Предмет современной риторики

Прекрасный образец начала с предосторожностью демонстрирует К.И. Чуковский в известной Оксфордской речи (см. Приложение). Он первым из советских писателей, после нескольких десятилетий полного отсутствия неофициальных контактов, в период хрущевской оттепели приехал в Англию. Свое выступление в Оксфордском университете писатель начинает с простого и доброго рассказа о своей первой встрече с английской литературой - как в детстве получил в награду за пойманного попугая книжки на английском языке, как с трудом разбирал текст, поминутно заглядывая в словарь, как, несмотря на это, с каждой страницей все больше влюблялся в героя, в автора, в литературу, в страну и о том, что из этого вышло, - английская литература прочно вошла в его жизнь, повлияв на его судьбу. Это вступление позволило оратору постепенно завоевать доверие чопорной высокообразованной публики, наверняка опасавшейся каких-нибудь резких пропагандистских выходок от большевистского писателя из враждебного ей мира.

3. Кроме естественного и искусственного начала в ораторской практике иногда используется так называемое внезапное начало, когда оратор, взволнованный каким-либо событием, начинает речь неожиданно, раскрывая перед слушателями охватившее его чувство. Ср., например, как, оказавшись под сильным впечатлением защитительной речи П.А. Александрова, Н.П. Карабичевский, который выступал сразу после него, начал свою речь такими словами: "Я должен говорить, но я еще слушаю". Или еще пример: "Как это обыкновенно делают защитники, я по настоящему делу прочитал бумаги, беседовал с подсудимым и составил себе программу о чем, что и зачем говорить перед вами. Думалось, о чем будет говорить прокурор, на что будет особенно ударять, где в нашем деле будет место горячему спору, - и свои мысли я держал про запас, чтобы на его слово был ответ, на его удар - отраженье. Но вот теперь, когда г. прокурор свое дело сделал, я вижу, что мне мои заметки надо бросить, программу изорвать. Я такого содержания речи не ожидал." (Ф.Н. Плевако) Нередко внезапное начало не является импровизацией, а готовится заранее. Но и в этом случае оно должно выглядеть как непосредственная реакция на события в момент произнесения, а не как домашняя заготовка. Таков, например, известный приступ Цицерона в речи против Катилины, в присутствии которого оратор как бы вышел из себя. "Доколе же, Катилина, будешь ты злоупотреблять терпением нашим?"

Начинающему оратору лучше избегать такого типа вступлений, так как для создания удачного внезапного начала требуется большой опыт и эрудиция.

В заключение необходимо отметить одно обстоятельство. Для целей классификации важно перечислить возможные типы вступлений. Однако нужно помнить, что их актуальность, употребительность в ораторской практике совсем не одинакова. Содержание начала очень в большой степени зависит от жанра речи. Так, для судебной речи актуальны вступления, содержащие оценку события или аудитории, для предложения подойдет лишь указание на общественную значимость проблемы. Практически, только в одном жанре - речь в прениях - встретились все разновидности вступлений, что несомненно также является показателем жанровой специфики. Афоризмы, притчи, аналогии чрезвычайно редко употребляются ораторами, в то же время указание на причину, задачу, своих сторонников, вопрос к аудитории распространены довольно широко.

Общие принципы расположения материала, построение основной части.

Основная часть 54. Способы расположения микротем в основной части Начинать рассматривать композицию необходимо с основной части, ее функций, задач, структуры, способов организации, потому что, во-первых, в литературе по риторике "совсем плохо трактуется главная часть, о которой зачастую просто нечего сказать (а ведь она действительно самая важная)" [77] ; во-вторых, именно такая логика изложения (последовательность) соответствует логике создания композиции в ораторской практике. Ведь начинаем мы работу над речью с разработки главной части.

Приступая к работе над композицией, мы имеем подробный план-конспект речи и массу аргументативного материала к нему, и наша задача состоит в том, чтобы выстроить все это наилучшим образом. Первая процедура работы над композицией состоит в том, чтобы из каждого пункта плана-конспекта создать микротему, построенную как рассуждение: суждение U аргументы U вывод. Правда, вывод, являясь общим для всех микротем, может как бы выноситься "за скобки". Этот вывод собственно и является тезисом речи, который обосновывается всей речью (т.е. вытекает из каждой микротемы) и только в заключении принимает вид формального вывода. Несмотря на это, каждая микротема укрепляется внутри жесткими подчинительными связями, приобретает вид целостного блока, независимого от других блоков речи и может свободно передвигаться по речи: микротемы второго уровня перемещаются в случае надобности внутри микротемы первого уровня, а микротемы первого уровня - внутри речи. Таким образом, оратор должен стремиться к тому, чтобы все микротемы в тексте были независимы друг от друга, находились в сочинительной связи, располагались параллельно между собой и стремились к одному центру - тезису речи. Независимость (параллельность, однородное соподчинение) микротем является основой их способности к свободному перемещению в тексте в зависимости от конкретной ситуации общения, в которой может потребоваться изменить порядок следования микротем или вовсе отказаться от какой-нибудь. Например, в речи Квинтилиана микротемы вполне могут поменяться местами, но от этого смысл речи не изменится. Именно поэтому способ построения ораторской речи нельзя свести к традиционному "рассуждению", являющемуся жестким способом построения текста, при котором компоненты речи следуют в строго фиксированной линейной последовательности. В отличие от этого рассуждение в риторическом тексте представляет собой гибкий (не регламентированный) порядок следования структурных компонентов. (см. об этом: [26, 9-10])

Как показывает ораторская практика, по принципу параллельного соподчинения микротем одного уровня построено большинство речей. Например, Горгий, выстраивая похвальное слово Елене, (см. задание № 16) делит его на четыре соподчиненных единой задаче доказать ее невиновность микротемы (которые называет речами: "Теперь четвертой речью четвертое я разберу ее обвинение"). Или А.Н. Островский в торжественном слове на открытии памятника А.С. Пушкину (см. задание № 16) рассуждает о двух величайших заслугах поэта, соответственно чему делит речь на две микротемы, границы между которыми обозначены словами "Первая заслуга поэта", "Другое благодеяние", что свидетельствует об отношениях параллельной соподчиненности микротем. Этот же принцип построения можно увидеть и в других речах. (см. Приложение) Все это позволяет сделать вывод, что риторическое произведение является особой разновидностью рассуждения - риторическим рассуждением. Специфика его композиции в том, что тезис обосновывается аргументами, распределенными по микротемам, связанным с тезисом подчиненными (причинными) отношениями, а между собой - сочинительными.

Причинно-следственные связи тезиса с аргументами являются для аргументативной речи основными, т.к. изыскивая аргументы, оратор задает каждый раз вопрос, почему некое утверждение (тезис) верно. "Люди всегда хотят знать почему - почему совершено убийство, почему цены растут или падают или почему утверждают, что один кандидат на общественный пост лучше другого". [98, 235] Например: Нашим городом можно гордиться (почему?), потому что 1) у него долгая и славная история, 2) сегодня это крупный промышленный и культурный центр, 3) он красив. Или: Необходимо читать хорошую классическую литературу (почему?), 1) потому что книги из прошлого - это своеобразная машина времени, позволяющая заглядывать в другие эпохи, 2) потому что книги писателей-классиков развивают интеллект, так как беседовать с гением непросто, 3) потому что книги великих помогают развить творческие способности, так как будят воображение. Поэтому, суммируя приведенные выше рассуждения, представим схему взаимоотношений микротем с тезисом и между собой в речи (структуру ее основной части, так как именно в ней располагается основной содержательный материал - подтезисы и аргументы) следующим образом:

Почему на схеме изображены только три блока? Вернемся к вопросу о количестве микротем в основной части. Вот что об этом пишет П. Сопер: "Обилие основных разделов обычно указывает на то, что автор досконально не продумал главную мысль. Нет необходимости намечать более 4-5 основных положений, так как аудитория не в состоянии удержать больше в памяти. Иногда даже два раздела могут оказаться достаточными, особенно когда вы желаете сравнить две книги, два учреждения или закона, двух людей… В объяснении явления должно быть не больше трех причин, в описании предмета - не больше четырех частей." [98, 210, 212]

Согласимся, что указание в подтверждение тезиса агитационной речи на три причины, т.е. создание в основной части речи трех смысловых блоков делает речь содержательно насыщенной и убедительной (хотя, как уже говорилось, количество микротем не может задаваться жестко).

Восходящий и нисходящий порядок построения Чем же руководствуется оратор, выбирая последовательность в расположении компонентов главной части, их количество и качество?

Со времен Цицерона риторы уделяли много внимания этому вопросу, указывая на необходимость отбора только ценных аргументов и расположения их по нарастающей. Приведем в качестве примера правила, которые Н.А. Безменова предлагает как обобщение опыта классической риторики: "1) В подтверждении должны быть собраны воедино все замечания касательно применения необходимых доказательств;

2) с этой целью нужно осуществить ревизию всех общих мест, рассмотренных в инвенции;

3) при выборе аргументов менее заботиться об их количестве, нежели качестве;

4) наилучшим признается так называемый гомеров порядок: вначале сильные аргументы, затем масса доказательств средней силы, в конце - один наиболее мощный аргумент;

5) тщательно избегать нисходящего порядка аргументов;

6) сильные аргументы следует изолировать и преподносить в самой простой форме, слабые - группировать по несколько для "самоподдержки"." [12, 29-34]

Впрочем, к построению речи возможны и другие подходы. Так, например, И.А. Стернин пишет: "Способы аргументации. Существуют различные классификации способов аргументации. Обобщая их, можно говорить о следующих способах.

1. Нисходящая и восходящая. Эти способы аргументации различаются по тому, усиливается или ослабевает аргументация к концу выступления.

Нисходящая аргументация заключается в том, что в начале оратор приводит наиболее сильные аргументы, затем - менее сильные, а завершает выступление эмоциональной просьбой, побуждением или выводом.

По такому принципу, например, будет построено заявление с просьбой помочь в решении квартирного вопроса: "Прошу обратить внимание на мое бедственное положение с жильем. Я живу… У меня… Прошу помочь мне". "…"

Восходящая аргументация предполагает, что аргументация и накал чувств усиливаются к концу выступления. По такому принципу строится, к примеру, такое выступление: "Хорошо, мы посмотрим, кто окажется прав в конце концов… Мы уже имеем опыт… Мы создали организационные структуры… Нам удалось привлечь ведущих специалистов… Мы теперь точно знаем, что надо делать… В общем, за одного битого двух небитых дают!". ” [100, 64-65]

Нетрудно заметить, что в тех примерах, которые приводятся в этом отрывке, как раз нет никакой аргументации, а показаны только общие схемы построения речи. Поэтому по этим примерам невозможно судить, восходящее или нисходящее построение аргументации используется. Это зависит от конкретного наполнения предложенной схемы. Ср., например: "Прошу обратить внимание на то, что на площади 27 м у нас проживает семья из шести человек, так что санитарные нормы явно нарушены. Я живу в доме без всяких удобств, ремонт в нем не проводился уже 20 лет, в квартире сырость. При этом у меня мать - инвалид первой группы и ребенок, склонный к хроническому воспалению легких, поэтому ему противопоказано жить в сырых помещениях. Прошу предоставить мне жилье вне очереди". В этом случае по предложенной автором схеме имеем не нисходящую, а восходящую аргументацию, поскольку нарушение санитарных норм - самый слабый аргумент, минимальное условие обращения за жильем; плохое состояние дома и отсутствие удобств - более сильный аргумент, выделяющий просящего из массы других нуждающихся. И наконец, наличие больных родственников - самый сильный аргумент, предоставляющий ему право на внеочередное получение жилья. Аналогично вторая схема при соответствующем наполнении может стать нисходящей аргументацией.

Главное различие восходящей и нисходящей аргументаций состоит в том, что при восходящей аргументации сила воздействия к концу речи возрастает, а при нисходящей - убывает. Причем для публичной речи более свойственна восходящая аргументация, которая помогает оратору постепенно наращивать впечатление и подводить слушателей к желательному для него выводу. "Не спешите выложить перед покупателем самый ценный свой товар, - пишет М.Р. Львов, - пусть ваша главная идея засияет не сразу, к ней вы подведете слушателей постепенно, по логическим ступеням. Интерес к вашему выступлению должен нарастать, чтобы слушатель не сказал, что оратор начал неплохо, но вскоре выдохся (как это, заметим, бывает и в театре, если второй и третий акты ничего не добавляют к характерам героев). Держать аудиторию в напряжении ожидания - вот идеальная ситуация для оратора." [59, 44] Ср., также: Оратор "это человек, который умеет сообщить своей речи эмоциональное развитие и движение по нарастающей, вплоть до эмоционального пика - кульминации повествования, некоего crescendo. Нарастают темп, громкость, эмоциональная сила речи внутри каждого эпизода повествования: после чего следует кульминация и спад эмоционального напряжения." [71,111]

П.С. Пороховщиков [96] вообще считал, что любая речь должна строиться исключительно по восходящей. Эта позиция совершенно оправданна по отношению к судебной речи, поскольку и адвокат, и прокурор имеют целью максимально воздействовать на присяжных и склонить их к принятию выгодного для себя решения. Однако в общественной жизни встречаются ситуации, в которых необходимо обратиться к нисходящей аргументации и добиться снижения эмоционального накала и силы впечатления, успокоить аудиторию, свести на нет разбушевавшиеся страсти. Примерами таких ситуаций могут быть собрание, где чересчур накалились страсти, или митинг.

При таком построении речи часто используют градацию.

Градация - это риторическая фигура, состоящая в таком расположении слов, при котором каждое следующее содержит более сильное значение, благодаря чему создается нарастание производимого впечатления: "Они вынуждены были вернуться в свой пыльный, скучный, затхлый городишко."

В ораторской практике она состоит в том, что аргументы или микротемы располагаются по восходящей, постепенно подводя аудиторию к желаемому выводу. Ср. пример расположения по восходящей аргументов внутри микротемы: "По делу о продаже дома Котомину мы имеем журнал правления, который несомненно подходит под 362 ст. Уложения. Дом продан по долгосрочной ссуде на 18 лет, а переведен без согласия владельца его на краткосрочную ссуду на 3 года, с обязательством ее возобновления после каждых 3 лет (первая неверность), в случае требования нотариусами сведений журнал правления постановляет сообщать им, что ссуда выдана из 15 серий на срок 26 лет (вторая неверность или, вернее сказать, ложь) и поручить бухгалтерии банка провести эту операцию по книгам, согласно журналу (прямое поручение совершить подлог). Что бы ни говорили представители Тульского банка о невинности этой операции, журнал представляет несомненный уголовный материал для 362 ст. Уложения." (П.Я. Александров) Здесь мы видим, как оратор сначала сообщает о несоответствии документа факту, что еще может трактоваться как ошибка ("неверность"); затем указывает на постановление правления, что говорит о намеренности деяния ("ложь"); и, наконец, указывает на распоряжение внести в книги заведомо ложные сведения ("подлог").

В качестве примера расположения по восходящей микротем можно рассмотреть упоминавшуюся речь Квинтилиана (см. Задание № 49) Квинтилиан в этой речи начинает с очевидной мысли о том, что научиться "не страшиться многолюдства" и избежать некоторых вредных комплексов ребенок может, только с детства общаясь с себе подобными, т.е. в школе, затем, перечислив еще некоторые преимущества общественного образования, он предъявляет главное соображение в конце - мысли о том, что здоровая состязательность с соучениками лучше всяких понуканий родителей и учителей возбудит в ребенке "пламенное усердие" в учебе, и о том, что обучение в школе позволит ученику получить гораздо больше знаний от учителя, более вдохновенно работающего с многими учениками, чем с одним.

Принцип построения речи по возрастающей, конечно, не означает, что начинать следует со слабого (некачественного) аргумента. Ведь в этом случае существует риск вызвать отторжение или агрессивное сопротивление аудитории. Все аргументы должны быть достаточно действенными.

Зависимость порядка микротем от характера аудитории И все-таки, из чего исходить, определяя силу аргументов и, следовательно, порядок микротем? Что окажется наиболее значимым для данной аудитории? И сохранится ли избранный для данной речи порядок, если аудитория изменится? Еще раз обратимся к классической риторике. Н.Ф. Кошанский советовал располагать материал "по мере увеличивающегося интереса" для слушателей. Аристотель считал, что доказательство находится в зависимости от самих слушателей, от того, что они признают разумным, правильным, приятным, что они любят или ненавидят, т.е. в зависимости от их ценностной системы. Таким образом, оратор, желающий добиться воздействия, должен учитывать и общую характеристику слушателей, и их ценностные ориентиры, и сферу их интересов, и т.п. Поэтому можно предложить лишь общие принципы расположения микротем по возрастающей.

Микротема, которая содержит суждение, обращенное к разуму в единстве с рациональными аргументами, будет обладать наибольшим убеждающим эффектом и, следовательно, располагаться в конце цепочки аргументов, если речь обращена к мужчинам, к высокообразованным людям, к представителям профессий, связанных с точными науками, вообще к тем людям, которые предпочитают логические рассуждения эмоциональному воздействию. Если оратор разговаривает с молодежью, с женщинами, с малообразованными слушателями, с представителями творческих профессий, вообще с теми людьми, которые предпочитают эмоциональную речь языку фактов, то будет правильнее, если последней в аргументации он расположит микротему, содержащую эмоциональное суждение и эмоциональные аргументы. Проиллюстрируем это положение на простом примере композиции речи о необходимости посещения театра. “В театр ходить необходимо, так как 1) театр - это прекрасный отдых (+ эмоциональные аргументы, например, описание праздничной атмосферы и интерьера театра);

2) театр - это всегда новые впечатления и новые знания (+ рациональные аргументы, например, рассуждения и факты, связанные с новыми спектаклями, и эмоциональные, например, иллюстрации, описание личных впечатлений);

3) театр - это приобщение к творчеству (+ рациональные аргументы, например, факты и данные наук относительно влияния творческого импульса извне на психику зрителей, и эмоциональные, например, описание своих ощущений, возникших в связи с конкретным спектаклем). Первая микротема адресована эмоциям (содержит эмоциональный топос), вторая обращена в равной степени и к эмоциям, и к разуму (содержит эмоциональный, эстетический и интеллектуальный топосы), третья - в большей степени к разуму (содержит интеллектуальный топос). Причем в отличие от первых двух микротем, смысл которых понятен для всех категорий слушателей, смысл третьей не вполне очевиден для многих современных аудиторий. Поэтому такой порядок микротем будет хорош для такой аудитории, о которой оратор может предположить, что приобщение к творчеству - станет очевидной ценностью, то есть для аудитории, в интеллигентности которой у оратора нет оснований сомневаться. Напротив, если слушатели не очень образованны, если их интересы обращены к сфере развлечений, если в их ценностной системе преобладает тяга к наслаждению, то и порядок микротем следует изменить: начать речь с третьей и завершить первой. А если предположить, что слушателями окажутся совсем недалекие люди, практически лишенные интересов и ценностных ориентиров, не любящие читать хорошие книги, не знающие, что такое творчество (например, худший вариант сегодняшних "новых русских", пэтэушники, необразованная часть пролетариата и т.п.; оратор потому и рискнул зазвать их в театр, что надеется на положительное воздействие искусства на их эмоциональную сферу), то оратору придется отказаться и от второй, и тем более от третьей микротемы (как бы они ни были дороги ему самому) и оставить только первую микротему, обращенную к эмоциям, т.е. изменить композицию коренным образом.

Главная сложность расположения микротем по возрастающей состоит в том, чтобы определить, какая именно черта для каждой аудитории в связи с конкретной темой окажется преобладающей. Так, если речь идет о политике, экономике, образовании, театре и т.п., девушки-студентки технического вуза (несмотря на молодость и женский пол) могут оказаться во много раз рациональнее, чем мужчины-крестьяне; но если речь идет о взаимоотношениях между людьми, о семье, о жизни и смерти и т.п. - даже весьма интеллектуальные взрослые женщины окажутся более эмоциональными, чем самые необразованные мужчины. Каждый раз определение наиболее значимого для данной аудитории аргумента - это вопрос интуиции оратора.

Принципом возрастания значимости для аудитории следует руководствоваться и в расположении материала внутри микротем. Высказать ли суждение, а потом аргументативный материал, или наоборот; из аргументов привести сначала факты, а потом эмоциональные доводы или все расположить в обратном порядке? Все становится ясно, если оратор будет исходить из того, что лучше для данной аудитории, что окажет на нее наибольшее влияние. Так, на школьников больше повлияют иллюстрации, на молодежь - психологический довод, на женщин - мнения и оценки, на мужчин - факты и статистика; для людей с ограниченным кругом интересов лучше использовать прагматический топос, для интеллигенции - интеллектуальный, для человека с крепкими моральными устоями - морально-этический, для любителя наслаждений - эмоциональный. И опять самая большая сложность для оратора состоит в том, чтобы определить преобладающую характеристику (что в связи с данной темой окажется важнее: что слушатели молоды, что это женщины, что они интеллигенты, что они морально устойчивы или что-то еще) Особенно это важно, если характеристики вступают в противоречие: какой вариант выбрать для девушек-студенток - рациональный (как для интеллигенции) или эмоциональный (как для женщин)? Часто это невозможно определить для незнакомой аудитории заранее, поэтому оратор должен уметь, сориентировавшись на месте, перестроить композицию наилучшим для данных слушателей образом. Именно для этого и необходимо добиваться смысловой и структурной завершенности микротем. В этом случае, меняя их местами, оратор не разрушает смысловую и структурную целостность всей речи.

3аключение: цели, виды, особенности, распространенные ошибки. Закон края.

Начало и конец речи Всякое дело должно правильно начинаться и достойно заканчиваться. Теперь, когда продумана и структурирована основная часть будущей речи, разработана основательная и исчерпывающая аргументация главного тезиса, следует подумать о вступлении и заключении. "Хотите ли вы знать, в каких разделах своей речи вы скорее всего проявите опытность или неопытность, мастерство или отсутствие навыков? В начале и в конце. Начало и конец! Они являются самыми трудными почти в любом виде деятельности."

В конце XIX в. Герман Эбингауз установил закон края: лучше всего запоминается информация, расположенная в начале и в конце речи. Создание вступления и заключения - проблема сугубо композиционная, так как разрабатывать их можно только после того, как структурирована основная часть и определен порядок следования микротем. Вступление и заключение имеют собственные функции и задачи в общей структуре речи, о чем теперь и следует поразмышлять.

Не менее сложно удачно завершить свою речь. О том, каким должно быть заключение, писал А.Ф. Кони: "Конец - разрешение всей речи (как в музыке последний аккорд - разрешение предыдущего; кто имеет музыкальное чутье, тот всегда может сказать, не зная пьесы, судя только по аккорду, что пьеса кончилась); конец должен быть таким, чтобы слушатели почувствовали (не только в тоне лектора, это обязательно), что дальше говорить нечего.

В структуре речи заключение имеет (как и все прочие части) свое особое значение: "Завершение выступления действительно представляет собой стратегически наиболее важный раздел речи. То, что оратор говорит в заключении, его последние слова продолжают звучать в ушах слушателей, когда он уже закончил выступление, и, видимо, их будут помнить дольше всего." [42, 52] Именно для того, чтобы так и случилось - чтобы последние слова, а вместе с ними и главные идеи запоминались надолго, следует знать, что и как для этого сделать.

Каковы задачи и функции заключения? Первое требование - речь не может оборваться на полуслове, не может остаться без конца, нельзя в конце начать разработку новой проблемы. Это обусловливает специфику именно риторического заключения - быть речью о предшествующей речи. Эту особенность риторического заключения подметил А.Ф. Кони и изобрел очень точный термин - речь должна "закругляться", т.е. возвращаться мыслью к началу, как бы напоминая слушателям, о чем хотели говорить, о чем говорили и к каким выводам пришли. Необходимость именно такого заключения продиктована тем, что ораторская речь воспринимается на слух и слушатели не могут "заглянуть" в начало, где им объяснили значение предстоящего разговора. Напоминание этого после прослушанного обоснования, разбора разнообразных аргументов и т.п. помогает слушателю связать все воедино и испытать чувство удовлетворения от продуктивного общения. С точки зрения расположения риторических элементов, в заключении следует подвести итог обоснованию тезиса и прояснить сверхзадачу, если она имелась в речи, важна для оратора, но он не очень уверен, что слушатели ее восприняли: “Выводы и выход в решение задачи и сверхзадачи - удел заключительной части выступления. Кратко суммируется все, что успел сказать оратор, выделяется главное, ради чего было организовано общение, желательно в такой форме, которая запоминается."

Конечно, когда мы говорим о расположении, нас интересует именно форма, в которой будут реализовываться главные задачи заключительной части: подведение итогов, закрепление и усиление впечатления.

Н.Н. Кохтев в заключительной части речи, как и во вступительной, выделяет два элемента: заключение и концовку. При этом заключение понимается как содержательное завершение речи, концовка же представляет собой мало связанную с содержанием речи часть, содержащую этикетные формулы, посторонние замечания или информацию и т.п., помогающую оратору завершить выступление в нужном эмоциональном ключе. Наличие или отсутствие концовки, видимо, зависит от реальных обстоятельств, в которых произносится речь. И если так, то ее, как и рассмотренный ранее зачин, нет смысла включать в структуру речи. Таким образом, в дальнейшем будем рассматривать только заключение как смысловой итог речи.

Специфика построения заключения. Обратимся теперь к конкретным речевым формам заключения, наиболее распространенным в современной общественной практике, особенно в агитационной речи.

Какие же цели может ставить перед собой оратор в заключении и каким образом он будет их реализовывать?

1. Чаще всего оратор стремится подвести итог сказанному, суммировать идеи речи. Ср.: "…Давайте же сделаем выводы из нашего страшного прошлого, чтобы такое не повторилось в будущем. Необходимо выработать конституционные гарантии категорической неприкосновенности народов как этнического целого, категорической недопустимости депортации народов по каким бы то ни было политическим, государственным, расовым причинам и мотивировкам во имя равной для всех справедливости. Место каждого народа должно быть там, где он произрос." (Ч. Айтматов)

2. Заострить проблему, усилить впечатление от речи. Ср.: "…Экология наряду с экономикой и национальными отношениями стала одной из главных болевых проблем страны. Мы считаем, что комплекс мер, кратко обозначенный в этом выступлении, ознаменовал бы важный шаг в резком улучшении экологической обстановки. Если воздухом нельзя дышать, воду нельзя пить, а пищу нельзя есть, то все социальные проблемы теряют свой смысл. И "левые" и "правые" за то, чтобы немедленно решать экологические проблемы. А мы обязательно должны искать пути консолидации нашего общества." (А.В. Яблоков)

3. Повторить основные этапы развития темы с тем, чтобы она предстала в целом, а не по частям. Ср.: "…Итак, мы видели Ломоносова мальчиком-рыбаком, студентом, исследователем, академиком. Где причина такой чудесной судьбы? Причина только в жажде знаний, в богатырском труде и умноженном таланте, отпущенном ему природой. Все это вознесло бедного сына рыбака и прославило его имя." (А.Ф. Кони)

4. Показать пути выхода из проблемы, наметить ее возможное развитие. Ср.: "…В заключение вот что еще хочу сказать. Сегодня в обществе существует значительная напряженность. Она выплескивается в дискуссиях, на митингах, даже в работе Съезда. Но я уверена, что выход есть, и он - в уважительном диалоге, в совместном поиске решений, в стремлении не только высказать претензии, но и слушать друг друга, в объединении всех наших сил." (З.П. Пухова)

5. Выдвинуть конкретное предложение, вытекающее из смысла речи. Речь в прениях должна обязательно содержать такое предложение по разрешению проблемы, иначе все выступление оказывается беспредметным, и нередко место этому предложению отводится именно в заключении, это своеобразное резюме из сказанного в основной части, где обосновывалась важность поднятого вопроса. Ср.: (говорит о тяжелом положении экономики и жизни в Сибири)"…Прошу рассматривать мое выступление как постановку вопроса о повышении поясного коэффициента для сибиряков. Убежден, что приоритетный подъем жизненного уровня населения в районах Сибири не только отвечает принципам социальной справедливости, но и является необходимым условием осуществления важнейших общесоюзных экономических программ." (В.В. Казарезов)

6. Высказать пожелания аудитории или обратиться к ней с прямым призывом.

Конечно, возможны и другие типы заключений. Причем несколько конкретных целей могут совмещаться и переплетаться в одной концовке. Однако важно помнить, что в заключении не следует высказывать совершенно новые мысли и идеи, чтобы избежать "выхода" в новую речь. Все должно свидетельствовать о том, что обсуждение проблемы завершено.

Что касается формы заключения, то прежде всего важно отметить, что здесь должны появляться топосы и даже прямая похвала аудитории. Особенно важно это в конфликтных аудиториях и в тех случаях, когда оратор выступает с призывающей речью, требуя от аудитории выполнения сложных или трудоемких действий. Эти и подобные средства позволяют усилить эмоциональность и емкость концовки, сделать ее более броской, запоминающейся, что особенно важно в агитационной речи. Поэтому здесь часто появляются различные средства выразительности, позволяющие усилить воздействующую силу речи. Ср.:

цитаты, ср.: "…Те, у кого есть настоящий запал в сердцах и желание трудиться по-настоящему, - те и будут расти преодолевая все и всяческие трудности, стоящие на пути большого искусства. Помните, как говорил Маяковский: “Где, когда, какой великий выбирал путь, чтоб протоптаннее и легче? ”." (А.А. Фадеев);

сравнения, ср.: "…Почему мы выиграли Великую Отечественную войну? Потому что у всех нас было и желание общей победы, и чувство общего врага. Не будем искать сейчас врагов друг в друге, ибо у всех нас общие враги - это угроза ядерной войны, страшные стихийные бедствия, национальные конфликты, экономический кризис, экологические беды, бюрократическая трясина. Перестройка - это не только наша духовная революция, это наша Великая Отечественная война. Мы не имеем права не победить в ней, но эта победа не должна нам стоить человеческих жертв." (Е.А. Евтушенко);

парадоксы, ср.: "…Мне ужасно трудно заканчивать мою защиту. Я никогда ничего не прошу у присяжных заседателей. Я могу вам указать только на следующее: никаких истязаний тут не было. Но ведь убийство все-таки остается. Я, право, не знаю, что с этим делать. Убийство - самое страшное преступление именно потому, что оно зверское, что в нем исчезает образ человеческий. А между тем, как это ни странно, Наумов убил Чернецкую именно потому, что он был человек, а она была зверем." (С.А. Андреевский);

лозунги и призывы, ср.: "…Никогда не забывайте, что для того, чтобы распахнуть двери к свету и знанию для всех вас без исключения и навсегда оставить эти двери открытыми, много положили сил и много пролили крови ваши предки, ваши деды, отцы и матери, старшие братья и сестры. Шагайте смелее к свету и любите книгу всей душой! Она не только ваш лучший друг, но и до конца верный спутник!" (М.А. Шолохов Очень хорошо, если оратору удается связать зацепляющий внимание крючок из вступления с выводом в конце речи. Это делает композицию еще более яркой и выразительной. Ср., например: "Уважаемые народные избранники! Сегодня в программе "Утро" доктор В.И. Лебедев показал на опыте с котом Пашкой, как в условиях постоянного стресса слабеет, заболевает и гибнет организм. И он же рекомендовал во избежание обострения болезни убрать источник постоянного стресса - и организм будет выздоравливать. Нечто подобное происходит и с нашим обществом, где источником постоянного всеобщего стресса являются не столько отношения двух или трех ветвей власти, сколько отношения двух заглавных фигур нашего общества… (далее говорит о недопустимости конфронтации между президентом и спикером парламента и предлагает в качестве пути разрешения конфликта немедленные досрочные выборы парламента и президента) …Не сомневайтесь, досрочные выборы пройдут, новая Конституция будет принята, и рынок не погибнет, но стрессовое состояние явно ослабнет, и организм государства российского начнет выздоравливать. А пока жить уже невмоготу. Больно, горько и стыдно за Русь великую. Поймите это и примите мудрый совет опытного доктора Лебедева: снимите стресс. Россия этого ждет." (В.Н. Егоров)

Таким образом, заключение должно быть, во-первых, связано с предыдущим изложением, логически подводить итог обоснованию тезиса, предпринятому в основной части, во-вторых, усиливать впечатление, "зацеплять страсти", рождать желание идти навстречу устремлениям оратора. Оно - разрешение всей речи. Поэтому над заключением надо тщательно потрудиться, выбрав наиболее оптимальный вариант, краткий по форме, емкий по содержанию, помогающий оратору решить все проблемы разом, как говорил М.М. Сперанский, "делать заключения сухие и холодные значит терять плод своего слова." [99]

Анализ примера удачного вступления и заключения В качестве примера удачной композиции рассмотрим "речь, получившую премию," из книги Д. Карнеги. Она не отличается оригинальностью содержания, и тезис, содержащий похвалу Филадельфии, американцам и американскому духу, как нельзя лучше иллюстрирует мысль Сократа о том, что нетрудно хвалить афинян среди афинян же. Но тогда в чем же ее достоинство? В безупречном построении. "Прежде всего, в ней [речи] есть начало и концовка. Это достоинство встречается редко, реже, чем вы, может быть, склонны думать. Она начинается и неуклонно движется вперед, как стая диких гусей в полете. В ней нет лишних слов, оратор не теряет даром времени", - пишет Д. Карнеги. [42, 314] Добавим, что не просто есть начало и конец, но они безупречно "сделаны". Вступление представляет собой одну фразу, в которой заявлен тезис полностью, что дает представление о будущем развитии речи: она будет о Филадельфии, матери Америки, о ее красоте, о ее трудовых достижениях, о необыкновенных богатствах, принадлежащих простым американцам, - о торжестве великого американского духа (эта мысль к тому же является топосом, с которого и необходимо начинать агитационную речь). А такие слова: "основы нашей великой страны", "могучий американский дух" и т.п. - несомненно вызвали расположение аудитории, позволили установить с нею контакт. И все это - одной фразой. Далее речь как бы набирает силу, чтобы завершиться триумфальным заключением. Здесь вновь повторяется основной тезис, но с усилением: если во вступлении Филадельфия названа началом Америки, то теперь - "матерью". Затем впечатление усиливается перечислением дорогих сердцу каждого американца реликвий. И наконец, осуществлен выход в сверхзадачу - косвенный призыв к распространению американского духа среди всего человечества. Можно только догадываться, какой гром аплодисментов обрушился на оратора при его последних словах. И по заслугам.

Словесное оформление публичного выступления. Понятность, информативность и выразительность публичной речи.

Для того чтобы выступление на публике было успешным, необходимо не только знание основ ораторского мастерства. Не менее важно знать и о том, как правильно заранее подготовиться к речи.

Правильная подготовка публичной речи осуществляется в несколько этапов. Этап I. Подготовка содержательной стороны речи. Этап II. Словесное оформление выступления. Этап III. Окончательная подготовка выступления.

На каждом этапе у будущего оратора образуются свои объекты внимания, т.е. то, чем он должен заняться именно сейчас.

Словесное оформление выступления. Второй этап подготовки - подготовка к непосредственному изложению текста, словесное оформление публичного выступления по законам красноречия.

Давайте вспомним о том, что слово красноречие означает умение говорить и писать красиво, убедительно и увлекательно (так этот термин объяснил В.И. Даль в "Толковом словаре живого великорусского языка"). В основе красноречия лежит высокая культура речи, поэтому ее требования имеют первостепенное значение для ораторов, а также для всех, кто стремится говорить правильно, красиво и убедительно.

На этапе словесного оформления выступления объектами внимания оратора должны стать 1) изобразительные возможности, или богатство языка, а также 2) явления, "засоряющие" речь. Первые необходимо развивать, а вторых - избегать в своей речи.

Богатство языка [1]

В отзывах о стиле хороших писателей можно услышать: "Какой богатый язык!" А о плохом писателе или ораторе говорят: "У него язык такой бедный…" Чем же отличается богатая речь от бедной?

Количество слов (активный словарь). Самый первый критерий богатства и бедности речи - это количество слов, которые использует оратор. У Пушкина, например, в активном обращении было более 20 тысяч слов, а известная героиня Ильфа и Петрова Эллочка Щукина "легко и свободно обходилась тридцатью", о чем уже шла речь выше. Так что активный словарный запас человека, выступающего перед публикой, должен быть достаточно богатым.

Многозначность. Богатая речь характеризуется также правильным использованием многозначных слов. Например, слово дом. В каких значениях оно употребляется Пушкиным? 1) Господский дом уединенный, горой от ветров огражденный, стоял над речкою" (дом - "здание, строение");

2) Страшно выйти мне из дому (дом - "жилище, где кто-нибудь живет");

3) Всем домом правила одна Параша (дом - "домашнее хозяйство");

4) Три дома на вечер зовут (дом - "семья");

5) Дом был в движении (дом - "люди, живущие вместе"). Таким образом, разные значения слова расширяют границы его использования в речи. И мы сами можем приумножать богатства родного языка, если научимся открывать в словах их новые значения.

Синонимы. Ничто так не обогащает речь оратора, как синонимы родного языка. Совершенно однозначных слов в русском языке совсем немного: лингвистика - языкознание. Но зато распространены синонимы, имеющие различные смысловые и стилистические оттенки. Например:

Смеяться - хихикать, хохотать, ржать, умирать со смеху, кататься от смеха, посмеиваться, гоготать, ухохатываться, смеяться до слез, до упаду.

Любить - быть неравнодушным, питать слабость, обожать, пылать любовью, страдать по кому-либо, вздыхать, сохнуть, быть без ума, души не чаять.

Нет - избавь, уволь, дудки, ни за что, вот еще, еще чего, ни за какие коврижки, держи карман шире, ни в коем разе! Никогда!

Передавая ту или иную мысль, следует использовать богатые синонимические возможности русского языка!

Сравнения. Пополнение словарного запаса оратора происходит также за счет сравнений. Сравнения создают неповторимые образы.

Д. Карнеги в книге "Как вырабатывать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично" дает сравнения, например, к слову холодный: холодный, как … лягушка, шомпол, гробница, соль, осенний дождь, глина, ледяная вершина Удачное сравнение делает речь богатой, украшает ее.

Фразеологизмы. Особые образы в языке оратора создают фразеологизмы, т.е. сложные по составу языковые единицы, имеющие устойчивый характер (ломать голову, сгущать краски, кот наплакал, вверх тормашками).

Главное условие правильности речи - употребление фразеологизмов в соответствии с их точным значением. Невнимательные к своей речи ораторы чаще всего искажают состав фразеологизмов. При этом они ошибочно вставляют в устойчивые сочетания лишние слова, например: Писатель идет в одну ногу со своим временем; Главным гвоздем программы на этом вечере было выступление фокусника. Недопустимо также смешение фразеологизмов, например: 3десь собрался узкий круг ограниченных людей (правильно: узкий круг или ограниченный круг людей).

Итак, богатство и разнообразие публичной речи создается богатым активным словарем, использованием многозначных слов, синонимов, образных сравнений, фразеологизмов.

Явления, засоряющие речь [2]

У косноязычного человека речевая бедность, неумение выразить мысль часто соседствуют с негативными явлениями, "засоряющими" речь. В их числе:

1)"заезженные" формулировки: более-менее, нормально, ничего;

2) слова-паразиты: так-сказать, типа, типа того, чисто конкретно, как бы;

3) сленговые формы: отпад! круто! классно! прикол! тащусь!

4) сокращения слов: коммуналка, Б МБ-ушка, видак, телик;

5) фонетические стяжения: тыща, щас, воще, чё?

6) иноязычные "вкрапления": о'кей, ноу-проблем, вау!

7) орфоэпические ошибки: *катлог, инциндент.

Названные явления недопустимы в речи оратора.

ЕЩЕ: ВЫРАЖЕНИЕ Значение этапа выражения Мысли, не обличенные в достойную словесную форму, не способны зажигать интерес, создавать настроение, будить ответную мысль, желание действовать, т.е. не способны воздействовать. Еще Аристотель писал: "Недостаточно знать, что следует сказать, но необходимо также сказать это, как должно; это много способствует тому, чтобы речь произвела нужное впечатление." [6, 127] Эта мысль актуальна до сих пор. Современные ораторы дорожат словесным оформлением мысли ничуть не меньше, чем древние: "Нужна яркая форма, в которой сверкает пламень мысли и искренность чувства." (А.Ф. Кони)

Итак, "выражение" (elocutio) - это третий этап работы над речью - ее словесное оформление. Конечно, и до этого этапа мы пользовались ничем иным, как словом. Но словом "для себя". Теперь, создавая текст, мы подумаем о слушателях, ибо мысль для других осуществляется в слове, и если слово "не то", то мысль воспринята неадекватно или не воспринята вовсе. Поэтому главная задача работы над Выражением - найти "единственно нужное размещение единственно нужных слов." (Л.Н. Толстой) О значении этапа Выражения хорошо сказал М.М. Сперанский: "Слово есть род картины, оно может быть превосходно в своей рисовке или в первом очертании. Но без красок картина будет мертва. Одно выражение может дать ему жизнь. Оно может украсить мысли низкие и ослабить высокие. Великие ораторы не по чему другому были велики, как только по выражению. Вергилий и Мевий, Расин и Прадон мыслили одинаково, но первых читает и будет читать потомство, а последние лежат во прахе, и имя их бессмертно только по презрению." [94,83] Поскольку речевой, словесной форме выступления уделяется внимание в очень многих риторических трудах, нет необходимости подробно останавливаться на всех аспектах этого этапа. Определим для себя проблемы Выражения с точки зрения риторики как науки о воздействующей речи.

Причем разговор будет идти только о значении речи для реализации замысла оратора, а не о речи оратора вообще. "Существенно, что элокуция, как инвенция и диспозиция, имеет специфический смысл только внутри риторической схемы как ее неотъемлемая часть." [12, 34] Именно поэтому здесь невозможны отвлеченные рассуждения о системе стилей русского языка или рассмотрение списочного состава тропов. Речь может идти только о языковых средствах достижения в речи поставленной цели.

Очень важно не смешивать риторический этап Выражения со стилистикой и культурой речи. Нельзя, например, провозгласив: "Оратор не должен нарушать в речи стилистические нормы", изложить далее все нормы и законы стилистики. Тем более, что такой подход совершенно неэффективен и не приносит хороших результатов ни для риторики, ни для стилистики. Об этом свидетельствует тщетность попыток внедрения стилистики вместо риторики в систему обучения, которая наблюдалась у нас в течение многих десятилетий. "Но, как показала практика, ни стилистика, ни практическая стилистика не справились с теми задачами, которые на протяжении двух тысяч лет реально решала в европейской речевой культуре "старушка-Риторика": люди не стали говорить лучше - легче, эффективней, красивей ("изящней" - вспомним старый термин "изящная словесность"). В нашем обществе, несмотря на развитие стилистики, практической стилистики, культуры речи, произошло почти полное отлучение человека от слова, в настоящее время уже давшее прямо катастрофические последствия." [70, 211]

Таким образом, подмена, хотя бы и частичная риторики смежными лингвистическими дисциплинами недопустима, хотя каждая из них может быть использована и используется в риторических целях.

Необходимо предостеречь и от другой ошибки, которая часто допускается: от полной подмены всей риторики одним выражением. О пагубных последствиях замены изучения всего риторического канона разбором тропов и фигур речи уже говорилось, поэтому определим главную проблему Выражения как риторический выбор слова, т.е. выбор с целью воздействия на слушателей.

Риторический выбор - это более высокий уровень использования речевых средств, чем просто нахождение слов для выражения мыслей. Последнее является необходимым условием и лишь предпосылкой ораторства. Слово, отобранное риторически, должно формировать мысль, создавать образ, воздействовать на чувство, задавать форму предложению и целому тексту, выступать представителем единственно возможного для конкретного общения стиля. Так, в своей речи на I Съезде народных депутатов СССР академик Д.С. Лихачев, рисуя крайне бедственное положение библиотек, сказал: "Между тем наши важнейшие библиотеки в Москве, в Ленинграде и в других городах горят, как свечки." Можно было соответственно ситуации сказать, что "в главных библиотеках часто происходят пожары". Но слова разговорного стиля, идеоматическое выражение, не только выразили мысль о противопожарной незащищенности библиотек, но и заставили "увидеть" и почувствовать степень этой незащищенности. К тому же они сделали совсем обычное по своей организации предложение ярким и запоминающимся, создали неповторимый стиль взволнованной речи неравнодушного человека, наконец, помогли реализовать замысел всей речи - убедить спасать библиотеки.