С этой ноты и началась подготовка визита Аденауэра в Москву. В ней говорилось о желательности установления личностного контакта между государственными деятелями двух стран, в связи с чем правительство СССР «приветствовало бы приезд в Москву в ближайшее время канцлера Германской Федеральной Республики г-на К.Аденауэра».

Аденауэр не сразу дал согласие. Он хотел дождаться завершения женевской встречи четырех держав. В ответной ноте от 30 июня правительство ФРГ согласилось с предложением обсудить вопрос об установлении дипломатических, торговых и культурных отношений. Но просило «уточнить прежде всего вопросы, которые должны явиться предметом такого обсуждения и рассмотрения, и выяснить очередность их рассмотрения». С этой целью Бонн предложил провести неофициальные переговоры по линии посольств в Париже.

Ответ из Москвы поступил только 3 августа. В нем были подтверждены три темы, которые предлагалось обсудить с руководством ФРГ: об установлении дипломатических, торговых и культурных отношений. Москва не возражала против проведения неофициальных переговоров между послами во Франции С. Виноградовым и Ф. Мальцманом.

Только теперь в ответной ноте правительства ФРГ от 12 августа 1955 года было изложено, как Бонн видел предмет переговоров. Наряду с обсуждением документов, необходимых для установления и развития дипломатических, торговых и культурных отношений, руководство ФРГ предлагало рассмотреть еще два вопроса: о национальном единстве Германии и об освобождении немцев, «которые еще задерживаются в настоящее время на территории или в сфере влияния Советского Союза или которым чинятся другие препятствия покинуть названную территорию или указанную сферу влияния».

В ноте от 19 августа Москва ушла от фиксации расширенной повестки дня. В ней говорилось, что СССР «принимает к сведению» согласие ФРГ обсудить вопрос об установлении дипломатических, торговых и культурных отношений, « а также связанные с этим вопросы». Москва не видела «препятствий к обмену мнениями» по вопросу о национальном единстве Германии, но обошла стороной тему возвращения немцев. Главное было то, что Аденауэр согласился приехать 9 сентября.

Во время подготовки к переговорам в Бонне взвешивали плюсы и минусы установления дипломатических отношений с СССР. Явным минусом считалось то обстоятельство, что установление дипломатических отношений по меньшей мере де-факто означало бы признание послевоенных границ. Для того чтобы компенсировать этот минус, в Бонне прорабатывали вопросы о том, чтобы при подписании соответствующих документов была зарезервирована позиция ФРГ на этот счет - желательно в двустороннем документе, но в случае необходимости и в одностороннем порядке.

МИД ФРГ исходил также из того, что позиция СССР в германском вопросе вряд ли претерпит какие-либо изменения до или во время переговоров в Москве. Обсуждались разные, даже самые невероятные варианты, с которыми Бонн мог бы согласиться, но они в ходе переговоров не понадобилась. Речь, в частности, шла о том, готова ли будет ФРГ пойти на нормализацию отношений с ГДР в той или иной форме.

Наконец, делегация ФРГ настраивалась на изнурительный марафон, исходя из того, что если советская сторона и пойдет на уступки в важных для нее вопросах, то произойдет это только в самом конце переговоров. Загорский А.В. 50 лет назад Булганин и Аденауэр обменялись письмами об установлении дипломатических отношений между СССР и ФРГ // Международная жизнь - 2005. - № 9, с. 123-127.

Итак, 1955 год.

На Внуковском аэродроме из самолета выходит подтянутый человек со строгими чертами лица. Вид у него скорее озабоченный, хотя он пытался быть приветливым. Задача впереди непростая… Аденауэр прилетел в Москву с целью установления дипломатических отношений между ФРГ и СССР. Он сделал это после тяжелых раздумий. Громыко А.А Памятное (в двух книгах) - М.: Политиздат, 1990, с. 462.

Переговоры в Москве проходили с 9 по 13 сентября 1955 г. в чрезвычайно напряженной обстановке. В беседах с советским руководством Аденауэр недвусмысленно подчеркивал право немцев на «самоопределение» и на «воссоединение». Эта позиция, однако, резко контрастировала с реальной ситуацией, которую в итоге западногерманская делегация вынуждена была признать. 13 сентября было принято решение об установлении дипломатических отношений без каких бы то ни было предварительных условий со стороны ФРГ. Стороны согласовали также совместное коммюнике, в котором, помимо всего прочего, сообщалось, что в ближайшее время между двумя странами будут проведены переговоры по вопросам развития торговли. Успехом визита Аденауэра в Москву можно считать договоренность об освобождении и возвращении на родину 10 тыс. немецких военнопленных и около 20 тыс. гражданских лиц. Павлов Н.В. История современной Германии 1945-2005: курс лекций / Н.В. Павлов - М.: Астрель: АСТ, 2006, с. 95.

Документы московских переговоров 9-13 сентября 1955 года свидетельствуют о том, что их центральной осью были два вопроса из пяти, которые стороны выносили на повестку дня. Тема германского единства глубоко не обсуждалась. Стороны ограничились изложением своих позиций. Практически не обсуждались на переговорах документы о налаживании торговых отношений и культурных связей. Для Москвы главным был вопрос об установлении дипломатических отношений, а для Бонна - о возвращении немцев, остававшихся в Советском Союзе после войны.

Ссылаясь на то, что остававшиеся в СССР около 10 тыс. немцев являлись военными преступниками и отбывали сроки наказания, назначенные советскими судами, Н. Булганин и Н.Хрущев не шли навстречу. В.Молотов жестко ставил вопрос: готова ли делегация ФРГ во время визита в Москву подписать документы об установлении дипломатических отношений, имея в виду, что стороны назначат делегации для дальнейшего рассмотрения вопросов, поднятых ими на переговорах. Но тогда в переговорах, о судьбе находившихся в СССР немцев должна будет принять участие и делегация ГДР.

Министр иностранных дел ФРГ Г. фон Брентано ясно отвечал, что в таком случае процесс оформления нормализации двусторонних отношений займет больше времени - ровно столько, сколько потребуется для нахождения совместного решения о возвращении немцев. Если для этого потребуется участие в переговорах делегации ГДР, то Бонн пойдет на это ради решения вопроса о судьбах людей.

В главных вопросах сближения не было. Представители ФРГ даже поставили вопрос о досрочном возвращении домой. Для придания этому заявлению большей убедительности в Москву был вызван самолет делегации. Развязка наступила вечером 12 сентября. На приеме в Кремле Булганин сказал Аденауэру, что СССР позволит немцам вернуться в Германию, если канцлер подпишет в Москве документы в Москве об установлении дипломатических отношений. На утреннем заседании в узком составе 13 сентября советские участники подтвердили это решение, но отказались договоренность в письменной форме. Теперь осталось оформить необходимые документы. Поскольку согласовать совместный текст, в котором в явной форме отражалась бы суть оговорок Германии в отношении границ, не удалось, стороны договорились, что Аденауэр сформулирует эти оговорки на пресс-конференции, а Москва отреагирует на них в форме заявления ТАСС.

13 сентября Булганин и Аденауэр обменялись письмами по вопросу об установлении дипломатических отношений. Тогда же, 13 сентября, Аденауэр направил Булганину письмо с оговорками ФРГ. В письме говорилось, что установление дипломатических отношений между двумя странами не означает признания существующих границ, окончательное определение которых должно быть урегулировано в рамках мирного договора с Германией. Оно также не означает отказа ФРГ от «компетенции представлять германский народ в международных делах» и от позиции в отношении положения «на германских территориях, которые находятся в настоящее время вне эффективной суверенной власти Федеративной Республики».

Эту позицию канцлер подтвердил на пресс-конференции перед отлетом из Москвы 14 сентября. В ответ 16 сентября ТАСС был уполномочен заявить, что советское правительство рассматривает ФРГ только как часть Германии, другой частью которой является ГДР. В связи с установлением дипломатических отношений правительство СССР считает необходимым заявить, что вопрос о границах Германии разрешен Потсдамским соглашением и что ФРГ осуществляет свою юрисдикцию только на территории, находящейся под ее суверенитетом.

Так, стороны зафиксировали неизменность своих правовых позиций, решив основную задачу переговоров - нормализацию двусторонних отношений. Аденауэр же увез с собой устное обещание вернуть немцев на родину. Советское руководство сдержало свое слово. Загорский А.В. 50 лет назад Булганин и Аденауэр обменялись письмами об установлении дипломатических отношений между СССР и ФРГ // Международная жизнь - 2005. - № 9, с.127-129.

Так произошло крупное событие в послевоенной Европе. Нормализация советско-западногерманских отношений способствовала дальнейшему закреплению итогов войны. Позитивные последствия этой нормализации сказались и на общем положении в Европе, и на отношениях СССР с отдельными западноевропейскими государствами.

Установление дипломатических отношений между СССР и ФРГ явилось важным шагом в деле преодоления пропасти отчужденности.

Переговоры проходили непросто, но дело было сделано. Одержал вверх здравый смысл. Дипломатические отношения были установлены. Громыко А.А Памятное (в двух книгах) - М.: Политиздат, 1990, с. 462.

Обмен послами с СССР автоматически повышал международно-правовой статус ГДР, которая уже имела своего посла в Москве, и создавал проблемы с претензиями ФРГ на единоличное представительство всех немцев на международной арене. Павлов Н.В. История современной Германии 1945-2005: курс лекций / Н.В. Павлов - М.: Астрель: АСТ, 2006, с. 95.

Глава 3. ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ФРГ С ДРУГИМИ СТРАНАМИ

Во внешнеполитической области руководство ФРГ избрало курс на сближение с США и на западноевропейскую интеграцию.

Вступив на должность канцлера ФРГ, и представив бундестагу свой первый кабинет, Аденауэр должен был впервые взойти на гору Петерсберг, где обитали верховные комиссары, чтобы там присутствовать при введении в действие Оккупационного статута, принять к сведению и исполнению первые законы, изданные верховными комиссарами.

Стороны оформили акт о вступлении в силу Оккупационного статута и одновременно подписали шесть законов, с изданием которых началась столь тягостная для Западной Германии правительственная деятельность Верховной комиссии.

В 3 статье статута говорилось:

«…оккупационные власти…могут взять в свои руки полное или частичное осуществление государственной власти, если они это сочтут необходимым в интересах безопасности, либо для сохранения демократического порядка в Германии…»

Вступив на должность бундесканцлера, Аденауэр проводил «битву за суверенитет». Ярким примером является его первый визит в качестве главы правительства ФРГ к Верховным комиссарам 21 сентября 1949 г., когда он демонстративно сошел с того места, которое было ему указано чиновниками по протоколу, и встал на тот же ковер, на котором стояли представители держав-победительниц, правда на самый краешек. Эта демонстрация «неповиновения» оккупантам и претензии на паритет в отношениях с ними сошла для Аденауэра благополучно. Но по более серьезным вопросам «западники» ясно давали понять, кто подлинный хозяин в западногерманском доме и кто определяет правила игры.

Первым шагом в этой игре стало прекращение той политики «выжидания и открытых альтернатив», которой придерживались западные державы в отношении репарационных изъятий из своих зон. Ранее бездействовавшие заводы стали ареной лихорадочной активности. Начался демонтаж предприятий. Разумеется, почти через пят лет консервации ценность уцелевшего оборудования была уже невелика. Чаще всего его просто-напросто взрывали. Со стороны западных держав в данном случае речь шла не о новой политике, а о новой тактике - тактике увязки ради достижения сделки (западная сторона пересмотрит программу демонтажей, но лишь при условии, что ФРГ согласится на вступление в Международный орган по Руру, а также в Совет Европы).

На первый взгляд эти условия были волне выгодны ФРГ, повышали ее международный статус: новое государство оказывалось на «одном ковре» с прочими европейскими странами, а в рурском вопросе - и с США. Но это только на первый взгляд. Рурский статут, подписанный Великобританией, США, Францией и странами Бенилюкса в 1949 г и созданная с ним организационная структура мыслилась как способ удовлетворения французских претензий в отношении Германии; эти претензии были удовлетворены далеко не полностью, и, как указывалось, рурское урегулирование было одной из причин того, что «лондонские рекомендации» едва не были провалены французским Национальным собранием. Но если выработанная схема была непопулярна во Франции, то еще более она была непопулярна в Германии, где она воспринималась как слишком сильно ущемляющая права немцев. В этой ситуации между «большими партиями» в Западной Германии было достигнуто молчаливое согласие: не обострять данный вопрос излишней полемикой, принять тактику «тихого непризнания», попросту игнорировать факт существования Рурского статута и Международного органа по Руру. До поры до времени и западные державы предпочитали «не замечать» этой тактики своих западногерманских контрагентов. Теперь же от правительства ФРГ уже требовалось, чтобы оно и де-факто, и де-юре признало и санкционировало рурское урегулирование, приняв участие в созданной в его рамках организационной структуре.

Точно так же и вступление ФРГ в Совет Европы означало бы признание с его стороны еще одного, уже третьего по счету германского государства - Саара, делегации которого по требованию Франции также предоставлялся статус участника этого европейского форума. Принятие Аденауэром этого условия не только подкрепляло в его адрес критику за потворство сепаратизму, но и подрывало пропагандистскую основу политики враждебности по отношению к ГДР. Филитов А.М. Германский вопрос: от раскола к объединению: Новое прочтение - М.: Международные отношения, 1993, с. 115-117.

Аденауэр находился в полном согласии с американским верховным комиссаром, на которого и надо было ориентироваться. Но счастье канцлера было несчастьем немецкого народа. Политика Аденауэра привела к тому, что западная часть Германии оказалась в военной зависимости и подчинении у США.

Под прикрытием обманчивой иллюзии, будто решения принимаются самостоятельно, начался процесс включения ФРГ в западную систему. Это делалось из военно-политических соображений и во имя интересов иностранных государств, державших в своих руках управление Западной Германии. Герст В.К. ФРГ под властью Аденауэра - М.: Изд.иностр.лит., 1958, с. 41-44.

Откровенная прозападная ориентация Аденауэра (он имел прозвище «канцлер союзников») помогла ему уже через два месяца после вступления в силу Оккупационного статута добиться его ревизии в правовом отношении.

22 ноября 1949 г. Он подписал с западными верховными комиссарами Петерсбергские соглашения, согласно которому ФРГ было разрешено устанавливать консульские отношения с другими государствами и вступать в международные организации. Первое генеральное консульство было учреждено уже в мае 1950 года в Лондоне. С ФРГ были сняты определенные ограничения на строительство морских судов, частично или полностью был приостановлен демонтаж промышленных предприятий, прежде всего в Рурской области. Павлов Н.В. История современной Германии 1945-2005: курс лекций / Н.В. Павлов - М.: Астрель: АСТ, 2006, с. 84. Они не только не предоставили Западной Германии суверенитет, но помогли привязать Западную Германию к колеснице военных союзов, форсировали ремилитаризацию ФРГ. В соглашении, в частности, указывалось: «Западная Германия должна стать участником всех международных (западных) организаций, войти в качестве присоединившейся державы в состав Европейского совета, а также заключить двустороннее соглашение с США об участии в плане «Маршалла». Федеральное правительство обязалось присоединиться к Рурскому статуту». Дзелепи Э. К. Аденауэр. Легенда и действительность - М.: Изд.иностр. лит., 1960, с. 74. Результатами стали: катастрофическое падение авторитета Аденауэра и его кабинета, первый в истории бундестага скандал, разразившийся между Аденауэром и лидером фракции СДПГ К. Шумахером. Демонтаж, в основном в бывшей английской зоне, вопреки обещаниям, не прекращался, а Франция предпринимала все новые односторонние действия с целью окончательно отторгнуть Саар. Показателем отчаянного положения была инициатива Аденауэра о заключении «политического союза» между ФРГ и Францией от 7 марта 1950 г. Она напоминала идею такого же союза между Великобританией и Францией, выдвинутую Черчиллем в катастрофической ситуации гитлеровского блицкрига в 1940 году, с той лишь разницей, что теперь французам предлагалось объединиться не с англичанами против немцев, а с немцами против англичан. Аденауэру в 1950 году повезло здесь не больше, чем Черчиллю десятилетием раньше. Французское правительство не проявило энтузиазма по поводу идеи «унии» с ФРГ, а отношения последней с английским правительством были окончательно испорчены.Филитов А.М. Германский вопрос: от раскола к объединению: Новое прочтение - М.: Международные отношения, 1993, с. 117-118.

В марте 1951 г. союзники отказались от надзора за западногерманским законодательством. Изменения коснулись также расширения прав федерального правительства в области внешней политики. ФРГ получила право создать Министерство иностранных дел (его возглавил Аденауэр и руководил им до 1955 г.), учреждать дипломатические представительства за рубежом, а также аккредитовать в Бонне иностранных дипломатов. Кроме того, со стороны западных держав было объявлено о прекращении состояния войны с Германией. Это позволило Федеративной Республике стать 2 мая 1951 г. полноправным членом Совета Европы в Страсбурге и подписать договор об образовании Европейского объединения угля и стали (ЕОУС), хотя далось ей это нелегко ввиду французской политики по отношению к Саарской области.

Договор о создании ЕОУС был подписан 18 апреля 1951 г. и вступил в силу в 1952 г. Кроме ФРГ, участниками договора стали Франция, Италия и страны Бенилюкса. Одновременно был отменен Рурский статут, регламентировавший международный контроль за экономическим управлением областью. Павлов Н.В. История современной Германии 1945-2005: курс лекций / Н.В. Павлов - М.: Астрель: АСТ, 2006, с. 85-87. Договор, касающийся угольной и стальной промышленности, должен быть подписан боннским правительством. Он должен был удовлетворить французские требования о репарационных поставках рурского угля, но договор надо было прикрыть демократической мантией, чтобы Аденауэр мог изобразить его перед оппозицией в бундестаге как новый успех Федеративной Республики на пути к демократии и свободе.

Между тем газета «Neue Zeitung» старалась систематически восхвалять демократический характер Рурского статута ввиду того, что боннское правительство впервые получило представительство и право голоса в этом руководящем органе, созданным оккупационными державами. Но с его мнением не считались. Этот Международный орган с величайшим пристрастием распределял рурский уголь в соответствии с интересами Франции и отклонял жизненно важные заявки Западной Германии.

Рурская администрация оставила без всякого внимания возросшие потребности западногерманского внутреннего рынка и ссылалась на то, что Западная Германия может и в 1952 году, как и в 1951 году, получить 6 миллионов тонн угля из США. Статья 14 Рурского статута, обещавшая справедливое распределение рурского угля, оказалась пустой фразой, продиктованной стремлением не к справедливости, а к эксплуатации. Естественно, что от сокращения поставок угля снова пострадали интересы простых людей. Политика рурской администрации привела к свертыванию жилищного строительства в Западной Германии, к сокращению рабочего дня и остановке предприятий.

В экономической политике рурской администрации проявлялось также стремление путем чрезвычайного экспорта угля затормозить производство стали в Западной Германии. Рурская администрация продолжала политику завышенного экспорта угля и в 1952 году, до самого последнего момента, можно сказать - до последнего вздоха. Между тем договор о создании Европейского объединения угля и стали был подписан. Для успокоения западногерманского населения верховные комиссары встретились в Лондоне с представителями своих правительств и 19 октября 1951 года приняли постановление о ликвидации рурской администрации. В документе указывалось, что дальнейшее существование международного органа для Рура станет бесцельным, после того как будет создан Общий рынок, предусмотренный в договоре о создании ЕОУС, и что некоторые функции рурской администрации могли давно отпасть.

Лишь 25 июня 1952 года был окончательно заключен договор об образовании Европейского объединения угля и стали. В тот же день шесть участников Рурского статута подписали декрет о его ликвидации. 12 февраля 1953 года вступил в силу Общий рынок для угля.

То, что Европейское объединение угля и стали во многих отношениях является правопреемником рурской администрации, констатировал и Аденауэр в бундестаге в связи со вторым чтением закона о ЕОУС 9 января 1952 года.

10 августа 1952 года парламенты приступили к организации дела и создали в Люксембурге огромный аппарат (Верховный орган, Совет министров, Ассамблею, Судебную палату и Консультативный комитет).

Задачи этого объединения с точки зрения вице-президента Бонна Этцеля:

1. Развитие промышленности;

2. Увеличение занятости;

3. Поднятие жизненного уровня.

Франция получала необходимое ей количество рурского угля, без которого она не могла обойтись.

Верховные власти ЕОУС приняли несколько решений, невыгодных для Западной Германии. Они запретили введение специальных поставок угля для железных дорог республики, для строительства шахтерских жилищ и для снабжения населения.

Лишь в случае войны ЕОУС по-настоящему вступит в действие, как это и было определено. Его задача в области производства угля и стали будет иметь такое же назначение, какое в военной области - задачи главного штаба НАТО в Фонтенбло.

Один-единственный раз бундестаг занимался вопросом о ЕОУС. Это было 29 апреля 1954 года, когда социально-демократическая фракция высказала кое-какие жалобы. Аденауэр произнес тогда большую речь в защиту ЕОУС:

«Уже само создание ЕОУС, помимо его экономического значения, было перворазрядным политическим фактом. Уголь и сталь всегда были основой вооружения».

Таким образом, теперь было ясно сказано и подтверждено, что ЕОУС является частью НАТО. Путь к миру и объединению Германии ведет только через выход Западной Германии из военных пактов, он требует широкого соглашения об отмене военных пактов вообще. Говоря о воссоединении Германии, надо помнить, что ЕОУС станет в третьей мировой войне инструментом для регламентирования западногерманской экономики под властью и командованием НАТО. Поэтому Западная Германия должна выйти также из ЕОУС.

Для экономического сотрудничества в Европе, в частности между капиталистическими и социалистическими государствами, имеются гораздо лучшие пути и открыты разнообразные возможности, служащие делу мира. Герст В.К. ФРГ под властью Аденауэра - М.: Изд.иностр.лит., 1958, с. 108-121.

Начался долгий путь Федеративной Республики Германии в Европу, который означал для страны также обретение большего равноправия и суверенитета. Западноевропейская интеграция с самого начала стала для ФРГ одним из стержневых направлений западногерманской стратегии на международной арене, поскольку политические, финансовые и промышленные круги ФРГ увидели в ней реальный путь преодоления последствий Второй мировой войны. Аденауэр писал, что западноевропейская интеграция была для ФРГ «необходимым трамплином для того, чтобы вообще вернуться во внешнюю политику»

Вопрос об интеграции Западной Германии в складывающуюся послевоенную систему взаимоотношений между странами Западного полушария и, соответственно, о ревизии Оккупационного статута был тесно связан с проблемой возмещения Германией ущерба, нанесенного ею другим государствам в ходе Второй мировой войны. Уже 6 марта 1951 г. правительство ФРГ заявило о своей принципиальной готовности вернуть долги другим странам в соответствии со своими финансовыми возможностями.

Военная составляющая взаимодействия ФРГ с тремя державами-победительницами интересовала Аденауэра не меньше, чем экономическая. Причем акцент он делал на строительство именно интегрированных западноевропейских вооруженных сил с участием ФРГ, что, по его представлениям, позволяло Федеративной республике в ближайшей перспективе влиять на смягчение положений Оккупационного статута и в отдаленной - вести равноправный диалог как с Францией, так и с Великобританией. Уже спустя 50 дней после своего избрания канцлером и 10 дней после подписания Петерсбергского договора на секретном заседании правления ХДС в Кёнигсвинтере Аденауэр заявил следующее: «Немцы должны быть представлены в европейских вооруженных силах на таких же основаниях и с такими же правами, какими будут располагать другие европейские нации. Что представляет большую опасность: русская угроза западному миру или существование германских воинских контингентов, объединенных с вооруженными силами других наций?»

Начало войны в Корее летом 1950 г. оживило в западном мире дискуссию по военно-политическим вопросам, прежде всего в контексте Восток-Запад, и способствовало проведению политики, отвечавшей вопросам Аденауэра. В самой Федеративной Республике вопрос о возможной ремилитаризации страны пробрел новое качество после того, как войска коммунистической Северной Кореи 25 июня неожиданно напали на Южную Корею, через четыре дня захватили столицу и беспрепятственно начали продвигаться на юг разделенной страны. На фоне угроз из Восточного Берлина опасения, что в разделенной Германии может произойти нечто подобное (войска коммунистической Северной Кореи напали на Южную Корею и захватили столицу), вдруг приобрели реальные очертания. В июне 1950 г. в Бонне и Париже начались переговоры о возможном западногерманском военном вкладе в союз западных держав, которые стремились как можно теснее привязать к себе ФРГ. Тем самым они способствовали еще большему росту геополитического и экономического значения Федеративной Республики в условиях «холодной войны».

Не будь блокады Западного Берлина (1948-1949) и войны в Корее, американцы не смогли бы найти понимания и добиться согласия у своих европейских союзников на ремилитаризацию ФРГ. Еще слишком был силен страх перед возрождением германского милитаризма. Аденауэр приводил три, на его взгляд, неотразимых аргумента в пользу вооружения ФРГ, что должно было повлиять на рост внешнеполитической самостоятельности страны:

1. Обеспечение безопасности в связи с наращиванием СССР военного потенциала в «советской зоне оккупации»;

2. Получение полного суверенитета как следствие создания собственных вооруженных сил;

3. Создание [западно]европейской федерации.

Таким образом, ремилитаризацию ФРГ и ее интеграцию в западные военно-политические структуры было уже не остановить. Павлов Н.В. История современной Германии 1945-2005: курс лекций / Н.В. Павлов - М.: Астрель: АСТ, 2006, с. 87-89.

Вхождение Федеративной Республики Германии в европейское сообщество, будучи «руководящей идеей» политики Аденауэра и политики Соединенных Штатов, являлось лишь одним из элементов той и другой, так как главной целью, которой задавались они обе, было восстановление сильной Германии. Если экономическое сотрудничество ФРГ с западными державами должно было привести к заключению между ними политического союза, то есть к принятию ФРГ в европейское сообщество и в конечном счете в Атлантический блок, то в качестве конечного результата, который должен был увенчать всю «операцию», намечалась ремилитаризация западногерманского государства как «интегральной» части Западной Европы и союзника западных держав.

Таков был логический конец политики восстановления Германии, которая проводилась западными державами по указке и под нажимом Соединенных Штатов, а самым ревностным сторонником, самым точным исполнителем которой в Германии был канцлер Аденауэр.

Вооружить Федеративную Республику Германии можно было лишь в рамках политики ее сотрудничества и союза с западными державами. Ход рассуждений был очень простой: поскольку западногерманское государство будет союзником Западной Европы, оно должно будет участвовать также и в обороне последней.

Выходило, что «европейская интеграция» как «высшая цель» политики, направленной к миру и безопасности в Европе, требует в качестве условия ее осуществления ремилитаризации Германии. Другими словами, Германию хотели снова вооружить для того, «чтобы сильной была Европа»!

Провести перевооружение ФРГ Аденауэр предложил не в форме воссоздания национальной армии (этого не принял бы Запад) и не в форме расширения имевшихся уже тогда «служебных групп» и «вспомогательных отрядов» при оккупационных войсках. Формула Аденауэра была такова: немецкий контингент в европейской армии. Это сразу же обеспечивало ФРГ ту же роль соучредителя и равноправного члена новой национальной военной единицы, какую «план Шумана» обеспечивал ей в экономической сфере. В то же время вследствие интегрированности европейской армии вроде бы снималась проблема «своеволия» и «непредсказуемости» немцев и тем самым успокаивалось общественное мнение.

У этой схемы было два очевидных недостатка. Во-первых, ремилитаризация на предложенных условиях не могла быть осуществлена быстро: переговоры о конкретных формах и путях создания интегрированной наднациональной «европейской армии» - чего-то совершенно невиданного - грозили затянуться надолго; во-вторых, даже в случае успеха военная ценность такого конгломерата была, мягко говоря, сомнительна; даже элементарная языковая проблема делала систему передачи команд крайне неэффективной. Однако для Аденауэра военные соображения не стояли на первом месте, главная его цель была политическая - суверенитет.

Разумеется, цель эту следовало всячески скрывать и, наоборот, всячески акцентировать именно военный аспект. Так Аденауэр и делал, начиная еще с 1948 года, но до поры до времени без особого успеха. Возмущенно реагировала на соответствующие «пробные шары» западногерманская общественность.

Использовались разные средства: статьи в партийной прессе ХДС, распространение слухов, затем началась кампания «интервью» корреспондентам западных газет, которые затем «опровергались» и «уточнялись»; наконец, был испробован и метод сочинений «меморандумов» для Верховных комиссаров. Но «прорыв» произошел 16 марта 1950 г., когда лидер оппозиции, Уинстон Черчилль, в своей речи в нижней палате выступает за перевооружение Германии. Она помогла Аденауэру в двух отношениях: во-первых, Черчилль высказался за перевооружение ФРГ в форме участия немецкого контингента (как того хотел Аденауэр в обмен на предоставление западными державами суверенитета ФРГ); во-вторых, после той речи канцлер ФРГ выглядел со своими предложениями «немецкого вклада в западную оборону», как солидный купец, готовый рассмотреть условия, предложенные ему солидным партнером. Филитов А.М. Германский вопрос: от раскола к объединению: Новое прочтение - М.: Международные отношения, 1993, с. 125-126.

Ремилитаризация Германии впервые стала предметом официальных германо-американских переговоров, как только канцлер Аденауэр через несколько недель после создания его правительства - задолго до начала войны в Корее - установил первый контакт с государственным секретарем Ачесоном во время его первого визита в Бонн в ноябре 1949 года

В официальном коммюнике, опубликованном после совещания министров трех западных держав в Париже, 11 ноября, говорилось, что «три министра сочли целесообразным поддержать и поощрить интеграцию германского народа в европейское сообщество». Только, говоря на этот раз об «интеграции» ФРГ, министры думали о ее ремилитаризации. Это решение Парижского совещания «трех» было расценено как «самое важное решение за весь послевоенный период», так как оно «связывало Западную Германию с Западной Европой в экономическом, политическом, а может быть… и в военном отношениях». Дзелепи Э. К. Аденауэр. Легенда и действительность - М.: Изд.иностр. лит., 1960, с. 86.

Этому плану (сколачивание «европейской армии») в Вашингтоне уделялось большое внимание, поскольку американские империалисты, стремясь к завоеванию господства над миром, придавали первостепенное значение образованию агрессивных блоков, накоплению людских ресурсов и расширению сети военных баз вокруг СССР и других социалистических стран. Николаев Н.В Политика США, Англии, Франции в германском вопросе 1945-1954 гг. - М.: Наука, 1964, с. 258. Дзелепи Э. К. Аденауэр. Легенда и действительность - М.: Изд.иностр. лит., 1960, с. 80-81.

«Создание европейской армии, - сказал Аденауэр, - будет, по нашему мнению, решающим этапом на пути, который должен привести нас к конечной цели - интеграции Европы». Так что когда этот «великий поборник европейской идеи» провозглашал (в январе 1950 года): «Европа - превыше всего и «Создание сильной Европы - это важнейший вопрос и для всех европейцев», - он это делал потому, что не мыслил себе эту «Европу» без германских солдат.

И все завершилось в 27 мая 1952 года подписанием договора о создании в рамках Европейского оборонительного сообщества (ЕОС) «европейской армии», о которой говорили Аденауэр и Черчилль, а также Общего договора между ФРГ и оккупирующими державами, согласно которому оккупация заканчивалась и за ФРГ признавалась «полная власть суверенного государства в решении внутренних и внешних дел». Филитов А.М. Германский вопрос: от раскола к объединению: Новое прочтение - М.: Международные отношения, 1993, с. 127. Этот договор подписали в Париже Франция, Бельгия, Голландия, Люксембург, Италия и ФРГ. Однако в отличие от экономической интеграции попытки объединения военных потенциалов и политической власти, активно предпринимавшиеся Аденауэром, потерпели неудачу. Отказ Национального собрания Франции летом 1954 г. ратифицировать этот договор с участием ФРГ поставили крест на создании наднациональной Европы. Позиция Франции диктовалась психологическим комплексом войны в Индокитае, желанием сохранить независимые вооруженные силы, приоритетом разрядки в отношениях Восток-Запад по сравнению с ремилитаризацией ФРГ и традиционным нежеланием пожертвовать национальными интересами Франции в пользу наднационального западноевропейского единства. Аденауэр полагал, что неудача с ЕОС в августе 1954 г. лично его оставила у разбитого внешнеполитического корыта. По его мнению, наднациональная военная верховная власть и создание европейской армии могли бы быть после образования ЕОУС вторым интеграционным ядром для Западной Европы, и Германия в таком случае была бы надежно включена в западноевропейскую систему безопасности. Павлов Н.В. История современной Германии 1945-2005: курс лекций / Н.В. Павлов - М.: Астрель: АСТ, 2006, с. 90-91.

Существовала определенная взаимосвязь между формальным расширением западногерманского суверенитета, с одной стороны, и его подконтрольностью трем западным державам-победительницам - с другой. 26 мая 1952 г. в Бонне последовало заключение так называемого «Германского договора», который был подписан от ФРГ К. Аденауэром, от США - Д. Ачесоном, от Великобритании - А. Иденом, от Франции - Р. Шуманом). В этом документе были зафиксированы отмена Оккупационного статута, а также предоставление Западной Германии все «полноты власти» во внутренней и внешней политике. При этом три державы-союзницы по Антигитлеровской коалиции сохраняли за собой права в отношении Берлина и Германии как целого, включая вопрос о ее «воссоединение и мирном урегулировании». В договоре также признавалось право ФРГ на единоличное представительство всех немцев за рубежом, иными словами, содержался отказ от признания ГДР и границы по Одеру и Нейсе.

После ратификации Парижских соглашений верховные комиссары прибыли 5 мая 1955 г. в 12 часов дня во дворец Шаумбург и объявили правительству ФРГ об упразднении Оккупационного статута и об окончании оккупационного режима в Германии. С этого момента прекращала свое существование Верховная комиссия и ее представительства в землях. Их должны были заменить послы трех западных держав. Пребывание же союзнических войск на западногерманской территории нашло свое юридическое закрепление в двухсторонних соглашениях с ФРГ. В тот же день вступили в силу Германский договор, Договор об иностранном военном присутствии на территории ФРГ и Европейский статут о Саарской области, предполагавший политическую самостоятельность региона, но экономическую зависимость от Франции. Процесс внешнеполитической ориентации Федеративной Республики был завершен.

Заключение

Итак, рассмотрев данный вопрос, можно прийти к определенным заключениям. Конрад Аденауэр, федеральный канцлер ФРГ, сконцентрировал свою деятельность на реализации ближайшей цели (и то только на одном - на западном направлении внешней политики) - превращения ФРГ в уважаемое демократическое государство в системе Атлантического союза. Этого он достиг. Его отдаленная цель - политическое объединение всей Западной Европы или же свобода для всей Германии - осталась нереализована. Заслуга Аденауэра состоит в том, что он сумел использовать период «холодной войны» для развития самой Федеративной Республики. Его упущение заключается, возможно, в том, что в «восточной политике» он видел лишь угрозу, а никак не шанс. После отставки Аденауэра в 1963 году в стране не осталось достойных политических преемников, которые смогли бы изменить основные внешнеполитические ориентиры страны. На сегодняшний день уже объединенная Германия является одним из крупнейших торговых и промышленных государств. имеющих тесные связи со всем миром. Ее политика нацелена на то, чтобы на базе плодотворного диалога установить баланс между Севером и Югом, между промышленными и развивающимися странами. Этой цели она добивается в рамках ООН и ее учреждений. Германская политика остается, прежде всего, политикой мира. Ее цель заключается в том, чтобы содействовать тесному сближению национальных государств, укреплять международные и наднациональные организации, сделать их опорой мирового сотрудничества.

По моему мнению, цель курсовой работы в большей мере достигнута. Мною проведено изучение внешней политики Германии в 1949-1955 годах. Задачи выполнены: общая внешнеполитическая ситуация в данный период охарактеризована, отношения Германии с СССР и урегулирование правового положения рассмотрены, взаимоотношения Германии с другими странами изучены.

Список используемой литературы

1. Филитов А.М. Германский вопрос: от раскола к объединению: Новое прочтение - М.: Международные отношения, 1993.

2. Брандт В. Воспоминания - М.: Новости, 1991.

3. Громыко А.А Памятное (в двух книгах) - М.: Политиздат, 1990.

4. Хрущев Н.С. Воспоминания. Избранные фрагменты - Москва: Вагриус, 1997.

5. Павлов Н.В. История современной Германии 1945-2005: курс лекций / Н.В. Павлов - М.: Астрель: АСТ, 2006.

6. Герст В.К. ФРГ под властью Аденауэра - М.: Изд.иностр.лит., 1958.

7. Дзелепи Э. К. Аденауэр. Легенда и действительность - М.: Изд.иностр. лит., 1960.

8. Истягин Л.Г. ФРГ и НАТО - М.: ИМО, 1963.

9. Николаев Н.В Политика США, Англии, Франции в германском вопросе 1945-1954 гг. - М.: Наука, 1964.

10. Тегеран-Ялта-Потсдам. Сборник документов. Составители: Ш.П. Санакоев, Б.Л. Цыбулевский. 2-е изд. - М., Международные отношения, 1970.

11. Тихвинский С. Потсдам: контуры послевоенного мира // мировая экономика и международные отношения - 1985. - № 8, с.15-27.

12. Загорский А.В. 50 лет назад Булганин и Аденауэр обменялись письмами об установлении дипломатических отношений между СССР и ФРГ // Международная жизнь - 2005. - № 9, с.122-134.