Авиаконструктор П.О. Сухой

В Англии разработку реактивных самолетов начали тоже еще до войны. Первый английский реактивный самолет «Глостер» с двигателем Уиттла поднялся в воздух в 1941 году.

У американцев же дело с реактивными двигателями не ладилось. Англичане поделились своим опытом с американскими конструкторами и передали им чертежи двигателя Уиттла. В мае 1942 года в воздухе появился первый американский реактивный самолет «Эркомет».

В КБ Сухого и Микояна к концу войны были разработаны самолеты с дополнительным мотокомпрессорным двигателем. На испытаниях эти машины показали скорость свыше 800 км/ч, но в серию их решили не запускать, ведь война подходила к концу.

Велись работы и по использованию жидкостно-реактивных двигателей РД-1 конструкции В. П. Глушко в качестве ускорителей на истребителях Лавочкина, Сухого и Яковлева. П. О. Сухой построил даже специальный самолет Су-7, на который вместе с поршневым двигателем поставили ускорители РД-1.

Су-7 начал летать в начале 1945 года. РД-1 увеличивал скорость полета машины на 115 км/ч. Но на испытаниях двигатель часто выходил из строя. Испытания пришлось прекратить…

Становилось ясно -- ускорители могут служить только как временная мера. На смену поршневым должны были прийти новые двигатели -- реактивные.

Для накопления опыта в реактивном самолетостроении поначалу у нас в стране было решено использовать трофейные немецкие двигатели ЮМО-004 и БМВ-003 с тягой 900 и 800 кг и на их базе организовать производство подобных двигателей. Эти двигатели получили наименование РД-10 и РД-20. Одновременно нашим внешнеторговым организациям поручили купить у англичан несколько более мощных реактивных двигателей «Дервент» и «НИН» с тягой 1600 и 2000 кг. У нас они стали называться РД-500 и РД-45.

Нашим же двигателистам -- Люльке, Микулину, Климову -- было дано задание всячески форсировать работы над отечественными, еще более мощными реактивными двигателями -- с тягой от 3000 до 8000 кг.

Эта программа была успешно претворена в жизнь в самые сжатые сроки.

Свой первый реактивный самолет -- истребитель Су-9 -- Павел Осипович Сухой начал проектировать в середине 1945 года одновременно с другими конструкторскими бюро -- С. А. Лавочкина, А. И. Микояна, А. С. Яковлева.

Задумывает он его по классической схеме двухмоторных самолетов -- два трофейных двигателя ЮМО-004 (РД-10) с тягой 900 кг размещаются под крыльями. Эта схема ненова, она уже применялась Мессершмиттом на своем Ме-262 и на «Метеоре» английской фирмы «Глостер». У схемы этой были и свои недостатки, и свои преимущества. К недостаткам можно отнести большее лобовое сопротивление, чем при размещении двигателей под фюзеляжем (как у Микояна, Яковлева и Лавочкина). Преимуществ же значительно больше. Во-первых, размещение двигателей в специальных подвесных мотогондолах под крыльями открывало широкий к ним доступ, что было немаловажным при освоении новых экспериментальных конструкций, требующих еще серьезной доводки. Во-вторых, такое размещение двигателей значительно облегчало их обслуживание. В-третьих, позволяло вести всестороннее изучение их поведения в полете. И наконец, исключало влияние на работу двигателей стрельбы из пушек и реактивными снарядами.

Павел Осипович вводит в конструкцию своего первого реактивного истребителя много новшеств: стабилизатор с изменяемым углом установки и управляемый специальным электромеханизмом, мягкие протестированные баки для топлива, стартовые пороховые ускорители, катапультируемое сиденье летчика и устройство по аварийному сбросу фонаря, прикрывающего кабину летчика, воздушные тормоза в комплексе с посадочным щитком, тормозной парашют -- вот далеко не полный перечень новинок, имевшихся на Су-9. О нем можно сказать -- весь он соткан был из новшеств.

Этот самолет трудно было назвать просто истребителем. Летчики обычно называли его «тяжелым истребителем»; новый тип самолета -- истребитель-бомбардировщик -- появится только к середине 50-х годов. Но по своему мощному пушечному и бомбовому вооружению Су-9 вполне можно было считать прототипом такого самолета.

Скоро опытный истребитель Су-9 с двумя реактивными двигателями РД-10 был построен. Для ускорения было решено заводские и государственные испытания проводить одновременно.

На испытаниях было установлено, что при возрастании скорости полета летчику все труднее справляться с управлением, возрастает нагрузка на рули.

И Павел Осипович делает вывод: «Если летчику не хватает сил для управления реактивным самолетом, ему надо помочь. Будем искать, как это лучше сделать».

И он находит выход: в систему управления включается бустер, который в несколько раз уменьшает усилия, возникающие на ручке, и облегчает летчику управление самолетом.

Бустер-усилитель является гидравлическим устройством. Система эта показалась многим тогда ненадежной для самолета. Даже маститые авиаконструкторы отнеслись к нему скептически. Отрицал поначалу бустер и А. Н. Туполев. Он иронизировал по этому поводу: «Бустер хорош на паровозе, а не на самолете». И все же бустер появился и на его самолетах, хотя и позже других.

Сначала бустеры, или гидроусилители, делали обратимыми, то есть они брали на себя только часть нагрузки, сохраняя при этом механическую связь штурвала и рулей через тросы или тяги. Но спустя некоторое время Сухой первым полностью переложил усилия с ручки управления на гидросистему.

Сухой быстро оценил решающую роль лабораторных и стендовых испытаний для ускорения доводки самолета. Потом на его заводе будут созданы лаборатории, через которые пройдут многие другие новшества разных самолетных систем.

Когда решили эту проблему возникла другая - на предельных скоростях нос самолета начинает «рыскать» по сторонам.

На поиск причины и ее устранение Сухой потратил целый день, находясь на летном поле. Решение было изменить сопряжение хвостовой части мотогондолы с крылом, убрать пазуху, а обтекатель сделать плоским. Первый же полет подтвердил правильность инженерной интуиции Сухого. Рысканье прекратилось, путь к дальнейшему повышению скорости самолета был открыт.

Для уменьшения длинны разбега при взлете и пробега при посадке в КБ Сухого решили применить на взлете два стартовых пороховых ускорителя, а при посадке -- тормозной парашют. Успех этих технических усовершенствований превзошел все ожидания. Разбег и послеполетный пробег сократились в два-три раза!

Четкая работа с парашютом далась не сразу. Долго подбирали наивыгоднейший момент его выпуска. Сначала пробовали выпускать парашют до касания колесами взлетно-посадочной полосы. Однако это чуть не привело к аварии самолета. Не давал нужного эффекта и выпуск парашюта после небольшой пробежки по полосе. Наиболее правильным оказался выпуск парашюта точно в момент касания колесами взлетно-посадочной полосы.

С тех далеких пор, когда КБ Сухого впервые установило на свои самолеты тормозной парашют, он стал обычным для каждого истребителя. А потом и для бомбардировщиков, и даже гражданских самолетов.

Не заботясь о славе первооткрывателя, Павел Осипович щедро делился своими находками с другими КБ, без ограничения предоставлял км возможность получать нужную рабочую документацию. Добиваясь совершенства конструкции, Сухой часто опаздывал в соревновании с конструкторскими бюро Микояна и Яковлева. Первые отечественные реактивные истребители МиГ-9 и Як-15 взлетели в воздух в один день -- 26 апреля 1946 года. Они приняли участие в воздушном параде в Тушине и тут же были запущены в серию.

А Су-9 появился в воздухе только в ноябре 1946 года.

Когда с ТТХ Су-9 ознакомилось военное руководство, они были удивлены соотношением масса/скорость. Он был показан на воздушном параде в Тушино и рекомендован в серию. Но серийные заводы были уже загружены производством «МиГов» и «Яков» и очередной самолет семейства «Су» не был передан для серийного производства. К тому же Сухой в это время уже работал над созданием более современного истребителя - Су-11.

На Су-9 была достигнута скорость, близкая к 900 километрам в час. На большее у него не хватало тяги двигателей. Как ее увеличить? Сейчас кажется невероятным, чтобы этим делом занимался главный конструктор самолета. Но это было так. Увеличением тяги РД-10 занялся П. О. Сухой. Совместно с сотрудниками ЦИАМ на заводе спроектировали и изготовили новую хвостовую часть двигателя с особым устройством для впрыскивания топлива, которое предложил Павел Осипович. Сечение реактивного сопла сделали регулируемым. Испытания модернизированного двигателя РД-10 показали, что его тяга увеличилась на 28 процентов. Но применять его на новых самолетах Сухой все же не стал. К этому времени А.М. Люлька построил свой первый турбореактивный двигатель ТР-1, тяга его значительно превосходила тягу даже форсированного РД-10, созданного по немецким образцам.

Первый отечественный турбореактивный двигатель Сухой решил установить на новый истребитель Су-11. Самолет поднялся в воздух 28 мая 1947 года. На первый его вылет приехали главные конструкторы самолета и двигателя П. О. Сухой и А. М. Люлька.

С самолета Су-11 с первым отечественным реактивным двигателем начался многолетний творческий союз конструктора самолетов П. О. Сухого с конструктором реактивных двигателей А. М. Люлькой. Это содружество было долгим и верным. Этих разных по характеру людей, сдержанного, замкнутого белоруса П. О. Сухого и открытого, любящего шутку украинца А. М. Люльку, соединила одна цель: создавать для обороны страны надежную, совершенную технику. Объединяло их и стремление ко всему новому, отсутствие страха перед трудностями. Можно сказать, они сами искали трудности, оба шли на острие науки.

Следующая работа конструкторского бюро Павла Осиповича Сухого была над истребителем-перехватчиком Су-15. От своих старших собратьев этот самолет отличался, прежде всего, тем, что имел не обычные прямые, а уже стреловидные крылья.

Чем больше увеличивалась скорость самолетов, тем больше они испытывали лобовое сопротивление воздуха. Перед летящим со скоростью 800 км/ч самолетом воздух сжимался, что вызывало образование скачков уплотнения воздуха и нарастание так называемого «волнового» сопротивления. В результате возникновения скачков уплотнения менялась балансировка самолета, и его затягивало в пикирование. Все эти явления возникали на скорости полета, близкой к скорости звука, поэтому всю сумму этих в общем-то неприятных явлений тогда назвали «звуковым барьером».

Ученые занялись этой проблемой. В ЦАГИ проводились лабораторные и практические летные исследования с беспилотными аппаратами, оснащенными крыльями разной толщины и конфигурации -- прямыми, треугольными, ромбовидными, стреловидными с разными углами стреловидности. Модели самолетов с такими крыльями подолгу продувались в аэродинамических трубах со скоростями как дозвуковыми, так и сверхзвуковыми. Исследования проводили известные аэродинамики -- С. А. Христианович, Г. П. Свищев, В. В. Струминский и другие.

Вывод был сделан такой: дальнейшее увеличение скоростей самолета возможно только при изменении формы крыла -- толстые прямые крылья требовали замены на тонкие стреловидные.

Однако при этом конструкторам и ученым предстояло решить множество новых проблем: куда убирать шасси, как обеспечить безопасную посадку, как уменьшить пробег самолета на посадочной полосе, как помочь летчику при мощном воздушном потоке на больших скоростях в случае аварии своими силами выбраться из кабины?.. И таких проблем было великое множество. Но все они были решены.

Конструкторские бюро, прежде всего истребительные, отказываются от прямого крыла и переходят на стреловидные или треугольные формы крыльев.

П. О. Сухой на Су-15 ставит крыло со стреловидностью 40°. По его расчетам, такой самолет с двумя двигателями РД-45, установленными в фюзеляже, сможет развивать скорость более 1000 км/ч.

На этом самолете, так же как и на предыдущем самолете Су-11, кабина летчика делается герметичной, и даже на максимальной высоте давление внутри кабины заметно не уменьшалось и было почти нормальным.

Самолет построили и передали на испытания в 1949 году. Испытывали машину летчики Г. М. Шиянов и С. Н. Анохин.

Георгий Шиянов летал на Су-15 на максимальную скорость и высоту. Анохин «набирал статистику» на других режимах. Летные данные самолета были отличными. Заводские испытания заканчивались… В одном из полетов на скорости 1030 км/ч Шиянов ощутил незначительные вибрации самолета и тряску педалей. Поставили тензометрические датчики, однако они ничего не показали.

При повторном полете на средней высоте и скорости, близкой к максимальной дефект повторился и во много раз сильнее. Пилоту с трудом удалось покинуть падающую машину, а сам самолет разбился.

Второй экземпляр, дублер Су-15, еще только строился, и к моменту аварии первого самолета он не был готов. Не хватало у КБ возможностей. Дело в том, что еще во втором полугодии 1948 года объем финансирования КБ был уменьшен в два раза. После войны армия сокращалась, а восстановление разрушенного войной хозяйства требовало огромных средств. По тем же причинам был законсервирован и не пошел на летные испытания четырех двигательный реактивный фронтовой бомбардировщик оригинальной конструкции Су-10.

Опытный завод Сухого пытался поправить финансовые дела своими силами -- работали по договорам. Павел Осипович Сухой и главный инженер завода Е.А. Иванов стали брать заказы от гражданских учреждений, которые, с одной стороны, приносили бы максимальную пользу разоренному войной хозяйству страны, а с другой -- давали возможность продолжить работу над новыми самолетами. Так на заводе наладили выпуск запасных деталей для тракторов. Потом по заказу речного флота делали палубные надстройки для буксиров. Завод изготовил в 1948 году «мирной продукции» на сумму два миллиона шестьсот восемьдесят тысяч рублей. Это позволило продолжить работу над проектом нового штурмовика с реактивным двигателем.

Вот что писал в пояснительной записке к эскизному проекту этого штурмовика главный конструктор П.О. Сухой:

«…Эта тема является новой как в СССР, так и за границей. До сих пор никто не занимался бронированным реактивным штурмовиком. Штурмовик с реактивным двигателем сможет развивать большие скорости и внезапно атаковать противника. Обстрел такого самолета вражескими батареями даже на низкой высоте полета не принесет ему вреда».

Но ни этому, ни другим замыслам Сухого тогда не суждено было сбыться. А виною была неудача все с тем же Су-15.

В декабре 1948 года летчики И.Е. Федоров и О.В. Соколовский на экспериментальном самолете Лавочкина Ла-176 преодолели звуковой барьер и показали скорость выше скорости звука.

Готовились к штурму звукового барьера и в КБ П. О. Сухого. Для своего нового истребителя Су-17 главный конструктор выбрал крыло со стреловидностью 50°. По тому времени это было очень смелое решение.

Модель нового самолета отправили в ЦАГИ для продувки со сверхзвуковой скоростью. Все поздравляли Павла Осиповича с успехом -- продувки были многообещающими.

На Су-17 установили новый двигатель А. М. Люльки -- ТР-3 с тягой 4600 кг. Управление рулем высоты на новом самолете осуществлялось необратимым бустером. А для спасения летчика в случае аварии сделали катапультируемым уже не кресло, всю герметическую кабину. Чтобы покинуть самолет в аварийной ситуации, летчик нажимает на кнопку, электрический импульс воспламеняет пороховой заряд в специальных болтах, которыми кабина крепится к фюзеляжу, они рвутся и отделяют кабину от самолета, раскрывается парашют, и летчик на малой скорости опускается на землю. Эту первую отделяемую от самолета кабину можно смело считать прообразом спускаемых аппаратов современных космических кораблей.

Работа над Су-17 поглощала все свободное время Павла Осиповича.

Настроение у Павла Осиповича было неважным. По-видимому, его тяготили недоброжелательные разговоры вокруг недавней гибели самолета Су-15. Несомненно, удручало и то, что со времени организации самостоятельного КБ в 1939 году за десять лет удалось довести до серии только два самолета -- Су-2 и УТБ.

Летом 1949 года истребитель Су-17 был построен, и его перевезли на аэродром для испытаний. Все сулило большой успех. Самолет Су-17 был готов к первому вылету. И вдруг - получено указание -- прекратить испытания, закрыть КБ, расформировать его отделы.

Творческий полет Павла Осиповича Сухого прерывается, если так можно сказать, «вынужденной посадкой», почти катастрофой. Это было, пожалуй, самое сложное испытание в его жизни. И это в тот момент, когда создана конструкция, которая словно явилась в день сегодняшний из будущего, которая превосходит по своим летным данным многие другие машины.

Только ли авария на Су-15 повлияла на закрытие КБ? Что ж, для недоброжелателей она действительно явилась своего рода «подарком», поводом для едких упреков в адрес конструктора. Но, как ни парадоксально, против Сухого сработали и его… положительные черты, качества. Он всегда считал, что за конструктора говорят прежде всего его машины -- они и только они определяют степень таланта человека, глубину его познаний, уровень профессионального мастерства. «Хорошо работает не тот, кто хорошо говорит, а тот, кто и хорошо работает!» -- таким было жизненное кредо Павла Осиповича. Скромность, отсутствие напористости, нежелание «проталкивать» свои достижения и громкими словами защищать свои машины -- вот чем всегда отличался Сухой.

Итак, КБ Сухого ликвидировано. Опечатаны чертежи новых самолетов. Свернуты в рулоны эскизы, схемы. Выносятся из кабинетов кульманы. Су-17 теперь всем напоминает раненую птицу, которая стремится, но не может взлететь…

Министр оборонной промышленности предлагает Павлу Осиповичу сменить профессию самолетостроителя и заняться проектированием ракетного оружия. Но Сухой, поблагодарив министра за столь лестное предложение, отказывается: «Еще на третьем курсе МВТУ, -- сказал он, -- мне поручили сделать курсовой проект по котлам. Мой консультант профессор Щеголев был очень доволен выполненной работой и предложил специализироваться по котлам. «Зачем вам эта авиация? Из вас получится отличный котельщик…» Возможно, что это так и могло случиться. Но я твердо выбрал авиацию, и ничто не могло поколебать меня в этом. И сейчас -- тоже. Я самолетчик и останусь им в любой ситуации. Без авиации я не могу представить свою жизнь».

Сотрудники Сухого стали искать работу в других авиационных КБ и уходили кто к Ильюшину, кто к Микояну или к Мясищеву. Многих вместе с Павлом Осиповичем решением министерства направили в конструкторское бюро Андрея Николаевича Туполева.

Затея с объединением казалась никому не нужной и абсолютно недальновидной. Туполев был смущен и долго раздумывал, что лучше: сохранить группу Павла Осиповича в виде самостоятельной организации в составе своего КБ или распределить его специалистов по подразделениям, внутри КБ.

И надо отдать должное Туполеву, он поступил мудро. Основную часть КБ Павла Осиповича, то есть расчетные и каркасные бригады с их руководством -- Н. Зыриным, Е. Фельснером, Н. Каштановым, он сохранил в непосредственном подчинении Павла Осиповича, а вооруженцев, мотористов и других специалистов по различным системам переподчинил своим заместителям.

Павлу Осиповичу была поручена доводку и организацию серийного производства самолета Ту-14 на одном из сибирских заводов. Это была по тому времени одна из первых машин подобного класса прогрессивной, принципиально новой конструкции, с двумя реактивными двигателями и сложным специальным оборудованием.

На заводе сложилась тогда специфическая ситуация. Большинство опытных эвакуированных во время войны авиаспециалистов возвратились в Москву. Инженерно-технический состав завода укомплектовался молодыми работниками -- людьми способными, инициативными, энтузиастами своего дела, но не имевшими достаточного опыта освоения новой техники. Их нужно было всему учить. А сроки выпуска самолетов были предельно сжаты.

Пришлось Павлу Осиповичу проявить все свои знания и умения организатора, конструктора и даже технолога.

С прибытием Павла Осиповича на завод технические проблемы стали решаться оперативно, на месте, без запросов Москвы, без длительных споров между представителями КБ и техническими службами завода. Подавляющая часть вопросов не доходила даже до руководства завода, решалась в цехах и отделах или техническими службами под руководством самого Павла Осиповича.

Много внимания уделял П. О. Сухой летным испытаниям. Край таежный, запасных аэродромов тогда почти не было, а техника новая, сложная, всякое могло случиться.

Вместе со старожилами здешних мест Павел Осипович объездил многие площадки вокруг завода, изучая пригодность их для возможной посадки машины.

Павел Осипович уважительно относился к чужому мнению, любил, чтобы его собеседник активно защищался, спорил и не соглашался механически с тем, что предлагалось «главным».

Эти качества сблизили его со многими работниками завода.

Деловые контакты с руководством серийного завода, стремление Павла Осиповича как можно лучше, продуктивнее помочь заводу в освоении новой техники укрепляли его авторитет.

Взаимное уважение между Павлом Осиповичем и директором серийного завода Семеновым, их совместная дружная работа над внедрением в серию нового самолета повлияли на дальнейшее их содружество. Павел Осипович через несколько лет после восстановления его конструкторского бюро добился перевода М.П. Семенова в свое КБ и назначения его директором опытного завода.

Когда самолет Ту-14 был внедрен в серию, Павел Осипович вернулся в Москву и по указанию Туполева отправился на летно-доводочную базу руководить испытаниями новых туполевских самолетов.

Работа в КБ Туполева, которое было близким Павлу Осиповичу еще с 20-х годов, сгладила обиду и несправедливое отношение со стороны высокого руководства. Организация летно-доводочных работ, испытания и внедрение в серию самолета, спроектированного и построенного под руководством Туполева, накапливали его опыт руководителя и организатора.

Но, конечно, полностью творческие способности Павла Осиповича, его инженерный, конструкторский, научный талант здесь не умещались. Его призванием было проектирование новых самолетов-истребителей. Это было его любимым делом, смыслом его жизни.

В кабинете заместителя главного конструктора свет часто горел до полуночи. И если кто из ближайших соратников заглядывал к нему в этот час, заставал одну и ту же картину -- Павел Осипович сидел за столом с логарифмической линейкой, а на листах, лежавших перед ним, проглядывали контуры будущих самолетов.

В начале 50-х годов ведущие конструкторские бюро мира приступили к разработке второго поколения реактивных истребителей, способных значительно превысить скорость звука.

В мае 1953 года Павла Осиповича Сухого, работавшего четвертый год заместителем А. Н. Туполева, вызвали в Совет Министров СССР и предложили организовать самостоятельное конструкторское бюро.

Начинать опять пришлось, как говорится, с нуля. Его бывшие сотрудники работали в других конструкторских бюро. Многие занимали высокие руководящие должности. Большинство из них втянулись в новую интересную работу, имели хорошие заработки. А главное, у всех, кто раньше работал с Сухим, остался горький осадок -- и оттого, что не признали их работу, и оттого, что без особых оснований ликвидировали КБ. Стоит ли снова возвращаться к Сухому? Где уверенность, что пережитое не повторится вновь?

В таких условиях Павлу Осиповичу и приходилось собирать новый коллектив КБ, налаживать работу. Ядро нового КБ составили друзья и соратники, которые вместе с ним работали у Туполева.

Не прошло и недели после приказа об организации КБ, как главный конструктор принес в только что созданную бригаду общих видов аэродинамическую схему и основные параметры двух будущих самолетов.

Новые сотрудники немало удивились: «КБ только организовано, а у Сухого уже готовы интересные замыслы. Два самолета, совершенно разные по назначению: один -- фронтовой истребитель, другой -- истребитель-перехватчик!»

Однако секрет был прост -- еще занимаясь туполевским бомбардировщиком, Павел Осипович продолжал думать об истребителях, способных противостоять новейшим зарубежным самолетам, поступившим на вооружение военно-воздушных сил стран НАТО.

Работавшие с Павлом Осиповичем в те годы видели, как на его столе сменяют друг друга новые и новые отечественные и зарубежные книги, справочники по авиации. Он не пропускает ни одного журнала, ни одной статьи в нашей и иностранной литературе, освещавшей ту или иную сторону авиационной науки и техники, следит за теоретическими материалами, исследованиями в области конструкций, материаловедения, двигателестроения, электроники, вооружения.

Результатом кропотливой работы конструкторской мысли, озаренной, несомненно, огромным талантом и не менее огромным трудолюбием, явились замыслы совершенно необыкновенных для того времени быстрокрылых машин.

Вначале было четыре эскизных проекта: фронтовой истребитель и перехватчик со стреловидными крыльями и они же с треугольными.

Летом 1953 года их проекты были предъявлены на рассмотрение научно-технического совета Министерства, на нем принимается решение -- КБ Сухого строить два самолета: фронтовой истребитель со стреловидным крылом и истребитель-перехватчик с треугольным крылом.

Сухой получил правительственное задание спроектировать фронтовой истребитель со скоростью, значительно превышающей уже достигнутую - 1500 км/ч.

Хотя нет еще полностью отработанных наукой рекомендаций для самолета с такими характеристиками, нет удобного помещения для КБ и очень мало конструкторов, хотя полно дел по организации КБ и производственной базы, П.О.Сухой быстрыми темпами ведет проектирование нового самолета.

В окончательной проработке аэродинамических схем приняли участие все конструкторы из бригады общих видов: и «ветераны», вернувшиеся к Сухому, и пришедшая из институтов молодежь. Общими усилиями по основным параметрам, задуманным главным конструктором, определялась компоновка будущего самолета, рождался сам самолет. Работавшие с Павлом Осиповичем впервые относились к нему настороженно, некоторые даже побаивались встреч с ним. Он производил впечатление очень строгого руководителя. Будучи требовательным к себе -- ни на минуту не опаздывал на работу, был точен во всем, дисциплинирован, он и от других требовал того же. Совещания проводил точно в назначенное время, коротко, по-деловому. Дорожил каждой рабочей минутой, и не только своей, но и всех с ним работающих. Каждая минута рабочего времени Сухого была посвящена только делу, только проектированию самолетов.

Сухой почти все свое рабочее время находился не в кабинете, а на рабочих местах конструкторов. Уважение к мнению конструктора, внимание к его предложению, совместное участие в разработке темы и увлеченность ею характерны для Павла Осиповича. Понимая, что такое сложное инженерное сооружение, как самолет, не может быть создано одним человеком, что это творение всего коллектива, Павел Осипович видел в каждом из нас участника творчества, создателя нового самолета.

Особенно ценил он и развивал в конструкторах творческую жилку, изобретательность, стремление к поиску нового, наиболее рационального и изящного конструкторского решения. Говорят, что лучший учитель тот, кто сам умеет и щедро дарит это умение своим ученикам -- вот таким и был наш главный.

Эрудиция, знания, память П.О. Сухого были поразительными. Он отлично разбирался в прочности и аэродинамике, материаловедении и в других областях авиационной науки и техники.

Это было очевидно не только для его сотрудников, но и для других авиаконструкторов.

Сейчас приходится только удивляться, насколько правильно тогда, в 1953 году, были выбраны главным конструктором основные удельные параметры самолета -- тяговооруженность, близкая к единице, и нагрузка на крыло около 300 кг/кв. м. Для того времени это было настолько необычным, что многие специалисты скептически покачивали головой. В дальнейшем предвидение Сухого подтвердилось -- самолеты-истребители 70-х годов, так называемое четвертое их поколение, имеют тяговооруженность и нагрузку на крыло очень близкие к принятым Павлом Осиповичем почти тридцать лет назад.

Для своего нового самолета П. О. Сухой выбрал еще только проектирующийся двигатель Люльки АЛ-7Ф с большой тягой. Ставка крупная и рискованная. Но Сухой снова идет на риск. Другого, более надежного хода он не видит. Чтобы обеспечить заданные самолету характеристики, нужен именно такой очень мощный двигатель.

На этот раз главный конструктор самолета и главный конструктор двигателя работают в тесном контакте, оба стремятся найти полное согласование планера самолета с двигателем.

За рубежом в то время даже не помышляли о турбореактивном двигателе с такой тягой.

На разработку качественно нового фронтового истребителя, на выпуск рабочих чертежей, подготовку производства и постройку самолета Сухому отвели небывало короткие сроки.

«Холодная война», навязанная нам, требовала жесточайших усилий. Отстать в соревновании с США мы не имели права, тем более что к тому времени у американцев уже вышли на летные испытания истребители F-100, F-101, F-102.

На рассчитанном на сверхзвуковую скорость экспериментальном самолете Сухого Су-17, подготовленном для испытаний еще в 1949 году перед самой ликвидацией КБ, были крылья со стреловидностью 50°, какой еще не было на машинах других КБ. Для своего нового самолета Павел Осипович определил еще большую стреловидность. Он не сомневался, что только таким путем можно получить очень высокую скорость.

Особо сложные конструкции разрабатывались, как правило, в нескольких вариантах, чтобы можно было выбрать лучший. В этих разработках Сухой предоставлял конструкторам большую самостоятельность, стремился всячески развить их творческую инициативу.

Летом 1954 года основные рабочие чертежи будущего истребителя были переданы в производство. Но над шасси еще долго бились. Павла Осиповича не устраивало то, что шасси убиралось в фюзеляж. Оно сокращало место для емкостей топлива, усложняло силовую установку, утяжеляло конструкцию.

Решена задача была просто и рационально: колеса главного шасси крепятся на рычажной подвеске и убираются в крыло механическим подтягом.

В конечном итоге созданная в КБ Сухого схема шасси с малыми зазорами, не имеющая аналогов в отечественной и зарубежной авиации, оказалась очень удачной и успешно служит до сих пор. Принимая ее тогда, главный опять отступил от общепринятых норм, что весьма характерно для него.

Именно здесь, на втором поколении реактивных самолетов, наиболее ярко проявился конструкторский талант Павла Осиповича Сухого.

Наиважнейшей проблемой стала система управления. В прошлом, на дозвуковых машинах, для управления хватало руля высоты, установленного на неподвижном стабилизаторе.

Не вдаваясь в технические подробности, отмечу, что при сверхзвуке такая их взаимосвязь стала недостаточной, малоэффективной. Для управления самолетом требовалась более активная помощь стабилизатора. И у Сухого возникла мысль сделать стабилизатор «действующим», то есть управляемым или, как теперь называют, цельноповоротным. Тогда это было еще догадкой.

В помощь летчику на свои первые реактивные самолеты Су-9, Су-11, Су-15 Сухой поставил гидроусилитель или бустер. Но там он лишь помогал летчикам управлять. В случае отказа бустера летчик мог взять управление полностью на себя. Поэтому бустер тогда и назывался обратимым. На самолете с большой сверхзвуковой скоростью усилия на ручке управления не просто увеличивались, а становились огромными.

Изначально предполагалось применить аварийную электросистему, при выходе из строя бустера, как на микояновских машинах МиГ-19 и Миг-21. Но сам Павел Осипович искал другое, принципиально новое решение. И он пришел к выводу, что бустер надо делать двухкамерным, с двумя золотниками, каждый из которых питается от своей гидросистемы. Тогда отказ одной гидросистемы или одного золотника не приведет к отказу управления в целом.

И если сегодня всем ясно, что это решение было единственно правильным, то тогда, когда оно принималось, многие ведущие специалисты категорически отвергали его. Возложить ответственность за человека и самолет на тонкий, сложный, капризный золотниковый распределитель и гидросистему?! Чтобы пойти на это, нужна была большая техническая прозорливость. Сухой обладал ею сполна.

Этот способ необратимого бустерного управления получил в будущем широкое применение на всех отечественных и зарубежных самолетах.

На новом истребители Сухой решил применить обогрев кабины не электрический, а с использованием теплого воздуха от компрессоров двигателей. Еще одним новшеством было питание бортовой аппаратуры переменным током нестабильной частоты.

Фонарь кабины нового истребителя прорабатывался в трех вариантах: откидной в сторону, откидной вверх, сдвижной назад. Павел Осипович выбрал сдвижной фонарь, эта схема была выгодна тем, что козырек фонаря мог прикрыть летчика от воздушного потока при катапультировании.

Из-за недостатка конструкторов (формирование коллектива еще не закончено) некоторые специалисты для оказания помощи временно переводятся из одного подразделения в другое.

В ноябре 1953 года для КБ Сухого выделили производственную базу -- филиал одного из опытных авиационных заводов.

На территории филиала был старый заброшенный ангар. В этом ангаре и был организован цех окончательной сборки самолета, в который одни не верили, другие сомневались, а третьи -- главный конструктор и его единомышленники - вкладывали в свой самолет весь опыт, энергию, талант, чтобы, несмотря ни на что, самолет этот скорее полетел. Очень уж хотелось быстрее доказать: КБ Сухого самостоятельно может создавать самую передовую авиационную технику!

Решением министерства наконец-то расширили штаты КБ. Конструкторские бригады стали пополняться опытными конструкторами, работавшими с Сухим еще до 1949 года, а также молодыми специалистами из авиационных институтов.

В первый месяц нового, 1954 года были готовы эскизный проект, макет, схемы и плакаты всех систем самолета. Все это предъявляется представительной макетной комиссии, в которую входят специалисты по всем системам самолета из многих НИИ, руководители министерства, заказчики. Председатель ее -- заместитель главкома ВВС А. Н. Пономарев. После всестороннего обсуждения макет был принят.

Для решения производственных вопросов, возникающих в процессе изготовления деталей и на сборке самолета, выделяется группа конструкторов, которая на рабочих местах должна устранять неувязки, вносить немедленно необходимые изменения и уточнения. Этим значительно упростили систему запросов производства и ответов на эти запросы конструкторского бюро. Весь коллектив КБ и завода под руководством Павла Осиповича устремлен на скорейшее выполнение правительственного задания.

Строятся три опытных экземпляра: два летных и один для статических испытаний. Статические испытания проходят успешно.

По техническим заданиям главного конструктора смежники создают для самолета новые агрегаты и оборудование. Порой они не укладываются в намеченные сроки, задерживая сборку самолета. Тогда совместно с администрацией завода партийное бюро КБ письменно обращается в парторганизации этих предприятий с просьбой ускорить поставку агрегатов. В большинстве случаев это помогает и агрегаты приходят своевременно.

Прошло немногим больше двух лет со дня восстановления КБ. И вот родилось первое его детище, характер которого предстоит проверить летными испытаниями.

При испытаниях самолета без замечаний были выполнены рулежки, проверены все агрегаты. Когда же оставалось провести крайнюю рулежку и подлет, произошло непредвиденное. При выполнении подлета машина поднимается не на полметра, как положено, а намного выше и летчик испытатель А. Г. Кочетов неожиданно запрашивает разрешение на полет. Самолет уходит в небо и, сделав круг, очень точно садится на полосу. Истребитель оказался исключительно легким на подъем.

Так состоялся первый незапланированный полет нового истребителя П. О. Сухого, без разрешения министерства.

Первые двенадцать вылетов провел все тот же А. Г. Кочетов, с которым Павел Осипович работал еще над Су-9 и которому решил доверить свою новую машину. Дальнейшие испытания проводил молодой летчик-испытатель В. Н. Махалин.

Заводские испытания продолжались. Павел Осипович все это время работал особенно много и напряженно. Проведя целый рабочий день в конструкторском бюро, вечером обязательно приезжает на аэродром знакомиться с результатами летных испытаний. Беседует с летчиком, инженерами, интересуется их мнением о летных качествах испытываемого самолета, спрашивает, что нужно улучшить в конструкции, чтобы облегчить работу летчика, повысить надежность самолета.

После таких бесед в конструкцию самолета нередко вносились довольно серьезные изменения, которые снова проверялись летными испытаниями.

Дальнейшими испытаниями были проверены все режимы работы двигателей, решен вопрос с возникновением помпажа на скоростях, близких к двум скоростям звука. Увеличением тяги двигателя был превышен расчетный «потолок».

В итоге самолет с превосходными летными характеристиками, далеко шагнувший вперед по скорости и высоте, по маневренности и возможностям пилотирования, стал не технической фантазией, а реальностью. Это была большая победа Павла Осиповича Сухого и руководимого им коллектива.

В 1956 году главный конструктор Павел Осипович Сухой за выдающиеся заслуги в области авиационной техники был награжден орденом Ленина. А через год ему присвоили звание генерального конструктора авиационной техники.

Генеральным конструктором авиационной техники стал и А.М. Люлька, создатель первого отечественного турбореактивного двигателя и двигателя АЛ-7Ф, с которым самолет Сухого достиг скорости в два «маха».

Осенью 1956 года начались государственные испытания самолета, который получил индекс Су-7.

Проверяли взлетно-посадочные и разгонные характеристики, потолок, максимальную и эволютивную скорость, устойчивость, управляемость, маневренность и многое другое. Самолет летчикам понравился: он «летуч», на больших углах атаки не сваливается в штопор и на крыло, при разгоне до скорости в два звука идет как горячий нож сквозь масло, так легко было им управлять.

Отличный самолет, нужный в войсках, аналогичного в нашей промышленности тогда не было. И хотя государственные испытания не были еще закончены, Су-7 рекомендован в серию. И в середине 1956 года на одном из авиационных заводов приступили к серийному производству истребителей Сухого.

Первый полет первого серийного Су-7 прошел хорошо, без происшествий. Большое впечатление на наблюдавших за полетом произвела посадка самолета. Ведь посадку самолета с тормозным парашютом на заводском аэродроме видели впервые. Всех удивила малая длина пробега.

С каждым днем увеличивался выпуск самолетов. Это была очень важная победа КБ П.О. Сухого и серийного завода, где директором тогда был Ф. А. Березницкий, главным инженером Г. А. Мунгалов, а его заместителем В. Г. Куценко. Так после долгого перерыва в войсках снова появились машины с маркой «Су».

Фронтовой истребитель Су-7 успешно прошел и войсковые испытания, он получил путевку в строй.

Но время не стоит на месте. Военно-Воздушные Силы страны требовали создания нового самолета со свойствами бомбардировщика, штурмовика и истребителя. Первым отечественным самолетом с такими тактико-техническими данными станет самолет Сухого Су-7Б.

Задача, поставленная перед КБ Сухого, снова была ответственной и сложной: менее чем за год создать самолет принципиально нового типа, да еще превосходящий по своим данным лучшие мировые образцы.

Павел Осипович принимает решение: проектировать новый самолет на базе фронтового истребителя Су-7. Решение понятное и правильное -- ведь летные данные этого самолета к тому времени были хорошо изучены, бортовые системы отработаны и накоплен достаточный опыт его серийного производства. И что немаловажно, преемственность позволила значительно сократить сроки постройки истребителя-бомбардировщика, которому присвоили новый индекс Су-7Б.

Быстрота разработки проекта, смелость, замысла, оригинальность исполнения отличали и этот самолет Сухого. В свой истребитель-бомбардировщик он заложил способность бомбометания с любого возможного маневра, а также набирать высоту, выполняя фигуры сложного пилотажа, пушками и ракетами поражать наземные цели и защищаться от истребителей противника.

В апреле 1959 года начались заводские летные испытания истребителя-бомбардировщика.

Программа летных испытаний была еще более насыщенной и сложной, чем при испытаниях Су-7. Она включала проверку летно-технических характеристик самолета, бортового оборудования, прочности установок вооружения и их функционирования в разнообразных условиях.

Системы вооружения и оборудования на самолете Су-7Б в основном были новыми, их испытания требовали величайшего внимания. Поначалу некоторые устройства еще не были доведены и часто отказывали.

В процессе заводских испытаний постепенно были отлажены все агрегаты и системы, дефекты устранялись в кратчайшие строки, отрабатывались пуски бортового ракетного вооружения.

Испытания реактивного, бомбового и пушечного вооружения показали небывалую высокую огневую и ударную мощь самолета, его способность отразить нападение противника, вооруженного самой новейшей техникой.

Зимой 1960 года начались государственные испытания Су-7Б.

Сухой часто присутствовал при испытаниях, не смотря на холод, а позднее и на страшную жару на полигоне. К тому времени ему было уже 65 лет.

Отметив высокие летно-тактические характеристики самолета, его отличные боевые возможности, государственная комиссия рекомендовала самолет Су-7Б на вооружение частей ВВС.

Разрешение запустить Су-7Б в серию дали, когда еще шли государственные испытания. Все единодушны в оценке -- самолет получился отличным. И скоро первые Су-7Б появились в строю.

Создание нового боевого самолета истребителя-бомбардировщика коллективом конструкторского бюро, завода, руководимых Павлом Осиповичем, стало фактом. Свой вклад в общее дело внесли и испытатели -- заводские и военные летчики, рабочие, инженеры и техники службы летных испытаний.

Как бы тщательно ни испытывался опытный экземпляр самолета, только массовая эксплуатация его показывает все хорошее, что в него заложено, и вскрывает недостатки, которые он таит в себе до поры до времени.

Это прекрасно понимал Павел Осипович. И он много внимания уделял вопросам эксплуатации самолетов, поступивших на вооружение частей ВВС и ПВО. По его инициативе в КБ был создан отдел эксплуатации, который представлял генерального конструктора в войсковых частях.

Генеральный конструктор тщательно анализировал всю поступавшую к нему через этот отдел информацию о работе самолетов, определял главное направление доводки машины. Он интересовался всем, что делалось для повышения безопасности полетов у нас в стране и за рубежом.

Несмотря на занятость и здоровье, Павел Осипович находил время и возможность выезжать в строевые части, участвовать в конференциях, на месте выслушивать критические замечания и пожелания и чутко реагировать на них.

Он был исключительно обязателен по отношению к людям, которые летали на его самолетах.

Тем, кто много бывал в строевых частях и привозил интересную информацию оттуда, дорога в кабинет к Сухому была всегда открыта.

Расспрашивая о результатах поездок, внимательно выслушивал предложения инженеров и техников; особенно чутко относился он к предложениям летчиков строевых частей.

Павел Осипович очень ценил людей, пришедших в конструкторское бюро непосредственно из строевых частей, советовался с ними.

Задумывая Су-7Б, генеральный конструктор отчетливо представлял, что военная авиация, как никакой другой вид техники, подвержена быстрому моральному старению. Поэтому Павел Осипович рассматривал новый самолет не только как боевое средство сегодняшнего дня, но и как базовую конструкцию для непрерывной последующей ее модернизации.

Жизнь полностью подтвердила предвидение генерального конструктора. Самолет Су-7Б явился родоначальником многих модификаций истребителей-бомбардировщиков.

Так, например, было разработано смешанное колесно-лыжное шасси для эксплуатации Су-7Б с грунтовых аэродромов. Там где вязли автомобили, Су-7Б на таком шасси спокойно поднимался в воздух или садился.

4. Перехватчики в творческой деятельности конструктора

Еще один тип самолетов занимает в жизни П. О. Сухого особое место. Это перехватчики.

Работа над самолетами этого типа началась с первых же дней восстановления КБ в мае 1953 года и велась одновременно с работой над Су-7.

Самой характерной особенностью его аэродинамической схемы стало треугольное крыло.

Генеральный конструктор и его помощники, выбирая для своего перехватчика треугольное крыло, имели веские соображения. Прежде всего, треугольное крыло не переставало быть стреловидным. Скоростные возможности у самолета с таким крылом оставались высокими. Расчеты и продувки в аэродинамической трубе крыла треугольной формы показали: новое крыло сулило увеличение не только скорости, но еще и дальности полета, и надежности, и маневренности, а значит, и эффективности применения самолета в целом.

Однако при всей эффективности у крыла такой формы были большие недостатки: при больших скоростях и взлете-посадке. Но и они были преодолены.

Благодаря оригинальной аэродинамической компоновке крыла и хвостового оперения самолет удалось сделать и устойчивым и маневренным. А для улучшения характеристик при взлете и посадке Павел Осипович значительно увеличил сдвижные щелевые закрылки. Это полностью оправдало себя.

Молодые, только что окончившие авиационные институты конструкторы с энтузиазмом взялись за новое тогда дело: проектирование треугольного крыла. Павел Осипович, указав четкое направление, по которому нужно идти, заставлял конструкторов думать, думать и думать… и находить наиболее интересные, наиболее эффективные и наиболее выгодные решения. Требовал, чтобы конструктор, предлагая свою схему, умел убедительно доказать, почему она лучше других.

Благодаря многобалочной схеме треугольное крыло приобрело большую прочность, а внутри него реализовали топливный бак-кессон.

Впервые подобная идея была воплощена П. О. Сухим еще в 1932 году в крыле самолета АНТ-25 (РД), который проектировался его бригадой в ОКБ А. Н. Туполева.

Но в новом самолете топливный бак-кессон проектировался уже на новом техническом уровне, когда появилась возможность заливать топливо непосредственно в конструкцию. Такой отсек, обладающий значительно меньшим весом, стал возможным благодаря изготовлению нашей химической промышленностью топливостойких герметиков. Герметизация бака-кессона оказалась очень удачной и широко использовалась потом на всех самолетах конструкции П. О. Сухого и других КБ.

Время для проектирования новых самолетов сильно ограничено. Чтобы ускорить дело, Сухой прибегает к максимальной унификации своих машин с треугольным и стреловидным крылом. На них стоит один и тот же двигатель АЛ-7Ф А. М. Люльки. Одинаковыми проектируются хвостовая часть фюзеляжа, оперение, бортовые системы, фонарь летчика, средства спасения, колеса шасси. Различие допускается только там, где оно диктуется необходимостью, -- разным назначением самолетов. Не всем это решение нравится, но в действие вступает светлый разум и твердая воля главного конструктора: терпеливо убеждая, он неуклонно проводит свою линию в жизнь.

Переделки и доработки возникают так же при установке нового современного радиолокационного оборудования. На новом самолете с треугольным крылом суховцы установили одну из первых авиационных радиолокационных станций РЛС -- «Алмаз».

В июне 1956 года перехватчик Сухого был показан на параде в Тушино вместе с Су-7 и МиГ-21. Именно тогда иностранцы узнали, что их монополия на высоту и скорость нарушена.

Одну из модификаций, наиболее удачную, досрочно запустили в серию и чтобы ускорить появление в войсках новых машин было принято решение совместить заводские испытания с государственными.

К 1960 самолет успешно прошел все испытания, и первая эскадрилья была направлена в войска.

Надо сказать, что к самолету возникло недоверие со стороны эксплуатационников. Хоть редко, но возникали помпажи двигателей, выявлялись разные конструктивные недоработки, и вокруг П.О. Сухого и его КБ складывалась совсем неблагоприятная обстановка. Высказывались мнения, что самолет нужно доработать, перепроектировать и начать все с начала. Но Павел Осипович знал, что самолет нужен в войсках сейчас, а не завтра. Была собрана конференция, на которой Сухой выслушал все замечания и претензии войсковых летчиков и заверил, что все замечания будут устранены в кратчайшие сроки.

Были «побеждены» наконец помпажи двигателей, перепроектирована РЛС и носовая часть самолета под нее, освещение и компоновка приборов в кабине и многое другое.

И вскоре объединенные усилия КБ, завода и войск дали свой результат - перехватчик Сухого был признан лучшим самолетом того времени!

Далее Сухой создает большой истребитель-перехватчик с боковыми воздухозаборниками, чтобы освободить место под бортовую РЛС и другую электронику. Для такого самолета требовался двигатель с большим запасом мощности, но он еще не был создан и вскоре работы над самолетом прекратились.

Примерно в тоже время в КБ Сухого разрабатывается еще один новый самолет с секторными воздухозаборниками и применением титановых сплавов в конструкции планера. Но именно в это время происходит «охлаждение» руководителей страны к авиации, и упор делается на управляемые ракеты.

«Лебединой песней авиации» назвал этот самолет Сухой на совещании руководящих работников, на котором он объявил, что КБ переводится на новую тематику. В душе Павел Осипович надеялся, что ему все же позволят достроить новый перехватчик. Но этого не произошло -- в 1960 году работы по конструированию этого самолета были прекращены.

Однако его самолеты со стреловидным и треугольным крылом, летавшие со скоростями больше двух «звуков», успели получить права гражданства -- выпуск их увеличивался, шло широкое освоение этих машин в строевых частях ВВС и ПВО.

На самолете КБ Сухого Т-405 в 1960 году был установлен абсолютный мировой рекорд скорости полета на 100 километровой дистанции - 2090 км/ч.

В 1961 году на самолете Т-431 был установлен мировой рекорд скорости на 500 километровой дистанции - 2337 км/ч.

В 1962 году на том же Т-431 был установлен рекорд высоты - 28 760 метров.

В конце 50-х -- начале 60-х годов только вдоль наших южных границ авиация НАТО совершала около десяти тысяч вылетов ежегодно. Именно перехватчики Сухого были авиационным противопоставлением американскому самолету-разведчику U-2, способному забираться выше 20 километров. И им приходилось быть все время начеку. Днем и ночью, в любую погоду они были готовы подняться на охрану нашего неба.