Международно-правовое регулирование энергетики

Размещено на http://www.allbest.ru/

Контрольная работа

Международно-правовое регулирование энергетики

Содержание

1. Понятие международной энергетической безопасности

2. Интернационализация правового регулирования энергетических отношений

3. Проблемы правового регулирования международного энергетического сектора

Список литературы

1. Понятие международной энергетической безопасности

Главная задача современности состоит в том, что мировое сообщество должно установить и поддерживать комплексную систему коллективной безопасности, которая заложена в Уставе ООН, так как только в этой ситуации система коллективной безопасности будет устойчива и эффективна.

Право международной безопасности представляет собой совокупность принципов и норм международного права, направленных на регулирование международных отношений с целью установления и поддержания всеобщего мира. Для реализации политики безопасности, большое значение оказывает эффективное соблюдение не только основных принципов международного права, но и отраслевых принципов права международной безопасности, которые в том числе распространяются на энергетический сектор.

Исходя из исключительной важности энергоресурсов в экономическом и политическом аспектах становится актуальным вопрос об обеспечении безопасных поставок энергии. Особенно вопрос безопасности энергоснабжения является существенным для Европейского союза, который является крупнейшим импортером нефти. Однако, вопрос энергетической безопасности важен также и для стран-экспортеров нефти (например, вопрос зависимости от транзитных стран) и других участников мирового энергетического рынка, так как он включает в себя и другие значимые аспекты, например, воздействие на окружающую среду и т.п.

Как отмечает И.В. Редькин, «выработка правильной политической доктрины в вопросах глобальной энергетики, не отменяет необходимости качественного правового регулирования внутренних энергетических рынков». Таким образом, в первую очередь обратимся к понятию «энергетическая безопасность» на национальном уровне. Так, в Федеральном Законе Российской Федерации № 261-ФЗ приведено определение энергетической эффективности, под которой понимается такой показатель, отражающий зависимость полезного эффекта от эксплуатации энергетических ресурсов от затрат энергоресурсов для получения такого эффекта, применительно к продукции, производственному процессу, конкретному пользователю энергоресурса. В Энергетической Стратегии России до 2020 года закреплено понятие энергетической безопасности, которое означает «состоянии защищенности страны, ее граждан, общества, государства, обслуживающей их экономики, от угроз надежному топливо- и энергообеспечению». Следовательно, эти угрозы могут определяться как самим состоянием энергетического внутреннего рынка, так и могут быть вызваны внешними (геополитическими, макроэкономическими, конъюктурными) факторами. Значит, можно говорить о разделении внутренней (национальной) и международной энергетической безопасности. Итак, в рамках внешнеэкономической энергостратегии государство стремится преодолеть угрозы, связанные с неустойчивостью мировых энергетических рынков и изменчивостью мировых цен на ресурсы.

Генеральная Ассамблея ООН объявила 2012 год - Международным годом устойчивой энергетики для всех стран, в результате чего была принята Резолюция, в соответствии с которой среди намеченных задач на 2030 год в сфере энергетического сотрудничества - «всеобщий доступ к энергоснабжению, удвоение темпов энергоэффективности, а также удвоение возобновляемых источников энергии в мировом энергетическом балансе с 15 до 30 процентов». Таким образом, обеспечение глобальной энергетической безопасности входит в ряд первоочередных задач международных правительственных организаций, в том числе ООН.

В англоязычной юридической литературе отождествляются понятия «энергетическая безопасность» и «безопасность энергоснабжения», причем первый термин используется в основном в документах международных организаций, в то время как второе обычно используется в европейском энергетическом праве, например, встречается в Лиссабонском договоре (статья 176 А). В соответствии с Green Paper 2000, Евросоюз разрабатывает долгосрочную стратегию безопасности энергоснабжения, которая направлена на обеспечение благосостояния своих граждан и надлежащего функционирования экономики, непрерывной поставки энергетических ресурсов по цене, доступной для всех потребителей (частных и юридических лиц), учитывая при этом нормы экологического права. Безопасность энергоснабжения для стран Европейского союза включает в себя два компонента - технический и коммерческий. Если технический компонент означает физический доступ к ресурсам без прерывания процесса поставки энергоресурсов, то коммерческий предполагает доступность цен на них.

Кроме того, говоря про определение энергетической безопасности, стоит обратиться к неолиберальному подходу в ее понимании, в котором на первое место встает сам рыночный механизм и экономический аспект, который определяет спрос и предложение на энергоресурсы. В связи с этим особое внимание следует уделить понятию «энергетическое оружие», которое используется как средство манипулирования путем, например, введения эмбарго на поставки нефти и других энергетических ресурсов и не всегда является правомерным актом. В качестве примера можно привести запрет на закупку иранской нефти в 2012 году из-за рисков связанных с их ядерной программой. Другими словами, сторонники данного подхода ссылаются на необходимость либерализации рынка ресурсов, обеспечение свободного доступа к сырью, торговле и ценообразованию.

Вопрос энергетической безопасности тесно связан с деятельностью международных организаций. В XX веке основной проблемой, которая обозначилась перед мировым сообществом, стало несправедливое распределение доходов от продажи нефти и их концентрация в руках наиболее крупных нефтяных компаний. ОПЕК, созданная в 1960 году, вызвалась нести миссию «координации и унификации нефтяной политики между странами-членами» в целях обеспечения эффективного и регулярного энергоснабжения потребителей, стабильного дохода стран-экспортеров с учетом доли инвестиций в нефтяную промышленность. Однако, после резкого скачка цен на нефть со стороны стран-участниц после нефтяного кризиса 1973 года, страны-экспортеры решили бороться с возникшими проблемами путем создания своей международной организации в 1974 году - Международного энергетического агенства (далее - МЭА). Сегодня компетенция организации достаточно широка, включая деятельность по обеспечению энергетической безопасности. Так, МЭА стремится к развитию альтернативных источников энергии в целях снижения зависимости от импорта нефти.

Помимо этого, организация принимает решение о проведении коллективных мер по противостоянию чрезвычайным ситуациям, связанным с перебоями в поставках нефти, в частности, в форме использования резервных запасов. Следовательно, необходимо пребывать в постоянной готовности к ликвидации глобальных угроз энергетической безопасности, среди которых выделяют:

1) Намеренный срыв поставок нефти, и как следствие, возникновение ряда неблагоприятных экономических последствий;

2) Ограниченные производственные возможности;

3) «Национализм» в отношении природных ресурсов, вызванный неопределенной инвестиционной политикой в некоторых нефтедобывающих странах;

4) Геополитическая напряженность и терроризм;

5) Природные катастрофы.

Примером данного направления деятельности МЭА можно привести ликвидацию последствий выброса нефти в Персидский залив в ходе войны 1991 года, а также ситуацию в 2005 году, когда ураганы нанесли большой ущерб нефтяной инфраструктуре в Мексиканском заливе. В 2011 году силы МЭА были задействованы в ликвидации последствий «арабской весны», когда Ливия объявила о том, что она не в состоянии выполнить ряд экспортных контрактов.

МЭА также регулярно выпускает публикации и статистические анализы в этой сфере и широко признана как «agenda-setter» в международном энергетическом секторе, то есть она выявляет наиболее актуальные и глобальные вопросы, требующие внимания правительств и других международных организаций. Так, страны-экспортеры нефти впервые за последние пятнадцать лет договорились о сокращении добычи нефти с целью быстрого восстановления баланса и «достижения устойчивой стабильности на нефтяном рынке в интересах производителей и потребителей». Такое решение, принятое ОПЕК и одиннадцатью странами, не входящими в ОПЕК (Россия, Казахстан, Бахрейн, Бруней, Мексика, Оман, Судан и др.) вызвало прогнозы МЭА, связанные с ростом цен на сырье и, соответственно, увеличением спроса на источники альтернативной энергии.

Очень важный аспект, затрагивающий обеспечение энергетической безопасности, относится к охране окружающей среды, включая вопросы загрязнения атмосферного воздуха нефтепродуктами и изменения климата. Как отмечает А. Брэдбрук в своей статье «Energy law: the neglected aspects of environmental law», правовые нормы экологического права «традиционно сосредоточены на побочных эффектах использования энергетических ресурсов, при этом игнорируется вопрос о самом виде сырья как таковом». Другими словами, осуществляется правовое регулирование в сфере стандартов качества воздуха и воды, но не оговаривается непосредственно выбор используемого топлива для производства энергии. Таким образом, «закон концентрируется на последствиях, а не на причинах загрязнения». Тем не менее, автор пишет, что огромное количество экологических проблем, включая загрязнение воздуха и кислотные дожди, вызваны неограниченным использованием энергоресурсов.

Несмотря на то, что необходимость поддержания защиты окружающей среды прямо не закреплена в учредительных документах международных организаций в сфере энергетики (включая МЭА, ОПЕК, МАГАТЭ), данный принцип прослеживается в других внутренних документах, отчетах организаций. Кроме того, Договор к Энергетической хартии закрепляет, что Договаривающиеся стороны должны сводить к минимуму вредное воздействие на окружающую среду при осуществлении энергетической деятельности (ст. 19).

Очевидно, глобальное изменение климата на планете, связанное непосредственно с чрезмерными выбросами СО? и других парниковых газов из-за сжигания нефти, угля и газа, является очень серьезной проблемой, требующей совместных усилий всех участников мирового сообщества. На наш взгляд, Парижское соглашение по климату, подписанное в апреле 2016 года, в котором участвуют более ста шестидесяти стран - наиболее эффективное решение данной проблемы на современном этапе развития. По характеру, данное Соглашение является универсальным, перспективным и дифференцированным. Оно учитывает степень развития каждой из стран-участниц, устанавливая различные задачи для развитых, развивающихся и наименее развитых и малых островных государств в зависимости от соответствующих национальных особенностей (п. 4-6 ст. 4). На пути к глобальной цели, указанной в статье 2 Соглашения - удержание прироста глобальной средней температуры до 1.5?, Стороны оговаривают долгосрочный механизм мониторинга деятельности государств, направленной на ее достижение. В основном механизм, установленный в рамках Парижского соглашения, полагается на добровольное участие сторон в обеспечении экологической безопасности и устанавливает исключительно общие условия сотрудничества без строгой юридической регламентации.

В целом, страны, входящие в ОПЕК и МЭА, а также другие участники мирового энергетического сообщества (например, Россия), несмотря на то, что имеют разные роли и задачи в управлении энергетическими ресурсами, одновременно стремятся к обеспечению энергетической безопасности и усилению энергоэффективности. Следовательно, международное сообщество направляет все необходимые усилия на борьбу с «трилеммой» энергетики - обеспечение сбалансированности между энергетической безопасностью, экономическим развитием и охраной окружающей среды.

2. Интернационализация правового регулирования энергетических отношений

Энергетическая сфера среди главных отраслей промышленности ХХ века стала фундаментом, заложившим основу современной экономики, обеспечивающей как публичные, так и частные интересы. Европейский Суд (European Court of Justice) в решении от 10 июля 1984 года по делу № 72/83 отметил, что «нефтепродукты вследствие их исключительного значения как источника энергии в современной экономике, принципиально важны для жизнедеятельности государства в экономической сфере, в частности, в сфере оказания общественных услуг и даже необходимы для поддержания благосостояния населения». Таким образом, исходя из такой исключительной важности нефтепродуктов и энергии в более общем смысле наряду с той экономической ценностью, которую данная отрасль представляет, становится ясна причина необходимости публично-правового регулирования отношений в сфере энергетики, в том числе на международном уровне.

В параграфе 7 данного решения сказано, что «прерывание поставок нефтепродуктов» может даже серьезно повлиять на общественную безопасность страны. В связи с этим следует провести исторический экскурс и обратиться к ситуации в США и странах Западной Европы в 70х годах ХХ века. Тогда после «арабского нефтяного эмбарго», введенного из-за того, что США поставляло оружие Израилю в войне против Египта и Сирии, резко повысились цены на нефть и страны осознали необходимость устойчивого обеспечения своих энергосистем и энергосбережения, что и привело к перепроизводству нефти в 1980х гг. Именно в тот период ОПЕК уже укрепила свои позиции и начался кардинальный передел мирового рынка нефти.

Таким образом, энергетические ресурсы, в частности, нефть может являться инструментом, используемым в международных отношениях в качестве средства для ведения конфликта или напротив, для установления международного сотрудничества в мирных целях.

Транснациональный характер энергетического права наиболее ярко проявляется, например, в отношении трансграничных электрических сетей или газопроводов, но встречается и в более традиционной нефтегазовой сфере, когда добыча полезных ископаемых происходит в одной локации, а полученные ресурсы транспортируются и продаются на мировом рынке. Кроме того, добыча и реализация энергетических ресурсов имеет трансграничное значение, когда речь идет о воздействии производства на окружающую среду и глобальный климат. Следовательно, во всех перечисленных случаях требуется балансировка национальных и международных интересов.

Для того, чтобы в целом определить предмет исследования, мы должны выяснить, можно ли выделить международно-правовое регулирование энергетических отношений в качестве самостоятельной отрасли международного права. И здесь среди правоведов нет единой позиции. Профессор Адриан Брэдбрук в своей работе «Energy Law as an academic discipline» дал определение энергетическому праву как «распределению прав и обязанностей, связанных с эксплуатацией всех энергетических ресурсов между физическими лицами, физическими лицами и органами государственной власти, между государствами». Другими словами, автор выделяет данную сферу отношений в связи со спецификой предмета правового регулирования - отношения, возникающие по поводу использования энергетических ресурсов. Причем, важно учитывать все особенности правового регулирования каждого из видов энергоносителей. Однако, в данном случае Брэдбрук говорит об энергетическом праве исключительно как об академической дисциплине и необходимости и целесообразности исследований в данной сфере. Таким же образом и отечественные авторы поддерживают данную позицию. Так, А.Н. Вылегжанин отмечает, что иногда все же мы можем говорить о начале формирования международного энергетического права, но лишь в качестве подотрасли международного экономического права. Кроме того, Д.Л. Смирнов пишет, что понятие «международное энергетическое право» отсутствует при том, что мы можем говорить о международном характере деятельности в энергетической сфере. Нельзя не согласиться с позицией данных авторов о том, что, говоря про международно-правовое регулирование отношений в сфере энергетики, мы обращаемся к процессу интернационализации на энергетических рынка. При этом важно учитывать, что всего выделяются две формы данного процесса:

1) Возрастающее значение и влияние международного права на регулирование энергетических рынков;

2) Создание иных правовых механизмов, учитывающих специфику объекта регулирования.

Во-первых, за последние несколько десятилетий энергетическая торговля вышла за рамки национальных границ государств. Это связано в первую очередь с реструктуризацией отрасли, приватизацией акций конкретных игроков на международном энергетическом рынке, появлением новых конкурентных участников, трансграничной и межрегиональной интеграцией корпораций, что и вызвало международный характер торговли в энергетической сфере.

Как отметил профессор Ким Талус, «…международные рынки требуют международного регулирования. Не достаточно отдельных национальных режимов правового регулирования» . В этом и заключается первая форма интернационализации энергетических правоотношений - субъекты международного права создают специальные инструменты, направленные на урегулирование энергетического сектора. Один из таких инструментов предусмотрен в рамках Международной энергетической хартии, который служит наиболее ярким примером многостороннего межгосударственного механизма защиты инвестиций и интересов субъектов энергетических правоотношений. Также существует ряд соглашений в сфере атомной энергии, которые, однако, имеют более специфичную и узкую область применения. Кроме того, очевидно, что на регулирование энергетической сферы прямо воздействует нормы международного экономического права, которые непосредственно касаются двух наиболее выраженных аспектов:

1) Суверенитет над природными ресурсами;

2) Защита прав инвесторов.

Таким образом, международное экономическое право, как совокупность юридических принципов и норм, регулирующих международные экономические отношения, проявляющиеся прежде всего между государствами, а так же между ними и другими субъектами международного права, закладывает основополагающие принципы регулирования международного энергетического рынка. Например, Генеральная Ассамблея ООН в резолюции 1803 (XVII) от 14 декабря 1962 года закрепляет «неотъемлемое право наций и народов на суверенитет над их природными богатствами и ресурсами», которое должно осуществляться в интересах их национального развития и благосостояния народа. Так, именно общественная польза, безопасность и национальные интересы физических и юридических лиц (включая иностранных) должны рассматриваться в качестве основных мотивов и соображений при национализации, экспроприации или реквизиции природных ресурсов.

В таких случаях владельцу выплачивается соответствующая компенсация, в соответствии с правилами, действующими в законодательстве государства, которое принимает такие меры, при реализации своего права на суверенитет и руководствуясь нормами международного права.

Если же возникает спор, то он должен быть разрешен посредством арбитража или судебной процедуры. Так, в практике Международного арбитражного суда при Международной торговой палате было дело, касающееся национализации правительством Ливийской Арабской республики нескольких нефтяных компаний, которые принадлежали Texaco Overseas Petroleum Company. В решении суд ссылался на обычное международное право (customary law), подтверждая тем самым национализацию как право государства. Кроме того, усматривалось не только право на суверенитет над своими природными ресурсами, но и право на суверенитет через соблюдение территориальной целостности государства.

Что касается защиты инвестиций в энергетическом секторе, то здесь достаточно привести статистику исков, зарегистрированных в Международном центре по урегулированию инвестиционных споров (далее - The ICSID), относящихся к вопросам нефтегазовой и горнодобывающей промышленности - 25% от общего числа (большинство). Данный факт позволяет сделать вывод о том, что активность в сфере защиты прав инвесторов на энергетическом рынке высока, а, следовательно, на том же уровне находится и актуальность регулирования данной сферы. Следовательно, международное энергетическое сотрудничество безусловно включает в себя экономические аспекты. И таким же образом другие сферы воздействуют на данную сферу - международное сотрудничество в сфере охраны окружающей среды, защита прав человека и основных свобод, морское право и многие другие.

Второй вариант рассмотрения международно-правового регулирования энергетического сектора проявляется в форме «интернационализации национального законодательства». Другими словами, встречаются случаи, когда понятия национального (внутреннего) права и международного права сливаются. Примером такого симбиоза можно привести законодательство ЕС в сфере урегулирования энергетических вопросов, которое лежит между национальным и международным правом. Подтверждение данного положения можно найти в решении Европейского суда по делу Flaminio Costa v E.N.E.L.от 15 июля 1964 года № 6/64, которое принципиально изменило статус права ЕС и установило его превосходство над законами его государств-членов. Другими словами, мы не рассматриваем европейское право в традиционном смысле как национальное/международное право. Также в решении Международного центра по урегулированию инвестиционных споров (The ICSID) по делу Electrabel S.A. v. Republic of Hungary, ICSID Case No. ARB/07/19 указано, что европейское право, не ограничиваясь исключительно соглашениями ЕС, может использоваться как источник для решения споров, в частности, инвестиционных, в соответствии со статьей 26(6) Международной энергетической хартии. Законодательство ЕС в сфере энергетики растет очень интенсивно. Одним из первых актов принятых в данной сфере стала Директива 96/92/EC, устанавливающая наиболее общие правила регулирования электрических сетей на территории Евросоюза. Содержание и суть данных правовых актов сводится, к тому, что они вводят единые правила и принципы организации поставок энергетических ресурсов на данной территории, снижения административных барьеров для торговли, улучшения ситуации в связи с воздействием на окружающую среду и другие подобные аспекты.

Следующим примером интернационализации энергетического права является понятие Lex Petrolea - норма обычного права, применяемая в сфере нефтяной промышленности, которая стала объектом исследования многих ученых. Тим Мартин в своей монографии «Lex Petrolea in international law» отмечает, что данный термин вошел в лексикон юридической литературы более чем четверть века назад. Впервые термин был упомянут в деле Kuwait v. Aminoil, рассмотренном ad hoc Трибуналом в 1982 году. Его суть заключалась в том, что Кувейт при оценке размера компенсации, выплачиваемой им за национализацию нефтяных концессий на Ближнем Востоке, ссылался на специфичный метод оценки, который имел «характер международного обычая, применяемого исключительно в сфере нефтяной промышленности» - Lex Petrolia. Несмотря на то, что Трибунал не согласился с позицией Кувейта и отметил, что указанные в деле случаи не демонстрировали opinio juris, это понятие все же было позднее развито в рамках международного и национального урегулирования энергетических вопросов. Как пишет Тим Мартин, Lex Petrolia может рассматриваться либо как «применение международного права в пределах энергетических правоотношений либо как уникальный правовой режим», который отвечает требованиям и масштабу международного энергетического рынка.

Таким образом, энергетика - широкое, многосоставное понятие, которое безусловно требует правового регулирования на международном уровне. Очевидно, международный аспект в данной ситуации проявляется как в форме появления новых источников международного права, затрагивающих данные вопросы, так и возникновения других механизмов правового характера, которые имеют свои особенности в соответствии со спецификой объекта регулирования. В целом, данный процесс в литературе называется интернационализацией энергетического права. Тем не менее, темпы этих процессов варьируются в зависимости от разновидности энергетического ресурса. Интернационализация наиболее ярко проявляется в сфере нефтегазовой или угольной промышленности, немного слабее - в сфере электроэнергетики, и еще слабее, когда речь идет о возобновляемых источниках энергии. Однако, он охватывает в той или иной мере все части мирового энергетического рынка.

3. Проблемы правового регулирования международного энергетического сектора

международный энергетика право безопасность

Стабильность и транспарентность - неотъемлемые характеристики эффективной трансграничной торговли энергоресурсами и притока иностранных инвестиций в энергетическую промышленность, которые достигаются посредством многостороннего правового регулирования. Периодически возникающие споры в нефтегазовой и энергетической отрасли обычно затрагивают интересы как минимум трех сторон. Именно поэтому и существует необходимость многостороннего регулирования данной сферы правоотношений.

Как отмечает Н. Джорджиу в работе «A rule-based architecture for the energy sector: the WTO and the ECT», несмотря на то, что ВТО устанавливает широкое многостороннее регулирование, оно напрямую не адресовано к вопросам международной торговли энергоресурсами. Этот пробел восполняет Международная энергетическая хартия, которая является по сути единственным многосторонним международным договором, устанавливающим правовые нормы, которые учитывают специфику торговли и инвестиций в сфере энергетической промышленности. Кроме того, правовая система ЕС относится к многостороннему правовому регулированию энергетического сектора (EU Acquis).

Рис.1. Развитие международных энергетических рынков и инструментов защиты инвестиций и торговли энергоресурсами

Говоря про те проблемы, с которыми сталкиваются субъекты международного права в аспекте многостороннего правового регулирования энергетики, следует перечислить, в частности, следующие:

1) Защита прав инвесторов в энергетической сфере;

2) Разрешение международных споров;

3) Торговля и транзит энергоресурсов.

Среди правоведов и ученых нет единой позиции относительно необходимости создания специального правового акта, регулирующего отдельные вопросы в сфере международной энергетики. Так, советник Юридического отдела ВТО, Габриель Марсо рассматривает Всемирную торговую организацию как потенциальную площадку для проведения переговоров и создания единого нормативного документа в данной отрасли.

Другие же специалисты в свою очередь полагают, что члены ВТО и его Секретариат - это не эксперты в сфере энергетики, а «trade experts», то есть специалисты в сфере регулирования международных торговых отношений. Кроме того, сторонники данного подхода отмечают, что вопрос можно отнести к компетенции Организации экономического сотрудничества и развития (OECD), что имело место, например, в вопросе регулирования государственных закупок и судостроительства. Более того, необходимо иметь ввиду те ограничения, которые присутствуют в механизме разрешения споров по правилам ВТО. В качестве мер ответственности могут быть установлены ограничения на импорт энергоресурсов, что не будет приемлемо для самих стран-импортеров (как в случае с перебоями поставки газа из России в ЕС). Потребность в инвестициях в мировой энергетический рынок неизбежно создает необходимость создания прочной правовой базы, устанавливающей гарантии прав и законных интересов инвесторов. Однако, слабая сторона ВТО в данном случае проявляется в отсутствии всестороннего регулирования инвестиционной деятельности, что нельзя не учитывать при решении проблем правового регулирования энергетики.

Габриель Марсо обращает внимание также на вопрос о том, что, если мы все же говорим о новом межправительственном соглашении по регулированию энергетических вопросов в рамках ВТО, то есть ли необходимость создания нового соглашения. В данном случае среди аналитиков выделяются три позиции:

1) Создание нового многостороннего международного договора по энергетике, которое включало бы ряд специальных норм, учитывающих особенности предмета регулирования (подобно Соглашению ВТО по сельскому хозяйству, Соглашению ВТО по текстилю и одежде и т.п.) Однако, необходимо учитывать, что даже если некоторые государства-члены ВТО не будут участвовать в переговорах по созданию проекта соглашения, они все же будут иметь те же права и обязанности, что и у остальных членов (в частности, на основании режима наибольшего благоприятствования).

2) В качестве альтернативного варианта рассматривается внесение поправок в существующие соглашения ВТО. При этом должны учитываться положения статьи 10 Марракешского соглашения об учреждении ВТО.

3) Вариант, который позволит избежать трудной процедуры внесения поправок в соглашения ВТО - создание отдельного так называемого «Interpretation decision». Другими словами, это принятое консенсусом Генерального директора ВТО решение о создании акта, имеющего значение толкования применения правил ВТО в сфере энергетического сектора.

Более того, сам вопрос применения правил международной торговли ВТО в энергетической отрасти остается открытым. Регулирование ВТО, включающее различные соглашения и обязательства, изначально не было адресовано к специфике энергоресурсов. Энергетические ресурсы всегда были мощными геополитическими и стратегическими инструментами в установлении мирового порядка. Однако, когда шел процесс обсуждения и составления текста ГАТТ в 1940-х гг., либерализация международной торговли в сфере энергетики не рассматривалась в качестве «политического приоритета». Однако, растущие потребности мирового сообщества в энергоресурсах, наряду с фактором относительно недавнего вступления в ВТО «energy-significant» (энергоемких) стран (например, Российская Федерация вступила в ВТО в августе 2012 г.), усиление центральной роли энергетического вопроса в обсуждении проблем, связанных с окружающей средой и глобальный потеплением, а также общее увеличение частного сектора в энергетике, привели к необходимости пересмотра данной позиции в наши дни. В результате роль ВТО в регулировании международной торговли энергетическими «товарами и услугами» все чаще ставится под вопрос.

В первую очередь, обосновывая правовую связь соглашений ВТО с торговлей энергоресурсами, необходимо обратить внимание на ряд признаков, характеризующих торговлю в энергетическом секторе, отличающих ее от торговли другими товарами и услугами. Эти отличительные признаки могут быть в целом сгруппированы в две взаимосвязанные категории, основанные на физических характеристиках и политических соображениях. Своеобразие физической формы энергопродуктов заключается в том, что они нестабильны, изменчивы и требуют специальных условий для хранения, транспортировки и поставки. Кроме того, энергетические ресурсы ограничены в объеме и в основном не возобновляются. Данный признак влечет за собой ряд политических и экономических последствий, которые проявляются, в частности, в таких категориях, как цена, качество, доступность, конкурентоспособность, транспортировка и другие условия их покупки и продажи.

Что касается второй категории, основанной на политических соображениях, то необходимо обратить внимание на наличие естественных монополий в сфере эксплуатации энергетических ресурсов. Это связано либо с неравномерным распределением ресурсов между странами, либо в силу стратегически мотивированного доминирования вертикально интегрированных предприятий, контролируемых государством, в энергетической отрасли той или иной страны. Таким образом, становится ясно, что энергетические ресурсы обладают характеристиками, которые и отличают их от торговли другими категориями товаров и услуг, из чего логично вытекает следующий вопрос - с учетом этих уникальных особенностей торговли в энергетическом секторе, можно ли говорить о том, что соглашения ВТО не применяются к данным отношениям?

Первоначально концепция заключалась в том, что этот сектор является во много «не охваченным ВТО» и не подпадает под действие ее соглашений. Однако, с учетом особенностей, указанных выше, эта позиция подверглась детальному пересмотру в научной литературе. На сегодняшний день сложилась единая концепция, согласно которой регулирование в рамках ВТО не противоречит особенностям энергетических ресурсов и нет каких-либо определенных ограничений, которые препятствовали бы ее применению к торговле в сфере энергетики. При этом, исключительно по политическим, стратегическим и связанным с обеспечением энергетической безопасности причинам, а не по юридическим предпосылкам, государства решают споры, затрагивающие международную торговлю энергетическими ресурсами «вне» сферы действия ВТО (другими словами, de jure отсутствует запрет на применение правил ВТО на энергетический сектор в то время, как государства не используют уже сложившийся институциональный механизм разрешения споров в рамках ВТО).

Смысловое содержание термина «энергетические ресурсы» создает множество вопросов, связанных с их интерпретацией в качестве объекта правового регулирования в рамках ВТО, в том числе:

1) Отсутствие единой классификации энергетических товаров и услуг, отсутствие критериев для дифференциации того или иного товара и услуги и отнесения его к энергетической отрасли. Также, сложность в судебной практике представляет вопрос отнесения электричества к категории энергетических товаров или услуг.

2) Фундаментальный вопрос, касающийся применения статей I и III ГАТТ о режиме наиболее благоприятствуемой нации, относится к понятию равенства правовых режимов для различных энергопродуктов. В качестве примера можно привести вопрос, различается ли правовое регулирование возобновляемых и невозобновляемых энергетических ресурсов, должны ли они регулироваться единым соглашением. Также существует ряд вопросов, касающихся того, как приведенные статьи взаимодействуют с практикой, сложившейся в сфере международной энергетической торговли. Например, статья III ГАТТ зачастую не применяется, когда члены ВТО предоставляют льготный доступ к сетям (например, трубопроводным) вертикально-интегрированным государственным монополиям.

3) Свобода транзита товаров через территорию каждой договаривающейся стороны определена в статье V ГАТТ. Несмотря на то, что данная статья применяется в сфере трансграничной торговли энергетическими ресурсами, возникают сомнения по поводу ее применения в отношении их транспортировки по трубопроводам и через сети передачи (для газа и электричества). Также необходимо обратить внимание на то, что статья 7 Договора к энергетической Хартии может быть более применима в этом аспекте, к отношениям, связанным с торговлей энергоресурсами. В частности, она закрепляет, что «каждая Договаривающаяся Сторона принимает необходимые меры для облегчения Транзита Энергетических Материалов и Продуктов в соответствии с принципом свободы транзита и без различий в том, что касается происхождения, места назначения или владельца таких Энергетических Материалов и Продуктов и без дискриминационных тарифов, основанных на таких различиях, а также без чрезмерных задержек, ограничений или сборов.

4) Статья XI ГАТТ предусматривает запрет на установление количественных ограничений на ввоз и вывоз любого товара из территории другой договаривающейся страны. Здесь возникает вопрос о том, как будет распространяться это положение на те государства - члены ВТО, на трубопроводы которых наложены дополнительные требования для доступа к энергоресурсам и лицензирования.

Наряду с вышеуказанными вопросами, следует учитывать значение и специфику так называемых энергетических услуг (energy services) в рамках Генерального соглашения по торговле услугами (ГАТС). Статья II ГАТС направлена на закрепление режима наибольшего благоприятствования для всех членов ВТО. Положения статьяи VI, касающейся «внутреннего регулирования», особо значимы для энергетического сектора, поскольку регламентируют установление всех необходимых мер для поддержания качества услуг (в том числе воздействие судебных, арбитражных, административных органов и процедур).

Статья VIII ГАТС регулирует положение монополий и исключительных поставщиков услуг и имеет особое значение для энергетического сектора, поскольку определяет особые условия функционирования монополий. Говорить об обеспечении международной энергетической безопасности и безопасного потребления энергоресурсов без обращения внимания на аспект здоровой конкуренции на энергетическом рынке невозможно.

Наконец, Соглашение о технических барьерах в торговле (TBT) также является важным шагом на пути к гармонизации технических регламентов и стандартизации продукции.

Кроме того, ряд соглашений ВТО (включая ГАТТ и ГАТС) оговаривают исключения для членов ВТО. Государство - член ВТО, при условии соблюдения всех правил, может быть освобождено от необходимости исполнения обязательства по соответствующему соглашению. Для реализации некоторых исключений, среди которых, в частности коррелирующих со сферой энергетики, выделяются:

a. Необходимость защиты жизни или здоровья населения, животных или растений;

b. Меры по сохранению и консервации истощаемых природных ресурсов;

c. Меры, необходимые для приобретения или распределения товаров дефицитных в целом или для конкретного региона;

d. Меры, необходимые по соображениям безопасности - для поддержания национальной энергетической безопасности государства.

Как мы видим, в данном случае энергоресурсы и поддержание энергетической безопасности стоят на одном уровне с такими общечеловеческими ценностями, как жизнь и здоровье населения и другие, что в очередной раз подчеркивает значение и важность обеспечения энергетической безопасности для субъектов международного права.

На наш взгляд, необходимо разработать международно-правовой акт общего характера, устанавливающего основополагающие принципы и начала международных правоотношений в энергетической отрасли. Автор настоящей работы предлагает использовать следующую классификацию принципов:

1. Общие принципы, коррелирующие с принципами международного права:

a) Принцип суверенитета государств над природными ресурсами на своей территории;

b) Принцип сотрудничества субъектов международного права для поддержания международной энергетической безопасности и эффективности.

2. Принципы, связанные с обеспечением международной энергетической безопасности:

a) Принцип рациональности и энергоэффективности эксплуатации ресурсов;

b) Принцип охраны окружающей среды;

c) Принцип транспарентности и открытости при осуществлении энергетической деятельности.

3. Принципы, возникающие в сфере инвестиционной и торговой деятельности в энергетическом секторе:

a) Принцип свободы транзита при транспортировке энергетических ресурсов;

b) Принцип запрета на дискриминацию;

c) Принцип наибольшего благоприятствования.

При данной классификации, на наш взгляд, раскрываются все аспекты, затрагивающие как сами энергоресурсы, так и энергоносители, включая трубопроводный транспорт.

Таким образом, рассмотрев подход к торговле энергоресурсами в системе ВТО путем исследования того, заслуживает ли данная отрасль торговли, отдельного правового регулирования, необходимо отметить, что правила ВТО de jure распространяются на сферу энергетических правоотношений. Однако, необходимо учитывать специфику энергетических ресурсов (их физическую форму и политический аспект), а также совокупность нерешенных вопросов в регулировании торговли в энергетическом секторе, которые возникают исходя из этих особенностей. Помимо правового режима, установленного ВТО, также следует учитывать, что Договор к Энергетической хартии является на сегодняшний день единственным универсальным многосторонним международным договором, регулирующим именно аспекты международной торговли, транзита, инвестиционной деятельности и механизма защиты интересов в энергетическом секторе. Следовательно, правовое регулирование глобального энергетического рынка носит фрагментарный характер в связи с чем возникает необходимость приведения в унифицированную форму принципов и начал международно-энергетических правоотношений.

Список литературы

I. Международно-правовые акты:

1. Устав Организации Объединенных Наций от 26 июня 1945 г. [Электронный ресурс] // URL: http://www.un.org/ru/charter-united-nations/index.html.

2. Общий акт о мирном разрешении международных споров от 26 сентября 1928 г. (с поправками, внесенными Генеральной Ассамблеей ООН 28 апреля 1949 г.) [Электронный ресурс] - Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».

3. OPEC Statute, approved by the Conference in January 1961 in Caracas. [Электронный ресурс] // URL: http://www.opec.org/opec_web/static_files_project/media/downloads/publications/OPEC_Statute.pdf

4. UN General Assembly resolution № 1803 (XVII) of 14 December 1962 «Permanent soverignty over natural resources». [Электронный ресурс] // URL: http://www.ohchr.org/Documents/ProfessionalInterest/resources.pdf

5. Конвенция ООН по морскому праву, подписана в декабре 1982 г. [Электронный ресурс] // URL: http://www.un.org/depts/los/convention_agreements/texts/unclos/unclos_r.pdf

6. Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ). - 1947. [Электронный ресурс] // Документы ВТО. URL: https://www.hse.ru/data/2011/11/15/1272897051/%D0%93%D0%90%D0%A2%D0%A2-47%20(rus).pdf

7. Agreement on Technical Barriers to Trade (TBT) [Электронный ресурс] // WTO Documents. URL: https://www.wto.org/english/docs_e/legal_e/17-tbt_e.htm

8. Генеральное соглашение по торговле услугами (ГАТС). - 1995. [Электронный ресурс] // Документы ВТО. URL: http://ind.kurganobl.ru/assets/files/WTO/services.pdf

9. Directive of the European Parliament and of the Council concerning common rules for the internal market in electricity № 96/92/ЕС. - 1996. [Электронный ресурс] // URL: http://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/PDF/?uri=CELEX:31996L0092&from=EN

10. WTO Energy Services. Council for Trade in services. № S/C/W/52. [Электронный ресурс] - 1998. // URL: https://www.google.ru/url?sa=t&rct=j&q=&esrc=s&source=web&cd=1&ved=0ahUKEwjippvFnPHTAhVnIJoKHWEWB8YQFggnMAA&url=https%3A%2F%2Fwww.wto.org%2Fenglish%2Ftratop_e%2Fserv_e%2Fw52.doc&usg=AFQjCNHeZdqNusoRQC8pekmZsJQxJNxXVw&sig2=HH7eezWSeV1-JFat1glqvw&cad=rjt

Учебная литература

1. Алиев Э. А., Эфендиев О. Ф. Международное транспортное право и его инструменты [Текст]. Баку, - 2016.

2. Байсакалова М.Н., Международно-правовое регулирование ВИЭ и роль ИРЕНА (Международное агенство по возобновляемой энергии) [Электронный ресурс] // Инновационная наука. - 2015. - №8. // URL: http://cyberleninka.ru/article/n/mezhdunarodno-pravovoe-regulirovanie-vie-i-rol-irena-mezhdunarodnoe-agentstvo-po-vozobnovlyaemoy-energii

3. Василевич Т.А., Международно-правовые проблемы сотрудничества в сфере обеспечения энергетической безопасности: автореф. дис… докт. юр. наук. - М., 2008. [Электронный ресурс] // URL: http://law.edu.ru/book/book.asp?bookID=1302318

4. Вылегжанин А.Н., Москва У., Международно-правовые начала управления трансграничными трубопроводами // Право в современном мире [Электронный ресурс]. - 2015. - № 3(36). // URL: http://pravo.mgimo.ru/sites/default/files/pdf/11.pdf

5. Гудков И.В., Лахно П.Г., Правовое регулирование международных энергетических отношений: состояние и перспективы развития [Электронный ресурс] // Предпринимательское право. - 2011. - № 2. // URL: http://www.justicemaker.ru/view-article.php?id=16&art=2433

6. Конопляник А.А., Россия и Энергетическая Хартия [Электронный ресурс]. - М.: РГУ нефти и газа им. И.М. Губкина, 2010.

7. Криворотов А.К., Неравный раздел пополам: к подписанию Российско-Норвежского договора о разграничении в Арктике Вестн. Моск. ун-та. Сер. 25. [Электронный ресурс] // Международные отношения и мировая политика. - 2011. - № 2. // URL: http://fmp.msu.ru/attachments/article/261/KRIVOROTOV_2_2011.pdf

8. Международное право [Электронный ресурс] / отв. ред. А.Н. Вылегжанин. - М.: Юрайт-Издат, 2009.

9. Международные нефтегазопроводы: право, геополитика, экономика (Материалы международной конференции МГИМО) [Электронный ресурс]. - 2006. URL: https://www.google.ru/url?sa=t&rct=j&q=&esrc=s&source=web&cd=8&ved=0ahUKEwiokeTAwdrTAhWLBywKHaMWBccQFghOMAc&url=http%3A%2F%2Fwww.eurocollege.ru%2Ffileserver%2Ffiles%2Fconf_int-gaspipes.doc&usg=AFQjCNGXvQLHBAvC0-NuY4-dt-vbtA-DsQ&sig2=B_yxv2vgxlBxbnrA42zHMA

10. Москва У., Международно-правовой режим трансграничных трубопроводов: дисс. … докт. юр. наук. - М., 2016. [Электронный ресурс] // URL: http://www.twirpx.com/file/2065182/

11. Редькин И.В., Правовое регулирование энергетики в условиях глобализации [Электронный ресурс]. - М.: Институт государства и права РАН, 2009. // URL: https://www.google.ru/url?sa=t&rct=j&q=&esrc=s&source=web&cd=3&ved=0ahUKEwiW5bKdt_jRAhWIWSwKHTNkA4wQFggjMAI&url=https%3A%2F%2Fwww.hse.ru%2Fdata%2F761%2F336%2F1234%2F%25D0%2594%25D0%25BE%25D0%25BA%25D0%25BB%25D0%25B0%25D0%25B4%2520%25D0%25A0%25D0%25B5%25D0%25B4%25D1%258C%25D0%25BA%25D0%25B8%25D0%25BD%2520%25D0%2598%25D0%2592%2520%25D0%25B3%25D0%25BB%25D0%25BE%25D0%25B1%25D0%25B0%25D0%25BB%25D0%25B8%25D0%25B7%25D0%25B0%25D1%2586%25D0%25B8%25D1%258F.doc&usg=AFQjCNEdpgnsVoq80o04QwdpJ6yOGsW8wg&sig2=Vb_R7A2_8TiBFMxt_ko1KQ&bvm=bv.146094739,d.bGg

12. Смирнов Д.Л. К вопросу о понятиях «международное энергетическое право» и «Энергетическое право ЕС» [Электронный ресурс] // Московский журнал международного права. - 2010. - № 1(77). URL: http://www.mjil.ru/archive/2010-1.pdf.

13. Трачук К.В. Современные исследования проблем энергетической безопасности: теоретические аспекты [Электронный ресурс] // Политология. - 2013. - № 4(31). // URL: http://www.vestnik.mgimo.ru/sites/default/files/pdf/27politologiya_trachuk.pdf

14. Bishop R. Doak, International Arbitration of Petroleum Disputes: The Development of a Lex Petrolea [Электронный ресурс]. - 1998. // URL: https://www.trans-lex.org/131500/_/bishop-r-doak-international-arbitration-of-petroleum-disputes:-the-development-of-a-lex-petrolea-yca-1998-at-1131-et-seq/

15. Bradbrook A. Energy Law as an Academic Discipline [Текст]// Journal of Energy and Natural Resources Law. - 1996. - № 14.

16. Bradbrook A. Energy law: the neglected aspects of environmental law [Электронный ресурс] // Melbourne University Law Review. - 1993. - Vol. 19. // URL: http://www.austlii.edu.au/au/journals/MelbULawRw/1993/1.html

17. Botha L. How Do the Current WTO Disciplines Apply to the Trade of Energy Goods and Services? [Электронный ресурс] // URL: http://pdf.usaid.gov/pdf_docs/pnadx262.pdf

18. Bowman J. LEX PETROLEA: Sources and Successes of International Petroleum Law [Электронный ресурс] // King&Spalding. - 2015. URL: http://www.energylawexchange.com/lex-petrolea-sources-successes-international-petroleum-law/

19. Cottier T. Energy in WTO Law and Policy [Электронный ресурс] // Working Paper. - 2009. - № 25. - P. 2. // URL: http://phase1.nccr-trade.org/images/stories/projects/ip6/IP6%20Working%20paper.pdf (Дата обращения: 15.05.2017).

Размещено на Allbest.ru