Скорый разгром Франции вновь потребовал от руководства пересмотра внешней политике п отношению к Германии и Англии, своих южных соседей. Но возможность о боестолкновение на юге и дальше предполагалась и в советской печати стали обсуждать снаряжение бойцов красной армии. Вопрос затронул качество обуви. Сапоги считали не самыми пригодными для ведения боевых действий в горной и пустынной местности.

Какие бы меры не предпринимались пропагандой против Англии и Франции, как на поджигателей войны, какие бы договоры не заключались, а советский человек продолжал видеть опасность в Германии. Более того, опасения усиливались по мере роста успехов германской дипломатии и оружия все это обсуждалось, но разговоры могли принять за антисоветские высказывания, т.к. противоречили договорам с Германией.

Постепенно менялось отношение современников к войне на западе. Если раньше находилось место злорадству в адрес Англии и Франции, как главным носителям антисоветских планов. То сейчас больше было удивления, как же получилось, что германия добилась такой скорой победы. Стало появляться сострадание и обеспокоенность за то, в каком виде будет сохранена и будет ли существовать. Причина этих проявлений проста и по-человечески понятна, простая жалость к всякому слабому, вынужденного бороться с сильным. Здесь наблюдается интересный факт. Когда официальная советская пресса и внешнеполитическая жизнь государства не поменяли вектор по отношению к Германии и Англии, а в сознание советского человека уже начинаются перемены, затрагивающие противоборство стран. Советский народ начал постепенно восхищаться англичанами, которые не склонились перед опасностью. В газетах писали достаточно о бомбардировках Лондона и других городов. В связи с этим стали сочувствовать горю, «примеряли рубашку «на себя и становилось грустно и страшно от мысли, что советскому обществу может предстоять пережить подобное. У многих начало складываться мнение, что война против Гитлера-правильная война.

Поражения Франции способствовало перемене мнений, симпатии от Германии отхлынули, она снова становилась врагом, но в газетах не было оценочной информации никакой критики и никакой радости за успехи. По этому поводу редактор «Красной Звезды» Е.А. Болтин говори, что не обязательно говорить о том, кото наш будущий враг, это политически вредно, поэтому репортеры ищут гибкие методы, чтобы достигнуть нужного эффекта и не нарушить договорённости. Требовалась сообщать информацию внушительно, прямо, но осторожно, потому что живем в сложной международной обстановке. Приходится репортером писать правду, но так чтобы никого не обидеть.

Визит Молотова в Германии в ноябре 1940 г. и обсуждаемые там вопросы в прессе, как и все договоры почти не освещались в печати. А распространению слухов о предмете разговора и итоги сразу же пресекались. В то время советскому правительству невыгодно было освещать не только миру свои темы, но и своему народу. Поэтому рождались различного рода догадки, которые сводились к видам на захват СССР или о новом торгово-экономическом соглашение, которое приведет к отрицательным последствиям снабжения товарами советского населения. Полит органы допускали информацию к печати, связанную с трактовками о доказательствах силы государства. Лишь наблюдательные граждане могли примерно себе представлять положения, которые высказывались на берлинских переговорах.

Москва не хотела принимать решения в Берлине, всего лишь проверяла почву по приведенным, интересующим вопросам, оставив подписание протоколов до переговоров в столице СССР.

В начале 1941 г. ситуация стала меняться. Все-таки ноябрьские переговоры продемонстрировали неустойчивую позицию Германии по отношению к Советскому Союзу. Охлаждались отношения, а советские средства массовый информации стали отбирать весь негатив в отношение Третьего Рейха. Упорные слухи о скорой войне начали ходить в народе. А в кинотеатрах снова показывали «Александра Невского» Эйзенштейна, в котором тевтонские рыцари вызвали понятные ассоциации фашистских солдат, захватывающих Европу. В марте 1941 г. фильм получил Сталинскую премию, а в газетах дали оценку таланту режиссера.

События, проистекавшие весной 1941 г.: присоединение Болгарии к Тройственному пакту и нахождение там немецких войск, нападение Германии на Югославию, несмотря на заключенный между с ней и Советским Союзом договор о дружбе и взаимопомощи, не оставили в стране безразличных. Для каждого советского человека было понятно, что наша дружба с гитлеровской Германией недолговечна, поэтому несмотря на недружелюбное отношение Англии к нам, мы радовались успехам Англии в Северной Африке периоде с декабря 1940 - февраль 1941 г., ее успехи в Абиссинии. Жданов Секретарь ЦК ВКП (б) серьезно был озабочен увеличением антифашистских настроений в СССР. Особенно, если советская пропаганда не давало этому никакого повода. Что касается антифашистских выпадов, то они могли быть полезными для Жданова как ориентир для проведения в последующем пропагандистской работы с опорой различные внешнеполитическими действиями сталинского правительства.

В определенный момент антифашистские настроения населения, грамотно применяемые советским руководством, приносили значительный вклад в достижение некоторых внешнеполитических целей. Например, накануне переговоров, проходивших в Москве в январе 1941 г. в газете «Труд» была опубликована статья, которая была до этого напечатанная в американском журнале «Пост меридиан», содержавшая материалы Л. Фейхтвангера. Распоряжение о публикации было отдано из секретариата Сталина иностранному отделу редакции. Работники были несколько удивлены, так как содержание было нежелательным при заключенных советско-германских соглашениях 1939 г. Статья оказывала поддержку в переговорах наркому внешней торговли А.И. Микояну с представителем германской стороны Германии Ю. Шнурре, который выполнял установку и навязывал навязать невыгодные Советскому Союзу условий соглашения. Именно в этом момент Сталин преподнес партнерам по переговорам материал для размышления. Обнародованная статья Фейхтвангера в советской печати породила бурю недовольства в Берлине. Публикации статей подобного содержания вывели из тиража, когда немецкая представители пошли на равноценные предложения по экономическим вопросам. Не исключено, что подобные приемы имели место быть где-то еще, преследовавшие цель высказать в частном характере свое недовольство. Возможно, при неудовольствие политикой, проводимой Германией на Балканах.

Согласно воспоминаниям Баграмяна, что в конце марта из столицы вернулся начальник штаба Киевского особого военного округа Пуркаев, который довел сведения об опасениях советского руководства, связанных с ходом событий в Югославии, и предоставил информацию о готовящемся захвате указанного региона. В дальнейшем ходе изложения сути дела было указано, что у высшего руководство есть свой интерес в этом деле и необходимо не оставить народы данной территории на произвол судьбы. В связи с этим, начштаба уточнял, вопросом могут образоваться некоторые трения с гитлеровским руководством. (167) Здесь следует заметить, что изложенная точка зрения на мировую политику в корне противоречит официально принятым установкам советского правительства на ведение внешней политики. У советских же граждан на ситуацию вокруг Германии и Югославии было куда большее разнообразие во мнениях. Подписанный договор сталинским руководством с представителями балканской страны принимали за симптом, показывающий на охлаждение связей между Берлином и Москвой и приближение дня военного конфликта. Дальше начинаются разночтения и предложения о развязывание военных действий, чтобы опередить немцев и занять черноморские проливы с целью недопущения вражеского флота в акваторию Черного моря. В целом, из-за ряда новых обстоятельств к маю 1941 г. в стране снова меняется образ врага. Почти ни у кого не возникает сомнений, что именно от нацистской Германии веет ужасом войны.

С момента подписания договора о дружбе и границах от 28 сентября 1939 г. советские средства массовой информации организовали работу с населением для замены образа главного врага с гитлеровской Германии на страны западной демократии. Особое положение эта установка заняла, во время протекания Зимней войны. Несмотря на принимающиеся меры государственным аппаратом образ врага в лице фашистов начал возвращаться после капитуляции Франции. Но ускорение данной тенденции проявилось после ноябрьского посещения наркомов иностранных дел столицы Германии. Полностью же общественное сознание стало воспринимать Третий Рейх как реальную угрозу весной 1941 г., когда обострились противоречия между Берлином и Москвой. растущих советско-германских противоречий. При этом такие настроения пропагандистским аппаратом не одобрялись.

За три неполных довоенных года накануне войны на территории СССР несколько раз менялся образ врага. Всего можно выделить три этапа:

1. Начало 1939 г. наряду со всем миром народы СССР видели врага в лице Третьего Рейха и его союзников. В образе не малую роли сыграла идеализация, основанная на противопоставление коммунистического и национал-социалистического строя.

2. Август 1939 г. смена образа благодаря направленной работе государственного аппарата главным врагом теперь является Великобритания и Франция, как основные зачинщики, восхваляющие и вся поощряющие немецкую агрессивную политику. Данный образ в каком-то смысле призван был подготовить население к смене внешнеполитического курса, подписать ряд договоров с гитлеровской Германией. Пакт Молотого-Риббентропа вызвал бурную волну негодований, но вовремя проведенная работа с сознанием граждан сделала свое дело.

3. Весна 1941 г. проведение молниеносной войны с достаточно крупным государством и одним из самых сильных на европейском континенте, заставили многих задуматься о растущей силе Германии после Франции. В Советском Союзе еще никто не задумывался, что отношения могут зайти в тупик с партнером. Но вот новые сообщения о бомбардировках на этот раз британских островов, о стягивание сил вермахта к территории СССР. Новые сочувствующие возгласы, сменяются вопросом: а что если бомбить будут СССР? В это время еще продолжалась работа с населением на всех уровнях. Но начали появляться противоречия по Балканскому вопросу, пропаганда сбавляет обороты. Появились реальные поводы к возрастанию настроений против Германии. К тому времени первоначальный образ неприятеля вернулся из-за наращивание военной мощи, борьбы за приобретение стратегического положения поставили окончательную точку в умах людей. Кроме представлений о силе Красной армии, появлялись и страх, даже уважения к вооруженным силам Германии и полководческому таланту фюрера, что особо обеспокоило советское руководство. Исходя из этого в средствах массовой информации стали появляться изобличающие статьи силы вермахта и в целом немецкой экономики. В кинотеатрах стали крутить вновь разрешенные антифашистские фильмы. Такая политика способствовала ожиданию войны.

Делая вывод хотелось бы обратить внимание, что общественные настроение в советском государстве, за короткий срок переменились несколько раз, связанно это с объективными внешнеполитическими причинами. В ведение пропаганды советское правительство преследовало несколько целей:

1. Обеспечить единое общественное сознание, морально подготовить население к готовящейся войне, но не и вызвать волнения в стране.

2. Продемонстрировать миру, что Советский Союз готов отстаивать свои интересы, поэтому готов идти как на удаление, так и сближение.

Отдельно следует сказать роли сообщения ТАСС от 14 июня, которое было передано советскому народу по радио, а немецкому представителю вручено 13 июня. После публикации заявления ТАСС советское руководство, уменьшило публикованные сообщений против германских настроений. Эти меры принимались для общественной демонстрации о готовности в ведении диалога с Берлином, желание договориться мирным путем. Для народов СССР сообщение сыграло негативную роль, т.к. сбило с толку людей. Породило новые слухи, которые не отображали реальной картины дел на международной. Большая часть населения привыкла безоговорочно прислушиваться к сообщениям, исходящим от правительства, поэтому приняло установку, что на данный момент угроза нападения Германскими войсками отсутствует. В следствии чего государство на момент начала войны морально ведению оборонительных действий готово не было. вероломность нападения осуществилось в том, что его конкретно не ждали 22 июня, но неизбежность силового столкновение ощущалось многими гражданами.

2.2 Оценка состояния Красной армии в контексте советско-германских отношениях

Германия, показав себя во время Первой мировой войны серьезным противником, способным противостоять вооруженному союзу нескольких государств, на протяжении длительного периода времени и одержать победу, создала себе определенную репутацию, что в свою очередь вызывало волнение населения и обостряло отношения Москвы и Берлина. В начале 1941 г. Уже были ясно видны противоречия между Союзом и Германией.

Оценивая силы вермахта, после удачно проведенного прорыва линии Мажино, подражая которой, была построена линия Маннергейма во время советско-финляндской войны, можно было придти к неутешительным выводам. Легкость, с которой немецкие войска справились с французскими силами, говорила о многом, ведь армия Франции считалась одной из сильнейших в мире.

При этом во время военного инцидента между войсками Красной Армии и войсками Японии на реке Халхин-Гол и озере Хасан, не смотря на победу, потери Союза и Японии были не сопоставимы. Советская пресса скрывала истинные масштабы потерь, так читая газету некоторые лица не верили в точность этих сообщений, говорили о больших потерях со стороны монголо-советских войск и о хороших боевых качествах японских сил. В связи с этим появлялись некачественные соображения в рядах красной армии о неспособности советских вооруженных сил и слабости правительства страны, которое было вынуждено проводить перегруппировку войск на восток, тем самым оголять западную границу. Аргументы по этому поводу звучали довольно просто, что если бы армия была действительно сильной, а оружие действительно твердым, японцы не захотели проверять его в действие еще раз. В войсках ходили унылые настроения, от мысли, что маленькая Япония смогла дать достойные бои и прорваться через отряды пограничников. Вполне объяснимо, если такие ходят в кругу солдат, но когда среди офицерского состава, то подразделения становится полностью не боеспособным, ведь кто как не офицер увлекает солдат за собой.

Во время Зимней войны экономика страны была в удручающем состоянии, что не добавляло оптимизма у людей, боящихся наступления военного времени80. Можно привести в пример записи Вернадского от 4 января 1940 г., что во многих городах испытывают необходимость в больших запасах товаров. Москва тоже очереди, хотя ее обеспечение лучше других, но и здесь очереди. Одинокие даже не могут хорошо питаться. необходимо простаивать долго в очередях. Отсутствуют товары повсеместно, кроме столицы, первой необходимого: сыра, хлеба. Через несколько дней ситуация ухудшается и даде в московских магазинах ничего не найти. Растут недовольства, а ведь это было только мирное время.81 В итоге СНК СССР определяет нормы отпуска хлеба в одни руки, которая практически не превышает 500 гр.

В армии известно об тяжелой продовольственной ситуации, что только усиливает количество недовольных, велись критические разговоры о пропаганде до военной, о скорой победе, но войска терпят неудачи, а мирным жителям нечего не купишь, простаивают очереди за хлебом, в магазинах пусто, страшная сцена будущего представлялась.

Среди населения нарастало недовольство, состояние полного хаоса могло прийти в любой момент со всеми вытекающими последствиями. А все из-за дефицита хлеба и других пищевых продуктов. В тоже время этим продолжается идет пропаганда о счастливой у нас жизни, пока массы людей стоят в очередях буквально за куском хлеба. Причина конечно найдена в преступный элемент, который проникает в партию.

Люди выстраивались в очереди за продуктами уже с ночи, во втором- третьем часу, ожидая открытия магазинов, в любую погоду, в том числе и на сорокаградусном морозе, длина таких очередей была действительно огромной до трехсот человек. В народе такое положение вещей связывали с советско- финляндской войной, хотя причина была не только в военном конфликте, он значительно усугублял ситуацию, о более серьезном противостоянии не хотелось и думать, что советское государство испугалось Германии, поэтому и договор заключил о ненападении, а тут с финнами война и нужного не найти. Непонятно было куда делся хлеб? Ведь руководство докладывало о сборе 6 миллиардов пудов зерна. Посыпались высказывание о еще желание победить в будущих боях, когда бороться будут системы: капитализма и социализма. Но ставился этот вопрос под жестким сомнением, из-за установленных порядков и, с большими недостатками, из-за которых победа не представляется возможным, даже курс на коммунизм ставился в те дни под сомнения. Когда советско- финляндский конфликт завершился, а экономический кризис не закончился, граждане начали связывать его с торгово-кредитным соглашением с Германией от 19 августа 1939 года. Данный договор обеспечивал доставку в Германию не только продуктов, но и огромного количества разнообразных материалов и сырья. В свою очередь Советский Союз получал новое промышленное оборудование.

Однако для многих людей все происходящее выглядело попыткой выменять на хлеб мирные отношения с мощным и опасным врагом. Об этом свидетельствуют высказывания многих советских граждан, например, немцы получат наше сырье: уголь, нефть, руду и другое сырье, изготовит из него средства для ведения войны, а позже против нас это же и использует.

Напрямую связывается вывозы из страны в Германию с отсутствием хлеба, считая Гитлера хитрым.

Еще после поражения Франции начались разговоры о недостаточном оснащении советских войск и превосходстве войск вермахта над силами Красной Армии. Военнослужащие все чаще сравнивали возможности армий и приходили к неутешительным выводам. По приблизительным подсчетам, упаднические настроения составляли 70% от общего числа высказываний и постепенно увеличивались. Итоги финской компании и действия советских войск в Польше только усугубили данную тенденцию. Так красноармеец взвода связи 384 стр. полка 157 стр. дивизии говорил: «На каждом шагу кричат о своей непобедимости, а в сущности мало-мальски серьезное дело попалось и 50 тысяч уложили, когда Германия разгромив такого противника, как Франция, потеряла всего 30 тысяч; я уже не беру в счет Польшу, тут ударили в спину и армия их была разбита». Среди военных строгая оценка вероятного противника давалась с положительными возгласами, что вермахт хорошо вооружен и организован, раз за несколько недель покончил французской армией, многих пленил и овладела целой страной, а наша Красная Армия воевала с маленькой армией, как финляндская и не сумела ее быстро разбить. А Красная Армия не устоит против немецкой, что вероятно исходило из опыта войны с Финляндией.

Успех скоротечной войны, осуществленной Германией на Балканах подтолкнул к дальнейшим размышлениям на данную тему. Что Третий Рейх способен один захватить мир, в том числе и СССР для нее чепуха.

В это же время мирное население было в курсе успехов вермахта и находилось в неведении относительно истинного положения и потерь советской армии. Тем более удивляет то, что информирование населения по поводу успехов Германии продолжалось довольно длительный период времени, уже после охлаждения советско-германских отношений.

Из донесения чиновника ЦК ВКП (б) из Ростова-на-Дону УПА: «На проспекте имени Буденного, в центре города, в витрине висит огромных размеров карта Европы. Эта карта обильно украшена германскими национал-социалистскими флажками всевозможных размеров. На карте ежедневно отмечается флажками же продвижение германских войск. И днем, и вечером около карты стоит толпа народа (человек 20-25), которая оживленно обсуждает события на фронте. Как правило, кто-либо из присутствующих берет на себя роль "докладчика". Все высказывания сводятся к тому, что немцы хитры, против никого не справится, поэтому он пройдет куда угодно.

Руководитель агитпропотделения отдела Политпропаганды 92 стр. дивизии 1 КА И.Р. Рудзенок в феврале 1941 г.: «Я люблю Гитлера за его решительность и смелые действия. Будущее, увидишь, покажет, что Гитлер разобьет всех (Англию и ее союзников), станет господином в Европе, я целиком и полностью поддерживаю Гитлера и ему бы надо в этом помочь». В этот период времени (после визита Молотова в Берлин) союз с Германией уже невозможен, СССР уже определился в своей отрицательной позиции по поводу притязаний Германии на Восточную Европу и к подобным высказывания отношение стало резко отрицательным, что не замедлило проявится в нареканиях и арестах. Участились случаи дезертирства в сопредельные страны:

«Уходя в Финляндию и на Румынскую границу, наши бойцы проклинают «мирную» политику правительства».

Красноармеец 221 артполка 70 стр. дивизии (ЛЕЮ) Н.О. Колядич 1917 г. р. в апреле 1941 г.: «Я давно ожидаю войну и если будет, то убегу в Германию. Народ в Германии живет лучше», красноармеец школы 28 дивизиона ШМАС 45 авиадивизии ОДВО (Одесский военный округ) А. И. Островский: «При первой возможности я все равно уйду в расположение немецких войск», красноармеец 2 взвода роты охраны научно-испытательного полигона авиационного вооружения ВВС Красной Армии А. И.: «Все равно нас разобьют и я желал бы восстановления капитализма... Не пройдет и двух месяцев, как будем воевать, кто будет победителем, ясно - Германия. Мы морально неустойчивые, наши пойдут против своих...».

На празднестве по случаю выпуска военных академий Сталин произносит речь, которая до сих пор является причиной споров многих историографов, в настоящее время сложно сказать являлась ли она доказательством того, что начинались приготовления к войне с Германией летом 1941 г., но она однозначно была попыткой поменять сложившиеся взгляды на силовые позиции в международных отношениях.

Речь состояла из двух частей. Первая часть была посвящена Красной Армии, ее боевой готовности, завершению перевооружения и отдельно было отмечено, что в связи с этим она стала современной по мнению генсека, 1/3 дивизий - механизированные, из них 1/3 - танковые, 2/3 - моторизованные, так же он заострил внимание на разделении танков на первую и вторую линии по толщине брони, возлагая на первую линию большие надежды. Далее было сказано об авиации имеющейся «в достаточном количестве». Так же было упомянуто об увеличении численности состава армии. Было подчеркнуто, что советская армия на данный момент не уступает армиям капиталистическим.

Вторую часть своего выступления генсек начал с вопроса: «Вы придете в части из столицы. Вам красноармейцы и командиры зададут вопросы, что происходит сейчас. Вы учились в академиях, вы были там ближе к начальству, расскажите, что творится вокруг? Почему побеждена Франция? Почему Англия терпит поражение, а Германия побеждает? Действительно ли германская армия непобедима?». Далее Сталин дал оценку военным событиям последнего времени и высказал свое мнение по поводу успехов Германии.

Сталин в своей речи не отрицал превосходство германской армии, но при этом несколько изменил направление действующей системы пропаганды. Основная мысль его выступления заключалась в том, что после перестройки советской армии, та ничем не уступает армии Германской, а, следовательно, основная стратегия должна заключаться в наступлении.

Производящий запись Семенов так охарактеризовал выступление генсека, сказавшего об переменах, которые произошли вооруженных сил за последние 3-4 года, о причинах поражения Франции, объяснил неудачи Англия, затронул и Германю, которая одерживает победы, но не уверен, что действительно ли вермахт действительно непобедима85. Заместитель председателя СНК СССР В. А. Малышев: «Выступал почти с часовой речью т. Сталин, остановился на двух вопросах: о подготовке командиров и о "непобедимости" германской армии».

После речи Сталина дала толчок подготовке новой программы пропаганды. Был составлен план публикации в советской печати. Интересны представленные к нему комментарии комментариями заместителей начальника УПА ЦК ВКП (б) Поликарпова и Лузина, считавших, что план серьезно недоработан и в нем: «отсутствуют темы о воспитании нашей армии и народа в духе наступательных военных действий, о мощи Красной Армии и ее единстве с народом, о росте симпатий к СССР трудящихся зарубежных стран», «совершенно не разработан также вопрос о разоблачении мифа о "непобедимости" немецкой армии», отсутствует «систематическая информация об экономической зависимости Германии от других стран, об экономических трудностях и т. п.». Можно предположить, что план был предоставлен отделу печати ПКИД, откуда последовали следующие рекомендации: что «поведение советской печати не должно давать какого-либо повода для выводов, будто в данный момент имеются какие-то изменения в состоянии советско-германских отношений и, тем более, повода для каких бы то ни было дипломатических представлений». В материалах печати должно быть разъяснено, что Германия побеждает за счет слабости противников, но не должны носить антигерманский характер, так «основной тезис статьи: "Капитуляция Франции через 6 недель после начала активных операций на французском фронте - результат стремления французской буржуазии с помощью поражения в войне подавить поднимающуюся революцию в стране"».

Начались нападки на, высказывающих положительные отзывы о Германии. Можно привести в пример отзыв секретаря ВЛКСМ Н. Михайлова о сборнике «Спорт за рубежом»: «составители этого труда фактически предоставили советский орган пропаганде германофильских идей, всяческому восхвалению постановки физического воспитания Германии». Михайлов внес предложение о прекращении дальнейшей печати сборника.

Что касается работы с личным составом, то она велась в направлении лозунга наступательной войны. Составлен проект директивы, установившей основные критерии для воспитания молодых солдат, который тесно пересекался с выступлением Сталина. Следует отметьм, что содержание проекта, должно было обосновано и эмоционально подвергнуть критике прижившиеся представления о непобедимости вермахта, превосходстве немецкой экономики, которую готовили к затяжной войне, развеять преставления о лучший жизни германских рабочих. При этом необходимо учитывать, пропаганда показывала социальное и экономическое положение германии, как единичный случай капиталистической экономики. Заодно анализировались и характеризовались экономики Великобритании и США. Проект был подписан 20 июня 1941 г. и никакого реального влияния на политическую работу в армии она оказать не могла.

Необходимые мероприятия по изменению советской идеологической работы в сторону лозунга наступательной войны находили отражения в выступлениях руководителей Советского Союза. Пропаганда открывала недостатки фашизма, но не касалась вопроса отношений между Берлином и Москвой.

Согласно воспоминаниям участника военного совета А.А. Лобачева, 10 июня 1941 г. натолкнувшего общее внимание руководителей политработников на «необходимость разоблачения реакционной сущности фашизма»87. Политрукам ставилась задача принять меры для проведения работ с личным составом по обличению захватнической политике гитлеровской Германии, поддерживать военнослужащих в состояние моральной устойчивости и напомнить о важности повышенной бдительности в условиях боевой готовности. Вместе с тем в местах расположения частей красной армии возобновились показы ранее запрещенных антифашистских кинофильмов «Профессор Мамлюк» и др.

Принятые меры укрепили мнение в войсках, да и в стране целом о появившихся разногласиях между Берлином и Москвой, что явилось причиной для распространения новых слухов, сопровождающиеся опасениями о скором военном противостояние. Что отображается в напечатанных дневниках очевидцев тех лет если обратиться к майским или июньским записям. Например, Вишневский сообщает, что в Германии возобновили в печати антисоветскую компанию. Советское правительство обращается к антифашистским работам и наращивает объемы.

Наряду с антифашистскими статьями публиковались заявления, в которых говорилась том, что нет никаких причин для конфликта между Берлином и Москвой, поэтому у граждан, привыкших доверять сообщениям советской печати не вызывало подозрений о скором силовом конфликте, даже на фоне работы политического руководителя в войсках и возможной задержке увольнений из рядов красной армии. Считалось, что последняя мера происходит только из-за бюрократических сложностей.

В приграничных районах слухи о приближающейся войне воспринимались более остро. Здесь чувствовалась некоторая напряженность и натянутость. Жители Бреста встречались в разговорах упоминания, что скоро придут немцы, в связи с этим скупались товары первой необходимости: спички, топливо, мука и т.д. Отдельные ремесленники и мастеровые принимали массу заказов, но не торопились вручать готовые изделия, особенно военным. Подобное отношения вызывала растерянность и тревогу. Не вносили ясности на дальнейшее будущее сведения и указания из округа. Под предлогом проведения учений под Ровно сосредоточили немалое количество подразделений Красной армии. Данное действие было дополнением к рассуждениям местного населения.

В качестве меры, для пресечения образования различных слухов у мирового сообщества и у народов СССР касающихся характера советско- германских отношений высшее руководство приняло решение опубликовать сообщения ТАСС с официальным заявлением 14 июня 1941 года. Традиционно этот документ исследователи рассматривают его как приглашение Германии за стол переговоров. Возможно, понимаю, что германская сторона уже не пойдет на такой шаг, советское руководство защищала этим сообщением оборонительные приготовление на западных рубежах, т.к. в сообщение передавалось противоположная слухам информация о близкой советско- германской войне по инициативе Германии и о нахождение советских войск на западной границе. Стоит заметить, что такого плана сообщение было не единственное, которое опровергало цели нахождения красной армии вдоль границ. Поэтому, сообщение можно принять за некоторое предупреждение советским руководством немецких властей и мир в целом, что СССР может постоять за свои интересы и суверенность силовыми методами. И конечно, надо было вселить уверенность народу СССР, который сам все понимал.

После публикации заявления, была приостановлена антифашистская работа над общественным мнением, а все слухи принято было расценивать как провокацию. Поэтому, всех кто сомневался в официальной точке зрения по данному вопросу могли подвергнуться аресту за противонемецкие настроения. Снова были изъяты фильмы с соответствующим содержанием. Эти меры вызвали некоторую дезориентации народов СССР и некоторых военных. Складывалось предположение, что высшее политическое руководство страны выбрало какой-то сложный внешнеполитический курс, а стянутые войска вдоль границы служит сдерживающим фактором. Существовала позиция, которую высказал командующий Московским военным округом И.В. Тюленев, что большое количество частей вермахта сконцентрированных вдоль советских границ является провокация, поэтому не следует панически на это реагировать, т.к. германское руководство только демонстрирует силу, сбивает с толку и только провоцирует нас.

Сообщение ТАСС от 14 июня не выполнила свою задачу и не пресекло мнения о скором начале войны, а только усилило подозрения населения СССР.

Эти мнения были разного толка. По одной версии к которой причастно высшее военное руководство, все маневры советских и германских войск не более чем составляющая какого-то дипломатического замысла, основанного на взаимном силовом шантаже. Обусловлены такие догадки на предположение, что так советское руководство хочет вывести вермахт с территории Финляндии. Были граждане, которые не доверяли сообщению ТАСС. Все маневры связывали исключительно к приготовлениям к войне. В день публикации сообщения ТАСС в «Правде» Баранов зафиксировал в дневнике: «Все настойчивей и упрямей повторяют люди слова "война". "Война скоро". "Летом будет война". "Будем воевать с германцами». К этому привыкли. К этому готовятся».

Все средства массовой информации били политизированными в 1941 году, что вызвано неоднозначностью и сложностью международной обстановки, связанной с предположением о нарастающей военной угрозы. Не понимаемая многими международная обстановка влияла на деятельности информативных органов, поэтому было принято решение ЦИК и СНК СССР о принятии постановлений «О создании военных советов военных округов и установлении института военных комиссаров в Рабоче-Крестьянской Красной Армии». Военные комиссары служили во всех армейских частях. По приказу наркома обороны маршала К.В. Ворошилова еще с 1 июля 1937 г. в штаты всех соединений Красной Армии вводились должности военных комиссаров. 15 августа 1937 г. ЦИК и СЫК СССР приняли «Положение о военных комиссарах». Все комиссары назначались лично наркомом обороны СССР, осуществляли деятельность партийно-политической работы с личным составом РККА. Несли комиссары совместно с командирами полную ответственность за воспитание военнослужащих, за политическую грамотность и моральную устойчивость. Комиссары должны были знакомить личный состав с печатными изданиями. Они организовывали и проводили мероприятия по партиям линии, и культурно-массовую и просветительскую работу. Комиссары докладывали командирам частей и подразделений, вышестоящему начальству о психологическом состоянии личного состава и регулировали конфликтные ситуации и нежелательные элементы. Вместе с командирами и начальниками они составляли характеристики на военнослужащего.

В обозначенном периоде рамками работы руководство страны достаточное место уделяла политической грамотности и осведомленности военнослужащих Красной армии. Военно-политический состав армии имел свои специальные воинские звания: младший политрук, политрук, старший политрук, батальонный комиссар, старший батальонный комиссар, полковой комиссар, бригадный комиссар, дивизионный комиссар, корпусной комиссар, армейский комиссар 2-го ранга и армейский комиссар 1 ранга.94 Отдельными приказами наркома обороны вводился особый порядок комплектования политсостава высшего и среднего звена, формулировались основные установки по ведению политической работы в подразделениях. Требовалось дальнейшие усиление института военных комиссаров, которое рассматривалось как необходимое условие усиления партийно-политического руководства с целью эффективного воспитания подразделений РККА.

В печатных издательствах много внимания уделялось процессу распространения пропагандистских кадров, в большей степени, военных политработников. Главный военный совет ЦК ВКП (б) 1 апреля 1938 г. определил задачу отобрать 5000 лучших коммунистов и комсомольцев заместителей политруков, зачислить их в кадровый состав армии и флота и направить на учебу на курсы младших политруков. Постановление Политбюро ЦК ВКП (б) от 20 сентября 1938 г. регламентировало предварительное утверждение в должностях в ЦК не только начальников политотделов округов и армий, но также их заместителей, начальников политотделов корпусов, дивизий, бригад.

12 августа 1940 г. по решению ЦК ВКП(б) институт военных комиссаров упразднялся. В тактическом звене военного организма вводилось полное единоначалие. Разрастание военно-политической функции сталинской системы обусловило создание в 1939 г. по решению XVIII съезда ВКП(б) в райкомах, горкомах, обкомах, крайкомах и ЦК компартий союзных республик военных отделов. В их задачу входило оказание помощи военным органам в осуществление учета военнообязанных, призывов в армию и мобилизацию в случае войны, организовывать противовоздушную оборону, руководить деятельностью военно-физкультурной областью спортивных обществ, комсомольских организации.

Особое внимание военно-политическим руководством уделялось информационному обеспечению личного состава вооруженных сил страны.

Нарком обороны К.Е. Ворошилов потребовал максимально усилить его политическое воспитание.

В изучаемый период продолжалась работа в общественное сознание большевистской идеологии, изначально рассчитанной на восприятие широких масс. Высшее руководство стремилось использовать в своих целях постулаты марксизма-ленинизма, приспособить их к решению непосредственных политических вопросов. Сталинские пожелания были основой для принятия решений, которые неукоснительно выполняли членов партии и беспартийные. Г.К. Жуков констатировал, что руководил всем Сталин, и за ним было последнее слово. Конечно, в органах печати следовали этому принципу, они били основополагающими средствами в проведении всевозможных идеологических работах, связанных с внутренний и внешней политикой государства. Любое слово руководителя государства со съездов и пленумов получали широкое распространение и принимались как наставление на проведение идеологической работы.

Ряд распоряжений Сталина, связанных с курсом политической пропаганды в государстве, был озвучен, на выступление XVIII съезда ВКП(б) в марте 1939 г., перед работниками пропаганды Москвы и Ленинграда (конец сентября -- начало октября 1938 г.)

В сложных международных условиях изучаемого периода на пороге Великой Отечественной войны советское руководство произвело системную перестройку армии и замену механизма организации работы в сфере политической грамотности военнослужащих. Для этих целей в комплектование всех подразделений советских вооруженных сил, были образованы места для военных комиссаров, в задачу которых входила организация и исполнение партийно-политической функций в частях Красной армии. В работе освещено, что политическое руководство страны было заинтересовано в информативности и надежности военнослужащих, поэтому уделяло достаточно внимание и вносило свои коррективы в организацию данного процесса.

Следует заметить, что весной и начале лета 1941 г. органы политпросвещения РККА занимались борьбой с распространением некачественных мыслей характеризующих советско-германские отношений в указанный период. Вызвано это было необходимостью разрозненности официальных трактовок и народных умозаключений. Народные толкования широко обсуждались в приграничной зоне, но принимаемые меры правительством сбили с толку население и военных частей накануне войны.

Заключение

В преддверие Великой Отечественной войны Советский Союз находился в сложных условиях: на восточных и на западных границах он имел агрессивных соседей, не скрывавших своих антикоммунистических взглядов и территориальных претензий. В 1936 г. советскому руководству пришлось учитывать вероятность ведения войны на два фронта, после известия о заключения Антикоминтерновского пакта 1936 г. между Германией и Японией. Затем Мюнхенское соглашение давало повод полагать, что западные демократии намеренно хотят столкнуть Германию с Советским Союзом, не желая использовать предложения советского руководство по усмирению агрессии общими усилиями.

В таком неблагоприятном положение и формировалась светская линия поведения, одной из задач которой стало не допустить единого антисоветского движения или отсрочить это событие до переоснащения советских вооружённых сил. Пакт Молотова-Риббентропа бы призван решить эту задачу. Используя его рамки, советское руководство смогло занять несколько стратегических важных позиций в Польше, Прибалтике, Финляндии.

Спорные вопросы начались между государствами, когда дело дошло до решения балканского вопроса. После решение которого в пользу Германии стало ясно, что дело идет уже к совсем скорой войне. Произошла очередная смена в проведение внешнеполитического курса СССР, характеризующегося максимальной осторожностью, чтобы никакими провокациями не быть втянутыми в большую войну.

В контексте внешней политике государство проводило пропаганду, призванную воспитать здоровое, сплоченное население, которое будет способно решить необходимые военно-политические и экономические задачи.

В государстве безустанно формировался образ врага, который обязательно будет разбит. Агрессивные действия германского руководства не вызывали сомнений, в том, что рано или поздно столкновение будет именно с ним.

Но с подписанием пакта о ненападение, пришлось менять настроение в обществе. Всю вину было принято возложить на «бездействующих» Великобританию и Францию. Их политика невмешательства и поощрение экс панской политики Третьего Рейха, была полностью раскритиковано, высшими представителями власти. С подключением других средств на воздействие умы населения и уже к нападению вермахта на Польшу, большинство населения смотрело на Германию как на друга.

Но дело начало меняться к угасанию дружеских жестов. Необходимо было психологически подготовить население, что воевать придется именно с Германией. Вспомнили о кинофильмах и о антифашистской литературе. Однако, некоторую неприязнь народ уже сам стар проявлять в гитлеровцы, после начала открытой войны с Англией и разгромом Франции. Оставалось только усилить эти чувства.

Но вместе в тем в обществе, в том числе и красной армии стали появляться уважительные и даже восхищённые мнения немецкого оружия или даже высмеивание своего. Что подрывало уверенность в силу родного государства. Поэтому в воинских подразделениях водилась должность комиссара, который должен был разъяснять и проводить политическое воспитание солдата.

В целом в работе показывается как сильное государство в контексте своей внешней политике несколько раз может склонять общественное сознание в необходимую сторону.

Список использованных источников и литературы

Источники

1. Год кризиса. 1938-1939. Документы и материалы. Том 1. 1990.

2. Документы и материалы кануна второй мировой войны. 1937-1939. Т. 2.--М.: Политиздат, 1981.

3. Полпреды сообщают. Сборник документов об отношениях СССР с Латвией, Литвой и Эстонией. Август 1939 г. - август 1940 г. М., 1990. .

4. XVIII съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Стенографический отчет.М.,1939.

5. Советская повседневность и массовое сознание. 1939 - 1945. М., 2003.

6. «Никогда не погибнет русский народ и Россия». Дневник генерал- майора П.Г. Тюхова. 1941-1944 гг. //Ист. Архив. 2000. № 2.

7. Откровения и признания. Нацистская верхушка о войне «третьего рейха» против СССР. Секретные речи, дневники, воспоминания. М.,1996.

8. Полевой устав РККА (проект). М., 1939.

9. Мельтюхов М. И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939 - 1941 гг. (Документы, факты, суждения). М., 2002.

10. Дашичев В. И. Банкротство стратегии германского фашизма. Ист. очерки, документы и материалы / Отв. ред. чл.-кор. АН СССР А.М. Самсонов. Т. 1-2. -- М.: Наука, 1973.

Литература

11. Азаров И. И. Осажденная Одесса. М., 1962.

12. Баграмян И. X. Так начиналась война. Киев, 1984

13. Безыменский, Л. Особая папка «Барбаросса» / Л. Безыменский. - М.: АПН, 1972

14. Белоусова. З.С. Предвоенный кризис 1939 года в освещении французских дипломатических документов -В сборнике: Предвоенный кризис 1939 года в документах. Москва, Институт всеобщей истории РАН, 1992. С.11.

15. Безыменский Л. А. Гитлер и Сталин перед схваткой. М., 2000. С. 346-349

16. Вернадский В.И. Дневник 1939 года//Дружба народов. 1992. №11-12.

17. Вернадский В. И. Дневник 1940 года. //Дружба народов. 1939. № 9.

18. Вернадский В. И. 'Коренные изменения неизбежны' - Дневник 1941 года//Дружба народов. 1992. №10

19. Вишлев О. В. Накануне 22 июня 1941 года... М., 2001.

20. Вишлев О. В. Речь И. В. Сталина 5 мая 1941 г. Российские документы //Новая и новейшая история. 1998. №24. С. 81-85.

21. Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. М.1973.Т.1.

22. Дашичев В.И. Стратегия Гитлера - путь к катастрофе, 1933 - 1945: исторические очерки, документы и материалы. Т. 1.

23. Дурачински. Э. Внешняя политика Польши (1939 - 1941): условия, возможности, цели и результаты - В книге: Международный кризис 1939 - 1941 гг.: от советско-германских договоров 1939 г. до нападения Германии на СССР. М. 2006.

24. Дурачински. Э. Международный кризис 1939 - 1941 гг.: от советско-германских договоров 1939 г. до нападения Германии на СССР. Москва, 2006, Дризулис А. Памятная записка министра иностранных дел Латвии В.Мунтерса о советско-латвийских переговорах 1939 г. по поводу Пакта о взаимопомощи // Отечественная история. 1992. № 2.

25. Иванов А.Г. В поисках союзников. СССР и западные державы в канун Второй Мировой войны. Краснодар: Историческая и социально- образовательная мысль. 2016. Том 8. № 2. Часть 2. с. 20-34

26. Иванов А.Г. Великобритания и Третий рейх накануне Второй мировой войны. - М., 2014.С. 307

27. Иванов А.Г. Европейский кризис 1939 года и начало Второй мировой войны. - М., 2013. С.82.

28. История дипломатии. 2-е изд. М., 1975. Т. 4. С.21.

29. Кульков Е.Н., Ржешевский О.А.. Мировые войны ХХ века. Книга 3. Вторая мировая война. Исторический очерк. Москва, «Наука», 2002, С. 41.

30. Лавренов С.Я. О политико-идеологических основах планирования Германией войны против СССР (к 70-летию со дня победы в великой отечественной войне) / Лесной весник. Т. 9. 2016. № 4 С. 138-147.

31. Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933-1945 гг. М., 1956. Т.

32. Невежин В.А. Синдром… С .123.

33. Орлов А.С. СССР-Германия. Август 1939 -июнь 1941. М., 1991.С. 11-12

34. Орлов А. Сталин, Гитлер и Суворов // Аргументы и факты. 1995. № 15. С. 72.

35. Осокина Е. «Чужаков в магазин не пускать» // Родина. 1995. № 12.

36. Орлов А. С. Роковой 41-й: готовил ли Советский Союз нападение на Германию? // Россия XXI. 2001 .№З.С. 55-56.

37. Подготовка и развертывание нацистской агрессии в Европе 1933- 1941. / В.И. Дашичев. - М.: Наука, 1973. С. 123-130.

38. Россия ХХ век. Кн. 2.

39. Сиполс В.Я. Дипломатическая борьба накануне второй мировой войны. - М., 1989.

40. Семиряга М.И Тайны сталинской дипломатии 1939-1941 гг. М., 2005.

41. Табуи, Ж. Двадцать лет дипломатической борьбы / Ж. Табуи. - М.

Размещено на Allbest.ru