Позиция У. Черчилля по индийскому вопросу в 1929–1935 годах

Однако официальный отчет комиссии ещё не был опубликован, когда вице-король Индии лорд Ирвин 31 октября 1929 года сделал заявление, что «согласно духу Декларации 1917 года естественным результатом в конституционном положении Индии будет достижение ею статуса Доминиона».

Дать однозначный ответ, была ли Декларация лорда Ирвина его личным желанием или же основывалась на твердой поддержке лидеров консерваторов, либералов и лейбористов, достаточно сложно.

Согласно воспоминаниям Хора, в заявлении лорда Ирвина действительно была необходимость, поскольку известная Декларация Монтегю 1917 года оставила для индийских политиков непосредственное будущее в неясности. Однако, они были убеждены, что могут и должны управлять своей страной.

Была и еще одна причина для подобного заявления вице-короля: в то время как ИНК угрожал кампанией гражданского неповиновения, заметно было желание влиятельных индийцев сотрудничать для создания новой Конституции. Поэтому, по мнению Хора, «было весьма логично со стороны Великобритании поддержать это движение ясным заявлением британских намерений». Остается не совсем понятным, на каких именно «влиятельных» индийцев рассчитана эта Декларация, поскольку сам Хор оценил ИНК как единственную организованную политическую силу в Индии.

По мнению исследователя Болла, Декларация была сделана с целью избежать беспорядков и гражданского неповиновения в Индии.

Что касается консультаций лорда Ирвина с лидерами ведущих политических партий Великобритании, то они действительно были. Прежде всего была достигнута договоренность с Саймоном и премьер-министром Макдональдом о необходимости организовать конференцию «круглого стола» с участием индийцев.

Саймон, однако, высказался против заявления о статусе Доминиона. Лорд Ирвин также выяснял мнение других либералов: Ллойд Джорджа и Ридина. Но они еще решительней высказались против подобного заявления, чем Саймон.

Лидер консерваторов Болдуин, безусловно, испытывал личную симпатию к лорду Ирвину, а также доверял его мотивам и суждениям. Поэтому он высказался в поддержку лорда Ирвина в ходе переговоров с эмиссаром министерства по делам Индии. Но дело осложнялось двумя обстоятельствами. Во-первых, отчет комиссии Саймона не был ещё составлен. Во-вторых, Парламент был распущен на каникулы, и Болдуин не мог проконсультироваться с коллегами. Поэтому он говорил, что поддержка носит личный характер и при условии, что свое одобрение высказал и Саймон.

Таким образом, выступая со своей Декларацией, лорд Ирвин обладал информацией о несогласии либералов и о личной поддержке Болдуина, но с определенными оговорками. Поэтому идею заявления о статусе Доминиона для Индии в будущем можно отнести к личным соображениям Ирвина по этому поводу. Но стоит также учитывать, что действия лорда Ирвина целиком находились в русле правительственного курса, проводимого лейбористами, поскольку Макдональд и Бенн (министр по делам Индии) разрешили Ирвину сделать заявление без разрешения Саймона.

Декларация Ирвина имела очень важные последствия в политической жизни, как Великобритании, так и Индии. Индийская проблема была определяющей в Британской Империи в течение 5 лет. Вопрос дальнейшего устройства колонии получил широкое обсуждение на разных уровнях. Проблема Индии стала наиболее популярной темой дебатов в Британском Парламенте. Различные комитеты работали в Индии с целью изучения обстановки. Представители различных политических сил Индии, а также делегаты от княжеств включились в дискуссии о будущем Индии в ходе 3-х конференций "круглого стола", проведенных в Лондоне.

Однако существовал еще один уровень, на котором противоречия по индийской проблеме носили подчас более острый характер. Речь идет о внутрипартийных разногласиях по Индии, которые получили наиболее яркое выражение в партии консерваторов. Внимание к ним представляется обоснованным, поскольку в процессе создания Конституции наиболее важные предложения и решения исходили именно от консерваторов (С. Хор был назначен министром по делам Индии, а в основе акта 1935 года лежал проект, разработанный консервативными деятелями).

Более того, разногласия носили столь жесткий характер, что несколько раз поднимался вопрос о лидерстве в партии.

1.2 Разногласия консерваторов по индийскому вопросу в 1929-1931 годах

Декларация лорда Ирвина, по справедливому замечанию С. Хора, «имела эффект взрыва, который отражался на британской и индийской политике все последующие годы».

Среди либералов неодобрение высказал и Ллойд Джордж, и лорд Ридин. Последний вместе с лордом Биркенхедом (поскольку оба были юристами) подчеркивали вольность и неосторожность такого заявления: «Как Индия, с её проблемами меньшинств, множеством языков и религий, наличием индийских княжеств и Британской Индии, неспособностью к самозащите, может стать Доминионом, как Канада, Австралия, Южная Африка?».

Консерваторы были настроены очень решительно. Несмотря на то, что Болдуин оказал личную поддержку Ирвину, они были уверены, что позиция лидера ограничивает их возможность для сопротивления. Все, что мог в такой ситуации Болдуин, - это выслушать критику коллег и заручиться письмом от премьер-министра Макдональда, что Декларация Лорда Ирвина не меняет направление политики, предусмотренной законом 1919 года, до тех пор, пока Парламент не пересмотрит этот Акт. Болдуин также согласился на составление О. Чемберленом письма к правительству, в котором подчеркивались оговорки, с которыми он выразил поддержку Декларации.

В таких действиях Болдуина можно предположить отсутствие четкой позиции по индийскому вопросу. Однако более аргументированной выглядит точка зрения, согласно которой Болдуин действительно считал необходимым пойти гораздо дальше, чем многие его коллеги могли принять, но в то же время, стараясь сохранить единство партии по индийскому вопросу. Тем не менее, Декларация вызвала большие опасения в консервативных кругах. И критика последовала с нескольких сторон.

Первую группу составляли политические деятели с определенным опытом по проблемам Индии, все они входили в коалиционное правительство Ллойд Джорджа: Остин Чемберлен, Уинстон Черчилль и лорд Биркенхед. Сторонников этой группы в дальнейшем стали называть «твердолобыми».

Поскольку сильная критика исходила и от Ллойда Джорджа, а также лидера либералов в Верхней Палате парламента лорда Ридина, то возникали опасения их объединения с консерваторами.

Критика Болдуина была поддержана и рядом газет, таких как «Дэйли Мэйл», «Дэйли Экспресс», «Манчестер Гардиан», «Йоркшир Обзервер». В «Дэйли Мэйл» содержалась яростная атака на Болдуина. Его обвиняли в единоличном решении, согласно которому создавалось впечатление, что консервативная партия поддерживала политический курс правительства в Индии.

Болдуин отвергал предъявленное ему обвинение. Сторонники Болдуина и один из его ближайших друзей Дэвидсон в своем письме к Ирвину следующим образом объяснял сложившуюся ситуацию: «Те силы в партии, которые считают Болдуина неспособным лидером, решили использовать Индию, чтобы сместить Болдуина. Они находят эту возможность прекрасной и не сомневаются в успехе».

Под «оппозиционными силами» Дэвидсон, вероятно, подразумевал лордов Бивербука и Роттемире, которые еще с лета в своих газетах начали кампанию против фритреда. Являясь сторонниками заградительных пошлин и протекционизма, они смогли привлечь на свою сторону немало консерваторов. Решительного перевеса им так и не удалось получить, поэтому в «индийской проблеме» они видели еще одну возможность сместить Болдуина.

Однако такого деятеля, как Черчилль вопрос с тарифами совсем не интересовал, поэтому он рассматривал «индийскую проблему», как самостоятельную и принципиальную.

Большое значение придавалось предстоящим дебатам по Индии в Палате Общин, которые состоялись 7 ноября 1929 года. Болдуин выступил с речью, подтвердив, что консервативная партия присоединяется к обещанию статуса Доминиона для Индии, а также решению правительства созвать в будущем конференцию «круглого стола». Хотя открытого разделения консерваторов по данному вопросу не произошло, но опасения по поводу Индии сохранились и были широко распространены не только среди «твердолобых», но и умеренных «заднескамеечников».

Что касается У. Черчилля, то, по воспоминаниям современников, он был вне себя от ярости. Хор писал в тот момент Ирвину: «Во время дебатов Черчилль сходил с ума от ярости и потом едва мог с кем-либо говорить».

Несмотря на то, что видимость единства партии была сохранена, Черчилль не собирался молчать. 16 ноября он также поместил статью в оппозиционной газете «Дэйли Мэйл», в которой он проанализировал последствия Декларации лорда Ирвина.

По мнению Черчилля, слова лорда Ирвина, изначально не отвечающие логике проводимого колониального курса, были искажены в Индии еще больше: «… лидеры ИНК выбрали из заявления некоторые фразы. Таким образом, получалось, что достижение статуса Доминиона - дело ближайшего будущего. Данное обещание - не пустая декларация, а практический курс правительства». Но предоставление статуса Доминиона для Индии было, по мнению Черчилля, невозможно в тот момент, поэтому он призывал всех политических деятелей направить свои усилия для прояснения позиции британского правительства по Индии: «Предоставление статуса Доминиона для Индии невозможно в данный момент. И мы не должны пытаться измерить путь к достижению статуса Доминиона годами и поколениями. Скорость продвижения зависит только от внутреннего порядка и степени цивилизованности индийцев».

По мнению исследователя С. Болла, только Черчилль и в какой-то степени лорд Солсбери и О. Чемберлен решились на открытое противостояние. Оказывая сопротивление, они часто оставались за пределами дискуссий по поводу Индии, то есть вообще лишались возможности высказать свою точку зрения. Гораздо более мудрой представляется Боллу позиция правоцентристского деятеля консерваторов Хэйлшема (которой придерживалось большинство консерваторов). Для них наиболее важные вопросы были связаны с предосторожностями, которые следовало включить в будущую Конституцию для Индии.

Поэтому свои усилия в последующие 5 лет дебатов они сосредоточили на включении большого количества оговорок в разрабатываемый для Индии Билль.

Таким образом, ошибка Черчилля, по мнению исследователя С. Болла, состояла в неверно выбранной тактике. Публикуя статьи и пытаясь организовать радиообращения, он надеялся найти поддержку у общественности, апеллируя к имперским чувствам. Но он был единственным из видных политических деятелей в тот момент, кто рассчитывал на сильные имперские традиции. Такой вывод подтверждается и современниками. Как заявил лорд Сесил, «достаточно было 10 членам с первых скамей Палаты Общин прийти к соглашению по поводу Индии, чтобы это решение действительно вступило в силу. Верховное право принимать решения по Индии находилось здесь, в Парламенте. Нет сомнений, что в некоторых случаях общественное мнение действительно имеет большое влияние, но только не в этом случае».

Фактически на целый год с момента заявления лорда Ирвина и обсуждений по этому поводу, индийский вопрос отошел на второй план в политической жизни Англии. Он также практически не затрагивался среди консерваторов. Но это не означало, что разногласия были преодолены. Продолжалась кампания Бивербука - Роттемира по поводу Фритрэда, в ходе которой они надеялись ослабить позиции Болдуина.

Индийский вопрос встал с новой силой в связи с подготовкой к проведению конференции «круглого стола» летом 1930 года. В это время Дэвидсон был вынужден уйти с поста председателя партии, который он занимал с 1926 года. Поскольку он был наиболее близким к Болдуину человеком, то его отставка приветствовалась оппозицией в консервативной партии как успех в кампании против самого Болдуина.

Можно предположить, что Болдуин ощущал шаткость своей позиции, поскольку 3 июля он послал Ирвину телеграмму, которая начиналась с утверждения, что он и его коллеги хотят поддержать вице-короля лично и политически. Одновременно он давал понять, что пока конференция «круглого стола» обсуждает статус Доминиона и вырабатывает какой-либо план, движение к этой цели должно быть постепенным.

В этой телеграмме Болдуина явно ощущалось влияние отчета комиссии Саймона, который был опубликован несколькими днями раньше, 10 и 24 июня. Отчет состоял из двух частей: первая содержала подробное описание ситуации в Индии, а вторая давала рекомендации для созыва конференции «круглого стола» с участием индийцев. Но в целом, было очевидно, что комиссия рекомендовала дальнейшее развитие провинциальной автономии, затем постепенное создание ответственного правительства на федеральном уровне, и только потом выработку окончательного решения по устройству Индии.

Для Ирвина было очевидным, что данная телеграмма отражает взгляды не Болдуина, а Чемберлена, Пила, Солсбери, Биркенхеда, Винтертона, но он остался недоволен. Однако, обсуждая эту ситуацию с министром по делам Индии Бенном, Ирвин заявил: «Даже если бы проблема Индии стала проблемой выбора, он (Болдуин - авт.) не смог бы поддержать свою партию».

Таким образом, Ирвин был уверен, что занятая Болдуином позиция по Индии - принципиальна, даже если в этом вопросе ему придется столкнуться со своей партией. Но Доусон предупредил Ирвина, что недооценивать важность сотрудничества партий при решении индийской проблемы было бы неверным: «Вы не можете надеяться реализовать свои идеи, опираясь только на лейбористское правительство».

В готовящейся в Лондоне конференции «круглого стола» должны были принять участие представители всех 3-х партий. Поскольку разногласия в консервативной партии по индийскому вопросу были значительными, то дальнейший ход событий во многом зависел от того, кому будет поручено представлять консерваторов на конференции. Согласно исследованию С. Болла, оппозицию сторонникам Болдуина в тот момент можно было разделить на несколько групп. Среди влиятельных политических деятелей можно выделить небольшую группу, настроенную крайне негативно по отношению к политике Ирвина. К ней можно отнести У. Черчилля, О. Чемберлена, Солсбери, которых от прямого столкновения удерживало лишь нежелание расколоть и ослабить партию. Осенью 1930 года Черчилль все еще надеялся, что сможет убедить Болдуина не позволять его дружбе с Ирвином сбить его с правильного политического курса. Вторую группу среди лидеров консерваторов составляли политические деятели, которые весьма осторожно относились к выбранному Болдуином курсу, но которых больше интересовали проблемы внутренней политики, чем ситуации с колонией. Она была более многочисленна, наиболее известными представителями были: Дерби, Хейлшэм, Канлифф-Листер.

Но существовала еще довольно значительная группа так называемых «заднескамеечников». Ими был организован партийный индийский комитет под руководством Милне, который пытался свести до минимума разногласия по индийскому вопросу, выбрав нечто среднее между политикой Ирвина и позицией «твердолобых» консерваторов.

Параллельно с оппозицией «твердолобых» существовала группа деятелей, которые какое-то время в прошлом находились на службе в Индии. Уйдя в отставку, бывшие гражданские служащие, офицеры армии и полиции становились активными деятелями местных консервативных ассоциаций. Бывшие наместники индийских провинций являлись наиболее яркими представителями этой группы. Имея практический опыт, связанный с Индией, они обеспечивали «твердолобых» тем материалом, на котором в дальнейшем они строили свою критику. Наиболее важной фигурой был лорд Ллойд Долобрэн, бывший наместник Бенгалии. Он сосредоточил свое внимание на вопросах предосторожностей, которые не позволили бы дальше ослаблять центральное правительство.

Критика Болдуин также содержалась и в ряде влиятельных газет. В равной степени опасение и враждебность исходили и от групп, экономически заинтересованных в индийской колонии: представителей текстильной промышленности Ланкашира и коммерческих кругов Лондона.

В ходе отбора делегатов от консервативной партии «твердолобые» предприняли попытку войти в её состав, чтобы помешать лейбористам дать далеко идущие обещания индийской делегации.

В этой связи 23 сентября 1930 года Черчилль направил письмо Бивербуку, в котором уговаривал использовать полученное им влияние, чтобы «… помочь нашей стране выбраться из того отвратительного состояния, в котором она оказалась. В Индии сложилась такая ситуация, что небольшая группа людей не сомневается в том, что мы уйдем из Индии. Мы очень испортили репутацию за рубежом и в Доминионах. Мой единственный интерес - вернуть положение. Если Вы поможете, я уверен, что ситуация будет исправлена». Однако Бивербук не был включен в делегацию.

Таким образом, консерваторов на конференции представляли Хор, Пил, Стэнли и Зетлэнд. Де-факто лидером делегации являлся Хор, пытаясь сохранить баланс между взглядами более умеренного Пила и радикализмом Стэнли. Всего на конференции присутствовало 89 делегатов, из них 57 - от Британской Индии, 16 - от княжеств и 16 от правительства и оппозиции (либералов и консерваторов). Британскую Индию представляли либералы, делегаты от мусульман и неприкасаемых.

Конференция открылась 12 ноября 1930 года.

Лейбористы решили, что они не будут выдвигать каких-либо предложений перед конференцией, оставляя инициативу за индийцами. Представители Индии создали свои предложения, которые шли гораздо дальше, чем было предложено комиссией Саймона. Основной вопрос в дальнейшем конституционном развитии Индии был сведен к созданию Всеиндийской Федерации, в которую вошли бы индийские княжества и Британская Индия. Поскольку княжества к тому моменту обладали более широкими правами, основанными на договоренности князей с правительством Великобритании, то они согласны были войти в Федерацию при условии, что Центральному Правительству будет предоставлена ответственность.

Таким образом, было ясно, что рекомендации комиссии Саймона о дальнейшем постепенном развитии провинциальной автономии оказались значительно позади требований индийцев.

Хор, который в целом принял точку зрения индийцев, не мог оставить без внимания значительные трудности, с которыми пришлось бы столкнуться при учреждении ответственного правительства на субконтиненте, где существует множество рас и религий. Тем не менее, Хор настаивал на идее Федерации, как «надежном каркасе, на котором могло бы осуществляться дальнейшее конституционное продвижение», когда несколько дней спустя после начала работы конференции собрался небольшой комитет из членов теневого кабинета. На заседание Болдуин пригласил Хора, О. Чемберлена, У. Черчилля, Пила, О. Стэнли и Хелшема. Хор составил меморандум, в котором доказывал преимущество Федерации, а также излагал круг предосторожностей, которые должны были сопровождать ее создание.

Черчилль предпринял активное нападение на идею ответственного федерального правительства, а также на сам факт уступок индийцам. Болдуин следующим образом прокомментировал позицию Черчилля Дэвидсону: «Черчилль хочет, чтобы конференция быстро потерпела неудачу, а консервативная партия вернулась к предвоенному времени и управляла Индией с помощью силы…». Поскольку комитет принял точку зрения Хора и поддержал идею Федерации, Черчилль вынужден был выйти из комитета.

Но Черчилль все еще не терял надежды вызвать сопротивление консерваторов политическому курсу лейбористского правительства в Индии. С этой целью он посещал заседания партийного Индийского комитета, пытаясь усилить оппозицию «заднескамеечников». Сторонники Болдуина делали всевозможное, чтобы предупредить влияние Черчилля. Лейн-Фокс обратил внимание Болдуина на то, что Черчилль, возможно, создаст панику среди консерваторов рассуждениями о курсе лейбористов, оставляющих Индию на произвол политического меньшинства в Индии, а Эмери вспоминал, как неделя за неделей он посещал Индийский комитет, чтобы предотвратить последствия паники, наведенной Черчиллем.

Нежелание Черчилля создавать раскол в партии по индийской политике, формировать оппозицию вне партии было очевидным. Особенно ярко это проявилось в колебаниях Черчилля по поводу вступления в Общество Индийской Империи. Данная организация появилась еще летом 1930 года. Немалую роль в учреждении сыграл лорд Комб, губернатор Бомбея, который еще в марте 1930 года вернулся из Индии. Он вел активную переписку с Солсбери - лидером консерваторов в Палате Лордов - о возможности создания организации, имеющей целью распространять информацию об условиях в Индии и поддержать все меры для обеспечения успеха, порядка, мира и прогресса на индийском субконтиненте. В действительности же, ОИИ стало тем центром, вокруг которого группировались наиболее яростные противники правительственного курса в Индии. Вероятно, Солсбери играл немаловажную роль в организации ОИИ, поскольку осенью 1930 года он принял решение отказаться от позиции лидера консерваторов в Палате Лордов. В Черчилле Солсбери видел наиболее подходящую кандидатуру для Общества Индийской Империи. Но Черчилль медлил с решением о вступлении, и оно последовало только 14 октября, хотя было весьма формальным. И только после того, как первые дни работы конференции показали, что группа Болдуина будет и дальше поддерживать курс лейбористов, Черчилль открыто заявил о своем несогласии. Он стал активным участником и оратором заседаний, организованных Обществом Индийской Империи, и возглавил кампанию критики политического курса, начатого лордом Ирвином. Черчилль выступил основным докладчиком на первой публичной встрече, организованной Обществом Индийской Империи 12 декабря. Что касается его шансов привлечь значительную часть консерваторов в тот момент, то современники давали им несколько противоречивые оценки. Дэвидсон выступил с заявлением, которое было опубликовано в газете, что Черчилль не является той фигурой, которая представляет партию, и его речь имела слабое влияние. Впечатление Хейли было тем же самым: «… основной блок консерваторов предпочел бы следовать за Пилом и Хором, принимать участие в консультациях с лидером, чем попасть под влияние экстремистских взглядов Черчилля». Но уже 24 декабря 1930 года Хейли писал Ирвину, что он «… почувствовал, что Болдуин не совсем прав, что он смог бы добиться единогласной поддержки консерваторов любого решения, поскольку было заметно сильное влияние с другой стороны». За этим Хейли, очевидно, подразумевал Черчилля и его сторонников.

Основной момент в противостоянии Болдуина и Черчилля должен был наступить при обсуждении итогов конференции Палатой Общин, которое было назначено на 26 января. Важность этого заседания доказывает следующий факт: накануне дебатов Ирвин, выражая опасения по поводу влияния Черчилля, телеграфировал Болдуину, советуя ему «сделать хорошее выступление, чтобы нейтрализовать плохой эффект, который он может оказать».

Дебаты показали раскол между Черчиллем и Болдуином. В ходе выступления Черчилль удачно расставил акценты: он не обвинял лично Ирвина, а огласил список ошибок, сделанных со времени Декларации лорда Ирвина, а именно: отказ от отчета Саймона и исключение автора от участия в конференции "круглого стола".

Болдуин вынужден был ответить. Но вместо 10 запланированных минут он говорил полчаса. По словам Лейн-Фокса, он был поддержан лейбористами,

но в своей партии его речь была встречена молчанием. Причины Лейн-Фокс видел в следующем: «Я боюсь, что многие в партии считают, что Болдуин слаб,

а это ослабляет и партию в тот момент, когда она могла бы успешно организовать наступление на правительство. Я уверен, что Болдуин следует верному политическому курсу, но члены партии обеспокоены, что он зашел слишком далеко, взяв обязательства реализовать федеральную схему для Индии, а также поддерживая политику правительства».

Чемберлен считал, что Болдуин все внимание сосредоточил на обещаниях консерваторов поддержать индийский курс и абсолютно пропустил мимо ушей все те предосторожности, на которых настаивало большинство консерваторов.

Таким образом, можно сделать вывод, что в январе 1931 года Болдуин также сильно отклонялся от позиции большинства консерваторов в одну сторону, как Черчилль в другую.

На следующий день Черчилль был вынужден покинуть теневой кабинет, но он не терял надежды, что в ближайших дебатах по Индии 9 февраля 1931 года «… Болдуин потерпит поражение, неверно изображая желания партии и нужды страны».

Черчилль заручился поддержкой Роттемира, а также Бивербука. Последний скептически относился до этого к Черчиллю из-за его ранних выступлений по Индии. Теперь же Бивербук был уверен, что большинство консерваторов разделяли точку зрения Черчилля.

Опасения консерваторов и недоверие к Болдуину вследствие его позиции по Индии еще больше возросли, когда 17 февраля 1931 года лорд Ирвин освободил Ганди и вступил с ним в переговоры. Черчилль был не одинок, выражая недовольство политикой вице-короля, поскольку это привело к тому, что Ганди «… открыто взбирался по ступенькам дворца вице-короля, вступая на равных в переговоры с представителем короля, но продолжал руководить кампанией гражданского неповиновения».

Н. Чемберлен стал получать письма отовсюду по стране и отметил в дневнике, что вопрос о лидере снова стал актуален, а Хор сообщил, что настроения в Палате Общин не могут быть хуже. На основании этого Чемберлен пришел к выводу, что он смог бы стать тем человеком, который вызовет отставку Болдуина. Однако, Чемберлен опасался так поступать, поскольку его действия могли бы привести его на место Болдуина.

У Чемберлена, вероятно, действительно были основания полагать, что замена лидера могла бы повлечь вопрос о его кандидатуре на место Болдуина, поскольку именно Чемберлену Топпин послал меморандум следующего содержания: «Хотя Бивербук потерял почву, но сомнения остаются по поводу того, сможет ли Болдуин привести партию к победе. Многие из тех, кто нас поддерживает, озабочены ситуацией с Индией. Большинство из них, возможно полагается больше на Черчилля, чем на Болдуина. Однако, немногие приветствуют смену лидера в связи с этой конкретной проблемой. Если и должен быть выбран новый лидер, то они предпочли бы это сделать на основе более широких политических взглядов, а не только по единственной проблеме. Болдуину стоит пересмотреть свою позицию».

Дэвидсон так отреагировал на меморандум Топпина: «Он всегда дает слишком мрачную картину, и я не совсем ему доверяю». Однако, события последующих недель показали, что для опасений Топпина были серьёзные основания. Фактически без участия Черчилля большинство лидеров консерваторов разделились по вопросу о доверии Болдуину. Бриджмэн, Эмери и Дэвидсон делали все возможное, чтобы сохранить лидерство Болдуина. Но такие крупные политические фигуры, как Дерби, Хейлшем, Хор, Канлифф Листер, Н. Чемберлен, склонялись к тому, что Болдуину действительно следует уйти в отставку.

Н. Чемберлен получил письмо из Ланкашира от Дерби, в котором он предполагал, что Хейлшем займет место Болдуина, имея поддержку энергичных людей, подобных Н. Чемберлену. Н. Чемберлен показал это письмо своему брату Остину, и тот пришел к выводу о необходимости передать Болдуину меморандум Топпина немедленно. Точно такое же мнение высказали Хор, Канлифф Листер, Хейлшем. Они были близки к Н. Чемберлену, а также соглашались с О. Чемберленом, что Болдуин не лидер, и ничто не сделает его таковым. Он дождался, что ему прямо укажут на ситуацию, сложившуюся в консервативной партии, и предложили поразмыслить.

28 февраля 1931 года Н. Чемберлену удалось поговорить с Бриджмэном. Он также был согласен, что Болдуин должен знать о меморандуме, но его прогнозы по поводу лидерства в партии были оптимистичнее. Он полагал, что Болдуин смог бы легко прояснить свою позицию по Индии и остаться лидером партии.

Последующие события убедили Н. Чемберлена в необходимости как можно бвстрее направить меморандум Топпина Болдуину, что он и сделал утром 1 марта. Накануне Чемберлен узнал из вечерних газет, что на дополнительных выборах в Вестминстере Е. Петтер собирался выступить как независимый консерватор с целью бросить вызов лидерству Болдуина. Кандидат от консерваторов М. Брэйбэзэн отказался участвовать в выборах в связи с новой ситуацией.

Получив письмо Чемберлена, содержащее меморандум Топпина, Болдуин решил подать в отставку, поскольку понимал, что в этом послании заключена не личная позиция Топпина, а выражены взгляды многих коллег.

Но Бриджмэн и Дэвидсон уговорили Болдуина не торопиться, поскольку в газеты просочилась информация, что он собирался отказаться от должности и сам участвовать, в промежуточных выборах в Вестминстере. Было очевидно, что человек такого положения как Болдуин не мог действовать столь неразумно. Бриджмэн и Дэвидсон советовали Болдуину поддерживать это заблуждение и дальше, поскольку данная мысль помогла бы испытать общественное мнение по вопросу о дальнейшем лидерстве Болдуина. На самом деле в выборах должен был принять участие Д. Купер.

2 марта собрался теневой кабинет, чтобы обсудить просьбу Макдональда перенести последующую сессию конференции «круглого стола» в Индии с целью лучшего знакомства с мнениями индийцев. На нем большинство членов сошлись во мнении, что консерваторам следует отказаться от дальнейшего участия в конференциях, проводимых в Индии. Но это решение широко не афишировалось.

Наоборот, Болдуин поддержал политику правительства в Индии, когда узнал, что между Ирвином и Ганди достигнуто соглашение об участии представителей ИНК в дальнейших конференциях «круглого стола».

В этой двойственной ситуации Индийский Комитет консервативной партии, благодаря усилиям Черчилля, принял 9 марта 1931 года резолюцию, приветствующую решение Болдуина, согласно которому консервативная партия не может быть представлена на последующих конференциях в Индии как это сейчас определено правительством. Резолюция была показана Болдуину председателем Индийского Комитета Милне. Болдуин решил, что публикация данной резолюции должна быть сделана от его имени. И моментально в газете появилась разоблачающая статья, полная громких фраз («Индийская неожиданность…, консерваторы бойкотируют дальнейшие конференции…, удивительное заявление, изумившее все партии…»). Болдуин опять попал в сложную ситуацию, поскольку публикация явно давала понять, что Болдуин отказался от политического курса, направленного на поддержку лейбористского правительства в Индии.

В виду сложности ситуации Болдуин вынужден был принять участие в дебатах по Индии 12 марта 1931 года. Накануне вечером на заседании теневого кабинета О. Чемберлен без предварительных предупреждений попросил, чтобы его брата Н. Чемберлена освободили с поста председателя консервативной партии.

Очевидно, что за этим братья подразумевали смену лидера, которая не могла состояться до тех пор, пока Н. Чемберлен вынужден был поддерживать Болдуина в силу занимаемой должности. Таким образом, позиция Болдуина по-прежнему была непрочной. Сам Болдуин прекрасно это понимал. Накануне дебатов, 11 марта 1931 года он сказал Джонсу: «Ни одна партия не разделялась так, как моя. Я сделал все возможное, чтобы объединить её, но наши ряды слишком пестры: здесь и закоренелые консерваторы с имперскими амбициями прошлого века, и провинциальные демократы, которые целиком за политический курс Ирвина. Я также за этот курс, о чем и собираюсь заявить». Возможно, Болдуин был прав. Д. Пил, исследовавший проблему разногласий консерваторов в те годы, также обращает внимание на возрастной состав консерваторов, который отчасти может объяснить создавшуюся ситуацию. Болдуин был окружен молодыми деятелями, для которых империя не была столь священным и неприкосновенным понятием, как для 80 консерваторов - «заднескамеечников» достаточно преклонного возраста.

Дебаты в Палате Общин по индийскому вопросу 12 марта 1931 года были решающим моментом для консервативной партии. От их исхода зависел вопрос о лидере партии, а, значит, дальнейшее направление политики. Болдуин принял решение не уходить самому до тех пор, пока его не попросят, и предполагал выступить после Черчилля. В своей речи он твердо подтвердил свою поддержку политического курса правительства. Бриджмэн охарактеризовал его речь как «изумительно хорошую», а Дэвидсон отметил в своих дневниках, что «речь Болдуина сплотила сторонников и восстановила его позиции в партии». Если в январе большинство консерваторов находили отражение собственных сомнений и убеждений в словах Черчилля, то теперь перевес был явно на стороне Болдуина.

Таким образом, кризисный момент для консервативной партии миновал, но сопротивление «твердолобых» на этом не закончилось. На протяжении последующих четырех лет разработки закона об управлении Индией они пытались создать оппозицию, как в Парламенте, так и повсюду по стране. Однако, это была попытка организовать сопротивление индийской политики национального правительства, поддержанная представителями и других партий. Таким образом, индийская проблема и действия «твердолобых» больше не являлись внутрипартийным делом, и вопрос о способности Болдуина оставаться лидером в дальнейшем не поднимался.

1.3 Разработка Акта об управлении Индией 1935 года

Осенью 1931 года состоялись всеобщие выборы. Консерваторы значительно улучшили свое положение, а лейбористы потерпели полное поражение. Однако, сформировать правительство консерваторов так и не удалось. Таким образом, было создано национальное коалиционное правительство, на посту премьер-министра остался Макдональд. Тем не менее, индийское направление политики во многом зависело от консерваторов. Болдуин заверил, что и в дальнейшем правительство будет следовать в русле намеченной политики, а министром по делам Индии был назначен Хор.

Ещё с сентября 1931 года начала работу II сессия конференции «круглого стола», в Лондоне, на которую прибыл в составе индийской делегации и М. Ганди. Конференция работала до конца ноября 1931 года.

Если подвести итоги работы конференции, основываясь на заявлениях британского правительства, то они выглядели следующим образом. Хор убедил Макдональда выступить на заключительном заседании конференции "круглого стола" и подтвердить, что направление индийской политики британского правительства остается неизменным. Макдональд подчеркнул, что новая конституция будет создана на федеральной основе с предоставлением ответственности центральным и провинциальным органам власти. Но вместе с этим Макдональд заметил, что на "переходный период" будут сохранены определенные ограничения в системе самоуправления. Длительность этого перехода не оговаривалась, а также премьер-министр в своем выступлении старался не употреблять термин "статус Доминиона". Вопросы внешней политики, обороны предполагалось сохранить за генерал-губернатором. Наиболее трудными вопросами, по мнению Макдональда, оставались проблемы меньшинств, их представительства в новых органах власти, а также условия, на которых княжества могли бы войти в Федерацию. Макдональд предупредил, что в случае дальнейших разногласий индийцев по вопросам представительства, правительство будет вынуждено самостоятельно принять решение по системе выборов, представительстве меньшинств и защите их прав.

3 декабря в ходе дебатов по Индии в Палате Общин Черчилль вновь попытался создать оппозицию правительственной политике по разработке основ индийской конституции, которые были оформлены в так называемую Белую Книгу. Однако Черчилля поддержали только 44 члена Парламента (правительство - 369 человек). Хотя это было очень незначительное число, но в рядах оппозиции оказались такие достаточно известные деятели, как полковник Греттон, П. Крофт, Бойд-Карпентер, а также А.Л. Бойд - будущий министр по делам колоний.

Ближайшей задачей, которую правительство наметило ещё в ходе II конференции "круглого стола", было создание 3-х комитетов, которые должны были в ближайшее время отправиться в Индию с целью исследования круга вопросов, связанных с избирательным цензом, финансированием Федерации, системой вхождения княжеств в Федерацию.

Дэвидсон возглавил комитет по проблемам княжеств. 14 января 1932 года члены всех 3-х комитетов отправились в Индию.

Уже на этапе поездки Дэвидсон понял, что будет достаточно трудно уговорить князей войти в Федерацию. Встреча с А. Хидери в Бомбее показала, что князья хотели бы сами вместе с представителями Британской Индии и провинций разработать окончательный вариант конституции в ходе работы в первичном федеральном законодательном органе.

Во время поездки Дэвидсон постоянно поддерживал переписку с Хором. Министр по Делам Индии дал следующую характеристику индийской проблеме, как она представлялась в 1932 году. «Трудности по созданию Всеиндийской Федерации становятся все более существенными. Я боюсь, что проект окажется неприемлемый, и что мы просто перейдем от идеи Всеиндийской Федерации к идее создания Федерации Британской Индии. Подобные изменения неразумны, поскольку обе конференции «круглого стола» исходили из идеи Всеиндийской Федерации. Палата Общин сильно негодовала бы по поводу любой попытки передать Британской Индии обещания, сделанные для всей Индии. Более того, если мы упустим возможность создания Всеиндийской Федерации сейчас, я не думаю, что у нас появится ещё одна возможность в будущем. Все это доказывает важность отношений, которые вы устанавливаете с князьями». В данном послании Хора показательными являются два момента. Во-первых, уже в начале 1932 года Хор предполагал, что существующий на тот момент проект Конституции будет отвергнут князьями. И, во-вторых, многие обещания были рассчитаны на князей, в отношениях только с Британской Индией английские политики вряд ли пошли столь далеко.

Дэвидсон Вынужден был заключить в ходе своей поездки, что государственные учреждения и службы реально функционировали и развивались только в Дели, в провинциях же служащие работали без поддержки центральной власти, проявляя собственную инициативу. Что касается обсуждения вопросов, связанных с разработкой конституции, Дэвидсон не увидел внимания к этой проблеме со стороны провинциальных властей. Таким образом, реального процесса обсуждения индийцами проблем Федерации не существовало. Более того, Дэвидсон обратил внимание, что ряд должностных лиц центрального правительства Британской Индии явно воспротивились идее создания Федерации, хотя в переговорах с князьями пытались скрыть этот момент.

Дэвидсон убедился, что демократия в западном понимании этого слова, неприемлема для всей Индии за исключением некоторых крупных городов. В них находилось большое количество неработающей молодежи, которая была воспитана на западных идеях. Как справедливо отметил Дэвидсон, «… они чувствовали, опираясь на рекомендации, которые мы сами дали им, что они вполне способны сами управлять своей страной. Они не успокоятся до тех пор, пока британцы не покинут Индию».

Основные выводы, к которым Дэвидсон пришел в ходе поездки, содержали большое количество замечаний по поводу трудностей, с которыми предстояло столкнуться в ближайшем будущем. Новый вице-король Уиллингтон, индийское правительство, а также князья имели значительные возражения по поводу Федерации. Князья не могли договориться между собою по вопросу о вхождении в Федерацию. Правительство Британской Индии настаивало на создании центрального ответственного правительства, но не на федеральной основе, то есть без представителей княжеств. Но главная проблема, по мнению Дэвидсона, состояла в неспособности индийцев развивать самоуправление. В ходе поездки он был поражен низким уровнем жизни, слабым развитием государственных учреждений, отсутствием понимания демократии, и в своем письме Болдуину указывал, что «… индийцы не способны сами осуществлять управление и если власть будет передана небольшой группе экстремистов, это принесет неисчислимые несчастья сотням миллионов бедных тружеников».

Таким образом, Дэвидсон убедился, что трудности связанные с Индией, были существенны, и что эта значительная часть Империи останется проблемой и для следующих поколений.

Осенью 1932 года состоялась III сессия конференции «круглого стола». Хор надеялся, что удастся избежать проведения этой конференции, поскольку это во многом бы замедлило процесс создания окончательного проекта конституции для Индии. Но на конференции настаивали индийские либералы, чья поддержка была необходима. Они были недовольны предложением разрабатывать проект конституции без дальнейших обсуждений в комитетах. Однако, ничего принципиально нового III сессия конференции «круглого стола» не дала. Выступивший на закрытии Пил ещё раз подчеркнул, что с учреждением новой системы и британскому, и индийскому правительству придется столкнуться с очень большими трудностями, и надежды на то, что федеральная система будет работать с успехом, очень незначительны. Пил также вынужден был подчеркнуть тот факт, что на конференциях больше внимания уделялось оговоркам, предосторожностям, а реальные изменения были зафиксированы в достаточно общих положениях. В то время, как индийцы хотели услышать четкие и точные определения, касающиеся статуса и конституционного будущего Индии, политики в Великобритании больше полагались на общие определения, которые, как им казалось, больше подходят для гибкой системы.

7 октября 1932 года состоялась ежегодная конференция консервативной партии в Блэкпуле. Черчилль надеялся на ней провести резолюцию против партийной поддержки индийской конституции. Но из-за травмы, полученной в ходе поездки в США, Черчилль не смог присутствовать. Оппозицию возглавил Ллойд. Хотя ему не удалось привлечь значительное число консерваторов, Хор вынужден был сообщить премьер-министру, что со стороны оппозиции ощущалось достаточно сильное влияние.

Фактически к началу 1933 года критика правительственного курса исходила с трех сторон:

От парламентской оппозиции, которая была достаточно незначительна: только 42 человека голосовали против предоставления Индии статуса Доминиона.

От оппозиции в центральном совете консервативной партии. Здесь сторонники правительственного курса смогли создать очень незначительный перевес: 189 против 165.

От индийских князей, которые все более скептически относились к проекту конституции.

К марту 1933 года действия оппозиции значительно активизировались. П. Крофту удалось в Парламенте создать специальный комитет, который должен был наблюдать за направлением индийской политики. 2 марта 1933 года комитет "Защиты Индии" опубликовал в печати манифест, в котором подчеркивалось, что данный орган более точно, чем правительство, отражает общественное мнение:

"Мы отражаем мнение 95% консерваторов, возможно, большинства электората либералов, и мнение многих рабочих Ланкашира и ряда других регионов, которые обычно голосуют за лейбористов".

На I встрече комитета 14 марта присутствовало 64 члена. Председателем был избран Нокс, а в небольшой исполнительный комитет - П. Крофт и У. Черчилль. Цель своей деятельности комитет определил как активизация и координация парламентской оппозиции индийскому курсу.

Заявление комитета, что он отражал мнения многих очень широких групп электората, имело под собой почву. Ещё 28 февраля 1933 года Дэвидсон получил резолюцию, подписанную жителями его избирательного округа. Они находили предосудительными действия правительства, поскольку "… требования центрального самоуправления исходят не от всего населения Индии, а от незначительной группы горожан, хотя в Индии 89% населения - не городские жители, из них 68% - сельские земледельцы. Все, что на самом деле желает большинство индийцев - не самоуправления, а твердого и стабильного управления".

Критика исходила и от Беркхемстедской Консервативной Ассоциации женщин. В марте 1933 года она осудила действия партии в поддержку правительственного курса на создание центрального самоуправления в Индии "… до того, как провинциальная система продемонстрировала, что провинции (многие из которых по площади и населению равны отдельным европейским странам) способны эффективно управлять своими делами". На встрече подчеркивалось, что ни правительство, ни партия не имели от электората мандата на предоставление центрального самоуправления Индии.

17 марта 1933 года правительство опубликовало Белую Книгу, отражающую предложения правительства по поводу индийской конституции. В общем виде этот документ выглядел следующим образом: в Индии предполагалось учредить федеральную законодательную и исполнительную власть, распространяющуюся на территорию Британской Индии и княжеств. Исполнительная власть принадлежала королю, которого в Индии представлял вице-король. Последний действовал при поддержке Совета Министров. В провинциях Совету Министров передавалась вся полнота власти, но на федеральном уровне вопросы обороны, внешней политики, проблемы религий оставались прерогативой генерал-губернатора. Законодательный орган был двухпалатным, из 375 членов нижней палаты 125 должны были назначаться правителями княжеств, а 250 являлись представителями Британской Индии. Верхняя палата, Государственный Совет, должен был состоять из 260 членов: 100 назначались правителями княжеств, 150 представителей Британской Индии - выбирались членами провинциальных законодательных собраний, специальные условия были созданы для меньшинств типа англо-индийцев и индийских христиан.

Очевидно, что данная схема никак не отражала предложения и рекомендации комиссии Саймона по дальнейшему развитию провинциальной автономии перед введением центрального самоуправления, к которым постоянно апеллировали "твердолобые".

Три дня дебатов по предложениям правительства показали, что "твердолобые" намерены продолжать борьбу до конца, хотя правительство поддержало 75% членов Парламента.

Следующим этапом в разработке схемы конституции стало назначение Объединенного Комитета обеих палат Парламента для рассмотрения Белой Книги и выработки рекомендаций для проекта Билля.

При назначении членов в Объединенный Комитет правительство столкнулось с рядом трудностей. Во-первых, это касалось вопроса о количестве членов и их распределения между палатами. Несмотря на предложение Хора создать небольшой Комитет из 6 человек, было решено выбрать 32 члена, по 16 от каждой палаты. Далее последовали новые дискуссии о составе Комитета. Оппозиционно настроенные Черчилль, П. Крофт и Уолмер отказались войти в комитет, поскольку по их мнению, 25 человек в нем поддерживали правительство, и только оставшееся незначительное число являлись оппонентами. В своем письме Хору Крофт указал, что, по меньшей мере, 45% Объединенного Комитета должны были бы отражать точку зрения о необходимости сохранения Индии в составе Империи. А Черчилль написал Хору, что более 3/4 Комитета уже высказались в пользу федеральной схемы, и он не собирался вступать в Комитет, чтобы быть задавленным превосходящим большинством людей, которых отобрало правительство.

Многие были удивлены отказом Черчилля и считали это ошибкой с его стороны. Лорд Солсбери - наиболее влиятельный деятель в палате лордов, также один из лидеров "твердолобых", принял предложение о вхождении в Комитет. Также в Комитет вошел О. Чемберлен, а председателем был избран Лиллитгоу.

10 апреля 1933 года Хор в Парламенте огласил состав Объединенного Комитета. В результате голосования 209 членов поддержали правительство, а 118 высказались против политики национального правительства в Индии.

Помимо членов Парламента в Комитет в качестве наблюдателей были назначены 20 представителей от британской Индии и 7 индийцев от княжеств. Они не являлись полноправными членами, а могли лишь принимать участие в обсуждениях.

За время работы с апреля 1933 года по ноябрь 1934 года было организовано 159 заседаний Комитета.

Как уже отмечалось, особенностью деятельности оппозиции правительству являлся тот факт, что делались попытки активизации противников правительственного курса не только внутри Парламента, но в целом и по стране на самых разных уровнях. Многие местные консервативные организации принимали серии резолюций, осуждавших курс правительства. 1930 года функционировало ОИИ, несколько недель назад в рамках Парламента был создан Комитет Защиты Индии, куда вошли не согласные с правительственным курсом деятели. Можно предположить, что их деятельность имела определенный успех, поскольку весной 1933 года правительство вынуждено было отреагировать на политику оппозиции созданием специальной группы - так называемый "Союз Британии и Индии" с целью поддержки политики реформ, отраженной в Белой Книге, а также препятствия распространению ложной информации и пропаганды по индийским делам. Наиболее известные деятели Союза, Виллерс, Томсон, Батлер, долгое время занимали должности, так или иначе связанные с управлением Индией. Батлер отметил в автобиографии, что организация сталкивалась с определенными трудностями в поиске людей, готовых присоединиться. Ситуация осложнялась широко развернувшейся кампанией "твердолобых", проходившей при поддержке газет, в ходе которой им удавалось привлечь общественное мнение на свою сторону.

Однако, по мнению исследователей, с трудностями сталкивались и "твердолобые". Обществу Индийской Империи не хватало организационного начала. Во многом его работа осуществлялась за счет индивидуальных действий отдельных ораторов, подобных Черчиллю. В наиболее острый период борьбы, развернувшейся вокруг Белой Книги, ОИИ специально разделилось, создав 2 организации: ОИИ (обладающее своим печатным органом) и Лигу Защиты Индии. В своем первом публичном выступлении деятели Лиги подчеркнули, что необходимость создания этого органа появилась в связи с распространившимися в Парламенте опасениями, что действия правительства ведут к бедствиям для Индии. Председателем стал лорд Самнер (до этого президент Общества Индийской Империи), казначеем был избран Греттон, а секретарем - П. Доннер. Изначально Лига Защиты Индии созывалась как централизованный орган, без местных отделений. Но местным комитетам и местными консервативным ассоциациям удалось, привлечь значителъное количество членов, иногда в таких регионах, которые, казалось, мало интересовались индийским вопросом.

Оппозиция правительственному курсу на региональном уровне была достаточно весомой, и "Союз Британии и Индии" вынужден был пойти по пути дублирования тактики Лиги Зашиты Индии, то есть также приступить к формированию местных представительств. Однако, такие деятели "Союза Британии и Индии" как Ч. Стэд и Л. Хэммонд отмечали, что это было сложным делом, поскольку деятельность Лиги Защиты Индии была очень успешной, и к февралю 1934 года лига выглядела сильной организацией, сумевшей опубликовать 20 памфлетов.

Усилия оппозиции имели определенные результаты. Хотя на протяжении всей борьбы вокруг Индии она не смогла одержать решительной победы, на ежегодных встречах центрального совета консервативной партии "твердолобым" удалось привлечь значительное число на свою сторону. Так, 28 июня 1933 рода на заседании центрального совета в Лондоне 836 делегатов проголосовали за правительственный курс, но 356 человек были не согласны с политикой Макдональда-Болдуина.