Главная
База знаний "Allbest"
История и исторические личности
Начальный период Великой Отечественной войны в мемуарах советских военачальников
Начальный период Великой Отечественной войны в мемуарах советских военачальников
Начальный период Великой Отечественной войны в мемуарах советских полководцев: ошибки и недоговоренности. "Воспоминания и размышления" Г.К. Жукова, "Солдатский долг" К.К. Рокоссовского. Советские полководцы о Сталине и готовности к войне с Германией.
| Рубрика | История и исторические личности |
| Вид | дипломная работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 18.08.2011 |
| Размер файла | 147,3 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Выяснилось также, что величие подвига Победы народа, масштаб событий войны требовали от книги воспоминаний Г.К. Жукова соответствующих измерений. Тема ко многому обязывала автора, ему нельзя было разговаривать с читателями по мелочам. И Г.К. Жуков одержал в то время еще одну победу, на этот раз победу над собой: он сел за книги и с редким прилежанием углубился в изучение вопросов войны. В то же время маршал уточнял все, что сохранила его память о событиях Великой Отечественной, собирая некоторые недостающие ему данные в архивных учреждениях.
На письменном столе в кабинете Г.К. Жукова появились стопы книг по военной теории и военной истории, мемуарные труды, философские работы, исследования экономики войны, международных отношений. Каждая книга внимательно просматривалась, изучались соображения и выводы авторов. Сейчас можно сказать, что особое внимание уделялось Г.К. Жуковым проблеме руководства партии, роли народа в достижении Победы, формированию стратегических решений борющихся сторон на разных этапах войны и претворению их в жизнь. Маршал весьма точно видел разницу между историческим трудом, теоретическим исследованием и воспоминаниями о войне. Он никогда не сбивался с позиции мемуариста и строго ее придерживался. В то же время он неукоснительно следовал точности исторического факта, о чем было сказано выше.
В середине 1964 года работа Г.К. Жукова над книгой заметно ускорилась. Дело в том, что в 4 - 5 номерах журнала "Октябрь" были опубликованы воспоминания Маршала Советского Союза В.И. Чуйкова "Конец третьего рейха". Вспоминая годы военные, автор, на удивление советским людям, в категорической форме заявил, что Берлин - столицу гитлеровской Германии - можно было взять и тем победоносно завершить разгром фашистского государства уже в начале 1945 года. В частности, утверждалось:". участь Берлина, а вместе с ним и всей фашистской Германии могла быть решена еще в феврале. Повторяю, взятие Берлина в феврале 1945 года означало бы конец войны". Затем шел еще один не менее существенный вывод: "И жертвы могли быть значительно меньше по сравнению с теми, что мы понесли в апреле". Несколько месяцев спустя статья появилась в журнале "Новая и новейшая история", где автор подсчитал, что для наступления на Берлин в феврале 1945 года 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты были в состоянии якобы выделить восемь - десять армий, в том числе три-четыре танковые Г.К. Жуков - солдат, полководец, государственный деятель: Материалы научной конференции. - Томск: Изд-во НТЛ, 1997. - С. 173. .
Статьи эти решительно расходились с реальной действительностью войны. Стратегическая обстановка на этом этапе наступления Советских Вооруженных Сил властно требовала, как известно, паузы для организации и обеспечения успеха новой, на этот раз завершающей операции войны в Европе на берлинском направлении. Военно-историческая наука доказала, что без временной остановки на Одере не могло состояться разгрома противника в районе Берлина.
Был отклик на статьи и за рубежом. Западная пресса пыталась доказать, что советское партийное и государственное руководство якобы не стремилось к быстрейшему окончанию войны, стремясь извлечь из этого какие-то выгоды.
В таких условиях возникла задача более детально осветить последние месяцы войны. За это взялся "Военно-исторический журнал", во главе редакции которого стоял в то время инициативный и одаренный историк генерал Николай Григорьевич Павленко. Журнал организовал обсуждение статей с участием авторитетных специалистов. Вместе с тем он обратился к Г.К. Жукову, который командовал 1-м Белорусским фронтом, наступавшим в 1945 году на Берлин, с просьбой осветить события.
В результате Г.К. Жуков опубликовал в "Военно-историческом журнале" статью "На берлинском направлении". С первых же строк в ней проявился свойственный маршалу дар глубокого анализа стратегической обстановки. Он подчеркнул особую значимость Берлинской операции, поскольку". в ней получали окончательное решение важнейшие военно-политические вопросы, от которых во многом зависело послевоенное устройство Германии и ее место в политической жизни Европы".
Г.К. Жуков рассмотрел замысел Ставки советского Верховного Главнокомандования на проведение завершающих операций на западном стратегическом направлении, рассказал читателям о ходе операции 1-го Белорусского фронта вплоть до захвата 3 февраля 1945 года небольшого плацдарма на западном берегу Одера в районе Кюстрина. Действия войск, преодолевших за двадцать дней наступления свыше 500 километров, полководец назвал блестящими. Вместе с тем он обратил внимание на угрозу для главной группировки войск фронта на Одере, создавшуюся тогда с севера, со стороны померанского фланга, где сосредоточились значительные силы противника, не попадавшие вследствие ряда причин под удары соседнего справа 2-го Белорусского фронта Маршала Советского Союза К.К. Рокоссовского. Возможность такого развития обстановки наша Ставка предвидела. Предполагалось, что враг попытается из Померании нанести удар в тыл советским армиям в районе Кюстрина, чтобы в короткий срок нанести им поражение. Как показала история, гитлеровское командование в самом деле действовало на основе такого замысла.
Автор подверг критике утверждения В.И. Чуйкова относительно того, что "Берлином можно было овладеть уже в феврале", что надо было рисковать. Г.К. Жуков тонко заметил: "Опыт истории показывает, что рисковать следует, но нельзя зарываться". Он фактами доказал ошибочность утверждений бывшего командующего 8-й гвардейской армией, что "любая угроза нашей ударной группировке на берлинском направлении вполне могла быть локализована войсками 2-го Белорусского фронта". Маршал опроверг также расчеты командарма относительно возможностей войск 1-го Белорусского фронта на Одере, которые понесли значительные потери. "Такое же положение было и на 1-м Украинском фронте", - заметил Г.К. Жуков, подробно рассмотрев состояние его войск с выходом на реку Нейсе. "Таким образом, в феврале 1945 года ни 1-й Украинский, ни 1-й Белорусский фронты проводить Берлинскую операцию не могли, - сделал вывод Г.К. Жуков. - Преувеличивать возможности своих войск, как и недооценивать силу и способность врага, одинаково опасно. Этому учит многогранный опыт войны, который нельзя игнорировать". Мало того, обрисовав состояние материального снабжения войск, он завершил свои соображения так:". в подобных условиях предпринимать решительное наступление на Берлин было бы чистейшей авантюрой" Г.К. Жуков - солдат, полководец, государственный деятель: Материалы научной конференции. - Томск: Изд-во НТЛ, 1997. - С. 43. . Этим ставилась последняя точка над "i" в связи с вопросом о возможности взять столицу фашистского рейха в феврале 1945 года.
Подготовка статьи о Берлинской операции активизировала труд маршала. Работал он много и вдохновенно. Публикация статьи вызвала большое количество писем читателей. Они свидетельствовали о неослабном внимании к Г.К. Жукову со стороны советских людей, об их горячей заинтересованности его судьбой. Постепенно рушилась стена отчужденности, воздвигнутая было между полководцем и широкой общественностью. Теперь маршала стали регулярно приглашать на крупные военно-научные мероприятия. Помню, как горячо был принят доклад Г.К. Жукова на юбилейном заседании в Краснознаменном зале ЦДСА, посвященном 25-летию разгрома гитлеровских полчищ под Москвой. От участников заседания не укрылись следы тяжелой болезни, перенесенной бывшим командующим Западным фронтом - одним из основных авторов победы наших войск у стен столицы. Видна была некоторая одутловатость лица, погрузневшая фигура. Но доклад читался Жуковым как бы на одном дыхании, с указанием по памяти фамилий отличившихся командиров, начальников штабов, комиссаров соединений, а то и частей.
Стремление скорее завершить книгу воспоминаний овладевало автором все сильнее. Он повышал темпы работы. В марте 1966 года рукопись была готова. Заботу по ее публикации взяло на себя издательство агентства печати Новости. Весной 1969 года книга появилась в СССР. Она не лежала на прилавках, расходилась мгновенно. Читатели с жадностью одолевали объемистый однотомник, где маршал поделился с ними заветными подчас мыслями о стратегии победы, деятельности высших органов руководства войной. Это был исключительно важный шаг вперед в осмыслении исторического опыта Великой Отечественной войны, значения ее вклада в разгром гитлеровского фашизма, в настоящее и будущее советского народа и народов мира. Позже "Воспоминания и размышления" Г.К. Жукова вышли в США. Это дало возможность донести до американцев правду о Великой Отечественной войне.
2.2 "Солдатский долг" К.К. Рокоссовского
Рабочее происхождение, образование и воспитание, начало трудового пути, казалось, совсем не располагали Константина Рокоссовского к военной карьере. "Родился в г. Варшаве в 1896 г. в рабочей семье. Отец - рабочий машинист на Риго-Орловской, а затем Варшавско-Венской жел [езной] дороге. Умер в 1905 г. Мать - работница на чулочной фабрике. Умерла в 1910 году. Самостоятельно начал работать с 1909 года. Работал рабочим на чулочной фабрике в г. Варшаве (предместье Прага) до 1911 г. и с 1911 г. до августа 1914 г. работал каменотесом на фабрике Высоцкого в г. Гройцы Варшавской губернии. Окончил четырехклассное городское училище в 1909 г. в г. Варшаве (предместье Прага)", - так писал Рокоссовский cам о себе Константин Константинович Рокоссовский (автобиография) // Военно-исторический журнал. - 1990. - № 12. - С. 86. .
Его жизненный путь определила, как оказалось, Первая мировая война. Призванный в первые же дни в 3-й драгунский Каргопольский полк, Рокоссовский прослужил в нем рядовым, а затем младшим унтер-офицером вплоть до октября 1917 г. За отличия в боях с германскими войсками был награжден георгиевским крестом и двумя георгиевскими медалями. С добровольного вступления в Красную гвардию начался его полувековой боевой путь в Советских Вооруженных Силах.
Командир эскадрона, кавалерийских полка и бригады - он не миновал ни одной должностной ступеньки, что для успеха последующей службы оказалось не менее важно, чем овладение теорией. А к учебе Рокоссовский, натура ищущая, творческая, тянулся всегда. В 1925 г. он окончил ККУКС - кавалерийские курсы усовершенствования командного состава в Ленинграде, а в 1929 г. - КУВНАС (курсы усовершенствования высшего начальствующего состава) при Военной академии им. М.В. Фрунзе. В том же, 1929 г. принял участие в конфликте на Китайско-Восточной железной дороге и удостоился третьего ордена Красного Знамени.
В 30-е годы его рост шел последовательно - командир-комиссар 7-й Самарской кавалерийской дивизии, дислоцировавшейся в Минске (в ней командиром одного из полков служил Георгий Константинович Жуков), 15-й Отдельной Кубанской кавдивизии (Даурия), 5-го кавалерийского корпуса. Еще в марте 1919 г. он вступил в ВКП (б), что в той политической действительности было важным условием служебного роста.
В отличие от многих других высших командиров, растерявшихся в неразберихе начала войны, Рокоссовский с первых же минут проявил решительность и способность твердо управлять своими немногочисленными силами. Около 4 часов утра 22 июня 1941 г. дежурный доставил ему телефонограмму из штаба 5-й армии с предписанием вскрыть секретный оперативный пакет. Сделать это можно было только по распоряжению председателя Совнаркома СССР или наркома обороны, но комкор, узнав, что связь с Москвой и Киевом нарушена, взял ответственность на себя.
31 марта 1945 г. маршал Рокоссовский одним из первых среди советских военачальников "за искусное руководство крупными операциями, в результате которых были достигнуты выдающиеся успехи в разгроме немецко-фашистских войск", удостоился ордена "Победа"
Для Рокоссовского бездеятельность была невыносима. Поэтому главным его делом после войны стала книга воспоминаний. Писалась она, по воспоминаниям его близких, трудно, а подчас и мучительно. Как и другие военачальники, взявшиеся за перо, Константин Константинович столкнулся с политической конъюнктурой. Недаром с горечью делился он с главным маршалом авиации А.Е. Головановым: "Мы свое дело сделали, и сейчас мы не только не нужны, но даже мешаем тем, кому хочется по-своему изобразить войну".
Когда рукопись вчерне была готова, естественно, встал вопрос о названии. Маршал деликатно, но твердо отклонил десятка два вариантов, показавшихся ему излишне пафосными, выспренними, и остановился на том, который лег на обложку книги - "Солдатский долг".
Всю жизнь этот долг заключался для него в том, чтобы воевать лучше противника. И в самом деле, ему удалось сказать свое неповторимое слово в военном искусстве, выработать свой неповторимый полководческий почерк.
Однако по ряду причин и политического, и военно-научного характера изучение полководческого искусства Рокоссовского, как, впрочем, и большинства других советских полководцев, по-настоящему не осуществлено.
Взять, например, вопрос о том, какие факторы и лица оказывали главное влияние на профессиональный уровень Рокоссовского? Он тем более уместен, что, как говорилось выше, лишь он и Жуков из числа полководцев, которые были командующими фронтами на заключительном этапе войны, не имели академического образования.
Генерал армии П.И. Батов считал, что свой отпечаток на его полководческое искусство наложила "продолжительная служба Константина Константиновича в коннице Красной Армии". Причем это выражалось как в узком смысле - умелом использовании подчиненных ему кавалерийских корпусов генералов Л.М. Доватора, В.В. Крюкова, М.П. Константинова, Н.Д. Осликовского и И.А. Плиева в Московской битве, при освобождении левобережной части Днепра, в Белорусской операции и при освобождении Польши, так и в смысле широком. Именно с опытом кавалерийского начальника Батов, на наш взгляд, обоснованно связывал такие полководческие качества Рокоссовского, как "привязанность к активным и неожиданным для противника действиям", динамизм, искусное применение маневра, рациональное использование резервов Батов П.И. Маршал Советского Союза Константин Рокоссовский // Полководцы и военачальники Великой Отечественной. Вып. 1. - М., 1971. - С. 260. .
В полководческом почерке маршала, без сомнения, отражались и его незаурядные личные качества. Тот же П.И. Батов отмечал, что "редкая личная храбрость, необыкновенное человеческое обаяние удачно сочетались в нем с творческим и трезвым умом, энергией, решительностью, требовательностью" Батов П.И. Маршал Советского Союза Константин Рокоссовский // Полководцы и военачальники Великой Отечественной. Вып. 1. - М., 1971. - С. 264. .
Следует признать распространенное заблуждение, будто Рокоссовский отличался чрезмерной мягкостью и чуть ли не застенчивостью. Ссылаются при этом на случай, когда, освободившись из тюрьмы, Константин Константинович опоздал к поезду. Поскольку надвигалась холодная весенняя ночь, а переночевать было негде, он, чтобы никого не стеснять своей просьбой, вернулся на ночлег в застенок.
В том-то и секрет именно ему присущего полководческого стиля: такт и внимание к окружающим Рокоссовский, как никто другой, удачно сочетал с требовательностью, взыскательностью и волевым напором. Напомним для иллюстрации один из его приказов еще в бытность в начале 30-х годов командиром 15-й Отдельной Кубанской кавалерийской дивизии:
"Обращая внимание всего начсостава на решительное искоренение случаев грубости и нетактичности но отношению к подчиненным, одновременно обращаю внимание и на недопустимость каких-либо послаблений воинской требовательности к подчиненным. Командир должен быть требовательным, настойчивым и решительно, до конца проводящим свою волю, направленную на укрепление боеспособности армии" Куманев Г.А. Маршал Рокоссовский в воспоминаниях его соратников // Три маршала Победы. - М., 1999. - С. 279 - 280. .
С годами характер полководца лишь обретал дополнительную крепость. Об этом свидетельствует, в частности, случай, происшедший в ходе Восточно-Прусской операции. Командование 50-й армии упустило момент, когда на сопредельной стороне противник снял и перебросил на другой участок фронта часть сил. Это потребовало от командования фронтом преждевременного ввода в бой соседней армии. Самой же 50-й армии пришлось форсировано догонять врага. Рокоссовский, хотя и ценил былые доблести такого заслуженного человека, как генерал-полковник И.В. Болдин, за такое упущение все же снял его с должности командарма.
С несвойственной ему в обычной обстановке резкостью он пресекал панику, дезорганизующую войска и обрекавшую их на заведомое поражение. "Всех, замеченных в проявлении трусости и паникерстве, взять под особое наблюдение, а в необходимых случаях, определяемых обстановкой, применять к ним все меры пресечения. вплоть до расстрела на месте", - такое категорическое требование встречаем в его приказе войскам Брянского фронта. Другое дело, что Рокоссовский не опускался до грубости и рукоприкладства, к которым были склонны многие другие маршалы и генералы.
Вместе с тем, как отмечали многие знавшие его, одной из прекрасных черт К.К. Рокоссовского "было то, что он в самых сложных условиях не только умел оценить полезную инициативу подчиненных, но и вызывал ее своей энергией, требовательностью и человеческим обхождением с людьми".
С этой точки зрения трудно согласиться с приводимым в литературе мнением генерала армии А.В. Горбатова о том, что командующий фронтом таки свел с ним личные счеты за жалобу в Ставку ВГК, когда представлял в Москву наградные материалы. К такому выводу генерал пришел на основании того, что и возглавляемая им армия, и он сам были якобы обделены наградами и почестями за форсирование Днепра и освобождение Минска. Но эти резоны, как представляется, не выдерживают серьезной критики: представления к наградам действительно подписывались Рокоссовским, но решение принималось лично Сталиным. И кто знает, по каким соображениям им было принято решение не награждать командарма за форсирование Днепра? Известно, например, что в свое время не был отмечен государственной наградой за победу под Москвой один из ее главных творцов - Г.К. Жуков. Так что возлагать всю ответственность на Рокоссовского, вероятно, оснований нет. Да и очень уж выпадает этот случай из всего того, что известно об отношении полководца к подчиненным.
Прочитав в одном из номеров "Военно-исторического журнала" воспоминания Г.К. Жукова о Курской битве, он пришел к выводу, что со стороны коллеги-маршала допущены тенденциозность и неверное освещение событий. В письме, направленном им главному редактору журнала, он возражал, в частности, против утверждения Жукова, будто план оборонительной операции на Центральном фронте разрабатывался начальником штаба фронта М.С. Малининым и им же был представлен в Генеральный штаб.
"Так же, как и на Воронежском фронте, план оборонительной операции разрабатывался командованием фронта с привлечением для этого всего коллектива руководящих работников управления и штаба и был представлен в Ставку военным советом фронта. - писал Рокоссовский. - К этому еще добавлю, что для окончательной отработки упоминаемого плана обороны войск Центрального фронта я был вызван в Ставку и лично докладывал свои соображения Верховному главнокомандующему Сталину и после некоторых уточнений этот план был им утвержден".
Заключая письмо, содержавшее и иные претензии к рецензируемой публикации, маршал писал:
"Обращаюсь к Вам по затронутому вопросу потому, что и ко мне обращаются товарищи - участники Курской битвы с вопросами: почему Г.К. Жуков в своих воспоминаниях искажает истину, приписывая себе то, чего не было? Кому-кому, а ему не следовало бы допускать этого!".
Письмо в редакцию "Военно-исторического журнала" не было, как иногда утверждают, следствием какой-то давней натянутости отношений двух военачальников. Константин Константинович боролся за истину с той же последовательностью, с какой отстаивал свои убеждения всегда, невзирая на лица. Что здесь меньше всего можно говорить о мелких чувствах, подтверждает и мнение по затронутому в письме вопросу маршала А.М. Василевского. В беседе с писателем К.М. Симоновым он тоже сетовал на преувеличение в многотомной истории Великой Отечественной войны роли Н.С. Хрущева, в частности, тем, насколько "странно" описано там планирование операции на Курской дуге:
"Из этого описания может создаться ощущение, что эта операция была в основном спланирована на Воронежском фронте, тогда как на самом деле для планирования этой операции съехались и участвовали в ней Жуков, Рокоссовский, я, Ватутин, подъехал туда во время этой работы и Хрущев. Это действительно так, но не сверх того" Симонов К.М. Глазами человека моего поколения. - М., 1989. - С. 463. .
То, что Рокоссовский делом (и пером мемуариста) доказал свое неизбывное стремление к исторической истине, разумеется, не исключало возможности полемики полководца со своими коллегами. Вероятно, в его книге мемуаров не все оказалось одинаково сильным, высказывались и положения, вызвавшие негативную реакцию его коллег-военачальников.
Наиболее ярким примером здесь служит эпизод, связанный с обсуждением в Ставке ВГК плана Белорусской операции. Речь шла о его предложении, вопреки требованиям военной теории, нанести не один, а два удара примерно одинаковой силы по обороняющемуся противнику. В пользу мемуариста говорит тот факт, что варианты плана по прорыву фронта обороны противника в Белорусской операции впервые он привел не в книге воспоминаний, что можно было бы объяснить забывчивостью, а еще в августе 1945 г. на военно-научной конференции Северной группы войск.
Но вот маршал Г.К. Жуков отрицал описанное его старым боевым товарищем:
"Существующая в некоторых военных кругах версия о "двух главных ударах" на белорусском направлении силами 1-го Белорусского фронта, на которых якобы настаивал К.К. Рокоссовский перед Верховным, лишена основания. Оба эти удара, проектируемые фронтом, были предварительно утверждены И.В. Сталиным еще 20 мая по проекту Генштаба, то есть до приезда командующего 1-м Белорусским фронтом в Ставку" Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. - М.: Изд-во АПН, 1971. - С. 131. .
Этот же "недочет" в мемуарах Рокоссовского отметил и маршал А.М. Василевский.
Рассмотренный эпизод лишний раз показывает, сколь сложным и многогранным явлением была Великая Отечественная война. Выдающийся вклад в победу в ней внес и блестящий военачальник Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский.
Глава 3. Достоинства и недостатки мемуаров
3.1 Советские полководцы о Сталине
Генеральный секретарь ЦК ВКП (б) и Председатель Совета Народных Комиссаров СССР И.В. Сталин уже на второй день войны, 23 июня 1941 года, фактически возглавил Ставку Главного Командования. С 30 июня был назначен Председателем Государственного Комитета Обороны, с 10 июля возглавил Ставку Верховного Командования (затем - Ставку Верховного Главного Командования), с 19 июля утвержден народным комиссаром обороны СССР и с 8 августа 1941 года стал Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами Советского Союза. Народ и армия единодушно называли Иосифа Виссарионовича Сталина полководцем Отечественной войны. Победоносный исход Великой Отечественной войны 1941 - 1945 годов показал, что И.В. Сталин справился со всеми возложенными на него обязанностями в ходе тяжелейшей из войн в истории нашего Отечества. Без этого невозможно было рассчитывать на победу над немецким фашизмом и японским милитаризмом.
Однако после смерти И.В. Сталина получили хождение сомнения в его полководческом искусстве, а то и просто обвинения в неумении вести войну, в неоправданной гибели солдат и мирного населения, в сдаче огромных территорий врагу, в "провале" наступательных операций Красной Армии и других неудачах. Так, уже в докладе "О культе личности и его последствиях" на XX съезде КПСС 25 февраля 1956 года Первый секретарь ЦК партии Н.С. Хрущев утверждал, что "Сталин был очень далек от понимания той реальной обстановки, которая складывалась на фронтах", не знал "природы ведения боевых операций" и т.д. Коммунистическая партия в Великой Отечественной войне (июнь 1941 г. - 1945 г.): Документы и материалы. - М.: Политиздат, 1970. - С. 86.
Здесь уместно напомнить, как рассматривал понятие "полководец" выдающийся военачальник Отечественной войны маршал А.М. Василевский. В послесловии к книге "Дело всей жизни" он писал: "Полагаю, что точка зрения нашей исторической литературы, согласно которой понятие "полководец" связывается с военачальниками оперативно-стратегического уровня, правильна. Верно и то, что к категориям полководцев следует относить тех военачальников, которые наиболее ярко проявили на полях сражений свое военное искусство и талант, мужество и волю к победе. Решающим мерилом успешной полководческой деятельности в годы войны, конечно, является искусство выполнять задачи фронтовых и армейских операций, наносить противнику серьезные поражения" Василевский А.М. Дело всей жизни. - М.: Политиздат, 1973. - С. 527, 529. .
Масштабы полководческой деятельности Сталина в годы Великой Отечественной войны Советского Союза против Германии далеко выходили за рамки, очерченные маршалом Василевским. Сталин осуществлял руководство всеми Вооруженными Силами страны, каждодневно направлял и координировал боевые действия всех фронтовых и армейских объединений действующей армии. Его деятельность пронизывала все важнейшие стороны величайшей из войн: охватывала, помимо собственно военных вопросов, все сферы внутренней и внешней политики Советского государства, от военной экономики и идеологии до дипломатии.
Маршал Василевский отмечал, что Сталин хорошо разбирался не только в военной стратегии, что давалось ему легко, так как он был мастером политической стратегии, но и в оперативном искусстве. Его знания в области военной стратегии и оперативного искусства значительно превосходили знание тактики (ему, собственно, и необязательно было знать ее во всех деталях). И заключал: "Полагаю, что Сталина несомненно можно отнести к разряду выдающихся полководцев" Василевский А.М. Дело всей жизни. - М.: Политиздат, 1973. - С. 127 - 128. .
В изданном в 1999 году коллективном многотомном труде военных историков о Великой Отечественной войне отмечается: "Творческая военная мысль и ее органическая связь с боевой практикой - характерная черта деятельности советских полководцев и военачальников Великой Отечественной войны" Война, 1941 - 1945: Факты и документы / Под. ред. О.А. Ржевского; Е.Н. Кульков, М.Ю. Мягков, А.О. Ржевский. - М.: ОЛМО-ПРЕСС, 2004. - С. 153. . При этом нельзя не отметить, что Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин также немало сделал для ее развития. Он, как подчеркивают Маршалы Советского Союза А.М. Василевский и Г.К. Жуков, был достойным своей высокой роли. Результат совместной деятельности Верховного Главнокомандующего, Ставки ВГК, Генерального штаба, командования фронтов и флотов весьма плодотворен в развитии военной теории и практики.
Одним из самых распространённых мифов является утверждение о том, что в первые дни войны советское правительство и, прежде всего И.В. Сталин, находились в панике, растерянности и бездействии. Эти утверждения документально опровергаются записями рассекреченной “секретной тетради”, в которой систематически вёлся скрупулёзный учёт дат и времени приёма И.В. Сталиным вызванных им лиц. Так, в первые часы нападения Германии на СССР последовательно были вызваны В.М. Молотов, Л.П. Берия, К.Е. Ворошилов, Г.К. Жуков, С.К. Тимошенко, Н.Г. Кузнецов, Г.М. Маленков, А.Я. Вышинский, Д.З. Мануильский и др. - всего 28 человек. В этот же день с обращением к народу выступил В.М. Молотов - второе лицо в стране по иерархии того времени. Этого не мог сделать И.В. Сталин, поскольку он, как следует из мемуаров Г.К. Жукова, был болен гриппом Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. - М.: Изд-во АПН, 1971. - С. 44. . В своём обращении В.М. Молотов объявил о вероломном нападении Германии на СССР, о введении в стране военного положения и об объявлении войны. В этот же день состоялось заседание политбюро ЦК ВКП (б), на котором было рассмотрено создавшееся военное положение в стране. Особые военные округа Прибалтийский, Западный, Киевский были преобразованы соответственно в Северо-Западный, Западный и Юго-Западный фронты, которыми командовали М.М. Попов, Д.Г. Павлов и М.П. Кирпонос.
Представляется, что настало время, чтобы окончательно покончить с до сих пор широко бытующими антисталинскими мифами, связанными с началом Великой Отечественной войны. Ведь целый ряд действий Сталина, включая его распоряжения относительно скрытой мобилизации 900 тысяч резервистов, выдвижения сил второго эшелона в районы сосредоточения по планам прикрытия, досрочного выпуска курсантов военных училищ и, разумеется, санкционирование директивы от 21.06.41 о приведении войск приграничных округов в полную боевую готовность камня на камне не оставляет от пропагандистской версии Хрущева о том, что якобы Сталин настолько уверовал в свою непогрешимость, что даже не сомневался: ему удастся предотвратить войну с Германией.
Если бы он действительно так уверовал в своей гениальности и способности решить все проблемы с Германией политическими методами, то зачем же было тратить столько сил, энергии и денег на проведение экстренных мер по повышению обороноспособности страны?
Правда Жуков в своих мемуарах жалуется на то, что ему и Тимошенко приходилось прилагать массу усилий для того, чтобы уговорить Сталина пойти на эти меры. Тем не менее, надо признать, что это было вполне естественно. Просто глава советского правительства вполне резонно требовал от военного руководства четкого обоснования тех или иных решений, затрагивающих безопасность страны. И когда такие обоснования представлялись, то Сталин принимал вполне адекватные, с точки зрения имевшейся у него информации, контрмеры. Похоже, что Жуков так и не понял этого до конца своих дней.
Другое дело, что Сталин был введен в заблуждение военным руководством РККА относительно уровня боеспособности Краской Армии, а также относительно характера начального периода военных действий с Германией. И именно в этом и крылась значительная часть причин, определивших его отказ начать упреждающие военные мероприятия.
В своих мемуарах маршал Жуков бросил обвинение Сталину в том, что именно тот и был виновником плачевного состояния радиосвязи в РККА: "И.В. Сталин недостаточно оценивал роль радиосредств в современной маневренной войне, а руководящие военные работники не сумели своевременно доказать ему необходимость организации массового производства армейской радиотехники" Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. - М.: Изд-во АПН, 1971. - С. 206. .
Однако с этим обвинением трудно согласиться. Действительно в армии нахватало средств радиосвязи, но даже те радиосредства, которые были в войсках, использовались там крайне не эффективно, а то и не использовались вообще. Военные просто не любили этот вид связи из-за трудностей его применения по сравнению с проводной связью.
Напротив, Сталин в предвоенные годы проявлял явную озабоченность состоянием радиосвязи в РККА. Примером тому может служить взбучка, которую Сталин устроил военным, за состояние связи в Красной Армии на совещании по итогам Советско-финляндской войны. Вот, например, какой диалог состоялся на этом совещании между Сталиным и командующим 15-й армией командармом 2-го ранга М.П. Ковалевым:
"Ковалев. Я не имел связи.
Сталин. Вы же избегали связи. Есть радио, но вы не считали нужным ответить штабу Военного совета. К 8-й армии была радиопередача, вы могли связаться через 8-ю армию. Вам посылалось из Главного штаба несколько телеграмм, а вы не отвечаете, вам плевать на связь с Москвой.
Ковалев. Я обо всем доносил в Москву.
Сталин. Вам было приказано прямо доносить в Москву.
Ковалев. Это в феврале.
Сталин. Как же в феврале. Мы в Москве хохотали, как вы относитесь к связи с Москвой.
Ковалев. Я имел связь после того, как получил аппарат Бодо в Уксу.
Голос. А радио?
Сталин. Через 8-ю армию у вас была связь и вы могли доложить.
Ковалев. Я имел связь по Морзе, по радио и посредством самолетов.
Сталин. Вы даже не понимаете вопроса и не отвечаете. Вам говорят, что надо доносить в Главный штаб в Москву. Вы имели возможность доносить через 8-ю армию, у которой была связь с Москвой. Вы же не дали ни ответа, ни привета.
Ковалев. Тов. Сталин, до последнего времени я не имел возможности докладывать Ставке о той обстановке, в которой, пришлось действовать в районе Питкяранта, докладывали без меня. Я не знаю, как докладывали тов. Штерн и Курдюмов.
Сталин. Вы просили непосредственной связи с Москвой?
Ковалев. Я получил связь с 12 февраля, только через месяц.
Сталин. Вы имели возможность иметь связь через 8-ю армию, тем более, что был приказ, особой сводкой сообщить.
Ковалев. От меня требовались соображения, я послал их по радио.
Сталин. Вы куда-то зарылись в берлогу и ничего на свете не хотели признавать. От вас просят связи с Москвой, хотят вам помочь, а вы этого не делаете. По радио все ваши донесения 8-й армии перехватывали, как Париж, так и Лондон. Вас просили связаться непосредственно. У вас была вся связь и проволочная и радиосвязь, а вы отмалчивались" Захаров М.В. Генеральный штаб в предвоенные годы. - М.: Воениздат, 1989. - С. 185. .
В этом диалоге, как в зеркале проявилось неумение и нежелание наших военных использовать радио для связи с войсками и Генштабом. В итоге лишь под большим нажимом из Москвы оперативные донесения из 15 армии стали посылались в эфир прямым текстом, так что их могли прочесть все, кому не лень! А ход дискуссии показал, что командующий армией даже не владеет теми вопросами, которые ему задает Сталин.
3.2 О готовности к войне с Германией
В вопросе, связанном с советским военным планированием начала сороковых годов прошлого столетия существуют две версии. По первой версии СССР готовил нападение на Германию, а по второй - готовился к отражению ожидаемой фашистской агрессии.
Сторонники версии подготовки советской агрессии против Германии в качестве одного из доказательств своей позиции утверждают, что планы действий РККА никоим образом не были связаны с реальными действиями немецкой стороны. Так, например, Мельтюхов в своей монографии "Упущенный шанс Сталина" пишет: "Поскольку в документах были подробно расписаны именно наступательные операции советских войск, говорить об ответных действиях Красной Армии не представляется возможным" Горьков Ю.А. Готовил ли Сталин упреждающий удар против Гитлера в 1941 г.? Приложения // Новая и новейшая история. - 1993. - № 3. - С. 43. .
В первой половине мая во все западные приграничные военные округа поступили директивы начальника Генштаба РККА с приказом приступить к разработке планов оперативного развертывания армий военных округов, в которых, по сути, впервые была дана директива на разработку планов стратегической обороны округов.
Так, например, в майской 1941 года № 503859/сс/ов "Директиве Наркома обороны СССР и начальника Генштаба Красной армии командующему войсками ЗапОВО" говориться:
"С целью прикрытия отмобилизования, сосредоточения и развертывания войск округа, к 20 мая 1941 г. лично Вам, с начальником штаба и начальником оперативного отдела штаба округа, разработать:
а) детальный план обороны государственной границы от Канчиамиестис до оз. Свитез (иск.).
1. Подготовить тыловые рубежи:
2. Предусмотреть нанесение контрударов механизированными корпусами и авиацией во взаимодействии со стрелковыми корпусами и противотанковыми бригадами.
3. Обрекогносцировать и подготовить тыловые рубежи на всю глубину обороны до р. Березина вкл.
На случай вынужденного отхода разработать план создания противотанковых заграждений на всю глубину и план минирования мостов, железнодорожных узлов и пунктов возможного сосредоточения противника (войск, штабов, госпиталей и т.д.).
4. Разработать план приведения в полную боевую готовность укрепленных районов на прежней госгранице в пределах округа.
5. Разработать: а) план подъема войск по тревоге и выделения отрядов поддержки погранвойск; б) план охраны и обороны важнейших промышленных предприятий, сооружений и объектов.
6. На случай вынужденного отхода разработать, согласно особых указаний, план эвакуации фабрик, заводов, банков и других хозяйственных предприятий, правительственных учреждений, складов, военного и государственного имущества, военнообязанных, средств транспорта и др. " Русский архив: Великая Отечественная: Приказы народного комиссара обороны СССР. 1937 г. - 21 июня 1941 г. - М.: ТЕРРА, 1994. - Т. 13 (1-2). - С. 267. .
Практически одновременно с разработкой директивы № 503859/сс/ов в Генштабе продолжалась работа и над альтернативным военным планом. Речь идет об известной "Записке" Василевского от 15 мая 1941 года. Смысл этой "Записки" заключался в том, что на начальном этапе войны с Германией надо отказаться от идеи проведения активной обороны по всему фронту, а самим атаковать немецкие войска в тот момент, когда развертывание вермахта еще не будет завершено.
Здесь следует отметить, что "Записка" Василевского часто используется сторонниками версии подготовки СССР нападения на Германию в качестве одного из основных доказательств агрессивности советского руководства. Однако факт разработки советским Генштабом планов превентивного удара по Германии вовсе не доказывает, что эти планы разделяло политическое руководство страны.
Как утверждали два советских историка - В.А. Анфилов и Н.А. Светлишин, что они задавали в частной беседе тогда уже опальному маршалу Жукову вопрос о том, какой была реакция Сталина на "Записку." Василевского. Согласно свидетельствам обоих ответ Сталина был резко отрицательным Анфилов В.А., Голиков Ф.И. Загадка 1941 года. О войне под разными ракурсами. - М.: Вече, 2005. - С. 251. .
Аналогичный вывод можно сделать и из мемуаров самого Василевского: "Так вот, считаю, что хотя мы и были еще не совсем готовы к войне, о чем я уже писал, но, если реально пришло время встретить ее, нужно было смело перешагнуть порог. И.В. Сталин не решался на это, исходя, конечно, из лучших побуждений". Таким образом, и после окончания войны Василевский по-прежнему считает, что он был прав, когда настаивал на нанесении превентивного удара по Германии: "нужно было смело перешагнуть порог" и указывает причину того, почему этот удар так и не состоялся: "И.В. Сталин не решался на это" Василевский А.М. Дело всей жизни. - М.: Политиздат, 1973. - С. 310. .
Жуков в своих мемуарах пишет: "С января 1939 года по 22 июня 1941 года Красная Армия получила более семи тысяч танков. В 1941 году промышленность уже могла дать около 5,5 тысячи танков всех типов.
Что касается КВ и Т-34, то к началу войны заводы успели выпустить 1861 танк" Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. - М.: Изд-во АПН, 1971. - С. 205. .
Цифры эти давно опровергнуты "Статистическим сборником № 1", выпущенным Министерством обороны в 1994 году: танков КВ на 21 июня было 711, Т-34 - ровно 1400. Справочник тем хорош, что указывает, кто, когда и сколько танков выпустил, какой завод, когда, кому и сколько отгрузил. Цифры из "Статистического сборника" обоснованы и подтверждены архивными данными, а данные Г.К. Жукова взяты с потолка.
Считалось, что за время войны советская промышленность произвела 490 тысяч артиллерийских орудий. История вопроса такова: в 60-х годах ХХ века эта цифра была официальной. Именно ее вписал Жуков в "самую правдивую книгу о войне". В 1974 году Жуков умер, а цифру тем временем объявили другую: за годы войны советская промышленность произвела не 490 тысяч орудий и минометов всех калибров, а 825 тысяч. Разница, как видим, немалая - 335 тысяч стволов.
Треть миллиона. Так же были пересмотрены цифры производства самолетов, танков и другого вооружения. Новую цифирь вписали в "Советскую военную энциклопедию". И под нею подписались маршал Советского Союза А.А. Гречко, адмирал флота Советского Союза С.Г. Горшков, главный маршал авиации П.С. Кутахов, генералы армии А.А. Епишев, С.П. Иванов, Н.В. Огарков, И.Г. Павловский, И.Е. Шавров, И.Н. Шкадов, целый взвод генерал-полковников, полтора легиона академиков, профессоров и докторов.
Рокоссовский встретил Великую Отечественную войну в должности командира 9-го механизированного корпуса КОВО. К началу боев корпус был почти полностью укомплектован личным составом, однако материальной части остро недоставало. "Несчастье заключалось в том, - вспоминал маршал, - что корпус только назывался механизированным. С горечью смотрел я на походе на наши старенькие Т-26, БТ-5 и немногочисленные БТ-7, понимая, что длительных боевых действий они не выдержат. Не говорю уже о том, что и этих танков у нас было не больше трети положенного по штату" Рокоссовский К.К. Солдатский долг. - М., 2000. - С. 219. . Эта треть составляла около 300 танков.
В определении сроков начала фашистской агрессии ошибался не только Сталин, но ошибались и Тимошенко, Жуков, Василевский. Судя по всему только в начале июня в Генштабе появились серьезные сомнения относительно правильности такой оценки действий вермахта. Если до этого момента советский генералитет считал, что фашисты лишь сосредотачиваются у наших границ, то в начале июня в руководстве РККА на основе оперативной информации стало складываться мнение, что уже пошел процесс стратегического развертывания вооруженных сил Германии, а, следовательно, фашисты уже в ближайшее время могут начать войну. Согласно мемуарам Жукова эта принципиально новая оценка руководства НКО была доведена до Сталина лишь 13 июня. Вот что по этому поводу пишет Жуков:
"13 июня С.К. Тимошенко в моем присутствии позвонил И.В. Сталину и настойчиво просил разрешения дать указание о приведении войск приграничных округов в боевую готовность и развертывании первых эшелонов по планам прикрытия.
И.В. Сталин сказал:
Сейчас этого делать не следует, мы готовим сообщение ТАСС и завтра опубликуем его. " Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. - М.: Изд-во АПН, 1971. - С. 172. .
Сразу возникает вопрос: почему такую принципиальную и сложнейшую по своей сути проблему Тимошенко пытается решить со Сталиным по телефону? Разве нарком обороны не мог сформулировать необходимость приведения войск в боевую готовность ранее при личной встрече с главой советского правительства, если он в то время уже был уверен в скором начале войны? Ведь, скажем, в период с 1 по 13 июня Сталин принимал руководство НКО 6 раз общей продолжительностью 14 часов 40 минут. В том числе встреча 9 июня длилась - 5 часов 25 минут, а 11 июня - 2 часа 20 минут.
Кроме того, с 12 по 16 июня Генштаб отдал Директивы командованию западных округов начать под видом проведения учений и изменений дислокации летних лагерей скрытое выдвижение 114 дивизий войск второго эшелона, которые должны были к 1 июля занять районы сосредоточения в 20 - 80 километрах от границы. По этому поводу в своих мемуарах Василевский пишет: "12 - 15 июня этим округам было приказано вывести дивизии, расположенные в глубине округа, ближе к государственной границе" Василевский А.М. Дело всей жизни. - М.: Политиздат, 1973. - С. 43. .
По своей сути это было началом операции развертывания первого эшелона прикрытия. Очень трудно представить себе, что передвижение армий такого масштаба, проводимые в непосредственной близости от границы, Тимошенко и Жуков могли принять самостоятельно, предварительно не согласовав их со Сталиным.
Ведь Жуков сам пишет: "Нарком обороны. Генеральный штаб и командующие военными приграничными округами были предупреждены о личной ответственности за последствия, которые могут возникнуть из-за неосторожных действий наших войск. Нам было категорически запрещено производить какие-либо выдвижения войск на передовые рубежи по плану прикрытия без личного разрешения И.В. Сталина" Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. - М.: Изд-во АПН, 1971. - С. 172. .
Тем не менее, если Сталин санкционировал действия руководства РККА по выдвижению войск второго эшелона, а это, скорее всего, могло произойти во время его встречи с военными 9 июня, то значит Тимошенко и Жуков убедили его в целесообразности таких действий и он разделял их озабоченность сосредоточением большого количества немецких войск у наших границ.
Но тогда возникают вопросы. Почему Тимошенко одновременно выдвижением войск второго эшелона не поставил перед Сталиным вопрос о необходимости приведения приграничных округов если уж не в боевую, то хотя бы в повышенную готовность, как это было сделано на флоте? Кроме того, если руководство НКО уже осознало угрозу начала войны с Германией в ближайшие дни, то почему приказом наркома обороны не были отменены отпуска военным, и почему на выдвижение войск второго эшелона отводилось так много времени - 15 суток, когда всю мобилизацию, сосредоточение и развертывание вооруженных сил планировалось провести менее чем за месяц?
Далее Жуков пишет: "На другой день (После опубликования заявления ТАСС, т.е.15 июня) мы были у И.В. Сталина и доложили ему о тревожных настроениях и необходимости приведения войск в полную боевую готовность.
С Германией у нас договор о ненападении, - сказал И.В. Сталин. - Германия по уши увязла в войне на Западе, и я не верю в то, что Гитлер рискнет создать для себя второй фронт, напав на Советский Союз. Гитлер не такой дурак, чтобы не понять, что Советский Союз - это не Польша, это не Франция и что это даже не Англия и все они, вместе взятые.
Нарком обороны С.К. Тимошенко попробовал возразить:
Ну а если это все-таки случится? В случае нападения мы не имеем на границах достаточных сил даже для прикрытия. Мы не можем организованно встретить и отразить удар немецких войск, ведь вам известно, что переброска войск к нашим западным границам при существующем положении на железных дорогах до крайности затруднена" Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. - М.: Изд-во АПН, 1971. - С. 175. .
В изложении Жукова этого ключевого эпизода советской предвоенной истории есть явные противоречия, как с документами того времени, так и с тем, что он пишет в других местах своих мемуаров.
Прежде всего, 15 июня никакой встречи с военными у Сталина не было. Поскольку между 11 и 18 июня Сталин из военного руководства принял только Ватутина 17 июня, причем встреча эта длилась всего полчаса. Скорее всего, разговор, о котором пишет Жуков, происходил не 15, а 18 июня и длился он 4 часа 35 минут. Трудно представить, что во время четырех с половиной часового разговора тема приведения войск в боевую готовность была затронута лишь вскользь, как это описывает Жуков.
Если же говорить по сути обсуждаемого вопроса, то цитированные выше слова Тимошенко противоречат другим утверждениям Жукова: "Нарком обороны и Генштаб считали, что война между такими крупными державами, как Германия и Советский Союз, должна начаться по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений. Фашистская Германия в отношении сроков сосредоточения и развертывания ставилась в одинаковые условия с нами" Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. - М.: Изд-во АПН, 1971. - С. 189. .
Следовательно, в начале военного конфликта, по представлению Тимошенко и Жукова, могли состояться лишь сравнительно небольшие приграничные столкновения, для отражения которых в округах было вполне достаточно наличных сил. Надо полагать, что и Сталин исходил из такого же сценария начальной фазы войны, поскольку именно такое развитие событий входило в советскую военную доктрину того времени. Поэтому он с позиций имеющейся у него информации вполне резонно возражает Тимошенко:
"Вы что же, предлагаете провести в стране мобилизацию, поднять сейчас войска и двинуть их к западным границам? Это же война! Понимаете вы оба это или нет?
Затем И.В. Сталин все же спросил:
Сколько дивизий у нас расположено в Прибалтийском, Западном, Киевском и Одесском военных округах?
Мы доложили, что всего в составе четырех западных приграничных военных округов к 1 июля будет 149 дивизий и 1 отдельная стрелковая бригада.
Ну вот, разве этого мало? Немцы, по нашим данным, не имеют такого количества войск, - сказал И.В. Сталин" Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. - М.: Изд-во АПН, 1971. - С. 190. .
Анализируя эту дискуссию в ретроспективе, приходится признать, что Тимошенко и Жуков так и не смогли предъявить Сталину достаточно убедительных доказательств того, что действительно настал критический момент, для начала мобилизации и стратегического развертывания РККА. Ведь, по сути, они должны были бы доложить, что срочно необходимо пересмотреть одно из важнейших положений советской военной доктрины, и в свете новых фактов быть готовым к тому, что главные силы противника вступят в войну уже в первые ее часы. Однако, к сожалению, военное руководство страны до 22 июня так и не смогло прийти к такому пониманию начала грядущей войны.
Последним довоенным действием советского военного и политического руководства СССР было подписание Директивы о приведении войск приграничных округов в боевую готовность. По описанию событий 21 июня 1941 года, приведенному в мемуарах Жукова, после того как Тимошенко и Жуков доложили Сталину о показаниях немецкого перебежчика, утверждавшего, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня, Сталин спросил у них: "А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт?" И после заверений военных: "Считаем, что перебежчик говорит правду" Сталин, внеся определенные изменения в первоначальный проект Директивы, дал свое согласие на приведении войск в боевую готовность Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. - М.: Изд-во АПН, 1971. - С. 193. .
Если исходить из версии Жукова о том, что Сталин действительно уверовал в свою гениальность: "В этих сложных условиях стремление избежать войны превратилось у И.В. Сталина в убежденность, что ему удастся ликвидировать опасность войны мирным путем. Надеясь на свою "мудрость", он перемудрил себя и не разобрался в коварной тактике и планах гитлеровского правительства", то совершенно не понятно, почему показания какого-то перебежчика, который, в принципе, мог оказаться и провокатором, сломили его веру в собственную исключительность. Как мог бы сказать в этом случае Станиславский: не верю!
Поэтому описанная Жуковым ситуация, скорее всего, свидетельствует о том, что у Сталина давно уже были большие сомнения относительно возможности предотвратить войну в 1941 году. Именно поэтому он и санкционировал целый ряд экстренных мер по укреплению приграничных округов, а немецкий перебежчик стал лишь последней каплей, решивший эти сталинские колебания. Хотя он даже в этот последний момент еще все же надеялся, что может быть войну удастся задержать. И эти его колебания отразились в тексте Директивы № 1.
Подобные документы
Система отношений между странами перед началом Великой Отечественной войны. Поражение советских войск в начальный период войны. Коренной перелом в ходе войны: победа под Москвой. Международное значение победы Советского Союза над фашистской Германией.
реферат [37,0 K], добавлен 11.12.2009Черты полководческого таланта. Биографии выдающихся полководцев, военачальников. Военачальники в годы Великой Отечественной войны. Важные черты полководческого таланта. Полководческое искусство советских военачальников. Оценка военного искусства.
реферат [23,6 K], добавлен 09.02.2010Причины Великой Отечественной войны. Периоды Второй мировой войны и Великой Отечественной войны. Неудачи Красной Армии в начальный период войны. Решающие сражения войны. Роль партизанского движения. СССР в системе международных послевоенных отношений.
презентация [293,1 K], добавлен 07.09.2012Участие внутренних войск в сражениях Великой Отечественной войны. Описание подвигов советских воинов на начальном этапе Великой Отечественной войны. Мужество советских людей в противостоянии под Ленинградом, подвиги в ходе ключевых сражений войны.
реферат [34,2 K], добавлен 14.02.2010Героизм, проявленный советскими солдатами. Великие советские полководцы. Жизнь маршала Георгия Константиновича Жукова, талантливого советского военачальника Константина Константиновича Рокоссовского. Деятельность Эриха фон Манштейна в войне против СССР.
реферат [20,7 K], добавлен 09.04.2012Советско-германские отношения накануне войны. Причины поражений Красной Армии в начальный период войны, всенародное сопротивление населения оккупационным властям. Коренной перелом в ходе войны, источники и цена победы советского народа над Германией.
курсовая работа [65,9 K], добавлен 13.08.2010Советские партизаны в Великой Отечественной войне. Партизанское движение в оккупированных областях во время Великой Отечественной войны. Образование советских партизанских отрядов. Лжепартизаны, элементы партизанской войны. Еврейские партизанские отряды.
презентация [828,2 K], добавлен 18.01.2015Описание доблестных подвигов советских солдат и офицеров в годы Великой Отечественной войны и отношение к ним немцев. Краткие биографии героев. Духовные мотивы их действий. Женщины-героини и их поступки, направленные на победу над фашистской Германией.
реферат [21,9 K], добавлен 20.02.2015Описания вероломного нападения фашистской Германии на Советский Союз. Исследование основных причин поражения наших войск в начальный период Великой Отечественной войны. Изучение изменения способа вооруженной борьбы и перехода к стратегической обороне.
реферат [41,9 K], добавлен 06.05.2011Советские военачальники, принявшие участие в Великой Отечественной войне: Жуков, Василевский, Рокоссовский, Ватутин. Воинские подразделения, которыми они командовали, их участие в военных действиях, полученные награды. Стихи, посвященные солдатам войны.
презентация [580,3 K], добавлен 09.04.2012
