У истоков славянского мира: древняя история восточных славян

Размещено на http://www.allbest.ru/

У истоков славянского мира: древняя история восточных славян

Введение

«Откуда есть, пошла Русская Земля?» - этот вопрос, занимавший еще умы первых русских летописцев, впоследствии на многие столетия стал предметом острой полемики и дискуссии о происхождении и процессе развития древнерусского государства.

Изучение происхождения и древнейшей истории славян представляет собой одну из наиболее сложных проблем в исторической науке. Наибольшие споры возникают при определении территории формирования славян (их прародины), хронологических рамок сложения славянской общности.

В отечественной дореволюционной историографии проблеме происхождения древних славян не уделялось должного внимания. Н. Устрялов в книге “Русская история” называет славян “венедами” и делит их на три ветви - венеты, обитавшие между Балтийским морем и Карпатами; славян, живших от Тисы до берегов Днестра и от Дуная до Вислы; антов, располагавшихся между устьями Дуная и Днепра. И появления их на исторической арене автор относит к концу V и началу VI вв. н.э. Выдающейся русский ученый Соловьев С.М. в “Истории России с древнейших времен” мало коснулся вопроса о древнем населении Восточной Европы и не останавливается подробно на проблеме происхождении славян. Но, всё же, считал славян пришельцами из Азии на берегах Дуная.

В конце XIX века появляется интересное исследование А.Л.Погодина в книге “Из истории славянских передвижений”, в которых он дал очерк истории славян, начиная с 1-х вв. н.э. и предпринял попытку очертить раннюю славянскую территорию при помощи анализа речных названий. По его мнению, начальная территория славян находилась на территории современной Польши, Подолии и Волыни.

Оригинальную теорию славянского этногенеза разработал А.А.Шахматов, которая потом и предопределила на долгое время, становление взглядов историков-славистов советского времени. Он утверждал, что в бассейне Балтийского моря жили древние индоевропейцы, которые в I тыс. до н.э. стали расселятся и, в конце концов, в Восточной Прибалтике остались балто-славяне. Их единство в I тыс. до н.э. раскололось, в результате чего образовались славяне и балты.

В первые годы советской власти зародилась и почти на три десятилетия заняла господствующее положение в области изучения этногенеза народов Восточной Европы, этнолингвистическая концепция Н.Я. Марра. Он выступал как активный противник индоевропеизма в языкознании, был так же противником славянского “братства” и славянского “праязыка”, даже близость русского и украинского языков ставилась им под сомнения. Он утверждал, что славянский язык - язык “сколотский”, т.е. скифский и сарматский.

С 50-х гг. XX века начинает широко изучаться древнейшая история русского народа, уже с применением археологического материала (до этого времени археологические источники использовались, но в небольших количествах).

Огромный вклад в изучение этногенеза славян внесли такие видные русско-советские ученые, как Рыбаков Б.А., Третьяков П.Н., Русанова И.П., Седов В.В. С применением археологических, топонимических источников они основательно изучали эту проблему в русской истории.

Прародина славян, по Б.А.Рыбакову, доходила до Одера и Варты, проходила севернее Припяти, земли по Днепру с устьями рек Березина, Десна, Сейм, а с юга была ограничена течением Росси и Тясьмина, Юж. Буг, Днестр и Прут и шла по северному склону Карпат.

П.Н.Третьяков подчеркивал сложность процесса славянского этногенеза, в котором на разных этапах вовлекались многие племена, считал, что предки славян теряются среди древних европейских земледельческо-скотоводческих племен.

Концепцию западной прародины славян, охватывавший бассейн средней и отчасти верхней Вислы, достигавшей на западе среднего течения Одера и на востоке Припятского Полесья и Волыни, отстаивает В.В. Соловьев.

Что касается зарубежной историографии, то следует сказать о том, что западные историки в основном отстаивали теорию западного происхождения славян. Прародину славян относили на территорию между реками Вислы и Одер, или Одером и Днепром. К таким исследователям можно отнести Ю. Костшевского, Т. Лер-Сплавинского, Я. Чекановского, В. Гензеля.

Однако наибольший вклад в изучение этногенеза славян внес чешский ученый Л. Нидерле. Он разработал этнолингвистическую схему славянских племен. И утверждает, что наряду с другими индоевропейскими языками в течении II тыс. до н.э. существовал балто-славянский язык, в результате членения которого образовался славянский язык (I тыс. до н.э.). Прародина славян, по Л. Нидерле, находилась к северу от Карпат, была ограничена с запада Вислой, а с востока - средним Днепром, включая Березину и Десну.

Таков краткий историографический обзор этногенетических теорий, как отечественных, так и зарубежных ученых-славистов.

Источники. Несомненный и всё возрастающий вклад в освещении древней истории славян даёт археология, обладающая конкретными и хорошо датированными источниками, количество которых увеличивается с каждым годом, и располагающая своими методами исследования и доказательства. К крупным достижениям археологии в последнее десятилетия относится выявление и изучение славянских памятников V-VII вв. - времени первых упоминаний в письменных источниках славян под собственным именем. Большой незаменимый материал дают письменные источники византийских и латинских писателей VII-VIII вв. В первых веках нашей истории, а точнее нашей эры славяне попадают в поле зрения античных авторов, таких как Тацита. Плиний Старший, Птолемей. В их трудах славяне или же будущие славяне, называют “венедами”.

К числу византийских писателей относится известный автор истории готов Иордан, который уже выделяет две ветви восточных славян - одна из которых - анты, проживаемых в Северном Причерноморье, в междуречье нижнего течения Днестра и Днепра, а другая - собственно славяне, к северу от Дуная до Верхнего Вислы и к востоку до Днепра.

Одним из основных источников изучения первого периода нашей истории является Начальная летопись. Она представляет сначала прерывистый, но, чем далее, тем все более последовательный рассказ о первых двух с половиной веках нашей истории.

Следует отметить, что письменные источники, по отношению к археологическим источникам, могут быть неправдоподобными, так как они могли строиться, не только по непосредственно увиденному, но и понаслышке.

1. Факторы влияния

Географический.

а) значение почвенных и ботанических полос. Три географических особенности, благоприятных для условий исторической жизни страны - 1) ее деление на почвенные и ботанические полосы с неодинаковым составом почвы и неодинаковой растительностью; 2) сложность ее водной сети с разносторонними направлениями рек и взаимной близостью речных бассейнов; 3) общий ботанический и гидрографический на центральном пространстве.

б) влияние речной системы. По большим рекам как главным торговым путям сгущалось население, принимавшее наиболее деятельное участие в торговом движении, рано здесь завязавшемся, по ним возникали торговые сосредоточения, древнейшие русс кие города; население, от них удаленное, оставалось при хлебопашестве и лесных промыслах, доставлявших вывозные статьи приречным торговцам (мед, воск, меха). При таком влиянии на народнохозяйственный обмен реки рано получили еще более важное политическое значение. Речными бассейнами направлялось географическое размещение населения, а этим размещением определялось политическое деление страны.

Служа готовыми первобытными дорогами, речные бассейны своими разносторонними рассеивали население по своим ветвям. По этим бассейнам рано обозначились различные местные группы населения, племена, на которые древняя летопись делит русское славянство IX-X вв; по ним же сложились потом политические области, земли, на которые долго делилась страна. Взаимная близость главных речных бассейнов равнины при содействии единообразной формы поверхности не позволяла размещавшимся по ним частям населения обособляться друг от друга, замыкаться в изолированные гидрографические клетки, поддерживала общение между ними.

2) Этнический. Люди, населявшие север и центр Восточно-Европейской равнины в I тыс. до Р. Х., говорили на индоевропейских и финно-угорских языках. И в то время, и в последующие века не было отчетливого соединения и размежевания племен по языковому признаку; племена враждовали или поддерживали добрососедские отношения, не придавая первостепенного значения этническим различиям или сходству.

3) Социальный. Обозначившееся еще в эпоху бронзы, во II тыс. до Р. Х., разделение племен на оседлые земледельческие и кочевые скотоводческие существенно воздействовало на судьбы этих племен, но не было ни абсолютным, ни окончательным.

Более мобильные и вследствие этого более воинственные скотоводческие племена век за веком медленно продвигались по степям Евразии с востока на запад; многие из этих племен подолгу задерживались в прикаспийских и причерноморских областях. Достаточно распространенным явлением был переход кочевников к оседлости; под натиском новых пришельцев оседлые или полуоседлые племена порой бывали вынуждены покидать привычные места обитания и возвращаться к кочевому образу жизни.

Земледельческие племена тоже далеко не всегда могли рассчитывать на спокойное и безбедное существование в раз избранной местности. Истощение почв или появление могущественных врагов были наиболее частыми причинами переселения земледельцев.

4) Политический. Сложное взаимодействие оседлого севера и кочевого юга Восточной Европы во многом определило своеобразие исторического развития региона.

И военные стычки, и набеги, и политические союзы, и торговые отношения степняков и лесных жителей все это воздействовало на жизнь славян. При этом "лес" и "степь" не оставались неизменными; в их постоянном противоборстве и мирном общении складывались и разрушались союзы племен, зачастую вбиравшие в себя иноязычные группы.

2. Дославянское заселение Южной Руси

Сведения о первоначальном заселении Южной Руси.

Что разуметь под началом истории какого-либо народа? С чего начинать историю? Древние греческие и римские писатели сообщают нам о южной части современной России ряд известий, неодинаково достоверных, полученных ими через посредство греческих колоний по северным берегам Черного моря от купцов или по личным наблюдениям.

До нашей эры различные кочевые народы, приходившие из Азии, господствовали здесь один за другим, некогда киммериане, потом при Геродоте скифы, позднее, во времена римского владычества, сарматы.

Около начала нашей эры смена пришельцев учащается, номенклатура варваров в древней Скифии становится сложнее, запутаннее. Сарматов сменили или из них выделились геты, языги, роксаланы, аланы, бастарны, даки. Эти народы толпятся по нижнему Дунаю, к северным пределам римской империи, иногда вторгаются в ее области, скучиваются в разноплеменные рассыпчатые громады, образуют между Днепром и Дунаем обширные, но скоропреходящие владения, каковы были царства гетов, потом даков и роксалан, которым римляне даже принуждены бы ли платить дань и откуп. Видно, что подготавливалось великое переселение народов.

Южная часть современной России служила для этих азиатских пришельцев временной стоянкой, на которой они готовились сыграть ту или иную европейскую роль, пробравшись к нижнему Дунаю или перевалив за Карпаты.

Данные о народах южнорусских степей.

Эти народы, цепью прошедшие на протяжении веков по южно-русским степям, оставили здесь после себя - бесчисленные курганы, которыми усеяны были обширные пространства между Днестром и Кубанью, являющиеся на данный момент объектами исследования археологии, результаты которых пополняют и проясняют описания древнегреческих писателей. Некоторые народы, подолгу заживавшиеся в припонтийских степях, например, скифы, входили через здешние колонии в довольно тесное соприкосновение с античной культурой.

Версии о связи народов Южной Руси со славянами.

Все эти данные имеют большую общеисторическую цену; но они относятся больше к истории нашей страны, чем к истории нашего народа. Наука пока не в состоянии уловить достаточно прямой связи этих азиатских посетителей южной Руси с славянским населением, позднее здесь появляющимся как и влияния их художественных заимствованных и культурных успехов на быт восточных славян. Присутствия славян среди этих древних народов не заметно. Историческая этнография, изучая происхождение всех этих народов, пыталась выяснить, какие из них принадлежали к кельтскому и какие к германскому или славянскому племени. Однако эти племенные группы, на которые теперь делится европейское население, не суть какое-либо первобытное извечное деление человечества: оно сложилось исторически и обособились в свое время каждое. По мнению Ключевского, если эти племена и имели общую генетическую связь с позднейшим население Европы, то отдельным европейским народам трудно найти среди них своих прямых предков, и с них начинать свою историю.

3. Происхождение славян - обзор этнографических теорий

Проведём краткий историографический обзор этногенетических теорий ученых-славистов.

Одной из важнейших проблем истории Древнерусского государства является проблема формирования того этнического массива, из которого выросла и развилась древнерусская народность создатель экономических, социально-политических институтов и культуры Киевской Руси. Важность этой проблемы стихийно осознавалась уже первыми русскими историками-летописцами XI-XII вв. Именно ими была разработана первая этническая концепция возникновение древнерусской народности, содержавшая два коренных положения, которые не утратили своего значения до наших дней. Первое - о родстве и единстве всего славянского мира, второе - об исходной миграции с запада славянских племен составивших активное ядро Древнерусского государства.

В XVIII веке между Ломоносовым и Миллером возникла полемика о призвании варягов и привнесения ими государственности на русскую землю.

Эта полемика имеет большое историографическое значение, потому что она начинает борьбу антинорманистов с норманистами, которая не прекращается ни в XIX, ни в XX веке. В течение этого длительного периода делались неоднократные попытки использовать летописную легенду о призвании варягов и другие показания источников о варягах в Восточной Европе для утверждения о неспособности славян самостоятельно создать государство и о решающей роли пришлых германцев в деле создания русской культуры. Однако мы жестоко ошибаемся, если станем думать, что все норманисты отстаивают такие оскорбительные для русского народа и далекие от науки утверждения. В числе норманистов кроме прямых фальсификаторов было много выдающихся ученых и бесспорных патриотов (например, А.А.Шахматов и А.Е.Пресняков).

В середине XVIII века, вопрос о происхождении государства еще не связывался с возникновением общественных классов и непримиримых противоречий между классами. Он сводился к этническому происхождению правящей династии. Ни Ломоносов, ни Миллер не сомневались в призвании Рюрика с братьями; спорен только вопрос, был ли Рюрик норманном или славянином, и откуда он пришел. Если Байер и Миллер полагали, что варяги с Рюриком во главе пришли в Новгород из Скандинавии и были норманнами, то Ломоносов считал, что они пришли с юго-восточных берегов Варяжского (Балтийского) моря. Здесь между Вислой и Двиной жило славянское племя Русь, призванное в 862 г. в Новгород.

Происхождение имени Русь Миллер выводил из термина россалайна, которым финны именовали шведов. Ломоносов считал невероятным, чтобы Новгород стал именовать пришлых варягов, а потом и самих себя финским словом. Он обращал внимание на сходство имени россияне и роксаланы - древнего народа, жившего между Доном и Днепром, откуда часть этого народа распространилась к северу, дойдя до Балтийского моря и Ильмень озера. Название старинного города - Старая Русса свидетельствует о том, “что прежде Рюрика жил тут народ руссы или Россы, или по-гречески роксаланы называемый”.

Из аргументов приведенных Ломоносовым в пользу мнения о южном происхождении Руси, до сих пор используется его указание на наличие на юге топонимов с корнем -рос- (например, приток Днепра - Рось-река).

Мнение М.В.Ломоносова о происхождении россиян от россалан не удержалось в науке. Миллер писал, что в древности фигурировало слово Русь. А слово россияне возникло и вошло в употребление недавно и не может служить доказательством этого мнения. Не удержался в науке и тезис Ломоносова о приходе Рюрика в Новгородскую землю с юго-восточного славянского побережья Балтики.

Иначе дело обстоит с вопросом о масштабах культурного влияния норманнов на восточных славян. Вызвавшие решительные возражения со стороны Ломоносова мнение Миллера и Шлецера о совершенной дикости восточных славян до прихода варягов, отвергнута современными историками, как и утверждение о решающем влиянии норманнов. Поддержана и подкреплена специальным анализом мысль М.В.Ломоносова о том, что в славянском языке не заметно “знатной перемены” в сторону языка скандинавов, между тем “и по ныне имеем мы в своем языке великое множество слов татарских”. Этот аргумент сохраняет свое значение и сегодня в научных кругах. Вместе со сравнительно небольшим количеством скандинавских археологических памятников на территории Руси он опровергает мнение о сильном норманнском влиянии.

Следует отметить, что в XIX веке норманнская теория рассматривалась во всех трудах, касающихся древней истории Российского государства, всех дореволюционных российских ученых - историков.

Русский историк Устрялов Н. выдвинул свою этногенетическую схему. По его мнению, племя известное ныне под именем славянского, при первом появлении в истории, в конце V века и в начале VI века по Рождеству Христову, занимало многочисленными поколениями пространство от Балтийского до Черного моря и Дуная, от Тисы до Одера и берегов Днепровских.

Современники именовали его Венедским, разделяя на три главные поколения: на венедов, обитавших между Балтийским морем и Карпатскими горами; на славян, живших между от Тисы до берегов Днестра и от Дуная до истоков Вислы; на антов, живших на берегах Черного моря между устьями Дуная и Днепра.

Судьба славянского имени, от первого появления его в истории и до образовании в нем в IX - X веке государств Русского, Польского, Богемского, Моравского, Сербского и другие мало известно. Восточные славяне образуют самостоятельную державу Русь.

Поколение славян, вытесненные варварами с берегов Дуная и Черного моря, и удалившиеся к северо-востоку, вероятно в VIII веке заняли все пространство от Вислы до Оки, от Ладожского озера до порогов Днепровских. Какие народы обитали в этом пространстве до прихода новых поселенцев и как славяне утвердились там, силою орудия или другими средствами, достоверно не установлено. В своей работе “Русская история” Н. Устрялов так же обращает внимание на норманнскую проблему. И отстаивает свою точку зрения норманиста таким образом: Предпринимая отдельные походы в моря Атлантическое и Средиземное, норманны естественно не могли оставить без внимания ближайших стран Прибалтийских, в особенности славянских, где находили, кроме хлеба и другой рухляди, другую для себя выгоду: через землю восточных славян пролегал путь в богатую Грецию, которую они считали самою обильною страной в мире со всеми благами природы. Они отправлялись туда отчасти для грабежа, отчасти для получения платы за службу императорам: достоверно, что задолго до поселения в земли славянской, в императорской гвардии было много норманнов. До половины IX столетия, норманны приходили в землю славянскую на время, и кажется не имели прочных поселений: когда же в Скандинавии, по смерти Карла Великого, произошло всеобщее волнение и недостаток в продовольствии заставил обитателей ее искать нового отечества, одни толпы бросались на запад, другие на восток. В Англии, Франции, Италии норманны утвердились после долговременной войны: в земле славянской не встречали такого отпора и овладели ею без труда.

От пришествия Рюрика на берега Ильменя, или от первого соединения славян с норманнами, до принятия правнуком его, Владимиром, Христианской веры, утвердившую Русскую Державу, главным явлением истории нашего отечества было быстрое расширение пределов Руси, сперва на юго-восток к берегам Оки, потом на юг по Днепру, далее на запад до истоков Вислы и Нарева. Это расширение было следствием норманнского характера. Славяне могли жертвовать своею волею и признавать господство норманнов, но национальность их оставалась неприкосновенной; ибо везде, куда ни приходили, во Франции, Англии, в Италии норманны быстро сливались с туземцами, тем неизбежнее было это слияние в земле славянской, что там они должны были расселиться в стране обширной и при своей малочисленности, в сравнении с массой покоренного народа, утратить национальную физиологию. Они были для славян поколением благородным, господствующим, но не враждебным и служили только звеном соединения.

Так же интересна и генетическая схема С.Ф.Платонова.

Восточная ветвь славян пришла на Днепр вероятно еще в VII веке, и постепенно расселяясь, дошла до озера Ильменя и Верхней Оки. Из русских славян вблизи Карпат остались хорваты и волыняне (дулебы и дужане). Поляне, древляне и дреговичи основались на правом берегу Днепра и на его правых притоках.

Северяне, радимичи и вятичи перевалили за Днепр и сели на его левых притоках, причем вятичи успели продвинуться даже на Оку. Кривичи тоже вышли из системы Днепра на север, на верховье Волги и Западной Двины, а их отрасль словене заняли речную систему озера Ильменя. В своем движении вверх по Днепру, на северных и северо-восточных окраинах своих новых поселений, славяне приходили в непосредственную близость с финскими племенами и постепенно оттесняли их все далее на север и северо-восток. В тоже время на западе соседями славян оказались литовские племена, понемногу отступавшие к Балтийскому морю перед напором славянской колонизации. На восточных же окраинах, со стороны степей, славяне в свою очередь, много терпели от кочевых азиатских пришельцев. Позднее же поляне, северяне, радимичи и вятичи, жившие восточнее прочих родичей, в большой близости к степям, были покорены хазарами, можно сказать, вошли в состав Хазарской державы.

Так определялось первоначальное соседство русских славян. Перечень соседей русских славян необходимо дополнить финские и литовские племена, к ним славяне чувствовали свое превосходство и держались наступательно.

Так же варяги являлись соседями, можно сказать, прямыми, но жили “за морем” и приходили к славянам “из-за моря”. При тесном общении славян с варягами можно было бы ожидать большого влияния варяг на славянский быт. Но такого влияния вообще не заметно - знак, что в культурном отношении варяги были не выше славянского населения той эпохи.

Карамзин Н.М. в своей “Истории государства Российского” описывает в первом томе в главе “О народах, издревле считавших в России. - О славянах вообще” древнейший период русской истории. Согласно сообщениям греческих и римских писателей, говорит он, “великая часть Европы и Азии, именуемая ныне Россиею, в умеренных ее климатах была искони обитаема, но дикими, во глубину невежества погруженными народами, которые не ознаменовали бытия своего никакими собственными историческими памятниками”.

Упомянув о скифах, готах, венедах и гуннах, Карамзин приводит летописные известии о расселении восточных славян и делает вывод об их происхождении: “…Ежели славяне и венеды составляли один народ, то предки наши были известны и грекам, и римлянам, обитая на юг от моря Балтийского”. Связывая начальный период русской истории с расселением восточных славян и отвергая утверждения Шлецера о варварстве восточнославянских племен, Карамзин признает “норманнскую теорию” и считает, что Рюрик “основал монархию Российскую”.

Большой вклад внес в историческую науку русский ученый, историк В.О.Ключевский, который, как мы знаем, разделил нашу историю на четыре периода. И начало русской истории, или ее первый - “днепровский” период связывал не с призванием варягов, а с военным союзом восточных славян, существовавшим на Карпатах в VI веке под предводительством князя дулебов. “Этот военный союз, - пишет историк, - и есть факт, который можно поставить в самом начале нашей истории: она и началась в VI веке на самом краю, в юго-западном углу нашей равнины, на северо-восточных склонах и предгорьях Карпат”.

В процессе последующего расселения военный союз распался на племена, племена в свою очередь разложились на роды, а последние стали дробиться на мелкие дворы, или семейные хозяйства. В связи с этим автор фиксирует внимание “прежде всего на последствиях юридических, какими сопровождалось расселение восточных славян”.

В конце XIX века при определении места расселения ранних славян, наряду с историческими и лингвистическими данными привлекаются материалы топонимики. В 1901 г. появляется интересное исследование А.Л. Погодина в книге “Из истории славянских передвижений”, в которой на основе сведений древних авторов дал очерк истории славян, начиная с первых веков нашей эры, и предпринял попытку отчертить раннюю славянскую территорию при анализе речных названий. Погодин приходит к выводу, что ранние славяне были насельниками территории Польши, Подолья и Волыни, где обнаруживаются много славянских гидронимов. Эти области славяне занимали с глубокой древности вплоть до раннего средневековья, когда началось их широкое расселение.

Оригинальную теорию славянского этногенеза разработал А.А. Шахматов. Согласно представлениям этого исследователя, в отдаленной древности восточные индоевропейцы занимали бассейн Балтийского моря. Части их (предки индоиранцев и фракийцев) отсюда переселились в более южные районы Европы, а в юго-восточной Прибалтики остались балто-славяне. В I тыс. до н.э. балто-славянское единство распалось, в результате чего образовались славяне и балты. Отсутствие в славянском языке собственного фитонима для бука и неславянский характер названий крупных рек Среднего Поднепровья и Повисленья исключают эти территории из славянской прародины. Главным же, интересным построением этого исследователя является якобы существовавшие в древности контакты славян с кельтами и финнами. Славяне, по мнению Шахматова, первоначально жили в низовьях Западной Двины и Немана, где соседничали с балтами, германцами, кельтами и финнами. Во II веке н.э. когда германцы ушли из Повисленья, славяне продвинулись на запад, на территорию современной Польши, и оттуда уже позже расселились в те области Европы, где они известны по средневековым источникам.

Существует множество интересных, оригинальных точек зрения касающихся проблемы расселения восточных славян и норманнской теории, но я остановилась на мнениях более выдающихся историков того далекого времени.

В первые годы советской власти, точнее в 20-е годы, зародилась и почти на три десятилетия заняла господствующее место в области изучения этногенеза народов Восточной Европы этнолингвистическая концепция Н.Я. Марра. Ни сам Марр, ни его ближайшие ученики не создали монографического изложения процесса славянской этногонии. Концепция школы Марра в области этнославянского этногенеза представлена в серии работ, посвященных протоисторическим судьбам Восточной Европы. Его работы, непосредственно затрагивающие проблему восточнославянского этногенеза, были созданы в основном в первой половине-середине 20-х годов.

Н.Я. Марр выступает как активный противник индоевропеизма в языкознании с формальной, по его мнению, генеалогической систематизацией языков. Он противник: миража славянского “братства” и славянского “праязыка”, даже близость русского и украинского языков ставилась им под сомнение. Так же он критикует попытку возводить “вопрос о племенном составе русского народа … к славянскому единству”. В отличие от индоевропеистов Н.Я. Марр категорически отрицает ведущую роль в миграции в народотворческом процессе. В отношении русского языка (и соответственно этноса) Марр утверждает, что “язык… образовался… на той территории, где он впервые выступает исторически; он… образовался из доисторического населения Европы, повсеместно яфетического”. Русский язык трактуется им как индо-европеизированный славянский язык, а славянский язык - как “сколотский”, т.е. скифский и сарматский, которые, по его мнению, были яфетическими языками.

В решении проблем восточнославянского этногенеза археология в 20-х годах по существу не принимала участия, несмотря на то, что старой русской археологией был накоплен значительный вещевой материал. Но уже в 30-е годы ознаменовалось дальнейшее сближение археологии и истории. Постепенно к концу 30-х - началу 40-х годов “монополия” на разработку проблемы восточнославянского этногенеза и ранней этнической истории славян полностью перешла к археологам.

Самым значительным трудом, оказавшим наибольшее влияние на сложение представлений о начальном периоде восточнославянской истории, в 40-50-е годы, явилась монография Б.Д. Грекова, где впервые проблема славянского этногенеза выступила в тесной органической связи с проблемами экономического и социального развития Киевского государства. Б.Д. Греков широко использовал фактические данные и этногенетические построения археологов. Этногенетическая позиция Грекова была в основе своей ярко автохтонистской. В ней наиболее полно проявился синтез трех направлений в исследовании восточнославянского этногенеза - направления, ведшего свое происхождение от старой русской антинорманской школы Д.И. Иловайского - И.Е. Забелина, направления, основанного на археологическом материале Среднего Поднепровья, восходящего к работам В.В. Хвойки и направления, возникшего на основании яфетической теории Н.Я. Марра. Общей платформой для всех трех направлений явилось признание автохтонности славян в Восточной Европе в максимально широких формах начиная с неолита.

Касаясь проблемы восточнославянского этногенеза и ранних этапов этнической истории восточных славян, Б.Д. Греков на первый план постоянно выдвигает вопрос о культурной, а не чисто этнической преемственности. Он стремится подчеркнуть столь важную для раскрытия общей цели его исследования мысль о том, “что вся предшествующая Древнерусскому государству общественная и политическая жизнь народов юга нашей страны связана с последующими событиями, развернувшимися на той же территории”.

Представления Б.Д. Грекова о процессе восточнославянского этногенеза были исключительно близки взглядам Б.А. Рыбакова, ранние работы которого способствовали окончательному оформлению этногенетической позиции Б.Д.Грекова.

Прародина, по Б.А. Рыбакову, это условная, с сильно размытыми рубежами территория, на которой проходил необычайно запутанный и трудно определимый этногенетический процесс. В бронзовом веке ее пределы доходили до Одера и Варты, проходили севернее Припяти, охватывали земли по Днепру с устьями рек Березина, Сож, Десна, Сейм, а с юга были ограничены течением Роси и Тясмина, затем граница пересекала в верхнем течении Южный Буг, Днестр и Прут и шла по северному склону Карпат. Разработанная Б.А. Рыбаковым концепция происхождения и древнейшая история славян основана на совокупности данных разных наук, приведенных в общую систему и взаимно подкрепляющих друг друга. Основой концепции является совпадение ареалов археологических культур, прослеженное на протяжении трех хронологических периодов, в общей сложности охватывающих около тысячи лет, что отвечает существованию определенной этической общности. Совпадают ареалы тшинецко-комаровской культуры XV-XII вв. до н.э., раннепшеворской и зарубинецкой культур II в. до н.э. - II в. н.э. и славянской культуры VI - VII вв. н.э. типа Прага-Карчак (карта 2. приложение). Область тшенецко-комаровской культуры, по мнению Б.А.Рыбакова, можно признать первичным местом объединения и формирования праславян, отпочковавшихся от массива индоевропейских племен, что автор подтверждает мнением лингвистов о времени обособления праславян в середине II тыс. до н.э.

Вторая составная часть концепции Б.А. Рыбакова сводится к выяснению причин прерывистости процесса единообразного развития археологических культур в пределах намеченной территории. Первый интервал на протяжении около тысяч лет был связан, по его мнению, как с переменами в хозяйственном и социальном развитии внутри славянского мира, так и с вовлечением западной части праславян в сложный процесс формирования лужицкой культуры, основа которой, по всей вероятности, была кельто-иллирийской. В восточной половине славянского мира развитие шло более спокойно, и здесь на месте тшеницкой культуры образовались белогрудовская (XII-IX вв. до н.э.) и чернолесская (VIII-первая половина VII в. до н.э.) культуры. Последняя распространилась на левый берег Днепра в долину Ворсклы. Ареал чернолесской культуры полностью совпадает с областью распространения архаичной славянской гидронимии по О.Н. Трубачеву, что подтверждает, по мнению Б.А. Рыбакова, славянскую принадлежность населения, создавшего эту культуру.

Третье звено концепции Б.А. Рыбакова составляет вычленение праславянской зоны из обширной области скифской культуры. Отождествление праславян с земледельческими племенами, подпавшие под сильное влияние скифской культуры. Анализ данных Геродота, сведенных в единую систему и сопоставленных с археологическими картами, физико-географическими условиями и сведениями о хозяйственной жизни племен Скифии, привел Б.А.Рыбакова к выводу, что именно потомки носителей чернолесской культуры - праславяне, жившие на Днепре, - во времена Геродота, в отличие от скифов-кочевников, занимались земледелием и были объединены в союз под именем “сколоты”. К этому времени относится иранизация праславянского языка и религии, показательны параллели скифским мифам в волшебных позднейших восточнославянских сказках. Падение лужицкой и скифской культур привело к возникновению славянского единства, проявившегося в близости зарубинецкой и пшеворской культур. Изменение исторической ситуации, завоевании римлянами Дакии во II в.н.э. вызвали усиления влияния Римской империи, создали благоприятные условия для развития хозяйства и торговли, что способствовало возникновению высокоразвитой черняховской культуры, занимавшей восточную часть славянского мира.

Лесостепная часть ареала черняховской культуры почти совпадает, по данным Б.А. Рыбакова, с древнейшим сколотским союзом и была заселена славянами, тогда как молдавско-приморская зона этой культуры принадлежала, по всей вероятности, готам. В то же время западная часть общего славянского мира испытывала влияние со стороны германских племен, что привело во II-V вв. к нарушению единства славянской культуры, которое возобновилось еще раз лишь в VI-VII вв. после падения Римской империи.

4. Термин "славяне"

Сам термин " славяне " до сих пор удовлетворительно не объяснен. Возможно, он связан со " словом ", и так наши предки могли именовать себя в отличие от иных народов, речь которых они не понимали (немцы). С таким явлением мы встречаемся не только в славянском мире. Известно, что арабы в VII-VIII вв. называли все прочие народы, не понимавшие их языка, аджамами, т.е. не арабами, буквально немыми, бессловесными (немцами).

Позже такой термин стал применяться исключительно к иранцам. Любопытно, что согласно Прокопию Кесарийскому (VI в.), весьма эрудированному писателю, славяне назывались прежде спорами, а у Иордана фигурирует какой-то народ сполы, с которым воевали готы. Расшифровать эти понятия невозможно при нашем состоянии знаний, но, очевидно, термин "славяне" возник не сразу и не вдруг стал обще употребительным. Возможно, древнейшее название было все-таки венеды: именно так именовали славян их древнейшие соседи с запада - германцы и, кажется, восточные балты. Но так могла называться и часть предков славян, тогда как другие могли носить иные наименования. И только позже (V-VI вв.) утвердилось общее название "славяне" (словене).

5. Занятия восточных славян

Главным занятием восточных славян в известную нам эпоху было земледелие в сочетании с разведением скота и различного рода промыслами. Чем дальше на север, тем большее значение приобретали промыслы, тем более, что во внешней торговле особенно с развитыми странами Востока и Византией, особую роль играл именно экспорт различного пушного зверя, которым в ту пору был богат не только славянский север, но и более южные земли.

1) Земледелие. Жизнь среди лесов и болот была нелегкой. Прежде чем срубить дом, нужно было найти сухое и сравнительно открытое место и расчистить его. Первоначально славянские поселки были редкими островками среди "лесного моря". Их жители вели хозяйство, применяясь к окружающим условиям.

Главное место среди их занятий занимало земледелие. Но в VII в. славяне еще не знали ни двуполья, ни трехполья.

У славян господствовала пере ложная (в лесостепях) и подсечно-огневая (в лесах) системы земледелия.

При ПЕРЕЛОЖНОЙ системе на участке выжигали траву и использовали удобренную золой землю до истощения. После этого участок забрасывали на 2 - 4 года, вплоть до полного восстановления травяного покрова. При лесном перелоге земля отдыхала 10 15 лет.

ПОДСЕЧНО ОГНЕВАЯ система названа так потому, что деревья под рубали и оставляли сохнуть на корню, а затем выкорчевывали и сжигали. Как и при переложной системе, участок использовали до истощения, а потом бросали и расчищали новый. Настоящей пахоты не велось - землю лишь рыхли ли. Такая организация земледелия вынуждала славян время от времени переходить на новые участки, что делало неизбежным освоение все более отдаленных земель.

Лишь в VIII веке в степных и лесостепных районах наряду с переложным распространилось пашенное земледелие: землю пахали и давали ей регулярный отдых под паром. В лесной полосе подсека господствовала вплоть до XIII века.

Основными сельскохозяйственными культурами были у славян пшеница, ячмень, просо, дававшие высокие урожаи при подсеке и перелоге. С продвижением на север и распространением пашенного земледелия увеличивались посевы ржи и овса, прежде занимавшие незначительное место.

2) Скотоводство. Наряду с земледелием славяне разводили скот. Держали лошадей, коров, свиней.

3) Промыслы. Заселив леса и лесостепи, восточные славяне не оставили без внимания и лесные богатства. Охота и бортничество (сбор меда и воска диких пчел) требовали труда и терпения не меньше, чем обработка земли. В лесу надо было устраивать и поддерживать охотничьи ловушки и борти (дупла для пчел). И лес исправно снабжал людей пушниной, мёдом и воском. Именно эти "дары леса" составили основу славянской торговли с соседями - прежде всего с Византийской империей.

4) Торговля. Через Восточно-Европейскую равнину пролегал торговый путь, которым пользовались еще древние греки, основавшие колонии в Причерноморье. "Повесть временных лет" так описывает его: "Путь из Варяг в Греки и из Грек по Днепру, и верх Днепра волок до Ловоти, по Ловоти внити в Ильмень озеро великое, из него же озера потечеть Волхов и втечеть в озеро великое Нево и того озера внидеть устье в мор Варяжское, и по тому морю ити до Рима, а от Рима прити по тому же морю ко Царюгороду, а от Царягорода прити в Понт море в неже втечет Днепр река".

Этот путь стал основной дорогой Древней Руси. По ней везли не только меха и мед, но и добычу, захваченную во время военных походов.

Ведущую роль в транзитной торговле через Восточную Европу, как уже сказано, играли в VIII-IX вв. еврейские купцы, которые лишь в пределах халифата уступали ее местным мусульманским торговцам. Последние по Каспии и Волге доходили до не большого городка Булгар(основан в IX веке, недалеко от современной Казани) очевидно, по преимуществу сухопутным путем, тогда как Волжский путь контролировался хазарами и еврейскими купцами этого государства. В се верные пределы славян арабские купцы в IX в. не заходили: хазары держали дороги под своим контролем и помимо чисто административных мер прибегали к простому запугиванию рассказа ми о диких северных людях, якобы убивавших всех чужеземцев.

Вместе с тем уже в IX веке но особенно в X веке все большее значение приобретает другой путь, связывавшее европейский север с Черным морем. Вероятно, его функционирование было вызвано господством хазар на Волжском пути, где они ставили для всех торговцев, исключая еврейских, всякого рода заслоны. В то время как на севере активизировали деятельность скандинавы, юг все больше вовлекался в орбиту влияния или прямо под власть хазар.

6. Общественный строй восточных славян

1) Ранние классы. Изучая по "Русской Правде" и по летописи состав древнего киевского общества, можно отметить три древнейших его слоя:

1) высший, называемый старцами "градскими"; это земская аристократия, к которой некоторые исследователи причисляют и огнищан. (Видимо, можно принимать огнищан за знатных княжеских мужей, но сомнительно, чтобы огнищане были высшим классом земского общества.)

2) Средний класс составляли люди (ед. ч.: людин), мужи, соединенные в общины, верви.

3) Холопы или челядь - рабы и притом безусловные, полные, обельные ("облый" круглый) - были третьим слоем.

2) Более позднее деление. С течением времени это общественное деление усложняется. Наверху общества находится уже княжеская дружина, с которой сливается прежний высший земский класс. Дружина состоит из старшей ("бояр думающих и мужей храборствующих") и младшей (отроков, гридей), в которую входят и рабы князя. Из рядов дружины назначается княжеская администрация и судьи (посадник, тиун, вирники и др.) Класс людей делился определенно на горожан (купцы, ремесленники) и сельчан, из которых свободные люди называются смердами, а зависимые - закупами. Закупы не рабы, но ими начинается на Руси класс условно зависимых людей, с течением времени сменивший собой полных рабов. Дружина и люди не замкнутые общественные классы: из одного можно было перейти в другой. Основное различие в положении их заключалось, с одной стороны в отношении к князю (одни князю служили, а другие ему платили; что же касается до холопов, то они имели своим "господином" хозяина, а не князя, который их вовсе не касался), а с другой стороны - в хозяйственном и имущественном отношении общественных классов между собой.

7. Причины возникновения государства

1) Общественное разделение труда. Более разнообразными становились источники, из которых люди черпали средства существования; так, большую роль в жизни рода начинала играть военная добыча. Размежевание племен кочевых и оседлых, земледельческих и скотоводческих, а также племен, живших по преимуществу охотой и перешедших к производящему хозяйству, дополнялось начатками внутриродового разделения труда: появились профессионалы-ремесленники (гончары и специалисты по выплавке или обработке металлов), профессионалы-воины. Частые переселения родов, возникновение и распад межродовых и межплеменных союзов, выделение из рода групп искателей военной добычи (дружин) - все эти процессы вынуждали то и дело отступать от традиции, основанные на обычае старые решения не всегда срабатывали в ранее неизвестных конфликтных ситуациях.

2) Развитие экономики. Не только изменившееся индивидуальное и групповое самосознание и усложнившиеся межплеменные отношения, но и хозяйственная, экономическая деятельность побуждала людей к поиску более подходящих форм обще жития. Значение экономического фактора в возникновении государства обычно преувеличивается в исследованиях сторонников марксизма и других учений, считающих производство (или распределение произведенного) основой общественной жизни. Соотношение между экономикой и идеями, которыми руководствуются люди, между хозяйственной деятельностью и способами организации власти много сложнее, чем это представляется марксистам. Не вдаваясь в подробности давнего спора "материалистов", выдвигающих на первый план экономические потребности людей, и "идеалистов", считающих идеи основным фактором социального развития, ограничимся признанием тесной взаимосвязи материального мира и человеческого сознания. Частная собственность не могла возникнуть, пока человек не осознал свою отделенность от рода; но на дальнейшее развитие самосознания от дельной личности, несомненно, воз действовали практические, материальные результаты раздробления общей родовой собственности.) Экономические факторы (рост производительности труда, возникновение излишков, углублявшееся разделение труда и, как следствие- развитие меновой, а потом и денежной торговли) влияли на становление государства, но это влияние не было ни прямым, ни определяющим. Государство возникло тогда, когда непосредственно связанные с экономикой имущественные различия были не слишком существенны; формировавшаяся государственная власть первоначально почти не претендовала на серьезное участие в хозяйственной жизни. Носители новой, предгосударственной и государственной власти (князья, дружинники) выделялись из общества не по имущественному, а по профессиональному признаку. При этом часто совпадавшие профессии воина и правителя (стоявшего над традиционной, патриархальной властью родовых старей шин) почти единодушно признавались общественно полезными.

3) Заинтересованность общества в появлении государства. Государство возникло потому, что в его появлении было заинтересовано подавляющее большинство членов общества. Земледельцу-общиннику было удобно и выгодно, чтобы князь и - дружинники с оружием в руках защищали его и избавляли от обременительных и опасных ратных дел. (Здесь следует заметить, что реальная отделенность и отдаленность власти от общества, а привилегированного княжеского дружинника от хлебопашца-смерда сложилась намного позднее; в первые века существования государства каждый земледелец мог очень легко изменить свое общественное положение и, подобно былинному Илье Муромцу, поступить на княжескую службу.) Государство с самого начала решало не только военные, но и судебные задачи, в особенности связанные с межродовыми спорами. Князья и их дружинники были относительно объективными посредниками в конфликтах между представителями различных родов; старейшины, которые испокон веку должны были заботиться об интересах своего рода, своей общины, не годились на роль беспристрастных арбитров. Разрешение межобщинных споров силой оружия было чересчур обременительно для общества; по мере осознания общей полезности власти, стоящей выше частного и родового интереса, создавались условия для передачи важнейших судебных полномочий исторически новой структуре - государству.

8. Образование Древнерусского государства

1) Вопрос об образовании государства. Давно уже доказано, что ни варяги, ни хазары славянам государственность не принесли, поскольку эта последняя как таковая возникает, прежде всего, в результате определенных процессов внутри самого общества с возникновение имущественного не равенства и социального расслоения.

Вот и у восточных славян, очевидно, не позже VIII века появились свои княжения, о которых помнил и древне русский летописец. Правда, тот же летописец отмечает, что такие княжества существовали не у всех восточных славян их, по-видимому не было у тех, что были уже в VII веке подчинены хазарам(вятичи, северяне, радимичи) или попали под верховенство сильных соседних западнославянских объединений, прежде всего Вели кой Моравии, что можно предположить для волынян и белых хорватов.

а) легенда об основании Киева

Но ПВЛ знает, что свои княжества до призвания варягов существовали у полян, древлян, кривичей, словен, ильменских и у дреговичей. В отношении полян летописец, уроженец Киева и его патриот, записал легенды о князьях, основателях города: Кие, Щеке и Хориве и их сестре Лебеди. Правда, в отношении Кия еще в XI веке существовали два варианта легенды, и по второму он был просто перевозчиком на Днепре. Однако летописец по вполне понятным причинам с негодованием отверг этот вариант сказания и даже старался обосновать его недостоверность.

Показательно, что все три имени "основателей" Киева могут быть объяснены из иранских наречий, что, вероятно, доказывает их связь с дославянским населением региона. Неудивительно, что память о них сохранилась как в названии Киева, так и в наименовании двух киевских гор - Щековицы и Хоривицы.

Вероятно, в древности существовали аналогичные легенды и о других "прародителях" местной государственности, отголоски которых также сох ранились в летописи (Тур основатель Турова, Вячко и Радим патриархи вятичей и радимичей).

б) сведения о ранних княжениях

Как бы то ни было есть все основания считать, что у полян было свое княжение, которое было ликвидировано хазарами. Это могло произойти где-то в VIII веке. Все эти местные княжения были мало друг с другом связаны и не могли противостоять ни хазарам, ни варягам. Из этих двух реальных угроз более сильной была хазарская, поскольку хазары представляли мощное политическое объединение, господствовавшее почти на всей Восточной Европе. Варяге же здесь никаких завоеваний не делали: все, что нам известно говорит, скорее всего, что они утверждались в славянских землях как союзники местной знати более самостоятельные на севере и зависимые от последней на юге.

В таких условиях на просторах Восточной Европы начала складываться новая ведущая политическая сила Древнерусское государство, или Русь, как его в ту пору именовали.

2) “Варяжский вопрос”. Вопрос об образовании на Руси великого княжения (Киевского) приводит нас к вопросу о варягах-руси, которым приписывается водворение на Руси политического единства и порядка.

Кто же были эти варяги-русь, покорившие сперва Новгород, потом Киев?

а) ПВЛ о варягах

Остановимся прежде всего на двух местах ПВЛ, которое в сущности и продели варяжский вопрос:

1) летописец, перечисляя племена, жившие по берегам Балтийского моря говорит: "По сему же морю Варяжскому (т.е. Балтийскому) сидят Варязи"... "и то Варязи: Свей, Урмане, Готе, Русь, Англяне". Все эти северо-германские племена и варяге поставлены среди них, как их родовое имя среди видовых названий.

2) Далее читаем: "Идоша за море к варягам-руси, сице бо ся звахутьи Варязи Русь, яко се друзи зовутся Свеи, друзии же Англяне, Урмяне, друзии Готе тако и си". Таким образом, по словам ПВЛ, из варягов одни назывались русью, другие англянами и т.д.; летописец очевидно думает, что Русь есть одно из многих варяжских племен. Ученые же, на основании этих и других показаний, установили, что варягов знал не только наш летописец, но и греки. У греков под именем варанги подразумевались наемные дружины северных людей, норманнов, служивших в Византии. С этим же значением встречается это слово и в скандинавских сагах, и арабских источниках. Следовательно "варанги" представляют собой нечто вполне определенное в этнографическом смысле дружину норманского происхождения.