Теории возникновения культуры

Размещено на http://www.allbest.ru/

РЯЗАНСКИЙ ФИЛИАЛ ФЕДЕРАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО БЮДЖЕТНОГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

"МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ПУТЕЙ СООБЩЕНИЯ"

РЕФЕРАТ

Культурология

Теории возникновения культуры

Рязань 2015 г.

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

1. Происхождение культуры как философско-культурологическая проблема

1.1 “Труд создал культуру”

1.2 Преодоление инстинкта

1.3 “Магия сотворила культуру”

1.4 “Исток культуры -- пробуждение совести”

1.5 “Культуру создала игра”

2. Анализ и оценка теорий происхождения культуры

Заключение

Список литературы

Введение

В Музее антропологии МГУ хранятся уникальные коллекции предметов быта и искусства индейцев далекой Аляски, в частности, племени, называвшего себя “тлинкиты”, что в переводе на русский язык означает “люди”. Тлинкиты были искусны в различных ремеслах. Плетенные из расщепленных корней канадской сосны сосуды и утварь водонепроницаемы; охотничьи снасти отличаются подобающей им прочностью. Но приглядимся внимательнее к тем и другим.

Если следовать логике ученых, считающих культуру плодом способности человека к орудийной деятельности, то непонятно, зачем эти сугубо утилитарные вещи украшать простым, но выразительным орнаментом? Впрочем, в XX в. относительно происхождения культуры существует несколько теорий. К орудийно-трудовой концепции добавились многие другие -- психологические, антропологические, социокультурные.

Как в природном мире возник радикально новый феномен -- культура? Что явилось истоком нового явления? В своей работе мы рассмотрим основные версии происхождения культуры.

Предполагается, что происхождение (генезис) социального и культурного непосредственно связано со становлением человеческого труда, который и сделал обезьяну человеком, стадо -- обществом, а природу -- культурной средой.

Наиболее обстоятельно деятельностный подход к культуре разработан в марксистской традиции, в рамках которой отличие человека от животных усматривается, прежде всего, в способности к труду как целенаправленной и целесообразной деятельности. Человек -- творец культуры, разумное умелое и общественное существо.

“Глубочайшая пропасть отделяет самые сложные формы зоологического стада от примитивнейших из всех известных типов архаической общины. Пропасть эта в непреложном факте, что там, где начинается человеческий род, кончается безраздельное господство так называемых естественных факторов. Любая стадная организация животных легко раскрывается как результат взаимодействия естественно-биологических механизмов; напротив, социальный организм, сколь бы архаичным он ни был, не поддается никакому пониманию с точки зрения естествознания”, -- пишет отечественный исследователь Ю.М. Бородай.

В XIX в. человека обыкновенно определяли как животное, использующее орудия труда. Мамфорд считает, что античному философу Платону такое определение показалось бы странным, поскольку он приписывал восхождение человека из примитивного состояния, в равной степени как Марсу (богу войны) и Орфею (великому певцу), так и Прометею и Гефесту (богу-кузнецу). Иначе говоря, в античности происхождение культуры вовсе не связывали только с материальной деятельностью человека. Предполагалось, что в развитии культуры участвовали разные возможности, заложенные в человеческой природе.

По мнению американского культуролога Л. Мамфорда, выражение и передача смыслов в человеческом поведении были несравнимо более важными для дальнейшего человеческого развития и создания культуры, нежели обработка ручных топоров. Рассматривать человека главным образом как животное, изготавливающее орудие, -- это значит пропустить основные главы человеческой предыстории. Именно они были важными для происхождения культуры.

Механизм культуры есть путь отвлечения от природы. Чем дальше развивается человечество, тем основательнее его отрыв от органической, естественной основы жизни. Австрийский философ Зигмунд Фрейд подошел к проблеме происхождения культуры, основываясь только на внутренней жизни человека, не привлекая никаких внешних факторов (орудия труда и т.д.). Фрейд пришел к выводу: чтобы понять тайну культуры, надо посмотреть, как живут архаические племена. Возможно, здесь ситуация выглядит яснее, ведь европейская культура прошла длительный путь развития. Теперь трудно распознать, как родилась культура в целом. Ответ на этот вопрос позволит объяснить во всех деталях становление человека, что и объясняет особую актуальность данной работы.

1. Возникновение культуры как философско-культурологическая проблема

1.1 “Труд создал культуру”

Человек живет в обществе. Но является ли оно исключительным достоянием человека, только ему присущим творением? Правда ли, что социальность есть специфическое определение человека? Ведь и животные живут стадом, стаей, кланом, колонией. Все это формы коллективного существования. Причем, если приглядеться к природным сообществам, можно обнаружить много знакомого, привычного для людей. В Англии, скажем, есть королева, верховная правительница. Но в улье тоже есть матка. Все ей подчиняются. Другая матка появиться в улье не может. Только когда прежняя погибнет, объявится другая. “Королева умерла, да здравствует королева!”

“Никогда улей не бывает прекраснее, чем накануне героического отречения. Это для него несравненный час, оживленный, несколько лихорадочный и тем не менее ясный, -- пишет Морис Метерлинк, -- час изобилия и торжественного веселья. Попробуем представить себе его не так, как видят пчелы, потому что мы можем вообразить, каким магическим образом отражаются явления в шести или семи тысячах их боковых глаз и в тройном циклопическом глазу на лбу, но представим себе этот час таким, каким мы бы его увидели, если бы были ростом с пчелу”. Далее бельгийский исследователь показывает, каковы чудеса пчелиной организации, в которой нет ни разумности, ни истинной сознательности. Значит, это общество есть не что иное, как физическое соединение, требуемое природой и независимое от какого бы то ни было сознания, какого бы то ни было рассуждения. По мнению Метерлинка, столь многочисленная республика, с такими разнообразными, так чудесно согласованными работами не могла бы существовать в молчании и умственной обособленности стольких тысяч существ.

Чем же все-таки животное сообщество отличается от человеческого? Ответив на этот вопрос, мы получим ответ о происхождении культуры. Нам, очевидно, что природные особи могут развернуть только те связи, которые заложены в инстинкте. Животный мир своеобразен, сложен. Но, в сущности, люди тоже озабочены тем, как сорганизоваться, выжить, решить общие проблемы.

Природное царство закреплено инстинктом. У человека, кроме инстинкта, есть сознание, разум. Инстинктивные действия отличаются и имеют смысл только в определенных (обычных, естественных) условиях. При резком изменении обстановки инстинкты могут оказаться нецелесообразными. Так, олениха родившая олененка, воспринимает его вместе со средой. Перемещенная в другой лес, может не узнать собственное чадо, отказаться от него.

1.2 Преодоление инстинкта

Теория происхождения человека изложена немецким мыслителем Фридрихом Энгельсом (1820-- 1895) в 1873--1876 гг. в статье “Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека”, которая явилась одной из глав его работы “Диалектика природы”. Энгельс, анализируя данные многих ученых, занимавшихся до него проблемой происхождения человека как творца культуры, сделал вывод: действительно, в известном смысле мы можем сказать, что “труд создал человека”. Под трудом он понимал целесообразную деятельность, которая началась с изготовления орудий из камня, кости и дерева. По мнению К. Маркса и Ф. Энгельса, в процессе труда у людей возникло сознание, а с ним и потребность что-то сказать друг другу. Так появилась речь как средство общения и совместной трудовой деятельности. Последствия этих предпосылок -- процесс труда и речи -- огромны. Дело не только в том, что обезьяна превратилась в человека. Деятельность человека породила культуру.

Социальный механизм воспроизводства человеческой деятельности значительно расширяет пространство культуры. В этом отношении человек с самого начала выступает как общественное существо, т.е. как существо, образцы поведения которого заложены не в нем (генетически), а вне его, в социальной форме общения. Эта концепция во многом интересна, однако современная наука и философия ставят множество вопросов, на которые с позиции орудийно-трудовой концепции происхождения культуры ответить трудно. В прошлом веке можно было поверить, что обезьяны, открывая возможность добывать пропитание с помощью орудий труда и организованных коллективных действий, на практике убедившись в преимуществе искусственных орудий перед естественными, стали изготавливать орудия и сообща трудиться, тренируя конечности, приучаясь к прямохождению, развивая мозг, речь, и постепенно создали культуру.

К сожалению, генетика отрицает наследование благоприобретенных признаков. Иначе говоря, вряд ли могли закрепиться в животной природе “человеческие” черты. Но дело не только в этом. Сторонники орудийно-трудовой концепции происхождения культуры пишут: первобытный человек догадался, понял, открыл, изобрел. Один из отечественных исследователей В.М. Вильчек по этому поводу замечает: “Но этот “первобытный человек” -- обезьяна. Действительно, существо очень догадливое, умное; но чтобы обладать хотя бы частью тех качеств, которые ей необходимы, чтобы произойти в человека в соответствии с “трудовой” гипотезой... обезьяна предварительно должна быть уже человеком, находящимся на относительно высокой ступени развития”.

Действительно, чтобы снять это внутреннее противоречие в “трудовой” гипотезе, надо объяснить, каким образом прачеловек мог нечто выдумать, изобрести, открыть, не умея придумывать, изобретать, открывать и решительно ничего не выдумывая, не изобретая и не открывая. Надо объяснить, как искусственные структуры могли складываться естественным путем. Как природа “изобрела” культуру.

Еще одна трудность в разъяснении проблемы с этой точки зрения. Если воспроизвести логическую цепочку происхождения культуры по Марксу и Энгельсу, получается примерно такая последовательность: человек начал трудиться, возникло сознание, родилась социальность, т.е. способность жить в культурном обществе. К. Маркс считал, что бессознательная рефлекторная “деятельность” животных вовсе не является трудом; труд -- это “целесообразная деятельность”. Целесообразная, значит: “В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т.е. идеально”. Иными словами, труд с самого начала предполагает сознание в качестве необходимого условия своей целостности.

1.3 “Магия сотворила культуру”

Иную концепцию происхождения культуры находим у американского культуролога Льюиса Мамфорда. Этот исследователь пытается переосмыслить роль орудий и машин в сотворении культуры. Он полагает, что К. Маркс ошибался, полагая, что орудия труда занимают центральное место в человеческом развитии. По мнению Мамфорда, существуют серьезные причины для пересмотра всей картины как человеческого, так и технического развития, на котором основывается организация западного общества. Мамфорд Л. Техника и природа человека // Новая техно-кратическая волна на Западе. -- М., 1986.

Мамфорд отмечает, что описание человека, главным образом использующего и изготовляющего орудия труда, стало настолько общепринятым, что простая находка фрагментов черепов вместе с грубо обработанными булыжниками полагается достаточной для того, чтобы объявить о том, что именно здесь рождалась человеческая культура, как раз в результате этой трудовой деятельности. Американский исследователь обращает внимание на такой факт: в течение миллиона лет технология обтесывания камней оставалась неизменной. Но ведь культура развивалась, причем независимо от этих технологических навыков.

Когда культурологи размышляют о прошлом человека, они сильно преувеличивают непреодолимый интерес людей к орудиям, машинам, техническому мастерству, считает Мамфорд. Орудия у древнего человека были такими же, как и у других приматов, -- его зубы, когти, кулаки. Так было в течение долгого времени, пока человек не научился создавать каменные орудия, более эффективные, чем эти органы.

Пока у человека не было инородных орудий (палок, камней), он развивал нематериальные элементы своей культуры, на которые исследователи не обратили внимания. О чем идет речь? Прежде всего человек развивал свое тело. Затем люди развили свою способность производить символы. А с точки зрения технической человек, по мнению Мамфорда, как раз выглядел скорее неудачником. Ведь многие насекомые, птицы, млекопитающие сделали значительно более радикальные новшества. Примем во внимание сложные домики, бобровые плотины, геометрические ульи, урбаноидные (похожие на города) муравейники и термитники.

С самого начала человеческое тело было не просто рабочим инструментом. Человек не просто тренировал руку, мускул и глаз при изготовлении орудий. Даже рука была необыкновенным мозолистым рабочим орудием. Она ласкала тело возлюбленного, прижимала ребенка к груди, жестикулировала, выражала в упорядоченном танце и совместном ритуале трудно передаваемые чувства жизни и смерти. Здесь можно выразить мысль Мамфорда такой формулой: магия создала культуру.

Магия -- это ряд символических действий и ритуалов с заклинаниями и обрядами. Английский этнограф и социолог Бронислав Малиновский стремился построить такую теорию культуры, которая опиралась бы на многочисленные факты. Потребности человека во всем их многообразии, по мнению Малиновского, играют важную роль в понимании культуры.

Малиновский обратил внимание на тот факт, что магия пронизывает все стороны их хозяйственной деятельности, в особенности те из них, которые сопряжены с определенным риском и опасностями, в которых многое зависит от случая. Сельскохозяйственные работы неразрывно переплетены с магией. Даже небольшая охота всегда сопровождается заклинаниями. То же и рыбная ловля, особенно в тех случаях, когда ее результаты непредсказуемы, а удача неотделима от риска, связана со сложной системой магических действий. Малиновский показывает, что сооружение каноэ (лодки индейцев) сопровождается многочисленными заклинаниями, которые произносятся на разных стадиях этой работы -- когда выбирают и сваливают подходящее дерево, когда выдалбливают челнок, когда его раскрашивают, оснащают и на конец спускают на воду. Но так бывает только тогда, когда сооружается относительно крупное судно, предназначенное для хождения по морю. Если же строятся маленькие суденышки, на которых плавают в спокойных лагунах или вблизи берегов, где нет опасностей, никаких магических действий при этом не совершается.

Существует множество заклинаний, которые воздействуют на погоду, то вызывая дождь, то вёдро, управляя солнцем и ветром. Они известны некоторым знатокам, точнее, семействам знатоков, которые передают это знание по наследству и пользуются им, когда их к тому призывают соплеменники. Например, во время военных столкновений, имевших место до того, как на острова пришли законы белых людей, туземцы прибегали к магическому искусству некоторых потомственных профессионалов.

Малиновский отмечает: магия так широко распространена, что, живя среди туземцев, он очень часто совершенно неожиданно оказывался свидетелем каких-либо магических представлений, не говоря уже о тех случаях, когда и сам устраивал дела так, чтобы оказаться на таких церемониях. Заклинания обычно произносятся нараспев под различными растениями. Это происходит в деревне, в хижине самого мага, а затем уже на садовых участках. На сооружении, служащем спальным ложем мага, расстилаются две циновки, одна поверх другой. Собранные травы раскладываются на одной половине верхней циновки и накрываются другой половиной. Слегка приоткрыв свою добычу, маг начинает заклинать нараспев. Губы его прижаты к самому краю циновки так, что ни один звук его голоса не может пропасть даром, все звуки попадают туда, где находятся травы, поглощающие эти звуки вместе с содержащимися в них заклинаниями. Эта процедура поимки голоса, произносящего заклинания, характерна для многих магических распеваний. Когда нужно заколдовать сравнительно небольшой предмет, маг свертывает из листьев нечто вроде раструба, в узкой части которого помещается этот предмет, а заклинания произносятся в широкий конец.

Производство орудий в узком техническом смысле, возможно, восходит к нашим африканским человеческим предкам. Итак, прародина человека находилась где-то в саваннах Тропической Африки. Что же касается вклада этого континента в мировую культуру, например в искусство, то его трудно переоценить. Тех, кого сегодня принято называть африканскими “ремесленниками” -- будь то деревенские кузнецы или лесные резчики по дереву, -- в действительности были новаторами и великими мастерами своего времени.

Американский исследователь Теодор Роззак (р. 1933) в своих работах показывает, что до наступления палеолитической эры (древний каменный век) господствовала другая -- палеотаумическая (от греч. слов, означавших “древний” и “достойный удивления”). Еще не было никаких орудий труда, но уже была магия. Мистические песнопения и танцы выражали суть человеческой природы и определяли ее предназначение до того, как первый булыжник был обтесан для топора. Роззак полагает, что древний человек скорее проявил себя прежде как мечтатель, духовидец, искатель смыслов, творец видений, а уже потом как “человек творящий”, человек орудий труда.

Вот контуры той древней жизни: сначала мистические видения, потом орудия, мандала вместо колеса, священный огонь для жертвоприношений (лишь значительно позднее -- для приготовления пищи), поклонение звездам, а не исчисление по ним времен или ориентиров походов, золотая ветвь вместо посоха пастуха и царского скипетра. Одним словом, по мнению Т. Роззака, молитвенно восторженное восприятие жизни предшествовало практицизму палеолитической эры.

1.4 “Исток культуры -- пробуждение совести”

культура социальный запрет нравственный

Изучая жизнь племен патриархального уровня развития, еще сохранившихся в Азии, Австралии, Африке и Америке, австрийский философ З.Фрейд сделал поразительное открытие. Оказалось, что во всех этих племенах каким-то непостижимым образом действует система нравственных запретов, регламентирующих все стороны жизни. Особую роль играют своеобразные тотемические системы, на которые прежде всего распространялись запреты их уничтожения или осквернения. Исследование, основанное на обширнейшем эмпирическом материале, не носит этнографического характера. Фрейд, описывая обычаи и традиции племен, стремился понять, как биологическое стадо превратилось в простейший общественный организм, где действуют нравственные ограничения,.т.е. табу. Загадочное слово “табу”, которое сохранилось не только в нашем научном языке, но и в нашем обиходе, полинезийского происхождения. Оно означает религиозно-мистический запрет, нарушение которого влечет за собой смерть или болезнь, посылаемые богами, сверхъестественными силами, духами. Табуированию подвергались материальные предметы, табу налагалось на употребление какой-то вещи, на произнесение слова, на действия, на животных и людей.

Первобытные люди относили к табу все, что связано со смертью и кровью, -- трупы и любую кровь (при рождении ребенка, менструации), табуировались воины после битвы, убийцы. Табу обеспечивали соблюдение брачных норм, иногда табуировались те, кто преступал брачные коды, а также чужаки, вожди, священники. Специальные обряды, лишенные биологического смысла для человека как природного существа, превращались постепенно в ритуальные действия, в символы-прообразы, оберегающие от опасности, помогающие победить врага или обеспечивающие удачу на охоте. Постепенно часть табу была оформлена в виде норм обычного права, другая, более многочисленная, вошла в религии в виде рудиментов (остатков) запрета, нарушение которого соотносилось с понятиями греха и божественного воздаяния.

Проникая в сущность табу, в природу их происхождения и широкого распространения, Фрейд разработал собственную версию происхождения культуры.

Трудовая концепция вызвала прямые критические замечания Фрейда. Он не мог согласиться с ее принципами. Ведь для того, чтобы начать трудиться, важно было обладать разумом. Неплохо также для этой цели жить сообществом, выбирая правильный способ общения со средой и друг с другом. Но как все-таки бессознательный механизм биологической ориентации мог превратиться в свободный акт произвольного и идеального представления и целеполагания? Как стадные животные могли превратиться в социальный (простейший -- “тотемический”) организм, предполагавший нравственные принципы объединения?

Рассуждения тех, кто осмысливал происхождение культуры до Фрейда, не выходили за пределы замкнутого круга. Сознание рождается только как результат труда. Но чтобы заняться деятельностью, нужно иметь нечто, подобное интеллекту. Праречь возникает внутри общности. Но какая сила побуждает жить сообща и искать общения? Все эти компоненты сцеплены, обусловлены. Непонятно, как они порождают друг друга.

Фрейд полагал, что можно говорить об эволюции сознания, не обязательно связывая себя с теорией Дарвина. Рассудок создает не только орудия труда. Он одухотворяет судьбу, ценность, намерение. Дарвин пытался отстранить эти сомнительные и неясные понятия от науки. Ортодоксальная биология изображала эволюцию исключительно как дело случайного ненаправленного отбора. Возражая против подобной точки зрения, Фрейд отмечал, что человек обладает свойством, которого нет в природном мире. Но это качество не прирожденно человеку, не соприродно ему. Оно возникает случайно, но не бессмысленно, потому что в самой природе человека заложена возможность такого благоприобретения. Речь идет о совести как даре, выделившем человека из царства животных. Фрейд 3. Основной инстинкт. -- М., 1997.

В книге “Тотем и табу” Фрейд пытался разгадать первоначальный смысл тотемизма. Тотемизм (от слова “ототеман” на языке североамериканских индейцев оджибве -- род его) -- одна из ранних форм религии, выражающая веру в сверхъестественное родство между человеческими группами (родами) и животным и растительным миром (реже -- явлениями природы и неодушевленными предметами). Под тотемом подразумевалось животное или растение, оцениваемое как фактический предок, от которого магическим образом зависели жизнь и благополучие рода в целом и каждого человека в отдельности. Вместилищем тотемных предков были чуринги, хранившиеся в святых местах. Тотемизм включал в себя комплекс верований и возможность постоянного “непорочного” воплощения (инкарнации) тотема в новорожденных членах рода, т.е. в живых потомках. Тотемы могли быть покровителями людей, защищая их, обеспечивая пищей. Уничтожение тотема грозило гибелью двойника. Рудименты тотемизма обнаруживаются во всех религиях мира, включая иудаизм, христианство, буддизм, индуизм, ислам. Табу жестко регулирует все стороны жизни и господствует над ними.

Британский философ Карл Поппер замечает: “Табу не оставляет никаких лазеек. При такой форме жизни практически не существовало никаких проблем и не было ничего даже отдаленно сходного с моральными проблемами. Я не хочу сказать, что от члена племени никогда не требовались большие героизм и стойкость, чтобы действовать в соответствии с табу. Я имею в виду, что он редко попадал в положение, вынуждавшее его сомневаться, каким образом действовать. Правильный путь всегда определен заранее, хотя, следуя по нему, и приходится преодолевать трудности. Он определен табу, магическими племенными институтами, которые никогда не становятся объектами критических рассмотрении”. Табу живучи. Наш собственный образ жизни перегружен табу -- пищевыми табу, табу вежливости и многими другими. Однако, по мнению Поппера, между нашим и племенным обществами есть существенные различия. В нашем образе жизни между законами государства, с одной стороны, и табу, которые мы обычно соблюдаем, -- с другой, существует постоянно расширяющаяся область личных решений с их проблемами и ответственностью. Личные решения могут привести к отмене табу и даже политических законов, которые более уже не представляют табу для всего сообщества. Возможность рациональной рефлексии по поводу встающих перед человеком проблем -- вот что составляет коренное отличие двух типов общества.

Исходя из того, что часть запрещений сама по себе понятна по своим целям, другая же, напротив, кажется бессмысленной, Фрейд рассматривал табу как результат двойственности чувств. Так произошло, по Фрейду, рождение человека из животного. Здесь есть попытка объяснить появление сознания из тайн психики. Совесть -- это, по сути дела, удвоение реальности. Я восстанавливаю в своей памяти эпизод, который вызывает во мне смятение чувств. Работает мое воображение. Но ведь философы давно подчеркивали, что сознание рождается не из-за потребности людей что-то сказать друг другу, как подчеркивал Ф. Энгельс, а из мучительного процесса воскрешения той навязчивой картины, которая пробудила совесть. Раскаяние, стало быть, породило и феномен культуры как средства преодоления навязчивых вожделений.

Но как могло проявить себя чувство, которое прежде не было свойственно человеку? На этот вопрос Фрейд отвечает: “Я должен утверждать, как бы парадоксально это ни звучало, что чувство вины существовало до проступка... Людей этих с полным правом можно было бы назвать преступниками вследствие сознания вины”.

Врожденное бессознательное влечение вызвало грех, который оказался поворотным пунктом в происхождении человека, перводвигателем человеческой истории. Фрейд подчеркивал, что “совесть, теперь являющаяся наследственной душевной силой, приобретена человечеством в связи с комплексом Эдипа”. Совершив коллективное преступление, пралюди сорганизовались в род, т.е. научились жить социальной жизнью, что и содействовало превращению стадного животного в человека и рождению культуры. Каждая культура, по словам Фрейда, создается принудительно для подавления первичных влечений. При этом у сообщества людей имеются как разрушительные (следовательно, противообщественные), так и созидательные (культурные) тенденции. Этот психологический факт имеет решающее значение для происхождения культуры.

1.5 “Культуру создала игра”

Многие культурологи считают, что культура родилась совсем из другого источника - игры. Восхождение к высоким формам культуры связано с игровыми инстинктами, присущими человеку по самой его природе.

Голландский историк Й. Хёйзинга считает, что игра старше культуры. Понятие культуры, как правило, сопряжено с человеческим сообществом. Человеческая цивилизация не добавила никакого существенного признака к общему понятию игры. Все основные черты игры уже присутствуют в игре животных:

“Игра как таковая перешагивает рамки биологической или, во всяком случае, чисто физической деятельности. Игра -- содержательная функция со многими гранями смысла”. Каждый, по мнению Хёйзинги, кто обращается к анализу игры, находит ее в культуре как заданную величину, существовавшую прежде самой культуры, сопровождающую и пронизывающую ее с самого начала до той фазы культуры, которой живет сам. Важнейшие виды первоначальной деятельности человеческого сообщества переплетаются с игрой. Человечество снова и снова творит рядом с миром природы второй, измышленный мир. В мифе и культе рождаются движущиеся силы культурной жизни.

Хёйзинга делает допущение, что в игре мы имеем дело с функцией живого существа, которая в равной мере может быть обусловлена только биологически, только логически или только этически. Игра -- это прежде всего свободная деятельность. Она не есть “обыденная” жизнь и жизнь, как таковая. Все исследователи подчеркивают незаинтересованный характер игры. Она необходима индивиду как биологическая функция. А обществу нужна в силу заключенного в ней смысла, своей выразительной ценности.

Голландский историк культуры был убежден в том, что игра скорее, нежели труд, была формирующим элементом человеческой культуры. Раньше, чем изменять окружающую среду, человек сделал это в воображении, в сфере игры. Правильно подчеркивая символический характер игровой деятельности, Хёйзинга обходит главный вопрос происхождения культуры. Все животные обладают способностью к игре. Откуда берется “тяга к игре”? Исследователи отвергают истолкование этой тяги как врожденного инстинкта. Человек не только увлекается игрой, но создает также культуру. Другие живые существа таким даром почему-то не наделены. Пытаясь решить эту проблему, Хёйзинга отмечает, что архаическое общество играет так, как играет ребенок, как играют животные. Внутрь игры мало-помалу проникает значение священного акта. Вместе с тем, говоря о сакральной (священной) деятельности народов, нельзя ни на минуту упускать из виду феномен игры. Когда Хёйзинга говорит об игровом элементе культуры, он вовсе не подразумевает, что игры занимают важное место среди различных форм жизнедеятельности культуры. Но имеется в виду и то, что культура происходит из игры в процессе эволюции. Не следует понимать концепцию Хёйзинги в том смысле, что первоначальная игра преобразовалась в нечто, игрой уже не являющееся, и только теперь может быть названа культурой.

2. Анализ и оценка теорий возникновения культуры

Анализируя трудовую теорию происхождения культуры можно отметить ее следующее спорные моменты. Согласно этой теории, животные будто бы поняли, что палки удлиняют руку, а камень усиливает удар, т.е. убедились в том, что искусственные орудия труда гораздо эффективнее естественных. Тогда они стали создавать эти орудия и сообща трудиться. Мозг начал развиваться. Появилась речь, поскольку именно в труде родилась потребность что-то сказать друг другу. Труд “очеловечил” человека - так ли это? Происхождение сознания в этой концепции тоже рассмотрено не вполне последовательно. Сознание рождается внутри психики. Но как, через какие стадии? Ответов нет, поскольку утверждается, что осмысленная деятельность может явиться результатом нецелесообразного труда. Но ведь сознание предполагает в качестве предпосылки социальную связь. А как она родилась? Здесь явно обнаруживается логическое противоречие. Все три стороны происхождения культуры (сознание, социальность, труд) оказываются одновременно и предпосылками, и следствиями друг друга.

В противовес первой теории сторонники магической теории полагают, что исходным импульсом культуры был вовсе не труд, не материальная деятельность человека, которая началась с обтесывания камня, а способность людей к исканию смысла в окружающей действительности. Когда первобытный человек стал поклоняться природе, искать с ней общения и заклинать ее, он, по сути дела, стал творить культуру. В этой концепции немало резонов. Действительно, природно-орудийная версия происхождения культуры плохо согласуется с уровнем современных знаний о первобытной жизни людей. Накоплен огромный материал, который показывает, что человек не мог генетически сохранить те приобретения, которые связаны с производством орудий. Однако, научившись накапливать знания в символических формах, он стал передавать благоприобретенное от поколения к поколению. Но это и есть культура, т. е. передача накопленного духовного опыта.

Нас сегодняшний день остается еще неразрешенным вопрос - как же человек создал магию? Откуда появилась у него способность к накоплению смыслов и символов? На эти вопросы современная наука ответить не может. Но все же некоторые исследователи, главным образом философы, приблизились к истолкованию этого феномена.

Теория Фрейда показала, что для истолкования культуры огромное значение имеет система запретов, компенсирующих утрату животных инстинктов. По его мнению, каждый, кто подходит к проблеме табу со стороны психоанализа (исследования бессознательной части индивидуальной душевной жизни), после недолгого размышления обнаружит, что есть вещи, которые он ни при каких обстоятельствах не может допустить. Это наблюдение Фрейда не лишено резонов. Стремление Фрейда преодолеть эволюционно-орудийную концепцию происхождения культуры заслуживает внимания. Он пытался подойти к проблеме через истолкование психической деятельности человека как существа, не обладающего поначалу феноменом совести. Эволюция, таким образом, выглядит как процесс, в ходе которого выявляется нечто радикально иное, хотя и заложенное в поступательном движении материи. Фрейд считал, что ему удалось найти источник социальной организации, моральных норм и, наконец, религии в акте отцеубийства. Он понимал под человеческой культурой все то, чем человеческая жизнь возвышается над животными условиями и чем она отличается от жизни животных. Такое понимание культуры заслуживает пристального внимания и близко нам.

Заключение

Человек -- единственное в природе существо, которое преодолело свою инстинктуальную программу и границы собственного вида. Согласно орудийно-трудовой концепции объяснения происхождения культуры человек выделился из животного мира благодаря трудовой деятельности.

Труд в марксистски ориентированной культурологии рассматривается как процесс взаимодействия человека и природы, в котором человек изменяет не только внешнюю, но и свою собственную природу. Труд -- это способ существования людей, средство и условие естественного обмена веществ между человеком и природой. Человек не только преобразует форму того, что дано природой, но и заранее создает мысленный образ того, что должно быть сделано, сознательно ставит цель, определяющую способ и характер его действий.

Орудия труда действительно сыграли немалую роль в жизни человека. Однако они не могут полностью раскрыть тайну превращения обезьяны в человека, не могут до конца объяснить чуда сознания, дар совести, секреты социальной жизни. Эволюционной теории, которая исходит из поступательного развития живой материи, здесь, видимо, не все подвластно.

Культура, по мнению З.Фрейда, демонстрирует две стороны. С одной стороны, она охватывает все приобретенные людьми знания и умения, дающие людям возможность овладеть силами природы и получить от нее материальные блага для удовлетворения своих потребностей. С другой -- в нее входят все те установления, которые необходимы для упорядочения взаимоотношений в обществе, особенно для распределения достижимых материальных благ.

Появление самого эксцентричного создания на Земле -- человека -- связано с качественными прорывами в развитии живой материи, которая вдруг стала одухотворенной, мыслящей. Возможно, это произошло так, как представляли себе К. Маркс и Ф. Энгельс. Может быть, сознание человека родилось совсем из других предпосылок, как показывают Т. Роззак, Л. Мамфорд, З.Фрейд или И. Хёйзинга. Однако при всех вариантах феномен культуры расценивается как радикальный сдвиг в развитии человека, человечества и истории.

Список литературы

1. Гуревич П.С. Загадки архаической культуры // Фрейд 3. Тотем и табу. -- М., 2008.

2. Гуревич П.С. Философия культуры. -- М., 2005.

3. Мамфорд Л. Техника и природа человека // Новая технократическая волна на Западе. -- М., 2006.

Размещено на Allbest.ru