Ж.Ж. Дантон, Ж.-П. Марат, М. Робеспьер: образы в истории и массовом сознании

К июлю 1792 г. М. Робеспьер отбросил сомнения и высказался за республику: «Надо спасти государство каким бы то ни было образом; антиконституционно лишь то, что ведет к его гибели». Максимилиан призывает к восстанию. 10 августа монарх был заключен под стражу.

М. Робеспьер избирается в Парижскую коммуну, а также в ее Генеральный совет. 20 сентября был избран Конвент. У монтаньяров было сначала 134, а затем 267 мест, жирондистов 150. Подавляющее большинство заняло «болото», которое примыкало к тем, кто был силен. М. Робеспьер вошел в состав Коммуны с большим успехом. К тому моменту он набрал огромную популярность среди народа. За то, что Максимилиан никогда не гонялся за деньгами, в народе его прозвали Неподкупным.

2 декабря М. Робеспьер на выступлении в Конвенте призывает к казни Людовика XVI, в то время как жирондисты стремились спасти ему жизнь. Максимилиан следующим образом отзывается о двусмысленной позиции Жиронды в отношении короля: «У народа нет ни времени, ни средств выполнять обязанности судьи, но то, что вы предлагаете ему - это апелляция против народа к аристократии, к интригам, заговорам, и, быть может, к королю Прусскому. Народ уже дважды высказался о Людовике XVI». Тем самым, М. Робеспьер дает понять жирондистам, чего хочет народ. Он говорит: «Я не сомневаюсь в том, что народ хочет смерти короля, если под народом понимать большинство нации, не исключая из нее самую многочисленную, самую обездоленную и самую чистую часть общества, ту, которая несет на себе всех преступлений эгоизма и тирании…».

Голосование в Конвенте показало, что сторонников якобинцев больше. 21 января 1793 г. монарха казнили. Жиронда дискредитировала себя военными действиями. Против Франции теперь выступала целая коалиция государств. В 1793 г. внутри страны набирают силы роялисты, шла гражданская война. В итоге 31 мая началось народное восстание, в результате которого жирондисты были отстранены от власти.

С приходом к власти якобинцев, которые отстаивали интересы средней и мелкой буржуазии, крестьянства, тут же последовали аграрные законы, которые дали серьезный толчок к разрыву с феодальными отношениями. В быстрые сроки была подготовлена новая конституция, в которую вошли те требования, которые М. Робеспьер выдвигал еще во времена членства в Учредительном собрании: контроль народа над законодательными органами, а также их выборность. Но тяжелое положение Франции принуждало к решительным действиям, в результате чего была установлена диктатура. Террор стал обычным порядком, без которого существовать, по мнению большинства якобинцев, было невозможно. Его главным проводником стал Максимилиан Робеспьер.

Но после того, как все враги были ликвидированы, курс М. Робеспьера стал сбиваться. Внутри самих якобинцев появились весомые разногласия. Так М. Робеспьер отрицал установление полного имущественного равенства. Но были и другие мнения. Буржуазия, ликвидировав все угрозы, получив условия для беспрепятственного развития, стала тяготиться диктатом. Ей хотелось больших свобод. Правеет постепенно и накопившее капитал крестьянство. Видя все, революционный трибунал наращивал свои обороты, что еще больше отталкивало общество от М. Робеспьера и его приближенных. Максимилиан, будучи человеком преданным своим принципам, не смог уловить того посыла, который хотел донести до него Ж.Ж. Дантон - не должно быть места тирании.

М. Робеспьер попытался найти новый путь. В мае 1794 г. он вводит культ «верховного существа», который по его задумке должен был сплотить население Франции вокруг республики. Но было уже поздно. Расправа с дантонистами еще больше подорвала авторитет М. Робеспьера.

В июле 1794 г. Максимилиан с трибун произнес: «Если трибуна якобинцев с некоторого времени умолкла - это не потому, что им ничего не осталось сказать; глубокое молчание, царящее у них, есть следствие летаргического сна, не позволяющего им открыть глаза на опасности, угрожающие родине». Он понимал, что революции грозит опасность, чувствовал, что готовится заговор.

В свою защиту 8 термидора в здании Конвента Максимилиан произносит: «Они называют меня тираном. Если бы я был им, то они бы ползали у моих ног; я осыпал бы их золотом, я бы обеспечил им право совершать всяческие преступления, и они были бы благодарны мне! К тирании приходят с помощью мошенников; к чему приходят те, кто борется с ними? К могиле и к бессмертию».

9 термидора Максимилиан Робеспьер был схвачен, а на следующий день казнен.

Таким образом, главный предводитель якобинского террора привел государство в очередной кризис. Различные слои общества были недовольны тиранией со всех сторон. После того, как Максимилиан Робеспьер уничтожил всех врагов народа, он сам стал таковым. В итоге его поддерживали лишь беднейшие слои населения. После термидорианского переворота и свержения якобинской диктатуры началась новая эпоха в истории Франции, где главную роль играл Наполеон Бонапарт.

Рассмотрев политические портреты Ж.Ж. Дантона, Ж.-П. Марата и М. Робеспьера, можно сделать вывод, что каждый из них сыграл очень важную роль в событиях Великой французской революции. Впитав в себя догмы эпохи Просвещения, они были ярыми сторонниками разрыва со старыми порядками абсолютизма и феодализма ради правового и свободного общества. Главной движущей силой для достижения цели они видели народ. Но у каждого из них были свои методы в координации его действий.

Жорж Жак Дантон благодаря своей внешности «мужика-крестьянина» и прекрасным ораторским способностям прекрасно лавировал между интересами третьего сословия, к которому он принадлежал, и интересами народа. Он шел на уступки народным массам, получал их доверие, а затем диктовал свои условия. При этом Ж.Ж. Дантон предпочитал идти на переговоры и компромисс, нежели применять силу. Во время его нахождения на посту министра юстиции, Франция в наибольшей степени развила теоретические принципы демократии, такие как свобода, равенство и право, за которые впоследствии в ходе истории боролся уже весь мир. К концу 1793 г. Ж.Ж. Дантон стал осознавать, что политика террора зашла слишком далеко, страдали невинные люди. Он чувствовал усталость от происходящего вокруг насилия. Жорж Жак осознал негодность силовых методов борьбы за права и свободы. Выразив свое несогласие М. Робеспьеру, Ж.Ж. Дантона казнили.

Жан-Поль Марат был теоретиком революции. Его памфлеты и статьи в газете «Друг народа» критиковали королевскую семью, министров, членов Национального собрания - всех тех, кто действовал лишь в своих корыстных интересах, не думая о большинстве населения Франции. Его постоянно преследовали, но это не мешало ему продолжать свою разоблачительную деятельность. Ж.-П. Марат пришел к мысли о том, что общество может измениться лишь ценой тысяч жертв тех, кто выступал против республиканского строя и принципов революции. Жан-Поль стал одним из главных идеологов установившейся якобинской диктатуры и проводимой ей политики террора, жертвами которой стали десятки тысяч людей. В отличие от Ж.Ж. Дантона, он яро верил в правильность радикальных методов борьбы вплоть до своей смерти.

Для Максимилиана Робеспьера народ был символом правоты, а себя он считал его олицетворением. Его желания и устремления он отождествлял со своими. М. Робеспьер был нацелен на уничтожение всех, кого Комитет общественного спасения нарекал врагами народа. Жестокость и террор стали синонимами его имени. Он уничтожил всех, кто мог стоять у него на пути: жирондистов, дантонистов, эбертистов. В итоге на его стороне остались лишь беднейшие слои населения, так как для всех остальных он сам стал врагом народа. Почувствовавшая вкус свободы буржуазия, зажиточное крестьянство, а также часть плебейства больше не желали мириться с постоянным силовым давлением. В результате политического переворота он был казнен.

2. Историческая память и Великая буржуазная революция

2.1 О политике памяти во Франции и в отечественной истории

Под термином «память», содержащемся в Оксфордском словаре, понимают «способность воспроизводить образы, ощущения или идеи, выработанные в прошлом».Согласно учебнику по психофизиологии под памятью подразумевают «фундаментальное свойство живой материи приобретать, сохранять и воспроизводить информацию».

Если пойти дальше, то логично сделать вывод, что человек живет не сам по себе, а в обществе. Его индивидуальная память переходит в коллективную память. Первая постоянно обращается ко второй, «чтобы подтвердить или уточнить то или иное воспоминание или даже чтобы восполнить кое-какие пробелы, вновь погрузиться в нее, на короткое время слиться с ней».Также человек привязан памятью к прошлому. Он использует опыт и знания, накопленные его предшественниками. В этом заключается главное отличие человека от остального животного мира. Н.А. Бердяев в своей работе «Смысл истории» написал следующее: «Память есть основа истории. Без памяти истории не было бы. Все историческое знание есть не что иное, как припоминание, как та или иная ее группировка, форма торжества памяти над духом тления».Таким образом, в человеке и в обществе живет историческая память.

При этом французский философ и социолог первой половины ХХ в. Морис Хальбвакс устанавливает различия между памятью и историей. Память тесно связана с эмоциями человека и подразумевает общие события, история стремится освободиться от эмоционального фона и рассматривает исключительное.

Но, как известно, общество существует в рамках государства, правящие верхи которого, проводят политику, выгодную данному политическому строю, формируется политика памяти. Александр Дюков дает ей следующие комментарии: «На мой взгляд, политику памяти можно определить как совокупность мероприятий, направленных на формирование и воспроизведение идентичностей, в первую очередь, национальных и этнических. Ни одно общество в мире не может обойтись без своей политики памяти».

Восприятие того или иного исторического события в массовом сознании зависит от множества факторов, носит субъективный характер. Великая буржуазная революция оставила огромные следы на тропе мировой истории. Лидеры революционных событий: Ж.-П. Марат, Ж.Ж. Дантон, М. Робеспьер, вписали в ее ход свои имена. На протяжении всего дальнейшего исторического развития к ним обращались бессчетное количество раз: создавались исследовательские работы, упоминались в художественных произведениях, сыграли значительную роль в топонимике. Конечно же, их имена сохранились и сегодня, и практически любой человек в мире с ними соприкасался в той или иной степени.

Большое влияние на массовое сознание оказывают средства массовой информации, что подчеркивает в своей статье «О политике памяти» А. Миллер. Также с уверенностью можно сказать, что на восприятие человека влияет степень распространенности и частота слышимости. Таким образом, срабатывает узнаваемость. Таковы поверхностные факторы, влияющие на массовое сознание.

К иными обстоятельствами, воздействующим на коллективную память, относятся собственно политические партии, общественные организации и разные фонды. Они проводят свой курс, преследуют собственные цели, выгодные им. Таким образом, историей активно занимается власть, чтобы двигать ее в народ, создается национальная идея.

Главная отличительная черта Франции от других стран заключена в том, что существует связь между практикой исторического исследования и идеей национального сознания. По мнению французского историка П. Нора, в Германии распространителями национальной идеи являются философы, в Центральной и Восточной Европе ? национальный фольклор, во Франции - историки. «История распоряжалась национальной памятью. Эта память раздробленная, множественная, ее содержание, точки опоры, формы выражения многократно переработаны. Память, всегда являющаяся предметом политики, но, тем не менее, представляющая собой точку отсчета и цемент национального сообщества».

Среди особенностей, позволяющих определить такую сильную взаимосвязь истории и нации, можно выделить следующее: продолжительную непрерывную историю французского государства, единство, которое навязывалось сверху, тенденции к радикализму в социальной структуре. Именно после Великой французской революции можно говорить о формировании французской нации. Либеральные историки 1820-1840 гг., такие как О. Тьери, Фр. Гизо, Ж. Мишле создавали национальную историю, делая выборку из прошлого только тех фактов, которые объясняли генезис «нации».

Франция прошла целый ряд эпох, во время которых интерес к Великой французской революции то повышался, то понижался. Для каждого периода характерны свои особенные черты, в которых рассматривались те или иные аспекты.

В период Директории шла острая критика деятельности якобинцев, а во времена консульства и империи вообще было запрещено упоминать имена, связанные с якобинским террором. Во время реставрации монархии шло осуждение революции и ее действующих лиц. Но уже в это время стали признаваться и положительные моменты, в первую очередь для предпринимательского слоя. В преддверии революции 1830 г. события до жиронды и Ж.Ж. Дантона уже не отрицались, а им отдавалось должное. После революции 1848 г. подобные настроения укрепились еще больше. Следующим этапом повышенного внимания к деятельности левых сил стал конец 1860-х гг., незадолго до Парижской коммуны.

После Великой буржуазной революции многие французские политики неоднократно распределяли между собой роли предводителей тех неспокойных лет. Так, в преддверии событий 1848 г., республиканцы-центристы видели своим прототипом Ж.Ж. Дантона, левые республиканцы, а также приверженцы вооруженного восстания - Ж.-П. Марата и М. Робеспьера. При этом попытки перенести образы предводителей Великой французской революции на более поздние периоды, связать их имена с различными политическими позициями не привели к успеху, так как постоянно шла непримиримая политическая борьба. Из руководителей якобинского клуба не удалось сформировать культы личностей, как то было, например, с отцами-основателями в Америке.

Торжества по случаю празднования столетия Великой французской революции вызвали целый ряд споров по всему миру. Более того, французское правительство решило включить Всемирную выставку 1889 г. в Париже в празднества.

Послы во Франции, представлявшие ведущие державы мира, выступили против широкомасштабных торжеств в своих странах. Причиной тому послужило то, что в ходе революции перешли от реформ к террору, а также казнили короля и королеву, что было неприемлемо для империй и монархий. Исключением выступили лишь Соединенные Штаты Америки. Там не видели ничего ужасного в самом факте революции и в республиканском строе.

С 1870-х гг. во Франции шло становление Третьей республики. В то время в основном говорилось лишь о первых трех месяцах революции, во время которых были провозглашены принципы демократии. Англичане и американцы считали французов своими последователями, немцы и итальянцы связывали свое развитие с событиями во Франции. При этом имел ярое осуждение террор.

В 1880 г. день 14 июля был провозглашен национальным праздником. Но задумывалось отмечать не событие, связанное со взятием Бастилии, а то, что произошло ровно через год. В 1790 г. было организовано грандиозное мирное торжество «Праздник Федерации». На тот момент еще не началась война, не полыхнул террор. Король пока находился на престоле, но его власть сделалась символической. Была принята Декларация прав человека и гражданина, упразднено сословное неравенство, избрано Законодательное собрание. В обществе преобладали стремление забыть старые счеты и вера в светлое будущее. Сенатор Анри Мартэн в 1880 г. произнес: «Это был лучший день в истории Франции, а может быть, и человечества, когда единство восторжествовало». В 1880 году социалисты настояли на том, чтобы в законе прямо не упоминалось, в честь какого события учреждается праздник, но для современников все было ясно. Название «День взятия Бастилии» утвердилось позднее само собой.

Следующим этапом активного внимания к Великой французской революции стали 30-е гг. ХХ в., когда набирало ход фашистское движение. События конца XVIII в. в идеологическом плане играли ту же роль, что и Народный фронт в политическом.

С победой над фашизмом, противостоящие ему силы стали распадаться. После ХХ съезда КПСС в 1956 г. наметился раскол среди коммунистического движения. Последовали политические кризисы в Восточной Европе, что вызвало массовый отток интеллигенции из рядов левых сил. К тому же преобразования в социальной сфере, направленные на повышение уровня жизни населения в Западной Европе и, в частности, во Франции, также отразились на отношении к событиям конца XIX в..

В 1986-1988 г. во Франции шло активное давление правых сил на подготовку двухсотлетнего юбилея революции. В планах было провести еще одну международную выставку, возвести новый символ столицы, как сто лет тому назад стала Эйфелева башня. В недавно отстроенном районе Парижа Дефанс построили небоскреб, но на всемирную индустриальную выставку средств не хватило. Тем не менее, весь 1989 г. прошел во Франции под знаком революции. 14 июля на Елисейских полях был проведен военный парад. Французские альпинисты на Эвересте установили табличку в память о Великой французской революции. Но из всего наследия был выделен лишь один аспект - умеренно-буржуазная «Декларация прав человека и гражданина» 1789 г. Кроме того, шли постоянные идеологические разногласия. Было создано «Общество контрреволюции». Имя Ж.Ж. Дантона по прежнему заявляло о себе больше, нежели Ж.-П. Марат и М. Робеспьер.

На сегодняшний день 14 июля во Франции празднуется очень широко. В этот день проходит военный парад на Елисейских полях (Рисунок 2.1), организовываются концерты, благотворительные мероприятия. Непременным атрибутом является праздничный салют.

Рисунок 2.1 Военный парад на Елисейских полях в честь Дня взятия Бастилии

Первая французская революция, которая произошла во времена правления Екатерины II, практически не имела своего места для обсуждения, так как могла подорвать устои монархизма в России. Третье сословие в нашей стране было еще слишком слабым, чтобы подхватить революционный пыл Франции. Дворянство, которое являлось опорой императрицы в правлении и имело большое количество привилегий, не могло даже подумать о попытке ограничения абсолютизма, народные массы находились под жесткой зависимостью.

Впоследствии, революционные события были на слуху лишь у наиболее передовых слоев общества, обсуждалась в узком кругу революционных течений середины XIX в.

Положение изменилось в 1860-1870-е гг., когда цензура после реформ Александра II стала слабей, а университеты получили большие свободы в своей организации. Первым высшим учебным заведением, в котором стали читаться лекции по истории Французской революции, был Московский университет.

С тех пор в сознании демократической интеллигенции понятие «революция» стало тождественным стремлению переделать старый и неугодный порядок в новый, где будут существовать права и свободы.

Когда к власти пришли большевики, началось и политическое просвещение народа. По мнению А.В. Гордона: «Общество, возникшее благодаря революции, искало в исторической памяти человечества особо поучительные и вдохновляющие образцы революционного созидания нового общественного строя». Например, воздвигались памятники социалистам и коммунистам, лидерам освободительных движений, радикалам и революционерам. Среди них оказались и лидеры якобинского клуба.

Прежде всего, тематика Великой французской революции в нашей стране была связана с идеологической и политической борьбой. В начале ХХ в. в предоктябрьские годы большевики и меньшевики постоянно обращались к событиям конца XVIII в. во Франции, ведя поиск путей русской революции. Во второй половине 20-х гг. в большевистской партии разразились споры по вопросам дальнейшего развития страны. Главным образом, обсуждалась проблема термидора.

Впоследствии, в нашей стране событиям конца XVIII в. во Франции также был уделен немалый интерес, особенно в науке, о чем речь пойдет ниже.

К двухсотлетнему юбилею в СССР было выпущено огромное количество работ, посвященных Франции того периода. Устраивались тематические занятия в школах, проходили выставки в библиотеках. С началом реформ 1980-х гг. в СССР произошел отход от марксистской идеологии, а вместе с тем упало и внимание общественности к лидерам Первой французской революции.

Тем самым, массовое сознание зависит от проводимой государством политики памяти. Именно власть регулирует и контролирует поток информации, который находится в обществе, что можно увидеть на примере восприятия образов Ж.Ж. Дантона, Ж.-П. Марата и М. Робеспьера в течение исторического развития.

2.2 Историки о Ж.Ж. Дантоне, Ж.-П. Марате и М. Робеспьере

К изучению Великой буржуазной революции приступили с момента начала революционных действий. Во многом из-за политических и идеологических причин появились различия в позициях ее исследователей.

Первые послереволюционные годы осуждения сменились реабилитацией. В работах Фр. Минье, А. Тьера признавались первые месяцы революции и ее достижения. Были восприняты заслуги Ж.Ж. Дантона, но к Ж.П. Марату и М. Робеспьеру было крайне негативное отношение.

С течением времени стали выходить работы, в которых имена деятелей якобинской диктатуры начали прославляться. Ф.Ж. Бюше считал М. Робеспьера и якобинцев проводниками настоящей революции. Он впервые за сорок лет оправдал их действия. Луи Блан также отмечал действия М. Робеспьера. Все ошибки Максимилиана, его радикализм, он возводил в ранг гражданской добродетели.

Но есть две точки, по которым разногласий почти нет. Во-первых, все приходят к мысли о том, что существовавший монархический строй при Людовике XVI к моменту начала революции находился в глубоком кризисе. Нет также споров в определении основных событий и вех в ее ходе. Во-вторых, всеми признается весомое значение и влияние на последующий ход истории всего мира.

Жюль Мишле является одним из наиболее почитаемых исследователей Великой французской революции. Он родился в Париже, знал большое число участников революционных событий. К 1830 г. память о тех днях в обществе не утихла. Июльское восстание в Париже это прекрасно доказало, а также подтолкнуло Ж. Мишле к написанию работы, связанной с событиями конца XVIII в. Свою главную задачу он видел в том, чтоб сохранить живую память, свидетельства современников тех дней.

Особую роль в своей работе Ж. Мишле отдает народу, а также его предводителям. Восторженным слогом историк говорит о Ж.Ж. Дантоне. Он относит его к той немногочисленной аудитории, которая осознавала ситуацию, в которой оказалась Франция. На лицо был кризис старого порядка, но монархизм в привычном виде просто так не мог уступить более либеральным веяниям. Необходимо было создать сильное правительство, которое бы смогло сплотить Францию, дать отпор антиреволюционным силам и интервенции. Ж. Мишле отмечает Ж.Ж. Дантона в своей работе как человека, способного взять на себя ответственность в столь тяжелые времена. По мнению историка, Жорж Жак мог нести бремя достижений и грехов, которыми то и дело сопровождалась революция. С огромным сочувствием Ж. Мишле показывает борьбу Ж.Ж. Дантона с М. Робеспьером, а также его казнь. Ж.-П. Марат и М. Робеспьер для Ж. Мишле - честолюбцы, которые находятся на грани сумасшествия из-за своего радикализма .

Имена лидеров якобинского клуба всплывали в исследовательской деятельности периодически. Ж.Ж. Дантон привлек к себе наибольшее внимание в 1870-е гг., в период столетнего юбилея, в 1900-е, в 1930-е. До начала ХХ в. интерес к Ж.-П. Марату и М. Робеспьеру был невелик. Их пик популярности приходится на 1930-е гг., когда действовал Национальный фронт, а также на 1960-1970-е гг..

Все историографы по своим политическим убеждениям были республиканцами. Среди тех, кто не принимал революцию, не было ни одного значимого ученого.

После празднования столетнего юбилея революции был сделан толчок к развитию изучения ее хода и последствий. В 1880-е гг. появился музей революции, в 1885 г. стал читаться курс лекций по истории революционных событий. В 1891 г. была открыта кафедра по исследованию событий конца XVIII в., которую возглавил Альфонс Оляр.

Он подверг изучению значительное число документов эпохи Великой французской революции. Для него события конца XIX в. представлялись плацдармом, на котором необходимо было строить Третью республику. В отличие от Ж. Мишле, который строил образы лидеров революции по принципу добродетелей и пороков, у А. Оляра предводители революционных событий выступают в более практичном и приземленном виде. Центральной фигурой в революции являлся для него Ж.Ж. Дантон.

Для другого историка первой трети ХХ в. Альбера Матьеза Ж.Ж. Дантон выступал авантюристом, который искал материальной наживы. Он обвинял его в продажности, в том, что тот часто уходил от ответственности или же занимал неопределенную позицию, выжидая нужный для себя момент.

Жорж Лефевр отчасти поддержал мнение А. Матьеза о Дантоне. Но его оценка выглядела более разумной, он отошел от односторонности во взглядах на него. Наряду с тягой к материальному и поиском личной выгоды у Дантона, историк отметил его несомненный вклад в ход революции, роль которого после переворота 1792 г. была незаменима.

После Второй мировой войны начинается переоценка накопленных знаний и отход от традиционных взглядов на события Великой французской революции. Увеличилось число людей, занимающихся наукой. Чтоб проявить себя, им приходилось иначе интерпретировать происходившее, т.е. становиться ревизионистами. В связи с начавшейся холодной войной, многие отступили от изучения якобинского периода, т.к. по мнению исследователей, он стал предтечей коммунизма, марксизм терял свое влияние. Следовательно, фигуры Марата и Робеспьера рассматривались с негативной точки зрения.

Еще в 1955 г. А. Коббэн поставил под вопрос буржуазный характер революции. Его взгляды в дальнейшем были развиты историками-ревизионистами. Их главным тезисом являлось то, что революционные события не смогли привести к резкому толчку в развитии капиталистических отношений. Ими доказывалось незначительное внимание женщинам, роялистам, аполитичным слоям общества. Традиционная французская историография поначалу стойко сопротивлялась новым веяниям. В 1950-е гг. историки Р. Пальмер и Ж. Годено заявили о том, что Великая французская революция являлась лишь составной частью широкого движения, которое было нацелено против старых режимов Запада. В тот период данная мысль была очень критично встречена научным миром.

Ревизионизм набирает ход в 1970-е гг. Его идеологами стали Ф. Фюре, Д. Рише. Ученые-ревизионисты склонны утверждать, что революция не оказала значительного, а тем более положительного влияния на Францию. Она дала небольшие результаты, но при этом пришлось заплатить огромной ценой.

Еще в конце XIX в. представитель социалистов Жан Жорес так отозвался о событиях Первой французской революции: «Революция - варварская форма прогресса. Будет ли нам дано увидеть день, когда форма человеческого прогресса действительно будет человеческой»

Один из ведущих современных специалистов, изучающих Францию конца XVIII в. является Патрис Гениффе. По его мнению, система террора была построена не по вынужденным обстоятельствам, а нацелено.

Тема Первой русской революции у дореволюционных отечественных исследователей долгое время находилась под запретом. Но о ее событиях и о революционных лидерах в России знали. События конца XVIII в. во Франции среди наиболее передовых слоев общества воспринимались глубоко и эмоционально. Как указывает А.В. Гордон в своей статье: «Н.М. Карамзин не сдержал слез, услышав о смерти М. Робеспьера, а А.И. Герцен плакал, читая у Ж. Мишле описание казни Ж.Ж. Дантона. В.Г. Белинского чтение истории революции доводило до такого экстаза, что он, по воспоминаниям, катался по полу. И студенческая молодежь 50-х годов, представители следующего поколения в невероятном энтузиазме за ночь поглощали тома Ж. Мишле или Л. Блана».

В 40-е гг. XIX в. в Российской империи появились почитатели деятельности Ж.-П. Марата и М. Робеспьера. И.И. Панаев на квартире среди друзей Белинского читал книги по истории французской революции. Среди передового круга российской общественности ходили речи якобинских лидеров. Революционные демократы в России видели в событиях конца XVIII в. деятелей, которые являлись их предшественниками по пути свержения самодержавия и крепостнического строя.

После либеральных реформ Александра II в России появились первые работы по Первой французской революции. Ее первым исследователем в нашей стране стал В.И. Герье. Его деятельность продолжил Н.И. Кареев. Их работы были общего характера и сделали значительный шаг на пути дальнейших исследований уже во времена СССР.

Если говорить о советском периоде изучения лидеров Великой французской революции, то следует выделить ряд этапов. В 1920-е гг. многим историком, занимающихся событиями конца XVIII в., удалось неплохо ознакомиться с источниковедческой базой данного события. К тому же были налажены связи с исследователями за пределами СССР. В 1930-е гг. положение изменилось.

Во-первых, советским историкам было необходимо показать коренную противоположность между революцией буржуазного характера (Французская) и революцией социалистического типа (Октябрьская). Во-вторых, одновременно шло их сопоставление. В центре внимания находились наиболее левые течения в ходе событий конца XVIII в. во Франции, а также их лидеры.

Основное внимание в советской историографии было уделено якобинской диктатуре и ее предводителям. Якобинский период рассматривался, как наивысшее достижение времен Первой французской революции.

Крупнейшим историком в СССР, который изучал деятельность Ж.Ж. Дантона был Ц.С. Фридлянд. Его мысль была близка к позиции Ф. Лефевра. Он не идеализирует его образ, но при этом признает «великим деятелем революции». Он одним из первых историков подчеркнул роль Дантона в защите Марата в 1790 г..

Ц.С. Фридлянд занимался и изучением деятельности Ж.П. Марата. В своей работе, посвященной ему, он привлек широкий набор литературы и источников. Главным достоинством его работы было то, что он подробно оценил значение публицистической работы Ж.П. Марата в начальный период революции. В связи с его именем освящена роль и значение социальных движений во Франции в конце XVIII в. Ц.С. Фридлянд выдвигает теорию «маратизма», под которой подразумевает «мелкобуржуазное учение о революции XVIII в», исходя из работ Ж.-П. Марата до революционных событий.

Свое исследование, посвященное Ж.-П. Марату, сделал А.А. Ольшевский, где он остановился на основных этапах деятельности друга народа. Автор попытался дать оценку деятельности Ж.-П. Марата в более объективной форме.

В 1950-1970-е гг. XIX в. ведущими учеными в области изучения Великой французской революции стали А.З. Манфред, который посвятил работы М. Робеспьеру, а также В.М. Далин. Они выступали ярыми противниками ревизионистской школы. Затем на путь исследования стали А.В. Адо и Г.С. Кучеренко. Они были уже далеки от влияния марксизма, сблизившись с мировыми тенденциями. В основе своей в заключительный период советской историографии отношение к личностям Ж.-П. Марата и М. Робеспьера принимало более жесткие рамки, нежели то было в предыдущие периоды.

В 80-е гг. ХХ в. в советской историографии проявились тенденции к пересмотру устоявшихся стереотипов и подходов на события конца XVIII в. во Франции. Причиной тому служили как внутренние факторы - накопленные материалы стали выходить за рамки традиционного для марксистского направления подхода, так и внешние - на Западе уже давно шли дискуссии о переоценке взглядов события Французской революции. На место идеи разрыва на старый порядок и новый, пришла идея преемственности.

В постсоветский период продолжились тенденции, связанные с ревизионизмом и отходом от марксизма. Тема якобинской диктатуры и ее лидеров уступила передовые роли иным вопросам. Крупнейшими специалистами по Великой французской революции на данный момент являются В.П. Смирнов и А.В. Чудинов. В своих работах они привлекают широкую источниковедческую базу.

Таким образом, в историографии сложились различные мнения, как о Ж.Ж. Дантоне, так и о Ж.-П. Марате с М. Робеспьером. Чем левее были взгляды историка, рассматривающего их образы, тем больше порицался первый и тем сильней восхвалялись второй и третий. Причем это было характерно как для зарубежной, так и для отечественной историографии.

Рассмотрев понятие исторической памяти, и сопоставив его с Великой французской революцией, можно сделать вывод о том, что каждое общество в мире имеет свою политику памяти. Восприятие того или иного события в истории носит субъективный и специфический характер. Причиной того служит политическая конъюнктура, которая влияет на средства массовой информации и частоту слышимости. В итоге формируется национальная память и массовое сознание.

Во Франции как ни в одной другой стране мира выделяется связь между историей и нацией. Интерес к Первой революции имел высокую степень при усилении левых тенденций в политике: в преддверии революции 1848 г., при формировании Третьей республики, в 30-е гг. ХХ в., когда возникла угроза фашизма, в 1960-е г., кульминацией которых стало движение «Красного мая».

В нашей стране в дореволюционный период идеалы Великой французской революции для влияния на массовое сознание были использованы лидерами народничества, а также в преддверии революций начала ХХ в. С установлением советской власти активно использовался опыт событий во Франции конца XVIII в., стали почитаться лидеры якобинского клуба.

Особенностью западных работ в историографии деятельности Ж.Ж. Дантона, Ж.-П. Марата и М. Робеспьера является то, что до 70-х гг. ХХ в. преобладающим мнением среди исследователей было рассмотрение событий конца XVIII в., как важных моментов, оставивших значительный след в мировой истории. Отношение к Дантону у большинства исследователей было положительным. Они отмечали его вклад в развитие первой французской революции, также отдавали должное его позиции взять власть в свои руки в тяжелые времена для Франции, стремлению решать дела мирным путем. Деятельность Ж.-П. Марата и М. Робеспьера и их радикализм, как правило, осуждались. После Второй мировой войны началась переоценка подходов к событиям конца XVIII в. Начали зреть ревизионистские тенденции в историографии французской революции конца XVIII в., суть которых заключалась в том, что значение событий тех годов резко уменьшалось.

В отечественной историографии уровень внимания к Великой французской революции также колебался. Пик активности пришелся на советский период. Под эгидой марксистской идеологии советская историография внесла большой вклад в изучение Великой французской революции. Основное внимание она уделила наиболее левому периоду - якобинской диктатуре с ее лидерами.

Следует отметить, что с появлением новых тенденций в изучении Великой французской революции нельзя отметать прежние достижения науки. Речь должна идти лишь о различном понимании и о различных подходах к событиям.

3. Отражение образов Дантона, Марата и Робеспьера в искусстве и культуре

3.1 Художественная литература и кино

Великая французская революция оказала значительное влияние на литературу, как французскую, так и зарубежную. Писатели неоднократно обращались к тем временам, проводя параллели с их современностью. Достаточно большое количество произведений вошло в мировую классику. Многие поколения читателей ознакомились с событиями конца XVIII в. через призму художественных произведений.

Литературное движение самих революционных лет можно разделить на два периода. Со второй половины 1789 г. по первую половину 1791 г. в центре внимания была умеренная буржуазия и ее предводители, такие как Ж. Лафайет, О. Мирабо, Ж.-П. Бриссо. Они выступали за компромисс со старой властью. Во втором периоде, шедшем с конца 1792 г. до 1794 г. главное место занимала революционная литература: поэзия, в которой идет обращение к широкой массе с призывами к борьбе, и драматургия, где действия переносятся из камерной обстановки на улицы и площади. Оды и гимны М.Ж. Шенье и К.Ж. Руже де Лиля достигли большой популярности. В них шла критика монархизма, феодальных пережитков, дворянства, священников, международной реакции. Писатели выступают за победу равенства, разума, свободы, прославляют культ верховного божества. На раннем этапе второго периода в революционной литературе шло восхваление деятельности Ж.Ж. Дантона Ж.П. Марата и М. Робеспьера. Особой популярностью среди народных масс стали пользоваться памфлеты Ж.-П. Марата.

В конце апреля 1792 г. в культуре Франции произошло важнейшее событие. К.Ж. Руже де Лиль написал слова и музыку боевой песни Рейнской армии. Уже в июле она получила название «Марсельеза» и стала гимном освободительной борьбы во Франции в тот период. К «Марсельезе» возвращались во время каждой революции XIX в. В 1795 г. она стала гимном Франции и республиканской формы правления.

Посттермидорианская литература отражает трагичность якобинской диктатуры и ее террора. Эта тема прослеживается у С. Маришаля и Л.-С. Мерсье. Термидорианцы в своих произведениях активно осуждали Максимилиана Робеспьера.

В 1835 г. вышло произведение Георга Бюхнера «Смерть Дантона». В нем автор показал одного из лидеров Великой французской революции в качестве человека, который стал невольником начавшихся событий. Сам того не желая Ж.Ж. Дантон попал под колеса истории. Ему приходится принимать правила игры, которые диктует революция, поэтому он постоянно лавирует, пытаясь выбраться. Но чувство обреченности не покидает Ж.Ж. Дантона на протяжении всего произведения. Для М. Робеспьера, противостоящего ему, мир представляется иным. Максимилиан осуществляет миссию, которая ему предначертана. Поэтому неизбежен конфликт между двумя героями. Образ М. Робеспьера в произведении также трагичен. Он идет на все ради достижения конечной цели - создания благоприятных условий для народа. Но он также обречен на смерть.

Одним из самых знаменитых произведений о событиях конца XVIII в. является роман Виктора Гюго «Девяносто третий год». Писатель подробно изучает ход событий, исследует работы «Французская революция» Л. Блаиза, «История жирондистов» А. Ламартина, «История Робеспьера» Э. Амеля, труды Ж. Мишле, М. Гара, Ф. Пиа.

Примечательна глава «Улицы Парижа тех времен». У каждого на устах была фраза: «Терпение. Этого требует революция». На каждом углу пестрели воодушевляющие афиши и бюсты идеологов революции, всюду распродавалась утварь и сокровища дворцов, на улицах называли друг друга «гражданами», носили «Колпак Свободы». Играя в карты, королей заменили «гениями», дам - «свободами», валетов - «равенствами», а тузов - «законами». Огромные очереди образовывались за продуктами, каждый смиренно ждал своей доли хлеба. Случаи мародерства были очень редкими. Дух народа был крепок. Особенно ценились уличные ораторы, им всегда с радостью предоставляли слово. Среди них был и Ж.Ж. Дантон.

К революционерам относится народ, который борется за лучшую жизнь, за получение прав и свобод, за возможность есть, иметь жилье и уверенность в завтрашнем дне, его оплотом является Конвент. К контрреволюции относятся аристократия, которая борется за свои привилегии и регалии, англичане, которые снабжают ее оружием, Вандея. Эти два лагеря противостоят друг другу на протяжении всего произведения.

К стану контрреволюционеров принадлежит аристократ маркиз де Лантелак, к революционерам - Симурдэн. Оба являются фанатиками своих взглядов. У первого главной целью стоит возвращение старого феодального порядка. У второго - служение во благо народа. И один, и другой были сторонниками решительных действий, беспощадности к врагу.

К лагерю революционеров также относится Говэн, ученик Симурдэна. Его взгляды несколько отличаются от своего наставника. Он разделяет другую сторону революции - гуманистическую, ему присущи чувства жалости и сострадания даже к противнику. Говэн отпустил Лантелака, надеясь на то, что в нем погасла тяга к жестокостям, за что и был казнен своим учителем, который впоследствии не перенес устроенного им наказания и сам застрелился.

Среди образов Симурдэна и Говэна мы можем найти черты, присущие соответственно М. Робеспьеру и Ж.Ж. Дантону. Виктор Гюго на поднятый вопрос о пути, радикальном или гуманистическом, не смог дать ответ. Оба были правы, оба в итоге погибли. Писатель так и «не смог объединить два полюса истины».

Ромен Роллан под влиянием общественного движения во Франции на рубеже XIX-XX вв., связанных с делом Дрейфуса и рабочими волнениями обратился к событиям конца XVIII в. Он создает драматический цикл «Театр революции», среди которых выходят работы «Торжество разума», «Дантон», «Четырнадцатое июля».

В первом из них Р. Роллан описывает борьбу жирондистов и якобинцев. Судьба Жиронды обречена, против нее настроен народ, что видно уже в начале произведения, когда тело Ж.-П. Марата провожают в последний путь. Рядом с ним идет толпа, она прославляет имя друга народа и проклинает его убийц. Мертвый Ж.-П. Марат одержал победу над живыми противниками.

Во второй работе автор описывает судьбу конфликта Ж.Ж. Дантона с М. Робеспьером. Он противопоставляет их. Если Ж.Ж. Дантон отстаивает идею о сострадании к побежденным, выступает за свободу личности и чувственные радости, то М. Робеспьер является аскетом, так как ему необходимо ограничивать свои желания, яро бороться со свободомыслием. Здесь показана и значительная роль народных масс. Сначала они поддерживают Ж.Ж. Дантона, но затем отказываются от его идей и взглядов. Им необходимо больше.

На третью пьесу приходится пик народной активности. Главное действие связано со взятием Бастилии. Первоначально народ представлен в сомнении и тревоге, затем в нарастающем гневе, а потом празднующим победу. Именно это произведение в наибольшем виде передает героизм, активность и оптимизм народных масс. Но само движение стихийно, необдуманно. Люди штурмуют Бастилию, не предвидя возможных результатов. Также в работе отражен слой буржуазии, который на тот момент еще является единым целым. Но уже тогда видно, как его некоторые члены стремятся занять руководящие посты и нажить капитал. Где-то среди них находятся Ж.Ж. Дантон, Ж.П. Марат и М. Робеспьер. Но как известно, они решат пойти иным путем.

В 1912 г. вышел исторический роман Анатоля Франса «Боги жаждут», где он, как и его предшественники, обращается к теме народа в годы Великой французской революции. Автор попытался передать стремление простых французов к освобождению, их верность революции. В сцене с появлением Ж.-П. Марата А. Франс ярко описывает ликование народа и его готовность идти до конца, не смотря на угрозу гибели.

Важное место в произведении «Боги жаждут» занимает проблема якобинского террора. А. Франс видит в столь значительном радикализме не конечную цель, а лишь временную меру. Только так можно было подавить сопротивление контрреволюционеров. Главный герой романа художник Эварист Гамлен очень схож с Робеспьером и другими представителями якобинского террора. Он восклицает: «Дитя! Ты вырастешь свободным и счастливым человеком и этим будешь обязан презренному Гамлену. Я свиреп, так как хочу, чтоб ты был счастлив. Я жесток, так как хочу, чтоб ты был добр. Я беспощаден, так как хочу, чтоб завтра все французы, проливая слезы радости, упали друг другу в объятия». Но сам А. Франс в своем произведении не верит в глубокие перемены за небольшой срок в ходе революции.

В преддверии 150-летнего юбилея Великой французской революции, а также с приходом левых сил к власти Р. Роллан вновь обращается к творчеству, связанному с революционными событиями конца XVIII в. Его воззрения подверглись коренному изменению, в связи с влиянием на него марксистско-ленинской идеологии. В своей работе «Робеспьер» Р. Роллан вновь обращается к теме народа, как главной движущей силы революции. Действия пьесы разворачиваются весной-летом 1794 г., когда конфликт между Ж.Ж. Дантоном и М. Робеспьером достигает своего пика, а затем происходит термидорианской переворот, после которого «неподкупный» был казнен.

Здесь М. Робеспьер и его сподвижники рисуются как наиболее мудрые революционеры. Идет осуждение предателей революции. Но не смотря на признание деятельности М. Робеспьера, Р. Роллан указывает и на его ошибки. Главным недостатком в политике якобинской диктатуры он видел не террор, а неспособность спасти народ от разорения и нищеты. Провозглашенное правовое равенство было несоединимо с материальным неравенством. В результате народ поддержал враждебные М. Робеспьеру силы.

В 1969 г. в СССР А.Т. Гладилин выпустил в свет свое произведение «Евангелие от Робеспьера. Повесть о великом французском революционере». В нем он описывает последние пять лет жизни Максимилиана, во время которых он проходит путь от неизвестного адвоката до радикального революционера и главы государства. В своей работе автор попытался передать атмосферу борьбы того периода и раскрыть характер М. Робеспьера.

Говоря о кино, прежде всего, необходимо отметить, что фильм является продуктом культуры, который связан с обществом, которое его создает и потребляет.

В 1938 г. вышел фильм французского режиссера Жана Ренуара «Марсельеза» (Рисунок 3.1). Фильм создавался на деньги народа. За это каждый получал право посетить кино бесплатно. Действия фильма разворачиваются летом-осенью 1792 г. Сюжет показывает сопротивление французов иностранным интервентам. Это время прихода Ж.Ж. Дантона к власти, когда он оказывает значительное влияние на всю политику республики. Обращение к событиям конца XVIII в. связано с фашистской угрозой и борьбой с ней левых сил.

Рисунок 3.1 Кадр из фильма «Марсельеза»

Ж. Ренуар стремится показать огромное значение событий Великой французской революции. Но при этом считает ее трагедией для народа. В борьбе за идеалы революции было положено значительное число жертв. Людовик XVI представляется человеком, который не понимает, за что на его долю свалилось такое количество проблем и несчастий.

В 1982 г. вышла нашумевшая картина польского режиссера А. Вайды, эмигрировавшего во Францию, «Дантон» (Рисунок 3.2). Главными действующими лицами в фильме являются Ж.Ж. Дантон и М. Робеспьер. Первый представлен вульгарным, не совсем честным человеком. При якобинской диктатуре он становится все более умеренным в политических взглядах, поскольку идет тенденция к тотальному истреблению. М. Робеспьер, прославившийся своей нравственностью, обвиняет Ж.Ж. Дантона в предательстве идеалов революции. При этом А. Вайда проводит параллели между Великой французской революцией и современными для него событиями в Польше, где основатель независимого профсоюза «Солидарность» Лех Валенсо вел борьбу за права рабочих с генералом Войцехом Ярузельским.

Рисунок 3.2 Кадр из фильма «Дантон»

Фильм оказался далеким от реалий Великой французской революции. Он мало передает дух той эпохи. Образы Дантона и Робеспьера режиссер использовал для злободневной для него проблемы. Поэтому для характеристики лидеров событий конца XVIII в. фильм малопригоден. Но примечательно обращение Вайды к событиям прошлого для связи их с настоящим.

В 1989 г. вышел в свет международный проект «Французская революция» (Рисунок 3.3), в котором участвовали Франция, Великобритания, Германия, Италия, Канада. Фильм состоит из двух частей. Режиссером первой выступил Роберт Энрико, режиссером второй стал Ричард Т. Хеффнор. Сюжет описывает события Великой французской революции, при этом он имеет нейтральную позицию, не делая упор на умеренном течении или же, наоборот, на якобинском терроре. Стоит отметить и то, что картина не вызвала большого ажиотажа среди публики, так как юбилей не пользовался большой популярностью.

Рисунок 3.3 Кадр из фильма «Французская революция»

М. Робеспьер в картине представлен умным и рассудительным человеком, но все это подавляет фанатизм и стремление к власти, прикрываясь народом. Отправив на казнь своих бывших соратников, он вскоре и сам пришел к лезвию гильотины. В фильме хорошо показано, как его бывшие почитатели провожают Неподкупного в последний путь. Ж.Ж. Дантон представлен умным и немного циничным человеком, а Ж.-П. Марат любимцем публики. Символом революции в фильме является палач, которому было без разницы, кому рубить головы - дворянам или якобинцам.

Таким образом, одни авторы и режиссеры стремились разобраться в событиях Великой французской революции и в якобинском терроре. Другие переносили современные им события на тот период, ведя поиск параллелей и опыта. Как правило, их творению предшествовала серьезная исследовательская работа. Рассматривая Ж.Ж. Дантона, Ж.-П. Марата и М. Робеспьера, писатели и создатели кино стремились показать путь умеренный и путь радикальный, выявить, какой их них был более приемлем, высказывая свою точку зрения посредством искусства.

3.2 Изобразительное искусство, скульптура и топонимика

В период Великой французской революции начался новый этап в развитии искусства. В нем нашли свое отражение идеалы свободы, равенства и братства. Обращение к гражданским идеалам античного периода позволили развить направление классицизма. Именно за них шла борьба во Франции в конце XVIII в.

Во время революционных событий изобразительное искусство имело очень большое значение. Оно играло агитационную роль, доносило доступным языком в народ задачи революции. Его стремились сделать достоянием народной массы. Значительное внимание в изобразительном искусстве было уделено идеологам революции, людям действия, всем тем, кто служил на благо революции.

Жак-Луи Давид являлся не только одним из самых известных художников Великой французской революции, но был и активным ее деятелем. Его наиболее известной картиной является «Смерть Марата» (Рисунок 3.4), которая была написана в 1793 г. Ж.-Л. Давид разделял позиции Ж.-П. Марата, был его единомышленником, к тому же близким другом. Смерть «друга народа» была для него личным потрясением, а для народа - настоящим горем. Картина наполнена лаконизмом: ванна, тело, кровоточащая рана, письмо и нож. На лице у Ж.-П. Марата изображена не боль и не страх, а умиротворенность от того, что он прошел путь, оставив след в деле революции.

Рисунок 3.4 «Смерть Марата» Ж.-Л. Давид

Задание о написании картины Ж.-Л. Давид получил от Конвента вскоре после убийства народного героя того периода. Он справился со своей задачей в течение трех месяцев. После термидорианского переворота Ж.-Л. Давид увез картину в Бельгию, где он находился в эмиграции. До 1886 г. она хранилась у его потомков, а затем они передали ее в Королевский музей изящных искусств в Брюсселе, где ее можно увидеть по сей день.