Древняя Русь и кочевники: история взаимоотношений

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

С детских лет каждому из нас известны былинные персонажи, по крайней мере, первая троица: Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алеша Попович. Но немногие смогут продолжить этот перечень хотя бы до десяти персонажей. А между тем только главных действующих лиц в былинах - более пятидесяти. Тема и сюжет многих былин определялись вторым именем: Добрыня и Змей, Добрыня и Василий Каземирович, Добрыня и Алеша, Илья и Идолище, Илья и Чудище, Илья и Соловей-разбойник, Илья и Калин-царь.

Далеко не второстепенными действующими лицами являются известные враги Руси: Калин-царь, Батыга, Вахромей Вахромеевич, Волотоман Волотоманович, Кумбал-царь, Кудреватко-царь и др. Не говоря уже о всякой другой нечисти, с которой приходится сражаться русским богатырям: Змее Горыныче, Тугарине, Соловье-разбойнике, Идолище, Чудище, Кощее Бессмертном.

Нетрудно заметить, что значительное число врагов Руси в былинах представляют ее восточные соседи - кочевые народы. Не только в былинах, но и в летописях они часто представляются собирательно - «поганые», которых всегда «тьма тьмущая» и которые постоянно нависают над Русью «черною тучею», но неизменно их побеждают былинные богатыри. Есть среди былинных героев Калика-богатырь, побивающий «силушку», которой «сметы нет», и между прочим: «на тыих полях да на Куликовых».

Иными словами, конфликты Руси с кочевыми народами имеют давнюю историю.

Возникает вопрос: каков был характер этих отношений? Всегда ли они были враждебными? Насколько сильна была степень влияния кочевников на русскую государственность, культуру, язык?

Традиционно российская и советская историческая наука характеризует контакты Руси со степняками как враждебные. В самом деле, с дикими варварами, время от времени появлявшимися из глубин Азии у русских пределов и совершавшими жестокие набеги на русские земли, не могло быть других отношений. Не могло быть и иной оценки этих контактов при отсутствии достаточной информации о быте, нравах, культуре степных народов, наконец, об их истории. Накопленные к середине XX в. знания по этим вопросам были результатом усилий десятков исследователей. Это, в свою очередь, позволило поднять исследования на новый уровень - созданы серьезные научные труды по истории народов Великой Степи. Таковыми являются, например, работы М.И. Артамонова, С.А. Плетневой, Л.Н. Гумилева.

1. Печенеги, половцы - непримиримые враги или просто соседи?

половец печенег кочевник русь

Строительство городов на степной окраине Руси

Правительству Владимира Святославича пришлось принимать энергичные меры для того, чтобы обезопасить Русь от ежегодных стремительных и опустошительных набегов печенежских ханов, уводивших в плен русских людей и оставлявших после себя дым пожарищ сожженных сел и городов. Владимир предпринял постройку городов на южной степной окраине. Для несения гарнизонной службы в эти новые города переселялись «лучшие мужи» из северных отдаленных областей Руси. Так феодальному государству удалось организовать оборону, привлекши к выполнению общегосударственных задач дружинников тех русских земель, которым набеги печенегов непосредственно не грозили. Значение борьбы с кочевниками заключалось в том, что она ограждала земледельческую культуру от разорения и сокращала область экстенсивного кочевого хозяйства в плодородных степях, давая дорогу более совершенному пашенному земледелию.

Летописные сведения о печенегах весьма отрывочны. Их первое появление на границах Руси упоминается под 915 г. Как летописи, так и былины рассказывают, что печенеги совершали набеги, жгли селения, уводили славян в рабство, а также вступали в союз с русскими князьями.

Более полные и обстоятельные сведения о контактах печенегов с жителями Руси дает С.А. Плетнева, занимающаяся исследованием кочевых народов Великой Степи.

Печенеги, или канглы (византийцы их называли пачинакитами), были выходцами из распавшегося азиатского объединения Кангюй. Под давлением более сильных соседей - гузов - печенеги передвигались на запад, захватив в IX в. заволжские степи, а в начале Х в. - всю европейскую степь. Слава о печенегах как о беспощадных завоевателях широко распространилась в Европе.

Единственной силой, способной противостоять кочевникам, была Киевская Русь. Печенеги ощутили это, столкнувшись с русскими воинами в 915 г., и потому заключили с князем Игорем мир. В 944 г. Игорь привлекает их в качестве союзников к походу на Византию. Византия, обеспокоенная таким союзом, постоянно стремится внести раскол в него, и не без успеха. Привлеченных на свою сторону печенегов Византия использует в войнах со своими противниками.

В 965 г. печенеги, как предполагает С.А. Плетнева, были союзниками князя Святослава в его походе на Хазарию, подорвавшем могущество каганата. А уже через три года печенеги совершают большой набег на русские земли. В этот момент Святослав вел войну в Болгарии и на Дунае, и, скорее всего, византийцы, напуганные близким соседством русского войска, спровоцировали этот поход на Русь. Святослав, вовремя вернувшись домой, собрал воинов и отогнал печенегов от Киева далеко в степь, а затем вновь подтвердил мир с ними.

В 971 г. Святослав вновь ведет войну в Подунавье. Кампания складывается неудачно, и в итоге Святослав вынужден был возвратиться в Киев.

Византийцы сообщили об этом печенегам, и те засели на Днепровских порогах. Узнав об этом, Святослав зазимовал в устье Днепра. «Зимовка была голодной, - пишет С.А. Плетнева. - Весной ослабевшие воины не смогли прорваться сквозь печенежское окружение, и, когда Святослав подошел к порогам «нападе на ня Куря, князь печенежский, и убиша Святослава». Куря приказал затем отрубить голову Святославу и из его черепа сделать окованную золотом чашу. Делать чаши из черепов убитых врагов - обычай, широко распространенный в среде тюркоязычных народов. Кочевники верили, что таким образом к ним переходят сила и мужество поверженного врага.

При Владимире I Святославовиче набеги печенегов на Русь участились, и князь прилагал немало усилий для защиты своих земель. В начале XI в. Владимир заключил с печенегами мир и «дал в заложники мира своего сына». Этим заложником, предполагает С.А. Плетнева, был старший и нелюбимый сын Владимира Святополк. Не случайно именно Святополк воспользуется помощью печенегов в борьбе за Киевский престол после смерти отца. Четыре года (1015-1019 гг.) печенеги участвовали в борьбе сыновей Владимира за престол как союзники той или иной стороны. В 1019 г. Ярослав (прозванный Мудрым) наносит сокрушительное поражение Святополку и союзным ему печенегам.

В 1034 г. печенеги организуют новый поход на Киев. Ярослав, вернувшийся из Новгорода с сильной варяго-славянской дружиной, в ожесточенной битве разгромил войско печенегов. После этого поражения печенегов их набеги на Русь фактически прекратились.

В конце XI в. печенеги, отошедшие от русских пределов, предприняли мощный набег на Византию. Для борьбы с ними тогдашний император Византии Алексей Комнин привлекает половцев, которые помогли ему одержать решающую победу. Погибло более 30 тыс. печенегов.

«Однако и после этого побоища печенеги вплоть до монголо-татарского нашествия упоминаются в источниках: особенно часто в русской летописи, поскольку вместе с некоторыми другими кочевническими группировками и ордами они, получив во владение Поросье, стали вассалами Руси» '.

Л.Н. Гумилев, многие десятилетия занимавшийся изучением истории народов Великой Степи, уточняет и дополняет сведения М.А. Плетневой.

К началу Х в. западную часть Великой Степи населяли три кочевых народа: гузы (торки), канглы (печенеги) и куманы (половцы), именуемые еще кипчаками.

Гузы жили в бассейне Урала по границе тайги и степи. Жизнь гузов была тесно, органично связана с природой.

Южнее, между Балхашом и Аралом, располагалась держава Кангюй (по-китайски), или Кангл (по-тюркски). Это была редко населенная страна. Жители ее назывались по-тюркски «кангл-эр» (кангюйские мужи), но уже в VIII в. их стали называть пацзынаками (по-гречески) или печенегами (по-русски). Они не ладили ни с гузами, ни с третьим кочевым этносом - кыпчаками, обитавшими на склонах Алтая и в Барабинской степи. Все три этноса по своему антропологическому типу были европеоидами, тюркоязычны, воинственны.

Иными словами, в западной части Великой Степи шла трехсторонняя война с набегами и контр набегами и соответственно с переменным успехом для каждой из сторон. Это могло продолжаться бесконечно долго.

Но неожиданно все переменилось. В IX-Х вв. степную зону Евразии постигла вековая засуха, так как орошающие степь циклоны сместились к северу.

Сильнее всего пострадали степи современного центрального Казахстана. Большая их часть превратилась в пустыню. Канглы (печенеги) вынуждены были покинуть родину. Они двинулись от берегов Аральского моря на запад. На берегах Днепра, Донца и Дона климатические условия были иными, ибо меридиальные токи в атмосфере способствовали нормальному увлажнению здешних степей. «Поэтому печенеги, прорвавшись в Поднепровье, восстановили там поголовье скота, в том числе лошадей, а тем самым и воинскую мощь…» ' Печенеги, придя на западную окраину степи, попали в очень сложное положение: они оказались между греками, болгарами и русами. Чтобы не быть раздавленными, печенеги заключили союзные договоры с русами и греками, обеспечивали безопасность торговли между Киевом и Херсонесом, снабжали русов саблями, заменявшими им тяжелые мечи. Этот союз продолжался до 968 г., когда разыгрался русско-византийский конфликт.

В своем стремлении сохранить дружбу с Византией печенеги пытались искать контакты с православными, а не с язычниками россами, друзьями норманнов.

Когда император Никифор II Фока задумал войну с Болгарией, он заручился помощью Святослава. Весной 968 г. русские ладьи вошли в устье Дуная и разбили не ожидавших нападения болгар. Русское войско было немногочисленным: около 8-10 тыс. человек, но ему на помощь пришла печенежская конница. В августе того же года русы разбили болгар у стен Доростола, и к осени Святослав занял Болгарию вплоть до Филиппополя.

Но за зиму все изменилось. Византийский патриций Калокир, находившийся в окружении Святослава, сумел убедить князя в необходимости свержения с престола Иоанна Цимисхия, узурпировавшего трон, и объявления его, Калокира, императором Византии. Императору донесли о заговоре, и он принял меры: прекращена торговля с Русью, население Болгарии подстрекается к выступлению против оккупанта Святослава. И наконец, поскольку венгры и правобережные печенеги были в составе войск Святослава, византийцы побудили левобережных печенегов совершить набег на Киев.

Весной 969 г. левобережные печенеги осадили Киев, что для княгини Ольги и киевлян стало полной неожиданностью. Киев оказался в сложном положении из-за малочисленности находящихся в нем войск. Однако после переговоров с ханом печенегов выяснилось, что война предпринята по недоразумению: княгиня и поддерживавшая ее христианская община в Киеве не помышляли о войне с Византией. И печенеги отошли от города. Ольга срочно отзывает из Болгарии своего сына Святослава, и тот в скором времени является с войском в Киев. За это время печенеги отошли в степь и установился мир. Святослав вновь возвращается в Болгарию и все-таки вступает в войну с Византией. Но силы были неравны. Кроме того, Святослав имел своим противником нового императора - Иоанна Цимисхия - опытного дипломата и блестящего полководца. В итоге Святославу пришлось запереться в Доростоле. Русы сражались мужественно и отчаянно, но голод и потери заставили Святослава заключить мир на условиях свободного продвижения русских людей к морю и предоставления пищи уже страдавшему от голода гарнизону. Осенью 971 г. русы покинули Болгарию.

Л.Н. Гумилев предлагает свою версию гибели Святослава от рук печенегов. Он высказывает сомнение по поводу общепринятого предположения, что Цимисхий, отпустив русов из Доростола, договорился с печенегами о последующем их истреблении, так как византийцы легко могли сжечь корабли русичей.

Затем, размышляет ученый, как смогли печенеги с осени 971 г. до весны 972 г. бросить пастьбу скота, кочевание, заготовку сена и прочие неотложные дела, только чтобы караулить русский отряд?

Л.Н. Гумилев считает, что причину ожесточения печенегов против Святослава, а не против русов необходимо искать в ближайшем крупном центре - Киеве.

Дело в том, что киевляне относились к своему князю двояко: с одной стороны, Святослав - прославленный витязь, герой, завоеватель, а с другой - все предпринимаемые им походы истощают силы государства. В летописи отмечен прямой упрек киевлян: «Ты, княже, чужеи земли ищеши и блюдеши, а своея ся охабив».

Кроме того, Святослав был язычником и относился к вере матери - княгини Ольги, хотя и терпимо, но с насмешкой. В войске Святослава было немало христиан и даже православных священников.

Христианская община в Киеве, еще при жизни Ольги игравшая в городе ведущую роль, имела основания опасаться за свою судьбу, изменись расположение князя. Этим опасениям вскоре суждено было сбыться. Византийские хронисты сообщали о языческих жертвоприношениях русов перед уходом из Доростола. Воины Святослава топили в водах Дуная множество пленных, в том числе грудных младенцев и петухов. Так совершались жертвоприношения злым богам.

Еще более страшные события разыгрались в Белобережье по возвращении из Болгарии. Князь и его языческое окружение обвинили христиан, сражавшихся в войске Святослава, в том, что они всему виной - боги наказали князя, воевавшего против христиан и имевшего христиан в своем войске. Начались расправы язычников над своими соратниками - христианами.

Иными словами, мир, заключенный с греками, мог считаться почетным для любого полководца, но, видимо, не для Святослава, не знавшего до этого поражений. Вполне возможно, что у него произошел психологический надлом, психический шок, вызванный разочарованием и сожалением об ошибках, которые уже не исправить. В таких случаях всегда требуется объект, на котором можно выместить все свои обиды и неудачи.

Как замечает Гумилев, князю изменил даже здравый смысл - он послал в Киев приказ сжечь церкви и обещал по возвращении учинить репрессии против христиан Киева.

Этим, считает Л.Н. Гумилев, Святослав подписал себе приговор. Уцелевшие христиане и воевода Свенельд бежали степью в Киев, и печенеги их пропустили. А когда весной 972 г. Святослав с языческой дружиной пошел речным путем, печенеги напали на него у порогов и истребили весь русский отряд. Сделали они это при подстрекательстве киевских христиан и с их помощью.

И при Владимире печенеги были союзниками, прежде всего Византии. Например, набег Владимира на Корсунь вызвал немедленную реакцию: нападение на Русь союзников Византии - печенегов.

Война длилась с 989 по 997 г. «…И тогда Русь потеряла причерноморские степи, а границу лесостепи пришлось укрепить валами и частоколом. Святополк, пришедший к власти после смерти Владимира, резко сменяет политический курс. Он не только помирился с печенегами, но и вступил с ними в союз. Но, - замечает Гумилев, - этот политический маневр несколько запоздал - среди печенегов уже распространялся ислам, и потому дружба с ними уже не означала мира с Византией. Печенеги становятся врагами православия. Но в княжеских усобицах они участвуют, пока в 1019 г. в битве при Альте не были разгромлены новгородцами, приведенными Ярославом».

Однако не только распространение среди печенегов ислама вело к изменению их политики. Л.Н. Гумилев указывает еще одну причину. Как уже упоминалось, перемещение атлантических циклонов в Х в. в междуречье Волги и Оки привело к усыханию степей и соответственно передвижению масс кочевников.

Но в начале XI в. циклоны вновь смещаются к югу. Это означало выпадение осадков в высохших за Х в. степях. Благодаря повышенному увлажнению в сухих степях увеличились травянистые пространства, составляющие кормовую базу для скота и коней.

В результате летних дождей военный потенциал кочевников настолько возрос, что они, особенно печенеги, смогли перейти от защиты своих кочевий к нападениям на соседей. В 1036 г. печенеги неожиданно напали на Русь и осадили Киев. Киевляне сумели продержаться до прихода Ярослава из Новгорода со славяно-варяжской дружиной. Бой произошел на том месте, где ныне стоит храм святой Софии (воздвигнутый Ярославом в честь этого события). Печенеги были разгромлены и навсегда отошли от русских пределов. Но в том же 1036 г. печенеги совершают более удачные набеги на Византию.

Печенеги-мусульмане, теперь враги православия, осмелились на войну с Византией еще и потому, что их единоверцы - туркмены-сельджуки - теснили империю с востока, в Малой Азии. В 1051 г. передовые отряды печенегов появились у стен Константинополя. В течение 40 последующих лет печенеги, осевшие на севере Балканского полуострова, были страшным кошмаром для империи. «Спасли Византию только половецкие ханы Тугоркан и Боняк, разгромившие печенежское войско при Лебурне в 1091 г.».

После ухода канглов (печенегов) из-за засухи из степей Средней Азии оставшихся канглов подчинили себе кочевавшие севернее гузы (середина Х в.). Основой общественной жизни гузов являлся род - огуз, который управлялся старейшинами. Группа родов управлялась советом старейшин, в котором председательские функции переходили поочередно от одного родового старейшины к другому. А в военных походах абсолютная власть концентрировалась в руках военного вождя - не старейшего по возрасту, а наиболее способного полководца.

Гузы также пострадали от затяжной засухи. Это привело к расколу гузов на две части, враждебные друг другу: туркменов и тюрок. Сыграло свою роль и влияние веры, исповедуемой соседями, - ислама. Гузы, принявшие ислам, стали называться туркменами. Эта часть этноса гузов ушла в верховья Амударьи и окрестности Мазари-Шарифа. Другая часть гузов, не принявшая ислам (тюрки), ушла на запад, в Причерноморье. Гузы-тюрки, называемые в русских летописях торками, были в союзе с Русью.

С повышением увлажнения степей в XI в. изменилось поведение и торков. Как и в случае с печенегами в 1036 г., торки неожиданно нападают на Русь в 1049 г. Война с торками длилась до 1060 г., когда они были разбиты объединенными войсками трех Ярославовичей - Изяслава, Святослава и Всеволода - и отошли к Дунаю.

В 1064 г. торки переправились через Дунай и вступили на территорию Византийской империи. Опустошив Македонию и Фракию, торки подступили к стенам Константинополя. Однако греческая «дипломатия золота», эпидемии, многочисленные стычки с заклятыми врагами - печенегами сделали свое дело - уцелевшие вернулись на Русь и попросили убежища у киевского князя. Они были расселены по южной границе Руси, на правом берегу Днепра, став верными союзниками волынских князей и образовав так называемый «торческий пояс». Главной их задачей становится охрана границ Руси против третьего кочевого этноса, пришедшего по их следам, - половцев.

Дореволюционные и советские историки в целом оценивают половцев однозначно: половцы - страшная опасность для Руси. Как уже отмечалось, наиболее подробно изучала историю половцев С.А. Плетнева.

Особенно страшен был половецкий натиск на Русь в 90-х годах XI в., когда в результате грабительских набегов отдельным ханам удавалось «постучать саблей в Золотые ворота Киева». Князь Владимир Всеволодич Мономах сумел организовать ряд походов вглубь степей, разбить половецкие войска и отвоевать города, захваченные половцами.

Важное значение имел поход 1111 г., в результате которого русскими войсками была взята столица одного из ханов - город Шарукань (в окрестностях современного Харькова). По поводу этого похода было сложено сказание, автор которого писал, что слава о победе Мономаха над половцами дойдет до Византии, Венгрии, Польши, Чехии и Италии.
Разгромленная часть половцев была вынуждена после этого покинуть донецкие степи и откочевать на Северный Кавказ. Оттуда 40 тыс. половецких воинов ушли в Грузию.

В IX в. половцы (кыпчаки) кочевали в степях Прииртышья и Северного Казахстана. В начале XI в. они появляются в Поволжье и в середине XI в. объявляются у границ Руси. Половцы начинают совершать постоянные набеги на пограничные русские земли. Кроме того, они совершают походы в Болгарию, Венгрию, Византию. Наиболее известны в XI в. два половецких военачальника: ханы Боняк и Тугоркан. Уже в скором времени половцы активно включаются в междоусобицы русских князей, оказывая помощь то одному, то другому.

Неоднократно воевали они на стороне русских против соседних государств - Венгрии, Польши.

В 1095 г. ханы Тугоркан и Боняк совершают очередной поход на Византию. Поход оказался неудачным: половцы были наголову разбиты. А в это время у них дома произошла беда: весной 1095 г. два половецких хана Итларь и Китан (Котян) пришли в Переяславль к Владимиру Всеволодовичу (Мономаху) для заключения мира и были убиты по приказу князя, даже не начав переговоров. Началась война. Владимир Мономах и его двоюродный брат великий князь киевский Святополк II Изяславович совершают удачный поход на вехи (зимовья) Итларя и Китана (Котяна). Вскоре включаются в войну и вернувшиеся из византийского похода Боняк и Тугоркан. В результате набега половцев на Юрьев город был разорен и сожжен. В апреле 1096 г. Боняк совершает набег на Поросье и окрестности Киева. На левом берегу Днепра начинает действовать Тугоркан. Его войско осаждает Переяславль. Город держится семь недель, пока не подошли войска Святополка и Владимира. В сражении под Переяславлем победу одержали русичи, половцы бежали, оставив на поле боя убитого Тугоркана. Святополк, женатый на дочери Тугоркана, организовал достойное сана тестя захоронение.

Боняк, узнав о гибели своего друга и соратника, воспользовавшись тем, что Святополк с Владимиром празднуют победу под Переяславлем, немедленно наносит удар по Киеву. Выдубецкий и Печерский монастыри были ограблены и сожжены, церкви разрушены.

С этого момента хан Боняк становится непримиримым врагом Руси. Многие годы проклинаемый летописцами «шелудивый хищник» Боняк совершает набеги на русское пограничье.

Оба половецких хана прочно вошли в русский фольклор как заклятые враги Руси. Тугоркан не раз упоминается в былинах как Тугарин, или Тугарин Змеевич, а в другом персонаже - Идолище Поганом - можно предполагать убитого Владимиром Мономахом Итларя. В западно-украинских сказаниях и песнях хан Боняк фигурирует под именем Буняки Шелудивого, отрубленная голова которого катается по земле и уничтожает на своем пути все живое.

В течение всего XI в. русским не удалось организовать ни одного похода в глубь степи. К концу XI в. в половецких кочевьях происходят перемены: формируются пока еще слабые объединения - орды. Во главе Приднепровского объединения (орды) стояли Боняк и наследники Тугоркана. Ордами на Нижнем Днепре (Лукоморье) правил хан Урусоба, а в Подонье - Шарукан.

Первый удар по половцам, кочевавшим в низовьях Днепра, русские нанесли в 1103 г. Поход был детально продуман: удар наносился весной по ослабленным зимовкой кочевникам и окончился успешно - впервые половцы были разгромлены на собственной земле.

В период с 1109 по 1116 г. последовала серия более или менее удачных походов, организованных Владимиром Мономахом. В итоге половецкие кочевья отодвинулись на восток (за Дон) и на юг (в прикавказские степи). Много половцев ушло на запад - в Болгарию, Венгрию, Византию.

Большая группа половцев, перекочевавшая в Прикавказье, заключает союз с Грузией. Глава этой орды, хан Артак, становится вассалом царя Давида, живет при его дворе и выдает за него свою дочь Гурандухт. В течение первой половины XII в. половцы участвовали в боевых операциях на русской земле только в составе войск враждующих друг с другом князей.

После смерти Владимира Мономаха (1125 г.) хан Артак возвращается из Грузии в донские степи. Его сын Кончак во второй половине XII в. становится ханом - объединителем половцев. Особенно усиливается его объединяющая роль после победы над новгород-северским князем Игорем Святославовичем (1185 г.), о чем и повествуется в знаменитом «Слове о полку Игореве».

Хан Кончак ведет войны с русскими князьями, подвергая грабежам русское пограничье и окрестности великокняжеских городов Чернигова, Переяславля и Киева. Породнившись с Игорем Святославовичем (он выдал за сына Игоря Владимира свою дочь), Кончак продолжает набеги на земли киевских и переяславских князей. Последнее летописное известие о враждебных по отношению к Руси действиях Кончака относится к 1187 г.

К концу XII в. обстановка в степях стабилизируется. Кончак, возможно, добился своей цели - максимального объединения восточной части половцев под своей властью. Его сын Юрий Кончакович, пришедший к власти в начале XIII в., назван летописцем «больший всех половцев».

В начале XIII в. на границах Руси и Степи устанавливается относительное спокойствие и равновесие. Русские князья прекратили организовывать набеги и походы в степи, а половцы - на русские земли. Лишь некоторые западные половецкие орды продолжают участвовать в междоусобицах между русскими. Наиболее активен здесь хан Котян.

Часть оставшихся в половецких степях печенегов и торков, как уже говорилось, под натиском половцев перебирается ближе к русским землям и образует военный заслон от половцев. Помимо печенегов и торков в качестве вассалов Руси в летописи упоминаются берендеи - возможно, крупная торческая орда.

К середине XII в. все эти вассальные орды объединились в единый союз Черных Клобуков (каракалпаки). Они оседали в пограничных крепостях и городах и создавали собственные города. Наиболее крупным из них был город Торческ - своеобразная столица пограничного Поросья (бассейн реки Рось). Ханы Черных Клобуков, которые были вассалами великого князя киевского, в основном служили ему более честно, чем многие русские князья-вассалы. Так в основных чертах излагается история взаимоотношений Руси и Половецкой степи в традиционной историографии. Но, как уже упоминалось, существует и другая точка зрения. Она принадлежит Л.Н. Гумилеву.

Как уже говорилось, степи между Алтаем и Каспием были полем постоянных столкновений между тремя народами (этносами): гузами (торками), канглами (печенегами) и кумачами (половцами). Последние именовались еще и кыпчаками.

До Х в. силы были примерно равны, и три враждующих друг с другом этноса удерживали свои земли. Разразившаяся в Х в. засуха все изменила. Гузы и канглы, обитавшие в приаральских степях, пострадали от нее больше, чем куманы-кыпчаки, жившие в предгорьях Алтая и на берегах Иртыша. Горные ручьи, орошавшие предгорья Алтая, многоводный Иртыш с его притоками позволили куманам сохранить поголовье скота и коней и, таким образом, свою военную мощь. И когда в XI в. степная растительность снова стала распространяться к югу и юго-западу, куманы двинулись вслед за ней, без особых усилий одерживая победы над изнуренными засухой гузами (торками) и печенегами. К середине XI в. они вышли в низовья Дона, Днепра и Днестра. В эти плодородные степи переселились не все куманы, а лишь наиболее активная их часть. Основные поселения куманов-кыпчаков остались на юге современной Западной Сибири и в Северном Казахстане. Куманы, пришедшие в Причерноморье как победители, обрели новую родину в злаковых степях низовий Дона, Днепра и Днестра, точно таких же, как и их родная Барабинская степь. Кыпчаки были светловолосыми и голубоглазыми. Русское прозвище кыпчаков «половцы» происходит от слова «полова» - рубленая солома, что отражает цвет их волос - соломенно-желтый. Итак, кыпчаки - типичные европеоиды, отличающиеся от своих южных соседей туркменов лишь светлым цветом волос и глаз, что и было замечено русскими, когда они столкнулись в 1055 г. и впервые заключили мир.

Сравнительно легко одерживая победы над торками и печенегами, половцы неизбежно должны были попытаться одержать верх и над русскими. И с 60-х годов XI в. начинаются столкновения. В 1068 г. отряд половцев численностью до 12 тыс. человек подошел к Киеву и обратил в бегство объединенные войска трех Ярославовичей. Поражение в их числе великого князя киевского Изяслава Ярославовича и отказ последнего выдать киевлянам оружие вызвали восстание в городе и бегство Изяслава в Польшу. В это время второй брат, князь черниговский Святослав Ярославович, имея всего 3 тыс. воинов, разбил 12 тыс. половцев в битве на реке Снови. Уже тогда выяснилось, что половцы опасны в коротких набегах и стычках конных отрядов, однако вести борьбу с русскими укрепленными городами и русской пехотой им сложно. В 1071 г. половцы совершают набег на земли юго-западнее Киева. Нападать на Черниговскую землю после поражения у Снови они не решались. В 70-х годах XI в. половцы уже участвуют у русских и качестве наемной военной силы. Первым из русских князей, использовавших половцев-наемников, был прославленный (и заслуженно) Владимир Мономах: в 1076 г. он повел их на Полоцк и разрешил грабить полоцкие земли.

Впоследствии к помощи половцев часто прибегает Олег Святославович в своей борьбе «за место под солнцем» - за возвращение себе Чернигова, отцовского владения.

По сути дела, по утверждению Л.Н. Гумилева, в XII-XIII вв. Половецкая земля (Дешт-и-Кыпчак) и Киевская Русь составляли одно полицентрическое государство. Это было выгодно обоим этносам. Кочевое хозяйство не может существовать вне связи с земледельческим, поскольку обмен продуктами одинаково важен для обеих сторон. И потому наряду с военными столкновениями постоянно наблюдаются примеры содружества. Печенеги после разгрома при Лебурне оседают в Добрудже и становятся союзниками Византии, торки селятся на правобережье Днепра и становятся пограничной стражей киевских князей, куманы-половцы после первых столкновений с русичами становятся союзниками Черниговского княжества.

Естественно, происходят и столкновения, порой весьма кровавые. Именно эти столкновения и бросались, прежде всего, в глаза современникам и фиксировались в летописях.

Л.Н. Гумилев особо подчеркивает, что в XIX-XX вв. целым рядом исследователей была сформирована концепция борьбы «леса со степью». Начало этой идее положил С.М. Соловьев, считавший, что поток славянской колонизации шел по линии наименьшего сопротивления - на северо-восток, где Ростовская земля, населенная финнами, без сопротивления покорилась славянам, тогда как воинственные кочевники были для славянских землевладельцев неодолимой преградой.

Эта идея была принята и развита В.О. Ключевским, П.Н. Милюковым, А.Е. Пресняковым, Г.В. Вернадским, Б.А. Рыбаковым.

Л.Н. Гумилев предлагает сопоставить факты. Количество военных операций, осуществляемых киевскими князьями в северном направлении против чуди, ятвягов, Литвы и др., не меньше, чем боевых действий против кочевников.

С XIX в. считается аксиомой, говорит Гумилев, что отважная Русь и дикая, недобрая Степь были извечными антагонистами. Но более детальные исследования показывают (и не только на примере взаимоотношений Руси и Степи), что наиболее оптимальные условия для становления культуры и процветания хозяйства возникают в зонах контактов различных ландшафтов. «Аборигены леса и степи научились жить в этническом симбиозе, обмениваясь излишними продуктами труда, и не образовывали химер, несмотря на частые смешанные браки. При этом оба этноса - русичи и куманы - жили каждый за счет природных ресурсов своего региона и потому были ограничены пределами своих ландшафтов». Тогда почему возникла концепция извечной борьбы Руси и Степи? Гумилев считает, что это было сделано в попытке оправдать «отсталость» России от стран Западной Европы, показать европейцам, что Русь своею грудью прикрывала Запад от дикого, кровожадного Востока.

Бесспорно, русичи были сильнее степняков. Олег Святославович половцев использовал, Владимир Мономах их разгромил.

Сложилась традиция рассматривать разнообразные этносы Степи как некую однородную массу диких варваров, чуждых всякой культуре и, главное, европейской. Но уместно ли принимать такую точку зрения, вытекающую из концепции евроцентризма, безоговорочно? «Для Западной Европы это давнее традиционное мнение. Туркмены-сельджуки (гузы в значительной части) и мамлюки Египта (половцы в основном) остановили крестоносные войска и выгнали рыцарей из «Заморской земли», или Палестины. Половцы нанесли смертельный удар Латинской империи, после чего полвека шла ее агония, и изрядно потрепали авангард католического Запада - Венгрию. Поэтому антипатия европейцев к степной Азии понятна. Но почему русские историки болеют за государства, организовавшие в XIII в. крестовый поход против Руси?»

А как же «натиск на Запад»? Как же орды печенегов, половцев, нависающие «черной тучею», представляющие «смертельную опасность» и т.д.?

По данным исследователей этого вопроса, уже в начале XII в. в условиях, когда между русичами и половцами постоянно заключаются мирные и брачные договоры, многие половцы переходят (порою целыми родами) в христианство. Наследник половецкого хана Кончака носит имя Юрий. Кроме того, Юрий Кончакович принимает крещение. По данным В. Пашуто, половецкие набеги коснулись лишь 1/15 территории Руси, в то время как русские воины доходили до Дона на востоке и Дуная на западе.

У половцев не было шансов стать победителями в войне с Русью, если бы они и ставили перед собой такую задачу. Во-первых, численность населения Руси в то время составляла около 5,5 млн. человек, половцев - 300-400 тыс. человек. Во-вторых, в войнах с Русью половцы были уязвимы. Главное преимущество степняков - маневренность, которую они великолепно используют при набегах, - исчезает при обороне своих кочевий. Запряженные волами телеги с имуществом и семьями движутся по степи со скоростью 4 км/ч. Русская же конница на рысях - 15 км/ч, а хлынцой (быстрым шагом) -8-10 км/ч, т.е. кочевья были беззащитны против ударов русских. Кроме того, легкая половецкая конница не могла сдержать в прямом столкновении натиска тяжеловооруженных русичей.

«Что же касается политического единства степных народов, якобы способных противостоять Киевской державе в Х-Х11 вв., то это, скорее всего, миф. Постоянные столкновения из-за пастбищ усугублялись институтом кровной мести, не оставлявшей места для примирения, а тем более объединения. Степной хан скорее мог договориться с русским князем, считавшим, что за удаль в бою не судят, нежели с другим степняком, полностью связанным родовыми традициями. Потому-то покинули родную степь венгры, болгары и аланы, уступившие место азиатам-печенегам и торкам, которых в сибирских и аральских степях теснили куманы именно в то время, когда в Русской земле креп могучий Киевский каганат. Так можно ли думать, что этому суверенному государству могли угрожать разрозненные группы беглецов, тем более что кочевники не умели брать крепости? А набеги и контрнабеги - это малая война, характерная для средневековья» '.

Изучение русско-половецких отношений только по летописным сведениям дает весьма искаженную картину. И вот почему. В летописях фиксировались события неординарные, из ряда выходящие, т.е. такие, которые, по мнению летописца, стоили внимания потомков. Значит, мы имеем право отнести к таковым и факты столкновений русских со степняками. Повседневные мирные отношения, взаимовыгодный товарообмен, смешанные браки и метисация в зонах контактов русских с кочевниками, т.е. обыденное, привычное для современников в летописи не включалось. Привычное для современников летописца, но не для нас! И вот по сообщениям летописца о неизбежных (между любыми народами) столкновениях составляется картина отношений между Русью и Степью, весьма далекая от действительности. Отмечается жестокость половцев в набегах и междоусобицах. Это действительно так. А русские дружинники? А их походы в Степь? Как оценить коварное убийство Святополком II и Владимиром Мономахом ханов Итларя и Кытана? Или вероломство по отношению к своему князю Васильку Теребовльскому, которого обманом ослепили? Или поступок Андрея Боголюбского, отдавшего Киев на трехдневное разграбление суздальцам?

Русские князья в своих усобицах пользовались услугами не только половцев, торков, но и ливов, ятвягов и др. При этом вопрос о степени добросердечия наемников вряд ли поднимался. Во время войны между Ростово-Суздальской и Новгородской землями в 1216 г. за один день без участия половцев на берегах реки Липицы (21 апреля) полегло 9233 русских воина, убитых русскими же.

И еще одно. «По-видимому, привычная для обитателей Московской Руси ситуация, продлившаяся с XIV в. до конца XVIII в., т.е. до завоевания Крыма, была экстраполирована в древность, в Х-Х1П вв. Трехсотлетняя война на юго-восточной границе России заслонила явления совсем иного характера, ибо Крым и ногайские орды могли держаться так долго только потому, что за ними стояла могучая Османская империя. А ведь у половцев такой заручки не было» '.

Известно, что черниговские и тверские князья установили союзные отношения с половцами, которые часто помогали этим князьям в войнах с Киевом. Известно также, что союзниками киевских князей были торки, которых Киев использовал в борьбе с Черниговом и Суздалем. Иными словами, у черниговцев, если бы сохранилось их летописание, мы могли бы обнаружить такое же враждебное отношение к торкам, как и у киевлян к половцам. И тех и других использовали. Мог ли такое позволить сильный, «постоянный враг» Руси - могущественная Степь? Нет, конечно, так как не было этого «постоянного врага». Были соседи Руси - многочисленные степные этносы, у которых отношения с русскими землями складывались по-разному Случались здесь и войны, порой кровавые, как, впрочем, в отношениях любых других народов. Но, как и у других народов, прежде всего, поддерживались мирные, взаимовыгодные отношения, время от времени прерываемые войнами. И это естественно для народов-соседей в тех условиях. Поскольку иначе - взаимное уничтожение.

2. Была ли «борьба леса со степью»?

Итак, в XII в. бывшая степная окраина Киевской Руси превратилась сначала в «Землю незнаему», потом в «Большой луг» и, наконец, в «Дикое поле», завоеванное русскими и их союзниками-калмыками лишь в конце XVIII в. Но тогда изучение этой страны пришлось начинать заново. Степные просторы Северного Причерноморья всегда были удобны для развития скотоводства. Поэтому в Восточную Европу переселялись азиатские кочевники. Разумеется, эти миграции вызвали столкновения с местным населением - славянами, хозяйство которых было связано с лесными массивами и речными долинами. Однако кочевое хозяйство не может существовать вне связи с земледельческим, потому что обмен продуктами одинаково важен для обеих сторон. Поэтому мы наблюдаем наряду с военными столкновениями постоянные примеры симбиоза. Печенеги после разгрома при Лебурне осели в Добрудже и стали союзниками Византии; торки поселились на правобережье Днепра и поставляли пограничную стражу для киевских князей; куманы, сильный и воинственный народ, после первых столкновений с русичами сделались союзниками Черниговского княжества.

И это не случайно. Экономико-географическое единство региона, в котором сочетались зональные и азональные (речные долины) ландшафты, определяло необходимость создания целостной хозяйственной системы, где части не противостоят друг другу, а дополняют одна другую. Разумеется, это не исключало столкновений, подчас кровавых, и это-то бросалось в глаза современникам событий. Авторы XIX-XX вв. создали концепцию извечной борьбы «леса со степью». Начало этой идее положил С.М. Соловьев, считавший, что поток славянской колонизации шел по линии наименьшего сопротивления - на северо-восток, где Ростовская земля, населенная финнами, без сопротивления покорилась славянам, тогда как воинственные кочевники были для славянских земледельцев неодолимой преградой. Эту концепцию некритично приняли В.О. Ключевский, П.Н. Милюков, А.Е. Пресняков, Г.В. Вернадский и Б.А. Рыбаков, не говоря уже об историках «украинского» направления, таких как, например, Н.И. Костомаров, В.В. Антонович, М.С. Грушевский, В.Г. Ляскоронский и др. Однако прежде чем согласиться с этой концепцией, взглянем на факты исторические и географические, учитывая, что последние были вне поля зрения С.М. Соловьева.

Сайты

1. http://clarino2.narod.ru

2. http://siblec.ru

3. http://www.rusempire.ru

Размещено на Allbest.ru