Развитие русского деревянного зодчества в XVII в.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Развитие русского деревянного зодчества в XVII в.

Введение

Если Европа уже в Средние века испытывала недостаток в дереве, то в Русском государстве, раскинувшемся на лесных просторах Севера, по берегам Москвы-реки, Оки и Волги, строительство из дерева не могло остановиться при всех преимуществах каменного зодчества. Народное жилище, дома богатых людей и даже княжеские хоромы по-прежнему строились из дерева. Это было доступно, недорого и комфортно для проживания, ибо дерево является пористым материалом, что обеспечивает сухой микроклимат в помещении в любое время года. Несмотря на то что дерево легко возгоралось, из него можно было быстро возводить новые строения.

В истории русской архитектуры деревянное зодчество занимает исключительное место. Возникшее и развившееся в стране, богатой лесами, деревянное зодчество достигло высокого совершенства и оказало большое влияние на весь ход развития русского искусства. Являясь основным и наиболее доступным строительным материалом, дерево во все времена было прекрасным средством выражения художественных идей русских зодчих, которые обогатили мировую архитектуру прекрасными произведениями, превзойдя в этом строителей запада. “Русское деревянное зодчество”стр.3

Громадные лесные пространства, в окружении которых жил

русский человек (в особенности на севере), и постоянное соприкосновение с лесом как строительным материалом, отличающимся высокими качествами, способствовали развитию деревянного зодчества.

Все работы по возведению и отделке деревянных зданий, как крупных, так и мелких, “справляли” одним топором. При помощи топора возводились очень сложные, подчас грандиозные сооружения, отличавшиеся большой прочностью и точностью выполнения.

Многовековой опыт строительства передавался из поколения в поколение - от деда к внуку, от отца к сыну. Все лучшее из накопленного за века воплощалось в русских городах. Гражданское строительство активно развивалось.

Несмотря на развитие в XVII в. каменного строительства, деревянная архитектура продолжала оставаться количественно преобладающей даже в Москве, не говоря о других городах и прежде всего в сельской местности. Жилые дома, хозяйственные постройки, укрепления засечных полос, стены монастырей и, наконец, церкви продолжают строить в основном из дерева. Для изучения деревянного зодчества XVII в. имеется обширный историко-архивный и фактический материал. Это и сохранившиеся памятники, исследования ученых-реставраторов, зарисовки и фотографии не дошедших до нас сооружений. Изучая деревянную архитектуру на примерах зодчества XVII века, можно сделать обоснованные выводы о более раннем строительстве из дерева на территории Руси, тем более что вплоть до XVIII века на севере и востоке, к удаленных от Москвы местах, где не было ни крупных городов, ни помещичьих усадеб, деревянное зодчество сохраняло тесную связь с предшествующими периодами своего развития.

Собственно, когда-то вся Русь была деревянной. От Белого и до Чёрного моря, от Карпат и до Амура, по городам и весям Киевской, Новгородской, Московской и по всей Руси возводились деревянные соборы и дворцы, хоромы и монастыри, остроги и крепости, избы и амбары, мельницы и мосты. Многие из них, по свидетельствам летописцев и путешественников, отличались необычайной красотой и высоким художественным совершенством. От одной деревни к другой, от города к городу шли артели плотников с топорами за поясом. Их трудами, их руками, наконец, их талантами воздвигались чудесные произведения архитектурного искусства.

Имена строителей неизвестны: ведь эти здания строили не бояре и воеводы, не заезжие мастера, а простые “смерды”, мужики, сменявшие топор на соху, а в случае нужды-- соху на боевой меч. Строил народ -- тот, кто всегда жил на своей земле, орошал ее потом и кровью, пахал и оборонял ее, слагал о ней песни и былины, украшал “великими и чудными” строениями.

До нашего времени дошло сравнительно немного старинных образцов народной деревянной архитектуры; большинство из них в Поволжье, на Урале, в Сибири, но главным образом -- на Севере.

Русский Север -- это громадный, единственный в своем роде заповедник народного деревянного зодчества. “Русь деревянная” стр.10

1. Строительные приёмы мастеров XVIЙ века

Так на Руси в XVIЙ в. сложились устойчивые приемы плотницкого мастерства, которые давали возможность возводить сложные по конструктивному решению постройки, обеспечивая при этом их высокий художественный уровень. Строителями был выработан целый комплекс разумных композиционных и конструктивных приемов. Это и вязка стен и покрытий из горизонтальных венцов, и установившаяся конструкция проемов, позволявшая сохранить общую прочность сруба, и, наконец, целая череда различных конструкций покрытий -- высоких двускатных, “бочечных”, шатровых, а также конструкций карнизов-повалов. Мастерство плотников было настолько искусным, что они легко прирубали друг к другу срубы различных размеров. Прирубая срубы друг к другу, строители значительно расширяли внутреннее пространство церкви. Строительные приемы, выработанные при возведении укреплений, помогали создавать прочные оборонительные сооружения, неприступные для врага. Несмотря на то, что все эти сооружения разительно отличались от примеров архитектуры Запада, где к этому времени конструктивно обеспечено перекрытие пролетов подчас огромных размеров, они несли в себе невероятную изобретательность и самобытность культуры русского народа. Технические приемы строительства из дерева часто были уникальными и неповторимыми. Одновременно удалось создать систему сборного деревянного строительства, которое издревле приобрело самый широкий размах. Одним из главных достоинств в техническом отношении было возведение всех деревянных построек без гвоздей и металлических скреп.

Во второй половине XVII века начали применять совместно срубную и стропильную системы, а еще позже перешли на чисто стропильную. Фантазия мастеров плотницкого дела оставила примеры и других видов покрытий. Четверики вместо треугольной крыши часто завершались покрытием в виде “бочки”. Широко применялись кубчатые (кубоватые) и луковичные покрытия, которыми завершались все главки церквей. Часто мастера совмещали различные типы и конструктивные приемы, что придавало зданию невероятную затейливость и праздничность.

Стены в верхней части сруба основного объема расширялись с помощью напуска венцов. Эта расширенная часть стен, получившая название повала, поддерживала карнизы -- “полицы”. Полицы создавали перелом в крутоуклонной скатной крыше и служили карнизами, далеко отбрасывающими от деревянных стен дождевую воду, что было чрезвычайно важно для сохранности здания. Этот конструктивный прием был усовершенствован в китайской архитектуре. Концы карнизов китайских пагод и других зданий слегка приподняты вверх, что отбрасывает воду еще дальше от постройки.

В XVII веке “волоковые окна” уже заменялись большими по размеру “красными окнами”, с квадратными пропорциями. Прорезка стен такими окнами требовала укрепления самой стены, что осуществлялось с помощью косяков -- вертикальных стоек с пазами, куда заводились бревна венцов. Также укреплялись и дверные проемы. Косяками служили специальные бревна -- стойки, установленные по бокам проёма.

Применялись в XVII веке и каркасные деревянные конструкции из бревен и бруса с дощатым заполнением. Каркасной конструкцией пользовались при возведении открытых частей зданий. На основе каркаса возводились галереи-гульбища, ведущие к ним лестницы и крыльца, а также с его помощью устраивались чердаки. При этом каркас использовался и в качестве остова для деревянных построек, а также в целях расширения внутреннего пространства рубленых церквей, когда под наиболее длинные прогоны, держащие перекрытие в середине пролета, устанавливались мощные деревянные стойки. Это отчетливо иллюстрирует план и интерьер Петропавловской церкви (1698 год) в селе Пучуга Архангельской области. Для устройства лестниц и крытых галерей использовались концы горизонтальных венцов, которые выпускались из стен в виде консолей. Для того чтобы усилить консоль, ее делали из нескольких бревен, постепенно выпуская каждое последующее над предыдущим. Каркасная конструкция позволяла осуществлять с наименьшими затратами такие достаточно высокие сооружения, как звонницы или колокольни. Стойки связывались внизу и вверху горизонтальными венцами, в средней части устраивался дополнительный горизонтальный пояс. Таким образом создавался несущий устойчивый остов, который возводился достаточно быстро и не требовал больших трудозатрат и большого количества тяжелых бревен. Все стенки между несущими стойками заполнялись досками, которые закреплялись в пазах несущих элементов, или же пространство между несущими элементами оставляли открытыми.

В хоромах и дворцах появилась более сложная обработка фасадов: резьба на причелинах и подзорах кровель и оконных наличниках, перешедшая позднее и в более богатые крестьянские избы, где она также сочеталась с росписью, но продолжала соответствовать свойствам дерева, способам его обработки и конструктивному назначению украшаемых ею частей. Так, толстые столбы трапезных и колоколен украшались неглубокими порезками в виде жгутов и “дынек”, выразительно подчеркивавших их напряженное состояние, а тонкие столбики крылец, поддерживавшие легкие крыши, имели порезки более глубокие. Порезки, украшающие бревенчатые консоли-повалы и превращающие концы бревен в выкружки или гуськи, не менее выразительно говорят об их конструктивном значении. Украшением зданий был и кровельный материал, лемех и тес с вырезными концами, и лишь в таких деталях, как наличники окон дворца в Коломенском, выполненные белорусскими резчиками, видно влияние форм, взятых извне, из каменной архитектуры. Но и в этом дворце, не говоря уже о более скромных хоромах и деревянных церквах, еще сохранялись свойственные народному искусству правдивость и искренность, соответствие композиции зданий их назначению, архитектурных форм -- формам конструктивным, детальной обработки -- свойствам строительного материала.

2. Дворцы

Замечательным образцом деревянного зодчества был несохранившийся дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском под Москвой, который представлял собой живописную композицию прихотливо сгруппированных больших и малых срубов-клетей, связанных переходами, высокими кровлями и шатрами. Сказочное великолепие дворца усиливали золоченая резьба и яркая раскраска. Построенный в 1667--1668 годах мастерами Семеном Петровым и Иваном Михайловым, он был частично перестроен в 1681 году Саввой Дементьевым, заменившим башню-повалушу царских хором новой столовой избой. Спустя 100 лет после его постройки дворец был разобран “за ветхостью”. “История Русской Архитектуры”стр.185

Коломенский дворец состоял из семи хором: для царя, для царевича, для царицы и четырех -- для царевен. Все хоромы были связаны переходами между собой, а также с подсобными помещениями и дворцовой церковью. Каждые из этих хором были трех- или четырехэтажными, состояли из ряда клетей со своими сенями, наружными крыльцами и разнообразными покрытиями -- шатрами, поставленными нередко по два и по три, простыми и крещатыми бочками и кубами. Живописности и сложности композиции здания отвечала обработка фасадов, где были богато украшены резьбой подзоры кровель, крыльца, галереи и наличники окон. В хоромах царя, царицы и царевича фасады были обшиты тесом, что в народной деревянной архитектуре тогда не применялось, так же как и внутренняя орнаментальная и сюжетная роспись стен и потолков.

Окруженный каменной оградой, дворец вблизи мог быть обозреваем только по частям, и то одна, то другая часть его приобретала значение композиционного центра, создавая разнообразные, сменявшие одна другую картины, объединяемые между собой повторением деталей. Единству архитектурного облика дворца способствовала и одинаковая композиция фасадов всех хором, с мощными нижними этажами-подклетами, со стенами, прорезанными волоковыми или чередующимися волоковыми и красными окнами, с более легкими благодаря применению одних красных окон вторыми этажами и совсем легкими верхними этажами -- чердаками -- с каркасными стенами и сплошным рядом окон, разделенных тонкими стойками. Такая композиция фасадов наделяла хоромы большой легкостью, а сложность плана и объемной композиции, разнообразие покрытий, богатство наружных украшений и раскраска в разные цвета этих украшений и крыш придавали дворцу сказочное великолепие.

Многое в архитектуре этого дворца -- компоновка здания из отдельных срубов, подклеты, наружные крыльца, сочетание волоковых окон с красными, форма покрытий и т. п. -- было известно и в более ранних постройках--избах и церквах. В нем отразились и народная культура, и культура господствующего класса, здесь мастера из народа средствами народной архитектуры создали целое, отвечавшее запросам и вкусам богатого заказчика.

3. Церкви

3.1 Шатровые и клетские церкви

В деревянной церковной архитектуре XVII веке наряду с прежними типами клетской и восьмигранной шатровой церкви применялись и новые типы: квадратные в плане шатровые церкви с восьмериком на четверике и с шатром на крещатой бочке, церкви с ярусными верхами из ряда восьмериков и церкви с так называемыми кубоватыми покрытиями.

Простейшие деревянные церкви -- клетские -- ещё строились в XVII веке, но теперь они ставились на подклете, и иногда с запада вместо притвора к ним пристраивалась трапезная, большая по площади, чем самая церковь. Клетские церкви XVII века обычно делались выше, чем раньше, и достигали высоты 20--25 метров, будучи покрыты очень крутыми крышами с “полицами” внизу; алтари и притворы таких церквей иногда покрывали бочками.

Шатровые церкви, которые в средней полосе, в силу требований высшего духовенства, начинали уступать место клетским, ярусным и церквам “на каменное дело”, т. е. кубическим срубам с одной или пятью главами на четырехскатной крыше, на севере по-прежнему строились в большом количестве. Иногда они возводились по-старому, восьмериком с двумя прирубами, как Владимирская церковь в селе Белая Слуда Архангельской области (1642 г.); или “о двадцати стенах”, как церковь села Сельцо (той же области; 1673 г.), где боковые прирубы, вмещавшие приделы, покрыты вместо обычных бочек шатрами, поставленными на восьмерики, образующие переход от нижнего четверика к шатру.

Тип шатровой церкви с восьмериком на четверике стал с XVII века преобладающим. Многие из таких построек имели трапезную, подклет, а иногда и боковые прирубы, вмещавшие приделы. Примером такой церкви может служить церковь села Пучуга Архангельской области (1698 г.); сравнение ее с такими постройками, как церковь 1600 г. в селе Панилове, показывает, в каком направлении развивалась в XVII веке русская деревянная архитектура. Увеличение количества и уменьшение размеров объемов, из которых состоит здание, откровенная асимметрия боковых фасадов, разнообразие окон, волоковых и красных, одиночных и парных, сильное сужение кверху шатра и небольшие размеры венчающей его главы -- все это заставляло церковь в Пучуге казаться более легкой и живописной, чем паниловская.

Изменилась и внутренняя архитектура церквей. Если раньше входящий в церковь попадал из низкой паперти почти непосредственно в высокое главное помещение, то сейчас он проходил сначала через обширную, более высокую, хорошо освещенную трапезную, с ее резными столбами и скамьями и богато украшенной дверью, ведущей в церковь. Потолки трапезных имели вид наката из пластин, опиравшегося на стены и прогоны -- матицы, поддерживаемые одним или двумя резными столбами из толстых бревен. Такие столбы поддерживали и верхние площадки крылец, в других случаях эти площадки лежали на бревенчатых консолях или срубах. Церковь внутри была лишь немногим выше трапезной, и это вместе с большим, чем раньше, богатством декоративного убранства делало ее интерьер более “мирским”, по-домашнему уютным и жизнерадостным, схожим с интерьером богатых хором.

Местным типом деревянного шатрового храма является церковь с шатром на крещатой бочке, маскирующей переход к восьмигранному шатру от четверика, непосредственно на котором он поставлен. Таковы Архангельская церковь в Юромском погосте Архангельской области (1685 год) и другие церкви на Мезени и Пинеге.

Крещатые шатровые церкви в XVII веке почти не строились, но их несколько напоминали церкви, построенные восьмериком на четверике с четырьмя прирубами, покрытыми бочками. Некоторые из этих церквей с прирубами, покрытыми двумя или тремя бочками, насаженными одна на другую, как это сделано в церквах сёл Пйяла Архангельской области (1651 год) и Варзуга Мурманской области (1674 год), напоминают своими переходами от нижней части к восьмерику каменную церковь Вознесения в Коломенском.

Так называемые кубоватые покрытия, обычные для берегов Белого моря и реки Онеги, известные со второй половины XVII века, увенчивались одной или пятью главами и хорошо вязались с бочками, покрывающими алтарные прирубы. Это видно на примере церквей сёл Шуерецкого в Карелии(1666 год) и Кушерецкого Архангельской области (1669 год), в которых шеи глав поставлены на маленькие декоративные кокошники, повторяющие форму бочки.

В поисках сложного и богатого силуэта зодчие со второй половины XVII века используют принцип многоглавия, великолепным воплощением которого является церковь Преображения в Кижах, представляющая собой поразительный по красоте 22-главый храм.

Характерно усиление светского начала, оно достигалось присущими деревянному зодчеству художественными средствами: не богатым убранством фасадов, но усложнением объема и силуэта зданий.

В русской деревянной архитектуре XVII века преобладали прежние приемы возведения стен и покрытий из горизонтальных венцов. Таким способом выполнялись и наиболее сложные покрытия этого времени -- “кубоватые”, т. е. четырехскатные покрытия, имеющие в разрезе криволинейные очертания, похожие на очертания луковичных глав, и ярусные башни, состоящие из ряда восьмериков. Конструкция шатров, отрезанных от церквей потолками, начала изменяться в сторону уменьшения их веса: появились шатры, рубленые “в реж”, т. е. с соединением бревен между собой не вполдерева, а в-четверть дерева, с зазорами между ними. Затем (главным образом в Прионежье) появились шатры, рубленные до половины высоты; верхняя половина их имела вид легких наслонных стропил, со средней стойкой, опирающейся на прогоны, врубленные в венцы нижней части шатра.

К этому же времени относятся и церковные потолки, устраивавшиеся “небом” -- в виде усеченной пирамиды.

Верхние части крылец и висячие галереи делались каркасными из стоек-брусьев, зажатых между нижней и верхней обвязками, и тесового заполнения между ними. Такой же была конструкция стен холодных верхних этажей -- чердаков -- в богатых хоромах. Каркасной была и конструкция колоколен, где посреди ставилась высокая стойка, а по углам здания другие стойки-бревна меньшей высоты, на которые клалось несколько венцов, служивших опорой для нижних концов стропильных ног, опиравшихся своими верхними концами на среднюю стойку. По этим стропилам и делалось шатровое тесовое покрытие.

В XVII веке церкви получают округлые главки и шеи, выполненные по кружалам. Такой была несохранившаяся Ильинская церковь Выйского погоста Архангельской области, срубленная в 1600 году, или также несохранившаяся Никольская церковь в селе Панилово на Северной Двине 1600 год. Все эти постройки осуществлялись уже хорошо известными методами прирубания срубов друг другу. В шатровых покрытиях, возводимых на основе срубной конструкции, длина венцов кверху постепенно убывала.

3.2 Ярусные церкви

Другим проявлением в деревянном зодчестве типичного для русской архитектуры XVII века стремления к живописности было широкое распространение ярусных церквей.

Ярусные церкви с четырехгранными верхними ярусами типа церкви Ширкова погоста Великолукской области (1697 год) были в это время редки, а преобладали церкви с восьмериком на четверике. Наиболее ранние из сохранившихся построек этого типа относятся к середине XVII века. Такова Вознесенская церковь в Торжке (1653 год), нижний четверик которой несет три последовательно уменьшающихся восьмерика. Более скромные ярусные церкви имели только один восьмерик, стоявший на четверике и увенчанный главой, поставленной иногда на дополнительный срубик, как это можно видеть в церкви Иоанна Богослова на реке Ишне, близ Ростова, и многих других.

Ярусные церкви начали получать в это время широкое распространение. Наконец, русские зодчие-плотники XVII века для придания своим постройкам еще большей живописности стали увенчивать их большим числом глав.

Колокольни XVII века были разнообразными -- от врытого в землю толстого столба, на котором под двух- или четырехскатной крышей висели колокола, до больших восьмигранных башен с шатровыми покрытиями. Стоечная конструкция квадратных колоколен часто делалась открытой, как в колокольне церкви села Ракулы на Северной Двине, интересной своим пятишатровым покрытием. В восьми угольных колокольнях стойки закрывались срубом, что можно видеть в колокольне церкви села Кулига Архангельской области, стойки, которой опираются на прогоны, врубленные в стену сруба с его внутренней стороны.

4. Дома

Из дерева, самого распространенного на Руси строительного материала, возводились целые деревни, села и погосты. Архитектурная целостность деревень достигалась многократным повторением общей композиции изб и их основных форм, при различии деталей, а погосты состояли из асимметрично-живописных групп церквей и колокольни, где большое значение имел силуэт этих высоких зданий, разнообразных по объемам, но сходных по характеру покрытий, глав и простой обработке фасадов.

Многочисленные изображения XVII века вместе с описаниями того времени дают возможность судить о деревянных жилых домах. Простейшие из них состояли из одной, покрытой двускатной крышей, клети, торцовую стену которой прорезало три волоковых окна: два для освещения и третье, верхнее, для выхода дыма. В деревнях одно-срубные дома были более редки, чем в городах: к деревенской избе почти всегда присоединялся сруб для хлева и сенника, либо находившийся под одной крышей с ней, как это делалось на севере, либо находившийся сбоку и покрытый самостоятельно, образуя “двойню” или “тройню”, что было обычным в центральных областях. Часто избы ставились на подклетах, хотя бы и невысоких, но крыльца и здесь были редки, они оставались принадлежностью более богатых построек или устраивались со стороны двора.

Городские деревянные жилые дома также были двух-трех-срубными, но часто каждый сруб покрывали своей крышей, а средний сруб (сени) иногда делали более низким, чем боковые, которые имели до трех этажей в высоту. В конце XVII века требования пожарной безопасности привели к запрещению (для Москвы) строительства трехэтажных деревянных хором, а чердаки -- холодные верхние этажи -- разрешалось строить только над сенями. Наружные крыльца были принадлежностью более богатых домов, и крыльцо с высокой крышей составляло предмет гордости хозяина дома.

Хоромы богатых людей отличались от рядовых жилых домов, помимо своих размеров, и более сложной формой покрытий. Так, в хоромах боярской усадьбы Никольское, близ Москвы, второй половины XVII века, одна часть дома покрыта высокой и крутой четырехскатной крышей, другая -- двускатной; средняя -- сени -- также двускатной, но меньшей высоты. Верхняя и нижняя площадки крыльца покрыты невысокими шатровыми крышами.

5. Крепости и оборонительные сооружения

Необходимость в укреплении русских городов повлекла за собой широкомасштабное применение в деревянном крепостном строительстве детинцев и кремлей с мощными заградительными стенами и башнями, а также острогов.

Продолжали применяться рубленые стены и стены из срубов, засыпанных землей, с проездными и угловыми башнями, квадратными и многоугольными. Они еще достаточно хорошо противостояли осадной артиллерии того времени, а в Сибири, где местные племена были плохо вооружены и незнакомы с огнестрельным оружием, они были неприступными.

Появляются новые, более массивные устройства крепостных стен “тарасами”. Тарасы представляли собой две параллельно идущие срубные стены, соединенные поперечными стенами через определенный шаг. Получались клети, которые засыпали камнями и землей. Такое укрепление было почти непробиваемо артиллерийским снарядом. Тарасы засыпались не на всю высоту, и по уровню засыпки устраивался бруствер для ведения нижнего боя. Выше земляной засыпки делались бойницы для среднего боя.

Так, в построенном в 1683 году Якутском остроге сохранились стены, рубленные “тарасами”, с навесными бойницами и бревенчатыми парапетами-заборолами, а также квадратные башни, рубленные “в лапу” и увенчанные нависающими над стенами заборолами и невысокими шатрами с дозорными вышками.

Такими были и более ранние (1649 года) стены Олонца и башни деревянного острога (1648 год) Красного Яра в низовьях Волги с их рублеными, как в церквах, шатровыми верхами. Надвратная башня Николо-Корельского монастыря, стоявшего при впадении Северной Двины в Белое море (1691--1692 гг.), башня многое потеряла в своем боевом облике, однако дает общее представление об устройстве подобных сооружений, обязательно присутствовавших в укреплениях крепостей, перенесенная в 1932 году в село Коломенское, уже не была приспособлена для обороны, хотя и имела дозорную вышку и похожий на навесные бойницы повал на середине высоты восьмерика, служивший только как опора для стропильных ног шатра.

Основным элементом крепости были башни. Сторожевые и крепостные башни строились на Руси с древних времен и вплоть до конца XVII века.

Башни имели большое значение. День и ночь наверху стояли дозорные, здесь же устанавливались пушки, хранились боеприпасы и вся боевая снасть. В это время они возводились вровень со стенами и строились по всем углам монастыря или города и дополнительно примерно в середине стены, где устраивались мощные и хорошо защищенные въездные ворота.

Башня могла рубиться четвериком, шестериком или восьмериком. Внутри устраивались ярусы для размещения стрелков. Количество ярусов доходило до пяти. Верхняя часть башни могла быть расширена за счет выносных консолей. Выше она покрывалась шатром рубленой конструкции. На самом верху надстраивалась смотровая вышка для наблюдения за врагом. До нашего времени дошли единицы деревянных башен.

Каркасная конструкция успешно применялась в фортификационном строительстве. Продолжали рубить клети и заполнять их землей. Клети из мощных бревен или каркас из бревен в несколько ярусов соединенных врубками и металлическими крюками, которые появились в арсенале строителей с развитием металлургии, обеспечивали неприступность линиям заграждений в виде засечных полос или стен острогов и монастырей. Особенно непреодолимыми были стены и башни русских укреплений в сибирских краях, где они противостояли плохо вооруженным и не имеющим огнестрельного оружия местным племенам. Однако такие укрепления хорошо сопротивлялись и осадной артиллерии. Каркасные конструкции давали возможности устраивать на консолях выносные площадки для стрелков, они рубились на выпусках бревен поперечных стен и покрывались сверху двухскатными кровлями, позволяя тем самым обстреливать наступающего неприятеля непосредственно на собственных стенах. Бойницы в них были сделаны со скосом вниз, чтобы увеличить площадь обстрела, а в полу устраивались стрельницы, через которые горячей смолой, кипятком и всеми другими доступными средствами поражали врага, прорвавшегося к крепостным стенам.

На скатах кровли, обращенных в сторону бранного поля, укреплялись огромные бревна, которые в критический момент боя тоже скатывались на голову неприятеля.

Из разнообразных форм боевых башен восьмигранная “круглая” башня наиболее удачно соединяла в себе практические и художественно-эстетические требования. Она давала возможность при одной и той же длине бревна создавать объем в несколько раз больший, чем при квадратном плане. Вместе с тем ”восьмерик” был и наиболее выразительной архитектурной формой. Его центрическая композиция, обладающая скульптурной пластичностью, монументальностью и стройностью, открытая своими фасадами на все стороны, как бы обращенная своим ликом ко всему народу, была закономерным итогом многовековых творческих поисков русских зодчих.

6. Мельницы и мосты

Продолжалось строительство из дерева хозяйственных построек и многочисленных мельниц. Искусство возведения мельниц, которые имели самую разную конструктивную основу, достигло к XVII веку небывалых высот. Мельница из села Щёлково относится к XIX веку, но на ее примере можно рассмотреть аналогичные постройки более раннего времени. Для большей сохранности уникальный памятник народной архитектуры перевезли в музей Кирилло-Белозерского монастыря. Эта мельница по своему конструктивному решению относится к так называемым мельницам-столбовкам. Название произошло от конструкции и, как следствие, внешнего вида сооружения. Высоко поднятый на столбчатом основании основной объем мельницы вместе с лопастями парит над землей, точно гигантская птица. При всей утилитарности назначения мельницы ее вид рождает прекрасные ассоциации. Мельницы представляются то птицами, то стрекозами, то сказочными персонажами, что получило широкое отражение в легендах и сказках. Мельницы-столбовки строили чаще на Севере, а мельницы-шатровки на основе рубленого или каркасного шатра -- в средней полосе России. “История архитектуры и строительной техники”стр.528

Важным элементом деревянного зодчества были мосты. Обилие рек требовало возведения переправ для более простого и быстрого преодоления расстояний между населенными пунктами без поиска брода. Мосты строили специалисты плотники-мостовики. Искусство преодоления достаточно больших пролетов (до 17 метров) заключалось не только в самом его перекрытии, но и в обеспечении устойчивости мостового строения, особенно при ледоходе и весеннем паводке, а также в обеспечении прочности самой проезжей части. Через небольшие речки чаще строились консольные мосты. Прочность консольного вылета обеспечивалась связью с береговыми устоями. При более широких руслах рек на дно устанавливались промежуточные устои -- ряжи, которые пригружались на дне реки валунами, чтобы мост не всплывал. В конструкцию ряжей включали специальные ледорезы, которые помогали дробить лед при ледоходах.

7. История архитектуры севера

Русский Север -- край сильных и мужественных людей, крестьян и рыбаков-поморов, охотников и лесорубов, плотников и поэтов. Закаленные в постоянной, непрерывной борьбе с суровой природой, они никогда не гнули спины перед чужими и своими угнетателями. Здесь, на Севере, никогда не было крепостного права в его законченной форме. Крестьяне платили подати, несли тяжелые “казенные” повинности, но барщины здесь не было.

Страшное проклятие крепостничества, уродовавшее человека, лишь затронуло, но не придавило северные районы страны, где распространилась так называемая черносошная форма феодальной зависимости. Это еще более укрепило и сохранило в северянах вечно живой дух вольнолюбия, горделивое сознание своей независимости, утвердившиеся еще с тех времен, когда эти земли входили в состав Новгородского княжества.

Сюда, на Север, со всех концов России в XVII веке бежали сотни раскольников, стоявших за старую, “исконную” веру. Немало фанатиков шли в дальнюю ссылку, тюремные остроги и даже на костер; еще больше скрывалось в отдаленные уголки страны -- глухие леса Заонежья, Поволжья, Урала, Сибири. Там возникало множество скитов и поселений старообрядцев, не желавших покориться деспотизму самодержца, всемогущего патриарха Никона. Церковная реформа Никона, осуществленная им в середине XVII века, расколола верующих на два непримиримых, враждующих лагеря. Править службы по старым славянским книгам или по греческим византийским образцам, креститься двумя перстами, как в старину, или тремя, троекратно провозглашать “аллилуйю” или нет - на этом скрещивались мечи и проливалась кровь. Но за этими чисто религиозными, далекими от реальной жизни вопросами стояли самые земные дела, “большая” политика самодержавия. Церковная реформа Никона должна была поддержать неограниченную власть царя и помещиков, завершить процесс закрепощения крестьянства, поднять авторитет официальной церкви как важнейшей идеологической опоры царизма. И если бояре и богатые купцы-раскольники видели в церковной реформе попытку царя и дворянства урезать их древние права, то простой народ шел на муки и страдания во имя иных целей. Не только “никонианскую ересь” и “дьявольское троеперстие” утверждала церковная реформа, но крепостничество, тяжёлый, непосильный гнет, бесправие, социальную несправедливость. В церковном расколе за плотной завесой богословских споров зрели гроздья гнева и разгорался незатухающий огонь классового, антифеодального протеста народа.

Северные области, куда не всегда достигала власть церкви и царских канцелярий, более двух веков были основной цитаделью строптивых раскольников.

Все это, конечно, сказалось на особенностях северного зодчества, выразившего языком и средствами архитектуры характер создавшего его свободолюбивого народа.

Заключение

Идя в своем развитии в том же направлении, что и современная ей каменная архитектура, русское деревянное зодчество XVII в. не теряло своей правдивости и решало общие для всей русской архитектуры задачи свойственными ему средствами, что и было главной причиной его своеобразия.

Связь с народной жизнью и народной культурой была причиной того, что в русском деревянном зодчестве были созданы произведения, многие из которых относятся к числу лучших созданий человеческого гения в области архитектуры.

Сборность деревянных конструкций достигла на Руси высочайшего уровня. На строительных рынках можно было купить не только готовый сруб для возведения на собственной земле, но и массу различных элементов для деревянного строительства, готовых к применению. Такая унификация деревянных элементов помогала быстро восстанавливать сгоревшие части домов или прирубать новую клеть к уже существующему дому. Мастерство плотников на Руси достигло уровня искусства. Оно обеспечивало высокую прочность и устойчивость рубленым конструкциям, часто созданным исключительно с помощью топора -- без единого гвоздя.

Но дерево, как известно, материал не столь долговечный, как камень и кирпич. Дожди и снега, зной и ветры, наводнения, молнии и особенно пожары, столь частые в старых русских городах и селах, войны, междоусобицы, нашествия и нападения врагов сделали свое дело: едва ли не на всей территории России, за исключением некоторых отдаленных ее краев, почти не осталось произведений древнего деревянного зодчества.

Ветхие руины крепостей, старинные рисунки и гравюры доносят до нас облик древнерусского города.

Немного воображения, и перед нашими глазами возникает чудесный, незабываемый образ. На высоком берегу реки -- мощная крепость. Суровы и неприступны ее стены: венцы громадных, в обхват, бревен предостерегают самонадеянного врага. На углах в вечном дозоре застыли островерхие башни. Вместе с главными церквами и хоромами кремля, окруженного посадом, они создают то, что принято называть архитектурным силуэтом города. Под стенами его течет река, а вокруг, куда только достанет глаз,-- деревни, поля, луга, леса... Это Россия --страна наших дедов и отцов, наша родина...

Трудная судьба выпала на ее долю. Немало испытаний перенес народ, но в тяжелые годины своей истории утвердил свободу и независимость Родины. В бессмертных былинах и песнях, в образах поэзии, музыки, живописи народ восславил величие ратного подвига, патриотизм и мужество русского человека. Эти же бессмертные идеи, возвышенный, героический строй мыслей и чувств пронизывают лучшие создания народного деревянного зодчества, будь то крепостная башня, крестьянская изба или сельская церковь.

русский деревянный зодчество архитектура

Список литературы

1. Забалуева Т.Р. “История архитектуры и строительной техники” изд-во “Эксмо” Москва 2007 стр.453-532

2. Ополовников А., Островский Г. “Русь деревянная” Москва 1981 стр.10-72

3. Брунов Н.И., Власюк А.И., Каплун А.И. “История Русской Архитектуры” второе издание гос. изд-во Москва 1956 стр.180-193

4. Ащепков Е. “Русское деревянное зодчество” гос. изд-во Москва 1950 стр.3-12

5. “История русского искусства” том первый изд-во “Изобразительное искусство” Москва 1979 стр.84-95

Размещено на Allbest.ru