В результате мы имеем модель интеллектуальной биографии, спроектированной на основе изданных с начала XXI века биографий, ряда методологических и теоретических проблем, в рамках междисциплинарного подхода. Будучи основанной на двух утвердившихся в исторической науке дефиниций (экзистенциальной и социальной биографии), модель вбирает в себя их общие, тем самым формируя базис исследования, необходимый для создания интеллектуальной биографии. В ее основе представлены три исследовательские задачи: выявление генезиса и интеллектуальных достижений героя биографии, рациональности субъекта, т.е. его внутренней логики, которая определяет принятие интеллектуалом тех или иных действий, и сущности интеллектуальных достижений человека. Отметим, что выдвинутые критерии вовсе необязательно должны идти в той последовательности, в которой они изложены в данном параграфе. Данная модель не является линейной, и, следовательно, не имеет установленного начала.

Исследовательский процесс должен базироваться на междисциплинарном принципе, а значит включать в себя использование соответствующего методологического инструментария (герменевтического и дискурсивного анализа и др.), а также применения средств метакритики при исследовании творческой деятельности интеллектуала.

Глава 3. Апробация модели интеллектуальной биографии

3.1 Теоретико-методологические основы исследования жизни и творчества М.Н. Каткова

В современном научном дискурсе личность Михаила Никифоровича Каткова может приобрести особое звучание, поскольку ее всесторонность задает траектории концептуальных изысканий в кругу историков. Трансформация взглядов русского публициста служит причиной столкновения различных позиций историков. К его словам прислушивались не только консерваторы и либералы. М.Н. Катков вызывал доверие в кругу российского общества, которому были доступны печатные издания, руководство которыми он и являлся. Личность М.Н. Каткова как ярого представителя консервативного течения своего времени, является актуальной в рамках направления интеллектуальной биографии.

В практической части работы была рассмотрена методологическая и источниковая база, которой необходимо пользоваться с целью написания интеллектуальной биографии. Выбор именно этой личности был обусловлен на основе полученных результатов, поскольку, как уже говорилось выше, не всякий интеллектуал может быть рассмотрен в качестве объекта исследования. Если источники, которые мы имеем в доступе не могут раскрыть личность как противоречивую и уникальную, что и требуют каноны нового биографического течения, то от проведения исследования необходимо отказаться, либо сменить проблематику. Более того, если мы ориентированы не на личность, которую необходимо раскрыть, а на направление, то мы заведомо ограничены в выборе объекта. Как правило интеллектуальная биография может состояться, когда мы обращаемся к интеллектуалам поздней эпохи. Это обусловлено несколькими факторами. Во-первых, следует отметить ограниченность источников. Иначе говоря, чем раньше период, который мы ходим исследовать, тем меньше шансов добиться успехов в рамках интеллектуальной биографии. Дело в том, что ранняя история ограничена материалами личного происхождения. В древности это могут быть единицы документов, которые вряд ли нам помогут в написании качественной биографии. Однако мы можем затронуть только одну из множества проблем становления интеллектуала, оформив конечный результат исследования в статейном виде, что и делают в основном отечественные историки. Во-вторых, мы сталкиваемся с одной из основных проблем в исторической науке - переносим современную эпоху со своими ценностями, языковыми особенностями и системой убеждений в рассматриваемый период. И чем раннее время мы выбираем, тем больше у нас шансов превратить интеллектуальную биографию в исторический роман, далекий от действительности. Несмотря на то, что новое направление не исключает дисциплинарной связи с литературой, тем не менее, целью исследования вовсе не является сочинение, основанное на ложных представлениях. Ориентация в эпохе и ее особенностях важное условие для биографа.

Чтобы предотвратить эти ошибки, в данном разделе будет сделана попытка рассмотреть источниковые и методологические особенности исследования, на примере материалов по известному русскому публицисту, М.Н. Каткову. Поскольку модель интеллектуальной биографии не предполагает содержательного алгоритма, выбранная в данной работе последовательность не является единственно верной. Содержание можно выстроить как от внутренней мотивации, так и от генезиса либо сущности «интеллектуальных достижений публициста. Цель может быть достигнута, не зависимо от того, что мы начинаем рассматривать в первую очередь, что и является особенностью интеллектуальной биографии. Исследование может быть проведено, поскольку мы имеем необходимые сведения для реконструкции интеллектуальной жизни М.Н Каткова. В данном случае будет сделана попытка лаконично представить интеллектуальную биографию русского публициста на основе разработанной модели.

Материалов по М.Н. Каткову на сегодняшний день немало. Это, выпуски газет «Московские ведомости», «Русский вестник», редактором которых он являлся. О нас дошли воспоминания друзей, единомышленников и знакомых М.Н. Каткова, что представляет особую ценность для биографа. Несмотря на то, что львиная доля катковского наследия представляет собой массу статей «на злобу дня», характеризующих частные, эмпирические вопросы государственного и социально-экономического развития Российского государства, М.Н. Катков определил философские основы своих воззрений. В данном случае речь идет о ранних статьях публициста: «Песни русского народа», и других статьях в газетах и журналах «Русский вестник», «Отечественные записки», «Московские ведомости», которые дают нам представление о философских взглядах русского публициста.

В тоже время в рамках интеллектуальной биографии для нас важны не только политические мировоззренческие установки. Определенное воздействие могут играть близкие люди, их социальное положение, особенности воспитания. Как правило, человеку пытаются присвоить мировоззренческие принципы, свойственные его семье. Для М.Н. Каткова, например, это строгая религиозная традиция. Вероятно, на раннем этапе, на формирование мировоззренческих установок сыграла мать будущего публициста, Варвара Акимовна. Имея грузинские корни, придерживаясь строгих христианских ценностей, мать воспитала сына в рамках знакомых ей традиций. Отец М.Н. Каткова умер, когда тот был еще в младенческом возрасте. Поэтому влияние со стороны матери являлось чуть ли не единственным в детском возрасте.

Другая проблема, связана с влиянием на русского публициста со стороны близких, единомышленников и знакомых. Например, некоторую трансформацию его взгляды претерпели после пребывания в Берлине, где он серьезно увлекся философской концепцией Шеллинга. Он и дальше оставался «своим» в либеральных кругах, возглавив журнал «Русский вестник». Однако, после долгих исканий русский публицист определит для себя единственно верный путь, консервативный по своему характеру. Проследить все эти трансформации не только внешне, но и через внутреннее состояние публициста, выявив переживания, противоречия, которые выстраивал М.Н. Катков, пытаясь определить для себя возможно лишь обратившись к междисциплинарным методам.

Проектирование интеллектуальной биографии М.Н. Каткова не должно игнорировать современные особенности исторической науки. Сегодня, обогащенная принципами микроистории, интеллектуальной и персональной истории, интеллектуальная биография ставит акцент на не типичности личности биографируемого как представителя определенной социокультурной и научной среды с которой он себя соотносит. Если эта среда изменяется, то есть происходит качественная трансформация идеологических воззрений, то необходимо задействовать каждого актора, сыгравшего в этом изменении не малозначимую роль. При этом, уникальность индивида прослеживается не через его окружение. Как правило, влияние со стороны не должно сводить на нет специфичность и индивидуальность нашего героя.

В рамках макроисторического подхода, как правило, необходимые для раскрытия темы детали скрываются, за общей картиной индивидуальные черты и качества личности становятся незначительными и, как правило, в исследовании не играют никакой роли. Эти черты возможно увидеть и раскрыть в рамках микроисторического подхода. Здесь важно отметить, что те черты, которые мы ищем под «микроскопом» проявляются в тех сферах, которые нами за частую игнорировались и вовсе не были необходимы. В рамках макроистории они бесполезны и не прибавят ценности исследованию. Однако отметим, что если микроисторические нюансы не сыграют никакой роли в макроисторическом исследовании, то макроисторические в рамках микроисследований, напротив, сыграют вспомогательную роль. Так, Л.П. Карсавин писал: «Биография выступает как история индивидуальной души… но история индивидуальности неуловимо и неизбежно переходит в историю вообще». Так же важно отметить, что биография интеллектуала не будет полной, если не обратиться ко всем направлениям, с которыми связана его сфера деятельности, что говорит о неизбежности обращения к междисциплинарному подходу. Однако и это не является первостепенной задачей биографа. Как бы мы не рассматривали внутреннее состояние личности, полная картина со всеми деталями его мировоззренческих установок становится понятной, когда исследование неразрывно связывает внутренний мир личности и социокультурный контекст. Хоть и одно из направлений персональной истории, экзистенциальный биографизм, игнорирует социальный контекст, сомнительно утверждать, что интеллектуальная биография ученого будет полной при подобном подходе.

В ходе реконструкции исторического социокультурного контекста формирования личности М.Н. Каткова, его единомышленников, оппонентов и прочих лиц, повлиявших на его становление (Н.С. Лесков, А.И. Герцен, Шеллинг и др.), становится очевидным, что исследование не может быть ограничено лишь констатацией фактов, закрепленных в форме разговоров. Необходимо соотнести эти разговоры, впечатления, воспоминания с идейным содержанием М.Н. Каткова. Дошедшие до нас воспоминания о русском публицисте и его статьи составляют интеллектуальный контекст лишь от части. Второй его составляющей является историческая эпоха, что требует от исследователя погружения в историческую эпоху XIX столетия. В данном случае особую актуальность приобретают методологические принципы интеллектуальной истории, выстроенные в рамках междисциплинарности. Именно она позволит нам соединить исторический и интеллектуальный контексты.

Специфика методологических принципов должна быть обусловлена решением эпистемологических проблем, на которые она направлена, определением предмета и объекта исследования, а также проблемного поля исследования, в рамках которого ставится цель получить конкретный результат. Поскольку со второй половины XX в. методологические принципы исторической науки претерпели качественное изменение, связанные с пересмотром предмета исследования, опираться на работы прошлых лет в методологическом плане не имеет смысла. Так, историк В.В. Керов пишет:

«понимание связи между историком источником и историческим контекстом заметно усложнилось, на первый план вышла порожденная современной гуманитарной рефлексией проблема интерпретации корреляции источниковой информации и социально-исторического контекста». Это говорит о том, что в историческую науку ворвались методологические принципы современных языковых концепций, герменевтики и дискурса. Эта трансформация исторической науки позволяет нам открыть огромный инструментарий при написании биографии М.Н. Каткова. Поэтому, опуская задачу последовательно описать исходя из фактов жизнь русского публициста. Необходим глубокий анализ содержания текстов, как и условий при котором он был написан.

Однозначно, в качестве основного источника при изучении наследия М.Н. Каткова являются его труды (статьи в газетах). В то же время необходимо иметь в виду, что нас должны интересовать не сами по себе труды публициста, они интересны для нас как объект культуры. Их анализ позволит структурировать «сферы влияния», смежные науки, если таковые были в рамках его деятельности. Философское, эпистемологическое, политическое и религиозное мышление М.Н. Каткова - все это воедино представляет собой историю идей. При чем это не история идей сама по себе. Она обязательно должна быть включена в социокультурный контекст и отражать специфику эпохи, о чем и писал Л.П. Карсавин. Таким образом анализ трудов М.Н. Каткова как ярого представителя своей эпохи вряд ли может иметь успех в рамках интеллектуальной биографии без обращения к междисциплинарному подходу.

Реализация поставленной задачи написания интеллектуальной биографии М.Н. Каткова требует соответствующих источниковедческих подходов, которые должны основываться на понимании источника, как продукта деятельности человека и явления культуры. Любой источник, который мы начинаем анализировать непрозрачен, мы не имеем прямые и буквальные выражения, поскольку социальная реальность не позволяет автору прямо излагать свои мысли, тем более, когда речь идет о человеке, который имеет авторитет в обществе и к чьему мнению прислушиваются массы.

При обращении к системе ценностей М.Н. Каткова на разных этапах его становления, включая психическую, философскую, историческую, социальную, религиозную и пр. области, пытаясь соотнести их друг с другом, либо с воспоминанием людей, живших в то время, мы ставим цель выявить сходства, общие проблемные поля, поскольку все акторы в одну эпоху пытались осмыслить одну единственную историческую реальность. Учитывая этот принцип, приведем пример применения метода исторической компаративистики для понимания одной из мировоззренческих установок М.Н. Каткова.

Как известно, одной из проблем, которую выдвинул М.Н. Катков на повестку дня, является национальный и конфессиональный вопрос. Ведь если вступить в конфликт с католичеством, это значит признать вероисповедание значительной части подданных Российской Империи политическим врагом, тем самым, превратив политический конфликт в религиозный. В свое время М.Н. Катков яро настаивал на обособлении католичества и его искоренении на польских землях, которые, по его мнению, должны перейти во власть Российского государства.

Осознав тяжесть последствий, М.Н. Катков очень скоро отказывается от подобного решения проблемы и признает необходимым отделить католичество только от польского восстания, преодолев существующее тождество между католиком и поляком: «Люди, принадлежащие к католичеству, могут сохранить свою веру, но они должны стать Русскими». Католическая вера на территории Царства Польского, в свою очередь, должна быть подвергнута реформам. Во- первых, необходимо перевести проповеди на русский язык; во-вторых, поставить в католические иерархи и священники славян других национальностей, лишив поляков монополии в данном деле. Таким образом перед нами пример показывающий особенность «источниковедческой парадигмы», суть которой заключается во взаимодействии познающего субъекта (М.Н. Каткова), источника (газеты «Московские ведомости») и действительности. Этот компаративистский метод сравнительно-исторического анализа основан на осознании того, что первичной единица источниковедения (исторические источники) коррелирует выявленные нами связи, совокупность которых составляет историю индивида и от части историю общества.

Процесс сравнения двух или более единиц должен решать два основных вопроса. Во-первых, речь идет о равном охвате сравниваемых объектов. Во- вторых, прежде чем сравнивать, необходимо четко определить критерии сравнения. Таким образом, интеллектуальная биография М.Н. Каткова является объектом исследования. В рамках заданной модели интеллектуальной биографии необходимо определить и проанализировать основные этапы формирования и трансформации его научного мировоззрения и выявить их причины (социальные, политические и т.д.).

Когда мы говорим о М.Н. Каткове, как об интеллектуале, следует иметь в виду, что формирование его общественно-политической позиции происходило в интеллектуальном пространстве XIX столетия с его сложной палитрой идейных течений. Анализ мировоззренческих кризисов людей позапрошлого века не может быть результативным только при использовании исторических методов. Оставленные М.Н. Катковым тексты многослойны, их содержание не приблизит нас к пониманию внутренних побудительных механизмов идейной эволюции мыслителя. И здесь определенную помощь могут принести методы «социальной» персональной биографии, в частности герменевтический и дискурсивный анализ. Так, в качестве источника, характеризующего либеральный этап интеллектуальной биографии М.Н. Каткова, может служить его статья «К какой принадлежим мы партии», опубликованная в журнале «Русский вестник», редактором которого он являлся с 1856 по 1861 гг.. Консервативный этап в его идейной эволюции отражают статьи в газете

«Московские ведомости», возглавляемой им с 1863 по 1867 гг. Выявление корреляционных связей катковских дискурсов позволит проследить развитие мысли автора, определить взаимосвязь между текстом и социокультурным контекстом, в котором жил интеллектуал. Использование междисциплинарных методов позволило установить, что мировоззрение публициста, испытывая на себе влияние окружения и социально-политического климата в обществе, неоднократно испытывало метаморфозы - от идей либерализма к консервативной системе взглядов.

Таким образом, теоретико-методологические основы исследования жизнедеятельности М.Н. Каткова представленные в рамках разработанной модели интеллектуальной биографии позволят определить сущность интеллектуальных достижений М.Н. Каткова и их многочисленные интеракции, от строгого христианского мировоззрения к либеральным воззрениям и, затем к консервативным «охранительным» взглядам. Влияние единомышленников и оппонентов публициста на его взгляды, таким образом, формируют и трансформируют его внутренние установки и когнитивное мышление. В итоге мы получаем историю трансформации идей, столь не похожих друг на друга по своему содержанию. Проектирование интеллектуальной биографии позволит рассмотреть жизненный путь общественного деятеля в различных ракурсах: и как интеллектуала, и как человека, испытавшего многочисленные интеракции в условиях изменчивого социокультурного пространства.

3.2 Проектирование интеллектуальной биографии М.Н. Каткова

Приемы проектирования интеллектуальной биографии и практическое применение методов персональной истории можно проиллюстрировать на примере жизни и деятельности известного русского публициста, редактора газеты «Московские ведомости» Михаила Никифоровича Каткова. Идейные взгляды русского публициста никогда не имели уклончивого тона, а публикации, изданные под его началом в передовых газетах, отличались злободневностью. Никогда еще самодержавие не приобретало помощника, увлекшего за собой массу читателей. Его называли народным трибуном, который сумел занять совершенно выдающееся положение, которое сравнить можно разве с положением Вольтера, по отношению к европейскому обществу XVIII века».

Его становление как мыслителя произошло в результате длительной интеллектуальной одиссеи. До 1860-х годов он примыкал к либеральному течению общественной мысли, на некоторое время связав себя с кружком Н.В. Станкевича. Некоторую трансформацию его взгляды претерпели после пребывания в Берлине, где он серьезно увлекся философской концепцией Шеллинга. Он и дальше оставался «своим» в либеральных кругах, возглавив журнал «Русский вестник». Однако, после долгих исканий русский публицист определит для себя единственно верный путь, консервативный по своему характеру.

Следует иметь в виду, что формирование общественно-политической позиции М.Н. Каткова происходило в интеллектуальном пространстве XIX столетия с его сложной палитрой идейных течений. Анализ мировоззренческих кризисов людей позапрошлого века не может быть результативным только при использовании исторических методов. Оставленные М.Н. Катковым тексты многослойны, их содержание не приблизит нас к пониманию внутренних побудительных механизмов идейной эволюции мыслителя. И здесь определенную помощь могут принести методы «социальной» персональной биографии, в частности герменевтический и дискурсивный анализ.

Формирование новой концепции газеты «Московские ведомости» во многом определило дальнейшую судьбу издательского дела в России и М.Н. Катков являлся непосредственным участником в этом вопросе. Первый приход публициста на поприще редактора проходил в период с 1851 по 1855 гг. Именно тогда сформировалась основа для будущего редакционно-издательского курса. Осознание М.Н. Катковым той роли, которая отведена журналистике в развитии общества, стало определяющим фактором в построении новых принципов издательства газеты. Он сумел показать, как периодика может оперативно влиять на общественное мнение. Ориентация издательства на формирование четкой позиции, рассчитанной на поддержку масс, во многом ставит ее в рамки, схожие с английскими общеполитическими газетами, ярким образцом которых выступает Times, чьи выдержки мы часто встречаем в «Московских ведомостях».

Публикации под руководством М.Н. Каткова никогда не имели уклончивого тона, а материалы отличались злободневностью. Никогда еще самодержавие не приобретало помощника, увлекшего за собой массу читателей. Его называли народным трибуном, который «сумел занять выдающееся положение, которое сравнить можно разве с положением Вольтера, по отношению к европейскому обществу XVIII века». И действительно, заявить о себе с позиции консервативного мыслителя М.Н. Каткову удалось, но уже в период второго прихода во главе газеты «Московские ведомости». Блистательная эпопея русского публициста связана с событиями 1863 года, когда в Польше разразится мятеж, отголоски которого прозвучали далеко за ее пределами. Судя по статьям

«Московских ведомостей» это событие стали активно штудировать представители западной прессы. Привычными для газеты М.Н. Каткова становятся выдержки из польских изданий, выходивших в эмиграции и на территории Австро-Венгрии и Пруссии. Нескончаемая критика действий российского правительства на территории Царства Польского встречается, чуть ли не в каждом номере иностранных изданий, но и ответ российских газет становится незамедлительным.

Показательно, что реакция русских изданий на восстание оказалась неопределенной. На этом фоне, выступление М.Н. Каткова, по словам председателя Московского цензурного комитета М.П. Щербинина имело особое значение: «при упорном молчании других органов русской журналистики, которые как будто стыдятся обнаружить свое сочувствие к благородным усилиям нашего монарха и наших воинов в настоящей борьбе». Смелость редактора газеты «Московские ведомости» заключалась в изложении ясной позиции в отношении Польского вопроса и в своевременном отпоре антироссийским статьям западных коллег в других изданиях того времени.

Характерным явлением для XIX столетия была интенсивность публикаций в Царстве Польском. Они были хорошо знакомы М.Н. Каткову, о чем свидетельствуют заметки о положении дел в Польше от собственных корреспондентов, которые встречаются почти в каждом номере «Московских ведомостей». Анализ выдержек позволяет определить пару влиятельных издательских центров, сформированных вокруг Польши: это подпольная пресса, или как ее называли современники, «подземные листки», и эмигрантская пресса, породившая на свет в 1863 году около 10 политических газет.

С января 1863 года, когда начинались волнения в Царстве Польском, между М.Н. Катковым и западными корреспондентами ввелась бурная полемика. Польская печать позволяла себе резкие высказывания в адрес России, а М.Н. Каткова представляла «извергом» и чуть ли не «мракобесом». К примеру, Московские ведомости напечатали в №166 за 1863 год Польский Катехизис, программу польских повстанцев, в котором читаем: «Россия - твой первый враг, а православный есть раскольник и потому совестись и лицемерить, и уверять, что они твои кровные братья, но тайно старайся мстить каждому русскому». Создание образа врага в лице России и русского народа Польше не составило особых трудностей, тем более, что основа для конфликта уже имелась.

Январские публикации газеты позволяют определить позицию М.Н. Каткова в Польском вопросе. По его мнению, суть конфликта лежит в плоскости государственного суверенитета Российской Империи, в предотвращении иностранного вмешательства в дела Царства Польского и недопущении уступок со стороны Англии, Франции и Австрии. Любые условия, выдвигаемые западными странами, не должны быть приняты, не зависимо от того, что они потребуют в качестве требований. М.Н. Катков предлагает разрешить конфликтную ситуацию, считая необходимым ликвидировать обособленное положение царства Польского. Московские ведомости часто поднимают этот вопрос, и редактор газеты не скрывает превосходства «русского народа» над «польским». В №69 от 28 марта 1862 года читаем: «Оставлять за Польшей какую либо политическую особенность значило бы понапрасну питать в польской национальности несбыточные надежды на восстановление польского королевства и тем самым поставлять ее враждебные отношения к России, делать ее смертельным нашим врагом, и подготовлять для будущего новых восстаний и кровопролитий».Любопытно, что не пройдет и полгода, как М.Н. Катков и вовсе не будет настаивать о присоединении Царства Польского к России. Однако он тонко намекает, что самостоятельная Польша не продержалась бы и одного года. Ее раздел между Пруссией и Австрией последовал бы незамедлительно. Столь печальный прогноз для польской государственности имел на то свои основания. Их суть кроется в истинной природе Царства Польского, какой ее видел М.Н. Катков. Раскрывая сущность польского восстания 1863 года, он выходит на более глобальную проблему, которая затрагивает всю историю Польши. Польский мятеж для русского публициста - это «интрига». Именно это слово фигурирует у М.Н. Каткова как ключевое. Врагом является не польский народ, Россия борется с «интригой», которую затеяло властолюбие шляхты. Более того, к «интриге» им сводится едва ли не вся польская история, поскольку само Царство Польское «есть дело шляхты, а не польского народа. Народ не знает его и никогда не принимал участия в польской истории. Редактор газеты считает, что Польша, оторвавшись от своего народа, лишила себя будущего. Это говорит о том, что польский мятеж был искусственным, а значит, не имел существенной поддержки: «Несчастные народонаселения преданы на жертву интриганам, которые стараются отвести у всех глаза и придать искусственно сочиненной революции характер движения, возникшего из недр народа и обладающего несокрушимою внутреннею силою». Государство и народ в Царстве Польском, по мнению редактора газеты, разрознены и никак не связаны между собой. Поэтому, считал М.Н. Катков, народ без государства не должен питать себя надеждой на восстановление польского государства. Поляки должны стать частью Российской империи как русские подданные, растворившиеся в гомогенной массе населения. Слияние Польши и России должно окончательно стереть границы между поляком и Русским, оставив при этом осознание принадлежности и тех, и других к Российской Империи. Таким образом, осмысление польского восстания русским публицистом можно воспринимать не только как угрозу для западных рубежей Российской Империи, но и как возможность разрешить ряд стратегических задач. Так, М.Н. Катков «на злобу дня» выносит насущный вопрос присоединения Польши. Учитывая уязвимость Западных и Юго-западных губерний, в которых преобладало польское влияние, решение вопроса становилось особо актуальным. В Московских ведомостях неоднократно встречаются посылы к присоединению Царства Польского, поскольку при положительном результате стабилизируется положение граничивших с ней губерний. В качестве эффективного средства достижения цели М.Н. Катков говорит об увеличении русского землевладения в соседних к Польше территориях. В конечном итоге превалирующее большинство русского элемента затмило бы голос недовольных поляков и, тем самым, ослабило их позиции. В сентябре того же года выходит очередной выпуск газеты, в которой М.Н. Катков предлагает укрепить Русское влияние на долгое время путем установления диктатуры, поскольку ограничиться одним подавлением восстания будет недостаточно. Именно такой жесткий подход, по его мнению, сможет стереть национальные противоречия.

Еще одна проблема, которую выдвинул М.Н. Катков на повестку дня, связывает национальный и конфессиональный вопрос. Ведь если вступить в конфликт с католичеством, это значит признать вероисповедание значительной части подданных Российской Империи политическим врагом, тем самым, превратив политический конфликт в религиозный. Осознав это, М.Н. Катков очень скоро отказывается от подобного решения проблемы и признает необходимым отделить католичество от польского восстания, преодолев существующее тождество между католиком и поляком: «Люди, принадлежащие к католичеству, могут сохранить свою веру, но они должны стать Русскими». Католическая вера на территории Царства Польского, в свою очередь, должна быть подвергнута реформам. Во-первых, необходимо перевести проповеди на русский язык; во-вторых, поставить в католические иерархи и священники славян других национальностей, лишив поляков монополии в данном деле.

Комплекс мер, выдвинутый М.Н. Катковым с целью разрешить Польский вопрос, имел весомую силу, потому и вызвал резонанс в кругу западных коллег. Редактор газеты регулярно отвечал на нападки со стороны западной прессы. В связи с этим его популярность значительно возросла. Выдержки из газеты стали передавать по телеграфу в Берлин, Париж и Лондон. За 1863 год количество подписчиков Московских ведомостей возросло вдвое. Статьи М.Н. Каткова гармонируют с общим настроением эпохи, возбуждая в читателях «народное» чувство. А интенсивность издания газеты Московские ведомости лишний раз доказало оперативность влияния периодических изданий на общественное мнение населения.

Так, в качестве источника, характеризующего либеральный этап интеллектуальной биографии М.Н. Каткова, может служить его статья «К какой принадлежим мы партии», опубликованная в журнале «Русский вестник», редактором которого он являлся с 1856 по 1861 гг. Консервативный этап в его идейной эволюции отражают статьи в газете «Московские ведомости», возглавляемой им с 1863 по 1867 гг. Выявление корреляционных связей катковских дискурсов позволит проследить развитие мысли автора, определить взаимосвязь между текстом и социокультурным контекстом, в котором жил интеллектуал. Использование междисциплинарных методов позволило установить, что мировоззрение публициста, испытывая на себе влияние окружения и социально-политического климата в обществе, неоднократно испытывало метаморфозы - от идей либерализма к консервативной системе взглядов.

Формирование новой концепции газеты «Московские ведомости» во многом определило дальнейшую судьбу издательского дела в России и М.Н. Катков являлся непосредственным участником в этом вопросе. Первый приход публициста на поприще редактора проходил в период с 1851 по 1855 гг. Именно тогда сформировалась основа для будущего редакционно-издательского курса. Осознание М.Н. Катковым той роли, которая отведена журналистике в развитии общества, стало определяющим фактором в построении новых принципов издательства газеты. Он сумел показать, как периодика может оперативно влиять на общественное мнение. Ориентация издательства на формирование четкой позиции, рассчитанной на поддержку масс, во многом ставит ее в рамки, схожие с английскими общеполитическими газетами, ярким образцом которых выступает Times, чьи выдержки мы часто встречаем в «Московских ведомостях».

Публикации под руководством М.Н. Каткова никогда не имели уклончивого тона, а материалы отличались злободневностью. Никогда еще самодержавие не приобретало помощника, увлекшего за собой массу читателей. Его называли народным трибуном, который «сумел занять выдающееся положение, которое сравнить можно разве с положением Вольтера, по отношению к европейскому обществу XVIII века». И действительно, заявить о себе с позиции консервативного мыслителя М.Н. Каткову удалось, но уже в период второго прихода во главе газеты «Московские ведомости». Блистательная эпопея русского публициста связана с событиями 1863 года, когда в Польше разразится мятеж, отголоски которого прозвучали далеко за ее пределами. Судя по статьям «Московских ведомостей» это событие стали активно штудировать представители западной прессы. Привычными для газеты М.Н. Каткова становятся выдержки из польских изданий, выходивших в эмиграции и на территории Австро-Венгрии и Пруссии. Нескончаемая критика действий российского правительства на территории Царства Польского встречается, чуть ли не в каждом номере иностранных изданий, но и ответ российских газет становится незамедлительным.

Показательно, что реакция русских изданий на восстание оказалась неопределенной. На этом фоне, выступление М.Н. Каткова, по словам председателя Московского цензурного комитета М.П. Щербинина имело особое значение: «при упорном молчании других органов русской журналистики, которые как будто стыдятся обнаружить свое сочувствие к благородным усилиям нашего монарха и наших воинов в настоящей борьбе». Смелость редактора газеты «Московские ведомости» заключалась в изложении ясной позиции в отношении Польского вопроса и в своевременном отпоре антироссийским статьям западных коллег в других изданиях того времени.

Характерным явлением для XIX столетия была интенсивность публикаций в Царстве Польском. Они были хорошо знакомы М.Н. Каткову, о чем свидетельствуют заметки о положении дел в Польше от собственных корреспондентов, которые встречаются почти в каждом номере «Московских ведомостей». Анализ выдержек позволяет определить пару влиятельных издательских центров, сформированных вокруг Польши: это подпольная пресса, или как ее называли современники, «подземные листки», и эмигрантская пресса, породившая на свет в 1863 году около 10 политических газет.

С января 1863 года, когда начинались волнения в Царстве Польском, между М.Н. Катковым и западными корреспондентами ввелась бурная полемика. Польская печать позволяла себе резкие высказывания в адрес России, а М.Н. Каткова представляла «извергом» и чуть ли не «мракобесом». К примеру, Московские ведомости напечатали в №166 за 1863 год Польский Катехизис, программу польских повстанцев, в котором читаем: «Россия - твой первый враг, а православный есть раскольник и потому совестись и лицемерить, и уверять, что они твои кровные братья, но тайно старайся мстить каждому русскому». Создание образа врага в лице России и русского народа Польше не составило особых трудностей, тем более, что основа для конфликта уже имелась.

Январские публикации газеты позволяют определить позицию М.Н. Каткова в Польском вопросе. По его мнению, суть конфликта лежит в плоскости государственного суверенитета Российской Империи, в предотвращении иностранного вмешательства в дела Царства Польского и недопущении уступок со стороны Англии, Франции и Австрии. Любые условия, выдвигаемые западными странами, не должны быть приняты, не зависимо от того, что они потребуют в качестве требований. М.Н. Катков предлагает разрешить конфликтную ситуацию, считая необходимым ликвидировать обособленное положение царства Польского. Московские ведомости часто поднимают этот вопрос, и редактор газеты не скрывает превосходства «русского народа» над «польским». В 69 номере газеты от 28 марта 1862 года читаем: «Оставлять за Польшей какую-либо политическую особенность значило бы понапрасну питать в польской национальности несбыточные надежды на восстановление польского королевства и тем самым поставлять ее враждебные отношения к России, делать ее смертельным нашим врагом, и подготовлять для будущего новых восстаний и кровопролитий». Любопытно, что не пройдет и полгода, как М.Н. Катков и вовсе не будет настаивать о присоединении Царства Польского к России. Однако он тонко намекает, что самостоятельная Польша не продержалась бы и одного года. Ее раздел между Пруссией и Австрией последовал бы незамедлительно. Столь печальный прогноз для польской государственности имел на то свои основания. Их суть кроется в истинной природе Царства Польского, какой ее видел М.Н. Катков. Раскрывая сущность польского восстания 1863 года, он выходит на более глобальную проблему, которая затрагивает всю историю Польши. Польский мятеж для русского публициста - это «интрига». Именно это слово фигурирует у М.Н. Каткова как ключевое. Врагом является не польский народ, Россия борется с «интригой», которую затеяло властолюбие шляхты. Более того, к «интриге» им сводится едва ли не вся польская история, поскольку само Царство Польское «есть дело шляхты, а не польского народа. Народ не знает его и никогда не принимал участия в польской истории. Редактор газеты считает, что Польша, оторвавшись от своего народа, лишила себя будущего. Это говорит о том, что польский мятеж был искусственным, а значит, не имел существенной поддержки: «Несчастные народонаселения преданы на жертву интриганам, которые стараются отвести у всех глаза и придать искусственно сочиненной революции характер движения, возникшего из недр народа и обладающего несокрушимою внутреннею силою». Государство и народ в Царстве Польском, по мнению редактора газеты, разрознены и никак не связаны между собой. Поэтому, считал М.Н. Катков, народ без государства не должен питать себя надеждой на восстановление польского государства. Поляки должны стать частью Российской империи как русские подданные, растворившиеся в гомогенной массе населения. Слияние Польши и России должно окончательно стереть границы между поляком и Русским, оставив при этом осознание принадлежности и тех и других к Российской Империи. Таким образом, осмысление польского восстания русским публицистом можно воспринимать не только как угрозу для западных рубежей Российской Империи, но и как возможность разрешить ряд стратегических задач. Так, М.Н. Катков «на злобу дня» выносит насущный вопрос присоединения Польши. Учитывая уязвимость Западных и Юго-западных губерний, в которых преобладало польское влияние, решение вопроса становилось особо актуальным. В Московских ведомостях неоднократно встречаются посылы к присоединению Царства Польского, поскольку при положительном результате стабилизируется положение граничивших с ней губерний. В качестве эффективного средства достижения цели М.Н. Катков говорит об увеличении русского землевладения в соседних к Польше территориях. В конечном итоге превалирующее большинство русского элемента затмило бы голос недовольных поляков и, тем самым, ослабило их позиции. В сентябре того же года выходит очередной выпуск газеты, в которой М.Н. Катков предлагает укрепить Русское влияние на долгое время путем установления диктатуры, поскольку ограничиться одним подавлением восстания будет недостаточно. Именно такой жесткий подход, по его мнению, сможет стереть национальные противоречия.

Еще одна проблема, которую выдвинул М.Н. Катков на повестку дня, связывает национальный и конфессиональный вопрос. Ведь если вступить в конфликт с католичеством, это значит признать вероисповедание значительной части подданных Российской Империи политическим врагом, тем самым, превратив политический конфликт в религиозный. Осознав это, М.Н. Катков очень скоро отказывается от подобного решения проблемы и признает необходимым отделить католичество от польского восстания, преодолев существующее тождество между католиком и поляком: «Люди, принадлежащие к католичеству, могут сохранить свою веру, но они должны стать Русскими». Католическая вера на территории Царства Польского, в свою очередь, должна быть подвергнута реформам. Во-первых, необходимо перевести проповеди на русский язык; во-вторых, поставить в католические иерархи и священники славян других национальностей, лишив поляков монополии в данном деле.

Комплекс мер, выдвинутый М.Н. Катковым с целью разрешить Польский вопрос, имел весомую силу, потому и вызвал резонанс в кругу западных коллег. Редактор газеты регулярно отвечал на нападки со стороны западной прессы. В связи с этим его популярность значительно возросла. Выдержки из газеты стали передавать по телеграфу в Берлин, Париж и Лондон. За 1863 год количество подписчиков Московских ведомостей возросло вдвое. Статьи М.Н. Каткова гармонируют с общим настроением эпохи, возбуждая в читателях «народное» чувство. А интенсивность издания газеты Московские ведомости лишний раз доказало оперативность влияния периодических изданий на общественное мнение населения. Таким образом, проектирование интеллектуальной биографии позволит рассмотреть жизненный путь общественного деятеля в различных ракурсах: и как интеллектуала, и как человека, испытавшим многочисленные интеракции в рамках изменчивого социокультурного пространства. М.Н Катков, насколько позволяют уследить источники испытал несколько мировоззренческих скачков: от строгой христианской традиции к либеральным воззрениям и, затем к консервативным «охранительным» взглядам. Влияние единомышленников и оппонентов публициста на его взгляды, таким образом, формируют и трансформируют его внутренние установки и когнитивное мышление.

Заключение

Биография как жанр историописания на современном этапе продолжает пользоваться большой популярностью. Преодолевая серьезные методологические трудности вместе со всей исторической наукой, биография эволюционирует, трансформируя собственные методы исследования. Вместо традиционного жанра жизнеописания, под влиянием интеллектуальной истории приходит интеллектуальная биография. Во многом опираясь на традиционные биографические исследования, интеллектуальная биография отходит от прежних укладов, формируя собственный категориальный аппарат. Ряд заметных преимуществ интеллектуальной биографии делает ее весьма популярной у отечественных исследователей. В последнее время часто появляются новые интеллектуальные биографии. Вместе с тем, до сих пор нельзя говорить о методологической самостоятельности жанра. Это проявляется в широком толковании ее понятий, методов, целей и задач. Исследователи зачастую решив рассмотреть ту или иную историческую личность при помощи методов интеллектуальной биографии, скатываются к традиционному типу жизнеописания. Происходит это во многом потому, что не разработана некая модель, конструкция составления интеллектуальной биографии.

Анализ изданных за последнее десятилетие интеллектуальных биографий позволил выявить тенденцию, суть которой заключается в неосознанной и хаотичной трансформации биографического жанра. Методологические принципы, на которых базируются работы, заметно изменяются, тем самым формируя структуру, принципы которой базируются на принципах исследования микроистории и интеллектуальной истории. Если ранние работы тяготели к традиционным принципам написания биографии и не имели никакой связи с междисциплинарными методами, то поздние работы, изданные лишь десятилетие спустя формируют исследовательский алгоритм, во многом схожий с принципами интеллектуальной истории.

Дефиниции интеллектуальной биографии «экзистенциальная» и «социальная» в большинстве случаях имеют схожий исследовательский алгоритм. Поскольку «социальная» биография по своему охвату шире «экзистенциальной», то и источниковая база у нее должна дополняться материалами, которые помогут в изучении социокультурного пространства, окружавшего интеллектуала. В рамках «экзистенциального» направления, то мы вынуждены отодвинуть на задний план экономический, политический и др. контексты, не позволяющие раскрыть психологические особенности человека. Общественные интересы не представляют интерес, поскольку они не отражают непосредственно сознание исследуемого исторического героя. В «социальной» биографии методологические и источниковедческие принципы, заложенные в основу экзистенциальной биографии равно применимы к социокультурной. В дело могут вступать и источники, относящиеся к характеристике эпохи, других личностей, имевших контакты с объектом исследования. Если мы сможем понять особенности эпохи, к которой принадлежит исторический субъект, то понятны будут и объективные причины, которые повлияли на принятие индивидом тех или иных решений.

Проектирование модели интеллектуальной биографии на примере жизнедеятельности русского публициста М.Н. Каткова позволило рассмотреть жизненный его путь в различных ракурсах: и как интеллектуала, и как человека, испытавшим многочисленные интеракции в рамках изменчивого социокультурного пространства. М.Н Катков, насколько позволяют уследить источники испытал несколько мировоззренческих скачков: от строгой христианской традиции к либеральным воззрениям и, затем к консервативным «охранительным» взглядам. Влияние единомышленников и оппонентов публициста на его взгляды, таким образом, формируют и трансформируют его внутренние установки и когнитивное мышление.

Список использованных источников и литературы

Источники

1. Александров Е.П. Историческая биография как историографическая проблема: к изучению вопроса // Ученые записки РГСУ. М., 2008. - № 4. - С. 223-227.

2. Базанов М.А. Интеллектуальная биография. Контуры нового жанра в российской и украинской историографии // Диалог со временем: альманах интеллектуальной истории. М., 2016. Вып. 55. С. 221-234.

3. Богданов А. Персональная история. Исповедь и судьбы. М., 2001. - 301 с.

4. Вандалковская М.Г. Индивидуальность в научном творчестве историка // Мир историка. XX век. М., 2002. С. 258-279.

5. Володихин Д.М. Экзистенциальный биографизм в истории // Информационный бюллетень Ассоциации «История и компьютер». М., 1999. № 24. С. 256-260. [Электронный ресурс]

6. Василенко В.В. Интеллектуальная биография П.А. Сорокина: опыт нового исследования формирования «интегральной» методологии социально- исторического познания. Дисс. на соиск. уч. ст. д.и.н. Ставрополь, 2016. - 432 с.

7. Волкогонова О.Д. Н. Бердяев. Интеллектуальная биография. М.: МГУ, 2001. - 112 с.

8. Воробьева И.Г., Кузнецова А.А. Историка Запала в российском провинциальном вузе: Сергей Васильевич Фрязинов (1891-1971) // Диалог со временем. 2011. Вып. 36. С. 377-402;

9. Воспоминания о Михаиле Каткове // Составление, предисловие и комментарии: Г. Н. Лебедева / Отв. ред. О. А. Платонов. -- М.: Институт русской цивилизации, 2014. -- 624 с.

10. Голубович И.В. Биография: силуэт на фоне Humanities (Методология анализа биографии в социогуманитарном знании). Монография. - Одесса: СПД Фридман, 2007. - 88 с.

11. Деррида Ж. Структура, знак и игра в дискурсе гуманитарных наук. СПб: Академический проект, 2000. - С. 352 - 368.

12. Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории: Выпуск 8: Персональная история и интеллектуальная биография (под ред. Репиной Л.П.). - Москва: СИНТЕГ, 2002. - 460 c.

13. Доманина С.А. Три зеркала для императора Клавдия: Образ Клавдия в античной традиции, диалоги Р. Грейвза и фильме Х. Уайза // Диалог со временем. - Москва: СИНТЕГ, 2016. Вып. 55. С. 235-246;

14. Историческая биография: Современные подходы и методы исследования: СБ. обзоров и реф. / РАН ИНИОН. Центр социал. Науч. -информ. исслед. Отд. языкознания; Отв. Ред. Дунаева Ю.В. М., 2011. - 172 с.

15. История через личность. Историческая биография сегодня / Под. Ред. Л.П. Репиной. М.: Квадрига, 2010. - 720 с.

16. Ищенко В.В., Казаков С.О. Армин Молер: портрет правоконсервативного интеллектуала // Диалог со временем. 2015. Вып. 53. С. 92-106;

17. Катков М.Н. К какой принадлежим мы партии // Русский вестник. 1862. № 2. Т.37. С. 832-844.

18. Кцоева С.Г. Личность ученого в историческом контексте: опыт интеллектуальной биографии Карла Ясперса. Дисс. на соиск. уч. ст. д.и.н. Владикавказ., 2016. - 441 с.

19. Кцоева С.Г. Интеллектуальная биография Карла Ясперса или опыт исторического исследования жизни и творчества философа // Вестник российского университета дружбы народов. Серия: история России. № 3. М., 2014. С.5-12.

20. Кцоева С.Г. Методологические аспекты составления интеллектуальной биографии ученого (опыт междисциплинарного исторического исследования жизни и творчества Карла Ясперса) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. В 2-х ч. Ч. I. Тамбов, 2013. С. 82-85.

21. Мелешко Е.И., Нечухрин А.Н. Павел Осипович Бобровский: ученый, реформатор, педагог // Диалог со временем. 2011. Вап. 36. С. 344-376;

22. Мочкин А.Н. Фридрих Ницше (интеллектуальная биография). М.: ИФ РАН, 2005;

23. Нестерова В.Н. Экзистенциальная биография и жизненная философия Мигеля де Унамуно // Антроподицея. Сб. науч. Ст. Екатеринбург, 2003. С. 109-126.

24. Панцов А.В. Мао Цзэдун. -- М.: «Молодая гвардия», 2007. -- (Жизнь замечательных людей) -- 867 с.

25. Петрина А.Б. Модель научной биографии в «Новой культурной истории» // Омский вестник. № 5 (81), 2009. С. 53-57.

26. Петрина А.Б. Научная биография в российской культурной и интеллектуальной традиции: поиск новой модели: дисс… канд. Историч. Наук. Омск, 2009. - 182 с.

27. Попова Т. Историография в человеческом измерении // URL: [Электронный ресурс] http://dspace.nbuv.gov.ua/bitstream/handle/123456789/40020/15- Popova.pdf?sequence=1

28. Поршнева О.С. Возможности междисциплинарного подхода в реализации задач интеллектуальной истории // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. М., 2005. С. 211

29. Репина Л.П. Биографический подход в интеллектуальной истории // Философский век. Альманах. Вып. 32. Бенджамин Франклин и Россия: к 300-летию со дня рождения. Часть 2 / Отв. Редакторы Т.В. Артемьева, М.И. Микешин. СПб, 2006. - 345 с.

30. Репина Л.П. Историческая биография и «новая биографическая история» // Диалог со временем: Альманах интеллектуальной истории. М., 2001. С. 5- 12.

31. Репина Л.П. «Персональная история»: биография как средство исторического познания // Репина Л.П. Историческая наука на рубеже XX-

XXI вв.: социальные теории и историографическая практика. М., 2011. С. 287-324.

32. Репина Л.П. Персональные тексты и «новая биографическая история»: от индивидуального опыта к социальной памяти // Сотворение истории. Человек - Память. Казань, 2001. С. 344-359.

33. Репина Л. П. «Персональная история»: Биография как средство ист. познания//Казус: Индивидуальное и уникальное в истории. 1999. - М., 1999. - С. 76-100