Особенностью межзональных и среднерусских говоров являет-ся отсутствие в них единого комплекса только им присущих ди-алектных черт.

Выводы по 1 главе

Таким образом, данные лингвистической географии дают возможность отвечать на вопросы, где, как и в какой последователь-ности появлялись те или иные языковые варианты. Но ответ на вопрос, когда они возникли, могут дать лишь памятники пись-менности. Многие реконструкции в области истории языка до сих пор остаются гипотетическими из-за отсутствия памятников пись-менности, которые отражали бы язык разных территорий в раз-личные исторические периоды. Карты диалектологических атласов в этой ситуации становятся для историков языка существенным подспорьем. И хотя они отражают состояние диалектных явлений только в поздний период их развития, но тем не менее дают пол-ную картину всех вариантов каждого языкового явления в его тер-риториальной проекции. Учитывая тот факт, что разные диалект-ные системы отражают разные стадии и направления развития язы-кового строя, на лингвистических картах перед нами предстает как бы «диахрония в синхронии». Эту диахроническую информа-цию нужно только уметь извлекать из лингвистических карт.

Неслучайно поэтому одной из главных задач лингвогеографии на современном этапе является дальнейшая разработка и совер-шенствование методов исторической интерпретации лингвисти-ческих карт.

Среди классических работ отечественных ученых по лингвогеографии можно назвать следующие труды: Аванесов Р.И. «Очерки русской диалектологии» (М., 1949), Жирмунский В.М. «О некоторых проблемах лингвистической географии» (М.-Л., 1956, 1962); Бородина М.А. «Проблемы лингвистической географии» (М.-Л., 1966), Эдельман Д.И. «Основные вопросы лингвистической географии» (М., 1968), Захарова К.Ф., Орлова В.Г. «Диалектное членение русского языка» (М., 1970), «Общее языкознание. Методы лингвистических исследований» (М., 1973), «Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров» (М., 1970), «Ареальные исследования в языкознании и этнографии» (Л., 1983).

II Глава. Ареальная лингвистика

1.1. Понятие «ареальной лингвистики» и ее признаки

АРЕАЛЬНАЯ ЛИНГВИСТИКА (от лат. area -- площадь, пространство) -- раз-дел языкознания, исследующий с помо-щью методов лингвистической геогра-фии распространение языковых явлений в пространственной протяженности и межъязыковом (междиалектном) взаимо-действии. Определяющим принципом при ареальном описании фактов взаимо-действующих языков (диалектов) служит фронтальный их охват. Основная задача ареальной лингвистики -- характеристика территориального распределения языковых особенностей и интерпретация изоглосс. В результате выявляются области (ареалы) взаимодей-ствия диалектов, языков и ареальных общностей -- языковых союзов, характеризующихся общими структурными при-знаками.

Термин «пространственная/ареальная лингвистики» впервые введен М. Дж. Бартоли и Дж. Видосси (1943), но ее основные принципы были развиты Бартоли в 1925. Ареальная лингвистика тесно связана с лингвистпч. географией и диалектологией. Она ис-следует соотнесенность явлений, направ-ление и ареалы их распространения у ряда языков, диалектология же дает опи-сание структуры отд. языка в его терри-ториальном варианте. Вместе с тем фактологической основой ареальной лингвистики тесно служат диалекто-логические исследования.

Центральное понятие ареальной лингвистики -- языковой или диалектный ареал, т. е. границы распространения отдельных языковых явлений и их совокупностей. Тер-мин «ареал» используется также для обозначения границ распространения язы-ков и языковых общностей (индоевропейский ареал, славянский ареал, тюркский ареал и т. п.). В ареальной лингвистике существенно разграничение син-хронного и диахронического планов описания. Диахронический аспект направлен на выявление ареалов членения праязыкового состояния и воз-никающих при этом междиалектных схождений. Эти состояния (общеиндоевропейское, общеславянское, общетюркское и т. д.) в терминах ареальной лингвистики интерпретируются как лингвистически непрерывное простран-ство генетически связанных диалектов, которые разграничиваются пересекающимися изоглоссами на разных уровнях языковой структуры. Синхронный план связан с установлением междиалектных контактов и ареальных соответствий на одном хронологическом срезе.

Другое важнейшее понятие ареальной лингвистики -- изо-глосса; для разных уровней употребля-ются уточняющие это понятие термины: фонетические изоглоссы -- изофоны, лексические изоглоссы -- изолексы, сход-ное семантическое развитие -- изосемы и т.п. Различают связанные и конвергентные изоглоссы; пер-вые развиваются в языках, относящихся к единой генетической общности, при их установ-лении используются приемы сравнительно-генетических исследований. Конвергентные изо-глоссы возникают как результат длительных территориальных контактов языков, об-разующих ареальную общность, или же параллельного развития изолированных, территориально не соприкасающихся язы-ков. Изоглоссы конвергенции выявляются приемами типологического анализа.

При изучении причин появления, ис-тории развития, фронта и направления экспансии инноваций и выявления ареа-лов консервации архаизмов важное место в ареальной лингвистике за-нимает поиск центра, периферии, зон диффузии (вибрации) в исследуемом ареале. Принято выделять 3 основные зоны дналектного континуума: центральную, марги-нальную (отдаленную зону, где наблю-даемые изоглоссы носят менее выражен-ный характер) и переходную. В соответ-ствии с этим определяются и ареалы дист-рибуции языковых фактов -- инноваци-онный, архаический и диффузный (пе-реходный). При выявлении инноваций и архаизмов в Л. л. неходят из методики ареальных норм, разработанной итальянской школой неолингвистпки (норма изолиров. области, норма периферийной области, норма более поздней области и т. д.). Для обследуемого языкового (диалект-ного) состояния используется обозначение «языковой (диалектный) ландшафт».

2.2. Культурно-исторический ареал: понятие и принципы его распространения

Понятие культурно-исторического ареала не получило должного освещения в социолингвистике. А между тем отнесенность тех или иных языков Земли к тому или иному культурно-историческому ареалу -- факт бесспорный. В культурно-исторический ареал объединяются народы и соответственно их языки на основе общего уровня социально-экономического, по-литического и культурного развития, общности культур-ных традиций, базирующихся на определенной общности книжных текстов, отражающих основное содержание интегрирующей части духовной культуры. Культурно-исторический ареал -- историческая категория, меняю-щая свое содержание, объем и границы в связи с изме-нением интегрирующих начал, перемещением эпицентров н перераспределением границ между ними, со сменой и борьбой идеологий. Взаимодействие социумов в рамках единого ареала не ограничивается лишь той пли иной сферой духовной культуры, но сопровождается более или менее интенсивным взаимодействием во всех сферах духовной и материальной культуры, в экономической, политической и социальной жизни целого мегасоцнума. Наиболее мощные культурно-исторические ареалы, ока-завшие сильнейшее влияние на судьбы многих народов и их языков, начали складываться в эпоху средневековья и имеют тысячелетнюю историю. Тогда одним из основ-ных интегрирующих факторов культурно-исторических ареалов, складывавшихся на террнториях древних цивилизаций, оказалась религия.

Именно эпоха средневековья породила особую кате-горию мировых религий, чего не знал древний мир. Социальным содержанием этой эпохи было становление феодального строя. Он-то и нуждался в особой идее оги-ческой надстройке для своего закрепления. «Религия и средние пека была н системой права и политической доктриной, и моральным учением и философией. Она была синтезом всех надстроек над феодальным базисом. . .» [Конрад 1972, 89]. Наибольшую интегрирующую силу приобрели те религии, которые, обладая способностью адаптироваться в местных культурных условиях, теснее связали свое существование с развитием книжности, с наличием особых книжных текстов, синтезирующих интегрирующие понятия духовной культуры. Они и полу-чили широкое распространение не только на ближней, но и на дальней периферии соответствующих эпицентров цивилизации. Это -- христианство, ислам, индуизм и буддизм [Первобытная периферия. . . 1978, 255 и след.]. Естественно, идеология и соответствующие тексты рас-пространялись не сами по себе, а при помощи особого института -- церкви, представлявшей собою могуществен-ную политическую организацию с особым подсоцнумом, духовенством, организованным на принципах иерархии и_дисциплины.

В формировании общеевропейского культурно-истори-ческого ареала важную роль сыграло христианство, зародившееся в Палестине и получившее первоначальное распространение в сфере влияния эллинской культуры и образованности прежнего эллинского культурно-истори-ческого ареала. В первые века новой эры христианство, впитавшее в себя богатство эллинской культурно-истори-ческой традиции, распространилось н в «варварских» странах, входивших в Римскую империю или нахо-дившихся на ее периферии, в сфере ее торгово-экономиче-ского и политического влияния. За последние пять столе-тий социально-экономические, политические и культур-ные факторы способствовали расширению этого культур-но-исторического ареала, включившего в себя Америку, Австралию, часть Африки и Азии. Основными источ-никами языкового влияния являются древнегреческий н латинский языки, а_ на ранних этапах и древнееврей-ский, на поздних -- английский, испанский, француз-ский, немецкий, а также книжно-славянский и русский. Историческое значенпе и глобальное влияние этого куль-турно-исторического ареала обусловлены прежде всего тем, что именно в рамках этого ареала зародилась (Древ-няя Греция) и успешно разивалась (Европа последних трех столетий) наука как особый культурно-исторический феномен, явившийся мощным фактором развития духовной культуры и языка. Здесь наиболее ощутим сдвиг основного содержания ведущих интегри-рующих текстов.

Что касается ближневосточного ареала, то распростра-нение мусульманской культуры и арабского языка как неотъемлемой ее части в Северной Африке, Передней и Средней Азии (с VII--VIII вв.) натолкнулось на пре-граду христианской Эфиопии, Нубийского и других христианских царств. Во многих случаях эти преграды были сломлены. Кроме основного языка исламской куль-туры, арабского, в этом ареале большую роль играл также персидский язык, в меньшей мере -- суахили и некоторые другие.

На юге Азии формировался особый культурно-истори-ческий ареал с различными формами индуизма, характе-ризующийся специфической структурой кастового об-щества. Этот ареал расширил свои границы в эпоху созда-ния первых индуанизнрованных государств неиндоарийскимн народами Юго-Восточной Азии (древние кхмеры, моны, малайцы и др.) до Явы и Суматры. В этих госу-дарствах были восприняты индийские титулы, индийский дворцовый этикет, санскрит и пали и качестве официаль-ных языков; с середины I тыс. местные языки получают письменность на основе южноиндийской системы письма с огромным слоем лексических заимствований из сан-скрита. Ведущую роль здесь играли разные формы индуизма, адаптировавшегося к местным установлениям и институтам, продолжавшим доиндупстские традиции: буддизм (Бирма), шиваизм и разные формы брахманизма. На севере влияние индуизма и санскрита наталкивается на арабско-персидское влияние со стороны соседнего историко-культурного ареала.

Восточноазпатский ареал с ханьским культурным эпицентром охватывает относительно небольшую терри-торию: глубокое усвоение этой культуры невозможно без освоения ее весьма сложной письменной традиции и спе-цифического строя китайского языка. Кроме того, в этой культуре отсутствовала четкая религия, пригодная для имитации и адаптации к местным условиям и традициям. Восприятие ханьской культурной традиции в Корее и Японии было облегчено тр i, что она выступала, так ска-зать, в буддийском оформлении. Во всех случаях, где встречалось индуистское и ханьское влияние и вставала альтернатива: санскрит или иероглифика, выбор делался не в пользу последней. В Корее и Японии иероглифика была дополнена алфавитами местного изобретения, в Ти-бете и Монголии распространились алфавитные системы письма индийского н даже арамейского происхождения. В этом ареале основным источником влияния является китайский язык, а в по-следнее время и японский.

Итак, культурно - исторический ареал -- особый мегасоциум, способный включать в себя разного рода макросоциумы, различные государства и народы, племенные союзы и племена, на основе их со-циального взаимодействия в сфере духовной культуры. Такое взаимодействие способствовало сохранению и сов-местному умножению содержания общей духовной куль-туры при помощи специальных институтов и общности языкового взаимодействия. Средством языкового взаимо-действия выступает особый книжный язык, общая для всего ареала лингвема как язык международного взаимо-действия в сфере духовной культуры. Па роль ведущего языка выдвигается тот книжный язык, на котором создан и создается наибольший объем книжных текстов, отражающих основное содержание интегрирующей части ду-ховной культуры и наиболее важных для всего культурно-исторического ареала. Роль ведущего языка может играть то один, то другой язык в зависимости от сдвигов эпи-центра духовной культуры и изменения основного со-держания интегрирующих текстов.

Разбиение языков (и народов) мира по соответствую-щим культурно-историческим ареалам на основании общ-ности исторических истоков духовной культуры с тече-нием времени все в большей степени осознается как раз-личие и сходство культурно-исторических традиций, под-держиваемых разного рода политическими и экономиче-скими связями внутри ареала. Роль последних с течением времени возрастает. С этим связана тенденция к созданию новых ареалов на иных основаниях. Развитие капитали-стических отношений стимулировало формирование англо-язычной и франкоязычной сфер в границах прежних колониальных империй. В развивающихся странах язык прежних колонизаторов сохраняет и в какой-то мере даже укрепляет свои позиции в сфере науки и техники, высшего и среднего специального образования. В языке феномен культурно-исторического ареала про-является прежде всего в виде общности интернационализмов, позволяющих выдвинуть понятие общего лекси-ческого фонда для данного ареала.

Анализ инвентаря, структуры и поведения интер-нацпонализмов в различных языках позволил В. В. Акуленко сделать вывод о наличии пяти основных языковых ареалов, совпадающих с культурно-историческими ареа-лами, перечисленными выше [Акуленко 1977, 43]. Есте-ственно, общий лексический фонд языков ареала отра-жает прежде всего общность духовной культуры, идеоло-гии, общественно-политической жизни и т. д., общность внеязыковой действительности, так сказать, общность среды обитания языка.

Арабский алфавит следовал за распространением ислама и арабского языка, служа основой и моделью-эталоном при создании письменности на языках мусульманских народов. За христианством шел изобретенный греками фонологический принцип письма с допустимыми разли-чиями в графике вплоть до изобретения своего алфавита: Вульфила (готский), Месроп Маштоц (армянский), Кирилл (старославянский) и др. Дальнейшее развитие письмен-ности у народов европейского культурно-исторического ареала так или иначе отражало религиозные различия. Противопоставление латиницы и кириллицы отражало различие субареалов Западной и Восточной Европы, исто-рически восходящее к различию между римской и визан-тийской церковью, обнаружившемуся на Соборе 692 г. и приведшему к разделению церквей в 1054 г. Противо-поставление латинского и готического шрифтов в немец-ком языке отражало различие между католиками и про-тестантами. Противопоставление латиницы и «гражданки», восходящей к русскому алфавиту, в сербскохорватском языке отражает прежнюю границу между западноевропейским (хорваты-католики) и восточноевропейским куль-турно-историческими ареалами (сербы-православные). Расширение границ восточноевропейского ареала первоначально приводило к созданию вслед за византийской традицией оригинальных письмен. Так, в XIV в. Стефан Пермский изобрел оригинальные письмена и перевел на зырянский (коми) язык «чтения» из Евангелия, Апо-стола, Псалтыри и Паремейника; в XVI в. Феодарит изобрел лапландские письмена и перевел на лапландский язык Евангелие. Позже, на базе широкого развития пе-чатного дела в России, создавалась письменность на основе русской графики (мордовская и др.). В этом смысле лати-низация белорусского письма в XIX в. и неудавшаяся попытка латинизации письма украинского отражали идео-логическую борьбу и попытки продвинуть границу за-падноевропейского ареала на восток за счет исконной тер-ритории восточноевропейского культурно-исторического ареала. Переход некоторых народов нашей страны с араб-ского письма на латиницу, а затем и на русскую графику в 30-е годы XX в. отражал интенсивный процесс реинте-грации народов нашей страны, ломку старых границ между прежними культурно-историческими ареалами, ос-нованными па прежних религиозных традициях.

И эта характерная черта общности в рамках культурно-исторического ареала связана с общностью идеологиче-ских основ и традиций духовной культуры, сохраняю-щихся и передающихся при помощи книг, книжного языка. Если государство не может существовать без письменности, то культурно-исторический ареал немыс-лим без ведущего книжного языка. Такой основной язык остается моделью-эталоном для других языков, овладе-вающих сферами духовной культуры даже в том случае, если прежний основной язык заменяется новым и выходит из употребления, становится мертвым. Древнегреческий рано передал свои функции ведущего языка средневеко-вой латыни, книжно-славянскому, грузинскому и другим языкам, но до сих пор его вклад во все новые литератур-ные языки, овладевшие и овладевающие сферами науки, философии, культуры, живет и умножается.

В конкретных исторических условиях на любой книж-ный язык действует не одна, а несколько тенденций, способствующих его интеграции с другими языками. Так, например, болгарский литературный язык развива-ется под воздействием двух противоречивых тенденций -- к балканизацпи и к славизации. Источником балканизации является живая разговорная речь, болгарские диа-лекты с определенным набором языковых черт, характе-ризующих балканский языковой союз. Источником сла-визации является книжная литературная традиция, влия-ние русского языка, имеющее преимущественно книжный характер.

Румынский язык развивался под воздействием трех противоречивых тенденций: балканизации, славизации и романизации. Источником балканизации являлся мас-совый билингвизм, прежде всего романо-славянский. С принятием христианства предки румын и молдаван примкнули к восточноевропейскому культурно-историче-скому ареалу с книжно-славянским языком, обслужи-вающим сферы духовной культуры, церкви и администрации. В это время широко распростра-нились заимствованные из славянского календарные лич-ные имена (Васнлий, Теодор, Михаил, Гаврил и др.), фамилии знатных бояр претерпевали значительную славизацию именно через Польшу и Литву. Тогда же в русский язык проникли через польский и чехизмы (аксамит, аптека и др.), раньше (XI -- XIII вв.) -- через книжно-славянский. В XVIII в. основная масса евро-пеизмов пришла в русский язык через польский, тогда же проникло значительное количество собственно полониз-мов (выразительный, подозрительный, подлый, скромный, завзятый, повод, довод, союз если, наречие можно и т. п.).

Динамика заимствований из одного языка в другой отражает способы и характер связей между языками, входящими в общий культурно-исторический ареал. Так, за три столетия в венгерский язык проникло около 1000 заимствований из английского языка. Вначале их было очень мало, за весь XVII в. было заим-ствовано всего 5 слов, со второй половины XVIII в. число английских заимствований через французский не-сколько увеличилось, и к 1820 г. их было уже 90. В пе-риод интенсивного формирования венгерского литератур-ного языка число заимствований, главным образом через немецкий, возросло до 650. Заимствования этого периода относятся к общественно-политической и технической терминологии. В межвоенный период (1920--1945) было заимствовано уже 180 слов путем непосредственных контак-тов в области экономики и торговли, что и нашло отраже-ние в семантике заимствований: значительно сократилось число общественно-политических и юридических терми-нов и вырос объем производственно-хозяйственной лекси-ки. В первые послевоенные годы (1945--1960) отмечалась деанглнзация заимствований, замена прежних заимство-ваний кальками, а также заимствованиями из русского языка. Это отразило ослабление венгерско-английских связей, с одной стороны, и процесс интеграции стран со-циалистического содружества -- с другой. С 1960 г. на-чинается новый приток англицизмов, но это уже интер-национализмы, составляющие общий лексический фонд европейского культурно-исторического ареала современ-ной эпохи НТР. Это прежде всего интернационализмы, бытующие в языках народов стран социалистического содружества.

Границы между культурно-историческими ареалами подвижны; постоянно происходит реинтеграция погра-ничных регионов, борьба эпицентров за расширение своего влияния. Так, район Перемышля на территории современной Польши ранее относился к восточнославянскому ареалу (XI--XIV вв.), но после монголо-татарского наше-ствия эта земля вошла в состав Польши. Еще в XV-- XVI вв. здесь преобладали русские календарные имена даже среди поляков (Stepan, Iwan). Польские имена - Grzegorz, Jakub, Macej встречались реже соответствующих русских Григорий, Яков, Матвей. С конца XVI в. отме-чается интенсивный процесс замены русских имен поль-скими, сопровождавшийся ослаблением роли православ-ной церкви в этом регионе.

Славянские земли Центральной Европы (Паннония, Великая Моравия, Лужица) в период раннего средневе-ковья оказались под перекрестным влиянием Рима и Ви-зантии, пограничной полосой между западноевропейским и восточноевропейским ареалами. Паннонская миссия Кирилла и Мефодия и создание славянской письменности содействовали присоединению этого региона к восточно-европейскому культурно-историческому ареалу. Арест (870--873) и смерть Мефодия (885) означали победу немец-кого духовенства и полное церковное подчинение этого региона Риму. Место родного, славян кого книжного языка на многие столетия заняла латынь. Последующие попытки реабилитировать славянский язык длительное время не имели успеха. Не устоял основанный самим императором Карлом IV Эмаусский монастырь в Праге, где предполагалось вести богослужение на книжно-сла-вянском. Даже перенесение архиепископства в Прагу и открытие университета не смогли укрепить позиции сла-вянского языка. Попытка Яна Гуса, ректора Праж-ского университета, поднять славянский (чешский) язык до уровня книжного окончилась костром, поглотившим и смелого славянина и славянские книги.

В Лужицу христианство пришло из Чехии (X в.) и принесло в старославянскую религиозную терминологию и славянский книжный язык. Однако с утверждением епи-скопства в г. Мейсене (968) и этот регион отошел к западно-европейскому ареалу. Анализ серболужицкой религиоз-ной терминологии убедительно показал, что из 305 тер-минов 161 слово имеет церковнославянское или древне-чешское происхождение (njedzela, pjatk, sobota, swajatki, trojica, zakori, hreh, mitosc), некоторые из них относятся к разряду устаревших слов (cyrkej, djabol, duchowny, kfest и др.) И в Польшу христианство проникло через чехов, но основную массу духовенства здесь составляли немцы, французы, итальянцы; немцы занимали господствующее положение в польских монастырях. Христианство при-несло много латинских и немецких заимствований, харак-терных для западноевропейского культурно-историче-ского ареала (papez, biskup, aniot, krzyz, msza и др.). Влияние немецкого духовенства было до того глубоким и всепроникающим, что до конца XIV в. в главном соборе Кракова, Свято-Мариинском, проповеди читались не по-польски (в столице Королевства Польского!), а по-немецки. Упорной п длительной была борьба между западным и восточным ареалами за регион Белоруссии и Литвы, куда пришло христианство из Киевской Руси. Литовские князья, видя горькую участь прусских племен, приняли христи-анство первоначально по восточному обряду. Но экспан-сия крестоносцев продолжалась. Борьба против общего врага (Грюнвальд) сплотила славянские и литовские пле-мена в единое государство, Великое княжество Литовское, где языком государственной администрации и церкви выступал книгг'о-славянский язык. Идеологический и военный натио ^гемецкого духовенства и рыцарства про-должался. Литовцы вскоре отошли от восточного ареала, постепенно перейдя в католичество. Однако следы первого этапа христианизации сохранились в литовском языке: angelas 'ангел', baznycia, cerkve 'церковь', baznytinis, baznycios 'церковный', grabas 'гроб', lmyga 'книга', krikstyti 'крестить', krikstas 'крещение', kOmyste 'ку-мовство', kunigas 'ксендз', melsti 'молиться', penktadions 'пятница', sventas 'святой' и др. Естественно, основной состав христианской терминологии современного литов-ского языка восходит к западноевропейскому источнику: popiezius 'папа (римский)', vyskupas 'епископ', kryzius 'крест' и др. До 1386 г. в Литве сохранялось равноправие католиков и православных. С XV в. экспансия западной церкви резко усилилась: вплоть до середины XIX в. шла упорная борьба западного ареала за территорию Белоруссии. На сей раз крестоносцев сменили иезуиты, но суть экспансии не изменилась.

Подчинение Риму и немецкому духовенству шло через униатскую церковь (Брестская уния, 1596), официально вытеснившую православие. Собор в Замостье 1720 г. поставил православную церковь вне закона. В связи с этим процессом на территории Белоруссии прекратили свое существование книжно-славянский, старобелорус-ский, язык и книгопечатание. Католицизм продолжал свое наступление. Этот процесс был приостановлен лишь в 1839 г., когда епископ Семашко воссоединил православ-ную и униатскую церкви Белоруссии.

В середине XIX в. с большим трудом восстанавливается белорусское книгопечатание. Начало новому его этапу положили «римско-католические» катехизисы, напеча-танные латиницей по польской орфографии (катехизисы 1835 и 1845 г., изданные в Вильно). В 1862 г. был издан латиницей белорусский букварь «dla dobrych dzietok ka-tolikou». По польской орфографии латинской графикой на протяжении всего XIX в. печаталась возрождавшаяся белорусская художественная литература (Ф. Богуше-вич, В. Душш-Марцинкевич и др.). Параллельно разви-валось книгопечатание русской «гражданкой», поддержан-ное русским правительством. С 1907 г. в Петербурге изда-валась белорусская газета «Наша шва» двумя шрифтами: латиницей и «гражданкой». В 1911 г. газета организовала дискуссию читателей по проблемам белорусской графики.

Большинство высказалось за «гражданку», и с 1912 г. «Наша шва» перешла на русский шрифт. Но еще в 1913 г. латиницей издавались католические газеты «Bielarus» и «Noman».

Историко-культурный ареал как гигантский социум несколько напоминает государство, отличаясь от послед-него тем, что не административное, а именно духовное взаимодействие определяет его целостность. Здесь не столько военная сила -- солдат или рыцарь, -- сколько деятели духовной культуры и идеологии -- священник и монах, школьный учитель, книгоиздатель, писатель и уче-ный -- составляют тот подсоцпум, который охраняет це-лостность и расширяет границы своего культурно-исто-рического ареала. Его форпосты -- монастыри и церкви, школы и типографии, его оружие -- слово, буква и книга. Правда, когда не хватало аргументов, прибегали н к оружию -- монашеские ордена действовали не столько словом, сколько огнем и мечом. Крестоносцы больше до-веряли мечу, иезуиты -- школе и латыни, но и те и другие прибегали к огню: первые сжигали прусские и славянские села, вторые -- славянские книги. Вот почему передви-жение границ между историко-культурными ареалами прежде всего отражается на судьбах языка, на судьбах книгопечатания. Так, например, одним из крупнейших святилищ, имевших общегреческое значение, была Паннония на мысе Микале (Иония, Малая Азия), способствовавшая интенсификации речевого обще-ния всех греков VIII--VI вв. до н. э., и прежде всего Ионии. Будучи тесно связанной с главным городом Ионии Милетом, эта территория послужила эпицентром сложения делового наддиалекта и общегреческого койне. Именно здесь, в Ионии VIII в. до н. э., на основе общегре-ческого койне возникла древнегреческая письменность [Гринбаум 1979]. Значительную роль в деле культур-ной и языковой интеграции древних греков сыграли Олимпийские игры (с 776 г. до н. э.). Для всех гре-ков Олимпия была не только священной землей с наи-более авторитетным святилищем и олимпийским пантеоном, но и важнейшим центром речевого общения, закрепле-ния и распространения общегреческого разговорного койне ц литературного языка. Олимпийский стадион вмещал 40--45 тыс. зрителей, построенные позже Афинский и Эфесский -- 60--70 тыс. Между прочим, прекращение Олимпийских игр (393 г. н. э.) так или иначе связано с прекращением действия интегрирующие тенденций внутри эллинского ареала, со сменой его идеологического содержания; получило широкое распространение хри-стианство, перешагнувшее языковые и территориальные границы прежнего эллинского мира.

В функции интенсификатора речевого общения во вновь создававшемся культурно-историческом ареале стало выступать паломничество к «святым местам», к эпи-центрам своей духовной культуры^ порой принимавшее форму крестовых походов. Паломничество широко рас-пространено и в других культурно-исторических ареалах и является одним из наиболее мощных факторов интегра-ции и упрочения внутренних связей, обмена культур-ными ценностями и интенсификации речевого общения в рамках ареала. Особо поощряется паломничество в Мекку и исламском культурно-историческом ареале. Почетное звание хаджи имеет общемусульманский характер и авто-ритет: хаджа является хранителем информации о тради-циях своего ареала. Институт хаджи был значительным фактором в деле распространения и закрепления араб-ского языка: для путешествия по многоязычным странам необходим единый язык общения.

Итак, социум культурно-исторического ареала гетерогенен и объединяет разнородные сообщества с целью социального взаимодействия в сфере духовной культуры, сохранения и развития ее содержания. В нем выделяется особый подсоциум, организующий это взаимодействие и охраняющий внутреннее единство ареала (специалисты различных областей духовной культуры). Такой социум включает в себя несколько гетерогенных социалем, об-служиваемых разными лингвемамп, не всегда только род-ственными. При этом выделяется особая социалема, члены которой владеют ведущей лингвемой культурно-исторического ареала, основным (а первоначально и единственным) книжным языком, с помощью которого и осуществляется международное взаимодействие в сфе-рах духовной культуры данного ареала. Объем этой социалемы, по крайней мере первоначально, совпадает с объемом подсоциума, специализирующегося в области идеологии и духовной культуры. Воспроизводство и уве-личение ее объема может быть осуществлено лишь пу-тем изучения книжного языка в школе, путем создания и распространения книжной продукции. Потенциально ее объем ограничен лишь рамкамн всего культурно-истори-ческого ареала и мог совпадать с объемом всего мега-социума. Представители этой ведущей социалемы частично, а иногда и полностью -- билингвы или диглоссы, вла-деющие основным языком своего ареала и родным языком или диалектом.

Другие социалемы обслуживаются диалектами и язы-ками народов, входящих в данный мегасоциум. Потен-циальные социалемы объединяют родственные диалекты и языки, как входящие в культурно-исторический ареал, так и находящиеся за его пределами. Противоречия между потенциальными социалемами и стоящими за ними со-циумами проявляются в борьбе за сохранение единого языка духовной культуры, с одной стороны, и за подъем народ-ного языка до уровня литературного, способного обслу-живать сферу духовной культуры и идеологии, -- с другой.

Выводы по 2 главе

Лингвемой всего культурно-исторического ареала яв-ляется книжный язык, первоначально единый. Он функ-ционировал в сфере идеологии и духовной культуры, все прочие сферы обслуживались другими лингвемами перво-начально лишь в устной форме. Функциональное противо-речие между лингвемами может быть снято путем расши-рения функций либо книжного языка за счет проникновения в сферу повседневного общения во всем многоязычном ареале, либо народного -- в сферу духовной культуры. Как правило, преобладает второй путь, путь подъема народных языков до уровня литературных, становление новых книжных языков. Частичный дистрибутивный билингвпзм относительно узкого социума со строгим рас-пределением функций между общим книжным языком и устным народным сменяется билингвизмом в сфере духовной культуры и идеологии. Именно через такой билингвизм прежний книжный язык уступает своп функции новому языку данного народа, сохраняя за собой, хотя бы пер-воначально, функции языка международного взаимодей-ствия в сфере духовной культуры. Такой процесс сво-дится к дивергенции единого книжного языка на несколько новых литературных языков, сопровождающейся про-цессом конвергенции, слияния народного языка с прежним книжным. Любой новый литературный язык -- своего рода гибрид между устным народно-поэтическим языком и книжным языком данного культурно-исторического ареала; он наследует все атрибуты книжного языка: характер письма, графику, изобразительные средства,, понятия. Основным способом передачи такого наследия прежним книжным языком новым литературным языкам являются переводы. В случае перераспределения границ между культурно-историческими ареалами конвергентные процессы охватывают все литературные языки ареала, при этом доминирующая роль принадлежит в основном языку международного общения в сфере духовной куль-туры и идеологии.

Заключение

Диалек-тологию на современном этапе нельзя представить себе без приме-нения в ней метода картографирования языковых фак-тов. Разработка этого метода привела к созданию особой отрасли диалектологии -- лингвогеографии, науки о закономерно-стях в территориальном распространении языковых явлений. Линг-вистическая география -- наука относительно новая. Она возникла в Европе в конце XIX в. Немецкий ученый Г. Венкер и француз-ский лингвист Ж.Жильерон стали инициаторами специального лингвистического обследования территории с целью последующего представления собранного диалектного материала на географиче-ских картах. С именами этих ученых связаны первые достижения лингвогеографии, им принадлежат и формулировки ее основных понятий.

В 1876 г. в Германии Георг Венкер (1852--1911) начал собирать материал для составления лингвистического атласа немецкого языка, обращая главное внимание на фонетические и грамматические явле-ния. В 1926 г. часть карт была издана. Во Франции в 1902--1910 гг. Жюль Жильерон (1854--1926) и Эдмон Эдмон (1848--1926) создали Лингвистический атлас Франции, обращая внимание на лексические особенности. Затем лингвистические атласы стали появляться в Ита-лии, Румынии, Испании, Швейцарии.

В России в 1903 г. по инициативе А.А. Шахматова была создана Московская диалектологическая комиссия, которая в 1915 г. выпус-тила в свет Опыт диалектологической карты русского языка в Европе. Это был первый опыт лингвистического картографирования диалек-тов восточнославянских языков.

Развитие лингвистической географии в России опирается на традиции русской диалектологии. В 1903 была создана по инициативе А.А. Шахматова Московская диалектологическая комиссия, издавшая в 1915 «Опыт диалектологической карты русского языка в Европе». Это был первый опыт лингвистического картографирования диалектов восточно-славянских языков, в котором была предложена классификация и группировка этих диалектов и представлены границы диалектного членения русского языка. Дальнейшее развитие русской лингвистической географии связано с работами Р,И, Аванесова и его учеников в Москве, а также с работами ленинградских лингвогеографов (В.М. Жирмунский, Б.А. Ларин, Ф.П. Филин и др.).

Общие положения лингвистической географии в России изложены в книге «Вопросы теории лингвистической географии» (1962). В основе этой теории лежит разработанное Аванесовым понятие диалектного различия как такого элемента структуры языка, который в разных частных диалектных системах выступает в разных своих соотносительных вариантах, каждый такой вариант есть элемент отдельной диалектной системы, а совокупность этих вариантов образует межсистемные диалектные различия. Поэтому последнее всегда двучленно или многочленно, а члены межсистемного диалектного различия находятся в закономерном отношении друг с другом, они взаимно исключаются в одной диалектной системе и замещают друг друга в разных системах.

Такое понимание диалектного различия и его структуры опирается на общее понимание языка не как простой суммы диалектов, а как сложной системы, включающей как общие для всего языка элементы, так и частные, различительные элементы, характеризующие отдельные диалекты. Поэтому картографированию подвергаются не изолированные факты языка, а языковые явления как элементы системы языка.

Практическое воплощение этих идей нашло выражение в развернувшейся с середины 40-х гг. 20 в. работе над созданием диалектологического атласа русского языка. На основе «Вопросника для составления Диалектологического атласа русского языка» (1940) был создан пробный атлас небольшой территории - «Лингвистический атлас района озера Селигер», изданный в 1949 г. Великая Отечественная война прервала диалектологическую работу в Советской России, однако уже в конце 1944 г. в Институте русского языка АН СССР начался новый этап работы над атласом. В 1945 была издана «Программа собирания словарных материалов для составления диалектологического атласа русского языка», по которой начали работать многие диалектологические экспедиции университетов, пединститутов, научных учреждений. В 1957 вышел «Атлас русских народных говоров центральных областей к востоку от Москвы». К началу 80-х гг. был создан сводный «Диалектологический атлас русского языка» (т.1-3), создавались атласы украинского, белорусского, молдавского языков.

С 1958 началась работа над «Общеславянским лингвистическим атласом», в которой принимали участие лингвисты всех славянских стран и некоторых других европейских государств, на территории которых живут славяне. Общее руководство принадлежит Международной комиссии славистов. В 1978 вышел вступительный выпуск «Общеславянского лингвистического атласа», содержащий различные справочные материалы, в 1988 - первый фонетический и первый словообразовательный выпуск; работа над «Общеславянским лингвистическим атласом» продолжается.

В 1975 Россия вступила в международную организацию «Лингвистический атлас Европы», центр находится в Италии. Над этим атласом, охватывающим все европейские языки, родственные-неродственные, разносистемные, работают лингвисты всех стран Европы. Для сбора материалов составлены два вопросника. Издано два выпуска «Лингвистического атласа Европы» (1983-86 гг.)

Ареальная лингвистика -- раз-дел языкознания, исследующий с помо-щью методов лингвистической геогра-фии распространение языковых явлений в пространственной протяженности и межъязыковом (междиалектном) взаимо-действии. Определяющим принципом при ареальном описании фактов взаимо-действующих языков (диалектов) служит фронтальный их охват. Основная задача ареальной лингвистики -- характеристика территориального распределения языковых особенностей и интерпретация изоглосс. В результате выявляются области (ареалы) взаимодей-ствия диалектов, языков и ареальных общностей -- языковых союзов, характеризующихся общими структурными при-знаками.

Термин «пространственная/ареальная лингвистики» впервые введен М. Дж. Бартоли и Дж. Видосси (1943), но ее основные принципы были развиты Бартоли в 1925. Ареальная лингвистика тесно связана с лингвистпч. географией и диалектологией. Она ис-следует соотнесенность явлений, направ-ление и ареалы их распространения у ряда языков, диалектология же дает опи-сание структуры отд. языка в его терри-ториальном варианте. Вместе с тем фактологической основой ареальной лингвистики тесно служат диалекто-логические исследования.

Центральное понятие ареальной лингвистики -- языковой или диалектный ареал, т. е. границы распространения отдельных языковых явлений и их совокупностей. Тер-мин «ареал» используется также для обозначения границ распространения язы-ков и языковых общностей (индоевропейский ареал, славянский ареал, тюркский ареал и т. п.).

Таким образом, в данной работе нами были рассмотрены основные понятия лингвистической географии и близкой к ней отрасли языкознания - ареальной лингвистики, показана история развития лингвистической географии. Мы рассказали о методах этих наук, практических достижениях лингвогеографии в России и за рубежом (лингвистические карты и атласы). Было дано понятие культурно-исторического ареала (в основном на примере распространения книжно-славянского языка). Также показано диалектное членение русского языка, его фиксация на лингвистических диалектологических картах.

Список литературы

1. Березин Ф.М., Головин Б.Н. Общее языкознание. М.: Просвещение, 1979.

2. Виноградов В.В. История русских лингвистических учений. М., 1978. - 317 с.

3. Гируцкий А.А. Общее языкознание. Минск: Логос, 2001. - 207 с.

4. Головин Б.Н. Введение в языкознание. М., 1983.

5. Журавлев В.К. Внешние и внутренние факторы языковой эволюции. М., Проект, 1982. - 312 с.

6. Иванова З.А. Тайны родного языка. Волгоград, 1969.

7. Кодухов В.И. Общее языкознание. - М., 1974.

8. Левицкий Ю.А., Боронникова Н.В. История лингвистических учений. М.: Логос, 2005. - 246 с.

9. Откупщиков Ю.В. К истокам слова. - М., 1986.

10. Русская диалектология / под ред. Л.Л. Касаткина. - М.: Academia, 2005. - 288 с.

11. Степанов Ю.С. Основы общего языкознания. М., 1975.

12. Успенский Л.В. Слово о словах. Почему не иначе? Л., 1979.

13. Языкознание: Большой энциклопедический словарь / гл.ред. В.Н. Ярцева. - 2-е изд. - М.: Большая Академическая Энциклопедия, 2000. - 688 с.