Русские летописи как важнейший источник сведений о необычайных явлениях природы

В XVI в. создаются Никоновский свод, Софийская вторая, Воскресенская, Львовская, Вологодско-Пермская летописи, Степенная книга, несколько редакций Хронографов, Казанский и Устюжский летописцы и др.

Особенный интерес представляет Никоновский свод, получивший свое название от списка этой летописи, принадлежавшей патриарху Никону. Этот грандиозный исторический памятник, по мнению Б.И. Клосса, был создан в 20-х гг. XVI в. По словам этого исследователя, "он представляет наиболее полный свод сведений по русской истории, донесший в своем составе целый комплекс известий, неизвестных по другим источникам".

Уникальны сведения Никоновского свода и об явлениях природы, в том числе в IX-X вв., которые очень скупо освещены по другим источникам.

Весьма важен Устюжский летописный свод, который был составлен в первой четверти XVI в. в Устюге Великом. Этот свод содержит ценнейшие сведения об экстремальных природных явлениях на русском Севере, в Приуралье и Поволжье с начала XIII и до конца XVI в., а также в Киевской Руси в XI-XII вв. Именно в его составе находится неизвестная и необычайно интересная древнейшая летопись, первая часть которой содержит древнюю редакцию Начального свода, текст Начального свода и "Повести временных лет". Особенный интерес представляют известия о засухах, наводнениях, голодных годах, которые обрушивались на северные области России в XV-XVI вв.

В конце XV в. Русью предпринимаются важные походы и путешествия. Устюжский летописный свод донес до наших дней запись о походе в Сибирь войска Федора Курбского и Ивана Травина, которые выступили из Великого Устюга 9 мая 1483 г., перевалили через Урал, спустились до города Сибири, а затем направились по Иртышу на Обь и Югорскую землю.

Судя по тому что летописные известия не содержат данных о необычайных метеорологических явлениях во время похода, закончившегося 1 октября 1483 г., можно предполагать, что климатические условия лета и начала осени на русском, Уральском и Обском Севере, а также в Западной Сибири были близки к норме.

География русского летописания в XV в. расширяется. Это приводит к значительному возрастанию метеорологических записей. Во второй половине XVI в. русское летописание постепенно начинает приходить в упадок, хотя по-прежнему оно ведется в Москве, Новгороде, Пскове, в северных и сибирских городах, городах Юго-Западной России.

Большое число записей природоведческого характера донес до наших дней Новгородский хронограф XVII в., Острожский летописец, Двинская летопись, Летопись Самовидца, Галицко-Волынская летопись и многочисленные недавно опубликованные краткие хроники, которые велись в различных городах Европейской России. Необычайно бедны метеорологическими сведениями сибирские летописи, повествующие о начальных годах присоединения Сибири к России.

Относительно небольшое число природоведческих записей, относящихся к XVII в., содержится в Мазуринском летописце, опубликованном в 31-м томе ПСРЛ. Еще меньше их в Летописце 1619-1691 гг., опубликованном в том же томе. Собственно, сведения об экстремальных метеорологических явлениях появляются лишь на его последних страницах, где красочно описаны "великий" светлый круг, появившийся вокруг Солнца в 4 часа дня 17 января 1683 г., и необычайно теплая, сухая, с малым числом дождей погода, когда во второй раз цвели деревья. Затем отмечена мягкая, голая зима, которая сменилась с 25 декабря многими снегами и "зело великими" морозами, от которых в дороге "люди помирали". В том же 31-м томе в "Летописном сказании Петра Золотарева" содержатся сведения о нескольких знамениях, о холодном дождливом лете, землетрясениях в Астрахани, Средней Азии и Турции.

Летописи и хроники, содержащиеся в 35-м томе дополняют картину экстремальных природных явлений, отмечавшихся в Белоруссии и Литве, и ярко рисуют картину великого голода, который из-за непрерывных летних дождей обрушился на Литву и Русскую землю во второй четверти XV в. Там же содержатся сведения о лютой многоснежной зиме 1447 г. и последовавших за ней наводнениях, о нашествии саранчи на Литовские, Белорусские и Польские земли в первой половине XVI в. .

Одна из замечательных особенностей отечественного летописания - это его общерусский характер и глубокий интерес к важнейшим событиям мировой истории и к необычайным природным явлениям в государствах Западной Европы, Передней и Средней Азии. В русских летописях охарактеризованы черты климата Закавказья, Ирана, Афганистана, Индии, Сирии, Египта, Турции. Летописцы сохранили для науки драгоценные свидетельства очевидцев, предпринимавших дальние путешествия.

Напомним, что в 1001 г. Владимир отправил своих послов под видом купцов в Рим, Иерусалим, Египет и Вавилон, поручив им описать другие страны, их главнейшие города, "порядки правления" и обычаи народов.

В составе Львовской и Софийской второй летописей дошел до нас уникальный исторический памятник "Хождение за три моря Афанасия Никитина". В нем содержатся интересные сведения о климате Кавказа, Ирана, Афганистана, Пакистана, Индии, о палящем зное в Ормузе, о зиме "в индийской земле", которая "стала с Троицына дни", о дождях, ливших день и ночь 4 месяца. В это время, когда "всюду вода да грязь", здесь пашут и сеют пшеницу.

Затем Никитин описывает весну, лето, осень и делится своими наблюдениями за климатом посещенных городов и стран: "В Индостане сильного зноя нет; сильный зной в Ормузе да в Бахреней, где родится жемчуг, да в Джиде, да в Баку, да в Египте, да в Арабстане, да в Ларе. Знойно и в Хорасанской земле, да не так. А в Чагатае очень знойно. В Ширазе же да в Йезде и в Кашане знойно, но бывает ветер. А в Гиляни очень душно и сильно парит, да и в Шемахе сильный пар. В Василоне знойно, тоже в Хумсе и Дамаске. В Аленко же не так знойно. А в Севастей губе и в Грузинской земле на все большое обилие. И Турецкая земля очень обильна. В Волошской земле так же обильно и дешево все съестное. Обильна всем и Подольская земля. Русская земля да будет богом хранима... На этом свете нет страны подобной ей..."

Никитин описывает бурю на Каспии, которая разбила "малое судно" путешественника в самом начале путешествия. Еще более подробно он рассказывает о штормовом северном ветре на Черном море, который вынудил путешественников вернуться к Трапезунду. Здесь они были задержаны на 15 дней ветром великим и злым. Плавание возобновилось, когда шторм еще продолжался. Злым ветром отнесло судно к Балаклаве, а оттуда к Гурзуфу, где стояли пять дней.

За десять дней до Филиппова заговенья Никитин прибыл в Кафу, откуда направился в Русскую землю и умер в Смоленске, так и не дойдя до родной Твери.

Многочисленные походы, поездки русских послов, "хождения" купцов и паломников, часть из которых была засвидетельствована в исторических источниках, обусловили значительное увеличение сведений о необычных природных явлениях XV-XVI вв. как на Руси, так и в странах Западной Европы, Ближнего Востока, Средней Азии и даже Индостанского полуострова. Большая часть этих сведений является свидетельством очевидцев. Другая часть получена либо во время путешествий по зарубежным странам, либо через послов.

Летописцы отмечали выдающиеся путешествия не только россиян, но и других народов. Великие географические открытия XV-XVI вв. были замечены многими летописцами, книжниками и образованными людьми Руси. О том свидетельствуют и Хронограф юго-западной редакции, и рассуждения Максима Грека об открытии Америки португальцами, и перевод небольшой книги о плавании Магеллана и "о Молукитцких островах и иных многих дивных..."

В Русском хронографе и Хронографе юго-западной редакции содержится немало свидетельств об экстремальных природных явлениях в Византии, Чехии, Польше, в Крыму. Летописцы не прошли мимо такого факта, как отправка Португалией экспедиции Христофора Колумба. По словам Хронографа юго-западной редакции, король Португалии посылал "на великое море окиян" двух ученых, сведущих в "звездном хожении". Экспедиция была снабжена трехлетними запасами провизии. Путешественники, как свидетельствует летопись, "изобретоша многие островы и в них люди дивны, та ко же и звери и птицы". Эти острова "назвали Новый Свет".

Следует иметь в виду, что во второй половине XVI и первой половине XVII в. происходит необычайное расширение территории Русского государства. Вслед за воссоединением Казани и Астрахани начинается не имеющий себе равных во всемирной истории процесс открытия и освоения Сибири, включая Арктику и побережье Тихого океана. Именно в этот период русское летописание начинает приходить в упадок. "По мере приближения к новой эпохе Московского государства, - писал М.А. Боголепов, - все реже слышится из летописей голос народа, а с ним вместе глохнут записи о явлениях в природе, совершенно исчезая в первой половине XVII века, где летописи переходят в разрядные книги".

Действительно, сведения о погоде во второй половине XVI и первой половине XVII в. в летописных источниках представлены скуднее, да и сами летописи утрачивают прежнее значение.

Однако положение не столь драматично, как это представляется на первый взгляд. Завершившийся в XVI в. процесс объединения русских земель в централизованное государство потребовал создания сильного государственного аппарата. В конце XV в. сложилась система приказов, ведавших отдельными областями России.

Документальные материалы правительственных учреждений сохраняли не только информацию о хозяйственной и внешнеполитической жизни Русского государства, но и сведения о неблагоприятных атмосферных явлениях. В разрядных книгах за 1475-1605 гг. также содержатся данные об экстремальных природных явлениях. Правда, сказано о них более скупо, чем в летописях. Но они являются еще одним подтверждением исключительной надежности наблюдений русских летописцев.

В исторических документах государственных учреждений, сосредоточенных в Московском архиве министерства юстиции, отмечаются дождливые периоды и засухи в Нижнем Новгороде и Суздальской земле в конце XVI - начале XVII в., градобитие в Чугуеве, бури в Волхове, Севске, Белгороде, Брянске, недороды от дождей в Севской, Брянской и Воронежской областях, нашествие саранчи в районе Белгорода и Верхососенцев и т.д.

Среди бумаг Сибирского приказа, судя по росписи Н.Н. Оглоблина, имеются документы о сильной засухе в Западной Сибири, в частности в Тобольском и Верхотурском уездах, где в 1623-1627 гг. выгорели леса и погибли посевы, что вызвало большой голод. Недород имел место в Тобольском уезде в 1661 г., а в 1656-1660 гг. дождями и морозами были вызваны недороды в Вятке, Устюге и на Архангельском Севере.

Вместе с тем в документах Сибирского приказа за XVII в. нет жалоб на гибель урожая от возвратов холодов и ранних заморозков. Это еще одно свидетельство того, что климатические условия в XVII в. в Сибири были более благоприятны, чем, например, в первой половине XVIII в., в течение которой наблюдались случаи, когда поля неснятого хлеба засыпало снегом.

Имеется возможность восстановить ход погоды в Москве в третьей четверти XVII в. Дело в том, что 25 мая 1650 г. царь Алексей Михайлович дал следующий указ одному из своих приближенных, стольнику А.И. Матюшкину, находившемуся в это время на потешном дворе в селе Семеновском под Москвой: "От царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии стольнику нашему Афанасию Ивановичу Матюшкину. Как к тебе ся наша грамота придет и ты б записывал, в которой день и которого числа дождь будет, да отписать бы тебе о птицах, как их носят и как летят, и что на Москве и у вас делаетца, при все подлинно и кто Карпушкину птицу носит и встал ли Карпушка, да на нашем стану в селе Танинском новый сокольник Мишка Семенов сидел у огня, да вздремав упал в огонь, и его из огня вытощили - немного не згорел, а как в огонь упал и того он не слыхал; да однолишно по нашему указу кречетами и чилигами промышлять неоплошно за одно, и выпуск им давать сколько бог помощи подаст; да прислать бы тебе квассов жженных с стадным конюхом с Мишкою Мартыновым, который к тебе с сею нашею грамотою приедет. Писано в нашем стану на реке Клязме в деревне Тарасовке лета 7158 майя в 25 день".

Вероятно, следует отметить, что А.И. Матюшкин, сын думного дьяка И.П. Матюшкина, принадлежал к числу "совоспитываников" Алексея Михайловича. Судя по откровенному и дружескому характеру писем и поручений царя своему московскому ловчему, начальнику соколиной государевой охоты, А.И. Матюшкин пользовался его особым доверием. Он сопровождал царя в военных походах против поляков и шведов. В 1672 г. Матюшкин был определен думным дворянином. Умер он 4 мая 1676 г., будучи воеводой Архангельска. Мы намеренно приводим некоторые биографические данные о А.И. Матюшкине в надежде, что они могут послужить нитью в поисках русских записей о погоде, относящихся к середине XVII в.

Историки, обратившие в начале XX в. внимание на записи о погоде в середине XVII в., считают, что А.И. Матюшкин не мог не исполнить "указ" царя и, вероятно, заносил в свой журнал сведения как о погоде, так и о различных событиях из жизни в Москве и Семеновском. И.Я. Гурлянд в исследовании "Приказ великого государя тайных дел" пытался проследить судьбу этого важного распоряжения. "Очевидно, - писал Гурлянд, - что Матюшкин должен был исполнить царский указ, но мы не знаем ни того, в какой мере регулярно вел свои записи Матюшкин, ни того, вел ли он их всегда или только до известного времени". Вместе с тем Гурлянд обратил внимание на существование дневника Приказа тайных дел, в котором изо дня в день делались записи о погоде.

Приказ тайных дел был создан царем Алексеем Михайловичем в начале 50-х гг. XVII в. Не останавливаясь на весьма обширном и сложном круге деятельности этого государственного учреждения, отметим лишь, что к нему перешли функции собственной канцелярии царя, управление соколиной охотой, отправка партий для поисков новых земель и "открытия серебряных, медных и прочих руд". В Приказе тайных дел велись "Дневальные записки". Они содержали записи о погоде, о событиях в Москве, а также сведения о приемах, поездках и походах царя. Порой записи сводились к заметкам метеорологического характера. При этом обращает на себя внимание подробное описание характера осадков и указание точного времени их выпадения. Все это дает основание предполагать, что с переходом соколиной охоты в ведение Приказа тайных дел к последнему перешло и ведение записок о погоде и о том, "что делаетца" в Москве.

"Дневальные записки" 7165 г. содержат заметки с 15 января по 31 августа с некоторыми пропусками, образовавшимися в результате утраты отдельных листов. Первые регулярные записи о погоде были весьма скупыми: "Генваря в 15 день в четверток... И в тот день и в ночи был мороз"; "Февраля в 1 день в неделю... И тот день был тепл и ветр, и шол снег с утра до обеда; а в ночи ветр был же".

Почти полностью сохранились "Дневальные записки" за 7168 г. В них утрачены начальные девять листов. Заметки о погоде сходны с заметками предыдущего журнала, имеются записи о вскрытии реки Москвы и первые наблюдения за подъемом уровня воды в реке во время половодья. В записях, относящихся к летним месяцам, отмечается выпадение обильной росы, дается описание грозы 8 июня, когда "была буря велика и шол дождь велик и был гром и молнии блистания до 16-го часу в полы". Как видно из Записок, первая половина лета 1660 г. была весьма ненастной. Почти ежедневно делаются заметки о том, что шел дождь то "с перемешкою", то "бес перемешки". Только с середины июля установились "ведреные и красные дни", которые держались до конца августа.

Наиболее полным является журнал 7170 г. Известен его заглавный лист "Книга Приказу тайных дел", а в ней - "Записка дневанью 170-го году". Журнал открывается записью о праздновании нового года.

Необходимо напомнить, что до петровской реформы календаря новый год в России начинался 1 сентября. Именно с этой даты и начинаются те дневники Приказа тайных дел, которые дошли до нас полностью. Следует отметить, что записи велись различными людьми, которые нередко сводили их к заметкам о погоде и указаниям начальника караула.

В "Дневальных записках" 7170 г., как и в предыдущих журналах, ежедневно отмечается состояние погоды и ее изменение в течение дня и ночи. Появившиеся в "Записках" 7168 г. заметки о подъемах воды в реке Москве исчезают. Весьма интересна запись о погоде 24 мая, когда "в 1-м, 2-м, 3-м часах шол дождь не мал и был гром велик, а до 11-го часа пасмурно, а в 11-м и по 12-м часех шол дождь велик и град в орех, а с 13-го часу было красно, а за час до вечера находили тучи и дождик накрапывал, а в ночи было тепло". Столь обстоятельные записи о погоде не единичны.

"Дневальные записки" 7171 г. также содержат полный годичный цикл записей о погоде. Журнал начинается 1 сентября 1662 г. и заканчивается 31 августа 1663 г.

"Дневальные записки" за 7172 и 7173 гг., вероятно, утрачены. Журналы за 7174-7176 гг. уцелели.

"Дневальные записки" за 7177-7180 гг. не сохранились, хотя они, безусловно, существовали и в них тоже велись записи о погоде.

Характер ведения "Дневальных записок" 7181 г. не изменился. Как и прежде, журнал открывается описанием "действа нового года", а далее отмечалось: "И в тот день шол дождь с перемешкою и ночью потому ж". Журнал 7181 г. принадлежит к числу наиболее полных, и, что особенно важно, основное его содержание составляют метеорологические заметки.

"Дневальные записки" 7182 г. утрачены. От дворцового журнала за 7183 г. уцелели лишь отдельные листы.

С.А. Белокуров опубликовал "Дневальные записки" за 7165, 7168, 7170, 7171, 7174-7176, 7181, 7183 гг. Отрывки из "Дневальных записок" за промежуточные годы публиковались другими исследователями. Это свидетельствует о том, что, вероятно, "Дневальные записки" велись из года в год.

Нами было предпринято исследование некоторых документов Приказа тайных дел. Были обнаружены "Дворцовые записки" времен самозванцев и царя Михаила Федоровича, содержащие некоторые, правда очень скудные, сведения о погоде в первой половине XVII в. Были просмотрены "Дворцовые записки о выходах и приемах, путешествиях и проч. царя Алексея Михайловича с 5 сентября 1659 по сентябрь 1660 года", содержащие заметки о погоде в Москве. Одновременно исследовались "Дневальные записки Приказа тайных дел" и "Поденные записки о событиях при дворе царя Алексея Михайловича", начинающиеся с 25 декабря и предположительно относящиеся к 1660 г. .

Выяснилось, что часть "Дневальных записок", которые были опубликованы Белокуровым, бесследно исчезла, а сохранившиеся подлинники записей пришли в столь ветхое состояние, что ими до реставрации невозможно было воспользоваться.

Утрата части "Дневальных записок" уже в XX столетии заставляет предполагать, что такие утраты имели место и раньше. В этом еще больше убеждает наличие дела "Подмоченные и слипшиеся бумаги Приказа тайных дел". Не исключено, что именно такая же участь постигла исчезнувшую часть "Дневальных записок".

Всего в опубликованных "Дневальных записках Приказа тайных дел" содержится более 2000 записей о погоде, относящихся к 1657 - 1675 гг. Они менее красочны, чем летописные сведения о засухах, наводнениях, градобитиях, ливнях, грозах и других метеорологических явлениях, но представляют еще более важный материал для изучения истории климата нашей столицы в третьей четверти XVII в. Благодаря регулярному характеру ведения метеорологических записей можно составить представление о количестве солнечных дней, дней с осадками, о количестве гроз, о случаях выпадения града, о ночах с обильными росами и проследить особенности некоторых метеорологических явлений в отдельные сезоны за целый ряд лет. Безусловно, содержащиеся в "Дневальных записках" заметки о погоде найдут широкое использование при изучении истории климата.

После смерти царя Алексея Михайловича Приказ тайных дел был ликвидирован, а его дела еще при Петре I были переданы в другие приказы и государственные учреждения. Не исключено, что и в последующие годы дворцовая стража Кремля продолжала "Дневальные записки" или вела близкий по типу дневник жизни в Кремле с заметками о погоде. Предположение о том, что нить визуальных наблюдений не прерывалась, может найти подтверждение в "Походных журналах Петра Великого", которые были изданы в середине прошлого века, и в придворных журналах 40-х гг. XVIII в., хранящихся в ЦГАДА. По своему содержанию, характеру и стилю они весьма напоминают "Дневальные записки Приказа тайных дел". Например, отмечается, что 5 октября 1723 г. "с перемешкою было солнечное сияние и дождичек... Ветр был немалой, а ночью еще более прибавлялся".

Любопытно, что первые известные нам "Походные журналы" велись при бомбардирской роте Преображенского полка, на которой, как и на караулах Приказа тайных дел, лежали обязанности по охране царя. Как видно из архивных материалов, Петр I еще в ранней юности познакомился с дневниковыми записями времен своего отца и, вероятно, распорядился вести поденные записи. Во всяком случае уже в 1695 г., когда Петру было немногим более 20 лет, при походе на Азов велся обстоятельный журнал, состоявший в значительной части из записей о погоде¹. Важно также отметить, что именно во второй половине XVII в. в Россию были привезены из-за границы метеорологические приборы и астрономические инструменты и, что еще важнее, были созданы предпосылки для дальнейшего развития наук.

Развитие регулярных метеорологических наблюдений в третьей четверти XVII в. связано с усилением Русского государства и расширением деятельности, способствовавшей познанию не только окраинных земель России, но и сопредельных с ней государств. Многочисленные посольства и поездки русских людей в Среднюю Азию, Индию, Монголию, Китай, Персию, Турцию и ряд европейских стран давали науке новые сведения по географии и климату Евразийского континента, включая всю Сибирь.

До нашего времени дошла рукопись "Изображения и объяснения знаков, являвшихся на небе в Венгерской земле в 1672 году, разных гадов и червей, явившихся с выпавшим в большом количестве снегом в той же стране". Эта рукопись была составлена "ректором Киевской братии Варламом Ясинским, который был в этом звании в 1665-1673 годах".

Русское правительство, интересовавшееся во второй половине XVII в. торговыми путями на Восток, приказало составить "Описание пути для проезда из России в Индию". Одновременно было сделано "Описание о невозможности проехать морем из Архангельска в Китай и о приключениях двух голландских кораблей, плававших около Новой Земли в 1597 году", на полях которого имеются заметки царя Алексея Михайловича.

Известно также, что Алексей Михайлович поручал приглашать на русскую службу иностранных "мастеров золотых и серебряных руд", инженеров и ученых "для развития в России промышленности и искусств" и доставлять из-за границы оружие, "разный скот, пшеницу, деревья и семена".

В конце XVII в. в Москве открылись первые гимназии. Киево-Могилянская коллегия была преобразована в Академию, действовала Славяно-греко-латинская академия, где первоначальное образование получили два великих русских ученых - М.В. Ломоносов и С.П. Крашенинников.

Изучение некоторых исторических источников, относящихся к Петровской эпохе, позволило выявить обширную группу документов, содержащих важную информацию о необычайных природных явлениях за 1695-1725 гг. Основное место среди них занимают так называемые "Походные журналы Петра Великого".

В значительной части они содержат визуальные метеорологические наблюдения, которые велись во многих районах России и Европы в первую очередь офицерами, сопровождавшими Петра I в его военных походах, поездках по России и европейским государствам и оставившими интересные журналы.

"Журнал 1695 г." содержит подробности Первого Азовского похода. Журнал был начат 6 мая 1696 г., когда флотилия во главе с Петром I миновала Переяславль-Рязанский, и закончен 29 октября, когда войска после неудачного штурма Азова находились в Воронежской губернии.

Как в первой, так и в последней записи содержатся данные о визуальных наблюдениях за погодой. Собственно журнал заключает в себе перечисление пройденных городов, сел, деревень, монастырей, рек и общую характеристику метеорологических условий похода. Иногда записи о погоде занимают наибольшее место, особенно в тех случаях, когда погода отличалась необычным характером. Экстремальные природные явления отмечаются и в последующие годы.

Из "Походного журнала" за 1710 г. стало известно, что в тот год в Финском заливе впервые была осуществлена разведка льдов. В журнале отмечается, что в 6 часов вечера 29 апреля "сквозь небольшой лед" флот прошел к Кроншлоту, и Крюйс выслал к Березовым островам на разведку неприятельских сил шнявы "Дегас" и "Феникс", которым также было поручено изведать, "есть ли к тем островам безопасный ото льду проход".

В журнале описано состояние льдов в восточной части Финского залива, зафиксированы изменения в направлении ветра, который отнес в море провиантские суда и галеры, где они были окружены поясом льдов. Для спасения провиантских судов и галер Петр I приказал двум фрегатам пробиваться к ним сквозь лед.8 мая Петру I сообщили, что "галеры, бригантины, также и прочие суда с артиллериею, провиантом от льду, чрез помянутые посланные к ним на сикурс два фрегата высвободились". В этот день весь флот подошел к району Выборга, где его ожидали сухопутные войска, у которых провианта оставалось всего на два дня.

Приведенные выписки из "Походного журнала" интересны как наблюдениями за ветром, так и особенно свидетельствами о том, что уже в начале XVIII в. русские моряки осуществляли разведку ледовой обстановки, с исключительной дерзостью пробивались сквозь льды и умели учитывать особенности гидрометеорологических условий на море.

Петр I проявлял большой интерес к наблюдениям за атмосферными явлениями, в частности за ветром. В журнале, относящемся к морской кампании 1715 г., записи о ветре и его изменениях занимают большое место.

Начиная с 1719 г. число журналов, содержащих визуальные наблюдения за атмосферными явлениями, резко возрастает. Кроме опубликованных в составе "Походных журналов Петра Великого" 20 дневников, которые вели различные лица в 1719-1725 гг., сохранилось 84 шканечных журнала, относящихся к этому периоду. Их основное содержание составляют метеорологические записи.

Наблюдения за погодой велись не только судами Военно-Морского флота, не только окружением Петра I, но и многими его современниками. Остается неопубликованным целый ряд материалов с записями о погоде, которые хранятся в Центральном государственном архиве древних актов.

Визуальные наблюдения с 50-х гг. XVII в. до конца первой четверти XVIII в. пережили определенную эволюцию. Если в первых регулярных записях большое внимание уделяется характеристике осадков, особенно времени выпадения дождя, то в наблюдениях Петровской эпохи главное место отводится ветру, его изменениям, описаниям штормовой погоды. В первой половине XVIII в. гидрометеорологические сведения используются при подготовке и осуществлении крупных военных операций. В частности, в 1721 г. Петр I потребовал доставлять в Ригу записи о погоде в Петербурге для того, чтобы "снестись различием климата" и на основании этого принять определенные решения по проведению военно-морских операций против шведского флота. По словам М.В. Ломоносова, Петр понимал, что развитие мореплавания невозможно "без помощи наук".

Петр I был внимательным наблюдателем погоды. Особенно замечательны наблюдения, которые он записывал на листах печатного календаря, когда весной 1721 г. находился в Риге и занимался подготовкой военных операций против Швеции:

"31-го марта. Было мрачно и тепло с дождем; с полудни временем был зюйд-ост, и зюйд, и зюйд-вест; морозу не было ни ночью, ни в день, но дождики перепадали с теплом. С приезду нашего морозы когда были только с утра, а в полдни всегда таяло, как холодно от норда и норд-веста ни было, а в вечеру никогда мороза не было, также норд-вест, хотя и холоден был".

Петр I почти ежедневно вел наблюдения за погодой во время двухмесячного пребывания в Риге и сравнивал их со сведениями о погоде в Петербурге, которые присылал ему Крюйс. Сам факт, что такой государственный деятель, как Петр I, вел наблюдения за метеорологическими явлениями, весьма интересен для истории русской метеорологии. Но еще важнее, что Петр I первым задался целью сопоставить климаты Петербурга и Риги на основе одновременных наблюдений в этих городах. Рижские погодные записи Петра I и петербургские метеорологические сведения были сведены в специальные ведомости, две из которых сохранились в подлиннике "Походного журнала" за 1721 г., которые вел сам Петр. По этой ведомости сравнены метеорологические явления в Петербурге и Риге с 15 по 28 апреля. Кроме того, имеется еще одна ведомость, в которой рассмотрены особенности погоды за 21-24 апреля 1721 г.

Вопрос о различии климатов разных городов привлекал внимание Петра и в последующее время. Так, в 1722 г. ему присылались в Москву наблюдения из Петербурга, а в 1724 г. высылались донесения о погоде из Москвы в Петербург. Впоследствии это стало традицией. Судя по архивным данным, сведения о погоде в XVIII в. составляли одну из важных частей донесений главнокомандующему Москвы и других городов и портов России.

Проводившиеся Петром экономические и культурные преобразования способствовали развитию производительных сил, что в свою очередь требовало неотложного внимания к развитию науки. Были основаны Школа математических и навигацких наук в Москве, Морская академия, медицинские, инженерные, артиллерийские школы; приступили к открытию цифирных школ в губернских городах. Были организованы экспедиции для исследования Каспийского моря, Сибири, Камчатки и северной части Тихого океана. Успешно развивались астрономические, картографические, гидрографические исследования. В Петербурге была создана Кунсткамера и обширная библиотека. Началось издание газет. Именно "Ведомости" и донесли до нашего времени большое число сведений о необычных природных явлениях.

28 января 1724 г. указом сената была учреждена Петербургская Академия наук. Академия еще до своего официального открытия приступила к инструментальным метеорологическим наблюдениям, подлинные записи которых хранятся в Метеорологическом музее Главной геофизической обсерватории им. А.И. Воейкова. Эти наблюдения были начаты 1 декабря 1725 г. академиком Ф. X. Майером и знаменовали начало научной деятельности Петербургской Академии наук.

Вскоре в Петербурге по инициативе Академии наук была создана городская сеть метеорологических станций. Однако наблюдения этой сети не сохранились.

С основанием Академии наук метеорологические наблюдения становятся инструментальными. Предпринимаются попытки теоретически обобщить полученные материалы. В этом отношении весьма плодотворна деятельность физика Г.В. Крафта, к которому вскоре перешло ведение метеорологических наблюдений.

"Обсервации метеорологические, - писал Крафт, - отправлял с 1729 года, через которые не без великого беспрестанного старания и труда много нового мною изобретено, что надлежит до состояния погод здешнего климата, и еще все можно усмотреть из поданных мною в Академию надлежащих писем".

В статье "Краткое описание наидостойнейших примечания погод и разных воздушных перемен, бывших здесь в Санкт-Петербурге с начала 1726 до конца 1736 году" Крафт обосновал мысль о необходимости создания в России метеорологической сети из 12 обсерваторий. По его мнению, метеорологические и магнитные наблюдения следовало бы организовать на всем земном шаре. Он призывал ученых принять участие в этом "великом предприятии".

В 1740 г. Крафт высказал мысль о возможности предвидения опасных атмосферных явлений. Основываясь на исторических источниках, он предпринял попытку выявить цикличность в наступлении сильных холодов в Европе и на основе этого предсказать чрезвычайно жестокие морозы, подобные тем, что имели место в Западной Европе и России в 1709 и 1740 гг. .

Начиная с 1726 г. Академия наук приступила к публикации наблюдений. Их готовили к печати ученые, чьи имена являются гордостью отечественной науки.

Большое влияние на развитие метеорологии в Европе оказали наблюдения Второй Камчатской экспедиции, которая является одним из самых великих географических предприятий дореволюционной России.

Академический отряд этой экспедиции создал первую русскую инструментальную метеорологическую сеть от Казани до Охотска, Болынерецка и Нижне-Камчатска. Метеорологические наблюдения велись и на судах экспедиции. В частности, в архивах Академии наук и Военно-Морского флота сохранились вахтенные журналы отряда, плававшего к северо-западным берегам Америки. В них содержатся сведения о метеорологических явлениях за весь период плавания. Наряду с наблюдениями, которые примерно в тот же период проводились в Охотске, Болыперецке и Нижне-Камчатске, а также на судах "Архангел Михаил", "Надежда", "Гавриил", плававших в 1738-1739 гг. из Охотска к Японии, эти сведения представляют определенный интерес для реконструкции атмосферных процессов в северной части Тихого океана в 1738-1742 гг. Не меньшее значение имеют записи о температуре, ветре и изменениях погоды в журналах северных отрядов, представлявших собой самостоятельную Великую Северную экспедицию. В журналах дается характеристика необычайных природных условий плавания в Белом, Баренцевом, Карском, Восточно-Сибирском морях и море Лаптевых, в устьях крупнейших рек. Кроме того, в журналах имеются сведения о погодных условиях походов по полуострову Таймыр, во время которых была достигнута самая северная точка Азии - мыс Челюскин.

Создание Академическим отрядом 24 наблюдательных пунктов от Волги до Камчатки представляет собой первый опыт организации метеорологической сети на обширной территории России.

Метеорологические наблюдения Академического отряда Второй Камчатской экспедиции, которая продолжалась с 1733 по 1743 г., послужили импульсом к постановке вопроса о создании постоянно действующих станций не только в России, но и на всем земном шаре и содействовали обмену мнениями между учеными Европы о природе катастрофических погодных явлений и возможности поисков путей предсказания погоды. Вслед за Г.В. Крафтом эта мысль была высказана академиком С.П. Крашенинниковым.

В "Речи о пользе наук и художеств", произнесенной в сентябре 1750 г. на публичном заседании Академии, Крашенинников говорил о великом значении исследовательской деятельности человека, и в частности об изучении необычных природных явлений и о поисках путей их предсказания. Предсказание погоды, и в первую очередь экстремальных явлений, Крашенинников связывает с практической деятельностью человека, с необходимостью предостеречь его от тяжелых последствий особо опасных метеорологических явлений.

В первые десятилетия существования Академии ее учеными было выполнено значительное число исследований метеорологического характера.

Целая эпоха в развитии отечественной геофизики связана с именем М.В. Ломоносова. Его мысли об атмосферном электричестве, исследовании высоких слоев атмосферы, об атмосферной циркуляции, о климатических особенностях различных зон земного шара на протяжении многих десятилетий привлекают внимание ученых.

В "Рассуждении о большой точности морского пути" Ломоносов специальный раздел посвятил вопросу о научной основе мореплавания. Он предлагал силами морских держав учредить академию, которая занималась бы проблемами мореплавания на просторах Мирового океана. "По обширности сего дела, - писал Ломоносов, - в различных местах по всему свету живущие ученые во единомыслии бы соединились, и, что каждый предуспел, представлял бы к одному начальству, от коего содержится".

Академии предстояло собрать во всех странах корабельные журналы и выбрать из книг "все, что в пользу мореплавания до ныне написано", и на этой основе составить труд, содержащий описание всех достижений мореходной науки. Собрание академии должно было определить важнейшие и актуальные направления дальнейших исследований. "Главное дело" мореходной академии Ломоносов видел в организации "знатных к мореплаванию предприятий" и поддержке ученых, принимающих в них участие.

По проекту Ломоносова была снаряжена экспедиция для поисков морского прохода из Атлантики в Тихий океан. Экспедиция, которой руководил В.Я. Чичагов, была великолепно по тому времени снабжена научными приборами, включая "особливые" и глубоководные термометры, барометры, "магнитные стрелки", астрономические инструменты, изготовленные или заказанные Академией наук. Судя по черновикам, Ломоносов занимался разработкой формы журнала морских метеорологических наблюдений.

Одновременно метеорологическими инструментами была снабжена упоминаемая М.В. Ломоносовым экспедиция П.К. Креницына для исследования Алеутских островов в северной части Тихого океана. Этими двумя экспедициями было положено начало инструментальным геофизическим измерениям в русском флоте, которые с этого времени стали вытеснять визуальные наблюдения, в основном сводившиеся к записям об изменении ветра.

Идеи М.В. Ломоносова о необходимости изучения экстремальных метеорологических явлений нашли отражение в задачах, которые были поставлены Академией наук перед "физическими" экспедициями, отправленными в различные области России, включая Сибирь, Европейский Север, Урал, Поволжье, Каспий, Кавказ. По своему размаху "физические" экспедиции явились крупнейшим комплексным научным предприятием Академии наук в дооктябрьский период.

Наряду с изучением физико-географических и экономико-географических условий академические экспедиции собрали богатые материалы о необычайных природных явлениях, часть которых увидела свет в "Полном собрании путешествий по России" и в трудах И. Лепёхина, Н. Озерецковского, П. Палласа, Э. Лаксмана.

Во второй половине XVIII в. Россия принимала участие в метеорологических наблюдениях по программе Французского королевского медицинского и Мангеймского обществ, причем сведения о погоде сочетались с данными о распространении болезней.

На протяжении XVIII в. Россия не только приступила к инструментальным наблюдениям, не только создала самую обширную метеорологическую сеть в мире, которая действовала целое десятилетие и наблюдения которой опровергли многие прежние смелые гипотезы, но и первой показала миру пример в использовании метеорологических данных для обеспечения хозяйственных и военных нужд страны.

Так, Россия в начале последней четверти XVIII в. создала службу "предуведомления" жителей Петербурга об опасных подъемах воды. Известно, что 22 сентября 1777 г. был опубликован подготовленный Адмиралтейств-коллегией указ Екатерины II, на основании которого создавалась служба извещений о невских наводнениях.

Предусматривалась следующая система предупреждений: "Когда в Коломнах и по оконечности Васильевского острова вода на берега сходить начнется, то дан будет сигнал для Коломен из Подзорного дому, а для Васильевского острова в Галерной гавани тремя выстрелами из пушек и в обоих сих местах поднят будет на шпицах днем красный флаг, а ночью по три фонаря. Для жителей в Коломнах учрежден будет пикет у Калинкина мосту, от которого по первой пушке пойдет барабанщик до Алатченина мосту и обойдет Коломну, бив в барабан, то же будет сделано и в Галерной гавани от стоящей близ оной гаубвахты, от коей барабанщик по слободе ходить будет и в барабан бить будет не для тово, чтоб от сей прибылой воды и в других частях города опасность от наводнения была, но токмо чтоб обыватели в оных про то знали, и в Коломне и по оконечности Васильевского острова живущие в домы возвращалися, зделан будет сигнал и с адмиралтейства поднятием на шпице со всех четырех сторон по красному флагу, а ночью по фонарю. В случае возвышения воды до такого градуса, что может пролиться и внутрь города, тогда для всех в оном жителей зделан будет сигнал с Адмиралтейской крепости пятью выстрелами из пушек и выставлены будут на адмиралтейской шпице со всех четырех сторон днем белые флаги, а ночью по два фонаря, по сей стрельбе к побуждению жителей и впредь осторожности будут бить в адмиралтействе в колокол, но только не набатным, но продолжительным звоном. К вящему спасению людей содержаны быть имеют при Коломнах в двух местах довольное число гребных больших судов, а именно у Алатченина мосту и на реке Пряжке, которым в случае наводнения, где нужда требовать будет, подъезжать и всякое вспоможение чинить повелено, что сделано будет и от партикулярной верфи".

Были организованы наблюдения за уровнем воды в ряде пунктов Петербурга, где были установлены футштоки.

Организация службы оповещения о наводнениях в Петербурге явилась своего рода первой попыткой создать службу предостережения об опасных стихийных бедствиях. Вслед за тем возникла служба эстафетных сообщений о погоде в различных губерниях России. Об этом свидетельствуют документы государственных учреждений второй половины XVIII в., в которых содержится большое число сведений об ущербе, причиненном ураганами, наводнениями, ливнями, градом, засухами и другими опасными метеорологическими явлениями.

Главнокомандующие Москвы еженедельно сообщали Екатерине II о состоянии погоды, ценах на хлеб, видах на урожай, о различных происшествиях в городе. Сохранилась часть донесений Брюса и Еропкина. Так, Брюс 5 января 1786 г. сообщал: "Продолжавшиеся жестокие морозы переменились на теплую погоду, так что чрез всю почти истекшую неделю было от 2-х до 4-х градусов теплоты".

Донесения Брюса интересны описанием сильных оттепелей, половодий, проливных дождей. Весьма любопытны сообщения о гибели озимых из-за неблагоприятных метеорологических условий: "Посеянной озимной хлеб во всей Московской губернии, начав от Калуги, Тулы и так далее во круге, почти совсем пропал, так что ныне весною из тех полей многие были перепаханы и сеяны овсом, но и тот всходы имеет самые дурные, а во многих местах и совсем нет по причине, что с исхода апреля месяца продолжаются великие дожди и стужи, и на нис-ких местах от тех совсем яровое вымокло".

Таким образом, введенные еще Петром I в 1721 г. донесения о погоде, преследовавшие не только государственные, но и научные цели, время от времени вступали в действие, а с 1786 по 1917 г. носили регулярный характер. Все это говорит о том, что в XVIII в. в России возникла служба эстафетных сообщений о погоде сначала между Петербургом и Ригой, затем между Петербургом и Москвой и Петербургом и Кронштадтом. Эти сообщения стали предшественниками метеорологических телеграмм и послужили фундаментом для создания обширнейшего свода необычных природных явлений в конце XVIII в. и на протяжении всего XIX в.

Введение эстафетных сообщений диктовалось не любознательностью "монарших особ", а экономическими и политическими соображениями. Судя по "метеорологической переписке" между Екатериной II и главнокомандующими Москвы, государственный аппарат, опираясь на донесения о погоде, давал указания о принятии экстренных мер по защите сооружений Москвы от ожидаемых наводнений, о подвозе и закупках хлеба.

В XVIII столетии русскими учеными были намечены пути как организационных форм, так и научных поисков развития метеорологии, включая создание центрального метеорологического учреждения с регулярной сетью и службой для обеспечения нужд мореплавания и сельского хозяйства заблаговременного предуведомления о необычных природных явлениях.

Метеорологические наблюдения XVIII в. содержат количественные данные о климатических экстремумах, которые кроме Г.В. Крафта и М.В. Ломоносова использовались К.С. Веселовским, A.И. Воейковым и другими выдающимися геофизиками. Интересная информация о неблагоприятных метеорологических явлениях и их последствиях содержится в "Трудах Вольного экономического общества", основанного в 1765 г. к поощрению в России земледелия и домостроительства. Первоначально в них печатались в основном переводные статьи о способах и культуре земледелия в зарубежных странах. Но постепенно все большее место на страницах издания стали занимать труды отечественных ученых, государственных деятелей, земледельцев и наблюдателей природы. Уже в пятой части "Трудов ВЭО" была опубликована статья А. Олешева "О неурожае ржи, особливо 1766 года", в которой были детально рассмотрены необычайные природные явления минувшего лета. В последующих томах "Трудов ВЭО" приводятся сведения о падежах скота как в Европе, так и в России, в частности эпизоотии в Голландии в 1744 и 1745 гг., болезнях хлебов. Исключительную важность представляют исследование А.Т. Болотова "Замечание о погодах и плодородии", гипотеза

B. Левшина "О предузнавании погод и воздушных перемен" и "Известие о побитой градом прошлого 1800 г. ржи и проч."

Интересная природоведческая информация содержится в некоторых других летописных источниках. Среди них особо следует отметить Сборник летописей, относящихся к истории Южной и Западной Руси, Двинский летописец, Соликамский летописец В.Н. Берха, Летописец Украинский, Саратовскую летопись.

Ценные сведения о необычайных природных явлениях в XVIII в. содержатся в "Санкт-Петербургских ведомостях", "Месяцесловах", в Полном собрании законов Российской империи, а также в многочисленных трудах о развитии сельского хозяйства, о голоде в России, колебаниях цен на "жизненные припасы".

Определенную ценность имеют записки и дневники современников, которые оставили свидетельства о катастрофических явлениях и их последствиях.

Прежде чем дать характеристику исторических источников, содержащих информацию о необычайных природных явлениях в XIX - начале XX в., кратко остановимся на дальнейшем развитии метеорологических наблюдений в России, благодаря которым открывается возможность решить проблему количественной оценки чрезвычайно опасных климатических экстремумов.

Уже в 1803-1806 гг. Первой Русской кругосветной экспедицией велись метеорологические наблюдения как в плавании, так и во время продолжительных стоянок в Нагасаки и Петропавловске-Камчатском. Труды участников экспедиции по метеорологии были опубликованы Академией наук, а затем включены в третий том "Путешествий вокруг света" И.Ф. Крузенштерна. В них, в частности, рассматривался вопрос о создании более совершенных метеорологических приборов, введении единой методики наблюдений и устройстве станций на океанических островах, что должно было принести "необозримую пользу, имеющую происходить от метеорологии земного шара".

Большинство кругосветных и полярных экспедиций занималось изучением необычайных природных явлений. Результаты наблюдений, выполненных В.М. Головниным, Ф.П. Литке, Ф.П. Врангелем, М.Ф. Рейнеке, П.К. Пахтусовым, А.К. Циволькой, А.Ф. Миддендорфом, впоследствии были использованы в трудах многих метеорологов России. Изучением климата Сибири занимались декабристы Н.А. и М.А. Бестужевы, А.И. и П.И. Борисовы, М.К. Кюхельбекер, М.Ф. Митьков, А.И. Якубович, И.Д. Якушкин. Позднее наиболее ценная часть их наблюдений была опубликована в "Своде наблюдений ГФО" и использована в капитальных исследованиях ученых обсерватории, в том числе в труде Г.И. Вильда "О температуре воздуха в Российской империи" и в целом ряде работ А.И. Воейкова.

Ученые России и Западной Европы в 20-х гг. XIX в. приступили к совместным геофизическим наблюдениям, в которых принимали участие А. Гумбольдт, А.Я. Купфер, И.М. Симонов, Э. X. Ленц. Были созданы географические обсерватории в Казани, Николаеве, при русской миссии в Пекине, при горных заводах в Нерчинске и Колывани. Ф.П. Врангель взялся за выполнение метеорологических и магнитных наблюдений на острове Ситха у берегов Аляски, М.Ф. Рейнеке - в Архангельске и Коле. В Петербурге Академия наук построила у Петропавловской крепости временную обсерваторию.

Организацию магнитных и метеорологических наблюдений в России возглавил профессор Казанского университета А.Я. Купфер. Став директором Минералогического музея академии, он установил тесный контакт с горным ведомством. В 1833 г. Купфер представил в штаб корпуса горных инженеров "Проект учреждения системы метеорологических и магнитных наблюдений в местностях, находящихся в зависимости от горного департамента" и обширную объяснительную записку к нему.

По мысли Купфера, "польза, проистекающая от изучения метеорологических и магнитных явлений, не ограничивается одними приложениями к общему благосостоянию; изучение сих явлений занимает важное место в изучении природы вообще". Особенно важным он считал изучение изменений состояния атмосферы и их катастрофических последствий. Он надеялся, что устройство сети метеорологических наблюдений со временем позволит предсказывать особо опасные явления природы, в частности бури и наводнения в Петербурге.

А.Я. Купфер предложил создать Нормальную обсерваторию в Петербурге, обсерваторию первого разряда в Нерчинске и Златоусте, обсерваторию второго разряда - в Колывани и метеорологические обсерватории в Богословске, Екатеринбурге и Лугани, где имелись горные заводы.

Проект Купфера был поддержан штабом корпуса горных инженеров.13 апреля 1834 г. русское правительство приняло решение об учреждении магнитных и метеорологических наблюдений.

Спустя два года магнитные и метеорологические обсерватории уже вели наблюдения, в их числе Нормальная обсерватория при Институте корпуса горных инженеров. От этой обсерватории ведет свою родословную Главная геофизическая обсерватория им.А.И. Воейкова.

Основание Россией сети обсерваторий послужило импульсом к дальнейшему развитию геофизических наблюдений на земном шаре и привело в 40-х гг. XIX в. к международному сотрудничеству в области геофизических измерений.

С 1837 г. в России начали регулярно издаваться материалы метеорологических и магнитных наблюдений.

1 апреля 1849 г. было утверждено ".

С 1 января 1872 г. при поддержке гидрографического департамента обсерватория приступила к изданию литографированного метеорологического бюллетеня и составлению ежедневной синоптической карты Европы. В них использовались телеграфные метеорологические сводки 26 отечественных и двух зарубежных станций.

С октября 1874 г. обсерватория начала посылать штормовые предупреждения в порты Балтики. Служба погоды получила прочную базу, когда в 1876 г. во главе с М.А. Рыкачёвым было учреждено отделение морской метеорологии, телеграфных сообщений о погоде и штормовых предостережений. Впервые в штабе обсерватории появились должности физиков и адъюнктов. Служба погоды России опиралась на теоретические исследования Э.В. Майделя, И.Б. Шпиндлера, П.И. Броунова, М.А. Рыкачёва, Б.И. Срезневского и других ученых. В 1886 г. штормовые предупреждения были распространены на Черное и Азовское моря. Через несколько лет была организована служба предупреждения о метелях для железных дорог.

В 1888 г. в обсерваторию поступали материалы наблюдений с 386 метеорологических и 602 дождемерных станций, в то время как 20 лет назад метеорологическая сеть России состояла из 31 станции. В ежедневном метеорологическом бюллетене использовались данные 62 зарубежных и 108 отечественных станций.