Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

1. Место религии в системе культуры

2. Религия как социокультурный институт

3.Судьба религии в современном мире

4.Европейская социокультурная интеграция с точки зрения религии

Список использованной литературы

Введение

Религия - весьма многогранное, разветвленное, сложное общественное явление, представленное различными типами и формами, самыми распространенными из которых являются мировые религии, включающие многочисленные направления, школы и организации.

В истории культуры особое значение имело возникновение трех мировых религий: буддизма, христианства и ислама. Эти религии внесли существенные перемены в культуру, вступив в сложное взаимодействие с различными ее элементами и сторонами.

Термин «религия» латинского происхождения и означает «благочестие, святыня». Религия - это особое мироощущение, соответствующее поведение и специфические действия, основанные на вере в сверхъестественное, нечто высшее и священное. Она предстает такой формой отражения действительности, в которой преобладает психологический, иррациональный элемент - различные состояния души, настроения, грезы, экстаз. Однако основой религии является вера в бога, бессмертие души, потусторонний мир, т.е. мифы и догмы.

Религиозная культура как духовность существует в форме собственно религии, религиозного искусства, религиозной философии и т.д. Взаимодействие этих форм ведет к появлению религиозных институтов, религиозной этики, практики, политики, права и т.д.

Роль религии в истории мировой культуры заключалась не только в том, что она даровала человечеству «священные» книги (Библия, Коран, Веды) - источники мудрости, доброты и творческого вдохновения. Религия оказала немалое влияние на духовную культуру разных стран и народов. Этим и определяется актуальность темы данной работы.

Целью реферата является подробное рассмотрение религии и культуры.

1. Место религии в системе культуры

Упрощенная этимология слова «религия» возводит данное понятие к латинскому religio (совестливость, благоговение, набожность, святыня) [8, с. 23]. Более точной представляется другое этимологическое значение данного понятия, указывающее на латинский глагол religare (re-ligare, то есть вновь связывать, соединять, восстанавливать утраченную связь). Иначе говоря, религия - это не просто наделение чего-либо сакральным смыслом, но причастность к Богу, личностное самоопределение, общение и соединение с Богом, что наполняет глубоким смыслом и действительной разумностью человеческую жизнь.

Религия обязательно содержит в себе как элемент личностный, так и элемент органический (соборный), что само по себе есть гарантия против мистического своеволия и болезненного фантазирования.

Основные функции религии: социально-организационная, консолидаци-онная, нормативная и компенсаторная могут быть реализованы только одним путем: использовать самым активным образом коллективную духовную энергию социума для создания универсальной парадигмы бытия, чтобы в последствии она могла столь же эффективно многие века ее экономить, заставлять субъектов культуры добровольно ставить определенные границы своей новаторской деятельности Бондарев Г. Ожидающая культура. М., 1996. - С.121.

Ядро любой религии и религиозности вообще - вера, конкретнее, вера в сверхъестественное, особенно ясно обнаруживает свои традиционализаторские свойства, особенно в сопоставлении ее со знанием; по сравнению с ним вера формирует чрезвычайно устойчивые отношения к миру и людям, которые к тому же не предполагают обязательности объективной проверки.

Религия, сдерживая развитие рефлективно-рациональных сторон духовной деятельности субъекта, активно использует внерациональную сферу человеческой психики: эмоции, переживания, интуицию, воображение как наиболее необходимые для реализации деятельности традиционного типа. Разумеется, при этом религия активнейшим образом их культивирует, очеловечивает, духовно обогащает. Религиозность в культурном развитии человечества несет великую миссию превращения биологического, животного, низменного в духовное, метафизическое и возвышенное.

На заре человечества религия выступала основной духовной формой культуры. Посредством религиозной веры человеком создается особое сакральное пространство как основа одушевления окружающего мира и представления его на трех уровнях: уровень неба (пространство обитания богов), уровень земли и уровень подземного царства (царства мертвых). Религиозная идея трехуровневого пространства бытия трансформируется во всех религиях мира Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М., 1989 - С.78.

К ранним формам религии относят анимизм, фетишизм, тотемизм. Религия как культурная форма состоит из трех основных элементов: религиозного знания, религиозного культа и религиозного ритуала. В ранних формах религии ритуал и культ практически осуществлялся в формах магии. Магический ритуал «управления погодой» служил сплочению племени, рода, мобилизовывал его жизненные силы Токарев С.А. Ранние формы религии. М.,1990 - С.135.

Основной формой религиозного знания выступает миф. Одухотворение природы и обоготворение природных стихий обнаруживает перед нами уже в первобытной культуре лики великих божеств, получивших дальнейшее развитие в мировых религиях.

К числу мировых религий следует отнести индуизм и буддизм, конфуцианство и даосизм, христианство и ислам. В современном религиозном культурном процессе ведущую роль занимают буддизм, христианство и ислам.

Буддизм играет важную роль в культуре народов Азии. Космология, мифология и этика буддизма определил особую созерцательность характера культуры восточных народов.

Духовным ядром мира западной культуры выступает христианство. Оно распадается на ряд конфессий (католицизм, протестантизм и православие) и сект. Институты христианской церкви во многом определяли развитие и характер европейской культуры.

Ислам своими корнями уходит в ту же почву и питается теми же идеями, что христианство и иудаизм. Ислам - это не только свод религиозных обязанностей мусульманина, это социально-психологические, а зачастую и этно-психологические установки, формирующие определенный стереотип поведения и мышления. Ислам пронизал все сферы жизни и деятельности мусульманина, всеотношения и институты мусульманского общества.

Религиозный поиск человечества, стремящегося обрести причастность к Абсолюту, проявляется в многообразии религий, самые зрелые из которых во многом совпадают. Так в христианстве мы видим идеалы других религий: и даосское понимание мира, несущего на себе отпечаток высшей гармонии, и брахманическое желание соединения с Абсолютом, и буддийское освобождение от страстей.

При этом каждая религия имеет и свои особые ценности. Например, в христианстве это представление о преизбыточности жизни в Царстве Божьем и всеобщем воскресении, призыв к соединению с Богом без утраты личностного начала. Вместо языческого закона природы и иудаистского закона Отца, мы видим в христианстве закон любви, действующий вопреки другим законам и обусловленностям.

Культура - особый механизм социального наследования, обеспечиваю-щий непрерывность существования духовного бытия человека. Она невещественна, внефизична, внебиологична и в сущности своей органически слита с религиозным опытом.

Наряду с научным и художественным аспектом, культуре всегда свойственна религиозность. Причина религиозности человеческого мышления, культуры состоит в неизбывной антиномичности человека. Антиномия заключается уже в том, что человеческое познание, степень его владения и миром, и даже ситуацией его жизни принципиально ограничена. Но сам человек целостен, его целостная мысль угадывает в себе отголоски абсолютности и конфликтует с собственной ограниченностью.

В сравнении с Высшим источником религии в культуре видно понижение статуса взаимодействия человеческого и Абсолютного. Поэтому религиозная философия стремится найти в культуре отблеск Высшего, превратить его в рациональную цель, в границы человеческой практики и в источник человеческого и общественного возвышения Копанев В.Н. Современная философия как феномен культуры: исследовательские традиции и новации // Материалы научной конференции. Выпуск 7. - СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. - С. 139-148..

Культурология не только теоретична, но и практична, она стремится быть регулятором и познания, и жизни. В практическом плане, антиномичность становится саморазорванностью человека и порождает внутренние конфликты. Религиозный характер культуры приобретает потому, что стремится устранить эту антиномию и превратить ее в диалектическое противоречие, разрешимое и теоретически, и практически.

Нелишне еще раз предупредить, что в своей религиозности культура не может подменить собой религию, так же, как она не подменяет науку или искусство. Религия - верит, на этом базируется вся сложная система религиозной культуры и, в частности, религиозные институты. Культурология, даже иррациональная, это форма рационального знания, содержащего в себе истину.

2. Религия как социокультурный институт

религия культура духовный

Религия важнейший компонент в культуре. Выражая религиозность, скрытую в природе человека, вступая в диалог с религией, она становится религиозной философией. В этом качестве религия играет в самосознании культуры особую роль.

Религия ведет поиск идеалов, облагораживающих культуру. Стремясь к Высшему со своей, с человеческой стороны, она стремится найти в Высшем стимул дальнейшего развития культуры. Отсюда постоянное внимание философии к религии, возводящей человеческое бытие от переменчиво-земного к вечному.

И искусство, и наука всегда озабочены проявлениями действительности: тем, что мы ощущаем, переживаем, выражаем. Но действительность бесконечно многообразнее и богаче своих проявлений для нас. Нет такой вещи, которую бы мы знали абсолютно исчерпывающе, она всегда способна удивить, мы даже сами себя порою удивляем. О действительности мы бесконечно больше не знаем, чем знаем.

Отсюда человеческая жизнь становится проблематичной, мы живем с вещами действительности как с целыми, а не только с одной изученной частью вещей. И сами, не зная себя, живем как целостности, в своей жизни игнорируя наше сущностное невежество.

Каким же образом мы получаем от предметов нашего мира ожидаемый результат? То обстоятельство, что мы его все-таки получаем, хотя и с неожиданными последствиями, показывает третью форму познания, позволяющую практически соотноситься с непознанным, сохраняя за ним качество непознанности. Это - религиозная сторона природы человеческого разума, так же неотъемлемая от него.

К религии понятие познания редко применяется. Тем не менее, она участвует в этом процессе, она создает главные предпосылки, при которых возможны познание и практика.

Задача религиозного мышления в том, что оно через веру позволяет устанавливать практическое отношение с тем, о чем человеку ничего не известно. Оно формирует представление об устойчивости и неизменности жизненного мира человека и устанавливает отношение доверия между людьми и доверия человека к миру. Васильев Л.С. История религий Востока. М., 1998. - С.45

Такова, например, вера в устойчивость и неизменность законов природы, в существование внешнего мира, в то, что чувства нас не обманывают. На свете нет неверующих людей. Каждый верит во что-то свое: кто в Бога, кто в материю и в отсутствие Бога, каждый и получает по вере своей.

Как одно из качеств человеческой природы, религия не может, конечно, предупредить землетрясение. Но она способна придавать устойчивость самой культуре, а значит, и стабилизировать общественную жизнь. Именно по этой причине религия самая консервативная из институтов культуры, традиции и обряды, освященные ее авторитетом, и сегодня исполняются так же, как и тысячу лет назад.

Именно в знании об устойчивости мира и личности состоит важный вклад религии в современную культуру. И вечность, и бессмертие, и Бог, и убеждение в возможности спасения от смерти и страданий, и представление о том, что потопа и катастроф, затрагивающих самые основы нашего мироздания, больше не будет, все это разные проявления покоя, устойчивости. Любое из приключившихся с нами несчастий выглядит досадной случайностью и несправедливостью, оно воспринимается как отклонение от всемирного закона устойчивости.

Убеждение в устойчивости обусловливает возможность представления реальности в таких формах как «пространство» и «время». И лишь на этих основаниях стало можно формулировать научные законы природы, характеризующие отдельные фрагменты устойчивых пространственно-временных отношений между явлениями. На этих основаниях у науки появилась возможность измерять, прогнозировать, то есть решать свои основные задачи Доусон К.Г. Религия и культура. - СПб.: Алетейя, 2000. - С.160.

Выход религии в публичную сферу неизбежно приводит к взаимодействию и смешению религиозных и нерелигиозных значений и смыслов, размыванию границ семантического пространства религии, отождествлению нравственного смысла с религиозным, необоснованной легитимации и проекции некоторых религиозных значений в секулярную сферу и т.п. Следовательно, операциональное определение религиозного смысла актуально для корректной идентификации религиозных проявлений, религиозной принадлежности личности, события. Эта проблематика важна и для разграничения языков религии и религиоведения, которые нередко смешиваются, поскольку религиоведение интегрирует религиоведческие и религиозные категории в поле своего языка и смысла. В частности, представляется актуальной, но недостаточно разработанной методология идентификации сакральных текстов в поле религиоведческого дискурса, где семиотика религии и герменевтика «священных текстов» обладают несомненными операциональными потенциями.

3.Судьба религии в современном мире

Ценность научного познания существующего в значительной мере определяется его способностью прогнозировать будущее. Социологический анализ феномена секуляризации предельно драматизировал постановку вопроса о будущем религии, связав его с видением истории как неуклонном движении по пути от «священного к светскому», «утраты священного» Степин В.С. Наука, религия и современные проблемы диалога культур // Разум и экзистенция. - М., 1999. - С. 245-249; Доусон К.Г. Религия и культура. - СПб.: Алетейя, 2000. - С.184.

Социология религии родилась в XIX в., хотя изучение религий восходит к глубокой древности. Прежде всего, социологию религии характеризовали эволюционистский подход и невозможность договориться об определении священного, составляющего самую суть религии.

Ослабление религиозной практики и веры вызвало к жизни работы о влиянии религии на поведение людей и социальных групп, в частности Макса Вебера. В то время как позитивисты и марксисты анализировали религию как явление прошлого, он постарался показать ее влияние на экономику, находящуюся в центре забот промышленного общества. Для Вебера религия есть идеал-тип, который он изучает извне, чтобы предложить классификацию его различных исторических проявлений, в том числе по отношению к экономике Вайс Й. Обоснование социологии Максом Вебером. М.:1975 -С.67-68.

В соответствии с этой общей концепцией предмета социологии М.Вебер формулирует специфику социологического подхода к исследованию религии. С точки зрения М.Вебера, социолог, в отличии от теолога и философа, не должен касаться вопросов об источнике религии, также как и не должен устанавливать некую метафизическую «сущность» религии. Социолога интересует не сущность религии, а условия ее существования. Иначе говоря, для социолога религии интересна лишь как особый тип мотивации социального поведения людей. Таким образом, социология, по Веберу, должна ограничиваться изучением мотивирующего воздействия религиозных идей и представлений, выявление их влияния на общественную жизнь, не касались вопроса об их истинности или ложности, источников их происхождения.

Вопреки прогнозам религия сохранилась. В XXI в. значительная часть мира, включая Россию, вступила под знаком религиозного возрождения. Священное продолжает существовать. Это дает основание некоторым социологам предположить, что религия - особый феномен, в той или иной форме всегда присутствующий в жизни людей. Дюркгейм отмечал, что в религии есть нечто вечное. Это «вечное», конечно, не те или иные конкретные символические формы, в которых выражалось религиозное сознание на протяжении истории. Дюркгейм имел в виду, что в религии воплощен социальный опыт, опыт восприятия людьми общества как той материнской почвы, с которой неразрывно связано все их существование. Религия - не иллюзия и не ложное объяснение мира, вытесняемое истинным - научным. Исторически она связана с развитием науки и культуры. Ее нельзя приравнять к идеологии, хотя идеологический момент в религии присутствует. Она способна пробуждать в людях социальную энергию, нечто такое, что выходит за рамки индивидуальных побуждений и интересов. В религии индивид имеет дело с «трансцендентным», тем, что превосходит его самого, и это трансцендентное, этот объект его религиозного поклонения и почитания - общество как целое.

Как и Веберу, Дюркгейму было ясно, что для его современников, тех, кто живет под влиянием современных институтов и чье мировоззрение формируется эмпирическими науками, традиционные западные религии мало интересны и привлекательны. «Старые боги», писал в 1912 г. Дюркгейм, «находятся при смерти или уже мертвы, а новые еще не родились». Традиционные религии не отвечают больше социальному опыту современного человека. Ему нужны другие религии. И если это так, то вопрос о том, имеет ли религия будущее, должен быть, с позиций Дюркгейма, поставлен более корректно. Прежде всего - возможно ли общество без религии? Если понимать религию так, как ее понимал Дюркгейм, то на этот вопрос следует ответить отрицательно: без «священных вещей» общество жить не может, сама потребность в сакральном отмереть не может. Однако, согласно Бонхёфферу, тот Бог, которого предлагала традиционная религия, ныне преодолен и отброшен как естественно-научная, политическая, моральная и философская гипотеза Дюргейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии / Э. Дюргейм; пер. с фр. и послесловие А.Б. Гофмана. - М. : Наука, 1990. - С.269 .

Современное общество может жить без веры в трансцендентного Бога теизма. У каждого общества, как и у сменяющихся поколений и эпох, свои святыни. Дюркгейм констатирует упадок религии, имея в виду, что исповедуемые веками религии ныне перестают быть для большинства «религией», т.е. в изменившемся мире утрачивают былое сакральное значение. Дюркгейм считает при этом, что реставрировать с этой целью - вернуть сакральное значение - одну из религий прошлого, например христианство, уже невозможно. Оно было причастно к свершению слишком многих несправедливых вещей и больше не отвечает запросам современной эпохи. На вопрос, какова религия, которая заменит христианство, - у Дюркгейма не было готового ответа, но он был уверен, что это будет новая религия. В «Элементарных формах религиозной жизни» Дюркгейм пишет: «Наступит день, когда наши общества снова узнают минуты творческого возбуждения, в ходе которых возникнут новые идеи, появятся новые формулы, которые на какое-то время будут служить человечеству руководством; и однажды пережив эти минуты, люди непроизвольно испытают потребность время от времени мысленно возрождать их к жизни, т.е. поддерживать воспоминания с помощью праздников, которые регулярно воскрешают их плоды... Нет евангелий, которые были бы бессмертны, и нет основания считать, что человечество впредь будет неспособно придумывать новых».

4.Европейская социокультурная интеграция с точки зрения религии

Становление единой Европы зависит от целого множества факторов. Стремление придать им иную динамику развития, сделать ставку лишь на один-два фактора равносильно лечению серьезного заболевания каким-то одним способом, не учитывая ни режим, ни условия, в которых должны проходить процессы выздоровления.

В правовой литературе для обозначения правопорядка, складывающегося в ходе европейской интеграции, используются такие термины, как «европейское право», «право Европейского Союза», «право Европейского Сообщества», «право Европейских сообществ» и их эквиваленты на иностранных языках. Соотношение данных понятий раскрывается в работах М.Л. Энтина, А.Я. Капустина, Г.П. Толстопятенко, Н.Б. Шеленковой, Б. Бойтлера (Bengt Beutler, ФРГ), П. Фишера (Peter Fischer, Австрия), Х. Кека (Heribert Franz Kock, Австрия), М. Хаага (Marcel Haag, Бельгия), А. Эпини (Astrid Epiney, Швейцария) и многих других авторов.

В этих целях рассмотрим две точки зрения, раскрывающие соотношение выделенных понятий, выбор в пользу которых сделан по причине их системного характера. Во-первых, понимание того, что совокупность норм, создаваемых в связи с образованием и функционированием Европейских сообществ, образует правопорядок, а не «право», важно с точки зрения необходимости уяснения механизмов, которые содержит в себе данный правопорядок, позволяющие ему эффективно действовать во внутреннем праве государств-членов и обеспечивать цели интеграции государств.

Во-вторых, правопорядок Европейских сообществ может быть условно выделен в относительно самостоятельную систему права и рассматриваться как «право Европейских сообществ», которое образует в совокупности с национальными правовыми системами такую «правовую систему», которая содержит элементы двухуровневой системы права так называемого федеративного государства. Очевидно, что по мере «углубления» европейской интеграции данная «система» будет приобретать все более ярко выраженные черты двухуровневой «системы права».

Не останавливаясь подробно на втором аспекте, раскроем первый как наиболее значимый с точки зрения практики и возможности его использования для анализа процессов интеграции государств - участников СНГ.

Политика поспешности особенно отчетливо проявилась при вопросе принятия в Евросоюз новых членов из Восточной Европы, невзирая на огромное множество системных трудностей, которые испытывают экономики их стран. Они никогда не станут самостоятельными игроками на сцене европейской политики и, конечно, не смогут играть роль «интеграционных моторов», закрепленную за развитыми европейскими страны. Можно сказать, что дискомфорт от новых членов Евросоюза из Восточной Европы, которые на сегодняшний день только тормозят процессы нормальной интеграции в Европе, стал одной из основных причин негативного отношения к Европейской Конституции во Франции и других странах.

То же самое можно сказать и о волне массовой секуляризации общественной жизни, которую никак не назовешь естественной. Сами процессы секуляризации, к сожалению, вполне логичны для Европы, но в только том случае, когда они развиваются эволюционно. Насильственное же внедрение в сознание европейцев агрессивно антирелигиозных моделей, размывающих их культурно-конфессиональную систему ценностей, приводит только к реактивной волне культурного и религиозного протеста. Уже сейчас можно говорить о нарастании протеста населения католических стран, таких как Франция, Италия, Польша, и протестантских -- таких как Голландия.

О значении веры в современном мире сказано немало, и будет сказано еще больше. Сегодня очевидно заблуждение тех, кто в прошедшем веке предсказывал уход религии со сцены мировой истории. Не оправдались и прогнозы, предрекавшие, после крушения советского блока, «конец истории» - бесконфликтное торжество западной либеральной модели общественного устройства в масштабах всего мира. Мир и человек оказались намного сложнее; и сегодня человечеству необходимо осознать сущность глобальных процессов просто для выживания.

Религиозное чувство, естественно присущее человеку, переживается и проявляется по-разному. Разнообразие религиозных и культурных традиций есть данность, из которой мы должны исходить; неоднократно отмечалось, что попытки навязывания только одной системы ценностей как универсальной и общеобязательной, сами по себе способствуют росту напряженности и конфликтам. Признавая нашу веру единственно ведущей ко спасению, мы оставляем за другими право на культурное своеобразие, проявляющее в его носителях уникальность Божьего замысла о каждой личности и народе. Между тем, тенденции, господствующие в современном мире, оставляют такому своеобразию все меньше места.

С одной стороны, сторонниками нового мироустройства выступают те, кто хочет последовательно воплотить в жизнь идеалы либерализма, глобализации, секулярного гуманизма. Провозглашается, что политическая и экономическая свобода - сами по себе есть достаточное условие для полноценного существования человеческого сообщества. С другой стороны, неприятие подобной модели выражается в том числе и в формах, угрожающих стабильности в мировом масштабе - речь идет о религиозном экстремизме и терроризме.

Таковы условия, определяющие основные вызовы, с которыми сталкивается современная цивилизация. Станут ли христиане пассивными наблюдателями грядущего развития событий, которое неизбежно изменит облик мира? Для того, чтобы этого не случилось, для того, чтобы мы могли защищать нашу веру, наши убеждения, наше право на достойную жизнь и стабильное будущее - нам необходимо, прежде всего, четкое осознание стоящих перед нами проблем. Нам необходимо понять, насколько наши христианские ценности могут быть последовательно реализованы в политике, в экономике, в информационной сфере - в тех областях, которые определяют существование и развитие национальных и мирового сообществ.

Наши ценности есть ценности традиционные. Что это означает на практике? Говоря о традиционных ценностях, мы выделяем как принципы собственно религиозной традиции, то есть учение Церкви, так и весь комплекс этических, нравственных представлений, сложившийся в нашей стране за тысячелетие ее исторического бытия. Безусловно, основой российской национальной культуры и этики является Православие. Несмотря на все испытания, выпавшие нашему народу, несмотря на все трагические повороты его исторического пути, эта основа сохранена русскими людьми. С другой же стороны, когда мы говорим о традиционных ценностях, мы имеем в виду и следующее: как мы знаем, требования человеческой совести универсальны, Господь вложил их и «в сердца язычников». Поэтому любое человеческое сообщество, складываясь естественным образом и формируя основы своих этических традиций, в той или иной форме приходит к общеизвестным принципам: не убий, не укради, не прелюбодействуй... Способность сформулировать подобные принципы есть свидетельство зрелости, цивилизованности сообщества людей. И универсальность этих принципов, естественным путем сложившихся традиционных ценностей, дает основания для диалога, взаимопонимания, взаимодействия разных народов, культур, цивилизационных парадигм. Безусловно, в основании всякой политической деятельности должны быть положены нравственные, этические принципы. И, безусловно, основой для этих принципов может, должна быть и испокон веков была в цивилизованных странах именно вера.

Европейские христиане самых разных конфессий продолжают попытки добиться от архитекторов Объединенной Европы признания «христианских корней».

О «единой Европе» в прошлом можно говорить только как о католической Европе средневековья, как об универсуме, в котором важную роль играла политика папства. Пока было сильно папство, пока на пространстве от Гибралтара до Риги месса совершалась на латыни, - можно было говорить о единой Европе. Латинский язык, понятный любому грамотному человеку того времени, был языком межнационального общения, языком всего католического мира. Но православные «схизматики» очевидным образом оказывались «вне» этого религиозного и культурно-исторического единства; Православие тем самым было «вне Европы», что в корне противоречит идеологии нынешнего Евросоюза. С началом Реформации это пространство единой Западной Европы, в свою очередь, поделилось на два противостоящих друг друга «племени» - протестантское и католическое. И восход идеи «европеизма» начинается как раз с закатом религиозных противоречий в Европе, с развитием секуляризационных процессов - противопоставивших «культурных» европейцев, вне зависимости от религии, всему остальному миру.

Как могущественное культурно-историческое сообщество, однозначно отделенное от остального человечества, Европа основана именно на принципах секуляризма и идее культурного (а не религиозного превосходства) и потому о единых «христианских корнях» нынешней европейской идеи можно говорить примерно с тем же успехом, с каким можно говорить о её «индоевропейских» или римских языческих корнях, подверстывая к индоевропейцам венгров и финнов.

Возможен, впрочем, и другой заход - не от общеевропейской идеи, а от национальной, от того факта, что исторически все нации, которые входят в сегодняшнюю Объединенную Европу и почти все стремящиеся в нее войти, имеют христианские корни, христианскую культуру, условно-христианское большинство населения. И сама Объединенная Европа - будучи по конструкции Европой объединившихся наций и государств, является своего рода «христианским клубом». При таком взгляде христианство становится одним из признаков причастности к европейской культуре. Но в этом случае уж очень трудно будет сохранить ориентацию единой Европы на светский эгалитарный идеал, в котором европейцу французского происхождения не отдается никакого предпочтения перед европейцем происхождения алжирского. «Единая Европа», взятая как сумма европейских отечеств, должна была бы иметь куда более жесткую конструкцию, чем нынешняя.

Чтобы понять отличительные особенности Европы, следует обратиться к ее религиозным основам. Ведь нравственные принципы, выработанные христианством, по-прежнему составляют фундамент европейского гражданского общества, всех окружающих нас институтов.

На первый взгляд такое утверждение может показаться странным. Сегодня европейцы живут в мире, одной из наиболее впечатляющих особенностей которого является то, что ни одна модель поведения, ни одна концепция оценки наших желаний и поступков не утверждается принудительным образом. У нас нет не только институтов, жестко регулирующих частную жизнь граждан - и это хорошо, - но и традиционных инструментов социального воздействия, обусловленных патриархальными семейными отношениями или общественным мнением. Более того, связанное с демократизацией общества и развитием рыночных отношений умножение наших желаний и потребностей сочетается с технологическим прогрессом, позволяющим нам получать информацию обо всем происходящем. [В Европе публичные дискуссии на нравственные темы чаще всего оказывались бесплодными и даже бесполезными ввиду бесконечного разнообразия форм человеческого поведения. Сегодня мы настолько информированы в этих вопросах и готовы обсуждать их настолько более откровенно, чем прежде, что любые попытки настаивать на той или иной модели характера наталкиваются на препятствия, представляющиеся непреодолимыми. Ведь мы не только многое знаем о человеческом поведении во всем его разнообразии и открыто обсуждаем эту тему, но и имеем гораздо более точное представление об истоках этого многообразия, опираясь на эмпирическую традицию анализа социально-психологической мотивации поведения. Вооруженные знанием механизмов поведения, мы впадаем в искушение выйти за пределы правовых норм, необходимых для защиты свободы выбора и рыночных отношений, и любые попытки создать идеал человеческой личности и соответствующий ему свод нравственных правил оказываются, обречены на неудачу. Потребности людей попросту слишком разнообразны. Приверженность одному комплексу ценностей и стремлений формирует идеал личности, который может быть несовместим с идеалом, соответствующим иному комплексу желаний.

Понимая христианскую политику как христианскую этику в практическом ее применении, понимая, что наша вера не может ограничиваться возможностью сохранения наших убеждений и принципов вне возможности их осуществления, мы приходим к выводу, что консолидированное христианское действие в современном мире должно быть организовано и в полный голос заявить о себе. Представляется, что для его осуществления не годятся существующие экуменические механизмы, глубоко пораженные либеральными модернистскими тенденциями. Каждый из нас желает прежде всего сохранить основы своей веры; но есть принципы, безусловно очевидные для каждого убежденного христианина. Поэтому задача христианских политиков на первом этапе их совместного действия может быть сформулирована так: разработка плана создания единой внеконфессиональной христианской организации, ориентированной на защиту основополагающих ценностей христианства.

Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II на сессии Парламентской Ассамблеи Совета Европы 2 октября 2007 г. подчеркнул, что хотя Европейский континент испытал влияние многих культур, но именно в рамках христианской системы ценностей было сформировано представление о достоинстве человека и условиях его реализации. Христианские идеи достоинства, свободы и нравственности в своей взаимосвязи создают уникальный код европейского сознания, обладающий неиссякаемым созидательным потенциалом. Благодаря христианскому отношению к человеку было осуждено и уничтожено рабство, сформировалась процедура объективного суда, вызрели высокие социально-политические стандарты жизни, определилась изящная этика межличностных отношений, получили развитие наука и культура. Более того, сама концепция прав человека, важнейшая политическая идея Европы, возникла не без влияния христианского учения о достоинстве человека, его свободе и нравственной жизни. Однако сегодня происходит губительный для европейской цивилизации разрыв взаимосвязи прав человека и нравственности. Это наблюдается в появлении нового поколения прав, противоречащих нравственности, а также в оправдании безнравственных поступков с помощью прав человека. В связи с этим хотел бы напомнить всем нам о том, что в Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод включено упоминание нравственности, с которой должна считаться правозащитная деятельность.

Не считаясь с нравственностью, в конечном итоге мы не считаемся со свободой. Нравственность представляет собой свободу в действии. Это свобода, уже реализованная в результате ответственного выбора, ограничивающего себя ради блага и пользы самой личности или всего общества. Мораль обеспечивает жизнеспособность и развитие общества и его единство, достижение которого является одной из целей Европейской конвенции о защите прав человека. Разрушение же нравственных норм и пропаганда нравственного релятивизма может подорвать мировосприятие европейского человека и привести народы континента к черте, за которой - потеря европейскими народами своей духовной и культурной идентичности, а значит и самостоятельного места в истории.

Эти идеи должны исключать возможность превратного толкования нашей деятельности и участия в ней маргинальных групп. Критерии возможности участия в общем деле достаточно очевидны - решительное неприятие современных либеральных вызовов - пропаганды однополых браков, стерилизации, эвтназии, и так далее - и отсутствие национал-экстремистской и иной деструктивной идеологии.

Когда говорится о европейском интеграционном процессе, прежде всего имеется в виду трудный и все еще не завершившийся процесс становления Европейской конституции, а также проблемы, которые существуют в самом Евросоюзе. Нетрудно заметить, что в настоящее время в его основе лежит политический и экономический прагматизм, основанный на принципах либерально-гуманистического мировоззрения. В то же самое время духовные ценности практически не принимаются во внимание или в лучшем случае им отводится место в частной сфере жизни человека. В результате этого происходит губительный для европейской цивилизации разрыв принципиально важной связи между правами человека и нравственностью. Подтверждением чему является появление целого поколения «новых» прав, вступающих в конфликт с нравственностью или даже противоречащих ей, а также оправдание безнравственных поступков с помощью прав человека.

Но так ли было у истоков Евросоюза, когда его отцы-основатели - Роберт Шуман, Конрад Аденауэр и Альчиде де Гаспари более полувека тому назад выступили с идеей создания общеевропейского дома? Принадлежа к движению апостолов-мирян Роберт Шуман объединил в себе лучшие черты глубоко верующего христианина, политика и государственного деятеля. Видя опасность дехристианизации общества, Конрад Аденауэр указал на необходимость совместной политической деятельности христиан и создал Христианско-демократический партию, представлявшую все разделявшие христианские ценности слои общества. Этим самым он придал новый характер политической культуре Европы. Согласно взглядам Альчиде де Гаспари вера дает опору для реализации великого политического и человеческого идеала, каковым является европейское объединение, целью которого является не столько экономическое благополучие, сколько братство, справедливость и единство христиан. Таким образом идея Евроcоюза - это не только и не столько политическое и экономическое предприятие, сколько проект, выросший из осознания общеевропейской христианской идентичности.

Европа не заканчивается на границах Евросоюза. Исторические, культурные, научные, экономические, политические, религиозные и иные связи между ним и остальной Европой будут развиваться. Это объективный процесс. Поэтому важно, на каких принципах будет развиваться Евросоюз, каков будет его нравственный облик, и какие ценности он будет культивировать.

В то же самое время, выросшая из христианства Европа и сегодня должна оставаться Европой Духа, прежде всего христианского, принимая во внимание права нехристианских религий, которые существуют на старом континенте. Иоанн Павел II учил, что Европа нуждается в религиозном измерении. Чтобы быть «новой» она должна поддаться действию Бога и опираться на истинных ценностях, имеющих свое основание во всеобщем нравственном законе, который вписан в сердце каждого человека.

С удовлетворением следует признать, что Католическая и Православная Церкви занимают практически одинаковые позиции в отношении вызовов, которым подвержена современная Европа.

Папа Римский Бенедикт XVI и Вселенский Патриарх Варфоломей I в совместном заявлении от 1 декабря 2006 г., положительно оценив путь к формированию Европейского Союза, призвали больше внимания обращать на человеческую личность и ее права, особенно право религиозной свободы, а также защищать национальные меньшинства с их культурными традициями и религиозными особенностями, оставаясь открытыми к другим религиям и их вкладу в цивилизацию. Они также призвали католиков и православных объединить усилия для сохранения христианских корней, традиций и ценностей, чтобы гарантировать уважение истории и внести свой вклад в цивилизацию будущей Европы.

30 марта 2006 г. Папа Бенедикт XVI, обращаясь к парламентариям Европейской народной партии, подчеркнул, что христианское наследие укрепляет Европу и его следует придерживаться при налаживании отношений с соседями, созидании социальных моделей и нахождении ответов на вопросы, связанные с интеграцией. Особенно важно следовать этическим нормам в поиске социальной модели, которая адекватно отвечает требованиям глобализованной экономики и демографическим изменениям.

Нравственность обеспечивает жизнеспособность и развитие общества, и его единство. Разрушение же нравственных норм и пропаганда нравственного релятивизма может подорвать мировосприятие европейского человека и привести народы континента к черте, за которой последует потеря европейскими народами своей духовной и культурной идентичности, а значит и самостоятельного места в истории. Моральные принципы являются основой для интеграции многокультурного общества, коим является современная Европа.

Митрополит Минский и Слуцкий, Патриарший Экзарх вся Беларуси Филарет подчеркивает, что «христианское наследие в европейской культуре занимает несравнимо большее место, чем это представляется обмирщенному сознанию. Это касается не только таких понятий, как личность и свобода, разум и автономия, но и таких, как общечеловеческие права и демократия, ответственность и гражданская активность»

Заключение

При всем многообразии форм духовного производства в развитых традиционных культурах господствует над всеми другими одна - религия. Она превращает и мораль, и право, и искусство и в известном смысле даже материальное производство в свои служебные компоненты, сама же выступает в качестве определенного структурообразующего принципа всей системы культурных связей. Любой из видов духовной деятельности в этих социокультурных условиях еще не обладает действительной автономностью, так как над ними стоит некоторый идеальный архетип культурной деятельности вообще, закрепленный в религиозном сознании и на воспроизводство которого они всецело опираются. Синтез форм духовной деятельности осуществляется через своего рода секуляризацию их функций в пользу религиозного сознания и деятельности.

Религия и традиционность общества непосредственно связаны друг с другом и основная социокультурная цель религии не производство реальных ценностей, а, скорее, придание всем результатам действительно устойчивых качеств авторитетной значимости. Главное направление религиозной деятельности посредством творческого воображения и фантазии особым образом реорганизовать все действительные связи, выработать особую, отличную от реальности универсальную парадигму природного и социального мира и затем представить ее субъектам в качестве того, что заменит им действительное содержание социальной активности.

Список использованной литературы

1. Бондарев Г. Ожидающая культура. М., 1996.

2. Вайс Й. Обоснование социологии Максом Вебером. М.:1975.

3. Васильев Л.С. История религий Востока. М., 1998.

4. Доусон К.Г. Религия и культура. - СПб.: Алетейя, 2000. - 281 с.

5. Дюргейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии / Э. Дюргейм; пер. с фр. и послесловие А.Б. Гофмана. - М. : Наука, 1990. - 575 с.

6. Копанев В.Н. Современная философия как феномен культуры: исследовательские традиции и новации // Материалы научной конференции. Выпуск 7. - СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. - С. 139-148.

7. Степин В.С. Наука, религия и современные проблемы диалога культур // Разум и экзистенция. - М., 1999. - С. 245-249.

8. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М., 1989.

9. Токарев С.А. Ранние формы религии. М.,1990.

Размещено на Allbest.ru