Об идеационной сопряженности философии и богословия в духовной культуре России: исторические основания единства культурных феноменов

Размещено на http://www.allbest.ru/

ОБ ИДЕАЦИОННОЙ СОПРЯЖЕННОСТИ ФИЛОСОФИИ И БОГОСЛОВИЯ В ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЕ РОССИИ: ИСТОРИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ЕДИНСТВА КУЛЬТУРНЫХ ФЕНОМЕНОВ

И.Н. Морозова

Исторические пути философии и богословия в отечественной духовной культуре связаны. В Древней Руси богословие выполняло функции философии, синтезируя и транслируя опыт мировой философской и богословской культуры, одновременно продуцируя особенности отечественной философской парадигмы. История русской философии оказывается неполной без рассмотрения сопряженного с ней богословия. В то же время в изучении отечественной философии присутствовала тенденциозность, когда к характерным ее (философии) особенностям причислялись либо религиозная, либо материалистическая направленность. Объективное исследование «не может быть, - пишет А. Ф. Замалеев, - сведено к пропаганде какого-либо направления; задача автора - дать по возможности полное представление о всех этапах и формах развития отечественной мысли, поскольку они составляли момент или выражали сущность русского национального самосознания»¹.

Генетической основой идеационной сопряженности философии и богословия в отечественной культуре оказались сами обстоятельства рождения философии. Процесс становления отечественного любомудрия происходил в религиозной форме. В отечественной культуре средневековый период оказался самым длительным по времени (с X по XVIII вв.)². Именно в это время сформировались ее (отечественной философии) понятийный аппарат, национальные традиции.³

К общему идеационному основанию отечественной философии и богословия относится историософичность⁴. В древнерусской историософии состоялось осознание историко-культурной идентичности отечественной культуры, ее взаимосвязей с мировым культурным процессом, оформились проблемы единства русской земли, сложилось понимание идеальной исторической личности⁵. Приоритетами философско-богословской мысли Древней Руси стали моральное и социальное начала в жизни человека.

К сочинению с преимущественно историософской направленностью относят «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона. В историософской концепции Илариона воедино связываются онтологические, гносеологические, этические аспекты отношения человека к обществу, культуре, концентрирована художественно-эстетическая, аксиологическая проблематика⁶. Одной из значимых в «Слове» является тема Красоты⁷. Онтологический статус Красоты, Творения в одно и то же время составляет важную предпосылку и особенность философско-богословской мысли Древней Руси⁸. В «лепоте» (красоте), как и во всем строе древнерусского мышления, объединены онтологические, эстетические и этические смыслы. В дальнейшем в русской философии XIX в. космичность связывается с образом Света в Православии.

Концептом, требующим отдельного рассмотрения, является Мудрость. Премудростьлюбие⁹ представляет собой философствование, одновременно - духовно-нравственный опыт подвижничества, просветительства¹⁰. Практическая направленность нравственно-антропологического императива, сформировавшегося на основе кирилло-мефодиевской традиции, подтверждается и на уровне филологического исследования содержания одного из основных для уже упоминавшегося «Слова» концептов, Благодати. Ни одно из обоих корней старославянского слова Благодать, как отмечает профессор кафедры кирилло-мефодиевистики Софийского университета св. Климента Охридского, И. Христова-Шомова, не соответствует греческому оригиналу. «Вряд ли можем сомневаться, - пишет она, - в том, что это Слово введено в употребление еще святыми братьями Кириллом и Мефодием»¹¹. В старославянском значении слова акцентируется аспект деяния, идея действия.

К еще одной традиции отечественной философии, сформировавшейся в Средневековье, относится кардиогносия¹². Сердце воспринималось как основание духовной жизни человека. Впоследствии такая тенденция сохранится как в философии, так и богословии России. О сердце рассуждал рассматриваемый как субъект философского процесса в России XVIII века св. Тихон Задонский¹³. Так, в первой главе известной своей работы «Об истинном христианстве», которая так и называлась «О сердце человеческом», он писал: «Сердце здесь разумеется не естественно, поскольку есть начало жизни человеческой, как философы рассуждают, но нравоучительно, то есть внутреннее человеческое состояние, расположение и наклонение» .

В XVIII в. возникают институциональные основания для сопряженности философии и богословия. Философский процесс осуществлялся в Духовных Академиях, его формальной основой было преподавание философии¹⁵. Преподавание философии в России в периоды, когда оно запрещалось в университетах, осуществлялось в системе духовного образования¹⁶. Суждения об отношениях конкурентности, соревновательности, соперничества применительно к духовной культуре неизбежно принимают образный, символический характер. В то же время некоторые аналогии и сопоставления историко-культурных судеб и перипетий философии и богословия в России невольным образом возникают. «Ученые беседы», проходившие в Московской Академии с 1814 г., на девять лет опережают светские собрания «любомудров»¹⁷. Перевод Платона был осуществлен В. Н. Карповым¹⁸. Первый специальный труд по истории философии был создан арх. Гавриилом (В. Н. Воскресенским)¹⁹.

Начало теоретического (философского) рассмотрения своеобразия русской культуры традиционно связывают с оформлением в XIX в. идейного противостояния славянофилов и западников. Тем не менее существуют основания утверждать, что тема своеобразия отечественной духовности, ее отношения к иным культурам возникает впервые в древнерусской мысли, как борьба, по выражению А. С. Лаппо-Данилевского, восточников с западниками, в позициях грекофилов и латинствующих в православии²⁰. «Первоначально, - писал известный русский историк, - разыгравшись на почве контроверсии по поводу церковных таинств, эта борьба постепенно привела и к столкновению двух культурных мировоззрений, каждое из которых резче обозначилось в самом процессе борьбы. Восточники не отрицали влияния «внешнего наказания», но требовали, чтобы элементы его почерпались из греческой, а не из латино-польской образованности»²¹.

Понимание культуры, связанное с признанием особой миссии религии в ее динамике, характерное для древнерусской духовности, развивается в духовной культуре России в XVIII-XIX вв. В XVIII в., с точки зрения культурологии, привлекают творения ученого монашества, воспитанных в процессе реформ Петра, радикально изменивших и духовное образование. В этом контексте особую значимость имеет духовное наследие митрополита Московского Платона (Левшина), высказывавшегося, в частности, об «аристократе синергического духа», способного к свободному поиску истины в личностной форме²².

В XIX в. проблема особенности российской культуры, места и роли религии в обществе остается ведущей в духовном дискурсе времени. В 60-е гг. XIX в. книга архимандрита Феодора (Бухарева) «О православии в отношении к современности» вызвала оживленную полемику. Сдержанное отношение к ней проявил святитель Филарет (Дроздов), чья многосторонняя деятельность в церкви и обществе имела важное значение в процессе развитии русской национальной культуры первой половины XIX в.²³ В «перечне» направлений деятельности митрополита Филарета (Дроздова) - создание Общества любителей духовного просвещения, расширение миссионерской деятельности среди светской интеллигенции.

Обращение архимандрита Феодора как духовного лица к проблемам, имеющим социально-культурную значимость, в историческом контексте эпохи оказалось преждевременным, не понятым и неоднозначно воспринятым современниками. Вариантом неортодоксального для богословия решения проблемы взаимодействия православия и культуры стала позиция М. М. Тареева, отрицавшего возможность создания в современной культуре цивилизации, государства, семьи исключительно на христианских началах²⁴. В дальнейшем своевременным и сохранившим на долгие годы вперед в отечественной культуре значение ответом на многие проблемы (в частности, культурной самобытности России) стала идея соборности. Индивидуалистический и однозначно-ортодоксальный культурологический дискурс архимандрита Феодора и модернизм М. М. Тареева оказались творческим образом преодолены в философии и богословии славянофилов.

В первой четверти XX века в отечественной философии окончательно определяется направление религиозной метафизики, по сути - культурной формы философствования, специфическим образом интегрировавшей рациональную философскую и богословскую рефлексию, в частности, в решении проблемы сущности культуры²⁵. В качестве идеального типа культуры, классического образца рассматривается Средневековье, религиозные метафизики разрабатывают идею о его проекции в современность, идею «Нового Средневековья»²⁶. Концепция культуры, основанная на религиозной метафизике, в концентрированной форме была представлена в творчестве Н. А. Бердяева, П. А. Флоренского, В. Ф. Эрна, Л. П. Карсавина, С. Н. Булгакова и др.

Идея Нового Средневековья оказалась востребованной и в западной культуре XX века. Анализируя свой духовный путь после высылки из России, Н. А. Бердяев вспоминал: «В 23 г. в Берлине я написал свой этюд “Новое Средневековье”, которому суждено было иметь большой успех. “Новое Средневековье” было переведено на четырнадцать языков, о нем очень много писали. Эта маленькая книжка, в которой я пытался осмыслить нашу эпоху и ее катастрофический характер, сделала меня европейски известным». П. А. Флоренский, автор, по выражению Бердяева, «стилизованного христианства», называл себя «человеком Средневековья». Глубокий анализ средневековья как идеального типа христианской культуры содержится в цикле работ Л. П. Карсавина. Миссия культурной динамики как особенность религиозной культуры была сформулирована П. Сорокиным.

Взаимодействие христианства и культуры как избирательной рецепции (принятия) ценностей последней в отечественном богословии рассматривалось, в частности, в сочинениях В. В. Зеньковского, Н. С. Афанасьева, Н. Н. Фиолетова. Понятие рецепции было системным образом представлено Н. Н. Фиолетовым, в декабре 1918 г. защитившим магистерскую диссертацию, основные результаты которой были отражены в статье «Рецепция (принятие) как источник церковного правообразования»²⁸. Рецепция как основание для объяснения взаимоотношения церкви и общества, церкви и культуры, их взаимодействия, используется в «Основах социальной концепции РПЦ», программном документе православия в современной России. В то же время культурологическая интерпретация богословского дискурса оказывается затруднительной, если не выбрать общее, единое для светского и сакрального начал культуре «поле». В ином случае исследователи неизбежно приходят к выводу об абсолютном преимуществе и превосходстве одной из этих (сакральной и светской) сфер.

Исследование проблематики богословия в его сопряженности с философией, на наш взгляд, способствует интерпретации его (богословия) культурологического потенциала. В философско-богословской мысли Древней Руси, воспринявшей духовное наследие Византии, теоретизация идеи культуры состоялась как идея образованности и просвещенности, книжности, сохранения духовных традиций. Новационным в историко-культурном отношении стала концепция Добротолюбия, пути духовного восхождения, имевшая глубокие культурные параллели и основания, но не сводимая к ним.

Осознание генетической и актуальной сопряженности отечественной философии и богословия, как представляется, перспективно для реконструкции многообразной картины отечественной духовной культуры, определения ее истоков и перспектив, новых методологических возможностей в исследовании культурных феноменов, в институциональном смысле существовавших (и существующих) вне светских форм духовности.

философия богословие культурологический идеационный

Примечания

1. Замалеев, А. Ф. Лекции по истории русской философии / А. Ф. Замалеев. - СПб.: Изд-во Санкт-Петерб. ун-та, 1995. - С. 4.

2. См.: Шапошников, Л. Е. История русской религиозной философии / Л. Е. Шапошников, А. А. Федоров. - М.: Высш. шк., 2006.

3. См.: Емельянов, В. В. Три века русской философии: (XVIII-XX вв.) / В. В. Емельянов. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1995. - С. 17.

4. См.: Копалов, В. И. Курс лекций по русской философии истории / В. И. Копалов. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2005.

5. Философия истории в России: хрестоматия. - М.: Логос, 1998. - С. 12.

6. См.: Слово о Законе и Благодати / сост., вступ. ст., пер. В. Я. Дерягина; реконстр. древнерус. текста Л. П. Жуковской ; коммент. В. Я. Дерягина, А. К. Светозарского. - М.: Столица, Скрипторий, 1994.

7. Громов, М. Н. Идейные течения древнерусской мысли / М. Н. Громов, В. В. Миль ков. - СПб.: РХГИ, 1994. - С. 346.

8. Философские и богословские идеи в памятниках древнерусской мысли. - М.: Наука, 2000. - С. 345.

9. Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып.18. - М.: Наука, 1992. - С. 285.

10. Громов, М. Н. Вечные ценности русской культуры: к интерпретации отечественной философии / М. Н. Громов // Вопр. филос. - 1994. - № 1. - С. 60.

11. Шомова-Христова, И. О Благодати / И. Шомова-Христова // Православная культура на Урале: контексты истории и современность: материалы научно-богословской конференции с международным участием : IV Славянский научный Собор «Урал. Православие. Культура» / Челяб. гос. акад. к-ры и иск-в ; Управ. к-ры г. Челябинска. Челябинск, 1997. - С. 57.

12. Громов, М. Н. Идейные течения. С. 95.

13. Абрамов, А. И. Философия в духовных академиях / А. И. Абрамов // Вопр. филос. 1997. - № 9. - С. 139.

14. Задонский Тихон, свт. Творения : факс. воспроизв.: 2-е изд / свт. Тихон Задонский. Свято-Успенский Псково-Печ. монастырь, 1994. - С. 108.

15. Абрамов, А. И. Философия. С. 138.

16. Емельянов, В. В. Три века. С. 9.

17. Левицкий, С. А. Очерки по истории русской философии / С. А. Левицкий. - М.: Канон, 1996. - С. 175.

18. Там же. - С. 176.

19. Маслин, М. А. Профессиональное философское знание в России / Маслин М. А. // Православная культура на Урале: контексты истории и современность. - Челябинск, 2006. - С. 31.

20. См.: Лаппо-Данилевский, А. С. История русской общественной мысли и культуры XVII-XVIII вв. / А. С. Лаппо-Данилевский. - М.: Наука, 1990.

21. Там же. - С. 208.

22. См.: Калитин, П. В. Уравнение русской идеи / П. В. Калитин. - М.: УРСС, 2006.

23. Яковлев, А. И. Святитель Филарет и развитие русской культуры в первой пол. XIX в. / А. И. Яковлев // Филаретовский альманах / Православный Свято-Тихон. Богосл. ин-т. - Вып. 1. - М.: Изд-во ПТСБИ, 2004. - С. 181.

24. См.: Тареев, М. М. Основы христианства: система религиозной мысли: христианская свобода. Т. 4 / М. М. Тареев. - Сергиев Посад: Тип. Свято-Троиц. Сергиевой Лавры, 1908.

25. Философия культуры: становление и развитие. - СПб.: Лань, 1998. - С. 367; См. также: Бурлака, Д. К. Метафизика культуры / Д. К. Бурлака. - СПб. : Изд-во Санкт-Петерб. ун-та, 2006.

26. Философия культуры. С. 371.

27. Бердяев, Н. А. Самопознание (Опыт философской автобиографии) / Н. А. Бердяев. - М.: Книга, 1991. - С. 251.

28. Фиолетов, Н. Н. Очерки христианской апологетики / Н. Н. Фиолетов. - Киев : Христ. жизнь, 2000. - С. 7.

29. См. Герцык, Е. О путях / Е. Герцык // Вопр. филос. - 2007. - № 10. - С. 95-120; Антонов, К. М. Религиозное обращение в античной философии / К. М. Антонов // Религиоведение. - 2006. - № 1. - С. 102-152.

Размещено на Allbest.ru