Теория и история культуры - ядро культурологии. Основу гуманитарного познания образует культурология. Она представляет собой целостную систему наук о сущности и строении культуры, ее генезисе, развитии и социальном функционировании, а также той роли, которую культура выполняет в формировании и творческой самореализации разносторонне развитой личности.

В этой системе культура рассматривается как великое множество этнонациональных, общенациональных, региональных и социально-профессиональных культур. Их эталонные образцы составляют мировую культуру.

Культурология выполняет познавательно-интегрирующую, ценностно-ориентирующую, культуроохранительную функции и соответственно реализует три основных взаимосвязанных предназначения.

1. Вырабатывает интегрированное знание, выясняющее:

а) формы рациональной межкультурной и межцивилизационной коммуникации;

б) оптимальные пути самосохранения, перспективные тенденции развития разнообразных общенациональных культур и цивилизаций;

в) магистральное направление прогрессивной эволюции мировой культуры и цивилизации, опосредующих своими достижениями многосторонний диалог и творческий обмен территориально локализованных культур и цивилизаций.

2. Изучает и обобщает глубинные процессы преемственности, изменения, обогащения духовных основ конкретных обществ, наследование и преобразование ментальных (религиозных, нравственных, эстетических, интеллектуальных, социально-экономических, политических) ориентаций и мировоззренческих установок субъектов культур и цивилизаций как неких динамичных целостностей.

3. Выделяет в трансформирующихся культурах и цивилизациях - в целях их самосохранения - исторические преимущества, приоритеты и преемственные стили, намечает эпохально обусловленные меры обновления последних.

Следует различать культурологию теоретическую и прикладную.

В теоретическую входят философия культуры, теория и история культуры, культурная антропология, семиотика культуры, теория межкультурных коммуникаций.

Прикладную представляют социология культуры, экономика культуры, культурэкономика (субнаука о влиянии культурных факторов на развитие экономики), менеджмент культуры (изучает управление культурой в условиях рынка), культурная прогностика (выявляет благоприятные условия и возможности самосохранения и модернизации живучих культур, цивилизаций и негативные тенденции разложения и ассимиляции нежизнеспособных социально-культурных образований).

Каждая из теоретических и прикладных наук о культуре развивается относительно самостоятельно и имеет собственный предмет. Среди теоретических ведущую роль играют пред научная философия культуры и научно отточенная теория и история культуры. Последняя отбирает и интегрирует с помощью стержневого диалектического метода достижения первой и, отсеивая ошибочные взгляды и представления, вырабатывает фундаментальные знания, раскрывающие предназначение, типологию и формы развития культуры.

Социология культуры является ведущей наукой в прикладной культурологии и одновременно служит связующим звеном между ней и теоретической культурологией. Социология культуры посредством собственной теории и аналитических методов (анкетирования, опроса и др.) исследует разнообразные социальные общности и институты в качестве носителей и передатчиков созданных культурных ценностей, норм и образцов.

В свою очередь, эти группируемые ценности, нормы и образцы рассматриваются как средства формирования, идентификации и внутреннего сплочения взаимопересекающихся общностей: социальных и этнонациональных, профессиональных и любительских, региональных и демографических, официально признанных и неформальных. Наиболее активно социология культуры взаимодействует с теорией и историей культуры, подчас решая с ней некоторые общие проблемы своими средствами и методами, например проблему взаимоотношений господствующего типа культуры с субкультурами (молодежными, этническими), контркультурными движениями или проблему сложного взаимодействия разнохарактерных культур мегаполисов и агломераций, средних и малых городов, сельских поселений. Социологические исследования и простые жизненные наблюдения показывают, что белорусская культура наиболее интенсивно произрастает из провинциальной глубинки, где укоренены родной язык и вековечные традиции.

Теория и история культуры - базовая наука о культуре, ядро культурологии. Она служит теоретической и методологической основой для других наук о культуре, является их коммуникатором, направляет и опосредует своими фундаментальными понятиями, положениями, принципами ход исследований в этих науках, обмен достижениями между ними. Теория и история культуры также обеспечивает многоканальное плодотворное взаимодействие наук о культуре с социально-гуманитарными, гуманитарно-экономическими, гуманитарно-антропологическими, ментологическими науками, становясь таким образом стержневой опорой интегрируемого гуманитарного знания и образования. Она обобщает, связывает между собой наиболее важные результаты многосторонних исследований культуры, передовые технологии ее изучения. Тем самым теория и история культуры приобретает статус культурологии в узком смысле слова.

Теория и история культуры изучает:

сущность культуры и цивилизации, их строение, типы и виды, взаимодействие (и рациональную коммуникацию), создание, распространение, восприятие, освоение, социодинамику культурных ценностей и образцов;

основные этапы, закономерности и тенденции исторического развития культур и цивилизаций, и прежде всего мировой культуры, а также (в белорусском обществе) коренной национальной и общенациональной культур Беларуси, взаимодействие последних с соответствующими культурами России и Украины, со славянскими и неславянскими культурами Средней Европы, с общенациональными культурами Западной Европы и других регионов мира.

В теории и истории культуры подчеркивается посредническая роль отечественной культуры в диалоге культур Запада и Востока на среднеевропейском пространстве.

Особого внимания заслуживают эталонные образцы культуры Беларуси, которые, став классическими ценностями, пополнили общенациональное и мировое культурное наследие благодаря освещению фундаментальных социально-антропологических проблем: скориновская редакция Библии, "Вертоград многоцветный" Симеона Полоцкого (и другие произведения основоположника славянского литературного барокко), "Пан Тадеуш" Адама Мицкевича. Например, А. Мицкевич, олицетворявший в своем творчестве взаимопроникновение, конвергенцию белорусской и польской культур, художественно изобразил коллизию драматического самоопределения личности в геополитическом и этнокультурном пограничье.

Историческое качество и характер развития отечественной культуры. Отечественная культура, находясь в центре славянского мира, является одним из коммуникативных посредников и трансформаторов культур Евразии, Средней и Западной Европы. Дух, гений белорусского этноса, всего полиэтничного народа Беларуси способен обогащать, трансмутировать и синтезировать приходящие с Востока и Запада, с Юга и Севера идеи и образцы. Цивилизация Беларуси напоминает обогатительный комбинат и транзитный узел. Механизмы "транзита" информационных и рыночных потоков в более широком диапазоне присущи всей среднеевропейской культуре и цивилизации, выкристаллизовавшим свои ментальные основы и стили.

Например, отличительной особенностью архитектурных памятников стран Средней Европы является многообразное комбинирование и национальное обогащение заимствованных из регионов Западной Европы различных стилей, один из которых может преобладать над другими. Историческая архитектурно-художественная среда Беларуси в этом плане особенно показательна. Так, Софийский собор в Полоцке, имевший в XI в. вид византийско-старорусского (точнее, древнебелорусского) многокупольного храма, в XVIII в. был перестроен в стиле униатской барочной базилики. В церкви в Сынковичах (Зельвенский район, Гродненская область, XVI в.) соединились черты древнебелорусского, позднеготического и ренессансного стилей. Обозревая историю архитектуры Беларуси, нельзя не заметить, что в ней преобладают смешанные (гибридные) стили, связующие разные культурные эпохи.

Еще один пример. Известно, что Речь Посполитая, по-своему продолжив традиции Великого Княжества Литовского (BKJI), активно осваивала и преобразовывала стилевые формы и идейное наследие западноевропейской культуры. Как отмечает белорусский искусствовед А.Н. Кулагин, в XVIII в. произошел заметный поворот в данном освоении. В силу децентрализации (де-факто) клонившейся к упадку державы - распада ее на "самостийные" магнатские вотчины - утвердилось господство гедонистического театрализованного образа жизни богатой аристократии, которая культивировала праздные развлечения и изысканные удовольствия. Ей оказался близок стиль рококо, заимствованный главным образом из Франции и Германии. Однако белорусско-польское рококо проявилось в храмовой и усадебно-дворцовой архитектуре периода, предшествовавшего разделам Польши, не в чистых формах, а как своеобразное добавление к модифицированным формам барокко и неоклассицизма. В частности, в архитектурном облике пышных усадеб-дворцов, богато украшенных орнаментальной пластикой рококо, модернизированная ордерная система классицизма использовалась для обрамления великолепных фасадов и сводилась к чистой декоративности.

Исторический прообраз постмодернизма рельефно проявился в отечественной культуре уже во времена расцвета политически самостоятельного Великого Княжества Литовского.Ф. Скорина в авторском переложении текстов Священного Писания утверждал гуманистические социальные истины и разделенные духовные ценности, отвечавшие приземленной христианской религии, популяризированной светской науке, античной философии и фольклорной мудрости. Он препарировал в первую очередь тот опыт Возрождения, который был накоплен в славянских странах Средней Европы.

Постмодернизм (постмодерн) обычно трактуется гуманитариями-аналитиками как подводящее "исторические итоги" влиятельное философское движение и полистилистическое художественное направление последней трети XX в., отличающееся "радикальным плюрализмом" и "децентрацией" мировоззрений. Хотя неизменно подчеркивается тот факт, что и в прошлом существовали переходные культурные эпохи, внутри которых имели место подобные философские и художественные искания, возникали интеллектуальные конструкции и эстетические "грамматики", в чем-то сильно напоминающие современные интерпретации и стилизации первоначальных текстов. Формы итальянского и испанского маньеризма, занимавшие промежуточные, переходные положения между эстетикой позднего (модифицированного) Ренессанса и стилем барокко, могут служить тому убедительным примером. Подробный анализ этого переходного художественного направления дан в труде А.Ф. Лосева "Эстетика Возрождения".

Основные типологические признаки, позволяющие отграничить постмодернизм от других идейных и художественных направлений, состоят в следующем:

1. Постмодернизм, прежде всего, характеризует установка на свободную творческую интерпретацию избранных культурных текстов (квазицитатность), герменевтическое проникновение (авторское внутреннее вживание) в них с целью репрезентации диалога, "переклички" созвучных эпох, иногда разделенных значительным промежутком исторического времени.

2. Постмодернистскому методу неизменно присуща нацеленность на создание вторичных текстов-реконструкций посредством комбинирования извлечений из первичных, чем-то отдаленно напоминающих переводы поэтических произведений или стилизацию - полное либо частичное воспроизведение-преобразование образца определенного (исторического) стиля.

Тем же методом, который французский философ-постмодернист Ж. Деррида назвал "деконструкцией", образуются интертексты типа перевода-переложения книг Библии Ф. Скориной. Он рекомбинировал извлечения из исходных текстов согласно новой кодовой структуре, пересемантизировав заимствованные смысловые фрагменты.

Перевод-деконструкция книг Библии Ф. Скориной имеет и признаки своеобразной стилизации. При переложении ряда книг Старого Завета проводник белорусско-русского религиозно-философского менталитета мало внимания обращал на темы потустороннего мира; он "вылущивал" из этих книг (а также из новозаветных апостольных благовествований) в основном нравственно-поучительное содержание, придавая ему форму земной духовно-практической этики долга, гармонично соединенной с этикой любви.

При переводе-деконструкции и комментировании канонических и второканонических книг Библии Ф. Скорина комбинировал западно- и среднеевропейские варианты Священного Писания, присовокупляя к ним вспомогательные религиозно-поэтические тексты. В энциклопедическом справочнике "Франциск Скорина и его время" указывается, что при переводе источниками ему служили "Библия чешская, в Венеции напечатанная" (1506), отдельные книги церковнославянской "Геннадьевской библии" (1499), латинский перевод Библии (так называемая Вульгата) средневековых богословов Иеронима Блаженного и Николо де Лира, неизвестный перевод Библии на польский язык". Им интерпретировались также архаичные богословские комментарии, включенные в "венецианские издания на церковнославянском языке югославского книгопечатника Божидара Вуковича и издания Швайпольта Фиоля". Среди используемых источников Ф. Скорина выделял среднеевропейские славянские образцы.

Научные теории, философские и религиозные концепции, художественно-архитектурные стили и новации искусства Запада не "перелетали" в Беларусь и Россию через безвоздушное пространство как платоновские сущности, а проходили ментальную и формотворческую переработку в посреднических культурах стран Средней Европы. Несомненно, не менее сложным было обратное движение российских и общебелорусских культурных достижений на Запад через трансмутационное пространство Средней Европы.

Беларусь давно стала местом культурогенеза и духовной консолидации восточных, южных и западных славян. Великое Княжество Литовское, Русское и Жемойтское к XVI в. охватывало насыщенную активными культурно-цивилизационными процессами значительную часть среднеевропейского региона. Здесь пересекались торговые и рыночные артерии, всходили семена гуманистического просвещения, конституировались демократическое право и демократизированная собственность цеховых и торговых корпораций (на некоторые из них распространялось магдебургское право), утверждалась межрелигиозная и межэтническая толерантность, формировалась целостная многонациональная культура. В настоящее время, как и ранее, посредническая общенациональная культура Беларуси одновременно принадлежит и восточнославянскому, и среднеевропейскому культурным регионам,, представляя собой своеобразную двустороннюю границу: одну сторону исторически олицетворяет белорусо-литвин Франциск Скорина, другую - белорусо-русин Симеон Полоцкий.

Глубокое уяснение особого исторического значения автономного - но, к сожалению, еще недостаточно идентифицированного - регионального статуса среднеевропейской культуры и цивилизации (которые призваны быть проводником информационных и экономических потоков, распространяющихся навстречу друг другу с европейского Запада и евразийского Востока) помогает определить магистральный путь самостоятельного развития и коммуникативное предназначение отечественной культуры и цивилизации. На этом уникальном историческом пути пограничная культура Беларуси выполняет важную роль во взаимном согласовании и преобразовании встречных социо- и лингвокультурных процессов.

Лингвокультуриое пограничье Беларуси. Организующим началом национальной белорусской культуры явился коренной язык, который претерпел сложные исторические превращения. Последние во многом определялись его пограничным геолингвистическим статусом. Он выполнял роль языка-коммуникатора, языка-трансформы во взаимоотношениях между собой восточных и западных славян. В процессе длительного становления и развития белорусский язык выступал также в качестве посредника во взаимодействии русской и украинской лингвокультурных общностей.

культурология гуманитарное познание ценность

Славянские языки, согласно концепции Н.С. Трубецкого ("Мысли об индоевропейской проблеме"), имеют "цепевидное членение", в соответствии с которым каждый язык вместе с диалектами выполняет роль связующего звена между двумя языками. По наблюдениям ученого, в славянском мире исторически сложились по преимуществу переходные языки. Так, словенский язык связывает через цепь диалектов языковые общности южных и западных славян, болгарский - лингвокультурные объединенияюжных и восточных славян. Есть основания полагать, что белорусский язык и его северо-восточные, северо-западные, полесские диалекты осуществляют посредническую коммуникативную связь между языковыми семействами восточных и западных славян, транспонируя через себя развертывающиеся навстречу друг другу лингвокультурные процессы.

Кроме того, белорусский язык уже на этапах формирования служил "передаточным устройством" между русским и украинским языками, поддерживая связь между дифференцирующимися родственными культурами. Эту важную функцию протобелорусский язык выполнял начиная с XII в. в пространстве первой этнолингвокультурной дифференциации древнерусской общности (1164-1282), на что указывал Н.С. Трубецкой со ссылкой на А.А. Шахматова в статье "О звуковых изменениях русского языка и распаде общерусского единства":". часть "восточнорусского" населения смешалась с частью "южных русских", другая часть "восточных русских" объединилась позже с "северными русскими". Из смешения восточных и южных русских возникла белорусская народность. Объединение другой части восточных русских с северными русскими привело к образованию великорусской народности. Часть южных русских, оставшаяся после образования белорусской народности, сформировалась в украинскую народность. Так, белорусский (этнолингвокультурный феномен. - И. Ш.) - это нечто среднее, то есть связующее звено между великорусским и украинским". Белорусы - великорусы - украинцы - именно в такой последовательности, по предположению русских ученых-языковедов, происходило формирование субъектов восточнославянской общности. Белорусский историк Вацлав Пануцевич в книге "3 гiсторыi Беларусi" высказал более рискованную этнологичную гипотезу, согласно которой едва ли не все славянские общности произошли от племени кривичей. "Велесова книга" (памятник древнерусской литературы, по поводу подлинности которого историками до сих пор ведутся споры) расширяет категорию первославян, относя к ней ляхов и чехов.

Язык, культура, "медиаторные" (уравновешивающие противоположности) характер и менталитет белорусской нации продолжают связывать между собой лингвокультурные общности (диаспорные и метропольные) русских и украинцев, испытывая ощутимые обратные влияния. Трудно оспорить вырисовывающуюся в ходе изучения многовекового менталигенеза восточных славян мысль о том, что русские в большей мере являли образцы высоких духовных устремлений, самоотверженного служения нравственным идеалам, были примером для украинцев и белорусов в установлении многомерных творческих связей с другими народами. Эти "русские" качества рельефно преломили в своих душах и творениях белорус Симеон Полоцкий и украинец Николай Гоголь. Белорусы и отчасти украинцы в свою очередь прививали русским навыки практического приземления высоких устремлений, освоения относительных социальных истин. Первые устойчиво стремятся следовать мере, "золотой середине", сверяя шаги по пути прогресса с точкой зрения повседневной пользы для всех.

Не предназначено ли пограничной Беларуси укреплять транзитные культурные связи "поверх границ" между нациями-государствами Средней Европы в более широком масштабе? Уже сегодня наша страна становится важным транзитным звеном на центрально-европейской оси межкультурных и межцивилизационных коммуникаций. Беларусь, Украина, Прибалтика - "передняя" Средней Европы, одновременно замыкающая "апартаменты" России; Польша, Словакия, Чехия - "коридор" в Западную Европу.

Геополитический, геоэкономический, геокультурный "шельф" Средней Европы исторически служил местом драматической развязки сложных проблем Европейско-Евразийского суперрегиона. Прежде всего, на пространстве глобальной индоевропейской цивилизации, очевидно, будут решаться сложные дилеммы третьего тысячелетия.

1.2 Культурология и ментология