Русская православная церковь и органы НКВД в 1920-е - 1930-е гг.

Вы проповедуете атеизм, но посмотрите на себя - атеисты ли Вы? Истинный атеист безразличен к религии. А Вы, отвергая бога, боретесь до упаду с ним. Преследуете за веру в бога, издеваетесь. Понашивали из облачений ермолок, туфель и этим самим себя осмеиваете, так как носите изображение креста на парче ермолок.

В Конституции Вы обещали свободу вероисповедания, а на деле караете за это как за преступление, даже хуже. Ведь если партиец обворует казну, пьянствует, бесчинствует, его, в крайнем случае «за удальство» переведут на повышение (это наказание), а за то, что человек ходит в храм, только за это, его лишают избирательных прав и высылают на Соловки, а родных клеймят позором. Значит, по-вашему, честнее быть вором и убийцей, чем веровать в истину..."

К весне 1930 г. ситуация в "религиозном вопросе" была критической. Уже нельзя было не замечать, что коллективизации повсеместно сопутствовало "раскулачивание" служителей культа, неправомерное закрытие церквей и молитвенных домов. На духовенство и наиболее активных верующих обрушились судебные и внесудебные расправы. Это вызвало в ряде районов, в том числе и Курском, недовольства и возмущения верующих и неверующих. Как отмечалось в информациях работников НКВД с мест, нередко они носили характер массовых выступлений, в которых принимали участие Середняки, бедняки, женщины, демобилизованные красноармейцы и представители сельских властей.

В июне-июле 1932 года по западным районам Центрально-Черноземной области прокатилась волна массовых выступлений, проходивших в отдельных селах под лозунгами «Отдайте землю, волю и крестьянскую власть», «Советская власть нас ограбила, нам нужна власть без колхозов», «Долой колхозы, долой советскую власть - власть бандитов, давайте царя». Антиколхозное движение сопровождалось разгромом помещений сельских советов и правлений колхозов, самовольным расхищением обобществленного имущества, покосом созревшего озимого хлеба и его разделом в индивидуальном порядке. Кое-где имели место избиения и, даже, убийства партийно-хозяйственных активистов. По данным ОГПУ, в народных волнениях участвовало до шестидесяти трех тысяч человек.

Следствие пришло к выводу, что «контрреволюционные массовые выступления - результат подготовительной деятельности контрреволюционной церковно - монархической организации "Ревнители церкви", возглавляемой архиепископом Дамианом».

В ходе следствия, по которому проходило 413 человек, выяснилось, что группы «Ревнители Церкви» в начальный период своей деятельности складывались как образования религиозного характера, лозунгом которых была борьба с безбожием и сплочение вокруг церкви верующих.

Владыка Дамиан на одном из допросов показал, что свою задачу во время управления Курской епархией видел в «объединении, в первую очередь вокруг священнослужителей, …граждан, которые, являясь глубоко верующими, способны защищать интересы церкви …для борьбы с всякими посягательствами на церковь и для проповеди православия». Эти установки архиепископа сотрудники ОГПУ интерпретировали как антисоветские, создающие благоприятную почву для объединения вокруг церкви контрреволюционных элементов, в той или иной мере затронутых Октябрьской революцией. По мере развития борьбы в деревне за сплошную коллективизацию и ликвидацию кулачества как класса, ряды этих групп расширялись за счёт «затронутых процессом социалистического строительства кулацкого контрреволюционного элемента».

Отчасти чекисты оказались правы: действительно, церковь всегда притягивала «униженных и оскорбленных». Не явились исключением и двадцатые-тридцатые годы ХХ столетия. Сохранившиеся протоколы допросов из архивного уголовного дела подтверждают это. Так, арестованная Анастасия Апухтина рассказала, что "действительно была в прошлом году раскулачена. Дом, амбар, сарай, клуня, ветряная мельница, две лошади, две коровы были переданы в колхоз. Меня, как кулачку, в колхоз не приняли… Мне после этого любить Советскую власть не за что. Я стала искать облегчение в молитвах. Старалась около церкви найти помощь и сочувствие". А вот заявление Ольги Апухтиной: "…Я как истинно верующий и религиозный человек посещала церковь, которая нас привлекала не только как молитвенный дом, но и как место, куда стекались подобно мне обиженные Советской властью люди - раскулаченные и лишенные всех гражданских прав. Мы делились своим горем, высказывали друг другу недовольство властью и колхозами, которые задавили нас и не дают никакой возможности жить".

Еще более конкретно по этому поводу высказался архиепископ Дамиан: "…С того момента, когда в деревне стало проводиться раскулачивание и, в городе усилился нажим на состоятельные слои (купцов и тому подобное), многие кулаки, а также все притесняемые Советской властью стали ближе к церкви и многие сделались истинными «Ревнителями церкви». Очень хорошо этот процесс сосредоточения вокруг церкви притесняемых властью лиц выразила в разговоре со мной одна женщина. Она сказала: «Нет тревоги, нет и Бога. Как тревога - так за Бога».

Оказание владыкой и другими священнослужителями моральной поддержки, а в отдельных случаях и материальной помощи прихожанам трактовалось следователями как "концентрация вокруг церкви враждебных Советской власти людей с далеко идущими целями".

Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что и сам архиепископ, и другие обвиняемые, отмечая, «тяжесть и трудность наступивших времён» говорили: "Советская власть - это власть не от Бога, а послана Богом за грехи людей. Ей надо подчиниться, а в уме держать «свое», то есть молиться и надеяться, что все, прежде всего, отношение государства к церкви, изменится."

Согласно обвинительному заключению, деятельность «контрреволюционной организации «Ревнители церкви»» в основном проводилась по линиям:

Вербовка в свой состав кулацкого и монашествующего элементов, бывших людей. С этой целью… были созданы и использованы подпольные монастыри, производившие пострижение в монахи, нелегальные церкви и пещеры. Следствием, в частности, вскрыты три нелегальных монастыря (два в Орле и один в селе Полукотельниково Обоянского района), две нелегальных церкви и одна пещера.

Агитация против Советской власти с использованием религиозных предрассудков масс.

Агитация против колхозного строительства и организация в ряде районов ЦЧО выходов из колхозов, сопровождавшихся массовыми выступлениями и расхищениями общественного имущества».

Прокурор по ГПУ Центрально - Черноземной области согласился с квалификацией обвинения по статье 58-10 Уголовного Кодекса РСФСР (пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти, или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений, а равно распространение или изготовление, или хранение литературы того же содержания) и принял решение направить материалы на 128 человек в коллегию ОГПУ для рассмотрения во внесудебном порядке. Одновременно предлагал, имея в виду то, что деятельность контрреволюционной организации «Ревнители церкви» вызвала «большие политические последствия» , а «многие из обвиняемых ранее привлекались за контрреволюционную деятельность к ответственности», применить «высшую меру социальной защиты» к активным участникам организации, а также к участникам массовых антиколхозных выступлений.

Однако, еще не наступил 1934 год и, вынесенные нескольким десяткам человек «расстрельные» приговоры, были заменены «десятью годами концлагеря». Впрочем, о многих из «легко отделавшихся» вспомнили в тридцать седьмом году во время проведения спецоперации по изъятию контрреволюционного элемента из числа «бывших», когда только с августа по декабрь в Курске было расстреляно сто сорок шесть служителей культа.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1932 года ноября 28 дня. Рассмотрев дело к-р церковно-монархической организации ("РЕВНИТЕЛИ ЦЕРКВИ") по обвинению Воскресенского Дмитрия Григорьевича, Могилевского Николая Никифоровича, Пашина Ивана Дмитриевича и др. в количестве 128 человек по ст.58 п.10-11 УК, нашел:

1. К-р настроенная группа церковников во главе с бывшим епископом Курской епархии Воскресенским Дмитрием (Дамианом), епископом Пашиным Иваном и епископом Могилевским Николаем под видом организации вокруг церкви групп истинно верующих прихожан, занялись организацией к-р групп для активной борьбы с Соввластью, втягивая в группы (Ревнители церкви) церковников, раскулаченых и лиц, недовольных Соввластью.

Такие группы по инициативе Воскресенского были организованы в Курске и Курском районе, а также Рыльском, Щебекинском, Белгородском, Обоянском, Беловском и др. районах. Количественный состав перечисленных групп насчитывал свыше 400 человек.

2. К-р церковная монархическая организация (Ревнители церкви) ставила своей задачей:

а) противодействие к успешному проведению хозполиткампаний,

б) пропаганда монархических идей,

в) распространение к-р содержания слухов, листовок, воззваний,

г) развал колхозов,

д.) вербовка в к-р организацию новых членов,

е) свержение Соввласти и восстановление монархического строя.

3. В результате к-р деятельности организации ("Ревнители церкви") в ряде районов, охваченных деятельностью этой организации, в конце июня - начале июля имели место случаи массовых к-р выступлений, сопровождавшихся выходом из колхозов, разбором колхозного имущества и применением насилия к представителям Советской власти. Антиколхозным движением было охвачено около 57 районов.

Материалами расследования, а также и личным признанием значительной части обвиняемых, виновность обвиняемых вполне установлена, обвинение квалифицировано правильно.

Соглашаясь с обвинительным заключением, дело направить в Коллегию ОГПУ, для разбора во внесудебном порядке.

Со своей стороны полагаю, имея ввиду, что деятельность к-р организации «Ревнители церкви» имела большие политические последствия, выразившиеся в развале ряда колхозов, разгроме колхозного имущества, в замедлении рядом с/советов, охваченных влиянием к-р деятельности организации «Ревнители церкви», хлебозаготовок, что многие из обвиняемых ранее привлекались к ответственности, и все же от своей деятельности не отказались, к активным участникам к-р организации, а также к участникам массовых выступлений и разгрома колхозов применить высшую меру соцзащиты.

Прокурор по ГПУ ЦЧО.

(текст оригинала сохранен)

Средства массовой информации ни единым словом не обмолвились о происходящих волнениях в деревне, арестах духовенства и верующих. Судя по подборке «Курской правды» и в стране, и в области существовали более важные проблемы. А 28 декабря 1932 года, через два дня после вынесения приговора по делу «Ревнителей церкви», в главной местной газете была опубликована заметка «До конца разоблачим контрреволюционные происки церковников и сектантов». Анонимный автор отмечал, что «борьба с религией - это борьба за преодоление пережитков капитализма в сознании людей, это классовая борьба. Классовый враг использует религию для маскировки своих контрреволюционных дел. Поэтому разоблачение классовых врагов, скрывающихся под маской церковников и сектантов, и во второй пятилетке будет оставаться основной задачей СВБ» (Союза воинствующих безбожников). Эта задача явилась основной не только для таких общественных организаций как СВБ, но и для государственной власти и органов безопасности.

Из всего этого становится понятным, почему в известном постановлении ЦК ВКП(б) "О борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении" от 14.03.1930 г. содержится требование прекратить практику закрытия церквей в административном порядке. Не остался в стороне и ВЦИК, направивший в адрес местных органов власти секретный циркуляр с осуждением административных перегибов.

Несмотря на широкое распространение практики административного давления на религиозные организации, были силы, которые делали попытки привлечь руководство партии и страны к неблагополучной обстановке в государственно-церковных отношениях, к ошибкам антирелигиозного движения. И большая роль здесь принадлежит Постоянной комиссии по вопросам культов, в состав которой входили представители НКВД и ОГПУ. После того, как в 1930 г. были упразднены союзные, республиканские Наркоматы внутренних дел, Комиссия оставалась единственным государственным органом, на который возлагалась обязанность общего руководства и наблюдения за проведением в жизнь законов о культах на всей территории РСФСР.

В своей деятельности центральная и местные комиссии по вопросам культов руководствовались инструкцией " О порядке проведения в жизнь законодательства о культах" (утверждена Президиумом ВЦИК 30.01.1931 г.), в которой были определены их права и обязанности. Так, им предоставлялось право давать советским органам разъяснения по религиозным вопросам, рассматривать жалобы верующих и вести общий учет религиозных объединений, требовать от них различные отчеты и статистические данные.

Соприкасаясь с реальной религиозной обстановкой в стране, анализируя информацию с мест о практике проведения в жизнь положений и норм постановления "О религиозных объединениях", Комиссия оперативно информировала центр о выявляемых нарушениях, вносила предложения по урегулированию конфликтных ситуаций. Комиссия настояла на принятии специального циркуляра в адрес местных органов, в котором осуждались перегибы в осуществлении религиозной политики и предписывалось не предпринимать никаких мер, направленных вопреки законам против служителей культа.

Комиссия, как никакой другой орган, могла оперативно оценить, какие из принимаемых законов, инструкций и циркуляров, регулирующих сферу деятельности религиозных организаций и духовенства, требуют срочной корректировки или отмены. Так было, к примеру, с практикой налогообложения молитвенных зданий и духовенства. Подтверждение тому находим в архивах УФСБ Курской области.

11 декабря 1929 года в с.Хлевище Алексеевского района Острогожского округа порядка двухсот женщин из этого села, а также из близлежащих хуторов - Станичного и Березняки, пришли к зданию сельского совета с требованием не выселять из своего дома местного священника и освободить его от налога.

От сельсовета собравшиеся направились к школе, намериваясь расправиться с учительницей за то, что она якобы снимает с учеников крестики. Но, не застав педагога дома, женщины постепенно разошлись по дворам.

Позднее выяснилось, что поводом к агрессивному поведению женской половины населения с. Хлевище послужила деятельность сельских активистов, задавшихся целью выселить священника Слюсарева из села и закрыть церковь. В сентябре 1929 года на него был наложен сельхозналог в сумме 156 рублей 40 копеек, которые он уплатил. Тогда с него дополнительно взыскали еще 23 рубля 40 копеек. После этого на священника была наложена контрольная цифра хлебозаготовок в 80 пудов, которые он не смог вывезти, за что был оштрафован на 400 пудов и в итоге лишился всего имущества. А так как он продолжал проживать в селе, на него наложено было еще 97 рублей 50 копеек сельхозналога и 49 рублей самообложения. Но Слюсарев и эту сумму выплатил! Тогда председатель сельсовета Мальцев и секретарь Кузнецов в ультимативной форме приказали батюшке покинуть село. 10 декабря 1929 года, завершив богослужение, Слюсарев заявил присутствующим, что сил для борьбы у него не осталось, поэтому он служить в церкви больше не будет и покидает Хлевище навсегда. Что и привело к массовым выступлениям женщин.

Сообщая в Наркомфин обобщенные по стране данные о нарушениях в этом вопросе, председатель Комиссии П.Г.Смидович указывал:

"Налоговое обложение священнослужителей проходит на местах в порядке сплошного издевательства, несмотря на принимавшиеся меры. На этой почве доходило до самоубийства. Неизбежна определенная реакция среди верующих. Необходима новая инструкция НКФина, о чем прошу".

Письмо подействовало, в действовавший ранее распорядок налогообложения были внесены изменения: определен точный перечень обязательных платежей и их размеры; возвращались религиозным обществам ранее излишне начисленные суммы платежей и т.д.

Комиссия была органом, куда стекались многочисленные жалобы и обращения верующих и духовенства в связи с нарушениями законодательства о культах. Многие из жалоб Комиссия направляла для проверки в центральные партийные и советские инстанции, в правоохранительные органы. По многим она вела многолетнюю переписку с местными властями, пресекая или предотвращая их незаконные действия.

Маховик репрессий только-только начинал раскручиваться и, поэтому, нередки были случаи, когда дела по политическим статьям прекращались, а арестованных освобождали. Так, в феврале 1930 года сотрудники Курского окружного отдела ПП ОГПУ по ЦЧО арестовали протоиерея Тимского собора отца Владимира (Спасского), которому инкриминировали ст. 58 УК РСФСР, т.е. контрреволюционные действия. В чем же конкретно состояла преступная деятельность Владимира Александровича Спасского, 1869 года рождения, уроженца села Гриневка Щигровского уезда, сына священника, выпускника Петроградской духовной академии, отца 7 детей ?

Он обвинялся в том, что «в период царского самодержавия, в частности с 1909 по 1912 годы, состоял членом монархической организации «Союз русского народа», а в 1912 - 1917 годах, будучи депутатом Государственной думы, вел активную политическую деятельность, всецело направленную против трудящегося класса. В 1919 году при приходе в Тим белых банд, видя в них спасение от ненавистной ему Советской власти, он на площади служил благодарственный молебен и активно содействовал таковым путем тайной выдачи коммунистов и лиц, сочувствующих Советской власти».

Спасский виновным себя не признал. На допросе заявил: «По христианскому учению являюсь сторонником коллективизации, подчиняюсь Советской власти и служу народу». Вместе с тем, еще в 1918 году он просидел два месяца в ЧК в качестве заложника, а в 1919 году арестовывался уже как бывший секретарь Тимской организации «Союза русского народа», насчитывающей, кстати, всего около двадцати человек. Накануне ареста Спасского, сельский совет продал комитету взаимопомощи принадлежащий священнику дом, за неуплату хозяином налога.

Материалы архивного дела показывают, что, по меньшей мере, спорным является вывод следователя и о поддержке отцом Владимиром белого движения. Свидетельские показания прихожан говорят об участии протоиерея во встрече 12 сентября 1919 года с комендантом п. Тим. Итогом переговоров стало освобождение 52 из 57 арестованных деникинцами активных сторонников и просто сочувствующих советской власти.

Однако, на обвинительном заключении, составленном уполномоченным Курского ОО ОГПУ Фольбергом, есть резолюция окружного прокурора о направлении дела на рассмотрение во внесудебном порядке, так как «Спасский является активным врагом Советской власти, в особенности как бывший член «Союза русского народа» и Государственной думы». Проведенное вышестоящей инстанцией дополнительное расследование не поддержало выдвинутое обвинение. Уголовное дело было прекращено и сдано в архив.

Одним из показателей деятельности Комиссии стало обращение "всесоюзного старосты" М.И.Калинина по инстанциям. с просьбой в партийном порядке рассмотреть ситуацию в "религиозном вопросе". По его поручению в адрес председателя ЦКК ВКП(б) Г.К.Орджоникидзе направляется письмо, в котором есть и такие строки:

"...из разного ряда мест... поступают многочисленные заявления от служителей религиозного культа, в которых они жалуются на свое бесправное положение и полный произвол в отношении их со стороны органов власти... На местах царит полный произвол и непонимание политики партии в этом политически важном вопросе. Все мероприятия органов местной власти направлены к тому, чтобы заодно с кулаками "раскулачить" и служителей культа. Это незаконное "раскулачивание" производится под видом налогового обложения. Служителей культа стараются обложить по всем линиям и в таких размерах, чтобы они не смогли выполнить предъявленные им требования... Такого рода мероприятия проводятся иногда в судебном, а чаще в административном порядке..."

Комиссия информировала директивные органы о манипуляциях со статистикой, получивших широкое распространение в краях и областях с целью сокрытия фактов администрирования. Она стремилась провести полный учет всех действовавших религиозных объединений, потребовав от республиканских, краевых и областных комиссий предоставления отчетов.

Таблица 2 Сведения о состоянии религиозных обществ и молитвенных зданий по РСФСР на 1.12.1933 г.

культы	Закрыто с 1918 по 1931 г.	состоит на 1.01 религ. обществ	на регистр. 1931 г. молитвен. зданий	закрыто молитв. Зданий с утверждением ВЦИК 1931 г. 1932 г. 1933 г.	кол-во молитвх зданий на 1933 г. , %
РПЦ тихоновцы	8 568	24 843	23 213	171 224 142	22 676 63
РПЦ обновленцы	1 448	4 367	4159	2 - -	4 157 11,6
Католики	112	217	188	1 - -	187 0,5
Лютеране	662	945	828	4 1 -	823 2,3
Мусульмане	3 552	5 269	4 863	4 1 2	4 856 13,5
Иудеи	247	223	200	6 3 1	190 0,5
Буддисты	44	234	231	- - -	231 0,6
Армян. церковь	49	59	56	- - -	56 0,2
Старообрядцы	706	1 484	1 335	5 8 1	1 321 3,6
Евангелисты	225	1 130	711	- - -	711 2,0
Баптисты	224	878	549	- - -	549 1,5
Сектанты	110	349	232	- - 1	231 0,6
Греческие церк.	1	23	22	- - -	231 0,1
ИТОГО :	15 998	40 021	36 587	193 237 147	36 010 100

* Таблица составлена работниками Комиссии по вопросам культов при Президиуме ВЦИК на основании статистических сведений, поступивших с мест и из НКВД, ранее занимавшегося учетом религиозных обществ.

В своей работе Комиссия столкнулась с рядом трудностей. Местные органы под всяческими предлогами не давали такой отчетности, или предоставленные ими сведения вызывали серьезные сомнения в их достоверности.

И все же, как ни стремилась Комиссия исправить ситуацию в религиозной сфере, ей этого не удавалось. Все ее правозащитные усилия перекрывались в своем решении теми силами в государственно-партийном аппарате, что ориентировались в решении "религиозного вопроса" на административный диктат. В таких условиях сворачивается деятельность местных Комиссий. Единственным возможным выходом из создавшегося положения, когда в стране не существовало никакой другой организации, занимавшейся проблемами религии, было создание общесоюзного органа, ответственного за "церковную политику", принятие общесоюзного акта по регулированию деятельности религиозных обществ.

В апреле 1934 г. на объединенном заседании секретариатов ЦИК СССР и ВЦИК принимается решение об образовании при Президиуме ЦИК СССР Постоянной комиссии по культовым вопросам, а уже в мае под председательством П.Г.Смидовича она приступила к своей деятельности. В состав союзной Комиссии вошли представители союзных республик, Верховного Суда и Прокуратуры СССР, НКВД, ВЦСПС, ЦК ВКП"б", Института философии Киноакадемии, Центрального совета Союза воинствующих безбожников. В круг дел Комиссии включалось:

разработка проектов постановлений по вопросам, связанным с деятельностью религиозных организаций;

рассмотрение жалоб и заявлений верующих и религиозных организаций;

учет религиозных обществ, групп и духовенства;

разъяснения и толкование норм законодательства о культах;

координация и контроль за деятельностью республиканских и иных комиссий по культовым вопросам и т.д.

Однако очень скоро работа Комиссии стала тормозиться как "сверху", так и "снизу". Это объяснялось не только желанием республик самостоятельно разрешать вопросы, связанные с церковью и религией, но и в значительной степени той безучастностью, с которой относился Президиум ВЦИК СССР к своей Комиссии. Она почти полностью была лишена условий для нормального функционирования: не хватало помещений, штат состоял из трех ( ! ) человек; отсутствовало Положение, юридически регулировавшее деятельность этого органа; не было средств для командировок в республики.

В одиночку Комиссия старалась сдерживать административное давление. Об этом говорит характер решений, принятых по рассмотрении дел о закрытии культовых зданий.

Таблица 3

Годы	Количество дел о закрытии культ. Зданий	Принято решений закрывать не закрывать
1934, май-декабрь	105	91 14
1935	373	323 50
1936	420	308 112
1937	359	253 83

В своих решениях о закрытии Комиссия руководствовалась такими "побуждениями": является или нет закрываемая церковь последней в районе, каковы перспективы использования культового здания, законность действий местных властей, расстояние до ближайшей действующей церкви.

Многие поступающие с мест документы о закрытии молитвенных зданий возвращались на доследование на места. Но сдержать волну беззакония Комиссия, конечно, не могла. Обстановка в религиозной сфере окончательно вышла из-под контроля. Характеризуя положение на местах, П.А. Красиков, возглавивший Комиссию в 1935 г. после смерти П.Г. Смидовича, информировал ЦК ВКП(б):

"В ходу административные приемы, застращивания, репрессии. Отдельные работники всех верующих считают контрреволюционерами, а следовательно, и не желают считаться с их просьбами, хотя и вполне законными. К этому следует добавить, что в союзную Комиссию с мест поступает недобросовестная информация, всячески волокитятся ответы на ее запросы, документы оформляются столь небрежно, что на их основании нельзя принимать какие-либо решения, нередко поступают и ложные сведения. И вместе с тем становится невозможным проведение единой линии в "церковном вопросе", ибо идет откровенная погоня за цифрами о закрытии культовых зданий".

Насколько "эффективной" была деятельность властей в этом вопросе, свидетельствует приводимая ниже таблица, включенная курскими чекистами в докладную записку, направленную в НКВД СССР в середине 1930-х годов:

Период времени	Всего церквей	По ориентациям сергиев. обновл.	Монасты-рей	Духовен-ство	Мона-шеству-ющих	Церков-ный актив из мирян	Закрыто церквей	Не действу-ющих церквей
До рев. 1917 г.	1700	__	__	18	6000	4000	__	__	__
На 1/1 1935 г.	727	544	157	__	1600	1200	3500	245	728
На 1/1 1937 г.	476	385	82	__	1000	700	2000	507	717

Сотрудники безопасности, на всякий случай, подстраховывались: «Цифры неточные, отражено то, что есть на учете».

Кроме того, П.А. Красиков указал на недопустимость распространения ярлыка "ярые враги советской власти" на всех верующих, являющимися членами религиозных обществ и поддерживающих действующие молитвенные дома, на недопустимость административно-силовых мер в вопросах регулирования деятельности религиозных обществ. Примером таких "ярлыков" служит специальная записка, подготовленная НКВД Курской области и датированная апрелем 1937 года. В ней сообщалось, что «за годы революции и, особенно за последние пять-шесть лет, нашими органами был нанесён серьёзный удар церковно-сектантским контрреволюционерам. Ликвидированы монастыри, закрыто пятьсот семь церквей и разгромлено большое количество повстанческих групп и организаций, из которых необходимо отметить следующие:

Церковно-монархическая организация «Ревнители церкви», ликвидированная в 1932 году во главе с епископами Курским Дамианом, Рыльским - Иоаном, Орловским - Николаем, в количестве четыреста тринадцати человек.

Церковно-повстанческая организация (сто двадцать восемь человек), ликвидированная в 1931 году на территории Белгородского и Прохоровского районов во главе с Дамианом.

Церковно-монархическая организация «Самосвятцы» во главе с монахами Милентием Карпизиным и Теулием Чернуховым, ликвидированная на территории Белгородского и Корочанского районов в составе свыше ста человек».

Контрреволюционная организация "Группа освобождения Церкви" во главе с иермонахом Исидором Шендриковым и священником Александром Булгаковым.

Как установило следствие, «областной центр» организации "Самосвятцы" был связан с Москвой в лице Управляющего делами Патриархии Лебедева, являющегося «доверенным лицом митрополита Сергия (Старогородского)». Сегодня чудовищными кажутся пункты обвинения, вынесенные работниками НКВД священнослужителям, которым ставилось в вину: «объединение всех церковных течений для свержения Советской власти и установления фашистского режима. Считая, что свержение Советской власти не может быть достигнуто без интервенции, организация пропагандировала неизбежность вооружённого столкновения между Германией и СССР, причём восхваляла германский фашизм, как передовой политический строй, которому удастся добиться поражения Советского Союза в войне и уничтожения советского строя.

По мнению следователей, члены организации одобряли и восхваляли террор против вождей партии и правительства. Руководителем террористической группы в Белгороде, которая якобы готовила крушения правительственных поездов, проходящих через этот город, был объявлен находящийся на покое викарий Курской епархии, епископ Иоасаф, в миру Владимир Давыдович Жевахов. Виновным он себя признал лишь частично, что не помешало Тройке при УНКВД по Курской области 4 декабря 1937 года приговорить его к расстрелу. Приговор привели в исполнение в тот же день…

В мае 1990 года прокуратура Белгородской области вернула из забвения честное имя гражданина и патриота Владимира Давыдовича Жевахова.

В сентябре 1933 года Курским оперативным сектором ПП ОГПУ была ликвидирована якобы «контрреволюционная церковно-монархическая организация, именовавшая себя «Группа освобождения церкви». Возглавляли ее иеромонах Исидор Шендриков и священник Александр Булгаков. А состояла она, в основном, из церковников, так называемого, "сергиевского" течения, монашествующих элементов, кулачества и обиженных советской властью и действовала на территории Курского, Дмитриевского и Конышевского районов Центрально - Черноземной области.

Указанная «антисоветская» организация, как выявило следствие, в своих «программно-тактических установках и практической деятельности стремилась под лозунгом «защиты православия от притеснения со стороны советской власти» объединить вокруг церкви реакционное духовенство, кулачество, вычищенное из колхозов, с тем, чтобы обеспечить успешную подготовку массового восстания крестьян против советской власти и восстановления монархического строя». Она охватила своим влиянием 16 колхозов и использовала их, как «объект для подрывной работы». В результате этим колхозам был нанесен материальный ущерб на сумму 2 млн. 647 тыс. 321 рубль: умышленный недосев озимого ярового клина, недоброкачественная обработка земли, затяжка уборки урожая и саботаж хлебопоставок государству». Из установленных оперативными работниками 118 членов организации к уголовной ответственности было привлечено 54 человека. Все они в настоящее время реабилитированы.

Документ № 2.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1934 года, января 15 числа, помощник прокурора по Курскому сектору, рассмотрев следственное дело за № 978 по обвинению граждан Шендрикова Исидора, Серебрякова и других, в числе 54 человек по ст.58 п.п. 10 и 11 УК РСФСР

НАШЕЛ:

Данными следствия, показаниями свидетелей, признаниями самих обвиняемых и другими документами установлено, что в 1932 году на территории гор. Курска, Дмитриевского и Конышевского районов, по инициативе иеромонаха Шендрикова Исидора, в Дмитриевском и Конышевском районах, и попа Булгакова, в городе Курске, была организована контрреволюционная церковно-монархическая организация, именовавшая себя «Группа освобождения церкви», ставившая своей конечной целью свержение Советской власти и реставрацию монархического строя.

Следствием установлено, что Шендриков Исидор, оказавшись во главе этой организации, в целях осуществления поставленной перед собой задачи, контрреволюционную деятельность последней активизировал и направлял по линиям:

а) вербовка в организацию новых членов из числа реакционного духовенства, монашествующих людей, кулачества и обиженных Советской властью;

б) агитации против Советской власти, с использованием религиозных предрассудков масс;

в) призыва к массовому выходу из колхозов, с самочинным разбором обобществленного имущества;

г) организации саботажа всех важнейших хозяйственно-политических кампаний (хлебопоставок и др.).

Материалами следствия также доказано, что контрреволюционная организация на момент ее ликвидации объединяла 118 человек и охватывала 22 населенных пункта, по которым вскрыто 10 групп, руководителями которых являлись Шендриков Исидор Иванович, Булгаков Александр Михайлович, Данковский Иосиф Григорьевич, Попов Александр Алексеевич, Ковалев Тихон Порфирьевич, Данюкин Константин Семенович, Пятницкий Михаил Васильевич, Дементьев Серафим Вакхович, Касицкая Капитолина Павловна, Ульянцева Ксения Яковлевна.

Из общего состава 118 членов организации по данному делу привлекается к ответственности 54 человека, как наиболее активная часть, которые охватили своим влиянием в указанных выше населенных пунктах 16 колхозов. В результате развернутой контрреволюционной подрывной деятельности этого актива в июне-июле 1933 г. имели место, как в Конышевском, так и в Дмитриевском районах массовые выходы из колхозов. Умышленный недосев озимого и ярового клина урожая 1933 г., недоброкачественная обработка земли, затяжка уборки урожая и саботаж хлебопоставок государству нанесли материальный ущерб этим 16 колхозам на общую сумму 2.647.321 рубль.

Из числа 54 человек, привлекаемых к ответственности, 37 содержится под стражей, 17 - освобождено под подписку.

Следствие по делу проведено с достаточной полнотой и с соблюдением процессуальных норм. Предъявленное обвинение всем обвиняемым по ст. 58 п.п.10 - 11 УК вполне доказано и преступление квалифицировано правильно.

Обвинительное заключение составлено в полном соответствии с добытыми в деле следственными материалами, а потому, с направлением дела на Тройку ПП ОГПУ по ЦЧО для внесудебного разбора, СОГЛАСЕН.

Помощник облпрокурора по Курскому сектору ОГПУ Забабурин

В июле 1935 года секретно-политическим отделом УГБ УНКВД по Курской области была «вскрыта и ликвидирована контрреволюционная группа церковников». Ее участники, «руководимые правящим архиепископом Онуфрием (Гагалюком) занимались широкой пропагандой, направленной к срыву хозяйственно-политических кампаний, проводимых в деревне», и «распространили свое влияние на города Курск, Старый Оскол, Стрелецкий и ряд других районов».

Специальная коллегия Курского областного суда своим решением от 9 декабря 1935 года приговорила архиепископа Онуфрия (Гагалюка Антона Максимовича), священника Ахтырской церкви Ипполита Красновского, священника Николаевской церкви Мартиниана Феоктистова, священника Троицкой церкви Виктора Каракулина к 10 годам лишения свободы. Дьякон Троицкой церкви Василий Гнездилов был осужден на 7 лет, псаломщик Николаевской церкви Александр Вязькин на 5 лет лишения свободы.

Осужденные были признаны виновными в том, что они, «являясь служителями религиозного культа, используя религиозные предрассудки масс, организовались в группу и под руководством Гагалюка. Начиная с октября 1934 года и по день ареста, вели среди верующих контрреволюционную агитацию и пропаганду против советской власти, за свержение ее путем поражения; за отрыв от Советского Союза советской Украины, усиление фашистской пропаганды. Распространяли пораженческие идеи и провокационные слухи о неизбежной гибели советской власти, вплоть до открытого выступления с оружием в руках против существующего строя. Производили постриги в монахи, осуществляли сборы денежных средств для оказания помощи служителям религиозного культа, находящимся в тюрьмах и ссылках».

Вины в предъявленном им обвинении осужденные не признали и заявили, что антисоветской агитацией они не занимались.

Никто из свидетелей, допрошенных в суде, не показал, что обвиняемые по делу призывали верующих к свержению или ослаблению советской власти, а равно к совершению контрреволюционных преступлений, распространению или хранению контрреволюционной литературы. Никто из них не смог привести и конкретных фактов антисоветской агитации. Но, тем не менее, «праведный» суд свершился.

И только в 1993 году была поставлена окончательная точка в этом деле. На основании Закона РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 года Красновский, Феоктистов, Вязьмин, Каракулин, Гнездилов были реабилитированы. Тогда же Генеральная Прокуратура Российской Федерации сняла все обвинения в отношении архиепископа Курского Онуфрия (Гагалюка).

В докладной записке об итогах оперативно-следственной деятельности УНКВД по Курской области, направленной 13 ноября 1938 года на имя наркома внутренних дел СССР Н. Ежова, отмечалось, что «коллективом Управления проделана весьма значительная работа по разгрому правотроцкистской, эсеровской и других антисоветских организаций... За время с 1октября 1936 года по ноябрь 1938 года было арестовано 13975 человек, в том числе … церковников - 1286."

Там же находятся сведения орловских чекистов: из общего числа (17015) репрессированных в ходе подобной специальной операции, 615 человек составили служители культа, а 404 - «активные церковники».

К середине 1937 г. в настроениях партийного и советского актива получило широкое хождение и поддержку мнение о необходимости полной ликвидации законодательства о культах и постановления «О религиозных объединениях» ВЦИК и СНК РСФСР, который якобы создал организационную основу для оформления наиболее активной части церковников в широкую и разветвленную организацию, враждебную Советской власти.

Выступая против настроений такого рода, П.А. Красиков от имени Комиссии по культовым вопросам настойчиво указывал, что главная причина обострения религиозной ситуации заключается не в самом факте наличия «антисоветской деятельности», а в перегибах при решении религиозного вопроса, неправильном применении закона, форсировании процесса ликвидации религии. Он предупреждал о росте недовольства среди верующих, о нарастании волны беззаконий и нарушений местными властями законодательства о культах. Им же было внесено предложение о совершенствовании последнего. Проекты союзного законодательства «Об отправлении религиозных культов и о молитвенных зданиях» из 18 и 24 статей были направлены в директивные органы в августе 1937 г., однако ответа не последовало. И более того, центральная и местные Комиссии по культовым вопросам при Президиуме ЦИК СССР были упразднены. Единственной государственной структурой, занимающейся Церковью, стал специальный отдел НКВД.

30 августа 1937 года вышел оперативный приказ Ежова за № 00447, в результате которого было уничтожено множество людей. В этом приказе «церковники» были отнесены к «антисоветским элементам». С 5 августа по заранее установленным лимитам по всей стране начались массовые расстрелы. Становилось ясным, что в условиях обостряющейся внутриполитической и международной обстановки конструктивное решение религиозного вопроса и отношений власти и церкви откладывается на неопределенный срок.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Отличительной особенностью дореволюционной России была высокая степень ее религиозности. Стремление большевиков оторвать народ от исторической традиции явилось одной из причин их жестокого давления на Русскую православную церковь. С первых дней Советской власти началось активное вмешательство государства в церковные дела, что подтверждают принятые правительством «юридические акты». Так, одиннадцатого декабря 1917 года нарком просвещения подписал декрет о конфискации имущества духовных семинарий и академий. Спустя шесть дней лишается государственного признания церковный брак. С двадцатого января 1918 года прекращены все виды дотаций священнослужителям, а двадцать третьего января увидел свет печально известный декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви. Наконец, Конституция РСФСР 1918 года (ст. 65) лишила духовенство и монашествующих права голоса как «нетрудящийся элемент».

Борьба с религией представляла собой своеобразную «битву за умы». Коммунисты частично преуспели в своей агитации среди молодежи, но сломить пассивное сопротивление церкви им не удавалось. Воинствующее, зачастую безграмотное безбожие, насаждаемое административными методами, не имело шансов на успех. В конце двадцатых годов большая часть населения страны, особенно старшее поколение, оставалась верующей и не намерена была рвать с православием. Моральный и нравственный авторитет церкви был еще высок. Она выступала реальной, едва ли не единственной силой, препятствующей революционному экстремизму. Бесцеремонное вмешательство государства в права церкви не могло не вызвать, как среди служителей культа, так и просто верующих, движение протеста. Конфликту властей с православной церковью, другими религиозными течениями в значительной мере способствовало и состояние дел в деревне. Поэтому новый виток репрессий в отношении духовенства, связанный с крестьянскими волнениями, сопровождавшими сплошную коллективизацию, был неизбежен….

Придя к власти, большевики рассматривали борьбу с религией как часть своего просветительского долга. В лице же церкви уничтожался «идеологический конкурент».

Параллельно разгрому церкви шло тотальное разрушение традиционной народной морали и нравственности. Образовавшийся вакуум на долгие годы был заменён верой в коммунистическую партию, в её идеалы. Эта «псевдорелигия» лежала в основе жизнерадостного мироощущения значительной части советских людей. Отказ от веры в Бога привел к обожествлению вождей, на смену библейским заповедям « Не убий!» и «Возлюби ближнего своего!» пришли лозунги «Смерть диверсантам!» и «Берегись шпионов!». На постулатах вседозволенности, жестокости, насилия и революционной целесообразности воспитывались новые кадры, развернувшие геноцид против собственного народа.

Позитивной приметой произошедших в стране преобразований стало предоставление исследователям и общественности документов из архивов российских спецслужб. Стали доступны архивные материалы ВЧК-ОГПУ-НКВД, что позволило ознакомиться с директивами государственных и партийных инстанций о задачах органов безопасности по контролю над политическими настроениями различных слоев советского общества, с данными о количестве, социальном и национальном составе, вероисповедании арестованных, осужденных и высланных по обвинениям в контрреволюционных преступлениях граждан.

Как показало исследование архивных материалов УФСБ РФ КО, изучение следственных дел пострадавших в годы репрессий, одной из наиболее значительных категорий граждан, подвергшихся гонениям и террору, были православные священнослужители и верующие. И это неслучайно, потому что изначально большевики рассматривали борьбу с религией как часть своего просветительского долга.

Изучение так называемых "церковных дел" показывает, что все они имеют ряд особенностей: всем проходящим по ним предъявляются обвинения, как правило, по п.10 антисоветская агитация и п.11 контрреволюционная деятельность ст.58 УК РСФСР. Повод находился легко, например: разговоры о том, что времена настали смутные, церкви закрываются, духовенство притесняют; тайный постриг или предоставление своего дома для ночевки священнику, изгнанного из родных мест. Часто следователи не задумываясь, а может в силу уверенности в непогрешимости в своих деяниях, вносят в обвинительные заключения фразу-штамп "клеветал, что священники арестовываются, а церкви закрываются".

Как правило, церковные дела тесно переплетаются с делами крестьянскими, и это неудивительно. Именно крестьянство вплоть до конца 30-х годов было той силой, возможно единственной, что встала на защиту гонимой и преследуемой советской властью Православной церкви. Сотни архивных дел, хранящихся в УФСБ РФ КО, свидетельствуют о сопротивлении крестьянства Центрального Черноземья представителям советской власти при изъятии церковных ценностей, закрытии храмов и молитвенных зданий...

Десятилетия советской власти стали временем беспримерных гонений за веру, временем массовых политических репрессий за религиозные убеждения. Но всегда, как в Курском крае, так и по всей стране, православные священнослужители, оставившие разрушенные или поруганные храмы, и миряне, лишенные возможности в дни праздников и в дни невзгод преклонить свои колени перед ликом Божьим, не оставляли веры в то, что окончится «мракобесие». Что непременно наступит день и час, когда вновь откроются храмы и монастыри, когда зазвучит с новой силой слово Божие.

Вера убиенных россиян в годы большевистского террора пережила их. Об этом, в частности, свидетельствуют реставрируемые старые и строящиеся вновь храмы в городах и селах, об этом нам, живущим ныне, напоминают часовни и поклонные кресты, вставшие на местах массовых расстрелов и захоронений, об этом говорят и богослужения в память всех пострадавших за веру и православную церковь. И вновь мы слышим сегодня колокольный звон, то «малиновый» - радостный, жизнеутверждающий, то тревожный, набатный, как бы спрашивающий каждого из нас, все ли ты сделал, для того, чтобы твои родители, твои дети не познали вновь, как когда-то твои деды, унижения и поругания. И неправда, что у каждого из нас «своя дорога к храму». Она для всех россиян одна: через покаяние, прощение и примирение к правде и свету.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

1. Законодательные и нормативные акты органов государственной власти и управления о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий.

2. О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации. Постановление Политбюро ЦК ВКП (б) от 30 января 1930 года//Сборник законодательных и нормативных актов о реабилитации жертв политических репрессий: судебная и прокурорская практика. - Курск: ГУИПП "Курск", 1995. - С.117-123.

3. О рассмотрении дел о преступлениях, расследуемых НКВД СССР и его местными органами. Постановление ЦИК СССР от 10 июля 1934 года//Лубянка. ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ. 1917-1960. Справочник. - М.: Изд.: МФД, 1997. - С.185-186.

4. Уголовный кодекс РСФСР. - М.: "Юридическая литература", 1985. - 384 с.

5. Об архивах Комитета государственной безопасности СССР. Указ Президента Российской Федерации от 24 августа 1991 года// Российская газета. - 1991. - 25 августа.

6. О снятии ограничительных грифов с законодательных и иных актов, служивших основанием для массовых репрессий и посягательств на права человека. Указ Президента Российской Федерации от 23 июня 1992 года// Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. - М.: Республика, 1993. - С.5-6.

7. О мерах по реабилитации священнослужителей и верующих, ставших жертвами необоснованных репрессий. Указ президента Российской Федерации от 14 марта 1996 года// Российская газета. - 1996. - 16 марта.

8. История Советской Конституции. Сборник документов 1917-1957 гг. -М.,1957.

9. О религии и церкви. Сборник высказываний классиков марксизма-ленинизма, документов КПСС и советского правительства. -М., Политиздат, 1977.

10. О религии и церкви. Сборник документов. -М., Политиздат, 1965.

Архивные документы и материалы

Государственный архив Курской области (ГАКО)

11. ф. Р-770 - фонд исполнительного комитета Курского городского совета народных депутатов.

12. ф. Р-3322 - фонд исполнительного комитета Курского областного Совета народных депутатов. Центр документации новейшей истории Курской области (ЦДНИКО)

13. ф.1 - фонд Курского обкома КПСС.

14 ф.2878 - фонд Курского горкома КПСС. Архив управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Курской области (АУФСБ РФ КО)

15. ф. 10 - фонд рассекреченных документов периода массовых репрессий.

16 ф. АУД - фонд архивных уголовных дел.

17. ф. 8 - фонд приказов.

18. фонд личных дел сотрудников.

19. фонд 4-го отдела УНКВД СССР по Курской области. Архив управления внутренних дел Курской области (АУВД КО)

20. ф.10, оп.2 - списки раскулаченных.

Монографии, статьи и публикации

21. Алексеев В.А. Иллюзии и догмы: взаимоотношения советского государства и религии. - М.: Политиздат, 1991. -220 с.

22. Беспарточный Б.Д., Ильина З.Д., Карнасевич В.Г. Культура и власть: из рассекреченных архивов ВЧК-ОГПУ-НКВД. - Курск: Изд-во КГПУ, 1999. - 245с.

23. Бобков Ф.Д. КГБ и власть. - М.: Изд-во "Ветеран",1995. - 382 с.

24. Виноградов А.И. Свобода совести и религия. -М.: Знание,1969. - 250 с.

25. Гордиенко Н.С. Современное православие. -М.: Мысль,1968. -298 с.

26. Грекулов Е.Ф. Православная инквизиция в России. -М.: Наука,1964. -186 с.

27. Данилов А.А. История инакомыслия в России: Советский период. 1917-1991 гг.: учебное пособие. - М.: Социум, 1997. - 103 с.

28. Дунаев В.Н. Социально-политическая ориентация и действия православных церковников в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции и первые годы Советской власти 1917-1922гг.: На материалах Воронежской, Курской и Орловской губерний. -Воронеж,1972.

29. Емельянов С.Н. Взаимоотношения государственной власти и Русской православной церкви в Центральном Черноземье в 1917-1922 гг.: Дисс... канд. ист. наук. -Курск,2000.

30. Иванов А.И., Лобазов П.К. Политика советского государства по вопросам религии и церкви. -М.: Знание,1973. -214с.

31. Ильина З., Карнасевич В. Культура и власть: из рассекреченных архивов управления ФСБ России по Курской области// История и культура: прошлое и современность. Материалы докладов и сообщений заочной научно-методической конференции. - Курск: Изд-во КГПУ, 1998. - С.41-50.

32. Ильина З, Карнасевич В. Общество и власть: архивы ОГПУ-НКВД в современной культурной ситуации// Общество и власть в истории России: Сб. научных трудов. - СПб.: "Нестор", 1999. - С.140-143.

33. Карнасевич В. Дело объединённого правотроцкистского блока // История и культура: прошлое и современность. Материалы докладов и сообщений второй заочной научно-методической конференции. - Курск: Изд-во КГПУ, 1990. - С.43-47.

34. Карнасевич В.Г., Реутов В.В. Архиепископ Дамиан - сын земли Курской. - Курск: ГУИПП "Курск", 1999. - 87с.

35. Карнасевич В.Г., Реутов В.В. Их страдания и вера спасли церковь и Россию... -Курск: КГПУ,2001. -180с.

36. Коровин В.В. История отечественных органов безопасности. - М.: Норма-ИНФРА-М, 1998. - 256с.

37. Крапивин М.Ю. Противостояние: Большевики и церковь 1917-1940 гг.. -Волгоград, 1993. -312с.

38. Куроедов В.А. Религия и церковь в советском государстве. -М.: Изд-во политической литературы, 1981. -263с.

39. Лещинский А.Н. Время новых подходов. О советских государственно-церковных отношениях. -М.: Знание,1990. -151с.

40. Лубянка. ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-МВД-КГБ. 1917-1960. Справочник/ Сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров. - М.: Изд-во МФД, 1997. - 352с.

41. Лунёв Г.К. Борьба коммунистической партии за преодоление религиозных суеверий и предрассудков // Ученые записки КГПИ, вып. VIII -Курск, 1958.

42. Манжосов А.Н. Политические репрессии 30-х годов// Общество и власть в истории России: сборник научных трудов. - СПб.: "Нестор", 1999. - С.58-60.

43. Одинцов М.И. Хождение по мукам // Наука и религия. -1990. №№5-8.

44. Одинцов М.И. Государство и церковьИстория взаимоотношений 1917-1938 гг.. -М.: Знание,1991 -64с.

45. Одинцов М.И. Государство и церковь в России. ХХ век. -М.: Знание,1994. -168с.