В XVII в. широкое распространение в Северной Америке получили так называемые владельческие (собственнические) колонии, создававшиеся английскими аристократами на основе феодальных дарений Стюартов. Так возникли Мэриленд, Нью-Йорк, Нью-Джерси, Делавэр, Северная и Южная Каролина (первоначально это была единая колония Каролина) и ДжорджияПрокопчук А.А. Новая история стран Европы и Америки. Первый период / А.А. Прокопчук // Новая и новейшая история. - 2002. - № 7. - с. 16. Основывались они как феодальные маноры с целью извлечения соответствующих поборов и поддержания подобающих политико-правовых норм. Но в действительности их развитие с самого начала пошло противоречиво, феодальные эксперименты нигде не удались, уступая место буржуазным отношениям. Но все же у собственнических колоний было свое лицо, в частности политическое.

Первую собственническую колонию Мэриленд создал лорд Балтимор в 1632 г., после того как Король Карл I наделил его правами полного феодального собственника, хотя и высказал пожелание создать в Мэриленде совещательную ассамблею. Быстро выяснилось, что феодальные порядки в колонии не приживутся. В 1637 г. лорд Балтимор поручил брату Леонарду Калверту, своему наместнику в Мэриленде, создать представительную ассамблею, которая должна была давать тому «совет и согласие» по законодательным вопросамНерсесянц В.С. История политических и правовых учений / В.С. Нерсесянц /http://www.kursach.com/biblio/0010021/000.htm. 19.01.2009.

В годы Английской революции мэрилендская ассамблея упрочила свои позиции: она получила право инициировать законы и стала заседать отдельно от губернаторского совета, представ в качестве «народной палаты». Провалились и попытки ввести в Мэриленде феодальное землепользование: хотя поселенцы и выплачивали лорду фиксированную, то есть в большей степени феодальную, нежели капиталистическую, ренту, они были лично независимы и, если рента оказывалась обременительной, уходили на свободные земли, чтобы заниматься уже чисто фермерским хозяйством. В одном отношении общественные порядки в Мэриленде оказались даже более передовыми, чем в других колониях: поскольку лорд Балтимор был католиком, протестанты не могли утвердить в его владениях свою гегемонию, а должны были проявлять веротерпимость.

В 1662 г. была основана вторая феодальная колония - Каролина, владельцами которой стали восемь фаворитов Карла II. Собственники поручили подготовить «фундаментальную конституцию колонии» не кому иному, как будущему отцу английского либерализма Джону Локку. Дж. Локк сделал то, чего от него и ждали: конституция вводила в Каролине социальную и политическую иерархию. Но, как и в Мэриленде, феодальный строй в Каролине не прижился, при наличии в Северной Америке незанятых территорий и более свободных колоний, поселенцы предпочитали объезжать Каролину стороной. Чтобы не опустошить колонию, собственники вынуждены были пойти на уступки, уже известные по опыту Мэриленда Фокс Р. Английская колониальная политика / Р. Фокс. - М., 1998. - с. 167.

Самым именитым аристократом, получившим право на колониальное владение, был брат короля Англии и Шотландии Карла II шотландский принц Яков, герцог Йоркский (1644-1685). Его владение, завоеванное у Голландии в ходе голландских войн (военные конфликты Англии и Голландии, проходившие в период 1652-1674 гг.), носило название Новый Амстердам. Также в ходе голландских войн были завоеваны земли вдоль реки Дэлавер, впоследствии названные штатом Дэлавер. Поселение Новый Амстердам, впоследствии названное Нью-Йорком, было организовано в соответствии с принципами феодального манора (так называлось феодальное владение в Англии, включающее в себя торговое поселение, в котором жил феодал и прилегающие к нему деревни). Наместники Якова на протяжении почти 20 лет, начиная с 1664 г., пытались насаждать в Нью-Йорке «Законы Герцога», как назывался правовой кодекс колонии, но затем и они вынуждены были уступить поселенцам, согласившись на созыв представительного собрания с законодательными полномочиями.

В 1681 г. была создана еще одна колония собственнического типа, владельцем которой стал Уильям Пенн. Пенсильвания, как была названа эта колония, стала одной из самых либеральных в Северной Америке. Пенн, принадлежавший к секте квакеров (ветвь протестантизма, отличавшаяся веротерпимостью, т.е. принятием свободы выбора между вероисповеданием), одной из самых веротерпимых в то время, пытался утверждать добрососедские отношения с индейскими племенами. В 1682 году основатель смежной колонии штата Пенсильвания - Вильям Пенн подал прошение относительно прямого выхода своей колонии к океану. Герцог Йоркский передал во владение колонии Пенна землю в радиусе 19 км от Нью-Кестла и к югу до мыса Хенлопен. Эта территория включала большую часть современного штата Делавэр. В декабре 1682 года три округа Делавэра, которые Пенн называл «Нижние Области» были формально объединены с Пенсильванией. Они управлялись Генеральной Ассамблеей, где и Делавэр, и Пенсильвания имели одинаковое количество представителей от своих территорий. В том же году Пенн заключил мирный договор с индейским племенем Делавэр. И в течение многих лет на этих территориях не было столкновений между индейцами и белыми поселенцами.

В политической области он больше, чем другие собственники, полагался на принципы представительного правления. В 1682 г. в Пенсильвании была создана двухпалатная законодательная власть: верхняя палата - совет - получила право инициировать законодательные билли, а нижняя - ассамблея -утверждать их. Палата советов обладала существенными отличиями от английского аналога - палаты лордов. Их меньше всего можно было назвать «аристократической» ветвью: в советы назначались представители колониальной элиты, но не аристократы (среди жителей Северной Америки таковых было крайне мало). Члены советов утверждались в Англии. Советы, численность которых, как правило, не превышала 12 человек, соединяли в себе как исполнительные, так и законодательные полномочия: с одной стороны, они были как бы министерскими кабинетами при губернаторах, помогая им во всех делах; с другой стороны, они выступали в качестве верхней палаты законодательной власти, обладая правом вето в отношении решений нижних палат. Советы также помогали губернаторам в принятии судебных решений. В целом советы были скорее частью «монархической» политической системы, нежели самостоятельной «аристократической» ветвью. Губернатор, назначавшийся Пенном, располагал тремя голосами в совете, но не имел права вето. В 1694 г. нижняя палата была наделена и правом законодательной инициативы. В 1701 г. уже вся законодательная власть была передана ассамблее. Пенн сохранил за собой только право назначения губернатора. Власть собственника в Пенсильвании в сравнении с другими колониями оказалась минимальной Фокс Р. Английская колониальная политика / Р. Фокс. - М., 1998. - с. 174.

Таким образом, собственнические английские колонии в Северной Америки представлены земельными наделами, отданными в полноправное владение феодалам. На первом этапе колонизации были основаны следующие собственнические колонии: Мэриленд, Нью-Йорк, Нью-Джерси, Делавэр, Северная и Южная Каролина и Джорджия. Но при этом, развитие феодальной политической системы, полностью подчиняющейся влиянию монарха не прижилось на освоенных территориях. В связи с этим феодалам пришлось прийти к соглашению с местным населением и изменить политическую систему на смешанную, в которой функции по управление колонией распределялись на губернатора и палаты правительства, включающие советы и ассамблеи.

В целом после 1688 г. соотношение прерогатив представительной и монаршей власти в английских колониях в Северной Америке резко изменились: усилились прерогативы монарха, а власть представительного противовеса в Новом Свете - местных ассамблей - стала ущемляться. Английская монархия принялась не только наводить порядок в королевских колониях, но и расширять последние за счет колоний собственнических. Новый Плимут был присоединен к Массачусетсу, а последний лишен былого самоуправления: король стал сам назначать губернатора, наделенного к тому же большими, чем прежде, полномочиями. Собственнические территории отдавались одна за другой под юрисдикцию монарха, так что к середине XVIII в. в Северной Америке осталось только три собственнические колонии - Мэриленд, Пенсильвания и Делавэр. Сохранялись еще две корпоративные колонии - Род-Айленд и Коннектикут. Остальные восемь колоний были королевскими.

Конец XVII в. подвел итог первому крупному периоду в истории североамериканских колоний. Количественно в этот период преобладали колонии, которые формально можно отнести к королевскому типу, но, по сути, во всей Северной Америке буржуазные отношения брали верх над феодальными. Феодальная рента, насаждавшаяся в собственнических колониях, приобретала со временем капиталистические черты, в прочих колониях развивалось свободное землевладение по преимуществу фермерского типа. Во всех колониях пустило корни представительное управление, но в собственнических колониях оно в гораздо большей степени контролировалось и регламентировалось английской аристократией. Исполнительная власть английских монархов осуществлялась при помощи губернаторов, а законодательная - посредством королевских инструкций. В целом именно монарх олицетворял политическое верховенство метрополии в отношении колоний.

2. РАЗВИТИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ АНГЛИЙСКИХ КОЛОНИЙ В СЕВЕРНОЙ АМЕРИКЕ НА ВТОРОМ ЭТАПЕ КОЛОНИЗАЦИИ (1688-1776 гг.)

Вопрос о степени демократизма политической системы английских колоний в Северной Америке во второй период колонизации предполагает анализ не только того, насколько был широк избирательный корпус, но и того, обладали ли простые американцы возможностью вхождения во власть или способностью реально влиять на нее. Существующая в английских колониях в Северной Америке политическая система представляла собой «смешанную» форму правления. «Монархическая» ветвь колониальной власти была представлена губернатором, назначаемым монархом Англии, «демократическая» ветвь была представлена ассамблеями. Совокупность имеющихся на сегодняшний день исторических фактов позволяет заключить, что не только в «монархической» ветви колониальной власти, но и в «демократической» ветви власть сосредоточилась в руках узкого круга колониальной элиты. Ее политическое преобладание определялось рядом факторов, среди которых выделяются два. Во-первых, имущественный ценз для кандидатов в депутаты в несколько раз (в некоторых колониях в десять) превосходил имущественный ценз для избирателей, так что баллотироваться могли преимущественно выходцы из богатых семей. Во-вторых, господствовавшая процедура выборов носила недемократический характер (в силу отсутствия тайных выборов, подданнической политической культуры большинства избирателей и других причин).

Главным ограничителем избирательного права был имущественный ценз. Ему давалось идеологическое обоснование, позаимствованное из европейской традиции. Увязка избирательного права с определенным имущественным положением уходила корнями в античность. Имущественный ценз обосновывался в средневековой политической мысли Англии, которая одной из первых в Европе ввела представительное управление и избирательное право. Согласно английскому избирательному закону, принятому в 1430 г., в выборах в парламент могли участвовать собственники, чей ежегодный доход от земельного владения был не меньше 40 шиллинговСогрин В.В. Политическая история США. XVII - XX вв. / В.В. Согрин. - М., 2001. - с. 231. Этот критерий в качестве основы имущественного ценза сохранялся в Англии в XVII-XVIII вв. и был позаимствован североамериканскими колониями. Восприняли они и его теоретическое обоснование, которого придерживались все английские либералы от Д. Гаррингтона до Дж. Локка и У. Блэкстоуна. Главный их аргумент заключался в том, что только индивидуум, обладающий экономической независимостью, способен на самостоятельное политическое поведение и волеизъявлениеПолянский Ф.Я., Жамин В.А. Экономическая история капиталистических стран / Ф.Я. Полянский, В.А. Жамин. - М., 1986. - с. 147. Неимущие же и малоимущие становятся объектами легкой манипуляции со стороны экономических владык и подчиняются их воле.

Владение земельной собственностью оставалось главным критерием предоставления избирательного права в Северной Америке на протяжении всего колониального периода. В Массачусетсе и Коннектикуте имущественный ценз был равен ежегодному доходу от земли в 40 шиллингов. В Род-Айленде избиратели должны были иметь земельный участок, оцениваемый в 40 фунтов, или получать ежегодный доход в 40 шиллингов. В Нью-Гэмпшире земельное владение избирателя должно было стоить не менее 50 фунтов. В Виргинии избиратель должен был быть владельцем 100 акров необработанной или 25 акров обработанной земли. В Северной Каролине и Джорджии величина земельного участка для избирателей определялась в 50 акров. В Южной Каролине, Мэриленде, Делавэре, Пенсильвании для избирателей существовала альтернатива: владение участком не менее 50 акров или участком, приносящим ежегодный доход в 40 шиллингов. В некоторых колониях избирательным правом, на английский манер, пользовались и арендаторы, если их аренда была долгосрочной, а ежегодный доход был не менее 40 шиллинговСогрин В.В. Политическая история США. XVII - XX вв. / В.В. Согрин. - М., 2001. - с. 243.

Для кандидатов в депутаты ассамблей имущественный ценз также имел большое значение. В Северной Каролине кандидат в депутаты должен был владеть земельным участком в не менее 100 акров, что вдвое превышало ценз для избирателей. В Южной Каролине минимум земельной собственности для депутатов был определен в 500 акров, что в 10 раз превосходило ценз для избирателей. В Нью-Гэмпшире имущественный ценз для депутатов в шесть раз превосходил ценз для избирателей. В Нью-Джерси имущественный ценз для депутатов формально равнялся 1000 акров или 500 фунтов, т.е. был в десять раз выше, чем для избирателей. В Джорджии имущественный ценз для депутатов формально равнялся 500 фунтов. На практике его пришлось несколько снизить, ибо, как пояснил в 1657 г. губернатор Г. Эллис, в Джорджии не набиралось и 10 человек, удовлетворявших этому цензу, а мест в ассамблее было 19Лемиш Дж. Если не рассматривать историю США в розовом цвете / Дж. Лемиш // Новая и новейшая история. - 1992. - № 1. - с. 36 .

Т.Д. Мейн, один из наиболее авторитетных исследователей колониального общества, утверждает, что граждане английских колоний в Северной Америке, как и в современной Америке, делились на три класса - нижний, средний и верхний. К нижнему классу относились черные рабы, белые законтрактованные слуги и наемные рабочие. Черный и белый «пролетариат» Америки насчитывал от одной трети до двух пятых населения колоний. У белых рабочих существовали достаточно широкие возможности для перехода в средний класс: как отмечает Мейн, «возможно, только одна четверть» белого пролетариата терпела неудачу в попытке обращения в класс мелких собственников, в первую очередь фермеров. Но переход в средний класс, материальное положение которого было достаточно скромным, не давал возможностей для продвижения в политическую элиту. Часть представителей среднего класса, составлявшего в целом до 50% населения колоний и включавшего по преимуществу фермеров, не обладала даже избирательным правом. Состояние подавляющего большинства семей среднего класса не превышало в денежном выражении 200 фунтов. К верхнему классу, который реально формировал политическую элиту, принадлежала не более 10% белых американцев, сконцентрировавших в своих руках 45% богатств страныСогрин В.В. Политическая история США. XVII - XX вв. / В.В. Согрин. - М., 2001. - с. 146.

Очевидно, что депутатами могли быть только выходцы из верхнего слоя общества, превращавшегося благодаря богатству и политическим привилегиям в провинциальную элиту. Такое положение не противоречило господствующей тенденции в политической культуре колониального общества. В Северной Америке признавалось, что богатство являлось основой независимого политического поведения, и чем богаче человек был, тем меньше существовало возможностей его подкупить. Экономическое благосостояние и независимость депутатов были важны и потому, что они не получали регулярных денежных вознаграждений из бюджета и сами оплачивали львиную долю расходов, связанных с депутатской деятельностью. Наряду с имуществом другим важнейшим атрибутом достойного кандидата в депутаты считалась образованность. Она опять-таки была напрямую связана с материальным положением, ибо образование в Северной Америке стоило дорого.

В результате выборные ассамблеи по социальному составу были во многом похожи на назначаемые советы: советы на 90% состояли из «первых семей» Америки, в ассамблеях 85% депутатов были выходцами из верхних 10% колониального обществаПолянский Ф.Я., Жамин В.А. Экономическая история капиталистических стран / Ф.Я. Полянский, В.А. Жамин. - М., 1986. - с. 177. Причем семейственность для ассамблей была характерна не в меньшей степени, чем для советов: в обеих палатах из поколения в поколение заседал узкий круг лиц, носивших одни и те же фамилии.

Поэтому, власть в колониях наряду с губернатором принадлежала фактически местной купеческой и плантаторской олигархии. Политические права являлись монополией ничтожного меньшинства. В колониальный период занятие политических должностей почиталось среди богатых американцев делом престижа. Хотя в Северной Америке выходцев из аристократии было очень мало, известный западноевропейский принцип «знатность обязывает», побуждавший к государственной деятельности, был присущ американской политической культуре. В Америке этому принципу следовали богатые семьи. Особенно престижным было участие в колониальных советах. По подсчетам Л. Лэбери, списки колониальных советов в XVIII в. на 90% состояли из фамилий «первых семей» Америки Согрин В.В. Политическая история США. XVII - XX вв. / В.В. Согрин. - М., 2001. - с. 176.

В связи с этим, политическое развитие английских колоний в Северной Америке было тесно связано с интересами самых богатых семей колониального общества. Неудивительно, что конфликты в колониальных ассамблеях возникали по преимуществу между влиятельными семьями, боровшимися за власть и престижные должности. Политические группировки в Северной Америке иногда обозначались как партии, но чаще всего как фракции. Одним из центров фракционной борьбы оказался Нью-Йорк, в котором соперничали два самых богатых семейства колонии - Де Ланей и Ливингстоны. В 1750-х гг. самые влиятельные политические посты сосредоточил в своих руках Джеймс Де Ланей, которого поддерживали крупные земельные собственники и купцы, а его религиозной опорой была англиканская церковь. Де Ланей последовательно проводил лояльную политику и отношении метрополии. В 1760-1770-х гг. по мере обострения конфликта с Англией политическая инициатива и власть стали переходить к фракции, во главе которой стоял Уильям Ливингстон. По социальному составу фракция Ливингстона мало отличалась от фракции Де Ланей, но ее религиозной опорой были протестанты, а политическая линия носила антианглийский характер. С началом «Славной» революции 1688 г. Ливингстоны возглавили патриотическую партию вигов, а Де Ланей - проанглийскую партию ториЕрофеев Н.А. Создание и распад Британской колониальной империи / Н.А. Ерофеев. - М., 1971. - с. 156.

Остро соперничали политические фракции в другой крупной колонии - Пенсильвании. Одну из них представляли сторонники Т. Пенна, другую - сторонники передачи провинции под юрисдикцию короны. По мере приближения Войны за независимость появилась новая фракция, выступившая и против Т. Пенна, и против короны. В Делавэре и Нью-Джерси, двух других, наряду с Нью-Йорком и Пенсильванией, центральных колониях, фракционные разногласия не были столь остры. Но и в них политическое лидерство сосредоточилось в руках двух-трех влиятельных семей.

Среди колоний Новой Англии политическими баталиями в наибольшей степени отличался Массачусетс. Он оказался единственной провинцией Северной Америки, которая знала множество политических фракций, выступавших под разными названиями - правительственная партия, сельская и даже народная партия и др. Правящей «правительственной» партией в предреволюционный период умело и властно дирижировал Т. Хатчинсон, сосредоточивший в своих руках высшие должности провинции. Хатчинсон практиковал систему патронажа, заполнив своими родственниками и друзьями всю систему колониального управления.

Во главе оппозиции в Массачусетсе накануне революции оказалась «народная» партия, объединившаяся вокруг семей Отисов и Адамсов. Лидерство представителей этих семей в широком антианглийском движении, начавшем оформляться в середине 1760-х гг., позволило им представить свою фракцию в качестве выразительницы демократических идеалов. Однако изначально она была обычной семейной фракцией, конкурировавшей в борьбе за власть с более удачливыми высокопоставленными фамилиями. Так, лидер патриотического движения 1760-х гг. Джеймс Отис оказался в оппозиции политическим властям колонии из-за неудачного поворота колеса фортуны, отстранившего на рубеже 1750-1760 гг. от высших должностей группировку его отца, респектабельного и благонамеренного Джеймса Отиса-старшегоЕрофеев Н.А. Империя создавалась так… Английский колониализм в XVII в / Н.А. Ерофеев. - М., 1964. - с. 203.

В другой колонии Новой Англии - Нью-Гэмпшире - политическую власть в предреволюционный период прочно удерживал в своих руках клан Уэнтвортон. Уэнтворты наследовали губернаторское кресло, свободно проводили свою волю в совете - назначаемой верхней палате и в ассамблее - выборной нижней палате, насаждали при помощи подачек и щедрых пожалований правительство «друзей». Вокруг Уэнтвортов сложилась мощная политическая фракция, которая не позволяла вплоть до революции оформиться сколько-нибудь эффективной оппозицииЕрофеев Н.А. Создание и распад Британской колониальной империи / Н.А. Ерофеев. - М., 1971. - с. 176.

Элитарный характер политических фракций колониального периода прослеживается и на примере южных, рабовладельческих, провинций. Столкновения фракций и здесь отражали конфликты внутри верхов. Так, выборная виргинская ассамблея характеризовалась социальной однородностью и мировоззренческим однообразием. Семейные кланы конкурировали за власть и распределение должностей. Подобная же картина прослеживается в другой крупкой плантаторской колонии - Северной Каролине. В этой провинции не утихали движения регуляторов - выступления неимущих и арендаторов за землю и свободное распоряжение ею. Они, однако, вызывали отрицательное отношение со стороны всех групп законодательного собрания, озабоченных собственными интересамиСогрин В.В. Политическая власть, демократия и олигархия в Северной Америке колониального периода / В.В. Согрин // Новая и новейшая история. - 2001. - № 1. - с. 14.

При всем том, что американский имущественный ценз копировал английский, избирателей в Северной Америке было относительно больше, чем в Англии. Объясняется это гораздо более легким доступом к земле, вследствие чего от 50 до 75% взрослых белых американцев удовлетворяли имущественному цензу и наделялись избирательным нравом. Если, однако, учесть, что все взрослые белые мужчины составляли около 20% американского населения, тогда можно заключить, что в Америке избирательным правом пользовалось от 10 до 15% населенияСевостьянов Г.И. История США в 4-х тт. Т. 1 / Г.И. Севостьянов. - М., 1983. - с. 175.

Таким образом, особенностью развития политической системы английских колоний в Северной Америке является тот факт, что демократические черты политической системы на втором этапе колонизации оставались слаборазвитыми. Женщины, законтрактованные белые слуги, нехристианские религиозные деноминации, индейцы и чернокожие были лишены возможности влиять на политическую власть. Политический плюрализм в основной массе колоний существовал и развивался почти исключительно в рамках верхнего класса, в результате соперничества разных его группировок и фракций за власть. Особенностью подобного соперничества в колониальный период было то, что подобные фракции и группировки носили семейный характер: за влиятельные должности боролись представители наиболее богатых семей.

2.2 Поиск идеального политического устройства английских колоний в Северной Америке