М.И. Терещенко предостерег союзников от иллюзий о том, что Временное правительство во многих отношениях столь же националистично, как и императорское правительство. А также отметил, что для России теперь первостепенным интересом является не Стамбул, а другие провинции Оттоманской Империи, такие как Внутренняя Армения и Курдистан.

Западу не было известно, в какой мере Петроград исполнен решимости овладеть проливами. 27 февраля 1915 г., в самый разгар переговоров с союзниками, князь Г.Н. Трубецкой, русский посол в Сербии, написал С.Д. Сазонову, что для союзников Константинополь и проливы в данной войне являются «вопросом морских сообщений» и «вопросом средства в общем плане военных операций» для скорейшего одоления противников. «Между тем проливы для нас не только средство, но и конечная цель, коею осмысливается вся нынешняя война и приносимые ей жертвы. Для меня борьба с Германией и Австрией и союз с Францией и Англией только средства для достижения этой народной цели». Нотович Ф.И. Указ. соч. - С.354. И потому некоторые русские дипломаты готовы были ради достижения этой цели едва ли не переменить союзническую коалицию. Тот же Г.Н. Трубецкой, писал С.Д. Сазонову 9 марта 1915 г.: «Проливы должны принадлежать нам. Если мы сможем получить их от Франции и Британии, борясь с Германией, тем лучше; если нет, будет лучше получить их в союзе с Германией против всех остальных. Если мы потерпим поражение в этом вопросе, вся Россия спросит нас, за что наши братья проливают кровь». Уткин А. Указ, соч. - С. 130.

В придворных кругах стали активизироваться германофильские элементы, вследствие чего все шире распространялась мысль о выгодности для династии заключить с Германией мир и получить из ее рук «ключи от собственного дома» -- Константинополь и проливы. Эта же мысль имела место быть и в головах Г.Е. Распутина с царицей, с одной стороны, и графа С.Ю. Витте -- с другой. Причем французскому и английскому посольствам в Петрограде об этом было хорошо известно, и потому они старалась всеми мерами противодействовать этой опасной пропаганде.

Разумеется, это была крайняя (и нехарактерная) точка зрения. Россия твердо сохраняла союзническую лояльность, и далеко не все в России так рьяно стремились овладеть Константинополем. Более того, генерал М.В. Алексеев в значительной мере склонялся к заключению сепаратного мира с Турцией ради высвобождения Кавказской армии для решающей битвы против Германии. Россия и Запад должны были либо сокрушить Германию, либо погибнуть. «Любая другая цель, -- писал Алексеев, -- мираж; гораздо важнее возвратить Курляндию, чем завладеть Проливами». Там же. - 130.

Однако миллионы русских граждан, вводимых в политическую жизнь, интересовались восточными турецкими провинциями не больше, чем западными; они не хотели умирать за Карс и Ардаган так же, как и за Стамбул. константинополь пролив война дипломатический

Не только в Европу, но и в американскую столицу стали поступать сообщения, которые вовсе не способствовали росту симпатий к русской революции; начинают говорить о германском влиянии на радикалов русской революции. Россия лишилась «главной побудительной силы русских наступательных операций - обещания овладеть контролем над Дарданеллами и войти во владение Константинополем». Уткин А.И. Указ. соч. - С.351. Американский государственный секретарь Лансинг писал: русские левые с германской подачи начинают зондировать идеи сепаратного мира.

В феврале 1917 г., за несколько дней до начала революции, последний царский министр иностранных дел Н.Н. Покровский попытался реанимировать подготовку десантной операции для захвата Босфора и Константинополя. Для нее он просил царя и генерала М.В.Алексеева выделить крупное, 250-тысячное отдельное воинское формирование с соответствующим количеством морских транспортных средств. Эту идею с энтузиазмом подхватил первый министр иностранных дел Временного правительства П.Н. Милюков. Но и эта инициатива не встретила поддержки со стороны верховного командования, обосновавшего свой отказ отсутствием необходимых войск и морских судов, а также несвоевременностью момента. Военный министр Временного правительства А.И. Гучков в апреле 1917 г. окончательно похоронил прекрасную мечту о ключах от собственного дома. Таким образом, десятилетиями периодически обсуждавшиеся в правящих верхах проекты организации крупномасштабной морской операции по овладению Босфором и Константинополем российским флотом так и не были осуществлены. Россия и Черноморские проливы (XVIII-XX столетия). - С.337.

Февральская революция 1917 г. открывает последний этап в эволюции проблемы Черноморских проливов во внешней политике России и общественно-политической жизни страны. На протяжении всего 1917 г. происходит размежевание между сторонниками национал-патриотической идеи продолжения войны до полной победы над Германией и ее союзниками и быстро набирающим силу леворадикальным лагерем, выступающим с требованиями заключения демократического мира без аннексий и контрибуций и выхода России из войны.

Возглавивший внешнеполитическое ведомство в первом составе Временного правительства лидер кадетов П.Н. Милюков на протяжении своего двухмесячного пребывания на посту министра изо всех сил стремился следовать прежнему курсу продолжения войны и отстаивать во взаимоотношениях с союзниками завоевания сазоновской дипломатии, зафиксированные в соглашениях о Черноморских проливах и разделе Турции. Там же. - С.345-346.

Однако он не имел действенной поддержки ни в правительстве, ни тем более в Петроградском совете. Последний 14 марта в воззвании «К народам всего мира» призвал «начать решительную борьбу с захватными стремлениями правительств всех стран» и «взять в свои руки решение вопроса о мире и войне». В самом правительстве отсутствовало единое мнение о внешнеполитическом курсе. Министр юстиции А.Ф. Керенский постоянно оппонировал П.Н.Милюкову, противопоставляя свою собственную программу: война до победного конца, но без всяких завоевательных целей, свобода плавания в Проливах, гарантированная их нейтрализацией. Константинополь и проливы. -- T. I. -- № 138.

Британское правительство твердо заявило, что ни Англия, ни Франция, ни Италия не могут принять принципа мира «без аннексий» и отказаться от сохранения за собой земель уже завоеванных или тех, которые они хотят оставить за собой по мирному договору.

В условиях революционного подъема в России весной 1917 г. курс П.Н. Милюкова, направленный на сохранение преемственности основных целей и задач внешней политики царской России, даже при поддержке союзных держав, не отвечал общественным настроениям и должен был подвергнуться модернизации в соответствии с ширившимся в России и в других странах движением за заключение демократического мира. Россия и Черноморские проливы (XVIII-XX столетия)./Под ред. Л.Н. Нежинского и А.В. Игнатьева - М., 1999. -С.348

В конце концов, Временное правительство отказалось от политики П.Н. Милюкова, и дальнейшее формулирование условия, на которых Россия могла бы в будущем заключить мир, было возложено на М.И. Терещенко.

3.2 Отношение политических партий к проблеме Константинополя и проливов

Различные взгляды по вопросу о роли Константинополя и проливов прослеживаются в позициях политических партий.

Этот вопрос всплыл на страницах буржуазной прессы уже в ноябре 1914 г. Инициатива принадлежала кадетам. В это время они всесторонне обсуждали эту проблему в ЦК партии. 16 ноября кадетский лидер сделал доклад, в котором коснулся вопросов о проливах вообще и о Дарданеллах в частности, долго приводил примеры из теории международного права, истории владения Турцией проливами, а закончил прямым призывом к русской буржуазной оппозиции: «Надо противиться нейтрализации проливов и настаивать на праве их укрепления, хотя это, вероятно, и встретит возражение со стороны союзных держав, когда Россия завладеет проливами». Требования П.Н. Милюкова поддержали А.А. Корнилов и А.С. Изгоев. Правда, в среде кадетов бытовало убеждение в бесцельности дискуссий с лидером партии, давно уже получившим выразительное прозвище Милюков-Дарданелльский, по константинопольскому вопросу. «Споры сразу же обрывались при появлении Милюкова, с ним никто не решался вступать в прения… Дарданеллы, действительно, превратились у него в навязчивую идею, мешавшую следить, оценивать и приспособляться к действительности»,-- вспоминает близкий друг Милюкова и соредактор «Речи» И.В. Гессен. Готлиб В.В. Указ. соч. - С.313.

В январе 1915 г. в этой же кадетской газете было напечатано безапелляционное утверждение, что вопрос о судьбе Константинополя после войны «ясен для русского общественного мнения», но для этого необходимо подготовить к «желательному решению союзников по Антанте. П.Н. Милюков констатировал, что «осуществление наших национальных задач стоит на верном пути. Мы уверены, что выполнение главнейших из этих задач -- приобретение Проливов и Константинополя -- будет совершенно обеспечено как дипломатическими, так и военными средствами». Россия и Черноморские проливы (XVIII-XX столетия). - С.321.

Один из членов палаты общин сделал запрос Э. Грею, одобряет ли английское правительство заявление С.Д. Сазонова в Государственной думе от 27 января 1915 г., в котором речь шла о возможности решения проблемы Константинополя и проливов «сообразно желаниям России». На заседании российский министр заявил (согласно записи П.Н. Милюкова), что в отношении Проливов «дело вполне выяснено с союзниками. Мы получаем оба Пролива и оба берега с Константинополем».

Столичная пресса приняла заявление С.Д. Сазонова с воодушевлением. Кадетская «Речь» объясняла шумные овации Сазонову в Думе и всеобщее удовлетворение его деятельностью «не только симпатией к министру, который всегда относился к народному представительству с самой щепетильной корректностью, но и самим направлением русской международной политики при этом министре». Правокадетские «Русские ведомости» и либеральная газета «Дело» с удовлетворением констатировали, что вопрос о Проливах и Константинополе в самом недалеком будущем будет поставлен и решен окончательно в самом благоприятном для России смысле. Ряд газет, преимущественно правого толка, весьма ясно давали понять, что от решения вопроса о Константинополе и Проливах зависит дальнейшее участие России в войне и «внутренний» мир в стране. Там же. - С.322.

А вот отсутствие ясного ответа Э.Грея на этот запрос, впервые, пожалуй, с начала войны объединило все без различия буржуазные партии и группы с правительством, которые повели совместную шумную газетную кампанию, требуя точного положительного подтверждения союзниками русских притязаний по вопросу относительно Константинополя.

11 марта 1916 г. состоялось заседание Думы, на которой выступил П.Н. Милюков. В его программной речи по внешней политике звучали заявления весьма категорического характера о том, что без приобретения «выхода к свободному морю» Россия «эту войну кончить не может». Он считал, что опасность для осуществления вековой задачи России исходила как из лагеря противника, так и от крайне левых и крайне правых общественно-политических кругов России. Министр делал предположения, что слева будут говорить, что надо ограничиться только обороной и что все остальное есть стремление к захватам и империализм. Справа будут говорить, что нужно уступками внешнему врагу вовремя предупредить усиление внутреннего врага и поэтому гораздо лучше испытанная дружба с германской монархией. Не устраивала лидера кадетов и ситуация, при которой Германия, почувствовав неизбежное приближение истощения, умерит свои требования и захочет вернуться к тому, что имела до войны, и выдвинет лозунг «мира без аннексий и контрибуций». Кадетов и их единомышленников устраивала только безоговорочная победа над германским блоком, которая позволила бы осуществить геополитические планы России на Ближнем Востоке. Там же. - С.338. «Настоящий момент есть не только наиболее удобный для решения вопроса о свободном море. Он есть, может быть, и последний» Милюков П.Н. Тактика фракции народной свободы во время войны. -- Пг., 1916. -- С.8., -- говорится в отчете о деятельности кадетской партии в Думе за первые два года войны.

В своих воспоминаниях от 24 июня 1916 г. французский посол при царском правительстве М. Палеолог пишет о настроениях и сомнениях относительно необходимости аннексии Россией Константинополя:

«За последние дни я замечаю в политических кругах Петрограда странное настроение против аннексии Россией Константинополя.

Утверждают, что эта аннексия не только не разрешила бы восточного вопроса, но только осложнила бы его и затянула, так как ни Германия, ни Австрия, ни дунайские государства не согласятся оставить ключ от Черного моря в когтях у русского орла. Русским важно добиться свободного прохода через проливы; а для этого достаточно создания на обоих берегах нейтрального государства, находящегося под покровительством держав. Считают также, что слияние греческого патриарха с русской церковью повлекло бы за собой неразрешимые затруднения и было бы в тягость для русских православных. Наконец, с точки зрения внутренней политики и социального развития, считают, что Россия совершила бы большую неосторожность, допустив внедрение в свой организм турецко-византийского тлетворного начала.

Я считаю все эти соображения совершенно правильными. Но о чем же думали раньше?» Палеолог М. Указ. соч. - С. 98-99.

Также он отмечал, что «в народной душе происходило прогрессивное выцветание византийской мечты. Очарование прошло». Там же. - С. 173.

Но не только в политических кругах наблюдалось падение интереса к вопросу о необходимости завоевания Константинополя. В том же дневнике, от 13 августа М. Палеолог сделал запись. Ее содержание заключалось в следующем:

«За последнее время я виделся с русскими и французскими промышленниками, живущими в Москве, Симбирске, Воронеже, Туле, Ростове, Одессе, в Донецком бассейне; я их спрашивал: считают ли в тех кругах, где они вращаются, главною целью войны завоевание Константинополя? Они отвечали почти одно и то же; вот резюме их слов:

В сельских массах мечта о Константинополе всегда была неопределенной; она стала теперь еще более туманной, далекой и нереальной. Какой-нибудь священник иногда напомнит им, что освобождение Царьграда из рук неверных и водружение креста на святой Софии есть священный долг русского народа. Его выслушивают с покорным вниманием, но его словам не придают большего значения и смысла, чем проповеди о страшном суде и муках ада. Надо еще заметить, что крестьянин, по природе своей миролюбивый и сострадательный, готов бороться с неприятелем; он все большим ужасом относится к жестокостям войны.

В рабочей среде совершенно не интересуются Константинополем. Считают, что Россия и так достаточно обширна и что царское правительство напрасно проливает народную кровь ради нелепых завоеваний; лучше было бы, если бы оно позаботилось о положении пролетариата.

Буржуазия, купцы, промышленники, инженеры, адвокаты, доктора и т.д., признают значение для России вопроса о Константинополе; эти круги знают, что пути через Босфор и Дарданеллы необходимы для вывоза хлеба из России; они не хотят, чтобы приказ из Берлина мог запереть этот выход. Но в этих кругах отрицательно относятся к мистическим и историческим положениям славянофилов; там считают достаточной нейтрализацию проливов, охраняемую какой-нибудь международной организацией.

Мысль о присоединении Константинополя живет еще только в довольно немногочисленном лагере националистов и в группе либеральных доктринеров.

Но, кроме вопроса о Константинополе и о проливах, отношение русского народа к войне вообще удовлетворительное. За исключением социалистических партий и крайнего правого крыла реакционеров, все уверены в необходимости вести войну до победного конца». Палеолог М. Указ. соч. - С.121.

Требования от фракции правых выдвигал Н.Е. Марков, и суть их была в следующем: еще до окончания войны «точно и определенно» выговорить у союзников «полное и безусловное владение» черноморскими проливами и Константинополем, при этом следовать примеру своих союзников (прежде всего Англии) и «…мудро и разумно…» Васюков В.С. Внешняя политика России накануне Февральской революции. 1916 - февраль 1917 г. - М., 1989. - С. 84. беречь свои войска, чтобы к окончанию войны не остаться окончательно обессиленными. Идеею нейтрализации проливов правые отвергали категорически, ссылаясь на то, что такое соглашение никоим образом не может удовлетворить Россию. По словам Н.Е. Маркова, «русскому народу нужно не обманное, не лицемерное частичное разрешение вопроса о проливах, ему нужен полный, безусловный, навсегда свободный выход в Средиземное море, и этот выход должен быть сделан без всяких экивоков и недоговорок». Там же. - С. 85. Правые требовали предания огласке того соглашения, которое будет подписано при подведении итогов войны, с той целью, чтобы с одной стороны - убедиться, что оно полностью соответствует российским интересам, с другой - максимально затруднить союзникам возможность уклонения от выполнения этого соглашения.

Летом 1916 г. наметилось ухудшение отношений не только российского общества, но и официальных властей к союзникам. В серии статей газеты «Русский гражданин» (от 22, 27 июля и 6 августа 1916 г.), издававшейся известным журналистом Булацелем, принадлежавшим к правым кругам, был задан тон антианглийской кампании. В прессе скептически оценивался вклад Великобритании в общее дело союзников и делались намеки на то, что она противится признанию за Россией права на Константинополь и Проливы. Россия и Черноморские проливы (XVIII-XX столетия). - С.339.

В ответ на это король Великобритании Георг V написал Николаю II телеграмму, в которой заявлял, что подобные заявления являются результатом деятельности в России германских агентов, целью которых было развитие в стране антианглийских настроений. Король утверждал, что сам договор о передаче России Константинополя между союзниками является гарантией мира, когда война будет доведена до победного конца. Правда, когда в ответной телеграмме царь предложил опубликовать сообщение о наличии между союзниками такого договора, которое бы «успокоило все умы и рассеяло всякое подозрение», британская дипломатия уклонилась от этого под предлогом несвоевременности. Монархия перед крушением. 1914-1917. Бумаги Николая II и другие документы. -- М.-Л., 1927. -- С. 12-13, 149, 167-169.

Консерваторы боялись, что Россия в итоге всемирного столкновения останется обделенной, при этом больше других союзников они также опасались Англию. Именно с нею они считали необходимым быть особенно осмотрительными, и уже в ходе войны твердо договориться с нею о предстоящем дележе добычи, четко и строго размежевать великодержавные интересы, дабы не оказаться потом в проигрыше. При этом и П.Ф. Булацель, и П.П. Мигулин говорили о том, что интересы Англии, а также ее морская торговля никак не пострадают от прочного занятия Россией проливов и утверждения ее в Константинополе, а даже наоборот, это создаст такое положение, при котором Россия будет охранять от немецкого нашествия пути к Индии и Египту. Они считали, и даже настоятельно советовали заблаговременно договориться обо всем с английским правительством, пока еще не произошло разгрома Германии и пока Англия нуждается в русской помощи. Разговаривать с союзником следовало бы властным языком, более твердо и решительно, нежели до этого времени. Если же удобный момент будет упущен, то тогда уже будет поздно торговаться с английским правительством. Консерваторы считали, что в результате войны должны быть выполнены важнейшие российские исторические задачи; во что бы то ни стало наша страна должна быть материально вознаграждена за все убытки, потери и разорения от этой войны. К тому же государственные долги и внешние займы должны быть списаны с России, тем самым освободив русский народ от их уплаты, и перенесены на Германию. Все это помогло бы понять русскому народу, за что он проливал свою кровь.

Беспокойство националистов вызывало то, что в вопросе о приобретении Константинополя и проливов «ничего окончательно не сделано», и разрешение этого вопроса весьма неопределенно. И.П.Балашев считал, что без проливов Россия будет постоянно находиться в зависимости от других государств, пока «ключи» от Босфора и Дарданелл не попадут в ее руки. При этом представитель националистов советовал «твердо помнить», что никогда западные государства не пойдут добровольно на такую сделку, а, наоборот, будут всемерно стремиться оставить вопрос о проливах по крайней мере открытым. И.П. Балашев предупреждал: «…главная, вековая наша соперница - Англия… - нисколько не скрывает, что не желает видеть нас не только в Дарданеллах, но и на Босфоре». Националисты так же, как и консерваторы, считали важным не упустить момент и безотлагательно заключить с союзниками договор, «пока еще теперешние наши союзники в нас нуждаются и не успели сговориться с нашими врагами». Васюков В.С. Указ. соч. - С. 89-90.

Правые националисты были категорически против нейтрализации, объясняя это тем, что России в этом случае придется прилагать еще больше усилий для охраны своих интересов и предупреждения угрозы (либо ее устранения). Встанет необходимость содержать в Черном море сильный военный флот, многочисленную армию и укрепления. Следовательно, те страны, чьи интересы также находятся в этом районе, вынуждены будут содержать там также большие силы. Стороны будут стремиться пересилить друг друга, расходы будут расти, народы разоряться, столкновения интересов будут накаляться, в итоге баланс сил будет нарушен, и все это приведет к новой войне. Потому они выступали за удовлетворение жизненных интересов великих держав. Для России таким интересом было полное окончательное овладение Константинополем и проливами таким образом, чтобы далее не могло возникнуть никаких новых споров и недоразумений по этому поводу. В этом они видели главное условие соблюдения будущего мира.

Заключение

Подводя итоги, можно сказать, что Черноморские проливы имели важное политическое и экономическое значение для России. Экономика России во многом зависела от проливов. К тому же в мирное время путь через Проливы был дешевле и выгоднее для торговли России с Европой, Азией и Африкой, чем любой другой. Морская перевозка грузов имела неоспоримое преимущество перед сухопутной, так как обходилась в 25 раз дешевле.

С развитием российского юга росло экономическое и политическое значение Проливов.

Значение Проливов для экономики юга России в полной мере проявилось во время закрытия Дарданелл во время Итало-турецкой (1911-1912) и Балканских войн (1912-1913), в результате чего Россия потерпела большие финансовые убытки.

Однако Константинополь и проливы были обозначены в качестве цели войны не сразу, а с того момента, как в войну вступила Турция. Эта цель формулировалась постепенно, в ходе войны аннексионистские устремления России развивались по нарастающей. Первоначально намеревались ограничиться только свободным проходом через проливы, позднее появился план присоединения к Российской империи Константинополя и проливов с прилегающими берегами и островами. В значительной степени эта цель носила также пропагандистский характер, поскольку была призвана оправдывать те жертвы и потери, которые несла Россия в Первой мировой войне.

Реализация данной цели была невозможна без соглашения с союзниками по Антанте.

Между западными союзниками отсутствовало единство мнений по этой проблеме. На протяжении предшествующих десятилетий Великобритания и Франция активно противодействовали попыткам России завладеть Черноморскими проливами. Однако, если Англия во время войны продемонстрировала готовность смириться с тем, что Россия аннексирует Константинополь, то Франция категорически не желала давать на это согласия. Причиной тому были слишком большие финансовые интересы, как в Константинополе, так и в Малой Азии. Естественно, что Франция выступала против того, чтобы Россия сделалась средиземноморской державой. И потому России пришлось приложить большие усилия, чтобы добиться согласия старой союзницы.

При анализе отношения к этому вопросу внутри страны также было выяснено, что единство мнений отсутствовало как в рядах правящей элиты, так и в среде политической оппозиции..

Несмотря на то, что проблема проливов существовала во внешней политике России на протяжении десятилетий, тем не менее, правящие круги вступили в войну, не только не имея военных и материально-технических возможностей для проведения операции по захвату проливов, но и ясной программы территориальных и иных требований.

Точки зрения в правящих сферах менялись от принятия великодержавной «максимальной» программы - присоединения Константинополя и Проливов с прилегающими территориями, до полного отказа от этой цели и провозглашения лозунга мира «без аннексий и контрибуций». С течением времени множились сомнения в отношении целесообразности, рациональности аннексии проливов и Константинополя, которые в будущем осложнили бы отношения с большинством европейских стран. Имели место даже заявления, что оккупация Константинополя была бы чистым проигрышем, так как потребовала бы содержания в дальних краях и во враждебной обстановке большого горизонта.

За три года войны менялось и отношение российского общества к решению «исторической задачи» России в Проливах -- от патриотического энтузиазма первого года войны, перспектив завоевания с помощью союзников «главного приза», до полного отрицания внешней политики царского режима и империалистических целей войны.

Кадеты противились нейтрализации проливов и настаивали на праве их укрепления. Идеею нейтрализации проливов категорически отвергали также и консерваторы, настаивая на опубликовании соглашений, заключенных с союзниками. Националисты, как и консерваторы, считали важным не упустить момент и безотлагательно заключить с союзниками договор.

Таким образом, можно сделать вывод, что российская политическая элита так и не смогла решить, нужен ли ей Константинополь или нет. Т.е. не было осознанной необходимости в его приобретении, и Россия фактически без целей вступила в эту войну.

Список источников и литературы

Официальные документы:

1. Константинополь и проливы. По секретным документам Министерства иностранных дел./ Под ред. Е.А. Адамова. 2 т. М.: Литиздат НКИД, 1925 - 1926.

2. Международные отношения в эпоху империализма. 1878 - 1917./Под ред. В.М. Хвостова. Сер. 3. 1914 - 1917. 10 т. М.: Госполитиздат, 1931 - 1938.

Источники личного характера:

3. Берти Ф.Л. За кулисами Антанты: Дневник британского посла в Париже. 1914-1919 гг. М.; 1927. - 232 с.

4. Бубнов А. Д. В царской ставке. -- М.: Вече, 2008. - 272с.

5. Бьюкенен Дж. Мемуары дипломата. М. «Международные отношения». 1991г. -334с.

6. Игнатьев Н.П. Записки графа Н. П. Игнатьева // Исторический вестник. - 1914. - № 1-7

7. Извольский А.П. Воспоминания. - М.: Международные отношения, 1989. - 192 с.

8. Милюков П.Н. Воспоминания. - М.: Политиздат, 1991. - 528 с.

9. Милюков П.Н. Тактика фракции народной свободы во время войны. -- Пгр., 1916. -- 41 с.

10. Палеолог М. Царская Россия во время Мировой войны. - М.: Международные отношения, 1991. - 240 с.

11. Палеолог М. Царская Россия накануне революции: - М.: Международные отношения, 1991. - 336 с.

12. Пуанкаре Р. На службе Франции 1914-1916. - 2 т. - М.: АСТ, Харвест, 2002.

13. Сазонов С.Д. Воспоминания. - М.; Международные отношения, 1991. - 400 с.

14. Алексеева И.В. Последнее десятилетие Российской Империи: Дума, царизм и союзники России по Антанте. 1907-1917 годы. - М.; СПб.: Альянс-Архео, 2009. - 536 с.

15. Васюков В.С. Внешняя политика России накануне Февральской революции. 1916 - февраль 1917 г. - М.: Наука, 1989. -312 с.

16. Галкин И.С. Дипломатия европейских держав в связи с освободительным движением народов Европейской Турции в 1905-1912 гг. - М: Изд-во МГУ, 1960. - 266 с.

17. Готлиб В.В. Тайная дипломатия во время первой мировой войны. - М. Издательство социально-экономической литературы, 1960. - 604 с.

18. Емец В.А. Очерки внешней политики России в период Первой мировой войны. 1914-1917. Взаимоотношения России с союзниками по вопросам ведения войны. М.: Наука, 1977. - 368 с.

19. Игнатьев А.В. Русско-английские отношения накануне Октябрьской революции (февраль-октябрь 1917 г.). - М.: Наука, 1966. - 400 с.

20. Игнатьев А.В. Внешняя политика Временного правительства. - М.: Наука, 1974. - 440 с.

21. Игнатьев А.В. Внешняя политика России 1907-1914 гг.: тенденции, люди, события. - М.: Наука. 2000. - 233 с.

22. Козлов Д.Ю. «Странная война» в Черном море (август - октябрь 1914 года). - М.; Квадрига, 2009. - 223 с.

23. Лунева Ю.В. Закрытие Дарданелл во время итало-турецкой войны (1911-1912 годы).//Новая и новейшая история. 2011. - №6. - С. 67 - 80.

24. Мультатули П.В. «Господь да благословит решение мое...»... Император Николай II во главе действующей армии и заговор генералов. -- СПб.: Сатисъ, 2002. - 370 с.

25. Нотович Ф.И. Дипломатическая борьба в годы первой мировой войны. Потеря союзниками Балканского полуострова. М. - Л.: Изд. АН СССР, 1947. - 748 с.

26. Покровский М.Н. Империалистическая война: Сборник статей. 2-е изд. 1915-1930.- М.: Соцэкгиз, 1934. - 449 с.

27. Первая мировая война: пролог ХХ века./Под ред. В.Л. Малькова. М.: наука, 1998. - 693 с.

28. Россия и Черноморские проливы (XVIII-XX столетия).//Под ред. Л.Н. Нежинского и А.В. Игнатьева. - М.: Международные отношения, 1999. - 560 с.

29. Семенников В.П. Монархия перед крушением. 1914-1917. Бумаги Николая II и другие документы. -- М.-Л.: Госиздат, 1927.- 309 с.

30. Стрельцов Р. Россия, Царьград и Проливы. СПб., 1915. - 150 с.

31. Тарле Е.В. Европа в эпоху империализма 1871-1919. - Соч. Т.5. М. Наука, 1958. - С. 21 - 509.

32. Уткин А.И. Забытая трагедия. Россия в первой мировой войне. - Смоленск: Русич, 2000. - 640 с.

33. Фей С. Происхождение мировой войны. - 2 т. - М.: Соцэкгиз, 1934.

34. Шацилло К.Ф. Русский империализм и развитие флота накануне первой мировой войны. (1906 - 1914 гг.). М., 1968. - 367 с.

35. Шишкин В.А. Становление внешней политики послереволюционной России (1917-1930 годы) и капиталистический мир: от революционного «западничества» к «национал-большевизму». - СПб.: Дмитрий Буланин, 2002. - 360 с.

36. Bobroff R.P. Roads to Glory: Late Imperial Russia and the Turkish Straits. - London: L.B.Tauris, 2006. - XI, 251 p.

Размещено на Allbest.ru