Первая опиумная война (1840-1842) и ее последствия для Китая

Вместе с тем, будучи представителем класса китайских феодалов, Линь Цзэ-сюй не смог преодолеть своей ограниченности, являвшейся порождением традиционной системы конфуцианского образования и длительной изоляции цинского Китая от внешнего мира: у него отсутствовало реальное представление о международных отношениях и действительной роли Китая в мировой политике. Как и большинство современных ему государственных деятелей Китая, Линь Цзэ-сюй верой и правдой служил цинскому двору.

В 1838 году, находясь на посту наместника провинций Хунань и Хубэй, Линь Цзэ-сюй последовательно проводил политику запрещения торговли и курения опиума. У населения Учана, Ханькоу и других городов этих провинций были конфискованы опиум, опиумные трубки и прочие принадлежности для опиумокурения. Линь Цзэ-сюй неоднократно докладывал цинскому двору о губительном влиянии опиумной торговли на все слои китайского общества и о принятых им мерах по пресечению курения опиума. В докладах трону он обращал внимание императора на необходимость полного искоренения опиумокурения в масштабе всей страны. Изучив предложения Линь Цзэ-сюя, император вызвал его в Пекин и дал ему аудиенцию, а 31декабря 1838 года назначил Линь Цзэ-сюя императорским особоуполномоченным в провинции Гуандун с широкими полномочиями для проведения расследования и принятия неотложных мер по борьбе с контрабандой торговлей опиумом. Находясь в Пекине, Линь Цзэ-сюй ознакомился с докладами, поступавшими от гуандунских чиновников, чтобы лучше уяснить обстановку на юге страны.

В январе 1839 года власти этой провинции специальным уведомлением сообщили иностранным торговцам о скором прибытии туда императорского особоуполномоченного по борьбе с опиумом. Иностранные опиумоторговцы, предупрежденные заранее и полагавшие, что меры Линь Цзэ-сюя буду носить лишь временный характер, решили выждать: с 26 января по 10 марта 1839 года, то есть до приезда императорского особоуполномоченного в Гуанчжоу, 22 иностранных торговых судна, груженных контрабандным опиумом, снялись с якоря и ушли в открытое море.

Прибыв в Гуандун, Линь Цзэ-сюй энергично взялся за проведение в жизнь мероприятий по запрещению опиума. План его действий сводился к двум основным моментам: уничтожить весь имевшийся запас опиума и впредь не допустить его ввоза в страну. Прежде всего императорский особоуполномоченный приказал выявить все гуандунские опиекурильни и их хозяев, а также китайских опиумоторговцев. Затем он принял решение конфисковать опиум у иностранных контрабандистов, так как основные запасы его находились на судах и складах иностранных купцов. Линь Цзэ- сюй считал, что, если ограничиться только изгнанием иностранных кораблей с гуандунских рейдов, это не даст желаемого результата, так как через китайских посредников, которые станут на своих судах выходить в открытое море и там вступать в торг с иностранцами, опиум по-прежнему будет проникать в страну. 18 марта 1839 года он объявил китайским и иностранным купцам о том, что весь опиум, находящийся на территории провинции или в китайских водах, надлежит сдать местным властям.

Одновременно, чтобы воспрепятствовать контрабандной торговле этим наркотиком, Линь Цзэ-сюй потребовал от всех иностранных купцов подписать обязательство об отказе торговать опиумом в Китае. В случае его нарушения нелегальный товар подлежал конфискации, а лицо, ответственное за это- наказанию. Временно была приостановлена вся внешняя торговля.

Иностранным купцам, находившимся в Гуанчжоу, запрещался выезд из города до сдачи всех запасов опиума. Были приняты меры, пресекавшие общение иностранцев с местным населением.

21 марта английские купцы согласились выдать лишь 1037 ящиков опиума. Однако Линь Цзэ-сюй отказался принять их, настаивая на передаче всех запасов наркотика. Китайским служащим и прислуге было велено покинуть иностранные фактории, которые по приказу императорского особоуполномоченного с 23 марта 1838 года подверглись блокаде. 24 марта из Аомэня в Гуанчжоу прибыл главный инспектор (суперинтендант) английской торговли в Китае Чарльз Эллиот. На все его просьбы разрешить британским купцам выехать из Гуанчжоу Линь Цзэ-сюй отвечал категорическим отказом, и тот был вынужден пойти на уступки, заставив английских купцов сдать опиум гуандунским властям. 28 марта Чарльз Эллиот официально заявил об этом императорскому особоуполномоченному.

В апреле 1839 года Линь Цзэ-сюй в своем послании английской королеве сообщил ей о запрещении потребления опиума в Китае и потребовал прекращения производства этого наркотика как в самой Англии, так и в землях, находящихся в ее подчинении.

Линь Цзэ-сюй, наместник Лянгуана Дэн Тин-чжэнь, командующий морскими силами провинции Гуандун адмирал Гуань Тянь-пэй и другие высшие провинциальные чины приняли личное участие в акте конфискации иностранного опиума, сдача которого происходила с 13 апреля по 21 мая

1839 года близ Хумэня, где были сосредоточены китайские военные корабли. Туда же перебросили отряды войск из нескольких уездов Гуандуна. Для приема опиума в Хумэнь прибыли специально уполномоченные чиновники. Всего было конфисковано 19187 ящиков и 2119 тюков опиума, за каждый ящик или тюк которого Линь Цзэ-сюй предложил иностранным купцам компенсацию в размере 5 цзиней (т.е. около 3 кг) чайного листа.

Первоначально весь изъятый опиум предполагалось отправить его в Пекин, но потом было решено уничтожить его на месте, в Гуандуне. Такая мера диктовалась не только трудностями, связанными с транспортировкой большого количества грузов: по мнению сторонников запрещения опиума, сам акт его уничтожения на глазах у населения провинции, наиболее подверженной опиумокурению и развращенной доходами от опиумной контрабанды, а также иностранцев, незаконно доставлявших этот товар в Китай, должен был иметь большое моральное воздействие.

В Хумэне были вырыты огромные ямы, и 3 июня 1839 года по приказу Линь Цзэ-сюя началось уничтожение конфискованного опиума. В заполненные водой ямы высыпали большое количество соли, затем туда выбросили из ящиков и тюков опиум. В течение нескольких часов он пропитывался соленой водой, после чего был сверху засыпан негашеной известью. Оставшийся опиум сожгли. При этом акте присутствовали: Линь Цзэ-сюй, Дэн Тин-чжэнь, Гуань Тянь-пэй, губернатор Гуандуна И Лян, начальник области Гуанчжоу Юй Бао-чунь и другие представители гуандунских властей. По распоряжению Линь Цзэ-сюя местные чиновники поочередно приезжали в Хумэнь, чтобы собственными глазами увидеть это необычайное зрелище. Жители прилегавших районов и иностранцы также имели возможность наблюдать процесс уничтожения опиума, закончившийся

Затем Линь Цзэ-сюй опубликовал правила досмотра китайскими чиновниками всех иностранных торговых судов, прибывавших в воды провинции Гуандун. К торговле допускались только те корабли, на которых запрещенный наркотик не был обнаружен.

Однако требование Линь Цзэ-сюя о том, чтобы капитаны иностранных судов подписали обязательства впредь не торговать опиумом, было категорически отвергнуто Чарльзом Эллиотом. После сдачи опиума все британские подданные во главе с суперинтендантом переехали из Гуанчжоу в Аомэнь.

Взаимоотношения гуандунских властей с англичанами еще более обострились после инциндента, происшедшего 7 июля 1839 года на полуострове Цзюлун (Коулун). В тот день группа английских моряков затеяла драку с китайцами и ранила несколько человек, один из которых, крестьянин по имени Линь Вэй-си, вскоре скончался. Чарльз Эллиот, выступив в роли главного судьи, инсценировал суд над виновниками убийства. Пять моряков были приговорены к незначительному штрафу и нескольким месяцам тюремного заключения, которое они должны были отбыть по возвращении на родину. Гуандунские же власти потребовали, чтобы виновные предстали перед китайским судом, поскольку убийство

было совершено на территории Китая, где английские законы не имели силы. Эллиот отклонил это требование. Тогда 15 августа Линь Цзэ-сюй приказал отозвать китайскую прислугу, состоявшую на службе у англичан, бойкотировать британские товары и прекратить доставку продовольствия англичанам, которые после 25 августа были вынуждены покинуть Аомэнь и, перебравшись на свои корабли, уйти в открытое море.

2.3 Развязывание Англией военных действий в Китае. Англо-китайские переговоры в Гуанчжоу

Конфискация контрабандного опиума, по мнению английского правительства и стоявшей за ним торгово-промышленной буржуазии, была достаточным предлогом для развязывания войны против Китая. Английская буржуазия развернула широкую петиционную кампанию, ратуя за отправку в Китай военной эскадры. Около 300 торговых фирм Манчестера, Лондона, Лидса, Ливерпуля, Блэкбурна и Бристоля, связанных с текстильной промышленностью, имели своих агентов и товары в Гуанчжоу. Они потребовали от Пальмерстона немедленного вмешательства в торговые дела

с Китаем. В петиции правительству, составленной 30 сентября 1839 года 39 фирмами Манчестера, говорилось о важности китайского рынка для английской промышленности.

В начале октября с подобными требованиями обратились к Пальмерстону 96 торговых домов Лондона, то есть большинство торговцев Сити, связанных с китайским рынком, 52 фирмы Ливерпуля и торговые круги городов Лидс и Бристоль.

Еще более энергично действовали английские купцы, находившиеся в Гуанчжоу. Через своего лондонского представителя Дж. Абеля Смита они поставляли министерству иностранных дел Великобритании информацию о положении в Китае и таким образом значительно влияли на политику, проводимую английским правительством по отношению к этой стране.

Вскоре после конфискации опиума они направили в Англию депутацию, которая должна была убедить правительство в том, чтобы оно потребовало от китайцев компенсации в размере стоимости уничтоженного опиума (20 млн. долларов).

В конце сентября 1839 года Уильям Джардин, владелец одной из самых крупных торговых компаний в Китае, был принят Пальмерстоном.

26 октября он предложил министру иностранных дел Великобритании план вооруженной блокады наиболее важных портов китайского побережья и дипломатического нажима на Китай путем предъявления цинскому правительству следующих требований:

1) принести извинения за оскорбления, нанесенные английским подданным в Гуанчжоу

2) выплатить компенсацию за опиум, конфискованный Линь Цзэ-сюем у английских купцов

3) заключить с Англией торговый договор

4) открыть для внешней торговли четыре морских порта: Фучжоу, Нинбо, Шанхай и Цзяочжоу

5) до принятия китайской стороной перечисленных выше условий английские войска временно оккупируют Чжоушаньский архипелаг и остров Сямэнь (Амой).

Согласно требованиям Уильяма Джардина цинское правительство должно было передать в вечное владение Британской империи остров Сянган (Гонконг) или какой-либо другой остров или гавань, расположенные близ Гуанчжоу, для использования их в качестве торговой базы.

Министр иностранных дел Великобритании одобрил эти предложения английских опиумоторговцев, расценив их как плод труда «людей, очень хорошо знакомых с местными условиями». Эти пункты легли в основу плана дальнейших действий Англии в Китае, составленного Г. Пальмерстоном.

Одновременно в Англии широко развернулась пропаганда войны с Китаем. В конце 1839-начале 1840 года лондонская пресса публиковала многочисленные статьи и памфлеты, рассказывавшие об «ужасах», происходивших с английскими подданными в Китае, об «оскорблении» британского флага, о том, как английские купцы и суперинтендант Чарльз Эллиот якобы содержались в заточении, на воде и хлебе, и т.д. В этих памфлетах Линь Цзэ-сюй и его сторонники ложно обвинялись в том, что они держат под опийным маком по нескольку тысяч акров земли и запретили ввоз опиума в Китай с одной лишь целью- избавиться от конкуренции иностранного. Автор одного из таких памфлетов с откровенным цинизмом диктовал китайцам условия: «Вы берете мой опиум, взамен я беру ваш остров, следовательно, мы квиты, и, пожалуйста, давайте жить в дружбе и добрососедстве».

Тем временем англичане, находившиеся в Китае, начали провоцировать вооруженные столкновения. Первое вооруженное столкновение между английскими кораблями и китайскими джонками произошло 4 сентября 1839 года близ китайского побережья у полуострова Цзюлун и длилось около получаса. Через два месяца, 3 ноября 1839 года последовало еще одно вооруженное столкновение английских и китайских судов в устье р. Чжуцзян, известное в истории как сражение в Чуаньби. Бой длился около двух часов. С английской стороны в нем участвовали два вооруженных торговых судна, с китайской- 29 джонок.

Цинский император, получив 26 ноября известие об этом сражении, отдал приказ о прекращении с 5 января 1840 года всякой торговли с англичанами, которая уже фактически была приостановлена за месяц до этого, 5 декабря 1839 года.

После боя 3 ноября 1839 года мелкие стычки продолжались. Как и первые две, они не повлекли за собой официального объявления войны, однако обе стороны стали деятельно готовиться к ней.

Линь Цзэ-сюй и его помощники разработали и провели в жизнь целую систему мероприятий по усилению морской обороны провинции Гуандун и повышению боеспособности войск. Были отремонтированы форты и другие оборонительные сооружения. В воинских частях усиленно проводились учения. Умело играя на противоречиях между западными государствами, Линь Цзэ-сюй закупил у американцев и португальцев 200 орудий и установил их в фортах по берегам р. Чжуцзян. Наряду с этим он намеревался использовать также и чисто китайские традиционные средства наступления и обороны. Было сооружено 20 больших и более 100 мелких брандеров. В наиболее узких местах по дну р. Чжуцзян от одного берега до другого вбивались деревянные сваи, которые затем стягивались цепями. Скрытые под водой они должны были служить преградой для английских кораблей.

К боевым действиям готовился и военно-морской флот провинции.

Более 60 лодок, предназначавшихся для перевозки риса, были превращены в боевые суда.

Линь Цзэ-сюй, стремясь пополнить вооруженные силы провинции, навербовал 5 тысяч добровольцев из местных рыбаков и ловцов жемчуга, а в помощь сухопутным войскам набрал ополченцев из гуандунских крестьян и городских жителей. Каждому добровольцу ежемесячно выплачивалось по шесть юаней жалованья, столько же получала его семья. Средства на укрепление обороны Гуандуна Линь Цзэ-сюю приходилось изыскивать из местных ресурсов и добровольных пожертвований населения провинции: центральное правительство не выделяло никаких ассигнований на укрепление юга страны.

Наряду с подготовкой к войне в Гуандуне продолжалась кампания по борьбе с опиумной торговлей. 5 января 1840 года Линь Цзэ-сюй опубликовал распоряжение об изгнании из пределов Цинской империи английских

купцов, занимавшихся контрабандной торговлей опиумом. Он также потребовал, чтобы все товары, принадлежавшие подданным Великобритании и зависимых от нее стран, были немедленно вывезены из китайских портов. Однако, несмотря на столь строгое предписание, многие английские суда по- прежнему оставались в китайских территориальных водах и под прикрытием военных кораблей вели обмен опиума на местные товары и продукты питания.

15 января 1840 года Линь Цзэ-сюй составил свое второе послание английской королеве Виктории. Линь Цзэ-сюй свел все англо-китайские противоречия к одному лишь опиумному вопросу, еще раз повторив, что в Китае введен строгий закон, запрещающий торговлю опиумом и распространяющийся на иностранных торговцев. В послании выдвигалось условие: если Англия хочет торговать с Китаем, она навсегда должна покончить с преступной торговлей опиумом.

В январе 1840 года королева Виктория в тронной речи на открытие парламента заявила о поддержке английским правительством действий капитана Чарльза Эллиота и британских купцов в Китае. После этого министр иностранных дел Великобритании лорд Пальмерстон, с благословения королевы и в интересах торгово-промышленных и деловых кругов страны, единолично принял решение начать войну против Китая, хотя английское законодательство не давало ему таких полномочий.

В марте 1840 года из Англии к берегам Китая отправилась военная экспедиция, которую возглавил командующий морским флотом в Индии

адмирал Дж. Эллиот (родственник Чарльза Эллиота). Пальмерстон снабдил двумя официальными документами: нотой цинскому правительству и инструкцией английскому командованию о действиях в Китае. Инструкция Пальмерстона от 20 февраля 1840 года предписывала экспедиционным войскам блокировать устье р. Чжуцзян и передать местным чиновникам копию ноты Пальмерстона; оккупировать Чжоушаньские острова и вручить чжэцзянским властям вторую копию ноты; прибыть в устье р. Байхэ и направить цинскому правительству через его представителей третью копию ноты Пальмерстона и подписать англо-китайский договор на условиях, содержащихся в указанной ноте. В случае отказа китайской стороны принять

все требования англичан министр иностранных дел предписывал своим судам блокировать главные морские порты китайского побережья.

Однако, как ни сильно было в Англии влияние сторонников войны с Китаем, агрессивная политика вигов встретила серьезное противодействие различных слоев общества. Передовые представители рабочего класса- чартисты- осуждали колонизаторские действия правительства, протестую против войны, которую они называли «войною контрабандистов, ввозящих яд». В открытом письме Пальмерстону, опубликованном уже во время войны в чартистской газете «Норсен стар», они вскрывали ее грабительский характер и решительно отмежевывались от политики колониальных захватов в Китае. Чартисты заявляли, что английский народ не имеет никакого отношения к этой несправедливой, захватнической войне. «Ваша политика, милорд,- обращались они к министру иностранных дел Великобритании,- может быть, пальмерстоновская, но она не английская. Мы отвергаем ее. Мы осуждаем ее, и мы протестуем против нее».

Представители оппозиционной партии тори, стремясь в ходе парламентской борьбы нажить себе политический капитал и подорвать авторитете правящей партии вигов, также подвергли резкой критике агрессивную политику английского правительства в Китае. В отличие от палаты лордов, единодушно поддержавшей позицию Пальмерстона по китайскому вопросу, в палате общин обсуждение правительственного курса вызвало бурные дебаты, длившиеся три дня (7-9 апреля 1840 года). Политика Пальмерстона была одобрена палатой общин лишь незначительным большинством голосов (271 за и 262 против).

В английском парламенте еще шли дебаты, а военная эскадра была уже на пути к Китаю. 9 июня 1840 года в китайских территориальных водах появился первый корабль экспедиционных войск. К концу месяца там сосредоточилось 16 военных, 28 транспортных судов и 4 парахода, превращенные в боевые суда. К этому времени английские войска в Китае составили 3 полка и несколько инженерно-саперных частей, общей численностью около 4 тысяч человек. Прибыв в Гуандун, английская военная эскадра, действуя в соответствии с инструкцией Пальмерстона, немедленно блокировала устье р. Чжуцзян. Командование экспедиционных войск поспешило выпустить обращение к населению провинции, в котором всю ответственность за ухудшение англо-китайских отношений возложило на императорского особоуполномоченного по борьбе с опиумом Линь Цзэ-сюя и наместника Лянгуана Дэн Тин-чжэня. Апеллируя непосредственно к народу, составители обращения призывали его не проявлять враждебности к англичанам. За лояльность гуандунцем было обещано покровительство британских чиновников и офицеров, а за снабжение англичан продуктами питания- хорошая плата. Поэтому, хотя Гуанчжоу был блокирован, джонкам местным торговцев беспрепятственно разрешалось подплывать к британским судам, чтобы поставлять англичанам необходимые товары.

Следует отметить, что подобная тактика заигрывания с китайским народом, основанная на противопоставлении интересов народа и его маньчжурско-цинских правителей, активно использовалась английским командованием в войне 1840-1842 гг. Однако этот прием, рассчитанный на то, чтобы по меньшей мере нейтрализовать гражданское население страны и не допустить единства действий правительственных войск и народа, оказался малоэффективным, особенно на юге страны, в провинции Гуандун.

Последовательная и бескомпромиссная позиция Линь Цзэ-сюя заставила Дж. Эллиота несколько отступить от инструкции Пальмерстона и отказаться от попыток вручить императорскому особоуполномоченному в Гуандуне копию ноты министра иностранных дел Великобритании. 30 июня 1840 года, оставив четыре военных корабля и один пароход блокировать Гуанчжоу, эскадра взяла курс на север и 2 июля подошла к Сямэню (Амой), намереваясь передать фуцзяньским властям первую копию ноты Пальмерстона. Однако китайская береговая охрана, не знавшая назначения белого флага, открыла огонь по шлюпке парламентеров. С английского корабля последовал ответный огонь. Так первая попытка вручить копию документа Пальмерстона окончилась неудачей.

На следующий день, 3 июля, английская эскадра подошла к Чжоушаньским островам, а утром 4 июля командование экспедиционных сил предъявило требование местным властям сдать без боя уездный город Динхай- административный центр архипелага. Не получи по истечении срока ответа, англичане потопили китайские суда, высадились на берег и после короткого боя с почти двухтысячным гарнизоном цинских войск взяли город, подвергнув жителей Динхая насилию и грабежу. Карл Маркс с возмущением писал о поведении английских завоевателей в Китае в период первой «опиумной» войны: «В этой войне английская солдатня совершала мерзости просто ради забавы; ее ярость не была ни освящена ни религиозным фанатизмом, ни обострена ненавистью к надменным завоевателям, ни вызвана упорным сопротивлением героического врага. Насилование женщин, насаживание детей на штыки, сжигание целых деревень- факты, зарегистрированные не мандаринами, а самими же британскими офицерами,- все это совершалось тогда исключительно ради разнузданного озорства». Население Динхая первым испытало все это на себе.

Император, получив 20 июля известие о падении Динхая, посчитал,

«что англичане овладели городом более от оплошности китайских войск и военачальников, нежели от превосходства военного их искусства», и ограничился лишь отстранением одних чиновников и поспешным назначением на их место других. Так, 24 июля был смещен с поста губернатор Чжэцзяна маньчжур Уэргунэ (Чжоушаньские острова административно входят в провинцию Чжэцзян). Для расследования причин сдачи Динхая в Чжэцзян императорским особоуполномоченным был напрвлен наместник провинция Цзянсу, Цзянси и Аньхуй Илибу.

Одновременно Мянь Нин отдал приказ об усилении обороны вдоль всего морского побережья империи. Особое внимание обращалось на облрону Чжилийского залива, куда были передислоцированы дополнительно войска.

10 июля в Нинбо английское командование передало чжэцзянским властям копию ноты Пальмерстона, а 28 июля 1840 года экспедиционные войска покинули Чжоушаньские острова, оставив там часть судов и небольшой гарнизон в Динхае. Эскадра двинулась на север, блокируя по пути китайские морские порты, и 11 августа встала на якорь в нескольких километрах от Тяньцзиня. 16 августа английское командование через китайских чиновников передало цинскому правительству ноту Пальмерстона.

Англия предъявила Китаю следующие требования:

1) возместить стоимость конфискованного в Гуандуне у английских купцов опиума

2) выплатить всю сумму, которую «Гунхан» за многие годы задолжал английским купцам

3) принести извинения за оскорбление, нанесенное гуандунскими властями английскому суперинтенданту в Китае капитану Чарльзу Эллиоту

4) передать во владение Англии два ( или один большой) острова ( по выбору английских уполномоченных), входивших в состав Цинской империи и расположенных вблизи побережья континентального Китая

5) возместить затраты, понесенные Англией в связи со снаряжением военной экспедиции в Китай

Английское командование установило цинскому правительству десятидневный срок для официального ответа.

В случае отказа Китая удовлетворить все требования англичан экспедиционные войска, согласно инструкции Пальмерстона, должны были блокировать главные морские порты китайского побережья, чтобы силой оружия заставить цинское правительство принять все условия, продиктованные Англией.

В вопросе о фактически уже начавшейся войне с Англией, так же как и при решении опиумной проблемы, у правящей верхушки Цинов не было единства мнений: так называемым капитулянтам противостояли сторонники сопротивления английской агрессии, силы которых, к сожалению, не были

монолитны. Наряду с известными учеными и государственными деятелями того времени как, Линь Цзэ-сюй, Вэй Юань, Хуан Цзюе-цзы, Бао Ши-чэнь, идею сопротивления английским колонизаторам разделяли и сторонник полной изоляции Китая от внешнего мира Юй Цнь, и обскурант Янь Ботао. Однако влияние сторонников сопротивления Англии на политику императора было незначительным, в то время как позиции капитулянтов были особенно сильны при цинском дворе, в центральном правительстве, в армии. Их лидером был глава Военного совета, правая рука императора, маньчжур Мучжана. Наместник столичной провинции Чжили маньчжур Ци Шань также был одним из видных представителей этой группировки. Их поддерживали родственники императора, знатные маньчжуры, такие, как И Шань, и Цзин, Ци Ин, Илибу и др. Позицию капитулянтов разделяли также связанные с опиумной контрабандой столичные и провинциальные чиновники, торговцы.

Если в числе приверженцев политики Линь Цзэ-сюя были преимущественно сановники-китайцы, то среди капитулянтов подавляющее большинство составляла маньчжурская аристократия.

Маньчжуры, не без основания опасавшиеся, что китайский народ в любой момент может восстать против чужеземной правящей династии, считали его главным врагом. Поэтому в своей политике они исходили из того, что «обороняться от народа нужно сильнее, чем от разбойников (т.е. англичан)».

Такая позиция группы Мучжана в значительной мере определила и тактическую линию Цинов в войне, которую можно охарактеризовать как политику непрерывных уступок и компромиссов, завершившуюся в конечном счете полной капитуляцией Китая.

Начало этой политики было положено переговорами Ци Шаня с английским командованием, которые открылись 30 августа 1840 года. Ци Шань довел до сведения английских представителей, что цинский император согласен удовлетворить все требования, изложенные в ноте Пальмерстона, кроме двух: о возмещении стоимости уничтоженного в Гуандуне опиума и передаче Англии в вечное владение китайского острова. Три дня переговоров не дали положительных результатов. Ци Шань, ссылаясь на необходимость расследовать обстоятельства конфликта непосредственно на месте, предложил английскому командованию перенести переговоры в провинцию Гуандун. На этом он настаивал особенно энергично не только потому, что имел на то предписание императора, но потому, что, как наместник столичной провинции, был ответственен за ее безопасность, и прежде всего за судьбу Пекина. Англичане согласились, и 15 сентября, их корабли, покинув Чжилийский залив, взяли курс на юг.

Однако еще до начала переговоров в Гуанчжоу цинский двор пошел на серьезные уступки англичанам. Оккупация Динхая, появление английской военной эскадры в непосредственной близости от столицы и ультимативные требования, содержавшиеся в ноте Пальмерстона, повергли императора Мянь Нина и его окружение в состояние полной растерянности и серьезно повлияли на последующую политику Цинов.

Под нажимом группы Мучжана император стал отдавать распоряжения, прямо противоположные его недавним декретам. Надеясь на то, что возобновление англо-китайской торговли поможет уладить конфликт с Англией, 4 сентября 1840 года он издал указ, восстанавливавший эту торговлю. Затем 17 сентября последовало новое распоряжение, запрещавшее наместникам и губернаторам приморских провинций открывать огонь по английским кораблям. В этот же день император назначил Ци Шаня своим особоуполномоченным по расследованию причин и обстоятельств конфликта в Гуандуне, а указом от 28 сентября сместил Линь Цзэ-сюя и Дэн Тин-чжэня с занимаемых ими постов. Серия указов императора завершилась назначением Ци Шаня наместником провинций Гуандун и Гуанси вместо Линь Цзэ-сюя, которому было приказано оставаться в Гуанчжоу до выяснения всех обстоятельств конфликта. В ноябре того же года мяни Нин поспешил снять запрет с опиума, мотивируя свое решение лицемерным заверением, что с этим бедствием в Китае якобы навсегда покончено: «Во всем Китае, несомненно, отцы уже запретили своим детям курить опиум, старшие братья удерживают своих младших братьев, все понимают, что закона следует бояться и самим надо исправляться… Чиновники же, как маньчжуры, так и китайцы, мои инструкции и указы проводили в жизнь хорошо, не оставляя места недоделкам, срок запрета истек, и не стало людей, презиравших этот закон и преступивших его…» Несостоятельность подобной аргументации была очевидна и противоречила фактическому положению дел. Известно, что в период самой энергичной борьбы с торговлей и курением опиума в Китай было ввезено: в 1838-1839 гг.-40 200 ящиков опиума, в 1840 г.-20 619, в 1841- 34 631 ящик.

Снятие запрета с торговли и потребления опиума было еще одной крупной победой капитулянтов. Этим действием император перечеркнул все предыдущие мероприятия, направленные на борьбу с опиумом и утечкой серебра за границу. Указ понадобился группе Мучжана для того, чтобы задобрить англичан и нанести окончательный удар по Линь Цзэ-сюю и его сторонникам.

Английское командование, пожалуй, не менее цинского правительства было заинтересовано в том, чтобы добиться удовлетворения своих требований путем переговоров. Направляясь в экспедицию на север, оно оставило корабли и гарнизоны солдат в Гуандуне, Сямэне, Нинбо и на

Чжоушаньских островах, распылив таким образом и без того малочисленные силы. Трудность положения английских войск усугублялось еще и тем, что они находились в чужой, незнакомой стране, население которой враждебно относилось к завоевателям.

К этому времени обнаружилось, что англичане плохо переносят непривычный для них жаркий и влажный климат Китая, особенно на Чжоушаньских островах и в провинции Гуандун. Среди солдат начались заболевания. К концу сентября 1840 года на Чжоушаньских островах более 400 англичан умерло и около 1200 было отправлено в госпиталь. В письме к Пальмерстону от 29 сентября 1840 года Чарльз Эллиот, исходя из анализа конкретной обстановки, выразил сомнение по поводу принятия китайской стороной всех требований английского правительства. Он рекомендовал Пальмерстону временно удовлетвориться возмещением стоимости конфискованного у английских купцов опиума, получением стоянки близ Гуанчжоу и возобновлением внешней торговли, но на «более приемлемой и законной основе», чем это было прежде. Со своей стороны Чарльз Эллиот предлагал эвакуировать войска с Чжоушаньских островов, климат которых, как уже стало очевидно, губительно сказывался на здоровье англичан.

28 сентября английская эскадра подошла к Чжоушаньским островам.

Здесь в ноябре 1840 года императорский особоуполномоченный Илибу втайне от цинского двора подписал с английским командованием соглашение о прекращении военных действий в этом районе Китая. В соглашении особо было оговорено, что чжэцзянские власти разрешают местному населению поставлять англичанам продукты. Командование экспедиционных войск со своей стороны обещало ограничиться оккупацией лишь Чжоушаньского архипелага и близлежащих к нему мелких островов и воздержаться от захвата остальной территории провинции. Таким образом, соглашение, подписанной Илибу, не только признавало оккупацию английскими войсками Чжоушаньских островов де-факто, но и юридически закрепляло за ними право на дальнейшее пребывание там. Хотя соглашение не противоречило общему курсу центрального правительства и отражало позицию группы Мучжана, Илибу скрыл от Пекина сам факт подписания этого документа, поскольку оно состоялось без ведомо двора и до получения им императорского указа о прекращении огня на всем побережье Китая.

15 ноября английская эскадра в составе восьми кораблей, оставив Чжоушаньские острова, взяла курс на юг и 20 ноября прибыла в Аомэнь. Здесь капитан Г. Бремер сменил заболевшего адмирала Дж. Эллиота на посту командующего английскими экспедиционными войсками.

Покинув столицу 3 ноября, Ци Шань прибыл в Гуандун 29 ноября, а 4 декабря приступил к исполнению своих обязанностей. Переговоры Ци Шаня с англичанами продолжались в общей сложности шесть недель. Цинский сановник сразу же согласился на возобновление англо-китайской торговли и возмещение стоимости конфискованного опиума, но отказался от передачи Англии острова Сянган. 7 января 1841 года англичане, односторонне прервав переговоры, атаковали важные оборонительные укрепления на р. Чжуцзян и овладели ими. Ци Шань обратился к Чарльзу Эллиоту с просьбой прекратить военные действия и продолжить переговоры, которые были возобновлены и завершились 20 января 1841 года подписанием Чуаньбийской конвенции. На сей раз императорский особоуполномоченный принял все условия, продиктованные английской стороной. По этому соглашению Китай обязывался:

1) уступить Англии остров и гавань Сянган

2) уплатить английским купцам 6 млн. долларов за конфискованный опиум

3) гарантировать равноправные официальные отношения между двумя странами

4) открыть порт Гуанчжоу для внешней торговли.

Английское командование со своей стороны обещало вывести войска из Динхая.

Однако в тексте соглашения, представленном Ци Шанем на утверждение цинскому двору, речь шла лишь о том, что англичанам будет дозволено селиться в Сянгане и использовать этот остров в качестве торговой базы. Статья о возмещении стоимости конфискованного опиума была опущена совсем, а содержание третьей излагалось в общих чертах.

Цинский император, получив сообщение Ци Шаня о нападении англичан 7 января 1841 года на укрепленные острова на Чжуцзяне, 29-го официально объявил войну Англии. 1 февраля он издал указ, которым назначил особоуполномоченным и командующим в Гуандуне своего племянника И Шаня, а его помощниками- генералов Лун Вэня и Ян Фана.

Ци Шань скрыл факт передачи англичанам Сянгана не только от центрального правительства, но и от гуандунских властей. 26 января 1841 года английские войска, не дожидаясь ратификации Чуаньбийской конвенции, оккупировали остров Сянган. 1 февраля Чарльз Эллиот и Г. Бремер выпустили обращение к жителям острова, в котором сообщалось, что отныне они- подданные королевы Великобритании и должны подчиняться ее чиновникам. Возмущенные китайцы сорвали это обращение и послали его И Ляну, губернатору Гуандуна, который немедленно доложил императору о тайной передаче Ци Шанем острова Сянган англичанам. 26 февраля, после того как об этом стало известно в Пекине, император приказал, лишив Ци Шаня чинов и занимаемого поста, в цепях немедленно доставить его в Пекин «для учинения над ним строжайшего суда». 12 марта 1841 года Ци Шань под конвоем был отправлен из Гуанчжоу в столицу. Император не ратифицировал Чуаньбийскую конвенцию, посчитав требования англичан чрезмерными.

2.4 Вооруженное выступление гуандунцев против англичан 30-31 мая 1841г. и дальнейшее развитие патриотического движения в Гуандуне (июнь 1841-осень 1842)

Самым крупным событием патриотического движения в период Первой опиумной войны было вооруженное выступление гуандунцев против отряда англичан 30-31 мая 1841 года.

Непосредственным поводом к нему послужило мародерство английских солдат 29 мая 1841 года в Саньюаньли. Китайские источники, детально излагая события последующих двух дней, как правило, опускают этот факт, либо ошибочно относят его к 30 мая 1841 года. Даже в дневнике Линь Фу-сяна о нем сказано вскользь и без указания даты. Упоминание об этом эпизоде содержится лишь в местных хрониках.

Заслуга в восстановлении последовательности событий 29-31 мая 1841 года принадлежит Обществу изучения культуры и истории провинции Гуандун. В 1954 году в журнале «Цзиньдай ши цзыляо» было опубликовано краткое описание инцидента 29 мая 1841 года в Саньюаньли, составленное на основание устного рассказа, передававшегося из поколения в поколение жителями этой деревни и записанного членами Общества со слов старожилов Саньюаньли.

Он повествует о том, что утром 29 мая 1841 года английские солдаты, ворвавшись в Саньюаньли, принялись грабить жителей деревни и изнасиловали уже немолодую женщину по имени Ли Си. Ли Си многие годы лечила больных средствами народной медицины, чем снискала к себе любовь и уважение крестьян не только Саньюаньли, но и близлежащих деревень.

Возмущенные односельчане, предводительствуемые ее внуком, крестьянином Вэй Шао-гуаном, вступили в бой с англичанами. Несколько солдат было убито, оставшиеся в живых спаслись бегством. По данным Чэнь Си-ци, в тот день в Саньюаньли было уничтожено девять англичан. А другой китайский историк Лю Пэй-хуа число убитых увеличивает до нескольких десятков человек.

События 29 мая в Саньюаньли послужили сигналом к началу вооруженной борьбы гуандунцев против английских колонизаторов. В этот же день все взрослое население деревни собралось перед старым даосским храмом и принесло клятву : «Лучше погибнуть, чем покориться». Затем из храма вынесли знамя, зажгли светильники и снова поклялись, на этот раз перед знаменем : «Знамя движется вперед- все движутся вперед, знамя движется назад- все движутся назад»., после чего жители Саньюаньли решили, что все мужчины в возрасте от 16 до 60 лет должны принять участие в борьбе с врагом, а женщины, дети, старики и больные немедленно эвакуироваться на запад, в более безопасные места- деревни Чатоу и Таньцунь.

Старый деревенский учитель по имени Хуан Бяо составил подробный план уничтожения врага, который заключался в следующем: в ночь с 29 на 30 мая вокруг Нюланьгана следовало зажечь собранные в близлежащих

селениях фонари, чтобы ввести в заблуждение англичан. Расчет был таков: обнаружив большое скопление фонарей, неприятель решит, что это цинские войска готовят против него наступление, и придет в смятение. Далее он предложил устроить засаду за холмами Нюланьгана и ждать там врага, а при появлении англичан окружить и уничтожить их. Однако этот план, составленный в духе древнекитайских военных канонов, вряд ли мог дать сколько-нибудь значительный эффект в сражении с английскими войсками, имевшими многолетний опыт колониальных войн в разных районах земного шара и оснащенными новейшей по тем временам боевой техники.

Понимая, что для борьбы с хорошо вооруженным противником недостаточно усилий одной-двух деревень, жители Саньюаньли в этот же день разослали гонцов в близлежащие населенные пункты, чтобы рассказать всем о драматических событиях 29 мая и о решении жителей Саньюаньли дать бой английским завоевателям 30 мая у Нюланьгана.

Постепенно в Нюланьган стали собираться крестьяне окрестных деревень и патриотически настроенные шэньши. Всю ночь с 29 на 30 мая 1840 года они готовились к предстоящей схватке с врагом. Гуандунцы заняли исходные позиции на холмах и возвышенностях. Около 6 часов утра большой отряд ополченцев направился к форту Сыфан- штаб-квартире английского командования. Противник был обеспокоен, обнаружив поблизости значительное скопление китайцев. Гунерал Гог во главе отряда состоявшего из 200 моряков 26-го Камерунского полка, 210 сипаев 37-го мадрасского полка, 300 солдат 49-го полка и 100 бенгальских волонтеров, предпринял атаку. После нескольких выстрелов англичан китайцы начали отступать, уводя противника подальше от укрепления. Дж. Октерлони впоследствии писал, что британские война, успокоенные легкой победой, устремились в близлежащую деревню. Подвергнув ее грабежу и захватив добычу, они направились к своему лагерю, когда заметили приближавшихся к ним вооруженных китайцев. Продолжая завлекать противника вглубь незнакомой для него территории, гуандунцы к 10 часам утра подошли к Нюланьгану, где были сконцентрированы их основные силы. Генерал Гог отдал команду отойти под прикрытие Сыфана, но в это время англичане услышали барабанный бой- сигнал к наступлению- и из-за прилегавших к Нюланьгану холмов навстречу им устремились около 8 тысяч вооруженных гуандунцев, которые стали окружать противника. В этот день даже погода

благоприятствовала патриотам: с утра нещадно палило солнце, а к полудню небо заволокло тучами, прогремели раскаты грома, поднялся ветер, началась гроза. Из-за сильного ливня ничего не было видно даже на расстоянии нескольких шагов. В это время гуандунцы с криками «ша!»- «бей!»- со всех сторон устремились к окруженному противнику. Генерал Гог отдал приказ атаковать китайцев, прорвать окружение и отступить к Сыфану. Но только часть английских войск вместе с генералом смогла вернуться под прикрытие форта. Положение оставшихся в окружении было катастрофическим: от потоков дождя отсырел порох на полках их кремневых ружей, и они бездействовали. Из-за численного перевеса гуандунцев англичане, не принимая боя, пытались отступить к фортам Сыфан, Сидин и др. Но гуандунцы преследовали их, навязывая бой, переходивший временами временами в рукопашную схватку. Трагизм положения окруженных состоял еще и в том, что их и без того малочисленные силы были разобщены на мелкие группы.

Основной удар китайских патриотов был нанесен роте 26-го Камерунского полка, которой командовал лейтенант Хадфилд. В роте были раненые. Лейтенант приказал своему подразделению построиться в каре для

рукопашного боя. Однако английские ружья с примкнутыми к ним штыками оказались короче китайских боевых пик, что также содействовало успеху гуандунцев. В трудное положение попала и часть роты 37-го Мадрасского полка. Отбившись от основных сил, преследуемые гуандунцами, сипаи долго блуждали по узким тропам заболоченных рисовых полей, прежде чем присоединились к другим окруженным частям своих войск.

В то время как положение англичан становилось критическим, ряды патриотов продолжали пополняться, на поле боя подоспели отряд добровольцев во главе с Линь Фу-сяном и жители деревни Шицзин.

Женщины принесли бойцам еду и чай.

На помощь окруженным английское командование послало две роты моряков-200 человек, но и они попали в окружение. Поздно вечером, когда дождь стих, англичане наконец смогли воспользоваться огнестрельным оружием, заставить гуандунцев отступить, после чего они выбрались из окружения и вернулись в свой лагерь.

Бой закончился, но сельские ополченцы не расходились. Они решили ночью окружить форт Сыфан, где, по их мнению, находились Чарльз Эллиот и Дж. Моррисон. Однако, согласно дневниковым записям Линь Фу-сяна, он отклонил это предложение, полагая, что под покровом ночи Чарльз Эллиот и Дж. Моррисон могли незаметно скрыться и англичане, открыв орудийный огонь, причинили бы большой урон осаждающим. Тогда было решено перенести осуществление этого плана на утро 31 мая. Ополченцы, расположившись на холмах вокруг форта Сыфан, стали ждать наступления следующего дня.

Несколько слов о тактике, примененной гуандунцами в сражении 30 мая 1841 года. Она была избрана в соответствии с рекомендациями, содержавшимися в сочинениях о военном искусстве классиков древнего Китая- Сунь-цзы, У-цзы, и др., и с учетом реальных условий. Примитивно вооруженные ополченцы не могли рассчитывать на успех, атакую хорошо укрепленные позиции противника, имевшего к тому же европейское огнестрельное оружие. Поэтому они предпочли заманить сравнительно небольшой отряд неприятеля в глубь незнакомой для него территории, а затем неожиданно для врага окружить его плотным кольцом превосходящих сил и навязать ближний бой.

При выборе для предстоящего боя сильно пересеченной местности, изобиловавшей возвышенностями и холмами, они также руководствовались рекомендациями древнекитайских военных теоретиков, в частности Сунь- цзы.

Способы сигнализации, применяемые гуандунцами в этом бою, тоже были хорошо известны и широко использовались в Китае с древних времен. Так, для одновременной и быстрой передачи на расстоянии команд

«наступление» или «отход» использовалось знамя. А такие средства сигнализации, как гонг (сигнал опасности, сбор ополченцев), рог и барабан (сигнал к наступлению), были традиционными и рекомендовались во многих произведениях древнекитайских военных классиков, например в «Трактате о военном искусстве» Сунь-цзы. Гуандунцы следовали совету Сунь-цзы и при использовании в ночном бою большого числа огней и барабанов, а в дневном- знамен и значков, чтобы ввести «в заблуждение глаза и уши противника».

Утром 31 мая 1841 года англичане обнаружили, что большое число вооруженных гуандунцев расположилось на холмах к северу и западу от форта Сыфан. Повсюду развевались знамена. У каждого отряда был свой стяг с написанным на его полотнище названием деревни, которую представляла та или иная боевая единица. На некоторых были изображены иероглифы «и минь» («род, вставший на защиту справедивости»), «и бин» («добровольцы»).

После нескольких выстрелов по Сыфану генерал Гог послал в Гуанчжоу вестового, чтобы передать городским властям ультиматум английского командования. Он потребовал немедленно принять меры для пресечения действий ополченцев, угрожая в противном случае начать штурм города. Беспокойство Гога объяснялось еще и тем, что именно на тот же день было назначен отвод из Гуанчжоу восьмитысячной регулярной цинской армии, присланной в начале года для подкрепления в Гуандун. Теперь же, 31 мая, в соответствии с «Соглашением о выкупе Гуанчжоу» эти военные части выводили из города на расстояние 60 ли. Английское командование опасалось, как бы правительственные войска не поддержали ополенцев,

осаждавших штаб-квартиру англичан.

Узнав об ультиматуме, И Шань и Ян Фан направили к генералу Гогу начальника области Гуанчжоу Юй Бао-чуня, начальника уезда Наньхай Лян Син-юаня и начальника уезда Паньюй Чжан Си-нина. Цинские чиновники заверили английское командование в том, что вооруженное выступление сельского населения произошло без ведома властей и что ни один офицер регулярной армии не принял в нем участия. Юй Бао-чунь попытался доказать англичанам, что эти действия мирного населения были продиктованы стремлением защитить свои дома от грабежа и разорения, чинимых солдатами неприятеля. Генерал Гог еще раз повторил свой

ультиматум, после чего китайские чиновники, сопровождаемые английским офицером Муром, в 3 часа дня направились к ополченцам.

Патриоты в знак протеста дали несколько залпов, так как не хотели вести переговоры с английским парламентом, и тот вынужден был удалиться. Начальник области и сопровождавшие его лица принялись убеждать ополченцев снять осаду форта. Юй Бао-чунь говорил о том, что перемирие уже заключено, что неприятель не будет больше воевать на территории Гуандуна и поэтому народ должен прекратить борьбу против англичан.

Когда уговоры не дали желаемого результата, чиновники перешли к угрозам и запугиванию. Юй Бао-чунь, обращаясь к сельским шеньши- руководителям выступления, потребовал, чтобы те заставили ополченцев покинуть поле боя. Он заявил, что если после этих событий возобновятся военные действия, то вся ответственность за последствия ляжет на организаторов выступления и тогда им придется возместить 6 млн. долларов, то есть сумму выкупа за Гуанчжоу. Угрозы Юй Бао-чуня возымели действие: многие шеньши поспешили покинуть поле боя, кое-кто вместе с чиновниками стал уговаривать народ снять осаду форта и разойтись. Журнал «Чайниз рипозитори» отмечал, что добровольцы очень неохотно подчинились приказу Юй Бао-чуня.

В китайской историографии применительно к участникам вооруженного выступления 30-31 мая 1841 года употребляется, как правило, выражение «население Саньюаньли», «народные массы Саньаюньли» («Саньюаньли жэньминь», «Саньюаньли цюньчжун»). Однако хорошо известно, что в этом выступлении приняли участие жители многих близлежащих деревень, да и само столкновение происходило не в Саньюаньли, а у Нюланьгана и у форта Сыфан, причем, по сообщению одних источников, 30-31 мая против англичан выступило население 80 деревень, других- 96, третьих- свыше 100, в «Чайниз рипозитори»- 113. Но чаще всего приводится цифра 103.

Данные о численности участников вооруженного выступления в Саньюаньли также неодинаковы. Одни авторы приводят цифру 10-12 тысяч, другие- 25-30 тысяч. Составители же «Хроники важнейших событий борьбы китайского народа против англичан в деревне Саньюаньли» подсчитали, что 31 мая к форту Сыфан подошли и приготовились к бою ополченцы 400 деревень уездов Наньхай, Паньюй, Хуасянь, Цзэнчэн и Цунхуа- всего около 100 тысяч человек.

Безусловно, на данный момент трудно назвать точное число участников тех событий, но несомненно одно- вооруженное выступление гуандунцев 30-31 мая 1841 года было самым массовым за весь период первой «опиумной» войны.

Противоречивы и данные о потерях обеих сторон в этом столкновении.

Так, в книге участника событий лейтенанта Бингхэма сказано, что 30 мая англичане потеряли двух человек убитыми и 14 ранеными. Английские мемуаристы, как правило, сообщают цифры общих потерь за период с 21 по 31 мая 1841года. По подсчетам Бингхэма, за указанное время англичане потеряли убитыми и ранеными 130 человек. Эта же цифра приведена и у Дж. Октерлони. К. Маккензи писал, что у английской стороны за это время были убиты два офицера и 15 солдат, ранены 15 офицеров (один скончался от смертельных ран) и 112 солдат- всего 144 человека.

В китайских же источниках содержатся иные цифры потерь англичан 30-31 мая: убиты 200 солдат и два офицера. Китайские авторы, в том числе и историки КНР, приводят в своих работах эти данные, но оговаривая, однако, что в западных источниках названы другие. Гуандунские патриоты считали, что убитыми офицерами противника были Г. Бремер (Бомай) и Бечер (Биюй). К вопросу о том, кто из английских офицеров был убит 30 мая, обращаются и современные китайские историки. Так, Чэнь Си-ци считает, что ими были майор Бечер и лейтенант Фокс. Эти офицеры действительно числятся в списках погибших за период с 21 по 31 мая 1841 года, приведенных в книге Бингхэма. Правда, о Бечере английский автор сообщает, что он умер от переутомления. Дж. Октерлони тоже писал, что майор Бечер был одним из тех, кто 30 мая 1841 года сражался с гуандунцами, но скончался не от руки врага, а от солнечного удара. Маккензи, рассказывая о том, что 31 мая 1841 года англичане отдали последние почести майору Бечеру, умолчал о причине его смерти

Вопросу о том, кого убили гуандунские патриоты, была посвящена специальная статья, опубликованная в 1964 году в «Янчэн ваньбао» Автор статьи утверждал, что убитым был командир судна «Бленэйм» Флеминг Сенгауз, который на самом деле скончался в Сянгане 13 июня 1841 года от малярии.