Русско-германские отношения в начале ХХ века

Рубеж ХIХ - ХХ веков ознаменовался бурным индустриальным развитием, когда на первый план в экономическом развитии вышли новые технологии и новая техника. Наиболее передовые страны мира (Англия, Франция, США, Германия, Япония) вступили в процесс модернизации, индустриальное общество.

Старые цивилизационные центры, Европа, по-прежнему сохраняли свое лидирующее положение в мировом развитии, но одновременно все более активно проявляют себя новые регионально-государственные образования, прежде всего США и отчасти Япония. Развитые страны мира вступили в эпоху империализма.

Уже в начале века проявилась одна из основных его особенностей: возрастает единство и взаимозависимость мира, цивилизационные процессы приобретают глобальный масштаб, исчезает национальная замкнутость и возможность обособленного развития даже отсталых стран. Все, что происходит внутри государства, отражается на всем мире. Люди осознают это не сразу. Прокопьев В.П. История германской государственности. Калининград, 1985. С105.

Несмотря на бурное развитие экономики, науки и техники глобальный кризис западной цивилизации в начале ХХ века стал реальностью. Возможности развития вширь за счет присоединения новых колоний и расширения рынков сбыта были исчерпаны. Однако новые великие державы, сложившиеся не так давно национальные государства продолжали руководствоваться старыми ментальными стереотипами о необходимости обширных колониальных владений для продолжения успешного экономического развития, международного престижа. США, Германия, Италия, Япония не желали оставаться во втором эшелоне развития, их интересы в борьбе за новые территории, раздел сфер влияния в мире, военное превосходство неизбежно сталкивались со стремлениями Англии, Франции, Испании, Португалии, Бельгии удержать свои позиции. Патрушев А. И. Германская история. М., 2003. С.277.

На рубеже XIX-XX веков соотношение сил на международной арене резко изменилось. Геополитические устремления великих держав: Великобритании, Франции и России, с одной стороны, Германии с Австро-Венгрией - с другой - привели к необычайно острому соперничеству.

В последней трети XIX века геополитическая картина мира выглядела следующим образом. США и Германия по темпам экономического роста стали опережать и, соответственно, вытеснять на мировом рынке Великобританию и Францию, одновременно претендуя на их колониальные владения. В этой связи крайне обострились отношения между Германией и Великобританией в борьбе как за колонии, так и за господство в морских акваториях. В тот же период образовались два дружественных блока стран, окончательно размежевавших отношения между ними. Началось все с австро-германского союза, образованного в 1879 году по инициативе канцлера Отто фон Бисмарка. Впоследствии к этому альянсу присоединились Болгария и Турция.

Несколько позже сложился так называемый Четверной союз, или Центральный блок, который положил начало серии международных договоров, приведших к созданию в 1891 - 1893 годах оппонирующего русско-французского блока. Далее, в 1904 году Великобритания подписала три конвенции с Францией, которые означали установление англо-французского "Сердечного согласия" - "Entente cordiale" (Антантой этот блок стал называться в начале 1840-х годов, когда в противоречивых отношениях этих двух стран наметилось непродолжительное сближение). В 1907 году с целью урегулирования колониальных вопросов относительно Тибета, Афганистана и Ирана был заключен русско-английский договор, который фактически означал включение России в состав Антанты, или "Тройственного соглашения".

В нараставшем соперничестве каждая из великих держав преследовала собственные интересы.

Российская империя, осознавая необходимость сдерживания экспансии Германии и Австро-Венгрии на Балканах и упрочения там собственных позиций, рассчитывала на отвоевание у Австро-Венгрии Галиции, не исключая при этом установления контроля над находящимися во владении Турции черноморскими проливами Босфор и Дарданеллы.

Британская империя ставила целью устранить главного конкурента - Германию и упрочить собственное положение ведущей державы, сохраняя господство на море. Одновременно Британия планировала ослабить и подчинить своему внешнеполитическому курсу союзников - Россию и Францию. Последняя жаждала реванша за поражение, понесенное в ходе франко-прусской войны, а главное - хотела возвратить утраченные в 1871 году провинции Эльзас и Лотарингию. Прокопьев В.П. История германской государственности. Калининград, 1985. С.106.

Германия намеревалась нанести поражение Великобритании, чтобы захватить у нее богатые сырьевыми ресурсами колонии, разгромить Францию и закрепить за собой пограничные провинции Эльзас и Лотарингию. Кроме того, Германия стремилась овладеть обширными колониями, принадлежавшими Бельгии и Голландии, на востоке ее геополитические интересы простирались к владениям России - Польше, Украине и Прибалтике, а еще она рассчитывала подчинить своему влиянию Османскую империю (Турцию) и Болгарию, после чего совместно с Австро-Венгрией установить контроль на Балканах. Нацелившись на скорейшее достижение своих целей, германское руководство всячески искало повод для развязывания военных действий, и он в конечном итоге нашелся в Сараево.

После разгрома Франции Германия оказалась самой сильной державой в Европе. Бисмарк дважды пытался начать войну против Франции с целью ее нового разгрома. Лишь вмешательство России помешало этому.

После отставки Бисмарка Германия стала расширять политику колониальных захватов. В 1884 году она захватила территорию, названную затем протекторатом Юго-Западная Африка. В то же время во владение Германии перешли Того, Камерун и Восточная Африка, в бассейне Тихого океана были захвачены часть острова Новая Гвинея и Маршальские острова. Из истории буржуазной дипломатии и межимпериалистического соперничества в конце XIX - первой половине XX в.: Сб. ст. / Отв. ред. С.С. Григорцевич. Томск, 1985. С.177.

Германия активно участвовала в разделе Китая. Уже к 1890-ым годам колонии Германии в 5 раз превышали её территорию, но были в 12 раз меньше английских.

При проведении колониальной политики Германия столкнулась с интересами Англии и Франции. Претендуя на Марокко, Германия вступила в конфликт с Францией, чуть не привёдший к войне. На море обострились англо-германские противоречия, т.к имперский флот стал вторым по величине после британского. Вступая в борьбу за передел мира, германский империализм начал строительство мощного военно-морского флота.

Внешняя политика Германии в начале XX в. определялась двумя основными факторами - общими тенденциями развития международных отношений в эпоху империализма и внутриполитической ситуацией, благоприятствовавшей нарастанию националистических, шовинистических настроений. Поэтому, помимо сугубо прагматичных проектов колониальной экспансии, германская внешнеполитическая доктрина опиралась на чрезвычайно претенциозные идеологические постулаты. Их основой стала концепция "мировой политики" - превращения Германии в одну из ведущих мировых держав, "способную занять свое место под солнцем". Речь шла не только об изменении баланса сил в системе международных отношений, но и о коренном преобразовании самого европейского политического пространства. Из истории буржуазной дипломатии и межимпериалистического соперничества в конце XIX - первой половине XX в.: Сб. ст. / Отв. ред. С.С. Григорцевич. Томск, 1985. С.178.

Кайзер базировал свое миросозерцание на трех идеях. Первая: немцы есть избранный богом народ и в силу своих недосягаемых достоинств призваны господствовать над другими народами; вторая: немцы немцам рознь - благо одних есть благо нации, других надо держать в узде; третья: дабы превосходство тевтонской расы было реализовано практически, господь бог послал ей династию Гогенцоллернов, прежде скромных курфюрстов, ныне великих и непобедимых императоров; он же, повинуясь воле божьей, возглавит движение нации к невиданным в истории высотам.

В германских политических и общественных кругах активно проповедовалась идея Срединной Европы - объединения центрально-европейского региона вокруг немецкого этнического ядра. Ведущие идеологи пангерманской экспансии Ф. Ратцель, Р. Челлен, К. Хаусхофер опирались на концепцию "геополитики" - теорию "государства как географического организма, воплощенного в пространстве". Эта идеология была тесно связана с социально-этатистскими, фелькишскими, расистскими воззрениями и находила поддержку среди тех политических сил, которые рассматривали внешнюю экспансию как основное средство решения внутренних проблем немецкого общества. Пленков О. Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая традиция и нацизм. СПб., 1997. С.70.

В конце 80-х - начале 90-х гг. XIX века образовались и развернули активную деятельность общественные организации, открыто проповедовавшие экспансию. В 1887 году было создано Германское колониальное общество, имевшее более трехсот отделений и собственный печатный орган - "Колониальную газету". А три года спустя образовалась организация, которая вскоре стала называться Пангерманским союзом.1 июля 1890 года германское правительство подписало с Англией договор, установивший границы английских и германских колониальных владений. Взамен отказа от притязаний на Уганду и Занзибар Германия получала остров Гельголанд в Северном море. Как реакция на Гельголанд-Занзибарский договор и возник Пангерманский союз. В него вошли люди, считавшие соглашение с Англией предательством национальных интересов.

Пангерманский союз быстро стал массовой организацией. Главным требованием, которое пангерманцы провозгласили на своем организационном собрании, было требование "энергичной политики во имя интересов Германии в Европе и в мире, особенно - продолжения германского колонизаторского движения, и достижения в этой области практических результатов". В сочетании с призывами к экспансии Пангерманский союз открыто проповедовал националистические идеи. Одним из важнейших тезисов пангерманцев была необходимость объединения всех германских народов под крышей одного государства, причем к "братьям по крови" причислялись, например, и буры - потомки голландских переселенцев в Африке. Вообще расизм стал одной из составляющих пангерманской программы. Недаром Макс Вебер называл пангерманцев "взбесившимися антисемитами". Пленков О. Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая традиция и нацизм. СПб., 1997. С.37.

Однако, к началу 1890-х годов, когда общество окончательно захватили мечты о будущем могуществе Германии, одновременно с Пангерманским союзом и подобными ему организациями начало оформляться общественно-политическое движение, которое мы вслед за Эккартом Кером и Вольфгангом Моммзеном будем называть "либеральным империализмом". Это направление возникло как реакция на реалии текущего момента, с одной стороны, и на рост шовинистичеких настроений, с другой. Не одобряя пангерманской агрессивной и националистической риторики, протестуя против различных "колониальных злоупотреблений", "либеральные империалисты" старались вывести идею экспансии из сферы эмоций и найти ей достойное обоснование. Своеобразным манифестом "либерального империализма" стала уже упоминавшаяся здесь Фрейбургская речь Макса Вебера, в которой он сформулировал свою точку зрения относительно дальнейших перспектив Германии. Пленков О. Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая традиция и нацизм. СПб., 1997. С.38.

Вебер связывал эти перспективы с возможностями заморской экспансии, имея в виду при этом экспансию экономическую. Исследуя германскую аграрную отрасль хозяйства, он пришел к выводу, что Германия в скором времени будет зависеть от заокеанских рынков, поэтому необходимо срочно заняться обеспечением себе путей экспорта, а значит - вступить в соперничество с другими державами. "Даже при соблюдении видимости согласия, - сказал Вебер, - экономическая борьба наций за выживание идет своим чередом. В этой борьбе нет места мирным решениям, и только тот, кто эту видимость принимает за реальность, может верить, что когда-нибудь наши потомки будут наслаждаться мирной жизнью". В действительности же "они будут судить своих предков, исходя из того, какое место те завоюют для них в мире".

Дело борьбы за усиление своего государства должна была бы взять на себя буржуазия. Вебер проанализировал возможности германской буржуазии, заявив предварительно, что он сам - "член буржуазных классов". По его мнению, эти возможности очень ограничены - единое германское государство было создано практически без участия буржуазии. Многолетний цезаристский режим Бисмарка никак не способствовал ее усилению. Консервативные юнкеры и незрелый пока пролетариат также не являются политическими силами, способными возглавить движение страны к утверждению на мировой арене. Вебер пессимистически смотрел на будущее Германии и, констатируя необходимость активизации внешней политики, не видел в стране класса, который взял бы на себя основное ее бремя. Пленков О. Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая традиция и нацизм. СПб., 1997. С.39.

Фрейбургская речь Макса Вебера явилась, по сути, единственным произведением, в котором он подробно остановился на проблемах "мировой политики", однако мало что может сравниться с ней по глубине впечатления, которое она оказала на современников. Например, Ханс Дельбрюк, издатель журнала "Пройсише Ярбюхер", называвший себя не либералом, а "либерально настроенным" с готовностью воспринял идею о том, что объединение Германии было только началом ее трудного пути к равенству с другими державами: "После того как немцы отстояли свое национальное единство в борьбе с внутренней и внешней реакцией, они не могут навсегда удовлетвориться тем, что станут лишь европейской континентальной силой, будут придерживаться мира и предоставят другим культурным народам владеть морями и делить между собой континенты". "Англия, Франция, Россия, - писал Дельбрюк, - обладают необъятными колониальными владениями. Для них не так уж важно - получат ли они еще что-нибудь или нет, главное - в целом утвердить свое господство. Для Германии же, которая не располагает ничем более-менее ценным в других частях света, крайне важен самый крошечный клочок земли, самый маленький городок". Дельбрюк расставляет акценты несколько иначе, нежели Макс Вебер, руководствовавшийся главным образом экономическими соображениями. У Дельбрюка нет глубокого экономического анализа колониальной проблемы. Необходимость расширения германской сферы влияния он мотивирует в основном культурно-политическими причинами и интересами национального престижа. Для него первоочередное значение имеет усиление духовного влияния Германии в мире. В интересах всего человечества, полагал он, сделать так, чтобы влияние ведущих европейских держав в мире было примерно равным. Распространение немецкого культурного влияния за пределы Германии было бы на благо всем. В Германии много образованных и энергичных людей, которые не в состоянии найти применение своим способностям, в то время как с их помощью Германия могла бы, например, управлять Индией, не хуже, чем это делают англичане. Нельзя допустить, чтобы через 20-30 лет мир говорил только на двух языках, ведь немцы - высококультурный народ, и области в Европе, где говорят по-немецки, значительно обширнее тех, где говорят, например, по-английски. Поэтому, пишет Дельбрюк, "для нас, немцев жизненно важно, если мы хотим остаться великой нацией, достичь равноправного положения с уже имеющимися колониальными державами". Понятие "интересы нации", в соответствии с настроениями эпохи, начинает постепенно подменять понятие "интересы государства", однако при этом в сознании Дельбрюка не было и не могло быть места примитивному национализму. "Патриотизм не должен опускаться до шовинизма, государственная мысль - до насилия и произвола", - писал он. Пленков О. Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая традиция и нацизм. СПб., 1997. С.39 - 40.

Колониальную политику "в высоком смысле этого слова" проповедовал и ученик Дельбрюка Пауль Рорбах, известный публицист. Он критиковал пангерманцев, пропагандировавших идеи экспансии и мирового господства не во имя "высокой колониальной идеи", а в интересах "бронированного немецкого кулака". Рорбах не уставал напоминать, что агрессивные пангерманцы явились причиной многих бед немцев. Ведь именно они настроили мир враждебно по отношению к Германии. Основным направлением немецкой экспансии, согласно Рорбаху, должно стать распространение немецкой "национальной идеи", в том числе - немецкого образа жизни, высокой немецкой культуры, немецкой системы образования. Имеется в виду "идеальное нравственное сохранение германства как созидательной силы современной и будущей мировой истории". При некотором внешнем сходстве с пангерманской риторикой, идеи Рорбаха имеют с ней немного общего. Их автора можно отнести к разряду колониальных романтиков, и от примитивного шовинизма его отделяет пропасть. Бабанцев Н.Ф., Прокофьев В.П. Германская империя 1871 - 1918 гг. Красноярск, 1984. С.108.

Независимо от того, ставились ли во главу угла экономические интересы Германии или ее культурная миссия, идеологов "либерального империализма", как уже говорилось, объединяло неприятие ура-патриотических идей. Они полагали, что необходимость экспансии диктуется временем, однако стремились облечь эту идею в цивилизованные формы. Распространение подобного рода настроений в интеллектуальной среде привело к тому, что некоторые политики начали задумываться о необходимости создания новой либеральной политической организации на их основе.

Среди них выделяется Фридрих Науман, многолетний друг Макса Вебера и видный общественный и политический деятель. Выходец из христианско-социального движения, Науман пришел к идее "национального либерализма" на рубеже веков. Он справедливо полагал, что слабость германского либерализма обусловлена пассивностью и несамостоятельностью буржуазии, которая является основной носительницей либеральных идей. Осознание либеральной буржуазией того факта, что Германия должна играть активную роль на мировой арене, рассуждал Науман, является необходимой предпосылкой возрождения либерализма в качестве широкого движения, выражающего интересы нации, и вернет либералам былое влияние. Пленков О. Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая традиция и нацизм. СПб., 1997. С.41.

По мысли Наумана, ускоренное индустриальное развитие Германии приводит к перегруппировке сил на политической арене. Таким образом, либеральный лагерь Германии конца XIX - начала ХХ века фактически воспринял идею "мировой политики" как центральную в своей новой политической программе. Когда в 1897 году государство устами статс-секретаря по иностранным делам, будущего канцлера Бернгарда фон Бюлова фактически официально провозгласило мировую политику, большинство либералов было уже на стороне правительства. Это привело к тому, что либералы начали поддерживать новые колониальные приобретения Германии и мероприятия по увеличению армии и строительству военно-морского флота. Флотская агитация, в свою очередь, нуждалась в образе врага. Мысль о будущей войне, войне с Англией, не звучала больше как нечто невероятное. Это подтверждают слова Дельбрюка, которыми он приветствовал очередной флотский законопроект: "Мы хотим стать мировой силой и проводить колониальную политику в полном смысле слова. Это не подлежит сомнению. И назад пути нет. От этого зависит будущее нашего народа, желающего сохранить свое место среди великих наций. Эта политика возможна как вопреки Англии, так и в союзе с ней. Первое означает войну, второе - мир". Пленков О.Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая традиция и нацизм. СПб., 1997. С.42.

Если Дельбрюк лишь допускал возможность войны, которая не являлась для него желательным способом разрешения международных проблем, то Фридрих Науман открыто говорил о ее неизбежности и даже необходимости. От традиционно свойственного либералам англофильства у Наумана не осталось и следа. Будущая война будет, собственно, за ликвидацию английского влияния в мире. В ней примет участие каждый, кто захочет "спастись от Англии". Могущественная морская держава виделась ему основным соперником Германии. "Для континентальных европейских государств "интернациональное" значит то же, что и "английское", - писал Науман, - "национальное" же означает, что, например, мы, немцы, не хотим отказываться от нашего будущего, что мы не дадим затащить себя в английскую гавань на пароходе "Великобритания", что мы, напротив, настроены на борьбу за наше национальное существование". Пленков О.Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая традиция и нацизм. СПб., 1997. С.42.

Ключевую роль для определения внешнеполитической стратегии Германии играли противоречия в ее отношениях с Францией и Великобританией. Франко-германский антагонизм имел глубокие исторические корни, а в начале XX в. оказался сопряжен и с прямым колониальным соперничеством двух держав. Его апогеем стало столкновение интересов Германии и Франции в Марокко, послужившее причиной международных кризисов в 1905 и 1911 гг. Не менее острым было противостояние Германии и Великобритании.

Уже в 1899-1902 гг. Германия открыто выступила в поддержку буров, сражавшихся с английской армией. С началом строительства Багдадской железной дороги, рассматривавшейся предпринимательскими кругами Германии как основное средство экономического проникновения на Средний Восток, англо-германское противостояние окончательно приобрело форму межимпериалистского конфликта. А наиболее важным поводом для его обострения стал вызов, брошенный Германией британскому господству на морях. Казанцев Ю.И. Международные отношения и внешняя политика России (ХХ век). Ростов-на-Дону, 2002. С.48.

После принятия в 1898 и 1900 гг. двух "морских законов" в Германии развернулась беспрецедентная гонка морских вооружений, в ходе которой ВМФ был увеличен на 60%. Автор программы перевооружения адмирал фон Тирпиц полагал, что уничтожение военно-морской монополии Великобритании станет сдерживающим факто ром для всей системы международных отношений, а Германия получит возможность решающего политического влияния на любой конфликт. Бабанцев Н.Ф., Прокофьев В.П. Германская империя 1871 - 1918 гг. Красноярск, 1984. С.111.

В этот период в Германии был разработан так называемый план Шлиффена. Альфред фон Шлиффен был начальником Генерального штаба Пруссии в 1891 - 1906 г. г. Его концепция легла в основу германского оперативно-стратегического плана ведения войны. Главная ошибка Шлиффена заключалась в стремлении жестко распланировать всю войну, а не только первые сражения, после которых обстановка могла измениться. Шлиффен осознавал, что долгую войну Германия вряд ли сможет завершить победой из-за недостаточности ресурсов, поэтому он настаивал на "молниеносной" войне. Все силы Германия должна была сосредоточить против Франции на одном направлении. Шлиффен осознавал опасность для Германии войны на два фронта, но исходил из ошибочной предпосылки, что русская мобилизация будет длиться несколько месяцев, а за это время Германия разгромит Францию и Бельгию и "повернется к России". Хрестоматия по новой истории. Т.2. М., 1971. С.115.

Образование Антанты поставило германскую дипломатию и военно-политическое руководство перед сложной задачей - стала очевидной неизбежность войны на два фронта в Европе. К 1905 г. генеральный штаб завершил подготовку соответствующего плана ведения военных действий ("план Шлиффена"), предполагающего целесообразность превентивной войны. Для подготовки к ней только в 1909-1914 гг. военные расходы были увеличены на 33%, составив половину государственного бюджета. В качестве основного союзника в Европе рассматривалась империя Габсбургов. Германия активно поддержала балканские притязания Австро-Венгрии, в том числе в период Боснийского кризиса 1908-1909 гг. Патрушев А. И. Германская история. М., 2003. С.279.

В свою очередь, это послужило толчком к быстрому ухудшению русско-германских отношений и стало еще одним шагом к мировому военному конфликту.

По мнению германской дипломатии, Османская империя могла стать более важным стратегическим партнером как с точки зрения грядущей войны, так и для более долговременных отношений.

В условиях приближавшейся войны Германия желала захватить новые колонии преимущественно из числа английских, покончить с господством Англии на море, осуществить широкомасштабное расширение своей территории за счет Франции, России, Бельгии, фактически установить свое господство в Европе. Казанцев Ю. И. Международные отношения и внешняя политика России (ХХ век). Ростов-на-Дону, 2002. С.51.

Таким образом, исходя из вышесказанного, можно сделать следующие выводы:

1. На рубеже XIX-XX веков соотношение сил на международной арене резко изменилось. Геополитические устремления великих держав: Великобритании, Франции и России, с одной стороны, Германии с Австро-Венгрией - с другой - привели к необычайно острому соперничеству. В нараставшем соперничестве каждая из великих держав преследовала собственные интересы.

2. После разгрома Франции Германия оказалась самой сильной державой в Европе. После отставки Бисмарка Германия стала расширять политику колониальных захватов. В германских политических и общественных кругах активно проповедовалась идея Срединной Европы - объединения центрально-европейского региона вокруг немецкого этнического ядра. Ключевую роль для определения внешнеполитической стратегии Германии играли противоречия в ее отношениях с Францией и Великобританией.

Глава II. Попытки русско-германского сближения в 1904-1907 гг.