Размещено на http://www.allbest.ru/

Пресса Каракалпакстана 1930-х годов и массовое сознание

Нуржанов С.У.

Каракалпакский научно-исследовательский институт гуманитарных наук Каракалпакского отделения Академии наук Республики Узбекистан, г. Нукус

Периодическая печать Каракалпакстана в 1930-е годы становится активным проводником идеологем и новых социальных установок, активно дискредитируя традиционные. Печать создавала иллюзию всеобщего равенства и оправдывала репрессивную политику властей. В массовом сознании формировались поведенческие нормы и характер мышления, основанные на всеобщем страхе и тревожности.

Массовое сознание формируется на базе многовековых мироощущений и мировосприятия какой-либо общности, которое в течение времени подвергается воздействию событиями и явлениями общественно значимого характера. В начале ХХ века одним из средств воздействия на массовое сознание стала периодическая печать. Массовое сознание, как явление многоструктурное и сложное, не являлось объектом изучения, как и периодическая печать Каракалпакстана. Робкие попытки ученых середины 1960-х годов и некоторые попытки анализа истории и жанровых особенностей печати Каракалпакстана в годы независимости не ставили вопрос в данном контексте. До сих пор газеты Каракалпакстана не становились даже объектом количественного и качественного анализа, когда как последнее дает возможность рассмотреть деятельность печатных периодических изданий как способа воздействия на массовое сознание, а также дает возможность изучения внедрявшихся в массовое сознание идеологем и факторов, способствовавшие их укоренению.

Сама система периодической печати Каракалпакстана была налажена к 1930 году. Возникшая в 1924 году местная газета "Еркин каракалпак" на арабской графике до 1930-го года переживала период становления и формирования. Только-только формировались основы письменного каракалпакского литературного языка: в Ташкенте были выпущены учебники С. Маджитова [1] "?ара?алпа? тилинде ?липбе", "Егеделер саўаты", "О?ыў китабы", он же являлся ответственным секретарем газеты. Она была единственной газетой, если не считать стенные газеты при областных учреждениях, в основном в г. Турткуле. Несколько раз сменялись редакторы газеты, материально-техническая база была слабой, поэтому "Еркин ?ара?алпа?" выпускалась нерегулярно: в 1924-1929 годы были выпущены 147 номеров. В августе 1927 года ответственным секретарем Каракалпакского обкома назначается бывший заведующий Агитационно-пропагандистского отдела Казкрайкома П. Варламов. И в 1927/1928 году в Каракалпакстане началась проверка всех областного и местного госаппарата, а после Тахтакупырских событий 1929 года - началась чистка их рядов. Информационно-идеологическую поддержку должна была осуществлять пресса, при этом ставилась задача освещения мероприятий партии и государства, осуществление агитационно-пропагандистской работы, обеспечивающие лояльное общественное мнение в настоящем и формирование новых общественных отношений. Призывая к решительной борьбе с "контрреволюционными" элементами, правым и левым уклонами, оппортунизмом, советская власть через прессу активно продвигала новые идеологические ценности и социальные установки. Большое внимание уделяется укреплению материально-технической базе издательского дела и уже в 1928/1929 году были выпущены 80 номеров газеты "Еркин ?ара?алпа?".

В 1930 году в Каракалпакстане газета была переименована на "Мийнеткеш ?ара?алпа?" (с 1931 года - "?ызыл ?ара?алпа?стан"), начали издаваться газеты "Советская Каракалпакия" и журнал "?ызыл ?ара?алпа?стан", через год - газета "?ара?алпа?стан комсомоллары" ("Жас ленинши"), а еще через год - журнал "Мийнет ?дебияты". Некоторое время существовала Турткульская районная газета "Колхозшы" под редакцией Ж. Захирий. Только в 1932-1935 годы были выпущены 624 номеров "?ызыл ?ара?алпа?стан", тираж газеты достиг 7000 экземпляров. Если в 1933 году в республике издавались 6 газет, а в 1936 году их количество достигло уже 10: 5 республиканских ("?ызыл ?ара?алпа?стан", "Советская Каракалпакия", "Жас ленинши", "Совет му?аллими", "Жеткиншек") и 5 районных ("Колхоз к?ши" (Чимбай), "Балы?шы" (Муйнак), "Социаллы? ?урылыс" (Нукус), "Социализм жолы" (Кипчак), "Шопандар ?ни" (Тамды)), также журналы "Же?ис ?аўазы", "Коммунист Каракалпакии". Дальнейшее развитие получила сеть стенных газет при областных госучреждениях, особенно в Турткуле. Усиливается партийное руководство печатью, которое осуществлял сектор печати Каракалпакского обкома партии. Данный отдел курировал областной ЛИТО (Литературно-издательский отдел Наркомата просвещения), образованный в 1931 году. ОблЛИТО осуществлял своего рода цензуру в издательском деле, и согласно инструкции, ККГИЗ каждый раз обязана была получать разрешение на все издаваемые газеты, брошюры и др. издания.

Газеты в начале 1930-х годов получали огромные дотаций и капиталовложения на укрепление материально-технической базы издательско-полиграфического дела, позволив расширить информационное пространство. Совместно с партийными органами редакций газет, особенно две центральные - "?ызыл ?ара?алпа?стан" и "Советская Каракалпакия", широко привлекала своих корреспондентов для действенного освещения всех процессов в каракалпакском ауле. В основном ими являлись советско-партийные работники и аульно-кишлачные учителя. В редакцию направлялись в основном публикации, направленные против зажиточных слоев, духовенства и инакомыслящих. К середине 1930-х годов "?ызыл ?ара?алпа?стан" имела более 400 общественных корреспондентов (рабселькоров), проводились совещания рабселькоров при редакции газеты, выездные собрания с участием районного актива, созывались читательские конференции.

Анализ содержания показывает, что эволюция газетного дела в Каракалпакстане была тесно связана с форсированием классовой борьбы в обществе в этот период. Периодическая печать была призвана пропагандировать идеологемы новой власти, внедрять в массовое сознание идеологические принципы и социальные установки советской власти в условиях патриархального каракалпакского общества. Традиционные основы того общества опирались на религиозные догмы ислама, которые регулировали все стороны жизни общества и были глубоко укоренены в массовом сознании. Именно они определяли повседневный образ мышления, поведенческие стереотипы и социальные установки. Однако, по моему мнению, исламская религия на тот момент являлась больше "камнем преткновения" на пути прогресса, чем созидательная сила. Всеобщая отсталость, культурное, социальное и гендерное неравенство, экстенсивность введения сельского хозяйства, догматизация всей системы общественных отношений привели к маргинализации общества.

Перманентная борьба религии и идеологии новой власти в каракалпакском обществе продолжалась до 1930-х годов. В это время ввиду отсутствия каких-либо реальных средств воздействия на массовое сознание религия все еще сохраняла свои позиции в общественном сознании и повседневности. Советской власти приходилось считаться с такой ситуацией: какое-то время после установления советской власти некоторая часть зажиточных слоев была вовлечена в органы управления или были лояльны к властям, так как внешне, как считает Б. Рассел, большевики проповедовали идеи, понятные мусульманскому сообществу и близкие его умонастроениям [2].

Анализ материалов газет показывает сущность политики центра, направленной в первую очередь на расширение базы сырья и усиление идеологической борьбы. Например, с начала 1930-х годов основными темами республиканских газет явились мобилизация усилий на сезонные сельскохозяйственные работы, связанные с выращиванием хлопка-сырца, и выполнение государственного плана по нему. Другой темой стала чистка советско-партийного аппарата всех уровней, которая проходила в два этапа - 1929-1930 и 1934-1935 годы.

периодическая печать каракалпакстан идеологема

В какое-то время эти две темы были тесно переплетены в публикациях изученного нами комплекса газет. Например, в 1934 году республика не выполнила план по сдаче хлопка государству, и в процессе хлопкозаготовок в отношении руководителей районов, не выполнившие задание, заводились "личные дела" и они подверглись первоочередной чистке. Решения и результаты работы республиканских и районных комиссий по чистке широко освещались в прессе. Например, в 1934 году Шаббазский район отстал от всех районов республики по выполнению плана хлопкозаготовок (не более 50% к 1 декабрю т. г.). В начале декабря это обстоятельство стало предметом обсуждения в Бюро обкома и на заседании республиканской комиссии по чистке, которые признали в действиях руководства района "кулацкий саботаж и вредительство, примиренческое отношение к кулацким пособникам внутри партии". В газете были опубликованы выдержки из постановления Бюро Каракалпакского обкома о секретаре Шаббазского района Мирзаахмедове и само постановление районной комиссии по чистке с указанием всех его ошибок до этого дня и исключения его из числа членов партий.

Широко освещалась работа республиканской комиссии по чистке. Постановления, решения и объявления о заседаниях комиссии постоянно публиковались в газетах. Например, в конце 1934 года "Советская Каракалпакия" выделила целую страницу на "Заявление тов. Авезова - бывшего председателя СНК ККАССР председателю республиканской комиссии по чистке каракалпакской парторганизаций тов. Зайцеву" и постановление данной комиссии "О чистке тов. Авезова - бывшего председателя СНК ККАССР" от 31 декабря 1934 года. Здесь К. Авезова обвинили в участии в буржуазных националистических группировках в 1925 году и "группе 4-х", оппортунизме и либеральном отношении к кулакам, нерешительности и двурушничестве в разрешении вопросов хозяйственно-политического строительства в республике. Особым пунктом был выделен вопрос о его поддержке опального поэта-просветителя и драматурга С. Маджитова. В своем заявлении К. Авезов признает свои ошибки, что эти признания авторитетного и уважаемого всеми человека, стоявшего у истоков образования каракалпакской советской государственности, имел наибольший эффект в воздействии на массовое сознание.

Особой темой периодической печати первой половины 1930-х годов была борьба против "жат жамай" (чуждый элемент). Границы этого понятия были достаточно широки: сюда относили бывших баев, ахун-ишанов, торговцев, арендодателей, бывших служащих царской администрации до таубов, бахсы, спекулянтов, аферистов и пьяниц. Сюда относили даже ремесленников, скотоводов и дехкан, использующих наемный труд 1-2 человек. Круг этих лиц были определены партийным органом КАО еще в период выборов в местные советы 1927 года [3]. Публикаций газет подобного характера находились на особом учете у контролирующих органов: среди документов архивов хранятся большое количество вырезок с газет с публикациями о "жат жамай". Они тщательно прослеживались и наиболее значимые, по их мнению, публикации обсуждались партийно-советскими органами, а выполнение решений органов управления контролировалась Рабоче-крестьянской инспекцией.

Другим направлением деятельности редакции стало внедрение в массовое сознание идеологем новой власти. Идеологемы функционировали как официальной, так и неофициальной сфере жизни общества, В 1930-е годы они заключались в таких понятиях, как борьба против байства и духовенства, уничтожение частной собственности, поиск врага (внешнего (фашисты) и внутреннего (жат жамай)), борьба с влиянием религии, отмена калыма, частная торговля и т.д. Например, в "?ызыл ?ара?алпа?стан" публиковала материалы под рубрикой "Сообщения с мест", где формировался образ классового врага социально-политического (баи, ахуны, ишаны, торговцы) и обыденного уровня (растратчики, пьяницы). На этой основе газеты вели широкую борьбу против традиционных основ общежития и сложившихся общественных отношений. Особое внимание уделяется антирелигиозной пропаганде. В общественное сознание внедрялись такие понятия как "саботажник", "вредитель" (зыянкес), "оппортунист" и т.п., которые вскоре превращались в своего рода клише. Примечателен материал в "?ызыл ?ара?алпа?стан" о совещании в Тахтакупыре в связи с подписной кампанией на республиканские издания, Прибывший из Турткуля член комиссии обвиняет местные власти в оппортунизме, на что председатель исполкома отреагировал мгновенно: "Уай-уай, бизи сорымызды ?уртаса ?ой. Кемшилик бары ырас, оны мойнымыз?а аламыз, бира? оппортунист деген саўдады ?ой, жора" (букв. "Вай-вай, ты нас погубишь. Есть недостатки, признаем, но огради нас от этой напасти как "оппортунист", приятель"). Здесь не только непонимание значения данного понятия руководством района, столько и страх перед нарождающейся системой, всеобщего страха перед властью.

Такому состоянию способствовала именно периодическая печать: со страниц республиканских газет шло активное давление на функционирование взаимоотношений власти и общества. Например, в прессе активно муссировались материалы о последствиях за невыполнение партийных установок и директив ("За отсутствие работы по реализации выводов комиссии - подвергнуть повторной чистке", "Решения партии о выдвиженцах игнорировали"), бездеятельность местных органов управления, критиковалось беззакония советско-партийных работников и комсомольцев, особенно активистов ("Колхоз теперишлерин т?рбиялаў керек", "Жат жамай ке?ес аппаратынан ?уўылса екен").

Одновременно в прессе остро ставился вопрос облика доморощенного активиста, которых называли в ауле-кишлаке "бельсенди", "тепериш". Например, в первой половине 1930-х годов в газетах часто упоминалось о совместных мероприятиях в ауле и кишлаке (тоях, поминках) с участием аульно-кишлачного актива, что подразумевало либо "смычку", либо примиренческое отношение байским элементам и их пособникам. Наиболее злостные подвергались чистке, но часто активисты из батрацко-бедняцкой среды получали выговор или им ставили на вид. Тем самым акцентировалось внимание читателя на особое положение подобного рода активиста в обществе. При этом образовательный уровень этого новообразованного сословия оставался низким: в основном превалировали неграмотные и полусознательные батраки и бедняки. Например, во время чистки на вопрос: "Ты коммунист, в чем заключается твоя задача в колхозе?", член партии, некто О. Курбанов отвечает, что его задача "руководить и обеспечить выполнение различных планов". Показательно то, что во время этой "беседы" О. Курбанов высказывает заученные клише о своих общественных деяниях: о том, как помогал сироте, построил мост, работал в колхозе, а на вопрос "В какой партии состоишь?", ответил: "Не знаю, состоял в колхозе, колхоз советский, билет тоже советский" [4].

Подобного характера анекдотические случаи поднимались и на страницах газет, где автор, некто Далмен, пишет о поездке в колхоз "Большевик" аула Сахтыян Турткульского района. Он приводит интересный диалог с активистом колхоза по прозвищу "Большевик" - партийцем с 6 летним стажем. Материал в форме фельетона показывает уровень местного аульного актива (при этом недалеко от областного центра)": на вопрос "Кто такой Сталин?", он не сразу, но отвечает: "Хозяин", а его задача - "поручить колхозникам заполнить арбу удобрениями и отвезли куда надо". В целом, при изучении материалов газет формируется мнение, что в партию вступали чтобы руководить и иметь привилегий. В партию принимали исходя из социального происхождения, из числа батраков и бедняков, отчасти и середняков, партийный билет давал им многие возможности и преференций, в том числе возможность руководить и властвовать.

Справедливости ради укажем, что публикаций газет были направлены и против таких явлений как выдача несовершеннолетних девочек замуж, проституция, пьянство, противоборство процессу массовой ликвидации неграмотности и всеобщего культурного развития. Например, в традиционном обществе было распространено такое явление как выдача 10-12 летних девочек замуж, или же такая форма проституции как "?ара??ы ?она?" (когда богатый или имеющий власть мужчина выбирает женщину на одну ночь, иногда против её воли). Среди "европейцев" широко было распространено пьянство и высокомерное отношение местному простолюдину. Новоиспеченные местные "бельсенди" и "тепериш" довольно быстро усвоили эти "традиции" и нормы поведения, что стало объектом многих сообщений с мест. Этот вопрос даже рассматривался в Бюро обкома партий, а на V пленуме Каракалпакского обкома партий от 30 мая 1935 года было принято постановление "О партийно-организационной и политико-воспитательной работе".

Новый этап работы прессы в контексте нашей темы начинается с середины 1935 года: 16 июня 1935 года в республиканских газетах было опубликовано постановление ЦК ВКП (б)"О пропагандистской работе в ближайшее время" и роли местных изданий в этом деле. Республиканские издания стали чаще дублировать центральные, публикуя передовицы центральной газеты партийцев "Правда", а также сообщения с мест под "кричащими" названиями ("Выше классовую бдительность, изгнать из колхозов кулаков и их агентуру", "Зыянкеслерди ?алды?ын саплайы?", "Кулак саботажына ??м к?з бояўшылы??а ?атты со??ы беремиз" и т.п.). Наравне с ними превалировали материалы, целенаправленного мобилизационного и направляющего характера. Например, в нескольких номерах республиканских газет публиковали ход московского процесса троцкистско-зиновьевского террористического центра в августе 1936 года. В "?ызыл ?ара?алпа?стан" и "Советская Каракалпакия" участились призывы к выявлению "врагов"-троцкистов и непримиримая борьба с ними. Пресса призывала к революционной бдительности, тем самым порождая всеобщий страх и подозрительность. Появилась рубрика "Помощь пропагандисту", где публиковались материалы о "внутреннем враге" ("Двурушники-убийцы"", "Троцкист - вредитель - диверсант - шпион", "Гнилые либералы - пособники врагов" и т.п.), сюжет которых дублировались в материалах с мест ("Когда враг не сдается - его уничтожают", "Уничтожить всех, посягающих на социализм", "Заслуженная кара врагам народа" - репортажи с митингов, общих собраний трудящихся республики, "Троцкист двурушник Чихрадзе исключен из партии" - репортаж с митинга сотрудников областного Аптекоуправления).

Применялся вербальный и визуальный метод противопоставления "у них - у нас", "прошлое - сегодня" в форме публикаций и фотографии, рисунков. Прессой создавался облик новой окружающей среды обитания, нового мира: через фотографии показывались доселе неизведанные местному сообществу показательные образцы многоэтажных домов, магазинов, школ, библиотек, а также автомобили и трамваи; через подстрочники к портретам колхозников, заметки и статьи пропагандировались новые общественные ценности (коллективизм, всеобщий труд и колхозное благополучие). Шел активный процесс формирования образа современного советского героя: в условиях Каракалпакстана в газетах широко пропагандировались люди труда и постепенно выделявшаяся фигура советского руководителя как выходца из простого населения. После выполнения республикой плана хлопкозаготовок на 1935 год лучшие представители колхозов и руководители Каракалпакстана были награждены высокими правительственными наградами, вручение которых состоялось в Москве. На первых полосах были опубликованы портреты орденоносцев, освещались их встречи в Москве и на родине, прибытие в родной колхоз, публиковались фотографии и их речи, рассказы с восхвалением партий и лично Сталина. При этом создавалась иллюзия всеобщего, целого, преподносившегося как "наше, советское". На "всеобщность" претендовали летчики, перелетевшие через океан, покорившие Арктику, фотографии и репортажи о них давались на целые полосы местных газет. Как всеобщее преподносились подвиги Стаханова - рабочего-шахтера, вылившегося затем в целое движение "стахановцев". Шла пропаганда "общих" социальных, но духовно-нравственных и культурных ценностей, игнорирующих традиционные. При этом в центре всего "созидательного" стояла партия и её глава И. Сталин.

А неудачи колхозного строительства и проблемы социально-экономического характера в сельском хозяйстве власти обвинили сначала зажиточных слоев и духовенства, а после их ликвидации - их сообщников и двурушников уже внеклассовой принадлежности, то есть ими могли оказаться любой, кто выступал против воли властей. Одновременно государство начало поиск новых форм организации труда в колхозах. В публикациях газет начала 1937 года выдвигается новая фигура преобразований в сельском хозяйстве - бригадир. Создавалась своеобразная иерархия в управлении сельскохозяйственным производством, при этом ответственность налагалась на бригадира, который непосредственно отвечал за выполнение государственных планов. "Бригадиру надо создать все условия для работы, - писала "Советская Каракалпакия". - Тогда бригада в целом и каждый колхозник в отдельности будет чувствовать ответственность за порученный участок работы" [5]. Газеты называли их "командирами колхозных полей", предоставляя им слово на страницах печати, направленную в первую очередь на усовершенствование производственных мощностей и получения экономических выгод с коллективных хозяйств. Противопоставляя прошлое с настоящим, через газеты шла активная пропаганда "колхозного будущего", затмевавшего собой издержки социального благоустройства жизни тружеников в настоящем.

Другой формой "противопоставления" стали материалы под рубрикой "Сырт еллерде" ("За рубежом"), где публиковались сообщения о фашистской Германии, Итало-аббисинской войне, о событиях в Испании, милитаристской политике Японии, сложной жизни простолюдина в США. Тем самым пресса внедряла в сознание читателей, что только в советском государстве и только в колхозах может быть обеспечено благосостояние и благополучие, спокойствие и стабильность. Такой метод не потеряла практики и в современной системе массовой коммуникации.

К концу 1930-х годов зависимость редакции газет от советско-партийного аппарата усиливается, их деятельность регламентируется правовыми нормами, подвергается цензуре. Газеты превратились в мощный инструмент воздействия и моделирования массового сознания и мировоззрения населения, осуществив информационно-пропагандистское сопровождение репрессивной политики советской власти. Факторами, способствовавшие успеху данного процесса на тот момент, явились агрессивная агитационно-пропагандистская кампания, трансформация существовавшей системы традиционного каракалпакского общества, непримиримость противоборствующих сторон (уничтожение бывших зажиточных слоев как класса, преследование противников советской власти и ликвидация малочисленных басмаческих группировок с одной стороны, убийства "бельсенди", женщин-активисток, насильственные действия бывшей верхушки общества в отношение простого населения - с другой) и др. Одновременно материалы газет указывают на неоднозначность общей ситуации в обществе.

В целом, периодическая печать имела огромный агитационно-пропагандистский потенциал и сыграла большую роль во внедрении массовое сознание идеологем и новых социальных установок советской власти. Расширение информационного пространства сделало возможным сделать каждого объектом воздействия, при этом направленность идеологической пропаганды еще более усилил классовую непримиримость и раскол внутри общества, порождая всеобщий страх, а государственное насилие над личностью считать повседневной нормой.

В целом, анализ материалов печати позволяет расширить спектр изучаемых вопросов по истории нашего края. Разработка вопросов по поводу того, как воспринимался процесс коллективизации на обыденном уровне, как формировалось мироощущение простых людей, как закреплялась диктатура партии в общественных отношениях и повседневности и т.д. - требуют продолжения с привлечением других источников, актуализирует применение новых методов.

Литература и источники

1. Маджитов Сейфулгабит (1865-1938), общественный деятель и известный просветитель, поэт и драматург, автор первых учебников на каракалпакском языке на арабской и латинизированной графиках. Один из первых редакторов газеты "Еркин ?ара?алпа?". Был арестован за "пропаганду националистических воззрений", т. н. "маджитовщину". Умер в тюрьме. Подробнее см.: Бабашев Ш. ?ара?алпа?станлы зиялылар ?стинен сиясий процесс. - Н., 2012.

2. Bertrand Pussell. The Practict and Theory of Bolshevism. - M., 1991. - p.16.

3. Нуржанов С. Каракалпакская автономная область: история в источниках. - Н., 2014. - С.84.

4. Архив Жокаргы Кенеса Республики Каракалпакстан, ф.1, оп.4, д.439, л.44.

5. Советская Каракалпакия, 1937 год, 12 февраля.

Размещено на Allbest.ru