Выбор психологических параметров, способов их изменения и определение необходимой коррекции их значений проводится на этапе стратегического планирования манипуляции. При этом, в ходе подбора мишеней актор манипуляции руководствуется собственными представлениями о том, какое мнение, состояние или поведение объекта приведет его к желаемой цели, и, в соответствие с этим, стремится выявить в психике адресата такие структурно-динамические образования, активация которых приведет к запланированному эффекту. Из всего многообразия мишеней, определяющих поведение личности, манипулятор выбирает наиболее эффективные, смыслообразующие для желаемого манипулятором поведения. Для выделения в конкретных ситуациях манипулятивного воздействия среди всех видов мишеней тех, на которые оно направлено, используется понятие вектор воздействия. В различных манипулятивных ситуациях могут применяться разные наборы векторов воздействия, но, как отмечает Доценко, практически в каждой манипуляции присутствуют приёмы в рамках двух основных направлений воздействия: «релевантные основной цели воздействия» и «призванные обеспечить податливость адресата к манипуляции». Среди распространённых при языковой манипуляции векторов воздействия, можно выделить также вектора, направленные на снижение критичности восприятия адресата, на создание выгодного образа актора манипуляции, на отвлечение внимания от определенной информации, на привитие установок и стереотипов, на внедрение в сознание объекта необходимых мишеней и т.п.

Таким образом, если манипулятору удается с помощью выбранных в рамках тактики приемов, облаченных в языковые средства, скрытно воздействовать на правильно подобранные мишени, активизировать нужный механизм манипуляции и достичь желаемого результата (перлокутивного эффекта), манипуляцию можно считать успешной. Верно и обратное, если поставленная цель была достигнута, значит, манипулятор выбрал эффективную стратегию и компетентно провел ее реализацию.

Соответственно, общую структуру процесса языкового манипулятивного воздействия схематично можно представить следующим образом: определение целей манипуляции (интенция воздействия) > подготовительный этап (создание исходных преимуществ, оформление контекста коммуникации) > формирование стратегии манипуляции (стратегическое видение всего проведения операции, определение общего плана манипуляции, выбор векторов воздействия) > определение тактик манипуляции (подбор мишеней и комплекса приемов воздействия на них, исходя из подзадач стратегии) > выбор конкретных приемов воздействия > «облачение» приемов в языковые средства (этап «элокуции», воплощения приемов манипуляции в тексте) > восприятие сообщения адресатом > воздействие на мишени > запуск механизмов манипуляции > перлокутивный эффект. При наличии эффективных механизмов обратной связи или наблюдения за адресатом, приведенную схему можно также дополнить заключительным этапом оценки успешности / неуспешности реализации цели.

Для анализа языковых манипуляций в интернет-средствах массовой информации существенным также является рассмотрение ключевых психологических механизмов влияния: убеждения, внушения, подражания и заражения, которые применяются в целях как межличностного, так и массового манипулирования сознанием.

Из-за неспособности многих людей воспринимать логические аргументы, самый сложный для манипулятора механизм влияния - это убеждение. Однако, при этом, влияние посредством убеждения является самым устойчивым к последующим воздействиям. Убеждением является воздействие на человека, преследующее цель добиться от адресата понимания и солидарности по некоторому вопросу. Убеждение основывается на донесении своей позиции посредством логического упорядочивания фактов и построении из них непротиворечивых выводов, так как предполагает осмысление информации адресатом и её последующее принятие или непринятие. При этом, сделанное заключение, может быть выработано, как самостоятельно, так и следуя за убеждающим, но никогда не воспринимается на веру. Стоит отметить, что убеждение базируется на прямой субъект-субъектной коммуникации (в отличие от остальных механизмов влияния) и по своей сути является наименее манипулятивным механизмом. Следует также учитывать, что даже абсолютно логичное убеждение в «правдивых» сведениях может иметь цель не донести эти сведения до адресата, а подтолкнуть его к неверным, но выгодным манипулятору, выводам или вызвать желаемую манипулятором коррекцию поведения.

В противовес убеждению, основанному на рациональном, осмысленном принятии человеком фактов или идей, внушение - это способ влияния, основанный на психическом воздействии при некритичном восприятии индивидом информации. Процесс внушения, в отличие от убеждения, проходит без анализа поступающих сведений, минуя когнитивный аппарат и, нередко, здравый смысл. Внушение позволяет занести «неотфильтрованные» адресатом идеи напрямую в его сознание в обход логики и, поэтому, является наиболее эффективным механизмом влияния, к которому чаще всего прибегают манипуляторы. Результатом успешного внушения может стать изменение или зарождение у человека определённого отношения, чувства, либо совершение поступков, непосредственно не следующих из принимаемых им норм и принципов деятельности, причем, сам объект внушения не замечает ни факта внушения, ни самих изменений. При этом усвоенному посредством механизма внушения содержанию сознания в дальнейшем присущ навязчивый характер, а «внушённые установки» с трудом поддаются осмыслению и коррекции.

Объектом внушения может быть не только индивид, но и группы, и даже социальные слои (массовые внушения). Внушение является наиболее «понятным», а значит и «широко охватным» методом манипуляции, как раз благодаря тому, что его не нужно понимать. Именно поэтому на внушении строится подавляющее большинство рекламных и политических кампаний (например, «Голосуй или проиграешь», «Кто, если не Путин?»). Наиболее частым методом внушения является использование ассоциативных рядов, заключающееся в навязывании объекту выгодного манипулятору мнения с помощью внушения устойчивых ассоциативных связей, таким образом, чтобы объект считал это навязанное мнение своим собственным.

Третий механизм влияния, подражание, заключается в воспроизведении индивидом черт и образцов поведения других людей, как на уровне самих действий, то есть неосознанно (например, «заразительное» зевание), так и на уровне их смысла. Индивид может подражать не только конкретному человеку (например, кумиру или авторитету в некотором вопросе), но и целому сообществу индивидов, например, нормам поведения, выработанных такой группой. Подражание является непосредственным следствием медиа воздействия, поскольку медиа транслируют модели для подражания, пересказывая и «цитируя» поведение и мнения ньюсмейкеров, рок-музыкантов, журналистов и других публичных личностей. На подражании базируется мода, многие рекламные или политические кампании. Именно на этот вид воздействия рассчитывают экономические и политические субъекты, которые стремятся продемонстрировать, что их поддерживают известные спортсмены, актёры, режиссёры, музыкальные звёзды и прочие «маяки» публичного пространства. Поведение «маяков», авторитетных для части целевой аудитории, является примером и может повлиять на отношение этой аудитории к объекту политической (например, выступления «доверенных лиц» В. Путина и М. Прохорова в президентской гонке 2012-года) или рекламной кампании (например, реклама банка Траст с актером Брюсом Уиллисом, заявляющим «Траст - он такой же как я»).

Влияние посредством заражения состоит из бессознательной передачи эмоционального состояния от одного индивида (или группы) другому (или группе) на психофизиологическом уровне дополнительно к смысловому воздействию. Воздействие заражением базируется на общем переживании группой людей одних и тех же эмоций и на подверженности людей определённым состояниям, воспринимаемым извне на психофизическом уровне коммуникации. Лучше всего заражение иллюстрирует поведение толпы. Достаточно вспомнить противостояние части оппозиционеров и ОМОНа на Болотной площади 6 мая. Несколько агрессивных действий с одной и с другой стороны (возможно, это была подготовленная манипуляция) спровоцировали ярость больших групп людей по обе стороны, на этот раз не фигуральных, баррикад: ОМОН нещадно бил людей дубинками, а в ответ летели булыжники, вырванные из асфальта. Заражение также часто используется в политике (например, для формирования чувства солидарности аудитории с оратором), в рекламе (как привязка демонстрируемой эмоции к конкретному продукту) и в публицистике (в том числе и как форма аргумента к пафосу), так как позволяет добиться желаемой эмоциональной реакции на сообщение без использования фактической аргументации.

Разобранные выше механизмы психологического влияния могут быть использованы в процессе языковой манипуляции и как её составляющие компоненты, и в качестве маскировки манипуляционного воздействия. Манипуляция может принимать формы и внушения, и побуждения, и заражения, но чаще всего манипуляция рядится в одежды убеждения.

Суммируя вышеизложенное, в данном разделе были проанализированы ключевые особенности процесса языковой манипуляции: рассмотрены предпосылки языковой манипуляции, проистекающие из неразрывной связи языка и мышления, изучены способствующие языковой манипуляции когнитивные эффекты и особенности восприятия речевых сообщений, представлены когнитивные и психологические механизмы, реализующие манипулятивное языковое воздействие, а также описаны и систематизированы различные виды уязвимых личностных структур и когнитивно-психических образований (мишеней), на которые может быть направлено манипулятивное воздействие. Кроме того, в разделе была введена и охарактеризована система основных понятий, описывающих процесс манипуляции и языковой манипуляции (стратегия, тактика, прием, средства, вектор, мишень, механизм). Базируясь на этой системы понятий, была разработана модель манипуляции, представляющая общую структурную схему реализации манипулятивного воздействия, и предложен универсальный аппарат описания процесса манипуляции, позволяющий проводить анализ конкретных примеров манипуляций, в том числе и языковых манипуляций, реализуемых интернет-средствами массовой информации.

2. Манипулятивное воздействие в текстах интернет-СМИ

Для изучения применения языковой манипуляции в текстах современных российских интернет-СМИ предварительно представляется необходимым рассмотреть общие закономерности манипулятивного использования ресурсов языка и систематизировать приемы и средства языкового воздействия, которые могут быть применены в интернет-СМИ. Поэтому, в данном разделе описываются сами «технологии» манипулятивного воздействия, то есть та часть процесса речевой манипуляции, которая, в отличие от интраличностных процессов в сознании адресата, доступна стороннему наблюдателю, что позволяет с высокой достоверностью выделять ее составные элементы. При этом особое внимание было обращено на установление связи между использованием конкретных языковых средствах и техниками воздействия, которые можно реализовать с помощью этих средств. Систематизированный перечень инструментов языковой манипуляции, в дальнейшем, был применен при проведении лингвистического анализа текстов интернет-изданий (раздел 2.2), и может быть использован, как в последующих исследованиях, так и практиками теории речевого воздействия, например, сотрудниками PR-служб, рекламистами, политтехнологами или маркетологами.

Первой работой, в которой приводится перечень и описание ряда способов манипуляции, следует признать вышедшую в 1928 году книгу «пионера» в области связей с общественностью Э. Бернейса «Пропаганда», которая стала значительным вкладом в создание современной науки убеждения масс. Автор одним из первых указывает на то, что наибольшего эффекта можно добиться не апелляцией к разуму, а манипулятивным воздействием на подсознательные импульсы и чувства. В своей работе Бернейс не только приводит множество практических примеров и теоретических обоснований эффективности пропагандистских методов (в том числе и основанных на манипуляции), но и впервые утверждает необходимость научного изучения процесса манипулирования общественным мнением, обосновывая такую позицию тем, что научный подход к предмету необходим для преодоления социальных противоречий и «привнесения порядка в хаос». Более того, Бернейс утверждает, что «сознательное и умелое манипулирование упорядоченными привычками и вкусами масс является важной составляющей демократического общества».

Следующий, с точки зрения истории изучения вопроса, значимый и уже систематизированный список методов информационно-психологического воздействия на сознание масс был опубликован в 1939 году американским Институтом анализа пропаганды. В этой работе, ныне известной как «азбука пропаганды», рассматриваются следующие техники: «сияющие обобщения» («наведение румян» или «блистательная неопределенность»), «свои ребята» (также «игра в простонародность»), «перенос» (иногда «трансфер»), «навешивание ярлыков», ссылка на авторитеты (также «по рекомендации», «свидетельства»), «перетасовка» (или «подтасовка карт»), «фургон с оркестром» (иногда также «общая платформа» или «общий вагон»). Эти семь приемов, эмпирической базой для изучения которых послужила преимущественно пропагандистская практика нацистской Германии, не только широко применялись в прошлом, но и в настоящее время активно используются как в средствах массовой информации, так и в рекламно-маркетинговой деятельности.

В последующие годы научный интерес к манипуляции неуклонно возрастал, и к изучению способов манипуляции присоединялись всё новые и новые специалисты в различных областях знаний. За прошедший с тех пор, как манипуляция стала предметом научного изучения, период времени, исследователи выявили обширный арсенал различных коммуникативных способов манипулятивного воздействия на сознание. В своих работах разные авторы называют эти способы технологиями, техниками, методами, инструментами, уловками и приемами. Также, в лингвистической литературе определено множество «инструментов» языковой манипуляции, при этом, так как исследователи не всегда ориентируются на научное сообщество и работы коллег-лингвистов, в результате многие из этих инструментов дублируют друг друга, имея при этом разные названия. Таким образом, задача создания однозначной подробной классификации остается высоко актуальной.

Основная проблема, стоящая перед исследователями при классификации приемов и средств речевого воздействия, - выбор непротиворечивых критериев, четко разграничивающих выделяемые группы. Однако, это условие нередко нарушается, определения заимствуются из смежных дисциплин, а списки и классификации приемов языковой манипуляции пополняются приемами воздействиями, не имеющими к речи отношения (например, связанными с имитационной деятельностью, визуальным или аудиальным рядами). Такой подход не только противоречит научному принципу, именуемому бритвой Оккама, но и не позволяет корректно использовать большинство существующих классификаций на практике. В связи с этим, в работе была предпринята попытка обобщить имеющиеся литературные данные и предложить свой более подходящий для анализа текстов вариант классификации приемов и средств языковой манипуляции. Рассмотрим подробнее несколько исследовательских подходов к поставленной задаче.

Классифицируя манипулятивные технологии в масс-медиа, И.М. Дзялошинский выделяет следующие группы способов манипуляции в СМИ: использование механизмов социального контроля; актуализация, трансформация или формирование ментально-мифологических конструктов; актуализация ценностно-эмоциональных представлений; управление информационным пространством; задействование психологических автоматизмов; использование психологических и убеждающих логических уловок. Такой подход представляется недостаточно продуктивным, так как, во-первых, достаточно широкие и не строго обособленные группы приемов пересекаются между собой, и, во-вторых, данная классификация не имеет общих критериев и объединяет принципиально неоднородные группы - четыре из семи выделенных исследователем групп указывают на мишени манипулятивного воздействия, в то время как остальные - на способ его проведения (управление информационными потоками, использование психологических и логических уловок). В силу того, что один прием воздействия может применяться для атаки различных мишеней, представляется более корректной классификация техник по способу воздействия, который неизменен для каждого приема. Таким образом, данный подход не годится для выявления техник манипуляции в текстах СМИ и абсолютно не применим для изучения языковых средств, посредством которых она реализуется.

А.А. Белогородский, изучая манипулирование в рекламе, выделяет четыре группы методов манипулятивного воздействия: психологические техники манипуляции, манипуляция посредством варьирования композиции и формата сообщения, воздействующие логические приемы, и приемы, связанные с манипулированием статистической информацией. Однако, очевидно, что построенная классификация не имеет общего критерия разделения приемов на группы, и кроме того и не учитывает множества важных техник и средств языкового воздействия - ни имплицитных конструкций, ни различных способов построения манипулятивных когнитивных операций, ни риторических приемов, а потому также не может рассматриваться в качестве строгой и исчерпывающей системы.

Интересный подход к классификации приемов речевого манипулирования в масс-медиа предлагает О.Н. Быкова. Она разделяет различные приемы на три вида способов речевого воздействия, основываясь на том, каким образом происходит изменение «поля значений» (термин Быковой) в сознании адресата: с помощью сообщения неизвестной ранее информации (введение новых компонентов в поле значений), за счет сообщения новых сведений об уже известном (трансформация существующих компонентов поля значений), посредством сообщений, которые, не затрагивая знаний адресата об элементах действительности, корректируют отношение к ним (изменение вхождения компонента в поле значений). Эти типы речевого воздействия Быкова напрямую соотносит с тремя функциями СМИ - информирующей, идеологической (истолкование первичной информации) и рекреационной. Несмотря на безусловную оригинальность, такая классификация приводит к неоднозначному разделению приемов по группам, так как многие из них могут принадлежать ко всем трем (например, импликатуры), хотя Быкова предполагает исключительное соответствие приемов и речевых средств каждому из выделенных типов воздействия (так, импликатуры она относит только к воздействию первого типа). Кроме того, такой подход базируется на субъективной категории ранее известного / неизвестного, что не позволяет во многих случаях с уверенностью утверждать о применении конкретного типа воздействия.

П.Б. Паршин предлагает классифицировать приемы воздействия по компонентам внутреннего мира человека, на которые может быть направлена манипуляция. Исходя из этого, он выделяет три вида манипуляции: через обращение к эмоциям, через обращение к социальным установкам, посредством обращения к представлениям о мире. Последнюю группу он дополнительно разделяет на три составляющих: образ действительности, структуру ценностей и набор рецептов деятельности. Следовательно, рассматриваемая классификация базируется на мишенях воздействия, но, как уже указывалось, проведение прямой и однозначной взаимосвязи между приемами и мишенями мы считаем некорректным, так как один прием может быть направлен на различные мишени не только в различных ситуациях, но и в конкретном употреблении (например, известная политическая метафора, представляющая президента как «отца нации» обращается одновременно и к эмоциям, и к социальному самочувствию человека, и к образу действительности). Более того, выбранные в качестве основы классификации мишени пересекаются (так, в приведенном примере обращение к социальным установкам провоцирует эмоции и затрагивает мироощущение) и представляют далеко не все возможные мишени воздействия, оставляя вне рассмотрения потребности, склонности, интересы и ряд других когнитивно-психических образований.

Таким образом, анализ литературы, посвященной классификации техник манипуляции, позволяет согласиться с утверждением И.М. Дзялошинского о том, что «общепринятых содержательных классификаций до сих пор не создано».

В работе в качестве основы для систематизации средств языкового воздействия нами была взята классификация, предложенная П.Б. Паршиным, в статье «Речевое воздействие». Исходя из того, что речевое воздействие предполагает особый отбор средств актором, автор рассматривает построение воздействующего сообщения, как выбор определенных языковых средств на различных уровнях языка. Руководствуясь таким подходом Паршин формулирует следующие этапы выбора средств манипулятором: формальную оболочку текста (для устной речи - это фоносемантические, ритмические, аллитерационные особенности ее устройства, для письменной - параграфемические средства), употребляемые слова и эквивалентные им словосочетания (фразеологизмы), используемые синтаксические конструкции, макроструктуры, когнитивные и логические операции. Такая классификация представляется наиболее научно обоснованной, однако, во-первых, в ней не учитываются многообразные риторические приемы, во-вторых, в рамках небольшой статьи автор охватывает лишь малую долю языковых средств потенциально применимых в манипулятивных целях и не касается рассмотрения реализуемых ими приемов, и, в-третьих, логические и когнитивные операции выбиваются из классификации, так как характеризуют приемы воздействия, в то время как остальные группы - языковые средства.

Основываясь на классификации П.Б. Паршина с учетом данных лингвистических исследований в области теории речевого воздействия, посвященных изучению механизмов, стратегий, тактик, приемов и средств языкового воздействия (Баранов А.Н., Белгородский А.А., Быковой О.Н., Гронская Н.Э., Двойнина Е.В., Иссерс О.С., Катенева И.Г., Михалева О.Л., Остроушко Н.А., Паршин П.Б., Пирогова Ю.К., Попова Е.С., Стернин И.А., Чудинов А.П. и др.) нами была предложена классификация языковых средств и приемов манипулятивного воздействия, потенциально применимых в интернет-СМИ.

Можно предложить достаточно много различных критериев, которые могли бы быть положены в основу классификации приемов и средств языкового воздействия. Такими критериями, например, могут быть: тип (уровень) используемых в манипуляции языковых средств; виды психологических механизмов воздействия; достижимые перлокутивные эффекты; мишени, на которое направлено воздействие; стратегии или тактики, в рамках которых применяются приемы, или типы решаемых с их помощью задач, и так далее.

Так как манипулирование всегда предполагает соучастие со стороны адресата, в качестве основы классификации были выбраны уровни интерпретации сообщения, на которых на адресата оказывается воздействующий эффект:

уровень интерпретации фактического содержания

уровень интерпретации текстовых структур (макроструктур, предложений, словосочетаний), объединенных единой прагматической функцией - актуализировать определенные мыслительные операции в сознании адресата (логические, психологические и когнитивные)

уровень интерпретации языковых средств разных уровней языка.

В соответствии с этим приемы и средства языковой манипуляции, были разделены на следующие группы (классы):

1. Манипулирование информацией. Эта группа приемов, связана с целенаправленным преобразованием фактического содержания сообщений и работой с информационным потоком. Многообразие различных способов трансформации содержания, используемых в СМИ, можно свести к следующим основным группам техник: селекция (от избирательной подачи фактов (например, только «плюс» или «минус» фактов) и выбора тем освещения, до абсолютного умолчания и сокрытия нежелательных тем), искажение (также может принимать различные формы от аккуратных преобразований, как минимизация, преувеличение, смещение акцентов или подтасовка фактов, до фальсификации, то есть сообщения заведомо ложной информации), манипулятивные способы подачи информации (к этой подгруппе относятся такие приемы, как отрывочность и избыточность подачи информации, затрудняющие понимание сути; придание статуса новости тому, что ей объективно не является, то есть изначально не представляет интереса для аудитории; особая компоновка тем, позволяющая варьировать предполагаемую читателем значимость сообщений, а также последовательность и момент подачи информации, позволяющий регулировать размер аудитории получателей).

Эта группа приемов преимущественно используется для формирования определенного фонда знаний, представлений аудитории о различных объектах действительности и, посредством этого, отношения к ним.

2. Использование риторического инструментария, то есть объединенных общей перлокутивной функцией текстовых конструкций (словосочетаний, предложений и макроструктур) призванных актуализировать нужные мыслительные операции в сознании адресата (логические, психологические и когнитивные). Эту группу приемов можно разбить на следующие основные подгруппы:

· Логические уловки (например, ложные допущения, неявные нарушения законов логики, импликатуры, пресуппозиции, искажение тезиса, некорректные сравнения, необоснованные генерализации и проч.). Они могут использоваться для псевдологического обоснования ложных утверждений и убеждения адресата в выгодных манипулятору мнениях. Управлять мнением и выводами аудитории, во-первых, позволяют логические ошибки, базирующиеся на интерпретации двусмысленных и неоднозначно построенных, благодаря полисемии лексических и синтаксических конструкций, фраз. Так, например, на подмене связей и принадлежности местоимений строится известный софизм: «Этот пес твой; он является отцом; значит, он твой отец». Некритичное автоматическое извлечение адресатом и разворачивание содержащейся в тексте имплицитной информации также позволяет управлять выводами адресата. За счет языковых конвенций и шаблонов мышления, информация не высказанная в тексте открыто, но подразумеваемая имплицитными логическими связями, «с необходимостью извлекается читателем», что позволяет провоцировать ложные умозаключения с помощью пресуппозиций и различного рода импликатур, незаметно направляющих адресата на «ложный след». Еще один тип логических уловок - это приемы псевдоаргументации. Их в свою очередь можно разделить на уловки, связанные с тремя уровнями доказательства: с нарушением правил тождества и однозначности тезиса (неопределенность тезиса, позволяющая трактовать его в зависимости от нужд манипулятора; различные формы искажения исходного тезиса, в том числе подмена, сужение и расширение), с логическими противоречиями в аргументации (несоблюдение законов достаточного основания, исключенного третьего и непротиворечия, нарушение причинно-следственных связей, в частности, такие классические со времен софистов логические уловки, как «мнимое следование», «после этого значит вследствие этого», «порочный круг» и «скользкий склон») и некорректным применением аргументов (игнорирование условий, ограничивающих верность аргумента, например, преподнесение конкретного факта в виде закономерности). При ложной аргументации могут неявно нарушаться все четыре основных закона логики, использоваться противоречащие друг другу, ложные или частично истинные суждения, некоторым образом связанные с тезисом, но не подтверждающие его аргументы, безосновательные сравнения, некорректные сопоставления и аналогии, создающие в совокупности иллюзию доказанности утверждения, при фактической бездоказательности и отсутствии реальной аргументации.

· Психологические уловки (такие как «двойная бухгалтерия», «чтение в сердцах», аргументы «к публике», «к страху», «к личности», риторические вопросы и проч.) в отличие от логических направлены не на убеждение посредством формирования впечатления обоснованности суждений, а на воздействие на уровне чувств. Иррациональная аргументация, основанная на апелляции к эмоциональной сфере психики, может использоваться в целях снижения критичности восприятия информации (например, объединяющее «мы», риторические вопросы, юмор, трюизмы, аргументы «к публике», «к тщеславию») или для повышения ее убедительности (апелляция к авторитету; приписывание спорных утверждений неопределенным авторитетным субъектам, например, «по мнению ученых»; привлечение «мнения масс»; апелляция к социальному доказательству; «псевдообъяснение» - предложение ответов на предполагаемые вопросы аудитории; аргументы «к невежеству»), для формирования эмоциональных представлений о действительности (контрастная подача и противопоставления, умножение действий и объектов, аргументы к жалости и страху), в целях дискредитации позиций и личностей оппонентов (прием «неполного опровержения» - разнос наиболее слабого аргумента оппонента с целью продемонстрировать неверность тезиса; выдергивание из контекста или ложное приписывание оппоненту утверждений для разрушительной критики; инсинуации; аргументы «ad hominem»; «чтение в сердцах»), для расположения аудитории к автору (акцент на откровенности и честности, юмор, апелляция к общему фонду знаний, принижение ироний) и, в конечном счете, для внушения адресатам желаемых представлений, установок и идей (аргументы «к обыденному сознанию», например, «всем известно, что…», «а почему бы не…»; сверхобобщения; риторические вопросы). Иррациональная аргументация позволяет эмоционально заражать аудиторию, внушать ей определенные заблуждения, и при этом отменяет необходимость доказывать свою мысль.

· Использование фигур речи, связанных с когнитивными операциями. В данном случае языковое воздействие направляется на способ осмысления мира и образ действительности в сознании адресата, компонентами которого примеры, метафоры, генерализации, метонимии и аналогии являются. Когнитивные операции метафорического и метонимического переносов, экземплификации, аналогии и генерализации основаны на установлении некоторого сходства между двумя понятиями. При этом, очевидна, избирательность таких моделей мышления, так как, выделяя среди всех атрибутов сопоставляемых понятий лишь некоторые, эти мыслительные операции способствуют редукции комплексности. Построение речевых конструкций, инициирующих данные когнитивные операции, неизбежно несет в себе имплицитную информацию (нередко экспрессивную или оценочную), смысловую неопределенность и предвзятость, выраженную уже в самом принципе выделяемого сходства, что может использоваться для схематизации представлений и искажения образа действительности, формирования установок восприятия новой информации и устойчивых шаблонов ее осмысления.

· Макроструктурная организация (например, нарративные, композиционные, риторические, каузальные). К этой подгруппе относятся способы формальной (например, диалоги или списки) и содержательной (например, логика повествования и композиционно-речевые формы) организации текста, выходящие за рамки предложения. Они применяются не только для выстраивания наиболее убедительной аргументации, эффективной манипуляции или эмоционально воздействующего сюжета, но также позволяют задействовать узнаваемые адресантом модели построения сообщения (например, «закономерный результат», «очередная неудача», «ожидаемая победа» и проч.). Такой подход может использоваться, например, для проецирования значений шаблонов на нужную ситуацию, для формирования определенных ожиданий развития событий, создания эмоционального настроя и т.д.

3. Воздействие посредством языковых средств. Эту группу можно разбить на подгруппы в соответствии с уровнями языковых средств, применимых для манипулятивного воздействия:

· Синтаксические средства (например, активный / пассивный залог, модальность, повторы, параллельные конструкции, темп и т.д.) предоставляют широкий спектр возможностей для речевого воздействия. Трансформация синтаксических конструкций предложения позволяет включать в фокус или исключать из фокуса внимания аудитории участников ситуации (пассивизация, номинализация, использование неопределенно- или обобщенно-личных предложений), менять степень активности участников и дистанцию между событием и субъектом (опущение или неопределенность агенса, пассивизация, варьирование агентивности), варьировать эмоциональность (опущение экспериенцера, модальные указатели, темп), акцентировать внимание на определенных смыслах (параллельные конструкции, перестановка, инициализация, повторы) и проч. Посредством включения или удаления из предложений «лишней» информации об участниках, времени и самом действии, эти приемы могут формировать отношение к предмету речи (например, снятие или перенос ответственности за действие; сокрытие, оправдание или обвинение участников), и поэтому используются для предвзятой презентации событий и направления мыслей адресата.

· Лексико-семантические средства: омонимы, полисеманты, окказионализмы, эвфемизмы, дисфемизмы, гиперонимы, конверсивы, аффективы, агнонимичная, жаргонная, оценочная и коннотированная лексика, модальные операторы и проч. Благодаря огромному разнообразию семантики лексики и возможностей лексических замен, наиболее многофункциональным инструментом воздействия является выбор употребляемых слов. Воздействие на адресата в этом случае осуществляется за счет присутствия в тексте «слов-манипуляторов», обладающих оценочными, экспрессивными, коннотированными или ассоциативными сопутствующими значениями, которые направляют мысли читателя, создавая необходимую установку на интерпретацию сообщения. Так, средства этой группы могут использоваться для формирования отношения к лицам, явлениям и событиям (например, приемы лексической интерпретации, амфиболии, «наклеивание ярлыков», оценочной номинации, смысловой контаминации), для эмоционального заражения и управления настроением аудитории (речевая агрессия, слова-аффективы, мелиорация и пейорация, использование модальных операторов долженствования и возможности), для солидаризации аудитории с автором (слова фиксирующие отношение «свой-чужой»; инклюзивное «мы»; использование окказионализмов; жаргонной или специализированной лексики понятной только посвященным), для навязывания предлагаемого видения действительности (эвфемизация, дисфемизация, использование коннотированной лексики, штампов и клише), для самопрезентации автора (используемая лексика позволяет конструировать образ автора, демонстрируя к какой социальной группе он принадлежит), для определенного восприятия цитируемого эксперта и других целей.

· Словообразовательные и морфолого-семантические средства необходимо упомянуть как частный случай лексико-семантических средств речевого воздействия (например, диминутивизация, суффиксы субъективных оценок, оценочное словообразование, символьные обозначения сокращений, умышленный аграмматизм и трансформированное написание слов). Эти средства также применяются для формирования или трансформации представлений о предмете речи и отношения к нему, для саморепрезентации автора, кроме того, с их использованием создаются оценочно- или эмоционально-окрашенные неологизмы, которые часто употребляются в целях «прилипчивого нейминга» или в качестве слов-маркеров социальных групп.

· Параграфемические средства. Среди параграфемических средств воздействия, использующихся в текстах интернет-СМИ, следует выделить синграфемику (пунктуационное варьирование - использование и расстановку знаков препинания) и супраграфемику (шрифтовое варьирование - цвет, размер, кегль и гарнитура шрифта, а также способы шрифтового выделения). Обе группы параграфемических средств могут применяться для манипулирования вниманием, расстановки акцентов в тексте, возбуждения дополнительных ассоциаций, формирования экспектаций или определенного восприятия части текста. Кроме того, синграфемика позволяет реализовывать такие приемы, как амфиболия (например, знаменитое «казнить нельзя помиловать), регулировать внутреннюю интенсивность или темп текста, что позволяет «настраивать» читателя на определенную эмоциональную волну.

Безусловно, приведенный в рамках классификации перечень средств, приемов языковой манипуляции и перлокутивных эффектов, которых с их помощью можно достичь, не исчерпывает всю совокупность возможных приемов и средств языковой манипуляции. Более того, перечислить и описать все приемы в рамках данной дипломной работы не представляется возможным. Но такая задача и не ставилась - в целях построения классификации и проверки ее корректности достаточно было рассмотреть и распределить по группам наиболее распространенные и чаще других упоминаемые в литературе способы языковой манипуляции. Проведенная таким образом проверка подтвердила, что предложенная классификация действительно позволяет разбить все многообразие используемых приемов и средств языковой манипуляции на 3 основных класса, и поэтому представляется удачной, в том числе и для использования ее при анализе приемов и средств речевого манипулирования в интернет-СМИ.

Необходимо заметить, что рассматриваемые в классификация языковые средства, использующиеся для манипулятивного воздействия, не манипулятивны по своей природе. Поэтому при анализе манипулятивного потенциала текста следует оценивать не наличие тех или иных применяющихся при манипуляции языковых средств, а их перлокутивную функцию в конкретном контексте.

Суммируя вышеизложенное, в данном разделе были проанализированы различные исследовательские подходы к классификации приемов манипуляции и на их основе предложена новая классификация. В качестве основного принципа этой классификации предложено было использовать уровни интерпретации адресатом получаемых речевых сообщений. В соответствии с этим критерием были выделены и описаны три основных класса приемов и средств языковой манипуляции: приемы, связанные с манипулированием информацией; приемы, связанные с использованием риторического инструментария; приемы, связанные с воздействием языковых средств.

2.2 Специфика манипулирования в интернет-СМИ

Прежде чем приступить к изучению реализации языковой манипуляции в публикациях на сайтах онлайн-изданий необходимо проанализировать коммуникационную специфику их деятельности. Соответственно, в настоящем разделе рассматриваются особенности структурной организации сайтов, технологические возможности представления контента и коммуникационные отличия функционирования интернет-СМИ от печатных изданий, связанные с процессом речевого воздействия, так как они задают конъюнктуру этого процесса и могут оказывать на него существенное влияние.

Онлайн-СМИ по определению А. Калмыкова является любой сайт «предназначенный для решения задач, свойственных печатным и электронным несетевым средствам массовой информации». Таким образом, принципиальным отличием сетевых изданий от несетевых выступает использование IP-протокола, то есть осуществление вещания в сети интернет. С учетом проведенного в нашем предыдущем исследовании «Манипуляции сознанием в средствах массовой коммуникации: сущность и методы» анализа коммуникационной специфики различных типов веб-сайтов и их технологических возможностей, которые могут использоваться в целях манипуляции, можно выделить следующие потенциально применимые в целях манипуляционного воздействия особенности функционирования сайтов интернет-СМИ, отсутствовавшие в печатных медиа:

· Мультиформатность: интернет включил в себя не только все типы передачи информации, присущие традиционным медиа - аудиальный (радио), аудиовизуальный (телевидение), графический и текстуальный (пресса) - но и не существовавшие до этого формы интерактивного взаимодействия, например, такие как, динамическая анимированная инфографика или социальные приложения. Мультиформатность позволяет манипулятору задействовать большее количество каналов репрезентативной системы человека, что значительно повышает эмоциональный резонанс и эффективность воздействия.

· Интерактивность: Отсутствие в интернет-СМИ технического инструментария, предоставляющего читателям возможности обратной связи, сегодня считается моветоном. Во избежание появления у аудитории ощущения одностороннего воздействия и формирования комплекса «безучастности адресата», большинство веб-медиа используют различные виды интерактивного взаимодействия. В зависимости от конкретного издания интерактивность обычно принимает формы оценочной (рейтинги, голосования, «лайки», «репосты») и текстуальной обратной связи (возможность, высказать мнение в комментариях к новости, на форуме этого медиа или в чате). Однако, эти ставшие «классическими» механизмы скорее имитируют реальное взаимодействие с изданием, чем позволяют принять участие в информационном процессе, так как общение в них ведется преимущественно с другими потребителями информации. В тоже время, наличие обратной связи, с одной стороны, способствует повышению доверия к медиа, демонстрируя его потенциальную «диалогичность», а с другой, предоставляет манипулятору возможность корректировать способы воздействия, повышая его результативность.

· Персонализация: анализ файлов cookie, перемещений посетителей по сайту, данных их профилей в социальных сетях и прочей статистической информации позволяет подстраивать содержание веб-страниц под конкретных пользователей, с учетом выявленных у них аналитическим алгоритмом предпочтений, интересов и потребностей. Скрытая персонализация в интернет-СМИ может использоваться из экономических соображения для продления контакта с читателем, или из идеологических для лишения его всесторонности представляемой информации. В открытом виде персонализация осуществляется на сайтах многих интернет-изданий с помощью использования плагинов социальных сетей, отображающих оценки и рекомендации материалов «френдами» пользователя, что привлекает к этим публикациям дополнительное внимание.

· Конвергенция каналов доставки сообщений: на каком бы сайте интернет-СМИ первоначально не появилось манипуляционное сообщение, оно может быть донесено до пользователя по различным каналам. При этом стоит учитывать, что «разносчиками» этих сообщений могут стать сами манипуляторы, другие пользователи, которым эта манипуляция выгодна, жертвы манипуляции и даже пользователи, борющиеся с обнаруженной ими манипуляцией. Поэтому, за исключением источника и конечного ретранслятора, от которого реципиент получил это сообщение, и которые могут внушать или не внушать доверие, путь распространения сообщения не так важен с точки зрения воздействия. Зато крайне значим контекст, в котором появилось упоминание или ссылка на манипуляционное сообщение, так как он предваряет само сообщение и задаёт вектор его интерпретации. К примеру, одна и та же ссылка на новость с предваряющим комментарием «Сколько можно врать?!» или «Наконец-то X принял меры! Теперь всё наладится» формируют принципиально разную установку адресата по отношению к содержанию сообщения онлайн-СМИ и оказывают соответствующее влияние на его восприятие.

· Измеримость: в вебе существуют различные программные инструменты для анализа статистики посещений (например, такие как Google Analytics или Яндекс. Метрика), позволяющие в реальном времени отслеживать популярность публикаций, изучить путь, по которому пришли читатели, узнать их социально-демографические характеристики, проследить их поведение на сайте и взаимодействие с контентом. Собранные таким образом данные позволяют, хотя и не без некоторой погрешности, выделять основные обобщенные портреты читателей и определять распространенные среди целевых групп читателей взгляды, их интересы и потребности. Эта оперативно и бесплатно получаемая информация является именно тем, чего не хватало манипуляторам в печатных СМИ, которым для того, чтобы глубже понимать комплексный объект воздействия, выстраивать более эффективную бизнес-модель, точнее «нацеливать» манипуляции, аккуратнее и результативнее их проводить, приходилось проводить дорогостоящие исследования читательской аудитории.

Необходимо отметить, что способы манипулирования, сопряженные с мультимедийностью, персонализацией и интерактивностью, хотя и используются для манипуляции в интернет-СМИ, не связаны с языковым воздействием. Приемы, использующие конвергенцию каналов доставки сообщений, выходят за рамки страниц сайта издания. Измеримость следует рассматривать, исключительно как способ изучения поведения адресатов и оценки продуктивности воздействия, который вкупе с другими приемами манипуляции содействует ее успешному завершению, но сам по себе никакого эффекта не оказывает. Поэтому, при изучении речевого воздействия текстов онлайн-изданий эти особенности коммуникации не учитывались.

Однако, с языковой манипуляцией тесно связан ряд других особенностей коммуникационной технологии, а именно, такие свойства «вещания» онлайновых СМИ, как:

· Историчность, глобальность и беспрерывность «вещания»: к опубликованному в Сети однажды можно обратиться когда угодно (такой модели функционирования придерживается подавляющее большинство сайтов российских интернет-изданий) - информация доступна в любой точки земного шара 24 часа в сутки и 7 дней в неделю. Это свойство обеспечивает «бессмертие» размещённой в онлайне манипулятивной информации и позволяет манипулятору неоднократно адресоваться к ней в других материалах, что существенно продлевает срок её воздействия. Однако, в «бессмертии» текста есть и недостатки с точки зрения манипулятора. Читатели могут сами выбирать наиболее удобное время и место получения контента и имеют возможность перечитывать опубликованный текст столько раз, сколько сочтут нужным. Многократное перечитывание воздействующего материала может не только усилить его эффект за счет «метода Геббельса», но и в результате вдумчивого прочтения изобличить манипулятивный замысел автора. Из вышеизложенного также следует, что жизненный цикл публикаций ежедневных газет, с которыми уместно сравнивать регулярно обновляющиеся интернет-издания, значительно короче, поэтому можно предположить, что и манипуляции в прессе могут быть менее «хирургически» точными и аккуратными.

· Неограниченное потоковое наполнение: ещё одно принципиальное отличие функционирования онлайн-СМИ от печатных заключается в потоковом наполнении по мере появление материала в противоположность строгому периодическому графику. А благодаря вмещающей любое количество информации безграничной полосе, в интернет-СМИ вместе с временными отсутствуют и пространственные ограничения. Это означает, что манипулирование может осуществляться в любое желаемое манипуляторами время и в ограниченном лишь волей редакции объеме.

Потоковая подача информации также играет роль «крючка» для аудитории. Так как неизвестно, когда поступят новые сообщения, читателям, лояльным определённому медиа, приходится либо периодически проверять, не появилась ли новая информация, заходя на сайт этого медиа, либо подписаться на его каналы инфодистрибуции. Для удобства читателя, повышения частоты контактов с ним, увеличения количества просмотров сайта и, соответственно, роста рекламных доходов издания многие онлайн-СМИ прибегают к конвергенции каналов распространения, используя RSS подписки, социальные сети и реже блоги. Тем самым онлайновые медиа встраиваются в повседневную жизнь читателя, постоянно предоставляя ему информацию - ничто так не способствует успеху манипуляции, как продолжительность контакта.

· Оперативность: размещение и регулярное обновление информации на страницах Сети занимает секунды, подготовка материалов также значительно упростилась благодаря электронным средствам редактирования. При этом готовая информация попадает в доступ к читателям мгновенно, в отличие, от периодической прессы, в которой из-за издательского процесса контакт с читателем неизбежно отложен. Технологическая возможность сетевых медиа незамедлительно предоставлять информацию сделала оперативность одним из ключевых факторов в борьбе как за «однократного» читателя, так и за его долгосрочную лояльность. Интернет-СМИ, опережающие конкурентов в скорости сообщения новостей, являются предпочтительными для аудитории, и, в соответствии с теорией «длинного хвоста», получают наибольшее количество просмотров этих оперативно размещённых материалов. Таким образом, образуется дилемма: проверить и опоздать, или не проверить, но опубликовать раньше других. Поэтому обратная сторона оперативности - недостоверность и искажение информации, которые также способствуют возможным манипуляциям информационным пространством. Так, например, популярный блогер drugoi (Р. Адагамов) опубликовал пост о том, что «один из подмосковных заводов» «приступил к производству труб-вувузел», а через два дня в другом посте рассказал, что это была утка для СМИ, и привёл более десятка ссылок на онлайн-издания, которые на неё «купились». Оперативность «выпуска» позволяет манипуляторам в онлайн-СМИ в любое время по мере необходимости осуществлять нужное информационное воздействие и реагировать на внешнюю информационную среду или «сопротивление» пользователей.

· Гибкость текста: в отличие от прессы технологическое устройство онлайн-изданий позволяет мгновенно редактировать уже опубликованные тексты: дописывать их по мере поступления новой информации, править или удалять ошибки в случае, если они вызвали недовольство общественности. Так, например, редакция сайта «Комсомольская правда» поменяла оскорбивший многих подзаголовок в материале журналистки У. Скойбеды, в котором она жалела о том, что «из предков сегодняшних либералов нацисты не наделали абажуров». Техническая возможность стереть опубликованное сообщение, с одной стороны, позволяет прервать дезинформирование аудитории, а с другой, наоборот, позволяет произвести информационный вброс, а потом, когда он начнёт распространяться, удалить исходное сообщение и отрицать причастность издания к «утке».