Просветительные общества Российской империи в конце XIX — начале XX в. в источниках и историографии

В региональной периодической печати публиковались статьи, посвященные собственно просветительным обществам. В них содержался не только фактический материал, но и анализ общих тенденций развития общественных организаций145.

В целом работы дореволюционного периода носили, в основном, описательный характер и могут выступать в качестве источника. Это было связано с тем, что просветительные общества в данный период еще только создавались, и деятельность их еще не перешла в разряд исторических фактов. Тем не менее, эти исследования доставили нам богатый фактический материал для теоретического осмысления данной проблемы.

Второй этап историографии темы охватывает временной промежуток с 1917 по 1991 гг. Поскольку на протяжении этого времени историографические взгляды в ходе исследования данной проблемы неоднократно менялись, необходимо выделить в его рамках определенные временные периоды, характеризующиеся преобладанием той или иной историографической концепции. Процесс изучения культурно-просветительной деятельности в 20-30-е годы XX в. нашел выражение в издании работ таких авторов, как В.А. Невский («Внешкольное образование во всеобщей истории»), Р.А. Зеленко («Практика внешкольного образования в России»), Е.П. Медынский («История русской педагогики») и др. В них содержался довольно обширный фактический и исторический материал, нашли освещение различные аспекты внешкольного образования146.

Говоря об этом этапе изучения истории общественных организаций России, необходимо учитывать, что их исследование развивалось под влиянием сталинских интерпретаций, изложенных в весьма четких и жестких идеологических формулах. Для советских исследователей этого времени (и вплоть до периода 1960-х гг.) были характерны следующие тенденции. Во-первых, признание положительного значения только за рабочими культурно-просветительными обществами. Во-вторых, полное отрицание какой-либо роли самодержавия в деле содействия распространения просвещения. Наконец, это было игнорирование различий между политикой правительства и буржуазии, отнесение их к одному реакционному лагерю.

Так, в работах этого периода встречалось утверждение, что «Министерство народного просвещения не ставило своей задачей обслуживать запросы взрослых рабочих и крестьян»147, а также что «правительство не считало своей обязанностью ведение внешкольного образования» . Кроме того, историки подчеркивали, что буржуазия «оказывала всяческую поддержку самодержавию в его гибельной для экономического и культурного развития страны реакционной политике в области народного просвещения»149. По их мнению, на общественные организации «до конца 50-х гг. смотрели как на вспомогательный придаток государственного аппарата»150.

В советской историографии отношение к различным обществам дореволюционного времени было настороженным. Повседневные организованные действия людей по участию в социально-культурной жизни устройства своего быта практически не рассматривались. При изучении общественных организаций господствовал классово-партийный подход, в рамках которого не должно было быть бесклассовых и надклассовых организаций. Поэтому историки предлагали схему деления всех обществ на «дворянские», «буржуазные», «рабочие» и «крестьянские».

Интерес к общественной жизни дореволюционной России проявлялся в советское время, главным образом, в изучении истории профсоюзных обществ и корпораций, а также в исследовании некоторых групп научных и сельскохозяйственных обществ. Многие проблемы общественной самодеятельности - история благотворительных организаций, правовое положение добровольных обществ, взаимоотношения общественных организаций и власти и т.п. - практически полностью выпали из поля зрения историков.

Одним из первых трудов, анализирующих юридическое положение дореволюционных легальных обществ с точки зрения новых политических условий, стал «Очерк административного права» А.Е. Елистратова151. Автор отмечал, что до 1917 г. в России господствовал так называемый «концессионный порядок», при котором любое проявление самодеятельности допускалось только с разрешения власти. По мнению А.Е. Елистратова, события 1905-1907 гг. мало что изменили в данном отношении, а «лихорадочные усилия Временного правительства по использованию западно-европейского опыта не имели успеха, т.к. осуществлялись без учета отечественных исторических традиций»152.

В первые годы советской власти широко использовался термин «добровольные общества и союзы, не преследующие цели извлечения прибыли», употреблявшийся в законодательных актах. В 1932 г. для обозначения таких объединений было официально введено понятие «общественная организация»ьз, которое стали применять и научные работники.

Продолжалось изучение отдельных организаций или их групп154. Большинство работ этого времени было лишь насыщено фактами и содержало мало теоретических обобщений. Исключение составили лишь монографии И. Зильберга и Б.В. Лунина. Первый довольно подробно остановился на причинах, предпосылках и истории возникновения объединений взаимопомощи фармацевтов. В соответствии с требованиями официальной идеологии, автор признавал имеющими значение лишь так называемые «общества нового типа», состоявшие из служащих, открыто заявлявших о своем тяжелом положении и выступавших за реформу аптечного дела в стране. Что касается «старых» организаций, деятельность которых ограничивалась выдачей пособий и ссуд, то им И. Зильберг уделял довольно мало внимания 155.

Б.В. Лунин стал пионером в изучении научных обществ Туркестана. В своей работе он подчеркивал, что указанные объединения внесли большой вклад в развитие сельского хозяйства, здравоохранения, промышленности и других сфер жизни людей.

В 1924 г. вышла также работа Я. Георгиади о профессиональных объединениях работников просвещения Кубани и Черноморья в 1896-1924 гг. Автор попытался осветить деятельность «Общества взаимного вспомоществования учащим и учившим Кубанской области и Черноморской губернии» (1896-1917 гг.) и созданного после Февраля 1917 г. Кубанского учительского Союза. Разделы, посвященные становлению объединения педагогов Кубани в конце XIX - начале XX вв., были написаны на основе ежегодных печатных (т.е. официальных) отчетов «Общества взаимопомощи» и фактически являлись их кратким пересказом.

Среди работ академического характера в этот период следует отметить выпущенный по случаю 20-летнего юбилея революции в России сборник «Учительство Северного Кавказа в 1905 году». На основе архивных документов, материалов, опубликованных в газетах «Донская Речь» и «Приазовский Край» в 1905 г., воспоминаний активных участников учительского движения кратко (Кубанская область - 15 страниц, Донская область - 14 страниц, Ставрополье - 6 страниц) освещалось участие донских, кубанских, ставропольских учителей, а также педагогов Терской области и Осетии в революционном движении.

Представленный материал, как было указано, подавался авторами сборника неравномерно. Так, по Донской области приводились сведения о деятельности в этот период различных учительских обществ, а также о работе 1-го областного съезда учителей, о связях донских педагогов с Всероссийским Союзом учителей и деятелей по народному образованию. Напротив, по Кубанской области и Ставропольской губернии использовался разрозненный материал об участии в общественном движении отдельных педагогов.

Несмотря на отмеченные недочеты и фактические неточности, данный сборник остается единственной работой, содержащей систематизированные факты из истории ряда учительских организаций в изучаемом регионе. В вышедшем в 1926 г. сборнике «Революция 1905 года на Северном Кавказе» есть раздел «Учительство в 1905 году на Северном Кавказе». Однако, опубликованные в нем материалы были заимствованы из сборника 1925 г.156

В целом, исторические работы 20-50-х гг., посвященные культурно-просветительной деятельности в царской России, носили по преимуществу характер критических исследований, видевших и подчеркивавших в прошлой истории культуры нашей страны главным образом негативные явления. Как писал в 1921 г. Б.А. Невский, внешкольное образование дореволюционной России - «жалкий суррогат культуры, специально изготовленный («популяризация» и «демократизация» науки и искусства) для неприхотливых, задавленных и невежественных масс»Ь7. Исключительно отрицательная оценка духовного развития страны во второй половине XIX -начале XX в., игнорирование прогрессивного значения культурных и просветительных организаций, дали основание говорить о почти поголовной безграмотности народных масс и приводили к тому, что «относительная культурная отсталость российского пролетариата нередко трактовалась как абсолютная бескультурность» ь8.

Пожалуй, единственной заметной независимой работой этого времени стала книга Н.К. Пиксанова, требовавшая «перестроить изложение истории русской культуры», однако не с точки зрения борьбы классов, а исходя из «принципа культурного областничества», «изучения областных культурных гнезд»159. Монография Н.И. Пиксанова существенно расширяет наши представления о процессах, происходивших в культурной жизни России на рубеже XIX-XX вв., в условиях коренных социально-экономических перемен в обществе. просветительный общество историографический материал

Н.К. Пиксанов поставил интересную, хотя и небесспорную задачу «утвердить областной принцип мышления и исследования и разработать культурно-историческую схему под этим углом зрения»160. Понимая под культурным гнездом «определенный круг деятелей, постоянную деятельность и выдвижение питомцев», а также совокупность учреждений культуры, науки, школьного и внешкольного образования в том или ином районе, городе или месте, автор фактически призывал к региональному изучению культуры, перемещению объекта исследования со столиц на российскую провинцию161. Этот взгляд, определявший комплексный подход в изучении отечественной культуры, учет исторических корней, географических особенностей, социологического анализа накопленных данных, заслуживал особого внимания.

Известный вклад в разработку проблемы внесли работы, появившиеся на рубеже 1950-х и 1960-х гг. Для исследователей этого периода характерно стремление к более глубокому изучению различных аспектов культуры и просвещения дореволюционной России. На этом этапе историографической мысли появляются работы, предметом исследования которых стало не столько культурно-просветительное дело в целом, сколько отдельные его направления и организации, попытка пересмотра прежней оценки дореволюционной истории страны162.

Так, например, в учебном пособии и в курсах лекций по культурно-просветительной работе в СССР было особо отмечено, что «при создании принципиально новой советской системы культурно-просветительной работы были творчески использованы прогрессивные тенденции из дореволюционного опыта внешкольного образования»163, что «советская культпросветработа творчески восприняла демократические революционные традиции и лучшие элементы внешкольного образования тогдашней России»164.

Среди всех этих элементов дореволюционного внешкольного образования в советской исторической литературе более всего оказались изученными школы для взрослых. Стали известны их численность, территориальное размещение, состав и количество (как преподавателей, так и учеников), получила подробное освещение работа политических партий в стенах вечерне-воскресных школ165. Пристальное внимание советских исследователей привлекли и сугубо рабочие культурно-просветительные общества - клубы, общества и кружки, представлявшие собой первые ростки так называемой пролетарской культуры166. Анализировалась их борьба с буржуазной идеологией и культурой, а также общая борьба политических партий за массы, протекавшая в культурно-просветительных обществах . В поле зрения исследователей попали также и некоторые другие учреждения внешкольного образования: народные университеты168, музеи169, различные женские культурно-просветительные общества170 и др.

Радикального разрыва с прошлым, пересмотра основополагающих утверждений в области данной проблематики не произошло. Это во многом было связано с консервативностью официальной доктрины отечественной истории, которую никто не собирался пересматривать и обновлять. Идеологические рамки по-прежнему сковывали историков. В концептуальном осмыслении узловых проблем развития общественных -организаций отсутствовали какие-либо серьезные новации. Однако следовало бы помнить, в каких условиях приходилось работать ученым в те годы, преодолевая жесткие запреты и идеологическое давление властей. Ряд общетеоретических трудов был составлен в этот период в рамках данной избирательной позиции. Эти исследования, безусловно, основываясь на классовом подходе, носили больше популяризаторский, чем научный характер.

За авторами крупных монографий, написанных на общероссийском материале, следовали провинциальные историки. Последние, будучи ближе к первичному материалу, к массовому источнику, отложившемуся в региональных государственных архивах, в большей степени отразили положение дел на местах. Так, в 1964 г. было издано пособие по историческому краеведению «Ставропольский край в истории СССР», под редакцией В.А. Романовского . В данной работе большое внимание отводилось социально-экономическим и политическим проблемам, к которым авторы подходили с классовых позиций. Отрицательной чертой данного пособия являлось то, что вопросы культурной и духовной эволюции общества региона остались за рамками исследования.

Вопросам социально-экономического развития Ставрополья в конце XVIII - первой половине XIX вв. была посвящена работа С.А. Чекменева . Изучением проблем общественной, культурной и духовной жизни на Ставрополье занимались П.А. Шацкий и В.Н. Муравьев. В историческом очерке города Ставрополя, составленном ими, авторы тщательно проанализировали культурные процессы, проходившими на Ставрополье173. Большое значение представляет также статья П.А. Шацкого «Общественная жизнь и культура» в сборнике «Очерки истории Ставропольского края», где он показал основные тенденции культурной эволюции на Ставрополье на протяжении исторического отрезка времени'74. Данная проблематика также нашла отражение в сборнике «Проблемы общественной жизни и быта народов Северного Кавказа в дореволюционный период»173.

Необходимо отметить, что и в Краснодарском крае по теме просвещения в течение сорока лет советской власти не появилось ни одной книги. Только в связи с очередным юбилеем вышла работа А.О. Хоретлева, в которой изучалось влияние России на просвещение в Адыгее в конце XIX -начале XX в.176 В коллективной монографии 1967 г. «Кубанские станицы» рассматривалась общественная и культурная жизнь казачьего населения Кубани конца XIX - начале XX в.

Вместе с тем в региональных изданиях сохранялись все основные позиции официальной исторической доктрины в виде принципов партийности и классовости, которые провозглашались основой теории и методологии.

1970-1980-е гг. в историографии характеризовались оживлением интереса к дореволюционным общественным организациям. Так, в 1971 г. вышел в свет сборник статей под названием «Вопросы теории и истории общественных организаций». С точки зрения исследуемой проблемы, данная публикация не представляла большого интереса, поскольку речь в ней шла, почти исключительно, о советских объединениях. Однако, в статьях Л.И. Щиглика и Ц.А. Ямпольской, практически впервые за советский период, были сформулированы основные признаки термина «общественные организации» 178.

Появление этих работ было связано с оформлением в 1970-х гг. самого понятия «общественная организация» в трудах Московского историко-архивного института. Учеными института было выработано наиболее четкое и полное определение общественных организаций, которого придерживаются практически все исследователи, занимающиеся проблемами истории общественных организаций. Согласно этому определению, общественная организация - добровольное, самоуправляющееся, надлежащим образом оформленное объединение граждан, регулярно действующее для достижения определенных политических, социально-экономических или культурных целей непроизводственного и некоммерческого характера. Тогда же учеными кафедры истории государственных учреждений и общественных организаций Московского историко-архивного института впервые стали разрабатываться курсы по истории отечественных неполитических объединений.

Большое внимание теории общественных организаций уделяли юристы А.Ф. Брянский, Ц.А. Ямпольская, В.Р. Назарян, В.Д. Перевалов179 и др. Они понимали общественные организации как добровольные, но закрепленные формальным членством объединения, построенные на принципах самоуправления и самодеятельности, имеющие «своей задачей в соответствии с законными интересами и правами объединившихся лиц осуществление деятельности, направленной на достижение целей организации» .

Внимание специалистов в указанный период было сосредоточено преимущественно на изучении дореволюционных политических партий (прежде всего, большевистской) и профсоюзов. В то же время, история либеральных движений начала XX в. пополнилась рядом работ, в которых упоминались некоторые легальные общества, но только в связи с их оппозиционностью применительно к государственному строю181. Деятельность неполитических обществ рассматривалась также в рамках трудов, посвященных истории рабочего класса и интеллигенции182.

В большинстве работ основное внимание уделялось тем организациям, с которыми сотрудничали члены РСДРП или, по крайней мере, либеральных партий. Так, Г.А. Арутюнов видел значение неполитических объединений (профсоюзов, обществ по распространению образования и т.д.) в том, что их использовали в своих целях большевики183. В свою очередь, В.Р. Лейкина-Свирская и А.И. Прийменко считали, что правые и либеральные круги создавали неполитические организации только для того, чтобы «отвлечь народ от борьбы с самодержавием»184.

Заметным исключением из этого правила стала монография А.В. Ушакова . Несмотря на то, что она была посвящена революционному движению интеллигенции, в ней, едва ли не впервые в советской историографии, приводилась численность и подробно рассматривалась деятельность организаций взаимопомощи учителей, врачей, фельдшеров, торговых служащих, студентов и т.д. В работе А.В. Ушакова не только ничего не говорилось о политической ограниченности этих обществ, но и наоборот подчеркивался прогрессивный характер их деятельности186.

В 1977 г. вышла в свет книга «Быт городского населения средней полосы РСФСР в прошлом и настоящем»187. Обращение к истории повседневной деятельности граждан было несвойственно исследователям того времени. Однако, несмотря на многообещающее название, эта работа не внесла ничего нового в изучение неполитической общественной жизни дореволюционной России. Авторы монографии констатировали, что до 1917 г. в стране действовали благотворительные, спортивные организации, объединения «трезвенников», клубы и др. Но, согласно их утверждениям, все эти общества носили классовый характер, были недоступны «простому народу», консервировали существовавший социально-экономический строй, а потому и «не сыграли сколько-нибудь значительной роли». В то же время историки считали, что будущее России принадлежало нелегальным рабочим кружкам188.

Появился и ряд специальных работ, посвященных некоторым, преимущественно научным обществам189. В большинстве этих трудов содержался значительный фактический материал, рассматривалась политика государства по отношению к легальным объединениям и подчеркивается прогрессивная роль научных обществ.

В рассматриваемый период началась исследовательская деятельность А.Д. Степанского - одного из крупных специалистов по истории общественных организаций. Работы ученого отличали глубокий критический анализ в сочетании с блестящим изложением исследуемой проблематики. Впервые в отечественной науке было дано обоснование важности изучения указанных объединений. Правда, исследователь рассматривал их тогда не как составную часть общественной жизни страны, а как элемент политической организации общества, в чем, безусловно, проявилось влияние господствующей идеологии.

А.Д. Степанский впервые сформулировал на страницах своих трудов современное определение общественной организации, дал классификацию дореволюционных объединений, попытался исследовать их как единую систему. В его работах подробно рассматривались правовое положение обществ, их социальный состав, материальное обеспечение, органы управления и деятельность наиболее известных столичных организаций190.

На местном уровне прослеживается тенденция создания обобщающих, фундаментальных работ и отсутствие специализированных исследований по конкретным темам. В 1988 г., под редакцией А.Л. Нарочницкого, вышел фундаментальный труд «История народов Северного Кавказа (конец XVIII в.1917 г.)». Авторы данного исследования с новых методологических позиций рассматривали социально-экономическое и культурное развитие народов Северного Кавказа. В этой работе был представлен богатый фактический материал, дан глубокий анализ исторических событий191.

Общие сведения о социально-культурной жизни народов Северного Кавказа содержались и в ряде других коллективных сборниках. Так, материалы об обществе любителей изучения Кубанской области (ОЛИКО) вошли в сборник трудов Кубанского государственного университета -«Новейшие исследования по социально-экономической и культурной истории дореволюционной Кубани»192.

Группа ученых Краснодарской государственной академии культуры свои исследования посвятили развитию культуры кубанских станиц, практике культурно-просветительной работы и совершенствованию теории в этой сфере деятельности . Так, в публикации В.П. Бардадыма «Радетели земли Кубанской» рассказывалось о видных деятелях кубанской и русской культуры, внесших весомый вклад в развитие просветительной работы в крае - Е.Д. Фелицыне, Б.Н. Городецком, И.К. Мильгербе, Д.И. Менделееве, И.Е. Репине и др.194

Главный итог трудов представителей данного историографического периода заключался в том, что они возродили научный интерес к проблемам неполитических общественных организаций и показали немалую роль ряда обществ в социокультурной, научно-просветительной и других сферах жизни России. При всем различии их подходов, а в ряде случаев и взглядов, исследование различных аспектов истории общественных организаций России в их трудах заметно продвинулось вперед.

Третий этап в историографии проблемы начался в 1990-е гг. и длится по настоящее время. Современный этап изучения истории общественных организаций характеризуется многоплановым анализом их состояния и места в социальной структуре и культуре страны, отказом от жестких классовых схем, обращением к исследовательскому наследию отечественных исторических школ. Отечественные историки получили возможность заниматься более широким спектром вопросов, на основе нового корпуса источников иное освещение получают ранее поднимавшиеся проблемы.

В 1988 г. вышла в свет одна из первых «перестроечных» книг под названием «Историки спорят». Работа представляла собой ряд бесед специалистов по различным малоизученным темам. В частности, была опубликована дискуссия А.Д. Степанского и Т.П. Коржихиной195. В ней они констатировали, что «корни современной общественной жизни находятся в дореволюционном прошлом», и кратко останавливались на деятельности наиболее известных российских объединений XVIII -начала XX в.

Большое значение для разработки данной проблемы имела серия статей Адель Линденмайер, преподавателя университета Вилланова в Филадельфии, представительницы новейшей американской историографии.

Наиболее содержательным исследованием состояния проблемы является работа Линденмейер «Добровольные общества и российское самодержавие: аспект частной благотворительности»196. В этой работе ученая всесторонне изучила на примере благотворительных обществ и заведений политику самодержавия в отношении добровольных объединений. Исследования А. Линденмейер положительно отличались детальной проработкой трудоемкого материала. Подобно Д. Рэнселу и Дж. Брэдли, А. Линденмейер рассматривала проблему обществ на длительном, но логически цельном историческом отрезке -- от екатерининского времени (а именно, введения Устава Благочиния в 1782 г., допустившего возможность возникновения самодеятельных объединений) до начала Первой мировой войны.

В своей работе А. Линденмейер закономерно выделила несколько периодов во взаимоотношениях государства и все возраставшего числа добровольных организаций. Во-первых, это правительственное регулирование благотворительности в дореформенный период. Затем - ослабление жесткого контроля и одновременно настороженность в отношении нового «духа самодеятельности» (1860-е гг.). 1890-е гг., по ее мнению, характеризовались попыткой модернизации законодательства о благотворительности, особенно в комиссии К. К. Грота. Однако значительная часть работы (и это закономерно вытекало из материала) была посвящена началу XX в., когда Манифестом 17 октября 1905 г. было даровано право свободы союзов, а Временные правила 4 марта 1906 г. об обществах, союзах и собраниях дали новые обоснования для деятельности добровольных объединений. В результате число их между 1906 и 1909 гг. достигло 4801 .

Новаторским явилось рассмотрение благотворительных объединений национальных меньшинств. По наблюдению А. Линденмайер, «спонтанное движение в деле организации благотворительных заведений и других самодеятельных объединений было столь сильным среди других этнических групп по сравнению с православными русскими, что оно быстро выскользнуло из-под правительственного контроля, а меньшинства пользовались большими, чем русские, привилегиями и автономией в своей общественной жизни» . Это и другие обстоятельства выражали тенденцию необратимости процесса национальной самоидентификации, что было показано на примерах еврейской, польской и армянской общин.

Продолжал свою исследовательскую деятельность А.Д. Степанский . Так, им была предпринята интересная попытка сравнения дореволюционных и советских общественных организаций. В отечественной историографии долгое время считалось, что система социалистических общественных объединений превосходила дореволюционную, прежде всего, благодаря своей массовости. Напротив, А.Д. Степанский доказал, что советские организации всегда возникали по инициативе сверху, носили формальный характер, отличались отсутствием внутренней демократии и засильем так называемых «освобожденных работников».

В 1994-1996 гг. были изданы первые два тома энциклопедии «Отечественная история: история России с древнейших времен до 1917 года»200. В этом справочном издании впервые после революции 1917 г. появились статьи о благотворительных обществах и обществах взаимопомощи.

Заслуживают внимания работы Патлажановой Н.Н. «Советский Красный Крест» (1991 г.), Михайловой М.В. «Просветительные и педагогические организации дореволюционной России» (1993 г.), посвященные деятельности отдельных видов общественных организаций и в частности тех, которые не были оппозиционными властям201.

В 1990-е гг. более активно стала рассматриваться проблема «консерваторы, либералы и массы», в том числе внедумская деятельность различных политических партий - кадетов, октябристов и др., носившая «по преимуществу культурнический характер»202.

Вместе с тем общее число изученных культурно-просветительных обществ было пока еще невелико, а выборочное и обособленное исследование отдельных форм внешкольного образования, способствуя, с одной стороны, более детальному изучению культурно-просветительных обществ, с другой стороны, неизбежно вело к искусственному разрыву связи между ними, а также другими учреждениями и институтами прошлого, к узости (а в советское время и к идеологической зашоренности) в понимании характера и размаха культурно-просветительной деятельности в дореволюционной России. Например, в начале 1990-х гг. вышли в свет «Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР», посвященные концу XIX - началу XX в. В этой работе, как и десятилетия назад, утверждалось, что «препятствием на пути развития внешкольного просветительного движения оставался царизм», «буржуазный филантропизм в области внешкольного образования не получил широкого развития», и лишь «пролетарская демократия оказывала сильное влияние на содержание всей внешкольной просветительной работы»203.

Такое упрощенное понимание исторического развития искажало те глубокие социально-экономические, общественно-политические и культурные процессы, которые происходили в России во второй половине XIX - начале XX в., и выдвигало на первый план необходимость комплексного историко-культурного исследования культурно-просветительной деятельности в дореволюционной России.

В 1990-е гг. появились первые диссертационные исследования, посвященные легальным объединениям отдельных регионов России во второй половине XIX - начале XX в.204 В то же время, сведения о неполитических объединениях стали все чаще встречаться в трудах по истории интеллигенции. В вышедшем сборнике «Интеллигенция. Власть. Народ: Антология» были опубликованы статьи К.Н. Леонтьева, Иванова-Разумника, Д.С. Мережковского. Л.Д. Троцкого, Н.А. Бердяева, С.Л. Франка, П.Б. Струве, М.И. Туган-Барановского, И.А. Ильина, А.Н. Потресова и др.

Большинство указанных авторов давали определения понятия «общественная организация», представлявшие собой варианты формулировки, предложенной в свое время А.Д. Степанским, излагали классификации легальных объединений по целевому признаку, выделяли предпосылки возникновения неполитических обществ, рассматривали их состав и структуру, а также политику государства по отношению к организациям. К сожалению, основное внимание сосредотачивалось на изучении научных, «просветительных», развлекательных, благотворительных обществ, в то время как деятельность церковных братств и некоторых других организаций практически не рассматривалась. Все исследователи отмечали, что работа региональных легальных обществ носила прогрессивный характер. По справедливому мнению А.С. Тумановой, A.M. Добрыниной, А.Л. Хаченьяна создание подобных объединений стало одним из проявлений «сложного процесса формирования гражданского общества». В целом, авторы указанных трудов внесли значительный вклад в изучение всероссийской системы неполитических организаций.

Особое значение для освещения региональных черт развития общественных организаций России имеют работы исследователей Ставрополья, Дона, Кубани. Так, под редакцией профессора Н.Д. Судавцова в 1996 г. вышел в свет региональный учебник «История Ставропольского края с древнейших времен до 1917 года» . Лаборатория по истории городов и сел края, созданная на историческом факультете СГУ, провела сбор и обработку материалов, которые позволили издать уникальный коллективный труд по истории городов и сел Ставрополья . Отдельные вопросы, посвященные эволюции общественных организаций Ставрополья, рассматривались в фундаментальной работе «Край наш Ставрополье», где история региона была пересмотрена с новых позиций, давался глубокий анализ экономической, политической и культурной эволюции общества208.

Заметный след в региональной историографии оставила вышедшая в 2002 г. работа А.И. Кругова «Ставропольский край в истории России». В этом учебном пособии, построенном на богатом архивном материале и привлечении ряда работ предшественников, были освещены все основные этапы исторического и культурного развития Ставрополья209.

Прошедшие в 1990-х - начале 2000-х гг. научные конференции по истории региона и опубликованные тогда же сборники научных статей «Ставропольская земля в прошлом и настоящем», «Из истории земли Ставропольской» и др. способствовали вовлечению историков к обсуждению проблемы. Материалы научных конференций по истории Северного Кавказа представляли собой источник, незаменимый при рассмотрении актуальных проблем истории Ставропольского края: развитие историографических и археологических исследований в крае, вопросы духовной жизни, истории органов местного самоуправления и благотворительности на Ставрополье, роль интеллигенции и левых партий в революции 1905-1907 гг. и др.

Одним из ведущих специалистов на Ставрополье по проблемам благотворительности и истории общественных организаций в России является Т.Е. Покотилова. Ей принадлежит ряд работ по вопросам, касающихся филантропии в России и на Ставрополье211.

В диссертационном исследовании Н.В. Вантеевой212, наряду с государственными организациями призрения, частично рассматривались благотворительные общественные организации, действовавшие на Ставрополье и Кубани.

Важным вкладом в исследование историко-краеведческой деятельности на Северном Кавказе стало диссертационное исследование М.Е. Колесниковой, где уделялось большое внимание истории краеведческих обществ, деятельность которых способствовала превращению их в настоящие научные центры по исследованию края213.

Изучению неполитических общественных организаций посвящены исследования Е.Ю.Любушкиной. Д.С.Ткаченко, Б.А. Трехбратова.

О местном отделении Императорского русского музыкального общества (ИРМО) в г. Ставрополе упоминалось в статье И.Г. Хихлиной «Основные тенденции развития музыкальной культуры г. Ставрополя»214. Автор статьи уделяла основное внимание вообще становлению музыкальной жизни в Ставрополе, активному и талантливому организатору и пропагандисту симфонической музыки, основоположнику музыкального образования и музыкального просвещения И.Е. Попову - учредителю местного отделения ИРМО в г. Ставрополе. Однако непосредственно деятельность общества в статье не рассматривалась.

На Кубани также возрос интерес к проблемам региональных общественных организаций. Среди крупных исследователей, уделявшим внимание отдельным видам общественных организаций, можно выделить В.Н. Ратушняка, Б.А. Трехбратова, Л.Е. Оспищеву . Отдельным эпизодам из истории просвещения на Кубани посвящены статьи в периодических изданиях исследователей С.А. Кукушкиной, Н.И. Кирей, Н.И. Бондарь, Л.В. Комиссинской . Деятельность ряда выдающихся кубанских педагогов была отражена в публикациях В.П. Бардадыма, Н.В. Лебедевой-Подосинниковой, Е.П. Горбенко и др.217

Н.В. Подосинникова интересовалась также историей народного образования на Кубани во второй половине XIX - начале XX вв. с точки зрения педагогики, изучая его с целью использования в реальном учебно-воспитательном процессе218.

В книге Н.Г. Денисовой и В.Д. Лях «Художественная культура Кубани», авторы, описывая общественную жизнь кубанцев, уделяли внимание генезису музыкального искусства на Кубани, развитию просвещения. Однако, они зачастую ограничивались лишь перечислением культурно-просветительских обществ, не углубляясь в анализ их деятельности219.

Вопросам женского участия в общественной жизни были посвящены работы Е. Тончу, С.Н. Чич. В их публикациях описывалось участие женщин Кубани в деятельности общественных организаций в социокультурной жизни региона, приводились биографические сведения о женщинах разных сословий. Однако, сведения по истории общественных организаций были весьма фрагментарны. Также следует отметить, что в указанных работах рассматривалась деятельность очень немногих объединений региона из числа имевшихся научных, просветительных, благотворительных, развлекательных, хозяйственных, религиозных220.

В последнее десятилетие в отечественной и зарубежной историографии появился ряд публикаций, посвященных проблеме формирования гражданского общества в России во второй половине XIX - начале XX в.221 С точки зрения большинства современных исследователей, «гражданское общество» - это «пространство, которое существует между индивидом и государством и состоит из частных учреждений, общественных организаций, рынка, сферы свободного выражения идей и отправления вероисповедания» .

Некоторые авторы отмечали, что, чем сильнее были вышеназванные институты, тем стабильнее была ситуация в стране. По их мнению, в России именно во второй половине XIX - начале XX вв. шло постепенное формирование гражданского общества. Однако, оно так и не достигло стадии зрелости. Большая часть исследователей видели причину этого в запретительной политике государства.

Исследовав историографические вопросы проблемы становления и развития просветительных обществ автор пришел к следующим выводам:

В связи с разными подходами к изучению деятельности общественных организаций и в том числе просветительных, в историографии по данной теме условно можно выделить три этапа: первый (дореволюционный) включает в себя 1870-1917 гг., второй (советский) охватывает 1917-1991 гг., третий (современный) длится с 1990-х гг. по настоящее время.

На первом этапе шло активное формирование нормативно-законодательных, делопроизводственных и других документов, касающихся деятельности обществ, разработка проблем общественных организаций была не очень интенсивной. Работы данного периода представляют собой ценный источник, содержащий огромный фактический и статистический материал, выводы и обобщения, достоверно характеризующие явления и процессы, происходившие в обществе. Выходят многочисленные работы по истории отдельных обществ, характеризующие условия их возникновения, развития и деятельности. Особенность региональной дореволюционной историографии заключалась в том, что информация о различных просветительных обществах содержалась, в основном, в работах общего характера. Это было связано с тем, что изучение региональных просветительных обществ только начиналось. В целом работы дореволюционного периода носили, в основном, описательный характер и выступали в качестве источника. Это было связано с тем, что просветительные общества в данный период еще только создавались, и деятельность их еще не перешла в разряд исторических фактов. Тем не менее, эти исследования дали нам богатый фактический материал для теоретического осмысления данной проблемы.

В рамках второго периода выделяются определенные временные периоды, характеризующиеся преобладанием той или иной историографической концепции. Исторические работы 20-30-х гг., посвященные культурно-просветительной деятельности в царской России, носили по преимуществу характер критических исследований, видевших и подчеркивавших в прошлой истории культуры нашей страны главным образом негативные явления Большинство работ этого времени было лишь насыщено фактами и содержало мало теоретических обобщений Для исследователей 1950-х и 1960-х гг характерно стремление к более глубокому изучению различных аспектов культуры и просвещения дореволюционной России. На этом этапе историографической мысли появляются работы, предметом исследования которых стало не столько культурно-просветительное дело в целом, сколько отдельные его направления и организации, попытка пересмотра прежней оценки дореволюционной истории страны. В 1970-1980- е гг. в историографии характеризовались оживлением интереса к дореволюционным общественным организациям. В большинстве работ основное внимание уделялось тем организациям, с которыми сотрудничали члены РСДРП или, по крайней мере, либеральных партий. В большинстве трудов данного периода содержался значительный фактический материал, рассматривалась политика государства по отношению к легальным объединениям и подчеркивается прогрессивная роль научных обществ.

Главный итог трудов представителей данного историографического периода заключался в том, что они возродили научный интерес к проблемам неполитических общественных организаций и показали немалую роль ряда обществ в социокультурной, научно-просветительной и других сферах жизни России. При всем различии их подходов, а в ряде случаев и взглядов, исследование различных аспектов истории общественных организаций России в их трудах заметно продвинулось вперед.

Современный этап изучения истории общественных организаций характеризуется многоплановым анализом их состояния и места в социальной структуре и культуре страны, отказом от жестких классовых схем, обращением к исследовательскому наследию отечественных исторических школ. В центре внимания историков оказались объединения, находившиеся в столицах и в ряде регионов России. В современной исторической литературе отсутствуют обобщающие научные труды, выполненные на обновленной методологической базе, в которых были бы комплексно рассмотрены тенденции развития общественных просветительных обществ Юга России (Ставропольской губернии, Кубанской области, Области войска Донского) в конце XIX - начале XX века. Лишь некоторые вопросы темы находят свое освещение, правда - в ракурсе исследования других проблем. В работах исследователей рассматривалась деятельность далеко не всех видов неполитических общественных организаций, круг рассматриваемых вопросов достаточно узок

Список литературы

Абросимова Е.А. История законодательного регулирования создания и деятельности российских благотворительных организаций/УИзвестия ВУЗов. -Правоведение. - 1991. - №2. - С.34-38.

Авксентьев А.В., Авксентьев В.А. Северный Кавказ в этнической картине мира / Под ред. В.А. Шаповалова. - Ставрополь, 1998. -160 с.

Аникеев А.А. Актуальные проблемы истории Ставрополья // Ставропольская земля в прошлом и настоящем. Материалы научной конференции в 2-х частях. - Ч. 1.- Ставрополь, 1995.- С.1-19.

Бардадым В.П. Кисть и резец.Художники на Кубани. - Краснодар: Сов.

Кубань,2003.-256с.

Бондаренко Г.Н. Введение в специальность: Учебное пособие по курсу «История». - Ставрополь, 2004. - 212с.

Бредли Д. Общественные организации и развитие гражданского общества в дореволюционной России // Общественные науки и современность. - 1994. - № 5. - С.34-67.

Вантеева Н.В. Правовое регулирование деятельности благотворительных организаций в дореволюционной России// Проблемы совершенствования законодательства на рубеже XXI века (региональный аспект). Материалы всероссийской научно-теоретической конференции. - Ставрополь, 1999.-С. 17-21.

Воробьева Ю.С. Общественность и высшая школа в России в начале ХХв.-М., 1990.- 180с.

Галактионов А.А. Русская социология XI-ХХвв.: учебник. - СПб.: Лань,2002.-416с.

Громов В.П. Культурно-просветительская деятельность

Екатеринодарского благотворительного общества в 60-90-е годы ХІХв.

//Проблемы историографии и культурного наследия народов Кубани дореволюционного периода. Сб.научн.трудов. Изд. Кубанского гос. Универа. - Краснодар, 1991. - С.26-38. 59.

Дьяков В.А. Славянский вопрос в русской общественной мысли 1914- 1917гг.//Вопросы истории. - 1991. - № 4-5. - с.38-46.

Климочкина Н. Народные университеты в России // Наука и религия. - 1969. №3.-С.21-44.

13. .Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. - М.: Наука,

1987.-439с.

14. Козлова М.Н., Смирнова А.В. Кризис классических методологий и

современная познавательная ситуация // Социологическое

исследование-1995.-№ П.- С. 16-21.

15. Коржихина Т.П., Степанский А.Д. Из истории общественных организаций // Историки спорят. Тринадцать бесед. - М., 1988. - 508с.

16. Кругов А.И. Ставропольский край в истории России. - Ставрополь, 2002. - 320 с.

17. Кузин Ф.А. Кандидатская диссертация. Методика написания, правила оформления и порядок защиты. Практическое пособие для аспирантов и соискателей ученой степени. - 5-е изд., доп. - М.: Ось-89, 2001. -- 224с.

18.Лях В.И. Просвещение и культура в истории кубанской станицы. -Краснодар, 1997. - 162с.

19.Мальцев В.А. Основы политологии. - М., 1997. - 480 с. 20.Манаенков А.И., Королева В.И. Ранние шаги просвещения // Кубань.

-1987. -№2. -С.72-81.

21.Медушевский А.Н. Демократические реформы 60-х г. XIX в. и становление русского конституционализма. - М., 1994. - 187с.

22.Мельников В.П. Гражданское общество в России в историческом ракурсе (1890 - 1930) // Гражданское общество. - М., 1993. - С.28-51.

23.Михайлова М.В. Просветительные и педагогические организации дореволюционной России. - М., 1993. - 125с.

24.Музыкальные учреждения Кубанского казачьего войска//Кубанец-1992.-№1.-С.24-35.

25.Невская Т.А. Проблемы истории Ставрополья в исторической науке XIX - н. XX вв. // Ставропольская земля в прошлом и настоящем. Материалы научной конференции в 2-х частях. - Ч. 1. - Ставрополь, 1995.-С. 69-78.

26.Несмачная СИ. Первое издание архивных документов на Кавказе // Кавказский сборник. - Т. 2 (34). - М., 2005. - С. 124-152.

27.Очерки истории Кубани с древнейших времен по 1920 г. /Под общ. ред. профессора В.Н. Ратушняка. - Краснодар: Сов. Кубань, 1996. -656с.

28.Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР, конец XIX-начало XX в. -М., 1991.- 167с.

29.Основы социологии / Под ред. А.Г. Эфендиева. - М., 1993. -195 с.

30.Пархоменко Т.А. Московское общество народных университетов // Педагогика.- 1966. - № 5. - С.67-69.

31.Подосинникова Н.В. Начальная школа начала века: развивать письменную речь // Учитель. -1995. -№ 3. -С.34-39.

32.Покотилова Т.Е. Зарождение благотворительности на Ставрополье// Ставропольская земля в прошлом и настоящем. Материалы научной конференции в 2-х частях. - Ч. 1. - Ставрополь, 1995.- 96-105с.

33.Попко И.Д. Черноморские казаки в их гражданском и военном быту. Очерки края, общества, вооруженной силы и службы. - Краснодар: Сов. Кубань, 1998. - 192с.

34.Пригожий А.И. Современная социология организаций. - М., 1997. -365 с.

35.Пушкарев Л.Н. Классификация русских письменных источников по отечественной истории. - М.: Наука, 1975. - 280с.

36.Ратушняк В.Н. Исторя Кубани с древнейших времен до конца ХГХв.: Учеб. - Краснодар: Перспективы образования, 2000. - 232с.

37.Резник Ю.М. Гражданское общество как феномен цивилизации. М.э 1993. - 103с.

38.Степанский А.Д. Общественные организации России // Открытая политика. - 1995. - № 5. - С42-58.

39.Ткаченко Д.С. Национальное просвещение в Российской империи в Х1Х-начале ХХв. (на примере Ставрополья, Кубани и Дона). -Ставрополь: Изд-во СГУ, 2002. - 240 с.

40.Тютюнина Е.С. Административно - территориальное устройство Северного Кавказа (XVIII в. - 1860 г.) // Историческое регионоведение Северного Кавказа - вузу и школе. - Ч. П. - Славянск - на - Кубани, 1999.- С. 26-28.

41.Филиппов Н.Г. Научно-технические общества России (1866-1917гг.) : Учеб. Пособие. - М., 1975. - 340с.

42.Федотов Г.П. Судьба и грехи России. - Т. 2. - СПб., 1992. - 246с.

43.Хихлина И.Г. Основные тенденции развития музыкальной культуры г. Ставрополя // Вестник Ставропольского государственного университета. -Вып. 13.- 1998.- С. 132-156.

44.Чепелева И. Д. Деятельность провинциальной либеральной

интеллигенции по формированию в России гражданского общества (конец XIX - началоХХ вв.). - Курск, 1994. - 134с.

45.Чич С.Н. Государственная система общеобразовательной подготовки женской молодежи на Кубани в XIX - начале XX вв. - Майкоп, 1993. - 120с.

46.Шацилло К.Ф. Русский либерализм накануне революции 1905 - 1907 гг. - М.: Наука, 1985. - 347с.

47.Ямпольская Ц.А. О понятии общественной организации в СССР // Вопросы теории и истории общественных организаций: Сб. ст. - М.: Наука, 1972.-216с.

Размещено на Allbest.ru