Особенности демографической ситуации в России и мире

С другой стороны, серьезные изменения брачно-партнерских отношений в России не могли не влиять на структурные характеристики рождаемости. Изучение этого влияния затруднено ограниченностью имеющейся информации. Официальная регулярная и переписная статистика в России не позволяет анализировать рождаемость в разрезе очередности брачно-партнерского союза, типа союза (зарегистрированный брак, неформальный союз), продолжительности союзов и многих других важнейших характеристик; она не располагает сведениями о совместном проживании родителей в момент рождения, что не позволяет выделить, в частичности, такую социальную категорию как «матери-одиночки».

Поскольку распространенность повторных союзов и длительность пребывания в них от поколения к поколению увеличивались, то и вклад повторных союзов в рождаемость повышался. Либерализация брачно-семейного законодательства во второй половине 1960-х годов не только привела к облегчению процедуры развода, но и повысила шансы на повторный брак в возрасте, когда еще не исчерпан потенциал деторождения.

В 1950-х годах доминирование первого союза было полным - в нем происходило более 99% первых по порядку рождений, и 98% вторых и последующих рождений в союзах с совместным проживанием брачных партнеров. Если же рассматривать все рождения, включая в расчет тех детей, что появились на свет вне партнерских союзов (т.е. рождения у одиноких матерей), то становится очевидным, что в 1950-х годах альтернативой рождения ребенка в первом союзе было только внебрачное рождение, каковых было, по нашей оценке, около 20% от общего числа рождений. При таком расчете вклад повторных союзов становится совсем ничтожным.

На рубеже XX и XXI веков распределение рождений по очередности брачного союза становится совсем иным. Повторные союзы обеспечили . более 16% всех рождений, почти 10% первых, более 23% вторых и более 35% третьих и последующих рождений, состоявшихся в союзах с совместным проживанием обоих родителей, а вклад одиноких матерей снизился за 50 лет более чем двукратно. Это означает, что общий уровень рождаемости в стране, в частности, частота рождения вторых и последующих детей, все более зависит от репродуктивного поведения супругов в повторных союзах. Как уже было сказано выше, повторный союз сегодня редко начинается с регистрации брака, и лишь в одном случае из трех партнеры решают его зарегистрировать когда-либо, что придает дополнительный импульс к росту доли «внебрачных» рождений.[3,c.42]

Тридцать лет назад доля внебрачных рождений едва превышала 10%. Основной вклад во внебрачную рождаемость вносили молодые матери (до 20 лет) и матери старше 35 лет. Эти же крайние возрастные группы позднее обеспечили увеличение внебрачной рождаемости в 1980-х годах. В возрастах максимальной брачности (20-29 лет) рождение ребенка вне брака оставалось редким событием. В случае наступления незапланированной добрачной и внебрачной беременности, «позор» чаще всего прикрывался скоропалительным браком.

В последнее десятилетие рост внебрачной рождаемости не только ускорился, но и затронул, в первую очередь, возраста с максимальной вероятностью вступления в брак. Сегодня внебрачные рождения, достигнув 29-30% от общего числа рождений, характерны для всех возрастов примерно в равной степени.

На фоне других развитых стран тенденции в России не выглядят исключительными. По доле внебрачных рождений она занимает среднее положение - 20-е место среди 37 стран, по которым были данные за 2000-2005 гг. Есть такие страны, как Швеция и Эстония, где доля внебрачных детей превышает 55%, тогда как в Греции она составляет всего 5%, а в Японии - 2%. Следует заметить, что по странам наблюдается скорее положительная зависимость между общим уровнем рождаемости и долей внебрачных рождений. Если среди стран с коэффициентами суммарной рождаемости ниже среднего для развитых стран можно обнаружить и страны с высокой, и с низкой долей внебрачных рождений, то для стран, которые характеризуются относительно более высокой рождаемостью, низкая доля внебрачных рождений не характерна.

Внебрачная рождаемость стала массовым феноменом и охватывает самые широкие социальные слои. Среди самых распространенных заблуждений - отождествление внебрачной рождаемости с одиноким материнством. Когда-то так оно и было, особенно в первые десятилетия после Второй мировой войны, однако сегодня, как показывают специальные исследования, внебрачную рождаемость формируют, главным образом, не одинокие матери, а супружеские пары, в которых брак по каким-то причинам не зарегистрирован.

Доказательством служит динамика доли внебрачных рождений, в том числе рождений, зарегистрированных на основании заявления одинокой матери, полученных как по данным официальной регистрации в ЗАГСах. Если верить обследованию, то у одиноких матерей рождается сегодня не более 8-10% всех детей, что менее трети от числа всех рождений вне официального брака. По данным текущей регистрации рождений, произведенных на основе заявления одинокой матери, пропорция в два раза выше.

Поскольку для 1970-х годов наблюдается хорошая согласованность показателей, характеризующих долю рождений у одиноких матерей по данным официальной регистрации то остается предположить, что это связано с действием некоего специфического фактора. Им вполне может быть усиление государственной помощи одиноким матерям, начавшееся во второй половине 1970-х годов. В современных условиях, когда существующие меры социальной политики представляют дополнительные пособия и льготы одиноким матерям, декларация формально внебрачного статуса рожденного ребенка в экономическом отношении может иметь преимущества. В результате реальное семейное положение матери в момент рождения ребенка родителями может сознательно искажаться, а статистическая оценка распространенности матерей-одиночек в России, в свою очередь - преувеличиваться.

Итак, подавляющее большинство внебрачных рождений - это, в первую очередь, результат массового распространения незарегистрированных супружеских союзов. Второй важный вывод заключается в том, что многие матери, не состоящие в браке, даже проживая совместно с отцом ребенка, предпочитают не регистрировать ребенка на основании совместного заявления обоих родителей. И, видимо, находят в этом поддержку своих партнеров по союзу.[2,c.80]

Вклад первых партнерских союзов остается стабильным - на уровне 40-50% - в течение всего послевоенного периода. Зато вклад повторных союзов устойчиво растет. Пятьдесят лет назад повторные союзы играли едва заметную роль во внебрачной рождаемости, что неудивительно при их тогдашней низкой распространенности. В настоящий момент в повторных союзах рождается каждый третий внебрачный ребенок. Важно отметить, что за послевоенный период в два раза сократился вклад женщин, никогда не живших с супругом в одном домохозяйстве, - с более чем весомых 40% до 15-20%. Практически потеряли свое значение для формирования внебрачной рождаемости беременности, реализовавшиеся в рождениях до начала первого партнерского союза: временное увеличение этой компоненты до 20% в 1970-1980-х гг. (возврат к уровню первых послевоенных лет) сменилось стремительным снижением к нулевой отметке в 1990-х - начале 2000-х годов. По-видимому, в последнее десятилетие усилился контроль над незапланированными беременностями в самом начале «взрослой жизни», т.е. в период обретения первого сексуального опыта.

Расширение многообразия типов супружеских союзов за счет относительного роста числа повторных союзов и союзов без регистрации брака оказывает возрастающее влияние не только на структурные компоненты рождаемости в России, но и на семейные условия, в которых появляются на свет и воспитываются дети. Они становятся более сложными и разнообразными.

Часто полагают, что если неформальные союзы сильно проигрывают в рождаемости традиционному браку, то расширение практики незарегистрированных сожительств будет негативно влиять на общий уровень рождаемости.

Однако так ли уж сильно отличается рождаемость в союзах различного типа?

Обратимся к такому показателю, как среднее число рожденных детей в первом для женщины супружеском союзе, который, как было показано выше, продолжает вносить главный вклад в общий уровень рождаемости. Рассмотрим, как различается величина этого показателя в союзах трех типов: (1) начавшихся с регистрации брака (около 50% всех первых союзов для женских поколений 1975-1979 гг. рождения); (2) начавшихся как сожительство с последующей регистрацией брака (около 40%); (3) остающихся неформальным союзом без регистрации брака на всем протяжении его существования (около 10%).[1,c.38]

Союзы, начавшиеся с брака, и союзы, в которых брак был когда-либо зарегистрирован, сегодня практически не различаются уровнем рождаемости для женщин ни к возрасту 25 лет, ни к возрасту 35 лет. Да и в прошлом изменение соотношения итоговой рождаемости между ними не имело устойчивой тенденции. Следует, правда, отметить, что для поколений второй половины 1950-х -- первой половины 1960-х годов рождения, формировавших свои семьи в период активизации семейной политики в 1980-х годах, различия в уровне рождаемости в пользу «традиционного» брака были максимальными - на уровне 0,2 рождения в расчете на одну женщину к 35 годам. А для женских поколений второй половины 1930-х -первой половины 1940-х годов рождения отмечаются различия такого же масштаба, но в противоположную сторону - в пользу союзов, начавшихся с сожительства, с последующей регистрацией брака.

Первые союзы, в которых брак вообще не регистрировался, характеризуются вдвое более низкой итоговой рождаемостью, чем союзы, в которых когда-либо регистрировался брак. Никакой особой долговременной тенденцией изменения уровня рождаемости такие союзы не отличаются. В результате не меняется сколько-нибудь значимым образом и соотношение между рождаемостью в «брачных» и в «безбрачных» союзах.

В приведенных выше расчетах не учтен один принципиальный момент: союзы рассматриваемых типов сильно отличаются друг от друга по продолжительности пребывания в них. По сути, мы сравниваем итоговые характеристики рождаемости, достигнутые за разный период времени - в течение различной средней продолжительности пребывания в союзах разного типа. Действительно, средняя длительность пребывания в союзе, в котором брак не регистрировался, оказывается в два раза ниже, чем в союзе, в котором брак когда-либо регистрировался (6,5 года против 11-12 лет для женщин к возрасту 35 лет). При этом союзы, начавшиеся с регистрации брака, лишь совсем несущественно выигрывают в длительности на фоне союзов с отложенной регистрацией брака (не более 0,5 года).

Если же рассчитать нормированную «продуктивность» различных типов союзов - среднее число рождений, приходящееся на один год пребывания в союзе, разделив среднюю величину итогового числа рождений на среднюю величину длительности пребывания в соответствующем союзе, то разница в рождаемости между разными типами союзов почти исчезает. Если сравнить между собой трех условных женщин из поколения 1965-1969 гг. рождения, каждая из которых проживала бы с партнером к возрасту 35 лет по десять лет, но в разных по типу первых союзах, то тогда итоговая рождаемость к этому возрасту составила бы 1,2 рождения для женщины, начавшей свой союз с регистрации брака, 1,3 рождения -для женщины, начавшей свой союз с неформальных отношений и зарегистрировавшей брак спустя какое-то время, и 1,1 рождения для женщины, так и не зарегистрировавшей свой союз. Итак, если бы продолжительность союзов была одинаковой, то и репродуктивный результат был бы приблизительно равным.

С точки зрения рождаемости, в современной России, по-видимому, не имеет большого значения, начинается ли первый союз с регистрации брака или нет, хотя психологическое ощущение повышенной нестабильности отношений, которые испытывают партнеры в союзах, в которых не регистрируется брак, все-таки, вероятно, оказывает негативное влияние на принятие решения о рождении детей. С другой стороны, может быть в этих союзах и брак не регистрируется, и союз имеет повышенный риск прекратиться, поскольку решение о рождении совместного ребенка не всегда удается согласовать между партнерами?[2,c.79]

Большую часть первых по очередности союзов, никогда не регистрировавших брак, составляют неудавшиеся «пробные» браки, изначально имевшие матримониальные устремления, но не прошедшие «проверку на прочность» и прекратившие свое существование. Именно такие неудавшиеся партнерские союзы л предопределяют низкую среднюю длительность существования союзов данного типа. Судя по нашим предварительным данным, «пробные браки» зачастую «разбиваются о скалу», возникшую в связи с незапланированной беременностью и несвоевременным рождением ребенка. В то же время, среди неформальных союзов, прекративших свое существование, на протяжении последних десятилетий уменьшается доля союзов с детьми, и, напротив, повышается вероятность прекращения бездетных союзов. Однако каким бы ни было репродуктивное поведение в окончательно «безбрачных» союзах, их демографическое значение в современной России пока крайне незначительно по причине их относительной малочисленности (не более 10% от общего числа первых союзов.

Партнеры, начавшие свой союз с неформального сожительства, в случае успешного развития супружеских отношений, что и происходит в подавляющем большинстве случаев, узаконивают свои отношения посредством регистрации брака и, соответ ственно, образуют в принятой нами типологии второй тип союзов, которые ни по продолжительности, ни по рождаемости практически ничем не уступают союзам, начинавшим совместную жизнь с формальной процедуры регистрации брака. Поскольку неформальные союзы с последующей регистрацией брака представляют собой быстро растущий тип первого союза, постепенно вытесняющий традиционный брачный союз, к ним должно быть приковано самое пристальное внимание. Не исключено, что в среднесрочной перспективе, через 10-20 лет, эти союзы станут преобладающей формой не только повторных, но и первых союзов в России, как это уже имеет место во многих странах Европы, в частности во Франции и в скандинавских странах, а также в США, то есть в странах с уровнем рождаемости выше среднего для развитых стран.

По мере того, как на протяжении первой половины XX в. в России, как и в других развитых странах, происходило снижение младенческой и детской смертности, желаемое число взрослых (выживших) детей сближалось с числом рожденных. Повышение доли эффективных рождений и, соответственно, снижение бесполезной рождаемости - было одной из основных задач, которую решало общество в ходе демографической модернизации (демографического перехода).[3,c.40]

Следующий исторический этап эволюции рождаемости связан с процессом максимально возможного сближения числа рождений с числом беременностей и повышением шансов наступления беременностей (рождений) в желательные сроки. Это стало возможно благодаря «контрацептивной революции», открывшей доступ к высокоэффективным инструментам контроля зачатий - речь, в первую очередь, идет о появлении гормональных и совершенствовании внутриматочных средств. Возможность иметь желанных детей в желаемые сроки несоизмеримо повысилась за последние четыре десятилетия, и эффективное планирование семьи из поведенческой практики в наиболее продвинутых социальных слоях стало доминирующей нормой поведения для большинства населения.

Россия, как и другие республики бывшего СССР, сильно отставала и в разработке, и в производстве, и в доступности эффективных средств контрацепции. Аборт на протяжении многих десятилетий оставался наиболее распространенным способом регулирования числа рождений. Не менее полувека тема планирования семьи, профилактики абортов, также как и проблемы сексуальности, оставалась табуированной в советских средствах массовой информации. Более того, в начале 1970-х гг. Минздрав СССР, ссылаясь на якобы «доказанную» вредность для здоровья, специальными решениями остановил разработку отечественных гормональных контрацептивных средств и запретил их закупки за рубежом. Продолжая консервативно-традиционалистскую политику в области планирования семьи, сложившуюся в 1930-х - 1950-х годов, государство, по сути, тормозило переход к современным средствам контрацепции, несмотря на декларативную приверженность «борьбе с абортным злом».

В 1980-х гг лишь 8-10% замужних женщин репродуктивного возраста в России использовали гормональные и внутриматочные средства, в то время как в развитых странах - от 20 до 40%. Если к этому добавить контрацептивную стерилизацию, весьма распространенную во многих странах и совершенно неиспользуемую в нашей стране в советский период, то уровень максимально эффективного контроля беременности составит в западных странах 50-60 %. При таких различиях в контрацептивных практиках неудивительно, что в России в 1980-х годах регистрировалось 120 абортов на 1000 женщин репродуктивного возраста, а в странах запада - менее 20.

Только в 1990-х годах, вследствие демонополизации рынка средств контрацепции, либерализации информационного пространства, и благодаря активной деятельности Российской ассоциации планирования семьи, получившей поддержку государства, удалось добиться коренного сдвига. Впервые в отечественной истории, несмотря на падение уровня рождаемости, наблюдавшееся в первой половине 1990-х годов, не произошло увеличения интенсивности производства искусственных абортов. Более того, число абортов в стране начало быстро снижаться, за 15 лет в расчете на 100 живорождений сокращение было двукратным, а в расчете на 1 000 женщин более чем двукратным. В результате, если в начале 1990-х годов ожидаемое число абортов в течение жизни для одной женщины составляло 3,4, то в 2006 г. - 1,4, т.е. на 2 аборта, или почти в 2,5 раза меньше.

Решающую роль в снижении числа абортов сыграло достаточно быстрое приобщение населения к практике эффективного контроля беременностей.

Несмотря на очевидные позитивные сдвиги, стратегическая цель «желанные дети в желаемые сроки» для подавляющего большинства супружеских пар в России еще далеко не достигнута. По данным 2004, текущая беременность оценивалась респондентами как «желанная и своевременная» лишь в 58% случаев, «желанная, но несвоевременная» -в 23%, нежеланная - в 19%'. Для развитых стран с высокой культурой планирования семьи процент «неожиданных беременностей» существенно ниже. Так, в Нидерландах, славящихся одним из самых низких показателей абортов в мире, процент нежелательных беременностей уже двадцать лет назад был более чем вдвое ниже, чем в сегодняшней России, при том, что рождаемость там существенно выше российской. Своевременная государственная поддержка программам планируемого родительства и специальные образовательные программы для юношества обеспечили этой стране почетное мировое лидерство.[4,c.2]

Позитивные сдвиги в рождаемости, отмеченные в самые последние годы, не должны порождать чрезмерной эйфории: в лучшем случае, мы находимся лишь в самом начале пути. В то же время, в экспертной среде существуют опасения, что новые, меры демографической политики, вступившие в действие в 2007 г., могут неоднозначно сказаться на динамике показателей рождаемости. Не исключено, что наблюдаемые позитивные результаты окажутся временными, нарушат монотонность динамики рождаемости, но в долговременном плане не принесут заметных количественных результатов. Кризисные явления в мировой экономике в 2008 г. лишь усиливают эти опасения.

Опираясь на собственный опыт России, равно как и на опыт других стран, в частности, скандинавских, можно предположить, что в первые пять-семь лет после введения новых мер политики, т.е. в фазе активного подъема конъюнктурных показателей рождаемости, увеличение возраста материнства может замедлиться. Но затем, в фазе весьма вероятного спада, будет происходить интенсивное «старение» возрастного профиля рождаемости, и переход к календарю рождений, свойственному сегодня большинству развитых стран, станет окончательно необратимым.

Действующая политика в своей концептуальной основе слабо учитывает фундаментальные структурные изменения в брачно-семейных отношениях, микроэкономике домохозяйств и рождаемости, в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Между тем, усложнение типов и форм супружеских союзов, структурных характеристик семьи и домохозяйств, в которых сегодня появляются на свет дети в России, - неоспоримый факт, требующий внимательного изучения и учета при выработке решений в области социальной и демографической политики. Есть все основания полагать, что в рождаемости будет происходить дальнейшее усиление роли незарегистрированных союзов, повторных союзов, которые еще реже принимают форму зарегистрированного брака, чем первые союзы. Вплоть до последнего времени, указанные структурные изменения оказывали слабое влияние на общий уровень рождаемости в стране, однако, не исключено, что в будущем эти процессы будут играть принципиальную роль в динамике рождаемости.

Закрепление успеха последних лет требует последовательного развития государственной семейной политики и ее совершенствования с учетом экономических, социальных и демографических реалий, ставших намного более сложными и многообразными, чем прежде. Соответственно успешной может быть только такая политика, которая способствует расширению свободы выбора индивида и семьи, их возможности родить и воспитывать детей в условиях этого нового экономического, социального и демографического многообразия.[5,c.82]

1.3 Снижение смертности