Allbest.ru