Черноморские проливы и Первая мировая война
Геополитические и стратегические планы России в отношении Константинополя и проливов в 1914-1917 годы. Русско-английские отношения накануне войны. Междуведомственная борьба по вопросу о главных военных целях страны. Дипломатическая борьба в годы войны.
| Рубрика | История и исторические личности |
| Вид | дипломная работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 04.09.2014 |
| Размер файла | 87,6 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
В середине марта (13-го) 1915 г. британский посол лично сообщил царю, что британское правительство готово дать необходимые гарантии относительно Константинополя при условии установления там свободы прохода для всех торговых кораблей и транзитных товаров, перевозимых из нерусских государств, прилегающих к Черному морю. Помимо этого Россия должна была обещать оказать все возможное влияние, чтобы стимулировать вступление в войну Румынии и Болгарии.
Размышляя над будущим, британский посол сказал царю, что после войны Россия и Англия будут самыми могущественными державами мира. Они должны заранее добиться гармонии в отношениях между собой. С решением персидского вопроса исчезает последний источник трений между ними, их согласие создаст новый мировой порядок. Царь согласился приложить все силы для установления такого порядка. Он попросил передать в Лондон, что принимает английские условия и что его лояльность союзу неизменна.
Союзническая близость на самом высоком уровне дала свои результаты: 20 марта 1915 г. британское правительство подписало секретное соглашение с Петроградом. Оно соглашалось на аннексию Россией Константинополя, владение Босфором и Дарданеллами, половиной турецких владений в Европе в ответ на российское согласие на любой желательный Лондону вариант раздела оттоманских владений. Там же. - С.130
Недоверие к намерениям союзников относительно проливов от фракции правых выразил Н.Е. Марков. Cуть его требований была в следующем: еще до окончания войны «точно и определенно» выговорить у союзников «полное и безусловное владение» черноморскими проливами и Константинополем; а также опубликовать соглашение 1915 г. о проливах, что явилось бы формой подтверждения его со стороны Англии и Франции. Игнатьев А.В. Указ. соч.- С.31.
Сильнейшим оружием в руках России было данное Антантой обещание относительно проливов. Оно могло бы быть неотразимым, если бы Запад не нашел скоро противоядия. Англия пообещала России отдать ей Константинополь и проливы, однако затем стала искать пути обхода этого предложения, т.к. опасалась сама попасть тогда под влияние России. Несмотря на то, что Э. Греем были даны России обещания относительно передачи ей проливов, тем не менее, немного позднее, 25 ноября 1914 года Военный совет Великобритании обсудил вопрос о наступлении на Галлиполийский полуостров, которое, как заявил Черчилль, «даст нам возможность диктовать условия в Константинополе». Готлиб В.В. Указ. соч.- С.110. Англичане планировали нанести наиболее эффективный удар по Германии через Турцию, однако в связи с тем, что основные силы были прикованы к Западному фронту и Балтийскому морю, вопрос об экспедиции долго оставался неразрешенным.
Говорилось, что Англия начнет захват Константинополя и проливов, и, получив позднее подкрепление от России, добьется поставленной цели (нанесение эффективного удара по Германии), затем передаст трофеи России, и она тут будет управлять. У.Черчилль, один из главных вдохновителей и организаторов «дарданелльской авантюры», так выражался по этому поводу: «…я уверен, что Россия…не останется безразличной к судьбе Константинополя и что дальнейшие подкрепления будут поступать от нее». Там же. - С.120. Но Россия была не в силах помочь Англии выполнить эту задачу, и английской разведке было известно о слабости царской России на Черном море. Несмотря на то, что У.Черчилль изначально был настроен определенно негативно относительно возможности обладания Россией Константинополем, он попытался представить дело так, будто бы эта операция была предпринята союзниками исключительно с целью «помочь» России в ее боевых действиях на Кавказе, оттянув туда часть турецких войск. Этому утверждению У.Черчилля находится опровержение, которое содержится в словах его ближайшего соратника по военным операциям в Дарданеллах генерала Колвелла: «Мистер Черчилль, - заявляет он, - мечтал с самого начала (войны) об атаке на Дарданеллы <…> Он очень хотел любым путем попасть в Константинополь <…> При этих условиях призыв России о помощи в начале 1915 г. явился скорее поводом, нежели причиной для выполнения плана, который вынашивался с первых дней войны». Игнатьев А.В. Внешняя политика Временного правительства. М.: Наука, 1974. - С. 315
Наиболее откровенно выразил точку зрения этих союзнических кругов английский посол в Париже лорд Берти, ярый консерватор: «Считают целесообразным, - заявил он, - чтобы Англия и Франция заняли Константинополь раньше России, дабы московит не имел возможности совершенно самостоятельно решать вопрос о будущем этого города и проливов». Берти Ф. За кулисами Антанты: Дневник британского посла в Париже. 1914-1919 гг. М.; 1927. - С.45
С.Д. Сазонов воспринял известие о предстоящей операции весьма болезненно; сразу начал искать возможные варианты поведения. Он посылал в Ставку запросы о возможности оказания англичанам просимой ими поддержки, чтобы в случае удачного исхода была возможность подобающе участвовать в занятии проливов; как вариант рассматривалась просьба к союзникам, чтобы те повременили с предположенными действиями против Дарданелл. Однако в Ставке к опасениям министра не прислушались. Отправка войск в качестве поддержки отвергалась, считая, что в этом нет необходимости. К тому же полагали, что поставленная в этой операции задача - завладение проливами союзным флотом - трудно осуществима и даже невозможна.
В итоге 23 января 1915 г. английский военный атташе генерал Вильямс был информирован, что со стороны России пока «не может быть обещано содействие ни морскими, ни сухопутными войсками», а верховный главнокомандующий будет приветствовать «всякий удар, нанесенный по Турции». Готлиб В.В. Указ. соч. - С.125. Причем данное согласие Ставки позволило Англии преодолеть оппозицию во Франции относительно Дарданелльской операции. Францию убедили в необходимости совместного проведения данной задачи, ибо в случае неудачи Россия будет разочарована.
Однако в Англии, несмотря на российский ответ, дело о форсировании Дарданелл было уже решено и считалось практически свершившимся фактом.
От этой войны в России ожидали только победы. Опасались, что в проигрыш родил бы в стране не сплочение, а раздор. Подобное высказывал А.В. Неклюдов, посланник России в Швеции: «После громадных жертв нынешней войны…весь народ русский будет ожидать великого вознаграждения…» Там же. - С.127.
В совокупности все эти обстоятельства заставили С.Д. Сазонова усилить борьбу за выполнение требований России, о которых он заявил в Думе 9 февраля 1915 г. В ответ на это как в английской, так и французской прессе появились нервозные статьи о равных правах на проливы всех держав (т.о. выступая за нейтрализацию Константинополя и проливов). По мнению С.Д. Сазонова, такое решение являлось бы наихудшим из возможных с точки зрения России.
Английский посол в марте 1915 г. пытался оправдать дарданелльскую операцию перед С.Д. Сазоновым таким образом: «Только исходя из соображений пользы общего дела, правительство его величества предприняло операции в Дарданеллах. Великобритания не извлечет из них для себя никакой прямой выгоды: она сама не намерена там обосноваться. Правительство его величества рискует своими солдатами, своими матросами, своими судами, стремясь Турцию сделать бесполезной в качестве союзницы для Германии, а также для того, чтобы побудить нейтральные балканские государства к сотрудничеству с союзными державами». Там же. - С.132.
На самом же деле это был важный политический шаг со стороны Англии, и она вовсе не собиралась отдавать Константинополь в российское управление. Подтверждение этого можно встретить в статье нью-йоркской газеты «The World» от 6 сентября 1915 года, которая отражала общественное беспокойство: «Россия - это будущий большой враг Англии… Усилия Англии овладеть Дарданеллами, захватить Константинополь и передать его самому большому сопернику Англии… является не чем иным, как политическим безумием». Там же. - С.120.
Эдуард Грей так сформулировал отношение России к плану Черчилля: «Английская политика всегда преследовала цель не допустить Россию к Константинополю и проливам; мы боролись за это в Крымской войне…(и это было основным направлением нашей политики под руководством Биконсфильда)… В настоящее время Англия намеревается захватить Константинополь, с тем чтобы, когда Англия и Франция смогут с помощью России выиграть войну, Россия при наступлении мира не получила бы Константинополь. Если бы это не соответствовало действительности, то какой же был смысл в посылке британских войск в Дарданеллы в то время, когда французские и британские войска находились в таком трудном положении во Франции, что Россия приносила неслыханные жертвы, чтобы выручить их?» Там же. - С.123.
И такое мнение было достаточно распространено и в других странах. Например, японский военный атташе в Петрограде писал в телеграмме в Токио 3 марта 1915 г., что «действия против Дарданелл предприняты Англией и Францией для того, чтобы не допустить перехода проливов во власть России». Там же. - С.124.
Посол Берти писал в своем дневнике о «целесообразности захвата Константинополя Англией и Францией раньше, чем это сделает Россия, чтобы русские не могли по-своему решить будущее этого города и проливов…». Там же. - С.121. Также он опасался, что «если бы Россия распространила свою власть на Кавказ и Босфор и имела в своем полном распоряжении конечный пункт Багдадской железной дороги на севере, Англия в Месопотамии была бы в полной зависимости от России». Там же. - С.122. Лорд Фишер считал, что были исключительно важные политические причины, почему должна была быть сделана, по меньшей мере, попытка форсировать Дарданеллы, ведь в результате удачи этой операции Англия получила бы политический выигрыш.
Действительный смысл всего этого мероприятия прикрывался «пожеланием», «чтобы Франция и Англия получили право голоса при урегулировании дел на Балканах, задержав там свои войска», и нежеланием, «чтобы Россия считала, что только она одна является вершительницей судеб…балканских народов». Там же. - С.110-111.
Т.о. важнейшей целью этой операции являлось противодействие выполнению обещания, данного Сазонову, о том, что судьба этого района должна быть решена в согласии с Россией.
Во Франции восприняли этот план англичан весьма неприязненно. Помимо того, что были нарушены соглашения 1912 г. и августа 1914 г., согласно которым средиземное командование было оставлено за Францией, так еще и поставили ее перед фактом, когда решение уже было принято.
Встретив сопротивление представителей как английской, так и французской власти, экспедиция была отложена. К тому же многие были уверены в ближайшем прорыве германского фронта. Однако позднее, 13 января 1915 года, решение о реализации операции в Адриатическом море и о захвате Галлиполийского полуострова было принято Верховным советом Великобритании. План начал реализовываться. «Военный совет…28 января…вынес твердое решение наступать на Дарданеллы только с моря», Там же. - С.117. (т.е. без поддержки сухопутных сил). Однако на деле же определенные корабли были уже в пути.
Дарданелльская операция растянулась по времени почти на целый год.
План захвата Константинополя провалился окончательно. В начале января 1916 года последние части союзников были эвакуированы из Галлиполи. Дарданелльская операция завершилась провалом. Попытка захватить Проливы с Запада была оставлена полностью. Союзники потерпели большую неудачу. Этот провал обусловлен ошибками англо-французского командования. Оно стремилось овладеть проливами и столицей Турции без надлежащего взаимодействия с русской армией и флотом. Порочен был и первоначальный замысел операции - захватить Дарданеллы и Константинополь силами одного флота. Подводя итоги Дарданелльской операции, принимавший в ней участие британский адмирал Уэстер Уэмис писал: "Никогда еще в мировой истории крупная кампания не была организована так поспешно, никогда не случалось, чтобы такое предприятие было так мало обдумано". Пономарев Д.О. «Мировой кризис» У.Черчилля в оценке зарубежной и отечественной историографии (интерпретация событий Галлиполийской кампании).//Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 32 (170). История. Вып. 35. С. 128.
Для Антанты поражение в Дарданелльской операции обернулось большими проблемами. Во многом благодаря успеху Турции и Германии Болгария вступила в войну на их стороне.
Россия восприняла эту операцию как захватническую по отношению к Ближнему Востоку и направленную «против России, против установления ее владычества на проливах». Гримм Э.Д. Предисловие к книге: «Константинополь и проливы». - т. 2. - С. 39, 16, 17, 21, 28. С другой стороны, оставление союзниками Галлиполийского полуострова отодвигало мечту о Царьграде и депрессивно подействовало на русское общественное мнение (об этом свидетельствуют западные послы). Со всех сторон теперь слышалось (пишет Палеолог): «Ну, теперь вопрос решен - нам никогда не видать Константинополя… Из-за чего же дальше воевать?» Уткин А.И. Указ. соч. - . С.178.
«Британская операция против Дарданелл, - вспоминал английский министр иностранных дел Э. Грей, - почти испортила наши отношения с Россией, где считали <…> что Англия и Франция хотят выиграть с ее помощью войну, а потом, у ослабленной, вырвать Константинополь…». Игнатьев А.В. Внешняя политика Временного правительства. М.: Наука, 1974. - с. 315.
В июле 1916 г. Дж. Бьюкенен получил известие о замене министра иностранных дел С.Д.Сазонова. Этот министр был для Запада своего рода гарантом союзнической лояльности России. Его отставка вызвала панику в союзных столицах - в ней усмотрели грозный знак возможности перемены Россией политической линии. Палеолог и Бьюкенен старались успокоить Париж и Лондон, но при этом не скрывали, что в жизни России происходят существенные перемены - на политическую арену выходят новые силы. Более того, послы намекнули, что уход С.Д. Сазонова следует считать признаком усиления прогерманских сил. Уткин А.И. Указ. соч. - С.234-235. И действительно, на его место теперь назначался Б.В. Штюрмер, который как в России, так и за границей пользовался репутацией германофила. Эта новость повергла английского посла в тяжкое и напряженное раздумье. Бьюкенен просил Николая II отказаться от мысли заменить С.Д. Сазонова в интересах союзных правительств и будущего англо-русских отношений. Но император пояснил, что «политика России ни в чем не изменится». Игнатьев А.В. Указ соч. - С.28. Назначение Б.В. Штюрмера на должность министра иностранных дел «послужило толчком, который вызвал кризис доверия в отношениях между царизмом и Англией». Там же. - С.39.
Отношения русских и английских дипломатов стали натянутыми и неискренними: Дж. Бьюкенен стал избегать встреч со Штюрмером, а от иных министров начали припрятывать секретные бумаги. Англию настораживала активность германских агентов в России, стремящихся поссорить двух союзников, а также то, что эта активность не встречала должного противодействия русского правительства. Эти жалобы были прописаны в письме английского короля Георга V, которое Николай II получил в конце августа 1916 года. В этом письме Георг заверял в верности Англии договору о передаче России Константинополя и проливов. Николай II ответил королю посланием, в котором говорил о том, что в народе и в армии растут чувства глубокой дружбы к Англии, однако в то же время не отрицал наличия течения, придерживающегося иных взглядов. Такой шантаж со стороны царского правительства не принес, однако, быстрых результатов, и английское правительство в отношении договора о проливах не хотело идти дальше заверений, данных в письме Георга V. Там же. - С..42.
В связи с ростом германского влияния и антибританской кампании союзники России сами стали настаивать на скорейшей реализации соглашения о проливах. 19 ноября 1916 года была предана гласности договоренность о Константинополе и проливах. Предварительно царское правительство, по настоянию Великобритании, дало заверения Румынии в предоставлении свободы для прохода ее судов через проливы. Тем самым пробивалась брешь в обещанном царизму монопольном праве на использование Черноморских проливов в военных целях. Там же. - С. 58.
2.2 Константинополь и проливы во франко-русских отношениях
Труднее и медленнее продвигались переговоры со старой союзницей Францией. В России существовало мнение, что именно британские интересы, прежде всего, являются препятствием для ее утверждения в Проливах. Однако наиболее упорное сопротивление российской дипломатии на этот раз оказала Франция, которая имела сильные экономические позиции в Турции и Восточном Средиземноморье. Несмотря на двадцатилетние союзные отношения России с Францией, им не удалось достигнуть вполне согласованной политики на Ближнем Востоке, где французское правительство оберегало интересы своих подданных, вложивших крупные капиталы в различные финансовые предприятия, как в Константинополе, так и в Малой Азии.
Ближний Восток был той областью, где даже после вступления России и Франции в союзнические отношения им не всегда удавалось достигнуть полного согласования политических взглядов и целей, как это замечалось обыкновенно, когда возникали какие-либо международные осложнения. Эта несогласованность обнаруживалась определеннее всего в столице Турецкой империи, где французские представители нередко проводили политику, несогласную с интересами России.
Между Англией и Францией не было единства ни на полях сражения (во время дарданелльской экспедиции), ни в области дипломатии.
В то время, когда Англия с ее уязвимыми морскими и торговыми коммуникациями, имеющими для нее жизненно важное значение, была больше озабочена вопросом о проливах; Франция с ее крупными капиталовложениями в султанской державе была больше заинтересована в Константинополе, и именно Франция была теснее, чем какая-либо другая держава, связана с Константинополем. Турецкая столица была административным центром монополий, концернов и концессий, большинство капиталов которых принадлежало Франции. К тому же, в имперском Оттоманском банке, пользовавшегося привилегиями государственного банка, господствовал именно французский капитал.
Значительная часть буржуазии Константинополя имела деловые связи с Францией. Короче говоря, Константинополь был сердцем империи, опутанной сетью французских политических интересов и финансовых инвестиций, достигших суммы в 3 млрд. франков. Готлиб В.В. Указ. соч.- С.137.
Франция была менее заинтересована в Дарданелльской операции и меньше выступала против предоставления русскому военно-морскому флоту выхода из Черного моря, что в случае надобности могло помочь ей уравновесить силы с английским флотом.
Наступление на Дарданеллы началось 19 февраля 1915 г. Немного позднее У.Черчилль так выразился: «…налицо перспектива падения Константинополя и перехода его в руки союзников» без участия России. Там же. - С.128.
Такое заявление вызвало недоумение в российской печати. Во Франции тоже восприняли это сообщение неоднозначно. М.Палеолог писал в телеграмме Т. Делькассе: «…после двусмысленных слов английского министра иностранных дел…русское общественное мнение боится, как бы Англия в последний момент не пожелала навязать решение, которое отнюдь не будет отвечать историческим стремлениям России». Там же.
Именно возможное поражение Турции заставило Лондон и Париж искать способы воспрепятствовать достижению Петроградом его целей. Так как братство по оружию не уничтожало ни одного из основных противоречий, существовавших между союзниками, оно в сущности не ослабило противодействия западных держав стремлению осуществить вековую мечту царского правительства.
Таким образом, хотя Англия и Франция имели достаточно общих причин, чтобы противиться продвижению царской России к проливам, их совместное противодействие этому в то же время не мешало каждой из них преследовать свои особые цели. Франция отдавала предпочтение Салоникам как базе для сферы влияния, которую она пыталась установить на Балканах, и как главному плацдарму на суше для наступления на Золотой Рог. Англия же отдавала предпочтение проливам как пути к проникновению в Черное море.
В канун первой мировой войны и англичане, и французы знали о хитрости турок (которую советовали Порте германские офицеры) относительно открытия Дарданелл для «Гебена» и «Бреслау». Знали они также и о том, что если понадобится, то турки сделают вид, что купили эти корабли. Французскую сторону об этом извещал Морис Бомпар - французский посол в Санкт-Петербурге. Помимо этого он «употреблял все усилия, чтобы удержать Турцию в состоянии мудрого нейтралитета. Но турки, не будучи нисколько враждебными Франции, боятся успеха России. Они считают, что он приведет к потере Константинополя и даже к полному разложению их империи. Необходимо, говорит Бомпар, успокоить их на этот счет. Думерг (французский министр иностранных дел) успешно принимает шаги в Санкт-Петербурге. Он просит Палеолога дать туркам через русское правительство необходимые успокоительные заверения» Пуанкаре Р. На службе Франции 1914-1915: - Т. 1. - М. 2002 - С. 56. - пишет в своём дневнике 10 августа 1914 г. Раймон Пуанкаре.
Однако Турция хорошо понимала, что соблюдение нейтралитета приведет ее к гибели. В отличие от щедрых германских взяток, державы Антанты могли предложить Турции лишь гарантии неприкосновенности оттоманской территории против всякого враждебного покушения в течение этой войны, но Турция признала это недостаточным. Она не могла оставаться пассивным свидетелем борьбы, от исхода которой зависело ее существование.
Французская сторона решила в очередной раз убедиться, не заявит ли в случае победы русское правительство территориальных или политических притязаний к Турции. С этой целью 17 августа 1914 г. состоялась беседа М. Палеолога и С.Д. Сазонова, в которой российский министр заверил, что даже в случае победы Россия будет соблюдать независимость и неприкосновенность Турции, если она останется нейтральной в этой войне; и самое большее, что может потребовать русская сторона - это установление такого режима для проливов, который будет одинаково применим ко всем государствам, лежащим на берегах Черного моря (к России, Болгарии, Румынии). Такой ответ удовлетворил Францию.
Однако, узнав, что в ноябре того же года английское правительство объявило
С.Д. Сазонову о том, что «вопросы о проливах и Константинополе должны быть разрешены согласно с желаниями России» (ввиду поведения Турции в европейском конфликте), а также то, что С.Д.Сазонов принял это заверение «с чувством величайшего удовлетворения», вызвало у французского правительства негодование.
Раймон Пуанкаре писал в своих воспоминаниях от 17 ноября 1914г.: «Министры и я не понимаем, как это Великобритания, не расспросив нас, дала такую полную свободу действий России в вопросе, который интересует всех союзников, к которому Россия никогда не подходила без задней мысли и в котором Франция всегда отказывалась связывать себя». Пуанкаре Р. Указ соч. - С.348-349.
Весь март 1915 года протек в переговорах между Петроградом, Лондоном и Парижем о проливах и Константинополе. В "строю Запада" англичане в целом были более благосклонны к русским планам, чем французы. Министр иностранных дел Делькассе не считал безусловным благом закрепление России на азиатской стороне проливов, он склонялся к их нейтрализации. Ощутив "холодность" французов в этом вопросе, С.Д. Сазонов 5 марта 1915 г. попросил М.Палеолога передать своему правительству, что дальнейшее сопротивление Франции осуществлению русских требований в отношении
Константинополя и проливов заставит его подать в отставку. Он просил передать, что к власти может прийти такой русский деятель, который постарается восстановить Союз трех императоров. Это была серьезная угроза. Сазонов знал, сколь велик его престиж на Западе.
Таким образом, С.Д. Сазонов нашел слабое место своих противников. Угроза не могла не подействовать. В итоге в марте Париж вынужден был дать формальное согласие на требование России, правда, лишь в общих выражениях. Французское правительство обещало царскому правительству свое доброжелательное отношение к тому, чтобы вопрос о Константинополе и проливах был разрешен «сообразно с желаниями России». Нотович Ф.И. Дипломатическая борьба в годы Первой Мировой Войны. - Т. 1. - М.: 1947. - С.369.
13 марта 1915 г. Р. Пуанкаре сделал запись в своем дневнике: «В качестве цены за свое слишком угодливое согласие на планы Николая II на Константинополь и проливы английское правительство, которое не теряет времени, потребовало сегодня утром от России согласия на то, чтобы отныне нейтральная зона в Персии была включена в английскую зону. Император немедленно дал согласие». Пуанкаре Р. Указ соч. - С..514.
В России росли настроения в пользу окончательного занятия Константинополя Россией, и вся страна требовала этого радикального решения. Об этом констатировал М. Палеологу и сэру Дж. Бьюкенену С.Д. Сазонов.
Сообщения Эдуарда Грея о полном урегулировании в согласии с Россией вопроса о проливах, а также заявления Георга V, данного графу Бенкендорфу «Константинополь принадлежит вам», было для С.Д. Сазонова теперь недостаточно, и он утверждал, что теперь настал час говорить более определенно. С этой целью российский министр просил Дж. Бьюкенена настаивать перед сэром Эдуардом Греем на том, чтобы английское правительство дало свое согласие на планы России.
Российский правитель говорил о необходимости приободрить свою армию и народ указанием на цели, ради достижения которых стоило вынести неизбежные лишения. Он указал 3 марта 1915 года французскому послу на необходимость придать смысл жертвам, величина которых начала превосходить все мыслимое. "Я не признаю за собой права навлекать на мой народ ужасные жертвы нынешней войны, не давая ему в награду осуществление его вековой мечты. Поэтому мое решение принято, господин посол. Я радикально разрешу проблему Константинополя и проливов". Царь указал, пишет в воспоминаниях Бьюкенен, что после всех жертв, понесенных его народом, он "должен без промедления узнать у своих союзников, дают ли они определенное согласие на включение Константинополя в состав Российской империи в случае победы". Уткин А.И. Указ. соч.-с.128.
Однако от Франции Россия не получала еще никаких обещаний. А Франция не хотела их давать, и на то у нее были свои причины. Французская сторона готова была допустить Россию к северному берегу проливов, но аннексия обоих берегов (а это уже гарантировало эффективный контроль) вызвала бы отпор со стороны «всего европейского общественного мнения». Во-первых, Франция не видела участия в дарданелльской операции российских войск: «Россия все еще не принимает участия в Дарданелльских операциях… Если Константинополь падет, в этом не будет заслуги России…» Готлиб В.В. Указ. соч.-с.137. - выражал свое возмущение французский президент. Вторым обстоятельством является то, что Россия вызовет раздражение Румынии (которая не желает быть закупоренной) и Греции (которая предпочитала видеть в Константинополе турок, а не русских). А для Франции симпатии этих двух наций являлись ценными и необходимыми. Наконец, Франция опасалась, что когда России обеспечат обладание Константинополем, то она, несомненно, потеряет всякий интерес к войне с Германией.
Как сообщал А.П. Извольский, «крайние элементы» во французском кабинете «мало вообще сочувствовали России». Извольский - Сазонову, 14 марта 1915 г. Константинополь и проливы. - Т. I. - № 79,.- С. 279. Министр иностранных дел дал М. Палеологу указание настаивать в Петрограде на одобрении полной и постоянной свободы Босфора и Дарданелл в качестве предварительного условия к достижению какого-либо соглашения о столице Оттоманской империи [и в качестве гаранта против этого]. Впредь до решения вопроса о проливах С.Д. Сазонова просили воздержаться от каких-либо заявлений в отношении их.
Но в тот же день Николай II снова сделал упор на Константинополь как единственную достойную цель, ради которой воюет русский народ, обратившись к французскому послу: «…Обстоятельства вынуждают меня… говорить о Константинополе… Я не нашел бы оправдания тому, что заставил мой народ нести ужасные жертвы в войне, если бы не обеспечил им в качестве вознаграждения осуществления их заветной мечты. Я добьюсь полного разрешения вопроса о Константинополе и проливах… Константинополь и Южная Фракия должны быть включены в мою империю». .Готлиб В.В. Указ. соч.-С.138.
Франция больше всего боялась появления России в Средиземном море, введения ее «в концерт западноевропейских держав» и возможности для нее «сделаться великой морской державой». Колоссальный рост мощи России и наступление такого резкого изменения равновесия сил были бы приемлемы для Франции лишь в том случае, «если бы мы сами извлекли из войны равноценные выгоды». Нотович Ф.И. Указ. соч. - С.372.
В дальнейшей беседе французский посол М. Палеолог коснулся вопросов, которые имели непосредственное отношение к Франции, предоставил России перечень своих моральных и экономических интересов, а также привилегий и традиционных прав в Золотом Роге. И снова российский правитель легко дал свое согласие, как и в случае с Англией относительно установления свободы мореплавания в проливах и свободного порта в Константинополе взамен на передачу последнего царской России. Николай II заверил западных послов, что они могут полагаться на Россию в отношении решения проблем, которые встанут перед ними после войны. Франция и Англия получали своего рода карт-бланш. В частности, М. Палеологу император указал, что желает видеть Францию вышедшей из войны максимально укрепившейся. Он заранее соглашался со всеми французскими пожеланиями. От Николая II французский дипломат получил такой ответ: «Я желаю Франции, чтобы она вышла из этой войны такой великой и сильной державой, как только возможно. Я заранее соглашаюсь со всем тем, что ваше правительство может пожелать. Завладевайте левым берегом Рейна; Майнцем, Кобленцом; продвиньтесь еще дальше, если считаете это нужным». Палеолог М. Царская Россия накануне революции: - М. 1991. С.89-90.
Требования России произвели ошеломляющее впечатление в Париже. Они захватили врасплох французское правительство, которое все еще полагало, что Россия удовлетворится одним свободным проходом ее кораблей через проливы. Нотович Ф.И. Указ. соч. - С.367.
Однако такая щедрость с российской стороны вызвала готовность и другой стороны пойти на уступки. Французское посольство в памятной записке от 8 марта 1915 г. заверило С.Д. Сазонова, что он «может вполне рассчитывать на доброжелательное отношение правительства республики в деле разрешения о Константинополе и проливах». Константинополь и проливы. - Т. I,. - № 64. - С. 268-269. Но опять-таки, в приложении к памятной записке было указано, что урегулирование этого вопроса будет отложено до заключения мирного договора.
И все же Франция не желала давать согласие не обладание Россией Константинополя, и это вполне ясно прослеживается в письме Р. Пуанкаре к М. Палеологу от 9 марта 1915 г.:
«…Если Константинополь окажется в руках союзников, это по меньшей мере будет общей победой, эта победа будет лишь одним из эпизодов войны, которую союзники обязались продолжать в полном согласии между собой до того дня, когда все они придут к решению заключить мир. Некоторые русские из школы Витте, конечно, очень не прочь были бы присвоить себе Константинополь и не продолжать затем войны против Германии и Австрии… однако будем остерегаться неосторожных шагов… первой, безусловно, необходимой предосторожностью я считаю: не обсуждать публично будущей судьбы Константинополя… отдача России Константинополя, Фракии, проливов и берегов Мраморного моря означает раздел Оттоманской империи. Мы не имеем никаких разумных оснований желать этого раздела… обладание Константинополем и его окрестностями даст России не только своего рода привилегию в наследовании Оттоманской империи. Оно…даст ей возможность благодаря выходу в незакрытое море стать великой морской державой. Таким образом, в европейском равновесии может наступить полная перемена… Каждый может иметь свои желания и даже заявлять свои требования. Но невозможно определять доли в дележе, прежде чем узнаешь, что именно будет подлежать дележу». Пуанкаре Р. Указ. соч. - С.501-502.
И лишь 10 апреля 1915 г. французское посольство уведомило С.Д. Сазонова, что «правительство республики дает свое согласие» на удовлетворение требований России относительно проливов и Константинополя «при условии, что война будет доведена до победного конца и…что Франция и Англия осуществят свои планы на Востоке, равно как и в других местах». Готлиб В.В. Указ. соч.- С.141.
Помимо желания стимулировать русских, существовали по меньшей мере два объяснения согласия Запада на просьбу России. Первое - Париж желал тем самым обезопасить Запад от возникновения у России своих интересов собственно на Балканах, что нарушало, по мнению французов, континентальный баланс сил. Второе - Лондон полагал, что нужно предоставить русским Константинополь и проливы для отвлечения их от Южной Персии, от выхода к Персидскому заливу. Уткин А.И. Указ. соч.-с.127.
Подводя итог вышесказанному, можно сделать вывод, что Франция являлась самым главным противником отдачи Константинополя России. Имея очень большие экономические интересы в этой области, французы до последнего не желали давать свое согласие на подобно решение данного вопроса. В Париже исходили также и из того, что Россия так и не приняла участия в дарданелльской экспедиции.
Глава 3. Внутриполитическая борьба по проблеме Константинополя и проливов 1914-1917 гг.
Три с небольшим года первой мировой войны (август 1914-1917 г.) занимают особое место в истории России, в частности в вековой борьбе за приемлемое с точки зрения ее интересов решение проблемы Черноморских проливов. Отражая эволюцию Российской империи от ее «величия» до «падения», они как бы вобрали в себя весь спектр, все варианты возможных решений этой важнейшей исторической внешнеполитической задачи России -- от принятия великодержавной «максимальной» программы (присоединение Константинополя и Проливов с обоими берегами и архипелага островов в Эгейском море) до провозглашения Временным правительством летом 1917 г. революционно-демократического лозунга мира «без аннексий и контрибуций» и поисков безопасного для страны варианта международно-правового режима Черноморских проливов.
Несмотря на то, что проблема проливов существовала во внешней политике России на протяжении десятилетий, тем не менее, правящие круги вступили в войну, не только не имея военных и материально-технических возможностей для проведения операции по захвату проливов, но и ясной программы территориальных и иных требований. По крайней мере, в ноябре--декабре 1914 г. таковой не существовало.
За три года войны изменилось и отношение российского общества к решению «исторической задачи» России в Проливах -- от патриотического энтузиазма первого года войны, перспектив завоевания с помощью союзников «главного приза», до полного отрицания внешней политики царского режима и империалистических целей войны.
На протяжении войны можно выделить три основных этапа в эволюции мнений и точек зрения в правящих сферах, правительстве и общественно-политических кругах в подходе к решению вопроса о Проливах и Константинополе. Эти этапы определялись как международной обстановкой, ходом военных операций и изменениями баланса сил во взаимоотношениях с союзниками и противниками, так и внутренним положением России: нарастанием всеобщего кризиса, вызванного в значительной степени незавершенностью к 1914 г. экономической, социальной и политической модернизации страны, не вынесшей испытания современной тотальной войны. К 1917 г. внутренние проблемы страны -- нарастание революционного процесса, кризис верхов, хаос в государственном управлении -- отодвигают на второй план определяемые геополитическими интересами внешнеполитические задачи, осуществление которых правящими и определенными общественно-политическими кругами связывалось с успешным завершением войны. Россия и Черноморские проливы (XVIII-XX столетия)./Под ред. Л.Н. Нежинского и А.В. Игнатьева - М., 1999. -С.306-307
3.1 Междуведомственная борьба по вопросу о главных военных целях России
Поскольку верховное командование еще перед самой мировой войной полностью исключало возможность одновременных операций против центральных держав и против Турции в проливах, то российской дипломатии следовало бы отказаться, по крайней мере, до победы над германским блоком, от выдвижения в качестве целей войны Черноморских проливов и Константинополя.
Вступление в войну Турции и авансы британского правительства ускорили формулирование правящими кругами России своих притязаний в отношении проливов. В ряде документов, подготовленных в это время в Ставке, Министерстве иностранных дел и Морском генеральном штабе, были суммированы политические, стратегические и экономические соображения, касавшиеся осуществления различных вариантов решения вопроса о Проливах.
Наиболее обстоятельная записка на эту тему была составлена в Ставке вице-директором Дипломатической канцелярии при Ставке верховного главнокомандующего Н.А. Базили при участии генерал-квартирмейстера Ю.Н. Данилова, начальника Черноморского оперативного отдела Морского Генерального штаба капитана 2-го ранга А.В. Немитца и капитана 2-го ранга А.Д. Бубнова. Константинополь и проливы. -- T. I. -- № 2. -- С. 156-- 181. Памятная записка НА. Базили «О целях наших на проливах», ноябрь 1914 г. В указанной записке возможные варианты решения вопроса о проливах были сведены приблизительно в три группы. Наиболее выгодным для России считалось «полное разрешение вопроса о Проливах» «путем непосредственного утверждения нашей власти на Босфоре и Дарданеллах с частью Эгейских островов (Лемнос, Самофракия, Имброс и Тенедос) и… чтобы владение ими было прочным». «Только таким решением, -- говорилось в записке, -- могут быть достигнуты в твердой и окончательной форме все наши задачи на Проливах, т.е. экономическая и обе стратегические: активная (овладением обоими Проливами) и пассивная (овладение одним Босфором), оно одно соответствует нашей великодержавности, давая нам новое средство к расширению мирового значения нашего Отечества». Там же. -- С. 165. Авторы записки считали, что при обеспечении прохода русских военных судов в Средиземном море значение Черноморского флота совершенно изменилось бы, поскольку возможно было бы иметь лишь один «флот открытого моря» на Черном море, ограничиваясь на других морях морскими силами, предназначенными исключительно для оборонительных задач. Обладание Проливами дало бы возможность «грозить нашим флотом в Средиземном море, что при условии обладания внушительными морскими силами могло бы в высокой степени усилить наше влияние в мире». Россия и Черноморские проливы (XVIII-XX столетия)./Под ред. Л.Н. Нежинского и А.В. Игнатьева - М., 1999. -С.313-314.
Что касается обратной стороны такого решения относительно обороны проливов (которая требовала значительных военных сил и не менее 300-400 млн. рублей на сооружение крепостей и содержание постоянного гарнизона) и ответа на вопрос, оправдываются ли эти жертвы ценностью приобретения, то авторы записки считали выходящим за пределы их компетенции, поскольку он мог быть решен «лишь с высшей общегосударственной точки зрения», способной соразмерить «эти жертвы с силами и средствами России». Иными словами, ставилась кардинальная проблема соотношения и соответствия политических целей и военных средств государства, решение которой требовало всестороннего анализа и обоснования с точки зрения как внутренних, так и внешних условий.
В России того времени сталкивались две точки зрения, два восприятия целей текущей войны. Старая известная политическая фигура, олицетворение русского либерализма, министр иностранных дел - П.Н. Милюков - призывал руководствоваться незыблемыми геополитическими реалиями и довести войну до победного конца. Новая политическая фигура - А.Ф. Керенский (товарищ председателя Совета рабочих и солдатских депутатов и министр Временного правительства) - в вопросе о целях войны вынужден был больше учитывать позицию Совета. Уткин А.И. Указ. соч. - С.334.
Лидер кадетской партии П.Н. Милюков являлся сторонником «войны до победного конца» (и даже получил прозвище «Милюков-Дарданелльский» -- за требования передать России после войны контроль над проливами Босфор и Дарданеллы). Он восславил союз с Британией и Францией - «двумя наиболее развитыми демократиями современного человечества». Уткин А.И. Указ. соч. - С.126-127. Также он настойчиво утверждал, что Россия должна получить как Константинополь, так и проливы, и на этом основании, равно как и ввиду обязательств, уже принятых на себя Россией в отношении союзников, всегда отказывался от возбуждения вопроса о пересмотре существующих соглашений (речь идет об англо-русском соглашении 1907 г.). Бьюкенен Дж. Указ. соч. - . С. 246. «Нет, это не пройдет», - жестко говорил А.Ф. Керенский по поводу таких требований П.Н. Милюкова. В ходе апрельского кризиса Павел Николаевич пытался совместить новую политику внутри страны со старой вовне. Но слабая русская буржуазия не готова была начинать гражданскую войну в своей стране ради Босфора и Дарданелл. Даже лучшие, образованные русские начали ощущать неверность позиции, занятой П.Н. Милюковым. Его друг и сподвижник В.Д. Набоков взывал к прагматизму: если Россия будет на стороне победителей, то кто воспрепятствует ее требованиям? А если она будет среди проигравших - какой смысл в текущих словесных битвах?
И теперь, вопреки соображениям лояльности и цензуры, множатся сомнения в отношении целесообразности, рациональности аннексии проливов и Константинополя.
Противники этой аннексии стали утверждать, что подобное решение проблемы проливов не только не разрешит восточного вопроса, но осложнит его, так как в будущем ни Германия, ни Австрия, ни дунайские государства не согласятся оставить ключи от Черного моря «в когтях у русского орла». Нужно ли России антагонизировать Балканы плюс Германию?
Выступление Турции на стороне Германии и изменение позиции Великобритании в отношении предоставления России Черноморских проливов привели к обмену мнениями между руководителями МИД и Ставки, имевший место в декабре 1914 -- январе 1915 г.. Эти переговоры свидетельствовали об известном нарастании противоречий между дипломатами и военными в понимании насущных задач войны.
8 декабря 1914 г. С.Д. Сазонов обратился с официальным запросом к начальнику Штаба верховного главнокомандующего Н.Н. Янушкевичу о том, «к каким военным операциям решено прибегнуть для фактического проникновения к Проливам и захвата их вместе с прилегающей областью -- безотносительно ко времени осуществления сказанных мер». МОЭИ. -- T. VI. -- 4. 2. -- № 675. Тем самым министр намеревался приобрести Константинополь военными средствами. И его телеграмма была правильно понята в Ставке как запрос о выделении особых сил для овладения Проливами. В ответ ему было официально разъяснено, что физических средств для этого недостаточно, что думать об этом можно будет только после достижения решительного успеха над Германией и Австро-Венгрией и при условии, если после достижения такового успеха все-таки не удастся обеспечить обладания Константинополем и Проливами дипломатическим путем, то вопрос этот должен будет составить предмет совершенно особой военной операции, определить объем которой на тот момент представлялось весьма затруднительным.
Несмотря на все вышесказанное, генералитет решил показать, с какой сознательностью он относится к «исторической» миссии России в Босфоре. К тому же были опасения, что Англия и Франция могут пробиться в Босфор в момент, когда русских вообще не окажется вблизи. И потому был предложен такой вариант: раз уж нет возможности подойти к Константинополю с Востока и «…если мы хотим участвовать в церемониале взятия города, то наши войска должны прибыть с юга», через Средиземное море (т.е. прислать отряд из Владивостока). Так как военная ситуация исключала всякую возможность проведения Россией самостоятельных операций в проливах, Ставка ухватилась за «символическое» участие России в операциях союзников. В этом случае, несмотря на то, что основное бремя наступательных операций ложилось на Англию и Францию, одновременное появление русских войск у ворот «Царьграда» создало бы почву для разговоров, что захват этого города был результатом усилий трех держав, а также позволило бы Николаю II играть важную роль при окончательном послевоенном урегулировании. Готлиб В.В. Указ. соч. -. С.164. С.Д. Сазонов также высказался в пользу посылки имеющего символическое значение контингента войск.
Англичане видели, как Николай II протягивает руки к своей главной добыче, и, видимо, лишь высказанное С.Д. Сазоновы опасение, что это не должно «бросить тень на добрые отношения», заставило царя отступить. В итоге, 9 июля 1915 г.российский министр сообщил правительствам Антанты, что отправка экспедиционного отряда из Владивостока отменена. Там же. - С.165-166.
Общий вывод был неутешительным для царской дипломатии: «Одни мы захватить проливы не можем ни под каким видом». Россия и Черноморские проливы (XVIII-XX столетия). - С.318. В конечном счете, было решено, что следует довольствоваться полученными от Англии и Франции обещаниями о соблюдении интересов России при разрешении вопроса о Проливах и Константинополе.
Через три дня после начала Дарданелльской операции, 9 февраля 1915 г., было созвано узкое совещание членов царского правительства под председательством его главы И.Л. Горемыкина. Бурную дискуссию на совещании вызвал вопрос о масштабах территориальных требований России в районе проливов. Морское ведомство по-прежнему настаивало на обеспечении России надежных морских оборонительных рубежей в проливах и на его подступах, то есть включении в состав империи всех островов Мраморного моря и четырех островов Эгейского моря -- Имброса, Тенедора, Лемноса и Самофракии и относительно узких территориальных полос по обоим берегам Босфора и на Галлиполийском полуострове для возведения на них крепостей. Генералы В.А. Сухомлинов и В.Г. Леонтьев, однако, решительно потребовали овладения европейской частью Турции по линии
Энос -- Мидия, мотивируя это тем, что для русской армии, которая будет занята обороной Проливов, «нужно пространство для боевого развертывания». Кроме того, они считали, что владение Дарданеллами не может считаться прочным, если Южный берег Пролива будет в чужих руках. Необходимо овладеть полосой Южного побережья Мраморного моря достаточной ширины от Черного моря до Эгейского и иметь крепости по обе стороны обоих Проливов, с достаточным простором впереди укреплений для обеспечения развертывания армии.
Министр иностранных дел полностью поддержал генералов, согласившись с необходимостью выработки максимальных требований в отношении Проливов. В результате совещание пришло к единодушному мнению по этому вопросу, которое и легло в основу меморандума С.Д. Сазонова, предъявленного через десять дней союзникам.
Обсуждение вопроса о будущей судьбе Константинополя также завершилось, под влиянием требований морского и военного министров, принятием решения о присоединении Константинополя к России, хотя С.Д. Сазонов пытался отстаивать более гибкое решение -- «обратить Константинополь в вольный город, но с нашим гарнизоном». Там же. - С.324-325.
Думающие русские неизбежно должны были задать себе вопрос, как Россия, ее далекое от эффективности правительство, с трудом прокладывающее дорогу прогрессу на необъятных просторах империи, собирается распорядиться одновременно и новой отдаленной провинцией Турции, и мусульманским центром, каковым является Стамбул? Распространилось мнение, что последующее за овладением Проливами слияние греческого патриархата с русской церковью повлечет за собой неразрешимые противоречия и затруднения для русских православных - внедрение в российский организм турецко-византийского начала ослабит сближение России с Западом, «тлетворно» скажется на развитии России. В конечном счете России было бы достаточно создания на Босфоре нейтрального, просто не препятствующего России государства. Не слишком ли много новых проблем для перегруженного российского корабля? Уткин А.И. Указ. соч. - С.127-128 Открыто высказываемые в русском обществе, эти мнения стали показателем ослабления воли правящего класса страны. Западные державы с острым интересом воспринимали этот поворот в геополитических воззрениях русского общества. Новый подход объективно сближал Россию с Западом. Находящийся под покровительством держав Антанты, Константинополь, естественно, больше привлекал их, чем контролируемый одной Россией выход в Средиземное море. Там же. - С.245-246.
Сменивший П.Н. Милюкова на посту министра иностранных дел М.И. Терещенко заявлял, что оккупация Константинополя была бы чистым проигрышем, так как потребовала бы содержания в дальних краях и во враждебной обстановке большого горизонта. Новый глава внешнеполитического ведомства считал, что Константинополь следует сделать вольным городом. В разговоре с Дж. Бьюкененом он сказал, что «всего больше ему хотелось бы видеть открытие мирных переговоров с Турцией, и если единственным препятствием к заключению с нею мира является Константинополь, то он полагает, что британское правительство могло бы обратиться к русскому с предложением о нейтрализации Константинополя». Бьюкенен Дж. Указ. соч. - С. 248. В ответ на это английский дипломат заметил, что если бы они сделали это, то могли бы подвергнуться обвинению в вероломстве, и при сложившихся условиях очень затруднительно как для России, так и для союзников выступить с предложением пересмотра взаимных соглашений. М.И. Терещенко согласился с этим, но продолжал утверждать, что при некотором такте обмен взглядов по вопросу о Константинополе все же возможен. Там же. - С. 248. Такой поворот непредсказуемых русских, много лет желавших получить Константинополь, а теперь увидевших в нем обузу, вызвал на Западе двоякую реакцию. С одной стороны, сожаление - Западу нечего более предложить России, и едва ли русские будут с большой охотой подниматься в атаку, если исчезла даже призрачная цель. С другой стороны - если России не нужен Константинополь, то пусть она заявит об этом возможно определеннее. Уткин А.И. Указ. соч. - С.344.
Подобные документы
Причины, характер и основные этапы первой мировой войны. Социально-экономическая обстановка в России в годы первой мировой войны. Власть, общество и человек в годы первой мировой войны. Итоги первой мировой войны. Соотношение сил к началу войны.
курсовая работа [174,2 K], добавлен 10.11.2005Причины и характер Первой мировой войны. Вооруженные силы и планы сторон. Убийство в Сараево наследника австро-венгерского престола как повод к началу военных действий. Немецкое наступление на верденские укрепления. Военно-политические итоги войны.
реферат [52,1 K], добавлен 19.03.2015Экономическое состояние Российского государства до начала мировой войны: развитие отраслей народного хозяйства и повышение уровня жизни населения. Начало всемирного конфликта, военные планы и действия 1914-1917 гг. Окончание и итоги Первой мировой войны.
контрольная работа [31,5 K], добавлен 13.09.2013Первая мировая война - война между двумя коалициями, Антантой и Тройственным союзом, за преобладание в Европе и мире. Обзор основных событий и этапов войны, страны-участники и их цели. Огромные человеческие, материальные, военные потери и затраты войны.
презентация [2,9 M], добавлен 01.10.2012Военно-политические союзы накануне войны. Причины начала Первой мировой войны. Цели воюющих держав, основные боевые действия и события. Результаты и последствия Первой мировой войны. Компьенское перемирие, Брестский мир, Версальский мирный договор.
презентация [583,3 K], добавлен 08.10.2014Причины Первой мировой войны. Состояние вооружённых сил Антанты и центральных держав. Планы сторон, ход войны и итоги 1914 г. События на Восточном и Западном фронтах в 1915-1918 гг. Результаты Ютландского боя, Брусиловского прорыва, битвы при Сомме.
презентация [2,7 M], добавлен 15.01.2015Геополитическая картина мира накануне первой мировой войны. События, предшествовавшие возникновению боевых действий в Европе. Причины войны. Участие России в первой мировой войне. Усиление функции государства как одно из последствий итога военных событий.
реферат [22,7 K], добавлен 27.02.2009Предпосылки русско-японской войны (1904-1905 годы), соотношение численности вооружённых сторон. Борьба за сферы влияния на Дальнем Востоке. Основные сражения и окончательные итоги русско-японской войны. Описание Цусимского сражения в историографии.
дипломная работа [93,8 K], добавлен 26.07.2017Югославянские земли в начальный период Первой мировой войны (1914-1915 гг.), в период преобладания Центральных держав (1916-1917 гг.). Революционное, антивоенное и национально-освободительное движение в югославянских землях на заключительном этапе войны.
реферат [31,0 K], добавлен 24.01.2011Положение Нижегородской губернии в годы Первой мировой войны 1914-1918 гг. и оценка вклада губернии в победу над Германией. Цели и задачи политики, которую проводило руководство губернии в отношении беженцев. Темпы развития промышленности в период войны.
научная работа [28,0 K], добавлен 11.12.2015
