Акмолинский лагерь жен изменников Родины в системе ГУЛАГ НКВД-МВД СССР (1938-1953 гг.)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Акмолинский лагерь жен изменников Родины в системе

ГУЛАГ НКВД-МВД СССР (1938-1953 гг.)

Содержание

Введение

Глава 1. Репрессии в отношении семей «врагов народа» и «изменников Родины»

1.1 Нормативно-правовая база и обоснование репрессий

1.2 Организация процесса осуществления репрессий

Глава 2. Лагерная повседневность Акмолинского лагеря

2.1 Акмолинский лагерь жён изменников Родины в системе ГУЛАГа

2.2 Состав заключённых «спецконтингента» Акмолинского лагеря

2.3 Повседневная жизнь узников Акмолинского лагеря

Заключение

Список источников и литературы

Введение

Актуальность исследования. В современных условиях, когда высок интерес к полной и правдивой истории нашей страны, становятся актуальными исследования, освещающие репрессивную политику советской власти. Политические репрессии были важнейшим явлением жизни советского общества, они изменили ход развития государства, оказав негативное влияние на политические, социальные и экономические процессы, протекавшие в СССР. Более того, наследие репрессий Россия ощущается до сих пор. Оно выражается в своеобразном расколе общества, выразившимся в выделении двух пограничных групп граждан: тех, кто исключительно позитивно воспринимает сталинскую эпоху, признавая ее созидательный вклад в развитие советской цивилизации, умалчивая или сознательно преуменьшая роль репрессий в политической системе страны в тот период; и тех, кто выводит репрессивный аппарат на первый план при оценивании эпохи, заостряет внимание на количестве жертв и социальных последствиях «достижений» форсированного развития страны в эти годы.

Преодоление разногласий невозможно без всестороннего анализа и осознания причин, сути, характера и результатов политических репрессий в Советском Союзе.

Сталинские репрессии осуществлялись в соответствии со статьями Уголовного кодекса РСФСР 1926 г. следующей квалификации: террор, измена родине, шпионаж, террористические намерения, вредительство, диверсия, контрреволюционный саботаж (за отказ от работы в лагере, за побег с места заключения), участие в заговорах, антисоветских группах и организациях, агитация против действующей власти, семьи изменников родины, политбандитизм и повстанчество.

С 1930 года в СССР создается система лагерей для заключенных ГУЛАГ, которая включала спецпоселения (предназначенные для отправленных в ссылку людей), колонии (для заключения не менее чем на три года), лагеря (для арестантов, получивших довольно большой срок). Одним из таких лагерей стал Акмолинский лагерь жён изменников Родины, в котором содержались осужденные в соответствии с оперативным приказом НКВД СССР № 00486 как ЧСИРы -- «члены семей изменников Родины».

Новизна проблемы определяется ее малоизученностью. Несмотря на то, что сама тема сталинских репрессий после развала СССР стала объектом внимания как западных, так и российских историков, тема репрессирования членов семей изменников родины (далее - ЧСИР), фактически не изучена до сих пор. Так, если мы еще можем найти работы, посвященные Карагандинскому исправительно-трудовому лагерю (далее - Карлагу), то работ, посвященных непосредственно Акмолинскому лагерю жен изменников родины (далее - АЛЖИРу), в российской историографии фактически нет. Во многом, это связано с труднодоступностью источников, находящихся в Казахстане, а также отсутствием их перевода на русский язык.

Степень изученности проблемы. Тема сталинских репрессий в отечественной историографии получила заслуженное признание. К настоящему времени в исторической науке сформировалось определённое направление по изучению этих трагических событий в истории нашей страны.

Историография проблемы на современном этапе приросла сотнями новых работ, что говорит об устойчивом интересе среди специалистов к этой теме. Необходимо подчеркнуть, что подобный факт во многом объясняется острыми спорами в средствах массовой информации и среди публицистов, нагнетающих общественный интерес и призывающих историков дать ответы на острые вопросы. Смешение исторической объективности с политической ангажированностью является общей тенденцией для историографии вопроса.

Однако, эта проблема не получила развития в советской исторической науке, достаточно быстро все было сведено к ошибкам одного человека - В.И. Сталина, который установил культ собственной личности и изменил линию развития партии и советского государства. Такая концепция восходит к точке зрения Л.Д. Троцкого, который обвинял В.И. Сталина, в том, что он «предал революцию».

Одно из наиболее дискуссионных направлений - масштабы репрессий, в рамках которого дается количественная и качественная оценка репрессий.

Наиболее точно масштабы репрессий приводятся в работах В.Н. Земскова. Массовые репрессии 1937-1938 гг. привели к резкому увеличению числа осужденных. Если в 1936 г. органами НКВД было осуждено 274 670 чел., то в 1937 г. - 790 665, 1938 г. - 554 258, 1939 г. - 63 889.1

В современной историографии темы рассматривается и вопрос о хронологических рамках политических репрессий. Большинство отечественных историков, признавая личную ответственность И.В. Сталина за их развязывание, ограничивают период террора нахождением его у власти, признавая 1937 г. в качестве переломного этапа. По вопросу о хронологических рамках массовых репрессий среди зарубежных авторов серьезных разногласий также нет. Так, например, Р. Конквест и Н. Верт называют период 1936-1938 гг., М. Малиа -- 1937-1939 гг. Но все согласны с тем, что переломным моментом явился 1937 г. Конквест следующим образом обосновывает свою хронологию «большого террора»: «До 1937 года «чистки» -- очищение партии, с 1937 года

-- «чистки» -- кровопускания», а «к 1939 г. Сталин, завершив в основном свои преобразования в стране, превратился в главный «винтик» собственной машины»2.

На современном этапе историографии наиболее дискуссионной проблемой является историко-философская оценка исторического факта политических репрессий и их последствиям для развития советского общества.

Начало переоценки и осознания сталинских репрессий, в отечественном обществознании, принадлежит А.И. Солженицыну, считавшего террор имманентным свойством социализма как абсолютного зла, сопоставимого с нацизмом гитлеровской Германии, от социалистического строя страна потеряла 110 млн. человек3.

Наиболее последовательным критиком репрессий и социалистического строя был А.Ципко, который пришел к выводу, что репрессии 30-50-х годов были неотъемлемой частью советского государства, изначально основанного на неправильных теоретических посылках, пришедших в перманентное противостояние с природой общества. Репрессии, по мнению автора, - это своеобразная реакция социалистического строя на отторжение его обществом. Репрессии античеловечны и приводят к колоссальным и бессмысленным жертвам4.

Интересна точка зрения в рамках данного направления Д.А. Волкогонова. Он пришел к выводу о том, что репрессии - закономерный результат сталинской модели социализма, являвшейся преемницей ленинского государства. Отсюда следует, что репрессии были заложены в самом характере социалистического государства. Оценка репрессий Д.А. Волкогоновым крайне негативная: они подорвали обороноспособность СССР накануне Второй мировой войны и были причиной огромных людских и материальных потерь СССР в ходе войны5.

Сходной точки зрения придерживается на современном этапе и наиболее

известный специалист по истории политических репрессий в СССР О.В. Хлевнюк: суть террора не в личных качествах Сталина, террор в советской модели социализма используется как механизм воздействия на население: с его помощью удерживается в повиновении население, подавляется инакомыслие, укрепляется единоличная власть, осуществляется принуждение к труду6.

Так же среди работ отечественных исследователей стоит упомянуть Ю.А. Геллера, В.Н. Раппопорта7, С.А. Папкова8, Д.Ю. Лыскова9, В.М. Гринёва10 и многих других. Большой вклад в изучение Акмолинского лагеря жён изменников Родины внесли исследовательские работы А.Р. Кукушкиной11, а также статьи правозащитников из общества «Мемориал» А. Рогинского и А. Даниэля12.

Очень важную роль в привлечении внимания к данной теме сыграли произведения В.Т. Шаламова13 и многих других отечественных писателей и диссидентов, прошедших через горнило сталинских лагерей.

Характер репрессий оценен Г. Ферром и В. Бобровым на основе особенностей право применения в условиях массовых арестов и судебных процессов 30-х годов. Г. Ферр и В. Бобров делают вывод о том, что сталинское правосудие изначально ориентировалось на обвинительный приговор и не было и не могло быть справедливым14.

Интересна точка зрения П. Грегори о том, что политические репрессии прикрывали сущность сталинизма, который был основан на рабском труде заключенных лагерей и без этой армии раб не мог существовать. Сталинский социализм был не социализмом, а формой тоталитарного государственного капитализма.

Из зарубежных исследователей проблеым необходимо выделить американо-британскую журналистку Энн Эпплбаум16, Сергея Баймухаметова - члена российско-казахского отделения Международного общества «Мемориал»17 и многих других.

Более взвешенной нам представляется позиция итальянского историка Дж. Боффы, который полностью признает и факты сталинских репрессий и их масштабы, но отрицает то, что репрессии - это свойство социализма, утверждая то, что репрессии были порождением мнительности В.И. Сталина и являлась искажением социализма как идеи и как практики. Исследователь также не согласен и с уравниванием сталинизма и нацизма18.

В последние годы стали появляться работы, в которых проводиться ревизия негативной оценки сталинских репрессий. Так, К.К. Романенко отрицает то, что репрессии - это свойство социализма. Они - потенциально возможная функция политических систем, причем, прежде всего, в чрезвычайных ситуациях их становления и развития; одна из наиболее радикальных чрезвычайных ситуаций - изменение экономического базиса и соответственно политической надстройки или только последней, т.е. государственного устройства. Такое изменение не может обойтись без репрессий в отношении тех, кто с этой трансформацией не согласен и противодействует процессу становления новой политической системы, а часто и социально-экономического строя19.

А. Шубин считает, что сталинские репрессии были превентивным ударом по антисталинскому заговору, который состоял из военных и приверженцев Л.Б. Троцкого и Н.И. Бухарина. Заговорщики собирались уничтожить В.И. Сталина и захватить власть, поэтому Сталин был вынужден защищаться.

Ю.Н. Жуков оценивает политический террор 1933-1937 не как совокупность карательных компаний по уничтожению несогласных со Сталиным, а как политические реформы социалистического управления, которые в тех условиях принимали специфическую форму репрессий21.

Таким образом, в историографии политических репрессий советского времени существует определенный плюрализм мнений. Общепринятой и подтвержденной историческими источниками является точка зрения о том, что политические репрессии в СССР носили масштабный характер, они сказались практически на всех гражданах Советского Союза, репрессии происходили как против настоящих врагов советской власти, так и против политических оппонентов внутри коммунистической партии, в маховик репрессий попало и огромное количество невиновных. Репрессии были присущи советскому государству с первых дней его формирования и являлись неотъемлемым элементом политики на протяжении десятилетий. Результатом политических репрессий в СССР было уничтожение десятков миллионов людей, подрыв экономического развития государства, тяжелая социальная и политическая деформация. К тому же, наступило время, когда больше нельзя было откладывать нанесение удара по мнимым и реальным противникам режима. Лишь когда была устранена та часть элиты, которая в наибольшей мере беспокоила вождя, укреплявшего свою власть, наступил конец политическому террору.

В качестве источников были использованы архивные документы и воспоминания бывших узников ГУЛАГа из Фонда имени академика А.Д. Сахарова, Международного общества «Мемориал» и другая официальная документация, находящаяся в открытом доступе.

Так, основным документом в нашем исследовании является Оперативный приказ НКВД СССР № 00486 «О репрессировании жен Изменников Родины»22. В нем четко регламентировался порядок проведения ареста и допроса, ссылки.

При анализе состава заключенных Акмолинского лагеря использовались данные совместного российско-казахстанского издания «Узницы «АЛЖИРа»: Список женщин - заключенных Акмолинского и других отделений Карлага» под редакцией В.М. Гринева, В.В. Горецкого, Г.Н. Карсакова и др.23. Эта работа содержит 7529 краткие справки о женщинах-заключенных, находившихся в Карагандинском Лагере в период с 1938 по 1940 годы. Справка включает собой следующие сведения: фамилию, имя и отчество осужденной, ее год и место рождения, национальность, дату вынесения приговора и его формулировка, название органа, осудившего ее, дату прибытия и дату освобождения.

В качестве объекта исследования выступает система ГУЛАГ НКВД- МВД СССР в 1938 - 1953 гг.

Предметом исследования является Акмолинский лагерь жён изменников Родины, как составная часть карательной системы СССР.

Целью данной работы является изучение истории Акмолинского лагеря жён изменников Родины, его охранных структур, режима и условий содержания заключенных.

Для достижения поставленной цели нам необходимо осуществить решение следующих задач:

- рассмотреть и проанализировать нормативно-правовую базу и обоснование репрессий членов семей изменников Родины;

- изучить организационный аспект осуществления репрессий в отношении членов семей изменников Родины;

- определить роль и место Акмолинского лагеря жён изменников Родины в системе ГУЛАГа;

- на примере узниц Акмолинского лагеря рассмотреть условия содержания осуждённых женщин и малолетних детей;

- выявить особенности повседневной жизни заключённых в Акмолинском лагере.

Хронологические рамки работы охватывают советский период истории России с 1937 по 1956 годы. Начальная граница приходится на 15 августа 1937 года, когда был издан оперативный приказ НКВД СССР № 00486 в отношении членов семей изменников Родины. Верхняя граница обусловлена датой закрытия лагеря.

Методология исследования. При проведении исследования были использованы общенаучные методы: проблемно-хронологический, метод систематизации и критического отбора изучаемого материала.

В работе использованы также конкретно исторические методы: историко- системный метод (с помощью которого изучение Акмолинского лагеря велось с позиции части лагерной системы, внутреннее устройство АЛЖИРа), историко- типологический метод (позволивший проследить свойства и функции лагерной системы в процессе ее развития).

При анализе повседневных практик узниц АЛЖИРа использовался инструментарий истории повседневности - метод «считывания» человеческих текстов. Основу исследования составили воспоминания бывших заключенных, отразивших два мира - свой собственный и лагерный. Работа в основном велась с выраженной информацией источника, языковыми структурами текста, за счет выделения эмоционально окрашенных фрагментов. Первоочередное внимание уделялось описаниям быта.

Для выявления личностного опыта бывших заключенных использовался биографический метод, позволяющий рассматривать нетипическое в социокультурном контексте, выявлять индивидуальное в коллективном.

Практическая значимость работы определяется потребностями расширения знаний подрастающих поколений советской истории, в связи с чем областью применения материалов настоящей работу могут стать базовые и курсы по выбору в средней и высшей школе.

Апробация исследования. Основные положения ВКР были апробированы в ходе выступления с научным докладом на всероссийской конференции на базе ГСГУ г. Коломна «Молодежь Подмосковья и общественные науки» (2015 г.).

Структура исследования соответствует избранной цели и задачам. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников и литературы.

Глава 1. Репрессии в отношении семей «врагов народа» и «изменников Родины»

1.1 Нормативно-правовая база проведения репрессий

репрессия акмолинский лагерь

В качестве главной нормативно-правовой базы сталинских репрессий выступал Уголовный Кодекс РСФСР от 1926 года. Карательные меры осуществлялись в соответствии с содержащимися в нём статьями и их положениями по следующей квалификации: террор, измена родине, шпионаж, террористические намерения, вредительство, диверсия, контрреволюционный саботаж (за отказ от работы в лагере, за побег с места заключения), участие в заговорах, антисоветских группах и организациях, агитация против действующей власти, принадлежность к семье изменников родины, политбандитизм и повстанчество.

С 1930 года в СССР создается своеобразная пенитенциарная система исправительно-трудовых лагерей для заключённых. Она включала в себя спецпоселения, которые предназначались для отправленных в ссылку людей, колонии для содержания заключённых со сроками наказания менее трёх лет и сами исправительно-трудовые лагеря, предназначенные для осуждённых, получивших довольно большой срок.

Одним из таких лагерей стал и Акмолинский лагерь жён изменников Родины, в котором содержались осуждённые в соответствии с оперативным приказом НКВД СССР № 00486 как ЧСИРы - «члены семей изменников Родины».

5 июля 1937 года Наркому внутренних дел СССР Н.И. Ежову направлена выписка №?П51/144 из протокола заседания Политбюро ЦК ВКП (б), состоявшегося в тот же день. Выписка «Вопрос НКВД» гласила:

«1. Принять предложение Наркомвнудела о заключении в лагеря на 5-8 лет всех жен осужденных изменников родины членов право-троцкистской шпионско-диверсионной организации, согласно представленномусписку.

2. Предложить Наркомвнуделу организовать для этого специальные лагеря в Нарымском крае и Тургайском районе Казахстана.

3. Установить впредь порядок, по которому все жены изобличенных изменников родины правотроцкистских шпионов подлежат заключению в лагеря не менее, как на 5-8 лет.

4. Всех оставшихся после осуждения детей-сирот до 15-летнего возраста взять на государственное обеспечение, что же касается детей старше 15-летнего возраста, о них решать вопрос индивидуально.

5. Предложить Наркомвнуделу разместить детей в существующей сети детских домов и закрытых интернатах наркомпросов республик.

Все дети подлежат размещению в городах вне Москвы, Ленинграда, Киева, Тифлиса, Минска, приморских городов, приграничныхгородов»24.

К 1937 г. в стране уже был развернут «большой террор»: по всей стране шли массовые разоблачения «троцкистско-террористических шпионско- вредительских организаций», была расстреляна группа военачальников с маршалом Тухачевским во главе. Политбюро решало вопрос о высылке семей арестованных «троцкистов и правых» в Казахстан25.

При проведении операции был учтён практический опыт проведения предшествующих операций по репрессированию контрреволюционеров, «врагов народа» и «изменников Родины».

Оставшиеся на свободе родственники, требующие через инстанции освобождения арестованного, упирая на соблюдении советских законов, не только мешали выполнению установленных «показателей», но и срывали плановость и массовость проведения кампании.

Помимо этого, они могли выступить источником возмущения общественного мнения, которое заранее было подготовлено официальной пропагандой к восприятию судебных процессов и репрессий как справедливого возмездия за совершенное предательство перед Родиной.

15 августа 1937 году Нарком внутренних дел СССР Н.И. Ежов, издает оперативный приказ НКВД СССР № 00486, по которому аресту подлежат «члены семей изменников Родины» и ссылаются в исправительно-трудовые лагеря.

В ходе операции на местах самочинно расширяется понимание категории потенциально осуждаемых, в связи с чем Нарком внутренних дел готовит приказ № 00689, предельно конкретизирующий статус члена семьи изменника Родины и порядок ареста27.

Аресту подлежат теперь только те жены, которые были в курсе контрреволюционной деятельности мужа, или же содействовали ему в этом. Кроме того, привлекались к ответственности те из женщин, на которых имелись данные об антисоветских настроениях по 58-й статье УК РСФСР.

Вопрос о каждом из членов семьи «изменников Родины» решается отдельно, а их задержания должны проходить не обязательно одновременно вместе с арестом обвиняемого. Однако, не смотря на всё это, сам порядок ареста по-прежнему сохранялся.

Подобной линии поведения сталинское руководство будет верно до конца, постоянно дорабатывая и «совершенствуя» процедуру ареста даже в разгар войны.

Так, 29 июня 1942 года, когда Красная Армия терпела одно поражение за другим, за подписью И.В. Сталина появилось совершенно секретное постановление ГКО №?1926 СС «О членах семей изменников Родины».

Первый пункт Постановления звучал так: «...Установить, что совершеннолетние члены семей лиц (военнослужащих и гражданских), осуждённых судебными органами или Особым совещанием при НКВД СССР к высшей мере наказания по ст. 58-1а УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик за шпионаж в пользу Германии и других воюющих с нами стран, за переход на сторону врага, предательство или содействие немецким оккупантам, службу в карательных или административных органах немецких оккупантов на захваченной ими территории и за попытку к измене Родине и изменнические намерения, - подлежат аресту и ссылке в отдаленные местности СССР на срок в пять лет»28.

Под данный пункт Постановления попадали члены семей коллаборационистов, полицаев и перебежчиков. Но, к немалому сожалению, он применялся и в отношении лиц и членов их семей, находящихся на оккупированной территории и вынужденных идти на работу под угрозой смерти или применения насилия. Например, немецкие комендатуры зачастую заставляли работать на себя сотрудников электростанций или железнодорожников, угрожая им расстрелом и держа в заложниках их родственников.

Второй пункт Постановления ГКО №?1926СС «О членах семей изменников родины» гласил, что «...аресту и ссылке в отдаленные местности СССР на срок в пять лет подлежат также семьи лиц, заочно осуждённых к высшей мере наказания судебными органами или Особым совещанием при НКВД СССР за добровольный уход с оккупационными войсками при освобождении захваченной противником территории»29.

Применение репрессий в отношении членов семей перечисленных лиц должно было производиться «...органами НКВД на основании приговоров судебных органов или решений Особого совещания при НКВД СССР».

При этом «...членами семьи изменника Родине считаются отец, мать, муж, жена, сыновья, дочери, братья и сестры, если они жили совместно с изменником Родине или находились на его иждивении к моменту совершения преступления или к моменту мобилизации в армию в связи с началом войны»31. В последнем пункте указывалось, что «...не подлежат аресту и ссылке семьи тех изменников Родине, в составе которых после должной проверки будет установлено наличие военнослужащих Красной Армии, партизан, лиц, оказавших в период оккупации содействие Красной Армии и партизанам, а также награжденных орденами и медалями Советского Союза»32.

Правда, последний пункт вступал в противоречие с ранее изданными решениями и постановлениями о безусловном заключении в лагеря всех жён, осуждённых по «изменническим» статьям. Впрочем, на практике в большинстве случаев данное противоречие игнорировалось.

Если вышеуказанное постановление ещё можно как-то пытаться оправдать суровыми реалиями военного времени, то мероприятия по репрессиям родственников «врагов народа» и «изменников Родины» не поддаются никакому объяснению и оправданию.

Так, женщин под предлогом свидания с мужьями, которые уже были арестованы, как «враги народа», заманивали в отделения НКВД, там арестовывали и после скорого суда отправляли этапом к месту отбывания наказания. Отправляли в чём были одеты - в красивых шелковых платьях, одетых специально для свидания с мужем33.

Всего по итогам данной операции было арестовано более 18 000 женщин и «изъято» более 25 000 детей, которые были помещены в детские дома и спецприёмники34.

Вместе с тем, был принят приказ об одностороннем разводе, дававший возможность избежать ареста в случае отказа от брака одной из сторон. Данное предписание было принято уже после начала массового террора, когда стало ясно, что аппарат просто не справится с таким количеством лиц, которых можно было «подвести» под понятие «член семьи изменника Родины». Кроме этого, для некоторых категорий граждан предусматривалась возможность «отказа от родства» с осуждённым за «измену Родине». То есть, если человек отказывался от родства с мужем, отцом, сыном, то таким образом избегал ареста. Это позволяло сотрудникам НКВД избирательно подходить к задержанию родственников осуждённых.

После издания приказа НКВД СССР № 00486, касающегося членов семей изменников Родины, в 1937 году жизни многих тысяч людей трагически изменились. Согласно приказу, всех их нужно было отправить в исправительно- трудовые лагеря либо колонии.

Матери, отцы, жены несправедливо осуждённых вместе с детьми были направлены в Северный Казахстан, где располагалось Акмолинское спецотделение Карагандинского исправительно-трудового лагеря35.

В 1950-е годы, после XX съезда КПСС, на котором был развенчан культ личности И.В. Сталина, большая часть родственников «изменников Родины» была реабилитирована. Вместе с тем они подвергались ряду других ограничений - при поступлении в ВУЗы, при приёме на работу, при призыве в Красную Армию.

Чинимые препятствия заставляли многих пострадавших пытаться скрыть собственные происхождение и биографию. Была даже развёрнута целая кампания с лозунгом - «Отрекаемся от своих отцов».

14 января 1938 года А.Я. Вышинский, занимавший пост Генерального прокурора СССР, подписал директиву о том, что увольнение родственников «врагов народа» и других репрессированных лиц являются юридически неверными. Следом за этим было издано соответствующее постановление Политбюро ЦК ВКП(б).

В связи с обострившейся внешнеполитической обстановкой Советским правительством были предприняты некоторые меры, направленные на укрепление обороноспособности страны, что значительно снизило степень репрессий в отношении военных, и так пострадавших во время «Великой Чистки» 1935 - 1937 годов.

Например, было отменена практика классового подхода при комплектовании частей Красной Армии рядовым и сержантским составом. Однако наряду с этим, детям и родственникам «бывших людей», кулаков, лишенцев, по-прежнему был закрыт доступ в военные училища. Также они не могли занимать командные должности в армии и на гражданской службе36.

Приказы НКВД СССР № 00447 и № 00486, а также иные аналогичные им документы, изданные и осуществлённые в период 1937-1938 годов, привели к тому, что советское общество погрузилось в атмосферу страха, безысходности.

Отныне императивом поведения людей становилось доносительство, двойная мораль. Среди многих партийных работников и служащих царила шпиономания, принимавшая формы массовой истерии. По всей стране активно искали «иностранных шпионов» и выявляли сотрудничавших с ними «врагов народа».

Для местных органов НКВД СССР, своеобразные «лимиты» и показатели, установленные центральным руководством страны и ведомства, служили прямым руководством к осуществлению действий, направленных на арест «изменников Родины» и членов их семей.

Однако на практике процессы разоблачения «скрытых контрреволюционеров» и «предателей» не всегда мог быть проконтролирован на должном уровне. Сотрудники НКВД, зачастую задерживали граждан, как по формальному поводу, так и без него. Очень большую роль в данном процессе сыграло поощряемое властями доносительство37.

Таким образом, органы НКВД СССР включились в своеобразное межрайонное и междугороднее «соцсоревнование», показателем которого выступал уровень выявления числа «изменников Родины» и «предателей».

«Врагов народа» искали по всей стране.

С 1 декабря 1934 года в действие был введён особый упрощённый порядок рассмотрения дел, связанных с террористическими организациями и террористическими актами против работников советской власти. Подобный порядок судопроизводства с 14 сентября 1937 года вводился и в отношении дел по диверсиям и вредительству.

Таким образом, «тройки», заочно осуждавшие десятки, сотни тысяч «изменников и предателей Родины», получили неограниченную власть над судьбами всех этих людей. Им в помощь советской прессой был создан привлекательный образ всесильного чекиста из НКВД, борющегося с происками мирового империализма и его «прихлебателей». Всё это в конце концов привело к тому, что сама партия и её органы включая Политбюро ЦК ВКП(б) стали терять контроль над ведомствами НКВД и страной в целом.

Размах организованной борьбы с «изменниками Родины» и «врагами народа» привёл к тому, что все ставившиеся ранее задачи по «чистке» были выполнены и перевыполнены в гораздо большем масштабе, чем ожидалось.

Таким образом, репрессии 1935 - 1938 годов принявшие огромный размах и охватившие всю страну привели к большому числу напрасных жертв, зачастую носили необоснованный характер и в дальнейшем привели советское общество к необратимым последствиям. Рассмотренная нами нормативно- правовая база репрессий начиная с УК РСФСР от 1926 года и заканчивая Постановлением ГКО №?1926СС в 1942 году подтверждает, что они носили целенаправленный характер.

1.2 Организация процесса осуществления репрессий

Начиная с 1-го августа 1937 года начался масштабный процесс репрессирования жен «изменников родины», а также жен «членов правотроцкистских шпионско-диверсионных организаций», осужденных военной коллегией и военными трибуналами по первой и второй категории.

Подготовка данной операции осуществлялась следующим образом:

1. В отношении каждой намеченной к репрессированию семьи производилась тщательная проверка, собирались дополнительные установочные данные и компрометирующие материалы. На основании собранных материалов составлялись:

а) общая подробная справка на всю семью с указанием фамилии, имени и отчества осуждённого главы семьи, за какие преступления, когда, кем и какому наказанию подвергнут. К ней прилагался именной список состава семьи, включая и всех лиц, состоявших на иждивении осуждённого и вместе с ним проживавших, а также подробных установочных данных на каждого члена семьи.

б) материалы компрометирующие жену осуждённого, а также характеристики, в отношении степени социальной опасности детей старше пятнадцатилетнего возраста. Собирались данные о наличии в семье престарелых и нуждающихся в уходе родителей, наличии заразных или тяжелобольных, наличие малолетних детей, по своему физическому состоянию, требующих ухода.

в) отдельная краткая справка на социально-опасных и способных к антисоветским действиям детей старше пятнадцатилетнего возраста.

г) именные списки детей, не достигших пятнадцатилетнего возраста, причём отдельно на дошкольников и школьников.

2. Справки рассматривались наркомами внутренних дел союзных республик и начальниками управлений НКВД краев и областей.

Последние, в свою очередь, выдавали санкцию на арест и обыск жён изменников Родины, определяли дальнейшие мероприятия в отношении детей, родителей и других родственников арестуемой38.

Следующим этапом операции являлось собственное проведение арестов и обысков. Оно осуществлялось следующим образом:

1. Намеченные к репрессированию арестовывались. Арест оформлялся специальным ордером.

Аресту подлежали жены, состоявшие в юридическом или фактическом браке с осуждённым в момент его ареста. Также аресту подлежали и жены, хотя и состоявшие с осужденным, к моменту его ареста, в разводе, но:

а) причастные к контрреволюционной деятельности осуждённого; б) обвиняемые либо уличённые в укрывательстве осуждённого;

в) знавшие о контрреволюционной деятельности осуждённого, но не сообщившие об этом соответствующим органам власти.

При этом, аресту не подлежали:

а) беременные женщины; жёны осуждённых, имеющие грудных детей, тяжело или заразно больные; имеющие больных детей, нуждающихся в уходе; пожилые женщины и лица преклонного возраста. В отношении таких лиц временно ограничивались отобранием подписки о невыезде с установлением тщательного наблюдения за семьей репрессированного.

На практике беременных женщин и матерей с грудными детьми арестовывали регулярно. Так, во время рутинного осмотра прибывшего в лагерь этапа один лагерный врач обнаружил женщину, у которой уже шли родовые схватки. Из сопроводительных документов выяснилось, что её арестовали на седьмом месяце беременности и отправили по этапу. Другую женщину,

Наталию Запорожец, отправили в ссылку на восьмом месяце беременности. После езды в тряских вагонах и в кузове грузовика она родила мертвого ребенка39.

б) жёны осуждённых, разоблачившие своих мужей и сообщившие о них органам власти сведения, послужившие основанием к разработке и аресту мужей.

2. Помимо ареста в квартирах и домах у подозреваемых проводился тщательный обыск, во время которого подлежало изъятию оружие и патроны к нему, различные взрывчатые и химические вещества, военное снаряжение. Также конфискации подлежали приборы для копирования - стеклографы, шапирографы, пишущие машинки и прочее. У некоторых изымалась «контрреволюционные» произведения литературы, вся переписка, а также драгоценные металлы в слитках, монетах и ювелирные изделия, валюта, личные документы и денежные документы.

Необходимо отметить тот факт, что все личное имущество, принадлежащее арестованным (за исключением необходимых белья, верхнего и нижнего платья, обуви и постельных принадлежностей, которые арестованные берут с собой) конфисковалось, а квартиры арестованных опечатывались. В тех случаях, когда совместно с арестованным проживали их совершеннолетние дети, родители и другие родственники, то им, помимо их личных вещей, оставлялась в пользование необходимое: жилая площадь, мебель и домашняя утварь.

3. После производства ареста и обыска арестованные жены осужденных конвоировались в тюрьму. Одновременно с ними вывозились и их дети.

Дела арестованных оформлялись следующим образом: на каждую арестованную и на каждого ребенка старше 15-ти летнего возраста заводилось следственное дело, в которое помимо установленных документов, помещались дополнительные справки и краткое обвинительное заключение. Затем следственное дело направлялось на рассмотрение Особого Совещания НКВД СССР, которое давало по нему окончательное заключение, т.е. фактически выносило приговор.

Начальникам управлений НКВД по Дальневосточному и Красноярскому краям и Восточно-Сибирской области следственные дела на арестованных Особому Совещанию не высылались. Вместо этого им сообщались по телеграфу общие справки на семьи осуждённых, которые впоследствии рассматривались Особым Совещанием НКВД СССР.

Особое Совещание НКВД сообщало свои решения по каждой семье «изменников Родины» с одновременным указанием места заключения (лагеря) начальникам перечисленных управлений НКВД СССР40.

Что же касается определения меры наказания, то жёны осуждённых изменников родины подлежали заключению в лагеря на сроки, в зависимости от степени социальной опасности, не менее как 5 - 8 лет.

Все следственные дела по операциям репрессирования по их завершению сдавались в архив НКВД СССР.

Затем приговоры приводились в исполнение. Осуждённых Особым Совещанием жён изменников Родины направляли для отбытия наказания в специальное отделение Темниковского исправительно-трудового лагеря, по персональным нарядам ГУЛАГа.

Направление в лагеря производилось существующим порядком. Осуждённые, не подвергнутые аресту, в силу болезни и наличия на руках больных детей, по выздоровлении арестовывались и направлялись в лагерь. Также после вынесения приговора немедленно арестовывали женщин, имеющих грудных детей или находящихся в преклонном возрасте. Кроме строгого регламента вынесения и осуществления приговора в отношении жён изменников Родины, существовала также система размещения детей осуждённых.

Всех оставшихся после осуждения детей-сирот размещали в следующем порядке:

а) детей в возрасте от одного до полутора лет и до трёх полных лет в детских домах и яслях Наркомздравов республик СССР в пунктах жительства осуждённых;

б) детей в возрасте от трёх полных лет и до 15 лет в детских домах Наркомпросов других республик, краев и областей (согласно установленной дислокации) и вне Москвы, Ленинграда, Киева, Тбилиси, Минска, приморских и пограничных городов.

В отношении детей старше 15 лет, вопрос решался индивидуально. В зависимости от возраста, возможностей существования собственным трудом, или возможностей проживания на иждивении родственников, такие дети могли быть:

а) направлены в детские дома Наркомпросов республик;

б) направлены в другие республики, края и области (в пункты, за исключением перечисленных выше городов) для трудового устройства или определения на учебу.

Грудных детей отправляли вместе с их осужденными матерями в лагеря, откуда по достижению возраста от одного до полутора лет их передавали в детские дома и ясли Наркомздравов республик. Детей в возрасте от трёх до 15 лет принимали на государственное обеспечение.

Кроме того, другим, не репрессированным, родственникам разрешалось взять на полное иждивение оставшихся детей-сирот41.

О размахе репрессий в той части, что коснулась детей различных возрастных категорий свидетельствует докладная записка начальника АХУ НКВД Сумбатова от 29 января 1939 года:

«...Приказом НКВД за № 00486 от 1937 года на Административно- хозяйственное управление НКВД было возложено особое задание по изъятию детей врагов народа... С 15 августа 1937 года по настоящее время Административно-хозяйственным управлением проделана следующая работа:

Всего по Союзу изъято детей - 25 342 человека, из них:

а) Направлено в детдома Наркомпроса и местные ясли - 22 427 чел., из них г. Москвы - 1909 чел.

б) Передано на опеку и возвращено матерям - 2915 чел.»42.

Это данные по деятельности, направленной на «изъятие детей» из семей осуждённых и расстрелянных только лишь за 17 месяцев - с 15 августа 1937 года по январь 1939 года43.

У большинства осуждённых жён и членов семей изменников Родины сроки заканчивались в начале 1940-х годов. Однако в связи с началом войны уже 22 июня 1941 года была издана директива о запрете освобождения уголовников и «контрреволюционных элементов».

Одновременно с этим, год спустя была издана директива, предусматривающая возможность освобождения членов семей изменников Родины. Тех, кто подлежал освобождению, согласно данной директиве, предписывалось направлять на работу при исправительно-трудовых учреждениях в качестве вольнонаёмного персонала. Этим органы НКВД пытались снизить «нагрузку» на службу охраны, часть которой была отмобилизована на фронт, а также увеличить производительность труда бывших заключённых44.

Кроме того, требовалось «разгрузить» часть лагерей для временного либо постоянного размещения военнопленных, появившихся в большом количестве после Сталинградской битвы.

Окончательное освобождение для осуждённых жён и членов семей изменников Родины пришло только после войны, при этом бывшим узникам было запрещено проживать в крупных и приморских городах Советского Союза. При освобождении некоторым из них устно рекомендовалось сотрудниками лагерных спецотделов НКВД оставаться в пределах стокилометровой зоны от места либо выезжать в определённые области страны.

О происходивших в те годы трагических событиях сохранились многочисленные документальные свидетельства, оставленные их участниками, в том числе и в официальных документах.

Так, в информационной сводке от 30 января 1938 года и.о. прокурора Краснодарского края Л.А. Востокова поданной на имя Прокурора СССР А.Я. Вышинского указывается следующее:

«...по Краснодарскому краю репрессировано по 1-й и 2-й категориям свыше 20 000 человек, члены семейств которых теперь обращаются в краевую прокуратуру. Поток жалобщиков имеет тенденцию к постоянному увеличению и обещает в феврале-марте возрасти до больших размеров».

Далее сообщается, что в тюремных учреждениях Краснодарского края, под стражей содержалось 16 860 арестованных. Это при возможном максимальном лимите в 2 760 человек. По данной причине образовалась исключительная перегрузка тюрем, в которых среди заключённых началось распространение инфекционных заболеваний. Далее следует перечисление тюрем, где были выявлены заболевания брюшного и сыпного тифа - в Краснодарской, Армавирской и Майкопской46.

Затем исполняющий обязанности краевого прокурора Л.А. Востоков, указывает в своей информационной записке, что возле тюремных учреждений городов Армавира, Краснодара и Новороссийска скапливаются большие группы людей, состоящие из родственников осуждённых. Они буквально «осаждали» тюрьмы, пытаясь узнать что-либо о судьбах арестованных родных, а также передать тем продукты, одежду, либо получить разрешение на свидание.

И.о. прокурора отмечает, что людские толпы стоят вокруг тюрем даже в ночное время, а некоторые из родственников осуждённых живут возле них по нескольку дней. В Краснодарской тюрьме и на городском почтамте все складские помещения доверху забиты адресованными арестованным посылками.

Так, всего лишь полгода спустя с момента начала операции по репрессированию «контрреволюционных» и «антисоветских» элементов, чиновник прокуратуры Краснодарского края отмечает, что вверенный его юрисдикции регион фактически оказался на грани общественной катастрофы. Тюрьмы Краснодарского края были забиты битком. В них содержалось людей в шесть раз больше, чем они могли вместить. А сотни и тысячи родных заключённых были готовы ночевать возле них, чтобы только узнать хоть какие- нибудь сведения о своих близких и их дальнейшей судьбе47.

В одной из своих исследовательских работ Александр Даниэль и

Арсений Рогинский из правозащитного общества «Мемориал», посвящённой изучению политического террора, попытались дать объяснение логике действий НКВД касающихся судьбы членов семей «изменников и предателей Родины» и их жён:

«...С точки зрения Сталина, женщины, репрессируемые в рамках приказа № 00486, были не просто женами «врагов народа». Это были жены «главных врагов» - «правотроцкистских заговорщиков»48.

При переводе на современный язык, это означает, что данные женщины, прежде всего, являлись представительницами общественно-политической элиты. Они были жёнами крупных военачальников, партийных работников аппарата государственного управления, руководителей промышленных и хозяйственных предприятий, деятелей советской культуры и науки. В общем, они относились к советской элите, сформировавшейся за предыдущие годы с момента установления Советской власти.

Теперь же, спустя два десятилетия с точки зрения И.В. Сталина большая часть этих людей представляли собой «ненужный балласт». Кроме того, он усматривал в них возможный источник заговора против его личной власти над страной.

Опираясь на собственный опыт семейной жизни старого революционера- подпольщика, И.В. Сталин должен был неизменно придти к выводу, что жёны бывших революционеров являлись под стать своим мужьям. Поэтому он исходил из принципа, что «его враги» должны быть уничтожены «с корнем».

Согласно логике И.В. Сталина, это вовсе не значило, что жёны и другие родственники его бывших соратников по революции непосредственно принимали участие в «контрреволюционных заговорах» своих мужей. Он исходил из того, что они не могли не знать об этом. Следовательно, они являлись соучастницами своих мужей. Так исследователи объясняют, какое обоснование было положено в основание процесса политических репрессий, направленных против родственников и жён «врагов народа»49.

Открытых судебных процессов и заседаний по делам членов семей изменников Родины и их жён не проводилось. Их только лишь уведомляли о решении Особого Совещания при НКВД СССР и ставили перед фактом получения срока заключения в исправительно-трудовых лагерях, согласно рекомендациям приказа № 00486. Вопрос ставился лишь по длительности срока отбывания «наказания» - варьируясь от пяти до восьми лет. На каждую семью, попадавшую под действие этого приказа, заводилась карточка со списком родственников-иждивенцев. В их число входили жены, дети, пожилые родители.

На детей, достигших возраста 15 лет, характеристики составлялись отдельно: подростки считались «социально опасными и способными к антисоветским действиям».

В отношении каждой, намеченной к репрессированию семьи производилась тщательная её проверка, собирались дополнительные установочные данные и компрометирующие материалы.

Таким образом, с появлением в 1934 году в советском законодательстве термина «член семьи изменника Родины» репрессии приняли массовый всеобщий характер. По постановлению ЦИК СССР от 8 июня 1937 года наказанию подлежали члены семей военнослужащих и сотрудников спецслужб, дезертировавших на территорию сопредельных стран либо бежавших за рубежом.

В зависимости от того, были ли они (по мнению следователей) в курсе планов перебежчика или нет, членов семей карали лагерем от 5 до 10 лет или ссылкой в Сибирь на 5 лет.

Высылка семей «бывших» людей из Ленинграда в 1935-1937 годах50, депортации семей «антисоветских элементов» из Западной Украины, Западной Белоруссии, Прибалтики в 1939-1941 годах, аресты и ссылки семей изменников (мнимых и подлинных) в годы войны и сразу после неё, послевоенные высылки семей инсургентов и коллаборационистов из Прибалтики и Западной Украины.

Таким образом, мы можем прийти к выводу о том, что специальная операция против жен и детей «правотроцкистских шпионов и диверсантов», осуществлённая органами НКВД СССР в 1937-1938 годах является лишь эпизодом в длинной цепи репрессий, которым советские власти подвергали родственников тех, кто был признан ею в качестве врагов Советского государства.

Краткое и размытое в общих чертах решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 июля 1937 года явилось первым документом обосновывающим решение начать оперативные мероприятия органов НКВД СССР против жён и родственников «изменников Родины». Последовавший за ним объёмный приказ № 00486 уже выступал в качестве документального регламента, который подробнейшим образом рассматривал и конкретизировал воплощение этого решения в жизнь.

Приказ № 00486 не раз публиковался и хорошо известен исследователям. По этой причине мы в качестве подведения итогов остановимся на трёх основных положениях, содержащихся в тексте данного документа.

Во-первых, в соответствии с данным приказом, жёны и родственники лиц приговорённых к «высшей мере социальной защиты», заключению в тюрьмы или лагеря по решению Военной коллегии ВС СССР либо военными трибуналами за принадлежность к «правотроцкистским шпионско- диверсионным организациям» после 1 августа 1936 года, подлежали аресту и осуждению.

Во-вторых, в дальнейшем предписывалось «...впредь всех жен изобличенных изменников родины, правотроцкистских шпионов, арестовывать одновременно с мужьями».

В-третьих, определялся механизм оформления приговоров - Особое Совещание НКВД СССР, и срок заключения - «не менее 5-8 лет».

Глава 2. Лагерная повседневность Акмолинского лагеря

2.1 Акмолинский лагерь жён изменников Родины в системе ГУЛАГа

Всего для содержания осуждённых «членов семей изменников Родины», именуемых в официальных документах ЧСИР и для других «родственников врагов народа», ГУЛАГом НКВД СССР было предусмотрено создание четырёх концентрационных лагерей.

Это Темниковский лагерь, расположенный в пос. Потьма Зубовско- Полянского района Мордовии, Темляковский лагерь в Поволжье в 40 км от города Горький (Нижний Новгород), Джангирский лагерь в Киргизии и Акмолинский лагерь жен изменников Родины, находившийся в Северном Казахстане.

Именно последний из этого списка концлагерей стал самым большим из них и получил в народе печальную известность под именем «А.Л.Ж.И.Р.», образованного по первым буквам его названия. Ещё одним названием, бытовавшим среди заключённых и обывателей, была «26-я точка». Это было связано с тем, что лагерь находился в 26-ом спецпосёлке «трудовых поселений».

Акмолинский лагерь жён изменников Родины был создан в соответствии с приказом Народного комиссара НКВД СССР от 15 августа 1937 года. В качестве места его размещения был определён населённый пункт Тонкерис (Малиновка), расположенный юго-западнее города Акмолинск.

Он предназначался для содержания членов «семей изменников Родины», которым в соответствии с постановлением ЦИКа СССР от 8 июня 1934 года было установлено наказание в виде лишения свободы от 5 до 10 лет, либо ссылка в дальние районы Сибири на 5 лет.

Одним из свидетельств предназначения и причин создания Акмолинского лагеря жён изменников Родины является шифротелеграмма начальника ГУЛАГа М. Бермана от 3 июля 1937 года в управление Карлага: «...Ближайшее время будут осуждены и должны быть изолированы в особо усиленных условиях режима семьи расстрелянных троцкистов и правых, примерно количестве 6-7 тысяч человек, преимущественно женщины и небольшое количество стариков. С ними будут также направляться дети дошкольного возраста.

Для содержания этих контингентов необходима организация двух концлагерей, примерно по три тысячи человек, с крепким режимом, усиленной охраной (только из вольнонаемных), исключающей побеги, с обязательным обнесением колючей проволокой или забором, вышками и тому подобное, использованием этих контингентов на работах внутри лагеря»51.

С момента своего основания и до 29 декабря 1939 года А.Л.Ж.И.Р. формально был подчинён непосредственно ГУЛАГу НКВД СССР. Данное обстоятельство объяснялось тем, что он в первую очередь предназначался для содержания в нём лиц, связанных с политическимистатьями.

Женщины и несовершеннолетние лица, осуждённые по бытовым и уголовным статьям, отбывали наказание в тюрьмах и исправительно-трудовых учреждениях общего режима.

С 29 декабря 1939 года это учреждение было официально включено в структуру Карлага как «Акмолинское отделение Карагандинского исправительно-трудового лагеря».

Карагандинский исправительно-трудовой лагерь был одним из самых больших советских концлагерей в 1930-1959 годах. С 21 октября 1937 года до 17 сентября 1955 года Управление Карлага находилось в непосредственном подчинении ГУЛАГ НКВД СССР.

Органы управления лагерем включали в свою структуру отделы:

- административно-хозяйственный, занимавшийся общим руководством;

- учётно-распределительный отдел;

- контрольно-плановый отдел;

- культурно-воспитательный отдел;

- отдел кадров, занимавшийся в основном вольнонаёмными сотрудниками и специалистами Карлага;

- отдел снабжения;

- отдел торговли;

- 3-й оперативно-чекистский отдел;

- лечебно-медицинский отдел;