Наука и техника в контексте культуры

Размещено на http://www.allbest.ru/

Наука и техника в контексте культуры

План

1. Наука как социокультурное явление. Место и роль науки в системе культуры

2. Феномен техники в культуре. Социальные и антропологические аспекты развития современной техники и технологии

3. Сущность и особенности технократического подхода в исследовании культуры

Список используемой литературы

1. Наука как социокультурное явление. Место и роль науки в системе культуры

Человек - существо биосоциальное. В экоантропоцентристской парадигме он выступает как носитель жизненного потенциала, в той или иной мере позволяющего ему не только адаптироваться в интенсивно меняющейся среде обитания, но и самому менять ее по своему образу и подобию. Потребность человека в постоянном восстановлении жизненной энергии (рекреации) в борьбе с усиливающимся натиском цивилизации - становится одной из самых насущных, поскольку совпадает с потребностью выжить. Предлагаемая Тамарой Моисеевной Дридзе междисциплинарная научная парадигма, интегрирующая разнопредметное знание под общим углом зрения на жизненный и социокультурный процессы как непрерывный обмен веществом, энергией и информацией между человеком и средой (т. е. процессы интерактивные), выводит на новое определение предмета социального познания и управления, позволяет выстроить теорию социальной субъектности, жизненной среды и механизмов, обеспечивающих их интерференцию. А так как культура и социум - понятия, связанные между собой неразрывно, мы и хотели бы рассмотреть культуру в контексте данной технологии.

Процесс осуществления жизненного выбора, с одной стороны, интенционален и ситуационен, а с другой - регламентирован правилами выживания био- и антропоценозов в среде. Эти правила, запечатлеваясь на разных носителях, сохраняются в памяти индивидов, наследуются и транслируются другим в коммуникации, формируя "культурную субстанцию", консолидирующую людей. Более того, определенная гомогенность такой "субстанции" в известной степени может служить индикатором существования естественно сложившегося локального сообщества, обозначаемого в англоязычной урбанистике термином "community". Разрушая "культурную субстанцию", мы губим антропоценозы, т. е. рушим основы социальности.

Культурная субстанция, или попросту культура, складывается, меняется, развивается вместе со сменой менталитета, образа и стиля жизни и, наконец, состава местного населения. Вместе с людьми приходит, поддерживается или исчезает их культура, хоть следы созданной ими цивилизации или того, что принято называть историко-культурным наследием, остаются. Чтобы пояснить сказанное, определим, что культура в экоантропоцентрической парадигме социального познания трактуется как система кодифицированных (т. е. в той или иной форме запечатленных на носителях) образцов и норм поведения, деятельности, общения и взаимодействия людей, несущих регулятивную и контрольную функцию в социуме. Иными словами, речь идет не об универсальной схеме творческой деятельности "мирового духа", получившей у Гегеля название "абсолютной идеи", а о вырабатываемых поколениями людей так называемых know how ("знаю как, каким образом"). Искусство обращения людей с природой и друг с другом, с материалами и информацией; умение изготавливать и использовать предметы, порождать и интерпретировать тексты, толковать события и управлять не только ими, но и собой и другими людьми - все это образцы технологий, задающих некие социально значимые правила.

Тут особенно важно отметить, что соответствующие нормы и образцы поведения, деятельности, общения и взаимодействия людей с элементами окружающей их среды создаются самими людьми в процессе коммуникации [4, с. 102-103].

Образ жизни людей в значительной мере подвержен влиянию той культурной субстанции, в которую они повседневно "погружены". Известная целостность и даже цельность культурной субстанции как причины и следствия идеационной (неявной) и поведенческой и/или деятельностной (т. е. явной, а точнее - проявленной) актовности людей, входящих в те или иные местные сообщества, объясняется, по-видимому, тем, что в отличие, скажем, от радиационного теплообмена (переноса энергии излучения в пространстве) она в значительно большей мере "закреплена" в некотором пространственно-временном ареале. Такого рода ареалы, как бы ограничивающие расширение ""культурной субстанции" неким пределом, могут иметь инфракультурные (популяционные) основания. Вместе с тем неуклонно наступающая информатизация всей социокультурной жизни ведет к расширению "коммуникативных сетей", экспансии "объемлющего" социокультурного универсума, стирающего границы между цивилизациями. Именно в этом видится причина тяги гуманитарной науки к экоантропоцентризму, т. е. к тому, что объединяет и консолидирует людей, сообщества и цивилизации.

Названная парадигма междисциплинарна, располагает единой исходной платформой и опирается по меньшей мере на три типа знаний, в том числе уже накопленных в науке. Это, во-первых, знания о человеке, его природе, его ментальности, его жизненных интенциях, жизненных стратегиях и поведении в разных жизненных ситуациях, опосредующих его взаимосвязи со средой. Во-вторых, это знание свойств природных, искусственных и социокультурных элементов окружающей человека среды. И, наконец, в третьих, это знание о механизмах жизнесберегающей взаимосвязи человека со средой его обитания.

Переход к такой парадигме социального познания открывает перед наукой новые возможности для интеграции научного знания о природе, человеке и обществе в практику выработки социально значимых решений. Мы считаем, что это единственный научно осмысленный путь к реабилитации в социальных науках организующего человеческого начала социокультурной жизни общества, к постижению механизмов ее зарождения, поддержания и воспроизводства, а также к познанию природы жизненных и социокультурных ресурсов, способов выживания людей и сообществ в разных социокультурных ситуациях и средах [4, c. 105].

Таким образом, можно сделать вывод о том, что наука как социокультурное явление еще не получила своего должного признания и не играет той роли, которую безусловно способна исполнять. Наука в контексте культуры не является чем-то, создающим или даже меняющим эту культуру. Это скорее замечательная возможность и практически идеальный способ для правильной организации социокультурной жизни общества, позволяющий выработать определенные стратегии сохранения и совершенствования этой жизни.

Что же касается места и роли науки в системе культуры, то тут стоит отметить, что взаимоотношения науки с другими отраслями культуры никогда не были безоблачными. Имела место довольно жесткая, порой жестокая борьба за духовное лидерство. В средние века политическая и с нею духовная власть принадлежала религии, и это накладывало отпечаток на развитие науки. Вот что писал русский историк и философ Н.И. Кареев о взаимоотношении науки и религии в то время: "На человеческую мысль была наложена церковью самая строгая опека: занятие наукой и ее преподавание поручалось только церковникам, за которыми, однако, власти бдительно следили... Церковь считала себя вправе силою приводить человека к истине и предавать его светской власти для казни "без пролития крови", если он упорствовал... Крайний аскетический взгляд на знание приводил даже к отрицанию какой бы то ни было науки как суетного знания, ведущего к гибели" (Кареев Н.И. Философия культуры и социальной истории нового времени - СПб., 1893. - С. 65).

Наука в основном должна была служить иллюстрацией и доказательством теологических истин. Как писал Дж. Бернал, "вплоть до XVIII в. наука продолжала интересоваться главным образом небом" (Бернал Дж. Роль науки в жизни общества - М., 1957).

Но именно изучение неба и привело к последующему могуществу науки. Начиная с Коперника стало ясно, что наука не то, что теология и обыденное знание. Борьба между наукой и религией вступила в решающую стадию. За торжество научного мировоззрения отдал жизнь Джордано Бруно, так когда-то за торжество философии и религии пожертвовали собой Сократ и Христос.

И вот парадокс: приговорили к смерти и заставили выпить чашу с ядом Сократа в начале IV в. до н.э., и в том же веке философия победила, появились школы учеников Сократа и платоновская академия. Распяли Христа в I в., и в том же его ученики создали церковь, которая через два века победила философию. Сожгли Дж. Бруно в 1600 году, и в том же веке наука победила религию. Торжество смерти оборачивалось торжеством духа, который оказывался сильнее смерти. Физическая власть утверждается насилием, духовная - жертвой [7, с. 100-101].

Итак, культура развивается не только эволюционным путем накопления отдельных достижений, но и революционным путем смены значения ее отраслей. Программа Сократа достичь всеобщего блага посредством философского знания оказалась нереализованной и пала под давлением античного скептицизма. Люди поверили Христу и 1,5 тысячелетия ждали второго пришествия, но дождались индульгенций для богатых и костров инквизиции.

В эпоху Возрождения господство религиозного мышления и церкви было подорвано как изнутри, так и снаружи. Философские и религиозные усилия по созданию общезначимых знания и веры, приносящих людям счастье, не оправдались, но потребность в систематизации и единстве знаний и счастье осталась, и теперь наука дала надежды на ее реализацию.

Произошел великий поворот в развитии культуры - наука поднялась на ее высшую ступень. В ее современном виде наука сформировалась в XVI - XVII в., и тогда же ей удалось одержать победу над другими отраслями культуры и прежде всего над господствовавшей в то время религией. Наука победила в XVII в. все другие отрасли культуры и сохраняла доминирующую роль до XX в. Своей победой она обязана прежде всего естествознанию, которое лежит в фундаменте научного знания [6].

2. Феномен техники в культуре. Социальные и антропологические аспекты развития современной техники и технологии

В настоящее время все мы осознаем, что находимся на рубеже истории, живем в период, который уже сто лет назад сравнивали с закатом античного мира, а затем все глубже стали ощущать его громадное значение не только для Европы и западной культуры, но и для всего мира. Это - век техники со всеми ее последствиями, которые, по-видимому, не оставят ничего из всего того, что на протяжении тысячелетий человек обрел в области труда, мышления, жизни, в области символики.

По определению К. Ясперса, техника - это совокупность действий знающего человека, направленных на господство над природой. Цель их - придать жизни человека такой облик, который позволил бы ему снять с себя бремя нужды и обрести нужную ему форму окружающей среды [3, с. 66-67].

Н. Бердяев считает, что технику можно понимать и в более широком и в более узком смысле. Techne - значит и "индустрия" и "искусство". Technaxa - значит "фабриковать, создавать с искусством"… Техника повсюду учит достигать наибольшего результата при наименьшей трате сил… Но в нашем веке достижения количества заменяют достижения качества, свойственные технику-мастеру старых культур. Шпенглер определяет технику как борьбу, а не орудие. Но техника всегда есть средство, орудие, а не цель. Не может быть технических целей жизни, могут быть лишь технические средства, цели же жизни всегда лежат в области духа [1, с. 312].

Однако какими бы различными ни были взгляды на технику, все мыслители сходятся к тому, что техника - это цивилизационный вирус, поражающий культуру, сублимация агрессии, безответственная алчность, техника - это бездушная тварь, пожирающая людей, с одной стороны. С другой - даже передать эти мысли без техники невозможно, техника - это уже человеческая природа, воздух культуры и надежда на будущее. Явно противоречивые мнения о связях техники и общества лишь отражают противоречивые реальные тенденции. Философы берутся строить понятийные пространства возможных решений этой дилеммы, и, все еще отказываясь от ценностных суждений, пытаются понять природу самого феномена "техника".

Техника - это, прежде всего, материализованные средства общения, коммуникации. Точнее было бы даже говорить не о материализации (предметности, вещности), а об объективации этих средств. Везде, где появляется алгоритм общения, можно говорить и о технике - в самом широком смысле этого слова. Например, в языке различия времен, падежей и склонений есть словесная техника, служащая для объективной передачи смыслов; приемы игры на музыкальных инструментах (и сами эти инструменты) составляют музыкальную технику; специфические приемы и навыки движений образуют технику спорта и т.д. С этой точки зрения говорить о принципиальной пропасти между материализованными и спиритуалистическими средствами общения некорректно - скорее можно более подробно описывать их принципиальное единство. И становится ясно, что негативные эмоции по отношению к технике всегда субъективны.

Однако такого понимания техники, конечно, недостаточно, так как оно не позволяет установить differencia spezifica технического в составе культуры. Если условно (потому что четкие границы в данном случае провести просто невозможно) выделить в коммуникации познавательные и практические компоненты, в которых доминируют либо созерцательные, либо деятельностные структуры, то можно получить картинку:

Каково же место техники в этой схеме? Иными словами, можно ли однозначно вписать целерациональную деятельность (внутри которой - техника) в какую-либо определенную клеточку схемы?

Познавательные структуры ориентируют коммуникативный акт, служат как бы гарантией его адекватности и успешности. Весь гигантский потенциал науки направлен по существу на одну цель - минимизировать возможности различных интерпретаций мира (т.е. коммуникативного пространства). Научные теории - это рациональные способы удостоверения правильности (всеобщности, доказательности, строгости, воспроизводимости и т.д.) тех или иных ограничений в интерпретации мира. Яблоку запрещается падать вверх, химическому элементу - находиться не на своем месте в периодической системе элементов, потому что коммуникация и поведение (поступки) человека должны ориентироваться на константное, твердо установленное и не подлежащее сомнению знание о контексте своего свершения. Прогресс науки - это прогресс ограничений на произвольные (не совпадающие с критериями строгого познания) интерпретации мира.

Это - с одной стороны. С другой - человек испытывает постоянную потребность открывать новые возможности интерпретации своего мира, т.е. делать нечто прямо противоположное (казалось бы) науке, но тоже имеющее отношение к познанию. Таким интуитивным способом максимизации возможностей интерпретации мира является искусство: оно оперирует нашими предельными интуитивно-образными средствами выражения уникальности переживания мира, его границ, его открытости для новых смыслов. Искусство создает энтропию интерпретации мира, ставя цель достижения новизны, пика индивидуализации, эмоционально-смысловой многозначности, условности "данного". Но производство информации (наука) и производство энтропии (искусство) не только противоположны, но и едины в своем познавательном, волевом и эстетическом стремлении понять мир таким, каков он есть, и сделать мир таким, каким мы хотели бы его видеть. Не случайно многие ученые поначалу интуитивно (чисто эстетически) нащупывают проблему и ее решение, т.е. создают новый, в знании эксплицитно не выраженный, контекст решения проблемы, а затем "совершают открытие", т.е. строго описывают вновь появившееся ограничение на интерпретацию какого-то круга явлений.

Наконец, идеология, или вера, придают статус проверенности и надежности тем интерпретациям мира, которые уже находятся на отвоеванной у безвестности территории, они служат как бы непосредственным обоснованием следующего - уже практического - мира человеческой деятельности, который организует коммуникационное взаимодействие. Идеология - это царство практического разума, она догматизирует мир, делает его комфортным и отвечает на вопросы, которые человек еще даже не успевает самостоятельно поставить, т.е. она делает мир целиком предсказуемым.

Право формализует "материальную ответственность" людей друг перед другом, мораль соотносит оценку поведения с самосознанием, с совестью, политика манипулирует общественными ресурсами, объединяет волю и решимость отдельных людей добиваться каких-то общих целей. Хозяйство обеспечивает условия благополучного проживания, довольно двусмысленно изменяя баланс природных и общественных сил в пользу человека. И везде, в любом месте и на любом этапе коммуникации мы можем столкнуться с тем, что называется техника. Значит ли это, что данная схема неадекватна для понимания сути дела? Мы считаем, нет. Наоборот, она помогает понять, что техника возникает в любой точке коммуникации, как только возникает вопрос: "как это сделать", как добиться устойчивого результата, как получить гарантию успеха. Вообще техника отвечает на вопрос "как?", это главный, хотя и не единственный вопрос техники. И вопрос этот - вовсе не постороннее дело для коммуникационного акта, и поэтому это "как" техники нельзя считать чем-то чуждым самому акту общения (а тем самым и культуре) в целом.

Итак, техника как коммуникативная стратегия существует и развивается наряду с другими стратегиями, которые вырабатываются людьми (культурами) для решения функциональных задач своего бытия: наука есть стратегия познания, право и политика - стратегии социального сотрудничества, экономика и хозяйство - стратегия благополучия, искусство ­ стратегия наслаждения. Каждая из них, наряду с общими, обладает и своими особыми "парадигмальными установками", специфическими символическими формами, "правилами игры", они создают свои предметности, институты, ценности, нормы и т. п., формируют свой субсоциум и механизмы своего "расширенного воспроизводства" [2, с. 101-105].

3. Сущность и особенности технократического подхода в исследовании культуры

технократический социокультурный цивилизация

Техника и технология существовали, с точки зрения истории человечества, всегда, - поскольку сама эта история начинается не раньше того момента, когда люди начинают использовать орудия труда, то есть, простейшую технику. Более того, ход человеческой истории во многом определяется процессом постепенного развития техники и набором доступных обществу технологий. Однако, вплоть до Промышленной революции, техника и технология не носили того всеобще-универсального и детерминирующего характера, которые они обрели в Новое, и, в особенности, в Новейшее время.

Термин "технократия" впервые применен американским исследователем В. Смитом в серии статей, опубликованных в 1919 г. в журнале "Industrial Managment". В буквальном переводе с греческого это слово означает "власть мастерства". В дальнейшем понятие получило три обще употребляемых толкования: во-первых, теоретические концепции власти, основанной не на идеологии, а на научно-техническом знании; во-вторых, тип социально-политического устройства общества, практически реализующий принципы этой концепции; в-третьих, социальный слой носителей научно-технического знания, выполняющих функции управления. Центральной в технократических концепциях является идея о возможности эффективного функционирования власти, основанной на научной компетенции, о возможности замены политического субъективного решения решением рациональным и объективным. Основой претензий на власть для технократов служит все возрастающая роль техники и, следовательно, специальных знаний в управлении не только производственными, но и социально-политическими процессами, а также значение научно-технического прогресса для развития современного общества в целом.

Машинная техника радикально изменила повседневную жизнь человека, превратив все существование в действие некоего механизма. Технизация все шире распространялась в индустриальном обществе: от подчинения природы до подчинения всей жизни самого человека. В этой связи представляется чрезвычайно удачным термин "технокультура", примененный Ж.-П. Кантеном для характеристики содержания западноевропейской цивилизации.

В ауре технокультуры все и вся, что хочет быть влиятельным и эффективным, должно сорганизовываться по подобию машин, то есть должно приобретать точный, обязательный, связанный с внешними правилами характер. Результатом стало формирование устойчивого набора массовых ценностных ориентаций.

Во-первых, это понимание природы как упорядоченной, закономерно устроенной системы, в которой человек разумный, познав ее законы, способен поставить внешний мир под свой контроль. Научная рациональность выступает в качестве важнейшей составляющей в комплексе ценностей технокультуры и задает парадигму деятельности в любой севере.

Во-вторых, идея преобразования мира и подчинения человеком природы, ставшая доминантой технокультуры: преобразующая деятельность рассматривается как главное предназначение человека.

В-третьих, постоянная и все возрастающая нацеленность на перемены, в основе которых лежит научно-технический прогресс.

В-четвертых, воспроизводство всех отношений в обществе по аналогии с машинными технологиями, распространение технического мышления на все виды деятельности [5].

Однако Н. Бердяев считает, что процесс технизации и процесс массовой демократизации ведет к перерождению культуры в техническую цивилизацию, вдохновленную материалистическим духом. Технический и экономический процесс современной цивилизации, с его точки зрения, превращает личность в свое орудие, требует от нее непрерывной активности, использования каждого мгновения жизни для действия. Удушение созерцания есть удушение огромной части культуры, с которой связана ее вершина и цветение, - мистики, метафизики, эстетики… [1, с. 311]

Список используемой литературы

1. Бобахо В.А., Левикова С.И. Культурология. - М.: 2001.

2. Воронин А.А. Техника как коммуникационная стратегия // Вопросы философии. - 1997. - № 5. - С. 96 - 105.

3. Гуревич П.С. Культурология. Учебное пособие. - М.: Знание, 1996. - 288 с.

4. Дридзе Т.М. Экоантропоцентристская парадигма в социальном познании и социальном управлении // Человек. - 1998. - № 2. - С. 95-105.

5. Дронов А. И Теория технократии / А.И. Дронов // МАДИ (ГТУ) [Электронный ресурс]. - 2006. - Режим доступа: http://www.bestreferat.ru/referat-44100.html. - Дата доступа: 13. 09. 2007.

6. Карасев А.В. Предпосылки возникновения и этапы развития науки / А.В. Карасев // РГГУ [Электронный ресурс]. - 2000. - Режим доступа: http://www.bestreferat.ru/referat-43949.html. - Дата доступа: 13. 09. 2007.

7. Кравченко А.И. Культурология: Хрестоматия для высшей школы. - М.: Академический проект, 2000. - 640 с.

Размещено на Allbest.ru