Сравнительный анализ картин Рембрандта ван Рейна "Возвращение блудного сына" и "Жертвоприношение Авраама"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ КИНО И ТЕЛЕВИДЕНИЯ»

Кафедра искусствознания

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

По дисциплине «История зарубежного изобразительного искусства»

Тема: «Сравнительный анализ картин Рембрандта ван Рейна «Возвращение блудного сына» и «Жертвоприношение Авраама»

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, 2011

Оглавление

Глава 1. Картина «Возвращение блудного сына»

1.1 Рембрандт - младший сын

1.2 Младший сын

1.3 Рембрандт - старший сын

1.4 Старший сын

1.5 Рембрандт - отец

1.6 Отец

1.7 Отец, он же мать

Глава 2. Картина «Жертвоприношение Авраама»

2.1 Толкование Авраама или повеление Бога

2.2 Проблема «отцов и детей»

Глава 3. Сравнительный анализ картин

Глава 1. Картина «Возвращение блудного сына»

Картина голландского живописца Рембрандта ван Рейна «Возвращение блудного сына». Размер картины 262 x 205 см, холст, масло.

В череде воскресных служб, приготовительных к Великому посту, есть Неделя о блудном сыне. Существует замечательная возможность обогатить духовные размышления над этой евангельской историей (Лк. 15, 11-32) еще и созерцанием одного из величайших полотен Рембрандта, хранящегося в Государственном Эрмитаже. Тайну отцовской любви, которой преисполнено сердце Бога, весть о всепобеждающей силе прощения, которую преподносит в Евангелии Господь, художнику удалось мастерски выразить средствами живописи в «Возвращении блудного сына». В мировом искусстве не так много произведений, способных оказать столь сильное воздействие на зрителя.

Многократно используемая Рембрандтом в гравюре, рисунке и в живописи притча о блудном сыне находится в центре того понимания гуманности, которую олицетворяет дух Нагорной проповеди, с её поэтической диалектикой греха и покаяния, уверенности в доверии и спасительной любви к ближнему, с её антидогматической, действенно врывающейся в жизнь, поистине творческой солидарностью. Поэтому не удивительно, что эта притча стала самой близкой темой Рембрандта. Эта картина, несомненно, венчающая его позднее творчество и устремления, о покаянном возращении сына, о бескорыстном прощении отца, ясно и убедительно обнажает глубокую человечность повествования. (Спорна, однако, датировка, вместо 1668-1669 годов было сделано предложение историками искусства Г. Герсоном, И. Линником датировать картину 1661 или 1663 годами). В картине господствует «только одна фигура - отец, изображённый в фас, с широким, благословляющим жестом рук, которые он почти симметрично кладёт на плечи сына. Этот же, изображённый со спины, стоит перед отцом на коленях, образуя с ним монументальную группу, которую можно было бы вылить в бронзе. Нигде с таким чувством не проявлялась объединяющая человеческая сила монументальных форм. Отец - полный достоинства старец, с благородными чертами лица, одет в царственно звучащие красные одеяния. Но и эта монументальность у Рембрандта распадается, подмываемая мощным потоком человечности, изливаемой на этот, кажется, так прочно спаянный блок. От благородной головы отца, от его драгоценного одеяния наш взгляд спускается к постриженному наголо, преступному черепу сына, к его беспорядочно висящим на теле отрепьям, к подошвам ног, дерзко выставленных навстречу зрителю, преграждая его взгляд... Группа опрокидывается в её вершине. Отец, который кладёт руки на грязную рубашку сына так, как будто он совершает священное таинство, потрясённый глубиной чувства, он должен так же держаться за сына, как и держать его...

Второстепенные фигуры братьев и сестёр также присутствуют в картине, но не принимают никакого участия в действии. Они лишь на границе происходящего, лишь очарованные немые свидетели, лишь окружающий исчезающий мир...» (Рихард Гаманн). По мнению исследователя Боба Хаака, возможно Рембрандт «изобразил эти фигуры лишь эскизно, и другой художник закончил их», в живописи же главной группы, как и в «Еврейской невесте», неподражаемо объединились форма и дух. Всё здесь - действительно и в высшей степени символично: блокообразное и в то же время внутренне-неустойчивое, переливающееся из одного элемента в другой единство фигур отца и сына, ромбическое, напоминающее алмазную шлифовку обрамление головы сына руками отца, прощупывающий жест рук, этого незаменимого человеческого органа. «Всё, что эти руки пережили - радости, страдания, надежды и страхи, всё, что они создали или разрушили, что они любили или ненавидели, всё это выражено в этом молчаливом объятии» (Жермен Базен). И, наконец, этот всеобъемлющий, полный утешения и прощения красный цвет плаща, звучная сердцевина рембрандтовского «завета человечеству» (Гаманн), этот догорающий след самоотверженной, гуманной души, этот призыв к действию, красный цвет надежды, многообещающий свет любви.

1.1 Рембрандт - младший сын

«Возвращение блудного сына» является одной из последних работ Рембрандта. Долгие годы Рембрандт был младшим сыном, который, "собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно» (Лк. 15:13). На автопортрете, который он написал в тридцатилетнем возрасте, Рембрандт выглядит самоуверенным, надменным, похотливым и дерзким. Трудно поверить, что спустя 30 лет тот же самый человек напишет «Возвращение блудного сына». Биографы Рембрандта пишут о нем, как о гордом человеке, осознающем свою гениальность, думающем только о том, как заработать побольше денег. Вместе с тем, он много тратил, и, в конце концов, потерял все свое состояние. А позднее пережил тяжелые испытания - смерть четырех из его пяти детей и двух жен. За время этих трагедий Рембрандт утратил свою популярность и разорился. Все его имущество и работы были проданы с аукциона.

Однако более поздние произведения художника показывают, что жизненные испытания не сломали его, а наоборот, оказали «очищающее» действие: он стал уделять больше внимание внутреннему миру человека, а не внешнему блеску.

Блудный сын на картине - это и есть Рембрандт, столь отличающийся от самодовольного сладострастного юнца. Смерть настигла Рембрандта в состоянии нищеты и одиночества, но, судя по картине «Возвращение блудного сына», он успел найти дорогу домой и вернуться в объятия любящего Отца.

1.2 Младший сын

Возвращение предполагает уход. Но, только осмелившись увидеть глубину того, что значит оставить дом, возможно по­настоящему прочувствовать возвращение назад. Желание сына забрать свою часть имения подразумевает следующее: «Отец, я не могу дождаться твоей смерти».

Уход сына в далекую страну - это далеко не жажда путешествий. Это сознательный разрыв с образом жизни, мировоззрением, которые прививались ему в родительском доме. Это не просто неуважение, а предательство ценностей семьи. «Далекая страна» олицетворяет мир перевернутых ценностей, где святым называется то, что дома считается порочным.

Таким образом, уход из дома - это не история жизни одного человека, ограниченная местом и временем. Это повторяется из поколения в поколение.

К младшему сыну обращены два голоса. «Возлюбленный мой» - так зовет его тихий нежный голос отца. И голос неверующего мира, громко и смело зовущий человека испробовать все в жизни. Отец любит своего сына безусловной любовью, а мир предлагает свою любовь лишь на выгодных для него условиях: «если» у тебя есть деньги, «если» ты будешь приносить зарплату, «если» ты будешь успешен и уникален, «если» ты привлекателен, «если» ты молод и т.д. Любовь мира всегда условна.

Каждый раз, когда человек ищет безусловную любовь там, где ее не может быть, он ведет себя как блудный сын.

Что поражает в картине Рембрандта, - это окончание долгого восстания сына против отца. Складывается впечатление, что руки отца давно протянуты к детям, которые блуждают в греховном мире. А самое заветное желание страдающего отца - возложить свои уставшие руки на плечи своих измученных грехом детей. Но Он не может силой заставить детей вернуться домой. Отец так сильно любит каждого человека, что дает ему право покинуть его дом.

Иисус в нагорной проповеди указывает нам, как стать сынами Бога. Это - Его заповеди блаженства: блаженны нищие духом, плачущие, кроткие, алчущие и жаждущие правды, милостивые, чистые сердцем, миротворцы, изгнанные за правду, те, кого гонят и поносят за правду и злословят за Бога. Это - характеристики сына Бога и портрет самого Иисуса. Именно к этому должен стремиться каждый человек.

Сердце наполняется радостью, когда видишь, как Рембрандт описал воссоединение младшего сына с отцом. Они окружены дивным сиянием. Но это еще не все. Есть еще несколько персонажей в этой истории. Невозможно обойти вниманием благородно одетого человека в правом углу картины. Это - фигура старшего сына. Нельзя говорить о возвращении младшего сына, игнорируя чувства и переживания его брата.

1.3 Рембрандт - старший сын

Важно отметить, что во времена Рембрандта в библейских комментариях и в работах многих художников притча о фарисее и мытаре и притча о блудном сыне рассматривались вместе, как дополняющие друг друга. Рембрандт тоже придерживается этой традиции. Сидящий человек, бьющий себя в грудь, представляет грешников и мытарей, а человек слева от него, старший сын, представляет фарисеев.

Рембрандт был человеком с очень сложным характером. Его биографы пишут о нем, как о неуживчивом, эгоистичном и высокомерном, способном на предательство. Гэри Шварц, один из биографов Рембранта, описывает его как «мстительного, озлобленного человека, который прибегал ко всем возможным методам борьбы с теми, кто становился на его пути». Одним из доказательств этому служит история его отношений с Гиртой Диркс. С ней Рембрандт прожил шесть лет, а потом упек в дом для душевнобольных. Когда же ей предоставилась возможность выйти из этого заведения, Рембрандт нанял агента для сбора информации, благодаря которой эта женщина на долгие годы осталась в стенах больницы. Рембрандт настолько погряз в мстительности, что на какое­то время вообще перестал писать картины.

Поэтому Рембранд в конце своей жизни мог узнать себя не только в младшем блудном сыне, но и в его старшем брате. Как младший, так и старший сын нуждается в отцовском прощении, им обоим необходимо вернуться к отцу. Но библейская история, как и картина Рембрандта, показывает, что тяжелее сделать этот шаг старшему сыну, который не оставлял дом отца в буквальном смысле.

В работе Рембрандта звучит вопрос для каждого человека: кто я - старший или младший сын? Сделал ли я шаг на пути возвращения в дом отца?

1.4 Старший сын

Мы радуемся при виде кающегося коленопреклоненного сына и отца, с любовью обнимающего свое дитя, только в том случае, если не смотрим на старшего сына. Он присутствует здесь, но не участвует в приветствии брата. Он стоит вдали, его руки скрещены, взгляд не выражает радости и прощения.

Рембрандт избрал необычную композицию для своей работы. Отец и младший сын - на левой стороне картины, а старший сын - на правой. Их разделяют большое расстояние и темнота. О чем думает старший сын? Сделает ли он шаг навстречу своему брату, протянет ли он ему руки? Обнимет ли он его, как это сделал отец? Последует ли он примеру отца или отвернется от своего брата, исполненный чувства злости и отвращения?

Старший сын имеет большое внешнее сходство с отцом. У них обоих дорогая одежда красного цвета, оба носят бороды. Эти детали указывают на то, что у них много общего, о чем свидетельствует даже свет на их лицах. Но насколько разными они предстают для глаз наблюдателя! Отец всем телом склоняется над младшим сыном, а старший сын стоит с гордой осанкой. Мантия отца широко раскинута и как бы зовет в свои объятия, мантия же старшего сына просто висит на его плечах. Руки отца протянуты к младшему сыну и, благословляя, прикасаются к нему. Руки старшего сына, напротив, скрещены и почти спрятаны под мантией. Лица обоих освещены, но свет на лице отца отражается на всей его фигуре, и особенно на его руках, и простирается на вернувшегося сына. Свет на лице старшего сына довольно холодный, а руки и все тело остаются как бы в тени.

1.5 Рембрандт - отец

Рембрандт ко времени написания своей картины потерял почти всех дорогих ему близких людей. Наверняка он пролил много слез, от чего и сам мог потерять зрение. К концу жизни он сам оказался настрадавшимся отцом. Похоже, что, будучи сначала похожим на младшего брата, затем - на старшего, он, наконец, стал отцом и, таким образом, приготовил себя к вечной жизни.

1.6 Отец

У притчи может быть еще одно название - «Радушие милосердного отца». Ведь, прежде всего, эта притча говорит о безграничной Отцовской любви.

Каждая деталь фигуры отца на картине: выражение лица, положение тела, цвет одежды, его руки - говорит о божественной любви к человеку, существовавшей от начала времен.

Неслучайно Рембрандт изображает Бога пожилым человеком, потерявшим зрение и физическую крепость. С юности Рембрандт любил рисовать людей преклонного возраста, так как хотел показать их внутреннюю красоту. Ему также нравилось рисовать слепых людей: он считал их по­настоящему зрячими, видящими то, что не каждому дано увидеть.

Первоначально Рембрандт хотел изобразить отца бегущим навстречу сыну, как об этом повествует новозаветная притча. У него уже были готовы наброски. Но затем, спустя многие годы, Рембрандт все же изобразил встречу не в движении, а в покое, где отец узнает сына не физическим зрением, а глазами сердца.

1.7 Отец, он же - мать

Центром картины Рембрандта, несомненно, являются руки отца. На них падает основной свет. На них устремлены глаза наблюдателей. Эти руки дают прощение, примирение и исцеление. Но при внимательном рассмотрении становится очевидным, что руки Отца Рембрандт рисует совершенно разными. Левая рука, которой отец касается плеча сына, сильная и мужественная. А правая - нежная, мягкая, изящная. Пальцы расположены близко друг ко другу. Рука мягко лежит на плече сына, желая утешить, пожалеть, погладить сына. Это - рука матери. Он прикасается к своему сыну Отцовской и Материнской рукой. Отцовская рука держит сына, материнская - поглаживает его. Отцовская рука подкрепляет сына, материнская - утешает.

Красная мантия отца тоже напоминает материнский образ - крылья птицы. На ум приходят слова Иисуса: «Иерусалим, Иерусалим... сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!» (Мф. 23:37).

Сердце Отца вмещает обоих сыновей. Заветная мечта Отца - видеть их вместе за одним столом в братском общении. Старший сын обижен радостью отца и видит себя в невыгодном свете. Почему? Наверное, от того, что в нашем обществе все люди стоят на шкале сравнения: более и менее умные, более и менее привлекательные, более и менее везучие. Поэтому человеку трудно поверить в любовь Отца, который не взвешивает нас на весах сравнения. Слыша, как кого­то хвалят, трудно не огорчиться за себя и не думать, что я сам не достоин похвалы. Читая о подвигах великих людей, волей­неволей поддаешься искушению засомневаться в себе. Слыша о наградах, призах, медалях, которыми удостаивают особых людей, трудно не задаться вопросом: «А почему это происходит не со мной?»

Глава 2. Картина «Жертвоприношение Авраама»

Картина голландского живописца Рембрандта ван Рейна «Жертвоприношение Авраама». Размер картины 193 x 132 см, холст, масло.

Авраам, ветхозаветный патриарх и родоначальник иудейского народа, родился согласно библии за 2040 лет до нашей эры. Живя среди языческого мира. Авраам первый познал лживость служения идолам и постиг существование единого Бога, апостолом которого он и стал. На старости, когда его жене Саре было 90, а Аврааму 100 лет, у них родился сын Исаак, который и должен был стать прямым наследником Авраама и продолжить род еврейского племени. Союз об этом Бог заключил с Авраамом еще до рождения Исаака, установив внешним знаком этого союза обряд обрезания. Чтобы испытать силу веры Авраама, к нему последовало повеление Божие принести в жертву Исаака на горе Мории. Авраам не колеблясь повиновался, но в самый решительный момент, когда Исаак лежал связанный на алтаре и Авраам занес уже нож, чтобы вонзить в сына, ангел приостановил его и спас отрока. Этот подвиг Авраама служит у евреев бесконечною темою воспоминаний в их молитвах, а многие века изображение жертвования Исаака было в христианской церкви любимым сюжетом для лепной и живописной работы художников.

В середине 1630-х годов Рембрандт пишет одну за другой большие религиозные композиции, подобные полному динамики и патетики «Жертвоприношению Авраама», «Ослепление Самсона», «Пир Валтасара», парадные портреты. Художника увлекают героико-драматические образы, внешне эффектные построения, пышные причудливые одеяния, контрасты света и тени, резкие ракурсы. Рембрандт часто изображает Саскию и самого себя, молодого, счастливого, полного сил. Однако, революционная нидерландская эпоха, отвергая испокон веков исповедываемую спасительную силу прощения грехов или вновь провозглашённую уверенность в божественном предопределении, внесла у многих голландцев, и у художника Рембрандта ван Рейна в том числе, в веру - ростки сомнения, в догматическое знание - стремление к познанию нового, в ощущение постоянства жизни - изменчивость мира; человек не может быть только хорошим или плохим, он может одновременно и тем и другим, на него накладывают отпечаток противоречия жизни, ему приходится всегда заново принимать решения, испытывать себя. С таким взглядом, взглядом Шекспира, взглядом Гёте в «Фаусте», реализм Рембрандта сталкивается в начале творческого пути художника с раздвоенностью окружающего мира. И уже здесь, во вновь открытой и глубоко индивидуально воспринятой игре света и тени, возникает постоянно растущий вопрос: на что способен человек? Наконец, через семь лет изобразительные интересы исторического живописца переходят от почтенных образов истории к жертвам его современности: в своей графике Рембрандт непринуждённо наблюдает нищих, выброшенных на свалку общества; отчуждающую картину этих обездоленных нидерландское искусство описывало уже почти два столетия, Рембрандт же, выходя за рамки чисто внешнего любопытства, открывает в них человеческий облик и душу.

Это время отмечено в искусстве чертами общеевропейского стиля барокко. Монументальная форма, повышенный драматизм действия, бурное движение, активность света и тени свойственны и «Жертвоприношению Авраама».

Обреченный Исаак со связанными за спиной руками лежит навзничь на том месте, где через минуту должен заполыхать жертвенный костер. Рука отца покрывает запрокинутое лицо сына. Этим жестом Рембрандт передает сразу отчаянную решимость Авраама и его безмерную жалость к сыну, который не должен видеть руки, его убивающей. Центральная фигура картины - Авраам, обернувшийся к ангелу-избавителю. Ангел останавливает занесенную руку отца, из которой внезапно выпадает кинжал.

Спокойные холодные тона в серо-зеленой гамме - основа колорита картины, однако напряжение вносится мерцанием переливчатых драгоценных камней на кинжале и ножнах, сильным светом, выделяющим обнаженное тело Исаака.

Психологическая правда образа настолько глубока, что, кажется, сам художник испытывал необходимость пройти внутренний путь принятия этого мучительного решения.

Традиционный сюжет становится для Рембрандта испытанием его мастерства, его человеческой зрелости, а тема жертвенности - одной из важнейших в творчестве великого художника.

Художник заставляет зрителя пережить сверхчеловеческий драматизм происходящего как осязаемую реальность. Авраам не просто слышит голос - ангел хватает его за руку, и кинжал выпадает из рук. С восхитительным мастерством написано орудие смерти в свободном падении на фоне пейзажа головокружительной глубины.

Взгляд патриарха устремлен к рыжеволосому ангелу, очаровательный облик которого сам по себе уже возвещает об освобождении.

Благодаря виртуозному владению техникой светотени мастеру удается передать эмоциональный накал и динамизм происходящего. От ангела струится сияние, которое из мрака выхватывает обнаженное тело Исаака и ложится тяжелой тенью на фигуру отца. Невозможно даже различить, какого цвета его одежды. Выразительным образом выделяются лишь руки и лицо старца.

Авраам левой рукой закрывает лицо Исаака, чтобы зритель не видел страх смерти и не слышал вопль юноши. Этим произведение Рембрандта отличается от многочисленных изображений, в которых художники подчеркивают спокойное самообладание и покорность на лице мальчика в час смерти.

И только хочется спросить словами Исаака: «А где же агнец для всесожжения?» Действительно, вместо него на картине лишь светлое пятно и загадочный жест левой руки ангела. Не указывает ли он на того, кто станет истинным Агнцем Божиим?

2.1 Толкование Авраама или повеление Бога

В преданиях иудаизма сохранился мидраш, который указывает на многозначность словосочетания «принести во всесожжение». По-древнееврейски буквально говорится «вознести в вознесение», но под влиянием религиозных практик окружающих народов Авраам неправильно понял божественное повеление. Требование Бога вознести единственного сына к небу Авраам понял как «принести в холокауст», «вознести в дыме», как это происходит с жертвой при всесожжении, когда огонь пожирает все без остатка. Слова ангела в развязке истории подтверждают, что благословение Бога, данное при заключении Завета, направлено к жизни, а не к смерти. Именно через рождение Исаака начинает осуществляться обетование бесчисленного потомства.

2.2 Проблема «отцов и детей»

Психологические по своему характеру толкования предлагают вслушаться в этот текст, как слушают рассказ о сновидении. Бог требует не убийства, а возвышения сына. Но почему же Авраам понимает эти слова как повеление принести сына во всесожжение? Проследим тонкую игру аллюзий и переворотов. Сын неотступно следует за отцом на вершину горы, но обратно они возвратятся по отдельности. По дороге Исаак-сын спрашивает отца о жертвенном агнце-детеныше, а в самый драматический момент Авраам видит взрослого овна, который запутался в кустах, именно его он принесет в жертву вместо своего сына.

Отец связывает сына, но Бог вмешивается для того, чтобы тот «развязал» его, чтобы Исаак стал самостоятельным и по-настоящему взрослым мужем. Благодаря этому в сознании Авраама происходит некий переворот. В конце испытания на смену первоначальному образу Бога, которому было бы приятна смерть первенца, приходит совершенно новое понимание Божественной воли. Господь подвергает отца испытанию, чтобы тот освободился от инстинктивного чувства собственничества по отношению к сыну. Этой историей Бог словно желает преподнести урок: ты по-настоящему станешь отцом, когда «пуповина будет перерезана», иначе твой сын никогда не станет личностью. Все психологические интерпретации весьма интересны, но не следует упускать из вида ту очевидную истину, что Бог действительно ждет от Авраама и от нас реальной жертвы…

Не всегда Исаака изображают ребенком, как это принято в христианской иконографии. Согласно некоторым иудейским преданиям, Исааку было 37 лет, то есть он мог и постоять за себя. Рядом со взрослым сыном отец не выглядит столь жестоким. И уже не Авраам, а Исаак становится главным действующим лицом. «Если Святой, да будет он благословен, потребует все мои члены, я не откажу ему. Свяжи меня покрепче, чтобы я не мог воспротивиться по скорби души моей, чтобы в твоем приношении не было пятна и чтобы я не оказался в глубинах погибели».

В этом упомянутый выше текст Корана оказывается созвучным библейскому пониманию. Через жертвоприношение Богу и отец, и сын освящены глубиной своей веры. Именно единство веры отца и сына спасает Исаака от пламени.

Глава 3. Сравнительный анализ картин

рембрандт гравюра сын авраам

Картины Рембрандта, бесспорно, являются вершиной голландской живописи, а в творчестве самого художника одними из таких вершин стали картины «Жертвоприношение Авраама» и «Возвращение блудного сына».

Библейские композиции несут на себе печать воздействия живописи итальянского барокко, которое проявляется в несколько форсированной динамике композиции, остроте ракурсов, светотеневых контрастах. Особое сходство в том, что Рембрандт этих картинах бросил смелый вызов классическим канонам и традициям.

В композициях художник экспериментировал в поисках психологической выразительности, смело порывающий с художественными канонами, выделяющийся живой непосредственностью композиции, свободной манерой живописи, наполненной светом, красочной гаммой. Художник заставляет зрителя пережить сверхчеловеческий драматизм происходящего как осязаемую реальность.

Все большее значение как в живописи, так и в графике Рембрандта приобретает тончайшая светотеневая игра, создающая особую, драматическую, эмоционально напряженную атмосферу полный воздушной и световой динамики пейзаж. Благодаря виртуозному владению техникой светотени мастеру удается передать эмоциональный накал и динамизм происходящего.

В обеих картинах художника привлекают образы простых людей, стариков, служащих воплощением жизненной мудрости и духовного богатства. Рембрандт сосредоточивает внимание на лицах и руках, выхваченных из темноты мягким рассеянным светом, едва уловимая мимика лица отражает сложное движение мыслей и чувств; то легкие, то пастозные мазки кисти создают переливающуюся красочными и светотеневыми оттенками поверхность картины.

Стихии света и цвета, независимые и даже отчасти противоположные в работах художника, теперь сливаются в единое взаимосвязанное целое. Горячая красно-коричневая, то вспыхивающая, то гаснущая трепетная масса светоносной краски усиливает эмоциональную выразительность произведений Рембрандта, как бы согревая их теплым человеческим чувством. Созданные Рембрандтом библейские композиции подводят итог его размышлениям о смысле человеческой жизни. В эпизодах, выражающих столкновение темного и светлого в человеческой душе насыщенная тёплая гамма, гибкая пастозная манера письма, напряженная игра тени и света, сложная фактура красочной поверхности служат раскрытию сложных коллизий и душевных переживаний, утверждению торжества добра над злом.

Суровым драматизмом и героикой проникнуты картины, воплотившее всю художественную и морально-этическую проблематику позднего творчества художника. С поразительным мастерством он воссоздает в нем целую гамму сложных и глубоких человеческих чувств, подчиняет художественные средства раскрытию красоты человеческого понимания, сострадания и прощения. Кульминационный момент перехода от напряжения чувств к разрешению страстей воплощен в скульптурно выразительных позах, скупых жестах, в эмоциональном строе колорита, ярко вспыхивающего в центре картины и гаснущего в затененном пространстве фона.

По высоте и напряженности трагического момента «Жертвоприношение Авраама» и «Возвращение блудного сына» сравнивают с Эсхилом и Шекспиром.

Размещено на Allbest.ru