Боеготовность вспомогательных войск и службы тыла второй мировой войны

Хотя железнодорожный транспорт перевозил в 1941 году около 90 процентов советских грузов, а автотранспорт -- всего 1,8 процента, из-за его гибкости и доступности для полевых войск, грузовой автотранспорт был более критичен для обеспечения военных действий. С 1937 года в соответствии с программой моторизации и механизации автотранспортный парк Красной Армии возрос семикратно. Советская промышленность ускоренными темпами произвела 145 390 автомашин в 1940 году и 124 176 автомашин в 1941 году -- причем надо полагать, что свыше половины этих последних (62 тысячи) -- до июня. На 22 июня советский парк грузовых машин в целом насчитывал около 700 000 автомашин, в основном полуторатонных грузовиков модели ГАЗ-АА. Однако плохие дорожные условия, отсутствие запчастей, ремонтных мастерских и шин, а также низкая квалификация водителей и механиков взяла с этих машин тяжелую дань -- примерно 45 процентов их было непригодно к мобилизации, а имеющийся запас шин составлял лишь 25 процента от требуемого.

В период мобилизации и военное время Красной Армии требовалось 744 000 автомашин и 92 000 тракторов, а на 22 июня имелось в наличии только 272 000 автомашины и 42 000 тракторов*. Это составляло всего 36 процентов от требуемого штата, причем лишь 193 200 из указанных автомобилей являлись грузовыми. Вдобавок более 58 процентов грузовиков были более старых моделей ГАЗ-АА с низкой грузоподъемностью -- этот фактор, в свою очередь, приводил к их повышенной эксплуатации, а следовательно -- к частым поломкам. Из-за этого и из-за недостатка ремонтных мощностей 23,1 процента автомашин Красной Армии накануне войны были неисправными (см. таблицу 6.7).

В целом армия планировала мобилизовать 240 ООО машин из народного хозяйства, в том числе 210 ООО грузовиков ГАЗ-АА и ЗиС. Однако существующие организованные мобилизационные органы имели лишь 90 000 машин, и мобилизационным властям пришлось организовать новые меры для приобретения из народного хозяйства остальных грузовиков. К 22 августа 1941 года Красная Армия мобилизовала в целом 206 000 машин, тогда как за то же время потеряла в ходе боев 271 400.

Еще одной крупной проблемой для советских военных было создание сил, которые могли бы поддерживать пропускную способность дорог в период мобилизации и военное время, учитывая плохое состояние дорог и предвидимый поток дорожного движения. Во время советско-финской войны Красная Армия создала значительное число дорожных частей, но в конце войны большинство из них были демобилизованы и вернулись в народное хозяйство. Вследствие этого Красная Армия держала в мирное время в военных округах и под управлением Генштаба 8 учебных дорожно-эксплуатационных полков и 35 полковых штабов с сокращенными штатами, однако в армиях, дивизиях или полках не существовало практически никаких дорожно-строительных войск. В период мобилизации и военного времени немногие существующие части должны были за пять-восемь дней быть развернуты в 49 полков и 39 батальонов. Однако гражданские ресурсы вновь оказались недостаточными для обеспечения подобного развертывания, и даже если бы оно все же произошло полностью, без должного обслуживания в первую же неделю войны дороги вышли бы из строя и стали совершенно непроезжими ни для чего, кроме танков. Положение еще больше осложнялось тем, что многие дорожные части находились под управлением НКВД и крайне сомнительно, что они оказались бы доступны для использования их армией.

Аналогичная ситуация существовала и с запасами и пополнением горючего. Меры по экономии горючего ввиду его неадекватного производства препятствовали боевой подготовке, в особенности мобильных войск в 1941 году. Хотя в июне 1941 года запасы горюче-смазочных материалов почти достигли требуемых норм, на снабжение топливом влияла та же нехватка мест на складах и проблемы с транспортом, какие преследовали снабжение боеприпасами. Более того, в отличие от боеприпасов, 40-60 процентов драгоценного топлива хранилось на складах в Московском, Орловском и Харьковском военных округах и на заводах по производству топлива. Попытки переместить это горючее поближе к передовым базам ни к чему не привели. В результате 22 июня 1941 года действующие войска в Прибалтийском, Западном и Киевском особых военных округах имели запас горючего соответственно на 6,8 и 15 дней, а не требуемую норму на два месяца.

Последним важным видом снабжения являлось продовольствие, необходимое для питания личного состава Красной Армии. Увеличение армии между 1937 и 1941 годами легло тяжелым бременем на советское сельское хозяйство, а мобилизация должна была еще и удвоить это бремя. В целом экономика была не в состоянии давать армии все необходимое, поэтому снабжение продовольствием оставалось по западным стандартам весьма скудным и примитивным. Согласно одному источнику:

«...с 1939 г. резервы продовольствия и фуража оказались недостаточными... Армия имела лишь трех - четырехмесячный запас основных традиционных продуктов питания (хлеба, муки, овсяной крупы, макарон, сахара, чая и соли) и двухмесячный запас мясопродуктов и табака».

Главной трудностью оставалось доставка продовольствия с места его производства в войска на транспорте. Такое же положение существовало и с запасами одежды и обмундирования.

Многочисленные боевые донесения описывают трудности с тыловым обеспечением в первые дни войны. Из них видно, что органы службы тыла были парализованы немецким нападением, и прослеживается ослабляющее воздействие этого паралича на боеготовность и боевые действия частей и соединений:

«В целом действующие органы службы тыла были недостаточно подготовлены к большой войне и не были своевременно отмобилизованы. При спешно собранном и неполном транспорте, они не смогли в начале войны в полной мере выполнять задачи по снабжению войск, особенно в условиях отступления и окружения. Эшелонирование и накопление материальных резервов не соответствовал транспортным возможностям. Поэтому в начале войны войска западных фронтов оставались без необходимой поддержки служб тыла, а многие склады были уничтожены или захвачены противником».

Статистические данные