Феномен Афинской демократии



Глава II. Становление и расцвет афинской демократии

Выше мы отмечали, что процесс зарождения демократии был связан с так называемой «другой» или «демосной» аристократией. Это положение находит свое объективное подтверждение. Как верно заметил И.Е. Суриков, «само формирование классической (в любом смысле слова) афинской демократии, в ходе своего развития оттеснившей древнюю знать на периферию общественной жизни, являлось во многом результатом волевых действий ряда аристократических по своему происхождению, положению, менталитету лидеров: Солона, Писистрата, Клисфена, Фемистокла, Перикла». Такая апелляция к демосу не была случайной. В данном случае сыграли свою решающую роль не какие-то принципиальные «демократические» убеждения части аристократов, а, напротив, их стремление опереться на помощь нового и одновременно сильного союзника в борьбе со своими соперниками. Эта обращенность к демосу воспринималась как еще один механизм власти и влияния. Такой новый метод борьбы за власть доставлял отдельным аристократам сиюминутные выгоды, но в перспективе приводил к перетеканию властных полномочий из их рук к инициированным ими же демократическим институтам Суриков И. Е. Аристократия и демос: политическая элита архаических и классических Афин: учебное пособие по спецкурсу для исторических факультетов вузов / И. Е. Суриков. - М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2009. - С.103.. Таким образом, именно аристократы внесли наибольший вклад в демократизацию афинского полиса Он же. С.105. .



§1. К оценке исторического феномена афинской демократии

афинский демократия архаический

Известный российский историк-антиковед Э.Д. Фролов в одной из своих работ высказывает интересные мысли, касающиеся проблемы становления демократии, которые непременно заслуживают внимания.

В первую очередь очевидна социально-политическая заданность деятельности афинских лидеров - она естественная в силу их происхождения из знати, их воспитания в традициях аристократического честолюбия, ориентировавшего их на борьбу за первенство с другими, себе подобными, но, в условиях уже победившей в целом демократии, но только при помощи суверенного народа (яркий пример тому - выступления Перикла против Кимона и Фукидида, сына Мелесия).

Отсюда вытекает политическая ориентация и стиль деятельности этих политиков: претензия на лидерство в демократическом обществе оборачивалась необходимостью служить державным интересам демоса, а соответственно и личное поведение политика приобретало черты демагогии (подобное можно встретить позднее в Риме у нобилей «популярской», или, как теперь принято говорить, популистской ориентации) Фролов Э.Д. Афинская демократия (к оценке исторического феномена) // Проблемы античной демократии / Коллективная монография под редакцией Э.Д. Фролова. -- СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет, исторический факультет, 2010. - С.99. .

Далее Э.Д. Фролов отмечает, что существует также и проблема взаимоотношений афинской демократии и ее руководителей. Для классического периода лидеры афинской демократии были скорее политическими, нежели социальными руководителями народа (это справедливо и в случае с Фемистоклом). В силу их аристократических претензий дистанция между ними и народом всегда сохранялась, а завершением карьеры таких руководителей чаще всего была личная катастрофа Он же. С.100-101. .

К тому же афинская демократия постоянно пользовалась услугами своих аристократических лидеров, но достигала сознания подлинной суверенности своих прав именно посредством и в результате последовательного устранения этих ею же вознесенных политиков.

Ярким и очевидным парадоксом и действительной исторической трагедией стало то, что демократия в Афинах не могла достичь полной зрелости не иначе, как под руководством и одновременно при устранении своих аристократических лидеров. Такое исчерпание аристократических кадров (это хорошо иллюстрирует вакуум, возникший после Перикла) не случайно, по всей вероятности, совпадает с началом упадка афинской демократии. В целом, трагедия афинской и вообще античной демократии состояла в том, что она не обладала возможностями подготовить нужных ей лидеров из собственной, народной среды. Такое положение вещей объяснялось, в частности, отсутствием в период античности таких характерных для нового времени школ политического воспитания, как профессиональные союзы и массовые политические партии. Известный полисный принцип «согласия», т.е. социально-политического компромисса, доставлял народной массе или гражданскому коллективу, необходимых политических лидеров из верхушечного слоя, но элементарное чувство самосохранения диктовало этому коллективу также и необходимость истребительной борьбы против указанных лидеров, т.к. последние в своих претензиях и влиянии порой преступали диктуемую полисом норму. Вследствие всего этого демократия начала тяготеть к охлократии (вырожденной формы демократии, основанной на меняющихся прихотях толпы, постоянно попадающей под влияние демагогов), а государство постепенно клонилось к упадку. Это отчетливо проявится после Пелопонесской войны (катастрофической по своему характеру войны между Афинами и Спартой за главенство в греческом мире, итог которой стал не только началом упадка демократии, но также и полиса) Он же. С.101. .

Однако проблема взаимоотношений демократии с аристократией не ограничивалась только вопросами взаимоотношений демократической массы с аристократическими лидерами. Она решалась также и в другом институционализированном аспекте - взаимодействии основной массива демократического строя с таким известным и своеобразным «вечным» пережитком аристократической поры, каким был Совет Ареопага, комплектовавшийся из бывших архонтов. Как нам известно, даже Солон не решился посягнуть на «отеческую» роль этого древнего института: создав новый государственный Совет Четырехсот, он оставил между тем за Ареопагом важные функции охраны законов и надзора за государственным порядком. Следует добавить, но уже во времена острых гражданских кризисов, стало заметным возрождение прежнего политического значения и роли Ареопага как своеобразного «отеческого» опекуна - до такой степени, что уже в IV в. до н.э., в эпоху кризиса полиса, идеологи полисной элиты стали связывать свои надежды на оздоровление хиреющего гражданского общества с этим древним институтом Он же. С.102. .

Э.Д. Фролов высказывает предположение, согласно которому не заключалась ли причина столь страшного, на первый взгляд, явления в более или менее осознанном стремлении афинского народа укрепить или подстраховать на всякий случай недостаточно прочную конструкцию своей демократии таким более устойчивым и более надежным в силу своей патриархальности и консервативности институтом, каким являлся Совет Ареопага? Это вполне вероятно. В некоторой степени известной параллелью сказанного может служить особенное положение Верховного Суда в государственной структуре США.

В качестве еще одной особенности афинской демократии следует выделить наличие свобод для собственных граждан с одновременным подавлением чужеземцев. В целом для афинской демократии была характерна вполне осознанная ориентация на собственную исключительную этно-социальную корпоративность. В качестве подтверждения выступает принятый по инициативе Перикла чрезвычайно жесткий закон о гражданстве и всей системы правовых ограничений для рабов и переселенцев из других городов (т.е. метеков). Причина введения такого закона вполне очевидна: создать максимум возможностей для своих граждан - коренных жителей Аттики, но только для них и за счет других.

Этот же мотив, по всей видимости, обусловил тесную связь развития демократии в Афинах с империалистической внешней политикой Афинского государства, с созданием Афинской морской державы. Это же обстоятельство отметил в своей фундаментальной работе и В.П. Бузескул: «эпоха борьбы с персами была тем моментом, когда создались Афины, которые мы видим и в «Периклов век». Тогда окончательно определилось направление всей дальнейшей истории их; тогда они вступили на новый путь, которым потом лишь продолжали идти. Тут начало всех последующих явлений, характеризующих афинскую историю V в., - морского могущества Афин, их гегемонии, их чистой демократии» Бузескул В.П. История афинской демократии. - СПб., 2003. - С.131. . Стоит обратить на один факт, на который обращали внимание уже древние авторы: осуществление в Афинах многоразличного «кормления», т.е. социального обеспечения своих граждан за счет союзников Фролов Э.Д. Афинская демократия (к оценке исторического феномена) // Проблемы античной демократии / Коллективная монография под редакцией Э.Д. Фролова. -- СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет, исторический факультет, 2010. - С.103. .

Это социал-империалистское качество афинской демократии находит выражение в распространении среди современников взгляда на державный демос и его политику как на вид тирании. Особенно примечателен в этой связи взгляд историка Фукидида. Он сводится к двум положениям: державная политика афинян отличилась инициативностью, а по существу в отношении прочих эллинов оказывалось тиранией Он же. С.104. .

Насколько корректным выглядит сопоставление державной политики Афин с тиранией? В этой связи обнаруживается разительное соответствие афинской политики тираническому режиму. Э.Д. Фролов выделяет следующие черты сходства:

1. Резкое выдвижение одной политической индивидуальности (личности или государства) над сонмом ей подобных в качестве безусловного главы, или властителя.

2. Обострение социально-политической ситуации как необходимое условие или основание для такого выдвижения (смута или война).

3. Характерная комбинация демагогии и террора как ведущий стиль политики новоявленного абсолютного лидера.

4. Известные попытки подкрепить эту новую систему новым управленческим аппаратом.

5. Гораздо более эффективные внешние жесты или угрозы, направленные на возвеличивание и прославление творца этой новой системы, - тирана или державного полиса.

Таким образом, констатирует исследователь, складывается парадоксальное положение: последовательное развитие нормативного для полиса демократического принципа, наиболее ярко представленного афинским опытом и, будучи воплощенным в жизнь, оборачивается своей социологической противоположностью - тиранией Он же. С.105. .

Такому повороту событий способствовали в некоторой степени внешние факторы: греко-персидские войны с последующими итогами морской программы Фемистокла, стимулированное войной утверждение античной (т.е. экзогенной, за счет чужеземцев) формы рабства и соответственное укоренение этно-социальной корпоративности в афинском народе, а также создание Афинской морской державы Он же. С.106. . Обозначенные факторы будут рассмотрены подробно ниже.

§2. Перикл как пример роли личности в становлении афинской демократии

По своему происхождению Перикл принадлежал к афинской аристократии, к одной из самых знатных и влиятельных фамилий; он был сыном Ксантиппа, победителя при Микале, и Агаристы, племянницы знаменитого Клисфена; по матери он происходил, значит, от могущественных Алкмеонидов, которые в течение целых поколений играли такую выдающуюся и влиятельную роль в афинской истории и связи которых простирались далеко за пределы Аттики. Но и со многими другими представителями тогдашней афинской знати, с первыми фамилиями города, Перикл находился или в родстве, или в довольно близких отношениях. Таким образом, Перикл выдавался уже своим происхождением, и, благодаря последнему, ему заранее открыт был путь к влиянию и к широкой политической деятельности, так как и в демократических Афинах древность и знатность рода, а тем более заслуги близких предков, в действительности всегда много значили.

Детские и юношеские годы Перикла как раз совпали с временем греко-персидских войн, и тот общий подъем духа, который был результатом торжества над врагом, должен был глубоко отразиться и на молодом даровитом Ксантиппове сыне. Это был момент, когда Афины становились главой и школой Эллады, ее умственным и художественным средоточием, когда сюда начинали уже стекаться со всех концов греческого мира философы, поэты и художники Бузескул В.П. История афинской демократии. - СПб., 2003. - С.172. .

Как точно отметил В.П. Бузескул, Перикл, сам по происхождению аристократ, да и по натуре своей всего менее демократ, именно демократической партии «посвятил свои великие дарования, свое высокое положение и свой чистый характер», выражаясь словами английского историка Дж. Грота. Тут могли действовать также и фамильные предания - пример его знаменитого родственника Клисфена, тоже, несмотря на свою знатность, ставшего вождем демоса и сделавшегося первым организатором настоящей демократии в Афинах; к этому могло побуждать и личное честолюбие, так как место вождя аристократической партии было занято Кимоном и при тогдашних обстоятельствах для талантливой и честолюбивой личности удобнее всего было стать в ряды партии демократической. Но существовали и другие, не эгоистические мотивы. Справедливо замечают, что истинно великие люди тем и отличаются, что, стремясь к удовлетворению своего честолюбия и личных интересов, они вместе с тем удовлетворяют и великим интересам и потребностям своей страны и своей эпохи. Так и в данном случае. Перикл мог ясно видеть, что в Афинах именно демократической партии принадлежит будущее. В демократии он видел силу Афин, залог их величия и могущества, -- такую форму, которая являлась результатом прошлого, окончательная победа которой была своего рода неизбежной необходимостью и которая одна только и могла быть более или менее прочной, устойчивой, обеспечивающей внутренний мир и порядок, полное развитие богатых сил Афин Он же. С.173. .

Перенос в период греко-персидских войн союзнической казны в Афины (454 г. до н.э.) по приказу Перикла спровоцировал волну недовольства этим решением. По словам Плутарха, в народном собрании враги Перикла кричали, что афинский народ покрывает себя срамом и приобретает худую славу, перенеся союзную казну в Афины под тем предлогом, что тут она будет в большей безопасности, и теперь вдруг употребляя ее на постройки; они говорили о страшном насилии и явной тирании по отношению к Элладе со стороны Афин, так как деньги, собираемые с союзников и предназначаемые на войну, тратятся на украшение города, который, точно тщеславная женщина, увешивает себя драгоценными камнями, статуями и храмами в тысячи талантов. В ответ на такие нападки Перикл доказывал, что «афиняне не обязаны давать отчет союзникам в употреблении союзных денег, так как афиняне сражаются вместо них и защищают их от варваров, неся на себе все тягости, а союзники доставляют только деньги; эти деньги принадлежат уже не тому, кто дает, а тому, кто их получает, если только последний выполняет принятые взамен того на себя обязательства. Так как город достаточно снабжен всем необходимым для войны, то следует излишек употреблять на такое дело, которое доставит Афинам бессмертную славу, распространит благосостояние в среде населения, вызовет разнообразную деятельность и различные потребности, оживит всякие искусства и ремесла, займет все руки, так что почти весь город будет на жалованье, сам себя украшая и вместе с тем питая» Он же. С.175-176. . Таким образом, Перикл стоял за централизацию, за безусловное главенство и господство афинян над своими союзниками.

Правление Перикла в Афинах получило название «золотого века» или «века Перикла».

Замечательную характеристику Перикла, как вождя афинского демоса, дал в своем труде Фукидид. «Перикл был первый из афинян своего времени, сильный словом и делом», -- говорит этот историк (I, 139)... «Стоя во главе государства в мирное время, он правил умеренно и охранил его безопасность. Афины достигли при нем высшего могущества... Перикл, сильный нравственным достоинством и умом и явно неподкупный в высшей степени, свободно правил массой, и не столько она руководила им, сколько он ею, потому что он приобрел власть, не прибегая к недостойным средствам, и не имел вследствие этого нужды льстить толпе, но, пользуясь уважением, мог и резко противоречить ей. Так, когда он видел, что афиняне не во время смелы, он своими речами пробуждал в них страх, и наоборот, -- видя их падающими духом без основания, он внушал им смелость. По имени это была демократия, на деле же - правление первого мужа» (II, 65) Он же. С.180. .

Именно при Перикле Афины достигают своего максимального расцвета, могущества и величия.

Перикл



Афинский акрополь, реконструкция Лео фон Кленце 1846 года (над акрополем возвышается статуя Афины Промахос)

§3. Феномен развития афинского полиса в классический период как предпосылка к дальнейшему становлению феномена афинской демократии

Феномен афинской демократии невозможно также рассматривать вне контекста вопроса о характере Афин как типа полиса, его уникальной специфики. Представляется, что такое обращение к истокам позволит во многом понять, в чем же состоял именно феномен афинской демократии, окончательно сложившийся в классический период. Ведь, к примеру, подобная демократия или некий ее аналог не сложился в таком полисе, как Спарта. Напротив, это был также по своей природе отличный от Афин полис. Как верно отметил (уже неоднократно упоминавшийся нами) исследователь истории античной Греции И.Е. Суриков, «двух «полисов-близнецов» в Греции просто не было» Суриков И. Е. Афины в VIII-VII вв. до н.э.: становление архаического полиса (К вопросу о степени специфичности «аттического варианта») // ВДИ. - 2013. - №4. - С.23. .

Так в чем же заключалась особенность афинского полиса в рассматриваемый период? Так называемая «афинская исключительность» сложилась далеко не сразу. Их исключительность складывалась на протяжении V-IV вв. до н.э. К примеру, в результате законодательства Солона, а также реформ Клисфена, Афины продолжали оставаться более или менее «нормальным» классическим полисом. Серьезное отклонение в их развитие произойдет немного позже - в середине V в. до н.э. В это время решающую роль в процессе становления, если так можно выразиться, аномалии сыграли реформы Эфиальта - Перикла, благодаря, которым в «городе Паллады» установилась самая развитая демократия античного мира, опирающаяся по большей части на гегемонию в имперской по своей сути Афинской архэ. Важно отметить, что данный шаг не был сделан ни одним другим греческим полисом.

И.Е. Суриков, применительно к Афинам, употребляет такой условный термин, как «модернизированный полис» Античный полис. Курс лекций. - М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2010. - С.17. .

В этой связи представляется интересным рассмотреть вопрос о становлении морского могущества Афинского государства и его влиянии на развитие демократических тенденций.

Как мы знаем, создателем и вдохновителем морской программы Афин был Фемистокл. Он стремился, прежде всего, превратить Афины в гегемона Греции.

Уже не одно столетие греки жили в условиях, когда значимость того или иного слоя граждан в жизни государства определялась в большей степени тем местом, которое он занимал в системе вооруженных сил. Что касается экипажей военных кораблей, то они стали бы набираться в основном из фетов - беднейшего слоя афинского гражданства. Вот что на сей счет сообщает Плутарх в своем известном произведении «Сравнительные жизнеописания»: «Фемистокл не то чтобы «приклеил Пирей» к городу, как выражается комик Аристофан, а город привязал к Пирею и землю к морю. Этим он усилил демос против аристократии и придал ему смелости, так как сила перешла в руки гребцов, келевстов и рулевых. По этой причине и трибуну на Пниксе, устроенную так, что она была обращена к морю, тридцать тираннов впоследствии повернули лицом к земле: они думали, что господство на море рождает демократию, а олигархией меньше тяготятся земледельцы» (Plut. Them. 19, пер. С. Соболевского). Между тем самому Фемистоклу, как и его современникам, было вполне очевидно, что преимущественная ориентация на море может привести к росту демократических тенденций в обществе. Таким образом, Фемистокл, проводя в жизнь морскую программу, не мог не отдавать себе отчета в том, что она, по большому счету, имеет демократический характер. В этом смысле морская программа Афин как нельзя лучше отвечала этим устремлениям.

Как отмечает В.В. Шувалов, «хотя морская программа Фемистокла стала важнейшим этапом афинской морской политики, но нельзя забывать и того, что Афины начали свой путь к будущему морскому могуществу уже давно, по крайней мере, со времен Солона. Поэтому Фемистокла невозможно считать революционером-реформатором, направившим свое государство по какому-то совершенно новому пути - Афины шли по нему очень давно. Другое дело, что путь этот был не слишком явным и мало для кого очевидным, поскольку находился в своей начальной стадии. Историческая заслуга Фемистокла в том, что он ясно осознал те блага, которые дает Афинам море, понял, что именно там заключено будущее государства и направил все силы своего таланта на то, чтобы Афины вошли в это будущее, имея самую лучшую базу для развития государства и общества» Шувалов В.В. Морская программа Фемистокла // ВДИ. - 2006. - №2. - С.24-42..

Между тем вопрос о роли морского могущества на процесс становления афинской демократии подробно рассмотрел в одной из своих работ В.Р. Гущин Гущин В.Р. Талассократия, империя и демократия в Афинах // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира. - 2013. - №13. - С.13-32..

Исследователь приводит мнение П. Чеккарелли, которая Афины V в. до н.э. характеризуют два важных и значимых процесса: с одной стороны, рост морского могущества, проявляющийся в достижении господства на море (талассократии), с другой - развитие демократии, которая принимает все более радикальные формы. Не исключено, что рост морского могущества и процесс демократизации были взаимосвязаны Он же. С.13. . К тому же подобного взгляда придерживался и В.П. Бузескул. По его мнению, эта связь не только существовала, но и осознавалась самими афинянами Бузескул В.П. История афинской демократии. СПб., 2003. - С.106-107.. Французский исследователь Поль Клоше в своей работе, посвященной истории афинской демократии, замечает, что сама демократия - вещь довольно дорогостоящая, и поэтому Афины не могли позволить иметь ее у себя за свой собственный счет Clochй Р. Dйmocratie Athenienne. Paris, 1951. Р. 98..

Противоположную точку зрения выдвинул В. Шуллер, согласно которому мощное внедрение демократии было тесно связано с созданием Афинского Морского союза Шуллер В. Афинская демократия и Афинский морской союз // ВДИ. - 1984. - №3. - С.49. . Также сам исследователь фиксирует возросшую активность афинского народного собрания (экклесии) вследствие появления Морского союза Он же. С.51. .

Несколько отличное от двух предыдущих точек зрения мнение была высказано американским исследователем Л. Сэммонсом, который, в отличие от В. Шуллера, предполагает, что связь в рассматриваемом аспекте должна быть обратной - не внешние факторы влияли на внутриполитическую ситуацию в Афинах, а, наоборот, процессы демократизации воздействовали на внешнюю политику, придавая им империалистическую окраску Samons L.What wrong with democracy? From Athenian practice to American Worship. Berkeley, 2004. Р.104..

Согласно сообщениям античных историков (Фукидид, Диодор) талассократия являлась залогом могущества государств, обеспечивающая одновременно им лидирующие позиции в греческом мире Гущин В.Р. Талассократия, империя и демократия в Афинах // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира. - 2013. - №13. - С.15. . Нас же будет интересовать именно афинская талассократия. Согласно Фукидиду, «Фемистокл впервые высказал великую мысль о том, что будущее афинян на море, и положил таким образом начало строительству и укреплению Пирея, взяв это дело в свои руки…» (Thuc. I. 93.4-5, пер. Г. Стратановского). Заслуживает также внимания и сообщение Плутарха в его «Законах»: «…В государствах, обязанных своими силами флоту, почести достаются вовсе не лучшему из воинов: ведь там, где победа зависит от кормчих, пентеконтархов и гребцов, то есть от людей различных и не слишком дельных, вряд ли кто-нибудь сможет надлежащим образом распределить почести. А если государство этого лишено, может ли быть правильным его строй?» (Plato Leg. 707 b, пер. А.Н. Егунова).

К тому же Аристотель в своей «Политике отмечает, что «корабельная чернь, став причиной Саламинской победы и благодаря ей гегемонии Афин на море, способствовала укреплению демократии» (Arist. Pol. 1304 a 21-24, cf.: 1327 a40-b15, пер. С.А. Жебелева).

Но П. Чеккарелли относит возникновение идеи о связи между талассократией и демократией у греческих историков не раньше середины IV в. до н.э. Он же. С.17. В.Р. Гущин, ссылаясь на работу Фроста (Frost F.J. Themistocles' place in Athenian politics // CSCA. 1968. Vol. 1.) склонен думать, что до конца Пелопоннесской войны афиняне вряд ли задумывались над тем, что, создавая флот, Фемистокл закладывал, таким образом, основы радикальной демократии Он же. С.18. .

После отражения нашествия Ксеркса Афинами Плутарх сообщает следующее: «Когда афиняне вернулись в свой город, Аристид понял, что они намерены установить демократический образ правления; полагая, что проявленной на войне доблестью народ заслуживает заботы о себе и что, с другой стороны, нелегко справиться с людьми, держащими в руках оружие, сознающими свою силу и гордящимися достигнутой победой, он предложил, чтобы впредь в управлении государством участвовали все без исключения) и чтобы на должность архонта мог быть избран любой гражданин» (Plut. Arist. 22, пер. С. Маркиш). Плутарх в своем сообщении предвидел следующий ход событий: уже в 457 г. до н.э. зевгитам, которые во время войны становились гоплитами, была представлена возможность избираться на должность архонтов Он же. С.19-20. .

В.Р. Гущина, касаясь вопроса о цели программы Аристида, склонен видеть в ней не превращение демоса (или фетов) в наиболее влиятельный слой, а уравнение его политических прав. По всей видимости, этого требовало достижение господства на море и гегемонии в Морском союзе, что могло и должно было осуществляться всеми гражданами, включая фетов. В то же самое время Т. Галпин назвал бы это koinonia Galpin T.J. The Democratic Roots of the Athenian Imperialism in the Fifth Century B.C. // CJ. 1983-1984. Vol. 79. N. 2. P. 100-101. . Для него это одно из свойств афинской демократии, базирующееся на общей гордости. Последняя, по его мнению, выражается в претензии господствовать над другими Ibid. P.102. .

Стоит отметить, что проведение реформы Эфиальта не стоит связывать с упадком доминирования ареопага. Однако ее проведение связано как раз с отмечаемым В. Шуллером мощным внедрением демократии. Какое отношение имела эта реформа к достижению Афинами господства на море, т.е. талассократии? Ответ, по всей видимости, очевиден Гущин В.Р. Талассократия, империя и демократия в Афинах // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира. - 2013. - №13. - С.23. .

Нельзя игнорировать и то обстоятельство, согласно которому упоминавшиеся нами античные авторы говорят о связи талассократии и демократии в самых общих выражениях, сетуя в большей степени на рост влияния «морской черни». Такое своеобразное презрение к «черни» отражает скорее всего социальный эгоизм и снобизм, нежели недовольство политическим строем и какими-либо проведенными преобразованиями. Вероятнее всего, возникающие в это время заговоры (479 и 457 гг. до н.э.) - это реакция не на конкретные реформы, а на укрепление флота и, как его следствие, рост влияния «черни». И это было недовольство не развитием демократии (к примеру, реформой Эфиальта), а именно изменением социальных ролей. Таким образом, создание флота и достижение гегемонии Афинами на море действительно сопровождались смещением социального баланса в сторону низших классов. Именно это и вызывало недовольство. Однако не все, подобно Аристиду, отдавали себе отчет в том, что гегемония на море и в Морском союзе требовала усилий всего коллектива граждан, в том числе и «морской черни». Нельзя отрицать, что это и являлось основным содержанием koinonia, о которой говорил упоминаемый нами Т. Галпин Он же. С.23-24. . Не имея возможности в данный момент углубиться дальше в анализ конфликта, возникший между «верхами» и «низами», представляется интересным рассмотреть вопрос о том, что представляло собой так называемое «национальное» самосознание афинского истеблишмента к моменту становления Афин как демократического полиса, а также как и морской державы. Какие сдвиги произошли в результате этих кардинальных перемен? Однако эта тема совершенно отдельного исследования.

Дальнейшее развитие Афинского морского союза способствовало его преобразованию в империю (arche). Но являлась ли она дальнейшим катализатором начавшегося ранее процесса демократизации и к тому же стала ли экономическим базисом этого процесса? Уже к концу 30-х гг. V в. до н.э. связь между демократией и империализмом уже была установленным и всеми признаваемым фактом. Более осторожные суждения были высказаны Дж. Обером. По его мнению, демократия могла возникнуть бы и без влияния греко-персидских войн и возникшей впоследствии империи, но особенности политического развития этого периода неизбежно вели к росту самосознания масс и смягчению финансового давления на элиту Он же. С.25. .

Проведенный В.Р. Гущиным анализ наводит его на мысль, согласно которой афинская империя не могла быть и не была гегемонией фетов или даже всего демоса. Также следует констатировать определенную активизации демоса (и его беднейшей части - фетов), который мог ощущать себя значимым и самым многочисленным компонентом созданной в Афинах политической системы Он же. С.29. . На наш взгляд, подтверждением сказанного могут служить слова, сказанные Периклом в его Погребальной речи, приведенные Фукидидом: «И так как у нас городом управляет не горсть людей, а большинство народа, то наш государственный строй называется народоправством» (Thuc. II. 37.1, пер. Г. Стратановского).

Таким образом, в свете всего вышесказанного, феномен афинской демократии кроется в становлении Афин как классического полиса в V веке до н.э. Можно предположить, что неким катализатором изменения «нормального» (по выражению И.Е. Сурикова) развития афинского полиса в классический период стал внешний фактор, а именно персидская угроза со стороны Ксеркса.

Осознание таким талантливым политиком, как Фемистокол, преимущества географического положения Афин с дальнейшей перспективой создания флота и организации Афинского Морского союза, и явилось той самой «аномалией», благодаря которой стало возможным дальнейшее развитие демократии, заданное еще в конце архаического периода. Это развитие базировалось на включении всего коллектива полиса, а не только его элитарной верхушки (афинского истеблишмента).

Первый Афинский морской союз к моменту Пелопонесской войны (431 - 404 гг. до н.э.

Последующее развитие афинской демократии (по сути уже ставшей тиранией) оказалось роковым. Державные (гегемониальные) устремления двух главных полисов Греции - Афин и Спарты с их последующим военным столкновением (прежде всего, столкновением двух абсолютно различных режимов - демократии и олигархии), больше известным как Пелопонесская война (431 - 404 гг. до н.э.), стало началом упадка не только афинской демократии, но также и полиса как социально-политической единицы. Историк Фукидид охарактеризовал эту войну следующим образом: «Из прежних событий самое важное - Персидские войны. Тем не менее и они решены были быстро двумя морскими и двумя сухопутными сражениями. Напротив, эта война затянулась надолго, и за время ее Эллада испытала столько бедствий, сколько не испытывала раньше в равный промежуток времени. Действительно, никогда не было взято и разорено столько городов частью варварами, частью воющими сторонами (в некоторых городах после завоевания их переменилось даже население), не было столько изгнаний и смертоубийств, вызванных или самою войною, или междоусобицами. Что рассказывается о прошлом на основании преданий и на деле подтверждается слишком редко, то стало теперь несомненным: землетрясения, охватившие разом и с ужасною силой огромную часть земли, солнечные затмения, случавшиеся чаще сравнительно с тем, как передают по памяти о прежних временах, потом засухи и, как их следствие, жестокий голод, наконец, заразная болезнь, причинившая величайшие беды и унесшая немало людей. Все это обрушилось зараз вместе с этой войной» (Thuc., I, 23, 1-3, пер. Ф.Г. Мищенко - С.А. Жебелева). Слова, сказанные Фукидидом, звучат как приговор всему предыдущему развитию афинской демократии, ставшей к этому времени, как уже отмечалось выше, по сути тиранией.



Заключение

Итак, в чем же заключается так называемый феномен афинской демократии? В чем его кардинальное отличие, равно как и ее исключительность, в контексте всей античной истории Греции? В ходе данных разысканий мы пришли к некоторым интересным и любопытным выводам.

Отправной точкой в развитии демократии в Афинах стала междоусобная аристократическая борьба с дальнейшим, но постепенным втягиванием в нее представителей демоса.

Кардинальные изменения, произошедшие в военном деле (возникновение гоплитской фаланги), период тирании, а также законотворческая деятельность Драконта, Солона и Клисфена подвели итог всему развитию Афин в архаический период (VIII-VI вв. до н.э.). К началу классического периода Афины представляли собой наиболее яркий пример демократического полиса.

Апогеем развития и одновременно парадоксом афинской демократии явилось становление Афин как морской державы, утверждения их в качестве основного гегемона во всем греческом мире. Парадокс развития демократии в Афинах в это время озвучил в одной из своих работ уже упоминавшийся нами Э.Д. Фролова. По его мнению, «последовательное развитие нормативного для полиса демократического принципа, наиболее ярко представленного афинским опытом и, будучи воплощенным в жизнь, оборачивается своей социологической противоположностью - тиранией» Фролов Э.Д. Афинская демократия (к оценке исторического феномена) // Проблемы античной демократии / Коллективная монография под редакцией Э.Д. Фролова. -- СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет, исторический факультет, 2010. - С.105. .

Сам же феномен афинской демократии, как он видится нам, заключается в следующем. Именно в Афинах, а нигде больше, определенная часть аристократов осознала всю значимость и выгоды союза с многочисленным демосом в контексте междоусобной аристократической борьбы. Становление демократического режима под эгидой так называемой «другой» или «демосной» аристократии (т.е. той части аристократии, опиравшейся на демос) было революционным событием. Однако этот, если так можно выразиться, политический эгоизм аристократов не мог не сыграть свою злую шутку. Трагедией и одновременно серьезным недостатком афинской демократией стало существование в ее основе аристократического компонента, не подразумевавший по этой причине наличия правителя из среды самого демоса. Истощение кадров в среде аристократов сразу же влекло (что в дальнейшем и произошло) упадок афинского демократического режима. Присутствие аристократического элемента в афинской демократии явилось бомбой замедленного действия, которая при определенных условиях обязательно дала бы о себе знать со всей своей разрушительной силой. Как мы знаем, многие античные авторы таким фактором, обусловивший начало упадка не только демократии, но и полиса как социально-политической единицы, называли Пелопонесскую войну (431 - 404 гг. до н.э.).

Рассмотрение афинской демократии именно в той плоскости, в какой она была представлена в настоящей работе (аристократия - демос) является отличным и наглядным примером для современности. Несмотря на свой главный недостаток, а также продолжительность, афинская демократия до сих пор остается непременным эталоном демократического режима для нашего времени.



Использованная литература

1. Античный полис. Курс лекций. - М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2010. - 240 с.

2. Бузескул В.П. История афинской демократии. - СПб., 2003. - 480 с.

3. Гущин В.Р. Талассократия, империя и демократия в Афинах // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира. - 2013. - №13. - С.13-32.

4. Жестоканов С.М. Ранняя тирания и становление демократии в древней Греции // Античный полис. Курс лекций. - М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2010. - С.25-51.

5. Мастыкова А.В. Женский костюм Центрального и Западного Предкавказья в конце IV - середине VI в. н.э. - М., 2009. - 502 c.

6. Пальцева Л.А. К вопросу о составе законодательства Драконта // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира. - 2007. - №6. - C.195-210.

7. Пальцева Л.А. Раннегреческое законодательство и формирование полисного строя // Античный полис. Курс лекций. - М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2010. - С.51-95.

8. Проблемы античной демократии / Коллективная монография под редакцией Э.Д. Фролова. -- СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет, исторический факультет, 2010. -- 508 с.

9. Родс П. Дж. Афинская демократия // Античность и средневековье Европы. - Пермь, 1998. - С.40-52.

10. Суриков И. Е. Аристократия и демос: политическая элита архаических и классических Афин: учебное пособие по спецкурсу для исторических факультетов вузов / И. Е. Суриков. -- М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2009. -- 256 с.

11. Суриков И. Е. Афины в VIII-VII вв. до н.э.: становление архаического полиса (К вопросу о степени специфичности «аттического варианта») // ВДИ. - 2013. - №4. - С.23-43.

12. Фролов Э.Д. Афинская демократия (к оценке исторического феномена) // Проблемы античной демократии / Коллективная монография под редакцией Э.Д. Фролова. -- СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет, исторический факультет, 2010. - С.95-107.

13. Шувалов В.В. Морская программа Фемистокла // ВДИ. - 2006. - №2. - С.24-42.

14. Шуллер В. Афинская демократия и Афинский морской союз // ВДИ. - 1984. - №3.

15. Clochй Р. Dйmocratie Athenienne. Paris, 1951. 432 P.

16. Galpin T.J. The Democratic Roots of the Athenian Imperialism in the Fifth Century B.C. // CJ. 1983-1984. Vol. 79. N. 2. P.100-109.

17. Samons L. What wrong with democracy? From Athenian practice to American Worship. Berkeley, 2004. 307 P.

Размещено на Allbest.ru