Балтийские языки

Размещено на http://www.allbest.ru/

2

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский Государственный Лингвистический Университет

Реферат

по языкознанию

на тему

Балтийские языки

Балтийские языки

балтийский язык фонетика морфология

Балтийские языки - группа индоевропейских языков. В 1985 году носителями языков Балтийской языковой группы являлись приблизительно 4850 тыс. человек. Балтийские языки полнее сохраняют древнюю индоевропейскую языковую систему, чем другие современные группы индоевропейской семьи языков. Существует точка зрения, согласно которой Балтийские языки представляют собой остаток древней индоевропейской речи, сохранившейся после выделения из этой семьи других индоевропейских языков. Внутри группы древних индоевропейских диалектов Балтийские языки тяготеют к ее восточной части (индоиранские, славянские и др. языки), языкам «сатем» (тем, в которых индоевропейские заднеязычные представлены в виде сибилянтов). Вместе с тем Балтийские языки участвуют в ряде инноваций, характерных для так называемых центрально-европейских языков. Поэтому целесообразно говорить о промежуточном (переходном) статусе Балтийских зыков в континууме древних индоевропейских диалектов (показательно, что Балтийские языки являются как раз той зоной, в которой «сатемизация» осуществилась с наименьшей полнотой среди др. языков группы «сатем»). Особенно близки Балтийские языки к славянским языкам. Исключительная близость этих двух языковых групп (в ряде случаев можно говорить о диахроническом подобии или даже тождестве) объясняется по-разному: принадлежностью к одной группе индоевропейских диалектов, находившихся в близком соседстве и переживших ряд общих процессов, продолжавших еще тенденции индоевропейского развития; относительно поздним территориальным сближением носителей Балтийских языков и славянских языков, обусловившим конвергенцию соответствующих языков, в результате которой выработались многие общие элементы; наличием общего балто-славянского языка, предка Балтийских и славянских языков (наиболее распространенная точка зрения); наконец, исконным вхождением славянских языков в группу Балтийских языков, из которых они выделились относительно поздно (на южной периферии балтийского ареала), с этой точки зрения Балтийские языки выступают как предок славянских языков, сосуществующий во времени и пространстве со своим потомком. Тесные генетические связи объединяют Балтийские языки с древними индоевропейскими языками Балкан (иллирийским, фракийским и др.).

Ареал распространения современных Балтийских языков ограничивается восточной Прибалтикой (Литва, Латвия, северо-восточная часть Польши - Сувалкия, частично Белоруссия). В более раннее время Балтийские языки были распространены и в южной Прибалтике (в ее восточной части, на территории Восточной Пруссии), где до начала 18 века сохранялись остатки прусского языка, а восточнее, видимо, и ятвяжского. Судя по данным топонимии (особенно гидронимии), балтизмам в славянских языках, археологическим и собственно историческим данным, в 1-ом тыс. - нач. 2-го тыс. н. э. Балтийские языки были распространены на обширной территории к югу и Юго-востоку от Прибалтики - в Верхнем Поднепровье и вплоть до правых притоков верх. Волги, Верхнего и Среднего Поочья (включая западную часть бассейна реки Москва и территорию современного г. Москва), р. Сейм на юго-востоке и р. Припять на юге (хотя бесспорные балтизмы отмечены и к югу от нее). Можно говорить о балтийском элементе и к западу от Вислы - в Поморье и Мекленбурге, хотя происхождение этих балтизмов не всегда ясно. Ряд топономастических изоглосс объединяет балтийский ареал с Паннонией, Балканами и Адриатическим побережьем. Особенности ареала распространения Балтийских языков в древности объясняют следы языковых контактов балтов с финно-уграми, иранцами, фракийцами, иллирийцами, германцами и т. д.

Современные Балтийские языки представлены литовским языком и латышским языком (иногда особо выделяют и латгальский язык, который по некоторым источникам является лишь диалектом латышского языка). К числу вымерших Балтийских языков относятся: прусский (Вост. Пруссия), носители которого утратили свой язык и перешли на немецкий; ятвяжский (северо-восток Польши, Южная Литва, смежные районы Белоруссии - Гродненщина - и др.; остатки его существовали, видимо, до 18 века), некоторые следы которого сохранились в речи литовцев, поляков и белорусов названного ареала; куршский (на побережье Балтийского моря в пределах современной Литвы и Латвии), исчезнувший к сер. 17 века и оставивший следы в соответствующих говорах латышского, а также литовского и ливского языков; селонский (или селийский), на котором говорили в части Восточной Латвии и на Северо-востоке Литвы, о чем можно судить по документам 13-15 вв.; галиндский (или голядский, на юге Пруссии и, видимо, в Подмосковье, на р. Протва), о котором можно судить только по небольшому количеству топонимического материала, локализуемого в Галиндии (по документам 14 в.) и, вероятно, в бассейне Протвы (иногда считается, что это просто диалект прусского языка). Остается неизвестным название языка или языков балтийского населения на восточно-славянских территориях. Несомненно, однако, что языки ятвягов и галиндов (голяди) были близки прусскому и, возможно, являлись его диалектами. Они должны быть отнесены вместе с прусским языком к числу западно-балтийских зыков в отличие от литовского и латышского (как восточно-балтийских). Возможно, правильнее говорить о языках внешнего пояса балтийского ареала (прусский на крайнем западе, галиндский на ятвяжский на крайнем юге и, возможно, на востоке), противопоставленных относительно компактному ядру «внутренней» зоны (литовский и латышский), где существенны «кроссязыковые» линии связей (напр., нижнелитов. И нижнелатш., соответственно верхнелитов. и верхнелатыш. диалектов). Балтийские языки внешнего пояса ранее подверглись славизации, целиком вошли в состав субстрата в польском и восточно-славянских языках, полностью растворившись в них. Характерно то обстоятельство, что именно эти Балтийские языки и соответствующие племена раньше всего стали известны античным писателям. Общее название индоевропейских языков Прибалтики как балтийских было введено в 1845 году Г. Ф. Нессельманом.

Фонологическая структура языка определяется рядом общих черт, реализующихся примерно на одном и том же составе фонем (число фонем в литовском несколько больше, чем в латышском). Система фонем в литовском и латышском (и, видимо, прусском) описывается общим набором дифференциальных признаков. Существенны противопоставления палатальных и непалатальных (типа k' : k, g' : g, n': n; в литовском языке объем этого противопоставления намного больше, чем в латышском), простых согласных и аффрикат (c, ,c, ), напряженных и ненапряженных (e : ,i : ie, u : o); фонемы f, x (также c и dz в литовском и dz в латышском) периферийны и встречаются, как правило, в заимствованиях. Важно сходство в организации просодич. уровня Балтийских языков, при тои, что ударение в литовском языке свободное, а в латышском стабилизировано на начальном слоге (финноязычное влияние). Гласные фонемы различаются по долготе - краткости (ср. латыш. virs “над” - virs “муж” или литов. butas “квартира” - butas “бывший”). Интонационные противопоставления характерны и для литовского, и для латышского, хотя реализуются они в конкретных условиях различно. Правила дистрибуции фонем в Балтийских языках относительно едины, особенно для начала слова (где допускается скопление не более трех согласных, ср. str-, spr-, spl-, skl-…); дистрибуция согласных в конце слова несколько сложнее из-за утраты конечных гласных в ряде морфологических форм. Слог может быть как открытым, так и закрытым; вокалический центр слога может состоять из любой гласной фонемы и дифтонгов (ai, au, ei, ie, ui).

Для морфонологии глагола характерно количественное и качественное чередование гласных, имени - передвижения акцента, смена интонаций и т. п. Максимальный (морфологич.) состав слова описывается моделью вида: отрицание + префикс + … + корень + … + суффикс + … + флексия, где префикс, корень и суффикс могут появляться больше, чем один раз (иногда можно говорить и о сложной флексии, например, в местоименных прилагательных, ср. латыш. balt-aj-ai). Наиболее типичные ситуации «удвоения»: видовой префикс ра + “лексический” префикс; корень + корень в двусложных словах, суффикс + суффикс (чаще всего в след. порядке: суффикс объективной оценки + суффикс субъективной оценки). Балтийские языки обладают исключительным богатством суффиксального инвентаря (особенно для передачи уменьшительности - увеличительности, ласкательности - уничижительности).

Для морфологической структуры имени в Балтийских языках характерны категории рода (мужского и женского со следами среднего, особенно в одном из известных диалектов прусского языка), числа (единственного - множественного; известны примеры двойственного числа), падежа (номинатив, генитив, датив, аккузатив, инструменталис, локатив, всем им противопоставлена особая звательная форма; влияние финноязычного субстрата объясняет существование в литовских диалектах форм аллатива, иллатива, адессива), сложенности/несложенности (прежде всего в прилагательных - полные и краткие формы, но иногда и в др. классах слов), градуальности (3 степени сравненияв прилагательных). В склонении существительных различаются 5 типов основ - условно на -o-, -a-, -i-, -u- и на согласный. Наряду с именным типом склонения выступает и местоименный тип, играющий особую роль в склонении прилагательных. Для глагола помимо категории числа существенны: лицо(1-е, 2-е, 3-е), время (настоящее, прошедшее, будущее), наклонение (изъявительное, условное, желательное, повелительное; в латыш. яз. развились долженствовательное и пересказывательное наклонения, очевидно, под влиянием финноязычн. субстрата), залог (действительный, возвратный, страдательный). Различия по виду (включая все оттенки протекания действия - начинательность, терминативность, итеративность и т. п.) и по каузативности/ некаузативности целесообразнее рассматривать как факты словообразования. Парадигма глагола отличается простым устройством, чему способствует нейтрализация противопоставления по числам в формах 3-го лица (в некоторых диалектах, напр. в тамском, нейтрализовано и противопоставление по лицам), которые могут иногда выражаться нулевой флексией, и особенно наличие единой (в принципе) схемы флексий, описывающей личные формы глагола в изъявит. наклонении. Разные сочетания личных форм вспомогательного глагола с причастными порождают многообразные сложные типы времен и наклонений.

Синтаксические связи между элементами предложения в Балтийских языках выражаются формами словоизменения, несамостоятельными словами и примыканием. Ядро предложения - имя в номинативе + глагол в личной форме. Каждый их этих двух членов может отсутствовать (например, при отсутствии глагола возникают именные фразы) или развертываться (так, группа имени может развертываться в прилагательное + существительное, или существительное + существительное, или предлог + существительное или местоимение и т. д.; группа глагола развертывается в глагол + наречие, личный глагол + личный глагол и т. п.). Эти правила развертывания могут применяться больше чем один раз. Реализация их связана, в частности, и с порядком слов во фразе. Так, обычно группа глагола следует за группой имени в номинативе; в группе личного глагола-несвязки группа имени не в номинативе следует за личным глаголом-несвязкой; в группе имени все падежные формы следуют за именем в генитиве, если они связаны с ним (это правило обладает высокой степенью вероятности и существенно в связи с тем, что генитив в Балтийских языках способен выражать самые различные синтаксические отношения - практически почти все, кроме тех, которые свойственны номинативу; отсюда - исключительная роль генитива в синтаксических трансформациях).

Подавляющее большинство семантических сфер в литовском и латышском языках (также и в прусском) обеспечивается исконной лексикой индоевропейского происхождения. Это позволяет в целом ряде случаев говорить о практически едином словаре Балтийских языков. Особенно полное соответствие наблюдается в составе словообразовательных элементов, служебных слов, местоименных элементов, главных семантических сфер (числительные, имена родства, части тела, названия растений, животных, элементов пейзажа, небесных тел, элементарных действий и т. п.). Различия в этой области относятся, скорее, к числу исключений (ср. литов. sunus “сын”, прус. souns, но латыш. dels или литов. dukte “дочь”, прус. duckti, но латыш. meita или литов. duona “хлеб''; латыш. maize, прус. geits или литов. akmuo “камень'', латыш. akmens, но прус. stabis и т. п.). Очень велика лексическая общность Балтийских языков со славянскими. Она объясняется как общим происхождением и архаичностью обеих языковых групп, так и значительным пластом славянских заимствований в Балтийских языках (термины социально-экономического и религиозного характера, бытовая и профессиональная лексика и т.п.). Немалое число германизмов проникло в литовский и особенно в латышский языки (в последнем, чаще по говорам, значителен и слой займствований из финно-угорских языков). Многие лексические интернационализмы не только непосредственно из языка-источника, но и через русский, польский или немецкий языки.

Литовский язык

Литовский язык - один из балтийских языков. Выделяются 2 основных диалектов - жемайтский и аукштайтский. Литовский язык лучше других живых индоевропейских языков сохранил древние черты в фонетике и морфологии. Отличается от близкородственного латышского языка большей архаичностью (в целом) и некоторыми инновациями. В литовском языке сохранились древние k', g', соответствующие латышским аффрикатам (akys ''глаз'', gerti ''пить'', ср. латыш. acis, dzert), начальные pj, bj (piauti “жать”, ср. латыш. plaut), тавтосиллабические an, en, in, un. С последней особенностью связано сохранение носового инфикса в спряжении Литовского языка, утраченного в латышском.

Литовский язык - флективный (фузионный) язык с элементами агглютинации и аналитизма. Существительные делятся на два согласовательных класса (средний род утрачен). Три родовые формы сохраняются у некоторых местоимений, а также у прилагательных и причастий. Категория числа формируется противопоставлением двух рядов форм - ед. и мн. числа (в некоторых диалектах сохраняется двойственное число). В падежную парадигму входят 6 падежей и особая звательная форма. Категория определенности/неопределенности находит морфологической выражение у прилагательных (и причастий), различающих простую (нечленную, неместоименную) и сложную (членную, местоименную) формы.

Глагол характеризуется богатством различных причастных образований, имеющих широкое синтаксическое употребление. Специфические глагольные категории - время, залог, наклонение, лицо (личные флексии выражают одновременно числовое значение; спрягаемая форма 3-го лица не знает числовых различий). Различаются 4 простые (синтетические) формы грамматического времени: настоящее, прошедшее однократное, прошедшее многократное и будущее. Сочетания глагола buti ''быть'' с причастиями (различных временных и залоговых форм) образуют систему сложных (аналитических) времен. Страдательный залог образуется при помощи страдательных причастий. Аналитический пассив противопоставлен как соответствующим сложным формам с действительными причастиями, так и простым (синтетическим) личным формам, всегда принадлежащим к действительному залогу. В системе наклонений различаются изъявительное, сослагательное, повелительное и ''косвенное'' (выделение последнего не общепринято). Косвенное наклонение (сопоставимое с “пересказывательным'' наклонением латышского языка выражается причастиями действительного залога в предикативном употреблении. Вид как грамматическая категория славянского типа в Литовском языке отсутствует. Выражение различных аспектуальных значений связано с семантико-словообразовательным значением глагольной лексемы и с конкретной временной формой, в которой она выступает. Основная аспектуальная классификация глагольных лексем делит их на 2 класса: процессуальные и событийные (eigos veikslas и ivykio veikslas - перевод этих терминов на русский язык как «несов. вид» и «сов. вид» может ввести в заблуждение). Выделение других семантико-словообразовательных классов связано с различиями по переходности, возвратности и др. Особенность Литовского языка - наличие среди переходных глаголов наряду с каузативными глаголами особо класса так называемых куративных глаголов.

Литовский язык относится к языкам номинативного строя. Распространенный порядок следования компонентов простого предложения SVO, хотя возможны и модификации этого порядка, связанные, в частности, с актуальным членением. Для выражения посессивных отношений широко употребляются конструкции типа «Я имею», соотносимые с латышскими конструкциями тапа «У меня есть». Сохранились конструкции с причастными образованиями, эквивалентные сложному предложению.

Письменность появилась в 16 в. на основе латинской графики. Первая литовская книга - катехизис М. Мажвидаса (1547). Начало развития Литовского языка относится к 16-17 вв. В этот период, кроме книг религиозного содержания появляются труды филологического характера, в т.ч. грамматики Литовского языка Д. Клейна (1653,1654). Единый Литовский язык формируется в кон.19 - нач. 20 вв. на основе западно-аукштайтского диалекта. Большую роль в создании и нормализации Литовского языка сыграл Й. Яблонскис.

Латышский язык

Латышский язык - второй из двух сохранившихся до наших времен балтийских языков. В латышском языке три диалекта: среднелатышский (в центральной части Латвии), лежащий в основе литовского языка, ливонский (на С. Курземе и Северо-западе Видземе, где раньше жили ливы, под влиянием языка которых образовался данный диалект), верхнелатышский (в вост. части Латвии; этот диалект, называемый на территории Латгалии латгальскими говорами или латгальским языком, испытал на себе значительное славянское влияние; на этих говорах в 1730-1865 и 1904-1959 издавались книги и газеты).

В отличие от литовского языка в латышском языке фиксированное ударение на первом слоге (вероятно, влияние финно-угорского субстрата). В конечных слогах многосложных слов долгие гласные сокращаются, дифтонги монофтонгизировались, краткие гласные (кроме u) отпали. Древние тавтосиллабические (относящиеся к одному слогу) сочетания подверглись изменениям an>uo, en>ie, in>i, un>u; перед гласными переднего ряда согласные k>c, g>dz. Характерно противопоставление задне- и среднеязычных согласных k-k, g-g. В долгих слогах (т. е. в слогах, содержащих долгие гласные, дифтонги и тавтосиллабические сочетания гласных с m, n, n, l, l, r) сохранены древние слоговые интонации: длительная (mate «мать»), прерывистая (meita «дочь»), нисходящая (ruoka «рука»). В морфологии утрачен средний род и формы двойственного числа, древний инструментальный падеж совпал в ед. числе с аккузативом, во мн. числе - с дативом. Утрачены прилагательные с основой на u. Сохранились определенные и неопределенные формы прилагательных. Для глагола характерны простые и сложные формы настоящего, прошедшего и будущего времени; неразличение числа в 3-м лице. Сложились оригинальные долженствовательное и пересказочное наклонения. В предложении порядок слов свободный, преобладает порядок SVO, определяемое стоит после определения. Основной фонд лексики исконно балтийский. Заимствования из германских языков, особенно средненижненемецкого (elle “ад”, muris “каменная стена”; stunda “час”), из славянских, преимущественно русского (bloda “миска”, sods “наказание”, greks “грех”), из прибалт.-фин. Языков (kazas “cвадьба”, puika “мальчик”) и т. п.

Письменность на основе латинского готического письма появилась в 16 в. (первая книга - католический катехизис 1585). Язык первых книг, написанных немецкими пасторами, слабо владевшими Латышским зыком и пользовавшимися орфографией нежненемецкого языка, плохо отражает морфологический строй и фонетическую систему Латышского языка. Поэтому для истории Латышского языка важную роль играет изучение диалектов, а также народного творчества (особенно песен). Латышский язык формировался со 2-ой половины 19 в. В основе современной латышской графики - латинский алфавит (антиква) с дополнительными диакритиками; орфография основана на фонематич.-морфологич. принципе.

Прусский язык

Прусский язык - один из вымерших балтийских языков (западно-балтийская группа). Иногда называется древнепрусским для отличия его от прусских говоров немецкого языка. На Прусском языке говорили в юго-восточной Прибалтике, к востоку от Вислы, с нач. 2-го тысячелетия территория его распространения сокращалась. К началу 18 в. Прусский язык вымер, потомки пруссов перешли на немецкий язык.

Памятники: Эльбингский немецко-прусский словарь (немногим более 800 слов), ок. 1400; прусско-немецкий словарик Симона Грунау (ок. 100 слов), нач. 16 в.; 3 катехизиса на Прусском языке (перевод с немецкого): 1545 (1-ый и 2-ой катехизисы), 1561 (3-ий, так называемый Энхиридион, самый обширный текст на Прусском языке); отдельные слова и фразы, сохраненные в описаниях пруссов; прусская стихотворная надпись (2 строки), сер. 14 в. Сведения о Прусском языке дают также топонимия и антропонимия, отчасти прусские заимствования в прусских говорах немецкого языка, в польских и западно-литовских говорах. Все памятники отражают результаты сильного немецкого и более раннего польского влияния, а сам Прусский язык предстает в значительно изменившемся виде.

Выделяют 2 диалекта: помезанский (более западный, о нем можно судить по Эльбингскому словарю) и самландский или самбийский (более восточный, на котором написаны все катехизисы).

Для фонетики характерны противопоставление гласных по долготе - краткости, относительно простая система согласных, свободное ударение, фонологически значимое противопоставление интонаций, тенденция к палатализации и лабиализации согласных, к смешению шипящих со свистящими, к дифтонгизации в определенных условиях долгих гласных. В морфологии имя различает категории числа, рода (в помезанском диалекте есть и средний род), падежа (именительный, родительный, дательный, винительный; наблюдается тенденция к выработке «общего» падежа); глагол характеризуется категориями числа (существенно неразличение чисел в 3-м л.), лица, времени (настоящее, прошедшее, будущее), наклонения (индикатив, императив, может быть, оптатив и кондиционалис), отмечены некоторые видовые характеристики. О синтаксических особенностях Прусского языка судить труднее из-за переводного характера памятников. В лексике большое количество польских и немецких заимствований. В ряде отношений Прусский язык обнаруживает особую близость к славянским языкам.

Изучение Балтийских языков

Комплекс филологических наук, изучающих балтийские языки, материальную и духовную культуру балтоязычных народов, называется Балтистикой. В Балтистике различают область, связанную с изучением балтийских языков, фольклора, мифологии и т. п. как некого целого, и частные области, посвященные отдельным балтийским традициям: прутенистику (пруссистику), леттонистику, литуанистику.

Ведущее направление в Балтистике - исследование балтийских языков, история изучения которых начинается с 17 в., когда появляются первые словари и опыты грамматического описания отдельных языков, преследующие главным образом практичные цели. Лучшим из них в 17 в. были для литовского языка грамматика Д. Клейна и словарь К. Сирвидаса (Ширвидаса), для латышского языка - грамматика Г. Адольфи и словари Х. Фюрекера и Я. Лангия. Традиция описания грамматики и лексики продолжалась примерно до сер. 19 в. (Ф.В. Хаак, Ф. Руиг, Г. Остермейер, К. Мильке, С. Станявичус, К. Коссаковский и др. для литовского языка; Г.Ф. Стендер, Я. Ланге, К. Хардер, Г. Розенбергер, Г. Хессельберг и др. для латышского языка).

Новый этап начинается с сер. 19 в., когда труды Р.К. Раска, Ф.Боппа, А.Ф. Потта вводят балтийские языки в русло сравнительно-исторического языкознания и индоевропеистики. Появляются труды по прусскому языку (Бопп, Ф. Нессельман), литовскому (А. Шлейхер), латышскому (А. Биленштейн). В последующие десятилетия сравнительно-историческое изучение балтийских языков стало господствующим в балтийском языкознании (И. Шмидт, А. Лескин, А. Бецценбергер, Л. Гейтлер, Э. Бернекер, Ф.Ф. Фортунатов, Г.К. Ульянов, В.К. Поржезинский, О. Видеман, Й. Зубатый, И. Миккола и др.). Потребности более обстоятельной интерпретации фактов балтийских языков в рамках сравнительно-исторических исследований, как и практические потребности в выработке стандартных форм языка, оживили интерес и к синхроническому изучению балтийских языков. На рубеже 19-20 вв. появляются первые работы Я.Эндзелина, внесшего исключительный вклад в изучение балтийских языков (фундаментальная грамматика латышского языка, участие в словаре Мюленбаха, изучение вымерших балтийских языков, в частности прусского и куршского, труды по балто-славянским языковым связям, по акцентологии, истории и диалектологии, по сравнительной грамматике балтийских языков, в области этимологии и топонимии и т. п.). Большое значение для исследования истории литовского языка, вымерших балтийских языков, сравнительно-исторического их изучения, для этимологии, топономастики и лексики имеют труды К Буги. Исследованием балтийских языков и их связей со славянскими и др. индоевропейскими языками занимались Р.Траутман («Балто-славянский словарь»), Ю. Герулис, Э. Френкель («Литовский этимологический словарь»), К. Станг (первая «Сравнительная грамматика балтийских языков», 1966), Х. Педерсен, Т. Торбьёрнссон, М. Фасмер, Э. Герман, Э. Ниеминен, Е. Курилович, Я. Отрембский, П. Арумаа, В. Кипарский, А. Зенн, Ю. Бальчиконис, П. Скарджюс, А. Салис, П. Йоникас, Ю. Плакис, Э. Блесе, А. Аугсткалнис, А. Абеле, В. Руке-Дравиня, К. Дравиньш, В. Мажюлис, З. Зинкявичюс, Й. Казлаускас, Вяч.Вс. Иванов, В. Зепс, У. Шмальштиг (Смолстиг), Б. Егерс и др. Новый этап в развитии Балтистики связан с созданием фундаментальных тудов по лексикологии и диалектологии, в частности диалектологических атласов, по описательной грамматике и истории балтийских языков, по топонимике и ономастике. В области фольклористики накоплен огромный материал, собранный в многотомных изданиях текстов народной словесности. На этой основе развиваются многочисленные частные исследования и все чаще выдвигаются общебалтийские проблемы (сравнительная метрика, поэтика, историческая и мифологическая интерпретация, связь с индоевропейскими источниками и т.п.).

Изучение прусского языка (прутенистика) началось в кон. 17 в. (Х. Гарткнох, 1679), но интерес к нему возобновился лишь в 20-х гг. 19 в. (С. Фатер, 1821, С.Б. Линде, 1822, П. фон Болен, 1827) и был связан как с романтическим интересом к архаике, так и со становлением сравнительно-исторического языкознания. Характерна работа Боппа (1853) о прусском языке в сравнительном плане. В сер. 19 в. наибольший вклад в изучение балтийский языков внесен Нессельманом (в частности, словарь прусского языка, 1873); тогда же начинается сбор топономастических материалов (В. Пирсон, Й. Фойгт, М. Теппен, Бецценбергер и др.). Последнему принадлежат большие заслуги в текстологическом изучении памятников прусского языка и в интерпретации многих языковых фактов уже в следующий период (кон. 19 - нач .20 вв.). В конце 19 в. появляются грамматики прусского языка (Бернекер,1896, В. Шульце, 1897), фонетические, акцентологические, морфологические и этимологические исследования (Фортунатов, Ф. де .Соссюр, А. Юрюкнер, К. Уленбек, Миккола, Э. Леви, Ф. Лоренц, Ф. Клуге и др.). В 1910 году публикуется фундаментальное описание прусского языка Траутмана, оно включает публикацию текстов и полный словарь к ним. Позже он издает словарь прусских личных имен (1925), который вместе со словарем прусских топонимов Герулиса (1922) значительно расширил представления о лексике прусского языка. Этим двум ученым (как и Бецценбергеру и особенно Буге) принадлежат первые исследования в области диалектологии прусского языка. Фонетикой и морфологией в это время успешно занимается Н. Ван Вейк (1918), публикуются работы Эндзелина, Германа и др. В 20-30 гг. 20 в. создаются труды по частным вопросам прусского языка (главным образом Эндзелин, а также Э. Бенвенист, ван Вейк, Шпехт, Станг, Дж.Бонфанте. Э.Микалаускайте, И. Матусевичюте и др.), но в целом интерес к прусскому языку значительно падает. Исключение - книга Эндзелина о прусском языке (1943, 1944), отличающаяся точностью и строгостью конкретных выводов, опирающихся на детальное исследование графики. В 40-50 гг. появляются лишь редкие исследования в этой области (Т. Милевский, Л. Заброцкий, Герман).

Начало современного этапа в развитии прутенистики относится к 60-м гг., когда увеличивается число исследований, углубляются методы интерпретации, достигаются важные результаты. Особое место занимают труды и публикации Мажюлиса (ср. «Памятники прусского языка», 1966-81, и подготовленный к печати этимологический словарь) и Шмальштига («Грамматика прусского языка и дополнения к ней», 1974, 1976). С 1975 начал выходить словарь прусского языка В.Н. Топорова. В 70-80-е гг. прусский язык исследуют Станг, Кипарский, В.П. Шмидт, Х. Гурнович, Дж.Ф. Левин, А.П. Непокупный, Иванов, В. Смочиньский и др. Новый этап в развитии прутенистики характеризуется интересом к «вымершим» малым балтийским языкам, известным лишь по очень скудным данным (отдельные слова, обычно личные и местные имена). Изучается близкий к прусскому ятвяжский язык (труды Л. Налепы, Топорова, Отрембского и др.); оживился интерес к галиндскому языку. После классических работ Эндзелина и Кипарского внимание ряда исследователей снова обращается к куршскому языку. Диалектологи пытаются в современных говорах балтийских языков выделить звуковые особенности и лексемы вымерших куршского, земгальского, селонского языков.

Размещено на Allbest