В дефолтном 1998 году индекс потребительских цен составил 184%, а доходы по сравнению с прошлым годом снизились на 28,2% и оказались ниже уровня 1992 года. Зато в 1999 году сложились желанные для нынешних властей условия ипортозамещения, и при годовой инфляции в 135,5% доходы снова выросли -- на 12%.

Вслед за описанным волатильным периодом наступили семь лет высоких темпов роста экономики и душевых реальных доходов населения, которые за это время возросли в 3 раза при условии, что ВВП увеличился лишь в 1,8 раз. Знаковым стал 2005 год, когда восстановился предреформенный уровень доходов, а в 2007 году они уже поднялись до 131,3% от уровня 1991 года.

В 2008 году Россия столкнулась с очередным экономическим кризисом, и тогда было зафиксировано четвертое падение реальных доходов (на 10,3%). Обесценение рубля привело к росту инфляции (по декабрьским данным она составила 113,3% в 2008 году, а в 2007 году -- 111,9%), но это не стало единственной причиной снижения доходов, поскольку пенсия и заработная плата в наблюдаемом сегменте экономики показали рост. Важным обуславливающим фактором стало сокращение за год номинальных доходов от собственности и продажи валюты, которое, соответственно, составило 17% и 28%. На снижение доходов работала динамика предпринимательского дохода и заработная плата в ненаблюдаемом сегменте экономики, темпы роста номинального размера которых отставали от темпов инфляции. В 2009 году кризисное падение доходов было полностью компенсировано, и тенденция роста , но с более низкими темпами, продолжалась до недавнего времени. В 2013 году реальные доходы населения достигли 158,7% от предреформенного уровня, примерно таким же масштабом описываются изменения в трудовых доходах, включающих и скрытый от наблюдения фонд оплаты труда, а пенсия и наблюдаемая заработная приблизились к отметке в 120%.

Для анализа ситуации в 2014 году обратимся к характеристикам динамики месячных и квартальных уровней реальных доходов, заработной платы и пенсии, выраженных в процентах от соответствующего периода предыдущего года. На момент завершения подготовки данного бюллетеня мы располагали поквартальными официальными данными Росстата только за три квартала, а в помесячном выражении данные о доходах населения, заработной плате и пенсиям представлены за период с января по ноябрь включительно (Рисунки 5 и 6).

Рисунок 5 -- Квартальная динамика реальных доходов населения, в % к соответствующему периоду предшествующего года, I-III кв. 2013-2014 гг.

Источник: оперативные данные Росстата, опубликованные в декабре 2014 года.

По сравнению с 2013 годом квартальные и месячные данные по заработной плате и пенсиям за 2014 год явно указывают на смену тренда: происходит видимое снижение темпов роста (Рисунки 5 и 6). Помесячная динамика доходов отличается волатильностью, а квартальные данные указывают на существенное снижение доходов в первом квартале, последующий рост во втором и стагнацию -- в третьем. Несовпадение динамики доходов с изменениями заработной платы и пенсий обусловлено рядом причин, которые мы рассмотрим подробно на помесячных данных. Здесь в первую очередь следует отметить, что доходы населения чувствительны к валютообменным операциям: стоимость проданной населением валюты включается в доходы, при этом списание денег с валютных карточек воспринимается как продажа валюты. В спокойные годы всплески ее продажи наблюдаются в январе и мае, когда проявляется эффект покупок с использованием платежных карт в период зарубежных туристических поездок на длинные новогодние и майские праздники. Летний заграничный отдых распределен между июнем-сентябрем, поэтому он не так ярко сказывается на динамике покупки и продажи валюты, которая отражается на доходах и расходах населения. В 2014 году важным фактором снижения или роста доходов населения стало падение обменного курса рубля относительно доллара, которое активизирует три фактора, понижающих реальные доходы граждан: (1) рост инфляции, (2) сокращение объема продаж валюты населением и (3) повышенную активность с точки зрения перевода в наличную валюту части предпринимательского дохода.

Остановимся подробнее на четырех месяцах, отличающихся наиболее высокой волатильностью реальных доходов населения относительно аналогичного периода предыдущего года (март, май, июнь и ноябрь, см. Рисунок 6). В марте наблюдалось самое сильное падение доходов {до 92,7%) , которое по силе перекрыло рост в другие месяцы квартала, и спустило уровень доходов в целом за первый квартал 2014 года до 96,6% от уровня предыдущего года. В этот период динамика зарплат и пенсии работали на рост доходов. Снижению доходов способствовал, во-первых, отклик граждан на существенное ослабление рубля относительно доллара и евро: отказ от продажи валюты снизил доходы примерно на 2,5%, что было усилено переводом части предпринимательской выручки в наличную валюту. Во-вторых, проявился эффект базы сравнения, т.к. в предыдущем году в данном месяце наблюдался самый высокий рост реальных доходов (109,6%) после кризиса 2008 года.

Рисунок 6 -- Месячная динамика реальных доходов населения, в % к соответствующему периоду предшествующего года, январь-ноябрь 2014 гг.

Источник: оперативные данные Росстата, опубликованные в декабре 2014 года.

Причиной этому послужила выплата дивидендов по итогам года, которая была максимальной в 2013 году и существенно снизилась в 2014 году. В-третьих, сыграло роль сокращение предпринимательской активности в наблюдаемом и ненаблюдаемом секторах экономики, в данном случае связанное с проведением Олимпийских игр в Сочи в начале года. Наконец, в-четвертых, на снижение доходов повлияло сжатие региональных социальных выплат, обусловленное смещением приоритетов в сторону роста заработной платы в бюджетном секторе. На наличие третьего и четвертого факторов указывает динамика структуры доходов населения. Так, в первом квартале 2014 года мы наблюдаем заметное снижение доли социальных трансфертов: с 18,6% в первом квартале 2013 года до 17% в этот же период 2014 года. Предпринимательство, которое активизировалось в январе-феврале в связи с проведением олимпиады, по итогам первого квартала 2014 года несколько снизило свой вклад в доходы (с 8,5% в 2013 году до 8,3% в 2014 году), следовательно, именно в марте наблюдался существенный спад также и предпринимательских доходов.

В мае текущего года, когда доходы достигли максимума роста по отношению к соответствующему периоду предыдущего года, и составили 106,0%, основным фактором их увеличения стала продажа валюты. С одной стороны, пенсия и заработная плата в этот месяц росли с минимальными темпами. В то же время многие граждане провели длинные майские праздники за пределами страны, но из-за мартовского обесценения рубля они предварительно трансформировали рублевые карточки в валютные, и поэтому их покупки отразились как продажа валюты. Однако, начиная с июля, отложенные летние поездки за рубеж и общая установка на приоритетность валютных сбережений минимизировали объемы продажи валюты.

Вторая точка падения доходов приходится на июнь (96,5%), когда эффектов от валютных шоков не наблюдалось, а заработная плата и пенсия все еще росли, хотя и с более низкими темпами по сравнению с началом года. На показателях этого периода не сказывается эффект базы (в июне 2013 года реальные денежные доходы населения составляли 102,1% от показателя соответствующего периода предыдущего года), а вот изменения структуры доходов указывают на продолжающееся снижение значимости социальных пособий (их доля упала с 19,1% во втором квартале 2013 года до 18,7% во втором квартале 2014 года) и предпринимательского дохода (его вклад сократился с 8% во втором квартале 2013 года до 7,3% во втором квартале 2014 года). Пожалуй, фактор падения предпринимательства стал главным в этом месяце, и одной из причин этого стало снижение предпринимательской активности в конце квартала в соответствии с регулярным деловым циклом.

Третья точка -- ноябрь, когда доходы составили 95,3% от уровня предыдущего года. В этом месяце средний размер назначенных пенсий в реальном выражении впервые за год опустился ниже уровня предыдущего года -- в первую очередь, из-за высоких темпов инфляции. Данные о реальных доходах и заработной плате, которая в ноябре сохранилась на уровне 2013 года, базируются на предварительных оценках, но события на валютном рынке свидетельствуют о том, что падение курса рубля, скорее всего, стало главной причиной сокращения всех компонент доходов в конце 2014 года.

В целом наблюдаемая в течение года динамика доходов населения похожа на преддверие экономического спада. Она подтверждает последний макроэкономический прогноз Минэкономразвития РФ, согласно которому после двух лет стагнации российская экономика постепенно вползает в рецессию. Вследствие этого, мы ожидаем падения реальных доходов населения, которое в данном случае может не ограничиться только одним годом.

Рассматривая модели адаптации к различным политическим мерам, отдельно остановимся на главных составляющих доходов, к которым относятся заработная плата и пенсия. Наблюдаемая реальная заработная плата работников крупных и средних предприятий, которая в официальной статистике выполняет роль индикатора начисленной заработной платы без учета скрытой оплаты труда (Рисунок 4), характеризуется максимальной волатильностью в периоды кризиса и подъема. Темпы ее роста, какправило, существенно отстают от темпов роста доходов. На протяжении экономического спада 1991-1998 годов агенты российского рынка труда шли по пути «придерживания излишней рабочей силы» за счет резкого сокращения оплаты труда. Основными механизмами «зарплатной гибкости» стали изменение переменной и -- особенно -- скрытой части заработной платы, задержки ее выплаты, а также отсутствие обязательной индексации заработной платы с учетом инфляции. В период экономического подъема 1999-2007 годов произошел стремительный (в 3,3 раза) рост реальной заработной платы на крупных и средних предприятиях, правда, численность занятых на этих предприятиях при этом сократилась на 3,2 млн чел. Те же процессы происходили и в период кризиса, стартовавшего в 2008 году, однако заработная плата тогда стала расти более низкими темпами, а численность занятых на предприятиях этого типа сокращалась еще стремительней (с 40,4 млн чел. в ноябре 2007 ода. до 35,6 млн чел. в ноябре 2013 года). С точки зрения роста заработной платы в этот период самым успешным оказался 2012 год, когда она увеличилась со 111% до 115,2% в ценах 1991 года. Однако уже в 2013 году мы снова наблюдаем снижение темпов роста, а в 2014 году, как уже упоминалось выше, анализ помесячной динамики размера реальной заработной платы, выраженной в процентном отношении к соответствующему периоду предыдущего года, показывает падение темпов ее роста вплоть до 98,8% от показателя 2013 года в августе (Рисунок 6).

Повышенная гибкость заработной платы при весьма устойчивом уровне занятости в России способствовала развитию нестандартных форм оплаты труда, выводящих ее за пределы статистического наблюдения. Проводимые Росстатом исследования по количественному измерению скрытой заработной платы позволили получить ценовые оценки масштабов данного явления: в среднем около 40% фонда оплаты труда скрыто от статистического наблюдения и не участвует в формировании страховых и иных взносов, привязанных к заработной плате. Специфика неформальных трудовых доходов заключается в том, что, с одной стороны, они в большей степени подвергаются рискам сокращения в условиях кризиса, а с другой стороны, они легче адаптируются к условиям неопределенности. Важно подчеркнуть, что неформальные доходы от занятости создают серьезные проблемы для формирования доходов солидарной части пенсионной системы. Как результат, в 2012 году при среднегодовой численности занятых 71,6 млн чел. плательщиками взносов в Пенсионный фонд РФ являлись только 46,6 млн чел. Именно данное явление и неблагоприятный для пенсионной системы демографический прогноз максимизируют риски неустойчивости пенсионного обеспечения. Кривая изменения реальной заработной платы, оцененной с учетом скрытого фонда оплаты труда3, повторяет тенденции динамики душевых денежных доходов (Рисунок 4).

Динамика пенсий в целом похожа на динамику заработной платы на крупных и средних предприятиях. Отличие ситуации состоит в том, что численность пенсионеров, в отличие от численности занятых на указанных предприятиях, неуклонно растет. Большую часть 1990-х годов, вплоть до кризиса 1998 года, социальным приоритетом правительства была индексация пенсий. В результате чего материальное положение пенсионеров напротяжении этого периода в относительном выражении было лучше, чем у других социальных групп. Ситуация изменилась после кризиса 1998 года, когда рост реальной заработной платы впервые начал обгонять рост реальной пенсии. Особенно драматичным это отставание стало после начала пенсионной реформы 2002 года. Соответственно, в период экономического роста 2000-х годов благосостояние семей, основным источником которых выступали пенсии, стало ухудшаться относительно других групп -- прежде всего тех, чьи доходы преимущественно зависят от заработной платы. Именно провал пенсионной системы в этот период предопределил модель ее развития в период кризиса 2008-2009 годов, когда власти приняли ряд мер, направленных на существенное повышение пенсий. Политика ориентации на ускоренный рост пенсии дала свои результаты: за период с 2007 по 2013 годы реальные доходы выросли в 1,2 раза, наблюдаемая реальная заработная плата -- в 1,3 раза, а реальная пенсия -- в 1,7 раз. Самые высокие за всю постсоветскую историю темпы роста реальной пенсии наблюдались в 2010 году (на 34,8% по отношению к прошлому году). В последующие годы в среднем пенсия росла медленнее, чем заработная плата, а уже в ноябре 2014 года ее реальный размер оказался ниже по сравнению с предыдущим годом (и перелома этой динамики в декабре не ожидается).

Следующим важным источником информации о возможных реакциях на экономические изменения является структура денежных доходов населения. В последние годы советского периода она в основном соответствовала стандарту стран, прошедших этап индустриального развития, в которых доходы наемных работников являются главным источником (80% и более) денежных поступлений семей. Принципиальное отличие заключалось в отсутствии предпринимательских доходов и доходов от собственности, доля которых в общем объеме доходов уже в первые годы становления российской рыночной экономики поднялась до 20% и удерживалась на этом уровне до 2008 года (Рисунок 7).

Следующим важным источником информации о возможных реакциях на экономические изменения является структура денежных доходов населения. В последние годы советского периода она в основном соответствовала стандарту стран, прошедших этап индустриального развития, в которых доходы наемных работников являются главным источником (80% и более) денежных поступлений семей. Принципиальное отличие заключалось в отсутствии предпринимательских доходов и доходов от собственности, доля которых в общем объеме доходов уже в первые годы становления российской рыночной экономики поднялась до 20% и удерживалась на этом уровне до 2008 года (Рисунок 7).

Доступ к данным источникам денежных поступлений стал главным позитивным эффектом рыночных преобразований и обеспечил, несмотря на более чем двукратное падение реальных доходов, определенную лояльность населения к проводимым реформам. Предпринимательская активность достигала своего максимума в начале рыночных реформ, когда доходы от этого вида деятельности стали составлять 16% от всех доходов населения. В настоящий момент мы наблюдаем двукратное сокращение их удельного веса. Доля доходов от собственности достигла своего максимума в последние «тучные годы», что было связано с развитием фондового рынка, но и этот драйвер роста постепенно ослабевает. Так, в период последнего кризиса и посткризисного замедления экономики доля новых рыночных источников доходов постоянно сокращалась, несмотря на рост совокупных реальных денежных доходов. В 2013 году она достигла 13,5%, что указывает на сжатие возможностей для устойчивого развития сектора домашних хозяйств за счет диверсификации источников доходов.

Рисунок 7 -- Динамика структуры денежных доходов населения, 1990-2013 гг., в процентах

Источник: данные Росстата.

Главным источником денежных доходов российского населения была и остается заработная плата наемных работников. Относительно высокие темпы роста средней заработной платы способствовали увеличению ее доли в структуре доходов населения: с 63% в 2000 году до 68% в 2007 году. На кризис 2009 года зарплата отреагировала сокращением своего удельного веса, что было быстро компенсировано мерами политики, направленной на повышение минимальной заработной платы и уровня оплаты труда в бюджетном секторе. При этом ускоренный рост зарплаты в бюджетном секторе наиболее очевидно проявился в структуре денежных доходов населения в 2013 году.

В числе изменений последних лет важно обратить особенное внимание на увеличение доли социальных трансфертов в структуре доходов населения (до 18-18,5% в 2010-2013 годах) в связи с резким ростом пенсий и пособий. Даже в лучшие советские годы (1985 год) доля социальных трансфертов не поднималась до такого уровня. Возрастающий удельный вес пособий и пенсий -- это реакция на высокое неравенство, попытка снизить его за счет перераспределения доходов через систему социальных выплат. По итогам проведения такой политики к настоящему моменту обязательства по пенсиям достигли самого высокого уровня за всю историю развития пенсионной системы. Необходимо еще раз отметить, что это произошло в условиях, когда не менее трети заработков не принимают участие в формировании пенсионных отчислений.

Таблица 1 - Объем и структура денежных доходов населения по источникам поступления, 2013-2014 гг.

Данные за три квартала 2014 года (Таблица 1) указывают на то, что продолжающаяся политика повышения заработной в бюджетном секторе увеличивает долю заработной платы в доходах населения, а предпринимательская активность населения продолжает снижаться. Социальные выплаты, за исключением пенсий, постепенно снижаются (Рисунок 4), что, как уже отмечалось, обусловлено политикой региональных властей, которые сместили социальные приоритеты в сторону повышения заработной платы в бюджетном секторе.

Таким образом, в настоящее время среднедушевые денежные доходы населения более чем в полтора раза превышают уровень доходной обеспеченности в последние годы советского периода. Рост средней пенсии и заработной платы отстает от темпов роста доходов. В основном это обусловлено динамикой новых источников доходов, к которым мы относим предпринимательский доход, доходы от собственности и скрытые от статистического наблюдения трудовые доходы. Со второй половины 2000-х годов наблюдается сокращение доли доходов от собственности и предпринимательской деятельности в общей структуре доходов населения, что связано с ухудшением институциональных условия для развития бизнеса. Доля социальных трансфертов, наоборот, увеличивается и отражает попытки государства сдерживать рост неравенства за счет включения перераспределительных механизмов. Изменения последних месяцев фиксируют снижение денежных доходов населения, что объясняется ростом инфляции, сокращением предпринимательской активности и падением темпов роста заработной платы и пенсии. В целом, можно отметить, что в условиях нынешнего экономического спада в наиболее уязвимом положении снова оказываются домохозяйства с единственным источником доходов, которым чаще всего является либо заработная плата, либо пенсия.

2.2 Анализ расходной части семейного бюджета российских семей

Отследить изменения в потребительском и финансовом поведении населения позволяет анализ использования денежных доходов населения через призму агрегированных видов расходов, оцененных на основе макроэкономического баланса доходов и расходов сектора домохозяйств (Рисунок 8).

Доля расходов населения на покупку товаров и оплату услуг, которые и определяют потребительские расходы домохозяйств, по сравнению с 1980-ми годами сократилась существенно: с 83% в 1985 году до уровня 70% в спокойные 2000-ные. Динамика этой компоненты расходов реагирует на экономические кризисы: как показывают данные статистики, в такие годы ее доля в структуре использования денежных доходов возрастала до 75% и выше. Получается, что в период кризиса население «уходит в потребление», и обусловлено это, во-первых, чувствительностью потребительского рынка (отличающегося высокой долей импорта) к колебанию валютных курсов и, во-вторых, опытом поведения в условиях высокой инфляции и дефицита товаров, который позиционировал потребительскую практику «покупки впрок» как лучшую стратегию.

Рисунок 8 -- Динамика структуры использования денежных доходов населения,1990-2013 гг., проценты

Источник: данные Росстата.

В период с 2011 по 2013 годы включительно в потребительском поведении не наблюдалось значимых изменений. Экономика стимулировала потребительский спрос, и он стал драйвером экономического роста, особенно в 2013 году. Не находя надежных инструментов для организованных сбережений, население наращивало потребление, перебросив порядка 5% своих доходов на текущее потребление и покупку валюты. В результате этого структура потребительских расходов оказалась похожей на кризисную. При достигнутом уровне доходов инвестиционный потенциал сектора домашних хозяйств не нашел достойного отклика на финансовых рынках. В значительной степени это было обусловлено доступом к более дешевым зарубежным инвестициям, поэтому ситуация стимулирования потребительского спроса, особенно на товары, устроила всех участников рынка. В текущей ситуации актуальным становится вопрос в том, сохранится ли она в условиях бюджетных ограничений и снижения доступа к дешевым зарубежным инвестициям и кредитным ресурсам.

Доля расходов на обязательные платежи и взносы в структуре расходов населения снижалась до 1997 года и начала расти только после 2000 года, во многом за счет развития ипотечного и потребительского кредитования. В 2012 году расходы на оплату процентов, уплаченных за предоставленные кредиты, составили около 3% от общего объема расходов населения. Институты ипотеки, появившиеся в начале 2000-х годов, очень медленно развивались первые пять лет. По данным Агентства по ипотечному жилищному кредитованию, за 2006 год было выдано кредитов на сумму 263,6 млрд руб. Последующий бурный рост до 655,8 млрд руб. в 2008 году был приостановлен кризисом (в 2009 году данный показатель снизился до 152 млрд руб.), однако за следующие четыре года объем выданных ипотечных кредитов вырос в 9 раз, достигнув 1 353,6 млрд руб. уже в 2013 году. В 2014 году четверть сделок на рынке жилья осуществлялась с ипотекой, что подтверждает массовый характер новой модели решения жилищной проблемы и может стать источником финансовых рисков в случае наступления экономической рецессии. Повышение 16 декабря 2014 года Центробанком ключевой ставки до 17% практически блокирует ипотечные программы на период действия данного правила. Кроме того, в условиях нарастающей неопределенности дополнительные риски возникают в сегменте потребительского кредитования. Согласно данным РМЭЗ-2012 НИУ-ВШЭ задолженности по потребительским кредитам потребительским кредитам имеют большинство представителей второй и третей квинтильных групп в распределении по доходам, и у них возникнут трудности с погашением долга в случае ухудшения материального положения.

Данные баланса денежных доходов и расходов показывают, что за годы постсоветского развития в структуре расходов населения появились новые статьи, такие как приобретение недвижимости, покупка ценных бумаг, иностранной валюты, изменение средств на счетах индивидуальных предпринимателей. Вместе с приростом (уменьшением) вкладов на счетах граждан и денег на руках у населения, которые были и в советское время, данные направления использования вбирают сегодня около 15% всех доходов населения. Для экономики это значимый, но пока еще в большей степени потенциальный источник внутренних инвестиций. Сбережения, расходы на покупку валюты и прирост наличных денег на руках -- все это финансовые активы домашних хозяйств. Макроэкономические данные баланса денежных доходов и расходов свидетельствуют об опережающем, по сравнению с доходами, росте объемов финансовых активов населения.

Кроме освоения кредитных инструментов, за прошедшие с момента перехода к рыночному типу экономики годы российское население получило опыт взаимодействия стакими финансовыми явлениями, как дефолт по сбережениям, финансовые пирамиды начала 1990-х годов и массовая включенность в валютные операции. Пиковых значений доля расходов на покупку валюты достигала в 1994-1997 годы, в последний из которых население перевело в такую форму финансовых активов пятую часть денежных доходов. За последние посткризисные годы (2009-2013) население стабильно расходовало на валюту не более 5% средств.

Помесячная динамика структуры использования денежных доходов населения в январе-ноябре 2014 года представлена в Приложении 1, а на Рисунках 9-11 показаны изменения доли средств, направленных на основные статьи расходов в сравнении с 2013 годом. Общая примененная схема группировки в данном случае такова: мы выделяем потребительские расходы (покупка товаров и оплата услуг), и непотребительские расходы, при этом обязательные платежи и покупка валюты, рассматриваются отдельно.

Что касается потребительских расходов (Рисунок 9), то в первом квартале 2014 года проявилась еще большая, чем в 2013 году, склонность населения к вложению денег в товары и услуги. В середине года наметился спад этой тенденции, но, судя по ноябрьским данным, показатели за последние два календарных месяца могут вывести итоговое значение доли расходов на товары и услуги на более высокий уровень по сравнению с предыдущим годом.

Рисунок 9 -- Изменение доли доходов населения, израсходованных на покупку товаров и услуг в 2014 г., по сравнению с соответствующим периодом предыдущего года, в процентных пунктах

Источник: оперативные данные Росстата.

Относительно расходов на покупку наличной валюты население в 2014 году столкнулось с достаточно новой для него ситуацией двухэтапного обесценения рубля: сначала в марте, а затем в октябре-декабре. На протяжении наблюдаемого периода можно выделить четыре пика роста расходов на покупку валюты (январь, март, май и октябрь, см. Рисунок 10). Январский и майский всплески обусловлены покупкой валюты для отдыха, а мартовский и октябрьский -- уже обесценением рубля. В октябре 2014 года население потратило на покупку валюты 8,6% доходов, что является максимумом за наблюдаемый период, но, по-видимому, не станет годовым максимумом. С конца ноября спрос на валютуувеличился и развивается по сценарию, схожему с ситуацией 2008 года, когда в декабре население направило на покупку валюты 14,9% доходов, а в январе 2009 года -- 21,9%. Октябрьское ослабление национальной валюты привело к ажиотажному росту спроса на евро и доллары в течение месяца, которое затем сменилось компенсаторным спадом в начале ноября. Произошедший в конце месяца скачок курсов вызвал новый всплеск спроса, последствия которого мы, скорее всего, увидим только в декабрьских данных (доля расходов на покупку валюты в ноябре была высокой, но не максимальной, и составила 5,9%). Очевидно, что осеннего падения курса рубля население не ожидало, что подтверждается динамикой расходов на покупку валюты в период с июня по сентябрь.

Рисунок 10 -- Изменение доли доходов населения, израсходованных на валюту в 2014 г., по сравнению с соответствующим периодом предыдущего года, в процентных пунктах

Приросты расходов на сбережения во вкладах и ценных бумагах, изменение средств на счетах индивидуальных предпринимателей, задолженности по кредитам и расходы на приобретение недвижимости в первом квартале 2014 года по сравнению с соответствующим периодом предыдущего года находились в зоне отрицательных значений (Рисунок 11). Особенно значимые изменения наблюдались в январе и марте, а затем -- в ноябре. В январе это обусловлено низким ростом доходов в декабре 2013 года и январе 2014 года, что привело к изъятию части сбережений, в том числе, с целью обеспечения расходов на январский отдых. Мартовское падение обусловлено переводом рублевых сбережений в наличную валюту. Постепенное восстановление и рост, наблюдаемые с начала второго квартала, объясняются восстановлением доверия к организованным сбережениям и активизацией сделок с недвижимостью. Ноябрьский провал, очевидно, связан с новой волной изъятия сбережений с рублевых вкладов. В первой декаде декабря эта тенденция едва ли будет сломлена, но к концу месяца потери в сбережениях могут быть частично компенсированы за счет активизации сделок с недвижимостью, которые в условиях экономической неопределенности становятся одним из направлений инвестиций для населения.

Обозначенная в предыдущем параграфе тенденция роста реальных доходов населения за годы постсоветского развития показывает, что сектор домохозяйств вышел на новый уровень доходной обеспеченности, и этот факт не может не повлиять на структуру потребительских расходов. Поскольку статистика доходов, а соответственно и расходов, далека от совершенства (существенные смещения вызывает применение процедуры дооценки скрытых от наблюдения доходов), обратимся к альтернативному макроэкономическому индикатору потребления -- стоимостному измерению объема розничной торговли и платных услуг, предоставляемых населению. Отметим, что розничная торговля наблюдается в статистике в разрезе продовольственных и непродовольственных товаров. Сравнение данных макропоказателей, приведенных к сопоставимому виду в ценах 1991 года, позволяет проследить произошедшие за годы постсоветского развития изменения (Рисунок 12) и сравнить их с динамикой доходов.

Рисунок 11 -- Изменение доли доходов населения, израсходованных на сбережения во вкладах и ценных бумагах, изменение средств на счетах индивидуальных предпринимателей и задолженности по кредитам, приобретение недвижимости, по сравнению с соответствующим периодом предыдущего года, в процентных пунктах

Источник: оперативные данные Росстата.

В целом динамика розничной торговли и объема платных услуг повторяет доходные тренды, откликаясь падением на кризисы и восстановлением -- на периоды экономического роста. Отметим при этом, что самое глубокое падение этих показателей было зафиксировано в 1992, а не в 1998 году. В этой точке сильнее всего сократился объем предоставляемых населению услуг -- до 31,3% от уровня 1991 года, в то время как объем розничной торговли продовольственными товарами снизился до 44,8%, а непродовольственных товаров -- до 38,6%. Торговля и услуги восстанавливались быстрее, чем доходы населения, особенно стремительно росли услуги, объем которых к 2013 году увеличился более чем в 10 раз по сравнению с 1992 годом.

Переход к более качественной потребительской модели, как правило, сопровождается сокращением расходов на питание, однако по данным статистики мы наблюдаем относительно более высокие темпы роста розничного оборота продуктов питания (Рисунок 12). Окончательные выводы о связи двух этих тенденций можно будет сделать тогда, когда мы проанализируем структуру потребительских расходов, а здесь отметим, что возрастающие расходы на продукты питания на фоне роста доходов населения отображают сокращение объемов потребления из личного подсобного хозяйства и одновременно свидетельствуют о повышении качества продуктовой корзины.

Рисунок 12 -- Динамика оборота розничной торговли и платных услуг населению, в процентах к 1991 г. в сопоставимых ценах

Источник: рассчитано по данным Росстата.

Опережающие темпы роста объема услуг также свидетельствуют о продвижении по пути от массовой модели выживания к стандарту развития, в рамках которого есть возможности выбирать потребительские приоритеты (в противовес этому, в условиях, когда преобладает стандарт выживания, структура потребления задается базовыми физиологическими потребностями).

Теперь обратимся к более детальному анализу структуры потребительских расходов, к которым отнесены расходы на приобретение любых товаров и оплату услуг (Рисунок 13). Исследуя динамику расходов на отдельные потребительские агрегаты, мы сможем зафиксировать изменения в реальном потреблении домашних хозяйств и сформулировать гипотезы относительно их поведения в условиях рецессии.

Предварим переход к рассмотрению данного вопроса краткими замечаниями относительно трансформации процесса покупки товаров и услуг, проявившейся в стремительном развитии такого явления, как интернет-торговля. Уже в 2012 году, согласно данным РМЭЗ НИУ-ВШЭ, около четверти российских домохозяйств покупают товары черезинтернет. При этом в больше степени такой способ совершения покупок распространен среди высокодоходных слоев населения: среди 10% самых обеспеченных домохозяйств его используют 50%, а среди 10% самых бедных -- только 6%. По оценкам компании Data Insigh, в 2013 году посредством интернет-торговли было приобретено товаров на 670 млрд руб. (на 520 млрд руб. в российских интернет-магазинах и на 150 млрд руб. -- в зарубежных), что соответствует 2,6% от совокупных расходов на покупку товаров. Такие новые технологии покупки расширяют возможности домохозяйств, особенно в условиях повышенных рисков снижения уровня жизни.

Одним из важнейших маркеров качества динамики потребления является изменение доли расходов на питание в структуре потребительских расходов: чем она выше, тем ниже уровень материального достатка, и наоборот. Этот вывод подтверждают представленные на Рисунке 13 данные по России: во все без исключения кризисные годы статистика фиксировала повышение доли расходов на питание, а в периоды подъема -- напротив, ее сокращение.



Рисунок 13 -- Динамика структуры потребительских расходов населения, 1985-2013 тт., в процентах

Источник: рассчитано по данным Росстата.

Накануне рыночных реформ доля расходов на питание (по показателю «расходы на покупку продуктов для домашнего питания и питание вне дома») составляла 36,1%, а в 1999 году, когда наблюдалось максимальное падение реальных доходов населения, она поднялась до 53,7%. На фоне высоких темпов экономического роста этот показатель снизился до 31,2% в 2007 году, затем подрос в период кризиса до 33,7%, а с 2010 годаснова начал снижаться. К 2013 году общее сокращение по сравнению с уровнем кризисных 1998-1999 лет превысило 22 п.п.

Можем ли мы на основе динамики этого индикатора сделать вывод о том, что структура потребления российских домохозяйств уже приблизилась к тому стандарту, который Р. Инглхарт называет стандартом самовыражении? Видимо, нет, поскольку в контексте международных сопоставлений доля низкоэластичных расходов, к которым относятся расходы на питание, несмотря на положительную динамику, пока что остается достаточно высокой. По оценке в рамках единой методологии международных сопоставлений, в 2011 году российские домохозяйства потратили 25,3% всех потребительских расходов на покупку продуктов питания и безалкогольные напитки (без учета питания вне дома и расходов на продукты питания, переданные другим домохозяйствам), в то время как в Португалии эти расходы составили 14,7%, а в США -- 6%б. Следовательно, в условиях роста доходов снижение доли расходов на питание в нашей стране должно было бы продолжиться. А вот в условиях наступающей рецессии, когда экономическая и политическая неопределенность приводит к снижению уровня жизни, следует ожидать адаптации по трем направлениям:

(1) рост доли расходов на питание в структуре потребительских расходов населения,

(2) снижение расходов на питание в реальном выражении и

(3) рост объема и доли поступлений из личных подсобных хозяйств.

Оперативные данные Росстата показывают, что динамика доли расходов на продукты питания и безалкогольные напитки в общей структуре потребительских расходов изменилась уже во втором квартале 2014 года: если в январе-марте население в среднем тратило на эту статью 28,2% расходов, то в апреле-июне их доля увеличилась до 30,1%. Рост наблюдается и по отношению к показателям предыдущего года: в I-П кварталах 2013 года эти доли составляли 28,5% и 26,8% соответственно. При этом следует отметить, что даже в самых жестких условиях нереалистичен рост доли расходов на питание до кризисного уровня 1999 года, поскольку за последние 15 лет существенно выросла доля расходов населения по самому малоэластичному виду расходов -- оплате услуг ЖКУ.

В описанных условиях актуальным становится следующий вопрос: каковы перспективы адаптации российских домохозяйств к неблагоприятным экономическим условиям за счет повышения поступлений из личного подсобного хозяйства? Данные трех авторитетных источников данных -- Обследования бюджетов домашних хозяйств, Всероссийских переписей населения и Обследования населения по вопросам занятости -- фиксируют значимое ослабление связи домашних хозяйств с личным подсобным хозяйством на протяжении последнего десятилетия. По данным Всероссийских переписей населения, в 2002 году 13% населения называли личное подсобное хозяйство источником средств к существованию, а к 2010 году этот показатель снизился до 9,8%. Обследования занятости населения показывают, что за период с 2006 по 2013 годы численность занятых производством сельскохозяйственной продукции в домашних хозяйствах сократилась на9 млн чел. По данным ежеквартально проводимых Росстатом Обследований бюджетов домашних хозяйств, по состоянию на 2013 год стоимостная оценка продуктового набора, поступающего из личного подсобного хозяйства, составила 2,4% от расходов на конечное потребление, в том числе у городских жителей -- 1,2%, а у сельских -- 8,1%. Отметим, что в 1998 году данный показатель по населению в целом соответствовал 9,2%, а у городских и сельских домохозяйств, соответственно, 7% и 31%. Связь с личным подсобным хозяйством потеряли, прежде всего, семьи молодых и обеспеченных городских жителей. Стоит, однако, пояснить, что в случае необходимости для многих домохозяйств она может быть относительно быстро восстановлена за счет существующих межсемейных отношений.

Сокращение доли расходов на питание, как правило, сопровождается ростом доли расходов на непродовольственные товары, и наоборот. Среди расходов на непродовольственные товары за весь рассматриваемый период наиболее заметно выросли расходы на транспортные средства и топливо, медицинские изделия и предметы личной гигиены. Но самое большое изменение в непродовольственном агрегате -- это снижение доли расходов домашних хозяйств на одежду, обувь, белье и ткани, которые, по большому счету, входят в стандарт выживания, с 26% до 10% за 1991-2013 годы. Уменьшение удельного веса этих категорий товаров явно указывает на качественные изменения в потребительском стандарте российского населения.

Наконец, еще одна, едва ли не главная тенденция, -- это значительный рост доли расходов на оплату услуг (см. Рисунок 13). Безусловно, основным локомотивом роста расходов на услуги стали жилищно-коммунальные платежи, в начале 1990-х «схлопнувшиеся» до чисто символических 0,7%, а сегодня составляющие почти 10% потребительских расходов домохозяйств. Однако в настоящее время они уже не являются единственной массово распространенной статьей расходов на услуги. Отличительной чертой нашего времени стала высокая развитость и распространенность услуг связи, на которые население тратит около 3,4-3,5% общего объема расходуемых средств. Медицинские услуги, бесплатные на заре постсоветского периода, теперь составляют 1,5% потребительских расходов. Доля расходов на услуги в системе образования формально не изменилась (1,5%, как и в 1991 году), однако двадцать лет назад они целиком обеспечивались расходами на услуги дошкольного образования, а теперь платность появляется всех уровнях образовательной системы. Также можно отметить небольшой рост расходов домашних хозяйств на услуги пассажирского транспорта. В отношении последней статьи стоит пояснить, что если в нее включить увеличение расходов на топливо (до 3%), на ремонт и покупку транспортных средств, то совокупный рост расходов населения на транспорт за последние двадцать лет составит более 10%. Наконец, относительно быстрыми темпами возрастают расходы на культурный досуг и ежегодный отдых, на который в 2012 году пришлось 6,9% расходов, в 2013 году -- 7,2%; рост доли этой статьи расходов продолжился и в первых двух кварталах 2014 года (Приложение 2).

Таким образом, как только российские домохозяйства стали выходить за рамки потребительского стандарта выживания, они сместили свое потребление в сторону трех направлений: транспорт, связь, культура и отдых. Разберем каждую из этих составляющих чуть подробнее.

В первую очередь в разговоре об увеличении расходов по обозначенным статьям следует указать транспорт. Именно машины оказались самым привлекательным из доступных дорогостоящих товаров для российского населения. С каждым годом на них российское население тратит все большую часть потребительских расходов, и в ближайшее время эта тенденция, вероятнее всего, сохранится: пока что в России на 100 семей приходится 54 автомобиля (2012 год), а, например, в Литве -- 70 (2008 год), в Японии -- 1417 (2009 год); в США -- 1148 (2009 год). Судя по долгосрочной динамике, Россия стремится в число самых автомобилизированных стран. Несмотря на то, что данные Росстата за I-П кварталы 2014 года свидетельствуют о сжатии этих статей расходов по сравнению с 2013 годом на фоне неблагоприятной экономической ситуации (особенно в отношении покупки транспортных средств, см. Приложение 2), в Ш-IV кварталах это падение может быть частично отыграно. Судя по всему, в условиях девальвации рубля, особенно в конце года, население снова начало активно инвестировать средства в крупные покупки, в том числе, в покупку автомобилей.

Рост относительных расходов на связь также внес существенный вклад в увеличение расходов на услуги. За период с 2000 по 2012 годы, когда душевые реальные потребительские расходы по стране в целом выросли в 3 раза, доля расходов на связь в общем объеме потребительских расходов также утроилась. В период выхода на рынок новых предложений сектор домохозяйств готов переключать на инновационные средства связи порядка 0,5% от совокупных потребительских расходов, даже если это происходит на фоне низких темпов роста доходов. Сегодня, выбирая между расходами на одежду и средства коммуникации, молодежь однозначно предпочитает средства коммуникации. Появление на рынке средств связи предложений, комфортных для лиц старших возрастов, также способствует смещению потребительских предпочтений в сторону коммуникационных услуг.

Следующими драйверами развития стали расходы на организацию отдыха и культурные мероприятия. Здесь нужно отметить, что российские домохозяйства уже сейчас в среднем тратят существенную долю средств на эти цели, однако в наиболее развитых и высокодоходных регионах расходы на эти нужды оказываются сопоставимы с передовыми странами: в Москве в 2013 году они достигали 9,1%.

Вместе с расходами на отдых и культуру, досуговую деятельность характеризуют траты на кафе, гостиницы и рестораны. Массовый спрос на данные услуги пока только формируется, но уже сейчас инфраструктура гостиниц и ресторанов является важной характеристикой привлекательности территорий для высококвалифицированных специалистов, и рынки крупных городов четко поняли этот сигнал. Россия в целом пока что отстает от наиболее продвинутых стран, что проявляется в низких относительных расходах на эти нужды и их высокой дифференциации в региональном разрезе. Развитые регионы показывают более явное смещение в сторону досуговых потребительских предпочтений, в то время как отстающие регионы пока что не вступили на этот путь. При этом именноспрос на отдых и культуру отличается повышенной волатильностью, особенно в кризисные периоды. Многие эксперты рассматривают индустрию отдыха как одно из успешных направлений для развития импоротзамещения. Однако расходы на эти услуги одними из первых отреагируют на любые изменения: при росте доходов население будет большую их долю направлять на досуговую деятельность, а в случае ухудшения ситуации, наоборот, сокращать их в абсолютном и относительном выражении. Так, в 2014 году в первом квартале вес этой статьи расходов достаточно сильно увеличился по сравнению с соответствующим периодом 2013 года -- с 3,5% до 4,4%. А вот уже во втором квартале рост прекратился и ситуация начала разворачиваться в противоположном направлении: если в 2013 году в апреле-июне население в среднем тратило на гостиницы, кафе и рестораны 3,5% от общего объема расходов, то в 2014 году-- 3,4% (Приложение 2).

Чувствительны к рискам падения уровня жизни и расходы на образование и здравоохранение. За годы постсоветского развития взаимоотношения сектора домохозяйств с данными сегментами рынка развивались следующим образом: при сохранении конституционных гарантий в части базовых услуг образования и здравоохранения наметился тренд на увеличение собственных расходов домохозяйств на эти виды потребительских услуг. В первую очередь расходы населения на образование и здравоохранение компенсировали дефицит расходов бюджета на бесплатные услуги, и, по мере увеличения государственных расходов на обозначенные статьи, расходы домохозяйств, обусловленные именно этой причиной, сокращались. Вторым фактором увеличения расходов на здравоохранение и образование стало смещение предпочтений тех слоев населения, которые преодолели потребительский стандарт выживания, в сторону инвестиций в собственный человеческий капитал. В случае ухудшения материального положения население откажется от этой компоненты расходов.

Поскольку Россия относится к странам с высоким уровнем неравенства, за средними характеристиками объема и структуры потребления скрывается высокая дифференциация. Рассмотрим его характеристики на примере данных ОБДХ за второй квартал 2014 года, согласно которым в этот период 10% самых бедных российских семей тратили на покупку продуктов питания 45,9% от общего объема потребительских расходов, в то время как у 10% самых богатых на данные расходы приходилось только 18,7%. Несмотря на то, что расходы на питание относятся к низкоэластичным, у 10% самых бедных домохозяйств в абсолютном денежном выражении они оказываются в 3 раза ниже, чем у 10% самых богатых. По расходам на жилищно-коммунальные платежи и топливо в абсолютном выражении разрыв у данных групп составляет 4 раза, по одежде и обуви -- 5 раз. В число низкоэластичных расходов попадают также расходы на связь, которые у богатых только в 3 раза выше, чем у бедных. Самые большие разрывы наблюдаются в расходах на гостиницы и рестораны, покупку транспортных средств -- 32 раза. Расходы на организацию отдыха и культурные мероприятия у 10% самых высокодоходных домохозяйств в 23 раза превышают аналогичные расходы у 10% самых низкодоходных. Для расходов на образование, здравоохранение и бытовую технику неравенство в расходах оценивается на уровне 13 раз. Сложившиеся разрывы не являются устойчивыми, и по большинству низко- и высокоэластичных потребительских агрегатов они сокращались в годы экономического роста. В частности, за период с 2000 года по настоящее время попродуктам питания дифференциация расходов снизилась с 5 до 3 раз, по одежде и обуви -- с 14 до 5 раз, по образовательным услугам -- с 22 до 13 раз, медицинским услугам -- с 68 до 13 раз. Исключение составляют расходы на оплату жилищно-коммунальных услуг, по которым неравенство в расходах выросло с 3 до 5 раз. Это означает, что на фоне сглаживания различий в потребительских расходах растет неравенство по жилищным условиям.

Данные, характеризующие динамику структуры потребления 10% самых бедных домашних хозяйств с 2000 года, представлены в Приложении 3. Как и в случае населения в целом, у этой доходной группы мы наблюдаем снижение доли расходов на питание и рост расходов на оплату ЖКУ, и в низкодоходной группе населения эти тенденции выражены более ярко. На фоне снижения доли расходов на питание у бедного населения произошло лишь незначительное улучшение качественных характеристик питания, которые до сих пор далеко отстоят от рациональных норм потребления. Доля расходов на одежду в низшей децильной группе домохозяйств стабилизировалась, а вместе с этим существенно выросли расходы на связь. В совокупности эти тенденции означают, что рост цен на ЖКУ является серьезной проблемой для бедного населения, поскольку оно практически полностью съедает прирост их потребительских расходов. Отдавая предпочтение дешевой одежде, наиболее бедные группы домохозяйств смогли лишь незначительно улучшить качество питания и удовлетворить потребности в средствах связи. В таких условиях расходы на образование и здравоохранение носят для них исключительно вынужденный характер.

Прототипом структуры потребления среднего класса является восьмая децильная группа населения (см. динамику структуры их потребительских расходов в Приложении 4). От среднероссийских тенденций структура потребления данной доходной группы отличается смещением в сторону расходов на культуру и отдых, гостиницы и рестораны, связь, покупку и эксплуатацию транспортных средств. Значимый рост расходов на здравоохранение наблюдается пока только у городских представителей 8-ой децильной группы. Если сделать корректировку на потребность в образовательных услугах, то для них также наблюдается тенденция роста расходов на образование.

Подчеркнем также, что обеспеченные слои населения готовы инвестировать в качественное здравоохранение, но рынок пока не предлагает им механизмов, гарантирующих доступ к качественным медицинским услугам. В таких условиях, в зависимости от обстоятельств, они выбирают один из трех вариантов: (1) корпоративное медицинское страхование, (2) неформальные отношения или (3) выезд за рубеж с целью получения медицинских услуг. В результате этого, качественная медицина оказывается доступна только очень узкому кругу людей. Попытки расширить обязательства домохозяйств по оплате услуг здравоохранения и образования вызывают жесткое сопротивление со стороны населения, что обусловлено конституционными гарантиями бесплатности образования и здравоохранения, низким качеством этих услуг и -- все еще -- недостатком ресурсов для выполнения данных полномочий. На данный момент именно вопрос о том, кто, в каком объеме и за какие услуги образования и здравоохранения будет платить, является ключевым с точки зрения развития этих сфер.