Образ и миропонимание бургундского воина-пехотинца времён Карла Смелого

Феи ещё один вид сверхъестественных сущностей. Во Французских сказках и в особенности сказках Шарля Перро, фея - это существо женского пола в человечьем облике, либо молодая, либо преклонных лет, всегда обладающая магическими способностями, мудростью и красотой. Однако могла свободно перевоплощаться в разных живых существ. Изображается доброй, но бывает так же и в злом обличии. Обычно она живёт в лесу, либо является духом определённого места: ручей, река, фонтан.

Такое существо как великан представлялся очень большим человекоподобным созданием и мог даже жить семьёй («Куртийон-Куртийет»). Говориться, что ростом он был выше высокой башни и громко разговаривал137. Красотой великан не обладал - его всегда изображают страшным, а характер приписывался свирепый и грозный. Практически всегда великан являлся людоедом.

Любой человек средневековья верил в волшебство и магию, а соответственно и в существование волшебников, которых представляли как в образе мужчин, так и в образе женщин например как в сказке «Рике с хохолком» или старушек («Волшебница»138). Они могли быть добрыми и помогать героям, или злыми и насылать проклятия, как в «Спящей красавице». Могли обладать способностями превращаться в разных зверей, как в «Энуэн Конгар».

Ну и самыми популярными существами, которыми населяли практически любое место с дурной репутацией, были черти или дьяволы. Они представлялись человекообразным злым духом желающим заполучить душу («Сказка про дядюшку Злосчастье и его собаку Нищету»), или как кровожадные животные в случае «Кошенара и Тюркена». Люди верили, что черти или дьяволы не могли зайти в дом или комнату без приглашения находящегося в ней героя, а так же всегда исполняли свои обещания. Это прекрасно видно по таким сказкам как «Сказка про дядюшку Злосчастье и его собаку Нищету» и «Замок дьявола».

Отсюда же сразу перейдём к некоторым образам зверей и разберёмся почему именно в этих зверей были заселены черти. На основании того, что животные в конце сказки139 подводят итоги и анализируют ситуацию можно сделать 3 суждения. Первое: животных наделяют душой и верят, что последние ответственные за свои поступки и должны нести наказания. Что доказывается наличием информации минимум о шестидесяти судебных процессах, проведённых над животными во французском королевстве с 1266 по 1586 год140. Второе: звери подводят разбирают последствия, затрагивают тему своей ответственности и заслуженного наказания потому как они дьяволы в образе зверей. Третье: рассматривать такую частность в сказках как животные и их степень ответственности по этому источнику нецелесообразно в связи с его ненадёжностью, но к счастью, исторического факта веры в наличие души у животных это не отменяет, а лишь ставит под сомнение возможность сделать такой вывод на основании сказки.

Сами животные, выбранные в качестве оболочки для дьяволов были следующие: лев, волк и вепрь. Известно 2 разновидности понимания льва - одна хорошая, другая плохая, которая в геральдике называлась леопард. Тут, скорей всего, имеется ввиду второе понимание, согласно которому лев это воплощение Дьявола. Он опасный, жестокий, нечестивый. Крестьяне и горожане, скорей всего, в принципе не видели этого зверя в живую, а люди деревень даже и не слышали о нём, поэтому в крестьянских версиях его мог бы заменить медведь (являвшийся королём зверей до XII века, выходец из устных традиций. С лёгкой руки церкви становится жестоким, похотливым, злобным, ленивым, образом дьявола.) Или, как в схожей сказке «Два старых солдата» присутствует олень - царский зверь, посредник неба и земли, образ крещения, символ плодородия, противник зла, олицетворение христианина. Но таким его стали понимать после церковной пропаганды. До неё олень был сосредоточением трусости, и недостоин внимания. С оленями связано много легенд: о чудесном олене, белом олене, олене у которого между рогами крест.

Вепрь или кабан враждебная Христу дикая, жестокая, необузданная, кровожадная сила. Это устрашающий зверь попирающий добро, образ грешника, первое дьявольское создание с рогами из пасти. Он выходит в ночи, чтобы терзать людей и восставать против Бога. Так же ему приписываются пороки домашней свиньи как то: прожорливость, похотливость, лень, нечистоплотность, чревоугодие, алчность141.

Волк представлялся кровожадным и прожорливым, и убивающим всё на своём пути. В деревнях считалось, что человек лишается голоса когда волк первым замечает его присутствие. Более знающие или образованные люди сравнивали волков со львами, говоря, что у этого зверя сила в ногах как у льва и не жилец тот кого волк придавливал лапой142.

Сохранение языческих традиций наблюдается и по отношению к конкретным деревьям и веру в их свойства. Все они делились на «хорошие» и «плохие». Одни стремились как можно быстрее вырубить, а другие посадить. Несомненно, эти вещи знал исследуемый нами персонаж, особенно актуальны они для него были в тот момент, когда он собирался использовать ту или иную породу дерева, особенно если она будет использоваться в быту. Однако, как пишет исследователь Мишель Пастуро в труде «Символическая история европейского средневековья», насколько сильно зависела порода дерева, суеверие связанные с ней и предполагаемый конечный продукт из неё - неизвестно.

Например, липа считалась «хорошим» и «женским» деревом и не имело отрицательных сторон и качеств. Восхищались её пышностью, долголетием, запахом и музыкальностью (жужжание пчёл). Это дерево давало много полезных даров: лечебный мёд, сахар из древесного сока, успокаивающие свойства из цвета, корм скоту, который обеспечивали листья, луб из лыка. Её сажали рядом с лепрозориями, больницами, церквями, местами, где вершился суд. В ней видели покровительство и власть сеньёра, символ правосудия. Ещё с правосудием ассоциировались вяз и дуб143.

Ясень ещё одно «хорошее» дерево, то же являющееся «женским». Ещё со времён раннего средневековья представлялся посредником между небом и землёй, деревом небесного огня. Верили так же, что он притягивает к себе молнии. Из него делали копья, дротики и стрелы.

Берёза, казалось бы традиционно русское дерево, но росла и в Европе. То же находится в группе «хороших». Считалась чистым деревом из-за цвета своей коры, которая при свете солнца как бы светится. Белый цвет это цвет чистоты. Берёзовые розги широко использовали для наказания одержимых и преступников изгоняя из них грех144.

Тис - с него начинается череда «плохих» или пагубных деревьев, среди которых он один из наиболее дурных. Верили, что это дерево заключило сделку с дьяволом, потому как в любое время года оно оставалось неизменно, росло там, где не было других деревьев. Его ассоциировали со смертью, трауром и самоубийством, да и к тому же оно часто встречалось на кладбищах. По некоторым версиям Иуда не повесился на осине, а отравился ядом тиса. Это дерево полностью ядовито, начиная от листьев и заканчивая корнями и ни одно живое существо не прикасается к нему. Однако его одновременно и почитали, потому как из него получались хорошие луки и яды. Возможно, существовало такое поверье, что это дерево сеет смерть145.

Орех считался деревом Сатаны или «ведьминским» деревом. Верили, будто бы он вредит ядовитыми корнями и дурной тенью всему, что находится рядом, способен провоцировать смерть домашних животных, а если человек заснёт под ним, то, непременно получит головную боль или подцепит лихорадку. Самой же страшной угрозой от орешника была угроза встречи со злыми духами и демонами. Несмотря на все это его, плоды любили есть, делать разные масла, из корней производить краски, а сама древесина считалась красивой и ценной146.

Ольха ещё одно дьявольское дерево, главным образом потому, что подобно тису растёт там, где другие не приживаются и горит не давая дыма. Самым же пугающим у этого дерева было то, что когда ольху рубят она как бы «кровоточит»: желтая древесина в месте сруба начинает краснеть.

С яблоней всё куда проще, да, это тоже «плохое» дерево, потому как является причиной первородного греха и грехопадения Адама и Евы. Слово, которое обозначает яблоню звучит на латыни как malus что напоминает по звучанию mal - «зло»147.

Крестьян считали язычниками и не с проста: мы всё больше убеждаемся в обилии всевозможных суеверий, примет и символов у первых, начиная по отношению от обыденных вещей, типа растений, и заканчивая всевозможными мифическими созданиями или тонкостями переработанного христианского культа в житейских вопросах. Однако горожан и уж тем более солдат, выходцев их этих слоёв общества, также можно упрекнуть в подобных делах. Изучение темы «кто из них больший язычник» заслуживает отдельной научной работы, поэтому здесь не будет присутствовать разграничений на указанные разделы, а суеверия, как можно заметить, идут единым контекстом.

Теперь мы примерно можем себе представить, как общество отразило в фольклоре определённый архетип людей и главные движимые ими мотивы, довольно таки чёткий образ леса и разнообразных сущностей, обитавших в мире. Более подробно рассматривать сюжеты сказок и их противоречия нет смысла, потому как ничего нового выявить не получится, а всеохватывающие труды на эту тему написаны Проппом и Дарнтоном.

Теперь отходим от темы фольклорных источников и продолжая начатую тему суеверий переходим к сюжетам Декамерона.

Армии много маршируют и всегда в дороге, а как выясняется из второй новеллы второго дня перед тем как отправиться в путешествие люди молились и просили святых сделать их путь лёгким и подарить уютный кров и добрый ночлег следующей ночью, считалось, что если этого не сделать, то в дороге может случиться любая беда. Например Ринальдо, персонаж этой новеллы, читает за упокой души родителей святого Юлиана Странноприимца, «Отче наш» и «Богородицу». Здесь же сразу выясняется и почему святой оказывает покровительство: «... я твёрдо верю, что это он испрашивает мне милость у бога.»148. Люди верят, что бог быстрее и с большей вероятностью поможет человеку, если за последнего будет просить святой. Бандит же из этого рассказа говорит, что не молится перед дорогой и с ним ничего ещё не случилось, а так же повествует будто бы знает молитвы, которые всегда помогают и в доказательство ссылается на свою покойную бабку. Выходит, что в головах людей было ещё представление об неких «счастливых» молитвах, которые передаются изустно. Интересен тот момент как персонаж первым делом находит себе укрытие и тут же начинает роптать на своего святого сразу после того как он подвергся ограблению, а когда всё опять начинает складываться в его пользу опять резко начинает благодарить святого и бога вознося им хвалы. В конце этой истории тот бандит, что не молился получает по заслугам и оказывается повешенным, наш же персонаж благополучно ночует, добирается до города и возвращает свои украденные вещи.

В противоположность такой вере в помощь святых и эффективность культа святых, а так же взаимоотношениях со святыми приводится другая история - первая новелла первого дня. «О том, как Мессер Чеппарелло лживою исповедью вводит в заблуждение святого отца и умирает, будучи злочестивцем при жизни, он после смерти причисляется к лику святых и нарекается святым Шапелето»149. В её конце раскрывается ещё одно суеверие: «... все бросились лобызать нози и руце усопшего, разорвали на нём одежду, и кому достался клочок её, тот почитал себя за счастливца.»150. Этим демонстрируется вера в надёжность оберегов из частичек святых. Здесь же показано и отношение массы к богу и вере: «А вы, окаянные, из-за какой-нибудь несчастной соломинки... хулите бога, матерь божью и весь чин ангельский!»151 Так как негодяя возвели в ранг святых и люди толпами ходили к месту погребения на поклон, получая чудеса исцеления, автор высказывает такую мысль, которую по природе её можно отнести к суеверию: что господь смотрит по силе и чистоте веры, а не по тому, кому молятся. Конечно, может быть, это насмешка и шутливая мысль, однако в каждой шутке доля шутки и, как известно, в Европе действительно было слишком много святых образованных на замену местным языческим культам, которым, при этом, всё равно поклонялись. И Бокаччо показывает не святость подобного рода явлений, демонстрируя греховность их сущности при помощи Шапелето.

В другой же пятой новелле второго дня нам приводится уже третий вариант отношения к святым, а именно насмешка над исцеляющими возможностями мощей. И передана она уже посредством попытки трёх друзей показать жителям городка как местный святой исцелил и без того здорового человека. Итогом стало обличение их лжи и избиение главного шутника с криками: «Он глумится над богом и святыми!»152. Отсюда можно вывести два наблюдения, первое из которых - тесная связь святых и бога. Так как в самой истории про бога насмешки не было, а люд все равно расценил как оскорбление всевышнего. Второе наблюдение заключается в том, что часть людей понимает глупость таких вещей как культы святых либо это банальное баловство молодых, либо неуважение к другим, «чужим», святым.

В 10 новелле 6 дня говорится же о самих святынях точнее об их обилии. «у великого отца Не браните меня богарадия, святейшего патриарха Иерусалимского... показал мне все свои святыни... Он показал мне перст святого духа, совершенно целый... локон серафима... и ноготь херувима, и ребро Слова-в-позолоте, и одеяния Святой католической веры, и несколько лучей звезды, которую волхвы увидели...»153. Так ловко Бокаччо передал насмешку над самими предметами якобы святых мощей и честности церковнослужителей их демонстрирующие. Надо полагать, что подобная насмешка возникла не с проста, а именно из -за обилия псевдо мощей и реликвий ходивших в народе и использующихся как обереги.

В завершение темы со святыми важно сказать, что в бургундской армии нашивали на плечо, бедро или грудь косой белый крест Св. Андрея154. Он являлся опознавательным знаком, символом политической приверженности его обладателя к Бургундскому герцогству155. Не исключено, что солдаты могли полагать, будто бы крест святого защитит место, куда он был нашит, подобно доспеху, правда не материальному, а ментальному. Вообще солдаты часто носили обереги, амулеты дабы те дали им больше шансов выжить в бою и даже сюзерены не брезговали такими вещами, например у Жиля де Реца в предплечье была вшита часть от святого креста156. Впрочем, что бы не случилось в жизни пехотинца он во всём видит божественное провидение, считая любое происшествие и событие произошедшее в мире и в его жизни случилось исключительно по воле божьей либо как помощь, либо как наказание. Поэтому была распространена так же вера в божественные знаки, которые высматривали практически во всём, одним из таких распространённых посланий свыше в который верили, был вещий сон: «У нас уже был разговор о том, что сны не обманывают, однако ж многие относятся к этому с насмешкой, а потому я, хотя мы уже толковали о снах, не могу не рассказать вам вкратце о том, что не так давно случилось с одной моей соседкой, не поверившей сну, который приснился её мужу.»157.

В шестой новелле второго дня обнаруживаем веру в то, что когда человек лежит без сознания его душа может блуждать: «Некому было холодной водой или же с помощью другого средства привести её в сознание, - вот почему дух её мог блуждать, где ему вздумается.»158.

Ремесло, связанное с войной, сталкивает пехотинца с необходимостью убивать и после стычек он видит мертвые тела, да и в мирной жизни он наверняка не раз видел их. В любом случае у него появятся суеверия о мёртвых. В пятом рассказе второго дня устами священника говорятся то, что «мёртвые живых не едят»159. А на основании последующих событий можно сказать, что люди верили в существование оживших мертвецов, которые могут восставать из могил. Хоть, конечно, это и передано в контексте случайной нелепости ситуации новеллы, когда в гробнице оказался живой человек, которого грабители приняли за живого мертвеца. В десятой новелле седьмого дня160 мы встречаем веру в то, что мёртвые могут посещать живых, если их держит обещание или неоконченное дело и являются они в виде призраков и дают советы.

На жизнь смотрели примерно с такой позиции, какую можно заметить в десятой новелле второго дня Декамерона: молодость прожить ярко и беззаботно и делать что вздумается, а старость провести в исповедях и постах.161 Вообще отношения к грехам выходит очень интересное, с одной стороны люди их прекрасно знают, а с другой стороны не хотят лишать себя радостей земной жизни и постоянно их совершают и благодаря чему получается такая жизненная позиция: «Неприятностей и огорчений у нас сколько угодно, так почему бы мне не изведать наслаждение, коль скоро я могу себе его доставить... а грех утаённый, наполовину прощённый»162. Хоть это опять же высказано и шутливо, однако так Джованни пытался показать людям своего времени насколько они честны и святы, и подобное отношение вполне могло быть к любого рода прегрешениям. Ведь у каждого есть такое деяние, которое он скорей всего ни кому не исповедует в ввиду его тяжести и мерзости. Люди прекрасно знали, да и на богослужениях им постоянно об этом говорили, что они греховны, а отсюда первые просто смирились с этим фактом и продолжали грешить, так как если продолжить гневить бога перед смертью, то прегрешения «не умножаться и не уменьшаться»163 и ничего уже не исправить.

После всех этих представлений о волшебном, суевериях и отношении к грехам было бы логично обозначить отношение пехотинца к самой католической церкви и к священникам. А начать хотелось бы с того, что простой вояка полагал, другие религии неправильными, а все люди другой веры, какими бы они хорошими не были, погубят свою душу и не попадут в рай164. Однако, считая свою веру правильной, он сомневался в чистоте священнослужителей. Например во второй новелле первого дня перечислены пороки духовенства и самого Папы в Риме. «... все они, от мала до велика, открыто распутничают, предаются не только разврату естественному, но и впадают в грех содомский, что ни у кого из них нет ни стыда, ни совести, что немалым влиянием пользуются здесь непотребные девки, а равно и мальчишки... Еще он заметил, что здесь все поголовно обжоры, пьянчуги, забулдыги, чревоугодники, ничем не отличающиеся от скотов, да ещё и откровенные потаскуны... убеждался в их алчности и корыстюлюбии... они продавали и покупали кровь человеческую, даже христианскую, и всякого рода церковное имущество... открытая симония...»165. Рим видится горнилом адских козней. Тут можно возразить, что Декамерон писался Бокаччо, который являлся образованным человеком своего времени и постоянно находился в Италии в непосредственной близости от Рима и что подобные представления можно отнести только к итальянцам XV века. Однако эта информация является областью слухов, а слухи, как известно, разлетаются по свету очень быстро и подобные представления могли ходить по бургундским городам, а от туда разнестись и по деревням в городских округах. А если учитывать тот факт, что в армии Карла Смелого был большой процент наёмников из Италии то, подобное представление могло сложиться у нашего бургундского вояки посредством одного из этих двух вариантов.

Не раз ещё в Декамероне встретятся сюжеты, где показывается распутство и падение католических священнослужителей будь то связи монахинь с одним садовником166, или измену жены мирянина с монахом167, или жены крестьянина с аббатом168 который для всех был святым (и ещё множество подобных сюжетов), или о том как монах дурит крестьян рассказами о святыне169. В противоположность им есть и другая сторона, но она представлена двумя примерами: первый показывает благочестивого монаха, яростного блюстителя христианской морали, который постоянно ругает мужчину; и второй, который говорит о том, что «В старину были праведные, святой жизни монахи...»170. Выходит, что мы увидели 2 образа священнослужителей: один такой же грешник как и все миряне, а второй святой и благочестивый, с оговоркой, что не каждый святой был таковым т.к. мог тщательно скрывать свои наклонности.

Однако не стоит полагать, будто бы люди были неверующие, наоборот, они были очень набожные, молились при любом удобном случае, посещали церковь, подавали милостыню, постились, но делали они всё это исключительно для обеспечения своего земного благополучия. Ведь навряд ли какой-нибудь пикинёр, захотевший овладеть девушкой после боя или грабежа будет вспоминать какой церковный праздник выпал на этот день, он просто совершит задуманное, а потом, если не попадётся под наказание (в бургундской армии была смертельная казнь за изнасилование, грабёж и сурово каралось богохульство)171, будет усердно молиться, прося бога о чем то своём и считать себя чуть ли не примерным христианином. Да и вообще считалось «... что мужчина - самая благородная изо всех божьих тварей»172. В отношении церкви, как мы уже убедились, что он не очень то хорошо может к ней относиться как и к серьёзности обрядов [хотя тут спорный момент ибо в первой новелле первого дня173 говорится о правильности веры когда она искренняя, а в четвёртой новелле третьего дня174 высмеивается, видимо, распространённость слепого следования ритуалам, без задумывания над ним.], но если его постигнет беда то сразу обращается к церкви. А перед боем солдаты все равно встанут на колени и будут молиться, коллективно получать отпущение грехов, слушать мессу и с точностью соблюдать всю обрядность под руководством того самого «обмирщённого» и «греховного» священника, которому в период безопасности не выкажут должного уважения.

Заключение

Цель данной выпускной работы изучение образа воина-пехотинца во всех его аспектах, считается достигнутой. Путём выполнения поставленных задач был раскрыт усреднённый образ воина-пехотинца, выяснено как его воспринимали привилегированные сословия эпохи позднего средневековья.

Пехотинец как минимум был оснащён жаком, вспомогательным оружием, и пикой, прочие же элементы, такие как защита коленей или шлем, оставались на усмотрение и финансовую состоятельность солдата. Так же учитывается и тот факт, что на местах, скорее всего, предписанные требования полностью и безоговорочно не исполнялись. По данным ордонансов он мог носить кольчугу, а исходя из исследований Куркина, иметь нагрудник и пехотные цепи. С лучниками всё понятней: их вооружение подробно прописано в Одонансах. А именно - жак с дробными рукавами, высоким воротником, сшитый минимум из 12 слоёв ткани, поверх жака кольчуга или кольчуга- пальто, шлем салад без забрала, крепкий лук, 2 с половиной дюжин стрел, длинный двуручный меч и кинжал. Но на источнике (миниатюрах «Романа о Розе»)этот род войск отображён недостаточно достоверно, например: лучник не сможет стрелять в латных перчатках, а так же есть несоответствия по обмундированию. Арбалетчики и кулевринье, видимо, комплектовались схожим образом за исключением основного оружия. Оснащались кольчугой с рукавами, нагрудником, кольчатой защитой шеи, шлемом типа салад и одноручным мечом с кинжалом. На изобразительном источнике они одеты в пластинчатые доспехи, в связи, с чем возникает необходимость привлечения более широкого иллюстративного материала.

Привилегированные сословия относились к простому народу в составе боевого контингента бургундской армии без особой заботы и жалости, не брали в расчёт их состояние и мало переживали за смерть, рассматривая это долгом, смотрели на них как на недосолдат, способных дрогнуть в любой момент. Однако, с пехотой всё же считались, осознавая её важность и силу, признавая её неотъемлемой частью войска, при этом продолжая относится к ней с презрением, брезгливостью и снисхождением.

Была предпринята попытка воспроизведения ментальной реконструкции сознания простолюдина состоящего на службе, в ходе которой было выяснено, что происходило в его сознании, как он попал на службу и самое главное - что им двигало и изменилось с течением времени и обстоятельств. Так же было выяснено, чем он жил, как мыслил, как представлял себе мир и во что верил.

Живя в деревне он, скорей всего, не знал, сколько ему лет и сколько у него братьев. Заучивал молитвы, повторяя их за священниками в церкви и определённо знал молитвы: «Отче наш», «Богородица», «Пресвятая троица». Часто молился своему святому и просил его о помощи и лёгкой дороге. В его представлении всё происходило по воле божьей. В окружающем его мире помимо людей и животных жило много волшебных существ, при этом сам мир делился на доброе и злое, включая деревья. Жестокость в мирное время была для него обыденностью, в крайних случаях, для самозащиты, он мог взяться за оружие или воспользоваться подручными инструментами. Вполне нейтрально относился к костоправам и сельским ведуньям, любил ярмарки, веселье и праздники, поводами для которых служили всевозможные события. Был очень не сдержан в проявлении эмоций, так же как и его односельчане. Безгрешных и здоровых людей он определял по физической красоте. Не любил местного сеньора за частые налоговые сборы и отработку трудовой повинности. А центрами общественной жизни для него служили церковь, таверна и мельница. Решение отправиться искать лучшей жизни пришло спонтанно. Город в его представлениях вызывал некий трепет, был диковинным шумным местом с большими возможностями, где люди становились свободными и чувствовали себя в безопасности за большими стенами.

С того момента как крестьянин попал в город он увидел с одной стороны единство его граждан, а с другой их дробления на свои микромиры, которые не очень охотно принимали чужаков и часто конфликтовали между собой. Ощутил ту тесноту и грязь, в которой существовали горожане, а так же строгость соблюдения законов с куда более чётким отслеживанием их соблюдения. Увидел, поистине красочные и весёлые праздники. Осознал ценность времени и его разумную трату, пропитался ненавистью и презрением к ростовщикам и евреям, и даже, возможно, участвовал в городских погромах. Его поразило огромное количество и наглость маргинальной городской прослойки, а так же ужасающий вид прокажённых людей. В городе, наблюдая за частыми стычками, прочувствовал силу оружия, и важность поддержки сторонников, а так же необходимость в покровительстве, что и послужило появлению желания быстро и легко нажиться на военной службе.

Выбранный, бывшим крестьянином и не получившимся горожанином, новый путь естественно изменил его видение вещей в мире. Ему окончательно становится чуждо трудолюбие и покорность крестьян, скопидомство и осторожность горожан. С огромной скоростью перенимает он черты воюющего сословия, но с особым оттенком: где простота и грубость нрава, суеверность и алчность переплетаются с желанием ярко и красиво жить. Он начинает верить в фортуну и всё больше озлобляется, а оружие, которое он теперь держит в руках, даёт ему ощущение власти над жизнью и имуществом тех, кто оказался слабее его и неважно какая эта категория воюющая или невоюющая.

Фольклор даёт нам два образа простолюдина: «находчивый плут-ловкач» это очень сообразительный, хитрый, подвижный, немного наглый, изобретательный, жизнерадостный, храбрый человек и «везучий простак- дурак» - практически полная противоположность первому: наивный, добрый, честный, глупый, работящий, не любитель приключений, но очень везучий человек, который, по сути, живёт благодаря помощи или вмешательству высших сил. Эти типажи в целом соответствуют образу вчерашнего крестьянина, решившего искать счастья на стороне, уйдя из деревни в город или же на военную службу.

Так же, анализируя фольклор, мы получаем представление о мире, окружавшем крестьянина или горожанина, где суеверия переплетаются с христианской религией и остатками язычества. Но в крестьянский мир, который кажется более волшебным, в условиях города происходит "вливание" мира более расчётливого, пунктуального, деятельного, социально-подвижного и этот симбиоз оседает в сознании человека, а по отношению к армейской среде может наблюдаться так и полное смешение рациональности, вынужденной дисциплинированности и материальных стремлений с причудливой иррациональностью, всевозможными суевериями диковинными представлениями о мистических существах и таинственных местах. Это соединение различных мировоззрений дает очень сложную картину при попытке воссоздания миропонимания воина-пехотинца, который в целом вмещает в себя эти разноплановые черты.

При этом необходимо учитывать, что все вертится около страха смерти и ценности земной жизни. Они стремятся сохранить и продлить свою жизнь любыми способами, в этом отражается перелом и противоречие эпохи 15 столетия, когда человек перестает верить в «Град Божий» и начинает стремиться к красивой жизни реального мира. Они презирают и смеются над всей религиозной составляющей, мешают ее с суевериями, видят ее как мишуру, но в сложные и опасные моменты жизни делают то, что говорить священник и идут за ним.

Спонтанное стремление к лучшей жизни толкало людей покидать родные места и в итоге приводило к риску своей жизнью и службе в армии, так же оно было одним из факторов по которому пехотинцы перебегали на другую сторону, грабили во время дезертирства, старались жить красиво, но им было чуждо скопидомство горожан поэтому каждый день они жили как последний. Воин-пехотинец рискует жизнью ради получения средств на неё, совершая обмен себя на деньги, надеясь, что высшие силы и судьба не дадут забрать первую составляющую этой сделки и предоставят желаемое. Главный итог французских сказок - обретение героем богатства, вечного достатка в еде, женитьба на красавице и заселение в замок - прекрасно иллюстрирует стремления простолюдина.

Страх же выступал сначала перед социальной незащищённостью, толкал на поиск мощного коллектива и ощущения быть его частью. Поэтому приход в армию рекрутов был повсеместным.

Особенно силён был страх перед смертью, и из-за него же была нетерпимость к переменам и всему необычному или отклоняющемуся от привычной нормы. Пейзажи боевых действий ужасны и ужасна смерть, которая наступала не всегда моментально, например, от потери крови из-за отрубленной конечности или распоротого живота, проломленного черепа или грудной клетки - это обеспечивало долгий и мучительный конец. Участие в боевых действиях рождало такие мысли как: «Убью либо я, либо меня», «Лучше они, чем я», и толкало пехотинца на множественные насилия. Средневековое общество насилия, заточенное под войну и с нулевой терпимостью сделало привычным видеть зверства и, возможно чинить их, но никак не подвергаться им самому. Страх был второй составляющей причин дезертирств, когда, люди смотрели на жизненные ситуации практично и в критические моменты взвешивали все «за» и «против» и из опасений за свою жизнь, вперемежку с материальной выгодой в виде хорошего жалования или условий для получения военной добычи, перебегали в стан противника прямо перед боем. Поэтому сюзерена он рассматривает чисто с практической точки зрения, а знатных солдат и командный состав недолюбливал, ибо привилегированные сословия относились к нему, как к пушечному мясу и постоянно обременяли хозяйственными работами. Хотя с другой стороны в его сознании идёт осмысление необходимости выполнения распоряжений командиров, потому что от слаженности действий зависит успех военного мероприятия.

Страх так же являлся причиной множеств оберегов, суеверий и религиозности. Пехотинец подавал милостыню, молился, постился, усматривал знаки свыше, верил в святых и в мифических существ с единственной целью: уберечься, избежать опасности, задобрить то, что может принести вред, замолить грехи, чтоб избежать кары божьей в виде смерти и ещё как можно дольше находясь на этом свете раздобыть себе достаток в земной жизни и только во вторую очередь беспокоился о загробной.

Список источников и литературы

Источники

1. Бокаччо Д. Декамерон / Пер. Любимова Н.; Вступ. ст. Татаринов В.; Примеч. Томашевского Н. - М.: Эксмо, 2011.

2. Гийом де Лоррис, Жан де Мен. Роман о Розе. Средневековая аллегорическая поэма. / Пер. Смирновой И.Б. - М.: ГИС, 2007. С. 671.

3. Сказки матушки Гусыни, или истории и сказки былых времен с поучениями / Под ред. Андрес А.; Пер. Боброва С.; Послесл. Андреева Н.- М.: Правда, 1986.

4. Филипп де Коммин. Мемуары./ Пер. Ю. П. Малинина. - М.: Наука, 1986.

5. Французские сказки./ Пер. Налепина А.; Ил. Орловой Л. - М.: Правда, 1988.

6. Bodleian Library, University of Oxford, 1999 // Oxford, Bodleian Library, MS. Douce 195.

7. Chauvelays J. Memoire sur la composition des armes de Charles le Temeraire dans les deux Bourgognes. // Memoires de l'academie des scienses, arts et belles-lettres de Dijon. Dijon, 1879.

Литература

8. Бестиарий Исидора Севильского, или Bestiarum vocabulum. (17.01.2007) // Клуб любителей фэнтези [Электронный ресурс] URL: http://fantasyclub.ru/forum/index.php?showtopic=4220 (дата обращения 04.11.2015).

9. Бессмертный Ю. Л. Жизнь и смерть в средние века. Очерки демографической истории Франции. - М.: Наука, 1991.

10. .Великие битвы: Бургундские войны, битва при Муртене. (10.02.2012) // Стратег [Электронный ресурс] URL: http://strategwar.ru/great-fights-of-history/voennaya- istoriya-burgundskie-vojny-bitva-pri-murtene-1476 (дата обращения 04.11.2015).

11. .Гирченко Т. В. Швейцарская армия 1300-1500 // Солдат. 2000. №46. 12.Гуревич А. Индивид и социум на средневековом западе. - М.: РОССПЭН, 2005. [Электронный ресурс]. Системные требования: DOC. URL:

12. http://royallib.com/book/gurevich_aron/individ_i_sotsium_na_srednevekovom_zapade.html (дата обращения: 31.03.16).

13. .Гуревич А.Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников. - М., 1989.

14. .Данилевский И. Н. Историческая реконструкция: между текстом и реальностью. [Электронный ресурс] Системные требования: Adobe Acrobat Reader. URL: http://www.igh.ru/books/homo-chit/01.pdf (дата обращения: 17.11.15 ).

15. .Дарнтон Р. Великое кошачье побоище и другие эпизоды из истории французской культуры./ Пер. Т. Доброницкой (Введение, гл. 1--4), С. Кулланды (гл. 5--6, Заключение). М.: Новое литературное обозрение, 2002.

16. .Дельбрюк Г. История военного искусства. Средневековье и новое время. Смоленск.: Русич, 2003г.

17. .История и методология антропологии: Учебное пособие / И.А. Ануприенко, Е.Н. Атарщикова, А.В. Грендач [и др.] / Под ред. Е.Г. Пономарева. - Ставрополь, 2008.

18. .Калмыков В. С. Герцог Бургундии Карл Смелый как военный организатор и полководец (18.04.14) // SVITOC.RU [Электронный ресурс]. URL: http://svitoc.ru/topic/1930-karl-smelyiy-burgundskie-voynyi-1474-1477-gg/ (дата обращения 25.03.2016).

19. .Контамин Ф. Война в Средние века. // Пер. Карачинский А. - Спб: Ювента, 2001. С. 608. [Электронный ресурс]. Системные требования: FB2. URL: http://royallib.com/author/kontamin_filipp.html (дата обращения: 31.03.16).

20. .Кром М.М. Повседневность как предмет исторического исследования (вместо предисловия). [Электронный ресурс] http://old.eu.spb.ru/reset/files/krom.pdf (дата обращения 17.06.2015).

21. .Куркин А.В. Рыцари: последние битвы - Спб.: ООО Издательство Полигон, 2004.

22. .Куркин А. В. Боевые будни бургундских солдат или армия Карла Смелого глазами очевидцев. (29.08.08) // Поле боя [Электронный ресурс]. URL: http://www.fieldofbattle.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=465 (31.03.16).

23. .Куркин А. В. Ордонансовые роты Карла смелого (2012) // Военно-исторический портал Античности и Средних веков XLegio [Электронный ресурс]. URL: http://www.xlegio.ru/ancient-armies/military-organization-tactics-equipment/the- companies-of-the-ordinances-of-charles-the-bold/ (дата обращения: 2.04.16).

24. .Куркин А. В. Регулярная армия Карла Смелого, герцога Бургундского. Рецензия на статью М. К. Чинякова «Бургундские ордонансовые роты. 1470-1477 гг.» // Поле боя [Электронный ресурс] URL: http://www.fieldofbattle.ru/modules.php?file=article&name=News&sid=658 (дата обращения 04.11.2015).

25. .Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового запада / Пер. Е. И. Лебедева, Ю. П. Малинин, В. И. Райцесс, П.Ю. Уваров. -- М.: Издательская группа Прогресс, Прогресс-Академия, 1992. [Электронный ресурс]. Системные требования: FB2. URL: http://royallib.com/book/le_gak/tsivilizatsiya_srednevekovogo_zapada.html (дата обращения: 31.03.16).

26. .Макглинн Ш. Узаконенная жестокость: правда о средневековой войне./ Пер. В. В. Найденова. - Смоленск: Русич, 2011.

27. .Михайлов А. Д. Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневековой литературе. - М.: Наука, 1976г.

28. .Одисей. Альманах. 42. Человек в истории: представления о власти. - М.: Наука, 1995.

29. .Окшотт Э. Оружие и воинские доспехи Европы. С древних времён до конца Средневековья / Пер. Игоревского Л. А. - М.: ЗАО Центрполиграф, 2009.

30. .Оман Ч. Военное искусство в средние века. - М., 2011.

31. .Орлов М. А. Сказания и легенды средневековой Европы - Ростов н/Д.: Феникс, СПБ: Северо-Запад, 2007.

32. .Пастуро М. Символическая история европейского средневековья./ Пер. Е. Решетниковой. - Спб.: Alexandria, 2013.

33. .Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. - М.: Лабиринт, 1988.

34. .Сенявская Е.С. Военно-историческая антропология, как новая отрасль исторической науки /Е.С. Сенявская//Военно-историческая антропология. Ежегодник. 2002. М., 2002.

35. .Фосье Р. Люди средневековья. / Пер. А. Ю. Карачинского, М. Ю. Некрасова, М. А. Эгипти. - Спб.: Евразия, 2010.

36. .Юнг К. Структура психики и архетипы // Пер. Ребеко Т. А. М.: Академический проект, 2014.

37. 37.Pearsall J., Trumble B. Oxford English Reference Dictionary -- L.: Oxford University Press, 2002.

Приложение 1

Bodleian Library, University of Oxford, 1999 // Oxford, Bodleian Library, MS. Douce 195, fol. 26r.

Размещено на Allbest.ru