Международный пакт и факультативный договор

Размещено на http://www.allbest.ru/

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 года

2. Форс-мажор

3. Что такое факультативный договор

4. Моя международно-правовая оценка событий на Кавказе в августе 2008 года

Литература

ВВЕДЕНИЕ

Права человека - их генезис, социальные корни, назначение - одна из вечных проблем исторического, социально-культурного развития человечества, прошедшая через тысячелетия и неизменно находящаяся в центре внимания политической, правовой, этической, религиозной, философской мысли.

Каждый человек имеет прирождённое неотъемлемое право на определённый объём материальных и духовных благ, обеспечению которых должно содействовать общество и государство. Объём этих благ всегда измеряется положением индивида в классовой структуре общества, в системе материального производства. Резкая поляризация общества на различных этапах его развития (рабовладение, феодализм), своеобразие цивилизаций (европейской, азиатской и др.) не давали возможности правам человека обрести признак универсальности, основанный на принципе формального равенства, получить современное звучание.

Однако, само зарождение концепции прав человека в V-VI вв. до н.э. в древних полисах (Афины, Рим), где впервые возникли идеи демократии, и появление принципа гражданства были значительными вехами движения к прогрессу и свободе. В древних полисах с гражданством были связаны, прежде всего, политические права: свобода, право на решение государственных дел, участие в отправлении правосудия и т.д.

Первоначальные представления о гражданстве и правах человека, заботе каждого гражданина о благополучии полиса формировались в общем русле теорий, подчёркивающих высокую ценность закона и законности (Платон, Сократ, Аристотель и др.) Последующее развитие подтвердило неразрывность взаимодействия прав человека и господства закона в обществе. Каждая новая ступень исторического развития добавляла новые качества правам человека, распространяла их на более широкий круг субъектов.

На сегодняшний день, каталог прав человека, зафиксированный в международно-правовых документах, явился результатом длительного исторического формирования эталонов и стандартов, которые стали нормой для современного демократического общества. "Всемирная история, - писал Гегель, - это прогресс в сознании свободы, прогресс, как в смысле познания объективной истины, так и внешней объективации достигнутых ступеней познания свободы в государственно-правовых формах." Современное международное право предлагает нам целый ряд международных конвенций, призванных защищать права детей, женщин, нормы трудового права, они же устанавливают и закрепляют статус беженцев, права заключенных и т.д.

1. Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 года

международный пакт факультативный договор

Принят резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 года. Вступил в силу 3 января 1976 года.

Участвующие в настоящем Пакте государства, принимая во внимание, что в соответствии с принципами, провозглашенными Уставом Организации Объединенных Наций, признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира, признавая, что эти права вытекают из присущего человеческой личности достоинства, признавая, что согласно Всеобщей декларации прав человека идеал свободной человеческой личности, свободной от страха и нужды, может быть осуществлен только, если будут созданы такие условия, при которых каждый может пользоваться своими экономическими, социальными и культурными правами, так же как и своими гражданскими и политическими правами, принимая во внимание, что по Уставу Организации Объединенных Наций государства обязаны поощрять всеобщее уважение и соблюдение прав и свобод человека, принимая во внимание, что каждый отдельный человек, имея обязанности в отношении других людей и того коллектива, к которому он принадлежит, должен добиваться поощрения и соблюдения прав, признаваемых в настоящем Пакте. [4, с. 34]

Выдвижение проблемы прав и свобод человека на передний план современного миропонимания - свидетельство огромных преобразований духовной культуры и нравственности. Первоначально развитие института прав человека осуществлялось исключительно внутригосударственным правом. Законодательное закрепление правового положения личности даже в первые годы после принятия Устава ООН относилось к внутренней компетенции государства. В настоящее время положение кардинальным образом изменилось: права человека регулируются как внутренним, так и международным правом. При этом всё более возрастает роль международного права, что выражается, во-первых, во всё более детальной разработке и конкретизации международных принципов и норм, регулирующих основные права и свободы человека, которые должны соблюдаться государствами, во-вторых, в создании международных органов по контролю за выполнением государствами взятых ими на себя обязательств.

Права человека стали объектом международного регулирования. В Уставе ООН говорится о решимости государств-членов этой универсальной организации «… утвердить веру в основные права человека, в достоинство и ценность человеческой личности, в равноправие мужчин и женщин», и одной из главных целей ООН провозглашается международное сотрудничество в «поощрении и развитии уважения к правам человека, и основным свободам для всех без различия расы, пола, языка и религии.»

Этими положениями Устава ООН была заложена основа для развития принципа защиты прав и свобод человека, ставшего в наши дни одним из общепризнанных принципов международного права. В цивилизованном государстве, основанном на подлинно гуманитарных и демократических ценностях, всё более чётко выражается идея о неразрывной связи цивилизованности и прогресса с реальным участием человека в решении политических, экономических и социально-культурных проблем как внутри государства, так и в глобальном мировом масштабе. Составляя приоритет демократического государственного и правового порядка, права человека не только определяют содержание и смысл конкретного политического строя, но и призывают превратить человека из пассивного наблюдателя в активного участника всех событий и действий, происходящих в мире.

Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах человека содержит:

1. Экономические права: право на владение имуществом; право на право народа свободно распоряжаться своими естественными ресурсами и др.;

2. Социальные права: право на труд и свободный выбор профессии; право на справедливое и удовлетворительное вознаграждение, обеспечивающее достойное человека существование; право на вступление в брак и создание семьи; право на защиту материнства и детства; право на отдых и досуг; право на жизненный уровень, необходимый для поддержания здоровья и благосостояния (включая пищу, одежду, жилище и медицинский уход); право на социальное обеспечение на случай безработицы, болезни, инвалидности, вдовства, наступления старости или иного случая утраты средств к существованию по не зависящим от человека обстоятельствам и др.;

3. Культурные права: право на защиту моральных интересов, являющихся результатом научных, литературных или художественных трудов автора; право на образование; право на участие в культурной жизни; право на пользование результатами научного прогресса и их практического применения и др. [2, с. 87]

Международный пакт о гражданских и политических правах содержит:

4. Гражданские права: право на жизнь; право на неприкосновенность личности; свобода личности; свобода передвижения; равенство перед судом;

право на презумпцию невиновности, пока виновность не будет доказана; право на безопасность личности; право на свободу от произвольного ареста, задержания или изгнания; право на гласное с соблюдением всех требований справедливости рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом; право на свободу от произвольного вмешательства в личную и семейную жизнь, произвольного посягательства на неприкосновенность жилища и тайну корреспонденции; право на свободу от пыток и жестокого, бесчеловечного и унижающего человеческое достоинство обращения и наказания;

5. Политические права: право на участие в управлении своей страной; право на равный доступ к государственной службе в своей стране; право на свободу убеждений и свободное их выражение; право на свободу мирных ассоциаций и собраний и др.

В некоторых случаях допускаются те или иные ограничения прав и свобод. Так, в Международном пакте о гражданских и политических правах предусматривается, что соответствующие права и свободы могут быть подвергнуты только таким ограничениям, которые установлены законом и необходимы для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения.

2. Форс-мажор

Гражданский и Хозяйственный кодексы Украины не используют термин «форс-мажор», а оперируют понятием «непреодолимая сила». В соответствии со ст. 617 ГК лицо, нарушившее обязательство, освобождается от ответственности, если докажет, что нарушение произошло вследствие случая или непреодолимой силы. Дефиницией непреодолимой силы можно назвать формулировку п. 1 ч. 1 ст. 263 ГК, согласно которой непреодолимая сила определена как чрезвычайное или неотвратимое при данных условиях событие. Как отмечается в Комментарии к гражданскому законодательству Украины (под ред. Ротаня В.Г. и др.) это определение, хотя и содержится в разделе «Исковая давность», может использоваться повсеместно.

Ст. 218 ХК характеризует непреодолимую силу как чрезвычайные и неотвратимые обстоятельства при данных условиях осуществления хозяйственной деятельности.

Обратим внимание: в ХК - чрезвычайные и неотвратимые обстоятельства (т.е. должны соблюдаться оба условия), в ГК - чрезвычайные или неотвратимые (т.е. за пределами действия ХК достаточно соблюдения лишь одного из условий).

Нормы ГК и ХК позволяют выделить некие квалифицирующие признаки непреодолимой силы, а именно:

- чрезвычайность (событие должно носить исключительный характер и находиться за пределами влияния соответствующей стороны);

- неотвратимость (неизбежность, неминуемость определенного события и/или его последствий);

- непредвиденность (событие и/или его последствия невозможно было предвидеть, предугадать на момент заключения соответствующего договора);

- невозможность исполнения стороной договора своих обязательств, причем не обязательств в общем, а конкретных договорных обязательств (прямая причинно-следственная связь).

Что касается разграничения терминов «непреодолимая сила» и «форс-мажор», то единого подхода в этом вопросе нет. Ряд авторов данные понятия отождествляет, другие, напротив, вкладывают различный смысл, относя к непреодолимой силе исключительно явления природы, к форс-мажору - также и действия человека, т.е., по сути, определяя непреодолимую силу как видовое понятие по отношению к родовому понятию - форс-мажору. [9, с. 55]

3. Что такое факультативный договор?

Факультативный протокол - в международном праве разновидность многостороннего международного договора, подписываемого в форме самостоятельного документа, обычно в связи с заключением основного договора и в качестве приложения к нему (но не являющегося его неотъемлемой частью). Вариант Б

4. Моя международно-правовая оценка событий на Кавказе в августе 2008 года

13 августа 2008 года завершилась «пятидневная война» между Грузией и Россией. Трагические события «горячего августа» не только дестабилизировали и без того неспокойный Кавказский регион. На этот раз невозможно говорить просто о новом конфликте (на сей раз с прямым вовлечением РФ и ее вооруженных сил).

Август 2008 года стал в определенной степени разделительной линией в истории евразийских конфликтов. Система безопасности постсоветского пространства, сформированная на обломках распавшегося СССР, практически перестала существовать. По словам киевского политолога Виталия Кулика, «вдруг многие поняли, что вооруженный конфликт снова становится вполне реальным продолжением «ледникового» диалога.

Любое использование материалов допускается только при наличии гиперссылки на сайт газеты Ноев Ковчег

Август 2008 года стал в определенной степени разделительной линией в истории евразийских конфликтов. Система безопасности постсоветского пространства, сформированная на обломках распавшегося СССР, практически перестала существовать. По словам киевского политолога Виталия Кулика, «вдруг многие поняли, что вооруженный конфликт снова становится вполне реальным продолжением «ледникового» диалога. Когда система двусторонних и многосторонних (в рамках интеграционных проектов) отношений перестала работать, накапливались противоречия, сами отношения напоминали дипломатическую эскалацию. Настало «время силы»». Можно добавить также, что «реальная политика» как методология и практика внешнеполитической деятельности также вернула себе утраченные позиции. И это, пожалуй, главный итог «пятидневной войны».

Все форматы мирного урегулирования конфликтов (Дагомысские соглашения по Южной Осетии и Московские соглашения по Абхазии) более не работают. Старые правила не действуют, а новых (более эффективных) схем еще не придумано. Новая геополитическая конфигурация только начинает складываться. Сегодня мы можем говорить о «перезагрузке конфликтов». «Замороженных конфликтов» больше нет. Само это словосочетание будет относиться к предыдущим стадиям грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликтов. Если «замороженные конфликты» были прямым следствием распада Советского Союза, то нынешние противоборства детерминированы уже новой повесткой дня и современными тенденциями развития наций-государств Южного Кавказа. [1, с. 54]

После распада CССР произошел первый передел границ некогда общего «государства рабочих и крестьян». Этот передел не везде и не всегда был воспринят, как легитимный. Распад Советского Союза по границам республик (представляющийся внешне логичным) вызвал неоднозначную реакцию внутри бывших автономных образований, для которых обретение национальной независимости экс-союзных республик вовсе не было чаемым идеалом. Отсюда и этнополитические конфликты, в которых появились свои победители и побежденные. Появились государства, не заинтересованные в сохранении итогов «первого передела». Следовательно, возникла основа для реванша и попыток предпринять «второй передел» с помощью различных внешних сил. Сложившийся после «заморозки конфликта» статус-кво проигравших не устраивал, а его изменение (любыми способами) виделось, как приоритетная задача. При этом политико-правовая основа, гарантирующая такой статус-кво, мало кого заботила. Отсюда и весьма красноречивая фраза, сказанная президентом Грузии Михаилом Саакашвили в 2004 году: «Если Дагомысские соглашения не позволяют поднять над Цхинвали грузинский флаг, то надо выйти из них». Именно в 2004 году была предпринята первая попытка «разморозить» грузино-осетинский конфликт, который до этого времени был намного лучше урегулирован, чем грузино-абхазский или армяно-азербайджанский. Почему именно этот конфликт? В течение последних четырех лет автору настоящей статьи приходилось не раз обсуждать проблемы Южной Осетии с грузинскими политиками первого ранга. Практически все в один голос заявляли, что в отличие от Абхазии Южная Осетия - «слабое звено». Говорилось также и о том, что президент этой непризнанной республики Эдуард Кокойты - местный гангстер, не имеющий связи с народом и боящийся самого малого давления извне. Из разговоров с представителями грузинской политэлиты складывалось впечатление, что только стоит регулярной армии и МВД Грузии войти в «Цхинвальский регион», как «рыночный бандит и его команда» побегут в сторону Рокского тоннеля. А потому вместо налаживания диалога с Цхинвали (а такие возможности у Тбилиси были, Саакашвили мог блестяще разыграть карту прощания с прошлым и отказа от наследия Шеварднадзе и Гамсахурдиа) Тбилиси стал наращивать военную силу и милитаристскую риторику, надеясь на помощь со стороны вновь обретенных друзей из-за океана.

Последовательное стремление грузинской элиты переформатировать конфликт сначала в российско-грузинский, а в последнее время и в противостояние РФ и Запада (где Грузия позиционируется, как член «команды мировых демократий») привело к подрыву статус-кво. Фактически он перестал существовать задолго до 8 августа 2008 года. В ходе боевых столкновений четырехлетней давности было убито около 70 человек (сегодня о них попросту забыли), а в течение последующих лет число жертв с обеих сторон (по разным оценкам) было равно 100. В августе 2008 года количество перешло в качество. Тактика «повышения» уровня насилия привела к штурму Цхинвали и жесткой ответной реакции со стороны России (на которую, похоже, не рассчитывали ни в Тбилиси, ни на Западе).

Южную Осетию «пятидневная война» привела к страшным последствиям. Сегодня политики и эксперты не могут назвать точные цифры убитых и раненых. Можно сказать даже, что эти цифры являются политической арифметикой для разных заинтересованных сторон. Как бы то ни было, инфраструктура не «режима Кокойты», а «непризнанных граждан» фактически полностью разрушена, а без российского вмешательства экс-автономия в составе Грузии повторила бы судьбу Сербской Республики Краина, которая была в 1995 году сокрушена Хорватией (также боровшейся за территориальную целостность) вместе с проживавшими в ней сербами. Юг России принял тысячи осетинских беженцев.

Для Грузии пять дней августа также стали страшной катастрофой. Они практически привели к окончательному провалу проекта «единая Грузия». Новый виток насилия (особенно в Южной Осетии) сделал невозможным интеграцию страны на мирной основе. После третьей за 16 лет войны вряд ли «непризнанные граждане» будут вообще принимать в расчет политические посулы со стороны Тбилиси. Кроме этого, Грузия получила новую порцию беженцев. На сей раз из Южной Осетии, где в отличие от Абхазии даже после первой войны 1990-1992 гг. грузины проживали вместе с осетинами, вели совместный бизнес. Теперь грузинская община в одночасье стала изгоем. Вместе с тем нельзя не увидеть того, что в 2004-2008 годах села т.н. Лиахвского коридора (4 грузинских села Тамарашени, Кехви, Ачабети и Курта, расположенные на тридцатикилометровом участке дороги между Цхинвали и Джавой) были прекрасно оборудованы стационарными бетонными укреплениями, вооружены. В них появились средства радиолокационного контроля Грузии. Именно эти села блокировали Цхинвали, отрезая его от снабжения. В 2008 году пришло время платить за авантюры тбилисских «революционеров». Увы, как это часто бывает, в роли плательщиков выступили не только участники наступления на столицу Южной Осетии, но и невиновные. С некоторым стадиальным отставанием грузинское население бывшей автономии повторило судьбу грузин из Абхазии.

По формальным критериям Россия выглядит стороной-победительницей. Ее действия, принимая во внимание взаимосвязь безопасности Северного Кавказа и Закавказья, были во многом обоснованы. России удалось сорвать тотальное уничтожение военно-политической инфраструктуры Южной Осетии. Более того, в ходе военной операции были уничтожены такие опорные пункты грузинской угрозы для непризнанной республики, как села, составляющие т.н. Лиахвский коридор (они позволяли перекрывать Транскавказскую магистраль). Город Гори, ставший за последние два года форпостом грузинского наступления (там были построены военный госпиталь, морг, превышающий потребности города в мирное время, сосредоточены тыловые объекты), также перешел под российский контроль. Хочется надеяться, что временный, который будет оставлен по мере выполнения военной цели кампании. Грузинские подразделения были выбиты из верхней части Кодорского ущелья (куда они были введены два года назад). Впервые за много лет Россия попыталась защитить маленький народ, а не экспортировать коммунизм или же спасать скомпрометированную правящую династию. Однако своими действиями РФ также поспособствовала разрушению статус-кво и «разморозке конфликта». Выгоды от конфронтации с Западом пока также не очевидны, а издержки, напротив, слишком ясны. При этом следует понимать, что в условиях коллапса безопасности на Кавказе попытки интернационального вмешательства будут только увеличиваться. Успех военной кампании также может создать у Москвы иллюзию того, что сложные проблемы можно решить одним махом без долгих переговоров и сложных процедур (разве трудно было созвать Совет Федерации, чтобы придать действиям российских солдат и офицеров правовую форму?).

И, наконец, Запад. Говорить о единой позиции США, стран «старой Европы» и новичков Евросоюза мы не можем. Последовательная прогрузинская поддержка была явлена только представителями США. А далее начинаются оттенки. Даже в рамках двух обозначенных выше европейских подгрупп были разные мнения. Можно вспомнить о грузинофильстве Леха Качиньского и прибалтийских официальных лиц, пророссийских заявлениях лидеров Словакии и «объективистских» высказываниях президента Чехии Вацлава Клауса. Как бы то ни было, Запад показал ограниченность своих ресурсов для адекватного влияния на ситуацию. Эмоций много, идеологии и стереотипов прошлого еще больше, а прагматизма было показано явно недостаточно. На наш взгляд, справедливым выглядит мнение российского политолога и журналиста Андрея Рябова про изначально разные политические потенциалы Запада на Балканах и на Кавказе: «У США и ЕС было не только собственное видение переустройства системы международных отношений на Балканах, но и разнообразные ресурсы - политические, экономические, дипломатические, информационные, военные - для принуждения расположенных в данном регионе государств к принятию нового порядка. Большинство стран с этим предложенным извне порядком согласились сами. Сербию долго и упорно принуждали, в том числе и жесткими военными методами… Что касается Южного Кавказа, в частности Грузии и ее бывших автономий, ситуация выглядит по-иному. Идеи у западного сообщества есть, и их становится все больше и больше, а вот ресурсов, прежде всего дипломатических, политических, экономических, чтобы повлиять на мнение обеих сторон конфликта и заставить их согласиться с собственным видением решения проблемы, явно не хватает». Зато в избытке амбиций и неадекватных представлений о том, как нам обустроить Кавказ.

Литература

1. Устав Организации Объединенных Наций от 26 июля 1945 года // Международное право в документах. М.,1982.

2. Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 года // Международное право в документах. М.,1982.

3. Конвенция № 153 о продолжительности рабочего времени и периода отдыха на дорожном транспорте от 27 июня 1979 года // Международная защита прав и свобод человека. М.,1990.

4. Конвенция № 148 о защите трудящихся от профессионального риска, вызываемого загрязнением воздуха, шумом и вибрацией ра рабочих местах от 20 июня 1977 года // Международная защита прав и свобод человека. М.,1990.

5. Конвенция № 127 о максимальной нагрузке, допустимом для переноски одним трудящимся от 28 июня 1967 года // Международная защита прав и свобод человека. М.,1990.

6. Конвенция № 115 о защите трдящихся от ионизирующей радиации от 22 июня I960 года // Международная защита прав и свобод человека. М.,1990.

7. Конвенция № 138 о минимальном возрасте при приеме на работу от 26 июня 1973 года // Международная защита прав и свобод человека. Сборник документов. М., 1990.

8. Конвенция № 100 о равном вознаграждении мужчин и женщин за труд равной ценности от 29 июня 1951 года // Международная защита прав и свобод человека. М.,1990.

9. Конвенция № 97 о трудящихся-мигрантах от 1 июля 1949 года // Международная защита прав и свобод человека. М.,1990.

10. Конвенция № 105 об упразднении принудительного труда от 25 июня 1957 года // Международная защита прав и свобод человека. М.,1990.

Размещено на Allbest.ru