История развития традиционной культуры у бурят

2.3 Быт ольхонских бурят

Традиционным жилищем бурят были юрты, которые делались шестистенные, восьмистенные и реже десятистенные. Остов юрты состоял из отдельных складных решеток, которые делали из ивовых прутьев. Их можно было сдвигать и раздвигать. Когда стенной каркас был установлен, один человек становился в центре будущей юрты и поднимал вверх круг, диаметром около метра, сделанный из березы. Его соединяли при помощи столбиков и потолочных палочек со стенами и полом. На этот каркас набрасывали войлоки или шкуры, укрепляя их с плетеной сеткой, а на потолок укладывали специальные потолочные войлоки или сшитые по форме юрты шкуры, оставляя свободным центральное отверстие. Установки юрты занимала не больше часа времени. Она легко разбиралась, что было удобно для перевозки.

В центре юрты устанавливали треногий таган с чугунной чашей для варки мяса, кипячения чая и молока, где горел костер. Напротив дверей помещался деревянный поставец - божница, над которым у шаманистов висел на стене длинный ящик с онгонами - шаманисткими божествами, представляющими собой шкурки белки, горностая, бурундука.

Налево от входа (в западной части юрты) было место хозяина, там же размещались принадлежности для охоты. Направо от входа (в восточной части) помещались кухонные принадлежности, здесь было место хозяйки. Сидели на полу вокруг очага. Средний войлок помещался перед божницей, а два - по бокам ее. Для почетных гостей слева на мужской стороне находились тюфячки от 3 до 12 штук (войлок, обшитый материей). Справа первым от входа было место для посуды, за ним по боку юрты находилась невысокая деревянная кровать.

Подушка набивалась шерстью и имела удлиненную форму. Ее конец, обращенный к стенке, был округлен, а конец, который выходил к огню, был четырехугольный, украшался бляхами, кровати ставилась люлька. Делалась она на деревянной раме, на нее натягивали ткань или кожу. В люльку укладывали мягкую подстилку. Люлька была наклонной, в ней проделывалась дырка, через которую вытекала из-под ребенка моча. Она не впитывалась, так как подстилка была из кожи или меха. Люлька раскачивалась между высоких ножек и была украшена лодыжной костью с правой стороны, это был амулет. Кость брали от того животного, которого убивали в тулунах, т.е. мешках, сшитых из конских или звериных шкур.

Отапливали юрту чаще всего не дровами, а сухим лошадиным или коровьим пометом, потому что дым от него не был таким едким. Но в ней все равно было холодно, поэтому все сидели в юрте в верхней одежде. В 1820 г. Начала строиться деревянные юрты, а затем и дома, а к началу XX в.

Они стали преобладающим. Юрты ставили в основном на кочевьях. Бурятские дома не отличались от домов русских старожилов.

Бурятские хозяйства территориально группировались в улусы, средний размер которых не превышал 20-25 хозяйств. В отличие от русских деревень, в бурятском улусе каждый домохозяин располагался, как ему вздумается, отдельные деревянные дома или войлочные юрты были разбросаны на значительной площади, далеко друг от друга, поэтому каждый улус казался большим и свободным.

Пища. Основу питания бурятского населения составляли молочные продукты и мясо.

Коров буряты доили с левой стороны. Молоко они употребляли только в кипяченом виде, из молока готовили сыры, простоквашу, пенки, напитки. Сыры « аруя» и « Хурут» представляли творожную массу, высушенную и нанизанную на нитку или спрессованную в виде отдельных ломтиков. Эти сыры запасали на зиму.

Для приготовления пенок долго кипятили молоко, и когда образовывалась толстая и пористая пенка, ее складывали вдвое, подсушивали и подавали к чаю. Снятое молоко подогревали, заквашивали, в результате получали тараг - род простокваши, который ели кусками при помощи больших ложек или лопаточками. Из молока готовили масло и молочную водку. Каждый род имел свою закваску и ее передавать, как огонь, в чужой дом не принято.

В конце ноября, в декабре каждая семья забивала скот на зиму. Самые бедныезакалывали одну голову крупного скота, более богатые - две. Этого хваталопримерно до мая. Летом буряты ели баранину, а зимой - говядину, в основном вареную.

Резали большими кусками, заливали малосоленой водой и долго варили. Любили бульон с лапшой. Во время забоя скота жарили на вертеле говяжью печень. Почетными блюдами считались баранья голова, лопатка, крестец. При разделке туши кости не дробили, тушу разбили по суставам. Не разрешалось проливать кровь убитого животного, для чего была отработана технология убоя. Барану разрезали живот ниже грудной клетки, в надрез просовывали руку, разрывали диафрагму и зажимали аорту, а затем начинали снимать с туши кожу. После удаления внутренностей кровь, скопившуюся внутри туши, переливали в ведро. Кровь и кишки шли на изготовление домашней колбасы, которая варилась вместе с мясом, здесь же варился бараний желудок и кишки.

Затем все это вынимали из бульона, выкладывали на большое блюдо и ставили на стол. Бульон в больших кружках подавали отдельно. Вилок в обиходе не было, мясо брали рукой, постепенно отрезали небольшие кусочки и ели.

Любимым блюдом были бузы (позы), т.е. пирожки из пресного теста, начиненные сырым мясом и приготовленные на пару в специальных жестяных сосудах. Из поджаренной муки и сметаны готовили саламат. Из пресного теста делали лепешки и варили их в бараньем сале или в растопленном масле.

У русских буряты заимствовали выпечку красного хлеба и печенья.

Чай употребляли кирпичный, пили из широких деревянных чашек. В летнее время буряты много употребляли ягод, особенно голубицы, черники, брусники, черемухи. Огородные овощи не выращивали, а заготавливали дикорастущие травы и коренья: черемшу, дикий чеснок и лук, луковицы сараны и др.

Особенно ценился у бурят суп и хорхог. Его готовили в деревянной посуде с плотной крышкой. Мясо баранина от разных частей туши вместе с кусочками внутренностей мелко рубили и закладывали в деревянную кастрюлю с водой. На печке раскаляли камни до красна и бросали в эту кастрюлю. Делали это до тех пор, пока бульон не закипал. Его солили, плотно закрывали крышкой и настаивали. Это

было деликатесное блюдо. Таким образом, структура питания определялось основным видом хозяйственной деятельности - скотоводством, зависела от сезона, была достаточно калорийной и витаминизированной за счет широкого использования « Даров» сибирской природы.

Одежда бурят была приспособлена не только к климату, но и к езде верхом на лошади и сидению на полу. Зимняя мужская одежда состояла из прямого мехового халата (дэгэл), левая пола которого запахивалась на правую и застегивалась на боку, что давало возможность правой рукой доставать из-за пазухи все необходимое. Воротник халата был стоячий, рукава отрезные, обшлага имели форму раструба. Шуба опоясывалась ременным поясом с серебряными или медными бляхами. С правой стороны пояса свисал кисет с табаком и табакеркой, нож и огниво. Труба закладывалась за голенище обуви. Зимой буряты носили дохи из меха.

Мужскую шапку - малгай - с острой тульей и расширенными кверху околышем шили из лисьих или волчьих лап, из шкуры кабарги, косули, соболя. Летней одеждой служил халат - терлик - такого же покроя, как и шуба. Шили его из ткани, на подкладке, по краям отделывали тесьмой. Нижняя одежда: под халатом носили штаны и рубаху, покрой был заимствован у русских. С приходом русских мужчины стали носить крестьянские зипуны. В костюме бурят встречаются и тибетские мотивы.

Женская одежда состояла из рубахи, штанов, поверх которых одевали халат. У замужних женщин он состоял из сборчатой юбки и кофты, сшитых на уровне талии, левая пола запахивалась на правую и застегивалась у ворота, на плече и на правом боку. Ворот был невысокий, рукава часто делались в середине разноцветные, на конце были узкие обшлага. Дэгэл шился на подкладке. Воротник был оторочен тесьмой или шелком, подол юбки и края обшивались плисом или шнуром.

На халат надевали безрукавку. У западных бурят она состояла из жилета и пришитой к нему сборчатой юбки и называлась цегедой. Разрез шел посередине от ворота до низа, сзади юбка также была разрезана до жилета. Края выреза ворота и

рукава, место соединяется жилета с юбкой, подол обшивались цветной тесьмой. В присутствии мужчин женщина должна быть одета в безрукавку и быть в шапке. По преданию бурят небо не должно видеть волос женщины.

Ольхонские буряты носили и длинные сарафаны. Они шились на кокетке, к которой пришивали полосы материи в сборку. Края застежки, идущей сверху вниз, подол сарафана обшивались бархатом или бобровым мехом. Женщины носили серебряные серьги со вставкой из нефрита или коралла, на шее - многочисленные цепочки, подвески, медальоны.

Национальный женский головной убор - это шапка, сшитая из цветной материи с выпушкой из меха бобра и выдры. Летом женщины носили платок. Волосы они расчесывали надвое и заплетали в косы, концы которых вкладывались в бархатные украшенные чехлы. На праздники женщины под шапку одевали унты на кожаной или беличьих лапок шерстью вверх, кульмеи - сапоги с короткими голяшками. Обувь у мужчин и женщин была одинаковой и называлась « гутал». На руки буряты одевали коколды, т.е. рукавицы с отверстием для большого пальца, они у запястья завязывались на шнурок или пришивались к рукаву, а иногда просто висели на шнурах. Итак, одежда ольхонских бурят отвечала условиям жизни и труда, отражала достигнутый уровень обработки шкур животных. Буряты раньше других народов Предбайкалья стали использовать покупные ткани, и шить из них халаты на подкладке, носить меховые русские зипуны и шапки-ушанки.

Культура бурятского быта богата опытом лечения различных болезней и сохранения здоровья. Наиболее распространенными болезнями были туберкулез, трахома, сифилис. В ольхонском ведомстве встречалась проказа. Основные причины этих заболеваний определялись условиями жизни, отсутствием медицинской помощи. Причину туберкулеза среди бурят медики связывают с массовым куреньем табака. Взрослое население независимо от пола почти поголовно курило. Особенно велика была смертность среди детей до 5 лет. Традиции, связанные с охраной здоровья, требовали во время морозов и ветров утеплять ноги снизу и коленки, так как считалось, что охлаждение может быть причиной заболеваний суставов, почек, сердца. Детям и женщинам запрещалось сидеть на сырой земле и на камнях, ходить в ветреную погоду с открытой грудью. Это и объясняет обычай бурят всегда застегивать наглухо воротник, как рубахи, так и куртки.

При выборе места установки юрты или дома буряты избегали болотистых и заливаемых мест. Это объяснялось тем, что по их представлениям земля через болота и водоемы выдыхает отработанный воздух вместе с жидкостью, которой их и наполняет. Жить в таких местах считалось вредным для здоровья. Буряты защищались от палящего солнца, у них не принято загорать, а купались в основном с гигиенической целью.

Рецепты лечебного питания у бурят сохранялись до сих пор. По традиции женщинам после родов давали бульон, приготовленный из мелко нарезанной говядины и баранины, а также арсу, которые способствовали быстрому восстановлению сил. Особенно высоко у бурят ценилось мясо лошади. Конину ели преимущественно зимой, так как считалось, что она сохраняет тепло. При простудных заболеваниях и кашле употребляли тарбаганий жир как наружно, так и вовнутрь. При бессоннице готовили бульон из бараньих лыток. Бульон из костей барана был эффективным средством укрепления организма.

Молоко и молочные продукты тоже считались целебными средствами. Айрак и тарак очищали желудок и кишечник, давали покой организму, улучшали сон. Молоко пили при кашле, простуде, недержании мочи, ангине. Особое место в лечебных целях занимал зеленый чай с молоком. Считалось, что он разжигает кровь, улучшая кровообращение, обновляет ее, дезинфицирует желудочно-кишечный тракт, полезен при головных болях, используется как мочегонное средство.

Глава 3. Легенды, предания и культовые обряды

3.1 История возникновения шаманизма

История возникновения шаманизма до сих пор остается одной из интереснейших тем в религиоведческой науке. Ей посвящено достаточно работ.

Начальный этап истории религиозных шаманистических верований уходит своими корнями к эпохе верхнего палеолита, когда охота, рыболовство и собирательство были основными средствами добывания пищи, а общественные отношения характеризовались как материально-родовые.

Прообразом становления и развития религии патриархально-родового строя, явился целый комплекс религиозных представлений и обрядов эпохи матриархата. Так, например, одной из распространенных форм верований был культ женщины-прародительницы, хранительницы домашнего очага, чадородия и материнского начала, о чем свидетельствуют изображения женщины на скалах, статуэтки из камня и кости. Женщина не только почиталась, но и выступала в роли отправителя обрядов, блюстителя общинных традиций и обычаев. У бурят-монголов и тюркоязычных народов Сибири существует одинаково звучащий термин « Утган» - « удаган» - « одегон» (шаманка), а слово « боо», « бугэ» - у бурят и монголов, южно-сибирских тюрков, « оюун» - у якутов, означает шаман.

В дальнейшем переход к патриархально-родовым отношениям в корне изменил отношение к религии. Постепенно складывается общее представление о шаманизме, как о культе предков, выразившемся в роли мифологических тотемных образов и в виде анимистических представлений. По данным Т.М. Михайлова «..в глазковское время у каких-то групп прототюркско-монгольских племен сложился культ Буха-нойона - мифического предка булагатов и бурят вообще». Одновременно, как отмечает этот исследователь, широкое развитие получают образы тотемов - лебедицы - праматери одиннадцати хоринских родов, волка, орла. Затем тотемы - предки стали приобретать антропоморфные черты. Анимизм постепенно вытесняет анимизм, пронизывает другие религиозные

элементы; складывается более стройная и сложная космогоническая система, согласно которой вся природа и ее объекты наполняются и управляются сверхъестественными силами - духами - хозяевами. Прежние женские культы природы и стихий вытесняются мужскими образами, появляются многочисленные эжины местностей, рек, гор, явлений природы.

В глазковское время также появляются учение о загробном мире, представляющее продолжение земной жизни. Сложным становится погребальный культ. В частности, об этом свидетельствует плиточные могилы, где умерших снабжали предметами труда и вооружения, пищей и украшениями.

Новое звучание получает и магия. Суть ее заключается в том, что люди магическим путем могли воздействовать на души и духов, но и, в свою очередь, эти сверхъестественные потусторонние существа могли оказывать магическое воздействие на людей.

Постепенно фетишизм приобретает новое направление. Уже появляются онгоны, петроглифы-изображения на скалах духов в виде рыб, различных животных и людей с рыбьими хвостами.

Многие исследователи прошлого века, исследуя петроглифы Байкала, отмечали, что писаницы у бурят до сих пор пользуются особым почитанием, а места с петроглифами когда-то служили религиозными центрами.

На новый более высокий уровень поднимается и обрядность. Становление и развитие парной семьи, распространение скотоводства, более высокая обработка металла, обусловили появление новых культов-духов, оберегающих семейную жизнь и покровительствующих развитию скотоводства, новым видам промыслам и ремесла. Теперь духам природы и стихии приносятся в жертву продукты скотоводства - мясо, молоко, архи и другие. Богаче и разнообразнее становится культовый инвентарь: появляются бронзовые ножи, привески, изображения людей и животных, бубны и колотушки, изделия из рогов, костей, используемые служителями культа и верующими вообще.

Весь процесс эволюции религиозного сознания завершается появлением на исторической арене особых служителей культа - шаманов. Согласно представлениям шаманистов, шаман - посредник между миром богов, духов и миром людей. Стать шаманом мог лишь тот, кто получал на это « соизволение свыше», человек почувствовавший свое призвание. На него как бы « нисходило» нечто « потустороннее». Он удалялся от мира, некоторое время жил в тайге или горах совершено один и, вернувшись, начинал камлать (осуществлять шаманский ритуал). Окружающие считали, что с этого момента шаман относится не к миру живых людей, а к « потусторонним силам». При этом шаман всегда считался индивидуумом с повышенной нервно-психической чувствительностью, а с другой - наделенным острым умом, даром творца-актера, певца, поэта, гипнотизера, фокусника и умением оказывать на окружающих мощное гипнотическое воздействие. Как правило, камлание происходило как своеобразное артистическое действо с импровизированным пением, танцем, пантомимой, каждый раз с обновленной программой.

С конца 1 тыс. до н.э. в жизни прибайкальских племен наступил новый исторический этап, связанный с началом разложения родового строя, дальнейшим развитием скотоводства и появлением железной металлургии. Этот период характерен появлением ранних государственных объединений в Центральной Азии и Южной Сибири - хуннов, сяньби, жужаней и древних тюрков, которые сыграли важную роль в этнокультурном процессе Прибайкалья. Одновременно у берегов Байкала складываются основные бурятские племена - хори, булагаты и эхириты.

В дальнейшем, в шаманизме и мифологии бурят большую роль сыграла монгольская экспансия. В этот период получают дальнейшее развитие традиционные культы и обряды, а также заимствование религиозно-мифологических сюжетов, образов и элементов ритуала центрально-, переднее - и южноазиатского происхождения. Культ неба и небожителей получил дальнейшее развитие и ярко выраженную классовую окраску.

К приходу русских в середине 17 в. Шаманизм у бурят уже имел более высокий развитый религиозный комплекс, а именно, высокий уровень политеизма, особую специфику подготовки и посвящения шаманов, деление их на две категории - белых и черных, камлавших, главным образом, в « верхний» или «нижний» мир, а также богатый специфический набор культовых предметов. В начале XX века, в годы социалистического строительства, начинается полоса резкого упадка шаманизма в результате социально-экономических и культурных преобразований. Многие религиозно-мифологические сюжеты, образы богов и духов стали забываться, а тайлаганы устраиваться все реже и быть общественными молебствами. Практически исчезли шаманы, ушла в прошлое практика посвящения в шаманы, забылось коллективное шаманство, была уничтожена атрибутика шаманского культа - костюмы, бубны и т.д. Шаманизм, как религиозное сознание на уровне более высокой идеологии, начинает возрождаться с конца 80-х годов нашего столетия. Все шире в практике шаманской конфессии стали появляться структуры общебурятского, территориального, родового, улусно - общинного и семейно - индивидуального божества.

3.2 Жертвенные и культовые места

В последнее время все больше внимания стали уделять значимости природных объектов культового характера. Действительно они в прошлом имели исключительно важную роль не только в развитии религиозно-мифологических воззрений, но и в становлении сакрально-политических центров объедения родовых, племенных и общенародных этнических групп. В этой связи особый интерес представляют образы оз. Байкал, его священные и неприкосновенные памятники, вокруг которых консолидировалась таежная культура. Одновременно вокруг горной системы Хангая в Центральной Азии формировалась ядро культуры степных кочевников.

В условиях таежного единства народов Прибайкалья и Северной Монголии, объеденных притягательной силой Байкала и Хингая, в разных ландшафтных условиях сформировался уникальный культ « Земля-Вода». Оба объекта имеют наиболее значимые культовые святилища, где, якобы, обитали духи и божества общенародного значения. Например, уже с начала эпохи бронзы на Хангае размещались центры всех ценральноазиатских племенных объединений и государственных формирований.

А феномен Байкала до сих пор не познан, хотя достоверно известно глубокое почитание этого наиважнейшего географического объекта в глубоком прошлом. Об этом свидетельствует наличие множества культовых мест родоплеменного значения в Приольхонье и на о. Ольхон, игравших значительную роль по отношению к образу Байкала. Безусловно, такие места, центром которых явился Ольхон, способствовали консолидации более мелких этнических групп вокруг этой уникальной культовой территории. В дальнейшем все больше стали почитаться пантеон духов и формы обрядности традиционного шаманизма, поскольку они были связаны с условиями обитания человека и его промысловыми местами и погребениями.

В последние годы при обсуждении современных политических проблем, связанных с обоснованием глубокой преемственности материальной, духовной и этнической культур, многие современные исследователи стали обращать свои взоры на Ольхон. В своих научных трудах они много внимания уделяют памятникам древности подчеркивая, что знание своих национальных исторических святынь дает возможность восстановить свои исконные этнические и культурно-бытовые связи. Действительно, своеобразие шаманистической религий, как в древности, так и в современности, настоятельно требует объединения природно-исторических памятников в единые комплексы и возрождения их былой функции заповедных священных территорий.

Куртун. Он находится чуть выше слияния рек Бугульдейки и Куртуна, в окрестности с. Куртун. Еще М.Н. Хангаловым было обращено внимание на священность Куртунского озера. По словам местных, бурят, пишет он, в глубинах водоема обитает супружеская чета Хухэ hахул-нойон (синебородый господин) и Хур-Саган-хатун. Сам « Хозяин» Куртуна считался родным братом всемогущего владыки Ольхона Хан hута-баабая, а они, в свою очередь, « происходили» из семьи черного кузнеца Хожир - Хаара - дархана. Впрочем, здесь же почитали и некоего « белого бога». По данным С.П. Балдаева, эжином Куртуна и одноименного озера считался Хухэ - тологой - убэгэн (синеголовый старец).

Культовое место находится на берегу описанного озера в долине р. Куртун.

Оно представляет собой лиственничное дерево, увешанное всевозможными цветными ленточками материи. Вот что пишет по этому поводу М.Н. Хангалов « подъезжая к дереву, буряты сходят с коня или арбы и приходят в глубоком молчании и с серьезным видом или даже присоединяют от себя новую ленту…Эжин озера благосклонно принимает возлияния тарасуна даже от русского крестьянства».

М.Н. Хангалову впервые удалось на прибрежных склонах найти древние рисунки. Чуть позже, Н.Н. Агапитов обнаружил « какие-то знаки красной краской, изображения двух кругов с четырьмя - радиусами в каждом.

Хурай-нур расположен в долине р. Анги, в ее устьевой части. Здесь имеется небольшое озеро Хурай-Нур (сухое озеро), очень почитаемое местным населением. Мифологическое предание повествует о жительстве в здешних местах священных лебедей, быть может, тех, которые считаются прародителями сыновей Хоридоя и всех хори - бурят.

На снимке: озеро Хурай-Нур

Вблизи озера своим белым цветом заметно выделяется величественная гора Сахюрта, известная четырьмя группами древних наскальных рисунков Б.Э. Петри сообщил, что камни с изображением в его бытность считались бурятами священными, а знаки на них - делом рук самого Бурхана. Он писал « Эжину ангинского камня и камня в бухте Ая ежегодно устраивают жертвоприношения».

По старинным шаманским преданиям ангинских бурят, они спустились с небес на остров Ольхон. В поисках удобного места для проживания они пришли на Сахюрту и сделали свои изображения на скалах.

Супружеская чета считались добрыми божествами. При совершении ритуальных обрядов им в жертву приносились 9 баранов и молочная водка. Обряды устраивались два раза в году: весной хаялга и осенью - тайлаган. Роль хаялгаши брал на себя уважаемый всеми старик, хорошо знающий обряды и призывания. Во время подношения архи, закалывания баранов, варки мяса хаялгаша пел шаманскую песню в честь « хозяев» горы Сахюрты, в которой хорошо раскрывается сущность почитаемых образов.

Бухта Ая. У местных бурят это место считается одним из священных на Байкале, поскольку здесь находятся три известных памятника культового значения, расположенные на скалистом мысу.

Пещеры. Здесь насчитывается 5 пещер. Самая большая из них по длине носит название Ая. Она находится в 2 км к северо-западу от пристани Ая на высоте около 200 м над уровнем Байкала. Остальные пещеры получили названия Октябрьская (длиной 55 м), Рядовая (25 м), Вологодская (37м) и Случайная. Восторгаясь уникальностью пещеры Ая, Д.Б. Иметхенов пишет, что « она разветвляется на множество запутанных ходов повсюду « висят» гирлянды белоснежных и окрашенных в красные тона кристаллов кальцита и выступают своеобразные почковидные образования. Залы загромождены обрушившимися глыбами, иногда до 5 м в поперечнике.…В отдельные годы по основному ходу пещеры течет вода, которая уходит в Байкал. И невольно возникает мысль о сквозном строении пещеры.

На снимке: бухта Ая

Б.Э. Петри писал, что пещера Ая является местом жительства эжина-хозяина юго-западного мыса и писаного камня: его представляют стариком с седой бородой и белыми, как снег, волосами. В качестве жертвы ей бросали в « трубу» деньги, а чтобы место не осквернялось, вся территория мыса огорожена рядом кольев. Но те запреты, существовавшие по отношению к духу-хозяину пещеры, касались в основном женщин, против коих и существовала, собственно говоря, запретительная городьба. Более того, если женщину на море застанет шторм и даже в этом случае она не имела причалить к берегу мыса.

2. Наскальные рисунки. Наиболее известна бухта Ая древними наскальными рисунками, нанесенными на белой известковой скале у подножия мыса недалеко от пещер.

Сами рисунки занимают компактное место на ровной плоскости одного из скальных обрывов, выполнены тремя разными техническими приемами: охрой, апбивкой и графитти. Центральное место в композиции занимает большая фигура шамана: вокруг нее размещены изображения змей, птиц, рыб, нерпы, оленей, верблюда, человечков и других знаков. По мнению стариков-бурят, на скале нанесены рисунки солнца и самки изюбра, одного пороза, рыб, овец, двух человеческих фигур. Последние, по мнению С.П. Балдаева, являются « портретами» духов-хозяев местности Ая, причем один из них держит в руках шаманское зеркало.

3. Жертвенный алтарь. Важной частью писаницы является жертвенный алтарь у подножья скальной плоскости с рисунками. Это большая четырехгранная плоская плита и богородская трава, а затем кладут жертвенные приношения. Когда здесь совершается тайлаган, то, как свидетельствует М.Н. Хангалов, на алтарь кладут мясо белого барана и окропляют скалу молочной водкой.

Сам тайлаган совершается на вершине мыса с пещеркой, где в изобилии встречаются остатки жертвенных приношений и каменные очаги -жертвенники. Впервые побывав в этих местах в 1912 году Б.Э. Петри обратил особое внимание на наличие множества железных шлаков, считаемых у бурят остатками « монгольской кузницы».

Ольхонские буряты до недавнего времени поклонялись и приносили жертвы скале Ая. Обычно в засушливое время 10-20 стариков из разных улусов совершали обряд белым бараном. Однако местом общественного жертвоприношения, как пишет Т.М. Михайлов, считалась площадка на вершине скалы, где присутствие женщин категорически запрещалось. Жители отдаленных улусов в бухту Ая не приезжали, но вблизи жилых мест они с ближайших гор обращались лицом в сторону бухты Ая и оттуда призывали духа-хозяина скалы, принося ему жертвы. По данным Д.С. Дугарова, культ скалы Ая отправлялся одновременно с культом горы Ёрд в устье реки Анги. Жертвоприношения, не зафиксированы у горы Ёрд, в большом изобилии приносились на ровной площадке скалы Ая, которая считалась главным культовым местом Усть - Ангинского комплекса.

Ценные сведения о пантеоне хозяев бухты Ая собрал среди Ольхонских бурят С.П. Балдаев. По его словам, « на писаной скале в бухте Ая обитает Эргел саган ноён (Эргел белый господин) со своей женой Бурял саган хатан (Седовласая белая госпожа)». Существует предание, что Эжин горы спустился с неба, облюбовал бухту Ая и сделал на скале изображение. Он считался покровителем населения ближайших улусов и родов.

Байдинские пещеры. Они расположены в 1,2 км от берега Байкала на высоте 270 м от его уровня и в 7-8 км к югу от пос. Сахюрта. Здесь известны четыре пещеры: Мечта, Большая и Малая Байденские и Скотомогильник. Наиболее значимым по размерам считается пещера Мечта, впервые обнаруженная геологами объединения « Иркутскгеология» в начале 60-х годов. Остальные три пещеры еще в 20-х годах нашего столетия изучались археологом П.П. Хороших.

Бол. Байденская пещера у входа искусственно замаскирована большими плитами камней. Раскол, заложенный в центре подчетырехэтажного зала на глубине 40-45 см, вскрыл « остатки культуры ранней поры железного века»: наконечники стрел, бруски, ножи, костяные шилья, глиняная посуда, куски бересты и др. особенно интересна, по мнению исследователя, находка костей бараньего астрагала с древнетюркскими знаками.

Малая Байденская пещера находится в 60 м юго-восточнее первой. Внутри зала имелись три большие плиты, « служившие древним обитателям столами и скамейками». Около плит находились: кострища и очаг, сложенный из трех камней округлой формы. По сторонам плит и очага были найдены наконечники железных стрел; ножи, костяные шилья. Точильные бруски, остатки колчана с рисунками стрел и кости различных животных. По сведениям местных жителей, в старину в этой пещере находили человеческие кости, частью обожженные. У входа сохранились тибетские надписи, сделанные белой краской.

Буддийские молитвы, начертанные на скале, не единственные доказательство культового значения Байденских пещер. Находящаяся внутри от таяния льда вода издавна считалась целебной. « Духу-Хозяину Аршана» буряты-шаманисты, по словам П.П. Хороших, в старину приносили жертвы серебряными или медными деньгами, причем отдельные моменты имели дату начала 18 века. П.П. Хороших еще в начале 20-х годов застал около входа в пещеру бариса цветные ленточки материи, висевшие на деревянных кольях.

Орсо. В 1,5 км восточнее Байдинских пещер, на берегу Байкала, на склоне горы Орсо имеются древние рисунки, которые, по мнению П.П. Хороших, « имеют прямую связь с находками курыканской культуры в Байдинских пещерах».

Он же упоминает о высеченных на белом мраморе фигурах животных, всадников на лошадях, людей, изображений солнца. Однако в более ранней работе он акцентируется внимание на 9 рисунках, причем центральным является изображение оленя, за которым следует еще три, а выше - косуля и горный баран. Человеческих фигур на писанице нет».

В вершине той же пади Малое Орсо, вблизи описанного петроглифа, П.П. Хороших обнаружил второй камень с древними изображениями, выполненными техникой граффити. Здесь заглавную роль играет изображение сохатого и далее по порядку вниз: солнце, рыбак в лодке, всадник, олень, человек и лошадь. Правее еще группа изображений: человек, животное, неясные фигуры.

А.П. Окладников, посетивший падь Малое Орсо в 1973 г., подтверждает, что рисунки не выбиты, а процарапаны ножом и могут по этому признаку относиться к эпохе ранних бурят или их предков - курыкан.

Елгазур находится на скалистом обнажении мраморов левого берега р. Анги, напротив улуса Елгазур. Представляет собой скалу, расположенную в 12-15 м над пойменной низиной, на которой имеется группа древних изображений, защищенных карнизом выступающего камня. Рисунки выполнены техникой выбивки и процарапывания, то относится к этнографической современности бурят. В настоящее время от галереи изображений сохранились отдельные части, условно разделяемые на 5 групп. Основными мотивами наскальных сюжетов являются сцены охоты людей на стада диких оленей.

По преданию, которое бытует у местных жителей, у подножия петроглифа жил богатый бурят Кункуй, который ежегодно устраивал шаманским богам « маленький Тайлаган». В своих молитвах он просил об умножении стад скота и благополучии своей семьи.

Ольхонские ворота. Это самая узкая часть Малого моря между западным берегом Байкала и о. Ольхон, издревле служившая местом переправы. Как правило, ожидать, опасность переправы из-за неожиданно вырывающихся из устья Сармы ураганных ветров, иногда приводивших к морской буре и гибели людей, явилась причиной своеобразного культа, при котором следовало умилостивлять жертвоприношениями грозных духов местности. Поэтому на ольхонской части на вершинах ближайших скал от переправы людьми было поставлено много каменных сооружений, внешне напоминающих обо, но несколько иной конструкции: пирамиды из убывающих по размерам камней. Выкладки эти имели разную высоту, но расположены были по одной линии - по гребням скальных выходов. По свидетельствам местных жителей, такие туры раньше устанавливались их сородичами всякий раз, как только они благополучно преодолевали пролив Ольхонские ворота. Но, однако, речь идет о поклонении на святом месте, где родовые группы, быть может, имели свои особые жертвенники.

Жертвенные комплексы Малого моря. Своеобразными культовыми памятниками Приольхонья являются так называемые « жертвенные комплексы», истинное назначение которых до сих пор остается мало понятным. Они занимают большие площади в низинах широких падей Саган - Нугэ, Хужир - Нугэ, Улярба, Антухай, Шракшура, Курла, Шара-Тогот, Черенхын, Мандерхан по берегам залива Мухор, Сарминский летник, Шида, Зама и др.

По внешнему виду эти памятники можно принять за кучи камней, собранных при расчистке сенокосного угодья. Однако местные жители не признают их таковыми, да и сами сухие песчаные и каменистые ландшафты не способствуют развитию на них травостоя.

« Жертвенные комплексы» состоят из большого числа наземных кладок различного размера, овальной вытянутой формы. Средние их размеры составляют 3,0-3,7х 2,1-2,9 м при высоте до 1,5м. большинство каменных ящиков внутри доверху заполнены преимущественно мелкими камнями, а в статичности планировки объектов угадываются подобия широких и малых проходов между группами памятников. При этом в центре занимаемой территории всегда преобладают один или несколько каменных сооружений особого крупного размера.

По данным В.И. Бердниковой и др. на местонахождении Хужир выявлен жертвенный комплекс, состоящий из 16 жертвенных кладок, 2 кострищ, 2 надмогильных и внутримогильных сооружений и « сторожевого» камня. По конструкции надмогильных и внутримогильных сооружении, типологии археологического материала захоронения относятся к культуре плиточных могил.

Погребения окружены широким овальным кольцом из ритуальных кладок размером 1,5х1,0 м, напоминающих « малые шатровые могилы курыкан». В кладках под ними, в зольнике двух кострищ зафиксированы угольки, фрагменты толстостенной керамики, жженые кости животных, то есть материал, типичный для курыканского времени Прибайкалья.

Относя кладки и кострища к типу жертвенников, авторы раскопок считают Хужир памятником, доказывающим факт почитания курыканами древних погребений прежних жителей данной местности, « что свидетельствует о преемственности религиозных воззрений кочевников Приольхонья.

Из перечисленных выше местонахождений наиболее древними курыканскими они считали памятники Саган-нугэ, Хужир-нугэ, Шракшура. Ранее подобные комплексы были зафиксированы в Харансе и Хужире, где они отнесены к типу культовых.

Иную картину дают местонахождения Улярба, Черенхын, Антухай, Мандерхан, Кулара, Шара-Тогот, Сарминский летник и Харгун. Все они расположены на живописных прибрежных возвышениях с широким обзором залива Мухор и Малого моря. Здесь они занимают открытые ландшафтные площадки в окружении леса, а сами каменные кладки по конструктивным особенностям разделены авторами на 3 Группы: алтари, жертвенные очаги и кладки. Алтари отличаются более сложной конструкцией и представляют собой каменные ящики прямоугольной формы, разделенные по линии запад-восток на две камеры. Заполнены они жжеными костями животных. Очаги в основном розеточного типа из камней вокруг зольника с остатками жертвенных приношений.

В комплексы Улярба, Мандерхан, Шара-Тогот и Сарминский летник входят также обо, причем алтари расположены в центре культовой площадки, а очаги - по краям. Наиболее сложен по планиграфии культовый комплекс Мандерхан, состоящий из 5 алтарей, 4 жертвенных очагов, одной жертвенной кладки и двух обо.

Датируя указанные памятники 17-19 вв., авторы, считают их местами родовых молебствий приольхонских бурят духам местности - эжинам.

Сосредоточение этих памятников на берегах Мухорского Залива, по данным П.П. Баторова, связано с жертвенниками - « престол», на которых жгут головы, ноги и кости жертвенных животных и их нервы, вырезанные из мяса. Причем они относятся к числу стационарных жертвенников. Возможно, само название залива прямо исходит от наличия здесь крупнейшего святого места общеплеменного значения.

Онгурены. Культовые места в окрестностях с. Онгурены известны с давних пор. Еще в прошлом веке известным исследователем Байкал И.Д. Черским были описаны « особенные сооружения» из каменных плит на гребне отрога Сонгол-хара. Это были « четырехгранные» постройки, сложенные в виде кладки или сруба « с полостью в осевой части». Высота их не превосходила 1,5 аршина. Здесь им было найдено 3 подобные кладки. Из которых лишь одна оказалась целой. Любопытно, что, хорошо зная подобный тип шаманских жертвенников - « хан», И.Д. Черский отметил, что « описанные находки в окрестностях онгуренской долины составляют крайний северо-восточный предел известного до сих пор распространения древних каменных сооружений около Байкала.

Сведений о пантеоне местных духов в характере ритуальных действий не получено. Однако следует обратить внимание на то, что с Онгуренами связано старинное бурятское предание о происхождении шаманов « в местности Онгурен, на берегу моря Шар-далая». В варианте, записанном Г.Н. Потаниным, говорится о хане, приказавшем собрать всех шаманов, сделать для них в Онгурене соломенную юрту и сжечь. При этом он говорил: « \Если они настоящие шаманы, то не сгорят». Однако сгорели все, за исключением одного, ставшего первым настоящим шаманом».

Перевал Чанчер находится на Байкальском хребте, на водораздельной части, отделяющей р. Онгурен от верховья р. Лены. В старину через перевал существовала древняя кочевая тропа от приольхонских бурят к чанчерским тунгусам. По словам И.Д. Черского, по дороге к перевалу « онгуренские буряты оставались в некоторых местах для молитв и жертвоприношений. Например, вблизи самого перевала Чанчер они брали щепоткой табак и бросали его в воздух, но « обращают взор, например, к какому-либо кусту и делают в том направлении несколько частых движений головою, как бы кланяясь увиденному там доброму знакомому, после чего уже бросают щепотку табаку в ту же сторону». Это, видимо, был типичный барисан. Щепотка брошенного туда табака, монеты, капание водки, обычное, но не единственное жертвенное приношение духам - « эжинам» перевала.

Убугун-Хушун расположен в местности Большие Кочереки в пределах 2 км от Байкала. Еще в 1924 году П.П. Хороших обнаружил здесь скалу с « высеченными» на ней рисунками. По его словам, из под скалы бьет ключ Бошулун, который весьма высоко почитается местными жителями, а около него стоит « онгон», бывший когда-то большим шаманским культовым местом. Сам топоним « бошулун» означает: « бо - шаман, «шулун - камень, что условно означает шаманский камень. По всей видимости, название самой пади, а также наличие аршана со святой отражает представление о духе - « хозяине» местности в образе седого старца. Отсюда полное название местности может означать « мыс седого эжина».

Хыр-Хушун. Это довольно пологая падь, расположенная в 25 км севернее с. Кочериково, носит название « Рытая падь». По бытующим старинным бурятским преданиям, в верховье пади живут злые « хозяева» - два брата холостяка Аэрэ и Алмэ, которые считались бывшими « жителями грома», сыновьями небесного божества Ухури. В числе конкретных « злодеяний» они, будто бы, способны наводить жестокие шторма на Байкале, сильные ураганы, сметающие в море стада овец коров. По свидетельству И.Д. Черского, приольхонские буряты очень боялись божественных братьев и пересекали долину только в самом устье реки, совершая при этом жертвенные приношения. Если же в вершину пади забредал скот, никто не решается выгнать его оттуда.

Особенно боялись чудовищных духов Хыр-Хушуна женщины.

Они имели право пересекать страшную долину лишь единственным путем - лодкой по Байкалу, но никак не по суше. Единственной запретной границей для женщин служили речки Хейрем и Анютха.

Если же именами братьев Аэрэ и Алмэ каким-то образом связывалась смерть членов семейно-родовой общины, то в течении лунного месяца сообщение между

Онгуренами и покойниками прерывалось до следующего новолуния. В этот период, как гласит предание, в северных бурятских улусах Приольхонского края появлялся умерший, неся страх и забирая души людей.

Аналогичные запреты устанавливались также при смерти членов семьи Ижимеем и Шаманом на о. Ольхон. Считалось, да и сейчас существует это поверие о том, что в такое время долину Хыр-Хушуна многие ученые связывают с проявлением природных процессов в здешних местах, таких, как катастрофические селевые потоки, вызываемые грозовыми явлениями. Ими зафиксированы частые слу3чаи схода грязекаменных потоков с деревьями и дернами , сопровождаемые ужасающим грохотом. Здесь также часты сильные ураганные ветры, неожиданно обрушивающиеся с крутых склонов Приморского хребта. Естественно, грозные природные процессы и явления оказывали на местных людей панический страх и устрашающие действия.

Сэргэ-коновязи. Особым типом традиционных шаманских культовых памятников о. Ольхон и Приольхонья следует назвать Сэргэ-коновязи. Они настолько распространены, разнообразны по функциональному назначению, что встречаются порою в совершено неожиданных местах, что не поддается картированию. Обычно такие коновязи ставили возле дома новобрачных, им совершали жертвоприношения, имелись особые религиозные представления.

В старину говорили - « Пока коновязи - в доме счастье».

Имелись коновязи и на кладбищах бурят со специальными формами культовых действий. Но среди таких культовых памятников особое место занимают сэргэ, установленные близ дорог, на перевалах, где люди останавливаются и отдыхают, а верующие делают жертвоприношения духу-хозяину данной местности. Жертвы выражаются в мелких вещах, монетах, бутылках с остатками водки, в привязывании к сэргэ кусочков ткани или платков. А чаще всего такое жертвоприношение сопровождается групповым возлиянием и разбрызгиванием небольшого количества спиртного местным духам.

Среди прибайкальских бурят широко бытует предание о грандиозных межплеменных играх, которые в старину проводились ежегодно на правом берегу р. Анга, в 2-х км выше устья, впадавшего в Байкал. Игры эти проводились всегда в

одном и том же определенном месте, а, именно, - вокруг небольшой горки Ехе-Ёрд, представляющей собой большой холм почти идеально правильной полушарообразной формы. Гора - « курган» возвышается почти в центре устьевой долины Анги, окруженной с трех сторон горами и обращенной четвертой стороной к морскому простору Байкала.

Еще М.Н. Хангалов писал, что вокруг этой горы, окружностью около семисот обыкновенных шагов, прибайкальские буряты устраивали один или два раза в год массовый праздник хатарха с участием не менее 700 человек, « но больше - сколько угодно». « Игры, - продолжает он дальше, - проводились около тридцати дней, и за это время танцующие изнашивали до 6 пар унтов.… Во время игры вокруг горы Ехе-Ёрд хорошие и меткие парни находили себе красивых и хороших жен. Красивые и хорошие девицы находили хороших, умных и метких мужей».

О горе Ехе-Ёрд, где в старину из года в год проводились массовые пляски тысяч человек, существует большое множество старинных народных преданий, записанных Д.С. Дугаровым со слов местных жителей. Он пишет, что « Ердынские игры происходили весной, в мае, когда земля покрывалась свежей зеленью. На игрище съезжались люди трех тысяч человек, и вокруг горы Ёрд танцевали хороводные танцы на протяжении 6 суток днем и ночью. Для этого, чтобы игрище состоялось, предъявлялось одно - единственное условие участников должно собраться столько, чтобы они, взявшись за руки, могли опоясать горку, замкнув хороводный круг вокруг нее.

Для этого необходимо было, чтобы собралось не менее семисот человек танцоров. В случае же, если собиралось меньше народа и круг не замыкался вокруг горы, то игры или вовсе не проводили, или кое-как проводили; считалось, что состоялся плохой наадан, и поэтому нет гарантии, что год будет хорошим. Такое представление, по-видимому, объясняется тем, что замкнутый круг был древнейшим оберегом от злых сил и « гарантией» благополучного исхода обряда».

Этот же исследователь приводил и другие высказывания местных жителей о том. Что от тысячи танцующих ног вокруг горы Ёрд даже образовалась канавообразное углубление, видимое до сих пор. В ряде легенд речь идет о некоем местном богаче Даагае, живущем в непосредственной близости от горы Ёрд и в дни игрищ устилавшем всю священную гору снизу доверху шкурами белых ягнят, отчего она становилась белоснежной.

Д.С. Дугаров справедливо подчеркивает огромное значение горы Ёрд в традиционном шаманизме бурят. Паломничество тысячи человек, преодолевавших сотни километров по степям и болотам, горам и таежным чащам, вряд ли можно объяснить простым увеселительным мероприятием. Это сборище естественно являлось событием всебурятского масштаба. Они приурочивались к какому-то ежегодному культовому обряду с жертвоприношениями, молениями и играми. Культ горы Ехе-Ёрд носили явно скотоводческий характер, о чем свидетельствует предание, о большом богаче Даагае и рассказы местных бурят о том, что до сих пор молятся духу-хозяину, прося у него покровительства их скотоводческому хозяйству. Примечательно также и поверье, что если соберется достаточно много народа и хороводный круг замкнется вокруг горы Ёрд, то год будет хороший, богатый и счастливый. Далее, он же отмечает, что игры приурочивались, как всегда, к определенному календарному сроку - к началу лета, к той поре, « когда трава вырастет», т. е к маю. Это - начало дойки кобылиц и пора приношения в жертву богам первого кумыса - обряд, издревле известный всем тюрко-монгольским народам.

Весьма большой интерес представляет напоминание Д.С. Дугарова о том, что « Ердынские игры напоминают многодневный обрядовый хороводный танец осуохай, устраиваемый на якутском весеннем кумысном празднике ысыах, посвященном верховному богу - творцу Урун Айыы тойону. Из бурятских обрядов

Ёрдынские игры ближе всего к обряду, посвященному водяным хотам, божествам Земли-Воды. В этом обряде, и в якутском ысаахе, одним из главнейших компонентов был круговой танец ехор, который начинали женщины и девушки. Во всех других родовых обрядах женщины не допускались, и ехор на месте тайлогона не танцевали. Это дает основание думать, что хороводные танцы вокруг горы Ёрд явились лишь частью какого-то очень значительного добурятского скотоводческого обрядового комплекса, возможно, включающего ряд других культовых мест, расположенных рядом с Ёрдынской сопкой».

Действительно Ёрдынская сопка, расположенная в непосредственной близости к одному из центров курыканской культуры - Курумчинской долине, имела хорошие связи с Кудинской степью и другими районами Западного Прибайкалья, через пролегающую в то время летнюю дорогу через горы и тайгу.

Поскольку гора Ёрд не была главной среди культовых мест, расположенных в устье р. Анги, а была местом празднеств, общественных игр, следовательно, обряды молебствия и жертвоприношения могли производиться где-то рядом. Таким святилищем, по мнению М.Н. Хангалова, могла быть священная белокаменная скала Ая с древними писаницами бронзового и железного веков, расположенная в 2 км к северо-востоку от горы Ёрд, на берегу одноименной бухты. Так как данная писаная скала в силу своего расположения на скалистом берегу, не могла « принимать» тысячи людей одновременно, то доступ к ней имели только более избранные, особые посредники между духом-хозяином скалы Ая и остальными бурятами, т. е жрецы. Именно здесь, около писаной скалы, в большом изобилии совершались главные ритуалы и церемонии. Данное место до сих пор считается весьма почитаемым у местных Ольхонских бурят, поскольку в старину считалось главным культовым местом в устье р. Анги.

Расположение горы Ёрд в непосредственной близости к Байкалу также объяснимо с точки зрения древнебурятской мифологии. Как указывает Д.С. Дугаров, по представлениям бурят вода небесная и вода земная имеют общее происхождение и единого владыку в лице верховного бога-творца, бога грозы и молнии. Последний живет на небе, а дети его в количестве 9 хатов спустились на землю и стали духами-хозяевами рек и озер.

С горой Ёрд связано мифологическое представление бурят о верховном боге-творце Айа и его супруге - богине земли Ёрд. Земную обитель первому богу-творцу курыканские жрецы определили на берегу священного Байкала, а для его супруги Ёрд они избрали расположенную поблизости горку, носящую до сих пор имя этой древнейшей доевропейской богини земли.

Большой интерес представляет сама расшифровка топонима Ёрд. Многие исследователи считают, что он исходит из скандинавской мифологии «Ёрд» - земля. Такое удивительное сходство понятий объясняется схожестью большинства индоевропейских и сибирских мифологических моделей мира. У древних тюрок слово Ёрд произносилось в неразрывной связи со словом « су» (вода) как устойчивое словосочетание йер-су-земля-вода.

Священная гора Ехе-Ёрд в устье р. Анги явилась крупнейшим культовым центром курыканской земли; где проводились грандиозные обряды в честь божеств Земли - Воды и верховного бога-творца Айа. Для проведения такого общенародного праздника, как полагает Д.С. Дугаров, требовалось наличие большого мирового дерева и большой воды. Этому отвечала гора Ёрд и непосредственная близость оз. Байкал, именуемого бурятами священным морем - далаем.

Отвесная величественная скала Саган-Заба расположена в Приольхонье в 5 км к северу от Крестового мыса, в местности Халы. Она известна с давних времен своим большим количеством наскальных рисунков, выполненных рельефной техникой путем пробивания темной поверхности скальной породы из мрамора. Древние изображения датированы концом неолита, бронзой и раним железом. Здесь же он обнаружил очаги-жертвенники и обратил внимание на их удачное расположение. Отсюда из Саган-Забы, действительно открывается « прекрасный вид на простор Байкала, на далекий противоположный берег озера, синеющий своими зубчатыми вершинами».