Приватизация в России на современном этапе

27 ноября 2010 г. правительство России утвердило «Прогнозный план (программу) приватизации федерального имущества и основных направлениях приватизации федерального имущества на 2011-2013 гг.»

На ближайшие 3 года в бюджете запланирован резкий всплеск приватизации - до 9-10 млрд. долл. ежегодно.

Всего за 5 лет Правительство выставит на продажу акции 900 государственных предприятий, рассчитывая выручить $60 млрд. Россия продаст доли таких гигантов, как «Роснефть», «РусГидро», Сбербанк, ВТБ, «Российские железные дороги» (РЖД), «Совкомфлот», «Аэрофлот» и аэропорт «Шереметьево»

Выглядит как амбициозный план. Безусловно, правительство можно было бы только поддержать в его намерениях. Если бы не две проблемы.

Часть вырученных денег власти обещают вернуть в виде инвестиций в приватизированные компании. Это заявление совершенно непонятно Идея бесплатных инвестиций возвращает нас лет на 15 назад, в эпоху залоговых аукционов и инвестконкурсов Обмен же инвестиций на долю в собственности (в уставном капитале) предполагает «ползучую национализацию» Оба варианта не хороши.

Но, главная проблема в том, что почти во всех госпредприятиях государство по-прежнему оставляет за собой контрольные пакеты. То есть разгосударствления этих предприятий не происходит и в частные компании они не превращаются.

В собственности государства после 5 лет этой приватизации останется:

- 100% Транснефти и Зарубежнефти (по ним решения о приватизации вообще не приняты, также непонятна судьба Аэрофлота и государственных аэропортов - Шереметьево и Внуково),

- 75%+1 акция РЖД;

- 75% Россельхозбанка и Федеральной сетевой компании;

- 60,5-65,5% ВТБ;

- 60% Роснефти;

- 51% Сбербанка и Русгидро;

- 50%+1 акция в Совкомфлоте и Росагролизинге.

Что же реально приватизируется. Названо только одно предприятие - Объединенная зерновая компания (100%) Что удивительно, т.к. она выполняет госфункции и управляет государственным интервенционным фондом сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия объемом до 10 млн. тонн зерна общей стоимостью под 50 млрд. рублей. Приватизировать компанию без этой функции - сразу снизит ее стоимость. А идея приватизации самой этой госфункции несколько удивительна. Конечно, кому-то хочется управлять госфондом зерна в личных интересах. Но времена столь простых и циничных рецептов приватизации, кажется, уже миновали.

Приватизация только для обеспечения доходов бюджета выхолащивает сам смысл приватизации как процесса передачи бизнеса собственнику, более эффективному, чем государство. Фактически продажа небольших госпакетов акций означает приватизацию без приватизации.

Объявленная Президентом инициатива исключения профильных чиновников из советов директоров госкомпаний только подчеркивает деформацию отношений собственности в стране, излишнее огосударствление бизнеса и выглядит суррогатом, плохим заменителем реальной приватизации.

Процесс приватизации в России очевидно не закончен. Доля госсектора явно слишком велика. После намеченного Правительством плана приватизации явно напрашивается еще один, следующий ее этап - продажа контрольных пакетов госкомпаний. Но нет никакого особого смысла растягивать это на разные этапы и еще на десяток лет. Приватизацию надо резко ускорить минимум по двум причинам:

1. Приватизация выступит средством повышения эффективности госкорпораций, резкого сокращения или прекращения воровства и повышения эффективности их работы. А также средством сокращения коррупции госорганов, связанной с госбизнесом, и искажения макроэкономической политики в пользу госкомпаний (например, опережающего роста тарифов естественных монополий или прекращения бесконечных амбициозных политических проектов вроде зимней Олимпиады в тропиках или саммита АТЭС на безлюдном острове).

2. Приватизация может обеспечить очень большие дополнительные доходы бюджета.

Альтернативная программа приватизации должна включать в себя уже сейчас продажу контрольных и даже блокирующих госпакетов в Газпроме, Роснефти, Транснефти, Сбербанке, ВТБ, АвтоВАЗе, Ростехнологиях и многих других госкомпаниях. Примерный размер альтернативной программы приватизации - 200 млрд. долл. в течение 5 лет. Втрое выше запланированной Правительством.

Пока о таком подходе к приватизации можно только мечтать Нынешние чиновники (особенно, высокого ранга) найдут массу причин, почему необходимо сохранить госкомпании. И почему их продавать невыгодно именно сейчас. Для того, чтобы говорить о реальной приватизации придется преодолеть их активное сопротивление, связанное с участием или заинтересованностью в том или ином виде госбизнеса. Для этого нужна политическая воля. Не меньшая, чем была проявлена на первом этапе приватизации в 1992-1994 годах.

Возможно, следующий этап реальной приватизации начнется только, когда нынешняя политическая элита поймет необходимость ухода от власти и постарается конвертировать власть в собственность (как раз та самая сделка, о которой говорил Е. Гайдар).

Сложившаяся в результате переприватизационных процессов структура собственности в России серьезно деформирована, она отличается очень высокой степенью концентрации и монополизма, а также сращенностью с госструктурами и «офшоризацией» владения российскими предприятиями как защитной стратегией. Создание на Западе «плацдармов» стало обязательным элементом крупного российского бизнеса.

И, конечно, слишком много криминалитета выплеснулось в 90-е годы Для многих людей это - сломанные судьбы, нереализованные потенции, несостоявшиеся мечты.

Для экономики и для людей важно, как прошла приватизация. Но, конечно, важнее - как она будет проходить дальше.

В России с ее традицией уравнительности никакая программа приватизации не могла бы получить всеобщего одобрения, при любых ее результатах остались бы недовольные. Успех состоит уже в том, что при реализации российской программы приватизации удалось избежать социальных конфликтов.

Но факты - вещь упрямая. В России утвердился институт частной собственности, появился слой частных собственников, заинтересованных в повышении эффективности своих предприятий. Стали играть заметную роль механизмы и стимулы рынка. Государство сняло с себя обязанность дотировать большую часть предприятий. Политические свободы обрели экономическую базу.

В процессе приватизации не была достигнута цель демонополизации экономики. Но это объясняется не ошибками в выборе стратегии приватизации, а, более глубинными причинами, проистекающими из сложившейся природы постсоветского общества. Менталитет россиян, их ценностные установки, представления о соотношении власти и прав собственности привели к тому, что сегодня в России сформировался капитализм, имеющий черты феодально-бюрократического. Само существование формально частных предприятий нередко зависит от благосклонности чиновников, распределяющих госзаказы и госгарантии, выдающих лицензии, согласующих многочисленные разрешения. Российские чиновники в отличие от чиновников в европейских странах практически легально участвуют в подконтрольных им бизнесах, используют для их поддержки госзаказы и бюджетные средства. Они формируют кланы и создают хозяйственные структуры, занимающие монопольное положение на рынке.

Экономическая эффективность такого монополизированного бюрократией рынка крайне низка. Откаты чиновникам и их участие в бизнесе ведут к росту издержек, неустойчивости бизнеса, принятию нерациональных решений. На уровне отраслей доли рынка и ресурсы перераспределяются в пользу неэффективных, но имеющих чиновничьи «крыши» предприятий. Потеря благорасположения губернатора или другого влиятельного лица может обернуться потерей бизнеса. Это делает частную собственность в России условной. Ожидать в таких условиях прихода иностранных инвестиций и связанных с ними высоких технологий не приходится.

Известно, что капитал семейства Морганов изначально формировался пиратскими грабежами их прапрадеда. Не отличался порядочностью в отношениях с партнерами и калифорнийский магнат Стэнфорд. Первоначальное накопление часто происходило если не противоправно, то вопреки нормам морали. Развитие институтов рынка, конкуренция, совершенствование законодательства облагородили нравы европейских стран и США. В любой школе бизнеса начинающему бизнесмену примерами и статистикой докажут, что самый надежный путь к успеху - законный, что доверие к фирме, прозрачность корпоративного управления - основа процветания. Но на обретение бизнес-сообществом этого понимания ушли многие десятилетия.

В начале 1990-х годов в России не было и не могло быть традиций честного ведения корпоративного бизнеса. Многие предприниматели не ощущали необходимости придерживаться ни норм закона, которых часто просто не было, ни норм морали. Представители партийно-хозяйственной номенклатуры и при советской власти не отличались порядочностью, что хорошо видно по размаху номенклатурной приватизации. Трудно было предположить, что, став собственниками приватизированных предприятий, они не попытаются обмануть мелких акционеров. Господствующий в среде российской буржуазии социальный цинизм и смычка с криминалом предопределяли стратегию поведения - прирост капитала любой ценой.

Перевод прибыли за счет игры цен посредническим фирмам, принадлежавшим владельцам контрольных пакетов акций, позволял последним не выплачивать дивиденды, скупать акции у миноритариев по бросовым ценам. Среди акционеров было много работников предприятий, поэтому преднамеренная задержка с выплатой зарплаты также способствовала скупке акций с минимальными издержками. Коррупционные сделки с чиновниками министерств ради получения льгот, подкуп управляющих компаний ЧИФов, заказные убийства конкурентов - вот далеко не полный арсенал противоправных методов обогащения многих представителей бизнес-элиты.

На улучшение ее нравов могут повлиять два фактора. Первый - конкуренция и потребность в капитализации компаний, в приросте капитала за счет размещения акций и облигаций на фондовом рынке. Репутация фирмы, ее кредитная история, качество корпоративного управления, прозрачность сегодня стали играть заметную роль. Второй - не столько совершенствование законодательства, прежде всего антикоррупционного, акционерного, контрактного, налогового, сколько оздоровление правоприменительной практики, независимость судов и качество их работы. Здесь позитивных изменений мало, на клановый бюрократический характер и природу российского капитализма они влияют незначительно.

Известная «теорема Коуза» гласит, что для роста эффективности экономики не так уж важно, как была распределена собственность на начальном этапе, важнее, чтобы права собственности были четко закреплены и гарантированы, а издержки по их переходу к более эффективным собственникам были пренебрежимо малы. Но именно этого сегодня нет в России.

Ситуацию ухудшают рост доли ВВП, приходящейся на государственные предприятия, интенсивное создание госкорпораций. Не находясь в условиях жестких финансовых ограничений, распоряжаясь «ничейной» собственностью, не имея стимулов к структурной оптимизации в соответствии с запросами рынка, госпредприятия и корпорации сами являются «токсичными активами! для других секторов рыночной экономики. Не существует ясной черты, отделяющей социалистическую экономику от капиталистической, но ни одна страна Западной Европы не имеет государственного сектора, на долю которого приходится более 1/3 ВВП. Все это говорит о том, что модернизация России без дальнейшей приватизации государственных активов невозможна. История приватизации» по-российски» еще не закончилась.

Официальный прогноз по доходам от приватизации России снижен почти в три раза.

В этом году, как заявил министр экономического развития Андрей Белоусов, он составит более ста миллиардов рублей, - передает РИА Новости. Между тем, еще в октябре Белоусов заявлял, что только от восьми крупных планируемых сделок в 2013 году государство может получить около 270-ти миллиардов рублей. Сообщалось, что власти собираются продать акции «Роснефти», ВТБ, «Совкомфлота», «Мосэнергостроя» и других крупных компаний.

Правительство готово начать новую приватизацию в интересах особо доверенных бизнесменов и чиновников. Нашу страну ожидает новая масштабная волна, о чем на Международном экономическом форуме в Давосе заявил российский премьер-министр Дмитрий Медведев в ходе интервью американскому телеканалу Bloomberg. По мнению Дмитрия Медведева, приватизация - это хороший способ пополнить государственный бюджет: «Мы и в прошлом году заработали неплохие деньги на приватизации. Мы получили только от продажи акций Сбербанка порядка 5 млрд. долларов. Что же касается этого года, то у нас впереди целый набор приватизационных сделок. Речь идет о нашей крупнейшей судовладельческой компании «Совкомфлот». Речь идет о нашем крупнейшем государственном банке - ВТБ. Речь идет о целом ряде других крупных активов… Я надеюсь, что мы выйдем на те целевые показатели, которые наметили, и сможем заработать от приватизации даже больше, чем в прошлом году».

Одновременно с этим, российский премьер заметил, что у приватизации помимо финансовой выгоды есть и положительный идеологический момент. «Приватизация - это не только деньги, хотя, конечно, они всегда нужны бюджету. Приватизация - это курс, это отчасти идеологическая вещь. Смысл в том, что мы ищем более эффективного хозяина, чем государство, потому что государство далеко не во всех случаях может выступать эффективным собственником. И это, мне кажется, не менее важным, чем зарабатывать деньги».

По мнению же специалистов, аргументы председателя правительства с размахом продолжить продажу госсобственности не имеют под собой оснований.

Вначале скажем про прибыль от приватизации Сбербанка. Сумма в 5 млрд. долларов пленяет воображение. Но планировалось вначале продавать его по цене больше 100 рублей за акцию, а продали дешевле. На мой взгляд, у нового витка приватизации вообще нет никакого идеологического обоснования, - говорит директор Института проблем глобализации, доктор экономических наук Михаил Делягин. - Это приватизация ради приватизации в чистом виде. Рассмотрим те обоснования, о которых говорит правительство.

Первое - это пополнение средств бюджета. Экспериментально доказано, что так бюджет не наполнить. Потому что сама приватизация выглядит как шаг отчаяния, а никто дорого не заплатит тому, кто продает от безысходности. Купят по дешевке. К тому же, наше государство в деньгах совершенно не нуждается. Несмотря на «плач Ярославны», который высокохудожественно периодически исполняют различные представители Минфина, этот плач остается высокохудожественным свистом. Государство не смогло в прошлом году в полной мере исполнить бюджет и потратить всех денег. Никакого недостатка в средствах нет, и пополнять бюджет при помощи приватизации не имеет никакого смысла.

Второе - это предположение, что любой частный бизнес всегда эффективнее государственного бизнеса. Когда эта идея была популярна, в середине 1990-х годов, уже после залоговых аукционов было проведено специальное очень тщательное исследование. Оно показало, что постулат неверен. Даже на самых лакомых предприятиях эффективность приватизированных предприятий если и превышала эффективность государственных, то в очень незначительной мере. Тем более, если бы постулат оказался верным, совершенно не нужно было заниматься обратным огосударствлением. В частности, «Газпрому» покупать «Сибнефть».

Третье обоснование - это реструктуризация бизнеса. То есть государство продает акции тех предприятиях, в которых имеет ничтожную долю и ни на что не может влиять, но несет моральную ответственность. Эта аргументация правильна, но основных объектов приватизации не касается.

Похожей точки зрения придерживается и доктор экономических наук, ведущий научный сотрудник экономического факультета МГУ Андрей Колганов, вопросы которому задавала «Свободная Пресса»: Мнение о том, что государство хозяйствует менее эффективно, чем частный собственник, я не разделяю. Бывает и такое, но бывает и наоборот. Все зависит от конкретных обстоятельств, а не от формы собственности как таковой. Настоятельной необходимости в приватизации многих объектов я не вижу. Кроме того, стоит заметить, что эффект от приватизации, на который ссылается Медведев, - это вещь разовая. Доход же от государственной собственности может поступать в бюджет постоянно. Если, конечно, этой собственностью хорошо управляют. С этим у нас, действительно, есть проблемы. Но эти проблемы не решить простой сменой собственника, необходимо наладить в целом систему государственного управления. Странно полагать, что если мы просто снимем с себя ответственность и сбросим собственность частным компаниям, то все решится само собой. К сожалению, так не происходит. У нас богатейший опыт приватизации 1990-х годов, и язык не поворачивается сказать, что от той приватизации у нас стало все прекрасно. Да и как не допустить, чтобы тот же «Совкомфлот» не продали на металлолом? Я не знаю таких механизмов, которые бы использовало наше государство. И у меня впечатление, что государство не разработало таких механизмов, которые бы обеспечили эффективное функционирование предприятий в частных руках. Если собственник увидит лучшую коммерческую перспективу в том, чтобы предприятие закрыть, он это сделает.

В 1990-е от приватизации дохода практически не было. Выручку, которую получило государство, едва покрыла организационные расходы на проведение самой этой приватизации, - подчеркивает Андрей Колганов.

Если поверить Дмитрию Медведеву, что нашему государству необходимы дополнительные средства, то логично встанет вопрос, откуда возник дефицит? Не секрет, что значительная доля доходов казны формируется от продажи за рубеж природных ресурсов. И хотя правительство постоянно говорит о необходимости слезть с нефтяной иглы, зависимость экономики от экспорта сырья за последние годы не уменьшилась. «В силу сохраняющейся зависимости нашей экономики от экспорта сырья угроза ухудшения конъюнктуры глобальных сырьевых рынков остается действительно одной из ключевых», - сказал премьер на пленарной сессии того же форума в Давосе.

Но бюджет в начале 2000-х годов формировался исходя из прогнозируемой цены на нефть в пределах 20-30 долларов за баррель, а к середине десятилетия - не выше 60 долларов. Реальная цена природного ресурса была выше, что и позволило каждый год формировать бюджет с профицитом. Годы, предшествующие кризису 2008 года, многие даже назвали «тучными». Сейчас цена на нефть превышает 110 долларов, но правительство почему-то заявляет, что денег все равно не хватает и чуть ли не советует гражданам потуже затянуть пояса.

В то же время, обращает на себя внимание тот факт, что государство в последнее время не скупится тратить средства на масштабные «имиджевые» проекты. И в каждом начинании довольно быстро возникают коррупционные скандалы. Будь то строительство олимпийских объектов в Сочи, подготовка к саммиту АТЭС или развертывание навигационной системы ГЛОНАСС. Не обошлись без воровства и такие программы, как закупка медицинского оборудования для больниц или обеспечения крестьян современной техникой. Даже на закупке противогололедных реагентов в одной Москве удалось украсть, по разным оценкам, до 3,5 млрд. рублей. Понятно, что в случае продолжения подобной практики не хватит никаких доходов. Даже если нефть будет стоить не 110, а все 1000 долларов.

Приватизация не имеет никакого смысла, кроме, как я могу судить, организации спекуляции и личного обогащения отдельных лиц. Крупному бизнесу делают подарок за счет государства, - выдвигает свое видение мотивов правительства Михаил Делягин. - Можно считать это попыткой задобрить иностранный и российский бизнес. Приватизацию можно расценивать как распихивание кусочков госсобственности по «правильным» карманам. Западу показывают, что правящая в России группа ему полезна. С другой стороны, многие формально частные предприятия контролируются чиновниками, и приватизация - это перекладывание активов общества в карман чиновников под видом частного бизнеса. Думаю, что это имеет место быть.

С точки зрения Андрея Колганова, объяснение планам правительства достаточно простое. Государство не хочет ни в чем ущемлять интересы крупных собственников. Сложился некий баланс интересов компаний и государства, который никак не соответствует национальным интересам. Государство заботится о выгодах крупных частных собственников, которые они обеспечили себе на протяжении последних 20 лет реформ. Отсюда и плоская шкала налогообложения физических лиц, что не соответствует мировой практике. Отсюда и нежелание вводить механизм рентных платежей за использование природных ресурсов, хотя он действует во всех развитых странах. Таких примеров можно приводить очень много.

Заключение