Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Основные особенности карфагенской армии во II в. до н.э.

За всю историю Римского государства у него не было такого серьезного соперника, как Карфагенская республика, а Пунические Войны, продолжавшиеся с перерывами более ста лет с 264 по 146 год до н.э., стали наиболее крупным вооруженным конфликтом не только западного Средиземноморья, но и всего античного мира в целом. Карфагенская армия, маханат, по праву считалась одной из сильнейших, а военные вожди семейного клана Баркидов прославили это государство, подарив мировой истории множество примеров того, как меньшими силами одолеть более сильного противника. Битва при Каннах вошла во все учебники по военному делу, а полководцы не раз пытались повторить успех великого карфагенянина.

Армии Баркидов - Гамилькара и Ганнибала - весьма сильно отличались от остальных карфагенских вооруженных сил, поскольку эти полководцы зачастую вели войну на свой страх и риск, полагаясь больше на свои силы, чем на ресурсы метрополии. Нет ничего удивительного в том, что эти войска были по своей сути «личными армиями», подобно армии знаменитого имперского полководца Валленштейна. Однако это не означает, что они не имели и ряда общих черт, роднивших их с другими войсками Карфагенской республики.

Характерная особенность карфагенской армии (и главное ее отличие от армии римской) - наемники, которые вербовались почти по всей Ойкумене (Polyb. I.32.1). Такая пестрая картина столь резко отличалась от мононациональной армии римлян, что они называли ее «пестрой толпой». Что примечательно, в сферу интересов пунических вербовщиков попадали преимущественно народы западного Средиземноморья: иберы и кельтиберы, балеарцы, сарды, кельты, жители африканского берега - нумидийцы и ливийцы. К услугам греков-наемников прибегали лишь в минуты жесточайшей нужды и критического неуспеха в войне. С чем это было связано, - не трудно догадаться: Греция, одна из основных поставщиц наемных солдат для множества армий античного мира (знаменитая «биржа» наемников на мысе Тенар), была старинным противником Нового Города как на морях, так и на острове Сицилия.

Разумеется, наемники получали неодинаковое жалование. Многоопытные солдаты, имевшие полную паноплию, получали гораздо больше, чем полуголые легковооруженные ливийские аконтисты.

Как и любая другая армия, маханат имел как сильные, так и слабые стороны. Отличные профессиональные качества прекрасно тренированных воинов - ветеранов сочетались с весьма низкой мотивацией людей, которых кроме заработка ничто не здесь удерживало.

Кроме жалования воины получали специальные награды за храбрость, проявленную в бою, а по окончании срока службы ими могли быть возмещены деньги за хлеб и утраченных в сражении лошадей (Polyb. I.69.8). (Карфагенское правительство весьма часто нарушало эти обязательства, что приводило к выступлениям наемников, а после окончания Первой Пунической войны разразилось полномасштабное восстание Мато и Спендия. Этот случай описан у Полибия (Polyb. I. 6-7; 79.4). Так же значительную долю заработка воина составляло награбленное, поскольку широко использовалась практика разграбления земель неприятеля. Очень сильным побудительным мотивом было предоставление гражданства, наделение земельными участками, освобождение от налогов и повинностей, что применялось к африканским солдатам - все это обещал своим воинам Ганнибал перед битвой при Тицине (Liv. XXI.45.6).

Помимо «пряника» карфагенское правительство активно использовало и «кнут». Так, например, жены и дети наемников могли оставаться в Карфагене как заложники, становясь гарантом безопасности (Polyb. I.66.8).

Как и у коллег из других армий, жизнь карфагенского солдата протекала на маршах и в лагере. В ходе военных кампаний пуническими полководцами отдавалось предпочтение такой позиции, которую было легко оборонять, и они разбивали свои лагеря на возвышенностях, зачастую с обрывистыми склонами. О его устройстве, в отличие от римского, мы почти ничего не знаем. Однако Полибий говорит о том, что его неотъемлемыми составляющими были вал и ров, а так же частокол (Polyb. III.102.5).

Продовольствие и фураж для боевых животных добывали сами солдаты, экспроприируя его у местного населения в том случае, если войска находились на вражеской территории, в случае же пребывания во владениях республики, снабжение происходило централизованно: продукты либо приобретались у местного населения, либо привозилось из казенных хранилищ.

В специально построенных крепостях или городах, выполнявших функции крепостей, находились государственные ремесленники - оружейники, работавшие для армии. Они производили все элементы доспехов и вооружение, которые затем выдавались воинам. Качество карфагенского оружия было весьма неплохим, поэтому не следует рассматривать случай, когда ливийцы в армии Ганнибала были перевооружены на римский лад перед Каннами (Polyb. III. 87. 3-4; XV.14.6), как знак превосходства римских мастеров над пуническими. Скорее всего, это было вызвано лишь тем, что старое оружие износилось за долгие годы службы, а в ситуации, когда поставок из метрополии не было, достать новое было негде.

На марше войско располагалось в походном порядке. Конница и легковооруженные - впереди, далее шел обоз, замыкали колонны тяжеловооруженные пехотинцы (Polyb. I.76.3-4; Liv. XXVI. 47.2). Впрочем, размещение войска могло быть и другим, меняясь в зависимости от ситуации, как, например, во время знаменитого перехода Ганнибала через Альпы (Polyb.III.93.10; Liv. XXII.2.3.). Как Гамилькар, так и Ганнибал, старались действовать на поле боя и вне его по возможности нестандартно, стремясь сбить противника с толку, удивить его, заставить принять сражение в максимально выгодном для карфагенян месте. Известен случай, описанный у Ливия (Liv. XXII.17.1), когда войска Ганнибала, запертые римлянами в узком ущелье, смогли вырваться из западни, обманув неприятеля. Военная хитрость заключалась в том, что к рогам обозных быков была привязана горящая пакля и сено, а римляне, увидев в ночи многочисленные факелы, движущиеся на них, отступили.

Огромное внимание уделялось разведке. Имея превосходную легкую конницу нумидян, Баркиды всегда имели полное представление о передвижении войск противника. Известно, что Ганнибал лично производил рекогносцировку, изучал местность, в которую намеревался отправиться, либо в которой хотел дать сражение (Liv. XX. 23.1). Он выбирал наиболее удобные маршруты, по которым могло пройти его войско, заботился и о резервных путях отступления. Широко использовался и шпионаж: известен случай, когда карфагенского лазутчика обнаружили в стенах Рима, где он успел прожить целых два года (Liv. XXII. 33.1). На эту тему пишет и Фронтин (Front. II.4): «Те же карфагеняне послали людей, которые, пребывая долгое время в Риме под видом послов, перехватывали планы наших» (Пер. А. Рановича)

Карфагенская армия была организована в фаланги с характерными для этого построения сомкнутыми рядами в восемь или шестнадцать шеренг в глубину.

Но это не значит, что данная схема применялась всегда. Построение войска перед боем зависело от множества факторов: местности, строя противника, погоды и прочего ? его оговаривали на совете, заранее определяя место каждого отряда. Так при Каннах Ганнибал построил свою пехоту в форме выпуклого полумесяца, а в неудачной для себя битве при Заме, пунийцы стояли тремя сильно отстоящими друг от друга группами шеренг. Кроме того, как пишет Дриди, не во всех войнах карфагеняне использовали четкое правильное построение, поскольку очень часто их противником были легковооруженные племена сардов, иберийцев или ливийцев, которые предпочитали полупартизанскую тактику малой войны. В войнах по их замирению, карфагеняне делали ставку на использование легковооруженной пехоты, действовавшей в рассыпном строю, и нумидийской кавалерии.

Именно при Баркидах, особенно Ганнибале, кавалерия становится главной ударной силой пунийцев на поле боя. Она располагалась на флангах, стремилась сокрушить конницу противника, участвовала в окружении и преследовании разбитого неприятеля. Нужно отметить, что до Ганнибала подобная тактика была весьма успешно применена в битве при Баграде спартанцем Ксантиппом, но именно великий Баркид довел ее до совершенства.

В отличие от эллинистических полководцев, предпочитавших использовать своих боевых слонов по флангам армии, карфагеняне выстраивали элефантерию в центре, стремясь сокрушить пехоту противника. Кроме того, известны случаи, когда слоны использовались при штурме лагеря противника для разрушения частоколов (Polyb. I.76.3-4).

О том, где и какое подразделение будет становиться, полководец указывал через слуг и глашатаев. Построение происходило вокруг своих знамен. Значками отрядов могли быть укрепленные на древках изображения диска, символа Солнца, означающего верховного бога Ваала и полумесяца - символа Танит, богини луны. Ваал был наиболее почитаемым божеством у карфагенян, и неслучайно имя прославленного полководца Ганнибала звучало как Хани-Баал, что в переводе с финикийского означало «Возлюбленный бога Ваала». Сигналом к началу боя, атаке, отступлению в лагерь, служил сигнал трубы.

1.2 Командный состав

Если рядовой солдатский состав комплектовался из наемников, то офицеры маханата были чистокровными хананеянами, получившими прекрасную подготовку в составе «Священного отряда». Вообще, как неоднократно упоминали историки, в частности Моммзен, именно офицеры, были одной из самых сильных сторон африканской армии, поскольку, в отличие от римлян, они получали профессиональное военное образование. Все они проходили предварительную службу в «Священном отряде», либо городской коннице, что упомянуто у Диодора (XVI.80.4; XX.10.6).

Помимо среднего, «батальонного» командования, армия Карфагена располагала многими талантливыми полководцами. Известны случаи, когда карфагенские полководцы, опираясь на лично преданные им войска, пытались захватить власть в городе, поэтому власти прибегали к превентивным мерам. Они всячески стремились разграничивать светскую и военную власть и не допустить того, чтобы она сочеталась в руках одного человека. Широко практиковалась посылка в один регион малых армий, возглавляемых отдельными стратегами, для действия против одного неприятеля. Таким образом, в руках каждого из командиров был лишь ограниченный набор солдат, недостаточный для того, чтобы представлять угрозу Карфагену. Частой практикой было и назначение в одну армию двух командующих, которые испытывали личную неприязнь друг к другу, кроме этого, в армии мог находиться и наблюдатель от членов совета (Liv. XXVI.51.2; Polyb. VII.9.1).

Карфагеняне весьма жестко расправлялись со своими стратегами в том случае, если они проявляли трусость, нерасторопность и малодушие, так, например, Ганнон, командующий пуническими силами в Сицилии, был осужден на распятие за то, что передал римлянам город Мессану. Ряд авторов, в частности Диодор (Diod. III.10.21), приводят различные версии истории о спасении Ганнибала, проигравшего морскую битву Миле, от неминуемой казни. Друг адмирала или сам Ганнибал явился в карфагенский сенат. Сенаторам был задан вопрос, следует ли флоту сражаться с вражеской эскадрой, уступающей ему в численности. Сенаторы ответили утвердительно. После этого им сообщили о результате сражения. Смутившиеся отцы государства не решились произнести смертный приговор. С поста Ганнибала все же сместили.

Применялись и различные имущественные, прежде всего денежные, взыскания. Такая практика не придавала популярности должности командующего и, как пишет Полибий (Polyb. I.62.2), в конце первой Пунической войны карфагеняне даже признавали, что у них «не хватает вождей». Только усилиями таких гениев военного дела как Гамилькар и Ганнибал эта проблема была решена, и в пунической армии появилось множество талантливых офицеров (Магарбал, Карфалон, Муттин - нумидиец и другие) (Liv. XXV.40.5).

О том, как именно можно было получить должность в армии Карфагена, мы не знаем, но можно предположить, что в условиях широко распространенной практики покупки гражданских должностей, покупались и военные. Разумеется, это был не единственный путь. Так, например, Полибий сообщает, что Ганнон стал главнокомандующим за заслуги при взятии города Гекантонтапила (Polyb. I.73.1), а знаменитые Баркиды, Гамилькар и Ганнибал, и вовсе были избраны своими войсками.

Вооружение карфагенских офицеров было преимущественно в греческом стиле: мускульные кирасы - тораксы (как образец - найденный в Ксур-эс-Сад (Тунис) панцирь, выполненный южноиталийскими мастерами. Изящество работы не оставляет сомнений в том, что данный доспех принадлежал очень богатому человеку). Все большую популярность приобретают более легкие линотораксы, усиленные на животе и спине бронзовыми пластинками (этрусский тип). Шлемы были разнообразными, преимущественно греческого, либо кельтского образца, как с плюмажем из конского волоса, так и без него. Использовались бронзовые поножи. Поверх доспеха надевался плащ золотистого или пурпурного цвета.

2. Кавалерия и элефантерия в пунической армии

Не секрет, что именно кавалерией славилась карфагенская армия, именно она и была главной ударной силой пунийцев, залогом победы на полях сражений. В ее состав входили представители различных народов, имевших как тяжелое, так и легкое вооружение.

Наибольший контингент в армии составляла нумидийская кавалерия. Ближайшие соседи Карфагена, они были связны с пунийцами старинными и тесными узами. Колоритное описание воинов этого народа оставил Страбон (Strabo. XVI.I.43) «Всадники у них сражаются большей частью вооруженные дротиками, на лошадях, взнузданных веревочной уздой и без седел, впрочем, у них есть и кривые мечи. Лошади у них маленькие, но быстрые и настолько послушные, что ими можно править прутиком. На лошадей одевают хлопчатобумажные или волосяные ошейники, на которые прикрепляют поводья. Некоторые лошади следуют за хозяином, даже если их не тянут за поводья, как собаки…». (Пер. Г.А. Стратановского).

Нумидяне, подобно казакам более поздних времен, были превосходными наездниками, виртуозно владевшими этим искусством. Чаще всего они имели не одну, а несколько лошадей и это позволяло им во время преследования противника пересаживаться с одного животного на другого, экономя необходимое на отдых время. Свидетельство об этом мы находим у Ливия (Liv. XXIII.29.5.): «Но не все нумидийцы были помещены на правом фланге, а только те, которые, вроде опытных наездников, имели по две лошади и, по обычаю, часто в пылу сражения в полном вооружении перепрыгивали с утомленной лошади на свежую: так ловки были эти наездники и так приручены были их кони» (Пер. М.Е. Сергеенко).

Восстановить паноплию нумидийских кавалеристов можно, например, по знаменитой колонне Траяна. Там мы видим людей, вооруженных дротиками и одетых в короткие туники. Кроме того, на вооружении нумидян имелись длинные кинжалы и щиты круглой формы. Панцири носили, по-видимому, лишь самые богатые воины, число которых было невелико. «…около пятисот нумидийцев в своем обычном воинском снаряжении, но еще и с мечами, спрятанными под панцирем, прискакали как перебежчики со щитами за спиной к римлянам.» (Liv. XXII. 48. 2) (Пер. М.Е. Сергеенко). Отличительной особенностью нумидян было то, что они не использовали никакой сбруи, управляя своими конями только движением ног, голосом, а иногда прутиком.

Являясь легкой конницей, нумидийцы проигрывали в линейном сражении тяжеловооруженным всадникам римлян, зато не имели себе равных в «малой» войне, являясь «глазами и ушами» карфагенской армии, добывали фураж, опустошали земли жителей Италии, наводя на них панику. Они неутомимо преследовали разбитого врага, заманивали противника в ловушки, занимали стратегически выгодные позиции на поле боя (Liv. XXV.40.6). Они постоянно использовали различные нестандартные тактические приемы и военные хитрости. Говорит об этом Фронтин (Front. V.16.): «нумидийцы, нарочно, чтобы вызвать презрение к себе, стали падать с коней и представлять смешное зрелище. Варвары, для которых это было внове, расстроив ряды, все больше увлекались зрелищем. Когда нумидийцы это заметили, они понемногу подъехали ближе и, дав шпоры, прорвались через расступившиеся заставы неприятеля» (Пер. А. Рановича). Что примечательно, именно нумидийцы в карфагенской армии чаще других национальных контингентов имели командиров из своего народа, например, Массиниса, Нарава, Муттина.

Разумеется, что одними легковооруженными всадниками битву выиграть невозможно, поскольку для победы необходимо слаженное взаимодействие легковооруженных с тяжеловооруженными. Роль тяжелой, а точнее средней кавалерии, поскольку лошади этих всадников не были покрыты доспехами-бардами, выполняли иберийцы и в более позднее время кельты.

Испанская конница набиралась из различных племен, населявших Пиренеи, поэтому вооружение ее могло различаться. В паноплию входили копья различных разновидностей: гасум, биден, трагула. Самые разнообразные щиты, из которых наиболее популярными были маленькие круглые цетры и большие, почти в человеческий рост, овальной формы. Самым распространенным видом рубящего оружия были фалькаты - изящно изготовленные сабли, которые носились на поясе с левой стороны. Они были знаменитым иберийским оружием античности, которые по свидетельству Ливия (Liv. XV.18.3) «отрубали руки у самого плеча, одним ударом рассекали голову, вспарывали живот и наносили ужасные раны» (Пер.Ф.Ф. Зелинского). По мнению А. Аррибаса, ее происхождение нужно искать среди греческих аналогов, а прежде всего махайры, попавших на Пиренейский полуостров через Этрурию. Фальката использовалась для нанесения ударов и, что примечательно, для бросков. Это оружие изготовлялось из одного куска железа. У рукояти лезвие расширялось, формируя опору для руки воина, и загибалось для ее защиты. Cперва эфес был открытым, а в более поздних и совершенных моделях, он прикрыт изогнутой пластиной, либо небольшой цепочкой. Рукоять фалькаты обычно украшалась стилизованной головой лошади или птицы, чаще всего лебедя. Кроме того, неотъемлемыми атрибутами экипировки были панцири самого разного вида: линотораксы, нагрудные пластины (как только на груди, так и парные, защищавшие и спину), кольчуги кельтского и римского типов. Из шлемов наиболее популярны были своеобразные «чепцы» из жил, использовавшиеся менее состоятельными воинами, и металлические шишаки с тремя гребнями из конского волоса.

Помимо средней кавалерии, испанцы традиционно выставляли и некоторое количество гиппоаконтистов - легковооруженных метателей дротиков, одетых в туники с темно-малиновой каймой на подоле. Они использовали маленькие круглые шиты - цетры, копья с длинными наконечниками, фалькаты или короткие испанские мечи. Защитного вооружения они почти не имели, за исключением того, использовали легкие кожаные или матерчатые шлемы. Возможно, испанская легкая кавалерия выполняла роль ездящей пехоты (ее аналог в более позднее время - драгуны XVII-XIX веков). Известно, что иберийские конники неплохо сражались и в пешем строю, а их натренированные лошади никогда не уходили с того места, где их оставили. Испанская лошадь очень походила на африканскую манерой скачки: обе они при беге вытягивали шею. Наездники скакали без седел и пользовались лишь накидкой из кожи, шерсти, либо тканого растительного материала, которой покрывали спину, а иногда и шею лошади, предохраняя ее от потертостей сбруей и поводом. Стремян не использовали, зато хорошо знали о шпорах, что подтверждают как рисунки, так и находки остатков шпор.

Иберы не скупились на украшение своих лошадей, украшали детали сбруи орнаментом, клыками и другими изображениями, вышитыми, либо нарисованными на материале. Широко применялась чеканка и гравировка. На макушке лошади помещали парасоль, небольшой зонтик, украшенный кистями или перьями.

Кельтских всадников в армии Карфагена было меньше, лишь во времена Ганнибала они станут составлять значительный процент кавалерии. Кельты имели более развитую металлургию, чем иберы, поэтому качество их вооружения было выше. Длинные мечи, особенно удобные для рубки, прямоугольные и круглые щиты, копья и дротики - мандарисы ? типичное вооружение всадников галльских племен. Почти все они имели кольчуги с характерной деталью - своеобразной пелеринкой, закрывавшей плечи воина. Кельты применяли удобные, но скромные уздечки, оригинальные седла.

О собственно африканской кавалерии из карфагенских граждан известно мало. Около полутысячи тяжеловооруженных всадников входило в состав «Священного отряда», но о том, принимал ли он участие в походах, либо нет, мы не знаем. Еще около полутысячи всадников выставляли подвластные ливиофиникийские города, такие как Гиппон, Гадрумет, Лептис, Фапс. Эта кавалерия имела вооружение и тактику идентичную греческой, то есть была средневооруженной кавалерией. Для лошадей использовались конские доспехи, которые могли состоять из льняного нагрудника, обшитого металлическими пластинками и налобника, украшенного перьями. Одним из зафиксированных случаев участия конницы граждан в войне было подавление восстания наемников Мато и Спендия, вспыхнувшего после Первой Пунической войны (Polyb. I.80.6-7).

Именно кавалерия была той силой, благодаря которой карфагеняне одерживали свои блестящие победы как в Первой, так и во Второй Пунических войнах. Как только римлянам удалось за счет предательства Массинисы ликвидировать отставание в этом роде войск, так окончательный разгром Карфагена стал делом только времени.

2.2 Слоновый корпус

Согласно меткому выражению С. Ланселя, для полководцев из карфагенского клана Баркидов боевые слоны были чем-то сродни «тотемных животных». Действительно, Гамилькар Барка и его наследники активно использовали этот род войск в битвах, чеканили монеты с изображением таких животных. Карфаген не имел налаженных контактов с Индией, поэтому был вынужден обходиться собственными ресурсами. Относительно того, что это были за слоны, в XIX-XX вв. велись ожесточенные споры. Поводом к ним послужил знаменитый пассаж из Полибия (Polyb. V.84.5): «Птолемеевы слоны…. не выносят запаха и рева индийских слонов, пугаются… роста их и силы и убегают тотчас еще издалека» (Пер. Ф.Г. Мищенко). Возникает парадокс, поскольку известный нам африканский саванновый слон (Loxodonta Africana) куда массивнее и сильнее индийского (Elephas maximus). Слова Полибия были подвергнуты сомнению, а Тарн считал, что его рассказ - неудачный пересказ ошибочной ремарки Ктесия. Ряд современных ученых, вслед за В. Гоуэрсом, считает, что в античное время на территории Северной Африки водился более мелкий лесной слон (Loxodonta cyclotis), именно он и приручался для военных целей. Но у версии об использовании саваннового слона тоже сохранились свои сторонники. Например, натуралист Р. Суккумар считает, что это могли быть молодые животные, либо представители какой-то более мелкой местной разновидности саваннового слона, весьма варьирующегося по размерам. Однако это никак не объясняет того факта, что саванновые слоны практически не поддаются дрессировке.

Пунические полководцы, в том числе Баркиды, формировали и пополняли свой слоновый корпус именно африканскими животными. Изображения на монетах, где четко видны признаки вида: крупные уши с закругленной мочкой, высокая постановка головы, кольчатый хобот, более длинные клыки - не оставляют в этом сомнений. Хотя, что примечательно, единственная известная нам кличка карфагенского слона - Сур, что означает «сириец». Исходя из этого, можно сделать предположение о том, что часть животных, возможно, самые опытные, использовавшиеся в качестве помощников при доместикации собственно африканских животных, были из Азии. Экспедиции с целью охоты на этих зверей отправлялись вглубь владений Карфагена - на территорию современных Нигера и Мали. Важность отлова слонов подтверждает тот факт, что подобные походы возглавляли видные военачальники, например, Гасдрубал, сын Гискона, в 204 г. до н.э. командовавший обороной Карфагена.

О том, как происходила поимка слонов, есть упоминание у Страбона (Strabo. XV.I.43), который в свою очередь ссылается на селевкидского посла при дворе Чандрагупты, Мегасфена. Скорее всего, у карфагенян этот процесс не сильно отличался от того, что практиковали индийцы: «…место, лишенное растительности, приблизительно 4 или 5 стадий в окружности обводят глубоким рвом, а вход соединяют весьма узким мостом. Затем в загон впускают трех или четырех самых смирных самок, а сами охотники поджидают, лежа в засаде, в укрытых хижинах… Когда слоны вошли в загон, охотники незаметно запирают выход, затем впускают туда самых сильных прирученных слонов - бойцов и заставляют их биться с дикими и вместе с тем изнуряют голодом» (Пер. Г.А. Стратановского). Плиний (Plin. Nat. Hist.VII.8) же утверждал, что «в Африке слона заманивают в ямы» (Пер. В. Севергина). Однако, как считает Д. Кистлер, рытье ям для ловли слонов не годилось, поскольку весьма велика вероятность искалечить ценное животное.

Небольшой рост используемых карфагенянами слонов определил их вооружение. Если на крупного индийского слона было возможно установить башню, которую занимали до пяти человек экипажа, то на невысокого африканского такую башню прикрепить не представлялось возможным. На слона садился только погонщик - карнак. Голова и туловище животных покрывались металлическими пластинами, защищавшими от метательных снарядов, на шеи вешались колокольчики, своим звоном приводившие зверей в возбуждение. Карфагеняне широко использовали острые металлические наконечники, крепившиеся к бивням и хоботу животных.

Традиционно считается, что пунийцы познакомились с боевыми слонами во время походов Пирра (278-276 гг. до н.э.). Но, согласно описаниям Полибия и Фронтина (Polyb. I.33; Front. V.2) по-настоящему эффективную схему боевого использования слонов карфагенянам продемонстрировал Ксантипп Лакедемонянин, который с их помощью наголову разбил римского консула Регула у Баграды (255 г. до н.э.). Целых два года после этого сражения римляне избегали встречаться с карфагенской армией в открытом поле. В дальнейшем Баркиды прибегали к опыту этого сражения, значительно его усовершенствовав. Гасдрубалу Барке принадлежит оригинальное изобретение: он снабдил погонщиков долотами, которые следовало вбивать в шеи зверей, если те впадут в бешенство, что и было сделано в битве при Метавре (Liv. XXVII.49.1-2).

Всего в Карфагене находились стойла для трехсот слонов и запасы пищи для них (App. Lyb.XIV.95), но никогда такое число животных не появлялось на поле боя. Так, например, перед второй Пунической войной у карфагенян было всего около шестидесяти особей.

Полибий (Pol.I.34.2) называет карфагенских погонщиков индийцами, но скорее всего, как предположил Гоуэрс, слово «индиец» стало в античное время общеупотребительным термином для погонщика - карнака вне зависимости от того, к какой он принадлежал расе. Это подтверждает и изображение погонщика на карфагенской монете, где нет ни малейшего намека на индийский облик, национальную одежду карнака. Кроме того, очевидно, что карфагеняне вряд ли могли бы пополнять свой контингент индийцами в условиях таких тяжелых войн, как Пунические.

Тактические схемы применения боевых слонов Баркидами имели ряд отличий от эллинистических. Традиционное для эллинистических государств размещение слонов на флангах и применение их против кавалерии Баркидам не удалось удачно использовать. В битве при Требии (218 г. до н.э.), слоны сместились с флангов в центр и атаковали пехоту противника, причем весьма неудачно (Polyb. III.74.8), что могло привести и к поражению карфагенян, а в других сражениях вовсе не смогли вступить в бой. Обычно слонов помещали по всей протяжённости собственного строя и направляли против рядов вражеской пехоты. Эта тактика позволила Гамилькару Барке одержать победу над вдвое превосходившим его по численности войском восставших наемников, а его сыновьям неоднократно разбивать армии иберийских племен. Однако в битве при Заме (202 г. до н.э.) такой способ применения слонов оказался неэффективным, вероятно, из-за плохой выучки зверей и освоении римлянами способов борьбы со слонами. Новаторским было использование Ганнибалом Баркой слонов для штурма вражеских укрепленных лагерей.

Таким образом, можно констатировать, что боевые слоны африканской породы были органичной частью армий Баркидов, применяемой, как правило, против вражеской пехоты. Нужно отметить, что если противостоящий слонам враг был хорошо организован и обладал крепким боевым духом, то ему по обыкновению удавалось одержать над животными верх (Liv. XXI.55.11), использование элефантерии против варварских народов оканчивалось неизменным успехом.

3. Пехота армии Баркидов

3.1 Тяжелая пехота

Как бы ни была сильна кавалерия, основная тяжесть боя ложится на плечи пехоты, которая и являлась основой пунического войска. Как и конница, пехота формировалась из представителей самых разных племен и народов: мы видим и кельтов, и иберов, и греков, но помимо этих наемников в состав армии входили и представители ливийского этноса. Еще в Первую пуническую войну они, сражаясь под руководством Гамилькара Барки, доказали свои высокие боевые качества, прекрасно зарекомендовав себя на полях сражений (Polyb. I.67.7-8; III. 54.4).

Представление об экипировке ливийского воина мы можем получить на основании археологических находок в Тунисе и Хемту, где были раскопаны фризы с изображением щитов и панцирей. Этот памятник был поставлен как трофей в честь победы римлян над карфагенянами и изображал доспехи побежденных.

Первоначально ливийско-финикийская пехота была вооружена по эллинистическому образцу. Воины сражались, имея большие круглые греческие щиты, которые на длинных ремнях подвешивались через шею, чтобы удобнее было держать двумя руками большое длинное копье. При походе на этом же ремне щит носили за спиной. Использовались льняные кирасы и другие разновидности эллинистических доспехов. Однако к моменту битвы при Заме карфагенские наемники имели в большом количестве захваченные у римлян трофейные кольчуги (Polyb. III. 87. 3-4; XV.14.6). Ноги пехотинцев прикрывали бронзовые поножи. Шлемы в пехоте использовались греческого эллинистического типа, часто с гребнем без конских волос или же трофейные римские шлемы «монтефортино» с плюмажем из конских волос. Ливофиникийцы использовали длинные копья - сариссы, длиной до 5 м. Версию о том, что ливиофиникийская пехота формировала фалангу македонского образца, не поддерживает А.Б. Никольский, ссылающийся на отсутствие у нее необходимой выучки для столь сложного построения. В пользу этого высказывания можно отнести и то, что щит, используемый тяжелой африканской пехотой, был аналогичен греческому гоплону, но никак не походил на македонские асписы, созданные именно для того, что бы воин мог действовать пикой обеими руками.

Не меньшую роль в пунической армии играли и иберийцы. Необходимо отметить, что иберы числились среди лучших наемников античного мира и одинаково хорошо сражались как конными, так и пешими (Liv. XXIII.26.11; Polyb. III.94.3-6.). Иберийские наемники встречаются уже в сражении при Гимере в 450 году до н.э. Сиракузы нанимали их в качестве ударных сил, а Дионисий Сиракузский послал иберийский контингент в Спарту. С 342 года до н.э. иберы вместе с кельтами и нумидийцами составляли значительную часть карфагенских войск. Будучи весьма неплохими солдатами, испанцы отличались невысоким боевым духом, признавая лишь один стимул - деньги. Часто карфагеняне, опасаясь дезертирства, переводили иберийцев для службы в Африку.

Тяжелая пехота испанцев была представлена скутариями. На вооружении они имели большие деревянные овальные плоские щиты с деревянным же умбоном ? утолщением в виде ребра, пересекающего щит через центр, умбон посередине укреплялся металлической полосой. Они были украшены геометрическим узором. Это щит так называемого кельтского типа, широко использовался как на Пиренеях, так и в Галлии. Полибий, описывая иберийскую пехоту, отмечает, что она была одета в белые туники с пурпурными полосами (Polyb. III.114.4; Liv. XXII.46.6), но некоторые ученые полагают, что цвет полос не был пурпурным, считая эту краску слишком дорогой для простого воина. Конноли полагает, что он был темно-красным, а Уорри - смесью индиго и краплака. Из защитного вооружения скутарии могли использовать бронзовые пластины на ремнях, прикрывавшие грудь, подобные тем, что носили римские гастаты, а также чешуйчатые панцири, те, что победнее, обходились без доспехов, сражаясь лишь в одних туниках. На голове иберийские воины могли носить полусферические бронзовые шлемы с небольшим назатыльником, которые сами иберы называли баскинетами, кожаные или тканевые шлемы, иногда украшенные одним, либо тремя гребнями из конских волос, а также шлемы из мягкой основы с нашитыми на них бронзовыми чешуйками, имелись еще и шлемы «из жил». В Ла-бастиде была найдена фигурка воина в шлеме с плюмажем. Вероятно, на его форму наложил отпечаток архаический греческий тип, заменивший коническую форму в VII веке до н.э. Шлемы греко-этрусского типа, найденные в Вильярикосе, Кинтана-Редонде и Алькаресехосе, не имеют застежки под подбородком.

Для украшения использовались перья, лошадиные хвосты или гребни из бронзы и кожи.

Из оружия нападения использовались два типа испанских мечей: фалькаты, и испанские гладиусы, позднее взятые на вооружение римлянами и известные как gladius hispaniensis

Скутарий имел копье с большим и довольно широким наконечником и в пару к копью - цельнометаллический дротик (саунион) длиной 1,6 м, а позднее - римский пилум. Метательное копье изготавливалось полностью из железа, с утолщением в конце стержня. Перекрестная секция имела многоугольную или гексагональную форму, базовая часть заострена, а длинное копьеобразное окончание полое и с зазубринами. В некоторых образцах середина уплощена для лучшего полета. Размер жала копья доходил до 22 дюймов. Предполагается, что это оружие было изобретено в Лирии.

Интересным изобретением иберийцев была фаларика. Она так описана у Ливия (Liv. XXI. 8.10): «…метали длинные копья с круглым еловым древком и четырехгранным железным наконечником; нижнюю часть наконечника обматывали паклей, а паклю пропитывали смолой. Наконечник был без малого метр, так что вместе со щитом он мог пробить и грудь, которую этот щит прикрывал. Но даже и тогда, когда он застревал в щите, воин ронял оружие со страха, потому что, прежде чем метнуть копье, паклю поджигали, а в полете пламя разгоралось и жарко вспыхивало» (Пер. С. Маркиша). Именно метательным копьем был ранен Ганнибал при осаде Сагунта.

В 200 году до н.э. римляне захватили 78 военных штандартов иберийцев. Существование знамен у этого народа было подтверждено и археологическими раскопками: была найдена монета, на которой был изображен всадник со штандартом, на котором изображен кабан. Скорее всего, у каждого племени был свой военный клич, и воины - наемники в армиях Карфагена использовали его.

Отдельно следует упомянуть кельтиберийских пехотинцев. Кельтиберами называлось одно из родственных кельтам племен, населявших северную и центральную часть Иберии. В их вооружении чувствовалось сильное кельтское влияние. Они имели длинные двулезвийные мечи, хотя кельтиберийский меч был короче обычного кельтского. Из других видов наступательного оружия они пользовались цельнометаллическими дротиками немного длиннее 1 м, короче, чем саунион, но с более толстым древком. Они назывались «солиферум». Из защитного вооружения применялись щиты кельтского типа. Более состоятельные воины могли позволить себе железные щиты и железные шлемы сфероконической формы с характерными кельтскими нащечниками. На ногах могли быть бронзовые кнемиды. Практически все воины носили широкие бронзовые богато декорированные боевые пояса - символ принадлежности к воинскому сословию.

Еще до пунических войн в армии Карфагена появляются и кельты. Многие античные авторы отмечают крайнюю недисциплинированность галлов, Ливий (Liv.XXII.2.4) свидетельствует и о том, что они весьма трудно переносили тяготы походов, однако все это меркло перед тем неистовством, с которым эти воины бросались в бой. Родоплеменные связи у галлов были очень сильны и на службу Карфагену они нанимались небольшими отрядами из воинов одного рода (клана).

Страбон (Strabo. XV.II.35), описывая вооружение кельтов, обращает внимание на следующие его особенности: «галльское вооружение соответствует их большому росту: длинный меч, висящий на правом боку, длинный прямоугольный щит в соответствии с ростом и «мандарис» - особый вид дротика. Некоторые галлы употребляют также луки и пращи. Есть у них еще одно деревянное орудие, называемое «гросф». Его бросают рукой, а не из петли, и оно летит даже дальше стрелы». (Пер. Г.А. Стратановского)

Вооружение у кельтов было предметом гордости и богато декорировалось. Защитный комплект знатного воина состоял из кольчуги без рукавов, поверх которой надевались наплечники в виде пелеринки, закрывавшей плечи; пелеринка застегивалась пряжкой с лицевой стороны. Этим кельтские кольчуги отличалась от римских, у которых наплечники были в виде клапанов. Иногда кельтская кольчужная пелерина выступала как самостоятельный вид доспеха. Шлемы были железные и бронзовые сфероконической формы, кельтского типа, с небольшим назатыльником и фигурными богато декорированными нащечниками, которые крепились к шлему с помощью петель. Кельты использовали большие плоские деревянные щиты квадратной, круглой, ромбической или овальной формы (Polyb. II.114.4). Щиты красочно расписывались магическими орнаментами, изображениями родовых тотемов - животных. Одежда кельтов чаще всего имела клетчатый орнамент родовых цветов (каждый род имел свой цвет). Фигуры родовых животных красовались на штандартах и на верхушках шлемов вождей. На шее знатные кельты носили разомкнутый обруч - гривну из перевитой толстой золотой или серебряной проволоки с фигурными окончаниями. Из наступательного вооружения кельты использовали длинный двулезвийный меч (75-80 см) и копье с широким железным наконечником.

В традициях кельтов было презрение к смерти и физической боли. Раны считались лучшими украшениями воина. Кельтские воины имели в своих рядах храбрецов, которые впадали в боевое неистовство и, демонстрируя бесстрашие, шли в атаку без доспехов, полуголыми, а иногда и вовсе нагими. В некоторых кельтских кланах применялась боевая раскраска. Тела воинов расписывались красками, в состав которых входила глина. Цвет узоров был от синего до небесно-зеленого. Примечательно название одного из племен - «пикты», как назвали их римляне, что в переводе означает «разрисованный». При всем своем бесстрашии кельты не отличались дисциплиной. Каждый воин - прекрасный одиночный боец - в бою прежде всего хотел выказать личное мужество. Зная этот недостаток, Ганнибал использовал кельтов только для первого удара, либо как «пушечное мясо» (Polyb. III. 113. 7-8).

Примеров использования тяжелой пехоты из карфагенских граждан во Вторую пуническую войну мы не видим, но вот в Первую, как считает Д. Хэд, участвовал знаменитый «Священный отряд»: «Священный отряд Карфагена был элитной военной единицей, созданным, чтобы охранять Республику. В отличие от большинства карфагенских военных единиц, они были сформированы полностью из карфагенских граждан в противоположность большей части карфагенской армии, основную часть которой составляли наемники; фактически, они были единственными частями карфагенских армий, к которым запрещалось присоединяться наемникам. Они были посвящены Ваалу и числились как тяжелая пехота. Навык и опыт этих солдат были столь высоки, что, несмотря на их малочисленность. Эти солдаты считались священными из-за присяги, которой они поклялись, когда были приняты в ряды отряда. Их оружие было оружием храмовым, и каждый солдат носили оружие с честью. «Священный Отряд» был легко распознаваем на поле битвы, т. к. они носили белые одежды, цвет смерти в карфагенском обществе. Они носили белый льняной панцирь, с изображениями солнечных лучей, по-видимому - символ «Священного Отряда», с переходящими в красноту на откидных плечевых застежках. Это походило скорее на македонскую Звезду (Звезда Агреадов). Туника была желтой. Птеригии имели красные прямоугольники по основному краю. Панцирь также имел красный пояс, и красный полоски по краям. Воины Священного отряда также носили большой щит гоплита, окрашенный красным. Тактически Священный Отряд был обучен для участия в ближнем бою и использовал свои щиты и копья как гоплиты в классической фаланге. Их силы часто использовались для подавления мятежей. Они часто размещались в авангарде пехоте, чтобы один только их вид мог навести панику на врага. Отряд исчез в течение Первой Пунической войны».

Говоря о карфагенской тяжелой пехоте в целом, следует отметить, что она уступала по качеству римской. Разноплеменные наемники, не имеющие никакой спайки, кроме заработка, были весьма ненадежны, что и привело к восстанию 240 - 238 годов до н.э. Потенциал для развития собственной пехоты, которая бы смогла конкурировать с легионами на поле боя, у карфагенян был, поскольку класс земледельцев, поставляющих рекрутов, там имелся. Но проводимая республикой жестокая политика по отношению к ливийцам свела этот потенциал на нет.

3.2 Легкая пехота

Помимо тяжеловооруженной пехоты, племена ливийцев поставляли в армию карфагена и метателей дротиков. Эти воины были вооружены несколькими дротиками и короткими мечами. Тяжелых доспехов они не носили, обходясь лишь туниками, да плащами на случай непогоды. Для защиты аконтисты имели маленькие круглые шиты, обычно плетеные. Геродот говорит о том, что они обшивались страусиной кожей (Hdt. IV. 175). Кроме ливийцев, в источниках также встречаются и копьеметатели - нумидийцы. Они были вооружены подобно всадникам: несколько копий, щит и кинжал. НоЛивий весьма презрительно отзывается об аконтистах нумидийцев: «Воевать пешими нумидийцы не умеют, они хороши только в конном бою» (Liv XXIV. 48.5) (Пер. Ф.Ф. Зелинского). Кроме метателей дротиков, существовали и другие легковооруженные пехотинцы. Наиболее популярными из них были балеарские пращники, которые лучше всех оплачивались. Карфагеняне систематически использовали этих воинов в своих кампаниях, начиная с войн на Сицилии в V в. до н.э. и заканчивая битвой при Заме.

Это были выходцы с современных островов Минорка и Майорка, об их виртуозном обращении с пращей есть свидетельство у Ливия (Liv. XXVIII. 37.6): «в обращении с этим оружием они превосходят все другие народы». Балеарцы упражнялись в искусстве владения пращей с детства. Навык передавался от отца к сыну. Праща была первой игрушкой мальчика. Говорят, что перед мальчиком ставили кусок хлеба, и это была его единственная еда, взять которую он мог, только попав сперва в нее камнем. Легко понять, что в таких условиях, став взрослым, балеарец мог творить чудеса с помощью пращи. Пращник обычно не имел защитного вооружения. У него было несколько пращей (Diod. V.18.3), две из которых носились на шее, а одна крепилась к повязке на голове, и сумка с запасом снарядов. Пращу плели из черной звериной шерсти и сухожилий.

Снаряды для пращи могли быть и каменными, и в виде свинцовых пуль. В больших количествах эти пули находят на местах боев и осад по всей Испании. Возможно, пращей хорошо владели все испанцы, а не только жители Балеар. Именно балеарцы ранили при Каннах римского полководца Эмилия Павла. На поясе, широком и богато декорированном, пращники носили традиционную для испанцев саблю ? фалькату. Помимо пращ, балеарцы весьма искусно пользовались и метательными копьями. Так, например, известно, что в битве при Требии они засыпали тучей дротиков римскую конницу и заставили ее отступить (Liv. XVI. 6.12).

Поскольку праща была простым и дешевым оружием, можно предположить, что ее могли иметь при себе копейщики и меченосцы. Праща долго оставалась традиционным оружием в Испании. По сей день ею умеют пользоваться пастухи Кастилии и Эстремадуры. Когда в 123 году до Р.Х. Квинт Цецилий Метелл начал завоевание Балеарских островов, римляне еще раз убедились в эффективности пращи. Римские корабли подверглись обстрелу с берега, так что обращенный к берегу борт пришлось закрывать щитами из кожи.

Цетраты получили свое название от маленьких круглых деревянных щитов с бронзовым круглым умбоном посредине, цэтр. Говоря о лузитанах, Ливий сообщает (Liv. XXVIII.5.11) сообщает, что: «во время войны они носили небольшие плетеные щиты, защищавшие их тела. В бою воины использовали их так быстро, что отражали удары противника» (Пер. М.Е. Сергеенко). Эти щиты были слегка выпуклыми, их носили наклонно к плечу, держа за кожаные петли.

По типу вооружения они относились к легкой пехоте. Из защитного вооружения они могли иметь холщовые простеганные панцири, широкие боевые пояса и иногда кожаные шлемы характерной формы. Их наступательным оружием были фалькаты и боевые кинжалы. Цетратов иногда соотносят с греческими пельтастами. Истинные дети гор, иберийцы прекрасно сражались на пересеченной местности и в рассыпном строю, органично дополняя ливийскую фалангу. Тит Ливий (Liv. XXII.18.3) пишет: «они хорошо лазили по горам, перепрыгивая с камня на камень со своим легким вооружением». Чтобы показать свою храбрость и устрашить неприятеля, иберы часто издавали боевые кличи, размахивали оружием и подпрыгивали, словно танцуя. В бою они часто проявляли смекалку и хитрость. Например, испанские наемники Ганнибала переплыли реку Родан, раздевшись донага, а свою амуницию переправили на надутых бурдюках, прикрыв их щитами (Liv. XXI.27.5).

Заключение

Карфагенская армия, маханат, была одной из самых могучих армий античности, достойно сражавшейся с любым противником.

Главной отличительной особенностью пунических вооруженных сил было наличие наемников, которые со времен Магона составляют рядовой состав, вытесняя ополчение карфагенских граждан. Они вербовались почти повсеместно, но со времен Газдрубала Барки Карфаген ограничивался лишь западным Средиземноморьем, практически не прибегая к услугам греков.

Высокий профессионализм такой армии сочетался с низкой лояльностью властям, что зачастую выливалось в бунты и полномасштабные восстания.

Самыми сильными сторонами маханата были, несомненно, кавалерия и офицерский корпус, что неоднократно упоминалось древними авторами. При Ганнибале Барке конница играла главную роль в блистательных победах карфагенского оружия, в первую очередь при Каннах, а ее использование было почти идеальным. Сочетание великолепной кавалерии из кочевников - нумидийцев со средневооруженной испанской в большинстве случаев давало прекрасные результаты на поле боя.

Одновременно с этим следует отметить, что карфагеняне не реализовали имеющийся у них потенциал развития собственной тяжелой пехоты из земледельцев - ливийцев, поскольку грабительская политика по отношению к покоренным народам Африки приводила к тому, что последние не проявляли рвения в отстаивании на поле боя интересов Нового Города.

Для Пунических войн характерно широкое использование карфагенянами слонов. В отличие от эллинистических армий, Баркиды располагали элефантерию впереди войск и стремились сокрушить пехоту врага. Однако если противник был смел, дисциплинирован и подготовлен, то атака слонов, как в битве при Заме, грозила захлебнуться. Применение же грозных животных против варварских народов Пиренеев, Африки и Галлии почти всегда имело ошеломляющий успех.

Для армий Баркидов характерна такая черта, как высокая личная преданность воинов полководцу, а так же то, что они действовали практически на свой страх и риск, не получая подкрепления из метрополии.

Подводя итог, можно отметить, что карфагенская армия была сложным механизмом, где каждый род войск имел свое значение. Однако, несмотря на всю свою силу и мощь, она имела «Ахиллесову пяту» - нежелание граждан самим отстаивать интересы Отечества с оружием в руках. Наемные армии были весьма дорогостоящи, а исчерпание финансовых ресурсов было одной из причин поражения пунийцев в Первой и Второй Пунических войнах. Потеря заморских территорий, особенно богатой серебром Испании, оставила Карфаген полностью беззащитным, сделав его гибель делом только времени.

Список литературы

армия карфагенский пехота кавалерия

1. Аппиан, Римские войны / Аппиан. - СПб.: Академическое. 1994. 412 с.

2. Диодор Сицилийский - Историческая библиотека / сост. М.В. Строгецкий. ? М.: Директмедиа Паблишинг, 2008. - 452 с.

3. Ливий Тит. История Рима от основания города. в 2 т. / Тит Ливий. ? М.: Наука. 1989. 890 с.

4. Полибий. Всеобщая история. в. 2т. / Полибий; Пер. с древнегреч. Ф. Мищенко. - М.: ООО «Издательство АСТ», 2004. - 1380 с.

5. Секунд Гай Плиний. Естественная история ископаемых тел / Гай Плиний Секунд. - СПб.: Естествовед, 1810. 470 с.

6. Страбон. География / Страбон. ? Л., Наука, 164. 569 с.

7. Фронтин Ю. Стратегма / Ю. Фронтин // ВДИ, М.?Л., Наука, 1946, №1, С. 278 - 290.

8. Абакумов А. Боевые слоны эллинистического Египта / A. Абакумов // Para bellum. Военно-исторический журнал. - 2010. - №32. - С. 5-20.

9. Аррибас А. Иберы. Великие оружейники железного века / A. Аррибас. - М.: Центрполиграф, 2004. - 190 с.

10. Аррибас А. Иберы. Великие оружейники железного века / A. Аррибас. - М.: Центрполиграф, 2004. - 190 с.

11. Биркхам Г. Кельты. История и культура / Г. Биркхам. - М.: Аграф, 2007. - 512 с.

12. Волков А. Карфаген. «Белая» Империя «Черной» Африки / A. Волков. - М.: Вече, 2004. - 319 с.

13. Горец А. Загадка «пунийского полумесяца» / А. Горец // Para bellum. Военно-исторический журнал. - 1997. - №2. - С. 22-29.

14. Гурьев А. Военная реформа Ксантиппа / А. Гурьев // Para bellum. Военно-исторический журнал. - 2001. - №12. - С. 91-102.

15. Дельбрюк Г. История военного искусства. Античный мир. Германцы / Г. Дельбрюк. - Смоленск.: Русич, 2003. - 480 с.

16. Дриди Э. Карфаген и Пунический мир / Э. Дриди. - М.: Вече, 2008. - 400 с.